Несколько лет назад, отправляясь в Турцию, я очень мало знал об этой стране, расположенной в двух частях света, и о ее народе, пришедшем когда-то на Анатолийский полуостров из Центральной Азии. Мои представления об Османской империи сложились главным образом под влиянием старопольской литературы, красочно живописавшей военные походы и кровопролитные сражения. Наш южный сосед долгое время был грозой Европы и всего христианского мира. Некогда огромная Османская империя, поработившая несколько десятков народов, теперь представляет собой средних размеров государство, населенное преимущественно турками (национальные меньшинства составляют не более 10 процентов). Мощное мусульманское государство, управлявшееся султанами-халифами, принадлежит невозвратимому прошлому. Какую роль это прошлое играет в жизни сегодняшней Турции? Какой след оставили в сознании турка былые мощь и величие империи? Каким образом история движет (а может быть, тормозит) развитие страны? Вот вопросы, которые мучили меня и на которые я не находил ответа в книгах.
Мы летим из Варшавы в Анкару, на юг. За стеклом иллюминатора в лучах майского солнца переменчивый пейзаж. В стороне осталась Вена, сонно и спокойно любующаяся своим отражением в голубом Дунае.
Несколько минут полета над Черным морем — и мы над Анатолией. Плоскогорье кажется тихим и пустынным. Лишенные растительности скалы, холмы, словно насыпанные руками гигантов, зигзагообразной цепью протянулись с запада на восток. На склонах, в речных долинах небольшими группами расположились домики под красными шапочками-крышами. Между скалами, огибая холмы, вьются ниточки дорог. Все окрашено в какой-то удивительный серый цвет. Лишь кое-где пробиваются желтые пятна.
Приближаемся к Анкаре, ставшей главным городом Турции по воле первого президента Турецкой Республики — Мустафы Кемаля Ататюрка, с именем которого связана история Турции после первой мировой войны: революция, свержение султаната, провозглашение республики. О железной воле этого человека, о его последовательности в проведении реформ и европеизации отсталого азиатского государства написано немало. А я хочу понять, что осталось после этого великого реформатора, продолжают ли наследники его дело, отвечают ли лозунги того времени сегодняшним насущным потребностям.
Над Анкарой самолет пошел на снижение. Стали видны дома и домишки, похожие на коробки с красными крышками или на мухоморы, облепившие подножия и склоны холмов. На них раскинулась турецкая столица. Минаретов мало, и они не бросаются в глаза, как в Стамбуле, где их несколько сотен. На одном из холмов возвышается старинная цитадель с мощными каменными стенами и укреплениями на отвесных, скалистых склонах, делающими сооружение неприступным. Говорят, что эта крепость ни разу не побывала в руках неприятеля. Зато сейчас доступ в нее открыт каждому желающему. Белые полосы улиц ведут туристов вверх, где они могут спокойно осмотреть каменную громаду, олицетворяющую собой прошлое страны. Неподалеку — развалины римского храма и бань. На самой вершине — ветхие глиняные и деревянные лачуги. И здесь живут люди.
Немного дальше, между аэродромом и Анкарой, серебрится небольшое озеро, втиснувшееся между скалами. Видны плотина и здание над ней. Это гидроэлектростанция и водохранилище, из которого снабжается водой Анкара, раскинувшаяся на скалистых холмах.
Самолет идет на посадку. Земля уже совсем близко. Аэропорт Эсенбога находится в 29 километрах от Анкары. О нет, это не Варшава! Вместо низких туч, которые обволокли самолет, едва он оторвался от земли, синее, без единого облачка, лазурное небо. Тишина, теплынь.
Повсюду в официальных местах портреты Ататюрка. «Отец турок» погружен в размышления и выглядит немного торжественным. Толчея, суета. Таксисты и шоферы автобусов ведут бой за пассажиров.
А в моей голове вопросы, вопросы... Хочу все увидеть и все понять.