Ева посмотрела на него и рассмеялась.
— Ты кто?
Облизав губы, Хэл заставил себя повторить.
— Я — колдун.
— Хэл, — она покачала головой с прежними искрами веселья в глазах. — Костюм для Хэллоуина? Ты же говорил, что не празднуешь и не переодеваешься.
— Вот поэтому.
Она посмотрела на него из-под длинных ресниц — темных вееров на фоне бледной кожи.
— Вот поэтому что?
Хэл тяжело вздохнул и положил ладони ей на плечи. Даже сейчас неверие на ее лице смешивалось с недоверием. Ева до сих пор считала их разговор какой-то праздничной шуткой.
— Я не наряжаюсь на Хэллоуин, потому что колдуны его не празднуют.
Повисла долгая тишина, и все веселье Евы испарилось.
— Ты… на самом деле считаешь себя колдуном.
— Не считаю. А являюсь им. Хочешь доказательств?
Она нахмурилась. Неужели Ева все еще подозревала его в розыгрыше? Или, вероятно, сочла, что мужчина, с которым она встречалась уже год, оказался душевнобольным или просто сумасшедшим. Оба варианта были правдоподобнее реальной магии.
— Ладно. В таком случае, докажи мне, — она очаровательно выпятила подбородок, как и всегда, бросая вызов.
На их первом свидании Ева сделала точно так же, когда Хэл, наконец, выболтал, что хочет спросить ее кое о чем. Вместо того чтобы рассмеяться — как он ожидал — она просто сказала: «Если хочешь, спрашивай».
Сжав плечи Евы, Хэл отпустил ее, и она, скрестив руки на груди, выгнула бровь, давая понять, что ждет подтверждений. Он снова тяжело вздохнул.
— Ходж, иди сюда.
Ничего не произошло. Хэл тихо выругался. Он ведь предупреждал домового, но тот отказался помогать.
— Ходж, я сказал, иди сюда.
Домовой материализовался на соседнем столе, подпрыгивая с ноги на ногу от волнения.
— Господин! Пожалуйста. Это очень плохая идея!
— Давай уже, — у Хэла начало пылать лицо. Домовой по-прежнему был невидим, поэтому вера Евы в безумие Хэла лишь крепла. — Покажись Еве. Сейчас же.
— Господин, нет! — пискнул Ходж. Он мог некоторое время противиться, но в итоге чары, связывавшие его с семьей Хэла, взяли бы свое.
— Сейчас же, Ходж.
Домовой пронзительно вскрикнул и, выпустив на волю магию, проявил себя. На мгновение его силуэт запятнал, но почти сразу же снова стал нормальным.
Лишь завидев его, Ева закричала. Ходж тоже закричал и закрыл ладошами свои длинные большие уши.
— Стоп, стоп! — Хэл жестом велел домовому замолчать и схватил Еву за руку. — Все хорошо! Это просто домовой.
— Д… домовой? — ахнула она, цепляясь за Хэла. — Хэл, домовые — мягкие милые игрушки. А кто… это? — Ева указала дрожащим пальцем на Ходжа.
— Я же говорил, что не нужно, господин, — обиженно посмотрел на Хэла домовой. — Ваша леди слишком громко кричит!
— Не одна я кричала, — рыкнула Ева в ответ.
— Может, вы оба помолчите? — Хэл поднял свободную руку в примирительном жесте. — Ева, познакомься с Ходжем. Он — домовой, домовой эльф, связанный с моей семьей. И мой домоправитель.
— Твой кто?
— Мой домоправитель. Он заботится о доме и обо мне.
Она до сих пор с подозрением смотрела на домового, оборонительно скрестившего руки на груди.
— Ты не мог позволить себе обычную помощь по дому? — сдавленно прошептала Ева.
Все было плохо. Хэл пожалел, что не может перезагрузить день.
— Ходж живет здесь уже двенадцать поколений. Он вроде как почти член семьи.
— Хочешь сказать, он был здесь все время? — глянула на Хэла Ева. — Просто я его не замечала?
— Ну, домовые обычно выходят ночью, но… да.
— Почему я его не видела?
— Потому что ты не ведьма.
— Я не… — она закусила губу. — Ладно. Хорошо. Получается, у тебя есть невидимая фея, заботящаяся о твоем доме…
— Домовой, а не фея! — выступил Ходж.
— Прошу прощения. У тебя есть невидимый домовой, но ты рассказал мне о нем только сейчас?
Потерев шею, Хэл заметил, как Ходж делает то же самое, и остановился.
— Было непросто найти подходящие слова.
— И… у тебя есть домовой потому, что ты колдун? Или нет? Я имею в виду… — Ева прижала ладонь ко лбу. — Я даже не знаю, кто такие колдуны.
Хэл взял ее за руки. Пальцы Евы были ледяными — скорее всего, от шока — и он почувствовал их дрожь. Когда Хэл попытался притянуть ее к себе, она воспротивилась.
— Колдун — мужчина, владеющий магией.
— То есть… типа волшебника?
— На самом деле нам не нравится термин «волшебник», — вздрогнул он. — Мы предпочитаем мужской эквивалент слова «ведьма». В современных определениях такая путаница…
— Да плевать я хотела на определения! — Ева рывком освободила руки. — Значит, ты произносишь заклинания? Какие? Черная магия? Ты накладываешь проклятия или… — ее голос затих, — … варишь зелья?
У Хэла бешено заколотилось сердце. Она восприняла все не так, как он надеялся.
— Мы не разделяем магию на черную и белую. Я умею проклинать, но также могу делать много чего другого, — «или делал», — напомнил себе Хэл. Ему не хотелось вспоминать о плохом. — Я показывал тебе некоторые свои книги. Большинство из них о выращивании растений, исцелении, защитных чарах или привлечении удачи. Существует множество заклинаний, но в наши дни большинство из них запрещены. Мы не можем использовать те, которые выдадут наше существование остальному миру.
— Например, какие?
— Замедление старения, неуязвимость, трансформация и тому подобное.
— Но ты мог бы, да? Я имею в виду летать на метле, воскрешать мертвых, делать кукол вуду…
— Мм, кое-что из перечисленного не имеет к колдовству никакого отношения.
— В таком случае, что ты умеешь? — Ева впилась в него взглядом.
— Многое. Скорее всего, ты даже не представляешь. Однако чем мощнее заклинание, чем больше жизненной силы оно забирает. Поэтому в основном мы занимаемся мелочами — обереги, амулеты…
— Привороты? — побледнела она.
«Вот дерьмо. Значит, она решила…».
— Нет! — затряс головой Хэл. — Нет, я ни разу не делал приворотов. Я знаю, что они существуют, но…
Ева схватила пальто, ранее брошенное ею на спинку стула.
— Мне нужно идти. Я должна подумать.
— Ева, пожалуйста… — паника налетела на него, как удар десятитонной кувалдой в грудь. А что если Ева не вернется?
— Отпусти меня, — она оттолкнула его руку. — Хэл, мне нужно время все обдумать. Ты не можешь сообщить мне нечто подобное и не ждать ответной реакции. Я… дай мне несколько дней.
— Несколько дней? — Хэл бросился следом за ней к дверям. Он беспомощно смотрел, как Ева побежала к своей машине и в панике уронила ключи. Богиня, да он напугал ее до потери пульса. Она никогда не вернется. — Ева!
— Я позвоню тебе, — она едва глянула на него.
Запрыгнув в машину, Ева помчалась прочь так, что взвизгнули шины, а лучи фар заметались из стороны в сторону. Хэл подавленно наблюдал за тем, как ее автомобиль скрылся в конце проулка.
«Я спугнул ее. Я больше никогда ее не увижу….».
Если бы он в то время знал, насколько был прав. Тогда Хэл не позволил бы ей уехать. Или, возможно, прислушался бы к Ходжу и ничего ей не рассказывал.
* * *
Хэл проснулся от дразнящего аромата кофе и бекона. Комнату заливали тусклые солнечные лучи. Застонав, он спрятал голову под подушку. Из-за работы в баре у него спутались дни и ночи. Хэл начинал день с ланча, в обед уже приходил на работу, а ужинал за полночь после закрытия. Осенью солнце могло не появляться до полудня, и все бы хорошо, но сегодня был выходной. Хэл планировал до самого вечера спать и набираться сил.
Он резко сел в постели. Да, сегодня вечером. Наступит Хэллоуин, а перед применением заклинания следовало поститься. И Ходж об этом знал, так почему в доме пахло едой? Вскочив с кровати, Хэл прямо в пижамных штанах бросился босиком вниз. Мало того что на столе его ждал завтрак — искушение, которого он надеялся избежать — так еще кое-что пропало. Бастер. Ни за что на свете собака не проигнорировала бы оставленную без присмотра тарелку бекона и яиц, так сильно манившую Хэла. Собачья корзина пустовала. В таком случае, где пес?
— Ходж! — Хэл сжал руки в кулаки. «Вот же назойливый мелкий эльф». — Ходж, сейчас же иди сюда, иначе, клянусь, я наведу на тебя зуд, который продлится сто лет!
Ходж материализовался перед ним с опущенной головой и поникшими плечами.
— Где Бастер?
— Не здесь, господин, — домовой шаркнул ногой и сцепил руки за спиной.
— Я вижу, что не здесь, черт возьми! — прорычал Хэл.
Ходж вздрогнул и съежился еще больше. Сожаление немного остудило гнев. Очень сложно ругать того, кто может разрыдаться в любую секунду.
— Что ты с ним сделал? — вздохнул Хэл.
— Спрятал, — поднял взгляд домовой.
— Ходж! — у Хэла от отчаяния сдавило грудь, и он опустился перед домовым на колени. — Бастер нужен мне, ясно? Иди и приведи его.
— Нет, господин, — засопел Ходж.
— Что ты сказал? — Хэл напрягся в порыве опаляющего гнева.
— Я сказал «нет», господин. Это неправильно!
— Верни его, — Хэл поймал эльфа за руку, и тот пискнул. — Сейчас же. Мне нужно животное.
— Простите меня, господин, — по лицу домового потекли слезы. — Бастер останется в безопасности.
— Сейчас же отдай мне собаку ты, капризный имп, — Хэл схватил Ходжа за грудки и встряхнул так, что у того стукнули зубы.
— Господин. Пожалуйста. Вы не можете убить животное, проявляющее такую преданность. Это просто неправильно!
Хэл замер, тяжело дыша. Эльф повис в его огромных руках и посмотрел на него огромными полными слез глазами. Хэл ощутил всколыхнувшееся чувство вины обжигающее, словно желчь. Он отпустил домового, стыдясь снова смотреть ему в глаза. Сев на пол, Хэл оперся локтями на колени и сжал ладонями голову.
— Ты прав, Ходж. Я не должен был…
«Но мне нужен пес. Мне нужна жертва».
Он вздохнул. Всегда был в запасе следующий год. Другая жертва. Вот только хватит ли сил? Подождать Еву еще один год? Найти на роль жертвы кого-то, чья смерть не отяготит совесть?
— Господин?
— Да?
— У меня… есть предложение, — после некоторых колебаний начал домовой.
— Какое? — выбравшись из своего отчаяния, Хэл посмотрел на эльфа.
— Господин смог бы вызвать импа? Одну из сущностей низшего порядка? У них нет души, которой можно навредить.
— Но они магические, — покачал головой Хэл. — Ева была человеком. Использовать магическую сущность вместо земного животного…
— … может изменить магию. Но… — Ходж заломил руки, — … ни одна душа не пострадает.
Хэл пристально посмотрел на эльфа. Ходж был прав.
— Ладно. Давай посмотрим, не разучился ли я вызывать сущности.
* * *
Он помнил телефонный звонок, сломавший ему жизнь. Ева просила дать ей несколько дней, поэтому Хэл выполнил ее пожелание даже притом, что кровоточил изнутри, не говоря с нею. Не видя ее. Когда на экране сотового телефона высветилось имя ее сестры, Хэл решил, что у Евы, возможно, просто закончились на телефоне минуты. Но он услышал прерывистый голос Мэдди.
— Хэл?
— Привет, Мэдди. Как поживаешь?
— Гм, не очень хорошо, — она сделала долгий прерывистый вдох. — Хэл, нет никакого способа сообщить мягко, но…
— Ева попросила сказать, что между нами все кончено, — его будто обдало холодом. — И что, она даже не смогла сказать мне в лицо?
— Хэл, — что-то в голосе Мэдди остановило Хэла и не позволило сказать какую-нибудь грубость. — Ева мертва.
Мир замер. Исчезли все звуки. Хэл не мог вдохнуть.
— Что…? — рухнув на стул позади себя, он закрыл глаза. — Она что?
— По дороге домой в субботу утром она разбилась на машине. Мне сказали… — Мэдди всхлипнула, — … мне сказали, что она умерла в момент столкновения. Она не мучилась. Я хотела сообщить тебе раньше, но… — она сорвалась на рыдания еще до того, как Хэл уронил телефон на пол.
Ева мертва уже три дня. Три дня, пока он надеялся и ждал ее звонка. Но не этого звонка. Только не этого.
Боль была сокрушительной. Сидя на своем стуле, Хэл смотрел в пустоту и чувствовал, как его окутывает тьма. Ходж испробовал все способы привести его в чувства, но в итоге дошел до того, что вылил ему на спину холодную воду. Хэл существовал в оцепенении, пока после неявки на работу Дэн не пришел и не обнаружил его лежащим без сознания на полу гостиной. Лучший друг забрал Хэла пожить вместе с ним и Сарой, и только их преданность не позволила ему натворить глупостей. Особенно после того, как Анжелика зашла выразить свои «соболезнования».
* * *
Отбросив воспоминания, Хэл опустился на колени перед огнем и почувствовал дрожь в руках. Первые месяцы после потери он не колдовал вообще. Потом Хэл заставил себе творить простейшие заклинания и подниматься до более и более сложных, чтобы проверить себя. Но сегодняшнее заклинание выходило за пределы того, что любой член Круга решился бы даже попробовать.
Ранее днем Ходж уже разжег в камине огонь, поэтому теперь лишь подкинул дров. Хэл сел и, скрестив ноги, открыл коробку с колдовскими порошками и зельями. Из-под крышки поднялось облачко цветного дыма с ароматом специй — некоторых горьких, некоторых сладких, а некоторых настолько мерзких, что вызывали приступ кашля. Однако Хэлу предстояло использовать большинство из них. Чтобы заменить Бастера, требовалась сильная сущность, а для ее вызова обычных специй и растений недостаточно.
Хэл насыпал в глиняный горшок рубиновой крошки и золотой пыли — еще одна причина, по которой подобные заклинания редко использовались. Многие компоненты были дорогими и труднодоступными. Затем Хэл достал церемониальный клинок — семейная реликвия, множество раз поломанная и восстановленная — и опять же, вряд ли в мире осталось много оригинальных экспонатов. И хоть клинки не использовались для нанесения ран, Хэл проколол себе палец и добавил в горшок пару капель крови. Всегда существовали исключения.
Перемешав церемониальным клинком кровь, металл и драгоценный камень, Хэл бросил в огонь несколько пучков трав и, закрыв глаза, вдохнул пары. Выдыхая, он позволил напряжению покинуть его тело вместе с воздухом. На Хэла снизошло умиротворение. В детстве он накладывал это заклинание много раз. Вызов сущностей считался детской забавой.
Вновь открыв глаза, Хэл сосредоточился на языках пламени и добавил в огонь смесь из горшка. Пламя, искрясь, начало отливать красным и золотым. Многие колдуны предпочитали произносить заклинания вслух, но в этом не было необходимости.
«Иди сюда, имп», — просто подумал Хэл.
В огне мелькнул призрачный размытый силуэт. Хэл мысленно попытался схватить сущность, однако она сопротивлялась, и нить ее сознания ускользала.
«Повинуйся мне», — Хэл завладел мыслями импа.
Чертенок попался и сердито зачирикал. Пускай создание было примитивнейшим, далеким от Ходжа и прочих эльфов, но Хэл все равно чувствовал его свирепую решимость освободиться.
«А вот это вряд ли».
В невидимых путах билось странное существо — маленькое, крылатое, с несколькими парами рогов на лысом черепе и пестрой красно-желтой шкурой.
— В банку, — потянувшись, Хэл взял со стола огромную склянку, и недовольное существо вылетело из огня.
Приблизившись, оно оскалило несколько рядов острых клыков в самой злобной усмешке из всех, виденных Хэлом. Несмотря на ментальные оковы, существо ударило его когтями, подобными длинным золотым ножам, оставившими на предплечье три тонкие царапины.
— Чертова тварюшка! — прошипел Хэл, мысленно удерживая черта, пока тот не навис над банкой. Опустив существо, он затолкал его внутрь и, завернув крышку, пробормотал короткое запечатывающее заклинание. По лбу тек пот, но имп был в ловушке, и Хэл позволил себе расслабиться. Одна задача решена.
— Вот так, — он положил церемониальный клинок в коробку с зельями и закрыл крышку.
Рядом материализовался Ходж, и черт показал ему язык. Домовой в знак презрения щелкнул по банке, звеня стеклом. Сущность испуганно заверещала.
— Ходж, не дразни его.
— Не буду, господин, — Ходж подошел, чтобы забрать коробку.
— Нет, — Хэл остановил его взмахом руки. — Она мне понадобится.
— Господин по-прежнему собирается попытаться?
— Я не пошел бы на это, — он указал на банку, — если бы передумал, разве нет?
— Как пожелает господин, — вздохнул домовой.
— Да. Я так желаю, — Хэл похлопал Ходжа по плечу. — Проверь защитные чары. Обнови любые, которые хоть немного ослабли. Я помоюсь и подготовлюсь.
— Да, господин.
Эльф исчез, и Хэл поднялся на ноги.
«Пора начинать».