— Слушай Ник… эм… я виноват! Ты извини меня, ладно?! — проговорил Крас полушёпотом. Мы не разговаривали три дня, хотя за то время Крас не обронил и пары слов. Я немного испугался, думал, что всё-таки сломал парню челюсть, но переживал зря. Спустя несколько дней гематома на его подбородке сошла, оставляя после себя только желтеющий синяк.

Мы вдвоём сидели у частокола. Близился вечер. Днём палило нещадно, хотя и сейчас косые солнечные лучи обжигали разогретую форму, пропитанную солёным потом. Бани уже затопили, но разогреются они ещё не скоро, так что пришлось ютиться у забора, пока другие ребята плескались в ведре у колодца.

Пауза немного затянулась, потому что я не торопился ему отвечать.

— Да блин!.. хватит уже дуться! Ну перебрал я, с кем не бывает? Перед Тири я тоже извинюсь, только переведёшь ей!

— Не стоит! Она не знает, что ты её оскорбил. Думает, мы дрались из-за сапог.

В это мгновение Шева подхватил ведро, запрокинул его над головой и окатил студёной водой Рыжего, что стоял к нему спиной. Руслан заголосил, точно девчонка и начал гоняться за великаном вокруг колодца. Остальные курсанты взорвались диким хохотом, ну... кроме Рыжего, конечно. Мы с Красом, улыбаясь, наблюдали за ними. Эта картина сняла напряжение между нами.

— Сапог? — удивлённо протянул Крас.

— А что ещё я мог ей сказать?

— Эм… а что ты сказал?

— Что я случайно порвал твои сапоги. Ну… ты выпил… слово за слово… в общем, ты понял!

— Охренеть! И Тири поверила?

— А почему нет? По их меркам наша обувь стоит целое состояние. Да и с чего бы ей сомневаться в моих словах?

Крас надолго задумался. Рыжий, тем временем, выкрикивая угрозы, рыча и даже немножко сквернословя, гонялся за длинноногим Шевой вокруг колодца. Ребята разделились на две группы поддержки, подбадривая обоих бегунов, пока на новом круге их не встретил Емеля, окатывая Рыжего новой порцией холодной воды. Рыжий уже задыхался и вот-вот бы остановился, но теперь у него открылось второе дыхание, и он бросился догонять другого обидчика.

— Твоё помешательство уже в прошлом? — спросил я Краса, после долгой заминки.

— И не мечтай! Она будет моей!

— Вот же упёртый баран! Неужели ты ещё не понял, что у нас всё серьёзно?

— Посмотрим! Мы пока не на равных. Я даже поговорить с ней не могу. Отстань от Тири, пока я не выучу язык.

— Ага, помечтай тут! Прямо сейчас, блин, отстану!

Крас смерил меня тяжёлым взглядом, но промолчал. Видно, новая потасовка в его планы не входила. Да и сориться со мной ему не с руки. Сейчас Крас в свите торрека, так что во многом зависит от меня.

Продолжать разговор мне не хотелось, потому я встал и потопал к колодцу. Ребята к тому времени уже закончили плескаться и шумно семенили к дому Нуура. Мы работали целый день лесорубами, так что умыться перед ужином точно не помешает. Подойдя, я вытащил себе новое ведро, снял рубаху и начал мыться.

Сзади вдруг возник хрупкий силуэт и две нежные ладошки закрыли мне глаза.

— Угадай кто! — весело прощебетал мой любимый голосок. Конечно же, я точно знал кто там стоит, потому зачерпнул двумя руками воды из ведра и выплеснул её себе за спину.

— А-а-ах! — вздохнула Тири, не ожидавшая такого подвоха. — Ах так! Ну, ты сам напросился! — Весело вскрикнула она, протягивая руки к ведру. Я легко мог ей помешать, но зачем? Я снова обрызгал красотку и отскочил на несколько шагов, чтобы Тири могла окатить меня из ведра.

Затем девушка звонко засмеялась и повисла у меня на шее:

— Где ты так долго был?

— Рубил деревья. Ты ведь сама обед приносила!

— Не мог приказать своим людям рубить лес без тебя?! Я тут совсем заскучала! — Немного преувеличивая степень обиды, поджала губы Тири.

— Первый дом будет моим, так что работать мне придётся со всеми, хотя с вашими топорами – это настоящая мука.

— А что с нашими топорами?

— Ломаются быстро! Ха-ха! Ваш кузнец нас сегодня убьёт – три топора загубили!

— А почему ты не валил деревья тем громом? Даже броню краала ваши штуки пробили, не то что деревья!

— Не выйдет! У нас есть вещи, от которых деревья в щепки разлетятся, но запас ведь не безграничен, так что лучше уж топорами.

Тири задумалась:

— Так это просто артефакты такие? Это не вы гром делали?

— Нет, наше оружие создано руками людей. Просто ваши мудрецы такого ещё не придумали.

Тири как-то странно реагировала на мои слова. Ещё минуту назад она весело меня обнимала, а теперь смущённо отводила глаза и немного краснела. Я не стал смущать красавицу ещё больше: выхватил из её рук полотенце, быстро обтёрся и стал натягивать рубаху.

— Подожди… у меня для тебя что-то есть, — проговорила Тири, протягивая мне белую рубаху, расшитую красивыми, разноцветными узорами.

— И что это такое? — игриво подмигивая, спросил я.

— Я сшила её для тебя, — тихо ответила Тири, опуская глаза. Её щёки вспыхнули бордовым румянцем.

— Какая прелесть! Я никогда раньше не видел таких красивых вещей!

— Неправда! Ваши рубахи сшиты намного искуснее! Вон какие красивые и ровные швы, мне бы так научиться!

— Не знаю! Мне эта нравится куда больше! Я вообще её буду надевать только по праздникам!

Тири вдруг расцвела, мило улыбнулась, поцеловала меня в щёку и побежала домой, прихватив мою грязную форменную рубаху. Только и успела предупредить меня перед стартом:

— Я постираю! А эту можешь всегда носить, я ещё много тебе таких сделаю!

Я на минутку завис, провожая красавицу взглядом. Затем развернулся и наткнулся на недовольную мину Краса. Все наши заигрывания прошли у него на глазах, да и подарок он – судя по виду – оценил в полной мере. Ничего не говоря, он просто встал с лавки и побрёл домой. Я пошёл следом. Скоро должны принести ужин.

— Ух ты! Я тоже такую хочу! — Разглядывая мою обновку, протянул Старый. Почти все ребята сидели за столом и уминали кашу с овощным салатом. Только Циркуль, Борис, Медведь и Калаш сидели на шкурах под стеной, потому что места за столом всем не хватало.

— Так не теряйся! С такой сияющей улыбкой ты здесь самый завидный жених, ха-ха-ха! — Молниеносно подхватил Емеля.

— Не завидуй! Тебе золотые зубы теперь точно не светят! — С набитым ртом отвечал Дед.

— А нам такие вещи, когда раздадут? — наивно протянул Рыжий.

— Увы, мой друг, такое нужно заслужить непосильным трудом! — ответил я.

— А как?

— Ты сегодня лес валил?

— Ну да, конечно, валил.

— Ну вот, когда норму навалишь, тогда и рубаха будет!

— А какая норма?

— Это тебе завтра Емеля покажет, или Шева, они в курсе, так что слушай их и будешь весь в таких вещах щеголять. Все девчонки твои будут – это ведь последний писк моды для нашей деревни, ха-ха-ха! — Всё-таки не смог серьёзно закончить я.

Ужин прошёл быстро и весело. Ещё один день в новом мире близился к закату. Деревня аборигенов становилась для землян всё роднее, уходить мы пока не собирались – я так уж точно – да и за капитаном нужен хороший уход.

Игорь Викторович здоровьем не радовал, хотя всё же понемногу шёл на поправку. Порой на капитана нападали припадки, он бредил, потел, лихорадил и сильно дрожал. Кровать в такие минуты подпрыгивала едва ли не до потолка, так что было чудом, что ложе ещё не рассыпалось в прах.

Тири говорила, что когти краала ядовиты. Аборигены не могли поверить, что после встречи с монстром раненный воин может выжить, но Кэп, будто назло всем невзгодам, с каждым днём выглядел все лучше. Ещё немного, и он обязательно придёт в себя.

После ужина я пошёл к Тири. Странное дело, мы вроде бы и виделись не так давно, но я уже успел соскучиться за её смехом, за её доверчивым взглядом и милой улыбкой. Представить свою жизнь без лесной амазонки я больше не мог. Дойдя к её дому, я немного смутился. В этот раз на пороге меня встречал староста Жорес.

— Добрый вечер, господин Жорес, как поживаете?

— Добрый вечер, сир, — улыбнулся Жорес. — Вот, только пришёл с полей. Земля в лесу неважная, но кое-какой урожай собрать всё-таки выйдет.

— Это здорово. А где Тири?

Жорес нахмурился, будто не хотел отвечать, но всё же решился:

— Тири помогает Ульме печь хлеб. Не волнуйтесь, скоро она уже должна обернуться.

Дальше Жорес скромно замялся, будто не зная, стоит ли говорить то, что вертелось на языке, и спустя несколько секунд он продолжил:

— Сир, я бы хотел с вами поговорить о моей дочери, если вы, конечно, позволите?

— Я не против, давайте поговорим.

Мы прошли в дом и сели за стол. Повисла неловкая тишина. Жорес сдвинул брови, как бы решая с чего лучше начать. Сейчас его сходство с Тири было просто поразительным. Спустя несколько мгновений староста таки решился:

— Сир… понимаете?.. дело в том… в общем, в раннем детстве моя девочка осталась без матери. Лера – супруга моя – заболела желтянкой и умерла. Я воспитывал Тири один, потому, наверное, она и выросла такой непоседливой. Больше ни одна девчонка в общине не умеет охотиться и ходить по лесу. Она обучена грамоте, прекрасно управляется с хозяйством, вкусно готовит, а как Тири шьёт, вы уже и сами увидели. — Проговорил Жорес, оглядывая мою рубаху.

— Но всё же, Тири всего лишь маленькая девочка, — продолжал староста, нервничая всё сильнее. — Сир… понимаете?.. Тири сильно вами увлеклась и… если вдруг… если вы вдруг… её обидите, Тири этого просто не переживёт.

— Обижу? — недоуменно переспросил я.

Повисла напряжённая тишина. Жорес смотрел на меня испуганными глазами и, то и дело, потирал бороду. Казалось, ещё немного и взволнованный отец рухнет в обморок.

— Тири не подходит для утех, — подрагивающим голосом заговорил Жорес после долгой паузы. — Моя дочь очень ранима, и такого просто не переживёт… — он осёкся, наблюдая за моей реакцией.

— Жорес, вы переживаете зря! — поспешил я его успокоить.

— Я не посмею обидеть Тири и никогда не поступлю с ней бесчестно! Наоборот, я отношусь к ней очень серьёзно…

— Но как это может быть? — перебил меня староста, его брови удивлённо ползли к волосам. — Ведь мы вам неровня!

— Все люди равны, и мы с вами тоже!

— Вы… вы не шутите? — буквально взвизгнул Жорес. — Но ведь это… это немыслимо!.. да я просто не могу поверить своему счастью! Да я… я… сир, я и мечтать не мог о такой радости!

Жорес вскочил и весело закричал. Его лицо раскраснелось, а глаза лучились таким счастьем, что я чуть со стула не грохнулся. Честно сказать, такого я совсем не ожидал, и реакция Жореса меня насторожила.

— Андрей, ну скажите же – когда вы планируете торжество?

— Торжество?! — ещё сильнее напрягся я.

— Ну да, торжество! Мы всегда отмечаем свадьбы большим праздником!

— Какие свадьбы? — уже в полушаге от обморока, спросил я, примерно представляя ответ.

— Ну как же? Вы ведь только что мне сказали, что серьёзно относитесь к Тири!

Вот это залёт!

— Э-э… я… э-э… — только и смог я промычать под обеспокоенным взглядом Жореса. Затем немного собрался и выпалил на одном дыхании:

— Но ведь ещё рано!

— Да, да, конечно! Тири ещё мала! Не переживайте, я понимаю ваши тревоги. По нашим обычаям, невесте должно исполниться шестнадцать, чтобы она могла выходить замуж, так что воля Керита будет исполнена. Ещё целый год придётся ждать, но ничего – я свою милую два лета ждал…

Жорес ещё чего-то там говорил, но я его уже не слышал, с головой утонув в пучине тревожных мыслей. Отказать ему я жутко боялся. Ещё не хватало, чтобы он завтра же выдал мою королеву за какого-нибудь прыщавого Арси. Но с другой стороны… что ж меня так тянет на приключения-то? Ну да ладно, год проживём, а там видно будет.

Улыбаться. Сейчас самое главное – улыбаться!

***

Солнце сегодня было особенно жарким. Редкие лучи считай до красна раскалили мою форму, в то время как от сырой земли тянуло холодом, так что живот даже немного продрог. Другой бы на моём месте давно уже бросил всё к чёртовой матери, но я стоически переносил все невзгоды. Вот уже три часа мы с Тири смирно лежали в кустах и не шевелились.

Я бы, конечно, с радостью перевернулся на бок, а ещё лучше встал и размялся. Но это был бы огромный позор! Ведь Тири лежит точно также и… да Господи!.. она, кажется, вросла в землю и ничего её не тревожит. Я же скоро взвою: всё тело онемело, конечности затекли, а спина вот-вот обратится в дерево!

Всю последнюю седмицу Тири учила меня ходить по лесу и выслеживать дичь. Лучшего повода сбежать от работ и проводить больше времени вместе и не придумать. А что? Я на охоте, считай главный добытчик отряда. Даже мясо домой приношу, так что, выходит, ещё и кормилец.

Хотя с первой охоты я пришёл с пустыми руками. Нам попался кабан, но стрельба из лука не давалась мне легко. Даже наоборот – я сломал грубый лук Тири. Просто порвал тетиву! Ну… ещё плечо немного треснуло во время натяжки. Ну... как немного?.. словом… пополам оно треснуло.

Ох! что тогда было!

Мне на мгновение показалось, что Тири испепелит меня взглядом! Таиться смысла больше не было, так что она встала надо мной в полный рост, сложила руки по бокам и строго уставилась мне в глаза. До того в гневе я Тири не видел. Ну что тут скажешь, ха-ха, даже тогда она выглядела так мило, что я едва сдержал дикий хохот. Чтобы не разозлить красотку ещё больше, мне пришлось опустить голову к земле и прикрыться руками. Так я смог несколько раз незаметно хмыкнуть, чтобы не расхохотаться на всю округу.

— Я целый лисан за отцом по пятам ходила, чтобы он сделал мне этот лук!

Я виновато поднял обе руки. Ну что я мог ей тогда сказать? Пришлось пообещать, что заставлю лучшего мастера в посёлке сделать ей лук ещё лучше прежнего.

С того дня я брал на охоту винтовку. Тири не могла нахвалиться таким оружием, а когда она сама сбила белку с вершины млиса, её восторг отозвался звонким смехом:

— Ваши охотники, наверное, самые счастливые люди?

— Наверное, хотя это оружие не для охоты.

— А для чего же тогда?

— Для войны.

Тири ненадолго задумалась, а потом снова продолжила:

— Значит из этой?.. кхм… «винтовки» убивали людей?

— Вряд ли! Наш арсенал хранился в академии для тренировок. То есть в бою наше оружие, скорее всего, не бывало!

Тири облегчённо вздохнула. Община попирала насилие, потому охотнице было неприятно держать в руках боевое оружие.

На том наш разговор тогда и закончился. Теперь же мы который час лежали в засаде в густых зарослях дикого лемеса и ждали «гельена». То есть оленя, вроде того, что капитан подстрелил в первый день, который ещё должен прийти на облюбованную нами поляну.

Сама просека была ничем не примечательной. Её окружали голубые ели, которые успели мне порядком поднадоесть. Над ними густыми кронами высились золотистые куи и краснолистные млисы. Побеги дикого лемеса усеяли яркие разноцветные цветки, похожие на земные орхидеи. Запах у них был просто божественный. Один такой я сорвал утром и заплёл в волосы Тири возле уха, ну… чтобы охотница лучше сливалась с лесом. Трава на поляне была куда выше и сочнее, чем в остальном лесу. Виной тому был быстрый ручеёк, что протекал по центру и питал всю растительность.

Тири долго изучала следы на звериных тропах, охотница буквально на четвереньках облазила всю поляну, кое-где она задерживалась куда дольше, аккуратно разгребала мох и листву над следами и даже нюхала землю. Её вердикт мне сначала понравился. Тири заявила, что скоро гельен обязательно вернётся на водопой. Ну и что же… я, как последний болван, поддался тогда её чарам и согласился устроить засаду. Жаль, голова не всегда работает так, как должна…

Богом клянусь! Последний раз в жизни эта женщина мной помыкала! Ещё несколько минут такой лёжки и я больше никогда не смогу разогнуть свою спину. Это я ещё не упоминал о насекомых, которые облюбовали кожу бедного подкаблучника и упрямо норовили забраться под форму. Словом, если олень не появится, ох… и достанется же сегодня моей маленькой охотнице!

Однако Тири оказалась права. Спустя ещё какое-то время я рассмотрел нерешительную поступь большого зверя на другом краю поляны. Оптика показала, что это всё-таки не олень, а здоровенный северный лось. Зверь бесшумно шагал на двухметровых ногах, а его туловище едва пролазило под еловыми ветками. Грузные рога нависали над землёй пышным гнездом. Тяжело, наверное, бегать по лесу с такой оглоблей на голове?..

Видно, лось всё же почувствовал мой взгляд, поднял голову и посмотрел прямо на меня. Пуля попала ему точно меж глаз, так что долго животине мучиться не пришлось.

— Салих! — восторженно выдохнула Тири, когда подошла к туше зверя.

— А что, лоси здесь редкость? То есть, салихи.

— Нет, они часто сюда забредают, но из лука его трудно взять. Очень чуткий зверь, как и гельен. Такой добычей могут похвастать только лучшие охотники.

Понятно – если бы не винтовка с глушителем и оптикой, не видать бы нам добычи. С луком пришлось бы подбираться вплотную и перед выстрелом высовываться из укрытия. Зверь на месте бы не стоял – в лучшем случае улепётывал бы со всех ног; в худшем – пошел бы в атаку. С таким весом и рогами, он бы доставил много проблем горе-охотникам.

— И что теперь? — с плохим предчувствием, спросил я.

— Его нужно освежевать и отнести домой, так что можешь уже приступать, — невинным голоском невзначай бросила Тири и уселась возле туши на землю.

— Я, что ли, свежевать его буду?

— Ну не я же, такая маленькая и хрупкая! И вообще – не женское это дело! — Теперь она уже почти прилегла, опираясь сзади на локти и лукаво поглядывая мне в глаза.

— А охота, значит, женское? — пробурчал я, снимая рубаху и доставая нож. Если честно, мне бы и в голову не пришло озадачивать Тири свежеванием лося, но побурчать ведь мне можно? Тири улыбнулась и закатила глаза, будто слышала все мои мысли.

Слава богу, в этот раз со мной была опытная охотница. Теперь я понял, зачем Тири заставляла меня таскать бухту прочной верёвки. Я обвязал лосю задние ноги, забросил другой конец верёвки на толстую ветку и легко подвесил тушу. В общем, грязный опыт Тима и Рыжего мне повторять не придётся.

— Слушай, принцесса! Когда ты нас нашла, ну… там… возле пещеры – ты ведь на гельена охотилась? — Чтобы отвлечься от грязной работы, спросил я. Живот лосю я уже успел вспороть, его внутренности вывалились на землю, а мои руки по локоть измазались кровью. Тири веселилась все больше, глядя как я каждые несколько минут мою руки в ручье.

— Да, хи-хи, он перенёсшего вас грома испугался и убежал.

— А если бы не убежал? Как бы тогда ты его тащила домой?

— Пришлось бы волокуши связывать. Я бы его освежевала, и лишнее, конечно, оставила, но всё равно пришлось бы несладко. Зато Арси точно меня больше не дразнил бы и лопнул от зависти!

— И сколько несчастных гельенов на счету великой охотницы?

Тири вдруг засмущалась и отвернулась. Её щеки запылали огнём:

— Ни одного. Я раньше могла добыть только кролика или крупную птицу.

— И чего расстроилась? Посмотри сейчас на свою добычу!

— Это твоя добыча, а не моя! Я никудышная охотница!

— Ты что такое говоришь? Если бы не ты, со своей засадой, то не видать бы нам салиха, как своих ушей. И вообще – давай скажем всем, что это ты его застрелила! Тогда Арси точно тебя не будет дразнить.

— Арси давно меня не дразнит, и ты знаешь почему! — хихикнула Тири.

— Но от зависти он ведь ещё не лопнул? – хмыкнул я в ответ.

— Но ведь это неправда!

— И кто же посмеет упрекнуть торрека во лжи? Да и никто не виноват, что винтовка была у меня. Ты бы точно не промахнулась, так что это почти правда!

Тири задумалась, затем звонко рассмеялась, вскочила на ноги и повисла на моей шее:

— Спасибо, теперь все точно обзавидуются! — в этот миг её губы оказались так близко, что Тири осеклась. Мы поймали друг друга взглядом и после секундной заминки всё же застыли в горячем поцелуе. Затем я подхватил Тири на руки и закружил её над поляной. Красавица залилась звонким смехом, подняла руки к небесам, пытаясь обнять сразу весь мир.

К сожалению, долго дурачиться было нельзя. Тири боялась, что лось застынет, потому снова запрягла меня на разделку. Хорошо, что к тому мгновению кровь уже стекла, да и шкура была почти содрана. Готовую тушу я разрезал на несколько больших кусков, проткнул их ножом и продел в дыры верёвку, скрепляя куски мяса как бублики на ярмарке. Тири связала волокуши из больших веток. Потом мы вместе обернули мясо содранной шкурой, и закрепили мохнатый мешок и рогатую голову на волокушах. Теперь можно было выдвигаться домой.

Дорога вышла быстрой и весёлой. Тири выбирала самые широкие тропы, а я без труда тащил добычу одной рукой. Второй я удерживал красавицу за руку. Уже на подходе к посёлку я вдруг остановился и тяжело задышал. Голова слегка закружилась, взгляд стал острее и глубже. В висках зашумела кровь, а по груди прокатилась волна жара. На меня нахлынуло какое-то новое чувство: смесь тревоги и возбуждения. Я вдруг отчётливо понял, что впереди ждёт опасность и идти дальше нельзя. Пока Тири осматривала меня взволнованным взглядом, я стал прислушиваться и тут же расслышал кашель автоматной очереди. Тири подпрыгнула от внезапного грома, лес зашумел, а в небо взмыли тучи мелких пичуг.

Я окинул взглядом округу, и решение пришло в тот же миг:

— На то дерево сможешь залезть? — указал я на высокую чисху с густой, непроницаемой листвой.

— Да, но…

— Залезь на верхушку и хорошенько спрячься в кроне. Жди меня там, я разведаю и вернусь за тобой!

Тири кивнула и быстро полезла на дерево. Я дождался пока она устроится на большой ветке и рванул к посёлку. Пройти оставалось немного, и пары минут не прошло, а я уже перемахнул частокол и оказался на площади. Картина мне открылась не из приятных: пустырь усеяли тела. Больше десятка трупов принадлежали незнакомым грязным мужикам в кожаных доспехах, обшитых редкими стальными пластинками. Эти все полегли от огнестрела, кровь из пробитых грудей и животов ещё сочилась и растекалась вокруг грязной лужей.

Среди них белели несколько тел общинников. Смутно знакомый парень уставился в небо стеклянными глазами. Его грудь была разрублена от шеи и почти до живота. Приглядевшись как следует, я вздрогнул и едва не споткнулся. Это был Арси. Там же было тело пожилой женщины, если я правильно помню, то была мать убитого парнишки. Она лежала лицом вниз на его животе и прикрывала сына застывшей рукой. В спине несчастной торчал длинный кинжал.

Трупы незнакомцев осматривал Борис. На его плече висел автомат, из дула которого ещё валил сизый дымок. Все курсанты разошлись вдоль частокола и следили за округой, хотя меня они даже не заметили. Остальные общинники опасливо выглядывали из окон и дверных проёмов своих домов. Обороняться эти люди даже не думали.

— Что происходит? Кто стрелял и что это за люди? — Подбежал я к Борису.

— А, охотник вернулся! Эти на нас напали! — Указал он рукой на тела незнакомцев. — Я вроде всех положил, но кто его знает, сколько их ещё может быть в лесу?

«Вот идиот! Я же Тири оставил на дереве… вдруг там…» — пронзила мой мозг страшная мысль.

— Старый, Медведь и Калаш – за мной! Остальные здесь! Разбирайтесь по ситуации, Борис старший! — Выкрикнул я и бросился обратно.

Слава Богу, Тири так и ждала меня на месте. Мы подождали, пока девушка спустится. Затем я подхватил её на руки, и мы со всех ног рванули в обратно деревню.

— А где мой отец? — нервно спросила Тири, глядя на трупы. Её голос дрогнул, а глаза заблестели.

— Он пошёл к хлеборобам… на поле… а потом… с… с той стороны прискакали эти разбойники и… и… — Прохныкала испуганная Пета.

Тири уже готова была сорваться с места, но я её остановил, схватив девушку за руку:

— Останься в посёлке! — глядя ей в глаза, серьёзно проговорил я. — Возможно, есть раненные. Вскипятите воду, приготовьте настои и все лекарства, какие только найдёте!

Тири кивнула, подхватила Пету под руку и побежала домой. Просто оставить её в посёлке я побоялся, могла обидеться или ослушаться, а так осталась при деле. Логика железная, попробуй оспорить!

— Мы идём к полю, — кивнул я своей части отряда. — С нами пойдут ещё Кос и Шева. Остальные на охране, глядите в оба…

— Я тоже пойду, — перебил меня Борис. — Для охраны ума много не надо, а там могут возникнуть проблемы.

— Хорошо, — кивнул я. Не смотря на мою неприязнь, пренебрегать опытом Бориса я не рискнул. Мы уже готовы были выскочить за ворота, но отряд остановил Тим:

— Подождите, мне нужно с вами! — взволнованно пыхтел парень, дрожащими руками прижимая к груди автомат.

— Тим, сейчас не время для… — Попытался я оставить его в посёлке, но слушать меня Тим не стал.

— Я иду к полю – хоть с вами, хоть без вас! — прорычал он в ответ.

Разбираться в том, что за муха его укусила, было некогда, потому я молча развернулся на месте и побежал по тропе. Следом потянулись ребята и Борис. К полю мы добрались быстро. Под огороды общинники распахали большую поляну в километре от селения. Вокруг неё густой стеной стояли заросли кохи – высокий кустарник с зелёной листвой, похожей на листики вишни. Под одним из кустов мы с Борисом и устроились. Ребята прилегли рядом, растянувшись на несколько метров.

Выглянув из укрытия, я обомлел и едва не вскрикнул от ужаса. Живых общинников на поле почти не осталось. Мужчин, так уж точно. Их тела висели на раскидистых ветвях большой куи, с удавками, затянутыми на шеях. Среди них покачивалось на лёгком ветру и тело Жореса. Его белая рубаха была вся измазана подсохшей кровью, голова опущена набок, а выпученные глаза равнодушно смотрели в пустоту.

Я отвернулся и тяжело задышал, кулаки сами сжались до хруста в костяшках, а глаза потяжелели под навернувшимися слезами. Жорес мне нравился, он был очень хорошим человеком и не заслуживал такой смерти. Её никто из этих добрых людей не заслуживал! «Господи!.. что же я скажу Тири?.. что же я ей скажу?..»

Спустя несколько секунд я попробовал взять себя в руки и снова оглядел поляну. Новое зрелище меня ужаснуло не меньше. Впереди паслись несколько десятков оседланных лошадей, а за ними… по краям поляны бородатые животные, похожие на мертвецов, что остались в посёлке, насиловали выживших женщин. Несчастные голосили, рыдали, пытались сопротивляться, но сил женщинам не хватало.

Теперь я взбесился, подскочил в полный рост и уже готов был рвануть из кустов, чтобы разорвать тех подонков голыми руками, но меня осадил Борис. Он схватил меня за плечо и вытолкнул назад – за зелёную стену. Ребята уже были там.

— Ты что творишь, совсем охренел? – прорычал мне в лицо наёмник. — Нам нужно работать тихо и слаженно, куда ты рванул?

— Да ты видел, чем они заняты?.. — Попытался я его образумить, но слушать меня Борис не собирался:

— И что ты сделаешь? Они уже в процессе! Соберись, лишняя минута ничего не изменит.

— Но… — Задохнулся я в возмущении, но Борис схватил меня за грудки и резко встряхнул, да так, что я едва устоял.

— Андрей, да отбрось ты, наконец, эти сопли и подумай головой! Ты ведь неглупый парень. Хорошенько подумай, что если в суматохе кто-то сбежит? Сколько ещё этих мразей придут потом за нашими головами?

— И что ты предлагаешь? — прошипел я в ответ, сдерживая гнев из последних сил.

— Сначала окружаем, потом истребляем. Быстро, чётко, синхронно! Никто не должен уйти, слышите, никто! Оставим двух языков, тех, что следят за лошадьми, остальных в расход!

— Хорошо, тогда не будем терять время, — проговорил я и снова повернулся к кустам.

— Вот и чудненько, — протянул Борис и отошёл на несколько шагов. Дальше он уйти не успел, потому что Старый заметил неладное:

— А где Тим? — проговорил он, недоумённо разводя руками.

— Ну!.. грёбанные малолетки, мать вашу! — яростно вскрикнул Борис, выглядывая из кустов. — Весь план коту под хвост! Чего застыли, бегом, бегом! — Взревел наёмник, врываясь на поляну. Вслед за ним поспешили и мы, но сделать ничего не успели.

Тим стоял в самом центре поляны. Его окружили пятеро разбойников и медленно приближались, оголив мечи и прикрываясь щитами. Я вскинул автомат, думал дать длинную очередь, но нажать на спусковой крючок не успел. Спустя мгновение целиться мне было уже не в кого. Тим исчез. Просто растворился в воздухе, а его противники остались лежать на сырой земле. Некоторые ещё подрагивали в судорогах и предсмертных припадках, но встать не пытался никто.

Я остановился, попробовал снова оглядеться. Теперь Тим уже был на левом краю поляны. Он стянул двоих разбойников с пожилой женщины, поднял их над собой и размозжил их головы друг об друга. Их тела ещё не успели коснуться земли, даже капелька хлынувшей крови не успела запачкать обезумевшего Тима, как он снова исчез. Размытый образ промелькнул перед глазами, лицо обдало лёгким ветерком, что принёс с собой кисловатый запах отнятой жизни.

Тим возник с другой стороны, его руки были по локоть в крови, а лицо превратилось в злобную маску. Он уже готов был разделаться с последней парой разбойников, но его остановил оклик Бориса:

— Саш, постой! Эти двое нужны нам живыми. Мы их допросим, а потом ты поступишь с этими ублюдками так, как они заслужили. Только не убивай их пока.

Тим застыл, вжимая два обмякших, бесчувственных тела в широкий ствол большого млиса. Его руки дрожали, но всё же не выпускали жертв из тисков.

— Тим, не нужно. Мы должны знать кто они такие, и сколько ещё их может быть в округе. — Поддержал я Бориса.

Он ещё несколько мгновений стоял неподвижно. Потом уронил пленников на землю. Оглядел свои руки, измазанные чужой кровью, пошатнулся и упал следом. Тело его задрожало, а по поляне пролетел отчаянный крик, что перешёл в громкие всхлипы. Я хотел подойти к Тиму, узнать, что с ним творится, но меня остановил Калаш:

— Пускай побудет пока один, — положив руку мне на плечо, грустно протянул парень.

— Почему?

— Там… под деревом… девчонка его лежит – мёртвая!

— У него здесь была девушка?

— Почти… он за ней ухаживал, и она тоже, вроде, не против… была… но мы так быстро язык не освоили, сам понимаешь! — оглянулся Дед.

— Ник, он что, такой же как ты? Как Тим их всех перебил? — Спросил меня Медведь.

— Я видел не больше тебя, — ответил я, пристально глядя на Тима. Он рыдал ещё минут пять. Потом встал, вытер слёзы, и пошёл на другой край поляны. Там, под большим деревом, лежала Ульма – верная подружка Тири. Тим взял её бездыханное тело на руки и с каменным лицом прошёл мимо нас.

Его глаза изменились. В них бесновалось рубиновое пламя, зрачки ярко сияли, завораживая и пугая одновременно. Видно, я теперь такой не один…