— Ух!.. прямо дух захватывает, — восторженно протянул Медведь, когда я снова подхватил телекинезом бревно малой чисхи. — И насколько тебя хватает теперь?

— Сорок три секунды, если бревно. Что полегче, куда дольше смогу, хотя вес поклажи не особо влияет. Дольше трёх минут мне и орешек не удержать.

— Как думаешь – мы тоже так сможем?

— Понятия не имею, — натужно отвечал я. Та оглобля меня здорово измотала, чтобы удерживать бревно на весу, я сплёл два энергетических каната из разноцветных волокон своего кокона… ну, или ауры, как назвала его Тири. Словом, энергия ауры на таких тренировках быстро иссякала и чем меньше её вокруг меня оставалось, тем хуже я себя чувствовал:

— Может и сможете, — запыхался я и отпустил бревно. — А может… может и нет… — Каждое слово отзывалось задышкой, я сложил руки на поясе, чуть наклонился вперёд и дышать стало легче. — Тири, вон, даже сильнее не стала, хотя память получила и энергию видит. Пока не узнаем, как это работает, разобраться всё равно не выйдет.

— У меня тут теория одна есть, бредовая правда, но мало ли, — нерешительно проговорил Медведь, протягивая мне полотенце. Пот нещадно заливал глаза, так что оно было кстати.

— И что за теория? — уже легче спросил я, присаживаясь на бревно. Сзади заголосила собака. Медведь отвлёкся, повернулся на шум. Шавка выскочила за частокол и тявкала на нас. Не знаю, что её там испугало, но тот лай меня здорово нервировал. Медведь сразу подметил, как переменилось моё лицо, подхватил камень и швырнул по собаке. Не попал, но собачонка взвыла и скрылась за воротами поселения.

— Опять приступ гнева? — участливо спросил парень.

— Да не то, чтобы приступ, но… — Замялся я. — Но я боюсь… я очень боюсь, что когда-нибудь снова сорвусь и натворю дел!

— Да ладно тебе, — хлопнул меня по плечу Медведь. — Не боись, подстрахуем!

— Так что там у тебя за теория? — избегая неловкости, перевёл я разговор в другое русло.

— Ах да, ты сны свои помнишь? Ну, те… кошмары, что донимали тебя в казарме.

— Ага, забудешь такое.

— Помнишь, ты рассказывал, что та женщина тебя постоянно сжигала в белом пламени?

— Ну да, так и было. Сначала меня стихии всякие буйные гоняли по разрушенным городам, а следом появлялась та парочка и… ну ты помнишь!

— Выходит, она тебя обожгла, и ты изменился. А потом и ты нас всех обжёг. А пламя твоей ауры, кстати, тоже белым было.

— А Тири ведь, куда меньше вашего пострадала.

— Вот-вот, возможно, если бы она с нами под горячую руку попала, то и сила пришла бы к ней тоже.

— Сильными вы стали ещё до моего приступа, — возразил я.

— Эм… — Замялся Медведь. — И то так, но что-то в этом есть, правда?

— Да уж, теория твоя хороша, но наверняка бы узнать? Не сами же мы сюда провалились, что-то ведь нас перенесло?

— Ну, то что женщина та с Тири говорила, уже хорошо. Всё-таки мне спокойнее, зная, что за нами присматривают.

— Или следят! — закончил я.

Ответить Медведь не успел. Передышка закончилась, я быстро встал, сделал несколько пассов руками и снова приподнял бревно до груди. Руки задрожали, энергетические канаты больно вгрызлись в ладони. Аура таяла на глазах, потому я быстро отбросил бревно. Силы были на исходе. Несколько дней назад таким же Макаром я перенапрягся и грохнулся в обморок. После того на тренировочную поляну со мной обязательно ходил кто-нибудь из ребят. На всякий случай.

— Ник, а ты не пробовал выплетать что-то другое.

— Другое? — удивился я.

— Ну да. Ты сплетаешь энергию в прутики да верёвки, а если попробовать… ну, скажем, щит?

— Чего?

— Ну, плиту, как на бронике, можно сплести? Раз уж ты уплотняешь волокна, так может их можно сделать ещё плотнее?

— А это мысль, — задорно проговорил я и начал уплотнять купол своей ауры возле лица. Я приподнял руки и, легко перебирая пальцами, выплетал разноцветный узор, заводя эфирные нити по кругу. Получалось что-то вроде кружевной паутинки.

— Как красиво! — вздохнул Медведь.

— Нужно проверить, — самоуверенно протянул я, постукивая указательным пальцем по сложившимся кружевам. — Ну ка, стукни сюда, как следует.

— Я? — удивился Медведь.

— Мне не разогнаться, слишком близко к лицу.

— А если не выдержит?

— Я порезвее тебя, уклонюсь, если что.

— Ну ладно, — протянул Медведь и, без замаха, кулаком заехал мне в лоб. Защита не выдержала, с хрустальным треском кружева разлетелись, а я, как подкошенный, рухнул на задницу.

«Твою мать!» — только и успел подумать я. Лоб вспыхнул огнём, глаза придавило слезами. И ведь сам виноват, но, блин, как же хочется двинуть Медведю в ответ.

— Ха-ха-ха! Ну ты и правда резвый, ха-ха-ха! — взорвался хохотом Медведь.

— Здорово, прям обхохочешься! — недовольно пробурчал я, растирая лоб ладонью. Не хватало ещё, чтобы шишка вскочила. Потом я упрямо встал и начал плести новые кружева. Теперь я провозился куда дольше, пока тонкая паутинка не обратилась однородной шайбой.

— Давай ещё разок.

— Андрей, ты уверен? Нет, мне, конечно, не жалко тебе ещё разочек заехать, но может быть ну его? — заупрямился вдруг Медведь.

— Ага, размечтался! — осадил его я, убирая шайбу от лица. — Теперь по ладони бить будешь!

На этот раз Медведь размахнулся как следует, вложился в удар от души. Но как только его кулак встретился с щитом, весь пыл тут же куда-то девался. Медведь покраснел, надулся, запрыгал на месте, потрясая ладонью. Я молча следил за возмездием. Спустя минуту Медведь успокоился, рука его уже не болела. Удар у него поставлен как надо, так что переживать было нечего.

— Ну как?

— Сильно… — Пропыхтел парень. — Нужно попробовать что-то серьёзнее кулака.

— Что? — насторожился я.

— Ну, скажем, нож… или вот – пистолет! — злорадно улыбаясь, расстегнул он кобуру.

— Совсем обалдел? Смерти моей хочешь? — насторожился я ещё больше.

— Да нет! Попробуй набросить щит на бревно, а я его расстреляю.

— На бревно, говоришь? — задумчиво проговорил я, пытаясь приладить шайбу к коре, но ничего у меня не вышло. Когда я выталкивал щит за кокон своей ауры, он тут же начинал распадаться кружевными волокнами.

— Не выходит, — натужно протянул я.

— Да я вижу, — ответил Медведь. — Жаль, интересно посмотреть, насколько эта штука крепкая получилась.

— Сейчас посмотрим, — решительно ответил я и начал ладонями вытягивать энергетическую шайбу щита в продолговатый блин. Получалось не очень, блин вышел корявым и не таким прочным, как было, но лучше уж так. Затем я схватил двумя пальцами поделку за край и прислонил её к бревну.

— Если промахнёшься, я не знаю, что с тобой сделаю!

Медведь не ответил. Прислонил дуло пистолета к блину, взволнованно посмотрел мне в глаза и потом только выстрелил. Пуля пробила щит, разнесла в щепы кусок коры и распласталась на дереве сплюснутой свинцовой пластинкой.

— Тебе не больно? — взволнованно задышал Медведь.

— Нет, а что, должно быть больно?

— Ох, а я тут только подумал, что это ведь мы твою энергию сейчас дырявим, мало ли?

— Всё в порядке, я ничего не почувствовал, кроме вибрации. Давай ещё разок, теперь просто в бревно.

Медведь кивнул, вскинул пистолет и в упор расстрелял бревно. Пуля полностью вошла в дерево.

— Здорово! — возбуждённо выдохнул Медведь. — Слушай, Ник, я тут подумал… может ты меня быстренько стукнешь, а?

— Чего?

— Ну... ты ведь научился касаться к энергии, когда Борис тебя вырубил? Может, и я таким же проснусь?..

— Ха-ха-ха! ну ты и выдал… ха-ха! Нет, я понимаю, если бы это Рыжий просил, но ты!.. ты!.. ха-ха-ха!.. Извини друг, но давай чуть позже!.. сегодня я точно не в форме, ха-ха-ха!

— А чем я хуже Рыжего?.. ха-ха-ха?!

— Вы что вытворяете? — раздался за спиной голос взволнованного капитана. — Кто стрелял? Что случилось?

— Эм… товарищ капитан, тут такое дело… — Замялся Медведь.

— Да… да… мы тут… просто… мы тут… — Изо всех сил поддержал его я.

— Долго рассказывать, в общем… всё в порядке, мы тут работали, — собрался Медведь.

— Работали, значит? — прищурил один глаз капитан. — Ладно, потом расскажете. А сейчас пулей домой. Шева и Старый вышли на связь. По тракту прошёл большой отряд всадников. Несколько сотен мечей насчитали. Видно, пленённые Тимом разбойники не соврали. Пора бы встретить гостей!

***

Старый Тракт был как всегда неприветлив. Хотя, тракт – это, наверное, уже не то название, которое подойдёт для этого перегона. На месте некогда широкой и просторной дороги, мощённой ровным камнем, с боковыми водостоками да пригожей обочиной – теперь на север убегала узкая тропка, вся поросшая травой да мелким кустарником. Люди здесь давно не ходили. Только обозы с провизией, да новые каторжники.

Над головой нависали мудрые млисы, задорные чисхи да озорные куи, разбавленные частыми елями и сосняком. Наверное, и других деревьев здесь было в излишке, но любоваться природой было не к месту. На уши давила мёртвая тишина. Ни пичуг, ни зверья слышно не было. В лесу так не бывает, но, видать, кроме Старга безмолвие никого не пугало.

Вот уже несколько дней трактом шла длинная вереница всадников, что двигалась на верную смерть. Старг точно знал, что торрек их покарает, но кто ж его, Старга, будет слушать? Эти болваны, точно стадо одурманенных храсов, спешили нарушить волю Керита, не ведая об уготованной им судьбе. Над парнишкой воины лишь насмехались. Как же, ведь сам столичный жрец говорит, что Кроны молчат, а значит Старг всё наврал. Испугался, поди, бросил своих на погибель, а историю о пришельцах придумал.

Но парнишка не сдавался. Без конца говорил с теми, кто его ещё слушал. Жаль, таких осталось немного. Глупцы! Старг точно помнил ту страшную ночь, ясно видел силу и колдовство Керитовых колдунов. А ещё он помнил строгий наказ не ставать у них на пути. Старг больше не верил жрецам. Раз уж тот боров проспал появление торрека, значит никакой он не глашатай священной воли Керита. Значит, Кроны с ним не говорят. Выходит, вот-вот все погибнут. Хотя смерти Старг уже не боялся. Молния колдуна очистила его дух, выжгла всю скверну, все грехи и проступки, так что Керитов суд больше паренька не страшил.

Тропа резко расширилась, стало светлее. Дорога вывела путников на широкую поляну, окружённую густым кустарником. Впереди, в полусотне ломтей, рос очень странный куст кохи. То растение насторожило командира и передних всадников. Колона остановилась. Кохи всегда растёт густыми зарослями, за всю жизнь Старг никогда не видел такого одинокого кустика. К тому же, листья на ветках иссохли, скукожились, вот-вот опадут. Будто кустарник вырвали с корнем и специально усадили на пути у отряда.

— Эй, вы двое! — выкрикнул Дори, что командовал вылазкой, указывая рукой на двух новичков позади него. — Посмотрите, что это там.

Новички двинули с места, неспешно направили лошадей к центру поляны. Но к кустарнику они не доехали. Перед ним они резко потянули поводья, развернули коней и, что было духу, припустили назад. Но было уже поздно. Страшный, душераздирающий рёв пролетел над поляной. Мёртвый куст разлетелся трухой. Из него вырвалась громадная тень.

Огромная тварь, трёх ломтей в высоту, выпрыгнула на всадников. Один из новичков зазевался, его лошадь жалобно взвыла и рухнула на траву. Наезднику повезло больше: он вылетел из седла и припустил подальше от монстра. Пятки неудачника сверкали, что лопасти ветряных мельниц в ураган, в глазах от такой прыти рябило.

— Краал!!! Это краал!!! — перекосило лица всадников на поляне. Многие развернули коней, попытались вернуться на тракт, но не успели. Громоподобный треск раздался за спиной. Огромный млис завалился на поляне, перекрыл людям проход пышной кроной. Большинство всадников остались на тракте, и лишь малая горстка неудачников предстали перед неистовым монстром. Старгу не повезло быть со вторыми.

Краал времени зря не тратил. До монстра было далековато, но Старг видел, как тварь размахивает когтистыми лапами над тушей мёртвой кобылы. Паренёк тут же представил, как острые клыки впиваются в тёплую плоть, как когти беспощадными саблями рвут в клочья несчастную лошадь, а во все стороны разлетаются кровавые фонтаны, щедро орошая землю утекающей жизнью, и от тех мыслей парню стало нехорошо.

Воины спешились и бросились врассыпную. Многие поспешили к упавшему млису. Старг тоже спрыгнул на землю. Рядом с крильисовыми тварями лошади часто сходили с ума.

— Стать в строй!.. в строй!.. скорее, фурсу вам в жёны! — разрывался Гори. В прошлой жизни он был стражником, но за пьяный дебош его погнали со службы, а потом навесили чужой грабёж. Как и другие, Гори клялся, что невиновен, но то было неважно. Важны сейчас были только навыки строевого сражения, которыми Гори мог похвалиться. Жаль, что остальным хвалиться было нечем. Никто и не думал его слушать. Люди сгрудились у поваленного млиса, вжались в крону и обречённо дожидались своей участи, в надежде, что монстр пройдёт мимо.

Краал застыл посреди поляны. Окровавленная тварь встала в полный рост и буравила жалких людишек хищным взглядом. Спустя несколько ударов сердца Старгу стало ясно, почему монстр ещё не напал. За его спиной показался молодой воин в зелёных, колдовских одеждах. Парень не таился, обходил краала по широкой дуге. В тот миг ясная надежда снова ожила в груди Старга. Если кто и способен совладать с монстром, так те колдуны или может быть даже сам торрек.

Тварь снова взревела, взмахнула лапами и бросилась на нежданного помощника. Одним прыжком краал настиг воина, но тот не стоял. Вмиг испарился, и возник у монстра уже за спиной. Прыть зубастой жертвы краала взбесила, новый рык, новый прыжок, но воин теперь не таился, встретил чудище кулаком.

Та картина Старга почти доконала. Неистовая, непобедимая тварь, броню которой и копьё не берёт, рухнула оземь от кулака. Воин подошёл к туше поверженной твари, одной рукой её приподнял и швырнул бездыханного монстра через всю поляну – прямо под ноги паникующим стражам Угрюмой.

— Он что?.. дохлый? дохлый?.. — Сотрясаясь всем телом, зачастил Гори, глядя на недвижимого монстра у ног.

— Этого не может быть?.. не может быть?.. — Приговаривал кто-то рядом.

— Опустите мечи! — закричал Старг.

— Чего?

— Скорее уберите мечи в ножны! Это торрек, я же вам говорил! Я же говорил, скорее!

Хвала Кериту, теперь люди Старга послушали. Убрали оружие и сгрудились у дерева. Воин медленно двинул к ним, за его спиной появились ещё семеро провожатых. Пришельцы выстроились в линию и каждый из них припал на колено. В сторону стражей нацелились волшебные артефакты.

Воин остановился в десятке шагов. Лишь одного взгляда на небесно-голубые глаза того колдуна Старгу хватило, чтобы понять – это он! Волосы паренька встали дыбом, сердце затеяло безумные пляски, а нервная дрожь прокатилась от шеи и до пят. Торрек смотрел на гостей строго, от того взора Старгу хотелось бежать.

Пришелец поднял руки до груди, развернул ладони, сделал несколько пассов, и над поляной снова пролетел металлический скрежет. Мечи первых воинов покинули ножны, на мгновенье повисли в воздухе, затем развернулись остриём на хозяев и медленно поплыли вперёд.

— Кто смеет стоять у меня на пути? — прошипел торрек.

В тот миг он невзначай повёл в сторону правой рукой. Мечи перед ним вдруг задрожали, крутанулись и подлетели ещё ближе к хозяевам. Сердце Старга тогда стучало так громко, что он едва расслышал как Гори выдаёт барабанные марши зубами.

Старг не хотел умирать. Пауза слишком уж затянулась, испуганные до смерти стражи и не думали отвечать на вопросы торрека, потому говорить пришлось ему:

— Господин, прошу тебя… молю… не губи нас! Мы… мы твои верные слуги…

— Старг, мальчик мой! Ты ли это? — показался из-за спины торрека колдун в серых одеждах.

— Я!.. я!.. сир… я Старг!.. вы меня помните? — неистово закивал парнишка.

— Я тебя помню! Сир, это тот самый малец, которого я отправил в крепость с вашим посланием. Вы позволите ему говорить? — почтенно заговорил серый колдун, поворачиваясь на мгновенье к торреку.

— Кхм… ну ладно! — проговорил торрек.

Мечи тут же упали на землю. Следом за ними из ножен остальных стражей выпали их клинки и блестящей кучей сгрудились у ног колдунов. Затем торрек вскинул руки в сторону Старга, неведомая сила подхватила парня за пояс, оторвала от земли и распяла перед торреком на высоте двух ломтей.

— Говори, — невзначай обронил серый колдун.

— Сир, пощадите нас! Не губите! Мы ваши верные слуги.

— Так вы пришли с миром? — отвечал торрек.

— Нет, сир! — не осмелился Старг соврать. — В крепости мне не поверили. Там был жрец из Алланти, он объявил вас самозванцами.

— Что?! — не своим голосом взревел серый колдун. — Торрека… самозванцем?! Да как смеешь ты произносить такие слова?

— С-сир… я… простите, сир… я лишь говорю правду. Это всё жрец! Это он всех нас обманул… не губите, сир! Мы будем верно служить вам. Прошу, пощадите!

— Это правда? Вы хотите пристать к святому воинству торрека? Хотите спасти ваши души от Бостовых происков? Хотите заслужить вечный рай в чертогах Керита? — кричал серый колдун. Испуганные люди внятно отвечать не могли, лишь кивали, да глазели по сторонам.

В следующий миг где-то на тракте прогремел страшный треск, будто молния ударила в землю, а раскат грома грянул не в небесах, а рядом с поляной. Так же гремело той ночью – тот звук навечно остался в памяти Старга. Следом за громом надрывно закашляли артефакты пришельцев. Видно, там разгорелось сражение колдунов и людей. Тучи пичуг покинули гнёзда, заголосило зверьё, а ветерок принёс с той стороны серный запах. Люди на поляне встрепенулись, припали к земле, многие прикрыли головы руками.

— Не бойтесь! — кричал серый колдун. — Это ваши друзья, что остались по ту сторону млиса, видно, хотели бежать. Но от торрека никому не уйти! Слышите? Никому!

Торрек отпустил Старга на землю. Он тяжело дышал, по лицу его разбрелись крупные гроздья горячего пота. Посланник Керита отвернулся, к нему тут же подскочили несколько воинов святой свиты, протянули господину белое полотенце и взволнованно зашептались.

— Приклоните колени перед вашим владыкой! — снова взревел серый колдун. Противиться люди не стали, тут же плюхнулись на колени. — С этого часа вы больше не те, кем были вчера. Вы больше не простые смертные! Теперь вы воинство торрека, теперь ваши клинки будут петь во славу Керита! Помните вот что – ваша клятва священна! Её освятил сам Керит. Наш все-отец теперь зорко будет следить за новыми слугами, не подведите его! Встаньте же братья, и поздравьте друг друга, ибо на ваши плечи снизошла благодать! Идите на тракт и приведите к нам остальных!

Вставая с колен, Старг широко улыбался. В груди его разгорался жгучий пожар. Все его чувства, все мысли его ликовали. Ещё вчера он был жалким воришкой, а теперь он славный воин – первый из многих, что приветствуют начало больших перемен! Теперь Старг будет частью великой истории, о нём сложат песни и сказы. Он будет верным слугой и никогда не разочарует своего господина. Чего бы ему это не стоило!