Килби заставила себя уйти от герцога Солити. Это было непростой задачей, так как каждым нервом своего тела она ощущала его присутствие. Когда он смотрел на нее своими зовущими зелеными глазами, она чувствовала, как ее сопротивление с каждой минутой становится все слабее. Если бы он понял всю глубину ее желания, рожденного страстью, то увел бы Килби из бального зала и она не смогла бы отказать ему.

– О, я вижу, что его светлость разыскал тебя, – сказала Лисса, приветствуя ее коротким кивком.

В ответ на озадаченное выражение лица Килби ее подруга еще раз кивнула, указывая на что-то позади нее.

Килби обернулась и увидела Фейна, который задумчиво смотрел на нее. Это был взгляд собственника, высокомерно вбирающего на возможных соперников. Ее тело задрожало. Герцогу придется оставить привычку смотреть на нее с такой откровенной жадностью. Это могут заметить.

– Откуда ты знала, что он ищет меня? – спросила Килби, намеренно отворачиваясь.

– Несколько дней назад его светлость приблизился ко мне и Дакнеллу во время нашей прогулки по Гайд-парку, – начала свой рассказ Лисса, страшно возбужденная оттого, что ее подруга сумела привлечь внимание самого герцога. – Естественно, Дакнелл предупредил меня, чтобы я ни за что не открывалась относительно того, где ты находишься. Тем не менее, когда нашего общего друга отвлекли, я все же сообщила его светлости, что ты будешь сегодня вечером на балу у Саллисов. Я сделала что-то не так? Я думала, что ты будешь довольна.

По мнению Лиссы, герцог был идеальной кандидатурой в мужья Килби. Он был красив, богат, его положение в обществе позволило бы Килби навсегда избавиться от претензий Арчера. Молодой герцог был само совершенство, – почти.

Но, к сожалению, он был наследником Солити.

Килби не стала бы винить свою подругу в том, что та так поспешно согласилась способствовать их возможному союзу. Если Фейн был столь решительно настроен найти ее, что не побоялся подойти к ее подруге, то он так или иначе нашел бы ее. С помощью Придди. Килби могла себе представить, как обрадовалась бы виконтесса такой перспективе.

– Ты не сделала ничего плохого, – бодро ответила Килби Лиссе. Она не могла не чувствовать силу взгляда, направленного на нее. Испытывая все большее волнение, она схватила Лиссу за руку.

– Мне надо покинуть бальный зал на несколько минут. Скажешь об этом Придди, если она будет меня искать?

Лисса нахмурила брови, и ее лицо исказила тревога.

– Ты больна? – Она пыталась удержать Килби, которая хотела исчезнуть в то же мгновение.

– Нет, не совсем. Я просто не привыкла к такому количеству людей. Мне надо несколько минут побыть одной.

– Ты можешь пройти в малую гостиную. Там никого нет, – предложила подруга. – Если хочешь, я могу пойти с тобой.

Килби наморщила нос.

– Нет, ты оставайся и получай удовольствие от бала. Я быстро вернусь.

Она направилась прочь из бальной комнаты. Фейн исчез. Если бы у нее была хоть капля благоразумия, она бы уехала в ту же минуту и подождала Придди дома. Но Фитчвульфы были сделаны из более прочного материала. Как только Килби успокоится и придет в себя, она возобновит свои поиски лорда Тюллея и напрочь забудет о герцоге Солити и его грешных поцелуях.

– Это была та красавица, с которой ты флиртовал на ярмарке, – небрежно заметил Кадд.

Фейн следил за тем, как Килби покидала бальный зал.

– Она дала тебе ленту на удачу.

– С кем это флиртовал Солити? – спросил Эверод, становясь между двумя джентльменами.

Фейн не видел смысла в том, чтобы скрывать свою страсть. Эверод был с ним в тот день, когда он встретил леди Лиссу Наник. Так или иначе, они узнают имя его избранницы.

– С леди Килби Фитчвульф, – с угрозой произнес он. Виконт склонил голову набок, пытаясь рассмотреть исчезающую фигурку.

– О! Ты, похоже, что-то скрываешь от своих друзей?

Фейн встретил насмешки приятелей с обычным для себя сарказмом.

– Раз мы ведем этот разговор, то о каких секретах может идти речь?

Кадд слегка толкнул его в плечо.

– Бог ты мой, неужели это она?

Осознав, что его голос привлек внимание стоявших поблизости гостей, он наклонился ближе.

– Это та леди, которую твой отец…

Он красноречиво приложил руку к груди и пошатнулся.

– Очень хорошо, Кадд. – Эверод покачал головой, выражая порицание бесчувственности друга.

Фейн потер лоб. Ему хотелось бы, чтобы с ними был Рамскар: он лучше, чем Фейн, справлялся с обязанностями посредника всякий раз, когда его приятели затевали ссору. Фейну же хотелось послать их обоих к чертям. Небольшая потасовка научила бы их не совать нос не в свое дело.

Маркиз бросил на Эверода убийственный взгляд.

– Очень смешно. Я лишь хотел сказать…

– Я знаю, что ты хотел сказать, – прервал его Фейн, решив больше не играть в прятки. – Да, леди, которая дала мне ленту на удачу, была с герцогом в тот самый вечер, когда его не стало. – Он с вызовом посмотрел на них обоих. – Это семейное дело, господа. Если я услышу имя леди Килби в связи со смертью моего отца, я сразу пойму, откуда ветер дует, и разберусь с вами в два счета.

– Не глупи! Если хочешь, мы поклянемся, что это останется между нами. Я лишь удивился тому, что ты хочешь нарушить золотое правило не спа… – Эверод остановился и состроил гримасу.

Вспомнив, что он в приличном доме, Эверод поспешил исправиться и сказал, понизив голос:

– Не делить с отцом фавориток.

– Так и есть, – резко ответил Фейн, раздраженный тем, что его друзья напомнили ему правило столетней давности, которого он, кстати, всегда придерживался во избежание ссор внутри клана Карлайлов.

Его матушка и сестра были бы в отчаянии, если бы отец и сын столкнулись из-за того, что не поделили любовницу. Отец Фейна всегда соблюдал это негласное правило.

– Это правило действовало, пока мой отец был жив, – сказал Фейн, переводя взгляд с Эверода на Кадда и давая им понять, что возражение будет встречено жестоким отпором.

Бог ты мой, он не мог поверить в то, что ему читает нотации человек, который недавно провел ночь с двумя женщинами.

– И теперь, когда герцог мертв, я не вижу причины, по которой я должен отказать его бывшей любовнице в утешении в своей постели.

Виконт широко улыбнулся.

– Тебе нет нужды убеждать меня в этом, друг мой. Леди Квеннел представила меня леди Килби Фитчвульф, когда они только прибыли в город. У девицы лицо ангела и тело, которое могло бы соблазнить даже дьявола, – сказал он, явно заинтересованный темой и предметом разговора.

Фейн выразительно посмотрел на друга. Эверод не имел никакого права разглядывать Килби.

– Я должен признаться, что раздумывал над тем, не наведаться ли мне в дом леди Квеннел, – вдруг сказал Кадд, удивив своих спутников. – У виконтессы большие надежды на брак своей подопечной. Она хочет выдать ее замуж до конца сезона. Лучшей невесты не найти.

Все складывалось даже хуже, чем Фейн думал. Мало того что ему придется волноваться о том, что леди Квеннел найдет для Килби какого-нибудь слюнтяя, так еще и его друзья были не против записаться в ее поклонники.

Фейн красноречиво взглянул на приятелей.

– Вам всем придется забыть о леди Килби, господа. Может, она этого и не знает, но она должна принадлежать только Карлайлам.

Эверод стал перед ним, закрывая обзор.

– Тебе надо беспокоиться о гораздо более серьезных проблемах, а не забивать себе голову тем, кто займет место в постели этой леди.

Кадд бросил взгляд в сторону и выругался.

– Холленсвот. Я думал, что он уехал из города.

Черт побери. Фейн был в очень дурном расположении духа. Если барону вздумается задеть его, он вспыхнет, как сухая щепка от огня.

– Я надеюсь, что мы разрешили все наши противоречия. Если он станет упорствовать, я его убью.

– Нет, – протянул Эверод, положив руку на плечо Фейну. – Он не видел тебя. И не надо. Конечно, если ты не хочешь бросить ему вызов.

Виконт всегда был готов к поединку.

– Мы можем отвлечь его, а ты незаметно выйдешь, – сказал Кадд, подвигаясь так, чтобы Фейна не было видно от двери.

Фейн задумался. Если Холленсвот все еще жаждал удовлетворения, то Фейн готов был принять его вызов. Но покинуть бальный зал прямо сейчас было гораздо более заманчивой перспективой: он мог найти Килби. Прошло уже много времени с тех пор, как она покинула бальную комнату. Если кто-нибудь и заметит его отсутствие, то вряд ли свяжет его исчезновение с уходом Килби.

– Отвлеките барона, – приказал Фейн друзьям.

Его зеленые глаза загорелись огнем при мысли о том, что ему предстоит погоня. Как только он сумеет увлечь Килби в свою постель, она осознает силу его желания.

– Я сумею приручить эту дикую кошку.

Килби отошла довольно далеко от бального зала в поисках пустой комнаты. Дом был настолько большим, что слуги располагались в том же крыле, где был бал. Килби прошла по освещенным коридорам, но встретила совсем немного людей.

Вначале она поднялась наверх, чтобы найти комнату для отдыха. Однако три комнаты, в которые она заглянула, были заняты. Увидев обнаженную мужскую спину в четвертой комнате, девушка не решилась туда войти.

Она спустилась на один лестничный пролет и направилась в противоположную сторону от бального зала. Коридор расходился, и ей предстояло выбрать, куда пойти. Килби повернула направо, но быстро обнаружила, что коридор заканчивался овальной комнатой, в которой было огромное количество зеркал разной формы и размеров. Комната была уставлена позолоченными черными стульями и зелеными кушетками, а также пурпурными диванчиками с оборками. Войдя в комнату, Килби заметила, что в центре располагается столик, украшенный мозаикой.

Звук женского голоса заставил ее приостановиться.

– Я уже собиралась отказаться от приглашения Саллис, – произнесла незнакомая леди. – На прошлой неделе я заметила, что она жульничает при игре в карты. Ты можешь в это поверить?

– О нет, – тихо возразила ее подруга.

– Естественно, моя партнерша умоляла меня не устраивать сцен. Я готова была отменить визит, но услышала, что здесь будет Карлайл.

Килби поняла, что женщина говорила о Фейне. Она взглянула в одно из зеркал и тут же узнала высокую дородную блондинку. Это была миссис Дютой. Ее собеседницей была темноволосая дама, – с ней Килби не была знакома. Девушка вдруг осознала, что если она видит их отражение в зеркалах, то это значит, что и они могут увидеть ее. Она пришла в ужас от своего открытия и молча сделала шаг назад, в глубь коридора.

Вторая дама заговорила в ответ, но ее голос был плохо различим.

– О, он лишь разыгрывает сопротивление, – возразила миссис Дютой. – Наше расставание было таким страстным. Это произошло по моей вине. Я едва не разбила ему сердце, когда объявила, что принимаю предложение Дютоя, а значит, нам суждено прекратить роман.

Лживое животное! Килби закипела от гнева. Он лишь немного знаком с ней, вспомнила она слова герцога. Он не видел эту меди уже много лет. Ха! Значит, эта грубая дама была его любовницей. Сколько еще леди, которых герцог считал лишь хорошими знакомыми, присутствовали сегодня на балу? Килби сделала еще один шаг назад. Ревность была отвратительным чувством. Килби с презрением подумала о Фейне и миссис Дютой, которых считала повинными в том, что они пробудили и ней столь недостойные мысли.

– Конечно, смерть его отца расстроила его.

Вторая дама снова заговорила. Килби почудилось, что она произнесла: «Проклятие Солити», хотя и не могла бы поручиться, что расслышала ее как следует.

– Не верьте сплетням. Карлайлы отличаются необыкновенным высокомерием, – со смехом вымолвила миссис Дютой. – Но таковы уж они. Если Карлайл на этот раз будет вести себя достойно, то, возможно, я позволю ему уговорить меня стать его герцогиней.

Килби больше не могла этого выносить. Она вернулась к развилке холла и направилась по другому коридору. Если Фейн говорил правду о том, что он не виделся с миссис Дютой уже много лет, то, очевидно, они наверстали упущенное время и доме лорда Гатрея после отъезда Килби и Придди. Его бывшая фаворитка имела большие амбиции и желала стать герцогиней. Килби было интересно, понравились бы эти новости Фейну.

Девушка толкнула первую дверь направо и обнаружила, что та заперта. Вторая дверь открылась, и вскоре до Килби донеслись голоса: это миссис Дютой и ее спутница покидали зеркальный зал. Прислонившись к двери, Килби слышала, как их шаги, наконец, затихли вдали.

– Закройте дверь, моя прекрасная незнакомка.

Килби вздрогнула, услышав этот приказ. Она повернулась и увидела лорда Тюллея с флягой в руках: он восседал на диване в ало-синюю полоску. Комната, в которую она лопала, очевидно, и была малой гостиной.

– Добрый вечер, милорд, – сказала Килби, присаживаясь в реверансе. – Простите, что побеспокоила вас. Я думала, что я здесь одна.

– Неужели? – лениво протянул господин, притягивая ее к себе.

Он спрятал флягу во внутренний карман сюртука.

– Я заметил, что вы не сводили с меня глаз, пока я был занят игрой в карты. Я предвидел, что леди, имеющая смелость так разглядывать джентльмена, не станет обращать внимания на условности и найдет способ приблизиться к нему. Но когда вы этого не сделали, я решил найти вас сам. Я подумал, что приватная обстановка больше подойдет для нашего близкого знакомства.

Она села на софу, пытаясь сохранить расстояние между ними. В профиль лорд Тюллей выглядел намного лучше. Вокруг его бледно-голубых глаз, которые, должно быть, придавали ему привлекательность, в юные годы, собрались морщинки, выдававшие его возраст. Темно-каштановые волосы при близком рассмотрении были сплошь посеребрены сединой. Килби уже не назвала бы его привлекательным. К тому же в его чертах была заметна жесткость, которую она не рассмотрела с дальнего расстояния.

– Лорд Тюллей… – начала Килби.

– О, я вижу, что вы знаете, кто я, – сказал он, довольный тем, что разгадал ее интерес к своей персоне.

Он не выпускал ее руки. Килби поспешно кивнула.

– Да. Раз уж мы здесь одни, я бы хотела представиться. Мое имя леди Килби Фитчвульф. Я знаю, что вы в свое время были знакомы с моими родителями, маркизом и маркизой Ниппинг.

Граф нахмурился, услышав титул родителей Килби.

– Ниппинг. – Он переваривал информацию. Наконец в его взгляде мелькнула догадка.

– Так вы дочь Эрмины? Я и не знал, что у нее есть ребенок.

– У нее остались две дочери, – торопливо сказала Килби, размышляя над тем, как бы ей отнять руку, но так, чтобы не обидеть чувств этого джентльмена. – Моей сестре Джипси восемь.

Килби сомневалась, что лорд Тюллей станет с интересом слушать ее семейную историю.

– Мы получили ужасные вести. Смерть Эрмины и вашего отца всех потрясла, – пробормотал он, погружаясь в меланхолическое настроение. – Вы и ваша сестра… Прошу вас, примите мои соболезнования.

Он наклонил голову и начал ласкать руку Килби.

Килби поежилась, пытаясь скрыть, какое отвращение в ней вызвало его легкое прикосновение. От Тюллея сильно пахло алкоголем, который он, очевидно, щедро в себя вливал до ее прихода. Она сморщила нос.

– Если вы знаете мое имя, то, полагаю, вам известно: я перенес невосполнимую потерю, – сказал он, откровенно разглядывая изящную линию ее рук и задерживая взгляд на лифе платья.

Килби смягчилась, проникнутая сочувствием. Она хорошо знала, как трудно смириться с потерей близкого человека.

– Простите, что невольно пробудила в вас грустные воспоминания. Мне сказали, что восемь лет назад вы потеряли жену.

– Разве мы не пара? – горько рассмеялся лорд Тюллей. Покачав головой, он сказал:

– Две несчастные души, оплакивающие то, чего лишились навсегда. Как можно отказаться от утешения?

При этих словах граф взглянул прямо в лицо Килби, и у нее по спине пробежал холодок. Не заботясь больше о том, как он может воспринять ее поступки, Килби встала с дивана и отняла руку из его цепкой хватки.

– Возможно, вы не совсем правильно поняли меня, милорд. – Килби отошла от него, притворившись, что заинтересовалась одной из картин. – Я вполне счастлива. Хотя я с грустью вспоминаю о своей утрате, я по-прежнему люблю жизнь. Это не означает, что я забыла своих родителей.

Она решила воспользоваться моментом и объяснить, почему она искала его общества. Оставаться дольше наедине с лордом Тюллеем показалось Килби бессмысленным.

– Именно поэтому я и хотела встретить вас. Мне сказали, что вы знали мою матушку в дни ее юности. Я надеялась, что вы вспомните, какой она была.

У графа были повадки рыси. Килби едва подавила крик, когда джентльмен оказался у нее за спиной. Она повернулась, стараясь удержать дистанцию, но ее попытки привели лишь к тому, что граф прижал ее к стене.

Лорд Тюллей улыбался, в его глазах блестел нездоровый огонь.

– Зачем нам вспоминать прошлое, миледи, когда настоящее представляется куда более увлекательным?

Куда убежала Килби? Эта мысль уже тысячный раз посетила Фейна, и он начинал сердиться. Дом Саллисов был слишком большим, и поиски могли затянуться. Фейн стоял на втором этаже и раздумывал над тем, стала бы подниматься Килби по полутемной лестнице. Прежде чем покинуть своих друзей, он убедился в том, что леди Квеннел все еще в бальной комнате. Она была занята светской болтовней с другими дамами. Килби не покинула бы бала, не предупредив свою наставницу.

Приглушенное царапанье было единственным предупреждением надвигающегося несчастья. Фейн успел отскочить от перил в тот самый момент, когда на них обрушился кусок гипса. Его сердце бешено стучало. Он взглянул в темноту, а затем перевел взгляд на разбитое лицо гипсовой музы, которая упала несколькими этажами ниже.

«Прямой удар в голову: этот кусок гипса мог бы стать причиной моей смерти!» – Эта мысль отрезвила его.

– Интересно, Саллис знает о том, что его чертов дом разваливается на куски?!

Держась подальше от ступеней, Фейн направился в противоположную сторону здания, раздумывая над тем, что побудило Килби выстроить между ними стену. Ее настойчивые отказы на его страстные призывы приводили герцога в отчаяние. Она не могла не ощущать, что каждый раз, когда они оказывались рядом, между ними пробегала искра. О, черт, ему даже не нужно было видеть ее! Фейн проводил ночи, обуреваемый нескромными желаниями: все его мысли занимала колдунья с фиалковыми глазами. Когда желание становилось сильнее его, Фейн обхватывал свой возбужденный член и ласкал до тех пор, пока бешеный поток семени не изливался в его ладонь. В ослепляющий момент экстаза Фейн представлял прекрасное лицо Килби и то, как его член проникает в ее влажную узкую щель.

С уст Фейна сорвалось проклятие. Он забыл, что даже мысль о Килби вызывала у него возбуждение! Если кто-нибудь встретит его сейчас в холле, ему будет трудно объяснить свое состояние.

Всего несколько минут назад Фейн едва не столкнулся с миссис Дютой и ее подругой. Подобно вору, он спрятался в темном углу, молясь о том, чтобы остаться незамеченным. Леди прошли мимо, сплетничая о хозяйке вечера.

Коридор, по которому он следовал, разделялся надвое. Слева Фейн услышал приглушенный звук. Подумав о том, что ему нечего терять, он направился на шум. Может, Килби тоже пряталась там от дам?

Открыв дверь, Фейн отшатнулся: он был не готов к тому, свидетелем чего ему предстояло стать. Увиденное вызвало у него ярость. Какой-то мужчина прижал Килби к стене в малой гостиной, удерживая наверху ее руки. Он наслаждался ее губами, в то время как его бедра энергично терлись о хрупкое тело Килби.

Килби застонала, и Фейну захотелось придушить ее. Вот уже много дней она отказывала ему, но при этом готова была раздвинуть ноги перед первым встречным. Конечно, то, что Фейн чувствовал себя преданным, могло вызвать только смех, но его чувства к этой обманщице часто не поддавались анализу. Ему хотелось оторвать мужчину от Килби и потребовать от него объяснений. Фейн никогда не испытывал подобного желания.

Килби отвернулась от своего любовника и тяжело дыша произнесла:

– Милорд, прошу вас, отпустите меня!

Глядя на сплетенную в объятиях пару, Фейн уже решил покинуть комнату. Леди сделала свой выбор. Карлайлы никогда не опускались до жалких просьб. Однако эхо ее слов прозвенело у него в ушах: «Отпустите!»

Фейн держал Килби в своих объятиях, он знал вкус ее губ. Она могла бы попросить его остановиться, но никогда этого не делала. Герцог решительно направился к паре. Если он ошибался, он готов был первым признать свою вину и принести извинения. Если любовник Килби потребует удовлетворения, Фейн с удовольствием вгонит пулю в лоб этому самодовольному негодяю.

Схватив господина за плечо, Фейн оттянул его от Килби. Мужчина пошатнулся и споткнулся о стул. Стул упал.

– Фейн, о, благодарение небесам! – зарыдала Килби, тяжело опираясь о стену. Ее облегчение было столь очевидным, что Фейну стало плохо при мысли о том, чем бы все завершилось, если бы он поверил собственным подозрениям.

– Он причинил вам боль?

Она покачала головой, слишком потрясенная, чтобы вымолвить хоть слово. Килби коснулась рукой шеи, и Фейн заметил, что кожа на ней слегка покраснела, как если бы мужчине пришлось, силой выбивать из дамы согласие.

Фейн готов был убить его. Поставив господина на ноги, он узнал в нем лорда Тюллея. Тот факт, что граф был намного старше Килби, привел герцога в еще большее бешенство.

– Фейн! Нет! – закричала Килби.

Это лишь ухудшило ситуацию. Фейн ударил графа кулаком в челюсть, и тот отлетел в сторону. Фейн злился на себя не меньше, чем на Тюллея, из-за того что поверил, будто Килби могла выбрать графа в свои любовники.

– Встаньте! – резко приказал герцог.

Когда Тюллей попытался встать на четвереньки, Фейн ударил его в живот. Граф издал жалкий звук, скрутившись так, что его колени оказались прижатыми к груди. Ничто не могло спасти господина, который посмел прикоснуться к Килби!

Фейн потянул Тюллея за галстук. Витиеватый узел помог удержать его, и Фейн несколько раз ударил графа в лицо, пока не заметил, что его кулак окрасился кровью. Тюллей закатил глаза. Словно издали Фейн услышал, как Килби с надрывом кричит:

– Остановись! Ты убьешь его!

Фейн ощутил, как ее рука легла ему на плечо. Он стряхнул ее и потянул графа к двери.

– Тюллей, вы слышите меня? – Фейн нетерпеливо похлопал графа по лицу, чтобы убедиться, что до него доходит смысл произносимых слов.

– Да, – нетвердо протянул Тюллей. Фейн распахнул дверь ногой.

– Хорошо. Я вызываю вас. Мои секунданты прибудут к вам с утра.

Он выбросил господина из комнаты, равнодушно глядя на то, как тот приземлился, грохнувшись о стену напротив.

– Тюллей, не вздумайте, придя в чувство, приносить мне свои извинения. Если я услышу, что вы хоть словом обмолвились о том, что к нашей ссоре имеет отношение леди Килби, и сделаю все для того, чтобы пуля угодила в ваше бренное тело, чтобы обречь вас на долгую и мучительную агонию. Я выразился достаточно ясно?

Когда Тюллей еле-еле кивнул, Фейн повторил:

– Хорошо.

Он с шумом захлопнул дверь и запер ее. Медленно повернувшись, он взглянул на леди, которая, очевидно, решила свести его с ума. Фейн вытащил платок и вытер следы крови Тюллея.

– Я уже говорил вам, что ваш выбор любовников просто невероятен?

Килби, которая не проронила ни слезинки, проигнорирована сто вопрос.

– Фейн, вы не можете вызвать его на дуэль.

– Не могу? – с невинным видом переспросил Фейн, являя чудеса хитрости. – Тогда, возможно, вам надо перестать убегать от меня и признать, что нас связывает нечто большее, чем страсть?

– Я умоляю тебя, не вызывай на дуэль Тюллея-! – сказала Килби, хватая Фейна за руку.

Он отошел от нее.

– Не смей защищать этого человека передо мной.

Фейн начал нервно мерить шагами комнату, напоминая в это мгновение голодного льва в клетке.

– Он прижал тебя к стене. Он держал тебя за горло. Тюллей собирался овладеть тобой насильно. Если бы я не вошел, то…

Она скрестила руки на груди.

– Но ты нашел меня. И лорд Тюллей не причинил мне вреда. Прошу тебя, не придавай этому большого значения.

Фейн резко повернулся в ее сторону и прыгнул на нее. Килби закричала, когда он прижал ее к стене. Еще раньше, когда они разговаривали в бальной комнате, она ощутила, что под маской невозмутимости он скрывает темную и непредсказуемую сторону своей души. Неожиданное нападение лишило ее возможности сопротивляться.

– Я неправильно понял тебя, Килби? – Фейн прижимал ее к стене всем телом, намеренно воссоздавая недавнюю сцену. Он мягко прикоснулся к ее шее, отмеченной красными следами.

– Я прервал то, что ты хотела бы продолжить?

– Какое возмутительное предположение! – выпалила Килби, сердясь на него за то, что он мог поверить, будто она желала почувствовать невыносимые объятия графа. Особенно учитывая тот факт, что она так долго сопротивлялась Фейну. – Я не поощряла лорда Тюллея!

– Ты уверена? – спросил он, невольно сжимая руку на ее горле. – Я наблюдаю за тобой несколько недель, и ты только и делаешь, что порхаешь от одного джентльмена к другому.

Она закатила глаза, услышав его слова.

– Но так делает каждая незамужняя леди в этом сезоне. Леди Квеннел не скрывает, что хотела бы выдать меня замуж еще до моего возвращения в Элкин. Ничего предосудительного в моих поступках не было.

– Это с твоей точки зрения, – согласился Фейн, сжимая пальцы на ее шее и лаская ее. – Когда ты смотришь на меня своими чарующими фиалковыми глазами, я вижу в них невысказанное обещание.

– Это иллюзия, – выпалила Килби, вдруг ощутив неловкость под его раздевающим взглядом. Внезапно ей показалось, что в комнате стало невыносимо жарко. Не в силах выдержать огонь его глаз, она отвернулась в сторону.

Фейн скользнул губами вдоль линии ее подбородка.

– Может быть, – рассеянно пробормотал он. – Давайте проверим, насколько я ошибаюсь.

Килби едва дышала, когда его рука скользнула к ее груди. Фейну не пришлось преодолевать ее сопротивление. Чтобы удержать Килби на месте, он прижал ее к стене своим сильным мускулистым телом. Его руки отпустили ее талию и обвили плечи. Ощутив прикосновение его голой плоти, девушка поежилась.

Ее соски тут же набухли в ответ на его ласки. Она прижалась к нему.

– Фейн, – хрипло прошептала Килби, словно умоляя о чем-то и уже совсем позабыв о лорде Тюллее.

Когда его имя сорвалось с ее уст, Фейн задрожал всем телом. Время нежных ласк закончилось. Он схватил ее руки и поднял их вверх. Прижимаясь к Килби всем телом, он напоминал ей, кто прикасается к ней и кто является хозяином положения.

Хотя Килби была одета, она ощутила себя беспомощной и уязвимой, словно жертва.

– Фейн, ты доказал все, что хотел. Отпусти меня.

– Это именно то, чего ты хочешь, котенок? – Он не дал ей ответить, так как его губы коснулись ее уст, и даже когда он отстранился, девушка все еще ощущала вкус его поцелуя.

– Да!

Не совсем. Потому что ей нравилось, как он целует ее, но его манера была несносной.

Фейн со знанием дела повернул ее лицом к стене. По-прежнему удерживая руки Килби над головой, он чувственно коснулся ртом ее шеи.

– Я думаю, что ты лжешь. Вопрос только в одном: кого из нас ты хочешь обмануть?

Не давая ей опомниться, он рванул ткань на спинке ее платья. Килби невольно вскрикнула, когда стеклянные пуговицы отлетели от ее наряда и с шумом рассыпались по полу. Девушка попыталась вырваться, но Фейн легко удерживал ее одной рукой, прижимая бедром к стене.

– Никого я не пытаюсь обмануть, – сказала она сквозь зубы. Этот чертов господин был слишком силен для нее, а позиция была явно не в ее пользу.

– О нет, Килби, – еще крепче прижимаясь к ней бедром, сказал Фейн и скользнул вниз.

Она поняла, что он что-то достает из своего сапога. Затем герцог выпрямился, немного ослабив напряжение.

Заметив, как в его руке блеснуло лезвие ножа, Килби затаила дыхание.

– Вы хотите убить меня, ваша светлость?

Фейн сказал, что не винит ее в смерти отца, но когда она увидела нож, ей вдруг пришло в голову, что все это время он лгал ей. Он от души посмеялся над ее предположением.

– Иногда ты вызываешь у меня легкое раздражение, Килби, но я знаю более гуманные способы возмездия.

Килби почувствовала, как он коснулся ножом низа ее спины. Фейн грубо потянул ткань. И вдруг девушка ощутила, что корсет больше не сдавливает ее тело. Однако с чувством облегчения к ней пришло осознание случившегося и нахлынувший вслед за этим гнев.

– Ты сошел с ума? Ты разрезал шнуровку?

Фейн даже не слушал ее. Она почувствовала, как его рука скользнула по ее спине, и Фейн безжалостно расправился с остатками шнуровки. Как только с корсетом было покончено, герцог провел ножом у ее талии, и вот уже нижние юбки упали на пол.

Он отбросил нож в сторону.

– Прекрати разрезать на мне одежду!

Если ей удастся выхватить у него этот нож, она ему покажет. Она изрежет его одежду в клочья!

– Я куплю тебе новую! – пообещал Фейн, лизнув ее шею.

Он удивлял, совершая неожиданные поступки. Так и сейчас, он отпустил ее руки и отступил на шаг. Волна облегчения прошла по ее телу. Опустив руки, Килби сделала то, чего он от нее и ждал. Слегка потянув за рукава ее платья, Фейн одним движением освободил ее от одежды. Килби осталась в тонкой нижней рубашке, чулках и туфельках.

Но всему был предел! Опустившись перед ней на колени, Фейн поднял голову и широко улыбнулся. Этот мошенник играл с ней, как кот с мышкой. Когда он встал и потянулся к ней, она тут же воспользовалась шансом, чтобы, наконец, свершить возмездие. Позволив себе зарыться лицом в его ладони, Килби вонзила острые зубки в его мягкую плоть между большим и указательным пальцем.

До ее слуха донесся вопль, который прозвучал для нее, как музыка. Вслед за этим Фейн разразился потоком ругательств.

– Ах ты, кровожадная чертовка! – воскликнул он, мрачно глядя на нее и встряхивая укушенной рукой.

Килби опустилась на пол и начала подбирать разбросанную одежду. Она размышляла лишь о том, как ей добраться до двери в другом конце комнаты. Вырвавшись от Фейна, она подумает, как ей поскорее привести себя в порядок, решила Килби, прижимая платье к груди.

– Килби, ты не можешь уйти в таком виде.

Конечно, нет. И она должна была благодарить за это его! Однако это не означало, что она не может сохранять между ними безопасное расстояние. Высокомерно встряхнув головой, Килби хотела гордо прошествовать в другой конец комнаты. И она сделала бы это, если бы не зацепились за одну из юбок, выпавших из ее рук. Сдержав проклятие, которое готово было сорваться с ее уст, Килби пошатнулась и едва не упала. Фейн попытался удержать ее, однако вместо этого они оба приземлись на подушки дивана.

Конечно, она оказалась под ним. Фейн посмотрел на нее взглядом голодного хищника.

– Хочешь соблазнить меня, да?

Килби только охнула в ответ, доведенная до бешенства таким самонадеянным предположением.

– Вы бредите, – пробормотала она едва слышно, безуспешно пытаясь столкнуть его с дивана. Но Фейн и думать не хотел о том, чтобы сдвинуться с места теперь, когда волей счастливой судьбы он оказался там, где и мечтал. Он подался вперед всем телом, поправляя подушки.

– Так гораздо удобнее, чем у стены, ты не находишь?

– Я очень надеюсь, что у тебя вся рука в крови, – прорычала Килби, взрываясь. – Немедленно слезь с меня!

Фейн подчинился бы ее воле, будь он уверен в том, что выполнит таким образом ее истинное желание. Однако, глядя на Килби, он видел лишь ее раскрасневшееся от страсти лицо и сузившиеся фиолетовые глаза. Это говорило о том, что, несмотря на свои слова, Килби тоже желала его. Фейн винил себя в том, что она не может отдаться на волю переполнявших ее чувств. Раньше он был так зол из-за того, что она весь вечер избегала его, а позже, застав ее с лордом Тюллеем, он хотел придушить их обоих.

Его настроение не улучшилось и тогда, когда она стала умолять его не вызывать графа на дуэль. Фейн считал себя терпеливым человеком, но леди Килби имела неосторожность испытывать его терпение слишком долго. Гордость и гнев заставили его воспроизвести ту самую сцену, свидетелем которой он стал накануне. Однако когда Фейн почувствовал, как ее тело просит его объятий, желание наказать Килби пропало. Теперь ничто не могло помешать им насладиться страстью, которая охватила их обоих.

– Послушай меня, – потребовала Килби, щипая его за руку. – Ты должен оставить меня в покое. Что, если кто-нибудь заметит нас?

– Тогда нам лучше вести себя потише, – сказал Фейн, которому было все равно.

Его горячий нрав уже не раз становился причиной разного рода волнений, которые Фейн, однако, с успехом переживал. Он понял, что его слова вряд ли добавили ей спокойствия, и произнес:

– Дверь заперта. Никто не сможет нас побеспокоить.

– Но…

Фейн закрыл ей рот горячим поцелуем. Килби моментально напряглась в ответ, но уже через мгновение ее тело сдалось под силой его натиска. Его прикосновения, похоже, пробуждали в ней голод. Фейн обнял ее за шею и с новой силой прильнул к ее устам. Она застонала в ответ. Килби была бесконечной загадкой, сотканной из контрастов. Каждый раз она говорила ему, что не за интересована в романе с ним. Но ее тело рассказывало совсем другую историю. Так она отвечала на его страсть. Фейн не мог понять, почему она горячо пытается отрицать то, что было очевидно: их желание обладать друг другом было обоюдным.

Теперь ничто не могло помешать ему назвать ее своей. Сегодня же ночью.

* * *

Килби спала и видела сон. Это могло быть только во сне. Поцелуи Фейна успокаивали. Ощущение тяжести его тела было самым восхитительным опытом, который ей только довелось пережить. Фейн был опасным искушением. Он мог заставить ее забыть об истинной причине ее приезда в Лондон и погрузиться в море наслаждений, которые дарили его прикосновения. Фейн оставил ее губы.

– Я так эгоистичен, – сказал он, развязывая сложный узел на своем галстуке. – Нет, не двигайся. Пока…

Он подмигнул ей и снял сюртук.

– Полагаю, что ты выбросил свой нож вон туда, – сказала Килби, шокированная тем, что джентльмен раздевается в ее присутствии. – Мне подать его?

Фейн засмеялся и покачал головой. Ее взгляд упал на его бриджи, которые он начал спокойно снимать.

– Ни за что, – дразня ее, сказал герцог, становясь на колени. – Особенно теперь, когда я увидел, какой ты можешь быть в гневе…

Килби приподнялась на локтях.

– Я очень спокойная и приятная. Во всех отношениях.

Фейн отрицательно покачал головой.

– Но от ножа тебе лучше держаться подальше.

– Нет, нет, правда.

Он закатил глаза.

– Она еще будет говорить мне о своем характере! – взмахнув рукой, сказал он. – Но именно сейчас ты продолжаешь спорить со мной, хотя у нас есть темы гораздо более увлекательные, чем эта.

Чтобы подтвердить свои слова, Фейн взял руку Килби и скользнул в застежку на своих бриджах.

У Килби пересохло во рту. Она подумала, что так он пытается отвлечь ее. Она едва не отдернула ладонь, когда коснулась горячей плоти в окружении жестких волос. Неуверенная ласка, похоже, заставила его горячий прут взвиться и увеличиться в размере.

– Больно? – хрипло спросила Килби.

Она никогда до этого не видела и не прикасалась к мужской плоти, хотя и имела представление о том, что происходит в супружеской спальне.

– Это та боль, которую приятно терпеть, котенок, – ответил Фейн, не отводя от нее взгляда своих зеленых глаз. – Сейчас ты в этом убедишься.

Его рука скользнула по ее колену вверх. В отличие от Килби, которая не скрывала волнения, Фейн действовал уверенно. Он раскрыл ее губы, и его палец погрузился в нее. Килби застонала: вместо ожидаемой боли она ощутила волну желания. Он уже прикасался к ней так в оранжерее Гатрея, до того, как леди Квеннел явилась и разрушила своим появлением очарование мгновения.

Оказалось, что тело Килби запомнило ту нескромную ласку и жаждало продолжения.

– О, ты так же охвачена желанием, как и я? – горячо спросил он ее. – Мы уже долго ходим вокруг да около, не так ли?

Большим пальцем Фейн виртуозно нащупал бутон ее плоти. Килби едва не растаяла. Фейн еще больше возбудился, увиден, сколь податлива она на его ласки. Он почувствовал горячую волну, пронзающую тело. Килби начала беспокоиться о том, что не сможет вместить в себя такой огромный член.

Фейн убрал ее руку.

– Твои ласки – это сладкая пытка, которую я больше не в силах вынести, особенно когда твое тело зовет меня.

Он убрал руку с ее плоти и посмотрел Килби в глаза. Она молча наблюдала, как он пробует на вкус ее желание.

– Как сладкий мед.

Фейн склонился над ней. Он сдернул бриджи и отбросил их и сторону. Опираясь на руки, он склонился над ней еще ниже.

– Килби, прости меня, но я не могу ждать.

Его цели были более чем ясны, когда он поднял подол ее рубашки и напряженный орган скользнул к ее щели. Килби ощутила, как ее тело словно просыпается ото сна. Он пробивал себе дорогу столь уверенно. Она решила, что ей стоит расслабиться и отдаться на волю чувств.

– Мне нравится чувствовать на себе тяжесть твоего тела, – застенчиво призналась она.

Фейн игриво укусил ее за шею и хитро улыбнулся.

– Тогда я не стану лишать тебя полного удовольствия, – выгнув спину, сказал он и одним движением проник в ее узкую щель.

Килби вскрикнула, но не от боли, а от неожиданности. Однако уже через мгновение она начала ощущать и боль. Ей казалось, что ее тело подвергают какой-то изощренной пытке.

– Ты должен остановиться. У меня там слишком узко, сказала она, доведенная до слез.

Фейн тоже казался потрясенным. Он с недоумением смотрел на нее.

– Девственница! – словно обвиняя ее, вымолвил он. – Черт побери, ты девственница!

Она пришла в ярость.

– Конечно! Я тебе об этом говорила.

Наконец до нее дошел смысл происходящего. Фиолетовые таза Килби стали, как грозовые тучи.

– Я сказала тебе правду. Я никогда не была любовницей твоего отца.

Она прикусила нижнюю губу, чтобы унять легкую дрожь.

– Ты не поверил.

Фейн ударил кулаком по дивану.

– Теперь это не имеет значения.

Этот кретин врал ей. Он заявил, что верит ей, только для того чтобы затащить в постель. Довершить ее падение! И она позволила ему это сделать. Она ударила его по плечу.

– Прочь от меня… Сейчас же….

Каждое свое слово Килби подкрепляла увесистым ударом по его мускулистому плечу.

– Проклятие! Килби, спокойно, – хриплым шепотом потребовал Фейн.

Ее сопротивление не спасало ситуацию. Каждый раз, когда она наносила новый удар, его еще больше притягивало к ней. Фейн застонал так, словно это она причиняла боль ему, а не он ей. Но даже если и так, она была слишком сердита, чтобы почувствовать это. Болезненные ощущения, вызванные его внезапной атакой, утихли. Килби даже начала осознавать, что каждое новое движение наполняло ее влагой. Новое, неизведанное до этого напряжение начало нарастать внутри нее.

Фейн, очевидно, тоже это почувствовал. Вдруг его пальцы сжались в кулаки. Его черты исказились, как от боли, и рот сжался в полоску. Фейн не отрывал взгляда от Килби. В его зеленых глазах застыла мольба о прощении.

– Я… – Он замолчал, яростно нанося удары, а затем вдруг замер.

Фейн закрыл глаза и шумно выдохнул.

Спустя секунду Килби ощутила, как струя его семени заполняет ее. Она удерживала Фейна в своих объятиях, словно желая унять его дрожь. Килби прикрыла глаза рукой, отдаваясь неизбежному.

Что ж, теперь она не могла оспорить очевидного: она стала любовницей герцога Солити.