Райли в ужасе ждала тонны вопросов, которую обрушат на них репортёры. Сержант Уильямс выглядел особенно взволнованным. Радовало лишь то, что, поскольку вся толпа стоит за забором, им не придётся физически пробиваться через неё, как пришлось пару дней назад.

Однако, им пришлось разгребать вопросы, которые они выложили на них одной кучей:

– У вас вообще есть зацепки?

– Это четвёртое убийство за месяц или есть ещё, о которых нам неизвестно?

– Убийца живёт на базе?

– Кому ещё есть на неё доступ?

– Каков мотив?

Полковник Ларсон перекричала их:

– Мы ответим на три вопроса и по очереди.

Райли с облегчением увидела, что Ларсон готова отвечать: у полковника, разумеется, имелся доступ к более актуальной информации, нежели у агентов ФБР.

Ларсон ткнула пальцем в журналиста, который спросил:

– Вы не думали о том, чтобы эвакуировать базу?

– Конечно, нет, – отвечала Ларсон. – Военная база – по сути тот же город. Вы же не станете эвакуировать весь город, однако введёте меры предосторожности и предупредите всех. Именно это мы и сделали.

Ларсон махнула другому репортёру, который спросил:

– Вы ограничили доступ к базе?

Ларсон ответила:

– Мы ограничили доступ сюда некоторых гражданских, это верно. Но определённое количество трафика неизбежно. И давайте не забывать о том, что цель убийств может заключаться в том, чтобы отвлечь наше внимание от возможного нападения. Если мы слишком изменим заведённый порядок, можем попасть в ловушку.

Райли впечатлили ответы Ларсон. Полковник отлично справлялась со своей работой.

– Ещё один вопрос, – сказала она.

Заговорил другой репортёр:

– Мы узнали, что вы арестовали человека – исламистского экстремиста по имени Омар Шахид.

Ларсон забеспокоилась.

– Откуда вы получили эти сведения? – спросила она.

– Вы будете отрицать это? – спросил журналист.

Ларсон засомневалась. Было видно, что она хочет просто сказать: «Без комментариев», но Райли надеялась, что она не станет. Сейчас любая неопределённость могла вызвать поток домыслов и намёков.

К облегчению Райли Ларсон сказала:

– Мы не отрицаем это. В настоящий момент у нас содержится несколько подозреваемых, которые относятся к мусульманской террористической группировке. Судя по нашим данным, ячейка планировала совершить крупный террористический акт. Мы всё ещё стараемся установить характер этого акта, а также где и когда он должен был иметь место. Однако сейчас мы можем быть уверены, что предотвратили его.

Журналист продолжал давить:

– Эта группировка взяла ответственность за четыре убийства?

Ларсон помедлила. Она взглянула на Райли, заставляя взять этот вопрос на себя.

Райли сказала:

– Мы не считаем, что группировка как-то связана с убийствами. Мы совершенно уверены, что ищем одиночного убийцу. Очевидно то, что он отличный стрелок, однако мы пока ничего не можем сказать насчёт его мотивов.

Некоторые из журналистов выглядели скептически.

Один закричал:

– Так значит террористическая атака была запланирована отдельно от этих убийств, но в то же время? Разве не странное совпадение?

Райли кивнула.

– Это именно совпадение. Если бы вы занимались нашей работой столько, сколько мы, вы бы знали, что иногда совпадения имеют место быть. А время от времени они просто не могут не случаться.

Толпа журналистов разразилась очередным всплеском вопросов, но полковник Ларсон дала всем знак замолчать.

– Это всё, что мы пока можем вам сказать. Будем продолжать информировать вас о дальнейших продвижениях.

Гвалт продолжался, а Райли, Билл и Люси вслед за Ларсон пошли прочь от репортёров. Полковник была потрясена:

– Откуда они могли узнать о Шахиде и его ячейке? – недоумевала она. – Мы никому об этом не сообщали.

Райли поняла, что Ларсон редко сталкивалась с подобным ажиотажем в СМИ.

– Не стоит удивляться, – сказала Райли. – Избежать утечек просто невозможно, а репортёры всегда найдут лазейку. Задача в том, чтобы предугадать, что знают и чего не знают репортёры, и отвечать на вопросы честно, но осмотрительно.

Ларсон не отвечала. Райли почувствовала, что её нужно ободрить.

– Вы отлично справились, – сказала Райли.

– Спасибо, – поблагодарила её Ларсон с видимым облегчением.

Пока сержант Уильямс вёл их между бараками, Райли обратила внимание, что с последнего раза, когда она была на базе, атмосфера здесь сильно изменилась. Тут и там стояла дополнительная охрана, повсюду расхаживали сотрудники отдела расследований, а шум вертолётов с холмов не стихал. Райли также заметила над головой пару дронов, на которых, несомненно, были камеры, наблюдающие за текущей деятельностью на базе.

Неудивительно, что это ощутимо влияло на всех. В самих телах солдат, расхаживающих на открытых местах, ощущалось напряжение. Они бросали друг на друга подозрительные взгляды. Никто не ходил медленно, никто не прогуливался – все старались идти быстро, стремясь как можно скорей выйти из поля видимости с холмов.

Когда Райли и остальные проходили мимо одного из бараков, они увидели, как один из военнослужащих толкнул другого. Вот-вот собиралась разразиться драка, когда к ним подошёл сотрудник базы.

Райли сказала Ларсон:

– Кажется, убийства подкосили моральный дух базы.

Ларсон ответила:

– Да, даже усиленная охрана не помогает. Кроме того, полковник Адамс упёрся ещё больше, зациклившись на дисциплине. Лично я не думаю, что это помогает. Это может лишь ухудшить ситуацию.

Когда они подошли к баракам, к которым направлялись, Райли без особого удовольствия увидела самого  полковника Адамса, которые стоял рядом с дверью. Из барака доносился шум.

Сержант Уильямс остановился и отдал честь. Полковник Ларсон подошла к командиру гарнизона.

– Могу я спросить, что там происходит, полковник? – спросила она.

– Всего лишь рутинный поиск оружия, – сказал полковник. – Мой персонал обыскивает все бараки.

Ларсон была удивлена и недовольна.

– Поиски оружия едва ли можно назвать рутинными, сэр, – возразила она. – И я очень сомневаюсь, что кто-то из солдат прячет снайперскую винтовку М110 в своём шкафчике. Вы уверены, что от обыска будет какая-то польза?

Полковник Адамс слегка усмехнулся.

– Это моя база, полковник. И мне судить. Я так полагаю, вы пришли, чтобы опросить солдат?

– Да, – ответила Ларсон. – И я надеюсь, что вы не слишком напугали их и они смогут нам помочь.

Полковник Адамс мрачно рассмеялся.

– Я лишь взбодрил их, – сказал он. – Нам нужно почаще проводить подобные операции.

Ларсон ничего не ответила. Она изо всех сил старалась сдержать свой гнев.

Персонал, который занимался поисками оружия, вышел из бараков. Их руководитель проинформировал Адамса, что они не нашли ничего подозрительного. Тогда полковник и его сотрудники двинулись к следующему бараку.

– Соберите солдат, – скомандовала Ларсон сержанту Уильямсу.

Сержант-инструктор зашёл в барак и собрал свою группу на построение. Пятьдесят или около того молодых мужчин и женщин выглядели нервными и напряжёнными. Уильямс представил их Ларсон и агентам ОПА, а потом дал команду «вольно», чтобы разговаривать более непринуждённо.

Полковник Ларсон сказала:

– Во-первых, я хочу принести вам соболезнования по поводу потери товарища. Это тяжёлое время для всех. Я уверена, что у вас, как и у нас, очень много вопросов. Вы можете задать их сейчас.

Молодой парень поднял руку и спросил:

– Почему у нас только что провели обыск? Кто-то из нас находится под подозрением?

Райли увидела раздражение на лице Ларсон и она прекрасно понимала почему: Ларсон едва ли радовало то, что ей приходится объяснять произвол командира гарнизона, однако профессионализм не позволил ей прилюдно критиковать его.

– Это был рутинный обыск, уверяю вас, – кратко сказала Ларсон. – Прямо сейчас у нас нет подозреваемых. Надеемся на ваше терпение и понимание.

Руку подняла молодая девушка.

– Некоторые из нас думали о том, чтобы создать собственную поисковую команду. Как вам эта идея?

Ларсон покачала головой.

– Не думаю, что это хорошая мысль, – сказала она. – Это лишь добавит путаницы в и без того непонятную ситуацию. Пожалуйста, оставьте поиски на персонал, агентов отдела расследований и ОПА. Мы знаем, что делаем.

Тогда вопрос задал другой парень:

– Нам можно сейчас использовать личное оружие?

Ларсон посмотрела на Райли, адресуя этот вопрос ей.

Райли знала, что обычно солдатам форта Моват не разрешается носить личное оружие, но она понимала, почему сейчас многие хотят иметь его при себе. Она также знала, что это плохая идея.

Райли сказала:

– Я понимаю, что вы хотите иметь возможность защититься. Но личное оружие даст вам лишь ложное ощущение безопасности. Убийца – снайпер, стреляющий с дальних расстояний. Лучшая мера предосторожности, которую вы можете принять, это следить за своим местонахождением. Старайтесь не находиться подолгу в тех районах, которые просматриваются с холмов, окружающих базу.

– Включая дневное время? – спросил другой солдат.

Райли кивнула.

– Да. Пока что наш стрелок атаковал только по ночам, но он может адаптироваться и изменить тактику. Мы не можем исключать возможность убийства посреди дня. Вы должны быть максимально осторожны.

Ларсон добавила:

– Помимо вышесказанного, мы не хотим, чтобы на базе вершился самосуд. Мы понимаем, что вы испуганы и не доверяете друг другу. Постарайтесь не позволить этим мыслям перерасти в паранойю, не пытайтесь брать правосудие в собственные руки. Ситуация и без того достаточно опасна, не надо ухудшать её. Обо всём, что вызовет ваши подозрения, докладывайте напрямую мне.

Ответив ещё на несколько вопросов солдат, Райли сказала:

– Нам нужна любая имеющаяся у вас информация. Даже мелочи, которые в обычных обстоятельствах вы сочли бы незначительными. Сейчас важна любая деталь. Если у вас появится хоть самое лёгкое ощущение, что что-то не так, сразу обращайтесь к нам. Для нас особенно важно выяснить, какая связь между рядовым Бартоном и тремя другими жертвами. И если у рядового Бартона были личные проблемы или враги, нам это тоже интересно.

Райли знала, что не стоит надеяться, что сейчас появятся поднятые руки и солдаты начнут делиться идеями. Если повезёт, кто-то подойдёт к ним, чтобы поговорить тет-а-тет.

Но она хотела задать тот же вопрос, который только что задавала сержанту Уильямсу.

– Фраза «жить с волками» значит для вас что-то?

Солдаты стали переглядываться, многие качали головами. Райли старалась внимательно изучать их лица. Есть ли на каком-нибудь из них тени распознавания? Она не могла сказать точно, атмосфера и без того слишком напряжённая.

Райли повернулась к полковнику Ларсон и сказала:

– У меня больше нет вопросов.

Ларсон повернулась к сержанту Уильямсу и сказала, что собрание закончено, так что он распустил группу. Некоторые из солдат вернулись к своим баракам, в то время как другие остались возбуждённо толпиться на пласте. Райли и её коллеги подождали какое-то время, чтобы узнать, не захочет ли кто-нибудь поговорить с ними наедине. Подошёл один парень.

Он сказал:

– У нас в группе есть мусульманин. Его зовут Абдул Садик. Вы не хотите допросить его? Я про то, что это может быть исламским террором, разве нет?

Райли и её коллеги переглянулись.

«Надо было предвидеть это», – подумала Райли.

В конце концов, на базе 343 мусульманина – вполне естественно, что их начали подозревать.

Райли знала, что должна пресечь такие подозрения на корню.

– Мы ещё многого не знаем, – сказала она солдату, – но мы можем быть уверены, что убийца никак не связан с исламскими экстремистами. Он действует в одиночку, и мы ещё не знаем его мотивы. Скажите это всем.

Солдат ушёл, и Райли заговорила с Ларсон.

– Мы можем распечатать ориентировку, чтобы сообщить всем не подозревать мусульман? Если мы не проявим осторожность, может случиться непоправимое.

– Я займусь этим, – пообещала Ларсон.

Тут у Ларсон зазвонил телефон и она сняла трубку. В этот момент к группе подошёл ещё один молодой солдат.

Он сказал:

– Это может ничего не значить, но Кайл говорил мне, что у него проблемы дома. Он был немногословен, так что я не знаю подробностей.

Райли сомневалась, что это важно. С одной стороны, личные проблемы Кайла Бартона никак не связывали его с тремя другими убитыми сержантами. Тем не менее, она не могла ничего недооценивать.

– Спасибо, что сообщили мне, – сказала Райли солдату. – Пожалуйста, свяжитесь с полковником Ларсон, если вспомните ещё что-нибудь. Как я и говорю, важны любые мелочи.

Когда солдат ушёл, Ларсон повесила трубку.

Она сказала Райли и её коллегам:

– Я только что узнала, что вдова и дочь Бартона приехали на базу. Нужно пойти поговорить с ними.

Райли упала духом, когда они пошли к административному зданию.

Общение со скорбящими членами семей погибших были худшей частью её работы. Она боялась его больше, чем встреч с психопатами-убийцами лицом к лицу.