Когда Райли припарковалась перед таунхаусом Марри Россума, Билл и Люси уже ждали там в своей машине. Все вместе агенты поспешили к главному входу, где их встретила женщина-дворецкий, Мод Хунтсингер. Когда они сказали, что пришли к Марри, дворецкий строго им отказала.
– Молодой хозяин дал мне строгие указания, – сказала она. – Он хочет побыть один. Никто из персонала тоже не будет беспокоить его до конца дня.
Райли и Билл обменялись обеспокоенными взглядами.
Билл сказал:
– Мэм, это крайне важно.
– Я понимаю, сэр, но мистер Россум высказался очень недвусмысленно.
Неожиданно Райли к собственному удивлению выпалила:
– Мне кажется, в этом доме кое-что не так.
У дворецкого широко раскрылись глаза.
Потом она сказала Райли:
– Только вы.
Райли покачала головой.
– Нет, мне нужны мои коллеги.
Лицо женщины стало мягче. Райли видела, как она беспокоится за Марри. Райли придётся использовать это искреннее чувство, чтобы проникнуть в дом, не потратив время на получение ордера.
– Нам нужно увидеть его прямо сейчас, – настаивала Райли. – Всем троим.
Наконец, дворецкий кивнула и сказала:
– Пойдёмте за мной.
Райли, Билл и Люси последовали за ней в дом, где всё ещё дежурила пара охранников. Они стали подниматься по лестнице. На этот раз у двери Марри не дежурила медсестра.
Дворецкий постучала в дверь Марри.
– Мастер Марри, к вам снова пришла агент Пейдж.
Она осторожно добавила:
– С ней ещё двое агентов. Им очень нужно с вами поговорить.
Ответа не последовало.
Дворецкий постучала чуть громче.
– Мастер Марри, простите, что тревожу вас, но это очень важно.
Райли видела следы паники на лице женщины.
Райли прошептала ей:
– Нам нужно войти туда.
Дворецкий медлила. Райли поняла, что она никогда не входила в этом доме ни в одну комнату без разрешения, но тревога заставила её передумать.
Мод Хунтсингер открыла дверь и Райли вошла внутрь вместе с другими агентами.
Постель была расправлена, но Марри в ней не было.
Огромная, как пещера, спальня была совершенно пуста. В ней не было мебели, за которой можно было спрятаться. Дворецкий заглянула под кровать.
– Это невозможно, – выдохнула она.
Райли со своими коллегами рассыпались по комнате. Райли видела, что дверь в смежную ванную открыта. Она заглянула в неё, но никого не увидела.
– Я ничего не понимаю, – недоумевала дворецкий. – Должно быть, он где-то в доме.
Она достала рацию и связалась с остальными членами персонала, которые находились в других концах дома. Она позвонила и агенту Хуангу, который, как было известно Райли, сидел в доме, наблюдая за камерами безопасности.
– Никто его не видел, – сказала женщина дрожащим голосом.
Райли оглянулась. Её взгляд упал на панель, которая выглядела слегка иначе, чем другие. В ней была маленькая замочная скважина.
– Что это? – спросила Райли.
– Дверь в гардеробную, – ответила дворецкий. – Там он одевается. Она всегда заперта. Ни у кого из нас нет ключей. Я уже много лет не была там.
Райли снова стала оглядываться. Она посмотрела на кровать.
Она вспомнила, каким помятым и жалким он выглядел, когда она приходила к нему в прошлый раз.
«Я не могу закрыть глаза, – сказал он, – тогда от воспоминаний нет никакого спасения».
Райли вздрогнула, вспомнив цитату: «Худшая форма тирании, которую знал мир, – тирания слабого над сильным».
Встречала ли она когда-нибудь человека, который был бы настолько же явно слабым, как Марри Россум?
Райли стала стучать по стене, выкрикивая имя Марри.
Ответа не было.
Райли посмотрела на Мод Хунтсингер.
– У нас нет времени на получение ордера, – сказала она. – Нам нужно знать, внутри Марри или нет.
Женщина в замешательстве забормотала:
– Но без разрешения молодого хозяина… или его отца…
Райли резко перебила её:
– У нас нет на это времени!
Женщина кивнула.
– Я понимаю, – сказала она. – Делайте, что должны.
Билл бросился об стену плечом, но безрезультатно. Панель затрещала, но не открылась.
Райли подняла пистолет, направила его на замок и выстрелила под таким углом, чтобы пуля, отскочив рикошетом, не убила никого из присутствующих в комнате. От выстрела дверь легко открылась.
В комнате было темно, однако из спальни сюда просачивался кое-какой свет. Первое, что поразило Райли в комнате, это её размер.
«Неужели это всего лишь гардеробная?» – подумала она.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она больше, чем её собственная спальня.
Она нашла выключатель и зажгла свет.
Марри внутри не было.
Райли зашла в комнату, а Люси с Биллом вошли вслед за ней.
Вдоль обеих стен в комнате стояли полки и вешалки с дорогой одеждой и обувью. В дальнем конце комнаты стояло большое зеркало. В центре комнаты стоял стол, покрытый листками бумаги.
Следующее, что заметила Райли, был большой стенд, висящий на стене. От ужаса у неё отпала челюсть, когда она увидела, что висит на нём, прикрепленное булавками.
То были фотографии девушек, расставленные по порядку и с наклеенными поверх них полосками с именами:
ДИАННА…КОРИ…КОНСТАНЦИЯ…ЛОИС…ПЕЙШЕНС…
На фотографиях были видны убитые девочки.
Видимо, он сфотографировал девочек на мобильник без их ведома, а затем распечатал и повесил здесь. Райли были знакомы все имена, кроме одного. Крайнее справа имя было РЕЙЧЕЛ. Фотографии под ним не было.
– Это он, – охнула Люси. – Марри – убийца!
Райли услышала, как хрипло охнула Мод Хунтсингер.
– Боже мой! Нет! Это невозможно!
Но Райли знала, что это правда.
Райли услышала, как Билл сказал позади неё:
– Райли, взгляни на это.
Она повернулась и увидела, что он стоит у стола и читает разглядывает какие-то листочки. Райли присоединилась к нему и увидела, что всё это – неотправленные письма, которые начинались с имён жертв.
Дорогая Дианна… Дорогая Кори… Дорогая Констанция…
Райли взяла письмо, которое начиналось со слов «Дорогая Пейшенс». Там было написано:
Я не понимаю. Я тебе нравлюсь, но в то же время нет. Ты говоришь, что я милый, но не хочешь пойти со мной на свидание. Всегда одно и то же. Девочкам не нужны парни, которые «милые». Но для меня это больнее, чем раньше. Потому что для меня ты особенная, Пейшенс. И с чего ты взяла, что я не знаю, что значит «мапаш»?..
Письмо заканчивалось неразберихой неразборчивых и зачёркнутых фраз.
Оно напомнило Райли о письме её отца, с одним важным отличием.
Не сказав ничего, её отцу удалось сказать именно то, что он хотел. И он подписал своё не-письмо «Папа». У этого же письма не было подписи. Оно было безнадёжно незаконченным. Марри не знал, как облечь в слова то, что было у него на душе. Единственным способом, которым он мог передать свои чувства, было убийство.
Райли взяла письмо, которое Марри начал писать девочке по имени Рейчел. Оно было почти таким же, наполненным жалостью к себе и недоумением по поводу того, что он одновременно нравился и не нравился девочке. Её внимание привлекла одна зачёркнутая фраза:
Я знаю, я не большой и сильный, но…
Райли остановилась на этом месте.
– Тирания слабых над сильными, – пробормотала она вслух.
Пелена перед её глазами развеялась.
Теперь она понимала, что всё это время пытались сказать её инстинкты.
Каждый раз, пытаясь проникнуть в голову убийцы, она проникала в голову Марри. Она чувствовала, что над Марри нависла какая-то опасность. Она думала, что он был жертвой – ведь тогда он мог до сих пор быть в опасности.
Но опасность была не в отношении Марри.
Опасность исходила от него.
И теперь, в конце концов, она смогла проникнуть в разум Марри и почувствовать то, что чувствовал он, подумать то, что думал он.
Он лежит… в постели… его глаза умоляюще смотрят на неё… он выглядит таким жалким…
Но внутри он ликует!
И он ввёл её в полное заблуждение, как вводил в заблуждение своих жертв.
Он играл свою роль до конца так самозабвенно, как только мог – он даже сымитировал собственное убийство!
Марри Россум был своей слабостью.
Его слабость была его наваждением – и его силой.
Марри убивал из слабости.
Слабость его характера позволила ему убивать, его физическая слабость вынудила его накачивать жертв успокоительным.
Шейн Хэтчер уже понял это. Он знал, что правда кроется прямо у Райли под носом. Так что мешало Райли понять его посыл?
«Жалость», – поняла Райли.
Она позволила сочувствию затуманить собственные инстинкты.
Самой своей слабостью Марри тиранизировал проницательность Райли.
Она снова посмотрела на стенд.
Но почему под именем Рейчел нет фотографий? Он явно преследовал её и сфотографировал – фотография должна быть в его телефоне. Почему он не напечатал её и не прикрепил сюда?
Райли в ужасе поняла…
Потому, что он не убил её – пока.
Райли повернулась к Люси, которая до сих пор не могла закрыть рот от шока.
– Агент Варгас, звоните в Колледж Бярс, прямо сейчас. Поговорите с деканом Отри. В колледже должен быть способ объявить тревогу. Пусть декан сообщит всем об опасности и разошлёт фотографию Марри на все мобильные телефоны кампуса. Пусть он лично свяжется и предупредит каждую студентку по имени Рейчел. Скажите ему, что одной из них грозит большая опасность. Отри может протестовать. Но не принимайте от него отказа!
Люси кивнула, достала телефон и принялась за работу.
Райли повернулась к дворецкому, которая безудержно всхлипывала.
– Где он? – потребовала Райли ответа. – Где он сейчас?
– Я не знаю! – плакала дворецкий. – Не имею представления!
– Он в доме? – спросил Билл.
– Я же сказала, я не знаю!
Райли позвонила Крейгу Хуангу, который находился в подвале и наблюдал за камерами безопасности.
– Агент Хуанг, вы знаете, в доме сейчас Марри или нет?
– Что? – переспросил Хуанг.
Райли поняла его замешательство: его задачей было предотвратить вторжение, а не следить за самим Марри.
– Мне нужно узнать, покинул он дом или нет, – сказала Райли.
– Нет. Он не мог. Я как ястреб слежу за всеми входами и выходами. И за окнами.
– У тебя есть записи?
– Да, но…
– Просмотри их. Прямо сейчас. Мы скоро спустимся.
Райли повесила трубку.
– Проводите нас к агенту Хуангу, – попросила Райли дворецкого.
Женщина вывела их на заднюю лестницу, которая этаж за этажом вела в подвал. В подвале был лабиринт помещений: здесь были комнаты для технического оборудования дома и запасов продовольствия, квартиры слуг, а также комнаты отдыха для тех работников, кто жил не в доме.
Райли попросила дворецкого открыть дверь в одно из складских помещений – она сразу же увидела, что в нём нет окон. Она решила, что во всём подвале нет окон, видимо, его строили как бункер.
– Марри когда-нибудь сюда спускался? – спросила Райли дворецкого.
– Нет. Подвал только для слуг. Он бы почувствовал себя здесь неуместным. И слугам бы это не понравилось.
«Нет, если у него был сообщник», – подумала Райли.
Может быть, кто-то его прятал.
Но не арестовать же ей весь персонал?
И что, если он вовсе не в доме?
Если так, то они тратят ценное время.
Они прошли в помещение для охраны, где агент Хуанг смотрел на стоящие перед ним мониторы.
– Я только что просмотрел все записи, – сообщил Хуанг. – Я уверен, что он не покидал дома.
Какое-то время вся группа молча всё обдумывала.
Потом Люси произнесла:
– Мы ведь всё время знали, что убийца таков: никто не видел его в кампусе, никто не видит его в собственном доме. Он как будто человек-невидимка или что-то вроде того.
Тут дворецкий что-то поняла.
– Да, он может таким быть, – признала она.
– Что вы имеете в виду? – переспросила Райли.
– Это может прозвучать дико, но… иногда он как будто исчезает. Он может быть в доме, но никто не знает, где он, и это продолжается довольно долго. Несколько раз я замечала…
Она замолчала.
– Я видела, как он выходит из спальни. Потом я не видела его долгое время. Как будто он испарился в воздухе. Потом он снова появлялся, как будто из ниоткуда.
Люси меряла шагами комнату и оглядывалась.
– Это напомнило мне кое о чём, – сказала она. – Несколько лет назад я поехала в путешествие со своей семьёй в город в Мексике, из которого мы родом. Это старый город, он был построен ещё во времена колонии. Во время Мексиканской войны за независимость жители города вырыли тоннели между своими домами, с помощью которых могли бежать. Входы в них были тщательно замаскированы.
«Вот оно!» – поняла Райли.
– Где вы видите его перед тем, как он пропадает? – спросила она дворецкого.
– Я вам покажу, – сказала женщина.