На следующий день рано утром Райли не могла спокойно сидеть от возбуждения, когда они с Биллом въехали на территорию особняка Аманды Сомерс на Мориц Хиллс.

«Она здесь действительно жила!» – думала Райли.

Автор, которая оказала глубокое влияние на жизнь Райли, жила прямо здесь.

Эта мысль повергала в трепет.

И всё же, место было совсем не таким, какое ожидала увидеть Райли. Дом был больше похож на жилище средневекового лорда, нежели на особняк известного американского автора. Фасад был наполовину сделан из красного кирпича, каркас из тёмного дерева выделялся на фоне бледной штукатурки. Хоть и впечатляющий, дом казался архаичным и в современном городе выглядел неуместным.

Билл припарковал машину на частной парковке рядом с домом.

– Надеюсь, это не путая трата времени, – сказал Билл, когда они шли к высоким фигурным воротам перед участком.

Райли тоже на это надеялась. Приехать сюда этим утром решили не они с Биллом. Очень рано им позвонил шеф Сандерсон и попросил наведаться в особняк как можно скорей. Он сказал, что с ними хотят поговорить сын и дочь Аманды Сомерс.

Райли понимала мотивы Сандерсона. Теперь, когда внимание публики сосредоточено на смерти известной писательницы, успокоение детей Сомерс любыми средствами имело важное значение в рамках работы с общественностью.

Но под арестом была Соланж Лэндис. Райли знала, что им нужно направить всю свою энергию на неё – на подтверждение её вины или исключение из списка подозреваемых. Сандерсон сказал, что Лэндис по-прежнему отрицает всё, что связано с убийствами. Полиция Сиэтла и местное отделение ФБР обыскало её дом и кабинет, но не нашли ничего подозрительного – и, конечно, никаких ядов.

А теперь им приходится отклоняться от расследования – и Райли этому явно не рада. После встречи здесь они с Биллом должны были поехать на совещание в офис, так что им нужно было закончить здесь побыстрей.

Когда они вошли в ворота, из дома вышел очень хорошо одетый джентльмен и официально поприветствовал их.

– Меня зовут Кромер, последний дворецкий мисс Сомерс, – сказал он с акцентом высших слоёв британского общества. – А вы агенты Пейдж и Джеффрис, смею полагать. Отправляйтесь за мной. Вас ожидают в библиотеке.

Кромер провёл их через огромные двери в выложенное плиткой фойе. В открытую дверь Райли заметила просторную гостиную с элементами облицовки тёмным деревом.

Ей показалось, что она ступила в далёкое прошлое – внутри дом, как и снаружи, выглядел совсем не так, как она ожидала. Мысленно она не переставала сравнивать этот очень традиционный особняк и тот очень современный плавучий дом. Как могла одна женщина жить в обоих местах? Райли чувствовала, что Аманде Сомерс было уютней на воде. Как ей вообще могло нравится жить в таком доме как этот?

Здесь всё выглядело идеально чистым и аккуратным, как и в другом доме Сомерс, и совсем не было похоже на жилище творческого человека. Всё казалось каким-то нереальным. Дом больше был похож на тщательно продуманные декорации, нежели на место жительства.

Райли постоянно вспоминала незабываемую книгу Сомерс «Последний рывок» и её главную героиню, Эмерсон Дрю. Аманда Сомерс придумала мир, полный героев, который казался реальней реальности, живей самой жизни. Она просто не могла понять, как этот человек мог называть своим домом этот тёмный, лощёный музей.

Кромер провёл их в библиотеку, там представил сыну и дочери Аманды Сомерс и удалился. Логан Сомерс и Изабель Уотсон сидели за огромным старинным столом из красного дерева, обсуждая страницы рукописи.

Райли огляделась и ей стало легче. В библиотеке царил хаос и беспорядок – гораздо больше отвечающий представлению Райли о творческой обстановке. Вдоль стен стояли книжные полки с сотнями бессистемно расставленных томов, многие из которых были оставлены открытыми, другие небрежно стояли друг на друге. Книги и бумаги лежали даже на полу и на мебели. Было похоже, что здесь очень долго не вытирали пыль.

«Вероятно, она не разрешала», – предположила Райли.

На простом деревянном столе стояла старомодная механическая пишущая машинка, из которой ещё торчал листок неоконченной рукописи. В поле зрения не было ни одного компьютера. Казалось, что Аманда Сомерс не вступила в цифровую эпоху даже проведя много лет в писательстве.

Райли нисколько не была удивлена. Сомерс принадлежала к угасающей литературной традиции. Подобные авторы не имели никакого желания идти в ногу с технологиями.

Логан Сомерс взглянул на Райли и Билла поверх очков для чтения.

– Мы рады, что вы приехали, – сказал он.

Изабель Уотсон на них даже не взглянула.

– Садитесь, – бросила она.

Райли и Биллу пришлось убрать книги с двух кресел с прямыми спинками, чтобы сесть. Какое-то время ни гости, ни хозяева не произносили ни слова, так что Райли продолжала осматриваться. Открытая дверь вела в ванную. Райли заметила в углу небольшую кушетку и поняла, что большую часть времени Аманда Сомерс спала здесь. Казалось, что она редко покидала эту комнату, когда находилась в этом доме.

«Она ненавидела этот дом, – осознала Райли. – Это библиотека была её единственным здесь убежищем ».

Тут Райли решила воспользоваться моментом и изучить лица детей Аманды. Известная своим затворничеством, автор никогда не позволяла печатать свою фотографию на экземплярах своей книги. Райли до вчерашнего дня не видела её фотографий, а когда увидела, её поразила человечность и глубина характера этого лица – в точности такое, какое Райли ожидала от автора «Последнего рывка».

Но видела ли Райли теперь какое-либо сходство между двумя взрослыми детыми и их матерью? Их лица имели ту же форму, подбородок и носы тоже были похожи. Но их черты казались менее глубокими и лишёнными реальных чувств.

Райли не нашли ни следа пронзительной душевности, которую отметила на фотографии Аманды Сомерс.

«Видимо, им это не передалось», – решила Райли.

В отличие от матери, Логан Сомерс и Изабель Уотсон были заметно более неглубокими. Райли также почувствовала, что они отстранились от матери уже очень давно.

Наконец, Логан Сомерс отложил какие-то бумаги в сторону и посмотрел на Райли и Билла с наигранной улыбкой:

– Потрясающий дом, не правда ли? – сказал он.

– Мы посоветовали маме купить его, как только он появился на рынке, – добавила Изабель Уотсон, по-прежнему не отрываясь от своего чтения. – Мы поняли, что он совершенный и очень подходит человеку с её литературным статусом.

Райли заметила явственную неискренность в том, как Изабель произнесла эти слова «Литературный статус», как будто она не до конца понимала, что они вообще значат.

Логан Сомерс покачал головой и удручённым тоном добавил:

– Мама почти не проводила здесь времени. Всегда предпочитала жить сама по себе там, на этой чёртовой лодке.

– Глупая лодка, – сказала Изабель. – Мы пытались отговорить её от этой покупки. Какая трата денег!

Её тон был холодным и равнодушным.

«Деньги, – поняла Райли. – Они заботятся только о них: о деньгах матери».

И теперь они подобно стервятникам роются в незаконченных рукописях Сомерс.

Билл сказал:

– Шеф Сандерсон сказал, что вы пригласили нас сюда для разговора. О чём же?

Логан снова улыбнулся.

– Нам лишь хотелось убедиться, что мы понимаем друг друга, – сказал он.

Райли обменялась с Биллом взглядами.

– И что же мы должны понимать? – поинтересовался Билл.

Какое-то время ни Логан, ни Изабель ничего не отвечали. Наконец, Изабель всё-таки отложила свои бумаги и посмотрела на Билла и Райли.

– Нам известно, что вы арестовали подозреваемого, – сказала Изабель. – Женщину.

– Это так, – признала Райли.

Логан и Изабель посмотрели друг на друга, а потом снова на Райли и Билла.

– Что ж, думаю, вам просто стоит выполнять свою работу, – сказал Логан, пожав плечами.

Райли была озадачена.

– Что вы имеете в виду? – спросила она.

– Вам нужно исключить другие версии, – сказал Логан.

– Другие версии? – переспросил Билл.

Логан испустил лёгкий смешок.

– Все, кроме суицида, я полагаю. Ведь смерть мамы была именно суицидом. Думаю, мы все это понимаем.

Райли почувствовала приступ ярости.

– Ничего подобного, – воскликнула она.

Билл добавил:

– Вашу мать убили изощрённым коктейлем из довольно необычных ядов – едва ли кто-то стал бы использовать его для самоубийства.

Изабель озорно улыбнулась.

– Но ведь наша мама не «кто-то», – возразила она. – Она была творческим гением, в конце концов. Но вы расследуете серийное убийство, верно? Что ж, совершенно бессмысленно полагать, что смерть нашей матери имеет к этому какое-то отношение. Остальные две жертвы были слишком… обычными, что ли. У них нет ничего общего с нашей мамой.

Райли вспомнила слова Приши Шанкар о том, сколько ценности прибавит самоубийство книге Аманды Сомерс.

«Теперь она не просто отшельница, но измученная и несчастная отшельница. Так и делаются литературные легенды».

Так вот в чём всё дело – им нужен полный контроль над посмертной репутацией писательницы. Райли почувствовала, что Билл раздражён не меньше неё. Но, как и всегда, он сохранял тактичный тон.

Он сказал:

– Я вас уверяю, что мы сделаем всё возможное, чтобы выяснить точные обстоятельства смерти вашей матери.

С лёгкой усмешкой Изабель сказала:

– Агент Джеффрис, точные обстоятельства нам известны. И мы наняли компанию по пиару, чтобы рассказать историю её последних дней. Мне бы очень не хотелось, чтобы полиция и ФБР противоречили этой истории.

От наглости этой женщины у Райли глаза на лоб полезли.

Она сказала:

– А мне бы очень не хотелось, что вас и вашего брата арестовали за воспрепятствование следствию. Лучше вам не позволить вашей истории дойти до общественности прежде, чем мы закончим наше расследование.

Лицо Изабель потемнело, и неожиданно во всей комнате повеяло холодом. Она махнула в сторону огромного количества рукописей.

– Агенты Пейдж и Джеффрис, вы смотрите на литературные сокровища, – сказала она. – Здесь по меньшей мере пять неопубликованных романов. Это мечта, которая станет реальностью для миллионов читателей нашей матери. Зачем портить им удовольствие гнусным скандалом?

Лицемерие женщины поразило Райли. Никто из этих людей не хотел избежать скандала. Они лишь хотели сами выбрать скандал – и им хотелось, чтобы это было самоубийство, а не убийство, особенно убийство в ряде других. И со всеми деньгами, которые они унаследуют, они могли нанять дорогую команду юристов и выкрутиться из обвинения в помехе следствию. Они могут усложнить это расследование ещё больше.

Или происходит нечто более зловещее?

«Смерть Аманды Сомерс, должно быть, исполнила их мечты», – подумала Райли.

Они прожили всю жизнь в тени славы своей матери и никогда не могли воспользоваться ею.

Может быть, один из них или оба решили оборвать жизнь матери?

То, с какой готовностью они погрузились в рукописи матери и предвкушали выгоду, явно могло быть мотивом.

Райли попыталась разобраться в этой версии. Хватило бы у Логана или Изабель храбрости совершить убийство – или серию убийств, чтобы скрыть это? Вероятно нет, но ведь они могли и нанять кого-то для этой работы.

Мысли Райли перебил Билл:

– Думаю, мы здесь закончили, – сказал он натянутым, полным ярости голосом. – Спасибо, что уделили нам время.

Изабель вызвала дворецкого, который проводил Райли и Билла из дома.

Идя к машине, Билл сказал:

– У тебя случайно не появилось ощущения, что мы только что разговаривали с парой возможных подозреваемых?

– Не знаю, Билл, – ответила Райли. – Мне приходило это в голову, но я просто не знаю.

*

Когда несколько минут спустя Райли с Биллом ехали к офису ФБР, они неожиданно увидели толпу, стоящую у главного входа.

– Какого чёрта здесь творится? – спросил Билл.

Большинство людей были вооружены камерами и микрофонами. Райли надеялась на продуктивное обсуждение текущего расследования, а вместо этого им с Биллом придётся пройти через очередную западню журналистов.

Она почувствовала, что злость её растёт.

А ещё она почувствовала, как Билл сжал её руку и прошептал:

– Постарайся не напугать милых репортёров.