Мисси Хейл была жутко упряма. Эту черту заметила в ней ещё учительница в первом классе, что послужило поводом для последующих встреч с родителями. Именно из-за этой особенности характера у неё никогда не было серьёзных отношений продолжительностью больше восьми-девяти месяцев. В тридцать пять она отлично понимала, что упряма, и гордиться тут было нечем.

Сидя у задней стены чего-то, похожего на ящик для перевозки крупного рогатого скота, она могла полагаться только на упрямство. Она была уверена, что продолжала держаться только благодаря ему.

Ей было страшно, ей было больно, но при этом она была в бешенстве. На лбу чувствовался огромный синяк, возникший после того, как её ударили по голове обратной стороной большого строительного молотка. Она провела пальцами по шишке, съёжившись не только от боли, но и от размеров чёртового синяка.

«Сегодня ты повела себя глупо, – подумала она. – Как ты поймалась на эту уловку?»

Перед глазами продолжал стоять образ распластанного в машине мужчины. Из него вышел бы хороший актёр, но всё же… Даже в таком маленьком городке, как Бент Крик (а, возможно, именно в таком городке) женщинам нужно быть осторожными на пустых просёлочных дорогах.

Она не знала, как долго находилась без сознания. Она очнулась не больше десяти-пятнадцати минут назад. Почувствовав первую волну паники, которая готова была сковать и разум, и чувства, она задушила её на корню. Это оказалось проще, чем она думала, полагая, что немалую роль в этом играла раскалывающаяся голова, потому что сейчас она могла сконцентрироваться на боли.

После того, как она очнулась, её всего несколько раз охватывал страх. Ему на смену пришло упрямство. Оно убедило её в том, что с ней не только всё будет в порядке, но и в том, что она выберется отсюда.

Где бы она ни находилась.

Она должна была встретиться с Дэвидом Эйерсом в 9:00. Если верить часам, сейчас было 11:05. Об её исчезновении уже должны были знать. Дэвид Эйерс, скорее всего, позвонил её начальнику, а тот, если ей повезло, позвонил ей на сотовый. И пусть она забыла его в грузовике, Мисси была уверена, что её исчезновение не прошло незамеченным. Она не знала, как скоро к нему привлекут полицию, но надеялась, что у неё были довольно хорошие шансы отсюда выбраться.

Правда, она не знала, где находится. На неё напал мужчина, которому она хотела помочь, и запер в каком-то контейнере. Изнутри он был похож на обычный промышленный контейнер, в котором часто перевозят скот. А если это было так, то самостоятельно ей из него не выбраться.

Внутри не было ничего, кроме грязи, остатков сена и деревянной стены напротив. Добавив ко всему затхлый запах навоза, она решила, что находится в сарае. Её держали в ящике для скота в сарае где-то в районе Бент Крик. Она подумала о Дэвиде Эйерсе, но решила, что он никак не мог её похитить.

Наконец, используя упрямство, как топливо для смелости, она подошла к двери контейнера. Чтобы идти, ей пришлось согнуться почти пополам. От угла контейнера до двери была натянута проволочная сетка, которая закрывала его переднюю стенку. Теперь она точно убедилась, что отсюда ей не сбежать.

А значит, у неё оставалось два варианта: тихо сидеть, надеясь, что похититель её не убьёт, или позвать его, надеясь с ним поговорить. Ни один из вариантов ей не нравился, но будь она проклята, если будет сидеть сложа руки и ждать, когда кто-то решит за неё её судьбу.

Она начала бить по сетке и кричать. Она смогла выдавить из себя только громкое «ЭЙ!» прежде, чем голову где-то посередине сковало жуткой болью.

Она зашаталась, уверенная, что сейчас её вырвет. У неё закружилась голова, всё поплыло перед глазами, и к горлу подкатила тошнота. Ещё казалось, что кто-то втыкает острый гвоздь ей прямо в лоб.

«Как же сильно меня ударил этот урод», – подумала она. После этих слов она почувствовала, что медленно лишается упрямства и решительности.

Секунду спустя до неё донёсся громкий лязгающий звук, который могут издавать большие дверные петли. «Двери сарая открываются», – подумала она.

Самое страшное было в том, что она знала почти всех владельцев ферм в Бент Крик. Были ещё совсем маленькие хозяйства, которые она никогда не посещала потому, что их размеры были недостаточны для того, чтобы вызывать интерес у Департамента сельского хозяйства и тратить его ресурсы.

Она услышала шаги, а потом увидела, как на сетку легла тень, когда мужчина подошёл к контейнеру. Он опустился на корточки и заглянул внутрь. Глядя на него через сетку. Мисси была уверена, что видела этого мужчину в первый раз в жизни.

«Ещё раз крикнешь, – сказал он, – и я выбью тебе все зубы».

«Прошу, – начала она, – скажите, что вам надо? Просто скажите, чего хотите, и мы покончим с этим, хорошо?»

Мужчина засмеялся безумным смехом, и Мисси подумала, что он не в себе. Потом его лицо стало задумчивым, и он посмотрел влево от контейнера. «Минуту, – сказал он. – Сиди тихо».

Его взгляд внушал Мисси страх, поэтому она решила подчиниться. Она сидела тихо, прижавшись к задней стене, когда мужчина отошёл от ящика и направился куда-то вглубь сарая.

Он вернулся через несколько секунд, держа в одной руке кусок грубой мешковины и небольшое мачете – в другой. Он злобно посмотрел на неё сквозь проволочную сетку, пугающе стуча по ней тесаком.

«Сиди у задней стены, положив руки на пол. Если попытаешься сбежать или ударить, получишь удар ножом. Понятно?»

Она старалась не говорить с ним и не молить о пощаде, просто повинуясь приказам. Она медленно кивнула. Голова пульсировала от боли, отчего всё происходящее казалось нереальным.

Он открыл задвижку и дверь, а потом взялся за сетку. Мисси решила, что он вкрутил в сетку шурупы или, может, прибил к ней деревянные доски, чтобы она не двигалась. Он смог снять всё это меньше чем за десять секунд, а потом согнулся, чтобы пройти в контейнер.

Он скрежетал мачете по стенке ящика, улыбаясь, как мальчишка, отчего суровость в его взгляде казалась злостью на грани помешательства. Мисси съёжилась и вжалась спиной в стенку контейнера.

«Я тебя не обижу, – сказал он. – Я никогда не причиню тебе зла, если ты не будешь давать повод. Сейчас я заткну тебе рот этой мешковиной. Если ты будешь кричать, кто-нибудь может узнать о нашем маленьком секрете. Понятно? Не сопротивляйся, и скоро всё закончится».

Возможно, она помешалась, но ей хотелось ему верить – она надеялась, что он говорит правду, она хотела видеть в его словах надежду.

Он крался через контейнер, словно танцуя безумный танец, волоча за собой мачете. Когда он дошёл до неё, то действовал смело. Протянув руку, он погладил её по щеке, а потом прижал кусок мешковины ко рту. Он дважды обвязал его вокруг головы и завязал узлом на затылке. Остаток он оторвал и использовал для того, чтобы связать ей руки, обматывая тканью запястья. Он посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

«Это ненадолго, – пояснил он. – Когда я приду, чтобы заняться с тобой любовью, я развяжу тебе руки. Я же не дикарь». Потом он неожиданно подмигнул, нагнулся и поцеловал её в шею.

Мисси дёрнулась и ударилась головой о заднюю стенку контейнера. Её охватила новая волна боли, когда мужчина попятился назад. «Уже скоро, – сказал он. – Скоро мы будем счастливы вместе. Вот увидишь. Я уже давно заметил тебя, Мисси. По сравнению с остальными ты занимаешь особое место в моём сердце».

«Боже мой, он сумасшедший, – подумала Мисси. – Не знаю, это хорошо или плохо для меня, но я… О Боже, о Боже…»

Грохот закрывающейся двери отвлёк её от этих мыслей. Она сидела, дрожа, в дальнем углу металлической клетки, чувствуя, как медленно лишается решительности и упрямства.