Морин Хэнкс посмотрела через лобовое стекло и увидела надвигающийся силуэт кингсвиллской водонапорной башни. В темноте ночи она казалась гигантским вурдалаком, нависшим над городом. Так как город был маленьким, иногда башня служила чем-то вроде маяка, позволяя найти его центр.

Морин была далеко не в центре. Она сидела на переднем сиденье пикапа Боба Талли, припаркованного у края старого заросшего поля. Она застёгивала бюстгальтер, пальцы немного дрожали от недавнего возбуждения. Она запыхалась, впрочем, как и Боб – оба устали от активной физической нагрузки последних десяти минут. В салоне пахло потом, сексом и чуть-чуть сладким дешёвым вином, которое Морин всегда пила, когда встречалась с Бобом.

Она отвлеклась от силуэта водонапорной башни и посмотрела на Боба, который неуклюже согнулся, чтобы натянуть штаны, не вставая с сидения. Минуту она с восторгом смотрела на его накаченный пресс и сильные, пусть и небольшие мышцы рук, которые он накачал, тягая тяжести и занимаясь сваркой в «Коннор Тракинг». Глядя на его тело после секса, когда оба были мокрыми от пота, а возбуждение ещё не прошло, она понимала, почему так легко согласилась на их роман. Глядя на Боба, было легче забыть о чувстве вины, которое возникало, когда она думала о муже и трёхлетней дочке, ожидающих её дома.

«Не пойми меня неправильно, – сказал Боб, – но больше мы не должны встречаться».

«Ты говоришь это каждый раз, – ответила она, пробежав пальцами по его животу, – а два дня спустя мы снова оказываемся здесь».

«Я знаю, – сказал он, – но это нужно прекратить. Ты же понимаешь меня, да? Наш чёртов городишко слишком мал, и скоро все всё узнают. Я не хочу разрушать семью».

Их роман длился уже полгода. Морин задумалась, почему это Боб вдруг заговорил о её семье.

«Хорошо», – ответила она. Она знала, что скоро он передумает. Через несколько дней его снова одолеет похоть, и он оставит ей маленькую записку под скамьёй за «Хомленд Реалти», где она работала. Она будет видеться с ним снова,… и снова, и снова.

А если нет,… тогда она начнёт искать счастье в семейной жизни, которую, ей казалось, она так хотела вести, выходя замуж четыре года назад.

Боб в последний раз посмотрел на неё, пока она надевала рубашку. Ей нравилось, как он на неё смотрит. Отчасти по этой причине и началась их связь. Муж перестал так смотреть на неё после рождения дочери.

Боб завёл машину и вывел её из зарослей. Грузовик скакал на кочках, пока они ехали по полю к узкой просёлочной дороге, которая вывела их на задворки Кингсвилла. Где-то здесь у дороги она оставила свою машину. Оба молчали, когда Боб заглушил двигатель. Морин наклонилась, и они поцеловались. Это был страстный и почти возбуждающий поцелуй, который не мог помочь отделить страсть от похоти.

«Увидимся», – сказала Морин, выходя из грузовика. Она дошла до своей машины и села за руль. Она просидела так некоторое время, глядя, как грузовик Боба удаляется за обочину просёлочной дороги. На секунду она закрыла глаза и вслушалась в тишину ночи.

«Это безумие, – подумала она. – У меня чудесная семья: муж, который, возможно, по-прежнему меня любит, но я не даю ему шанса; и прекрасная дочь».

Она открыла глаза и потянулась к ключам. Вдруг ей показалось, что что-то не так. Что-то было… по-другому.

Это всё нервы. После встреч с Бобом её всегда съедала паранойя: ей казалось, что даже у леса были глаза, которые за ней следили.

Она завела машину и включила нужную передачу. Не успела нога коснуться педали газа, как с заднего сиденья раздался голос, а в затылок упёрлось что-то твёрдое и холодное.

***

Он знал о связи Морин Хэнкс и Боба Талли уже почти месяц. Он разведывал секретные места в Кингсвилле, которые поднимались высоко над землёй. На ум пришла водонапорная башня, и в первый раз он увидел их именно там. Грузовик Боба тихо поскрипывал. Он спрятался за деревьями примерно в десяти метрах от машины и стал наблюдать. Через лобовое стекло он увидел обнажённую до пояса Морин и услышал её крики и стоны удовольствия.

Морин ему никогда не нравилась. Её родители были сволочами и думали, что им принадлежит весь город. В старшей школе она была настоящей стервой. Он это заметил, даже хотя она была на три года старше и закончила школу, когда он окончил девятый класс.

И вот она была перед ним, сидела на переднем сиденье, и пистолет упирался ей в череп. От неё пахло сексом. Он не понимал, как её муж этого не замечает. Может, и замечает, просто ему всё равно. Он решил, что Морин Хэнкс не была той женщиной, за которую стоит бороться.

«Чем занималась?» – он спросил её.

Он заметил, что она пытается посмотреть в зеркало заднего вида. Он сильнее вдавил дуло ей в затылок. Она не могла знать, что пистолет не заряжен. Этот обман ещё больше убедил его в том, что он контролирует ситуацию.

«Я задал тебе вопрос, – сказал он. – Чем занималась? Только что… что ты делала?»

«Прошу,… прошу, никому не рассказывайте».

«Ой, мне плевать на твою интрижку. Я просто хочу, чтобы ты созналась».

«Я занималась сексом».

«С мужем?»

«Нет».

«С Бобом Талли, – сказал он, – человеком, который, я уверен, такой же отвратительный, как и ты сама».

Она всхлипнула, и он заметил, что она дрожит: «Прошу… Я всё сделаю, только никому не рассказывайте. И,… пожалуйста, не стреляйте».

«Уверен, что ты сделаешь всё, – сказал он. – Ты доказала это, трахаясь с Бобом Талли. Не переживай… Я не буду стрелять, если ты меня не вынудишь. Пока делай всё так, как я скажу».

«Да, хорошо. Что делать?»

«Водонапорная башня… Ты знаешь, как проехать к дороге, ведущей к ней?»

Она замялась на секунду и тихо покачала головой. Она сидела на кресле перед ним ровно и неподвижно: «Нет, не думаю».

«Это несложно, – сказал он. – Мы поедем туда. Я буду говорить, куда ехать. Пока просто веди машину».

«Зачем нам водонапорная башня?» – спросила она.

Он улыбнулся с покрытого мраком заднего сиденья, где он поджидал её, пока она развлекалась с Бобом. Он прятался, знал, что они приедут. Он следил за Бобом по Кингсвиллу после работы. Он видел, как тот подложил записку под скамью. Позже он проследил за грузовиком, оставив собственную машину примерно в миле отсюда и пешком добравшись до места по лесу. Он подошёл к машине Морин через несколько минут после того, как она забралась в грузовик Боба.

«Просто езжай. Выезжай на дорогу и сверни налево».

«Хорошо, – сказала она в слезах. – Но зачем туда?»

Сдерживая смех, он ответил: «Там красиво».