В конечном итоге Боба Талли отпустили из-за недостатка улик, но не обошлось без формальностей. Его предупредили, чтобы он не покидал город до завершения расследования, и на всякий случай к нему был тайно приставлен один офицер для слежки. Макензи просмотрела короткий отчёт по предполагаемому убийству Морин Хэнкс, чтобы убедиться, что владеет всей информацией.

Затем, не имея конкретной цели, она вышла на улицу к своей машине и направилась к водонапорной башне. На этот раз найти дорогу было намного проще, когда она проехала тот же путь, что вчерашним вечером проезжали Боб и Морин. Она остановила машину там, где предполагала, останавливались и они. Водонапорная башня была примерно в двухстах метрах от этого места и виднелась белой громадой вдали.

Макензи вышла из машины и направилась к группе деревьев, которая отделяла старое заброшенное поле от башни. Она никогда особо не обращала внимания на окружающую её природу, но от Кингсвилла так и веяло уединением. Она могла лишь предполагать, как чувствовала себя Морин Хэнкс, когда посреди ночи её вели через эту рощу к водонапорной башне.

Когда деревья расступились, она увидела башню и прошла под ней. Она изучила граффити и исследовала землю – вдруг утром она что-то упустила. Она снова подошла к лестнице и начала взбираться наверх. В дневное время это было не так страшно, и Макензи было проще убедить себя в том, что она не боится высоты.

Сверху она посмотрела вниз, пытаясь вернуть то ощущение, которое испытала в прошлый раз – чувство власти и превосходства.

Макензи гадала, могло ли это ощущение привлекать убийцу к высоким сооружениям. Он хотел ощутить власть? Если так, то как это вязалось с потребностью убивать?

«Бессмыслица какая-то, – подумала Макензи. – Если он жаждет превосходства, то оно требуется ему и для того, чтобы заставить жертв подняться так высоко. Скорее всего, он приводит их с собой не просто так».

«Он не хочет быть один», – сказала она вслух. До этого нетрудно было додуматься; в конце концов, она сама ощущала одиночество, пока брела к водонапорной башне.

Она попыталась отвлечься, представляя места убийств с точки зрения того, кто, скорее, может бояться высоты, а не жаждет власти. Ей сразу показалось, что она выбрала правильный путь. Убийства могли быть частью своеобразного ритуала жертвоприношения. Убийца поднимает жертв наверх, зная, что всё равно их убьёт. Но зачем он это делает? На этот вопрос могло быть несколько ответов, но Макензи смогла увидеть в нём хоть и странный, но мотив.

Имея некоторую боязнь высоты, Макензи было легче понять этот мотив. Тем не менее, она до сих пор ничего не знала об убийце. Ей нужно было поговорить с тем, кто разбирался в различных фобиях.

К счастью для неё такой человек жил всего в пяти милях от башни.

***

Джен Хаггерти совсем не удивилась, когда Макензи ей позвонила, а когда пятнадцать минут спустя та постучала в дверь, то выглядела так, будто давно ждала её прихода. Следующие несколько минут они почти слово в слово воспроизвели разговор, который случился в первый визит Макензи. Они прошли на кухню, где доктор Хаггерти налила две большие чашки крепкого кофе, а затем перешли в кабинет.

«Знаете, – сказала Хаггерти, – я узнала о Морин Хэнкс буквально за пятнадцать минут до вашего звонка».

«Как вы так быстро узнали?» – спросила Макензи.

«О, провинциальное сарафанное радио. Позвонила моя свекровь и сказала, что думает, меня скоро снова навестит агент ФБР. Я спросила почему, и она мне всё рассказала. Бог знает, откуда она сама узнала».

«А как она вообще узнала о моём первом визите несколько дней назад?» – спросила Макензи.

Хаггерти отпила кофе и пожала плечами. Когда она отставила чашку, то сказала: «Люди здесь всё время суют нос не в свои дела. Боюсь, из всех стереотипов, касающихся провинциальных городков, этот является правдой».

«Я пришла к вам вновь, потому что надеюсь, что вы разбираетесь в фобиях, в частности, страхе высоты».

«Страх высоты называется акрофобией, – сказала Хаггерти. – Он сводится вовсе не к основному страху высоты, а к вопросу доверия – доверия собственному чувству равновесия или вере в то, что то, на чём вы стоите на высоте, не обрушится под вашими ногами».

«Вы не знаете, этот страх врождённый, то есть у кого-то он есть, у кого-то – нет? Или он может появиться после какого-то травмирующего события?»

«Думаю, оба варианта возможны, – сказала Хаггерти. Она задумалась на мгновение, а потом добавила. – Полагаю, вы думаете, что убийцу либо влечёт, либо страшит высота, я права?»

«Да, – ответила Макензи. – Я надеялась, вы сможете мне помочь понять ход мыслей подобного человека. Я предполагаю, что он боится высоты и использует убийства, как способ побороть страх».

«Это интересно, – сказала Хаггерти. – Как вы пришли к такому выводу?»

«Кроме нездоровой увлечённости контролем – хотя я до сих пор не списываю эту теорию со счетов – я просто не могу найти другую реальную причину для убийства путём сбрасывания с высоты. Я полагаю, он приводит с собой жертв, потому что боится взойти на высоту в одиночку».

Хаггерти кивнула: «Интересно. Может быть, он скидывает их тогда, когда понимает, что они никак не помогают ему побороть страх?»

«Или когда начинает чувствовать себя в большей безопасности, и они становятся ему не нужны», – добавила Макензи.

«Если речь идёт о человеке с такими расстройствами, тогда вам нужно в первую очередь учесть следующее, – сказала Хаггерти. – Что вызывает страх? Почему он выбрал этих людей для роли своих жертв? Связывает ли он их со страхом высоты?»

«То есть вы согласны, что убийца скорее боится высоты, чем любит её за чувство власти и контроля?»

«Да, думаю так. Если бы его интересовал контроль, то вряд ли бы он выбирал для убийств высокие конструкции, ведь они не предсказуемы. Там многое зависит не от него. Кстати… об этом. Мне интересно… Вы можете мне сказать, была ли Морин Хэнкс обнажена?»

«Нет, не была».

«А Мэлори Томас была, верно? Знаете… Я начинаю думать, что у убийцы может быть нарушение синаптической передачи. Типичная фобия в своей основе представляет собой возбуждение организма в определённой ситуации – это зачастую не сексуальное возбуждение, а просто повышенная насторожённость. Когда она случается, нервная система либо передаёт телу сигнал к бегству, либо сигнал к дальнейшему изучению. Кажется, что убийца застрял где-то посередине».

«Вы бы могли с уверенностью заявить, что убийца относится ко всему отстранённо?»

«Если так, то это несильно выражено. Чтобы заставить женщину подняться на самый верх башни, нужно терпение, планирование и смелость».

«Я тоже об этом подумала», – сказала Макензи.

«Знаете, я не эксперт по фобиям и честно признаюсь, не знаю таких. При этом я знаю, что есть группы самопомощи для таких людей. Если дадите минуту, я постараюсь найти визитку основателя одной такой группы, который живёт совсем неподалёку».

«Было бы отлично. Спасибо».

Макензи отпила кофе, когда Хаггерти вышла из кабинета. Она думала о том, кто мог обладать контролем и властью – чувствами, которые охватили её, когда она стояла на башне. Всё было не так просто; в то же время этот человек боялся высоты, а может быть – если Макензи позволит себе развить эту мысль, – уважал и испытывал трепет перед этим страхом.

Хаггерти вернулась несколько минут спустя, держа в руках обещанную визитку. Нахмурившись, она передала её Макензи: «Жаль, что не могу сделать для вас большего».

«Чепуха, – сказала Макензи. – Вы мне сильно помогли. Такие мелочи, – добавила она, подняв визитку, – зачастую помогают больше, чем вы думаете».

«Надеюсь на это, – сказала доктор Хаггерти. – Когда все узнают, что у нас тут творится, начнётся сумасшедший дом. Люди перестанут доверять друг другу. Семейные связи разрушатся. Для маленьких городков, вроде нашего это может иметь плохие последствия».

«Давайте надеяться, что мы найдём убийцу раньше», – сказала Макензи.

Однако когда две минуты спустя она вышла со встречи, не имея на руках ничего, что могло бы помочь решить все проблемы, кроме старой визитной карточки, поиск убийцы показался ей невыполнимой задачей.