Времени было двенадцать минут одиннадцатого. Вильям крался по лестнице на первый этаж так быстро, как только мог. Он опаздывал, потому что дверь вдруг заартачилась – говорила, что слишком поздно и что бродить вечером по Институту небезопасно. Никогда не знаешь, на что можешь наткнуться. Вильяму пришлось использовать весь свой талант убеждения, чтобы дверь его все-таки выпустила. И он очень надеялся, что Иския не передумала.

Остановившись на последней ступеньке, Вильям прислушался. Большой зал тонул во мраке. Он был один. Одинокая лампа на стене давала ровно столько света, чтобы Вильям мог сообразить, куда идти.

Он продолжал продвигаться вперед по коридору, ведущему к столовой. Остановившись рядом с металлической фигурой, напоминавшей статую Свободы в Нью-Йорке, осмотрелся.

– Иския, – прошептал он.

Единственное, что он услышал, было тихое эхо. Иския наверняка приходила, но ушла, когда он не появился к назначенному времени. Вильям думал, не вернуться ли и ему в свою комнату.

Вдруг наверху что-то скрипнуло. Это была та же старая женщина, которую он уже видел возле своей комнаты. Перед собой она катила тележку с ведрами, швабрами и тряпками. Вильям прижался к стене. Никто не должен был знать, что он бродил по Институту так поздно. Женщина остановилась прямо возле статуи и оглянулась. Теперь он мог ее хорошенько разглядеть. Она была очень старой. Ее кожа была серой и морщинистой, волосы были спрятаны под сеточкой. Небольшая механическая колибри сидела у нее на плече и чистила перышки. Женщина огляделась, пошла дальше по коридору и исчезла за углом.

Вильям осмелился выйти из-за статуи не раньше, чем стих скрип тележки. Иския не пришла… но, может быть, попробовать найти Архив одному? Нет. Иския была ему нужна. Она знала Институт намного лучше, чем он.

– Ш-ш-ш, – зашипело в темноте.

Вильям остановился.

– Здесь… На верху лестницы.

Вильям увидел узкую лестницу чуть в стороне от коридора. Поперек ступеней висела цепочка, а на ней – медная табличка: «Только для сотрудников».

– Быстрей! – снова прошептал голос. Это была Иския.

Она пряталась на середине лестницы. Вильям перешагнул через цепочку и поспешил к ней.

– Ты опоздал.

– Проблемы с дверью, – ответил Вильям.

Они продолжили путь вверх по лестнице. Вскоре они оказались на втором этаже и заглядывали в длинный белый бесконечный коридор.

– Показывай дорогу. Я никогда не был в кабинете Гофмана, – сказал Вильям.

Коридор был таким ослепительно белым, что сложно было понять, где заканчиваются стены, а где начинается пол. Вильям провел рукой по гладкой стене.

Они завернули за угол и остановились.

– Это здесь, – сказала Иския.

Перед ними была белая дверь без дверной ручки, почти сливавшаяся со стеной.

– И как мы попадем внутрь? – спросил Вильям.

– Понятия не имею. Это ведь ты у нас гений.

Вильям провел рукой по гладкой поверхности. Ни ручки, ни замочной скважины. Он остановился на секунду и не сдержал улыбку.

– Неужели так просто? – пробормотал он.

– О чем это ты? – спросила Иския.

– Мы купили новый холодильник в прошлом году, у него тоже нет ручки, – сказал Вильям и нажал на дверь.

Дверь щелкнула и открылась.

– Не всегда бывает сложно, – он улыбнулся.

– Но почему у Гофмана дверь не на замке? – спросила Иския.

– Не знаю. Может, потому что он босс и думает, что никто не рискнет залезть к нему в кабинет? – предположил Вильям и осторожно заглянул внутрь.

– Идем!