Мой внутренний голос похож на голос бабули Марч. Он читает нравоучения: «Все будет в порядке. Ты здесь для того, чтобы убивать фенрисов и остановить цепочку смертей, а не для того, чтобы блистать. Пришла пора Рози выступить в главной роли. Она отличный охотник, ее не ранят, не покалечат — ведь вы с Сайласом охраняете ее. Ты все время будешь рядом. Рози в безопасности».

Если честно, я не очень верю внутреннему голосу.

Мы идем через деловой район, мимо потемневших небоскребов, где по пустым холлам прогуливаются одинокие охранники. Город пахнет выхлопными газами и дневной жарой, но мне холодно, даже в плаще. Вокруг витают звуки — смех, разговоры, — будто мы внезапно пересекли какую-то волшебную черту и вступили в ночную жизнь города. По улице пролетают такси, девушки перекликаются с друзьями, парни разгуливают с нелепо важным видом и подмигивают барышням, которые от этого прямо-таки впадают в экстаз. Улица гудит от разговоров — девицы смакуют подробности недавнего убийства, считая, что с ними такого никогда не произойдет.

Рози не нуждается в подсказках. Я давно ее всему научила. Она быстро идет впереди, отбрасывает с головы капюшон. Мы с Сайласом осторожно пробираемся за припаркованными внедорожниками, прокачанными до совершенной нелепости. «Стрекозы» крошечными глотками попивают коктейли и кокетливо пританцовывают в барах. Парни провожают Рози взглядами, но не обращают особого внимания. Впрочем, одного из них сестра явно заинтересовала.

«Так держать, Рози!»

Парень — точнее, фенрис, я это чувствую, — что-то говорит своей двадцатилетней собеседнице, опускает бокал пива на стойку. К счастью для нас, волки предпочитают дичь помоложе.

Сестра еще не поняла, что добыча клюнула. Она резво шагает вперед и выбирается из толпы. Мы с Сайласом еще с минуту идем следом, потом резко забираем вправо, стремительно добегаем до парка, который представляет собой идеальное охотничье угодье, и прячемся за указателем. Рози понимает намек и сворачивает на мощеную тропку, накидывая капюшон на голову.

Фенрис видит удаляющийся силуэт девушки в алом и не в силах устоять. Хищник скользит по парку тенью в ночной мгле. Сестра замечает его, но не подает виду, спокойно идет по дорожке. Деревья и кустарник отгораживают ее от прохожих на улице.

Волк перегораживает Рози путь.

— Парк уже закрыт, милочка!

Я опираюсь на магнолию, рассматриваю лицо хищника в лунном свете. Фенрис очень молод, ровесник Рози. Светлые волосы, пухлые щеки, неуклюжая внешность подростка, который играет в рок-группе и репетирует в гараже или что-то вроде того.

Рози пожимает плечами и теребит прядь волос.

— Я заблудилась, вот и решила срезать. А ты сам дорос до того, чтобы так поздно гулять? — спрашивает она мягко и соблазнительно.

— Как посмотреть, — отвечает парень неожиданно взрослым тоном.

Рози с сомнением изучает собеседника — а вдруг мы ошиблись и он не фенрис? На долю мгновения встречаюсь с ней взглядом и киваю: мол, у него нет души.

— Так сколько тебе лет? — уточняет она, сделав шаг назад, в глубь парка, и кокетливо покачивая бедрами.

— Скажем, четырнадцать, — посмеивается хищник, подступая ближе.

Его пальцы вздрагивают, и даже из укрытия мне видно, как удлиняются и заостряются ногти. Фенрис небрежно ерошит густую копну волос — от такого жеста любая девушка потеряет голову. Рози закусывает губу и глупо хихикает.

— Четырнадцать? Совсем мальчишка! — смеется она в ответ.

По лицу сестры пробегает тень сочувствия. Она часто жалеет молодых фенрисов, представляет себе, кем бы они были, если бы не стали волками. Фенрис смеется, хрипло и невыразительно. Рози снова отступает назад. Теперь ее загораживает большой фонтан, окруженный цветочными клумбами. Я пытаюсь что-нибудь разглядеть, но фенрис делает еще один шаг, и они оба пропадают из виду.

— Надо сменить место! — шепчу я.

— Погоди, — отвечает Сайлас.

Он уверенно кладет руку мне на плечо и тянет меня назад, указывает кивком на другую сторону парка, где с ноги на ногу нетерпеливо переминаются трое, по-звериному настороженно крутят головами. Голосов на расстоянии не слышно. Один из парней раздувает ноздри, принюхивается, словно пытаясь уловить принесенный ветерком запах.

— Что скажешь? — интересуется Сайлас.

— Фенрисы. Без вопросов.

Внезапно у одного из парней на руках начинает отрастать шерсть, но он быстро берет трансформацию под контроль, и шерсть снова прячется под кожу. Компания идет прочь от нас, и у меня в груди поднимается паника. Уйдут ведь!

— Ты из местных? — спрашивает у Рози молоденький фенрис. Его голос едва различим за автомобильным гулом. — Из Эллисона? Говорят, приятное местечко. Я сам из Саймонтона.

— Летт, иди за ними, — говорит Сайлас, прикрываясь широкими кожистыми листьями магнолии, и вытаскивает из-за спины топор.

— А как же Рози? — шепчу я ответ.

— Я останусь с ней. Ты быстрее меня, у тебя выйдет перехватить тех троих. С Рози ничего не случится, обещаю!

— Сайлас…

— Летт, все будет хорошо.

Долго смотрю Сайласу в глаза — предупреждающе, угрожающе, — потом отрывисто киваю. Упускать трех фенрисов нельзя. Сайлас — мой напарник, ему можно доверить жизнь Рози. Я крадусь, прячась за кустами азалий, а мой друг скользит за магнолиями в противоположном направлении. Заслышав мои шаги, волки настораживаются, по-собачьи вытягивают головы, но затем продолжают беседовать.

До меня долетает слово «кандидат». Снедаемая любопытством, я замираю среди азалий.

— Он был здесь, я чую. Значит, мы подошли ближе, чем стая Стрелы… — рассуждает один из фенрисов и озабоченно разглядывает свои руки, покрытые грязной клочковатой шерстью. Потом рассеянно встряхивается, и шерсть исчезает. Он симпатичный, похож на врача или адвоката: волосы с проседью, глубоко посаженные глаза, окрашенные луной в цвет стали. Интересно, сколько двадцатипятилетних девушек он заманил?

— Это еще не значит, что можно устраивать пир, когда приспичит. Сегодня мы ищем, а не охотимся, — заметил другой фенрис, измотанный, раздраженный, усталый — и голодный. — Надо найти мальца. Надо же, учудил на дежурстве, девчонку ему подавай! Альфа его прибьет, если узнает. Поохотиться можно и завтра — у нас под носом миллионы таких девиц. Время поджимает: у кандидата началась фаза, если мы его опять упустим…

— Какого черта! — восклицает третий фенрис, наверное, ровесник Сайласа, брюнет с прилизанными волосами и рельефно выделяющимися под футболкой бицепсами. — Этот придурок шляется по всему городу! Его точно учуяли в Атланте? Я к чему: ребята, которые патрулируют за городом, говорят…

— Вот сам и скажи Альфе! — рычит второй волк. Его голос почти потерял сходство с человеческим. — Видно, тебе не терпится ему рассказать, как ты увлекся охотой за юбками и отдал кандидата стае Стрелы! Они и так уже стаю Воробья поглотили, могут и нас под себя подмять! По-твоему, пускай набирают силу, крадут наших ребят и находят новых кандидатов? Так, что ли?

Хищники смотрят друг на друга в упор, как собаки, готовые броситься в драку. Седеющий фенрис резко поворачивается и куда-то бежит. Остальные следуют за ним. С боковой тропки выбегает молодой волк, который преследовал Рози, и, смущенно посмотрев на своих, трусит следом, по-собачьи нюхая воздух и с сожалением оборачиваясь туда, где осталась моя сестра.

Фенрисы уходят, вот-вот исчезнут из виду, оставят меня одну, с топором и невыполненным заданием. Я больше не приманка, теперь я просто охотник. Встаю в полный рост, алый капюшон спадает мне на плечи, открывая лицо. Врожденное любопытство подталкивает волков ко мне. Выхожу из-под покрова листвы в лунный свет.

— А это еще что? — шипит один из волков.

Его взгляд перебегает от моего плаща к лицу: цвет притягивает, но шрамы отталкивают — этот фенрис перекинется не от голода, а от злобы.

Делаю шаг вперед и заношу топор. Фенрис, который охотился за моей сестрой, не в силах сдержать трансформацию. Я с силой бросаю топор, лезвие рассекает воздух и впивается в волчью лапу, сбивая зверя с ног. Фенрис корчится на земле, и его человеческие глаза становятся глазами зверя, знающего лишь тьму и ненависть. Остальные трое наконец справились с растерянностью и трансформируются единым текучим движением.

На этот раз они от меня не уйдут, не растворятся в ночи. Может, добыча я не слишком соблазнительная, но фенрисов не упущу. Запах волчьей шерсти витает в прохладном ночном воздухе. Подхватываю с земли топор, воткнувшийся в грунт рядом с молоденьким волком, и попадаю плечом прямо в лужу крови. Хищник, преодолевая боль, бросается на меня, щелкает челюстями. Ничего страшного, я раскромсала ему вены, так что развоплотится он скоро.

Сзади слышится рычание и злобный громкий лай. Три фенриса собираются вместе, самый крупный в центре — я уже не могу понять, кто из них кто, — и уверенным медленным шагом движутся ко мне, наклонив головы и оскалившись. Два волка заходят с боков. Я перехватываю топор покрепче и обнажаю охотничий нож. Главное — защитить тыл. Я быстро делаю шаг назад. Пусть решат, что я собралась сбежать. Волки прыгают на меня: один метит в горло, второй — в ноги. Я уклоняюсь, и первый пролетает мимо, но ухитряется с хрустом вонзить клыки в плечо. Я сжимаюсь от боли, но второй волк уже почти добрался до цели: его пасть тянется к моей щиколотке, и я поспешно отпрыгиваю. Второго шанса сомкнуть челюсти у фенриса не будет. Я вгоняю нож в спину хищника.

Самый большой волк сшибает меня с ног — он подобрался со слепой стороны. Топор выпадает из рук, в груди что-то трещит, и в первый раз за вечер я задаю себе вопрос: где же Сайлас?

«Он с Рози, с Рози. Она в безопасности».

Когти скрипят и цокают по камням, которыми вымощена дорожка — волки поднимаются на ноги. Вожак навис надо мной, тяжело дыша. Из его пасти свисают ниточки слюны, капают мне на шею. Глаза — желтые, живые, вокруг радужки белая полоска, отчего волк кажется совершенно безумным. Он издает низкий протяжный рык, ставит лапу мне на грудь и медленно проводит когтями вниз, полосуя мою кожу.

Хочется кричать, но я сдерживаюсь под его взглядом, полным радости и предвкушения. Из пасти хищника вырывается отрывистый хрип — он смеется? Звук проникает мне под кожу, наполняет меня яростью и раскаляет кровь.

Выбрасываю правый кулак в волчью морду, попадаю в нижнюю челюсть, и несколько фенрисовых зубов улетают в темноту. Пальцы разжимаются и кровоточат от удара, но дело сделано — на какую-то долю секунды волк отвлекся. Я подтягиваю колени к груди и с силой бью зверя в низ живота. Он рывком слетает с меня и ловит пастью воздух. Я с трудом поднимаюсь на ноги. Невредим остался лишь один противник.

Беда в том, что он не один.

Четыре фенриса — даже те двое, которых я зацепила в начале, — кружат возле меня. Под шкурой на плечах перекатываются мышцы. Хищники выступают вперед, полные готовности продолжать бой.

Я прижимаю руку к груди, пытаюсь остановить кровотечение, а взглядом нашариваю топор с ножом, стараясь не выпускать волков из виду. Фенрисы сильнее меня, сильнее большинства своих собратьев, они каким-то образом залечивают свои раны. Я удерживаю суровость во взгляде, скрываю всеобъемлющий страх — одной мне с волками не справиться.

Нож вспарывает воздух у моей головы, но в вожака не попадает. Нож принадлежит Рози. Они с Сайласом бегут ко мне, встревоженные и растерянные. Бросок кладет начало целой лавине движений. Волки в едином порыве кидаются вперед. Самый молодой, тот, который был светловолосым пареньком, выбирает меня, двое других направляются к Рози и Сайласу.

Я ставлю фенрису подножку, хватаю топор. Пасть зверя раскрыта: в этот раз он метит мне прямо в лицо, волчьи челюсти вот-вот сомкнутся на моих щеках. В самый последний миг я взмахиваю топором. Лезвие с резким звуком вгрызается фенрису в шею, перебивает позвоночник. Волк падает на землю, бьется в конвульсиях и растекается тенью, которая спешит прочь в лучах лунного света.

Рози с Сайласом вдвоем сражаются с самым большим волком. У Рози в руках оставшийся нож, у Сайласа — обух топора. Сломанное топорище лежит на земле. Сайлас атакует хищника, но фенрис ловко отступает в сторону, кружит, готовясь к новому прыжку. Сайлас с Рози встают спиной к спине.

Я поднимаю нож сестры, стараюсь дышать ровно, хотя вокруг все плывет. Каждое движение разрывает грудь. Я не такая меткая, как Рози, но если ничего не предпринять, волк нас вымотает. Сестра мимоходом смотрит в мою сторону и хватает Сайласа за запястье, готовясь оттолкнуть напарника, если нож не долетит до цели.

Клинок взмывает в воздух как раз в тот момент, когда фенрис делает рывок вперед. Нож не попадает зверю в голову, а всего лишь распарывает ухо, но и этого довольно. Хищник оборачивается, расширив темные глаза, — и в этот момент Сайлас вонзает топор в голову волка. Фенрис судорожно корчится в агонии, разевает пасть, в которой поблескивают покрытые моей кровью клыки. Передние лапы зверя подламываются, и он разлетается тенью.

Сайлас делает глубокий вдох и падает на траву. Рози бежит ко мне, на ходу сбрасывая плащ, прижимает его к моей груди, старается остановить кровотечение, а затем заставляет меня сесть. Сестра оттирает мне лицо от пота и крови, отводит пряди со лба.

— Пора домой, — устало говорит она.

— Мы не вернемся в Эллисон, пока… — Я осекаюсь, пытаясь справиться с собой. Каждый раз, когда мне не удается сдержать норов, боль дает о себе знать.

— Не в Эллисон, — терпеливо уточняет Рози. — В квартиру.

Я слышу шаги Сайласа, но не в силах поднять голову. Рози встает, и они вдвоем помогают мне подняться. С трудом делаю шаг, но от первого же движения кожа на груди словно грозит разорваться. Я стискиваю зубы и готовлюсь терпеть.

— Давай я тебя понесу. — Сайлас кладет мне руку на плечо.

— Сама справлюсь, — бормочу я.

— Конечно, справишься, Летт, — отвечает он.

Я поворачиваюсь к нему и закрываю глаз: нет сил ни спорить, ни вздыхать. Сайлас отрывает меня от земли словно пушинку, Рози держит меня за руку.

В квартиру мы возвращаемся очень быстро. Сайлас отворачивается, а сестра тем временем снимает с меня блузку и промывает раны мыльной водой. Прежние шрамы не дали волчьим когтям вонзиться еще глубже. Над сердцем по-прежнему ни царапины — идеально ровная кожа. Рози накладывает повязки на четыре самых глубоких раны, а потом фиксирует их бинтами.

— Сильные попались.

Я старательно делаю вид, что говорить мне не больно. Ложусь на диван, Сайлас усаживается на один из деревянных табуретов, а Рози опускается на корточки возле меня.

— Сильнее, чем обычно, — соглашается Сайлас. — Нас было трое, их — всего четверо и… — Он качает головой. — Думаешь, мы наткнулись на какую-то особую группу?

— Нет. Самый младший был не слабее. Я каждого задела и думала, что им хватит, но потом… — Я вздыхаю. — Они снова упоминали кандидата. Наверное, именно поэтому они и становятся сильнее — это помогает им сосредоточиться на цели. Рози, они вовсе не собирались охотиться на тебя! Они спешили на поиски своего кандидата. Похоже, они и раньше теряли потенциальных фенрисов, так что… Теперь они точно знают, чего хотят.

— Предлагаешь выйти из игры? — с нескрываемым удивлением спрашивает сестра.

Я качаю головой.

— Раньше роль приманки всегда играли мы. По-моему, на этот раз нужна приманка получше. Подманить фенрисов можно на этого самого кандидата.

— Скарлетт… — нерешительно начинает Рози. — Я все понимаю, но… Нас ведь только трое…

— Боишься, что не справимся? — резко бросаю я. Грудь тут же пронзает боль. — Рози, прости, пожалуйста.

Она кивает, нисколько не обидевшись. Сестра не раз попадала под удар моего гнева и научилась пропускать пустые выпады мимо ушей.

— Если мы отыщем кандидата, фенрисы сами к нам придут. Мы будем готовы к их новой силе и сможем нанести стаям больше урона. Но все это только в течение ближайших двадцати восьми дней, потом волки вернутся к обычной охоте и убийствам. Да, безумная охота подходит к концу, но то же самое касается и возможности заманить фенрисов в ловушку, не подставляясь самим.

Мне не надо ничего говорить. Рози и Сайлас знают, знаю и я сама: если не найдем кандидата, в городе от меня пользы не будет. Конечно, я в состоянии уничтожить фенриса-одиночку или небольшую стаю, которая забредет в Эллисон, но здесь, в самом сердце событий, я никто. Загадочный кандидат нужен мне, чтобы изменить мир. У меня на лице появляется умоляющее выражение, в хрипотце моего голоса звучит мольба, и я боюсь, что придется выпрашивать помощь.

Рози берет меня за руку, мягко сжимает ладонь. У нас одно сердце на двоих. Куда я, туда и она. Куда она, туда и я.

— Конечно, Летт, — кивает Сайлас. — Мы вместе в это ввязались, все втроем. Чем я могу помочь?

Я вздыхаю от облегчения, от счастья и страха — все чувства смешались.

— Для начала давай разберемся, как найти потенциального фенриса.