Вступление. Сага о неконфликтном поведении

На 22-ом году моей жизни, пройдя Вторую мировую войну на службе в рядах Военно-воздушных сил США, я испытал три провала в сознании, которые ввели меня в мир тонких, или психических, явлений. Все три события произошли в течение одного месяца, были связаны с одной причиной и развивались по одному сценарию. Все они сильно огорчали моего соседа по комнате, который был свидетелем каждого случая. Начиналось все с того, что на меня словно обрушивался тяжелый груз, буквально выбивавший меня из нормального состояния. В первый раз это случилось, когда я, идя по комнате, вдруг камнем свалился на пол. Тут я вдруг почувствовал, что лежу, не чувствуя своего тела, и при этом вижу руку своей девушки, единственной большой моей любви, которая в действительности находилась тогда в трехстах милях от меня. Она писала мне письмо, в котором объясняла, почему наши четырехлетние отношения должны закончиться. Она писала об этом трижды, каждый раз выставляя различные причины, и каждый раз некая внутренняя сила выталкивала меня из собственного тела, и я видел каждую букву, которую она выводила. Каждый раз, приходя в себя, я погружался в крайне необычное состояние, словно входя в штопор, причем сердце мое сжималось от боли, а сосед был ошеломлен моим странным поведением. Когда настоящее письмо прибыло по почте, сосед приносил его мне. Не читая, я дословно цитировал его содержимое по "копии", как бы выжженной в моем мозгу предшествовавшим видением. При этом, когда сосед вскрывал конверт и читал письмо, он изумлялся: произносимый мною текст был идентичен посланию.

Эти случаи можно было объяснить просто: как провиденье (телепатическое явление) или как другой подобный парапсихический феномен. Но дело в том, что в данном случае в том особенном мире тонких материй, в который я попадал три раза, я как бы находился непосредственно в теле возлюбленной, в её сердце и душе. Я не просто замещал ее, я словно сливался с её бытием. Быть с ней единым целым было самым необычным и немыслимым состоянием. Находясь в этом состоянии, я страстно спорил с ней по поводу её решения, которое представлялось мне подобием смертного приговора. А она говорила со мной мягким и нежным голосом, отстаивая свое решение. Мы оба были отделены от наших тел: я был выбит из своего наружу, а она была занята писанием письма. В то же время мы как бы составляли странное единое целое, наблюдавшее за её рукой, которая писала роковое письмо.

Впоследствии, когда я знакомился с теорией Карла Юнга об anima (душе), я почувствовал, что у Юнга была всего лишь догадка относительно этой мощной и великолепной тайны. Я исследовал свою живую внутреннюю сущность на том уровне, которого во плоти не знал. Годами позже этот тонкий эфемерный мир, находящийся вне материального, показался мне дверью, за которой скрывался самый интенсивный мистический опыт в моей жизни — проявление такого магнетизма, который почти разрушил мой привычный мир.

Среди многих других это событие сорокалетней давности дало мне понять, что человеческая сексуальность, будучи покрыта духовным покрывалом любви, является воротами в высшую трансцендентность. Ранняя форма этого опыта — "потеря сознания" в возрасте 22-х лет — привела к странному, весьма необычному состоянию, для определения которого я позаимствовал научный термин "неконфликтное поведение". Это была череда эпизодов, продолжавшаяся до двадцать третьего года моей жизни. Все эти события послужили основой для моей первой книги — "Трещина в космическом яйце". Хотя я и не дал в этой книге подробного описания главной трещины в скорлупе моего восприятия мира, которая образовалась из-за этого самого неконфликтного поведения, я всё же затронул вопрос, косвенно ставящий под сомнение доверие ко мне со стороны читателей. (Я начал писать эту книгу в 1958 году, в период более консервативный по сравнению с 1970 годом, когда я продал эту книгу и когда над нами разразилась эра Нью Эйдж).

Причина моего неконфликтного поведения кроется в моей убежденности в том, что большая часть меня умерла с потерей моей глубокой любви годом раньше. Мой жизненный опыт вырос из своеобразного псевдо-суицидального опустошения, охватившего меня и граничившего с иррациональным нежеланием продолжения, кратко именовавшегося "это последнее, до чего мне есть дело".

Форсирование до предела этой безудержной энергии привело к прорыву в понимании того процесса, который происходил во мне без подготовки и без переходного периода. Я обнаружил способ преодоления наиболее древних инстинктов самосохранения, в результате чего временно исчезли все страхи и, как следствие, отказ от всяких предосторожностей. Это позволило мне в определенный период времени совершить поступки, казавшиеся невозможными в обычных условиях повседневной жизни.

В "Трещине космического яйца" я рассказал, как смог продемонстрировать своим соседям по общежитию, что огонь не обжигает меня. Мы все закурили, причем я для показа чуда прикурил полную пачку сигарет "Пэлл Мэлл" (длинных, без фильтра). Глубоко затянувшись, я дымящимися концами сигарет поочередно дотронулся до своих ладоней, пальцев, запястий, а затем — и до лица и век. Завершил я свой показ, взяв в рот подожженные концы трех сигарет и начав выдувать искры на стол. Во время своих действий я испытал сильное напряжение всех чувств, но не боль, а на следующий день на моей коже не осталось ни следа ожогов. Каждый раз, прижигая кожу сигаретой, я был совершенно уверен, что никакого вреда мне не будет, как и произошло. После этого пара физиков из нашей группы сумели измерить температуру горящего кончика сигареты. Она составила 1380°по Фаренгейту, что чуть больше половины температуры при настоящем пожаре. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы впечатлить моих приятелей-студентов.

Такого рода момент неконфликтного поведения на какую-то долю секунды, казалось, показал, что исход был предрешен — смерть уже была во мне. Я зафиксировал этот феномен в своем сознании, не давая ему качественной оценки и не подвергая анализу. Смерть была не возможностью, которой следовало опасаться, а фактом, который следовало признать, — смерть уже произошла. Я был потрясен остротой известного высказывания "нельзя убить человека дважды" и почувствовал, что ощущаю состояние звенящей ясности, созданной миром каких-то невидимых, туго натянутых медных проволок, причем у меня не было ни малейшего понятия о том, как возник этот образ.

Приняв факт смерти без всяких оговорок, я понял, что напугать меня возможностью смерти или вреда невозможно. Во время каждого инцидента я чувствовал себя странно неуязвимым — и на какой-то момент действительно был таким. Казалось, что я нахожусь на грани бытия и небытия, иду по линии между миром неземным и материальным, наблюдая за собственным телом извне, а не находясь в нем. Это смещение перспективы дало мне возможность, которую антрополог Мирча Элиаде назвал способностью "вторгнуться в онтологические конструкции вселенной". Это научное определение Элиаде дал неординарным явлениям, известных миру благодаря тибетским йогам, с которыми десять лет он общался в сороковые годы. Позже я читал его книгу "Йога: бессмертие и свобода" (Нью-Йорк, 1958).

Я обнаружил: при любых обстоятельствах, если сознательно отбросить в сторону инстинкт самосохранения, можно перевернуть, изменить или модифицировать обычный путь развития событий. Это не было игрой одной из частей моего сознания с другими, не было и психологической или духовной смертью моего эго или потерей себя. Это было подлинное принятие смерти всем моим нутром. Мне нечего было терять! Я понял, что в этом состоянии не только огонь не мог меня обжечь, но и гравитация не обязана была держать меня своей привычной хваткой в безопасности — первопричина не давала своего обычного эффекта.

Обнаружить, что структура реальности поддается изменению в тот момент, когда я освобождаюсь от внутренних противоречий, было для меня знаковым открытием, как и осознание того, что все внутренние противоречия являются продуктами страха перед возможной болью или смертью. Ирония здесь заключена в том, что для человека в рамках каждого отдельного события существует состояние, в котором он не подвержен боли, если способен переступить через грань страха и открыться новой перспективе.

Неважно, как часто я испытывал состояние неконфликтного поведения, обычный страх смерти или боли все ещё присутствовал во мне после временного его исчезновения. То, что человек может полностью избавиться от страха смерти или боли, кажется невозможным, потому что тело обладает собственным разумом и никогда не меняет точку зрения. Но если принять смерть как уже свершившийся в определенный момент факт, можно преодолеть чувство физического страха смерти и выйти туда, где находится другой взгляд на вещи.

Несколько десятков лет спустя, после моего опыта с преодолением страха перед телесными повреждениями я познакомился с работой невропатолога Пола МакЛина о "тройственной природе" мозга человека. Эта тема является предметом исследования первой главы моей книги. Полувековые исследования МакЛина в государственных институтах здоровья выявили, что в наших головах есть три радикально отличающихся вида мозга и три модели поведения, в том числе основной мозг тела с его обязательной стратегией выживания. В работе МакЛина я нашел объяснение того, каким образом страх любого рода отбрасывает человека назад, к древним представлениям о выживании, которые, будучи полностью активизированы, выключают наши высшие модели поведения эволюционировавшей системы безопасности. Однако именно эти высшие сферы нашей нервной системы держат открытыми выходы на возможности, с помощью которых мы способны модифицировать и модулировать реальность структуры конкретного момента.

Когда Карлос Кастанеда выпустил свои замечательные книги, я убедился, что он точно знал: страх смерти мешает нам полностью использовать наш потенциал и весь спектр человеческих возможностей. Принимаете вы или нет на веру те способы, которые использует Кастанеда для доказательства этого факта, не имеет значения. Значение имеет только то, что он точно знал и наверняка испытывал на себе это явление, причем куда более полно, чем кто-либо из нас.

В двадцать три года я каждый день ходил на занятия в университет, а затем на работу в ночную смену. По восемь часов шесть раз в неделю на банковском автомате проверял чеки. Мне с трудом удавалось совмещать эти занятия, я пребывал в полусонном состоянии до тех пор, пока будучи уже в отчаянии не обнаружил, что могу руководить работой адской машины практически во сне. Всю ночь я действовал по теперь уже знакомому мне методу неконфликтного поведения, что помогало мне как бы автоматически запускать проверяющую чеки машину. Это было высокоскоростное приспособление, и я нередко допускал дорогостоящие ошибки. Однако с помощью неконфликтного поведения я смог выполнять свои функции оператора и одновременно отдыхать благодаря моей безоговорочной вере в силу феномена неконфликтного поведения. И я действительно спал, вполне нормально и даже видел сны, хотя и с открытыми глазами, и выполнял свои функции. Телом моим управляло неконфликтное поведение, даже во время перерывов на кофе (в которых я, кстати, не нуждался).

Место, где я работал, было банковской расчетной палатой, и каждую ночь там накапливались тысячи чеков для обработки. Каждому оператору полагалось прерываться на шестидесятом или сотом чеке для того, чтобы подвести баланс или убедиться в том, что в процессе работы не было сбоев, или в том, что оператор из дочернего отделения банка, снабжающий нас чеками, тоже не ошибся. Ошибка величиной в один цент могла застопорить работу оператора до момента выявления неверного ввода — даже если бы на это потребовалась целая ночь и весь следующий день. Поскольку ошибки случались часто, выявляющая ошибки программа двигалась вверх и вниз по ряду машин, помогая отследить их. И вдруг я, абсолютный новичок в этом деле, стал отрабатывать за ночь на несколько тысяч чеков больше любого другого работника, вообще без ошибок, с идеальным балансом к концу каждой смены!

Сразу же на меня стали смотреть как на чудо-мальчика. Чего никто не знал, так это, что я никогда не закрывал каждый индивидуальный пакет чеков, как это требовалось. На самом деле, я не закрывал и не проверял свой баланс до конца ночи, когда завершалась смена, потому что сделать это означало для меня пробудиться и тем самым разрушить естественный ход событий и в результате ошибиться. Приблизительно за три месяца я обработал больше чеков, чем кто-либо, причем совершенно без ошибок. Всем окружающим это казалось абсолютно невероятным, даже моему начальнику — "сила" позволила делать работу настолько качественно, что мне даже дали надбавку к зарплате.

Однако подлинной наградой для меня был мой сон и тщательно скрываемый мой секрет. Но однажды утром мой начальник обнаружил, что я подвожу баланс только к концу смены. Он был в таком бешенстве, словно я надругался над его матерью. Но выявление одной ошибки, возможно содержащейся в тех четырнадцати или пятнадцати тысячах чеков, могло бы занять целый день. Несмотря на то, что в итоге ни одна погрешность не была выявлена, мне пригрозили немедленным увольнением в случае, если я не буду подводить баланс согласно существующим требованиям. Мои объяснения показались туманными и неубедительными, и работа под неусыпным надзором не оставила мне другого выхода, как подчиниться. В результате я начал делать ошибки, стал обрабатывать куда меньше чеков и спать на всех занятиях в институте.

Подведение баланса заставило бы меня усомниться в правильности моих действий, что немедленно вернуло бы меня в обычное конфликтное состояние. Неконфликтное поведение дает нам свободу от сомнений, но происходит это только тогда, когда мы для начала освобождаемся от сомнений любого рода — поистине парадоксальная ситуация, поскольку уверенность появляется только тогда, когда человек свободен от сомнений и безоговорочно принимает одновременное, а не последовательное развитие событий. В этом случае сами события уже не являются предметом проверки логикой в любой форме. Вот почему неожиданный, интуитивный намек на реальность неконфликтного поведения не был для меня вопросом желания принять это новое, конфликтное, и следовать ему. Скорее, открытие этого состояния совпало с моим немедленным принятием его, без оговорок и ограничений.

В метафоре "кубического сантиметра шанса" Карлос Кастанеда предлагает весьма широкий диапазон величины наносекундной скорости, с которой эта возможность открывается и закрывается. Время открытия возможности длится не больше удара пульса, и за это мгновение нужно успеть ей воспользоваться. Вот почему величайший образец неконфликтного поведения, Иисус, призывал нас всегда быть наготове и не дремать, — ибо мы никогда не знаем, в какой момент Оно, или Он, или Нечто может случиться.

Следующим в этой серии странных неконфликтных событий стало происшествие у скал Палое Вердес в нескольких милях от Лос-Анджелеса, где я обучался в университете.

Эти скалы очень высокие и словно прозрачные, казалось, поднимаются прямо из океана, напоминая куда более устойчивые скалы к северу от Сан-Диего, где сегодня проходит большинство занятий планеризмом. Скалы Палое Вердес состоят из непрочного сочетания камня, песка и сланца, что делает их крайне неустойчивыми. В огромных пещерах часто случаются обвалы, и в океан падают крупные обломки земли. Большая часть пространства в радиусе около пятидесяти футов вокруг скалы была ограждена канатами и предупреждающими знаками: "Не подходить ближе!"

Впоследствии в океан медленно сползла целая часть полуострова, увлекая за собой множество больших изысканных домов. Однако в то время, в 1950-м году, когда я находился там, Палоc Вердес был пустынным, легко доступным и потому любимым местом для устройства пикников и туристических походов. Как-то раз мы с друзьями решили устроить пикник как раз на обрыве скалы, не обращая внимания на предупреждающие знаки, что свойственно молодым и глупым. Я и мой друг двигались по длинной извилистой тропе, по направлению к опустевшему пляжу — месту выбранному для нашего пикника. Мой приятель, зная о моей боязни высоты (я отказался подойти к краю скалы и забраться на её вершину), в шутку поспорил, что я не смогу вместе с ним подняться на вершину, почти отвесную и очевидно сильно выветрившуюся, без каких-либо устойчивых выступов, за которые можно было бы ухватиться. Меня охватил ужас, но я согласился на спор, боясь, что прослыву слабаком. Мы поднялись не выше, чем на десять футов, когда вдруг вся скала начала раскачиваться и сползать. Мы спрыгнули вниз, бледные и дрожащие, покрытые песком и известью.

Глядя на побелевшее лицо моего друга, я ощутил уже знакомую мне внутреннюю убежденность в том, что если я забуду о себе, ко мне мгновенно придет уверенность, что все можно преодолеть. "Я иду наверх", — без пафоса произнес я и вновь начал подниматься на скалу. Мой друг кричал как сумасшедший, что он не будет ни за что отвечать, что не понесет оттуда мое тело и тому подобное. Я просто продолжил свой путь, будучи абсолютно уверен в том, что не упаду и не покалечусь. При каждой попытке ухватиться за что-нибудь руками пальцы увязали в рыхлой почве; я ничего не видел наверху из-за пыли и обломков, сыпавшихся из-под пальцев. Тем не менее, я знал, что пока не остановлюсь хотя бы на секунду в поиске опоры для ноги или руки, все будет хорошо и я смогу продолжать двигаться вверх. И эта уверенность дала мне невероятное ощущение свободы и восторга.

Я чувствовал себя необычайно сильным. С вершины я посмотрел вниз и разглядел своего друга на пляже: крошечную, размером с муравья, фигурку. К этому моменту экзальтация усилилась до предела, и я полез ещё быстрее. Вскоре мои ноги перестали упираться в скалу, — теперь я только руками держался за камни, а тело качалось на вытянутых руках. Я не мог ползти вверх; скала, наклоненная в сторону океана, шумевшего за моей спиной, по существу, нависала над моей головой.

Я добрался до большого навеса, состоявшего из корней низкорослых деревьев и кустарников, росших на поверхности скалы. Именно на этом навесе мы выбрали место для пикника. Мое тело свободно покачивалось и я посмотрел вниз: надо мной было пустое пространство, и я испытал чрезвычайное возбуждение, которое подстегнуло меня карабкаться на ещё более головокружительную высоту. За что хватались мои руки — загадка, нерешенная мной и по сей день. Вдруг я неожиданно зацепился за траву, подтянулся и влез на выступ. Там уже находились ребята из нашей компании. Надо отметить, они были потрясены моим внезапным появлением прямо из пропасти.

Возбуждение мое было столь велико, что я казался невменяемым. Я начал буквально вопить; это был совершенно особый, раздирающий глотку крик триумфатора, который я не мог сдерживать. Потом мне рассказывали, что я топал ногами, бил себя в грудь и издавал дикие звуки ещё долгое время, пока не успокоился. К тому времени длинной обходной дорогой на место пикника добрался и мой друг, всерьез расстроенный случившимся.

В заключение мы вернулись на это место в следующий уикэнд, чтобы обнаружить доказательства или опровержения случившегося, для чего собрались повторить путь, который я проделал. Когда мы вновь увидели наш навес с вершины соседней скалы, многие усомнились в своей памяти и вообще истинности случившегося. Мой приятель, шедший обходным путем, выглядел подавленным, так как он точно видел, как я покорял осыпающуюся скалу, невероятным образом скользя по камням и песку, и после, когда я прополз около двадцати футов по внутренней стороне обрыва, двигаясь по направлению к океану и одновременно вверх. Для меня же все произошедшее было вполне подлинным явлением, хотя логического объяснения этому я не находил.

Позже, рассматривая эти события в ретроспективе, я осознал, что мое дикое, почти истеричное состояние, было каким-то образом связано с тем, что в тот момент я принял смерть, так сказать, в себя, и потому смог выйти за рамки страха перед ней.

Вслед за этим случаем, ещё одним открытием для меня стало то, что неконфликтный человек обладает превосходством перед конфликтующим или противоречивым. Это превосходство выявляет разницу между двумя типами поведения. Как неконфликтный человек, я обладал иммунитетом против опасности или катастрофы во время любой угрозы, пока помнил, следует подчиниться силе этого поведения и сдерживать подколенный рефлекс страха и сомнения. Чудесные или невероятные события могут случиться в тот момент, когда я перестану надеяться, положусь на специфическую силу воли.

Следует ещё раз подчеркнуть, что такого рода решение я никогда не подвергал сомнению. Секундное промедление с моей стороны было невозможно: я либо мгновенно принимал решение, либо терял этот шанс. Более того, осознание конкретной возможности вспыхивало только в момент события, и никогда заранее.

Любопытно, что я обнаружил, что могу инициировать такое состояние, умышленно подвергая себя опасности и сосредотачиваясь на мысли, что откровение явится в критический момент, как это случилось при показе упомянутого ранее фокуса с сигаретами. Казалось, что моя уверенность, или, иначе говоря, свобода от сомнений, вызывала к жизни некую силу, после чего не происходило всеми ожидаемого результата.

В начале 1980-х годов математик Ральф Стро, автор книги "Иллюзия реальности" (Нью-Йорк, 1983) закончил полный курс обучения айкидо, после чего 4 года проработал с Мойше Фельденкрайсом в Израиле. Он заявил мне, что ни один человек не может напасть на другого без некоего необычного внутреннего соглашения между жертвой и нападающим. При этом я вспомнил высказывание Майстера Экхардта: "Послушай, когда это происходит в тебе, ни одно создание не сможет нанести тебе вред". То, о чем говорил Экхардт, было "рождением бога в душе". Во взглядах Экхардта и Стро явно есть общее начало. Можно придумать множество образов и названий для состояний, вызываемых изменением сознания. Неконфликтное поведение не является ни религиозным, теоретическим, философским или семантическим явлением, ни предметом логического осмысления. Напротив, это алогическая трещина в скорлупе реальности, путь веры, способ, с помощью которого создатель и его творение возвышают друг друга. Вера и уверенность — понятия различные.

Уверенность — понятие интеллектуальное, исходящее от ума. Вера же, как я полагаю, идет от сердца или, вероятно, от кат или ци — центра, где рождается наша воля. Превосходство над конфликтной личностью, которое присуще человеку неконфликтному, заострило суть вопроса. Я обнаружил, что, следуя принципу неконфликтного поведения, могу что-либо и кому угодно продать. Я бросил мои полуночные баталии с вычислительными машинами в банке и сделался коммивояжером, предлагающим, помимо всего прочего, серебро. Продавая товары бедным работающим девушкам и озлобленным домохозяйкам, я за первые две или три недели заработал больше, чем за год ночных бдений за подведением баланса.

Легко зарабатываемые деньги возродили во мне острое ощущение того куража, который я испытал, забираясь на скалу. Подобно охваченному азартом картежнику, я начал рисковать с удвоенной силой, пытаясь понять, при каких экстремальных условиях я утрачу эффект удачи, и не увидел пределов.

Хоть это и происходило более пятидесяти лет тому назад, я помню каждую минуту тех событий так же ясно, как если бы это случилось вчера. Как-то после полуночи, когда я опоздал на встречу с перспективными клиентами, я возвращался домой. Пройдя мимо одного дома, я обратил внимание на то, что название улицы совпадает с тем, которое упомянул мой последний клиент. Я подумал: почему бы не зайти в дом и попробовать продать ему товар? Разве обязательно договариваться о встрече? Неважно, что уже за полночь — попытка не пытка. Мысль о столь рискованном отступлении от обычных правил вызвала прилив адреналина и до крайности взвинтила меня.

Я подошел к скромному домику, уже запертому на ключ. Свет везде был выключен. Несмотря на это, я принялся стучать в дверь и стучал до тех пор, пока пожилая женщина не приоткрыла дверь и не спросила, кто там беспокоит их в неурочный час. Я назвал имя клиента. Она ответила, что это дело имеет отношение не к ней, а к её дочери, уже давно спящей. После этого дверь закрылась. Однако я был преисполнен желания добиться своего и возобновил свои попытки. Так продолжалось долго. Почему дело не дошло до вызова полиции, я не знаю, — но в конце концов, великолепие столового серебра сверкало при полной иллюминации на обеденном столе хозяев, а сонная дочка в бигуди, ошарашенная мать в банном халате и рассерженный отец остались рассматривать покупку, в то время как я сломя голову бежал домой со своими комиссионными, на ходу вспоминая, как раздраженная жена кричала на мужа: "Вышвырни этого мышонка прочь! Вышвырни его из нашего дома! Да что с тобой?" С каждым новым взрывом её возмущения мое возбуждение нарастало, и я начал дико смеяться, пока слезы не покатились по щекам.

Я понимал, что эти люди не посмеют поднять на меня руку — они были в моей власти. Чем сильнее я смеялся, тем больше злилась мать и тем озадаченнее выглядели отец и дочь; чем больше они теряли над собой контроль, тем более уязвимыми становились. Сделка была уже заключена.

Больше всего меня удивило то, что, когда я покидал их дом с крупной оплатой в кармане, отец и мать провожали меня до дверей. Обняв меня за плечи, они умоляли заходить еще. Такой неожиданный поворот событий случался со мной и прежде, но при менее экстремальных обстоятельствах. Теперь же все произошло по причине моего бездействия. По размышлению я понял, что средний человек в своем противоречивом состоянии неуверенности, сомнений и страха, что было, кстати, и моим обычным состоянием, оказывался не просто бессилен перед лицом неконфликтного поведения, но ещё и сильно зависел от него. Несмотря на индивидуальные реакции гнева и разочарования, внутри них было затронуто и другое чувство, которое выявило совершенно новый аспект в открывшейся перспективе. Мне стало ясно, что мое неконфликтное поведение явилось бытовой версией всем известных искушений Христа в пустыне (если мне будет позволено поместить себя и свое довольно авантюрное предприятие в столь значительную компанию). Из собственного опыта превосходства над уже прирученной силой, я узнал, что не обладаю ничем даже немного похожим на склад характера или мудрость, необходимых для использования подобной силы.

Итак, не из-за благородной добродетели или твердых принципов, а из-за страха и трепета, поняв, что окончательно исчерпал себя, я оставил торговлю и начал бороться с любым искушением вмешиваться в ход событий и изменять будущее при помощи "онтологических структур" моего внутреннего мира. Впоследствии я нашел другую работу, как-то продержался в университете и продолжил играть по правилам. Также я утратил связь со своим открытием и иной реальностью, хотя всегда помнил о ней, что заставляло меня снова и снова спрашивать себя о своих возможностях. Именно это несколькими годами позже привело меня к написанию моей первой книги. Все, что я написал после, включая эти главы, не было ничем иным, как продолжением разгадывания загадки неконфликтного поведения. Именно в этом явлении лежит ключ к пониманию того, кто мы и что можем сделать, чтобы обнаружить нашу трансцендентность и избежать существующее насилие, которому подвергаем себя и нашу землю.

Сейчас я перехожу к исследованию, каким образом действует этот ключ, и пониманию того, что находится за воротами, которые он отворяет.

 

Глава 1. Эволюция и лобные доли мозга

Сфинкс в Гизе потрясает. Этот самый большой в мире памятник, высотой в шестиэтажное здание, вырезан из цельного камня. В длину он занимает площадь, почти равную футбольному полю. Согласно археологическим исследованиям Шваллера де Любича, сообщенным Джоном Энтони Вэстом в книге "Змея в небе" (Нью-Йорк, 1979), сфинкс был создан за многие тысячелетия до появления первой египетской цивилизации. Обнаруженный египтянами около 28 века до н. э., монолит был заброшен, несколько раз в течение следующих тысячелетий его откапывали, пока наконец он не был окончательно расчищен. Огромный бассейн, в котором расположены гигантская скульптура и окружающий её комплекс, вскоре заполнился песком, принесённым ветром и окончательно похоронившим Сфинкса. На виду осталась лишь верхняя часть головы. Около 1400 года до н. э. египетскому фараону Тутмосу IV он приснился погруженным под толщей песка. Фараон приказал сделать раскопки, и Сфинкс явился свету. Так начался заново и цикл его захоронений и воскрешений.

В XVIII веке члены научного общества в Англии сделали превосходные рисунки всего Комплекса Сфинкса. Позже, в конце наполеоновских войн, грязная горстка солдат-мамелюков выбрала голову монолита в качестве мишени для стрельбы из небольшой латунной пушки. Затем, в начале 1800-х, туда прибыла группа ученых и художников, направленных Наполеоном, чтобы изучить руины и сделать подробные зарисовки разрушений. Кроме повреждений, вызванных артиллерийским огнем, на французских рисунках и чертежах запечатлена та же статуя, черты которой были описаны англичанами.

До повреждений Сфинкс представлял собой монумент, который воплощал в камне несколько соединенных существ, символизировавших три основных периода эволюции на планете за последние двадцать тысяч лет. Главная часть гигантского существа представляет собой тело льва, царя зверей, согласно всем мифам и легендам. Между лапами животного находится женская грудь, а на шее — голова мужчины. Взгляд его устремлен вверх, к далекому горизонту. Ранее существовал ещё один элемент скульптуры, но видеть его мы можем только на рисунках. Пока не появился современный человек со своими орудиями разрушения, голову Сфинкса венчала, подобно великолепной короне, гигантская змея с капюшоном. Голова змеи грациозно склонялась надо лбом и огромными глазами головы Сфинкса.

Мамелюки отстрелили часть брови, щеки, один глаз и большую часть носа, включая переносицу, а также почти не оставили следа от гигантской змеи. Сделав это, они оставили нам наглядный пример нашей истории: чудо, превращенное в изуродованную фигуру. Теперь нам остается лишь воображать, что собой представлял Сфинкс первоначально — тело льва, грудь женщины и голова мужчины, увенчанная выходящей из нее гигантской рептилией, как символ единства рептилии, животного и человека — воплощение запечатленного в камне жизненного опыта человечества.

Структура и функции трехслойного мозга

В течение десятилетий невролог Пол МакЛин был главой Департамента эволюции и поведения мозга в Государственном институте здоровья — одном из лучших исследовательских центров нашего времени. Его выдающиеся исследования растянулись на шестьдесят лет. Еще в 1997 году он продолжал издавать блестящие работы. Работа МакЛина частично основана на умении распознать поразительное сходство между тремя нервными системами в нашей голове и структурой мозга трех основных животных групп в истории эволюции: рептилиями и млекопитающими, новыми и древними. Более полувека он со своими сотрудниками прослеживал это сходство и выявил, каким образом каждая из наших нервных систем несет в себе схему потенциальных возможностей, способностей и навыков, развитых в каждый из эволюционных периодов.

Природа никогда не бросает ту или иную функционирующую систему: на старой основе она выстраивает новую, более сложную и более эффективную. Кажется, будто природа создавала каждый новый, эволюционировавший вариант мозга, чтобы исправить ошибки прежней системы или же расширить её возможности. К трем унаследованным от прежних нервным схемам добавляются, в силу постоянно меняющихся условий жизненной среды, новые, что является причиной чрезвычайно высокого уровня приспособляемости человека. Поразительные различия трех нервных систем мозга делают наше наследие и благом, и проклятием. Интегрированные, эти три системы открывают нам бесконечные возможности, а именно возможность развиться и преодолеть все преграды и ограничения. Но когда это взаимодействие систем теряет эффективность, сознание человека становится похожим на дом, расколотый изнутри, а его поведение напоминает абсурдную гражданскую войну, в ходе которой человек становится собственным злейшим врагом.

Рисунок 1. Любезно предоставлен фондом "Прикоснись к будущему"

В конце этой главы мы рассмотрим структуру эволюционировавшего мозга в том виде, как его идентифицировал и исследовал МакЛин, сосредоточившись на действии этих частей во время их совместной или самостоятельной работы.

Исследователи нервной системы изначально разделили мозг человека просто на лобные и задние доли — и поныне приемлемое описание. Затылочная часть — это мозг рептилии (в системе МакЛина именуемый Р-системой). Он состоит из сенсорно-моторной системы — спинного мозга, широкой сети нервных окончаний тела и первичной нервной системы сердца. Лобные доли мозга состоят из мозга древних млекопитающих и мозга новых (коры головного мозга).

Перед тем как перейти к обсуждению того, каким образом человеческий мозг развился до своего нынешнего состояния и стал функционировать как единое целое, опишем вкратце первые три части. Мозг человека, состоящий из четырех частей, включает в себя переднюю часть коры головного мозга, история развития которой требует отдельной главы — а именно, второй.

Обряд, привычка и корни лжи: мозг рептилии

Наша Р-система (рептильная) функционирует привычным, налаженным образом и не способна изменить ни унаследованную, ни привитую модели поведения. Однако, этот древний мозг отвечает за физическую составляющую привитых навыков, например, набор текста, езда на велосипеде, вождение машины или за сенсорно-моторный аспект игры на пианино. Таким образом, он освобождает новый тип мозга от сиюминутного моторного действия и позволяет ему наблюдать и открывать способы улучшения или совершенствования действий.

Эта старейшая из четырех нервных структур включает навыки хитрости и обманных действий, которые были развиты миллионы лет назад с целью борьбы с хищниками. Эти навыки позволяют человеку "менять окраску", подобно хамелеону, в соответствии с социальным окружением, а также дает возможность быть не просто двуликим, а многоликим, особенно при ощущении надвигающейся угрозы. Этот навык самозащиты может быть использован с помощью высокоразвитой коры головного мозга, например, для развития стратегии преуспевания в коммерции и политике. По достижении успеха посредством работы коры головного мозга человек может умело логически обосновать и нравственно оправдать, по крайней мере, для самого себя свои зачастую аморальные действия. Благодаря коре головного мозга с нижним мозгом, отвечающим за хитрость, человек учится лгать, ликуя при удачном обмане, или горестно стеная и жалея себя, когда обманули его.

Помимо разработки стратегий выживания, рептильная система на подсознательном уровне позволяет принимать бесчисленные решения относительно физического благополучия, многие в тандеме с другими частями мозга. В случае опасности Р-система может подтолкнуть третью часть коры мозга (неокортекс — Новая кора головного мозга) к разрешению ситуации, требующей немедленной реакции и мобилизации всех систем защиты, находящихся в теле человека. Задействовав метод толкования словесно-интеллектуального неокортекса можно быстро принимать решения и подключать интеллект к защитной сетке рептильной системы, которая усиливается переживаниями и другими явлениями, связанными с быстрой реакцией на опасность.

Быстрая, рефлективная реакция, имеющаяся в Р-системе, вполне применима в беспорядочной схватке, — однако бывают ситуации, требующие более согласованной работы всех частей мозга. Та же информация о чрезвычайной ситуации может поступать в неокортекс с помощью эмоционально-познающей системы (то есть мозга древнего млекопитающего), посредника между Р-системой и неокортексом. Через эту широкую взаимосвязь система толкования неокортекса позволяет регулировать, отслеживать или даже перенаправлять информацию о чувственных переживаниях. Это дает возможность более взвешенно и более творчески подходить к реакции, которая в случае самостоятельного действия мозга рептилии стала бы реакцией насилия.

Древний млекопитающий, лимбический, или эмоционально-когнитивный [4] мозг

Вторая нервная система человека называется мозгом древнего млекопитающего. Он на самом деле довольно похож на мозг других млекопитающих, равно как и модели поведения, заложенные в нем, такие как инстинктивные навыки выращивания потомства. Эта система окружает базовую Р-систему, подобно лимбу, и её называют лимбической системой. Также её именуют "эмоционально-когнитивным мозгом", поскольку здесь природа добавляет к ограниченным ощущениям рептилии экстраординарные чувства обоняния и слуха, которые поднимают всю систему ощущений на высший уровень функционирования и открывают совершенно новый мир.

В добавление к этому, в управляющем эмоциями мозге находятся основы контроля всех форм взаимоотношений, включая общее восприятие мира как чего-то "иного", с чем следует вступить в связь. Взаимоотношения рептилий с миром очень просты. Когда примитивное их зрение с помощью контраста света и тени (единственное визуальное явление, которое они в состоянии различить) засекает движущийся объект, они задаются вопросом: "это то, что можно съесть, то, с чем можно сойтись, или то, что съест меня?" Набор этих последовательных вопросов можно разделить на две группы: "идти к нему" или "бежать от него". Система млекопитающих несравнимо более сложна, она содержит гораздо больше различий. Собирательное название инструмента, посредством которого человек качественно поднял уровень взаимоотношений, в особенности отношений с окружающими людьми, — это эмоция.

Несмотря на то, что мозг рептилии и мозг млекопитающего равно позволяют им поддерживать взаимоотношения, взаимодействовать и оказывать друг на друга влияние, природа сделала безусловно грандиозный скачок в процессе перехода от рептилии к млекопитающему, минуя разделительную переходную стадию. У людей Р-система оповещает человека о событиях внешнего, чувственного мира, в то время как эмоциональный мозг сообщает ему о внутреннем, субъективном мире и личных чувствах по отношению к внешнему миру и связи с ним. Заметная перемена в поведении между ребенком, ползающим на животе, как рептилия, и тем, который учится ходить, происходит оттого, что в ходе их развития центр концентрации внимания перемещается от сенсорно-моторной Р-системы к эмоционально-когнитивному (или лимбическому) мозгу. В условиях новой перспективы, ребенок, учащийся ходить, может выйти за пределы возможностей сенсорно-моторного мозга, и вместо простого рефлекторного действия в ответ на некое явление он начнет активизировать более развитые и утонченные возможности взаимодействия с миром.

Неокортекс, новый млекопитающий, или вербально-интеллектуальный мозг

Третий мозг (неокортекс) отвечает за язык и мышление, за способность осуществлять все прочие функции мозга, объективно наблюдать за этими действиями и принимать во внимание все факторы ситуации, а не только реагировать на них инстинктивно. Этот развитый человеческий мозг занимает в черепной коробке в 5 раз больше места, чем мозг рептилии и млекопитающего вместе взятые, и состоит из нескольких биллионов нейронов. Каждый нейрон способен взаимодействовать с сотней тысяч других нейронов для формирования поля координированного нервного действия. Эти нервные поля переводят особые частоты к нашему сознанию и от него к другим полям, каждое из которых постоянно перемещается и меняется, обогащая умственные способности и накапливая сведения. Для третьего мозга не существует ограничений в области передачи мыслей — от сведений, поступающих из внешнего мира, до возникающих в человеке мыслей и образов. С развитием третьей нервной структуры природа открыла бесконечно широкое окно для познания.

Первый мозг регистрирует исключительно сиюминутную ситуацию; второй проникает в настоящее и прошлое. С появлением третьего мозга человек стал осознавать прошлое, настоящее и будущее. Однако здесь эволюция заходит в тупик, хотя и открыла совершенно новую вселенную. Мысли о будущем провоцируют вопрос: "А что если?" Например: что если солнце закатится? у кого есть фонарь? Отсюда возникает бессмысленное беспокойство и озабоченность. Они исходят от мозга, который обеспокоен будущим. Подобное состояние может появиться в новом мозгу млекопитающего под влиянием инстинкта выживания, связанного с нижними частями мозга.

Способность пытаться предвидеть развитие событий, чтобы получить ответ на вопрос "а что если?" — не единственная проблематичная функция третьего мозга. Стремление к новизне — один из наиболее сильных побудительных мотивов. Любопытство кошки ничто в сравнении с нашим. Благодаря ему у человека постоянно возникает желание расширять свой жизненный опыт и границы познания. Стремление к новизне — это инструмент эволюции и трансцендентности. Эволюция может исчерпать свои возможности или интерес к созданию новой флоры или фауны на нашей прекрасной планете. Однако с помощью интеллектуально-созидательных свойств мозга она постоянно вводит в игру творческое воображение, которое является основой всех организованных мыслей и творческого разума. Однажды включившись, творческая мысль начинает бурное, неостановимое движение вперед, переходя через все границы воображаемого. Невероятные величины любой формы и толпища странных, невероятных идей и фантазий одолевают разыгравшееся воображение. Средневековые суфии часто говорили о воображаемых мирах. Они считали воображение наивысшей способностью человека, следуя которой человек в наибольшей степени уподобляется Богу. Похожие наблюдения делали Якоб Бёме, Уильям Блэйк, Гете, Рудольф Штайнер и другие великие личности. Бог придумал нас для того, чтобы мы вообразили его, идя от образа к образу, от зеркала к зеркалу, — движение от творца к творению.

Выбор между стремлением к новым приключениям и защитной позицией отказа от них в большой степени зависит от опыта, накопленного в первые три года жизни ребенка. Эти годы составляют тот отрезок времени, за который эмоциональная система создаёт основу для будущей активности высшего разума. Вот почему Иисус, великий образец для подражания, сказал: "Если кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской". Потому-то мы и принадлежим к тонущему виду живых существ.

Эволюция нашего мозга: включение старого в новое

Три мозга человека развиваются в утробе матери по принципу иерархии в порядке их поступательного появления в процессе эволюции. Мозг рептилии начинает функционировать в первый триместр развития, мозг древнего млекопитающего появился вторым, а неокортекс (новая кора головного мозга), или человеческий мозг, — третьим. Новейшее добавление природы — это передняя часть коры головного мозга, лобные доли, вступают в игру после рождения ребенка (см. Вторую главу).

Хотя более старые нервные модули, или части мозга человека, подобны имеющимся у животных, возможности и функции модуля определяются той средой, в которой он находится. Искра зажигания в моей бензопиле выполняет по существу ту же функцию, что и искра зажигания в Мерседесе моего соседа, но производимый ею эффект существенно отличается. Нервное окружение, сочетание различных частей мозга, является определяющим фактором в характере функции каждой отдельной части.

Модель развития имеет трехфазовый характер. Во-первых, каждая новая нервная структура строится на основе предшествовавших нервных структур. Во-вторых, новый мозг по мере развития включает в набор своих функций ту примитивную основу, на которой он возник, и изменяет природу этой основы на более совместимую с новой системой. И, в-третьих, заново интегрированная система служит, в свою очередь, фундаментом для более высокого уровня эволюционного развития, которое на деле превосходит предыдущий уровень (связан с трансцендентностью).

Биолог Брюс Липтон объясняет, как первая клетка, созданная природой, по сути, являлась сама по себе мозгом, и показывает, что лежит в основе всего последовательного развития. Нейрон как особая клетка, появляется в единственном числе и объединяет небольшую группу клеток низшего порядка в новую систему, способную на согласованное действие. Эта "умная" клетка, нейрон, стала как бы начальником, или управляющим простейшими клетками, появившимися ранее. Она "посылает" им приказы по тонким нервным нитям. К примеру, в пруду водятся очень маленькие существа, именуемые гидрохондриями (водными хондриями), которыми кормятся самые мелкие рыбешки. Каждое из этих созданий состоит из двух рядов по дюжине клеток в ряду. Каждые несколько клеток образуют нейроны, которые связаны друг с другом тонкой нервной нитью, протянутой между рядами. С помощью этой связующей нити "умные" клетки координируют действия всего окружения, в то время как малек снует вокруг в поисках еды или же в попытке избежать возможности быть съеденным.

За пределами простой нервной конструкции гидрохондрии организация клеток становится гораздо более сложной. Миллионы лет назад нейроны собирались в группы под названием "ганглий" (нервный узел), которые соединялись друг с другом более сложными нитями, названными дендритами (древовидная структура) и аксонами (нейрит, осевой цилиндр). Эта организация имеет более совершенные возможности для приспособления к окружающей среде, наряду с лучшей системой выживания. Еще через несколько миллионов лет нервные узлы развились до таких сложнейших объединений, как мозг рептилий и амфибий. Мозг рептилии стал, в свою очередь, основой для образования самого первого (древнего) мозга млекопитающего, который послужил фундаментом для появления ещё более развитого мозга нового млекопитающего, завершившегося появлением существующей нервной структуры человека.

Включение предшествующей системы в структуру новой изменяет старую функцию на ещё более приспособленную для поддержания нового организма. Когда самая усовершенствованная клетка, нейрон, появилась — включила в себя все функции старой клетки, она, соответственно, изменила и поведение других клеток. Когда эволюция привела к объединению мозг рептилии с мозгом появившегося древнего млекопитающего, прежняя Р-система сохранилась в целом, но она стала функционировать синхронно с мозгом млекопитающего. Характер действия Р-системы при этом изменился. Хотя Р-система все ещё управляет сенсорно-моторной системой и системой выживания, теперь она уже подчиняется системе умной и более сложной — системе млекопитающего, в условиях соответственно увеличившегося масштаба окружающей среды.

Когда появился неокортекс (мозг нового млекопитающего), рептильный мозг и мозг древнего млекопитающего подчинились частям этой более развитой организации, но при этом сохранили собственные сферы влияния и ответственности. В свою очередь, этот трехчастный мозг проложил дорогу образованию четвертого мозга. Его функцией стало обслуживание передней части коры головного мозга, названной так из-за того, что она соединена с передней частью неокортекса (область, находящаяся непосредственно за лобной частью). Эта четвертая и наиболее крупная система предназначена управлять тремя старыми структурами, хотя срывы в коммуникациях и даже путаница в их рангах в системе иерархии не исключаются. Впрочем, мы забежали вперед в нашем повествовании.

Интригующим моментом является тот факт, что главная сторона природы любой системы сохраняется при включении в новую структуру и играет при этом значительную роль. Мозг древнего млекопитающего при своем возникновении изменил природу включенной в него системы рептилии. Рептильная система продолжала работать на выживание, но уже более гибким способом.

Этот процесс тем не менее не похож на дорогу с односторонним движением. Все системы работают в обоих направлениях, двигаясь между старым и новым: часть сущности высшей системы проникает в низшую, в то время как низшая уже включена в высшую. Происходит взаимовлияние. Таким образом, возникшая трансцендентность, иначе говоря, движение за пределы ограничения не исчерпывает уникальных достижений каждой из включенных систем. Иначе трансцендентный аспект эволюции природы был бы уничтожен. К примеру, для перехода из нынешнего состояния в трансцендентное, мы должны были бы включиться в процесс высшего порядка. Однако самой личности тогда пришлось бы приподняться на новый уровень, поскольку именно индивидуальность есть (или пытается быть) уникальным достижением современной стадии эволюции человека.

Независимость и взаимозависимость трех частей мозга человека

Мозг рептилии формировался и совершенствовался в течение сотен миллионов лет. Нервная система — это основа всей последовавшей эволюции мозга, продолжающейся до наших дней, дает людям и всем другим млекопитающим сенсорно-моторную систему, связанную с физическим телом и богатым наследием инстинктов выживания и способов поддержания существования. Развитие нервной системы всегда зависело от этой древней основы. Мы бы не могли развиваться и выживать без нашего предка рептилии, прочно укрепившегося в основании фундамента. Также мы не смогли бы выжить, уже будучи людьми, если бы исходный характер рептилии не был видоизменен высшей структурой, созданной на его основе. Эта двойственность — независимость и взаимозависимость каждой из нервных структур — может причинять неприятности, если не налажены их взаимопроникновение или взаимосвязь. Неудавшееся объединение может привести своенравное трио — характер рептилии, нрав млекопитающего и суперэго коры человеческого головного мозга — к почти постоянной борьбе за главенство. В самом деле, неразбериха в вопросе, кому из троих удастся заставить двух остальных служить себе, и есть источник дешевого театрального фарса на той сцене жизни, где должна была бы состояться великая драма.

Обучение и память

Первый центр мозга, управляющий человеческими эмоциями — местоположение всех связей, он участвует в процессах памяти, позволяющих помнить то, что мы знаем. Мы учимся, соотнося неизвестное нам с тем, что уже знакомо. Даже абстрактная возможность ассоциативного мышления — будь то научное, математическое или философское — хотя и зависит от третьей части мозга, основана на чувственной системе, перешедшей от древнего млекопитающего.

Между эмоционально-когнитивным (древним млекопитающим) мозгом и сенсорно-моторным (рептильным) мозгом находятся два критических модуля — амигдала (миндалевидный мозжечок) и гиппокамп (извилина коры мозга, расположенная в основании височной его доли). Амигдала запоминает наиболее ранние эмоциональные переживания и опыт выживания и вовлечена в процесс обучения в три первых года жизни человека. Это происходит за границами нашего сознания и во многом формирует способ реакции на события. Гиппокамп начинает развиваться после третьего года жизни и периодически взаимодействует с функцией основной памяти, а также со всеми процессами передачи информации и системой долговременной памяти.

Второй эмоциональный мозг напрямую связан с височными долями и правым полушарием третьего мозга — неокортексом. Сны, интуиция, творчество и связанные с ними явления происходят в результате этого взаимодействия. Два этих высших мозга — эмоционально-когнитивный и вербально-интеллектуальный — могут объединить свои усилия для изменения функций Р-системы, которая дает человеку телесный опыт и опыт познания мира окружающего. Например: способность, называемая "конкретным действием", начинает развиваться в возрасте около 7-ми лет и с её помощью можно управлять физическими процессами. Таким образом, восприятие информации, поступающей от Р-системы, можно заменить абстрактной идеей, исходящей от двух частей мозга высшего порядка. Человек может использовать умозрительные идеи для вторжения в естественный процесс деятельности низшего моторно-сенсорного мозга. Такими конкретными действиями сознания, в которые высший мозг включает функции и низшего мозга, можно изменить собственное восприятие мира. Так можно придумать новый способ сохранения тепла зимой или вообразить возможность безболезненного прохождения человека сквозь языки пламени, которые в состоянии расплавить алюминий.

Ни сенсорно-моторная, ни эмоционально-когнитивная система не функционируют в людях в том же виде, как это происходит у животных, хотя нервные структуры и связанное с ними поведение у людей и у животных очень сходны. У человека характер систем меняется из-за наличия неокортекса — то есть при условии существования развитой нервной структуры. Любопытно, что причина неудачи в развитии высшего мозга часто связана с неудачей в развитии его основ — у древнего млекопитающего и рептилии. Такой провал в ранние периоды эволюции привел к нескончаемым срывам в динамике связей между нервными структурами. Ранние провалы. С помощью неокортекса человек может модулировать инстинктивные реакции низшего порядка, свойственные системе выживания. Но высоко развитая часть мозга, неокортекс, может быть сформирован только на основе хорошо развитого мозга, отвечающего за выживание. Если не получается развить мозг рептилии до нужного уровня, неокортекс не сможет взять Р-систему на службу себе и управлять её поведением. Когда древний мозг рептилии диктует линию поведения без контроля со стороны неокортекса, беда обрушивается на человека, его окружение и всю живую природу.

Полномочия неокортекса и модель работы сознания

Поскольку эмоционально-когнитивный мозг ребенка не может развиваться до тех пор, пока его сенсорно-моторная система не готова полностью функционировать (после первого года жизни), действия матери запрограммированы на работу млекопитающего мозга ребенка. Она устанавливает соответствующие взаимоотношения, воспитывает ребенка, стимулирует его развитие, защищает младенца в течение пер вого года жизни, когда его Р-система только формируется.

Как только Р-система ребенка начинает функционировать с некоторой самостоятельностью, мать, или первый опекун, выступает в качестве примера для функционирования лобных долей мозга у учащегося ходить ребенка. Влияние начинается с воздействия на его эмоционально-когнитивную систему. Вербально-интеллектуальный мозг ребенка не сможет развиваться, пока эмоционально-когнитивная система не начнет эффективно действовать. В течение этого периода опекун выступает в качестве своего рода поручителя неокортекса, а также как модель, ориентируясь на которую развивается вербально-интеллектуальный мозг ребенка. Эта важная роль опекуна демонстрирует императивную модель поведения природы, процесс, с помощью которого происходит любое развитие. (Дальнейшее объяснение роли императивной модели см. в главах 2 и 6).

Если период выкармливания и первичного воспитания завершен, развитие идет успешно, ребенок получает возможность самостоятельно отслеживать и контролировать работу своих двух систем — сенсорно-моторной и выживания, со все увеличивающейся по мере роста степенью независимости. В классической психологии это называют управлением чувствами, а на популярном языке — эмоциональным разумом, структура которого объясняется во второй части этой книги.

Начав функционировать, эмоциональная, или лимбическая, система (мозг древнего млекопитающего) способна сосредотачивать деятельность двух своих соседей — низшую Р-систему и высший неокортекс — на фокусировке внимания (концентрации) на предмете обучения. Положительное эмоциональное состояние объединяет все системы в единый процесс мышления, ощущений и действий; переключает концентрацию внимания и энергии на поддержку развития интеллектуального и творческого переднего мозга (древнего млекопитающего и неокортекса); и позволяет с легкостью учиться и запоминать. В очень раннем возрасте ребенка эмоциональное состояние его первого опекуна определяет и состояние подопечного, и, следовательно, его развитие.

С другой стороны — и это актуально в течение всей человеческой жизни, — любая отрицательная реакция, любая форма страха или злобы переключают внимание и энергию человека с вербально-интеллектуального мозга на древнейшую часть мозга, отвечающую за выживание. В таких случаях человек теряет способность обращаться к высшему разуму и начинает реагировать на более примитивном уровне. Когда мы испытываем чувство опасности, встревожены, нерешительны и напряжены, внимание может разделяться между тремя частями мозга, каждая из которых функционирует в собственном режиме. Поэтому мы думаем об одном, чувствуем другое, а действуем под влиянием импульсов, полностью отличающихся от наших мыслей и чувств. В этой весьма обычной неразберихе протекает процесс обучения и развития ребенка, в то время как мысли и решения взрослых становятся ошибочными.

Сказанное подводит нас к определению основного императива природы: отрицательный опыт любого рода — будь то событие в окружающем мире или просто плохая мысль, промелькнувшая в голове — влечет за собой автоматическое переключение внимания и энергии с лобных долей мозга на затылочную, то есть от высокоразвитой системы вербально-интеллектуального мозга на защитную низшую Р-систему. Это переключение понижает уровень интеллекта, затормаживает процессы обучения и запоминания и даже перекрывает неокортексу возможность влиять на низший мозг.

Вне зависимости от источника сигнала, поступающего в эмоционально-когнитивный мозг, — будь то высший эволюционный канал (неокортекс) или менее развитая сенсорно-моторная система — эмоциональная реакция оказывается одинаковой. Негативный сигнал, поступая из любого источника, вызывает негативную реакцию эмоциональной системы и сказывается на работе всего тела и мозга. Как эмоционально-когнитивный мозг в соответствии со своим предназначением реагирует на тревожные сигналы Р-системы, сообщающей о приближении "саблезубого тигра", точно так же вторая часть мозга реагирует на критику, страхи и волнения, порожденные творческим воображением. Ведь с помощью творческого воображения человек в состоянии представить себе тысячи различных путей, которыми к нему приближается саблезубый тигр! При этом причина, точность или достоверность негативных образов не имеют значения. Любые отрицательные мысль или события вызывают переключение энергии и внимания от лобной доли мозга к затылочной, и происходит это совершенно независимо от нашего сознания.

Специфика обучения

Много лет назад исследователи обнаружили, что эмоциональное состояние, в котором мы находимся в процессе обучения, является неотъемлемой частью самого обучения. Мы называем это особой спецификой обучения.

Открытие "молекул эмоции", сделанное Кэндэс Перт, показывает, каким образом все гормональные функции, включая функцию иммунной системы и даже аллергические реакции, проявляются в виде развитой системы памяти, управляемой эмоциональным мозгом. Любые негативные эмоциональные реакции или состояния провоцируют выброс особых гормонов. Поскольку обучение и память являются эмоционально-когнитивными функциями, то отпечаток, или, используя термин Жана Пьяже, "структура знания" специфики обучения, включает в себя отпечаток памяти тех эмоциональных гормонов, которые вырабатывались в теле во время процесса обучения. Таким образом, переживания, испытываемые в процессе обучения чему-либо, становятся частью структуры познавания. Когда мы применяем полученные знания, даже годы спустя, начинают действовать те же эмоциональные гормоны, так как они являются такой же частью нервной системы, что и изученный материал, — и наше тело, мозг и сердце реагируют соответственно.

Если мы выучим арифметику как "таблицу умножения", боль и страх, испытываемые в процессе зазубривания, станут такой же частью нашего знания, как и цифры. В результате мы можем обнаружить, что не в состоянии вспомнить то, что в действительности знаем. На каком-то глубинном уровне сознания числа ассоциируются у нас со страхом или болью, которые подвигают одну часть нас "защищать" другую от повторения травмы. В подобной ситуации любой вид математики может быть травмирующим, а знания выученного предмета ухудшатся.

Когда на небесах звонят колокола: центр удовольствия

На другой чаше весов лежит открытый десятилетиями назад Джеймсом Олдсом "центр удовольствия", входящий в состав эмоциональной части мозга и отвечающий за высокий уровень удовольствия, которое мы испытываем благодаря определенным взаимоотношениям и действиям. Например, этот фактор получения удовольствия связан со стремлением Р-сис-темы к выживанию видов, а также с новейшим фактором высшего мозга, инициирующим сексуальность. Результаты работы этого центра несколько похожи на простейшие потребности наших древнейших предков; он способен поглощать внимание до поразительной степени и служить причиной удивительного, а порой даже абсурдного поведения. Центр удовольствия также может играть роль в состояниях экстаза и мистических переживаниях.

В ходе одного из экспериментов Олдса в центр удовольствия подопытного был имплантирован электрод. Под действием этого электрода подопытный заявил, что "на небесах звонят колокола". Однако из этого не следует, что в центре удовольствия находятся побудители возникновения состояния экстаза или блаженства: тут не содержится опыт, толкающий к самовыражению — этот центр способен вызывать действие, с помощью которого такое состояние испыты-вается. Через это специальное объединение нервных клеток, передающих реакцию на определенной частоте, может возникнуть специфическая форма переживания. При этом такое состояние возникает только благодаря действию этого центра (текущим частотам, переданным нейронами) и соответственному взаимодействию (сиюминутному восприятию и реакциям, не привязанным к определенному событию).

Вспомним высказывание Майстера Экхардта о том, что нет существования, кроме как в образе бытия. Настроив свой радиоприемник на определенную частоту, я получаю определенный набор информации. Однако транзисторы, находящиеся внутри радиоприемников, не содержат в себе эти частоты или информацию. Также и у нас в мозгу нет клеток-предков, которые хранили бы блоки информации или зафиксированное содержание; существуют лишь нейронные сети, обеспечивающие толкование набора информации. Один единственный нейрон может действовать как одиночная клетка-мишень, способная активизировать целую сеть клеток для принятия конкретной информации или побуждения памяти к работе. У клетки-мишени нет поля восприятия, к которому она адресуется, но она может инициировать работу специальных нервных полей, вовлеченных в выборочные действия или в процесс воспоминания.

Олдс обнаружил, что крысы с вживленными в центр удовольствия электродами начнут отказываться от еды, вплоть до голодной смерти, и от воды — до полного обезвоживания организма. Они станут игнорировать самку в период течки и могут даже пойти по проводам электросети, чтобы электроды, активирующие центр удовольствия, попали под действие тока (обычно крысы не привержены безбрачию и стараются избежать электрошока).

Принимая во внимание, что большинство млекопитающих и пернатых обладают центром удовольствия, я вспомнил четверостишие Уильяма Блейка:

Эмоциональный мозг человека (древний млекопитающий) отвечает за иммунную систему, отслеживает работу гормональной системы, возможности тела самостоятельно вылечивать себя, биоритмы, личные взаимоотношения, предпочтения и основные эстетические воззрения. Вот основные инстинкты, имеющиеся у большинства животных, которым полагается расцвести в социальном мире обмена опытом. Все эти действия полагаются на нашу способность к запоминанию, и мозг делает собственный вклад в этот процесс.

Крупнейший модуль лимбической системы связан с третьей частью мозга (неокортексом) на многих уровнях. У него прямые связи с амигдалой и с гиппокампом, каждый из которых непосредственно связан с функцией памяти. (Амигдала, как вы помните, является хранилищем долговременной памяти о способах выживания с первых трех лет жизни; гиппокамп контролирует воспоминания позднего времени).

Хаотичная стрельба. Левое полушарие

Эмоциональный мозг (древнего млекопитающего) тесно связан с правым полушарием третьей части мозга, но прямых связей с левым полушарием у эмоционального мозга нет. Именно здесь таится загадка. Не обладая собственными эффективными связями, левое полушарие сообщается с остальной системой трех частей мозга посредством правого полушария, которое гораздо теснее связано с мозгом как единым целым.

Плотная связка нейронов, именуемая corpus collosum, соединяет оба полушария мозга, и именно благодаря этому левое полушарие имеет доступ к правому и к процессам, происходящим в остальных частях мозга. Эта связь позволяет левому полушарию забирать материал у правого, уходить с объединенной сцены и распоряжаться материалом самостоятельно: распределять его, анализировать и возвращать уже по новым путям, без учета возможности дальнейших отношений нового образования с существующим целым. Однако левое полушарие связано с передней частью коры головного мозга, а последняя, в свою очередь, теснейшим образом связана с каждым сектором мозга. Таким образом, левое полушарие поддерживает динамичное взаимодействие с передней частью коры головного мозга, от которого проистекают творческая активность и стремление к новизне. Подобные изолированные маневры левого полушария недоступны целостной структуре правого полушария, тесно взаимодействующей с эмоционально-когнитивным мозгом, через который и действует.

Пол МакЛин и его ныне покойный друг Артур Кестлер, писавшие об этой аномалии, считали попытку природы накрепко связать левое полушарие с эмоциональным мозгом роковой ошибкой. Левое полушарие с его индивидуалистичным поведением и очевидным безразличием к правилам может считаться ответственным за создание ядерного оружия и мировые катастрофы. Однако недавние исследования Элкхонона Голдберга показали, что природа в конечном счете не ошиблась. Как мы увидим, многие общепринятые представления о различиях между левым и правым полушарием, столь популярные в течение последних двадцати лет, верны, в лучшем случае, лишь наполовину. До недавнего времени правое полушарие, само по себе вербальное, интеллектуальное и творческое, главным образом рассматривалось как работающее на сохранение сбалансированного единства всех трех нервных систем. Левое же полушарие, будучи более поздним эволюционным дополнением (даже у младенца в материнской утробе оно развивается позже), считалось более мощным и способным доминировать над правым. И это несмотря на то, что правое полушарие служит для левого источником информации для функционирования. По этой причине правое полушарие называлось женским, а левое мужским. Однако это предположение было поставлено под сомнение исследованием Голдберга.

Он считает, что подлинное различие между левым и правым полушариями заключается в том, что правое отвечает за усвоение нового материала, тогда как левое является хранилищем полностью развитых структур знания, которые содержат все изученное в твердо устоявшейся форме. Правое полушарие, с его прочными связями с двумя нижними частями мозга, вовлечено в процесс изучения нового. Когда же этот выученный материал в должной степени усваивается, его перенимает на хранение левое полушарие. Оно распоряжается всеми стабильными формами знания, находится в сравнительной изоляции и совместно с передней частью коры головного мозга (лишь недавно развитой четвертой частью мозга) владеет информацией, полученной от правого полушария. Благодаря такому положению, левое полушарие может развивать логические, аналитические, ассоциативные и творческие способности, избегая влияния более примитивных частей мозга. Таким образом, левое полушарие может функционировать вне ограничивающих условий двух нижних частей мозга, игнорируя коленные рефлексы рептильной системы. Без ограничений, установленных нижними частями мозга, мы сможем выйти за пределы унаследованного, и наша мысль обретет крылья.

Эго, толкователь и интеллект

Приверженность левого полушария к новизне и интеллектуальным авантюрам, без учета соображений благополучия или гармонии, является ключевой характеристикой интеллектуального эго и его интерпретирующей программы. Термин "интерпретирующая программа" был предложен Майклом Казанига. Он заявил, что это модуль внутри другого, немодулярного, неокортекса и что его отличительной чертой является способность абстрагироваться от любой информации, воспринимать её объективно и толковать (интерпретировать) в соответствии с общими условиями или условиями обучения. Интерпретатор может способствовать блестящему творческому мышлению, но быть лишен способности к разумному обобщению, которая является главным путем достижения благополучия, полученного в результате работы сердца и лимбических систем, а также их связей с правым полушарием и лобными долями мозга. (Позже мы коснемся этого вопроса ещё раз.)

Наш ежедневный опыт подтверждает, что у левого полушария и его гипотетического толкователя нет прямых связей с центральным органом управления мыслительным процессом, в работе которого задействованы сердце и эмоциональные системы. Вот почему в создании нейтронной бомбы нет ничего разумного — но какая блестящая работа ума стоит за этим!

Обширный творческий потенциал раскрывается благодаря связям гипотетического способа толкования с хорошо известной независимостью левого полушария. Благодаря этой свободной связи можно играть в интеллектуальные игры, не обращаясь к предшествующему этапу эволюции. Мысль способна освободиться от всех оков животных инстинктов, унаследованных нами, и двигаться в неизвестное. В такой момент движения она сама создаёт открываемую землю. Именно по этой причине точку динамики перехода от творца к сотворенному мы, по незнанию, считаем актом творения. В стремлении к новизне, в любопытстве и желании расследовать и раздвигать границы через нас происходит сама эволюция, ведущая вперед к новым открытиям.

Из-за упомянутой неразберихи легко нарушить экологический баланс и утратить способность моделировать и регулировать благополучие. Поэтому, чтобы не подвергнуться саморазрушению, сбалансированный, цельный разум правого полушария, который связывается с женским началом, должен быть твердо установлен как основа для большой работы творческой мысли. К счастью, для этого природа последовательно работает на разных стадиях развития, исследованных сначала Рудольфом Штайнером, а затем Марией Монтессори, Жаном Пьяже и целой плеядой блистательных ученых, чьи открытия зачастую игнорируются академическими кругами.

Короли-чудовища и принцы-лягушки

В заключение повторим, что высшая система может подключать в свой состав низшую, в качестве вспомогательной, а также изменять ее. Возможно и обратное — высшая система может быть включена в низшую и тогда низшая система изменит высшую. В преданиях и сказках величественный король совершает ошибку или ведет себя неподобающим образом и превращается в животное (чудовище); либо прекрасный принц оборачивается лягушкой. В обоих случаях высокоразвитый человеческий мозг подключается к мозгу животного — и да поможет им Бог! Или, что вернее, да поможет нам прекрасная дама, ибо она одна своим исцеляющим поцелуем и безграничной мудростью способна вытащить мужчину из затруднительного положения, куда его постоянно вовлекает его интеллект.

Динамика взаимоотношения создателя и созданного им человека сосредотачивается на двух ключевых сферах эволюционного развития: на сердце, бьющемся в груди, — одном из первых и важнейших достижений природы — и на Передней коре головного мозга, расположенной за лбом. Решение проблемы насилия и ключ к трансцендентности лежит в объяснении новейшего создания природы — четвертой части мозга — этого наиболее хрупкого её эксперимента. Ей необходимо придать статус пережитого опыта. В двух следующих главах мы исследуем биологию, лежащую в основе пути решения указанной проблемы.

В данной главе я очертил голую схему мозга — сознания — этой самой сложной организации, известной в мире. Однако этого скудного подбора примеров должно хватить для дальнейшего исследования. Чтобы позволить человеку накопить жизненный опыт, этот чрезвычайно сложный мозг, замысловатым путем удерживающий равновесие частотных полей, передает информацию из ещё более обширных сфер, безграничных в протяженности и измерении. Все чаще опыт толкуется новой наукой как бесконечное переплетение комплекса резонирующих частот, которые выборочно модулируют формы миров, тел, мыслей, эмоций, ракет и сонетов. Все большее число исследователей, стремясь прийти к согласию, повторяет: "Это все только частоты!" Только частоты!

Если бы они были правы, — а так, кажется, оно и есть — то наша загадка неизмеримо усложнилась. Я намерен по возможности достаточно глубоко исследовать динамику передачи от творца к сотворенному и найти эффективное решение этой загадки, а также подобрать ключ к трансцендентному и его темной противоположности — насилию.

 

Глава 2. Последние достижения эволюции: лобные доли

Сразу за линией лба, над переносицей, находится передняя часть коры головного мозга (лобные доли), крупнейшее и, по всей видимости, последнее из добавлений к мозгу. За передней линией находится остальная часть неокортекса.

Некоторым частям, или модулям, мозга рептилии сотни миллионов лет, тогда как, согласно данным последних исследований, с момента появления передних долей в их существующем размере и с их современным значением прошло только сорок тысяч лет.

Извивающаяся змея, которая венчает великого Сфинкса из Гизы, разместилась как раз в самом центре лба. В духовной традиции Востока эта точка называется третьим глазом, гуру-чакрой, аджна чакрой и шестой чакрой, чакрой или "колесом", являющимся центром энергии. Восточные и оккультные философии провозглашают, что с пробуждением этой области мозга можно приобщить человека к высшим мирам — воображаемому миру суфиев или, например, к множеству тонких сфер возможного, каждая из которых связана с аспектами деятельности лобных долей мозга.

Среди нейробиологов существует несколько точек зрения на эту сравнительно новую часть нервной системы человека. Некогда она была названа "зоной молчания" мозга, поскольку её предназначение было абсолютно неизвестно и в ней не было отмечено никакой активности. Пол МакЛин считает лобные доли четвертой системой эволюции и называет их "ангельской долей". Он приписывает им "высшие человеческие добродетели": любовь, сострадание, проникновенность и понимание, равно как и развитые интеллектуальные навыки. Антонио Дамасио считает лобные доли мозга источником высших интеллектуальных способностей, таких как способность вычислять и аргументировать, анализировать, творчески мыслить и т. п. Элкхонон Голдберг внес свою лепту в растущее количество литературы по этому предмету, подчеркивая, как тщательно разработана связующая сеть между лобными долями мозга и остальными частями мозга. При этом он подчеркивает, что чем больше развита эволюционная система, тем больше её части подвержены повреждению, одновременно объясняя, какое влияние оказывает повреждение любой части мозга на функции лобных долей.

Согласно исследованиям Патрисии Голдман Ракис, первичной функцией нейронов передней коры головного мозга"…является возбуждение или подавление активности других частей мозга". Эта функция, по утверждению Алана Шора, выстраивает систему управления чувствами, действующую в течение всей жизни: способность управлять эмоциональными реакциями, контролировать импульсы или усмирять рефлексы выживания древнейшей Р-системы. По-видимому, одно из последних эволюционных новшеств в области мозга предназначено управлять действиями первых составляющих трехчастного мозга. Эта функция является решающей для развития ребенка в период, предшествующий наступлению второй стадии роста передней доли мозга, которое происходит только в среднем подростковом возрасте. Существует не много исследований, посвященных природе скачка вторичного роста лобных долей.

Нам известно, что передняя часть коры головного мозга играет важную роль в развитии речи, взаимодействуя с височными долями, которые расположены по обе стороны от левого и правого полушарий коры головного мозга и задействованы во всех звуковых процессах. Ныне считается, что самый ранний, предметный, язык в детстве использует динамику взаимодействия лобной и правой височной доли, в то время как язык абстрактных понятий, развивающийся примерно к двенадцати годам, задействует связь лобной и левой височной долей.

В следующей главе мы рассмотрим факты, касающиеся стадий развития лобных долей, и также постараемся определить то, что в значительной степени ещё остается загадкой, связанной с функцией и самим существованием этой новейшей нервной структуры.

Стадии развития лобных долей

Весьма важно отметить, что существуют две стадии развития лобных долей, которые я разделяю на первичную (то есть раннюю) и вторичную (то есть позднюю). Первичный рост лобных долей и их использование начинаются вскоре после рождения ребенка, параллельно с развитием остальных частей мозга. В возрасте около 15-ти лет большая часть трехчастного мозга завершает свое развитие и стабилизируется. Только тогда с большой скоростью начинается выброс нового нервного материала — вторичная стадия роста лобных долей. Поскольку это явление было открыто лишь недавно, в конце 1980-х, этот аспект развития не получил пока признания на широком академическом уровне.

Именно вторичная стадия роста лобных долей, а мы только лишь начали её изучать, связана с двумя дорогами, которые мы, как люди, получаем возможность выбирать: либо путь насилия, либо трансцендентного развития. Выбор одного из этих путей зависит от результатов развития в подростковый период.

Первичное развитие лобных долей и лобный нервный узел

В предыдущей главе я упомянул, что развитие человеческого мозга в материнской утробе в течение триместров беременности отражает эволюционное развитие нашего сенсорно-моторного мозга (рептилии), эмоционально-когнитивного (древнего млекопитающего), и вербально-интеллектуального мозга (неокортекса). С другой стороны, основной период роста первичных лобных долей начинается после рождения ребенка и продолжается в течение первого года жизни. Следует оговорить, что эмоциональное состояние опекуна, воспитание и степень заботы, которые получает ребенок, несомненно, могут повлиять на ход развития лобных долей на клеточном уровне. С самого начала лобные доли зависят от перенесённых переживаний, они формируются средой, в которой находится ребенок.

После первого года жизни ребенка передняя лобная часть развивается параллельно с другими системами трехчастного мозга. Начав формироваться ещё в утробе, сенсорно-моторные навыки, такие как речь, зрение, пространственное воображение и т. п. продолжают развиваться после рождения.

В ранний период младенчества лобные доли развиваются, например, параллельно с сенсорно-моторной системой, а у ребенка, начинающего ходить, они развиваются вместе параллельно с эмоционально-когнитивной системой. В смутно-сознательный, интуитивный период четырех-пяти лет, рост лобных долей происходит параллельно развитию правого полушария и височных долей; в подвижный период — от семи до одиннадцати лет — они управляют синтезом функций левого и правого полушарий. Такой характер параллельного роста передних долей и каждой из более ранних мозговых структур способствует установлению ещё более крепких связей между передней частью коры головного мозга и трехчастным мозгом. В конечном итоге образуется лобная система, которая крепко и динамично связана с каждой частью мозга — модулем, железой, долей, полушарием, — что способствует слаженной работе аппарата, с помощью которого через лобные доли мы можем управлять и отслеживать работу нервных структур мозга.

В начале первичной стадии лобные доли развивают лишь немногие из прирожденных способностей, как это происходит у старых систем мозга. Эти доли больше используют свое влияние на расширение возможностей уже развившихся систем. Лобные доли растут параллельно с другими системами, поскольку имеют ответственную задачу: их главная цель — управлять каждым модулем или долей тройного мозга в его последовательном развитии, так чтобы каждая старая система формировалась в соответствии с потребностями лобных долей на вторичной стадии развития, в подростковый период. Функция лобных долей состоит в том, чтобы неуправляемый мозг рептилии, мозг древнего млекопитающего и неокортекс впоследствии совместно поднялись до цивилизованного уровня. Лишь после этого вторичная стадия развития лобной доли может состояться.

Способность лобных долей мозга направлять развитие других частей мозга подразумевает гораздо большее, чем просто осуществлять переключение химической реакции. Требуется сложное биологическое действие, которое дает низшим системам возможность подняться до высшего уровня развития лобных долей, подобно тому, как это произошло с пресловутой змеей, которая поднялась из макушки египетского Сфинкса.

Эта функция, дающая возможность низшим нервным системам выходить за пределы их первоначальных возможностей, развивается в особое время и особым образом. Уже известный скачок в развитии передних долей происходит ближе к концу первого года жизни ребенка, в начале того периода, когда он начинает ходить. Результаты периода особого развития нервной системы, приобретение за это время новых способностей, как и все развитие лобных долей, зависят от того ухода и воспитания, которые дает ребенку самый первый опекун-воспитатель. К этому вопросу мы вернемся во второй части книги.

А сейчас давайте предположим, что процесс воспитания прошел адекватно. В результате резкого скачка роста на втором году между наиболее выдвинутыми вперед частями лобных долей (которые развились в первый год после рождения) и высшей областью эмоционального мозга (древнего млекопитающего), возникшей ещё в материнской утробе, устанавливаются прочные нервные контакты. Связующее звено между древним мозговым модулем и новейшими долями мозга называется лобно-глазным нервным узлом (поскольку находится прямо за глазной впадиной). Он отвечает за определение взаимоотношений человека и ментальных способностей в течение всей жизни.

Важно отметить, что лобно-глазной нервный узел формируется как раз перед тем, как дитя поднимается на ноги, чтобы исследовать огромный мир, окружающий его колыбель. Таким образом, природа предоставляет человеку нервное вещество, необходимое для эмоциональных впечатлений, "построения корпуса знаний" и для тех отношений, которые ребенок будет устанавливать на втором году жизни.

Жан Пьяже, швейцарский биолог и детский психолог, который ввел в обиход термин "конструкция знания", отмечает, что для создания нервной системы познания и изучения ребенка требуется непосредственное сенсорно-моторное исследование.

Таким образом, все первичные и вторичные функции, связанные с отношениями и контролем над инстинктами Р-системы (выживания, защиты, сексуального влечения, аппетита и т. д.) фокусируются на связи лобно-глазного узла с эмоционально-когнитивным мозгом. А в дальнейшем "эмоциональный тон" или эмоциональное состояние, пережитое начинающим ходить ребенком в познавательный период после года его жизни определяется природой лобно-глазного узла и его функционированием. Алан Шор так объясняет, почему эмоциональное состояние учащегося ходить ребенка в процессе исследования им мира является определяющим, вне зависимости от того, установлена ли и используется ли лобно-глазная связь или она почти утрачена. Он описывает зависимость лобно-глазного сцепления от заботы, которую получает учащийся ходить ребенок, и как это, в свою очередь, определяет характер взглядов ребенка на жизнь, установок сознания, его самоощущения и контроля над импульсами, а также способность общаться с окружающими. Помня это объяснение, невозможно переоценить важность функции лобно-глазного нервного узла.

Другие стадии роста мозга в период первичного развития лобных долей

Помимо роста, ведущего к развитию лобно-глазного нервного узла, в других частях мозга при рождении ребенка и в возрасте от одного до четырех, а затем семи лет происходит резкий рост других нервных систем, дополняемый изменениями их функций — в девять и одиннадцать лет. Эти изменения совпадают со стадиями детского развития, которые называют "окнами возможности". В это время специальные структуры умственных способностей развивают связи с уже сформировавшимися нервными модулями или частями мозга. По-видимому, различные модули крепко привязаны к различным категориям опыта на каждой из этих стадий, и первичные лобные доли в соответствии с генетическим предрасположением развиваются параллельно этим стадиям. Синхронная активность позволяет передним долям осуществлять важные изменения в умственных способностях в рамках категорий опыта, которые необходимы для прокладывания пути к будущему развитию лобных долей мозга.

Столь крепкие связи со всеми частями мозга, указывает Голдберг, ведут к тому, что неудача в развитии или повреждение любой из частей мозга могут отрицательно сказаться на лобных долях.

Довод Элкхонона Голдберга в пользу ступенчатого действия неокортекса, противоположного изолированной модулированной жёсткости старейших систем, является весьма важным наблюдением. Ступенчатое действие, которое развивается постепенно и логично, подразумевает гораздо более развитое сетевое взаимодействие, динамичный обмен и плавный переход клеток нервных полей неокортекса, который существует в рамках более старых, ограниченных в возможностях частей мозга, таких как амигдала и гиппокамп. Голдберг считает, что мы заблуждаемся, принимая модульное действие неокортекса за идентичное тому, что было обнаружено в двух более древних частях мозга. В его наблюдении приведена чудесная аналогия между общественной структурой, правительством и организацией мозга. Смотри заключение в конце его книги "Исполнительный мозг" (Нью-Йорк, 2001).

Рисунок 2. Резкие скачки в росте мозга и изменения в концентрации в процессе его развития. Иллюстрация взята из книги "Магические изменения в созревании ребенка" (Нью-Йорк, 1985).

Всю схему развития мозга можно уподобить чертежу дома. Для начала необходимо заложить нервный фундамент новой жизни. За этим последуют возведение стен, укладка крыши, отделка и, наконец, внутреннее устройство. Как вы можете видеть из первой схемы (см. стр. 40), мозг рептилии с его сенсорно-моторным разумом развивается первым; за ним следует мозг древнего млекопитающего с его способностью разумно общаться, далее — правое полушарие новейшей коры головного мозга, отвечающее за творческое начало, воображение и способность разумно реагировать на новую и неизвестную ситуацию. За этим приходит очередь левого полушария, контролирующего полученные знания и повседневные дела и обладающего способностью к аналитической логике, абстрактному мышлению и действию интеллекта. И, наконец, мы достигаем точки, к которой так стремились, где происходят разнообразные взаимодействия и синтез всех этих систем.

В процессе "строительства" детского мозга и развития его способностей окно каждой из возможностей последовательно закрывается, когда в порядке очереди открывается следующее. Точнее, функции мозга на данной стадии развития не столько завершаются, сколько их энергия и внимание переключаются на следующую часть или модуль схемы. Согласно этому, наши нервные структуры готовы к началу жизнедеятельности на новом этапе и к действию в установленном эволюцией порядке очередности. С каждым переходом из одного периода развития в последующий энергия и внимание ребенка также переключаются в ожидании открытия следующего "окна" возможностей.

Значение опыта в развитии лобных долей

Весь процесс последовательного развития происходит в течение первых пятнадцати лет жизни человека. Его можно считать подготовительной стадией для резкого скачка роста лобных долей в подростковый период, что позволяет перерасти ограничения, скованность и недостатки ранней нервной системы.

Голдберг поясняет, насколько важно влияние общего развития системы на лобные доли, когда они подготавливаются к этому скачку, и как они, в свою очередь, влияют на развитие мозга в целом. Потеря одного из звеньев цепи ставит под удар всю структуру. Попробуйте настелить крышу дома без его стен или возвести стены без фундамента. Для того чтобы убедиться в том, что ни один из шагов не пропущен и что не нарушена их последовательность, у природы существует генетический план. Но это лишь голые схемы возможностей и действий. Предполагается, что генетические возможности, заложенные в ребенке должны являться достаточным стимулом для развития его нервной системы. Эти генетические возможности также нуждаются в стимулировании, которое происходит при взаимодействии ребенка с проявлением способностей, заключенных в генах. Вот почему один ребенок не может служить образцом для другого. Взрослый человек с развитыми способностями, готовый их продемонстрировать, должен играть роль образца поведения для ребенка, чтобы в нем пробудить такую же, как у взрослого, способность.

Если, однако, в окружении ребенка нет соответствующего стимула, необходимого для активизации нейронов лобных долей, — то есть при отсутствии императивной модели — лобные доли не могут развиваться, как положено. Клеточный рост становится ущербным.

Когда же в окружении ребенка имеется подходящий образец, его развитие следует природному разуму или способности, пробужденной и развитой в ребенке. Точно также природа или степень власти ребенка над импульсами более примитивных систем зависит, до неопределенной степени, от характера управления, исходящего от воспитателя, который служит образцом для подражания.

Таким образом, имея за плечами миллионы лет успешного развития, природа предполагает, что на запланированном ею пути успешного развития встретится соответствующий опекун, реакции окружения, а также условия питания и воспитания. По крайней мере, согласно статистике, обычно родители или воспитатели и общество в целом почти всегда следовали этим требованиям, иначе нас бы здесь не было. В самом проекте природы наблюдается полное безразличие к успеху или провалу каждой отдельной стадии развития. В случае, когда возможность, предложенная ею на определенной ступени, упущена, природа продолжает активно действовать по схеме, как будто все благополучно. Несмотря на то, что каждая стадия развития зависит от успеха предыдущей, соответствующие этапы продолжают сменять друг друга. Под строгим контролем находятся начертания природы, а не реакция человека. Природа не берет тайм-аут, если окружающие ребенка воспитатели не смогли отреагировать на потребности его развития должным образом.

Вспомните, например, что новые зубы появляются У ребенка с периодичностью около шести лет. Несмотря на то, что у некоторых детей зубы выпадают из-за запущенности и неправильного питания вскоре после появления, 6-летние коренные зубы, 12-летние коренные зубы и зубы мудрости продолжают появляться по расписанию, даже если их ожидает судьба молочных зубов. Хотя последовательность развития, согласно статистике, более или менее стабильна, воспитывающее окружение в период роста ребенка непостоянно, как во всех изменяющихся системах.

Запреты и волнения

Элкхонон Голдберг считает, что передняя часть коры головного мозга отвечает за цивилизованное состояние сознания человека. По крайней мере, нам с помощью лобных долей дан шанс развивать в себе такое качество, как вежливость. Именно это качество является необходимой предпосылкой для развития нашей способности к трансцендентности, для выполнения нашей роли в процессе эволюции, для обуздания собственной самоубийственной жестокости, а также для выживания.

Передняя часть коры головного мозга в качестве нашего наиболее развитого мозга работает на поднятие наших древних животных инстинктов, на высший уровень функционирования. Происходит это с помощью динамичного действия лобных долей, что совершается, по мнению Патриции Ракис, на уровне клеточного торможения или клеточного возбуждения. Эта динамика обеспечивает перевод низших умственных способностей выживания (сенсорно-моторную, эмоциональную и вербально-интеллектуальную системы) на соответствующий переход к выполнению функций передней части мозга, которая развивается в конце подросткового периода.

Как возможности действия предшествует намерение, и как новое всегда строится на основе старого, природа обеспечивает подготовку вторичного роста передних долей в период пятнадцатилетней работы катализатора — первичных функций лобных долей.

Вторичное развитие лобных долей

Резкий рывок роста лобных долей в возрасте приблизительно пятнадцати лет знаменует вторую фазу развития, к которой первичные лобные доли помогали подготовиться с помощью своей руководящей роли. Развивающиеся в последнюю очередь, в средний подростковый период, лобные доли — наиболее уязвимый элемент всей мозговой системы. Они в высшей степени зависят от соответствующего фундамента, каковым является вся тройная система мозга рептилии, древнего млекопитающего и неокортекса. Таким образом, окончательное развитие этого позднейшего добавления передней части мозга может произойти только после возведения фундамента, на котором он будет стоять. Природа же работает на то, чтобы увериться, что три низшие системы действительно выращиваются как фундамент, необходимый для образования как подходящее основание для новейшего и потенциально самого мощного мозга.

Сравним этот процесс с древним инстинктом выживания пресмыкающихся, который проявляется в ритуальном, почти механическом рефлексе воспроизводства змеи или ящерицы. Каждый новый модуль и доля мозга, в том числе и лобные доли, поднимали инстинкт самосохранения на все более высокий уровень. У современного человека этот инстинкт развился до высочайшего уровня, который был увековечен в легендах о Тристане и Изольде, Ромео и Джульетте, Елене Прекрасной, из-за чьей красоты были снаряжены тысячи кораблей, а также в эротической, восторженной поэзии Песни Песней, Руми, ибн Араби и святого Хуана де ла Круса и его наставницы, Святой Терезы, где сексуальность поднята на уровень высшей трансцендентности. Вспомните слова Экхардта: "Когда высшее начало включает в свой состав низшее, то, преображая низшее, уподобляет его природе высшего". Здесь и лежит ключ к пониманию плана природы нашей биологии. В середине юношеского возраста лобная часть коры головного мозга инкорпорирует в себя примитивные инстинкты змеи, и они последовательно преображаются в трансцендентную силу.

Как завершается этот процесс? Приблизительно в пятнадцатилетнем возрасте все части мозга человека, за исключением лобных долей, миелинизируются, то есть стабилизируются, закрепляя все развитые на тот момент достижения.

По характеру развития нервных модулей, долей и полушарий мозга функция следует за формой. По мере того, как каждая часть мозга реализует свою собственную структурную форму, постепенно раскрывается и развивается функция закодированной программы способностей, во всяком случае до той степени, которую обеспечивает соответствующий стимул и воспитание.

Таким образом, в течение пятнадцатого года жизни, когда все части мозга полностью развились, наиболее молодая в эволюционном отношении часть мозга — его лобные доли — переживает резкий скачок вторичной стадии роста. Эти доли, задействованные во время позднего подросткового периода, создают собственный фундамент ("прокладывают нервные пути", как это называют исследователи). Хотя пик предварительной стадии вторичного роста передних долей приходится на восемнадцатилетний возраст, новый рост нервной системы завершается в двадцать один год, и ещё около шести лет после этого остальная часть мозга закрепляет свою форму и функцию.

Рассматривая характер развития мозга в целом, легко понять, почему на вторичной стадии развития своих передних долей он дожидается созревания и миелинации тройной мозговой структуры. Здравый смысл подсказывает, что первый год жизни младенца должен быть посвящен развитию функций сенсорно-моторной системы для того, чтобы он научился воспринимать информацию, необходимую для развития эмоционально-когнитивной системы. Таким образом на каждой стадии развития каждая новая система зависит от полноценного функционирования предыдущей системы. По этой же причине вторичная стадия роста лобных долей чрезвычайно важна и зависит от полного созревания и поддержки тройной мозговой структуры.

По завершении этого процесса полностью развитый потенциал передней части коры головного мозга так же разительно отличается от имевшихся ранее возможностей, как формальная оперативная стадия в возрасте 12-ти лет отличается от конкретной оперативной стадии 7-ми лет, и как, в свою очередь, обе они отличаются от первых открытий ребенка, начинающего ходить. По сути дела, идеальным результатом развития новых дополнительных лобных долей мозга должны стать отказ от прежних представлений и признание нашей биологической готовности к трансцендентности.

Конечно, каждая важная стадия развития открывает окно новых возможностей, явно отличающихся от прежних. В тот момент, когда высшая нервная форма в мозгу человека завершает свой рост и начинает работать в полную силу, нам открывается иная форма реальности и новый огромный мир; и в нашем поведении появляются совершенно новые черты и возможности. Пока мы растем до возраста двадцати одного года, сила и сложность ступеней развития показательно возрастает. Мозг пятнадцатилетнего юноши отличается от мозга пятилетнего ребенка так же, как различаются тела и манера поведения обоих. Мы вправе ожидать последовательного завершения развития и окончательного формирования самого последнего, самого большего и самого развитого мозга в двадцать один год. С этого момента мы являемся обладателями чрезвычайно мощных возможностей.

Однако, на самом деле, ничего особенного не происходит.

Пропущенная стадия

В 1998 году издательство Университет Оксфорд Пресс выпустило интригующую работу физиков С.Н. Александера и Э.Дж. Лангера под названием "Высшая ступень развития человека: взросление за пределами формальных действий". Несмотря на то, что эта работа была написана до открытия финального резкого скачка роста лобных долей, существует два момента, которые бросаются в глаза в связи с тем, что мы сейчас знаем об этой стадии развития.

Во-первых, авторы книги показали, как резко рост умственных способностей на каждой последующей фазе развития превышает их рост на предыдущем этапе. Таким образом, увеличение умственных способностей в период, который должен начаться в конце подросткового возраста, измеряется величиной, значительно выходящей за рамки предшествующей стадии, что предполагает наличие разума, не сравнимого с тем, какой существовал ранее. Общая сумма опыта и знаний, накопленных к этому моменту, не дает и намека на новые возможности, готовые к использованию приблизительно в возрасте двадцати одного года. Похожий колоссальный прирост ума можно обнаружить в шести или семилетнем возрасте, когда ребенок переключается на оперативное мышление.

Во-вторых, Александер и Лангер показали, что каждая фаза создаёт возможности более прогрессивного развития разума, но все меньше людей способны дойти до этой стадии; чем больше в процессе эволюции развивается разум, тем меньше людей способны его развивать. Кен Уилбер говорил об эффекте пирамиды, характерном для развития. Масса людей добирается до основания пирамиды, что соответствует сенсорно-моторной фазе, но все меньшее число людей переходит на каждый следующий, высший, уровень. Это напоминает описанное в Евангелии игольное ушко, через которое смогут пройти лишь немногие.

Представьте, что последняя нервная структура эволюции завершает свой рост в возрасте двадцати одного года или около того. Должна бы произойти наиболее примечательная перемена — открыться потенциальное окно всех возможностей. Однако ничего значительного не происходит, кроме как потенциальное увеличение способности юного индивида вдумчиво рассуждать, но даже это является не вторичным развитием лобных долей, а скорее формированием первичных способностей. Ален Шор не учитывает резкое уменьшение числа людей, достигающих каждую из более высоких ступеней развития, указанное Уилбером. При этом, однако, он уделяет значительное внимание патологиям юношей и взрослых, застрявших на нижних ступенях пирамиды.

На каждой стадии развития природа повторяет "свое приглашение" подниматься и идти дальше. Но следует отметить, что развитие не всегда происходит по замыслу природы. В самом деле, лишь некоторым из нас, пребывающим в этой избирательной системе, выпадает то удачное стечение обстоятельств, которое позволяет замыслу природы осуществиться без сучка и задоринки. Это добавляет остроту привкуса риска и неизвестности каждому аспекту стохастического течения жизни.

В жизни большинства людей в возрасте двадцати одного года, когда уже завершено закладывание фундамента новейшего, эволюционировавшего мозга и нервная система готова к выполнению своего предназначения, не происходит ничего такого, что каким-то образом соотносится с новизной, размером и длительным процессом формирования передней части коры головного мозга.

Наоборот, самые последние нововведения в эволюции нервной системы человека бездействуют вопреки ожиданиям, что появятся свежие возможности для совершенно нового функционирования мозга. Функция лобных долей мозга, сформированных в более ранние годы, продолжает осуществляться, но лишь немногие признаки свидетельствуют об эволюционном изменении в ней: как в поведении человека, так и справедливо ожидаемые революционные перемены в жизни не происходят.

К сожалению, этой стадии развития мозга посвящено очень мало исследований. Работа Алена Шора о связи лобных долей мозга с эмоциональным состоянием человека объясняет некоторые из более поздних патологий, которые случаются из-за неудач в раннем периоде воспитания ребенка, но не влияют на результаты развития в поздний подростковый период. Антонио Дамазио не ссылается на резкий скачок роста лобных долей в середине подросткового периода, равно как и Элкхонон Голдберг. А вот биолог Карла Ханнафорд в своей великолепной книге "Умные шаги" обсуждает это позднее развитие лобных долей, но её работа является исключением из правил. Это явление пока не получило широкого признания, возможно от того, что оно не проявляется внешне. Однако тот факт, что не происходит ничего примечательного, важен сам по себе.

Триединство больших надежд

Подводя итоги обсуждения свойств передней части коры головного мозга, которая полностью созревает между пятнадцатым и двадцать первым годом жизни, и переходя к дальнейшему исследованию, примем во внимание следующие три этапа. В ранний период полового созревания пробуждается острый и резкий идеализм. За ним, в середине подросткового возраста, следует столь же страстное ожидание того, что "должно случиться нечто потрясающее" и, наконец, появляется чрезмерная, безграничная вера подростка в "сокрытое в нем величие". Говоря об этих трех ощущениях, подросток зачастую показывает на свое сердце, поскольку именно оно принимает непосредственное участие в том, что должно случиться. Вспомните Экхардта, который сказал, что не существует бытия вне модели бытия. Жест подростка в сторону сердца при высказывании своих величайших надежд указывает на то, что именно с ним связаны его мысли и переживания.

Для сердца мозг является способом или средством получения трансцендентного опыта. Природа готовит высшую ступень развитого мозга к полному раскрытию способностей в возрасте двадцати одного года. При условии полноценного развития мозга на предыдущих стадиях, развитие этой новой стадии будет продолжаться в течение всей жизни. Рудольф Штайнер очень четко описывает высшие стадии, указывая при этом на тридцатилетний возраст, как на время совершения следующего шага к трансцендентному.

Открытость к зрелой последовательности развития связана с самым большим ожиданием подростка. Мы могли бы думать, что разум сердца существует постоянно и проникает во все сущее. Однако для полного роста и развития скрытой способности сердца глубоко мыслить в масштабах вселенной, последнему, как и мозгу, необходимы модели для подражания. При отсутствии должного воспитания или моделей поведения, возможности сердца не могут раскрыться и тогда они лишь дремлют.

Во второй части мы вернемся к лобным долям и проследим развитие поднятой здесь проблемы, чтобы понять, почему не происходит ничего значительного в момент окончательного и полного созревания лобных долей на двадцать первом году жизни. Сейчас же мы обратимся к рассмотрению главного внутреннего биологического аппарата — проявлению нашего величайшего разумного свойства — к сердцу.

 

Глава 3. Триединое сердце: электромагнитное, нервное и гормональное (универсальное, личное, биологическое)

Около пяти или шести десятилетий назад, на одном из занятий по биологии, из сердца живого грызуна извлекли клетку, поместили её в пробирку и исследовали под микроскопом. Эта одинокая клетка продолжала пульсировать ещё некоторое время; затем у нее началась фибрилляция (судорожная пульсация) и она умерла. Потом мы смогли взять две живые клетки сердца, поместить их отдельно друг от друга на предметном стекле микроскопа. После того, как начиналась фибрилляция, мы поместили их максимально близко друг к другу. В некий волшебный момент пространственного сближения клетки прекратили фибрилляцию и возобновили обычную пульсацию в синхронном ритме друг с другом, получилось сердце в миниатюре.

Двум клеткам не требовалось прикасаться друг к другу для того, чтобы произошло это волшебное соединение; их можно было даже разделить тонкой перегородкой. Связь имела место, но вопрос состоял в том, как эти клетки смогли общаться через пространственный и даже физический барьер? В следующей половине столетия наука разрешила эту загадку.

Электромагнитные соединения

Электромагнетизм — термин, охватывающий весь спектр видов энергии, известных на сегодняшний день, — от силовых волн, которые могут пробудить атомно-молекулярное действие до радиоволн; дециметровые волны, а также инфракрасные, ультрафиолетовые и видимые световые волны; от Х-лучей до гамма-лучей. Отдельная сердечная клетка уникальна не только благодаря своей пульсации, а в большей степени благодаря тому, что она издает сильный электромагнитный сигнал, который лучами расходится за пределы самой клетки.

Пространственное сближение двух упомянутых сердечных клеток на предметном стекле микроскопа привело к совпадению соответствующих электромагнитных полей. В этой точке две частоты зацепились друг за друга в согласованной синхронности. Это на наших глазах превратило фибрилляцию, ведущую к смерти, в упорядоченный сердечный ритм жизни. Эту связь и в самом деле следует принимать в расчет.

Все живые формы образуют электрические поля, потому что в определенном смысле у всего сущего есть электромагнитное поле или базис. Однако проявление электрической мощности у сердечной клетки явление необычайное. Скопление внутри человека биллионов маленьких источников энергии, работающих в унисон, производит два с половиной ватта электроэнергии с каждым ударом сердца, амплитуда колебаний которого от сорока до шестидесяти раз превышает колебания мозговых волн — этого вполне достаточно для загорания небольшой электрической лампочки. Эта энергия образует электромагнитное поле, которое излучает радиацию в радиусе от двенадцати до пятнадцати футов вокруг нашего тела.

Все мы слышали о мозговых волнах, которые можно прочитать на энцефалограмме или электрокардиограмме, разместив на черепе чувствительные электроды. Хотя в целом мозг при полной активности расходует около двадцати пяти ватт энергии, характерные мозговые волны, записанные на ЭКГ, очень малы и так чувствительны, что даже мельчайшие изменения частоты или силы сигнала могут оказать значительное влияние на функцию мозга. Таким же способом, таким мы записываем слабые звуковые волны, мы можем дописать и куда более сильные сигналы сердца, — с помощью ЭКГ, поместив электроды на тело. Так мы улавливаем хигналы на частоте сердца. Однако прочтение этих сигналов возможно и на расстоянии трех футов от тела, потому что спектр сердечных частот довольно сильно ощущается в пределах этой трехфутовой зоны.

Сердце — это не (только) насос

У электромагнитного поля сердца есть дополнительный источник энергии, объяснение характера которого требует Некоторого поворота в размышлениях. Недавние исследования четко квалифицируют мнение, имевшее хождение в XIX веке, о сердце как о насосе. Когда эта аналогия была приведена впервые, паровой двигатель был только изобретен, и накачивающая работа поршней впечатлила первых физиологов. Безусловно, сердце выполняет поршневую работу, но не тем способом, как предполагали.

Физики и врачи недавно рассчитали, какое давление необходимо для того, чтобы заставить жидкость течь по трубе размером в пятнадцать миль (средняя длина сосудистой системы тела — не считая тысячи миль почти микроскопических капилляров). Они обнаружили, что для получения необходимого давления потребуется дизельный мотор с мощностью, нужной для работы грузового автомобиля.

К счастью, циркуляция крови осуществляется не с помощью такой мощности, а силой сочетания ряда факторов. Они включают синхронное сокращение-расширение кровяных сосудов (атеросклероз вредит способности артерий сужаться и расширяться); подвижность и пластичность кровяных клеток (они меняют свою форму в соответствии с размером сосуда, по которому они двигаются); сокращение скелетных мускулов; автоматическое свойство жидкости течь по капиллярам. К тому же, новые открытия показывают, что кровь может струиться как спиралевидный водоворот, подобно речным водоворотам или потокам воды, хлынувшей в водосток. Желобки в кровяных сосудах сами по себе могут способствовать кружению, воздействуя на кровь, точно как желобки в стволе винтовки воздействуют на пулю.

Когда сердце закрывает свои клапаны, поток крови сужается, что увеличивает давление во всем теле. Когда давление поднимается до максимума, клапаны открываются, чтобы выпустить кровь в сердечную камеру. Водоворот крови становится ещё стремительнее по мере попадания в камеру. Физик из НАСА терпеливо объяснял мне, что введение одного единственного иона в подобный водоворот создаст мощное электромагнитное поле. Мускульная работа насоса сердца способствует усилению круговорота по мере того, как кровь течет из камеры в камеру, а затем к легким и обратно. Именно это мышечное сокращение в сочетании с остальными факторами производит жизнетворное биение сердца.

Торус, сердце и вселенная

Но это всего лишь половина истории. Возможно, вы помните, как ребенком рассыпали железные опилки по листу бумаги, клали под лист магнит и наблюдали, как опилки принимали очертания магнита. Несколько сходный результат получается при воздействии электромагнитной энергии, производимой сердцем. Эта энергия образует дугу, которая изгибается по направлению к сердцу, рисуя торус (см. рисунок 3), или поле, которое расширяется до расстояния двенадцати футов от тела. Воздействие поля в пределах первых трех футов наиболее сильное; оно постепенно уменьшается по мере удаления от сердца, в соответствии с обычными законами физики.

Рисунок 3. Компьютерная проекция сердечного торуса (материал любезно предоставлен Институтом ХартМзт).

Диполе, или ось, сердечного поля протянуто более или менее равномерно по длине всего тела, от тазовых костей до макушки головы. (Я недавно узнал, что диполе расположено, скорее, под наклоном, чем строго параллельно спинному хребту.) Первые изображения энергетического поля сердца, сделанные на компьютере, выглядели, как жирный, строго симметричный пончик (рис. 3). А недавно в Университете штата Юта с помощью новых магнитных приспособлений для получения изображений были сделаны великолепные графики энергетических линий, выходящих в виде арок из сердца (рис. 4).

Рисунок 4. Увеличенное изображение волновых потоков энергии вокруг сердца (любезно предоставлен Компьютерным отделом Университета штата Юта).

В действительности эти арки не абсолютно точно симметричны, как на компьютерных проекциях; это органические, постоянно меняющиеся живые силы. И идеальная симметрия компьютерного изображения, и живая асимметрия существующего явления, уловленного магнитным отображением, для меня почти священны, принимая во внимание, что именно они изображают. Очевидно, торус функционирует как голограмма, что значит, что в любой его точке содержится информация о целом поле: то есть в любом месте внутри сердечного поля, неважно, сколь бесконечно малом, представлены все частоты сердечного спектра.

И хотя эта характерная особенность может выглядеть загадочной для здравого смысла, для мозга и для тела она обладает большим значением. Далее, согласно утверждениям физиков, торус является стабильной формой энергии, которая, будучи выработана и начав функционировать, стремится к постоянному самопроизводству. Некоторые ученые предполагают, что все энергетические системы, от атомического уровня до вселенского, имеют форму переплетенных полукруглых арок. Это говорит в пользу вероятности того, что существует только один универсальный торус, чей спектр заключает в себе бесконечное количество взаимодействующих, голографических (фрактальных) торусов.

По сути, наша планета является центром такого торуса. Магнитные поля земли и края диполя, из которых выходят дугообразные силовые линии, окружающие земной шар, в точности повторяют поле вокруг тела человека. И подобно сердечному полю, электромагнитное поле земли тоже голографическое — его целостность можно прочесть по любой отдельной точке на поверхности планеты. Наша солнечная система, с солнцем в центре, по-видимому, также тороидна по своей функции, подобно сердцу, являющемуся центром человеческого организма. Колебания энергетических полей солнца провоцирует помехи в магнитных линиях земли, проявляющиеся в виде феномена северного сияния. Очевидно, мы живем в устоявшейся иерархии тороидных энергетических систем, которые простираются от бесконечно малых атомов до человека, планеты, солнечной системы и, в конечном итоге, до всей галактики.

Поскольку электромагнитные поля торуса по своей структуре фрактальны, вероятно, что общая картина вселенной может быть представлена в пределах частотного спектра любого отдельно взятого торуса. Таким образом и получается, что Уильям Блэйк, способный увидеть целый мир в одном зерне песка, продемонстрировал не только интуитивное, но и творческое видение. Каждый отдельный торус может по принципу голограммы участвовать в работе торуса всей вселенной, в диапазоне от частицы простейшей волны до невероятно сложных систем сердца, мозга и тела, каждая из которых является электромагнитной по своей природе. Одним из скрытых смыслов этого феномена является то, что каждый из нас, будучи центром собственного сердечного торуса, является также центром вселенной или любого другого творения, имеющего равный доступ ко всему сущему.

Поскольку область частоты нелокализована, даже самая микроскопическая часть, которую можно себе вообразить, содержит информацию о целом. Многие годы назад ней-робиолог Карл Прибрэм предположил, что мозг срисовывает материалы для конструирования опыта человечества с "частотной сферы, отсутствующей во временном пространстве". Таким образом, иерархия частот, по которой мы передвигаемся и в которой существуем, является, некоторым образом, источником информации, с помощью которой мозг и тело человека выстраивают жизненный опыт.

В самом деле, мы живем внутри полей, в свою очередь находящихся внутри полей голографического электромагнитного экрана, где каким-то образом сосредоточена вся информация о каждой минуте работы каждой отдельной частоты. Каждая часть может содержать представление о целом, а человеческое сердце генерирует личный и, более того, уникальный жизненный мир. Нейробиология, как наука, продолжает утверждать, что мы не можем делать объективных выводов о самом мире, мы всегда абстрактно рассуждаем о мире посредством нервной системы мозга и тела. Мир, который я лично вижу и ощущаю мозгом и телом, приблизительно такой же, какой виден другим, так как физиология всех людей сходна и покоится на одинаковых нелокализованных полях. Небольшие различия в наших представлениях, которые нередко ведут к увечьям, происходят от незначительных различий в нервной системе, что, в свою очередь, исходит от неповторимой истории и внутреннего развития каждого из нас. Универсальная, но в то же время личная, природа частотной сферы сердца, которую имеет каждый из нас, это ещё одно проявления процесса взаимодействия создателя и созданного им.

Сердце сообщает

Сердце человека ведет сложный диалог с мозгом, телом и миром в целом и выбирает из иерархии электромагнитных полей конкретную информацию, нужную нашему жизненному опыту. В то же время тело переводит обратно, на ту же иерархию полей, сообщение об индивидуальной реакции на реальность, с которой человек сталкивается. Эта динамичная обратная связь влияет на поля энергии, из коих мы берем начало, и модифицирует их. Человек одновременно вкладывает в эти поля и черпает из них информацию. Поля, очевидно, являются совокупностью или резонирующими объединениями информации и/или разума.

Эмоциональная реакция человека на полученный извне жизненный опыт, таким образом, ведет к изменению природы знаний, на которых зиждется его собственный жизненный опыт. Насколько продолжительным может быть этот взаимный обмен, или его отражение, определить сложно, поскольку это процесс стохастический (предмет случайности), как и во всех динамических системах.

Когда частоты сердца и мозга совпадают, они попадают в волну синхронного, резонирующего или последовательного воздействия (см. рисунок 5). Хотя это довольно редко случается со взрослыми, подобное совпадение — явление решающее для полного развития человеческой природы, и новые исследования открывают способ, которым этого можно добиться. В примере, с которого начиналась эта глава, взаимодействие двух клеток сердца вернуло их из состояния хаоса в состояние порядка. Такое же взаимодействие частот сердца происходит между матерью и ребенком во время кормления грудью и при других близких телесных контактах.

С помощью этой динамики полностью развитое сердце матери предоставляет сердцу ребенка модели частот, необходимых для его развития в первые месяцы жизни. При полном совпадении частот тело, мозг и сердце вырабатывают единый согласованный частотный пульс или форму волны, в результате чего между матерью и младенцем происходит подобный резонанс (см. рисунок 6).

Рисунок 5. Взаимодействие сердца и головы. Здесь все средние волновые формы, производимые сердцем и мозгом, представлены в сравнении и показаны в синхронности, образуемой в результате использования "инструмента сознания" Института ХартМэт, названного "замораживание сознания". Это шестиэтапный процесс, приводящий сердце и мозг к синхронной работе во время стрессовой ситуации, что уменьшает стресс и открывает новые возможности реакции. Подобная синхронность происходит в рамках короткого временного периода и указывает на соответствующее переключение от задних частей мозга к лобным долям. Энергия и внимание при этом сосредотачиваются на высшем творческом разуме лобных долей (рисунок любезно предоставлен Институтом ХартМэт).

Биология трансцендентного

Хотя частотный спектр сердца покрывает всего лишь 30–40 герцевый интервал, известно, что с любой из этих сердечных частот может поступать информация или материал для формирования жизненного опыта. Представьте себе способ передачи огромного объема информации на одной радио- или телевизионной волне (1500 на настройке вашего радиоприемника) (см. рисунок 7). Однако сердечному полю нет необходимости вмещать весь спектр доступных нам частот. Физический опыт человека может быть результатом влияния частот земли, солнца и куда большей частотной сферы, внутри которой в соответствии с иерархией гнездится сердечный торус.

В 1970-х биолог Брюс Липтон принимал участие в исследовании эмбриона, в ходе которого были выявлены мельчайшие электромагнитные поля, образующиеся вокруг эмбриона, когда семя находится внутри яйцеклетки во время зачатия. Это поле, по всей видимости, прорастает в зародышевой ткани, оно изгибается и возвращается к ней, точно как растут и возвращаются электромагнитные поля сердца или земли.

Неудивительно, что электромагнитные поля могут воздействовать на физическое состояние здоровья человека как положительным, так и отрицательным образом, на клеточном уровне. Медицинские исследования обнаружили, что определенные электромагнитные частоты могут остановить выработку мелатонина или толкать клетку на выработку энзимов, которые, в свою очередь, вызывают каскады разрушительных эффектов внутри клеток. Со своей стороны, голландские врачи применяют электромагнитные поля для лечения рака. ДНК чувствителен к электромагнитным полям, что позволяет им регулировать ДНК, РНК и синтез протеинов, и стимулировать модификацию клетки и морфогенез. Морфогенетические поля Руперта Шелдрейка могут как привлекать электромагнитную энергию, так и вызывать нелокализованные эффекты, выходящие за пределы существующего знания.

Рисунок 6. Верхние графики показывают различные сердечные ритмы, пульс и характер дыхания в течение 10 минут. На отметке 300-й секунды личное сознание переходит в состояние "загрузки" ("замораживается"), я все три системы начинают действовать согласованно, что означает гармоничный характер функции, пришедший на смену сбившемуся ритму. На нижних графиках прорисован результат спектрального анализа тех же данных. Графики слева — спектральный анализ до "замораживания". Обратите внимание, что рисунки графиков довольно сильно различаются. Графики справа показывают, как все три системы работают на одной частоте после "замораживания" (рисунок любезно предоставлен Институтом ХартМэт).

Рисунок 7. Диаграмма показывает частотный спектр, или диапазон частот, в один момент излучения из сердца. Это не график развития во времени, он, скорее, запечатлевает мгновение. Высота волны означает амплитуду; расстояние между длительностью прохождения волны показано в герцах. В голографическом частотном Диапазоне сердца любая отдельно взятая часть или выборка из волны содержит весь спектр целиком (рисунок любезно предоставлен Институтом ХартМэт.

Мозг в сердце

Таким образом, выработка электромагнитной энергии — это первая из трех характеристик сердца. Нейрокардиология, новая медицинская дисциплина, изучающая мозг сердца, представляет нам вторую характеристику. Хотя связанные с нервной системой расчеты зачастую весьма противоречивы, они показывают, что половину или больше половины клеток сердца составляют клетки нервные, подобные тем, какие образуют мозг человека. Результаты некоторых исследований подтверждают, что 60–65 процентов сердечных клеток составляют нейроны, которые сгруппированы в нервные узлы, небольшие нервные объединения, связанные нервными осями, такими же, как те, что образуют нервные поля мозга.

Те же нервные передатчики, которые функционируют в мозгу, действуют и в нервных узлах сердца. Через длинные оси, спинной хребет и периферийную нервную систему одна из совокупностей нервных узлов сердца связана с мириадом меньших нервных образований, разбросанных по тканям тела, мускулам, органам и т. д. (в XIX веке ученый Бишат называл эти хранилища нервных узлов "маленькими мозгами животной жизни человека" и считал, что они независимы от головного мозга. Как это ни странно, возможно, он был наполовину прав).

У прочих объединений нервных структур сердца имеются непосредственные нервные связи с эмоционально-когнитивным, или лимбическим мозгом. "Непосредственные" в данном случае означает, что между сердцем и эмоционально-когнитивным мозгом нет каких-либо нервных узлов, которые осуществляли бы связи способом, коим они соединяют сердце с остальными органами тела и мускулами или прерывают их. (В этом соединении сердца и головы отсутствуют "маленький мозг животной жизни".) Посредством этих прямых нервных связей между мозгом и сердцем завязывается постоянный диалог.

Сердце как орган одновременно индивидуальный и универсальный

Много лет назад мой индийский учитель медитации, Гурумайи, особо обращал мое внимание на то, что по сути существует только одно сердце, одна универсальная функция, которая проявляется в каждом из нас бесконечно разнообразными, хотя и схожими способами. Это самое сердце универсально в человеческой жизни, а жизнь человека — разнообразные функции сердца. Возможно, в этом и есть одна из причин, по которой, в определенной степени, осуществима пересадка сердца. В то время как в процессе трансплантации могут быть безвозвратно утрачены крайне необходимые нервные связи, могут проявиться другие черты, каких мы и не ожидали, например, индивидуальная непереносимость, перенятая у донора. Любое сердце в состоянии воспринять индивидуальность или характерные черты уникальной личности, в которой оно работает. Таким образом, после получения трансплантата, реципиенты внезапно начинают проявлять новые для них качества, свойственные покойному донору. (Чтобы не увлекаться этим наблюдением, запомним, что то же явление происходит при пересадке и других органов, например, почки. Новая биология указывает на продолжительность и согласованность всего спектра энергии в живом существе — на определенном уровне каждая из частей содержит информацию о целом.)

Сердце принимает тонкие черты индивидуальности донора, не теряя, однако, своей внутренней универсальности. По-видимому, оно выступает посредником между нашей индивидуальностью и процессами, происходящими в окружающем нас мире. Динамика между восприятием вселенной в сердце и особым отражением её в голове — это постоянно возобновляющаяся тема данной книги. Майстер Экхардт сделал дерзкое заявление: "Когда Бог становится Экхардтом, Экхардт делается Богом". Суфий Ибн Араби провозгласил, что Бог перенимает окраску каждой из бесконечно раскрывающихся перед ним личностей и является одновременно каждой из них, не превращаясь перед ними в Бога. Ибн Араби также добавил, что каждое имя есть имя Бога, а каждый объект есть "лицо" Бога. Другой мой учитель медитации Муктананда любил повторять, что "Бог обитает в тебе в твоем образе". Его же учитель, Нитьянанда, говорил о "Боге, обитающем в пещере сердца", и торопил своих учеников "идти в эту пещеру и странствовать с Богом". Эти странные высказывания воспринимаются в новом свете благодаря последним открытиям биологов и могут быть восприняты более серьезно.

Еще раз вернемся к наблюдению Экхардта о том, что нет бытия вне образа бытия. Для реализации или воплощения в жизнь универсальных возможностей энергетического сознания (торуса вселенной) должен существовать некий образец и способ. Для нас сердце является первичным модулем существования, и все в нашей жизни происходит от него. Конечным результатом является сердце, которое вырабатывает особые качественные характеристики вида, в то же время отражая персональные характеристики каждой части мозга и заключенного в нем жизненного опыта, что необходимо для уникального выражения общей формы. Взаимодействие этих двух аспектов — общего и личного, единства и разнообразия, создателя и созданного — воплощается в человеческом существе, таком же, как и все другие, но при этом отличающемся от прочих. Так получается мир, в котором сосуществуют такие различные создания, как австралийский абориген и человек, живущий в обществе новых технологий.

Последовательное объяснение биологического процесса создания индивидуального и в то же время универсального человека должно выглядеть приблизительно так:

1. Мозг человека, с его нервными узлами, распространенными по всему телу, является, фигурально выражаясь, инструментом для работы сердца.

2. Сердце человека, в свою очередь, есть инструмент, или представитель, отображающий универсальную функцию жизни.

3. Мозг и тело есть проявления многообразия функций сердца или, иначе говоря, выражением нашей индивидуальности. Мозг и тело созданы для передачи с частоты сердечного поля информации, необходимой для создания нашего уникального, индивидуального жизненного опыта.

Мозг и тело реагируют на полученный в процессе жизни опыт и оценивают его качество. Этот качественный анализ, то есть эмоция, постоянно возвращается в сердце: происходит влияние на нервное поле сердца, реагирующего на сообщение эмоциональной системы, и передает эмоции в место их происхождения, меняя и сами эти поля, хотя и в незначительной степени.

4. В ответ на информацию, поступающую из мозга, сердце тоже изменяет свои нервные и гормональные сигналы, идущие в тело, мозг и в производные электромагнитного поля информации. Это ведет к изменению нервного, гормонального, электромагнитного воздействия, что оказывает соответствующее влияние на восприятие мира.

Мы живем в среде обратной связи, иначе говоря, в лабиринте зеркальных отражений, что дает создателю и созданному возможность для влияния на нас самих, а также для воздействия на окружающее.

Диалог между мозгом и сердцем

В течение многолетних исследований, проведенных по гранту американского Национального института здоровья, Джон и Беатрис Лэйси прослеживали нейробиологические связи между мозгом и сердцем. Открытие ими этих связей и постоянного диалога между мозгом и сердцем было проигнорировано большей частью представителей академической науки. Новые исследования в области нейрокардиоло-гии подтвердили и узаконили правильность итогов работы Лэйси, из чего следует, что со временем придет и официальное их признание.

Сердце, безусловно, обладает разумом, хотя этот факт требует нового определения этого понятия, чтобы отличить его от термина "интеллект мозга". Разум сердца не имеет линейного или цифрового характера, как головной мозг. Он, скорее, напоминает холистическую (философскую) способность, которая работает в интересах благополучия и целостности, отсылая эмоциональной системе мозга интуитивную подсказку относительно соответствующего поведения.

Интеллект, тем не менее, может функционировать независимо от сердца — без рассуждений, и может совершать ряд действий, игнорируя более тонкие сердечные сигналы.

Для лучшего понимания мозга, действующего в сердце человека, и понимания разума, или мудрости сердца, нам потребуется знание природы глиальных клеток, которые сопровождают нейроны и одинаково важны как для сердца, так и для мозга.

Глиальные клетки — умное соединение

Несмотря на то, что глиальные клетки составляют 80 % массы мозга человека, о них до сих пор известно довольно мало (исследователи мозга сосредотачивали свое внимание на более доступной нервной системе).

Слово "glia" латинского происхождения, оно означает "клей", чем эти маленькие клетки и считались в течение долгого времени — соединительным элементом, удерживающим на месте нейроны. Восемьдесят процентов, однако, многовато для клея, не выполняющего никакой другой роли. Нами уже открыто множество важных процессов, в которых глиа-клетки принимают самое непосредственное участие.

Глиа-клетки чувствительны к электромагнитным полям и образуют электромагнитные поля мозга поверх и вокруг электрохимических полей нейронов, вокруг каждого из которых сгруппировано больше десяти глиальных клеток. Существует большая вероятность того, что эти электромагнитно-чувствительные клетки выборочно вытягивают из иерархии окружающих нас электромагнитных полей электромагнитные частоты и преобразуют их в электрохимические сигналы, доступные нейронам, и таким образом снабжают нервную систему информацией для накопления нашего жизненного опыта. Проходы между глиа и нейронами обеспечивают поток производящих сигналы кальциевых ионов; такой же обмен кальция происходит и между глиальными клетками. После выборки информации из иерархии полей торуса глиальные клетки передают обратно нервную реакцию — ещё один образец динамики взаимодействия.

Для образования и развития любой специфической формы жизни необходимо обеспечение широкой выборки из электромагнитных полей. В процессе развития человеческого плода первым происходит формирование рудиментарного сердца, за этим следует образование мозга и, наконец, тела. Задолго до того, как сердце становится обычным четырехкамерным, рудиментарное сердце создаёт электромагнитное поле, окружающее эмбрион с момента зачатия. Это электромагнитное поле, в свою очередь, окружено более мощным полем материнского сердца, которое в первые месяцы жизни новорожденного стабилизирует поле его сердца, как только оно переймет ритм работы материнского.==

Все вместе глиальные клетки выступают в качестве ещё одного участника в процессе передачи информации с всеобщей частотности окружающей среды на индивидуальный жизненный опыт, это процесс, происходящий в каждой клетке тела, включая сотни биллионов нейронов мозга, их дубликаты в сердце и сами глиальные клетки, сопровождающие нейроны. Все эти динамичные взаимодействия, поддерживающие друг друга в резонансном режиме, дают толчок процессу восприятия нами мира.

Сердце и его суверенная власть

Представим теперь три способа, с помощью которых сердце управляет системами тела и мозга и влияет на них. (Звуковые волны могут служить доказательством существования четвертого источника влияния, как предполагают Шварц и Рассек.) Первый способ, наиболее примечательный из трех — и до сих пор самый неизученный — это электромагнитная деятельность, которую мы уже обсудили. Радиация, излучаемая сердцем, проникает в каждую клетку, молекулу ДНК, глиальные клетки и т. д. и определяет их функцию и судьбу. С этой точки зрения сердце выглядит как частотный генератор, создающий поля информации, из которых человек черпает жизненный опыт как свой личный, так и глобальный.

Второй способ: сердце, наполненное нейронами, обладает мириадами связей с телом и непосредственными соединениями с эмоциональной структурой мозга (от которой берет начало новый и популярный предмет — исследование "эмоционального разума", того самого невербального, образного вида познания: мудрости сердца). Эти нервные связи обеспечивают динамическое взаимодействие между мозгом и сердцем за пределами человеческого сознания. Человек не отдает себе отчета в существовании феномена разума сердца, но прекрасно знает о результатах этих нервных взаимодействий. В связи с этим я вспоминаю чудесное эссе Джеймса Карса "Молчание Бога" и слова Гурумайи о том, что "язык сердца — это молчание".

Третий способ влияния сердца на мозг — гормональный. Его наличие привело к выводу о том, что "сердце — это эндокринные гланды". Таково название заглавной статьи выпуска журнала "Сайентифик Америкэн", посвященного французским врачам Роже и его соавторам, открывшим, что в предсердиях вырабатываются гормоны, именуемые АНФ, способные модулировать функции эмоционально-когнитивных систем и влиять на них.

К настоящему времени открыты другие вырабатываемые сердцем гормоны, такие как успокаивающие, которые помогают человеку держать себя в состоянии равновесия и гармонии с миром и друг с другом. Сердце увеличивает выработку этих гормонов в период беременности. Поэтому будущие матери излучают сияние: они смотрят на мир сквозь розовые очки, которые в данном случае даются самой природой.

Нам хорошо известно, что в материнской утробе в первую очередь формируется сердце, как передатчик частот для будущего накопления жизненного опыта. Мозг, отвечающий за осознание возможности передачи этих частот, формируется вслед за сердцем. С помощью нервных окончаний сердце очень тесно связано с каждым аспектом жизнедеятельности тела и мозга. В результате разум сердца, а не интеллект мозга, призван обрабатывать сигналы, поступающие от печени, поджелудочной железы, селезенки и т. д., для поддержания порядка в организме. Это оставляет человеку свободу мечтать, скажем, о танцующих нимфах; или сетовать по поводу глупых идей священников, юристов, политиков или книг.

Большую часть электромагнитного спектра земли, а также сердца, составляет полоса радиочастот. Сердце, земля и солнце поставляют человеку главные материалы для осознания окружающей реальности. Электромагнитное поле сердца, как и поле земли, является щитом, прикрывающим человека от неуместных частот настолько хорошо, насколько это возможно. Из огромной голограммы, в которой мы гнездимся, оно отбирает те группы частот, которые соответствуют нашему росту, развитию и всей жизни. Таким образом, начало, имеющее общее, вселенское значение, проявляется на интимном, личном уровне, что делает каждого из нас, даже "последнего из наших братьев", равноправным носителем общего начала. Так, если человек обладает вИденьем, то он узрит совокупность всех вещей как "святое" или целое, как это сделал Уильям Блейк, или "увидит Бога в каждом из нас", как видел Муктананда, или вслед за Иисусом найдет Бога в "последнем из братьев". Все, что обладает природой частного, является схемой целого — и именно таков каждый индивидуум.

Посредством голографической иерархии электромагнитных полей наши сердечные и мозговые частоты могут объединяться для видоизменения частот земли, поскольку то, что человек получает в виде частот земли, проходит через нашу Р-систему мозга и его сенсорно-моторную систему, в результате чего высшее может менять природу низшего. Этот процесс отвечает за конкретное оперативное мышление, которое развивается на седьмом году жизни ребенка. Согласно мнению Пьяже, в процессе конкретного оперативного мышления мысль может воздействовать на материю, или на сенсорные сигналы, и менять их в соответствии с намерением, возникшим в ходе размышления. Это дает человечеству власть над миром, которую оно до сих пор не осознало и не испытало, но которая была продемонстрирована в действиях великих людей прошлого.

Власть относительна в творческом процессе. Малейшее изменение частот в нашем мозгу может вызвать серьезные изменения в нашем восприятии внешнего мира. В какой-то точке этого спектра жизненный опыт человека и мир, который он ощущает, начинают взаимодействовать. Динамика создателя и созданного — это игра власти и силы, в которой человек может участвовать без его ведома или в которой стоит попробовать принять участие, чтобы более сознательно относиться к собственным поступкам.

Нижеследующее является кратким итоговым обобщением существующих гипотез относительно динамики взаимодействия сердца, мозга и тела:

1) Электромагнитное поле сердца обладает голографической структурой и избирательно черпает информацию из частот, излучаемых миром, солнечной системой и любым внешним источником за их пределами.

2) С помощью глиальных клеток нервная система человека забирает из электромагнитных полей материал, необходимый для структурирования мира, этот процесс координируется и проходит через сердце.

3) Эмоционально-когнитивный мозг человека каждую минуту производит качественную оценку его опыта, складывающегося в результате осмысления картины мира. Некоторые элементы этой структуры познания человек создаёт в областях коры своего головного мозга, другие же образуются автоматически и инстинктивно в древнем мозгу млекопитающего.

4) Эмоционально-когнитивный мозг человека обладает прямыми и непосредственными связями с сердцем. Через эти нервные связи сердце получает позитивные и негативные сигналы нашей реакции на происходящее в каждый конкретный момент.

5) Нервная система сердца не обладает структурой для постижения или анализа контекста, природы, деталей логических или эмоциональных сообщений. Таким образом сердце не может судить о достоверности или причине этих сообщений и реагирует на них как на простые факты. Сердце реагирует на всех уровнях: с помощью электромагнитных полей, через непосредственные нервные контакты с лимбическим мозгом и через нервные связи с мириадами функций тела. Дополнительная реакция включает ещё и гормональные перемещения между телом и мозгом, а также сердцем и мозгом и, возможно, изменения на звуковом и тепловом уровнях, как предполагают Швартц и Рассек.

В ответ на негативный сигнал частотное поле сердца переходит от последовательного уровня на непоследовательный. Этот маневр выживания переводит сердечный спектр в неопределенное или изменчивое состояние. В такой изменчивой ситуации наши тело, мозг и сердце реагируют на опасность новым способом, если прежние реакции выживания, которые инициировали низшие мозговые системы, оказываются неэффективными (см. рисунок 8).

6) Когда сердце адаптируется, временно оставляя стабильную норму существования, наше восприятие соответствующим образом меняется. Мир, который мы видим и ощущаем в состоянии страха, ярости, крайней опасности, состязания или борьбы, сильно отличается от того, какой мы ощущаем в состоянии гармонии и любви.

7) Во время изначально негативной реакции мозг человека переключается с медленно рассуждающего интеллекта лобных долей и неокортекса на быстро реагирующий мозг рептилии и его связи с эмоционально-когнитивными воспоминаниями и стратегиями выживания, хранящимися в мозгу. Это переключение от передних долей мозга к затылочным не является добровольным или сознательным — оно просто происходит и всегда кажется логичным и практичным действием здравого смысла.

Рисунок 8. В периоды душевного расстройства, страха или озлобленности электромагнитный спектр непоследователен. В периоды же переживания любви или приязни он последователен (иллюстрация любезно предоставлена Институтом Харт Мэт).

8) Диалог между мозгом и сердцем — это динамика взаимодействия, в которой каждый полюс жизненного опыта — сердце и мозг — до бесконечной степени воздействуют друг на друга. В таком органичном, стохастическом и непредвиденном процессе невозможны причинно-следственные взаимоотношения. Этот процесс является ещё одним примером динамики создателя и созданного.

Эволюция и снова регресс

В большинстве случаев при попытке выживания Центр интерпретации информации сосредотачивается на формировании между лобными и затылочными долями мозга почти неразрушаемого ленточного нервного узла. Этот маневр переключает все внимание и энергию на затылочную часть мозга и его функции выживания. При этом творческий разум лобных долей начинает обслуживать нужды выживания, в то время как сердце продолжает получать разнообразные варианты того же негативного сообщения, до отвращения многократно повторяемого в нервном узле передней и задней частей мозга. Такая реакция может длиться очень долго после того, как случилось само негативное происшествие, так что мы находимся в замкнутом круге обид на окружающий нас мир, в самозаполняющейся и самовоспроизводящейся мертвой петле отрицания.

Повторяю, что у сердца нет нервных структур, с помощью которых оно могло бы судить об иллюзорности или обманчивости той информации, которую ему посылает мозг. Независимо от того, поступает ли информация от задней части мозга и его древней сенсорно-моторной системы и системы выживания или же от творческого воображения лобных долей, все, что может сделать сердце, это соответствующим образом прореагировать.

Как было упомянуто в небольшом итоговом обобщении, в негативном состоянии наша энергия переключается с лобных долей на затылочную часть мозга и, подкрепленная автоматической реакцией сердца, — на негативную реакцию нашего мышления, суждения и восприятия, изменённую в интересах защиты. Древний способ защиты сознания ограничивает доступ к интеллектуальным способностям, за исключением тех, которые выборочно используются в целях самозащиты или в разработке стратегии отмщения. Тот же отборочный принцип человек применяет для интеллектуальной оценки ответных действий. Оборонительная позиция всегда разумно замаскирована под здравый смысл, а мстительные чувства всегда прикрываются маской справедливости. Эти древние способы защиты хорошо знакомы и удобны; они заключены в теле человека, в его памяти, в характере реакции, свойственной культурному миру общества, в котором мы живем. Оборонительную позицию поддерживают мощные и древние энергетические поля, которые являются частью общепринятой реальности человека. При отрицательном, воинствующем состоянии своего сознания человек получает ободрение толпы и стадную поддержку. Вот почему так сложно опознать и переделать нашу защитную позицию в моменты, когда она наносит вред, а не помогает нам.

Экономная привычка природы строить новые эволюционные структуры на фундаменте прежних привела к ныне существующему громадному потенциалу и к ужасающей дилемме. Потенциал человека не может быть реализован, а дилемма не может быть решена одними интеллектуальными, моральными или этическими усилиями (если вообще может быть решена). Однако внутри нас существует и другая связь: трехстороннее соединение между эмоционально-когнитивным мозгом, лобными долями мозга и сердцем. Именно в этой связке таятся ожидания человека и его трансцендентность — если человек сумеет вырваться из пут влияния обезумевшей толпы. Через понимание и использование разума своего сердца, вместе с интеллектом, человек может решить свою дилемму. Что бы язык или разум ни подсказывали нам, наша задача состоит в том, чтобы совершить открытия или открыть ещё раз два этих потенциала, связать их и прийти к трансцендентной власти над жизнью.

 

Глава 4. Поля внутри полей: частот и нейронов

Сердце человека принимает участие в создании электромагнитных полей внутри электромагнитных полей, расположенных по принципу вложенной голографической иерархии. В рамках этой системы целостная форма содержится в каждой её части и функционирует как комплексная динамика. Мэй Ван Хо, доктор биологии, читающая лекции в Открытом университете Англии, изучает гармонию, свойственную каждому живому существу, основываясь на "эмпирических открытиях, сделанных в её собственной лаборатории, равно как и на исследованиях в лабораториях по всему миру". Она пишет, что "наиболее существенным доказательством согласованности в жизни организма является открытие, сделанное в 1992 году, что все живущие организмы — это жидкие кристаллы".

В этом контексте понятие "согласованность" относится к тому факту, что триллионы клеток и мириады частиц, вмещающих их, функционируют вместе как единое целое и образуют загадочное и великолепное явление, именуемое "Я". Вынужден напомнить себе, как дилетанту, да и читателям, что словом "организм" биолог Мэй Ван Хо называет меня — человека, сидящего здесь за клавиатурой, — и вас, читающих этот текст. Все мы не просто часть исследовательского материала на предметном стекле микроскопа, но и те, во имя кого проводится это исследование.

Мэй Ван Хо продолжает: "В созданных нами цветных образах, от которых захватывает дух, можно увидеть, что деятельность организма полностью управляется в процессе последовательного перехода с макроскопического уровня на молекулярный. Организм является куда более согласованным механизмом, чем мы можем себе представить в самых смелых мечтах. Каждая его часть связана со всеми остальными посредством динамической, настраиваемой, отзывчивой, текуще-жидкой кристаллической средой, которая проходит через все тело — от органов и тканей до ядра каждой клетки. Жидкокристаллическая природа сообщает организму качество гибкости, исключительной чувствительности и отзывчивости, оптимизируя тем самым скоростную взаимосвязь, которая позволяет организму функционировать как гармоничное целое".

Когда когерентный результат работы живого существа путем затрат крови, пота и слез получает власть над миром, позволяя давать имена животным и звездам, внутренним органам человека и атомам, он становится источником вдохновения поэзии и песен.

Далее, Мэй Ван Хо делает ещё одно наблюдение, подтверждающее соображения, высказанные в первой части этой книги: "Тело становится видимым там, где волновая функция организма наиболее плотна. Невидимые квантовые волны исходят от каждого из нас, проникая во все другие организмы. В то же время в каждом из нас находятся волны от других организмов, которые втянуты в нашу структуру. Все мы участники постоянно разворачивающейся драмы созидания. Мы непрерывно принимаем участие в процессах создания и воссоздания самих себя и других организмов вселенной, формируя общее для всех нас будущее, превращая мечты в реальность и воплощая в жизнь наши возможности и идеалы".

Биологическая наука довольно сильно изменилась за последнее время, хотя официальные институты, направляющие и контролирующие эту науку, удерживали эти изменения на периферии. Линн Маргулис, занимающая должность заслуженного профессора ботаники в Университете Массачусетса в Амхерсте, сделала следующее наблюдение, опубликованное в 1988:

"Все больше и больше уподобляясь средневековым монастырям, сегодняшние университеты и профессиональные общества охраняют в тайне накопленные знания. По тайному сговору университетский курс изучения биологии, книжные издатели, Национальное ученое сообщество, наблюдательные комитеты, экзаменаторы, а также различные микробиологические, эволюционные и зоологические общества строго очертили области познанного и познаваемого. Они отделили востребованное знание от запрещенного, осторожно наказывая перебежчиков отрицанием и забвением; они награждают преданных начетчиков официальной версии раздачей степеней и учреждением фондов и братств. В предписанных границах преподаваемых дисциплин университеты и академии определяют, кому позволено узнать и что именно позволено узнать" (Линн Маргулис "Трагедия биологии" в журнале "Занимаясь наукой", Джон Брокман (Нью-Йорк, 1988), стр. 213).

Мэй Ван Хо и Линн Маргулис представляют растущую волну нового поколения биологов, которые разрушают сдерживающие границы для того, чтобы вывести науку биологии на новый уровень. И именно этому росту сопротивляются стражи установленных границ, что типично для всех организаций.

Сфера возможного

Использование слов "сфера", или "поле", обозначает стремление человеческого сознания к объединению разрозненных событий для создания из них некоего союза, духовной категории, обобщения, что переводит очевидный хаос природы в упорядоченность человеческого мышления. Существуют: область медицины, сфера законодательства, образовательная сфера, сфера знания, а также орбитальное или волновое поле частиц, поле потенциальной энергии, нервные области мозга, звездные поля. Все духовные, физические, эмоциональные, религиозные, психические, неординарные или, наоборот, обычные переживания происходят в полях или образуют их. Поля в качестве хранилищ памяти или жизненного опыта становятся источником потенциальных возможностей, творцами мыслей, с помощью которых человек сам себе объясняет свои творения или придумывает новые. Никакое поле нельзя ограничить завершенной системой, хотя интеллект постоянно стремится к тому, чтобы окончательно определить границы для вновь созданного поля. Как указывают Рудольф Штайнер и поэт-философ Гете, человеческий разум, будучи неким полем, безграничен. Для работы мысли нет пределов, как нет границ и для пути, к которому она может привести. И человек непрестанно стремится к открытию всех измерений собственного "Я" и определению этого бесконечного сознания. К примеру, множество существующих определений божественного начала и все те определения, которые придумал человек для объяснения Его (Ее или Этого), являются, по сути, игрой воображения, стремлением завершить обсуждение этого бесконечного процесса. "И некуда Сыну Человеческому приклонить голову", как заметил величайший из созданных Богом творений, — обстоятельство, игнорируемое той силой разума, которая стремится как можно быстрее решить все вопросы.

Возможности поля заявляют о себе, иначе говоря, — проявляются во внешнюю среду — только посредством связанного с ними нервного поля мозга. Нервное поле — это совокупность нейронов, связанных друг с другом таким образом, что поле может передавать совокупность конкретных частот и давать изображение человека в контексте надлежащего восприятия понятий или событий. Нервные поля не стоят ничего без полей потенциальных частот, которые они могут преобразовывать в жизненный опыт, а такие частоты ничего не стоят без нервных полей, которые переводят их на практический уровень. Эти два вида полей дают друг другу жизнь (еще один вариант творческой динамики отношений создатель-созданное), хотя, что из них появится первым, будет невозможно когда-либо определить.

Важно отметить, что поля не существуют в качестве неких реальных сущностей, за исключением идей разума. "Поле возможностей" существует только как динамическое взаимодействие с нервным полем в голове. В данном случае динамика означает, что действие идет в обоих направлениях: от поля к полю, от возможности к ощущению и к реакции получателя, а затем обратно к полю.

Нейрон состоит из материи крайне непрочной; эта материя представляет собой совокупность особых частот, неважно, насколько неуловимых. Частоты объединяются таким образом, что становится возможно переводить другие частоты на резонирующий ответ, который ещё более неуловим и необъясним — это сознание как оно есть. Физик Дэвид Бем говорил о сознании как о явлении, которое выражает себя как материю и/или как энергию.

Значение понятия "сознание" было предметом, который пытались понять в течение долгого времени, и до сих пор оно остается столь же загадочным, как и понятие "разум". Понятие "мозг" более отчетливо. Мозг не имеет ограничений в возможностях накопления жизненного опыта, поскольку он обладает сотнями биллионов нейронов, каждый из которых может связаться с более чем сотней тысяч других в переплетении взаимодействий полей, и с триллионом или более глиальных клеток, которые помогают частотам пульсировать для трансляции. И, если вы помните, у полей, доступных этим конструкциям, также нет ограничений, потому что тот же самый мозг может создавать передающие поля. В самом деле, мы пожинаем то, что сеем, вне зависимости от того, отдаем мы себе в этом отчет или нет, хотя процесс посева происходит бессознательно.

Поля информации и разума создаются с помощью человеческой деятельности, и в действии этих частотных полей может принимать участие любое число людей. Совершенно случайно в одной и той же области науки, скажем, в математике, химии или механике, двумя учеными, ничего не знавшими друг о друге, жившими в разных частях планеты, было сделано одинаковое открытие. Мэй Ван Хо описывает этот феномен на языке собственных понятий и называет причинами его жидкие кристаллы, невидимые квантовые волновые функции и прочие до сих пор неизвестные факторы. Никто из нас точно не знает, о чем именно идет речь, но все мы вынуждены попытаться описать и объяснить самим себе волшебные свойства собственного разума.

Существует ли поле?

Никому и никогда не удастся наблюдать поле само по себе, ибо, как уже говорилось, полей как физически ощутимых сущностей в природе нет. Поле не может быть отделено от себя же и потому не может существовать физически. Возможности поля нельзя отделить от него самого. Тем не менее, это происходит с каждой попыткой абстрагироваться, с каждым избирательным нервным действием, связанным с событием на поле, транслирующем это событие. Таким образом, поле квази-универсально: поля медицины не существует, а доктора есть. Медицинское поле проявляется через доктора, это его особенное и обособленное выражение. Поле существует в качестве доктора, однако последний не является полем, поскольку его, как такового, нет. Я избирательно предоставляю некоторым полям возможность существования, и они дают мне мою. Мы как бы способствуем росту друг друга. И в то время, как в системе координат нашего существования поля относятся к стороне создателя, созданное — вы и я — может, в свою очередь, создавать другие поля. Помните, что каждая из этих движущих сил — это улица с двусторонним движением.

На голографической фотографии любой фрагмент фотопластинки содержит всю голограмму, однако, чем меньше деталь, тем менее четкое изображение. Но даже при таких условиях люди, обладающие острым зрением, могут видеть: Блэйк видел целый мир в песчинке, Муктананда в каждом видел Бога, а Иисус, утверждавший, что "никому не дано увидеть Отца", говорил также, что "тот, кто видит меня, видит и Отца моего". По сути, между частью и целым нет большой разницы, но часть — это не целое, хотя составляющая.

Математика, музыка, язык, пространственные знания и тому подобное, выделенные Говардом Гарденером как сложные составные сведения, являются мощными полями с бесчисленными меньшими полями, входящими в их состав. Список Гарденера едва ли исчерпывает все эффекты (или информацию), производимые полями, к которым у нас есть доступ, потому что все мысли, ощущения, представления, творчество, открытия и личные воспоминания связаны, происходят или проходят через воздействия таких полей. Поля складываются из им подобных полей, как птицы из одинаковых перьев.

Физики нового поколения говорят о возможности, которая становится реальностью с помощью наблюдения. Наблюдатель и наблюдаемое — это участники возвратно-поступательного движения, в результате которого создаётся поле, несуществующее и неощущаемое, хотя силы, которые его порождают, действительно существуют и их можно увидеть.

Объединение фонем, или поле 42-х фонем, — универсальная основа всех языков, но существует только тогда, когда оно востребовано языком или речью. Мать говорит, и плод в её утробе отвечает движением. Фонематическое объединение возможностей выражается матерью и её моделью поведения, и эта возможность активизируется, или, иначе говоря, ей придается форма в новой сети мозга-сознания-тела. Языковое поле находится и не в мозгу, и не в какой-либо другой гипотетической эфирной сфере или электромагнитном спектре либо в генах или в сознании Бога. Поле проявляется в виде процесса использования, употребления, в творческом акте речи или мысли.

Получается, что поле существует только в качестве составляющих его частей, отделенных от целого. Количество использования или разделения частей не может уменьшить поле, поскольку оно существует не как явление, а только как функция. Представьте себе воображаемый набор бесконечной серии чисел: можно вычесть из него множество чисел, не меняя природы самой серии, которая остается бесконечной и нетронутой. Ни разделение, вычитание или математическое выражение не уменьшают объемов поля, хотя никакое поле и не существует без подобного разделения.

У Кьеркегора молящийся человек в исступлении вопиет: "Даже падение воробья трогает Тебя, но ничто не меняет Тебя!". Создатель находится внутри каждого аспекта созданного и принимает в нем самое непосредственное участие. При этом он не является суммой всего созданного и не меняется под воздействием какого-либо его аспекта. И хотя мельчайшее движение моего сердца к Богу приближает Бога к моему сердцу, меняется только мое богоподобное сердце, а не Господь.

Бернадетта Робертс описала свой мистический опыт, пережитый ею наяву в Сьерра Неваде. Она охарактеризовала этот опыт как ощущение великолепной, ошеломляющей и потрясающей мудрости, наполняющей всю природу и вселенную. Подобный мистический опыт является слиянием матрицы личностного поля с матрицей вселенной. В состоянии полного пробуждения личность воспринимает одновременно и свое поле, и поле вселенной. Мистический опыт — это точка пересечения кривых существования и небытия.

Сюзанна Сегал писала о собственном слиянии с "бесконечностью" и открытии того, что бесконечность воспринимает собственную вселенную с помощью её личной системы чувств, которая в этом случае является сенсорной системой самой "множественности". По сути, Сегал осознала, что вселенная воспринимает сама себя, но без нее это восприятие не случилось бы.

Укрепляет ли действие поле?

Кажется, что сила поля возрастает с помощью происходящего в нем действия. Как и в личной памяти человека, любое самовыражение поля влияет на увеличение и усиление этого самого поля — чем больше память используется и чем больше она получает, тем больше её отдача и тем легче становится доступ к ней, по принципу — "да не оскудеет рука дающего" — и пока природа этого "большего воздаяния" носит характер случайности, её функция жизненно важна. Иисус был полон надежды создать такой эффект воздействия, который позволил бы каждому его последователю укрепиться самому и укреплять свой путь. Он сказал: "Я уготовлю вам место". Его "место" — это функция создателя-создания. С помощью этой динамики все мы можем сеять свой маленький ветер и после пожинать бурю.

Том Хартманн писал, что его наставник и учитель — Готтфрид Мюллер — убеждал его искать возможность проявить акт сострадания втайне: акт, который был бы личным, интимным и скрытым от посторонних глаз. Акт сострадания, проявленный публично, совершается исключительно ради общественного признания, вне зависимости от того, насколько деликатно или завуалировано "актер" принимает это признание. В дальнейшем это публичное признание является наградой "актера". Совершенный в абсолютной тайне, ради сохранения самого сострадания, личный акт сочувствия усиливает область сочувствия — сферу, которая, к сожалению, отсутствует на нашей планете. Иисус противопоставил скромную лепту вдовы, поданную втайне, милостыне, раздаваемой могущественным фарисеем, чьему появлению в храме предшествовали звуки фанфар. Великолепный жест щедрого дара и добродетели был виден всем. "Он получил свою награду", отметил Иисус. Наградой, впрочем, было лишь общественное признание и последовавшее за ним возвеличивание самого фарисея.

Общение между людьми — это публичная и прекрасная игра, а связь между человеком и его полем — явление скрытое и интимное: оно происходит в тайне — а по результатам эта игра является намного более значительной и содержательной. Каждая негативная мысль, которую я вынашиваю у себя в голове и считаю сокрытой в своем личном потайном месте, в действительности укрепляет негативную сферу, окружающую мир, мне неведомый, где тайная дурная мысль провозглашается во всеуслышание. Каждый раз, как я оплакиваю жестокий мир, в котором страдаю, я оказываю поддержку и делаю вклад в негативное поле мира с помощью своих сожалений. И, в конце концов, мое "тайное место" в голове перестает быть секретом.

Похожим образом я использую поле математики каждый раз, когда пытаюсь подвести баланс в своей чековой книжке, и что неведомо для меня, возвращаю полю свои неуклюжие усилия, счета на пальцах. По сути, это может быть тем же общим полем, выдуманным нашими древними предками. В течение веков это поле выстраивали Пифагор, Кантор, Виттгенштейн, Пуанкаре, Эйнштейн и так далее, и так далее. Любая математическая формула может выразить собственное поле, но никакая математическая формула не может полностью выразить математику и исчерпать возможности поля. Каждое взаимодействие усиливает поле, от которого само действие и начинается или с которым оно связано. По мере использования нервных полей усиливаются поля потенциальных возможностей.

Сама культура является полем (совокупностью идей), объединяющим разрозненные идеи в согласованное и мощное целое. Контркультурное движение всегда в конечном счете усиливает культуру, хотя оно и может пошатнуть некоторые её основы. После подобной "революции" культура остается нетронутой. Само по себе поле сохраняется неповрежденным, его содержимое случайно, поскольку оно может включить любой наполнитель в свои формальные составляющие и последовательно изменять их. Нам казалось, что мы можем по-настоящему изменить историю протестами против войны во Вьетнаме, однако "опухоль" насилия, возникшая в той войне, просто сменила свое местоположение и ныне распространена намного больше, чем раньше. Культура в совершенстве использует предложение нашего великого Учителя "быстро соглашаться с противником", в результате чего любая попытка изменить культуру автоматически становится её союзником, и потому у нее не оказывается врагов. Как и сердце, культура может принять любую форму. Наше государство со своими Библиями, флагами и военным потенциалом не что иное, как единое проявление культуры, поля со множеством обликов, которое использует все и вся для все большего и большего развития и роста.

Области разумного и синдром умственной отсталости

В своей последней книге "Evolution's End" я посвятил длинную вступительную главу феномену, который длительное время называли синдромом "idiot savant" ("ученый идиот") или синдром умственной отсталости. Сделал я это, чтобы описать природу и предназначение полей разума или знания, которые дают объяснение феномену умственной отсталости. Этот феномен, в свою очередь, проливает некоторый свет на назначение полей. Сегодня термин "идиот савант" был переименован в куда менее оскорбительное и более всеохватывающее определение — "savant syndrom" — "синдром человека, разбирающегося лишь в узкой области знаний", частично из-за того, что он был обнаружен у самых различных людей. Мой личный интерес к умственно отсталым появился, как только им в первый раз дали определение: люди с коэффициентом интеллекта (IQ) около 25, которые не способны читать и писать, а в отдельных случаях даже не могут самостоятельно есть или одеваться, причем в основном с раннего детства.

Умственно отсталый человек отличается от обычного "образованного идиота". Последний способен выдать множество томов информации по одной или нескольким предметным областям знания и/или может совершить невероятные духовные или физические подвиги в какой-либо отдельной области.

Из результатов тщательно проведенных исследований нам известно, что умственно отсталый человек по-настоящему не обучаем и на самом деле недееспособен, и потому его нельзя обучить предмету, который он смог бы исчерпывающе цитировать, или мастерству, которое он смог бы продемонстрировать как специалист. От немногих из них, чьи истории известны, мы узнали, что в раннем детстве какое-то определенное событие активизировало в них особое нервное поле, ставшее впоследствии чувствительным и способным возбуждать соответствующее поле для передачи знаний, связанных с тем самым событием. Таким образом, интеллект умственно отсталого активизируется только при возникновении вопроса, который затрагивает доступную ему область знаний, или провоцируется ситуацией, созвучной с особыми способностями умственно отсталого. В случае, если нервное поле стимулируется ощутимым сенсорным подключением к полю той же природы другого человека или соответствующей ситуацией, умственно отсталый реагирует рефлективно. Обычно же он не может активизировать свою способность самостоятельно или ответить на ситуацию. В сущности, его способности проявляются без его сознательного участия.

В дальнейшем доступное умственно отсталому поле может стать вполне актуальным. Например, "автомобильный умственно отсталый", не способный самостоятельно одеться и поесть, может с одного взгляда на парковке, заполненной машинами, вычислить марку, модель и год выпуска каждой машины, в том числе определить последние, только что спущенные с конвейера, образцы самых разных марок мира. Любое самое тщательное расследование показало бы, что у него не было доступа к подобной информации и что он не смог бы осознать упомянутые факты, даже если бы знал о них.

Нейробиолог Ричард Рестак говорил о стимуле, "исходящем от высших эволюционных каналов". У умственно отсталого информация поступает не через основную сенсорно-моторную систему, а через неокортекс, нервную сеть лишь с несколькими развитыми областями (от чего и происходит его идиотизм), и никакое ассоциативное мышление не может вмешаться в поток информации или активность, а также вызвать сомнение. Поэтому ему доступны лишь немногие каналы передачи информации — прямые и не загроможденные.

В качестве примера можно привести "математического саванта", который не в состоянии прибавить два к двум на бумаге или понять идею числа и при этом может без колебания дать ответы на сложнейшие арифметические задачи, поставленные перед ним. Некоторые из этих ответов могут состоять из дюжины цифр и быть настолько запутаны, что доходят до саванта через несколько часов после того, как исследователь поставил перед ним свой вопрос, а проверить результат можно лишь с применением компьютеров высоких мощностей.

Еще один пример: юноше с математическими способностями была показана шахматная доска с 64-мя квадратами и задан вопрос, как много зернышек риса окажется на последнем квадрате, если мы начнем класть на квадраты, начиная с верхнего левого угла, по одному зернышку риса, затем удваивая число зернышек на каждом следующем квадрате. Ответом было: два в шестой степени или 18 квинтиллионов и множество квадриллионов, триллионов и т. д., что недоступно даже моему компьютеру. Число выглядит так: 18 000 000 000 000 000 000 — размером в двадцать цифр. У исследуемого на произнесение этого числа ушло 45 секунд, так как он проговаривал результат цифра за цифрой.

Подобные саванты не осознают процесса вычисления, которое сами производят, так как здесь поле выступает как разумное действие, отвечающее на стимулятор, а савант в этом процессе является просто невинным наблюдателем. Ответ приходит в полной, цифровой, линейной форме, и, давая его, подопытный произносит каждую цифру, не используя при этом математический язык, например, показательные сокращения. Поскольку подобные люди решают только арифметические задачи, а не алгебраические или другие абстрактно символические проблемы (насколько мне известно), то задействованные ими нервные области реагируют только на целые числа — от 1 до 10-ти. Поэтому их ответы всегда представлены в той же форме, вне зависимости от величины.

Саванты, обладающие навыками в других областях знания, демонстрируют хотя и ограниченные, но довольно обширные способности. Так, был обнаружен савант-географ, который мог отбарабанить названия сотен горных цепей, спускающихся с них рек, их точные долготы и широты и их местонахождение относительно других цепей и т. п., но только если его попросить и обозначить область, страну или континент. При этом он не умеет ни читать, ни писать и прожил всю свою жизнь в окружении серых стен унылого здания. Он не обладал никакими другими способностями, и его рабочий словарный запас ограничивался пятьюдесятью девятью словами.

Знаменитые полностью идентичные близнецы, прозванные "календарными савантами" Джордж и Чарльз, могли назвать любой календарный день или дату любого события, которое выбирал опрашивающий. Или, например: день недели спустя несколько столетий, на который придётся день рождения; точные даты сезонных равноденствий следующего года; дату Пасхи в прошлом или будущем году (что требует сложного вычисления и, помимо всего прочего, знания фаз луны). Если требовалось, они могли предоставить всю сопутствующую информацию, которая может содержаться в календаре относительно каждой отдельной даты — время восхода и заката солнца, фазу луны или сведения о приливах и отливах. Вычисления этих юношей охватывали период около 40 000 лет в прошлом или будущем, и они могли быть изменены в соответствии с изменениями календарных систем Европы. Однако близнецы не могли понять значение самого определения "календарная система" и не отдавали отчета в перенесении вычислений из одной системы в другую. Также они не могли сделать ничего из вышеперечисленного без указания исходной даты.

Стимулы были внешними, сенсорно-моторными. Ответ носил характер нервно-голосовой, исходил словно изнутри, вырываясь наружу. Их сенсорная система перенимала частоты вопроса, заданного другим человеком; их нервные поля, связанные с внешним стимулом, отвечали, настраиваясь на резонирующую частоту соответствующего внешнего поля или частотной сферы. Воспринимая информацию сквозь резонанс собственной реакции, саванты являются, возможно, наиболее добросовестными её проводниками.

Однако каким образом определяется область познаний "умственно отсталых"? В случае с близнецами история имеет продолжение. В раннем детстве Джордж и Чарльз играли с бесхитростным изобретением девятнадцатого века — небольшим медным приспособлением из зубчатых колес, которое запускается в действие ручкой. У каждого колеса есть набор цифр, расположенных по окружности. Когда поворачивается ручка, колеса и нарисованные на них знаки выстраиваются в ряд и позволяют определить любую дату в пределах двухсот лет.

Близнецы, конечно же, не умели различать числа и ничего не знали о предназначении устройства. Но серыми буднями бедной жизни, в отсутствие других игрушек, они развлекались с маленькой машинкой с ручкой. Это был вечный календарь — весьма распространенная новинка во времена их бабушки. В их нервных системах, редко получавших стимулы извне и знавших лишь несколько образцов поведения, выстроилось соответственно скудное число нервных областей и структур познания. Повторяющееся действие с маленькой медной игрушкой настроило их нервную систему на календарь. В результате образовалась не нервная область знаний о календарях, которая бы наполнялась содержимым, а создалось нервное поле, чувствительное к календарному сигналу из окружающей среды, такому, как чей-то вопрос, связанный с этой областью. Единожды настроенное, поле отвечает через подготовленную динамику.

Поскольку близнецы обладали лишь несколькими функционирующими структурами, помимо названной, и у них не действовали высшие аналитические центры, обеспечивающие оценочное или ассоциативное мышление, которое вызывает сомнение и вносит беспокойство по поводу возможности ошибки, то воздействие соответствующего поля было совершенно не защищено. Такая радикальная открытость привела познания близнецов в области календарей к безоговорочному характеру, своего рода неконфликтному поведению нервной системы. Ни одно из этих предположений, однако, не объясняет происхождения или местонахождения полей; они только заявляют о существовании самой функции. Поле существует только как функция, а функция начинает действовать, только когда задается вопрос, резонирующий с полем. Вопрос приводит поле к поиску ответа. Ответ — это действие поля, способ его существования. Это схоже с моим ожиданием появления Бога, которое приводит Его в мою жизнь.

Если умственно отсталому не задать вопрос, или он не получит другого стимула от окружающей среды, то поле не возникнет. Это возвращает нас к вопросу, затронутому в начале этой главы, — к нашей непрекращающейся и тщетной попытке открыть и окончательно определить полные параметры себя и Бога; осуществить страстное наше желание завершить свой бесконечный поиск.

Сатпрем, воспитанник Ауробиндо и Матери, так говорил о духовном поиске: "Если вы испытываете жажду, река сама придет к вам. Когда вы не хотите пить, реки нет". И потому псалмопевец вопиет о том, что его сердце жаждет Господа, подобно тому, как загнанный олень жаждет воды, и потому Кьеркегор считает желание Божьим даром.

Близнецов заметили, когда им было около пяти лет. Позже их странная способность была изучена и описана, и их проверяли снова и снова. Они получили внимание, которое им нравилось, и охотно отвечали на вопросы, каждый из которых увеличивал воздействие поля и активизировал их умственную деятельность, которую сами они не могли включить самостоятельно.

Даррел Трефферт, врач, работающий с умственно отсталыми людьми уже тридцать лет, обнаружил многих олигофренов, обладавших самыми различными способностями. В его книге "Необычные люди" приведено детальное описание десятков подобных индивидов, однако ни он, ни кто-либо ещё не дал удовлетворительного объяснения самому явлению. Поэтому оно до сих пор остается загадкой, которой никто не занимается всерьез и которую наука в целом избегает, возможно, из-за того, что результаты исследований поставят под сомнение или даже под угрозу предпосылки, на которых основаны некоторые области науки.

Поле как универсалия

Поле является своего рода вселенной, поскольку представляет собой особый феномен. Ответы, или реакция, полученные из поля, являются характерной чертой, отличием, этой вселенной. Поле как универсалия (вселенная) не существует, — оно не может отделяться от себя самого. Его существование проявляется в различных формах самовыражения. Проблема, которую ставит феномен умственно отсталого, заключается в том, что особое поле, включенное в информационную сферу такого индивида, решает проблемы, причем даже предельно сложные, для решения которых требуется значительное время. Это означает, что поля информации или области знаний не просто инертные хранилища фактов, но, скорее, активные участники движения. В случае с умственно отсталым поле выдает вычисления, которые может повторить только компьютер высокой мощности, и может даже выдать информацию, доступную лишь в непосредственный момент ответа индивида, причем такую, с какой у него не было физической связи.

В эзотерической философской литературе рассказывается о "Хрониках Акашик", в которых будто бы содержится полная запись истории человеческого рода. Мы могли бы включить в область функции памяти подобную летопись, но память — это сфера событий прошлого. А действия рассматриваемых умственно отсталых людей демонстрируют работу памяти и ума, охватывающую одновременно события настоящего и будущего времени. Так что замечание о "Хрониках Акаши" четко выявляет действие полевого эффекта, но не может объяснить его. Все здесь упирается в идею высшего разума, столь часто встречающуюся в многовековой истории философии.

Ни один человек не видел поля

Поскольку ни универсалия, ни поле не могут существовать и не могут быть разделены на части, мы можем увидеть в этом подтверждение библейского изречения о том, что ни один живущий человек не видел Бога. Ничто существующее не может "узреть Господа", который не существует. Тем не менее, человек может увидеть части, отделенные от универсалии, то есть увидеть Бога друг в друге. К этому нас призывал Муктананда, и это предлагал Иисус, когда говорил, что "ни один человек не может узреть Бога", а после сказал, что "видящий меня, видит и Отца моего" — высказывание в высшей степени противоречивое и парадоксальное.

Майкл Селлс называет подобное словесное противоречие "не-говорением", классическим языком мистиков. В сущности, это логические перестановки внутри одного и того же утверждения, которые пытаются описать неописуемое и кажущееся алогичным явление. Иносказания стремятся увести человека от привычного мышления и открыть ему то, что находится за границами культурного самоопределения, формируемого с рождения человека. Как именно вы выражаете невыразимое и определяете бесконечное? "Не-говорение", иносказание, — это единственный способ, максимально приближенный к обычному языку, пользуясь которым мистики высказывают то, что невозможно сказать. К словам можно обратиться для описания того, что существует, а загадка обращается к оборотной стороне медали. Дао не может быть произнесено, утверждал Лао-цзы и затем продолжил рассуждать о дао в последовавших 65-ти строках, объясняя, почему словами этого не описать.

Как и большинство сил, поля известны нам не сами по себе, а по результатам их действия. Никто не видел гравитацию, но мы принимаем её как силу, которую называем гравитацией, потому что под её воздействием все вещи падают, не изрекая восьми абстрактных предписаний поведения или не описывая план Господень по спасению душ, выбитый на каменных скрижалях, Иисус просто сказал, что он и есть Путь — или, как заключил бы Экхардт, он является образом своего бытия.

Иисус не говорил о том, о чем невозможно сказать, — он и был Этим или, по крайней мере, Это было им, а окружающие могли либо видеть его либо нет. Волны поля протекали через него и двигали им, но сам он не был полем. Глядя на него, люди видели его единственным способом, с помощью которого можно "увидеть" поля.

Иисус смоделировал предназначение, к выполнению которого он стремился, и это все, что можно сделать с предназначением поля. Его путь был предназначением, которое существует только тогда, когда человек начинает выполнять его и тем активизирует. Подобно манне небесной, возможность вступить на путь дается один раз и её нельзя приберечь на будущее, что предполагает, что любая форма организации пути сама путем не является. Людям дано понять его путь, только становясь им, позволяя себе быть выражением поля.

Дух целостного, Заступник (помогающий, ведущий дух), — Иисус оставил нам в наследство свое собственное поле и его воздействие, сочетающее в себе разум и власть. Это наследие проходит сквозь нас и владеет нами, но не является нашей собственностью.

Тем же путем в восточной духовной системе энергия, или шакти, течет через человека, но никогда не является его личной собственностью. Она путешествует по собственным высокоорганизованным каналам при помощи гуру (как и рабби, это слово означает "учитель"). Гуру немного, и они позволяют энергии проходить сквозь себя полностью. Когда Баба Муктананда возлагал свою руку мне на голову, на коронную чакру, со мной мог случиться нервный взрыв, что частенько и происходило. Когда это случалось, я не забывал о своих ощущениях и каждый раз мое восприятие этого процесса менялось. Шакти, или энергия духа, никогда не приходила дважды одним и тем же образом и всегда заставала меня врасплох. До сегодняшнего дня я обнаруживаю себя пытающимся схватить шакти за руку и сделать её своей. Но обладать ею я не могу — только она может обладать мной. Попытки овладеть ею останавливали динамику, и я оставался в пыли и пепле, вместо того чтобы плыть по течению реки.

Шакти Иисуса, иначе говоря, Дух Святой, действовал, должно быть, тем же путем: как личный попечитель человека, приближающий его к своему безупречному образу, совершенствуя при этом и тот, и другой. Но вместо послушания человек создал институт для того, чтобы овладеть его силой и извлекать пользу из шакти — и шакти там уже не было.

Весь опыт человечества, духовный, физический или эмоциональный, при повторении будет проявляться в накоплении воздействия поля. После это поле может воздействовать нерегулярно, оставляя в сознании человека след, которым он, в свою очередь, пользуется. Уильям Джеймс высказал предположение, что наша реальность всего лишь небольшая выборка из огромной возможности, которая существует вокруг нас и отделена от нас "тончайшей пеленой". Это наблюдение было получено в результате его наркотического опыта, в течение которого пелена была сорвана. Единственная цель такого срывания покрова с тайны состоит в том, чтобы дать человеку понять, что повсюду его окружают широкие безграничные возможности. Эти возможности подавили бы нас, если бы не мозг, заботливо созданный природой, в частности, Для защиты от полей, не относящихся к делу, и для открытия тех, что с нами связаны. Возможно, у шизофреников эти покрывала отдернуты постоянно, в то время как у умственно отсталых есть особенные отверстия в накинутых поверх покрывалах, но над ними они не властны. Рудольф Штайнер, вслед за Иисусом и другими "ненормальными гениями", мог приоткрывать завесу по собственному желанию, и получал доступ к бесконечному пространству крайне избирательным, разумным способом, к овладению которым нас должна привести основная линия эволюции.

Мозг птицы и области знания

Нейробиологи Эрик Нудсен, Саша де Лак и Стивен Эстерли, изучив рассчитанные компьютером карты мозга, пришли к заключению, что независимо от того, каков наш опыт восприятия и какие наши чувства задействованы, любое испытываемое ощущение можно представить как "пик активной деятельности нейронов". Жизненный опыт является результатом деятельности нервной системы человека. В отсутствие такой деятельности не будет ни опыта жизни, ни опыта тела.

В сравнительно недавно опубликованной статье (1997 год) нейробиолог Пол МакЛин, сохранивший хорошую форму, разменяв восьмой десяток, сделал схожее наблюдение: "… нам никогда не удастся открыть что-либо за пределами границ работы нашего мозга, поскольку все составляющие его деятельности, как элементы математической формулы, уже находятся в мозгу". Участники всей мозговой деятельности находятся в мозгу, в то время как то, что они транслируют, находится как внутри, так вне его. Малейшее изменение в потоке нейронов может вызвать колоссальные изменения в нашем восприятии "внешних сил".

Тело и мозг человека образуют сложную сеть частот, предназначенных для передачи других частот. Они гнездятся в пределах устойчивой иерархии универсальных частот и действуют согласованно. МакЛин процитировал высказывание Вандереверта из книги "Неврологический позитивизм": "Наука ошибочно помещает внешний мир за пределы нашей черепной коробки". При этом МакЛин утверждает, что всем своим жизненным опытом человек обязан тому, "что он осознает посредством встроенных в мозг алгоритмов". К этому я добавил бы, что материал, на основе которого действуют встроенные алгоритмы, последовательно развивается через активное взаимодействие между возможностью и её реализацией.

Только реализация, конечный продукт познания внутреннего и внешнего мира, может считаться происходящей за "пределами черепной коробки", хотя, по всей видимости и в равной степени, этот процесс происходит как внутри, так и вовне. Эволюция мозга привела человека к способности создавать собственный внутренний мир, воспринимаемый им как внешнее явление, как некий объект. Нельзя ни доказать, ни опровергнуть существование вселенной, как и то, что находится "по ту сторону" или проецируется "на эту сторону". Таким образом, наша реальность продолжает существовать как бесконечный диалог между творцом и творением.

Когда мы смотрим на звездные туманности в самом удаленном углу вселенной, находящиеся в соответствии с нашим концептуальным представлением на расстоянии неизмеримого количества световых лет от нас, один комплекс волновых полей интерпретирует другой. Орнитологи высказывали множество гипотез относительно способности птиц чувствовать, что происходит на большом расстоянии от них. Напри-мер, птица, летящая, скажем, над Итакой, штат Нью-Йорк, может знать о том, что происходит на побережье за пару сотен миль от нее. Следует помнить при этом, что нервная система птицы выбирает из совокупности всех частот целой вселенной только те, которые несут информацию, имеющую значение для её (птицы) благополучия, точно так же как это делает или должен делать мозг человека. Получается, что мы имеем дело не со случайным выбором, а, скорее, с довольно тщательно составленным "планом", руководящим системой "тело-мозг". Птичий мир обладает возможностями, имеющими весьма малое отношение к людям.

Когда ястреб замечает мышь с огромного расстояния, мы изумляемся. Но ведь расстояние — вещь относительная, а мозг ястреба действует крайне избирательно. Ястреб может не заметить шмеля в двух дюймах от собственного клюва или маргаритку поблизости или, по крайней мере, видеть их не так четко, как мышь. Периферийное зрение затрудняет обзор и мешает важным в его жизни делам, связанным с мышью. Глиальные клетки ястреба выбирают только те частоты, которые необходимы его нейронам для формирования жизненного опыта и обеспечения благополучия.

Биологи Умберто Матурано и Франческо Варела описали, каким образом глаза видят то, что происходит в мозгу, даже если мозг действует в соответствии с тем, что видит глаз. Это ещё одно выражение двусторонней связи.

Рассмотрим медицинский случай. Человек, умирающий от мозговой опухоли, в последние несколько дней своей жизни проявил замечательные зрительные способности. Он мог видеть блох на собаке, находящейся на расстоянии нескольких кварталов. Эта его удивительная способность вызвала большой переполох. Его зрительная система функционировала как обычно, но избирательность и соответственная обратная связь, определяющая перспективу и детали восприятия, были нарушены. Возможно, он стал видеть как ястреб.

В последние дни своей жизни моя престарелая умирающая сестра сильно увлеклась гномами, эльфами и прочими сказочными персонажами, которые якобы жили на дереве за её окном. Её глаза видели фантазии разума, или же её мозг, функционировавший необычным образом, выбрасывал из её детской памяти образы без какой-либо логики или соответствия. Её зрительная избирательность сыграла злую шутку, как казалось мне, не видевшему в своей слепоте сказочного Питера Пэна в высоких ветвях дубового дерева.

Дева, раскачивающая солнце

В Междугорье, в Югославии, с конца 1970-х происходит так называемый феномен Марии (явление Девы Марии). Пятьдесят тысяч верующих и любопытствующих со всего мира собирались каждый день, чтобы пережить божественное присутствие, случавшееся только в этом месте, и наблюдать "капризное" поведение солнца, видимое только оттуда.

Наиболее скептически настроенный оператор БиБиСи, снимавший фильм о чуде, рассказал своему начальству и коллегам, что он без перерыва смотрел в течение двадцати минут на раскаленное полуденное солнце Средиземноморья и у него не возникли остаточные слепые пятна или раздваивающиеся изображения. Вскоре после этого все пятьдесят тысяч присутствовавших были свидетелями того, как солнце начало свое удивительно медленно покачивающееся движение по дуге в небе — фокус, который светило показывало в этой местности на протяжении последних двух десятилетий.

Увидев широкие солнечные арки своими глазами, тот же оператор повернулся ещё раз и спросил у коллеги: "Неужели вы видели то же, что и я?". Выяснилось, что в самом деле, все видели одно и то же. Явление происходит только в одном этом месте; возможно, это своего рода замена явлению самой Девы, случившемуся много лет спустя после её первого появления перед библейскими пастухами. Камеры, механические приспособления, не могут "видеть" подобным образом; они не обладают нервной системой, подверженной изменениям и не могут включиться в происходящий динамичный процесс. Камера "видит" только источник влияния как таковой. У нее нет мозга и сердца, которые могут открыться высшим сферам видения. Наука утверждает, что только камера позволяет видеть подлинный мир, а пятьдесят тысяч людей, видящих чудо, бывают введены в заблуждение. Блейк призывал нас использовать глаза, чтобы видеть ими творчески, а не просто смотреть так, как мы смотрим сквозь оконное стекло.

Представьте себе мозговые микро-милливольты, участвующие во взаимном клеточном обмене волнами, упомянутом в третьей главе. Процесс изменения инфракрасных и видимых световых частот на небольшом фрагменте в выделенном месте солнца займет не больше мгновения. Все, что для этого требуется, это крошечное изменение для причинения значительной деформации в обычном зрительном процессе у одного человека или любого числа участников единовременно. Существует только одно сердце, как напоминает нам мой гуру медитации Гурумайи. Каждый ум передает свою реальность в соответствии с местным окружением и участвует в голографической структуре солнечного спектра — и события развиваются соответственно. Но ничто не меняется в пределах солнца или вселенского сердца; единственное изменение происходит в крайне податливом, легко адаптируемом и творческом мозгу, который эволюционировал именно для таких бесконечных игр.

Электромагнитный спектр и мощность напряжения не главное в деле пробужденного сознания и осознанного восприятия. Главное — это перевод частот в центр накопления жизненного опыта. Находясь в Междугорье задать вопрос "А правда ли, что солнце раскачивается?" — значит не понять величайший из результатов работы динамических систем. В Междугорье глаза видят то, что ощущает мозг, а мозг следует в своей деятельности за тем, что видят глаза; такова динамика, при которой каждый из участников дает движение другому. Повторяем: нет бытия вне образа бытия. Уильям Блейк настаивал на том, что Бог существует, потому что существуем мы. А Экхардт согласился бы с тем, что без нас нет и Господа, добавив, вместе с Блейком, что это вовсе не значит, что мы и есть Бог.

Радиоприемник является решающим элементом радиомира — без приемника вся остальная часть передающей системы бессмысленна, ибо только приемник может дать жизнь невидимым волнам через поле передачи. Но приемник не есть посылающая сигналы станция и не само поле. Такое же заключение верно и применительно к сочетанию мозг-сознание человека. Воздействие поля может быть зарегистрировано особым приемником "мозг-тело", испытывающим соответствующее ощущение. Однако это сочетание мозг-тело, будучи лишь одним из бесконечного ряда возможных мест, не является местом нахождения, генератором или обладателем этого поля. По мнению Бернадетты Робертс, ощущение Бога человеком, хоть и принадлежит к меняющим жизнь событиям, является одним из наших ощущений, а не тем, которое испытывает Бог.

Экхардт говорил, что когда он стал Богом, то и Бог стал Экхардтом, — как если бы они дали друг другу возможность существования. Однако, в конечном счете, Экхардт мог и не делать такого утверждения, как я могу не говорить, что мышь это мышь. Он мог говорить о Боге только "в той степени, в какой, по его представлению, тот был Экхардтом" и об Экхардте, "поскольку он ощущал себя Богом", говоря языком Экхардта. Следование за рассуждениями Экхардта ведет нас, однако, к беспокоящему противоречию — заглядыванию в непознанное, на которое он указывает в своей молитве: "О, Боже, освободи меня от Бога!" Бог, об освобождении от которого молит Экхардт, есть Бог-Экхардт. Бога, который есть Бог, нельзя назвать именем, нельзя познать или описать, как Бога в образе Экхардта, что оставляет нам только истинного Бога, осознающего себя Богом.

Плотинус рассуждал о "чрезмерном изобилии любви", создающей целые вселенные для проявления любви, размеры которой всегда превосходят способы её выражения. (Именно поэтому, как я предполагаю, вселенная расширяется.) И хотя вселенная может испытать только отдачу этой любви в пределах динамики движения внутри себя (поскольку это все, что любовь может познать) — это дело резонанса. Точно так же, как камера не может уловить раскачивание солнца в Междугорье, любовь не может познать то, что не входит в её мир. Любовь является своей собственной сферой, влияние которой может проявиться только на её собственной длине волны, — она не может ни быть, ни осознавать что-либо противоположное себе. Потому "не суди никого и не будешь судим".

Любовь не существует иначе как с помощью модели бытия. При этом она не отзывается ни на что, кроме как на свою собственную природу, отражаемую её собственной системой отражения; точно так же как я не могу понять ощущений птицы, летящей по воздуху.

Сюзанна Сегал, слившись со вселенной, по её словам, ощутила вселенную, как она есть, и заявила: "Бесконечность не знает о том, что все не так". Это высказывание созвучно словам Иисуса о том, что его Отец никого не судил и "проливал дождь на правых и неправых". Понятые и принятые, эти утверждения стирают религию и культуру из опыта человечества, оставляя нас открытыми духу и правде. Иисус явил сознанию человека понимание сущности Бога любви, для которого "всякое даяние благо и всякий дар совершенен". Однако частота может принять только подобную себе частоту, и для нас восприятие Бога и взаимодействие с ним возможно лишь при условии, что мы функционируем на этой частоте. Чтобы это осуществилось, нужно делать то, что говорил и делал Иисус, а именно "следовать воле Божьей".

Мэй Ван Хо обнаружила некий динамичный, быстро реагирующий жидкокристаллический проводник, который охватывает собой целое. Сила целого, или Святой Дух, может принять любую форму и всегда существует в нашем ощущении мира, в лаборатории или на самой дальней звезде.

Экхардт, испытавший чистую реальность за пределами всего сущего, молит о том, чтобы вернуться туда снова. Бог в образе Экхардта был состоянием возвышенным, но, очевидно, несравнимым с Богом в его собственным облике.

Сегал, слившись со своей вселенной, постигла "Это", постигающее её внутри себя, долго повторяющую: "Человек не исполнитель — все совершает Оно". Но только тогда, когда Оно сделало все с помощью Сегал, она осознала вселенную.

"Не я, но Отец пребывающий во мне творит все эти дела", говорил Иисус по поводу своих чудес. Но без Иисуса нет ни Отца, ни Чудес.

"Без меня Бог беспомощен", делает дерзкое заявление Экхардт. Его заявление совпадает со словами Сюзанны Сегал как и, в конечном счете, с вечным текстом Евангелия.