Когда Джейн спустилась на кухню следующим утром, атмосфера на ферме ощутимо изменилась. За столом собрались все домочадцы, за исключением Пенелопы. Сперва Джейн подумала, что у колдуньи очередной сеанс общения с мертвецами, но Монтегю так усердно отводили глаза при ее появлении, что девушка быстро сообразила, в чем дело. «Они ее отослали, – поняла она с необъяснимой уверенностью. – Это семейная встреча, и мы не приглашены».

– Извините, – неловко начала Джейн, и к ней обратились несколько бледных лиц. – Я лучше…

И она неопределенно махнула в сторону столовой. Подожду за дверью, пока вы не закончите. Съезжу в город за пончиками. Исчезну с лица земли.

– Спасибо, Джейн, – сухо ответила Шарлотта, и девушка почувствовала, как заливается краской. Однако, не успела она сделать и шага к двери, как ее остановила Мейв.

– Подожди, – голос подруги дрожал от негодования, и Джейн невольно задумалась, сколько времени они уже спорят. – Это касается ее точно так же, как и нас.

– Не так же, – пробормотал Харрис в кружку так глухо, что девушка едва разобрала его слова.

– Это нечестно, и вы это знаете, – вскипела Мейв, но тут Шарлотта цыкнула языком, и оба племянника умолкли – впрочем, ни на секунду не прекращая гневной пикировки взглядами.

– Аннетт Доран, она же Хасина, связалась с нами сегодня утром, – объявила Шарлотта, чересчур усердно разглаживая подол красного шелкового халата. – Как видишь, это произвело в доме некоторый переполох.

Джейн натянуто улыбнулась.

– Связалась с нами, – повторила она с вопросительной интонацией, но смущенные взгляды Монтегю тут же указали ей на ошибку. Ну конечно. Не с «нами», а с «ними».Что бы ни сказала Аннетт, ее звонок явно разделил домочадцев на два лагеря.

– У нее есть предложение, – продолжил Харрис. Мейв открыла было рот, и он быстро обернулся к сестре: – А что? Скажешь, не так?

– Это по мнению нашего знаменитого мистера Все-На-Свете-Ловушка, – пробубнила Ли, ожесточенно кромсая салфетку ногтями. На столе перед ней возвышался уже целый сугроб бумажных обрывков.

– Кто-нибудь может нормально объяснить, что происходит? – Джейн было неловко допрашивать Монтегю на явно болезненную тему, но эта иносказательная перепалка начинала действовать ей на нервы.

– Аннетт предлагает сделку, – наконец решилась Шарлотта. – Если ты встретишься с ней завтра вечером, она оставит нас в покое.

Эмер с печалью взглянула на девушку.

– Она предлагает моей семье столетнюю амнистию.

Джейн с минуту обдумывала эту новость. Андре считал, что договоры с Хасиной невозможны, поскольку та прожила слишком долго, чтобы всерьез относиться к простым смертным. И все же, несмотря на неуравновешенность Аннетт, колдунья могла сдержать слово – раз соглашение планировалось на какое-то жалкое столетие. Конечно, сейчас в мире было меньше ведьм, чем раньше – благодаря ее собственным охотам и естественному вырождению магических династий, – но все же их оставалось достаточно, чтобы Хасина могла продержаться сотню лет, не трогая семью Эмер. Если злобная, мстительная натура Аннетт не возьмет верх, для Монтегю такая сделка действительно могла стать спасением. Я же хотела, чтобы они были в безопасности. Суть всей затеи была в этом.

– Звучит неплохо, – наконец сказала Джейн и тут же откашлялась, явственно слыша фальшь в собственном голосе. – Надеюсь, вы ответили, что я приду.

– Разумеется, мы ответили, что она может катиться к чертям, – саркастично откликнулась Мейв. – Хотя нет, погоди-ка. Мы ответили, что подумаем над этим предложением. Обсудим его с тобой. Потому что Кэрри – ты ее не знаешь, это наша кузина, талантливый хирург – как раз начала делать операции по удалению совести, и вчера мы дружно воспользовались ее услугами.

В кухне воцарилась напряженная тишина, и Джейн догадалась, что это не первый выпад Мейв за сегодня.

– Гм. Да, это хорошо, что вы не дали ей прямого ответа, – заверила девушка союзников, стараясь не встречаться взглядом с разъяренной подругой. – Все-таки Мейв права, это касается и меня тоже. Спасибо, что решили меня дождаться и обсудить все вместе, – неуклюже добавила она после паузы, опустив то обстоятельство, что Монтегю были отнюдь не в восторге от ее прихода.

– То есть ты не прочь сунуть голову в львиную пасть? – оживилась Ли. На лице ведьмочки читался искренний интерес. – Потому что если бы ты сказала это два часа назад, то сохранила бы нам изрядное количество нервов.

– Ну что ты, у нас же было тайноесемейное совещание, – едко напомнила Мейв. – Которое, как я и предсказывала два часа назад, ни к чему не привело. Надо было просто послать Аннетт к чертям и разбудить Джейн к позднему завтраку, как обычно.

Несмотря на праведное негодование, Мейв то и дело бросала взгляды на стоявшую перед ней тарелку с перепелиными яйцами.

– Эта «встреча» с Аннетт – просто ловушка, – спокойно напомнила Шарлотта, причем по тону ведьмы было понятно, что фраза произносится не в первый и даже не во второй раз.

– Сейчас все – ловушка, – пробормотал Харрис.

– Да, все, – пожала плечами Джейн. – Но в данном случае это ловушка только для меня. А для вас – выгодная сделка.

– Какая догадливость, – съязвила Мейв. – Представляешь, а некоторые благородные члены нашего собрания предлагали вообще ничего тебе не говорить, – и она снова возмущенно обернулась к брату, который молча сверлил взглядом стол.

– Линчевать собеседника – не лучший способ склонить его на свою сторону, – строго заметила Эмер. – Не искушай меня порекомендовать твоему отцу закрытую школу волшебства. Ты знаешь, в таких делах никогда не поздно начать.

Джейн не удержалась от улыбки и тут же почувствовала острый приступ сожаления. Ей всегда хотелось быть частью большого любящего семейства. Особенно – такого семейства, как Монтегю.

– Я знаю, что ты за меня беспокоишься, – мягко обратилась она к Мейв, – но я тоже беспокоюсь за вас. Именно я принесла в вашу жизнь весь этот хаос, и сейчас у меня появился хороший шанс с ним покончить.

Последние три слова эхом заметались у нее в ушах, и девушка с трудом подавила дрожь. «Неужели я действительно стою вековой амнистии?» – усомнилась крохотная рациональная часть ее сознания. Такое щедрое предложение нельзя было объяснить исключительно местью Аннетт. Нет, Хасина тоже нуждалась в Джейн. Наследница двух магических родов и дочь ее заклятого врага. Все-таки у меня есть семья.Девушка не знала, что больше привлекает Хасину – ее собственная немалая сила или то обстоятельство, что она единственный выживший потомок Анилы, – но сочетание этих двух «достоинств», несомненно, делало ее лакомым кусочком.

– Я не сомневалась, что ты имеешь право знать, но… – Эмер умолкла и, протянув Джейн дымящуюся кружку, молча сжала ее ладони, словно надеялась, что этот жест возместит нехватку слов.

Девушка с благодарностью сделала глоток чая. Она не хочет отправлять меня на заклание, но несет ответственность за свою семью.Это противоречие должно было быть мучительным; неудивительно, что Эмер так долго хранила молчание.

– Аннетт лишь собирается меня убить, – напомнила Джейн. – Это еще не значит, что ей это удастся.

Шарлотта скептически поджала губы, но не стала напоминать, что весь их предыдущий опыт говорил об обратном. Аннетт с самого начала обладала огромной силой, а теперь стала только могущественнее. Было бы верхом идиотизма поднести ей на блюдечке еще и магию Джейн – пускай Хасина обещала не использовать ее против Монтегю. Что-то в этой мысли царапало девушку, но сейчас у нее не было возможности спокойно поразмыслить и отыскать источник беспокойства.

– Речь идет о моей жизни, так что решать тоже мне, – спокойно сказала она, глядя в особенности на Эмер. – Хотя я в вашем доме только гость, так что, если вам не нравится мое решение, можете выставить меня на улицу. Можете даже попробовать меня вырубить и связать. Правда, за последствия не отвечаю, – и Джейн приподняла бровь, в точности копируя выражение Линн Доран. Обычно свекровь таким образом прибавляла себе три лишних дюйма росту.

Ответа не последовало, так что девушка поставила кружку на стол и направилась к двери, ведущей на задний двор. Мейв привстала было следом, но Джейн предупреждающе сузила глаза, и та словно примерзла к стулу. Пробираясь по росистой траве к увитой плющом беседке, девушка то и дело ожидала окрика или шагов подруги, но Мейв, к ее большому удивлению и облегчению, осталась на кухне.

Даже не взглянув на скамейки вдоль стен, Джейн растянулась прямо на каменном полу и попыталась поймать отзвук недавней мысли. Озарение было подобно вспышке. Предложение Аннетт касалось Джейн, но сама Джейн была всего лишь человеком. Она родилась с магией в крови и стала еще сильнее, унаследовав бабушкину долю, но магия не была неотъемлемой частью ее существа. Ба заключила силу в кольцо, которое девушка сейчас крутила на пальце, и точно так же Линн заперла свою магию в серебряный, испещренный рунами атаме.

Джейн было совершенно необязательно совать голову в капкан и делать Аннетт еще более могущественной. Она вполне может оставить силу друзьям и перестать быть ведьмой здесь и сейчас. И тогда, возможно, через сто лет внучки Мейв и Ли накопят достаточно магии, чтобы справиться с Хасиной самостоятельно.

Девушка почти ощущала, как вращается планета. То, что поначалу казалось ей тишиной, рассыпалось на мириады тихих, но отчетливых звуков. Сперва она слышала только гудение ветра, запутавшегося в побегах плюща, затем начала различать приглушенный плеск волн. Где-то в отдалении стрекотала газонокосилка, на крыше беседки беззаботно чирикала птица. Когда она снялась с деревянного настила, девушка ясно услышала хлопанье маленьких крыльев. Земля под щекой Джейн тоже полнилась звуками: где-то копошились черви, скреблись мыши, муравьи усердно тащили крохи еды по темным слепым туннелям.

Некоторое время девушка просто лежала, прислушиваясь к миру вокруг. Источник ее силы тоже заключался в природе; магия была частью этого безостановочного многоголосого круговорота. Если Джейн расстанется со своим даром и уничтожит кольцо и атаме, в мир вернется огромное количество силы – очищенной и безвредной. Изменится ли что-нибудь после этого? Возможно, планета чуть ускорит свои обороты, или в беге горных рек прибавится кипучей энергии? А может, освобожденная магия перейдет к новорожденным ведьмам, наполняя их сердца завистью, алчностью и неизбывной жаждой власти? Джейн мучительно боялась сделать неверный выбор, чувствуя, что до сих пор не знает чего-то важного.

Меня убьют.Сама эта мысль казалась неправдоподобной, словно принадлежала кому-то другому, но девушка понимала, что пора взглянуть правде в лицо. Это случится завтра вечером.Солнце сядет за крышу дома Монтегю, а затем снова поднимется над океаном, к шуму которого она сейчас прислушивается. И это будет ее последний рассвет.

Разумеется, она будет сражаться. Не в ее характере стоять и покорно ждать неизбежного конца. Крохотная негодующая часть ее сознания до сих пор просчитывала варианты: можно использовать магию Линн, можно устроить Аннетт ловушку, можно напасть первой и нанести хотя бы один, но сокрушительный удар. Конечно, она сделает все возможное. Но она проиграет, и ее поражение повлияет на мир в той же степени, что и возможная победа. Ничего. Главное, чтобы они были в безопасности. Я не хочу умирать, но если так суждено – что ж…Внезапно девушка поняла, что в этом и заключается ее первое и самое важное отличие от Хасины.

Она перевела мысленный взгляд с океана на саму себя и прислушалась к размеренному стуку сердца. Заметит ли она его последний удар, когда вокруг будет царить безумие битвы? Эта мысль откликнулась в Джейн неожиданной грустью. «Я запомню, – пообещала она себе сонно. – Запомню и не пропущу…» На мгновение ее пульс ускорился, словно отвечая мыслям хозяйки, а затем снова вернулся к обычному неспешному ритму.

Наконец девушка вытащила из кармана свой старый айфон, открыла чистую страницу email-сообщения и быстро напечатала: «Малкольм».

Не представляю, как ты уговорил Пенелопу сюда приехать, но она стала для нас настоящим спасением. Мы отлично сработались, и думаю, скоро нас ждет прорыв. Так что спасибо тебе за этот подарок – и прости за ту сцену на ферме. Жаль, что у нас было так мало времени, и я не смогла объяснить свои чувства лучше. Я очень за тебя волнуюсь и надеюсь, что ты по-прежнему стремишься стать тем человеком, которым всегда хотел быть. Самое большое мое желание – когда-нибудь с ним встретиться.

Курсор замер в начале новой строки, и Джейн нахмурилась, перечитывая написанное. Звучит неплохо, наконец решила она; почти оптимистично. Сформулировать следующую мысль так, чтобы она не вызвала подозрений, оказалось труднее.

Спасибо, что не сдаешься. Мне следовало бы догадаться, когда ты так быстро уехал с фермы, что у тебя уже зреет новая идея, как нам помочь. Поверь, я очень ценю это твое стремление. Оно заставляет меня думать, что в ту ночь я поторопилась с выводами. Надеюсь, это действительно так. Пожалуйста, где бы ты ни был, что бы ни делал – каждым своим шагом доказывай мне мою ошибку.

Джейн

После секундного колебания девушка стерла последнюю строку и набрала: «Я тебя люблю». Она чуть не написала: «Я всегда буду тебя любить», но это было слишком рискованно. Неважно, что она хотела сказать Малкольму на самом деле. Главное – он не должен был догадаться, что она с ним прощается.