Дэна бил озноб, когда он субботним утром направлялся по Дейл-стрит к телефону-автомату. Хотя сентябрь только начался, воздух был по-осеннему холодным, и это только усилило его тревогу о Фифи. Сейчас он оказался в тупике: он просто не знал, где она может быть.

Когда он позвонил в среду утром к ней на работу, ему сказали, что она вчера не только не появлялась, но даже не позвонила. Дэн понял, что с Фифи что-то случилось. Она слишком любила свою работу и не могла не предупредить своего босса о том, что не сможет прийти.

Он позвонил ее родителям, но Фифи и там не было. Дэн был уверен, что миссис Браун его не обманывает — никто не смог бы так убедительно изобразить тревогу.

Затем Дэн расспросил всех соседей о том, когда они в последний раз видели Фифи и не говорила ли она им, что собирается уехать. Последней ее видела мисс Даймонд, когда Фифи во вторник в восемь часов утра уходила на работу. Она была одета в сине-белый приталенный жакет, узкую синюю юбку и определенно не несла в руках ничего, кроме дамской сумочки.

Дэн пошел в полицию, но когда он признался, что они с женой на выходных поссорились, полицейские, кажется, подумали, что Фифи просто уехала к подруге. Даже когда Дэн рассказал, что она не взяла с собой никакой одежды и туалетных принадлежностей, это их не убедило.

В пятницу Дэн пошел в контору на Ченсери-лейн, где Фифи работала. Он поговорил с ее начальником, мистером Анвином, и со всеми работающими там девушками, но никто из них ничего не знал.

Единственным человеком, с которым ему не удалось побеседовать, была Иветта, и Дэн начал беспокоиться и о ней. Мистер и миссис Балсроуд, ее соседи сверху, сказали, что последний раз видели француженку в понедельник, когда она занесла предназначавшуюся им посылку.

Он решил снова пойти в полицию, но сначала еще раз позвонил родителям Фифи. Вчера они сказали, что приедут в Лондон, если до сегодняшнего утра их дочь не найдется. Несмотря на натянутые отношения с родителями жены, Дэн действительно хотел, чтобы они приехали. Он надеялся, что мистер Браун заставит полицию принять меры.

С каждым новым днем Дэн беспокоился все сильнее. До смерти Джона Болтона и исчезновения Фифи он был абсолютно уверен, что Анжелу убил Альфи. Дэн не мог понять, почему полицейские проверяют таких честных и законопослушных граждан, как Стэн и Фрэнк, которые никогда не переступали порог дома Маклов. Для него все было просто и ясно: ужасное преступление совершил сумасшедший извращенец, и все, что надлежало сделать полиции, — это найти всех остальных игроков, побывавших в ту ночь в доме, чтобы выяснить кое-какие подробности, например во сколько они покинули дом Маклов и не заметили ли они чего-то необычного в поведении Альфи.

Но, учитывая недавние события, вопросы, которые неоднократно задавала Фифи, теперь виделись Дэну совсем в другом свете, и он жалел, что в свое время не отнесся к ним серьезно. Он все так же считал Альфи убийцей, но дом номер одиннадцать определенно скрывал еще какие-то тайны, и Джон Болтон это знал. Если Болтона убили, чтобы он замолчал, то, вероятно, его убийцы решили, что Фифи тоже что-то известно.

Мысль о том, что Фифи тоже могут убить, показалась Дэну чудовищной. Он жить не мог без Фифи, она была для него всем. Вчера он сказал это миссис Браун, а потом не выдержал и расплакался. Сейчас Дэн жалел об этом. Мать Фифи скорее всего расценила его слезы как признак слабости. Но, что удивительно, она старалась его успокоить и даже, кажется, беспокоилась о нем, так как спросила, спал ли он хоть немного за эти дни. Как будто он мог спать, когда его любимой жене угрожает опасность!

Дэн вышел из телефонной будки, поднял воротник, потому что дул холодный ветер, и направился в полицейский участок.

Мистер и миссис Браун сказали, что они немедленно отправляются в Лондон, остановятся в отеле и пробудут здесь до тех пор, пока о Фифи не станет что-нибудь известно. Патти тоже хотела приехать, но потом решила остаться в Бристоле с братьями, на случай если Фифи позвонит домой.

Дэна наконец отвели к следователю Роперу, тому самому полицейскому, которому Фифи давала показания, когда обнаружила труп Анжелы Макл. Дэну пришлось приложить немало усилий, чтобы до дежурного полицейского дошло, что ему необходимо увидеться именно с Ропером. Вообще-то Фифи Ропер не нравился, но она общалась с ним больше, чем с остальными полицейскими, а Дэн не хотел терять время даром, разговаривая с людьми, которые не знали его жену.

Костюм следователя был таким же помятым, как и в тот день, когда он впервые приехал на Дейл-стрит, и Дэн задумался, как такой неказистый человек смог получить работу в полиции. Ропер был не выше метра семидесяти и отчаянно нуждался в услугах парикмахера и дантиста: волосы у него торчали так, словно сквозь инспектора пропустили электрический ток, а зубы были покрыты коричневым налетом. Но Ропер отличался властным голосом и крепким рукопожатием и сразу согласился принять Дэна.

— Я понимаю вашу тревогу, мистер Рейнолдс, — произнес следователь, после того как Дэн рассказал ему, что после визита в полицию попытался самостоятельно выяснить, куда пропала Фифи, но его попытка не увенчалась успехом. — Но вы сами сказали, что поссорились с женой и ушли от нее. Вы не появлялись дома все выходные! Она могла просто отплатить вам той же монетой.

— Я бы тоже так подумал, будь на ее месте любая другая женщина, но Фифи не такая, — возразил Дэн. — Она не из тех, кто действует по принципу «зуб за зуб». Она написала мне письмо с просьбой вернуться. Зачем ей было так поступать, если она собиралась убежать?

— Может, чтобы заставить вас поволноваться? — предположил Ропер.

Дэн покачал головой.

— Это не в ее правилах. Во вторник она отправилась на работу, но так там и не появилась. Она ничего с собой не взяла. Вы знаете хоть одну женщину, которая может уехать на несколько дней и не взять с собой даже зубной щетки?

— Может быть, она решила пойти на работу, но затем передумала, — сказал Ропер. — А может, ей неожиданно пришла в голову мысль сделать перерыв и все хорошо обдумать.

— Вы знакомы с моей женой, — произнес Дэн, приподнимая бровь. — У вас, должно быть, сложилось о ней определенное мнение.

— Да, это очень наблюдательная девушка. Неглупая и искренняя.

— Да, она именно такая, — согласился Дэн. — А еще она любопытная и импульсивная. Но прежде всего, она коммуникабельная, и когда у нее проблемы, ей просто необходимо с кем-нибудь поговорить. Да она скорее улетит на Луну, чем отправится в одиночестве в какую-нибудь незнакомую гостиницу!

Ропер пожал плечами.

— Мне неоднократно случалось видеть мужчин, женатых более тридцати лет, жены которых однажды исчезали, не сказав ни слова. Все они были уверены, что их благоверных убили или похитили. Но на деле всегда оказывалось, что у жены просто лопнуло терпение или она нашла нового мужчину. Женщины, в отличие от нас, мужчин, непредсказуемы.

— К Фифи это определение подходит больше, чем к кому-либо другому, но она слишком беспокоится о родных, чтобы исчезнуть, не сказав никому ни слова, — раздраженно возразил Дэн. — И кроме того, француженка, живущая в доме номер двенадцать, тоже исчезла. Конечно, это может быть простым совпадением, как и то, что тело Джона Болтона выловили из Темзы, но Иветту Дюпре никто не видел с понедельника.

— Она дружила с вашей женой?

— Да. Но Фифи со всеми дружила.

— Могли они уехать куда-нибудь вместе?

— Иветта никогда не выходит из дому на ночь глядя, — раздраженно ответил Дэн, расстроившись из-за того, что Ропер проигнорировал его саркастическое замечание об убийстве Джона Болтона. — Фифи, конечно, любила Иветту, но она не выбрала бы ее в качестве напарницы для небольшого отпуска. Француженка ведет затворнический образ жизни и намного старше ее.

— Кто-нибудь уже побывал у нее в квартире?

— Нет, дверь придется выбивать. Но вы же можете это сделать.

— Хорошо, я кого-нибудь туда пришлю. Я хочу задать вам еще один вопрос, мистер Рейнолдс, о мужчине, которого ваша жена заметила возле отдела по уборке мусора в прошлую пятницу. Вы никогда его не видели?

Дэн не знал, о чем Ропер его спрашивает, и честно признался в этом.

Следователь, кажется, удивился, а затем рассказал, как Фифи приходила в участок в прошлую субботу и сообщила о том, что слышала от мусорщиков, работающих вместе со Стэном.

— Когда ваша жена уже уходила оттуда, она заметила мужчину в красном «ягуаре», которого она раньше видела у Маклов вместе с Джоном Болтоном.

— Она ничего мне об этом не говорила, — озадаченно сказал Дэн. — Но я думаю, что Фифи боялась, что я рассержусь, узнав, что она снова сует свой нос куда не следует.

Ропер кивнул.

— Тогда неудивительно, что вам она ничего не сказала, — сухо заметил он.

Дэн не обратил внимания на эту колкость, потому что его внезапно осенило.

— Этот человек! Он, должно быть, был в доме Маклов во время последней игры. Он один из тех, кого вы так и не нашли. Если он узнал, что Фифи его видела, то наверняка захотел от нее избавиться. Что, если Иветта тоже его знала? Вот почему они пропали вместе!

— Спокойнее, мистер Рейнолдс, я думаю, вы слишком далеко зашли в своих предположениях. Как только ваша жена сообщила нам об этом человеке, мы сразу же все проверили. Мы выяснили, что никто, подпадающий под это описание, в отделе по уборке мусора не работает, и все рабочие подтвердили, что в тот день к ним никто похожий не заезжал. Ваша жена, должно быть, ошиблась, на самом деле мужчина свернул не туда.

— А что насчет Фриды, женщины, которая заявила на Стэна? Вы проверили ее показания? — несколько агрессивно спросил Дэн. Ему начинало казаться, что Ропер у себя в участке просто валяет дурака.

— Мы выяснили, что на ее слова нельзя полагаться, — ответил Ропер.

— Нельзя полагаться! — воскликнул Дэн. — Да она самая настоящая лгунья. Но зачем она заварила всю эту кашу, если только не хотела выгородить Маклов? Должно быть, кто-то заставил ее это сделать.

Ропер пожал плечами.

— Поверьте мне, мы тщательно все проверили. Теперь мы знаем, что все ее обвинения не стоят выеденного яйца, но она действовала по личной инициативе, просто пытаясь отомстить мистеру Станиславу за то, что он ее отверг. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Вы когда-нибудь видели того человека, о котором говорила ваша жена?

Дэн покачал головой.

— Это Фифи обожает наблюдать за всеми из окна, а не я. — Тут он сделал паузу, потому что ему в голову пришла еще одна интересная мысль. — После визита Фифи вы говорили с Джоном Болтоном о незнакомце в красном «ягуаре»?

— Когда мы приехали к нему в субботу вечером, его не оказалось дома. К сожалению, нам так и не довелось с ним поговорить — вскоре его нашли мертвым.

Слова Ропера утвердили Дэна в его предположении.

— Так, значит, его действительно убили, потому что он знал этого мужчину! — возбужденно воскликнул он.

— Успокойтесь, мистер Рейнолдс, — с легким упреком сказал Ропер. — Нет никаких доказательств, свидетельствующих в пользу вашей теории. Я уверен, вы знаете, что Болтон был связан с десятками преступников, и сейчас мы расследуем причину его гибели. Идите домой. Немного позже я пришлю кого-нибудь удостовериться, что мисс Дюпре действительно пропала.

Дэну не понравился тон Ропера.

— Я хочу, чтобы вы начали расследование по факту исчезновения моей жены, — сердито произнес он. — И не пытайтесь меня успокоить. Моя жена приходит к вам и рассказывает, что узнала одного из тех мужчин, которые приезжали к Маклам. Затем того, с кем его видели рядом, неожиданно находят мертвым, а моя жена исчезает вместе с другой соседкой. Если и это вас не настораживает, тогда я просто не знаю, какие еще доказательства вам нужны.

Ропер смотрел на Дэна, и на его лице было написано: «Вы делаете из мухи слона».

— Вы должны начать расследование, — повелительным тоном сказал Дэн, опираясь на стол и наклоняясь к инспектору. — Вы не можете оставить все это без внимания. Я прекрасно знаю, что Фифи не могла уехать, только чтобы заставить меня поволноваться. С ней что-то случилось.

Дэн не выдержал. Его голос задрожал, а глаза наполнились слезами.

— Пожалуйста, найдите ее, — умолял он. — Прежде чем ее убьют. Ее родители уже едут сюда. Я должен им сказать, что вы прилагаете все усилия, чтобы найти Фифи. Не заставляйте меня их обманывать.

Лицо Ропера смягчилось. Он поднялся, вышел из-за стола и положил руку на плечо Дэну.

— Хорошо, я начну расследование. Мы приедем к вам сегодня, чтобы взять фотографию вашей жены. У вас есть ее фотографии?

— Да, со свадьбы, — прерывающимся голосом ответил Дэн, вытирая глаза тыльной стороной ладони.

Когда Дэн был в полицейском участке, Мартин проснулся в маленьком отеле в Ноттингеме. Дел все еще крепко спал на другой кровати. Они легли спать почти в три часа ночи, а так как человек, которого они должны были встретить, не явился, им с Делом пришлось задержаться здесь, пока он не появится.

У Мартина не было при себе зубной щетки, бритвы и чистой рубашки, но все это при необходимости можно было купить. На самом деле он беспокоился о Фифи. У него засосало под ложечкой при мысли о том, что его босс не станет посылать туда никого, чтобы отвезти женщинам воду и еду. Дел настойчиво повторял, что беспокоиться не о чем, но Мартина это не убедило.

Шесть лет назад, когда он только начал работать на Джека Трумена, его работа заключалась в «выбивании» долгов. Совесть Мартина была спокойна, так как большинство людей, которых они заставляли платить, были мошенниками и пронырами. Но за последние полгода им приходилось выполнять работу, которая ему совсем не нравилась. Им с Делом приказали поджечь склад в Делстоне, и для сторожа, которого Дел избил, все закончилось больницей и инвалидностью. Затем им пришлось выселить иммигрантов с Ямайки из дома в Вестборне. Бедняги оказались на улице вместе с детьми. Это была самая настоящая афера: их всех заставили заплатить задаток, и они думали, что теперь им ничто не угрожает. Бог знает, чем все это закончилось для этих бедняг, у них не осталось денег, и практически все домовладельцы в этом районе были такими же бессердечными, как и Трумен.

Мартин заложил руки за голову и лежал, изучая трещинки на потолке и размышляя о том, как он может помочь полиции в поисках Фифи и при этом не подставиться. Но это было невозможно. Трумен был не дурак и всегда просчитывал все свои действия на несколько шагов вперед. Наверняка об этом сарае не знал никто, кроме них с Делом. И если туда после анонимного звонка вломится полиция, Трумену не понадобится много времени, чтобы выяснить, кто его сдал. И тогда Мартину не жить.

Лежа на кровати и мучась угрызениями совести, Мартин вспомнил, как его бабушка когда-то заставляла его молиться на ночь, когда он был маленьким. Он задумался, может ли просьба о ком-то, кто, гуляя с собакой, подойдет к сараю и услышит женские крики, считаться правильной молитвой.

— Боже, если ты не сможешь это устроить, — прошептал он, — тогда хотя бы подкинь мне какую-нибудь хорошую идею, которая не закончится тем, что меня найдут мертвым в реке.

* * *

Клара и Гарри Браун пили чай, который для них приготовил Дэн, и слушали его рассказ о последних событиях. Они оба были заметно напряжены и встревожены.

— Вскоре после моего разговора с Ропером полицейские взломали дверь в квартиру Иветты, — сказал Дэн. — Затем они зашли ко мне, чтобы сообщить, что ее исчезновение действительно вызывает подозрения. Она оставила на столе хлеб и молоко и начала мыть посуду, но ушла, бросив ее в раковине. Оказывается, Фрэнк видел ее вместе с мужчиной в понедельник вечером, но так как в квартире нет следов борьбы, то, похоже, Иветту выманили на улицу под каким-то благовидным предлогом. Фрэнк думал, что тот мужчина ее обнимал, но, учитывая ее исчезновение, он наверняка ошибся, и Иветту на самом деле силой затащили в машину.

— Я этого не переживу! — воскликнула Клара. — Мне дурно от страха.

Дэн угрюмо кивнул.

— Мне тоже. Но я виню во всем себя. Если бы я только был с Фифи!

Гарри прокашлялся.

— Если кто-то задумал похитить Фифи, то это произошло бы независимо от того, был бы ты дома или нет, — сказал он ровным голосом. — Она как обычно ушла на работу, но там не появилась. Я полагаю, ее похитили где-то между домом и станцией метро. Злоумышленники, вероятно, поджидали ее у главной дороги. Еще я думаю, что им пришлось рассказать ей какую-то правдоподобную историю, чтобы заманить в машину.

Дэн был тронут тем, что Гарри не пытался сделать из него козла отпущения. Когда он впервые встретил отца Фифи, то посчитал его старым растяпой, однако, как оказалось, Дэн ошибался. Гарри обладал прекрасно развитым логическим мышлением.

— Не могу себе представить, чтобы Фифи по доброй воле села в машину к незнакомым людям, — произнес Дэн.

— Даже если они сказали, что это ты послал их за ней? — спросил Гарри.

— Это могло сработать, — неохотно согласился Дэн. — Но они должны были хорошо знать меня, чтобы сочинить правдоподобную историю.

— Разве? Я подозреваю, что они оделись в рабочую одежду и назвали твое имя, возможно, даже упомянули стройку, на которой ты работаешь, для Фифи этого было бы достаточно, — Гарри провел рукой по лицу. — Мы все знаем, насколько она импульсивна.

Клара начала беззвучно плакать, слезы лились ручьем по ее щекам.

— Мне так жаль, миссис Браун, — сказал Дэн и, поддавшись порыву, пододвинулся к ней ближе, опустился на колени и взял ее за руку. — Я знаю, вы невысокого мнения обо мне, и подобное происшествие, должно быть, только подтвердило ваши наихудшие предположения.

Она не оттолкнула его руку.

— Я не могу тебя за это винить, — со вздохом сказала Клара. — Фифи всегда совала нос куда не следует. Я сотни раз говорила ей, что любопытство не доведет ее до добра.

Несколько минут все молчали. Затем Гарри снова прокашлялся.

— Когда Фифи похитили, она только вышла на работу и проработала всего один день, — задумчиво сказал он. — Кем бы ни был ее похититель, у него не было времени, чтобы изучить ее распорядок дня. Никто не стал бы просто ждать на улице, надеясь, что она случайно там появится, ведь так?

Дэн поднялся с колен и снова сел на стул.

— Тогда это, вероятно, был кто-то, живущий неподалеку, кто-то, кто знал Фифи еще до того, как она сломала руку. Им также известно, где я работаю. — Дэн с отчаянием посмотрел на тестя. — Но тут десятки людей, которые все это знают, Фифи болтала со всеми. И такую девушку, как она, запомнил бы кто угодно.

— Она говорила кому-нибудь о вашей ссоре? — спросил Гарри.

— Вряд ли, — ответил Дэн. — Она даже не сказала ничего Фрэнку, нашему соседу снизу, и своим сотрудникам.

— А ты говорил об этом кому-нибудь? — продолжал допытываться Гарри.

— Ну, я ни с кем это не обсуждал, но большинство ребят знали, что я остался на выходные у Пита. Они даже шутили по этому поводу в понедельник, потому что я неважно выглядел. Почему вы меня об этом спрашиваете? Неужели исчезновение Фифи как-то связано с нашей ссорой?

— Ну, — сказал Гарри и замолчал. — Намного легче убедить женщину сесть в машину к незнакомцу, чтобы поехать к мужу, если она с этим самым мужем некоторое время не виделась. Я хочу сказать, что если бы я шел на работу и кто-то сказал мне, что Клара заболела или попала в аварию, — я бы задумался: «Постойте-ка, ведь с ней было все в порядке несколько минут назад, когда я уходил». Ты понимаешь, что я имею в виду?

Дэн кивнул.

— Значит, они точно знали, что мы поссорились и что Фифи снова вышла на работу?

— Вот я и спрашиваю: ты говорил кому-нибудь об этом на работе?

— Да, говорил, — признался Дэн. — Во время обеденного перерыва в понедельник. У меня не было с собой бутербродов, и Оуен, столяр, сказал, что мне следует сбегать домой, помириться с Фифи и захватить с собой чего-нибудь съедобного.

— А ты ответил, что она сейчас на работе? — спросил Гарри.

Дэн кивнул.

— Сколько людей это слышало?

— Оуен, Пит, Роджер и Чес. — Дэн загибал пальцы и морщил лоб, пытаясь припомнить, кто еще там был. — А, еще Оззи, всего пять человек.

— Так почему бы нам сейчас не пойти в полицию и не сообщить их имена, чтобы их проверили на предмет бывших судимостей?

Дэн ужаснулся.

— Я не могу так поступить! В любом случае это не мог быть кто-то из них, во вторник они все работали на стройке.

— Да, но они могли рассказать об этом кому-нибудь другому, — сказал Гарри.

— Гарри, не будь глупцом, — произнесла Клара. — Зачем, спрашивается, напарникам Дэна понадобилось рассказывать кому-то о Фифи?

— Ну, при обычных обстоятельствах они не стали бы этого делать, но это вполне возможно, если кто-то из них связан с людьми, которые убили Джона Болтона. — Гарри встал со стула и подошел к окну. Какое-то время он задумчиво смотрел на улицу, затем снова повернулся к Дэну: — Я знаю, это всего лишь предположение, но, по-моему, нам следует рассказать об этом полиции. Мы сейчас отправимся туда, и я буду настаивать, чтобы они напечатали объявление об исчезновении Фифи и Иветты в газетах.

Клара со страхом посмотрела на мужа.

— А это не подвергнет Фифи еще большей опасности? — дрожащим голосом спросила она.

— Фотография Фифи в газетах только освежит память тех, кто ее видел, — твердо сказал он. — Мы просто будем искать иголку в стоге сена, если нам никто не поможет.

Нора Даймонд слышала, как Дэн вместе с родителями Фифи спустился по лестнице, и подошла к окну, чтобы посмотреть, как они выходят из дома. Она пожалела, что не пошла сегодня на работу. Она прекрасно знала, что плохое самочувствие объяснялось угрызениями совести, а дома ей сделалось еще хуже, особенно когда Нора услышала, что к Дэну пришли.

Она догадалась, кто они такие, из их разговора. И Нора сомневалась, что родители Фифи приехали бы повидаться с Дэном, если бы не сходили с ума от тревоги за дочку.

Когда Дэн зашел к ней в среду вечером и спросил, когда она последний раз виделась или разговаривала с Фифи, мисс Даймонд немного удивилась, но затем решила, что Фифи уехала к кому-то из подруг, потому что они с Дэном повздорили. Однако вчера вечером Нора услышала, как Дэн рассказывал Фрэнку, где он искал Фифи, и вдруг поняла, что девушка в самом деле оказалась в опасности.

Сейчас Дэн вместе с тестем и тещей шел по Дейл-стрит. Сходство Фифи с матерью было поразительным. Дело было не только в белокурых волосах, высоком росте и стройной фигуре. У них обоих была одинаковая грациозная скользящая походка. Женщина взяла мужа под руку, когда они переходили улицу, и от этого жеста у Норы почему-то выступили слезы.

— Прекрати думать только о себе, пойди в полицию и расскажи о Джеке Трумене, — приказала она самой себе.

Но внутренний голос сказал ей, что это плохая идея. Она не могла так рисковать, ведь тогда всплывет наружу ее прошлое, тем более что Трумен мог не иметь к похищению Фифи никакого отношения.

— Иветта, поговори со мной, — прошептала Фифи в темноте. Она была так измучена холодом, голодом и жаждой, что даже не знала точно, воскресенье сегодня или понедельник. А Иветта не двигалась и не произносила ни слова уже несколько часов.

— О чем тут говорить, Фифи? — спросила Иветта. Ее бесцветный голос свидетельствовал об отсутствии всякой надежды. — Разве что мы решим, сколько еще мы можем подождать, прежде чем сделаем это.

Фифи испугалась, когда Иветта предложила ей повеситься. Хотя она и понимала, что такая быстрая смерть намного лучше медленной смерти от голода, но в глубине души надеялась, что до этого не дойдет. Ее также обеспокоило то, что Иветта предложила помочь ей сделать это первой. Хотя Фифи понимала, что француженка сказала это из лучших побуждений, чтобы Фифи не пришлось видеть, как умирает она, но сама идея внушала девушке отвращение.

— Я никогда не смогу это сделать, — твердо сказала Фифи. — Кто-то уже, должно быть, сообщил в полицию о нашем исчезновении. Наверное, наши фотографии уже напечатали во всех газетах, и кто-нибудь мог заметить, как сюда подъезжала машина.

— Как там звучит это любимое англичанами выражение? «Бывает, что и свинья летает!» — с горькой издевкой сказала Иветта. — Ты же говорила мне, что это место находится у черта на куличках и ты никого не видела поблизости!

— Я знаю, но все-таки еще остается надежда.

— У меня нет надежды. Ты знаешь, как умирают от голода? Мы ослабеем настолько, что не сможем подняться по прутьям клетки, и будем лежать, глядя на них и сожалеть, что не сделали этого раньше, пока у нас еще были силы.

Фифи уже чувствовала себя слишком слабой, чтобы лазить по прутьям, но даже спустя сутки после того как Иветта впервые предложила повеситься, когда Фифи еще больше страдала от холода и голода, эта идея вызвала у нее отвращение. У нее оставалась какая-то необъяснимая уверенность в том, что Дэн ее найдет.

Странно, но теперь, думая о Дэне и о семье, Фифи вспоминала только самое хорошее. Она видела, как Дэн приходит с работы и доверчиво отдает ей конверт с зарплатой. Ему было достаточно иметь при себе немного денег на сигареты и на ленч. Он никогда не интересовался, куда девается остальная зарплата. Она вспоминала, как он обнимал ее по ночам, как улыбался, просыпаясь. Он никогда не злился, не жаловался и не завидовал другим людям. Он действительно был счастлив.

Фифи вспомнила, каким чувствительным был ее отец, как прекрасно у него была развита интуиция. Он становился самой лучшей нянькой на свете, когда кто-то из детей болел. Он всегда видел суть проблемы и знал, как ее решить. Он был кротким и спокойным, никогда не кричал и не суетился. Отец обладал безграничным терпением и был очень покладистым.

Робин отличался любвеобильностью, а Питер был более надежным. Они оба были очень неприхотливыми и радостно соглашались с мнением большинства в семье.

А милая Патти! Фифи отдала бы все на свете за возможность рассказать сестре о том, как она ее любит. Она вспомнила все те ночи, проведенные вместе с сестрой за хихиканьем и рассказами. Патти всегда выручала Фифи, даже когда они были еще детьми. Она была прирожденным дипломатом и воспринимала как должное, что не все люди такие простые и деликатные, как она.

Но самые сильные метаморфозы претерпело мнение Фифи о матери. Чем слабее от голода она становилась, тем больше хорошего вспоминала о Кларе. Фифи также думала обо всех своих поступках, которыми часто намеренно хотела ее расстроить.

Разве она когда-либо слушалась свою маму? Она умышленно не подчинялась ей, даже когда речь шла о необходимости, приходя домой, ставить обувь в шкаф. Если бы все члены их семьи оставляли обувь где попало, в прихожей просто невозможно было бы пройти! Если ее мать готовила курицу, Фифи непременно хотелось свинины или баранины. Она всегда опаздывала на обед, никогда не мыла после себя ванну, а когда мать просила ее аккуратно сложить выглаженную одежду, Фифи просто сваливала ее на стул в спальне.

Она поняла, сколько сил отнимает домашняя работа, когда начала жить с Дэном, но только сейчас осознала, что на самом деле относилась к матери как к домработнице, никогда не спрашивала ее, как она себя чувствует, чем она занималась днем, и даже не благодарила ее за выглаженную и починенную одежду. Фифи ни разу не предложила матери помочь с работой по дому, сделать покупки или даже приготовить поесть.

Теперь, оглядываясь на свое прошлое, она поняла, что на самом деле испытывала терпение матери. Она спорила с ней по любому поводу и, когда была подростком, никогда не приходила домой вовремя. Фифи никогда не говорила с Кларой по душам и ни разу не предложила ей вместе сходить в кино или в театр. Именно Фифи начинала большинство скандалов, потому что в любом замечании видела приказ или критику.

Конечно, Фифи не могла полностью простить мать, ведь та так и не приняла Дэна, но теперь она понимала, что сама во всем виновата. Она сама вызвала у мамы подозрения, потому что с самого начала вела себя скрытно. Клара, скорее всего, боялась, что ее дочь может забеременеть, и Фифи могла бы легко развеять эти страхи, поговорив с матерью и уверив ее, что собирается подождать с интимной жизнью до свадьбы. Но она никогда не пыталась вызвать маму на откровенный разговор. Одно резкое замечание — и Фифи взрывалась. Если бы она тогда заручилась поддержкой отца, он помог бы ей все уладить…

Вчера Фифи записала все свои мысли о родителях и Дэне в дневник, который обычно носила в сумочке. Она также объяснила, каким образом попала сюда, и дала подробное описание внешности Мартина и Дела. Если ей все-таки суждено здесь умереть, то кто-то сможет потом найти ее дневник, и Фифи надеялась, что хотя бы таким образом она сообщит своим близким, как она их любила и ценила.

Но Фифи не собиралась так легко сдаваться и не могла позволить сдаться Иветте.

— Самоубийство — это грех, — твердо сказала она. — А еще это трусость. Если ты смогла пережить все, что случилось с тобой во время войны, ты сможешь выжить и сейчас.

— Ты не понимаешь, — заплакала Иветта. — Мне незачем жить. В моей жизни нет ничего, кроме боли и горя.

— Так не должно быть, — уверенно возразила Фифи. — Ты можешь снова пойти работать в дом моделей, любой модельер будет рад взять на работу такую талантливую портниху. Ты будешь чувствовать себя счастливее, когда тебя будут окружать другие люди, и ты можешь найти себе квартиру получше. Ты все еще молода.

— Нет! — отрезала Иветта. — Ты же не хочешь сказать, что я могу встретить мужчину и влюбиться в него. Этого никогда не случится.

Фифи вовсе не собиралась этого говорить. Она просто хотела сказать, что Иветте было бы неплохо сменить прическу, сшить себе что-нибудь модное из одежды и чаще выходить из дому.

— Жизнь — это самая главная ценность, — произнесла Фифи вместо этого. — Ты поймешь это, когда мы выберемся отсюда.

Иветта тяжело вздохнула, и Фифи подумала, что она снова пытается заснуть. Но неожиданно Иветта села, отбросив одеяло.

— Что такое? — спросила Фифи, подумав, что она что-то услышала снаружи.

— Это ужасно, но я думаю, что должна сознаться тебе, — сказала Иветта.

— В чем? — поинтересовалась Фифи, снова укутывая ее одеялом.

— Это я убила Анжелу.