К четырем часам пополудни следующего дня Джози окончательно решила — сегодня вечером она отправится в Лондон с Уиллом и Колином. Об этом пока не догадывались ни они сами, ни Розмари, но Джози уже все спланировала, даже подготовила варианты ответов на любой вопрос, который ей могли задать.

Когда девушки пришли на пляж Свонпула, Уилл с Колином уже были там, и Джози расценила это как добрый знак — значит, они им понравились. Она могла гарантировать, что к концу дня Уилл будет пылать к ней страстью — разве пляж не был наилучшим местом для демонстрации всех ее достоинств?

С самого раннего детства Джози обожала море и то ощущение свободы, которое давало ей минимальное количество одежды. И она, и Эллен часто плавали голышом в маленькой бухточке около фермы. К двенадцати годам большинство подружек Джози начали неосознанно стыдиться своего тела. Большинство, но только не она. Когда у нее начала развиваться грудь, она испытала самый настоящий восторг, поскольку это означало, что она превращается в женщину.

Впрочем иногда ей становилось не по себе. Стоило только взглянуть на бесформенную фигуру матери, как Джози с ужасом представляла, что и сама когда-нибудь может стать похожей на нее. Но, к счастью, она, как и Эллен, пошла в Пенгелли — обе были стройными, длинноногими, хорошо сложенными.

Джози чувствовала себя на пляже совершенно комфортно еще и потому, что здесь она могла избавиться от злополучной одежды, которая с головой выдавала в ней дочь нищего фермера. Купальный костюм делал ее неотразимой. Даже кудрявые волосы, никак не желавшие становиться прямыми, оборачивались здесь еще одним достоинством — намокнув, волосы самых очаровательных девушек делались похожими на спутанные водоросли, а ее медно-рыжая грива начинала виться колечками. Вдобавок Джози не страдала обычным проклятием рыжих — сверхчувствительной кожей, краснеющей и осыпаемой на солнце веснушками. Напротив, они с Эллен мгновенно покрывались ровным золотисто-коричневым загаром.

Кроме того, академические успехи также не имели у моря никакого значения. Джози плавала как рыба, быстро бегала, легко делала сальто назад и замечательно играла в мяч. Пляж был для нее сценой, где она могла продемонстрировать все свои таланты.

Проснувшись ранним утром с мыслями об Уилле, Джози вспомнила кое-что прочитанное ею в колонке «Дорогая Мардж» журнала «Женская собственность». Какая-то девушка спрашивала, как сделать так, чтобы понравиться молодым людям. Мардж не предлагала готовых формул, но давала совет: если в компании мужчин девушка будет казаться веселой и довольной, то привлечет к себе мужское внимание скорее, чем попытки изобразить из себя загадочную и таинственную особу.

Решив, что хочет отправиться в Лондон, Джози последовательно реализовывала эту идею. Она не пыталась флиртовать с Уиллом или Колином, не вела серьезных бесед, но относилась к ним так же, как ко своим школьным подругам и мальчишкам из деревни, которых знала. Она брызгалась водой, предлагала побегать наперегонки и много смеялась, словно была самым счастливым и беззаботным человеком на свете.

Розмари невольно помогала ей. Раньше Джози чувствовала себя неловко, когда подруга с благоговейным трепетом заговаривала о ферме ее родителей, словно они были чертовски богатыми. Но теперь Джози была этому только рада — у нее появлялась возможность лишний раз заставить молодых людей посмеяться, когда она, используя деревенские словечки, принималась рассказывать, как доит коров или выгребает навоз. Если они принимали это за шутку, Джози не собиралась протестовать. В конце концов, она ведь говорила чистую правду. Лгала как раз Розмари, утверждая, что ей семнадцать и она работает в одной из контор Труро. Джози же просто сказала, что помогает отцу, а если Колин и Уилл сочли, что ей тоже семнадцать, ее вины здесь не было.

Они перекусили рыбой с жареным картофелем, после чего отправились шарить по дну у подножия утесов в поисках крабов, причем Джози все отчетливее чувствовала растущую симпатию Уилла. Он постоянно брал ее за руку, когда они искали крабов, влюбленно смотрел на нее и говорил комплименты.

Впрочем, Уилл оказался вовсе не таким привлекательным, как ей представилось накануне. У него было милое лицо, чудесные темные глаза, но его вряд ли можно было назвать писаным красавцем. Грудь юноши оказалась тощей и впалой, а ноги — сухими и очень тонкими. Уилл много говорил о книгах или фильмах, даже названия которых ничего не говорили Джози, причем обнаружилось, что он является обладателем университетской степени в области графического дизайна, отчего девушка тотчас отнесла его к «яйцеголовым».

Но когда он увлек ее за большую скалу подальше от другой парочки и поцеловал, голова у нее закружилась, а ноги стали ватными.

— Ты должна непременно приехать в Лондон, — сказал он, обхватив ее лицо ладонями и покрывая его легкими поцелуями. — Обещай, что не забудешь меня. Я хочу увидеть тебя снова.

Она взглянула в его карие глаза и поняла: сейчас — самое время. Его неуклюжесть не имела принципиального значения, зато он был умен, обладал хорошими манерами, красивым голосом, а целовался просто потрясающе.

— Я могла бы поехать с тобой в Лондон прямо сегодня вечером, — на одном дыхании выпалила она.

Она ожидала, что он тут же пойдет на попятный, но Уилл только рассмеялся.

— А как к этому отнесется Розмари? — поинтересовался он. — Разве ты не у нее проводишь уик-энд? По отношению к ней получится не слишком вежливо.

Джози рассмеялась от облегчения. Такт и хорошие манеры не подвели его даже в такую минуту.

— Она не станет возражать, если я все объясню, — сказала она. — Понимаешь, я так давно мечтала о Лондоне, а Розмари не сможет уехать из дому еще целый год. Мне здесь нечего делать, тогда как в столице я смогу найти подходящую работу. Подвези меня и разреши несколько дней пожить у тебя, пока я не найду комнату. Я буду тебе очень признательна.

Когда он обеспокоенно взглянул на нее, Джози поняла — Уилл, должно быть, вообразил, что она хочет попасть в Лондон всего на несколько дней, а не навсегда.

— Твои родители не будут возражать? — спросил он. — Ты же не собираешься просто взять и уехать, не сказав им ни слова?

— Конечно, нет, — солгала она. — Я собиралась сказать о своем решении Розмари после того, как мы вернемся, а потом поехала бы домой, чтобы рассказать обо всем папе с мамой. Мы ведь можем встретиться с тобой вечером.

Уилл озабоченно нахмурился.

— Это не слишком поспешное решение — вот так взять и сбежать?

Джози пожала плечами.

— Вчера я подошла к вам и заговорила тоже немного поспешно, но все получилось как нельзя лучше, правда? Кроме того, ты сам сказал, что для такой девушки, как я, в Лондоне масса возможностей найти работу. А это просто обязывает меня быть там. Разумеется, если ты не хочешь брать меня с собой… — она умолкла, предоставляя ему возможность самому принять решение.

Уилл вздохнул.

— Не в этом дело, Джози. Я ничего не имею против того, чтобы взять тебя в Лондон, — проговорил он. — Но все это так неожиданно, и у меня так много работы… В общем, тебе, скорее всего, придется устраиваться самой. К тому же моя квартира — сущий кабак.

— Ну, с этим я справлюсь. — Она улыбнулась и потянулась вперед, поцеловав его. — И я совсем не против побыть в одиночестве. Ты не забыл, что вся моя жизнь прошла на уединенной ферме? У тебя еще будет возможность убедиться, какая я умница.

Однако Уилл по-прежнему колебался.

— Ты твердо решила, Джози?

— Конечно. Если у меня ничего не получится, я просто куплю себе обратный билет, — она снова улыбнулась. — Как говорится, никаких обязательств. Я же не прошу тебя заботиться обо мне, Уилл, а всего лишь подвезти и разрешить пожить у тебя, пока я не найду квартиру.

Она заметила, что озабоченность исчезла с его лица, и поняла, что все сделала идеально.

— Ну хорошо, — кивнул он. — Если ты уверена…

— Только ничего не говори Колину в присутствии Розмари, — настойчиво попросила она, беря его руку и крепко сжимая ее. — Не то она захочет поехать с нами, от нее всего можно ожидать. Она запросто может наделать глупостей, а завтра примется жалеть об этом. Я скажу ей обо всем, когда мы останемся вдвоем.

Уилл одобрительно кивнул, и она подумала, что ему было приятно услышать это, так как у Розмари ничего не выходило с Колином. Похоже, им не о чем было говорить, вдобавок Колина уже начало раздражать ее хихиканье.

— Жду тебя у отеля в девять. Но если ты не явишься вовремя, мы просто уедем! — предупредил он.

— Я буду там, — Джози снова улыбнулась. Даже если небо обрушится на землю, она твердо намеревалась быть там.

В половине девятого Джози притаилась на аллее рядом с отелем, крепко прижимая к себе свой чемоданчик. Она не хотела случайно встретить кого-либо из знакомых. Грандиозность того, что она собиралась сделать и в принципе уже сделала, не умещалась у нее в голове.

Она не сказала Розмари ни слова правды, просто не смогла, заранее зная — подруга попытается отговорить ее и начнет просить подождать еще год, чтобы уехать вместе. Не хотела она также думать и о рискованности поездки с двумя мужчинами, с которыми познакомилась меньше двадцати четырех часов назад.

Джози было стыдно за то, что она наплела Розмари в свое оправдание. До тех пор, пока они не вернулись к Парксам, она вела себя как обычно, обсуждая события прошедшего дня, посмеиваясь над Уиллом и Колином и предвкушая танцы, на которые они собирались попозже. Но стоило им оказаться в комнате Розмари, Джози принялась импровизировать, заявив о странном предчувствии — дома случилось что-то ужасное, поэтому ей непременно нужно вернуться.

Розмари пыталась всеми способами убедить ее, что ничего плохого случиться не могло, в результате чего Джози, якобы поддавшись на уговоры, приняла душ и высушила волосы. Но стоило ей надеть платье, как «тревожное чувство» вернулось к ней с удвоенной силой; она заторопилась, пообещав подруге — если дома все в порядке, она возвратится следующим же автобусом. Миссис Паркс поддержала ее, назвав Розмари эгоисткой и пожалев, что мужа нет дома — он бы подвез Джози. Наконец, в половине седьмого, Джози вышла на улицу с чемоданчиком в руках; Розмари осталась на пороге, крича вслед, что она непременно должна вернуться, а если в семье действительно неприятности — обязательно позвонить.

Джози чувствовала себя глупо, пробираясь кружным путем, ее так и подмывало двинуться напрямик к отелю, но здравый смысл подсказывал не делать этого. Уилл мог догадаться, что у нее не было времени съездить домой для разговора с родителями, и изменить свое решение.

Без десяти девять Джози подошла к отелю. Еще не начало темнеть, вокруг было много людей, поэтому она нервничала все сильнее, но, повернувшись к дверям, вдруг увидела выходящего из отеля Уилла с портпледом в руках.

Его лицо просветлело.

— Вот уж не думал, что ты появишься, — произнес он. — Как отреагировали твои родители?

Джози пожала плечами.

— Они сочли меня безрассудной, стали советовать не поддаваться внезапной прихоти, но принципиально не возражали. В моем возрасте отсюда уезжают все. Здесь хорошо летом, и туристы замечают только это, однако весной, осенью и особенно зимой здесь нечего делать.

— А Розмари?

— Слегка рассердилась. — Джози ухмыльнулась. — Но она уже на танцах, а если вдобавок немного выпьет, наверняка забудет обо всем. Как только я найду себе жилье, то предложу ей приезжать ко мне в любое время.

— Колин устроил мне выволочку, — с горечью признался Уилл. — Он заявил, что я знаком с тобой каких-то пять минут, и откуда мне знать, может быть ты беременна, поэтому стремишься уехать со мной в надежде, что я позабочусь о тебе.

Чтобы сгладить возникшую на миг неловкость, Джози расправила складки платья на животе.

— Разве я похожа на беременную?

— Нет, — ответил он. — Для этого ты кажешься слишком умной.

— Так оно и есть. Мне никто не нужен для персонального присмотра, — в голосе ее зазвучало негодование. — Когда мы прибудем, можете высадить меня на первом же углу.

Лицо Уилла смягчилось, он взял ее за плечи и поцеловал.

— Я в самом деле рад, что ты пришла, — сказал он. — Разумеется, высаживать тебя на первом же углу никто не будет. Я хочу, чтобы ты была со мной.

Поездка в Лондон оказалась долгой и страшно утомительной. Джози задремала на заднем сиденье, предоставив мужчинам беседовать друг с другом. Еще когда Колин вышел из отеля, присоединившись к ним, она почувствовала его недовольство происходящим, поэтому старалась болтать поменьше, надеясь таким образом умиротворить приятеля Уилла.

Проезжая Бристоль, Уилл указал на изящный мост с уходящими ввысь пролетами, залитый светом тысяч электрических огней.

— Клифтонский подвесной мост, — сказал он, и Джози вздрогнула от неожиданности. В Клифтоне жила Эллен. Одно из ее писем содержало упоминания и о мосте, и об ущелье Эйвон Гордж.

Думая о причинах поспешного отъезда сестры, Джози вдруг осознала всю свою неосторожность и глупость. На первый взгляд, она предусмотрела практически все, тогда как в действительности не подумала даже о самом необходимом.

Когда она не явится домой завтра вечером, отец сядет за руль грузовичка и поедет в Фальмут. Услышав от семейства Парксов о вечернем отъезде Джози, он наверняка решит, что ее похитили или даже убили.

Ее охватил страх. Розмари непременно расскажет ему об Уилле и Колине. Если отец заявит в полицию, а полиция явится к портье отеля, то они тут же определят лондонские адреса обоих молодых людей.

Джози резко выпрямилась на заднем сиденье, лихорадочно размышляя, как ей поступить. Машину вел Колин, а Уилл подремывал рядом на сидении. Разумеется, она могла выложить им всю правду, но тогда Колин, и без того косившийся на нее, рассвирепеет по-настоящему. Ведь ему придется развернуть машину и тащиться обратно в Фальмут, чтобы водворить беглую сумасбродку на место. В действительности, она вовсе не хотела возвращаться — ее ждал непокоренный Лондон.

Джози снова свернулась в комочек, пытаясь рассуждать логично. Если полиция выйдет на Уилла, у него могут быть неприятности — ведь она несовершеннолетняя. Значит необходимо как можно скорее расстаться с ним.

Сообразив, что до завтрашнего позднего вечера никто ее не хватится, Джози почувствовала себя в относительной безопасности. Она вполне может поехать к Уиллу домой, переночевать там, а на следующий день под каким-нибудь предлогом исчезнуть.

Она ощутила новый прилив оптимизма, когда вспомнила о наличии десятифунтовой банкноты, подаренной ко дню рождения. Этого хватит на первое время, пока она не найдет комнату и работу. Позже она отправит открытку родителям, в которой напишет, что у нее все хорошо, поэтому им не стоит волноваться из-за нее.

Но все же Джози было грустно от мысли о невозможности остаться с Уиллом. Он, казалось, знал в Лондоне все и вся, а ей совсем не улыбалось очутиться одной посреди незнакомого огромного города…

— Я предупреждал, что у меня кабак, — сказал Уилл, открывая дверь на втором этаже и пропуская Джози вперед.

Было четыре утра, еще совсем темно, когда же он включил свет, в глаза ей сразу же бросились разбросанная по стульям одежда и немытые тарелки на кофейном столике.

— Совсем неплохо, — искренне проговорила Джози. Все здесь вызывало ее любопытство. У окна стояло нечто напоминающее мольберт со всеми принадлежностями для рисования, письменный стол был завален книгами вперемешку с журналами. Квартира выглядела именно так, как она себе представляла жилище лондонского холостяка: простая современная мебель, белые стены, много модных черных и серых тонов в отделке.

— У меня всего одна спальня, но кушетка раскладывается, — зевая, сказал Уилл, одновременно снимая пиджак. — Я бы лег на ней сам, однако белье на кровати несвежее, а я слишком устал, чтобы менять его сейчас. Ванная здесь, — он толкнул дверь слева от себя. — Там кухня и спальня, — короткий жест направо и налево от гостиной.

Джози опустила чемоданчик. Она не видела смысла изучать квартиру, поскольку не собиралась задерживаться здесь надолго.

— Ты, должно быть, устал за рулем. Ложись спать, Уилл.

Он бросил на нее благодарный взгляд и потер покрасневшие глаза.

— Я разложу для тебя кушетку. Сделай себе чай или кофе, если хочешь. У меня деловая встреча сегодня, поэтому я поставлю будильник на час. С тобой ничего не случится, пока меня не будет? Я вернусь к пяти, а потом мы можем пойти куда-нибудь и пообедать.

— Не волнуйся, со мной все будет в порядке, — ответила она, чувствуя себя совершенно растерянной. Похоже, что Уилл уже жалеет о своей минутной слабости. Может, он вычислил ее реальный возраст?

На какое-то мгновение она едва не поддалась искушению выложить ему правду. Будет несправедливо, если сегодня вечером или завтра рано утром к нему начнет ломиться полиция. Интересно, считается ли уголовным преступлением, когда несовершеннолетнюю девушку увозят из дома?

Уилл справился с кушеткой, потом принес пару одеял с простынями. Пожелал спокойной ночи и удалился в спальню, закрыв за собой дверь и даже не попытавшись поцеловать девушку.

Джози сняла джинсы, блузку, повесила их на спинку стула и надела пижаму поверх нижнего белья. Она была уверена, что не уснет, ломая голову над тем, почему Уилл держался так отчужденно.

Кушетка оказалась удивительно удобной, намного удобнее, чем ее кровать дома, и раздумывая, в чем причина холодности Уилла, она крепко заснула.

Джози разбудил монотонный гул, но только спустя минуту или две она сообразила, что это шум уличного движения. Уже давно рассвело, часы на шкафу показывали половину двенадцатого. Девушка встала и подошла к окну, раздвинув занавески.

Гораздо позднее она узнала адрес квартиры Уилла: Бэйсуотер-роуд, магистраль, ведущая через Ноттинг-хилл к Оксфорд-стрит. Но первый взгляд на Лондон преподнес ей приятный сюрприз — противоположная сторона дороги с очень интенсивным движением представляла собой обширный парк.

По пути она успела разглядеть совсем немного — только то, что квартира находилась на втором этаже; везде уже гасили фонари. Уилл высадил Колина в месте, которое называлось Хаммерсмит, но оттуда до Бэйсуотер-роуд было не больше пятнадцати минут езды.

Ограду парка на другой стороне улицы украшали настоящие картины. Джози предположила, что это, должно быть, какая-то выставка, ведь вдоль ограды прохаживались люди, разглядывая живопись. Мимо проехал красный двухэтажный лондонский автобус, похожий на те, которые она видела в кино и на картинках, и ее охватило волнение. Наконец-то она здесь, и если не все шло так, как задумано, она все равно добилась своего. Теперь необходимо воспользоваться выпавшей ей удачей.

Спустя час Джози уже приняла душ и переоделась. Она вымыла посуду, прибрала на кухне и в гостиной, сложила кушетку.

Беглый осмотр показал, что Уилл был довольно организованным человеком — в шкафах и в холодильнике имелись продукты, у него нашлось даже чистящее средство для ванной. На чертежной доске рядом с кроватью были приколоты несколько фотографий девушек. Одна девушка оказалась почти копией Уилла, и Джози мысленно нарекла ее сестрой хозяина квартиры. Остальные, должно быть, просто подружки. В записной книжке, лежавшей рядом с телефоном, теснилась добрая сотня номеров, а оправленный черной кожей «ежедневник» подтвердил, что Уилл не обманул ее, сказав о запланированной на сегодня встрече.

Она ощутила легкий укол грусти из-за того, что не сможет пообедать с ним вечером или просто снова увидеть его. Не будь она такой упрямой, дома она могла бы получить место в компании морских перевозок, переписывалась бы с Уиллом или звонила по телефону, а спустя какое-то время приехала к нему — и тогда он достался бы ей навсегда.

— Ты сущий ангел — везде такой порядок! — воскликнул Уилл, появившись из спальни около часу дня с растрепанными волосами и темной щетиной на подбородке. — Что, не спалось?

— Я поспала немного, — ответила она, — но меня разбудил шум на улице. Я как раз поставила чайник, хочешь чаю?

— Кофе, пожалуйста, две ложки сахара. Я ополоснусь и побреюсь, у меня совсем мало времени.

Десять минут спустя Уилл вышел из ванной. Выглядел он теперь точно так же, как во время их первой встречи, если не считать легкого загара после целого дня, проведенного под лучами палящего солнца. Он залпом проглотил кофе и обеспокоенно взглянул на часы.

— Там есть запасной ключ, можешь пройтись по парку, — сказал он, подавая ей связку ключей, висевшую до этого рядом с дверью. — Смотри, не забирайся далеко, а то заблудишься. Перед тем, как уходить, на всякий случай запиши адрес и номер телефона. Ах да — в книжном шкафу карта Лондона, если тебе понадобится определить, где ты находишься. Не забудь поесть, ладно?

— Ты не жалеешь, что взял меня с собой? — не удержавшись, спросила Джози.

Лицо его смягчилось.

— Нет, конечно нет. Но нам нужно серьезно поговорить, когда я вернусь. Полагаю, это будет не позже пяти.

Она шагнула к нему и подняла лицо в ожидании поцелуя. Он легонько коснулся ее губ, хотя вряд ли это можно было считать настоящим поцелуем.

— Мне пора бежать, — воскликнул он, хватая большую плоскую папку, стоявшую у стены. — Увидимся!

К десяти часам вечера того же дня Джози очутилась в совершенно иной обстановке — в мрачной комнатушке под самой крышей трехэтажного дома на окраине района, который назывался Лэдброук Гроув, — и она плакала.

Взволнованная, полная надежд, она покинула квартиру Уилла и направилась в парк, где оккупировала скамейку, чтобы изучить карту Лондона. Обнаружив всего в нескольких кварталах от парка станцию метро Куинсуэй, она точно определила свое местонахождение.

Остановив нескольких проходящих девушек, которые выглядели немногим старше ее, она принялась расспрашивать, как можно найти жилье. Ей посоветовали для начала просмотреть объявления в «Ивнинг Стандарт», но эта газета не выходила по воскресеньям. Поболтав со сверстницами, Джози обнаружила, что Бэйсуотер, где обитал Уилл, был очень дорогим районом, комната здесь могла стоить от двенадцати до пятнадцати фунтов в месяц. Кто-то посоветовал ей пройтись по Ноттинг-хилл, обращая внимание на объявления в витринах магазинов — там могли отыскаться варианты подешевле. На вопрос, есть ли у нее работа, она ответила, что недавно приехала и как раз собирается заняться поисками места; тогда ей порекомендовали посетить одно из бюро по трудоустройству на Оксфорд-стрит.

Девушки были дружелюбны и милы, поэтому Джози ожидала такого же доброго отношения везде, однако два часа спустя, с натертыми ногами, она убедилась в обратном.

Найдя доску объявлений и переписав их, Джози принялась звонить по указанным номерам. Большинство телефонов молчали, а там, где хозяева были на месте, с ней разговаривали, как ей показалось, чересчур высокомерно. Эти люди задавали массу вопросов о том, кем она работала раньше, есть ли у нее рекомендательные письма от прежних квартирохозяев и банковские референции.

Тем не менее, двое из пятнадцати человек, которым она позвонила, пригласили ее приехать для осмотра комнаты, но едва Джози появлялась на пороге, как они, оглядев девушку с головы до ног, заявляли, что комната уже занята. Разумеется, сдать жилье так быстро было просто невозможно, и она решила, что ее молодость отпугивает владельцев квартир.

Поразило Джози также то, насколько быстро в районе, именуемом Ноттинг-хилл, фешенебельные дома сменялись жуткими трущобами. Некоторые улочки были вполне симпатичными, с подстриженными липами вдоль тротуаров и красивыми домами, но стоило свернуть за угол, как она натыкалась на переполненные мусорные контейнеры и перекошенные двери. Чем дальше Джози удалялась от Ноттинг-хилл, тем запущеннее становились дома, и вскоре в витринах магазинов стали попадаться уже не аккуратно отпечатанные на машинке объявления, а наспех нацарапанные карандашом клочки бумаги. Это позволяло надеяться, что здешние владельцы жилья не будут чересчур дотошными и щепетильными.

Она получила еще три приглашения осмотреть комнаты. Первая оказалась чудовищно грязной: Джози отказалась даже войти в нее под предлогом, что спешит на встречу с другим домовладельцем. Когда она поднималась по лестнице для осмотра второй, неряшливый маленький человечек, обладатель обширной лысины, погладил ее пониже спины, напугав до потери сознания. По третьему адресу находился дом, заселенный исключительно чернокожими. До этого она всего два раза в жизни видела африканцев, и то издали, поэтому настолько лишилась самообладания, что просто прошла мимо, не решившись даже постучать.

Наконец Джози добрела до района Лэдброук Гроув. Тут было просто ужасно. По улицам носились орды чумазых детишек, прямо на голой земле валялись мужчины, время от времени прикладываясь к бутылкам со спиртным, а на каждом шагу встречалось огромное количество индусов и негров. Можно было подумать, что она оказалась в чужой стране. Вывески магазинов покрывал толстый слой грязи, а впереди, высоко над улицей, виднелась насыпь железной дороги.

К этому времени Джози настолько устала, что у нее уже не было сил для новых поисков. Присев на невысокий каменный бордюр, она залилась слезами.

Ее страх перед чернокожими несколько уменьшился, когда к ней приблизилась огромная черная леди в розовом цветастом платье и поинтересовалась, отчего это она плачет. У дамы было славное лицо, мягкие печальные глаза и лишенный интонаций монотонный голос. Почувствовав расположение к чернокожей незнакомке, Джози собрала остатки мужества и поведала ей о своем затруднительном положении. После этого женщина отвела ее в кафе, угостила чашкой чая с клейкой булочкой и попыталась убедить вернуться домой, к матери.

— Лондон — не место для маленьких девочек без родителей, — сказала она, матерински похлопывая Джози по руке. — Все, что их ждет здесь — это большие неприятности.

Джози возразила, что не может поехать домой прямо сейчас, и спросила, не знает ли эта женщина, где можно снять комнату, чтобы протянуть до того времени, пока она не подыщет работу.

Вот так она и получила комнатушку под самой крышей на улице Вестбурн-Парк-роуд. Чернокожая леди, которая представилась как Фи, сказала, что знакома с владельцем, мистером Шерменом, и отвела Джози прямо к нему. Он согласился брать за комнату четыре фунта в неделю, а поскольку девушку привела Фи, даже не потребовал задатка.

Вообще-то Джози не знала, что такое задаток, но ведь хозяин не потребовал его — значит, он, как минимум, добрый человек. Новая постоялица выложила свои четыре фунта, и хозяин вручил ей ключи.

Но больше всего ее поразила забота Фи. По дороге та рассказала Джози кое-что о себе. По ее словам, они с мужем уехали с острова Тринидад десять лет назад, полные надежд на лучшую жизнь. Но несмотря на то, что ее муж работал теперь санитаром в больнице, им приходилось вместе с тремя детьми делить одну комнату. Она пожаловалась на плохое отношение белых англичан к чернокожим.

— Нас заставляют платить более высокую арендную плату и поручают самую грязную работу.

Джози была тронута: у этой женщины полно собственных проблем, и тем не менее она нашла время помочь ей. Уходя, Фи потрепала Джози по щеке, посоветовав быть хорошей девочкой.

— Я и вправду надеюсь, что ты вернешься к мамочке, моя сладкая, — сказала она. — Но если не получится, найди себе хорошую работу, а потом местечко для жилья получше. Хорошенько осмотрись и при первой же возможности беги из этого гиблого болота, пока тебя не засосало с головой.