Проснувшись воскресным утром, Бет увидела, что за окном, как и вчера, идет дождь, и первым делом вспомнила о Джеке. С тех пор как они с Сэмом переехали на Хьюстон-стрит, он всегда приходил к ним по воскресеньям и брал ее с собой на прогулку.

Она отодвинула разделявший кровати занавес и увидела, что Сэм снова не ночевал дома. Бет вдруг поняла, что ей стало трудно обходиться без Джека и теперь ее ждет одиночество. Вчера она сильно его обидела, и он вряд ли придет сегодня, а может, и вообще не появится, разве только она извинится и скажет, что любит его. Осознав это, Бет укуталась в одеяло по самую шею и снова попыталась заснуть.

Сэм вернулся домой только в два часа дня и очень удивился, застав ее в постели.

— Ты заболела? — спросил он, садясь рядом.

Бет рассказала ему о Джеке.

— Мне просто незачем вставать, — закончила она.

— Если ты действительно так за него переживаешь, тогда тебе лучше пойти к нему и помириться, — сказал Сэм, потирая небритый подбородок. — Но я всегда считал, что ты достойна лучшего парня, чем он.

Бет села и сердито посмотрела на брата.

— Тогда скажи мне, как я могу найти себе кого-нибудь подходящего. Хини не разрешает мне ни с кем разговаривать. Ты так и не познакомил меня ни с одним из своих друзей. И потом, это неправильно — идти к Джеку и обнадеживать его только потому, что мне не хочется оставаться одной.

Сэм задумался.

— Практически все мужчины, которые заходят к Хини, хотели бы с тобой встречаться. Но среди них тоже нет ни одного, кто достаточно хорош для тебя.

— А почему ты так решил? Могу поспорить, та женщина, с которой ты провел прошлую ночь, тоже совсем тебе не подходит, но тебя это, видимо, не волнует.

— Мужчины — это другое дело.

— Не понимаю почему, — возмущенно сказала Бет. — Если я могу выступать в нью-йоркском баре, то почему мне нельзя встречаться с тем, кого я выберу?

Сэм промолчал.

— Вставай и одевайся, — сказал он спустя некоторое время. — Мы идем гулять. Мне не нравится, когда ты грустишь.

В понедельник вечером, придя в бар Хини, Бет обнаружила, что Джек побывал здесь и оставил ей записку.

Она раньше никогда не видела, как он пишет, и корявый, похожий на детский почерк и ужасные ошибки еще раз уверили ее в том, что они росли в совершенно разных условиях. Впрочем, каким бы необразованным ни был Джек, он сумел прекрасно выразить свои чувства. Он говорил, что все равно хочет оставаться ее другом и не будет ожидать от нее большего.

Бет жалела, что обидела его, и ей сразу же захотелось написать Джеку о том, что в ее жизни всегда найдется место для него. Но она понимала, что в этом случае все вернется на круги своя и рано или поздно они снова повздорят. Поэтому лучше некоторое время вообще ничего не предпринимать.

Во вторник в магазине Иры они затеяли грандиозную уборку. Ту летнюю одежду, что была слишком потрепанной или давно вышла из моды, следовало отложить для лоточника, который торговал в Пяти Углах на Малберри-бенд. Хорошие вещи паковали в коробки, чтобы спрятать до следующей весны.

Бет была занята целый день, и в пять часов, уже надев пальто и шляпку, чтобы уходить, вдруг поняла, что за все это время так ни разу и не вспомнила о Джеке.

Она вышла из магазина, закрыла за собой дверь и сразу увидела мужчину с корабля, который стоял, небрежно прислонившись к фонарному столбу, и улыбался ей.

— Приветствую вас, мисс Осторожность! — сказал он.

Бет очень удивилась, увидев его здесь. Но интуитивно поняла, что это не случайно.

— Как насчет того, чтобы пройтись со мной и выпить чашечку кофе? — спросил он. — Конечно, если у вас нет других грандиозных планов на этот вечер.

— Но я даже не знаю вашего имени, — сказала она.

— Ну, это довольно просто исправить, — улыбнулся он. — Я Тео, Кэдоган. Друзья зовут меня Тео.

— Хорошо, мистер Кэдоган, — произнесла Бет, сдерживая смех. Ему хватило смелости расспросить людей в баре о том, где она может быть! — И что заставило вас думать, что я прогуливаюсь с малознакомыми людьми?

— А как же в таком случае вы сможете узнать их лучше? Я всего лишь предложил вам кофе, а не собирался продавать вас в рабство.

— Кто сказал вам, где меня можно найти?

— Ваш брат. И я пообещал ему, что мои намерения будут исключительно честными.

Бет не очень-то верила в его честные намерения, но Сэму Тео, видимо, понравился, потому что в противном случае он бы не сказал, где ее искать. Кроме того, Тео был очень красив и рядом с ним она чувствовала себя так, словно внутри нее лопались пузырьки шампанского.

— Но только на чашку кофе, — сказала Бет.

Час спустя они все еще сидели в кафе. Бет называла его Тео, а он ее — Бет. Она рассказала ему о событиях, которые привели ее в Америку, а он в свою очередь сообщил о том, что его отец — богатый землевладелец из графства Йоркшир. Но как младший сын Тео не мог рассчитывать на наследство.

— Отец хотел, чтобы я изучал юриспруденцию, но это так скучно. — Он картинно зевнул. — Мама считала, что мне следует стать священником, но у меня явно не было к этому призвания. Идея стать военным мне тоже не понравилась.

— Так почему же вы приехали сюда? — спросила Бет.

Он закатил глаза, давая понять, что не хочет называть истинную причину.

— Дело в Клариссе, так ведь? — рассмеялась Бет.

Он вздохнул.

— Ну, не совсем. Скажем так, у меня создалось ложное впечатление о том, что она несчастна в браке. Я купил билет на тот корабль, которым они должны были плыть, наивно полагая, что все сработает и муж отпустит Клариссу, когда мы прибудем в Нью-Йорк. Но она просто играла со мной и никогда и не думала его бросать.

— Бедный Тео, — пожалела его Бет. — Вы, должно быть, чувствовали себя уничтоженным.

— Нет, только уязвленным, моя дорогая, — сказал он с улыбкой. — Но, оказавшись здесь, в стране больших возможностей, я понял, что нашел лучшее применение моим талантам, и совсем не жалею о переезде.

— А какие у вас таланты? — поддразнила она. — Я имею в виду — кроме умения ухаживать за дамами?

— Я довольно хорошо играю в карты, — сказал Тео.

Бет засмеялась.

— И это поможет вам разбогатеть?

— Я на это надеюсь, — беспечно рассмеялся он. — Пока что я не разочаровался.

— Если вы будете играть с людьми вроде Хини, вас обдерут как липку, — сказала она.

— Дорогая моя, вы меня недооцениваете, — заметил Тео. — Я собираюсь стать владельцем игорных заведений, а не проигрывать в них последнюю рубашку.

Заметив ее удивление, он рассмеялся.

— А вы, моя милая цыганочка, сможете играть на скрипке в самом лучшем из них, если, конечно, пожелаете. Когда мы снова встретились, я понял, что это судьба и что наше благосостояние будет взаимосвязано.

Он потянулся через стол и коснулся ее руки. Бет затрепетала, Она решила, что Тео хочет поцеловать ей руку, но вместо этого он перевернул ее ладонью вверх и принялся изучать линии, проводя по ним указательным пальцем.

— В вас скрыта великая страсть, — сказал он низким голосом. — А еще я вижу смелость и мужество. Деньги придут к вам, но любовь к мужчинам и музыке всегда будет для вас на первом месте.

Бет хихикнула.

— А теперь вы сами разговариваете как цыганка! Вы видите мужа и детей?

— А это то, чего вы хотите?

— Разве не этого хотят все женщины?

— Вам всем с раннего возраста втолковывают, чего вы должны хотеть, — задумчиво произнес Тео. — Наше общество тоже поощряет эту идею и не оставляет вам выбора. Но я считаю, что, выйдя замуж в столь юном возрасте и потратив всю жизнь на выращивание выводка детей, вы очень многое потеряете. Вы ведь так талантливы.

Он все еще держал Бет за руку, и теперь, медленно наклонившись, прикоснулся к ней губами. Девушка почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось. Ее затопила жаркая волна, а кожу начало покалывать. Бет сдерживала желание протянуть руку и зарыться пальцами в его волосы. Она сразу же поняла, что испытанное ею чувство — это зарождающаяся страсть.

Три дня спустя, когда Бет сидела вместе с Ирой в задней комнате магазина, где они чинили и стирали одежду, Ира вдруг поинтересовалась, как зовут мужчину, с которым она встречается.

— Я знаю, что у тебя новый поклонник, — сказала она, пристально глядя на Бет. — Со среды ты не перестаешь витать в облаках.

Бет сняла утюг с печки и плюнула на него, чтобы проверить, достаточно ли он нагрелся. Она собиралась погладить платье из белого хлопка. Бет не хотелось отвечать на вопрос Иры. У нее было ощущение, что, рассказав что-либо о Тео, а особенно о своих чувствах к нему, она все испортит.

Когда они наконец ушли из кафе, он попросил ее составить ему компанию во время ужина, а затем, намного позже, провел домой, на Хьюстон-стрит. Вечер выдался холодный, и на улице почти не было прохожих, кроме кучки молодых людей, стоящих вокруг небольшого заведения, где торговали грогом.

— Полагаю, вы живете в роскошных апартаментах? — спросила Бет, когда они остановились перед ее домом.

— Не совсем, — сказал Тео и протянул руку, чтобы погладить ее щеку. — Не стыдитесь бедности, Бет. Чем меньше вы имеете, тем сильнее становится жажда успеха.

От его прикосновения Бет снова почувствовала в животе странное тепло. Ей так сильно хотелось, чтобы он ее поцеловал, что у Бет закружилась голова. Ее даже не волновало, что их может кто-нибудь увидеть.

— Мы еще встретимся? — спросила она слабым голосом. Это, конечно, было слишком прямолинейно, но она не смогла сдержаться.

И тут, словно отвечая на ее вопрос, Тео ее поцеловал. Сначала его губы прикасались к ней очень нежно, пробуждая каждую клеточку в ее теле. Затем, как раз когда Бет захотелось большего, Тео крепко ее обнял, и его язык осторожно проник между ее губ, заставляя Бет взорваться эмоциями.

Девушка лишь крепче прижималась к нему — поцелуй был таким волнующим, что ее тело действовало независимо от разума. Она почувствовала, как напряглись соски, как жарко пульсируют самые потаенные части ее тела, и, забыв про стыд, тоже коснулась его языка своим.

Он отстранился первым.

— Вы целуетесь так же замечательно, как и играете на скрипке, — мягко произнес Тео. — Вы сведете с ума любого мужчину.

Затем он сказал, что ему пора уходить, а она, одурманенная желанием, стояла у двери, глядя, как он идет по улице. Тео двигался с грацией пантеры: спина ровная, подбородок гордо поднят. Дойдя до фонаря на углу, он обернулся и помахал ей рукой, Бет почувствовала, что ее сердце вот-вот взорвется.

Той ночью она не смогла уснуть, потому что все время думала о его поцелуе, пока все тело не начало гореть огнем. Она вспомнила соседскую кошку дома в Ливерпуле, которая извивалась, лежа на спине, на заднем дворе и издавала странные плачущие звуки. Ее мать тогда вылила на кошку ведро воды, чтобы прогнать ее, потому что рядом на стене сидели два кота, не спускал с нее глаз. Мама сказала, что не допустит у себя во дворе такого непотребства. Тогда Бет не поняла, что заставляло кошку так себя вести, но сейчас ей все стало ясно.

Едва она начала интересоваться отношениями между мужчиной и женщиной, ее убедили, что только мужчины получают от этого удовольствие, а женщины просто уступают им. Даже прагматичная мисс Кларксон не стала ее переубеждать. Признание умирающей матери впервые натолкнуло Бет на мысль, что женщины тоже могут хотеть секса или даже нуждаться в нем. Но тогда ее ужаснули последствия этой запретной связи, чтобы Бет могла испытать хоть какое-то сочувствие.

— Ты не избавишься от меня, если не ответишь на мой вопрос, — сказала Ира. Она подошла ближе и положила руку на плечо Бет. — Для девушки твоего возраста естественно влюбляться. Но я знаю, что ты грезишь не о Джеке. Так кто же этот новый мужчина и где ты с ним познакомилась?

— Его зовут Теодор Кэдоган. Я встретила его на корабле, — неохотно призналась Бет. — Там нам удалось поговорить всего один раз, потому что он ехал первым классом. Но на прошлой неделе я снова встретила его у Хини. А в четверг Тео ждал меня возле магазина.

— Значит, он джентльмен?

Бет хмуро кивнула.

— И что же он тогда делал у Хини?

Бет вздохнула. Она предвидела этот вопрос.

— Играл в карты.

Ира задумчиво причмокнула.

— Значит, игрок! Да, они обычно очень забавные, в этом я уверена. Но не теряй головы, девочка. Я не хочу, чтобы он сбил тебя с пути.

— Но он действительно мне нравится, — слабым голосом проговорила Бет.

Ира пристально смотрела на нее, пока девушка не покраснела.

— Понимаю, — сказала она через некоторое время. — Он пробудил в тебе чувства, которые тебе неведомы. Это так?

Бет смотрела в пол.

Ира засмеялась.

— Полагаю, тебе говорили, что хорошим девочкам эти чувства не знакомы. Полная чушь. Если бы это было правдой, в мире рождалось бы очень мало детей! По моему мнению, нет женщин, которым это нравится, и женщин, которым это не нравится. Есть только женщины, у которых хорошие или плохие любовники.

— Тео не мой любовник! — воскликнула Бет, испугавшись, что Ира могла такое подумать. — Я всего лишь провела с ним один вечер.

Женщина фыркнула.

— Если ему хватило одного вечера, чтобы пробудить в тебе такие чувства, то тебе лучше не оставаться с ним наедине. Если ты, конечно, не хочешь узнать, что может сделать с женщиной хороший любовник.

Бет стало неловко, и Ира рассмеялась еще громче.

— Я знаю, здесь много таких, кто скажет, что ты должна носить на пальце кольцо, чтобы это испробовать. Но я никогда не жалела, что познала моего Гюнтера до свадьбы.

— Возможно, я никогда больше не увижу Тео, — сказала Бет, пытаясь прекратить этот разговор, который чрезвычайно ее смущал.

— Уверена, что увидишь, — произнесла Ира. — И не только благодаря своей внешности. Твоя жизнерадостность, ум и игра на скрипке делают тебя желанным призом. Но тебе нужно уметь постоять за себя. Не верь ни единому его слову, не одалживай денег, не ожидай, что он на тебе женится, и узнай, как нужно предохраняться, чтобы не забеременеть. Нежеланная беременность разрушила жизнь многим хорошим женщинам.

— Я не буду этого делать, — с ужасом сказала Бет. — Я имею в виду — подвергать себя риску забеременеть.

— Не будь так уверена. — Ира ласково похлопала ее по щеке. — По своему опыту я знаю, что женщина, которую физически привлекает мужчина, теряет способность здраво мыслить.

Этим вечером Бет должна была играть у Хини, и он послал за кебом, чтобы отправить ее домой, потому что Сэм работал допоздна. В субботу утром она проснулась, потому что ей приснился Тео, и встревожилась, вспомнив слова Иры.

Бет слегка отодвинула висевшее между кроватями покрывало. К ее разочарованию, кровать Сэма снова оказалась пустой, а значит, ей предстояло провести этот день в одиночестве.

Услышав через несколько часов на лестнице голос Эмми, Бет позвала ее и спросила, не хочет ли она зайти к ней на чай.

Эмми была американкой немецкого происхождения во втором поколении. Но она покинула ферму в Коннектикуте, принадлежащую ее семье, потому что отец разгневался на нее за то, что она встречалась с парнем, которого он не одобрял. Эмми с печалью в голосе сообщила Бет о том, что мужчина, из-за которого все произошло, не захотел бежать вместе с ней и она приехала В Нью-Йорк одна. Но кажется, дела у Эмми шли неплохо. Они вместе со своей подругой Кейт всегда выходили прогуляться по вечерам, обе хорошо одевались и были веселыми, дружелюбными. Бет часто немного им завидовала, потому что их жизнь казалась ей более веселой, чем ее.

— Чай! Это как раз то, что мне поможет. Там, внизу, словно в сумасшедшем доме, — сказала Эмми, входя в комнату Бет. Она была похожа на девушку с фермы: высокая, широкоплечая, с широким плоским лицом и льняными волосами.

— У них снова прибавление в семействе! Вот как, я тебя спрашиваю, в одной крохотной комнате можно жить вшестером? А уж чтобы пробиться в кухню!..

Эмми говорила об ирландской семье, с которой им приходилось делить квартиру. В их комнате с самого начала жили двое взрослых и двое детей, а теперь, после приезда еще двоих родственников, там стало чрезвычайно тесно. Эмми и так делила комнату с Кейт, а в третьей комнате квартиры жили еще пять человек. Бет могла себе представить, как трудно Эмми дождаться своей очереди на общей кухне.

Эмми плюхнулась на кровать Сэма и стала жаловаться на соседей, пока Бет разливала чай. Эмми подозревала, что кто-то из ирландской семьи выливал помои в раковину. Соседи брали ее еду, а в комнате у них постоянно плакал ребенок.

— Нужно подыскать себе другое жилье, — подвела она итог. — Это же невыносимо.

Бет сочувствовала Эмми и Кейт и остро почувствовала, как им с братом повезло. Их единственными соседями была семья Россини — пожилая, тихая, чистоплотная и доброжелательная пара.

Но Эмми никогда не могла говорить о своих проблемах дольше пары минут. Пока они пили чай, она успела насмешить Бет, рассказав историю о бакалейщике, жившем на углу, которого жена застала с любовницей.

— А где Сэм? — спросила она чуть позже. — В последнее время я его почти не вижу. Он завел себе подружку?

— Полагаю, да, — сказала Бет. — Но он ничего мне о ней не рассказывает.

— Кем бы она ни была, ей очень повезло, — сказала Эмми с шаловливым огоньком в глазах. — Твой брат настоящий красавчик.

— Если он не поостережется, то и оглянуться не успеет, как она его на себе женит, — возразила Бет.

— Полагаю, он знает, как этого избежать.

— А ты знаешь? — невинно спросила Бет.

— Ну конечно же, глупышка, — засмеялась Эмми.

— И как?

— Некоторые мужчины, самые заботливые из них, вовремя вытаскивают, — беззаботно сказала Эмми. — Но я ни за что не стану на это полагаться. Еще они могут использовать презерватив, но презервативы иногда рвутся и мужчины их не любят. Большинство известных мне женщин спринцуются после всего. Есть еще специальные маленькие губки, которые нужно вводить внутрь, прежде чем приступить к делу.

Бет больше всего любила Эмми за ее прямоту и открытость, но, услышав это простодушное разъяснение, сильно смутилась.

— Откуда ты все это знаешь? — спросила она.

Когда Эмми изменилась в лице и не ответила что-нибудь легкомысленное в своем духе, Бет почувствовала, что должна извиниться.

— Я не хотела лезть в твою личную жизнь. Прости, я больше ничего не буду спрашивать.

Эмми посмотрела на нее и вздохнула.

— Жаль, что мне в твоем возрасте никто не рассказал о таких вещах. Но этого не произошло, и я забеременела.

— И что ты сделала? — потрясенно спросила Бет.

— Одна знающая старуха помогла мне избавиться от ребенка, — призналась Эмми. — Это случилось вскоре после того, как я переехала в Нью-Йорк. Это было ужасно. Я думала, что умру.

— Это, наверное, оттолкнуло тебя от мужчин?

Эмми фыркнула.

— Конечно, на некоторое время. Но затем я встретила очередного мужчину. Однако прежде чем подпускать его к себе, спросила совета у одной девушки из «У Рози».

Глаза Бет расширились от изумления, потому что она слышала о заведении «У Рози» от некоторых посетителей бара Хини и знала, что это название борделя.

— Не смотри на меня так, — с укором сказала Эмми. — Мало у кого из нас есть такой талант, как у тебя. И некоторым приходится зарабатывать таким способом, чтобы иметь крышу над головой. Я скоро это поняла и пошла работать к Рози.

Бет не могла поверить ее словам. Раньше она никогда не интересовалась, чем ее подруга зарабатывает на жизнь, и предполагала, что та служит в одном из магазинов, потому что Эмми хорошо одевалась.

— Только не говори мне, что ты не знала. — Эмми откинула голову и рассмеялась, видя изумление на лице Бет. — Я думала, тебе уже успели об этом сообщить!

— Я почти ни с кем не разговариваю, кроме тебя, — слабым голосом ответила Бет. — Но я бы никогда не подумала. Ты такая милая.

— Шлюхи могут быть такими же милыми, как и все остальные люди, — едко заметила Эмми. — А еще мы не рекламируем наше занятие, расхаживая полуголыми и накрашенными.

— Я не это имела в виду, — быстро поправилась Бет. — Я хочу сказать, что полагала, будто ты работаешь в магазине или ресторане.

Эмми закатила глаза.

— Милая, я думала, что работа у Хини откроет тебе глаза! Мало кто из девушек хочет быть шлюхой, но если тебе нечего есть и негде жить, что плохого в том, чтобы брать несколько долларов за то, что подаришь мужчине немного любви? Почему я должна работать горничной или служить в магазине за пять или шесть долларов в неделю, если могу заработать столько же за один раз?

Это поставило Бет в тупик. Теперь, конечно, было понятно, почему Эмми так хорошо разбирается в мужчинах, а также почему она часто бывает дома днем. Бет пыталась найти слова, в которых не было бы снисхождения или неодобрения, но тут вернулся Сэм. Эмми немедленно встала и сказала, что ей пора идти.

Не желая, чтобы Эмми сочла ее чересчур надменной для таких откровений, Бет проводила ее до двери.

— Прости меня, — сказала она. Ты просто застала меня врасплох.

Эмми положила руку ей на плечо.

— Думаю, ты все еще слишком неопытна. Понимаешь, я была уверена, что тебе все известно, и радовалась, что нравлюсь тебе невзирая ни на что. Но теперь нашей дружбе пришел конец?

— Вовсе нет, — сказала Бет от чистого сердца. — Теперь ты нравишься мне даже больше из-за того, что была со мной откровенна. Я просто почувствовала себя глупо, потому что до сих пор ни о чем не догадалась. Но ты дала мне пищу для размышлений.

— Перестань размышлять и наслаждайся жизнью, — широко улыбнулась Эмми. — Твой брат уловил суть.

Она ушла прежде, чем Бет успела спросить, что она этим хотела сказать.

Чуть позже Бет готовила чай и сэндвич для собирающегося на работу Сэма и вдруг услышала странные свистящие звуки, доносившиеся из их комнаты. Она так и не спросила брата, где он был, потому что тот мылся и брился, а кроме того, ее голова сейчас была занята тем, что сообщила ей Эмми.

Дверь комнаты была приоткрыта, поэтому Бет осторожно просунула в щель голову, чтобы посмотреть, что это шумит. К ее удивлению, Сэм сидел за маленьким столиком у окна и играл колодой карт. У нее на глазах он смешал их, а затем принялся проделывать сложные фокусы, одним движением расстилая их на столе так, чтобы каждая из карт частично перекрывала другую.

— Что ты делаешь? — спросила девушка.

— Просто тренируюсь, — ответил он, не поворачивая головы в ее сторону, и одним движением перевернул все карты.

— Это фокусы?

— Нет, всего лишь то, чем занимается крупье. У меня пока еще недостаточно быстро и ловко получается. Но я уже почти научился.

— А почему ты хочешь научиться это делать? — спросила Бет, входя в комнату.

Он отложил карты в сторону и взглянул на нее.

— Потому что я хочу стать крупье. Я хочу узнать все об азартных играх, о покере, рулетке, об игре в фараон и прочем.

Мир Бет в очередной раз встал с ног на голову. Сначала она узнала, что ее лучшая подруга шлюха, а теперь Сэм говорит об азартных играх.

Она могла простить такое Тео: для джентльмена азартные игры были в порядке вещей. Но Сэма воспитали, предупредив о пагубности этого занятия. Их отец за всю свою жизнь не поставил и шиллинга на лошадь и всегда говорил, что это скользкая дорожка.

— Я хочу работать в игорных заведениях, а не спускать в них деньги, — сказал Сэм, строго глядя на сестру, словно ожидал неодобрения. — Там можно заработать хорошие деньги. Казино всегда остается в выигрыше.

— Хини имеет к этому какое-то отношение? — спросила Бет.

— Только проверяет, сколько денег ему приносят игры, которые проходят в его баре, — ответил Сэм. — Вот почему мне приходится задерживаться допоздна: я разношу напитки игрокам. И наблюдаю за ними.

Бет опустилась на свою кровать. Она запаниковала, потому что все вокруг неожиданно показалось ей угрожающим.

— Что случилось? — спросил ее брат. — Ох, только, ради бога, не начинай читать мне проповеди! Здесь азартные игры — самое обычное дело, люди не считают их чем-то постыдным. Так почему мы должны быть исключением?

— Ты никогда не боялся утратить духовные ценности, которые были у нас раньше? — спросила она.

— Ты имеешь в виду, что мы должны знать свое место? Прислуживать господам? Быть бедными, но честными? Бет, скажи мне, почему мы не можем стать богатыми? Это что, наша судьба, рок, преследующий нас лишь потому, что наш отец был сапожником? И мы не имеем права рассчитывать на большее?

— Думаю, я боюсь, что мы с тобой становимся испорченными, — тихо сказала Бет. — Даже если ты и боишься в этом признаться, тебе прекрасно известно, что мы многим обязаны Хини. А он плохой человек.

— Я знаю, что он нас использует, но мы тоже можем его использовать, Бет. Ты набираешься опыта, пока играешь в его баре, а я наблюдаю за игроками. Когда наступит подходящий момент, мы уедем из Нью-Йорка в Филадельфию, Чикаго или даже в Сан-Франциско. Мы здесь ради приключений и возможности заработать состояние. Именно этим мы и займемся.

— Ты же не сбежишь без меня? — в страхе спросила Бет.

Сэм придвинулся к ней и крепко обнял.

— Бет, ты единственный человек в мире, который мне небезразличен. Ты не просто моя сестра, ты мой самый лучший друг. И я никуда без тебя не уеду.

Сэм не любил красивых слов, Бет знала, что он говорит то, что думает. И это заставило ее расплакаться.

— Не плачь, сестренка, — прошептал он, гладя ее по волосам. — До сих пор у нас все было хорошо, и мы постараемся, чтобы стало еще лучше.