Вернувшись в Дом Банканор, Даджа подошла к комнате Фростпайна, и постучалась. Войдя после полученного приглашения, она обнаружила своего наставника сидящим так близко к камину, что вымокшая от снега кайма его красного шерстяного облачения потихоньку исходила паром. Он был высоким чернокожим мужчиной почти пятидесяти лет от роду, худым и жилистым, с орлиным носом и полными губами. Его лысая макушка блестела в свете пламени. Даджа часто думала, что Фростпайн отрастил длинные, густые, пышные волосы по бокам головы исключительно наперекор собственной лысине: сегодня он стянул волосы назад и повязал их ремнём. Порядок, в который он привёл свои волосы, лишь подчёркивался его бородой, тоже пышной и густой.

Когда она вошла, Фростпайн держал в каждой из ладоней по золотой монете. Он перекатывал монеты по своим длинным пальцам, поворачивая их на ходу.

‑ Закрой дверь, дует, ‑ приказал он, бросая Дадже монету. ‑ Я только что вернулся с поездки верхом, и я замёрз.

‑ Если ещё сколько-нибудь ближе подвинешься к огню, то загоришься, ‑ уведомила она его, садясь в кресло рядом с ним.

‑ Значит, умру в тепле, ‑ с мрачным выражением лица сказал Фростпайн. ‑ Что думаешь об этом?

Он указал на монету, которую Даджа держала в руке.

‑ А что я должна думать? ‑ спросила она, расположив монету у себя на ладони. ‑ Это аргиб, ‑ она назвала стандартную имперскую монету, ‑ золотой аргиб, с этим ужасным портретом императрицы на лицевой части.

‑ Это подделка, ‑ сказал он.

Даджа взвилась:

‑ Да разве бы я не отлич… ‑ начала говорить она.

Фростпайн наклонился к ней и прочертил знак на монете в её руке. Даджа мгновенно осознала, что держит латунную подделку.

‑ Ты меня не учил такому, ‑ с обвинением в голосе сказала она. ‑ Как я могла не знать, что она поддельная?

‑ Потому что ты не думала о возможности того, что это подделка, и потому что это лучшее заклинание подобного рода, какое я когда-либо видел, ‑ сказал он. ‑ Слава Хаккой Огня и Кузницы, что начальник магов магистрата почуял неладное и попросил меня присмотреться поближе. Мне потребовалось два часа, чтобы пробиться через наложенные на монету иллюзии.

Даджа впечатлённо присвистнула:

‑ Подделать золото так, что даже я не могу отличить его от настоящего? Это серьёзно.

‑ Губернатор хочет, чтобы я работал над этим вместе с Хэ́лудой — Хэлуда Солт, магистратский маг, которая меня вызвала.

Фростпайн вздохнул:

‑ Нам нужно не только узнать, кто это делает, но и количество подделок в обороте. И нам нужно это проделать по-тихому.

‑ Вот уж действительно!

Даджа была из народа Торговцев, множество кланов которых покупали, перевозили и продавали товары практически везде. Торговцы-малыши получали деревянные игрушки, вырезанные в виде основных монет из стран, в которых торговали их семьи. На протяжении десяти лет вся жизнь Даджи была сосредоточена на торговле и деньгах. Она знала, что происходило, когда люди обнаруживали, что монеты, на которые они полагались, были фальшивыми. Деньги обесценятся. Никто не станет ничего покупать или продавать за золото, возможно даже за медь или серебро, пока не будет доказано, что подделок больше не осталось. Такой кризис мог повлечь развал государства или даже войну, а также мгновенную нищету для целых групп населения.

‑ А что серебряный аргиб? ‑ спросила Даджа.

‑ В порядке, ‑ сказал Фростпайн. ‑ Проделывающий это сосредотачивает свои усилия на золоте — на серебре этот метод никогда бы не сработал. Возможно, мы узнали о существовании фальшивомонетчика достаточно быстро, чтобы успеть всё исправить. Я прошёлся по половине содержимого казны губернатора, и пока нашёл только десять фальшивок. Конечно, нам всё же надо поймать виновного. И любых его подельников. На какое-то время я буду очень занят.

‑ Уверен, что сможешь его поймать? ‑ спросила Даджа.

Фростпайн улыбнулся:

‑ Найду достаточно этих его подделок, и тогда смогу взять его след как гончая.

‑ Ты то же самое говорил дома, когда кто-то крал твои инструменты, ‑ безжалостно сказала она. ‑ У тебя вся зима ушла на его поимку.

Фростпайн сверкнул тёмными глазами:

‑ Я не знал, что искать надо было ребёнка, ‑ едко сказал он. ‑ Я подозревал, что это какой-то тёмный заговор… ох, ты меня совсем не уважаешь.

Даджа осклабилась:

‑ Я очень тебя уважаю. Правда. Клянусь.

Фростпайн ссутулился в своём кресле:

‑ Было время, когда ученики не насмехались над своими наставниками. Они просто делали то, что им велели, и говорили «Да, сэр» и «Нет, сэр».

‑ Тот дворянин в О́ларте, который хотел заиметь тебя в качестве наставника — он был очень уважительным, ‑ невинно сказала Даджа. ‑ Он «да, сэр»-ил тебе весь день. Ты назвал его… э… «расфуфыренным, избалованным простофилей». А также ты сказал ему, что запоминание рун и наговоров не делало из него мага-кузнеца. Нам тогда пришлось идти спать в чьём-то амбаре.

‑ И что, это я виноват, что ему не понравилась моя критика? ‑ поинтересовался Фростпайн.

Он подошёл к огню, подкинув ещё одно полено.

Пока он садился обратно в своё кресло, Даджа сказала:

‑ Кстати, насчёт учеников и наставников… Я думаю, что у Джори кулинарная магия.

Фростпайн поднял свои густые брови:

‑ Ты думаешь?

Даджа пожала плечами:

‑ Я была на кухне, когда она делала соус. Анюсса сказала, что соус был с комками. Когда Анюсса отвлеклась, Джори использовала какую-то… ‑ Даджа помахала пальцами, обозначая магию ‑ … на нём, и когда Анюсса проверила ещё раз, комки исчезли. Я видела, как магия перескакивала с Джори на кастрюлю. И она видит заклинания на той кухне, хотя считает их лишь световыми бликами, которые видит краем глаза.

‑ Она — окружающий маг? ‑ спросил Фростпайн.

‑ Должна быть, ‑ ответила Даджа. ‑ Они с Ниа сказали мне, что их дважды проверяли искатели магии, и ничего не нашли.

‑ Ну, если у одной из близняшек есть магия, то и у другой — тоже.

Фростпайн протянул к камину обутые в сапоги ноги .

‑ С близнецами всегда так. Сила выбирает разные пути — похоже, что её форма определяется их характерами и тем, что происходит с ними в жизни. Есть какие-то соображения по тому, какая магия у Ниа?

Даджа покачала головой:

‑ Понятия не имею.

Фростпайн разгладил бороду:

‑ Тогда тебе нужно проверочное устройство. Что-нибудь для того, чтобы помочь тебе выяснить, какого рода сила магии может быть у человека, ‑ сказал он. ‑ Они бывают самые разные — зеркала, шары, кристаллы. Я знал мага-художника, которая заколдовала прозрачное масло так, что когда проверяемый клал ладонь на холст, там вырастало изображение его или её силы. Прекрасная работа, ‑ заметил он, и вздохнул. ‑ Я весь обзавидовался.

‑ Так пусть Коул и Матази просто отведут Ниа к искателю магии и скажут, чтобы искал усерднее, ‑ ответила Даджа. ‑ У меня и свои проекты есть.

«Перчатки из живого металла для героя, у которого нет магии для собственной защиты», ‑ подумала она, но не произнесла вслух.

Фростпайн исследовал ногти у себя на руке.

‑ Я полагаю, что мы могли бы вызвать искателя магии и всё объяснить, ‑ сказал он подозрительно мягким голосом. ‑ Например то, что Банканоры услышали о наличии силы у Ниа, но та, кто обнаружила эти способности, не смогла ничего о них выяснить.

Даджа зыркнула на него:

‑ Ты меня дразнишь, ‑ обвинила она.

‑ Хуже станет, когда искатель магии выяснит, какого именно рода у Ниа способности, и пошлёт её обратно к тебе за указаниями, ‑ Фростпайн похоже испытывал непреодолимую потребность убедиться в чистоте каждого из своих ногтей. ‑ Сомневаюсь, что она станет увереннее в тебе, зная, что тебе пришлось обратиться к кому-то ещё, чтобы выяснить, чему именно её учить.

Даджа резко выпрямилась:

‑ Я никого учить не собираюсь. И я не позволю магу-незнакомцу мне указывать.

‑ Это вообще-то моя вина, ‑ сказал Фростпайн, подкидывая ещё одно полено.

Он протянул ладонь вперёд и немного поднял её вверх. Пламя скачком поглотило свежую древесину, быстро заставив её загореться.

‑ Я думал, что нам ещё много лет не придётся с этим разбираться, но люди любят заставать людей врасплох, как говорят мудрые женщины.

Даджа побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла.

‑ Прекрати ходить вокруг да около, ‑ сказала она. ‑ Ненавижу, когда ты плетёшься как черепаха.

‑ Поскольку ты их магию обнаружила, ты обязана их учить, ‑ объяснил Фростпайн. ‑ Я ведь упоминал правила, когда ты получила медальон. Часть целы, которую ты платишь за это, ‑ он указал на точку у неё на груди, где под одеждой скрывался медальон, ‑ заключается в том, что найдя нового мага, ты должна стать его наставницей, пока не отыщется надлежащий наставник с такой же разновидностью силы. Сэндри же писала тебе, так? О том, что она взяла себе ученика?

Даджа медленно кивнула:

‑ Я думала, что она просто глупила, когда писала о том, что ей пришлось самой придумывать заклинания для этого Пакона, или как его там зовут, потому что больше никаких других танцемагов-одиночек нету. И у меня такое же плохое начало — я ничего не знаю о кулинарии для Джори, и о том, что за магия у Ниа. Я не смогу!

‑ Не паникуй, ‑ твёрдо сказал Фростпайн. ‑ Маги-повара, по крайней мере, встречаются часто. Искатели магии, способные увидеть и определить окружающую магию, достаточно редки, но у Общества Магов есть список людей с такими способностями. Весьма вероятно, что как только узнаешь разновидность магии Ниа, то сможешь найти наставника с такой же магией так же легко, как сможешь найти мага-повара для Джори. А пока что начни учить их медитировать. Если магия Джори начинает действовать без её ведома, то и магия Ниа не будет отставать. Им нужно научиться контролировать магию раньше, нежели позже.

В холле пробили часы. Пора было переодеваться к ужину. Даджа вытолкнула себя из кресла.

‑ Мне обязательно всё это делать? ‑ умоляющим голосом спросила она. ‑ Бегать по всему городу за искателями магии и наставниками, и всё такое?

‑ Поскольку ты не хочешь создавать собственное проверочное устройство для определения магии Ниа, то полагаю, что должна, ‑ ответил Фростпайн. ‑ И ты должна сказать Коулу и Матази. Они будут рады.

‑ А ты был бы рад? ‑ спросила Даджа, засовывая руки в карманы штанов.

‑ Что за странный вопрос, ‑ сказал Фростпайн.

Он снова начал вертеть фальшивые монеты в пальцах.

‑ Разве ты не рада, что ты — маг?

‑ Иногда, ‑ сказала Даджа, направляясь к двери.

Перед её мысленным взором всплыла она сама, болтающаяся на поверхности моря среди обломков корабля, пытаясь дотянуться до плавающего ящика, наполненного припасами для выживания.

‑ А потом я вспоминаю, что узнала о своей силе после того, как вся моя семья утонула, а меня саму объявили изгоем. Иногда я гадаю о том, действительно ли магия является чем-то хорошим.

Фростпайн поднял на неё взгляд, улыбнувшись:

‑ Ну, для меня твоё появление точно стало чем-то хорошим, ‑ сказал он. ‑ Это чего-то да должно стоить.

* * *

Даджа вернулась в свою комнату в определённо сварливом расположении духа. Для начала, переодевание к ужину было глупостью, практикуемой людьми, у которых было слишком много одежды, которую им не требовалось стирать. Поскольку это было обычаем в богатых домах, Даджа стала переодеваться, хоть это было ей не по нраву.

Однако больше одежды её раздражали выданные Фростпайном сведения. То, что она обязана была учить, уже было плохо — в конце концов, она была занята. А идти к незнакомому магу для узнавания того, чему именно она должна учить, почему-то казалось ещё хуже. Она чувствовала себя так, будто перед ней поставили задачу, и она с ней не справилась.

Упомянутые Фростпайном методы магической проверки вращались вокруг виденья. Она изучала что-то подобное пару лет назад. Наставник Трис, Нико, который специализировался на провидческой магии всех сортов и учил четвёрку общей магии, решил, что им следует изучить прозрение — способность видеть события в прошлом, настоящем и, иногда, будущем. Те маги, у которых был хоть какой-то талант к прозрению, легко видели в своих провидческих приспособлениях настоящее. Некоторые даже видели прошлое, мельком. Иногда они видели обрывки будущего, но поскольку будущее менялось от одного мига к другому вместе с настоящим, эти обрывки редко были полезны.

Так что Нико дал каждому из четверых выбрать среди кристаллов, зеркал и даже показывающих на поверхности налитых в них воды или масла чаш. Затем он попытался научить их различным способам вызова видений на выбранных ими приспособлениях. Только у Трис получалось это делать каждый раз, но у неё были проблемы с тем, чтобы увидеть что-нибудь интересное. Провидчество оказалось такой недостижимой магией, что Браяр и Сэндри с отвращением бросили это дело. У Даджи самым удачным был случай, когда она провидела на маленькой чаше со своим живым металлом: именно так она и обнаружила, что поварёнок крал инструменты Фростпайна. Метод был ненадёжным: любая встряска чаши заставляла изображение исчезнуть, и назад его было уже не вернуть. В конце концов она выбросила металл, который использовала в чаше. Тот ещё долго продолжал показывать отблески образов ещё долгое время после того, как она перестала использовать провидческую магию, и она не могла больше его использовать ни для чего другого.

Даджа перестала переодеваться в одежду к ужину на полпути, и села за свой рабочий стол, подтянув к себе доску и кусок мела. Что если она создаст зеркало из живого металла? Оно будет стабильнее чаши; она сможет им пользоваться снова и снова. Она возьмёт науку Нико и придаст зеркалу такую форму, чтобы оно в точности отражало чью-то магию. Она начала делать поспешные записи. Если она всё правильно помнила, то всё необходимое у неё уже было в этой комнате.

Оживившись, — вот она покажет Фростпайну! ‑ она открыла ящик в ногах своей кровати. Тот был покрыт кожей и закрыт на кожаные ремешки, на каждой его стороне была оттиснута эмблема Дома Кисубо, к которому принадлежала Даджа. Это был её сураку, ящик для выживания, в который моряки укладывали еду и воду на случай кораблекрушения. Содержимое этого ящика поддерживали в Дадже жизнь, пока Нико её не нашёл. Ящик был её самым ценным сокровищем и единственной вещью, оставшейся у неё от её утонувшей семьи, поэтому она совершенно естественным образом сделала из него свой набор мага. Внутренняя часть ящика была обита медью, и она хранила там магические инструменты, травы, масла и образцы металла в маленьких бутылках и банках, закрытых пробками, запечатанных и установленных в выложенные мягкой тканью подносы. Даджа выбрала крошечные склянки с ртутью и шафрановым маслом, тонкую полую стеклянную трубку, серебряный диск диаметром с её ладонь, и инструмент для гравировки. Всё это она поместила перед собой на рабочий стол.

Затем она открыла большую банку, которая занимала половину внутренней части сураку. Содержимое банки отбрасывало серебристо-золотые блики латуни. Она начала наполнять банку лишними кусками металла, который продолжал расти на её левой руке. Позже, когда она находила для металла применение, она добавляла в банку обрезки латуни и собственную кровь: в течение нескольких дней обрезки размягчались и смешивались, предоставляя ей приличных размеров объём живого металла, когда она испытывала в нём необходимость. Творения из живого металла сделали её богатой в возрасте четырнадцати лет: хорошо, что она нашла способ создавать больше этого металла, и ей не приходилось ждать, пока металл вырастет у неё на руке. Сейчас же она взяла чашу и наполнила её металлом до краёв, затем поставила на стол.

Рядом с дверью стоял её посох Торговца. Он был пятифутовым и состоял из твёрдого куска чёрного дерева, с латунным наконечником наверху и железным — внизу. На верхнем наконечнике она выгравировала или выложила проволокой символы, рассказывающие её историю любому, кто умел читать знаки Торговцев. Там было её выживание после крушения корабля её семьи; её жизнь в изгнании; её спасение каравана Торговцев от лесного пожара; окончание её статуса изгоя; и её нынешняя жизнь как мага, с которым Торговцы могли вести дела с честью.

Посох также был полезен для самозащиты, что Торговцы и делали в течение столетий, а ещё — для создания защитных кругов. Протянув свою силу через чёрное дерево, Даджа очертила вокруг своего рабочего стола круг, оставив себе порядочно места. Закончив, она прислонила посох к своему стулу и закрыла глаза, скользнув в сосредоточение своей силы. Она начала поднимать барьер, пока не оказалась заключена в серебристый пузырь, который не позволит ни одному клочку её силы вытечь наружу. В течение второго года обучения магии она на своём собственном горьком опыте выяснила, что незаконченный круг приводил к весьма интересным повреждениям, когда её сила сталкивалась с чьей-то чужой магией.

Закончив с защитной сферой, она открыла глаза и улыбнулась. Ей нравилось быть окружённой своей магией. Когда она была совсем маленькой, у неё было любимое одеяло, в котором она чувствовала себе тепло и безопасно. Её защита очень походила на это одеяло, хотя она об этом никому не говорила.

Теперь она была готова. Даджа села и потянулась к своему серебряному диску.

Покидая свою комнату с готовым зеркалом в руках, Даджа ощутила протесты своего желудка. Проходя мимо часов в холле первого этажа, она поняла, почему: ужин уже два часа как миновал. Семья и Фростпайн сейчас должны были быть в книжной комнате.

Когда она вошла, все обернулись, уставившись на неё. Из четверых детей Банканоров присутствовали только близняшки, Ниа плела кружева, Джори читала книгу у камина. Фростпайн, Ко́улборн Банканор и его жена, Мата́зида, или Матази, тоже были здесь, причём Фростпайн сидел как можно ближе к огню. Коул и Матази были в своих любимых креслах у столика, на котором уже стоял чайный сервиз.

‑ Даджа, нам тебя недоставало за ужином, ‑ сказала Матази, звоня в колокольчик, чтобы позвать служанку. ‑ Ты наверное проголодалась.

Она была красавицей, которая похоже не осознавала свою красоту — качество, которое досталось от неё в наследство близняшкам. Её кожа, цвета кофе со сливками, была идеальна; у неё были большие и тёмные глаза над тонким носом и подкрашенными красными губами, из которых нижняя была немного толще верхней. Свои горсти тёмных, кудрявых волос она свивала в клубки, подчёркиваемые каплями топазов, свисавших с мочек её ушей. Она была одета по наморнской моде, в длинное платье-куртку без рукавов, сделанное из окрашенной в цвет корицы шерсти, с расшитой лилиями каймой и маленькими золотыми пуговицами, которые тянулись от ключицы до туфель. Под платьем Матази носила нижнюю рубаху кремового цвета с полными рукавами и стоячим воротником, окаймлённым золотой лентой. Даджа запечатлела детали её одежды у себя в памяти: Сэндри всегда любила услышать о последней моде, а Матази задавала стили и цвета для всего города.

Когда служанка отозвалась на звон колокольчика, Матази попросила её принести поднос для Даджи. Служанка сделала реверанс и ушла, а Ниа предложила Дадже чаю. Вздохнув про себя, Даджа согласилась. Даже после трёх месяцев в Наморне, два из которых она прожила в этом доме, она всё ещё не могла привыкнуть к тому, что чай подавали в стеклянных стаканах с коваными серебряными подстаканниками.

‑ Ещё чаю, Фростпайн? ‑ осведомилась Матази.

Тот передал ей свой стакан, и получил его обратно полным. Взяв из блюда на стоявшем сбоку от него столе кусок сахара, он взял его в зубы, и начал пить чай, процеживая его через сахар. Даджа наблюдала за его действиями, содрогаясь. Ему нравилось пробовать обычаи страны, в которой они находились, а наморнцы пили чай либо так, либо процеживая его через находившееся во рту вишнёвое варенье. Дадже было плевать, что отказ следовать обычаю могли счесть грубостью: она и в Каранге не ела печёную баранью голову.

Джори встрепенулась:

‑ Ты делала что-то магическое, Даджа? Фростпайн сказал, что ты делала что-то магическое. Он сказал, что он сразу узнал.

Даджа тяжело села в мягкое кресло, крепко сжав стакан чая, чтобы не расплескать его. У неё вдруг ослабели колени. Работа отняла у неё больше сил, чем она ожидала — и пропущенный ужин делу не помог.

‑ Да, делала, ‑ сказала она Джори. ‑ И конечно же Фростпайн сразу узнал. Он же мой наставник.

Держа стакан обеими руками для устойчивости, она начала пить чай. К тому времени, как она закончила, пришла служанка, неся большой поднос с ужином. Когда она уловила запах содержимого подноса, её желудок отозвался урчанием, которое услышали все.

‑ Даджа расскажет тебе о том, что она делала, после еды, ‑ сказал Джори Коул Банканор, пока служанка расставляла блюда и столовые приборы на столике рядом с креслом Даджи.

Даджа не собиралась спорить. Она начала с супа, оживлённо работая ложкой.

‑ Слышал, у вас сегодня был пожар в переулке, ‑ заметил Фростпайн.

‑ Мелочь. Мы им не придаём особого значения, благодаря Бэну Ладрадуну. Он весь Остров Кадасеп обучил тому, что надо в таких случаях делать, ‑ сказал Коул.

Он был высоким, широкоплечим, добродушным мужчиной с худым лицом и глазами очень насыщенного синего цвета. Свои светло-коричневые волосы он носил зачёсанными назад. Он был хорошо одет, потому что Матази, бывшая швея, за этим следила, но его штаны из простой коричневой шерсти были практически лишены вышивки, как и его белая рубашка с длинными рукавами. Его сапоги были начищены до блеска стараниями коридорного, а не по собственному желанию Коула. Он сказал Фростпайну:

‑ Три года назад из-за этого происшествия загорелись бы четыре или пять домов. А теперь наши люди ходят, похлопывая друг друга по спине, и говорят «что ж, не так уж плохо».

‑ Так этот малый, Бэн…? ‑ спросил Фростпайн.

‑ Бэннат Ладрадун, ‑ подсказал Коул.

‑ Ладрадун оказал острову услугу, ‑ заметил Фростпайн.

Коул кивнул:

‑ И другим островам тоже. В течение последних двух лет он учил пожарных и заставлял советы островов убирать очевидные пожароопасные здания.

‑ Из такой чудовищной трагедии, да выстроить такую чудесную вещь, ‑ сказала Матази, потягивая чай.

Даджа с облегчением увидела, что госпожа Дома Банканор пила чай как нормальный человек, на размазывая по зубам сладости.

‑ Подумать только, он потерял свой дом, жену и детей. Были опасения, что он и рассудок потерял. Он был совершенно разбит. А потом он отправился к Годсфорджу…

Фростпайн поднял свои густые брови:

‑ К огненному магу?

Коул кивнул:

‑ Бэн учился у него два года. Потом он вернулся в Дом Ладрадун, и у него будто загорелся огонь в сердце, простите уж за сравнение. Он уговаривал, льстил, угрожал — что угодно, лишь бы получить средства на обучение пожарных. Он изменил наш подход к пожарам. Другие наморнские города посылают сюда людей, чтобы учиться его методам.

Он покачал головой:

‑ Потрясающе. Это геройство, не говоря уже о людях, которых он лично спас. Если он видит дым, то спешит к нему как можно быстрее.

Даджа ела и слушала. Она в сотый раз задумалась о том, какими они трое были прежде, когда только подружились. Коул и Фростпайн в течение трёх лет снимали одно жилище на двоих в столице Бихана, изучая ювелирное дело. Они одновременно познакомились с прекрасной швеёй, и Коул ухаживал и женился на ней после того, как закончился её роман с Фростпайном. Только приехав с Коулом в Наморн, Матази узнала, что бедный студент, за которого она вышла замуж, был наследником одной из богатейших купеческих семей Наморна. Все последовавшие годы они поддерживали дружбу с Фростпайном, и убедили его и его ученицу провести северную зиму у них.

Даджа посмотрела на тарелки и блюдо перед собой. Она их полностью вычистила. Когда она со вздохом откинулась на спинку кресла, все взгляды сошлись на ней.

‑ А теперь ты скажешь, что ты делала? ‑ потребовала Джори.

‑ Джоралити, манеры, ‑ предупредила Матази.

Джори закатила глаза:

‑ Пожалуйста, скажи, что ты делала?

Кис хмуро глянул на неё:

‑ Полагаю, твоя мать имела ввиду то, что тебе следует дать Дадже отдышаться.

Даджа посмотрела на Фростпайна:

‑ Ты мог бы начать, ‑ предложила она.

Фростпайн покачал головой:

‑ Делай всё сама, ‑ уведомил он её. ‑ Говорить с семьёй — часть ответственности.

Даджа хмуро посмотрела на Фростпайна, а тот зачерпнул ложкой варенья. Прежде, чем он успел начать пить через варенье чай, она повернулась к Коулу и Матази:

‑ Сегодня Джори использовала магию.

Она не смогла придумать, как поделикатнее подать новости, поэтому Даджа просто решали сказать как есть.

‑ Не наговор, не амулет, не что-то купленное на улице или в лавке. Это была её собственная магия, исходившая от неё самой. Она избавила от комков зелёный соус, который она готовила. Фростпайн говорит, что если у одной из близняшек есть магия, то и у второй тоже.

‑ Но я же сказала тебе, ‑ начала Джори.

‑ Мы показывали их обеих искателям магии, дважды, ‑ возразила Матази.

Она налила в пустой стакан Даджи чаю.

‑ Спасибо, ‑ сказала ей Даджа. ‑ Таких как Джори мы называем…

‑ Окружающими магами, ‑ сказал Коул, кивая. ‑ Берущими магию, которая уже содержится в окружающих их вещах, и использующими её в своих целях.

Он широко улыбнулся Дадже:

‑ Нельзя прожить вместе с магом три года, ничему не научившись.

‑ Окружающую магию не всегда легко увидеть, ‑ объяснила Даджа Матази. ‑ Её нужно искать определённым способом. Поскольку я не могу сказать, какая магия у Ниа, я сделала зеркало, которое применю в качестве приспособления для провиденья. Поэтому я и пропустила ужин.

‑ Простите, ‑ спросила Ниа, пока Даджа отхлёбывала чаю из свеженаполненного стакана, ‑ но… провиденье?

‑ Прозрение, ‑ сказал ей Фростпайн. ‑ Зеркала, хрустальные шары, чаши с водой — зависит от мага, но большинство может использовать любое из этих приспособлений.

‑ Вот зеркало, которое я сделала для проверки на магию.

Даджа вытащила зеркало из сумки у себя на поясе и вытянула его всем на обозрение. Диск был покрыт живым металлом по ободу и сзади; на ободке были аккуратно выгравированы руны зрения и магии. Ртуть, которую она использовала для пробуждения металлического потенциала серебра, была закрыта её силой и переведена в твёрдое состояние, делая зеркало безопасным для использования людьми, лишёнными магии металла.

Фростпайн вытянул ладонь. Даджа положила в неё своё зеркало. Когда Фростпайн посмотрел в него, вспыхнул белый свет, заставив всех вздрогнуть от неожиданности.

‑ Очень хорошо, ‑ с одобрением сказал Фростпайн. ‑ Хорошая, аккуратная и тщательно сделанная работа.

‑ Можно мне? ‑ спросила Матази, протянув руку к зеркалу.

Даджа кивнула, и Фростпайн передал ей зеркало. Когда Матази посмотрела в него, Даджа зашла к ней за спину и посмотрела ей через плечо. Зеркало не отражало ничего, кроме прелестного лица Матази. Когда она вернула зеркало, Даджа предложила его Коулу, но тот покачал головой.

‑ Ниа, ‑ сказала Даджа, поманив её к себе. Джори будет так оживлённо тараторить о своей силе, что Ниа может остаться без внимания. Она это хорошо умела. Даджа пока не решила, делала ли Джори это намеренно, чтобы помочь своей застенчивой сестре избежать внимания, или только Ниа осознавала, что болтовня Джори отвлекала всех от неё. Как бы то ни было, в этот раз Ниа никуда не убежит.

Наставница Даджи по катанию на коньках нехотя вышла вперёд. В отличие от Джори, тем вечером она носила большую часть своих волнистых волос в виде одной косы. Она не разделяла любовь своей сестры-близнеца к блестящим браслетам и сделанным из бус украшениям для волос, хотя на ней всё же был медный браслет явно южного происхождения, и маленькие жемчужные серьги. Джори нравились яркие цвета и вычурная вышивка на её блузках и каёмках; Ниа одевалась неброско.

‑ А обязательно? ‑ спросила она Даджу, глядя на зеркало так, будто оно вот-вот укусит её.

‑ Магию нужно использовать и практиковать сразу же, как только она начинает себя проявлять, ‑ мягко сказала ей Даджа. ‑ Иначе ты потом не сможешь с ней справиться. Помнишь, как я рассказывала тебе о моей названной сестре Трис, погодном маге?

Обе близняшки кивнули. Даджа продолжила:

‑ Её магию годами никто не распознавал, и её магия постоянно отбивалась от рук. Как-то раз она даже устроила град внутри комнаты. Я знаю, что видела, как Джори использовала магию, что бы там Анюсса ни говорила.

Она бросила взгляд на Джори, та широко улыбнулась:

‑ Это значит, что и у тебя магия есть, и если ты не возьмёшь её под контроль, то она обернётся против тебя.

Ниа покачала головой, но всё же взяла зеркало и посмотрела в него. Мягкий свет, блестевший подобно опалам, пробежал по ободку зеркала, заставив руны мерцать. Глядя Ниа через плечо, Даджа увидела мерцающие образы столов, горки деревянных пуговиц, держащие рубанок руки, инкрустированные деревянные шкатулки, котёл с протравой, и за всем этим — лицо Ниа с широко открытыми потрясёнными глазами.

Фростпайн, тепло сжал Дадже плечо, затем отпустил.

‑ Плотничье ремесло, Ниамара, ‑ сказал он. ‑ Твоя сила происходит из древесины, которой придают форму. Ты разве не рада, что есть причина, почему тебе так нравится выстругивать всякую всячину?

На лице Ниа проявилась смесь озадаченности и удовольствия.

‑ Да, ‑ прошептала она, затем сунула зеркало Дадже и вцепилась в мать. Коул и Матази переглянулись.

‑ Моя очередь, ‑ сказала Джори, подпрыгивая.

Как и в случае с Ниа, по ободку зеркала протекло опаловое пламя. Глядя Джори через плечо, Даджа увидела то, что и ожидала: котелки над огнём, отмеривание специй, месящие тесто руки, всё это отражалось в зеркале вместе с лицом Джори.

‑ Кулинария и плотничье дело, ‑ бросил Коул. Что ж. Не мрачней ты так, Ниа. Это сделает вас, девочки, гораздо более привлекательными для брака.

‑ Это сделает Джори более привлекательной, ‑ сказала Ниа. ‑ Семьи хотят магов-кухарок для своих сыновей. А какой дом захочет невесту, покрытую опилками?

‑ Мудрый дом, ‑ сказала Матази, целуя Ниа в голову. ‑ Я могу сходу назвать три судостроительных клана, которые с руками оторвут невесту, способную почуять гниль в древесине.

‑ Кораблестроители? ‑ спросила Ниа, немного посветлев лицом.

‑ Кораблестроители, ‑ твёрдо сказал Коул. ‑ В том числе старый Дома́нус Мойкеп. По-моему, он ещё не уговорился о браке для мальчиков его младшего сына.

Ниа покраснела и уткнулась лицом в плечо матери. Даджа не была удивлена тем, что Банканоры уже искали близняшкам пару: северные девушки выходили замуж в пятнадцать или шестнадцать, и переговоры между богатыми семьями занимали годы. Она с удивлением выяснила, что Ниа нравился один из подростков-хулиганов, живших вниз по переулку — она-то ожидала, что Ниа просто спрячется, как только какой-нибудь парень с ней заговорит.

Посмотрев на Даджу, Коул спросил:

‑ А что дальше?

‑ Мне нужно будет найти, какие здесь есть маги со специальностями близняшек. Каждая из сестёр лучше всего будет учиться у наставника, который обладает такой же магией, как и она, ‑ ответила Даджа. ‑ И Фростпайн говорит, что мне лучше начать показывать им, как медитировать, чтобы они могли узнать свою магию и управлять ею.

‑ Ох, замечательно, ‑ простонала Джори. ‑ Ещё уроки.

Даджа её проигнорировала.

‑ Нужно выделить время на медитацию, каждый день, ‑ сказала она родителям близняшек.

Матази немного подумала, постукивая изящным пальцем по щеке:

‑ Я передвину инструктора по танцам на час после обеда, ‑ наконец сказала она. ‑ Ты можешь занять его время, ближе к вечеру, для медитации — так подойдёт?

Даджа кивнула.

‑ Эти маги, ‑ спросил Коул, озорно поблескивая глазами, ‑ какие у них расценки? Мне сделают скидку, две по цене одной, поскольку они близнецы?

‑ Папа, ‑ воскликнули девочки, раздражённо закатывая глаза.

‑ Как и всякий банкир, всегда думает о деньгах, ‑ с ухмылкой сказал Фростпайн. ‑ Ты просто не забывай о том, насколько вырастет выкуп за невесту, который ты получишь за жён-магов. Уроки — это инвестиция.

Он осушил свой стакан с чаем, и продолжил уже серьёзнее:

‑ Что касается расценок, то если потенциальный наставник получил аттестат в Лайтсбридже или Спиральном Круге, то денег он не возьмёт. Обучение других — это то, чем выпускники этих заведений расплачиваются со своими наставниками за свою собственную учёбу. Вам лучше подыскать выпускников. У них образование шире, чем у тех, кто лишь получил лицензию Общества Магов.

Матази кивнула:

‑ Я составлю список, ‑ сказала она. ‑ Если я кого-то не знаю, то подскажут Анюсса или домоправительница.

Она посмотрела на своих дочерей:

‑ Ну, вы две всегда полны неожиданностей. Ступайте спать.

Близняшки поцеловали родителей и побежали вверх по лестнице. Джори размышляла вслух о том, что будет, если она сможет продавать колдовство, избавляющее соусы подливы от комков, как ей ранее в шутку предложила Даджа. Даджа покачала головой, думая: «Купеческая дочка до мозга костей».

Коул, Матази, Фростпайн и Даджа снова уселись. Даджа провела пальцами по ободку зеркала. Она пыталась решить, можно ли его использовать для других целей, помимо определения магии, когда Матази сказала:

‑ Это не с моей стороны семьи.

Даджа подняла взгляд, увидев, что Матази качает головой, улыбаясь наполовину весело, наполовину грустно.

‑ Нет, это с моей, ‑ устало сказал Коул, наливая себе новый стакан чаю. ‑ Поэтому мы и вызывали искателей магии дважды, ‑ объяснил он Фростпайну и Дадже. ‑ У нас есть двоюродные родственники, которые сейчас в Лайтсбридже, и один уже оттуда выпустился. Есть дядя в Данкруане, у него кулинарная магия. Мой прапрадед был магом-плотником. Так что они всё получили по-честному.

Они с Матази озабоченно переглянулись.

‑ Большинство родителей были бы рады тому, что перед их дочерьми открылись такие возможности, ‑ мягко заметил Фростпайн.

Коул сказал:

‑ Это всё осложняет.

‑ Две семьи, которые проявили к девочкам интерес, сразу откажутся от магов, ‑ добавила Матази. ‑ Многие полагают, что жёны-маги слишком независимы и непредсказуемы. Да, мы заменим кандидатов Ниа на других, из судостроительных кланов, но придётся снова начинать переговоры с самого начала. О наморнских браках договариваются годами.

‑ У нас есть время, ‑ сказал Коул. ‑ Мы даже близко не готовы расставаться с ними. И я знаю, что Ниа положила глаз на этого парня из Мойкепов. Нам нужно будет посмотреть, как она будет к нему относиться через пару лет, прежде чем мы обо всём окончательно договоримся. Мойкепы запросят меньше приданого для неё, поскольку она обладает плотницкой магией.

‑ Но всё это не должно тебя тревожить, ‑ с улыбкой сказала Дадже Матази. ‑ У меня ощущение, будто мы тебя слишком нагружаем, прося выбрать им наставников, но я предпочла бы предоставить этот выбор магу.

Даджа зевнула, прикрыв рот рукой. Она совсем вымоталась.

‑ У меня перед ними ответственность, ‑ сказала она Матази. Перед ними и, полагаю, перед моими собственными наставниками. Если бы ты только составила список возможных преподавателей?

‑ Он у тебя будет к завтраку, ‑ пообещал Коул.

‑ Тогда, если можно, я пойду.

Даджа встала и засунула зеркало в свою поясную сумку.

‑ Спокойной ночи, Даджа, ‑ Фростпайн протянул руку и обхватил её запястье.

Через их общую магию он молча сказал ей: «Хорошо поработала — и с девочками, и с Коулом и Матази».

Она робко ему улыбнулась. Получить от него такой комплимент было значительным событием.

‑ Спокойной ночи, ‑ сказала она, и поцеловала его лысую макушку.