Когда они оказались внутри аруримат на Улице Элья, их сразу отвели в комнату, где можно было творить заклинания, и которая удерживала их от расползания по всему остальному зданию. Там Дэйма завёл Киса в середину установленного на полу оградительного кольца и призвал к жизни его защитное заклинание, чтобы северянин не смог сбежать. Управившись с этим, и усадив Трис на стуле в углу, Номасдина отыскал флаконы с порошком шалфея, белокопытника и фиалкового корня, и дунул щепотку каждого из них Кису в лицо. Облачка порошков повисли в воздухе, сверкая магией, которая усиливала их действие. Затем Номасдина начертил сердоликом в воздухе между ними знаки истины и красноречия, наблюдая за серебристыми очертаниями повисших в воздухе знаков.

‑ Солги мне, ‑ сказал он Кису. ‑ Скажи мне что-н…

Он так и не закончил предложение. Кис глубоко вдохнул, чтобы заговорить — и комнату озарила вспышка белого огня, ослепив Номасдину, арурим, которая находилась там для ведения записей, Трис и самого Киса. Зрение возвращалось к ним медленно. Первым, что увидел Кис, когда снова обрёл способность это делать, было то, что круг, в котором он стоял, превратился в выжженный на полу след. Поддерживавшийся им барьер исчез, будто в его деревянную основу ударила молния — и выжгла его. Порошки Номасдины лежали на полу в виде маленькой чёрной горстки. Сам Номасдина был покрыт сажей. Его сердолик, который он всё ещё держал в руке, почернел и потрескался.

‑ Дэйина милосердная, что это было? ‑ прошептала клерк арурим.

Трис сняла с носа очки и потёрла глаза. Кис подумал, что без очков она и в самом деле выглядела соответственно своему возрасту, а не какой-то свирепой старушкой без морщин. Номасдина набросился на неё:

‑ Что вы наделали? ‑ прорычал он. ‑ Вас следует в кандалы заковать, и не думайте, будто я не могу!

‑ Простите, даской, ‑ сказала клерк.

Она присутствовала здесь потому, что тоже могла видеть магию.

‑ Вспышка была не от неё. Вспышка была от него, и он, собственно говоря, не делал ничего. Она просто ударила из него как… как молния. Будто он ею не управлял.

‑ Молния — часть магии Киса, ‑ уведомила Трис Дэйму. ‑ Он только недавно о ней узнал. Он пока не научился её контролировать. И, если можно, совет? Не следует угрожать кому-то, если не уверены, что можете привести угрозу в исполнение.

Номасдина фыркнул и обернулся к Кису.

‑ Ну, если твоя сила мне противится, то есть только один способ, ‑ сказал он.

Он подошёл к двери и распахнул её.

У Киса подкосились ноги. Он рухнул на пол. Номасдина собирался позвать палачей.

‑ Минуточку.

Все обернулись, уставившись на вставшую со своего стула Трис. Дверь захлопнулась, выдернув ручку у державшего её Номасдины, будто через лишённую окон комнату пронёсся крепкий порыв ветра.

‑ Кис, встань, ‑ приказала Трис со свирепым выражением во взгляде.

Кис подчинился, не осознав даже, что слушается её команд. Трис подошла, встав между ним и арурим даской. Обращаясь к Номасдине, она сказала:

‑ Так, до этого момента я была вежливой и податливой, ‑ она подняла на тариоссца пылающий взгляд. ‑ Мы пошли без возражений; мы не устраивали неприятностей. Вы получили этот свой отвратительный показ, выставив бедняжку на наше обозрение, даже лицо ей не прикрыли. Но моё терпение на исходе. Вы не будете пытать Киса. Вы приведёте говорящего истину, как цивилизованный человек.

Номасдина вздохнул:

‑ У аруримат нет денег на говорящего истину. Мы же не в Первом Округе.

‑ Тогда подождите, пока явится мой наставник с Даску Донспикер, ‑ парировала Трис. ‑ Она скажет вам, что мой наставник — лучший говорящий истину на белом свете, а также он выполнит работу бесплатно. Вам должно быть стыдно — бросаться пытать человека, имея в качестве доказательства лишь стеклянный шар!

Номасдина уставился на Трис с озадаченным видом. Кис понимал, как тот себя чувствовал.

‑ Вы что, вообще не знаете, в каком положении находитесь? ‑ с неподдельным любопытством спросил арурим даской. ‑ Вы — иностранка, и находитесь в городе только потому, что вас сюда пустили. В Тариосе мы очень серьёзно относимся к закону. Помехи приведению его в исполнение нам не нравятся.

‑ В Эмелане мы тоже серьёзно относимся к закону, ‑ огрызнулась Трис. ‑ Я не говорю, что вы не можете его допрашивать, я лишь утверждаю, что вы не можете его пытать. Если попытаетесь, то обещаю, что я тут всё разнесу.

Кис увидел, как по одной из её косичек пробежала искра, потом вторая, потом третья.

‑ Пожалуйста, прислушайтесь к ней, ‑ взмолился он, вдруг испугавшись не только пытки, но и своей наставницы. ‑ Вам не понравится, если она выйдет из себя!

‑ Я всё ещё не услышал, почему вы мне препятствуете, ‑ упрямо повторил Номасдина, не отрывая взгляда от Трис.

‑ Он — мой ученик, ‑ сказала Трис. ‑ Может мы и недавно вместе, но я научилась у лучших наставников своему долгу перед учеником. Я отказываюсь позорить их, позволяя вам делать с Кисом всё, что вы пожелаете, когда только самый отчаянный идиот не увидел бы там, на Форуме, что Кис эту женщину не убивал.

Хотя ростом она была лишь по шею арурим даской, Кису было совершенно ясно, кто именно доминировал в этом разговоре: Трис. Что-то в его отношении к ней изменилось, хоть он и боялся искр в её волосах. Он не был уверен, что именно изменилось, но в самом факте был уверен.

Номасдина нахмурился.

‑ Знаете, я начинаю верить, что вы — действительно маг, ‑ неторопливо заметил он.

Затем обернулся к Кису:

‑ Скажите мне вот что: вы её убили?

‑ Боги, нет, ‑ ответил Кис, дрожа. ‑ Я ненавижу Призрака. Я бы сам убил его, выпади мне такая возможность. Иралима была моей подругой.

‑ Иралима? Последняя жертва? ‑ спросил Номасдина.

Кис кивнул, затем дёрнулся. Он только что произнёс то, что он, считая себя хитрым, не собирался говорить.

‑ Вы ведь понимаете, что это делает вас ещё более подозрительным, ‑ указал даской.

Кис снова кивнул. Вдруг вокруг него закрутился ветер, а Трис подняла руку. Киса окутал кокон серебряного магического пламени. Он коснулся поверхности: она обжигала.

‑ Я же сказала вам, Номасдина, что вы не будете его пытать, ‑ непреклонно произнесла Трис.

Номасдина глянул на Киса в коконе. Потом на Трис.

‑ Вы знаете, сколько времени мне бы потребовалось, чтобы возвести такую защиту? Я начинаю вас бояться

‑ И не вы один, ‑ пробормотал Кис.

Номасдина бросил на него взгляд и криво ухмыльнулся. Затем пододвинул к окутывавшему Киса барьеру табурет и уселся.

‑ Сейчас я просто задам вопросы, ‑ устало уведомил он Трис.

Затем посмотрел на Киса и спросил:

‑ Откуда вы знаете Иралиму?

‑ Мы жили в одном и том же частном доме. Вы там были вчера, ‑ ответил Кис.

Он сел на пол, скрестив ноги, внутри ограждения, которое возвела вокруг него Трис.

‑ Вы были знаком с кем-то из других жертв? ‑ задал вопрос Номасдина.

‑ Я знал Зудану в лицо, ‑ ответил Кис. ‑ Раньше всё время слушал её пение. У неё был прекрасный голос.

‑ Да, это так, ‑ согласился Номасдина. ‑ До того, как мне дали эти убийства, я сбегал послушать её во время своей смены. Давно ты в Тариосе?

Он продолжил допрашивать Киса в течение часа, клерк записывала за ними. Трис снова уселась в углу, не убирая защитный барьер. Кис детально описал, где он был последние две недели, рассказал о своём прибытии в Тариос и о работе в «Базальтовом Стекле», и о том, что он слышал о Призраке и убийствах. Наконец Номасдина подошёл к столу и взял лежавший на нём стеклянный шар, в сердце которого была запечатлена ужасная картина.

‑ Я сильно рискую, ‑ признался он, ‑ но я верю в вашу невиновность. Моему начальству этого не будет достаточно. Я ещё неопытный. Хотя маги знают, что мы должны прислушиваться и полагаться на собственные инстинкты, обычные арурими всё время мне твердят, что в правоохранительных делах я не опытнее новорождённого.

Клерк склонила голову, пряча улыбку.

‑ Мы подождём говорящего истину. Если ваш не придёт, я заплачу из своего кармана за услуги другого. Это вас удовлетворит? ‑ спросил Номасдина у Трис.

Она мило улыбнулась:

‑ Я всё же подожду, пока не увижу говорящего истину своими глазами, спасибо большое, ‑ ответила она.

‑ Печально обнаружить у такой юной особы такой цинизм, ‑ сказал Номасдина, не обращаясь ни к кому конкретному. ‑ Но позвольте мне у вас вот что спросить, ‑ он взвесил шар в ладонях. ‑ Если Кислун — не Призрак, и этот шар не представляет из себя признание вины, то, возможно, он представляет из себя способ увидеть будущее. По словам клерка, момент исчезновения молний, когда он смог увидеть образ внутри, было близок к моменту, когда мёртвую женщину бросили в Форуме, или моменту, когда предполагалось, что мы её обнаружим. Что если вы сделаете ещё один такой, и попробуете сразу же убрать из него молнии?

Кис почесал в затылке:

‑ С чего бы мне снова через это проходить? ‑ спросил он, вполне резонно, как думалось. ‑ Возможно вы, Даской Номасдина, привыкли к смерти и убийствам. Я — нет. Я занялся стеклоделием потому, что люблю красивые вещи.

Номасдина выпрямился, его лицо приняло надменное, отстранённое, гордое выражение, подобное тому, которое у него было в доме Джумшиды в момент ареста Киса.

‑ Вы — гражданин Тариоса? ‑ потребовал он.

‑ Нет, ‑ ответил Кис.

Лицо Номасдины дрогнуло. Появившаяся на нём улыбка вернула его лицу человечность.

‑ Весьма верно. Послушайте, Корис Уордэр, я могу понять, почему вы не хотите вновь сталкиваться с этой скверной, пусть вас от неё и отделяет стекло. Но подумайте вот о чём: вы, возможно, спасёте от смерти ещё одну яскедасу. И что лучше, вы, возможно, покажете нам убийцу. А потом можно и очищение пройти.

Кис вздохнул:

‑ Я не знаю, как я это сделал.

Номасдина посмотрел на Трис:

‑ Возможно, вам следует подумать о том, чтобы сделать изготовление таких шаров частью его обучения ремеслу.

Трис пропустила это мимо ушей. Она выпрямилась, глядя на дверь. Та распахнулась.

‑ Мне не по душе было узнать, что из моего дома без моего разрешения забрали гостей.

Кис узнал этот высокомерный голос: Джумшида Донспикер. Она влетела в комнату, одетая для высшего света в кайтэн из бронзового шёлка с вышитой бисером каймой, тяжёлые золотые серьги с жемчужинами и подходящую по цвету бронзовую сто́лу. Следом за ней шёл Никларэн Голдай, щеголявший белой шёлковой накидкой, белой рубашкой и белыми штанами.

Серебряный барьер вокруг Киса исчез. Он увидел, как составлявшие его нити потекли обратно Трис в руки.

Джумшида взглянула на сокрытого сажей арурим даской, который поморщился и отвесил ей поклон, затем на капитана Номасдины, который вошёл вслед за ней с Нико.

‑ Вам повезло, что его не пытали, ‑ отрезала она. ‑ Кислун Уордэр, ты убил женщину, которую обнаружили сегодня вечером?

Нико пальцами начертил в воздухе знаки.

‑ Нет, ‑ устало сказал Кис. ‑ Она просто появилась в стеклянной побрякушке, которую я сделал.

Вокруг него вспыхнул мягкий белый свет, признак того, что он сказал правду, будучи под надлежащим образом наложенным заклинанием истины.

‑ Ты убил кого-либо из жертв Призрака? ‑ спросила Джумшида.

‑ Нет, ‑ ответил Кис.

Снова вспыхнул свет.

‑ Удовлетворены, капитан? ‑ спросила Джумшида.

Не дожидаясь ответа, она перевела взгляд на Номасдину:

‑ Можно теперь получить документы на его освобождение? И в следующий раз я бы посоветовала быть осторожнее при попытке наложить заклинание истины на того, чья магия уходит корнями в непредсказуемый источник, например — молнию.

‑ Потребуется подпись Даской Голдая, ‑ сказал Номасдина.

Его щёки, запятнанные сажей, свидетельством неудачно наложенного заклинания истины, покрылись румянцем.

‑ Сюда, ‑ сказал капитан, кланяясь. ‑ Вы же понимаете, что мы обязаны допрашивать всех подозреваемых в таких щепетильных делах…

Джумшида, Нико, Номасдина и клерк вышли вслед за ним. Дверь мягко захлопнулась.

Кис облегчённо вздохнул и упал на оставленный Номасдиной стул. Он взглянул на Трис. Девушка расслабленно сидела на своём стуле, спустившимися почти к самому кончику её длинного носа очками, и проводила пальцами по одной из своих тонких косичек. Все волосы в косичке поблескивали серебром. Вслед за движениями её руки вспыхивали искры.

‑ Пожалуйста, не надо так делать? ‑ сказал Кис, нервничая.

Взгляд её серых глаз метнулся в его сторону, встретившись с его взглядом. Она поправила сползшие на нос очки.

‑ Делать что?

Кис указал, затем уронил руку, пока Трис не увидела, что та подрагивает.

‑ С косичкой. С молнией. У тебя искры.

Трис нахмурилась, затем посмотрела на косичку, которую держала в руке.

‑ Это? ‑ спросила она, вычёсывая из волос молнию. ‑ Это ещё ничего, ‑ она сжала ладонь, затем раскрыла её, явив взору маленькую шаровую молнию.

Волосы у Киса на руках и загривке встали дыбом, царапая его рубашку.

‑ Пожалуйста, убери это.

Она надула губы и провела шаровую молнию вдоль косички, из которой та появилась. Молния исчезла.

‑ Кислун, ты так далеко не продвинешься. Ты должен перебороть свою боязнь молний.

‑ Нет, не должен, ‑ ответил он. ‑ Ты бы поняла, если бы молния сделала тебя калекой, а потом перевернула бы весь твой мир с ног на голову.

‑ Полагаю, тебе не приходило в голову, что у тебя теперь, возможно, к ней иммунитет, ‑ предложила она.

‑ Нет, ‑ категорически заявил Кис. ‑ Может, оставишь эту тему?

Она так и сделала, но лишь потому, что вернулась Джумшида.

‑ С этим разобрались, ‑ удовлетворённо сказала женщина Кису и Трис. ‑ Так, Кислун, где ты живёшь? В «Базальтовом Стекле»?

‑ Я живу у Фэрузы, в Горшечном Переулке, в Капике, ‑ ответил он.

‑ Капик? ‑ ошарашенно спросила Джумшида. ‑ Ты живёшь в Капике?

‑ В Капике дешёвое жильё, ‑ объяснил Кислун. ‑ И там безопаснее, чем в Ходэникис.

‑ Безопаснее? ‑ спросила Джумшида, подняв брови. ‑ Но они ведь наверняка у тебя воруют. Яскедаси — воры от рождения.

Кис покачал головой.

‑ Только не те, с которым я живу, даску, ‑ ответил он. ‑ Кроме того, всем известно: если ты не можешь позволить ничего лучше Капика, значит воровать у тебя нечего.

‑ Ну, не желаю ничего слышать о твоём возвращении в квартиры в Капике, ‑ сказала Кису Джумшида. ‑ Мы на паланкинах — ты наверное вымотался. Тебе нужно хорошо поесть и отдохнуть, и вам с Трис нужно будет договориться об обучении завтра. Поедешь с нами.

Кис не стал спорить. По правде говоря, у Джумшиды в доме было приятно и прохладно; у Фэрузы — жарко и душно, и ему пришлось бы покупать себе что-то на ужин. Он научился не отказываться от бесплатной еды, с тех пор как он покинул богатый дом своей семьи в Данкруане.

Номасдина задержал его, когда Кис уже собирался покинуть аруримат.

‑ Подумайте о моём предложении — это всё, чего я прошу, ‑ сказал арурим даской, обращаясь к Кису и Трис. ‑ Один из этих шаров может одержать верх над этим чудовищем.

По старой привычке Трис и Нико спустились вниз следующим утром, вскоре после рассвета, не смотря на то, что легли поздно. Они молча позавтракали, тишину нарушала лишь кухарка, приносившая еду и уносившая посуду. Когда последнюю её тарелку унесли, Трис села, подперев голову рукой, пока Нико пил свою вторую чашку чая.

В голове Трис вертелись самые разные мысли. Многие из них она предпочла держать при себе. Беспокойство ей доставляла самая недавняя из них.

‑ Нико?

‑ Только ты можешь учить его, ‑ мгновенно ответил он.

‑ Да не это, ‑ сказала она. ‑ Это я знаю.

‑ Тогда что?

‑ Кислуну ведь не понравится, когда я буду ему указывать, так? ‑ спросила она. ‑ Рано или поздно он забудет про молнию и вспомнит, что мне лишь четырнадцать.

‑ Боги, ‑ устало произнёс Нико. ‑ Нет, я не ворчу. Ты права. Но Трис, обучение магов в любом случае отличается от обучения нормальных учеников, ‑ он потёр свободной рукой висок. ‑ Это вопрос убеждения, а не приказов. Ученик может и слушаться твоих указаний, а вот его магия — нет. Тебе нужно идти обходным путём. Каждому наставнику приходится на ощупь находить правильный подход к каждому новому ученику. Твоя задача просто вдвое сложней, потому что Кис — взрослый мужчина. Попытайся понять его чувства.

Трис задумчиво кивнула. Ей пришло в голову, что она также должна была отыскать способ обойти его страх перед её молниями, прежде чем он сможет чему-то научиться. Нико только что подтвердил верность её мыслей. Чтобы Кис поймал Призрака, нужно вылечить его от страха скорее раньше, чем позже.

Закончив с завтраком, Трис отвела Медвежонка во двор и привязала его там наедине с мясистой костью, которую для него припасла кухарка. Затем, сопровождаемая лишь сидящей в перевязи Чайм, она отправилась в сердце Хескалифоса, следуя вымощенным извилистым тропам, покрывавшим территорию университета. Помимо редкого прасмун, убиравшего мусор, на территории было пусто. Даже работавшие здесь клерки и учителя начинали свой день лишь в третьем часу рассвета. Трис это вполне устраивало. Она не хотела, чтобы кто-то стал свидетелем того, что она собиралась сделать.

Факомасэн, Факел Учения, был гордостью Хескалифоса и Тариоса. Его башня поднималась вверх от восточной стороны Музея Хескалифоса, взмывая вверх на три сотни футов. На её верхушке была статуя Аса́и Птицекрылой, богини Живого Круга, покровительствующей обучению, обращённая лицом к востоку и расправившая массивные крылья. В каждой из рук она сжимала по факелу. Пламя было сделано из хрусталя, сверкавшего в свете солнца и луны, заколдованного от повреждений от ветра и молнии. В двадцати футах под богиней была устроена платформа с перилами. С этой платформы выжившие после восхождения по двенадцати сотням ступеней вверх посетители могли увидеть весь Тариос. На второй день после их прибытия Джумшида привела сюда Нико и Трис, чтобы обозреть город, избавившийся от Империи Курчал и занявшийся поиском своего собственного выдающегося предназначения.

Теперь же Трис открыла двери у основания башни и вошла внутрь. Университет гордился тем, что Факомасэн никогда не запирали, чтобы звездочёты, молодые влюблённые, ученики и туристы могли увидеть город в любое время, если им хватало выносливости осилить подъём. Трис подъём помнила. Он ей удался, конечно. Не смотря на её пухлость, на ногах под её благоразумным платьем и нижними юбками были крепкие мышцы. Она просто не видела, почему, после долгой и драматичной ночи, ей нельзя было сжульничать.

Кроме того, она хотела претворить в жизнь мечту, которая не оставляла её того самого момента, как она узрела пустое внутреннее пространство этого высокого каменного цилиндра.

Она захлопнула двери порывом ветра, который затем обмотала вокруг дверных ручек. Он сыграет роль замка, пока Трис его не уберёт. Заперев дверь, Трис послала ещё несколько ветерков обследовать верхнюю часть башни. Они вернулись, не принеся с собой лишь звуки нечеловеческого происхождения — звук осадки здания, свист ветра снаружи, шорох птиц, гнездившихся в статуях сов над каждым из окон лестничного колодца. В Факомасэне не было людей, некому было за Трис подсматривать.

Она призвала к себе все ветра, до которых могла дотянуться, зовя их через окна Факомасэна. Пока они прибывали, она шагами обозначила на полу защитный круг. Затем она вызвала магию, чтобы создать не цилиндр или кокон защиты, а плоский щит в пределах обозначенного ею круга, защищавший изящные плитки пола.

Из всех своих кос, что содержали ветер, она распустила две и высвободила половину их содержимого, покружившись на месте, чтобы показать им, какое именно течение она от них хотела. Они были с ней уже давно: ветра закружились на месте так же легко, как вертелось любимое веретено её сестры Сэндри. Надавив ладонями, Трис затолкнула ветра в одну плоскость, пока они не сформировали крутящийся воздушный диск. Решив, что диск достаточно плотный, она заставила его замереть и шагнула на его поверхность.

Теперь пришёл черёд ветров Тариоса, потёкших через окна внутрь башни подобно мёду. Достигнув пола, они скользнули под её диск. Трис ухватила первый из них и покрутила пальцем. Как и её собственные ветра, эти поняли её желание. Они начали стремительно вращаться под воздушным диском, на котором стояла Трис.

Медленно, понемногу столб крутящегося ветра начал вытягиваться вверх. Другие ветры присоединились к нему, прибавляя силы, объёма и скорости вращения. Уверенно стоя на своём диске из расплющенного воздуха, Трис позволила движению ветров толкнуть её вверх, сквозь пустое пространство дверного колодца Факомасэна, минуя лестничные пролёты верхом на её крепко удерживаемом циклоне. Она поднималась всё выше и выше, пока не достигла выходившей на внешнюю платформу двери, миновав двенадцать сотен ступеней. Она легонько потянула свой циклон. Тот накренился, позволив ей шагнуть со своего диска на последний лестничный пролёт.

Щелчок пальцев — и её воздушный диск распался. Трис схватила ветра за хвосты и вплела обратно в свои косы. Тариосские же ветры она отпустила, безмолвно поблагодарив, пока они текли через окна башни обратно в город.

‑ Ну, как тебе такое? ‑ спросила она Чайм.

Драконица, которая всё это время сидела в перевязи у Трис на спине, забралась ей на плечо. Она подобно кошке потёрлась о подбородок девушки, издавая мелодичный стеклянный звон, который, по убеждению Трис, являлся мурчанием.

‑ Мне тоже понравилось, ‑ призналась Трис. ‑ Гораздо благоразумнее, чем все эти ступеньки.

Она вдруг вспомнила, что люди могут быть в недоумении, почему башня была заперта. Засунув в рот два пальца, как её научил Браяр, она пронзительно свистнула. Чайм издала свой недовольный звук скрежета по стеклу, а ветры, запиравшие внизу дверь, вернулись к Трис. Девушка послушала их немного, но они принесли с собой лишь звуки башни и призванных ею ветров, а никак не чьих-то тщетных попыток открыть дверь.

‑ Я не против того, чтобы спускаться, ‑ сказала она Чайм. ‑ Мне только подниматься тяжело.

Драконица пустилась в полёт, описывая круги по свободному внутреннему пространству башни. Трис понаблюдала за ней, вновь думая о красоте этого существа, затем вышла наружу.

Она пришла сюда не ради вида на город, хотя он и был восхитительным. Она даже не пришла ради ветров, которые толкали её, дразнясь в отместку за то, что она заставила их работать.

‑ Ох, да вы всё время это делаете, когда крутите ветряные мельницы, ‑ ласково отругала их Трис. ‑ Хватит жаловаться.

Она посмотрела вниз. За пределами стен, которые достраивались и перестраивались почти две тысячи лет, лежала широкая коричневая лента Реки Курчал, которую раньше называли «кровью империи». Она текла вперёд, вниз к далёкому портовому городу Пираки, и впадала в Залив Курчал. За ним поблескивало серо-зелёным Исакотское Море, скорее зелёное, чем серое, под желтоватыми отблесками накрывавшей Тариос и его окрестности жары.

К северу за городом простирались луга Юбеи, с поддерживавшими в Тариосе жизнь фермами и деревнями. К западу лежали леса, за ними — горы; к востоку были каменистые пространства, где паслись козы, росли оливковые деревья, и едва ли что-то ещё — до самого моря. Где-то среди всего этого, полагала Трис, назревала гроза. Ей просто надо было эту грозу отыскать и посмотреть, можно ли её сдвинуть. Кису нужно было перебороть свой страх, и не просто страх перед маленькими молниями, которые она могла сотворить. Он никогда не совладает со своей силой, пока не совладает со страхом. Ей потребуется большое доказательство, решающее доказательство того, что магия теперь защищает его от опасностей обычных, немагических молний.

Где-то там была гроза, которая преподаст ему столь отчаянно необходимый урок. Игнорируя обрывки разговоров, которые ей приносили городские ветра — клочки сплетен, судопроизводства, речей в Ассамблее и храмах Всевидящего — Трис поудобнее устроилась на платформе и пустила свой дух по ветру.

Она была вынуждена забраться гораздо дальше, чем ожидала. Поэтому она была не только сердитой, но и вымотанной, когда начала тяжело спускаться по множеству ступеней, мимо первых за этот день любителей достопримечательностей. «Этого не должно было произойти», ‑ думала она, отдыхая на скамейке рядом с дверью. Она тихо собрала магию, которая не позволила её циклону отодрать плитку от пола. В Тариосе и землях к югу от Моря Камней был сезон дождей. Грозы должны были равномерно прокатываться по открытому водному пространству между Тариосом и Алипутом, выдыхаясь над волнами или собирая силы для налёта на это побережье. Если она правильно помнила карты, она только что преодолела две тысячи миль, чтобы найти эти грозы — застывшие вокруг Алипута, наваленные подобно штабелю брёвен, удерживаемые на месте одной неподвижной грозой.

Ещё больше её бесило осознание того, что она никогда не отыщет виновного. Она хотела высказать выкинувшему этот затратный фортель магу всё, что она о нём думает, и даже больше. Трис знала, что это — дело рук мага. Никто другой не смог бы заставить грозу оставаться на месте. Но маг был глупцом, который навлёк на весь Алипут наводнение, в то время как на западе поля сохли в отсутствие дождя. Она все уши прослушала, стараясь услышать имя или любую информацию на усталых ветрах, которые до неё добирались. Если его имя и было известно, никто его не произносил. Если он что-то говорил, то его слова затерялись по пути на восток.

Ну, по крайней мере грозы снова пришли в движение. Просто чтобы удостовериться, что никто ничего подобного какое-то время не сотворит, Трис прошлась по по цепочке погодных явлений, привязав каждую грозу к впередиидущей с помощью магического узла, которому она научилась у Сэндри. Эту связку ему не разорвать. Она надеялась, что он выбьется из сил, пытаясь это сделать.

Она едва добралась до Факомасэна. Наверняка она выглядела ужасно: когда Трис открыла глаза, Чайм сидела у неё на груди, издавая тихие звенящие звуки, похоже означавшие встревоженность. Ей пришлось успокаивать драконицу, пока она пыталась заставить свои уставшие руки распустить одну из её приливных кос. Потребовалась треть силы из этой косы, чтобы Трис смогла встать на ноги, и ещё треть из противоположной косы, чтобы спуститься вместе с Чайм вниз по ступеням. В конце концов она вытянула из обоих кос всю силу, чтобы вернуть себе нормальное самочувствие. Обычно она бы не стала использовать так много, учитывая неизбежную расплату, но ей с Кисом нужно было потрудиться, прежде чем он сможет попробовать сделать ещё один молниевый шар. Чем раньше они это сделают, тем меньше яскедаси падут от рук Призрака.

Всю дорогу обратно к дому Джумшиды Трис ругалась на языке Торговцев и на уличном слэнге двух стран. Если бы она владела прозрением на ветрах, чтобы видеть всё, чего они касались, то, возможно, смогла бы найти того идиота. Ей, возможно, не пришлось бы истратить так много сил, охотясь за грозами, если бы она сразу увидела, где они были.

Она смогла бы увидеть Призрака.

Это было безумием. Как Нико и Джумшида безустанно твердили, их конференция была крупнейшим собранием магов-видящих за всю их жизнь. Наверняка же хотя бы один из них должен знать о прозрении на ветрах!

Но в первую очередь у неё был долг перед Кисом. Она помнила, каково это — верить, что она была проклята, потому что в её присутствии происходило так много странностей. Она помнила, что она чувствовала, когда смогла этими происшествиями управлять. Кису нужно было уделить время в первую очередь. Она должна была указать ему путь, прежде чем она броситься в погоню за магией столь редкой, что даже Нико не знал никого, кто бы ею владел.

Входя во двор дома Джумшиды, она услышала громкие, воинственные голоса сбоку, у служебного входа. Любопытство заставило её пойти посмотреть. У дверей кухни стояла кухарка, скрестив руки на объёмной груди, олицетворяя собой возмущённую тариосскую женщину. Гнев кухарки навлекла на себя стройная брюнетка лет двадцати с лишним, кричаще одетая и с ещё более кричащим макияжем. Её волосы были напомажены чем-то содержащим частички слюды, поэтому её локоны блестели даже из-под жёлтой вуали на её голове. Порыв ветра донёс до чувствительного носа Трис запах лаванды.

‑ Вы явно ошиблись домом, кориа яскедасу, ‑ холодно говорила кухарка. ‑ Это приличная резиденция. Уверяю вас, никто из тех, кого вы можете искать, не ступил бы сюда и шагу.

Прасмун, собиравший нечистоты в аллее за служебным входом, фыркнул, опустошая в свою тележку очередную бочку. Чайм выбралась из перевязи у Трис на спине, чтобы посмотреть на мужчину, а тот уставился на неё, раскрыв рот, когда увидел, как она заблестела под утренним солнцем. Как только он осознал, что Трис ему улыбается, довольная его примечанием красоты Чайм, он отвернулся и погрузился в работу. Кухарка и яскедасу на него даже не взглянули.

‑ Мне сказали, что он был здесь, ‑ сказала кухарке яскедасу, подбоченившись. ‑ Мне жаль, что вас это оскорбляет, Кориа Респектабельность, но я хочу знать, как у него дела!

Кухарка ахнула:

‑ Защити нас Всевидящий, вы, потаскушки, наглеете с каждым днём! ‑ воскликнула она.

Бросив взгляд через плечо молодой женщины, она увидела Трис.

‑ Кориа Трис, прошу прощения за то, что мы вас побеспокоили. Эта… особа… уже собирается уходить.

‑ Только когда узнаю, что он в порядке, ‑ настаивала брюнетка.

Она повернулась к Трис лицом с коротким носом и полными губами и взглянула на неё подозрительными карими глазами. Трис заметила, что шерсть её кайтэн была дешёвой, а кричащих цветов вышивка — неуклюжей. Яскедасу носила латунные колокольчики на запястьях и дешёвые позолоченные украшения на шее и ушах. Под толстым слоем грима, белого на лице и красного на губах и щеках, как и у всех артистов в Капике, она выглядела такой же усталой, какой себя чувствовала Трис на вершине Факомасэна.

‑ Мы слышали, что арурим даской с Улицы Элья, Номасдина, забрал Киса прошлым вечером в аруримат, а дежурный в аруримат говорит, что он вернулся сюда с Даску Донспикер.

‑ А я ей сказала, что она скорее отыщет в нашей лучшей спальне верблюда, чем одного из этих вороватых типов из Капика, ‑ огрызнулась кухарка.

‑ Дэйина! ‑ прошептала брюнетка, указывая Трис на плечо. ‑ Это что такое?

Чайм просунула голову под подбородок Трис, чтобы поглядеть на яскедасу.

‑ Это стекло, и оно двигается. Я должно быть слишком долго не спала.

Трис рассеянно погладила Чайм:

‑ Ты сказала Кис. Кислун Уордэр?

Брюнетка кивнула:

‑ Он снимает комнату в нашем здании. Он — наш друг.

Кухарка фыркнула:

‑ Подельник в воровстве, несомненно. Я о нём ничего не слышала.

‑ Вообще-то он здесь, ‑ сказала Трис. ‑ Прости, кухарка. Мы привезли его с нами поздно прошлой ночью, ты к тому времени уже ушла домой. Он в гостевой комнате над моей.

Брюнетке же она сказала:

‑ Входи. Я проверю, проснулся ли он.

Проходя мимо кухарки, она объяснила:

‑ Кис — мой новый ученик.

‑ Не спускайте с неё глаз, ‑ пылко произнесла кухарка, когда яскедасу прошла мимо неё. ‑ И как это ученица сама может взять ученика?

‑ Это долгая история, ‑ ответила Трис. ‑ Есть медовик? Я с голоду умираю. И чай будет очень кстати, если не сложно.

‑ Дальше столовой её не пускать! ‑ сказала кухарка.

Трис резко обернулась. До сих пор она была весьма терпелива, помня о том, что кухарка была огорчена своей ошибкой, и присутствием в доме яскедасу, но она была сыта по горло. Она всё ещё чувствовала себя усталой, и возможно ей придётся использовать молнию, чтобы придать себе бодрости; она была голодна и не в настроении для споров. Она только было раскрыла рот, чтобы высказать кухарке, что она думает на самом деле, как яскедасу остановила её, положив ей ладонь на плечо.

‑ Ничего, ‑ сказала ей молодая женщина. ‑ Так в Тариосе заведено.

Трис нахмурилась, а Чайм потянулась, пытаясь схватить один из локонов яскедасу.

‑ От заведённых в Тариосе обычаев у меня уже аллергия начинается, ‑ огрызнулась она, входя в столовую.

‑ Пожалуйста, садись, ‑ сказала она. ‑ Как тебя зовут?

‑ Яли, ‑ ответила женщина.

Она уронила голову в ладони.

‑ Кис правда в порядке? ‑ спросила она приглушённым голосом. ‑ Не лгите мне. Все знают, что у арурим Пятого Округа нет средств на говорящих истину, и что заклинания истины у даской не особо хорошие.

‑ Он в порядке, здоров и невредим, ‑ сказала Трис, в это время вошла кухарка с подносом, на котором были куски торта, чайник, чашки и мёд.

‑ Спасибо, ‑ сказала Трис, забирая у неё поднос. ‑ Весьма благодарна, ты ведь так занята и всё такое.

Кухарка посмотрела на Яли, хмыкнула и вернулась в кухню.

‑ Позвольте дать вам совет, поскольку вы — шэйнос, ‑ сказала Яли, выпрямившись. ‑ Яскедаси — ни в коей мере не респектабельны. Ей не понравилось, что вы её заставили меня впустить.

‑ Почему они не респектабельны? ‑ спросила Трис, наливая две чашки чая. ‑ Вы же просто даёте представления, верно? Вы же не проститутки.

‑ Мы выставляем наши тела и навыки напоказ всем, кто желает смотреть, ‑ ответила Яли, поглаживая одно пальцами одно из крыл Чайм. ‑ У нас нет сопровождающих, мы работаем допоздна, мы не проводим весь день за скучным и унылым трудом, мы устраиваем шумные вечеринки, мы громко поём. Мы должны быть наполовину путанами, наполовину — ворами. Ну и ну, что за красивая штука.

‑ Она — не штука. Это стеклянная драконица, которую Кис сделал два дня назад, ‑ сказала Трис, дуя на чай, прежде чем отпить его. ‑ Её зовут Чайм.

Яли посмотрела на неё, широко распахнув от изумления подведённые кохом глаза:

‑ Но Кис же не маг!

‑ Не был магом, ‑ сказала Трис. ‑ А теперь — стал. Дай-ка взгляну, проснулся ли он.

Оставив Чайм и поднос с чаем, она пошла наверх, чтобы проверить, встал ли Кис.

Он уже был бодр, одет и брился, когда Трис постучала в его дверь. Когда он пригласил её войти, она сунула голову внутрь.

‑ Там в столовой яскедасу по имени Яли, ‑ сказала она, пока он осторожно скрёб бритвой свои бакенбарды. ‑ Я думаю, что она не уйдёт, пока не сосчитает все твои ноги и руки.

‑ Яли? ‑ Кис поспешно закончил бриться и вытер лицо. ‑ Она должна быть дома, в кровати! Зачем она сюда пришла?

‑ Спроси сам, ‑ сказала Трис. ‑ Я скоро спущусь.

Она встала у верней ступени лестницы, наблюдая за тем, как Кис спотыкаясь спустился вниз. Его лицо посветлело. В его голосе слышалась забота, когда он спросил о Яли. Если у него в Наморне всё ещё была спланирована женитьба, то у него была проблема — но по крайней мере это её не касалось. Она пошла в свою собственную комнату, закрыла дверь и села на кровать. Она осторожно распустила две большие косы с молнией и начала сцеживать немного их силы себе в вены, чтобы слегка оживить силу прилива. Работая над этим, она гадала, что случится с ней, когда эта доза заёмной силы иссякнет, но потом покачала головой. Когда это случится, тогда и она и будет об этом волноваться.

Глава 6

Кухарка удивила Киса, приготовив ему завтрак после ухода Яли. Сначала он сказал, что ей не обязательно; когда она настояла, он попросил прощения за то, что загрузил её дополнительной работой.

‑ Такому симпатичному молодому парню нужно пользоваться любой возможностью восполнить силы, чтобы отбиваться от орд девчонок, которые тебя преследуют, ‑ сказала она, подмигнув.

Кис засмеялся, будто впервые за незнамо сколько веков. Он остался в кухне, пока она готовила, разговаривая о городских новостях и её детях. Она выгнала его в столовую, когда закончила, сказав, что ей надо было сходить на рынок, потом усадила его за стол и приказала есть.

Кис и сам был рад это сделать: он был голоден. Она дала ему свежих лепёшек, сыра и яиц, приготовленных с корицей, кумином, кардамоном и перебродившим ячменным рассолом. Когда он приехал в Тариос, то попробовал приготовленные таким способом яйца и подумал, что с таким странным сочетанием вкусов они не годятся даже на корм свиньям. Теперь же они были его любимой тариосской едой.

Он ел лишь несколько минут, когда вниз спустилась Трис. Её сопровождала недавно покормленная Чайм — Кису были видны пигменты для пурпурного и синего стекла в брюшке драконицы. Девушка выглядела странной, необычно бодрой для кого-то, кто лёг спать после полуночи и встал вскоре после рассвета, согласно утверждениям кухарки. Трис налила себе чашку чая и села за стол напротив него.

‑ Твоя подруга Яли в порядке? ‑ спросила Трис, в то время как Чайм свернулась вокруг чайника. ‑ Она расстроилась из-за того, что тебя забрали арурими.

‑ Она знает, что в Пятом Округе не платят говорящим истину, ‑ ответил Кис, осторожно выговаривая каждое слово.

Его язык будто становился толще, когда она была рядом. Он не мог заставить себя забыть, что именно она может извлекать из этих тонких косичек по обе стороны своего лица.

‑ Она просто хотела убедиться, что я цел, ‑ он подобрал яйца куском лепёшки. ‑ Она на самом деле не поверила, что они вызвали говорящего истину лишь потому, что ты им сказала, ‑ добавил он.

Прожевав и сглотнув, он продолжил:

‑ Я и сам едва верю, а ведь я там был.

‑ Но я же была так вежлива, ‑ ответила Трис с тонкой как бритва улыбкой. ‑ Даской Номасдина был таким джентльменом, уступил желанию леди.

Кис ошарашенно моргнул.

‑ Ты пошутила, только что? ‑ спросил он.

Он никогда не подумал бы, что у неё было чувство юмора. Если оно и было, то очень сухое.

‑ Я почти никогда не шучу, ‑ уведомила его Трис, сидя за столом с бесстрастным выражением лица. ‑ От шуток у меня очки запотевают.

Кис отложил свою ложку и обратил на Трис своё полное внимание. До него впервые дошло, что эта странная девушка, которая моложе его на треть, должна была стать его наставницей. Он понятия не имел, что она была за человек, если не считать героически скверного нрава, навыка швыряния молний, утверждение о владении силами, которые были слишком большими, чтобы любой человек мог ими владеть — и нелюбовь к помехам. Она мягко обращалась с пинцетом и лекарствами. Она любила Чайм и своего невозможных размеров пса. Глаза за её очками были тревожно острыми. Она также подошла к их новым отношениям серьёзнее, чем он сам, к его стыду.

‑ Значит, нам с тобой придётся работать вместе, ‑ осторожно произнёс он.

Она подпёрла подбородок ладонью, криво улыбнувшись:

‑ Да, придётся. Думаешь, твой брат позволит нам творить магию в «Базальте»? Иначе нам придётся найти стеклянного мага, который даст нам место для работы. Если бы ты был моложе, я даже не попробовала бы дать тебе работать со стеклом, пока не научишься основной магической дисциплине, но теперь нам одно от другого не отделить.

‑ А́нтону не будет против, покуда я делаю для него стекло. Но если мы будем тратить много сырья, то мне придётся найти способ как-то с ним расплатиться. Он не богат.

Кис вздохнул. Ему придётся остаться в Тариосе надолго, даже после того, как овладеет своей силой — просто чтобы расплатиться с кузеном. «Ну, с этим ничего не поделаешь», ‑ сказал он себе.

‑ Идём, ‑ сказал он, отодвигая стул. ‑ Чем раньше начнём, тем раньше поймаем Призрака.

Трис осталась на месте, легонько барабаня пальцами по столу. Чайм очнулась от дрёмы и переводила взгляд с Киса на Трис.

‑ Всё не так просто, ‑ наконец сказала Трис. ‑ Сегодня ты никаких молниевых шаров делать не будешь.

‑ Ещё как буду! ‑ ответил он.

«Право же», ‑ подумал он, ‑ «то, что она не сразу совладала со своей силой, не означает, что так же будет со мной. Я взрослый. Она была — и является — ребёнком».

Он терпеливо напомнил ей:

‑ Я могу медитировать, я теперь знаю, что обладаю магией. Всё, что мне нужно — практика.

‑ И если бы дело было только в стеклянной магии, то ты вероятно был бы прав, ‑ ответила она. ‑ Ты — подмастерье в своей гильдии. Я признаю, что стеклоделие ты знаешь. Но ты забыл об одной маленькой детали — о молнии. Она хитрая. Она не делает то, что ты от неё ожидаешь. Сама магия подобна молнии, только хуже.

‑ У тебя получается с ней работать весьма споро, ‑ сказал Кис, хмуро на неё посмотрев.

Впервые за последние месяцы он чувствовал, что вот-вот сможет взять свою жизнь в свои руки, и вот она пытается всё испортить.

‑ Как ты думаешь, почему я наловчилась так быстро ставить защиту? ‑ спросила Трис. ‑ И некоторые необычные обстоятельства помогли мне овладеть ей лучше, чем когда-либо получалось у других. У тебя таких обстоятельств не будет. Не ожидай, что сможешь сегодня вечером дать Даской Номасдине прояснившийся шар.

‑ Ну, чем раньше начнём, тем раньше узнаем, ‑ нетерпеливо отрезал он.

Ну и нахалка, так снисходительно с ним говорить!

‑ Давай, идём уже.

Он вышел из дома, кипя от злости и не оглядываясь, чтобы проверить, пошла она за ним или нет. Она мерила всё по себе и по своим юным друзьям. Дети учились зубрёжкой, потому что пройдут годы, прежде чем они смогут понять лежащие в основании запоминаемого материала идеи. Он неоднократно видел это в учениках. Трис нужно было понять, что взрослому будет проще обучиться, теперь, когда он знал, с чем имеет дело.

Трис позволила Кису уйти. Не торопясь, она надела перевязь Чайм и упаковала корзину с драконьей посудой и едой, потом поманила Чайм, чтобы та запрыгнула в перевязь. Когда драконица устроилась, Трис вышла во двор и нацепила на Медвежонка поводок. Сообщив кухарке, куда идёт, она направилась со своим псом по Улице Стекла, позволяя ему осматривать и обнюхивать всё что угодно. Пока лучше было позволить Кису остыть. Когда она доберётся до «Базальта», он будет уже в более спокойном расположении духа.

Она знала, о чём он думал. За последние четыре года она видела это снова и снова: взрослые всегда полагали, что превосходят молодых по знаниям. Обычно так и было, но магическое ремесло всегда ставило всё с ног на голову. Правила, которым подчинялись бухгалтерии, мастерские, армии и торговля, отличались от правила магии, даже ремесленной магии. Проблема Киса заключалась не в его навыках. Она заключалась в безумной силе, состоявшей из воздуха, воды, жара и холода. Молния всегда возникала по-разному и не била в одно и то же место дважды. Трис это понимала, и могла с этим управиться. Именно этому потребуется научиться Кису, если у неё получится не дать ему убиться в процессе обучения.

‑ Вот бы Ларк была здесь, ‑ сказала она Медвежонку и Чайм, когда они проходили по площади Лабрикас. ‑ Она может мягко уговорить кого угодно на что угодно. Он бы даже её поблагодарил.

Трис вздохнула:

‑ Я Ларк в подмётки не гожусь. Я не знаю, как быть с кем-то мягкой. У нас нет времени, чтобы закрывать глаза на то, что его, взрослого, угораздило получить в наставницы ребёнка.

«Мила Зерна, дай мне терпения», ‑ взмолилась Трис, подходя к боковой части «Базальтового Стекла». «Янна Целебное Касание, остуди мой нрав. Шурри Огненный Меч, не обрушивай на него свои стрелы-молнии».

Кислун уже снял рубаху, надел кожаный фартук и начал что-то изготавливать. Он осторожно вращал расплавленную стеклянную массу на конце своей стеклодувной трубки. Это изделие он не выдувал. Он использовал трубку для того, чтобы удерживать стекло, пока он другой рукой совершал с ним манипуляции с помощью щипцов, вытягивая длинные завитки и загибая их концы внутрь. Трис было видно, что он дышал медленно, равномерно отсчитывая, как при медитации. В её магическом видении на его коже появлялась и исчезала молния, но это было скорее мягкое мерцание, а не яркие вспышки. Работа со стеклом успокаивала его. Возможно, она сможет это использовать в процессе обучения.

Если он её заметил, то не подал виду. Его большие ладони и голубые глаза не отрывались от стекла, пока он вытягивал его, совал обратно в горн для нагрева, а потом снова обрабатывал. Трис и Чайм встали у порога, безмолвно наблюдая. Медвежонок заскучал и сбежал во двор.

Наконец Кис закончил. Он создал бледно-зелёного осьминога, чьи щупальца аккуратно загибались к голове, будто тот потрясённо вскинул руки. Кис последний раз осмотрел изделие цепкими глазами, затем поставил его в печь для отжига на дальней стороне горна. Трис знала об этом этапе из своих разговоров со стеклодувами. Без заключительной закалки в печи стекло станет ещё более хрупким, чем было сейчас.

Кис хмуро глянул на Трис:

‑ Долго же ты добиралась. Почему не прервала меня?

Теперь, когда она уже не отвлекала его от дела, Трис зашла внутрь, сняла с себя перевязь и поставила блюдца с едой и питьём Чайм в углу. Драконица начала есть. Только после того, как позаботилась о Чайм, Трис взглянула на Киса.

‑ Я не хотела тебя прерывать, ‑ ответила она, пожав плечами. ‑ Мне нравится наблюдать за работающими со стеклом людьми. И ты дышал в медитационном ритме. Почувствовал какие-то отличия?

Кис занялся чисткой использованных им инструментов. Из-за идущего от горна и печи жара он обливался потом, в то время как Трис поддерживала в своём коконе ветерков прохладу. Двумя движениями ладоней она расширила продуваемую ветерками площадь, создав ток свежего воздуха по всей мастерской.

‑ Оно, дыхание, успокаивает меня, ‑ признался Кис, медленно и осторожно произнося слова. ‑ Я сделал это просто для практики. С вытянутым и литым стеклом у меня всё в порядке. Только с выдутое стекло мне сопротивляется. Когда мы начнём? Уроки, по магии? Я хочу попробовать выдуть шар до конца дня.

Трис прикусила губу и сосчитала до двадцати, чтобы удержаться от того, чтобы огрызнуться на него. «Ему нужно научиться прислушиваться ко мне», ‑ подумала она. Снова успокоившись, она сказала ему:

‑ Найди удобную для сидения позу. Я очерчу круг для нашей медитации.

‑ Но круг нужен только когда есть опасность того, что магия выйдет из-под контроля, ‑ возразил Кислун. ‑ Я медитировал во время работы — и мне не нужен был никакой круг. Мы же не творим магию.

‑ Я — творю, ‑ возразила Трис, ‑ когда очерчиваю круг. И если ты собираешься справиться со своей магией, то тебе придётся выпустить её наружу, чтобы с ней работать. Будешь это делать в круге, пока не убедишь меня, что ты знаешь, что делаешь.

‑ Тебе кто-нибудь говорил, что ты любишь всеми командовать? ‑ спросил Кис.

‑ Да, и неоднократно, ‑ ответила Трис.

‑ Ты так никогда не поймаешь себе мужа, знаешь ли, ‑ указал он. ‑ Немного мягкости сильно бы помогло.

Это она и раньше слышала. Ей не нравилось слышать это от него, но ему она это скажет попозже. Сейчас нужно было творить магию.

‑ Если я должна «поймать» мужчину, чтобы выйти замуж, то я такого мужа не хочу, ‑ парировала она. ‑ А теперь сядь, ‑ она указала на свободное пространство на полу в центре комнаты.

Обращаясь к Чайм, она сказала:

‑ Оставайся на месте.

Сначала она не без сожаления отправила свои ветерки гулять по городу. Без них внутри будет душно, но в лучшем случае они могут Киса отвлечь. В худшем случае они могут вынести часть его неуправляемой силы в мир, вызывая разрушения на своём пути. Уж лучше попотеть.

Трис вышла наружу и обошла мастерскую кругом, чтобы удостовериться, что может заключить её в круг целиком. Затем она снова обошла её, оставляя за собой полосу чистой магии. Вернувшись к точке, с которой она начинала, Трис шагнула внутрь описанной ею окружности и замкнула её. Закрыв глаза, Трис призвала барьеры, сошедшиеся под и над мастерской, заключая её в идеальную сферу.

Внутри мастерской Кислун сел на пол скрестив ноги.

‑ Закрой глаза и начинай медитировать, ‑ приказала она. ‑ Очисти свой разум от всех мыслей. Не обращай на меня внимания, просто медитируй.

‑ Если б я только мог не обращать на тебя внимание, ‑ проворчал Кис, но послушался.

Тот, кто научил его медитации, хорошо постарался, заметила Трис. Его веки ни разу не шелохнулись. Для её глаз его магия отбрасывала неровный, мерцающий свет, вспыхивающий и гаснущий, сейчас более активный, чем был во время работы Киса над осьминогом.

Трис тихо собрала несколько предметов. Выставив их в ряд у Киса за спиной, она поставила рядом с ними Чайм, жестом приказав драконице не двигаться с места. Этому подходу она научилась у Даджи, которая рассказывала о способе, с помощью которого её собственный наставник показывал ей, как заставить силу рассказать ей о скрытых от её взора металлах.

Закончив, Трис встала на колени за выстроенными в ряд предметами у Киса за спиной. Если она правильно помнила свои собственные уроки, то главное — говорить мягко и двигаться тихо, пока голос наставника не станет почти неотличимым от собственных мыслей ученика. Когда он вдохнул, она прошептала:

‑ Кис, нащупай силу, которая движется внутри тебя. Найди её в себе, найди, где она протекает. Собери её в себе, прядь за прядью. Медленно, медленно.

Она повторяла это снова и снова, наблюдая как серебристые прожилки магии в его теле втягивались внутрь. Множество блестящих бледных нитей, которые пронизывали его мышцы, сошлись вместе, утолщаясь по мере слияния. Как только она решила, что он собрал так много, как только может, она сказала:

‑ Позволь этой силе течь у себя за спиной. Позволь ей растечься там. Позволь ей накрыть всё, что находится сзади тебя. Позволь ей течь ко мне, течь свободно…

Ритм его дыхания нарушился, когда его разум неуклюже попытался выполнить новый приём. Более толстые пряди магии начали расползаться. Трис замолчала, ожидая. Наконец Кис восстановил ритм дыхания и попытался снова.

Три попытки спустя собранная им сила вытекла, накрыв Трис и расставленные ею предметы. Сила была прохладной на ощупь, будто текучее, холодное стекло. Трис посмаковала сменившую жар прохладу, затем провела большим и указательным пальцами по тонкой косичке, извлекая из своих волос крупицу молнии. Искра блестела у неё на кончике пальца, когда Трис коснулась им первого предмета, который она поставила у Киса за спиной.

‑ Оставайся на месте, ‑ тихо начала она. ‑ Скажи мне, чего я касаюсь.

Она хотела было упомянуть, что использует молнию в качестве указки, но затем передумала. Его магия почувствует разницу между молнией и стеклом.

‑ Найди меня своей силой и скажи мне, чего я касаюсь.

Это должно быть легко. Уж что-то, а молния и огонь у них были общими.

‑ Чаша, ‑ губы Киса едва шевельнулись, настолько глубоко он погрузился в себя. ‑ Из выдутого стекла, зелёная, по краям щипцами выдавлены стилизованные очертания птиц.

‑ Ты это знаешь потому, что узнал изделие, или потому, что почувствовал это своей силой? ‑ поинтересовалась Трис.

‑ Она… она там, ‑ мучительно медленно произнёс он. ‑ В стекле. В форме. Она знает… она знает, чем она является.

Трис поражённо подняла брови. Возможно, благодаря навыкам стеклодела ему было так легко узнать столько о чаше. Она отняла от чаши свой палец, по-прежнему увенчанный искрой молнии, и коснулась следующего предмета. Он правильно опознал лишённую украшений бутылку из синего стекла, прозрачную вазу, выдутую в форме розы со множеством лепестков и перекалённый кусок мутного стекла, который Трис взяла из стеклобоя, или бочки для бракованного стекла.

Последней у Киса за спиной стояла Чайм. К тому времени она подобно кошке свернулась в клубок, задремав.

Трис вернула искру обратно в косичку.

‑ Чего я касаюсь теперь? ‑ спросила она.

Кису не требуется, чтобы она указывала ему на Чайм, поскольку драконица просто напитана молнией.

‑ У тебя за спиной ещё кое-что.

Кис поёрзал. Он дёрнул плечами, затем взвизгнул и попытался отползти прочь, забыв о том, что его ноги были скрещены, и что он уже долгое время сидит в этой позе. Он завалился лицом вперёд, запутавшись в собственных лодыжках. Помедлив, он проворчал, уткнувшись носом в утоптанный земляной пол:

‑ Чайм. Она колется.

‑ В ней довольно много молнии, не смотря на её маленький рост, ‑ признала Трис, говоря в полный голос. ‑ У тебя хорошо получилось. Надеюсь, что ты это знаешь.

‑ Отлично. Мы закончили?

Трис нахмурилась. Она правильно поступила, похвалив его. Ему следовало это оценить; она была скупа на похвалу. Более терпеливая её часть прошептала, что он-то об этом не знает. Она сама глубоко вдохнула, считая, чтобы охладить свой пыл. Только успокоившись, она сказала:

‑ Нет. Теперь ты попробуешь выдуть стекло.

Чайм пискнула и заползла под скамейку. Кис перевернулся на спину, чтобы распутать свои ноги.

‑ Самое время. Он, возможно, прямо сейчас убивает яскедасу.

‑ Начинай медитативное дыхание одновременно с забором стекломассы, ‑ наставляла его Трис, пока он готовился к работе.

‑ Ты знаешь, что такое стекломасса? ‑ спросил он, встряхивая плечами.

‑ Мне нравится наблюдать за стеклодувами, и они часто позволяют мне задавать вопросы, ‑ ответила Трис.

‑ Почему? ‑ спросил он, проверяя, что стекло в тигле всё ещё годилось для работы. ‑ Это же никак не связано с твоей магией.

Трис вздохнула:

‑ Большинство вещей никак не связаны с моей магией, ‑ сказала она, пытаясь быть терпеливой. ‑ Я просто хочу о них знать. Мне почти нечем похвастаться в моей собственной области. Стеклоделие, ткачество, лекарства, кузнечное дело — для меня это магия. Ты создаёшь что-то перманентное. Что-то, что не исчезнет миг спустя. К тому же, ты этим можешь заработать себе на жизнь.

Он поднял брови:

‑ А ты — нет?

‑ Только не так, как это делают маги-ремесленники. Если только не хочешь убивать людей молнией. Если только можешь вызывать дождь или ветер только тогда, когда уверена, что не крадёшь их у тех, кто в них нуждается. Если не хочешь так работать, то трудно зарабатывать себе на жизнь погодной магией, ‑ объяснила она.

Ей было видно, что он не поверил. «Пора приниматься за работу», ‑ сказала она себе, а вслух произнесла:

‑ Так, Кис… не пытайся сейчас выдуть шар. Просто посмотрим, что получится.

Он закатил глаза и вздохнул, от этой комбинации жестов у неё всегда чесались руки надрать вздыхателю уши.

‑ Я выдувал шары ещё со времён моего ученичества, Трис, ‑ сказал он ей. ‑ Рыбакам на Сиф они всегда требовались в качестве поплавков для их сетей. Пустяковое дело. Теперь, когда я знаю, в чём проблема, это будет легко.

Трис прикусила губу. Он мог быть и прав, хотя она в этом сомневалась.

‑ Тогда делай как знаешь.

Он немного постоял, с трубкой в руках, черты его лица рельефные в свете горна. Трис уселась на скамейку, наблюдая за ним. Она чувствовала, как силы в мастерской сошлись вместе. Молния засияла с его кожи ярче, чем когда-либо прежде. Трис быстро влила больше сил в окружавшие мастерскую защиты. Она не хотела, чтобы блудные заклинания проникали внутрь сейчас, как это было два дня тому назад. Его следующее происшествие, в отличие от Чайм, может оказаться не таким чудесным.

Трис дышала в его ритме и ждала, пока он не вернётся в медитацию. Наконец Кис сунул стеклодувную трубку в горн. Жар его похоже не беспокоил, хотя Трис видела, как от него отдёргивались подмастерья и даже мастера гильдий. Она сняла очки и закрыла глаза, прочертив у себя на веках пальцем знак огня. Когда она открыла глаза, Кис и его окружение были размыты, но дрожащий жар горна был виден так же ясно, как и его магия. Жар вился вокруг Киса как ласковая кошка, впитываясь в его кожу и кости.

Трис провела большим пальцем по векам и вернула свои очки на место. То ли из-за молнии, то ли из-за его расширения его собственной крупицы стеклянной магии, Кис мог выдерживать более высокие температуры, чем большинство людей. «Возможно, он даже сможет держать огонь голыми руками», ‑ подумала Трис. Она спросит Даджу, мага-кузнеца, когда она вернётся…

«Домой» ‑ образ, завершивший её мысль. У Трис защипало внезапно заслезившиеся глаза. Прошло много времени, но она всё ещё обманывала себя, полагая, что коттедж Дисциплина был рядом, и что Даджа, Сэндри и Браяр будут там, когда она вернётся туда вечером. Но их там не будет. Дисциплина и Сэндри были в Эмелане, в месяцах пути на север. Даджа была на родине Кислуна, в Наморне, ещё дальше на север; Браяр был на пути в Янджинг далеко на северо-востоке. Их действительно разбросало по миру, и не было здесь Даджи, чтобы оценить магию Киса.

Трис шмыгнула носом и сосредоточила внимание на своём ученике. Вращая стеклодувную трубку, Кис вытащил из горна расплавленную стекломассу. Его дыхание было сбивчивым.

‑ Мягко, ‑ тихо произнесла она, глядя на то, как красно-оранжевое стекло начало менять цвет, остывая. ‑ Вспомни ощущение своей магии.

Не переставая вращать трубку, он осторожно подул в неё. Трис увидела молниеносную вспышку его силы даже сквозь трубку. Он выдыхал равномерно и гораздо дольше, чем смогла бы она сама. Опустошив лёгкие, Кис вернул стекло на прогрев, пока вдыхал новую порцию воздуха. В этот раз сила в его дыхании была ещё ярче. Трис собиралась было что-то сказать, но промолчала. Он снова прогрел стекло, но она знала, что он сбился со счёта в своей медитации. На этот раз, когда он подул в трубку, покрытая стеклом молния отлетела от противоположного её конца и упала оземь, не разбившись. Чайм метнулась под стол в углу и осталась там.

‑ Расслабься, ‑ сказала Трис, когда Кис побагровел от расстройства. ‑ Успокойся, выпей воды, попробуй снова.

‑ Т…ты…! ‑ начал кричать он, оборачиваясь к ней.

Трис посмотрела ему в глаза, желая, чтобы он увидел, что это нормально, что это было ожидаемо. Она знала, что это бесит — когда всё идеально продумываешь, а потом, когда пытаешься привести план в исполнение, всё идёт наперекосяк.

Что бы он ни хотел сказать, Кис решил промолчать. Вместо этого он прошёлся по мастерской, касаясь ваз, чаш, кувшинов и украшений, пока не успокоился. После этого он поставил на разогрев очередной тигель и выпил воды.

Они так погрузились в работу, что даже не заметили, что жена А́нтону принесла Кису обед. Она не могла пройти через магический барьер или привлечь их внимание. Наконец она скормила Медвежонку несколько кусков жареной баранины, а потом пошла по своим делам.

К тому времени, когда солнце давно перевалило за полдень, ученик и наставница насквозь пропотели и вымотались. Помимо стеклянной молнии Кис сделал ещё несколько ошибок. Когда на второй попытке у Киса перехватило дыхание, по всей мастерской разлетелись капли расплавленного стекла. В свете горна они сверкали подобно тёмным самоцветам. Затем настал черёд куска чёрного стекла в форме яйца, потом — куска стекла с вкраплениями крошечных молний. Последней неудачей стала стеклянная спираль, которая прожгла Кису носок сапога. Чайм по-прежнему не покидала своё укрытие.

Трис посмотрела на стеклянную спираль, потом на Киса. Зная, что вот-вот спровоцирует взрыв, она произнесла так мягко, как только умела:

‑ Так не получится. Ты вымотался и наверное голоден. Пора закругляться на сегодня.

‑ Нет, ‑ упрямо сказал он ей. ‑ Ты не знаешь яскедаси. Я — знаю. Я с ними восемь месяцев жил. Призрак убивает их чувство… восторга. Веселья, радости… ‑ забормотал он, пытаясь выразить свою мысль. ‑ Капик был первым местом за долгое время, где я м…мог забыть, что со мной с…случилось. П…Призрак убивает Капик, ‑ он собрал свежую порцию стекломассы на кончике стеклодувной трубки.

Трис хотелось кричать. Она проголодалась, она пропиталась потом, она хотела на свежий воздух. Всё это время она вливала магию в барьер, чтобы удерживать внутри всплески силы Киса. «Чего такого чудесного в Капике?» ‑ хотелось закричать ей. Там были театры, гостиницы, музыкальные представления, щеголяющие в облегающей одежде женщины и мужчины, игорные притоны и винные погребки. В каждом городе были такие места.

Она ничего из этого не произнесла, в то время как Кис судорожно вдохнул и начал дуть в трубку. В качестве наставницы, её долгом было поощрять Киса, а не препятствовать ему. По своему собственному опыту Трис знала, что он сам создаст себе достаточно препятствий, без её помощи.

‑ Значит, пока ничего? ‑ спросил кто-то с другой стороны барьера. Это был Даской Номасдина, опрятно одетый в чистую красную куртку и синюю столу, его короткие чёрные волосы всё ещё мокрые после ванной.

Кис, вздрогнув от неожиданности, допустил ученическую оплошность и сильно выдохнул в трубку. Расплавленное стекло на противоположном конце взгорбилось, покрылось миниатюрными молниями и выросло до размера его ладони. Трис и Номасдина замерли, наблюдая. Трис видела, что руки Киса дрожали, но он продолжал работать, осторожно вращая трубку, чтобы посмотреть, какую форму примет его последнее случайное творение. Горб расширился, приняв форму идеального шара, затем отцепился от трубки. Кис протянул руку и поймал его одной из ладоней прежде, чем шар упал.

«Ну, вот и ответ», ‑ подумала Трис. «Он может держать горячее стекло».

Шар был двойником того, который он сделал в Хескалифосе. Миниатюрные молнии играли внутри и снаружи стекла, становясь толще и длиннее, пока не покрыли его полностью.

‑ Ты это сделал! ‑ воскликнул Номасдина. ‑ Что ты видишь?

‑ Молнию, ‑ угрюмо сказал Кис, шлёпнувшись на скамейку. Трис осторожно забрала у него стеклодувную трубку и отставила её в сторону.

‑ Можно мне посмотреть? ‑ спросил Номасдина. ‑ Может быть, я смогу что-то заметить. Даску Чэндлер…

‑ Трис, ‑ перебила девушка. ‑ Просто Трис. Не трогайте его, если только у вас нет какой-нибудь огненной магии, Даской Номасдина. Он всё ещё горячий.

Она протянула руки. Кис мрачно передал ей шар. Тот казался ей тёплым на ощупь, но и только. Она могла трогать расплавленную горную породу, правда недолго.

‑ Но я могу на него взглянуть, ‑ возразил арурим даской, ‑ может быть рассмотреть что-то сквозь молнии.

Трис повертела шар в руках. Молнии по-прежнему оживлённо бегали внутри. Они метались по поверхности шара так быстро, что она не видела между ними ни одного промежутка. Потянувшись к ним своей собственной силой, думая, что сможет их разогнать, она потерпела неудачу. Для её магического восприятия молнии будто бы были зачехлены в стекло, которое отводило её силу прочь.

«Что ж!», ‑ подумала она, неповиновение молнии её позабавило, ‑ «Значит, мне вас трогать нельзя, так?»

‑ Сомневаюсь, что вы сможете что-то за ними разглядеть, Даской Номасдина, ‑ ответила Трис. ‑ Но смотреть вы можете.

‑ Даску Чэндлер, ‑ ответил мужчина.

‑ Почему так сложно произнести «Трис»? ‑ потребовала она, всё ещё глядя на шар в своих руках, пробегая по нему своей силой, пытаясь найти лазейку сквозь стекло.

Ей это удалось не лучше, чем вытащить оттуда молнии наружу.

‑ Но мне же нужна даску, ‑ объяснил Номасдина. ‑ Даску, которая настолько могущественна, что все известные мне заклинания бессильны сломить защитный круг. А заклинания, которым учат арурим даски, обычно весьма эффективны.

Это заставило Трис поднять взгляд. Номасдина стоял по ту сторону поставленного ею барьера, прижав к нему ладони. Вспышки серебряного света расходились вокруг них, в то время как он пытался пробиться через её защиту.

‑ Прошу прощения, Даской Номасдина, ‑ покаялась она. ‑ Вы, однако, должно быть весьма неплохи, если можете его касаться.

Она подошла к двери и затёрла стопой часть своего круга, вбирая силу обратно в себя по мере того, как барьер исчезал. Медвежонок заскочил внутрь, на случай если кто-то хотел его погладить.

‑ Пожалуйста — учитывая обстоятельства, можешь звать меня Дэйма, ‑ сказал ей тариоссец.

Проходя мимо, он взял шар у неё из рук:

‑ Ой, ‑ воскликнул он, перекидывая шар с одной ладони на другую. ‑ Он колется!

Трис забрала у него шар:

‑ Молния оказывает такое воздействие. В числе прочих, ‑ добавила она, глядя на Кислуна. ‑ Ты помнишь, как это произошло? ‑ спросила она своего ученика.

‑ Нет, ‑ сказал он со вздохом. Он рассеянно почесал псу уши. ‑ Я не думал.

‑ Может, в этом и суть, ‑ заметил Дэйма, садясь на скамейку.

Чайм вытрусила из своего укрытия и начала обнюхивать ему руки.

‑ Не думать.

‑ Это труднее, чем я предполагал, ‑ признал Кис. ‑ И вообще, что тебя сюда привело?

‑ Честно? Надежда. Я направлялся на Улицу Элья, чтобы начать свою смену, ‑ ответил Дэйма, перебирая перед мордой Чайм пальцами. ‑ Я решил заскочить, на случай если вы здесь. И я был прав. Теперь у нас есть, с чем работать.

‑ Если он вовремя прояснится, ‑ напомнила ему Трис.

Покосившись на своего ученика, она добавила:

‑ Кис, ты не в той форме, чтобы пытаться вытянуть оттуда свою молнию.

Она передала ему шар, когда он бессильно развалился на скамейке. На ближайшее время он истратил все свои силы; она не видела на его коже ни одного отблеска. По крайней мере покрывавшая шар молния его беспокоила не больше, чем её.

‑ Нет, ‑ упрямо ответил Кис. ‑ Я проясню его и увижу, как выглядит Призрак. Я должен. Он кого-то ещё убьёт.

Он начал медитативно дышать, уставившись на сверкавший в его руках шар. Трис и Дэйма терпеливо ждали.

Наконец Кис зыркнул на Трис:

‑ Где она? ‑ осуждающе потребовал он. ‑ Эта моя магия? Я её не чувствую. Она как трескучий гул у меня в голове, но я её не слышу. Ты её забрала, так ведь?

Трис скрестила руки на груди, подавляя в себе вызванное этим вопросом раздражение. Она слишком хорошо знала, каково это — быть в подобном состоянии изнеможения.

‑ Я не могу забирать у людей магию, ‑ ровным тоном ответила она. ‑ Даже если бы могла, у тебя нечего брать. Кис, послушай, это ведь изучение и работа с магией — они создают твои резервы. Ты только сегодня начал учиться. У тебя нет резервов. Единственное, что вернёт тебе твою силу — это пища и отдых. Завтра у тебя будут новые силы.

‑ Кто-то умрёт, ‑ прошептал Кис.

‑ Может и нет, ‑ быстро вставил Дэйма. ‑ Я заберу шар в аруримат. Если он прояснится до убийства, то мы пойдём туда, куда он нас приведёт. А если нет — что ж, у тебя будут и другие попытки.

Кис ссутулился, прижавшись лбом к своему шару.

Трис было его жаль, но она знала, что если выразит её, он ей не будет благодарен.

‑ Вставай, Кис, ‑ резво произнесла она. ‑ Твой осьминог готов?

Пока Кис проверял печь для отжига и начал прибираться, Кис посмотрела на Дэйму:

‑ Он с самого утра работал, старался как только мог, ‑ сказала она.

‑ Я знаю, ‑ понимающе сказал Дэйма. ‑ Когда ты себя выжал досуха — всё. Нужно поесть и отдохнуть, пока сила не вернётся обратно.

‑ Так что же, она меня не балует? ‑ вяло спросил Кис.

Он стоял к ним спиной.

‑ Я не балую, ‑ резко ответила Трис.

‑ Нет, не балует, ‑ добавил Дэйма. ‑ Каждый маг приходит к пониманию, что когда ты закончил — всё. Ты только сам себе сделаешь плохо, если попытаешься сотворить ещё магию. Слушай, я знаю хорошую закусочную рядом с аруримат. Я заплачу — это меньшее, что я могу сделать в обмен на это, ‑ он указал на шар, который всё ещё держала Трис.

Она положила шар в корзину, в которой носила еду и блюдца Чайм, и передала корзину ему.

Дэйма принял корзину, благодарно поклонившись:

‑ Надеюсь, что ты тоже пойдёшь, Трис.

Она улыбнулась:

‑ Спасибо, но я устала. Я думаю, я вернусь в Хескалифос. Кис, ты ведь согласишься пойти с Дэймой, так?

Дэйма широко ей улыбнулся, потом посмотрел на Киса. Резкие черты его коричневого лица приняли слегка озабоченное выражение:

‑ Давай, старик, ‑ подтолкнул он Киса. ‑ У них есть такой соус для зажаренной на шампурах баранины, что тебе покажется, будто ты обедаешь с императором Алипута.

‑ А потом он вернётся домой, спать, ‑ добавила Трис.

Она вздохнула:

‑ И мы подождём, пока не прояснится шар.

Дэйма начертил у себя на лбу круг Всевидящего:

‑ Может, он и раньше прояснится, ‑ сказал он.

Кис посмотрел на него и ухмыльнулся:

‑ Оптимистичный страж порядка. Вот это — действительно диковинка.

‑ Хорошенько подкрепись — и тоже станешь оптимистом, ‑ сказал Дэйма, потянув Киса прочь из мастерской.