Дом, где в данный момент проживали Браяр и Розторн, был чистым и светлым, и повсюду были растения в горшках. Они хором поприветствовали Браяра, вытягиваясь к нему. И по своему обыкновению он обошёл первый этаж, здороваясь с каждым растением в передней комнате, трапезной, кухне и на заднем дворе. Если он забывал кого-то из них, растения увядали, пока он не заверял их в своей привязанности.
Как только они успокоились, Браяр послал свою силу по дому. Розторн не была на втором этаже, где находились их мастерская и спальни. Он почувствовал там лишь магию, вложенную в инструменты, растения и лекарства в кабинете, а также различные полыхания, обозначавшие его миниатюрные деревья. Браяр двинулся дальше и обнаружил приглушённое, равномерное пламя, которым ему виделась Розторн, на крыше.
Как и в большинстве домов в Чаммуре, в этом доме была лестница, ведущая со второго этажа на крышу. Другие дома, которые Браяр посещал в Чаммуре, были такими же: крыши как будто были такой же частью дома, как кухня, чему он не переставал дивиться. Он поднялся наверх, к лучам послеполуденного света, в его голове не смолкала невыразимая песня счастливых растений.
Их крыша была зелёной практически целиком: каждый дюйм пространства занимали кадки и горшки с растениями, которые, по мнению Розторн, помогут местным фермам. Все растения находились на различных этапах роста, вопреки времени года, магическим образом поощряемые пускать почки, цвести и увядать в считанные дни, пока Розторн собирала с них семена для местных жителей.
Сама Розторн сидела на скамейке и аккуратно писала на доске. Она была широкоплечей женщиной в тёмно-зелёном одеянии с длинными рукавами, символом её посвящения земле и богам оной. Её большие карие глаза не отрывались от доски. Браяр увидел, что она уже посетила бани храма Земли: её по-мужски коротко остриженные каштановые волосы тёмно контрастировали с кожей её головы, ровный белый пробор белел на фоне влажных волос. На её кремового цвета коже был виден лишь намёк на позолоту загара, вопреки целому лету, проведённому в работе и путешествиях — она берегла свой бледный цвет лица, применяя шляпы и различные лосьоны, чтобы кожа не дубела, как у местных фермеров. Хотя она и была теперь на два дюйма ниже его ростом, в мыслях Браяра она всегда возвышалась над ним. В каком-то смысле, она и продолжала возвышаться — в знании и могуществе.
‑ Скажи этим сорнякам, чтобы успокоились, а? ‑ попросил Браяр Розторн на их родном языке, имперском, и потёр уши. ‑ Казалось бы, они должны были уже успеть привыкнуть к нам.
‑ Они ничего не могут с собой поделать, ‑ на том же языке рассеянно уведомила его Розторн, просматривая свои заметки.
Её речь была немного невнятной, что было одним из последствий её болезни четыре года тому назад. Она умерла тогда, но Браяр и его названные сёстры призвали её обратно к жизни. Считанные минуты, в течение которых она была мертва, оставили свои отметины: заплетающийся язык и лёгкая дрожь в руках.
‑ И когда мы накачиваем их, чтобы они поскорее проходили свой жизненный цикл, это делает их говорливыми, ‑ тем не менее, она успокаивающе омыла своей магией растения вокруг них, пока те не замолчали.
‑ Как там эти западные фермы? ‑ поинтересовался Браяр, усаживаясь на доходивший ему до пояса бортик крыши. ‑ Ты ведь туда сегодня ходила?
Весть о том, что в Чаммур приехал прославленный зелёный маг, степным пожаром разошлась по городу после их приезда, и к Розторн одна за другой начали приходить группы фермеров. Им действительно требовалась помощь: урожаи с каждым годом уменьшались. Каждый день Розторн выходила на осмотр какого-нибудь нового поля.
‑ В отчаянном состоянии, ‑ сказала она Браяру, скривив губы. ‑ В таком же отчаянном, как и восточные, и южные. Все говорят, что на северные вообще не стоит тратить времени — они уже три поколения выращивают камни, ‑ она затёрла одну из своих записей рукавом и осторожно вписала что-то на её место. ‑ Как там храм Воды?
‑ Закончил. Кладовых у них хватит на год, с большим запасом. Все их снадобья сейчас налиты силой сверх меры. Я же говорил, что могу управиться за месяц. Слушай, Розторн …
‑ Что?
‑ Каменные маги — обычное дело, так? ‑ спросил Браяр, поглаживая мясистые листья стоявшего рядом растения алоэ вера. ‑ Ну, знаешь, магия которых заключается в кристаллах, драгоценных камнях, и всё такое.
‑ Магия камней — обычное дело, да, ‑ ответила она. ‑ Большинству магов в какой-то момент приходится иметь дело с заклинаниями для камней. Ты спрашиваешь, есть ли каменные маги, которые подобны нам как растительным магам?
Браяр кивнул.
Розторн подумала.
‑ Да, есть большее число людей, чья сила происходит от камней, чем других видов окружающих магов.
Браяр почесал голову. Слово «окружающий» было ему известно.
‑ А, точно — маги, которые работают с магией, которая уже заключена в вещах.
Розторн подняла на него взгляд своих больших, проницательных карих глаз, скривив губы в усмешке:
‑ Не надо разыгрывать из себя деревенщину, козлик. Ты прекрасно знаешь, что означает слово «окружающий».
Как он мог объяснить ей, что после разговоров с Гадюками и Потрохами он мыслил как уличная крыса? Даже теперь, после четырёх лет регулярных приёмов пищи, любви и образования, он иногда чувствовал себя так, будто его голова была расколота на две части. Магия и храмы Живого Круга как-то не особо вязались с жизнью, в которой еду крали, а за ошибки расплачивались увечьями и смертью.
‑ А академики? ‑ спросил он.
Говорить Розторн о бандах не было смысла. Она не интересовалась той жизнью, потому что никогда не жила так, и она беспокоилась, когда он слишком близко приближался к своим старым привычкам.
‑ Они творят заклинания с камнями?
Розторн постучала по доске мелом.
‑ Заклинания вроде тех, которым я тебя научила — используемые с нефритом и малахитом. Камни — лучшие объекты для хранения силы. Что у тебя на уме — кто-то, кто может накладывать заклинания на камни, или использовать то, что у камней внутри?
Браяр пожал плечами и стянул с себя сапог. Сняв второй сапог и чулки, он рассказал ей о девочке Эвви и о том, что он увидел.
Розторн отложила свою доску.
‑ Для тебя лучше будет, если в Чаммуре действительно есть каменный маг, ‑ заметила она, когда Браяр закончил рассказ. ‑ Я знаю, что во дворце амира живёт один. Да, по крайней мере один у них точно должен быть, не так ли?
Браяр нахмурился:
‑ Не понимаю.
‑ Больше половины населения города обитает в скалах, ‑ Розторн махнула рукой в сторону оранжевых каменных вершин Старого Города. ‑ Большая часть стен стоит на камне и построена из камня. Их цистерны вкопаны в камень. Если не держать поблизости каменного мага, который мог бы сказать, когда ряд помещений вот-вот обрушится, то неприятности неминуемы.
Браяр скрестил ноги и сел, поморщившись, когда его усталые мышцы натянулись.
‑ Но почто мне будет лучше, если здесь есть каменный маг? Меня-то это не колышет.
‑ Не «почто», а «почему», и не «колышет», а «волнует», ‑ рассеянно поправила она. ‑ Мы вам четверым не объяснили правила, так ведь? Насчёт новых магов?
‑ Какие правила? ‑ решительно потребовал он.
По его мнению всё это начинало звучать слишком похоже на какие-то обязанности.
Розторн вздохнула:
‑ Если поблизости нет мага, чья магия — того же порядка, как и у только что обнаруженного мага — это твоя подруга Эвви…
‑ Я её даже не знаю, ‑ возразил Браяр.
Розторн продолжила, не обратив на него внимания:
‑ …если нет магов её разновидности, которые могли бы её наставлять, то в обязанности обнаружившего её мага входит обучение её основам. Чем раньше, тем лучше. Если её магия до сих пор и не сбежала от неё, то сам факт того, что ты её видел, означает, что она расширяется, выходя за пределы того бессознательного контроля, который у неё до сих пор был. Раньше или позже она действительно вырвется из-под контроля. Если она — каменный маг, то я не сходя с места могу вообразить, какие бедствия могут произойти.
‑ Я же только пацан, ‑ возразил Браяр. ‑ В четырнадцать даже жениться нельзя, не то что учить!
Розторн покачала головой.
‑ Не важно. Ты — маг, и ты её нашёл. Если среди местных нет никого, кто понимает её магию, то тебе нужно обучить её медитации, управлению её магией и некоторым простым заклинаниям. В том числе — академическим. Ей нужно будет узнать, какие магические применения есть у разных видов камней, астрономии, чтению, письму, математике …
‑ Только не от меня, ‑ сказал Браяр. ‑ Я даже не мог научить нашего пса ходить на поводке, помнишь? Тебе нужен кто-то невозмутимый на роль учителя.
‑ И вновь ты неправ. Ты либо будешь учить её, либо отдашь на обучение другому каменному магу, ‑ Розторн протянула руку и взяла запястье Браяра. ‑ Поверь, ты не хочешь знать, как именно наказывают тех, кто бросает необученных магов на произвол судьбы.
‑ И кто же меня накажет? ‑ раздражённо спросил Браяр. ‑ Лучше им захватить ужин с собой. Работа им предстоит ой какая долгая.
Розторн отпустила его руку.
‑ «Кто» ‑ это ближайший член Совета Адептов Спирального Круга или Совета Магов Лайтсбриджского Университета. Они устанавливают законы для магов от Бесконечного Океана на западе до Небесных Гор в Янджинге.
‑ Тогда я свалю отсюда. Пусть ищут меня, ‑ огрызнулся Браяр. ‑ Я им не мальчик на побегушках.
‑ Ближайший член обоих этих советов — я.
Браяр в ужасе посмотрел Розторн в глаза. Привязанность к нему, которая была у неё всегда, никуда из глаз не исчезла, но была смешана с железной целеустремлённостью. Он не стал спрашивать, преувеличивала ли она, чтобы донести до него свою мысль. Он знал её. Она обрушится на него всей своей силой, если он не будет слушать. И она могла это сделать. Лишь четыре человека во всём мире умели заставить его жалеть о том, что он им перечил. Она этот короткий список возглавляла — остальные три позиции занимали его названные сёстры, причём они были внутри его головы, когда находились поблизости. Розторн этого не требовалось. Он уже три года как знал, что она была тем, кого называют великими магами, но даже до этого он прочувствовал широту и глубину её силы. Он также знал, что были моменты, когда он мог упросить её, а были моменты, когда не мог. В данный момент — не мог.
Видя, что он отлично её понял, Розторн снова взяла свою доску.
‑ Лучше тебе найти этого амирского каменного мага, ‑ невозмутимо сообщила она. ‑ И чем раньше, тем лучше. Когда будем ужинать?
Браяр вздохнул и поплёлся вниз, готовить ужин. Потом, пока Розторн будет мыть посуду, он отправится в храм Земли. Один из их посвящённых наверняка знает, есть ли каменные маги, живущие ближе к Улице Зайцев, чем тот, который обитал во дворце амира. Ему также придётся найти способ поговорить с девочкой Эвви. Она была такой же пугливой уличной крысой, какой был когда-то он. Она вернётся к Нахиму Зиниру — она никогда не упустит возможности получить те несколько медяков, которые он ей платил.
«Она подумает, что раз я видел её после обеда, то я снова приду в это же время», ‑ размышлял он, накрывая на стол. «Поэтому она пойдёт туда утром. Значит надо будет прийти раньше неё, если я хочу поговорить с ней. Придётся спрятаться, иначе она сбежит сразу же, как только увидит меня».
И на этот раз он подождёт, пока продавец камней не заплатит ей, прежде чем приблизиться к ней. Он не хотел опять лишать пропитания свою сестру по улицам.
Эвви проснулась на заре не потому, что хотела, а из-за Тайны, которая уселась у неё на ключице и усердно тёрла её лапами, запуская тонкие как иглы когти в кожу Эвви. Как только Тайна получила свою долю ласки, остальные шестеро кошек тоже захотели внимания. По крайней мере этим утром они не были голодны. Эвви рылась в мусорной куче у одной из гостиниц на Айбекской Аллее, когда кухарка выкинула целую миску мясных обрезков. Удачливый Хэйбэй улыбнулся Эвви дважды, поскольку больше в тот момент никто там не побирался. Она забрала всё, и немного полусгнивших овощей вдобавок. Мясо она отдала своим семерым любимцам. Из овощей она вырезала гниль, добавила чёрствого хлеба, и сама тоже попировала.
Поскольку она уже проснулась, Эвви решила пойти в Золотой Дом сразу, как только тот откроется. Если сумасшедший парень решит искать её там, то наверное придёт после обеда. К тому времени она успеет пройтись по корзинам Нахима и уйти, если Нахим ей позволит. Она не знала, с чего бы ему ей отказывать, но раньше никто не обвинял её в использовании магии.
Если Нахим и запомнил это, то он ничего не сказал Эвви, когда та пришла. Вместо этого он вытащил тряпки для полировки и вернулся к своим расходным книгам. Эвви облегчённо вздохнула про себя и взяла первый камень, который притянул к себе её взгляд и лежал в корзине с бирюзой. Она не смогла бы объяснить, почему её звал именно этот камень, а не какой-нибудь другой, она лишь знала, что ему бы хотелось быть начищенным. Закончив с ним, она положила его в чашу для обработанных камней, которую ей дал Нахим, и поискала в корзине с бирюзой ещё подобные камни.
К тому времени, как часы Золотого Дома пробили двенадцать, она устала. Она с сожалением отложила в сторону корзину с персиковыми лунными камнями. Пришло время остановиться: всё, что она протрёт, после того, как начинает ощущать ломоту в костях, станет в её руках серым и безжизненным, потеряв ценность и красоту. Она сложила тряпки и накрыла ими чашу с готовыми камнями, косо поглядывая на Нахима.
Он рылся в содержимом своего кошелька. Он остановился, нахмурился, затем улыбнулся Эвви. Она моргнула. Может, надо бежать? Он никогда не улыбался ей вот так, как будто у него болели зубы. Однако она два дня назад обещала своим кошкам сушёную рыбу, и ей не хотелось их разочаровывать. Она робко вытянула ладошку, приготовившись дать дёру, если он сделает что-нибудь странное.
Он уронил в её ладонь не один медный дав или два, а… три, четыре, пять медных давов! Эвви сжала деньги в кулаке, на случай если он передумает.
‑ Ты это заслужила, девочка, ‑ сказал Нахим, выражение его глаз по-прежнему было таким, будто у него болела какая-то важная часть тела. ‑ Я не знаю, что ты делаешь, но отполированные тобой камни у меня продаются быстрее всех.
‑ Он имеет ввиду, что если ты станешь магом, он не хочет, чтобы ты думала, что он тебя надул, ‑ крикнул его сосед через проход.
За всё время, пока Эвви ходила сюда, почти год, эти двое постоянно язвили друг другу.
‑ Он хочет, чтобы ты продолжала работать на него.
Эвви покачала головой и спрятала монеты во внутренний кармашек своей рваной куртки. Обычно она просто брала деньги и уходила, но целых пять давов как будто требовали какого-то ответа. Она одарила Нахима улыбкой, которая была лишь на волосок менее странной, чем его собственная, и пошла прочь, пока он не попытался отнять у неё деньги. Она была так озадачена, что не увидела, как вчерашний незнакомец вышел из-за ковровой занавески на противоположной стороне прохода. Она услышала, как охранник крикнул «Эй!», но не обратила на это внимания.
Она оглянулась лишь после того, как свернула в сторонний коридор. Парень с нефритовыми глазами шёл за ней следом. Откуда он взялся, она не знала, но если он полагал, что мог её выследить, то он ошибался. За ней и раньше следили в Золотом Доме те, кто хотел узнать, как она пробиралась внутрь мимо стражников.
Она норкой метнулась к промежутку между двумя пустыми киосками. Там ничего не было кроме двух огромных свёрнутых в рулоны ковров, стоявших стоймя у стены. Она на полной скорости нырнула в щель между ними и испарилась.
Когда она побежала, Браяр бросил лозу, созданную из его собственной силы, позволив той обернуться вокруг девочки. Он мог потерять её из виду, но по-прежнему следовать за ней как угодно, не вспугивая её. Прищурившись в полумраке периферийных проходов Золотого Дома, он нашёл свою лозу и пошёл вдоль неё. Она ныряла в промежуток между двумя очень большими рулонами ковров. Только встав прямо перед ними, Браяр увидел, что ковры закрывали отверстие в стене соука, лишь едва видное в тенях.
Браяр протиснулся через промежуток и оказался на улице. Поискав свою лозу, он обнаружил девочку. Та уже была в трёх кварталах от него и сворачивала в узкую боковую улочку.
Браяр последовал за ней, переходя на бег в менее людном участке дороги. Девочка знатно его погоняла, сворачивая то сюда, то туда, зигзагами продвигаясь по городу. Она почти избавилась от него рядом с большим ха́мамом, или баней, на Улице Палаточников. Она исчезла, и Браяр, щурясь, пытался увидеть свою магию сквозь бившее в глаза солнце, когда звук разбившегося горшка заставил его посмотреть вверх. Девочка взбиралась по зданию, используя железные решётки на окнах в качестве опоры, пытаясь выбраться на крышу.
Браяр последовал, стыдясь того, что карабкался медленнее неё, и испытав облегчение, когда оказался наверху, над улицами. Слишком часто эти узкие проходы с маленькими окошками, сплошными стенами, изгибами и поворотами заставляли его чувствовать себя в западне.
С крышами проблемы были совсем другими. Эвви увеличила дистанцию. Шустро труся по крышам, она избегала столкновения с цветочными горшками, сушившимся на верёвках бельём, корзинами, детьми, женщинами и собаками. Она легко перепрыгивала через низкие бортики, отделявшие дома друг от друга, продолжая увеличивать расстояние между собой и Браяром.
Они не знали, что за ними следовал ещё кое-кто. Двое Гадюк не отставали от них внизу, на улицах, а ещё одна следовала за ними по крышам, осмотрительно держась в двух домах позади Браяра.
Женщины и дети могли кидать проклятья вслед Эвви, которая неслась по крышам, но для Браяра они приберегали кулаки и пытались схватить его, понимая, что в нём было что-то чужое. Он сбрасывал с себя детей и собак, уворачивался от кулаков, палок и корзин. Даже если бы он шёл медленно здоровался со всеми, он знал, что они всё равно бы попытались его остановить.
Эвви с лёгкостью перепрыгивала узкие промежутки улиц, редко прибегая к мостам из верёвок и досок. Браяр стискивал зубы и прыгал там, где это было необходимо, но счастливее это его не делало, и он собирался провести с ней длительную дискуссию на этот счёт. Когда он её поймает.
Он перестал следить за тем, где они находились. Пробираясь через виноградник, пытаясь уговорить лозы не оплетать его на радостях, Браяр посмотрел вверх и выругался. Впереди маячили оранжево-коричневые каменные высоты Старого Города. Девочка бежала прямо к туннелям, дырам и сотам жилищ в находившихся внутри стен города скалах. Она с самого начала туда направлялась.
«О, нет», ‑ устало подумал Браяра, уперев ладони в колени и с трудом переводя дыхание. «Только не Старый Город. Я туда за ней не полезу». Галереи, залы и ведущие в жилища тоннели в оранжевом камне были освещены лишь факелами, если вообще были освещены. Запах там стоял неописуемый. Посвящённый Земли, устроивший Браяру и Розторн экскурсию по городу, сказал, что эту часть высот люди населяли уже примерно двенадцать столетий. С точки зрения Браяра, запах у них был соответствующий.
От мысли о том, чтобы последовать за ней туда, у него пробегали мурашки по спине. Надо сначала найти каменного мага. А девочку он поймает в следующий раз, когда она покинет Старый Город. Его…
‑ Вор!
На его спину обрушилась корзина с бельём. Виноградные лозы беспокойно затрепетали. Они узнали женщину, которая за ними ухаживала и поливала их. Почему она бьёт их нового друга?
‑ Убийца! Вор! ‑ кричала женщина.
‑ Да не вор я! ‑ возразил Браяр.
‑ Экнуб! ‑ заверещала женщина.
Она начала колошматить его корзиной ещё сильнее.
‑ Экнуб, экнуб!
«Судя по её поведению, это — хуже, чем убийство и воровство», ‑ сердито подумал Браяр, закрывая руками голову. «И акцент у меня наверное ужасный».
‑ Слушай, ‑ сказал он, осторожнее произнося слова на чаммурском, ‑ я просто хочу спуститься на улицу! Я уйду, просто покажи мне…
Она шарахнула его напоследок, затем подошла к краю крыши. Взяв лежавшую в углу верёвочную лестницу, она бросила её вниз с таким видом, будто собиралась и с Браяром так поступить.
‑ Если будешь медлить, я позову Стражу! ‑ брюзжала она, пока он проверял крепления лестницы. ‑ Только попробуй, порождение Шайхуна, экнуб паразит!
‑ Когда меня в следующий раз спросят, гостеприимны ли местные жители, я их пошлю к тебе за благословением! ‑ парировал он, перекидывая ногу через край. ‑ Да благословят боги твой день за твою доброту!
Он уже спустился на фут, когда она крикнула:
‑ У того, кто научил тебя чаммурскому, акцент как у курицы!
‑ С радостью отправлюсь в путешествие, Розторн, ‑ ворчал Браяр, спускаясь вниз мимо маленьких зарешеченных окон. ‑ Выучу новые языки, и меня на них будут оскорблять. Я смогу задавать вежливые вопросы, и люди будут сбегать от меня. Путешествие — то, что надо!
Как только он ступил на землю, женщина выдернула лестницу у него из рук и втянула её наверх. Браяр показал ей язык и осмотрелся вокруг. Улица была на вид такой же, как и все выбеленные солнцем жилые улицы в Новом Городе.
«Думай же, идиот», ‑ сказал он себе. Скалы проглядывали над зданиями справа от него. Если он будет двигаться в этом направлении, то упрётся в северную стену города.
Глухой стук чего-то деревянного над головой был его единственным предупреждением. Рефлексы, которые ему не требовались уже несколько лет, заставили его отпрыгнуть в сторону. На место, где он только что стоял, обрушился поток грязной после стирки воды, вымочив его левую руку. Посмотрев вверх, он увидел, как оскорблённая им женщина сделала грубый жест рукой и отошла от края крыши. Браяр подумал было о том, чтобы попросить виноградные лозы схватить её и держать в плену до темноты, но покачал головой. Не было смысла навлекать неприятности ещё и на лозы. Вздохнув, он начал искать улицу, которая вела бы на север, попутно выжимая воду из рукава.
Эвви всё это видела с крыши на другой стороне улицы, зажав рот рукой и сдавленно хихикая. Парень с нефритовыми глазами был очень похож на кота, когда спускался вниз, и когда разозлённая женщина вылила на него воду. Эвви бы не удивилась, если бы он встряхнулся и начал раздражённо умываться. Вместо этого он пошёл вниз по улице. Он даже не осмотрелся вокруг в поисках Эвви.
После того, как он гнался за ней так долго, он просто возьмёт и сдастся? Для экнуб он неплохо передвигался по крышам — право же, он не позволит разгневанной чаммурке и ведру воды прогнать себя!
Но похоже, что позволит. Эвви кралась по крышам, следуя за ним. Он даже не смотрел вверх. Зачем было гнаться за ней так далеко, а потом всё бросить?
Она знала, что у неё было пять давов, и что она, возможно, могла бы попрошайничеством добыть ещё, но парень был гораздо интереснее. Она следовала за ним, пытаясь понять, кто же он всё-таки такой. Он назвался магом. Она не была уверена, что поверила в это. Все маги, которых она когда-либо знала — творцы заклинаний, лекари, колдуньи — были взрослыми не моложе двадцати лет и были очень горды собой и теми клочками магии, которыми они были способны пользоваться. Люди помоложе очень редко заявляли себя магами, но он сделал это походя, как будто «маг» было его именем.
И рассмотрев его получше, держась на один дом позади него, пока он шёл по улицам, ей стало видно, что одежда у него была лучше, чем у Нахима. Она иногда зарабатывала один или два дава сбором тряпок: она могла на глаз определить качественное шитьё. Одежда парня сидела так, как будто её шили исключительно под него. Интересно, что ткань не мялась, как у нормальной одежды. Его рукав был мокрым, но помимо этого его одежда выглядела такой же чистой, как если бы её недавно стирали. Эвви заполучила ещё один слой грязи на своём тряпье во время беготни по крышам, а его одежда сохраняла свежесть. Его сапоги были крепкими и ладно сделанными. По крайней мере хотя бы на них остался слой пыли с улиц.
Она следовала за ним уже три квартала, когда увидела, как из окна второго этажа на него упала жёлто-зелёная лента: упала прямо на плечи и обвилась вокруг шеи. Эвви сдавленно ахнула, подумав, что с закрытого железной решёткой окна на парня упала змея. Он остановился и осторожно взял её обеими руками, снимая с шеи.
Потом Эвви присмотрелась поближе и почти пожалела, что это была не змея. Это была лоза, которую чаммурцы звали «Радость Путника»; жёлтые пятна были лепестками цветов. Лоза свисала из ящика под оконной решёткой, на которой она росла. В отличии от всех других растений, которые Эвви когда-либо видела, эта лоза двигалась, обвиваясь вокруг головы и рук парня с нефритовыми глазами, вызывая у неё ассоциации с кошками, которые знали, когда у человека есть для них угощение.
Ей не было слышно, что он произнёс, но его губы пришли в движение. Наконец он поднял руки вверх, к ящику под окном. Медленно, выражая досаду обвисшими листьями и цветами, лоза втянулась наверх и снова обвилась вокруг решётки.
Эвви качнулась назад на пятках. «Она протянулась к нему», ‑ подумала она, её мысли завертелись. «Как будто она была живая. Как будто у неё были чувства!»
Она снова глянула вниз, на улицу, парень как раз поворачивал за угол. Она мигом вскочила и бегом устремилась следом. И увидела, как кусты роз в кадках наклоняются в его сторону. Виноград, лозы и бобы выбрасывали усы и побеги вниз с краёв крыш. Его продвижение замедлилось; если он не мог дотянуться до растения, чтобы коснуться его, то останавливался под ним ненадолго, пока растение не возвращалось обратно к себе. Цветы смотрели на него, пока он проходил мимо, и вслед за ним из трещин мостовой пробивалась трава.
Он всё время двигался на север, пока не свернул на запад, на Улицу Зайцев. Он ненадолго остановился, чтобы поговорить с группой юношей и девушек, носивших зелёные кушаки Верблюжьих Потрохов. Что бы они там ни говорили, это верно было смешным, потому что все засмеялись. Наконец парень вошёл в тот же дом, в который он у неё на глазах входил прошлым вечером. Перед тем как войти, он обернулся и оглядел сначала улицу, а потом — крыши. Эвви резко пригнулась; когда она снова посмотрела, он уже закрывал за собой дверь.
Эвви сидела на крыше склада на противоположной стороне улицы от экнубного храма, обняв руками колени. Он и впрямь был па́хан, магом. Это было единственным объяснением тому, что она видела, хотя она и не слышала никогда о магии, которая бы заставляла растения вести себя подобно животным. Откуда он взялся, этот нефритово-растительный парень? И чего он вообще мог хотеть от неё?
‑ Если сцапаем её здесь, пожнём неприятности, ‑ спорила Орла́на, находившаяся на крыше на соседней улице.
Гадюки, которые следовали за Эвви по улице, присоединились к ней здесь, когда стало ясно, что девочка пока никуда не собиралась уходить. Отсюда Эвви была у них как на ладони. Она сидела неподвижно, не отводя взгляда от чего-то внизу.
‑ Этот квартал кишит Верблюжьими Потрохами, ‑ продолжала Орлана. ‑ Если начнём шуметь, они набросятся на нас, и нам наверняка будет хуже, чем вчера было Садживу.
‑ Нам нужно научить их уважению, ‑ проворчал Саджив, касаясь своего носа.
Лекарка леди исправила нанесённые Потрохами повреждения, когда они выдрали его бандитское кольцо, но пройдёт ещё месяц, прежде чем его плоть окрепнет достаточно, чтобы продеть его опять, и его нос всё ещё болел.
Третий член их группы, чернокожий парень, говоривший прошлым днём с Браяром, презрительно засмеялся:
‑ С чего бы это им нас уважать? Год назад мы были просто кучкой посыльных на Великом Базаре, и об этом знает весь Чаммур.
‑ Это меняется, Йо́ру, ‑ ожесточённо зашептала ему Орлана. ‑ Леди добудет нам уважение.
‑ Какая же ты хорошая комнатная собачка, Орлана, ‑ фыркнул Йору. ‑ Мы превращаемся из посыльных в питомцев, и даже ни разу на задние лапки вставать не пришлось!
Саджив ткнул его в плечо:
‑ Если это так плохо, то зачем ты пошёл сегодня с нами? ‑ поинтересовался он. ‑ Может, ты и здесь тоже тратишь время.
‑ Я не дурак, Саджив, ‑ возразил Йору. ‑ Если это камни, если она может заставлять камни говорить? Ты знаешь, как такамер прячут деньги, чтобы сберечь их, ‑ он указал на Эвви, которая сняла платок и чесала голову. ‑ Она знает, где их прячут. Вот, в чём настоящая сила для Гадюк.
Орлана и Саджив понимающе переглянулись. Без дальнейших разговоров они устроились, выжидая Эвви.
Браяр почувствовал, что он не один, как раз в тот момент, когда лоза «Радость Путника» расчувствовалась и упала на него. Бедняжка страдала от какой-то грибковой заразы. Браяр послал поток своей силы по всем прожилкам Радости, огнём проходясь по каждому волоску её корней, превращая грибки в мелкую белую пыль. Обычно Браяр ничего не имел против грибов, но когда те паразитировали на других растениях, он всегда вставал на сторону жертв.
Ощущение того, что за ним следят, не исчезло после того, как он оставил лозу. Украдкой брошенные назад по мере движения по улице взгляды не дали ничего, пока он не вспомнил о дорогах по городским крышам. Он не мог посмотреть вверх, не выдав себя, поэтому подождал до тех пор, пока не оказался у своего порога, прежде чем проверить линию горизонта. Вот: стремительное движение прочь от края, голова в платке неопределимого из-за грязи цвета, на противоположной стороне улицы. Прощупав прикреплённую к ней лозу магии, он обнаружил, что та была короткой и весьма толстой. Это была Эвви.
«Ну и ну», ‑ подумал Браяр, открывая дверь. «Я пробудил в киске любопытство». Он начал думать, как обратиться к ней так, чтобы не спугнуть.
На противоположной стороне улицы открылась дверь. Одна из его молодых соседок присела, поставив на землю наполненную нарубленным мясом миску. Из тени у стены выскользнула серая кошка с чёрными пятнами и подбежала к ней, чтобы наброситься на еду. Улыбаясь, девушка гладила кошку, пока та ела.
Браяр расплылся в улыбке.