12

06:20

Районы Чжабэй и Пудун

Шанхай

Они быстренько, нигде не останавливаясь, прошвырнулись по всему маршруту. Нокс вел мотоскутер, Грейс, завладевшая навигатором, давала указания. Мысленно Нокс прокручивал голосовые комментарии Дэннера и повторял их Грейс. Битый час они проторчали в парке района Цзинъань, дожидаясь, когда взойдет солнце.

– Возьмите вот это, – сказал Нокс, вручая Грейс копию накопителя. – На всякий случай. Конечно, нам понадобится лэптоп. Надо как можно скорее изучить информацию на этом накопителе.

– Не проблема, – отвечала Грейс. – Лэптопы в Шанхае продаются на каждом углу. Притом очень дешево.

Нокс рассмеялся, Грейс – вслед за ним, стыдливо прикрывая рот ладошкой. Нокс едва не сказал: «Да что вы конфузитесь, хочу видеть вашу улыбку», но сдержался.

– Вы ее любите? – спросила Грейс.

Нокс тщательно обдумал и вопрос, и ответ.

– Вам что-нибудь известно о физике элементарных частиц? Вы ускоряете протон или нейтрон, они сталкиваются, и – хоп! – вырабатывается некое количество тепла. Затем они распадаются, а тепло остается вам – берите, если хотите. Так я представляю себе любовь. Что касается тепла, я его немало выработал. А вот насчет чужое поглотить – с этим напряг. Жду. Что касается произошедшего у меня в номере… Это не то, что вы думаете, – неожиданно для себя добавил Нокс.

– Откуда вам знать, что я думаю?

– Такие вещи не в нашей власти, – попытался объяснить Джон. – Понимаете? Это мы – в их власти.

– Отлично понимаю.

– А что имеет власть над вами? – спросил он.

Грейс фыркнула.

– Связь с семьей Лю Хао, – предположил Нокс.

Грейс пронзила его взглядом.

– Старшего брата Лю Хао зовут Лю Цзянь.

Джон молча ждал продолжения.

– Мы… то есть я… я пристроила Лю Хао в «Бертолд групп».

– Значит, вам кажется, что это вы во всем виноваты. Расскажите о Лю Цзяне.

Нокс перегнул палку. Грейс долго не отвечала, наконец выдала:

– Я не в том настроении.

– Речь идет о любовной истории.

Грейс не стала отрицать.

– Дело прошлое – или настоящее?

Молчание.

– Пожалуй, и прошлое, и настоящее, – подытожил Нокс. – Можете не отвечать, и так ясно.

– Есть некие семейные обязательства.

– Такие, как сохранение лица.

– Что вы можете знать о сохранении лица?

– Помните, я рассказывал о моем брате? Восприятие и реальность – разные вещи. Вдруг я знаю о сохранении лица больше, нежели вы способны вообразить?

– Сомневаюсь.

– Вы надеетесь получить второй шанс. – Нокс продолжал строить догадки. – Думаете, если спасете младшего братишку, то и отношения реанимируете.

Ноксу достался полный ненависти взгляд. Однако возражений не последовало. А тут и солнце взошло, и Джон с Грейс снова сели на скутер. Транспорта было мало, хотя у лоточников с пельменями толпились покупатели. Запах древесного угля смешивался с запахом жаренной на гриле свинины, пропитывал воздух.

Теперь дорога казалась почти знакомой. Нокс сбавил скорость – они достигли первого пункта назначения. По словам Дэннера, здесь обитала немолодая бездетная супружеская пара. Скутер оставили прямо на тротуаре.

Грейс ловко спрыгнула, метнула Ноксу шлем.

– Оставайтесь здесь! – распорядилась она на путунхуа – на случай, если их услышат прохожие.

Нокс счел за лучшее не устраивать сцену. Знал: улови сейчас какой-нибудь пешеход его американский акцент – а ведь уловит, уловит обязательно, даром что путунхуа у Нокса отличный, – обязательно обратит внимание, в памяти запечатлеет, со всеми вытекающими. Впрочем, и намерения терпеливо ждать, пока Грейс будет заниматься делом, Джон тоже не имел. Он снял шлем, надвинул бейсболку и поспешил за Грейс.

– Очень глупо с вашей стороны, – не оглядываясь, объявила Грейс.

– Мы ведь это обсуждали, – сказал Нокс. – Всё распланировали.

Вместе они стали торопливо подниматься по темноватой внешней лестнице, которая вела к балкону на втором этаже, и далее за угол, ко второй по счету двери от фасада. Нокс вжался спиной в стену, чтобы тот, кто откроет дверь, его не увидел.

Грейс постучала. Через секунду дверь приоткрылась.

– Вай? – пропищал женский голос. – Кто здесь?

– Я принесла посылку, – отвечала Грейс.

Щель стала шире.

– Супруг мой! – позвал в глубь квартиры женский голос.

О приближении супруга возвестило шарканье шлепанцев.

Грейс распахнула дверь. Нокс скользнул в квартиру и оттеснил ничего не подозревавшего мужа. Грейс закрыла дверь. Джон толкнул мужа, тот упал, уронив табуретку. Нокс опустился на пол, придавил китайца коленом. Отметил скромность убранства и опрятность, плиточный пол и низенький журнальный столик в окружении деревянных табуреток. И заговорил на шанхайском диалекте, тоном, не оставлявшим надежды на пощаду:

– Будешь плохо себя вести – вырву тебе яйца и подарю твоей дражайшей половине в качестве сувенира.

Тотчас рядом с Ноксом на полу оказалось пластиковое удостоверение личности на ремешке – его швырнула Грейс, сняв с крючка у двери.

– Инспектор сталелитейных предприятий, – сказала Грейс.

– Человек, который платил тебе, – кто он? – прошипел Джон.

Китаец замотал головой, заверещал:

– Не знаю! Ничего не знаю!

– А ведь мы на него вышли.

– Бу син! – Китаец задергался, пытаясь ослабить хватку Ноксовой руки на своем горле. – Ничего не знаю! – Лицо его побагровело, затем посинело, глаза занимали уже треть лица и делались все больше.

– Говори немедленно, – велел Джон, нащупывая мошонку своей жертвы. – Или будешь неделю мочиться кровью.

Китаец почернел.

– Он ведь платил тебе! Платил, не отпирайся! – почти промурлыкал Нокс.

– Да! Я брал деньги! Это правда. Каждую неделю брал. За это я давал ему сертификаты качества. Да простит меня Будда. Я ничего не знаю – только то, что на этой неделе денег не было. Клянусь, больше ничего не знаю.

– Ладно, хватит с него, – сказала Грейс.

Нокс отпустил китайца и взглядом выразил желание, чтобы Грейс впредь не встревала.

– Так ты и на этой неделе сертификат подготовил?

Китаец затрясся и отпрянул, едва Джон вновь протянул к нему руку.

– Это вряд ли, – понимающе ухмыльнулся Нокс, сгреб удостоверение личности и сунул в карман. – Возьмешь еще хоть один фэнь за такие услуги, и проклятье ляжет на многие поколения твоих потомков!

Джон знал: ничем так не проймешь китайца, как угрозой позора семье.

– А я тебе говорила! – опомнилась жена. – Я предупреждала: жадность до добра не доведет!

Говорила она, ха! А у самой новенький холодильник и посудомоечная машина – последних, кстати, даже экспатрианты не могут себе позволить.

– Мобильники давайте, – распорядился Нокс.

Глава семьи растерянно взглянул на жену.

– Чего ждем? Оба, оба мобильника, – пояснил Джон.

Мобильники были ему переданы. Нокс извлек сим-карты, спрятал, а сами телефоны раздавил каблуками. Взял Грейс под локоть, повлек к выходу, закрыл дверь, шепнул:

– Идем спокойным шагом, не порем горячку.

Мог и не уточнять – Грейс и так спокойна. Это у Нокса правая рука дрожит.

– Надо было иначе все обставить, – тоном обвинителя произнесла Грейс.

– Ничего не поделаешь – придется вести себя по-хамски, пока не убедимся, что нам лапшу на уши не вешают.

– А если взяточники знакомы между собой? Вдруг эти двое позвонят остальным, предупредят?

– Отчасти руководствуясь этим соображением, я забрал у них телефоны.

– Я думала, вы хотели посмотреть, кому этот человек звонил, с кем он знаком…

Нокс не ответил – Грейс на мякине не проведешь.

– Ну а если он все-таки предупредит остальных? – Она явно нарывалась на грубость.

– Вы к чему клоните? Какого ответа от меня ждете?

Грейс промолчала. Они сели на скутер, китаянка снова обхватила Нокса за талию. Рейд продолжался. Грейс читала вслух указания с навигатора, Джон вспоминал Дэннеровы голосовые сообщения, словно они были адресованы ему лично.

Они миновали уже несколько районов. На каждом новом месте их навыки ведения следствия подвергались дополнительной шлифовке. Дважды Грейс была втянута в потасовку – и дважды удивила противников быстротой реакции и физической подготовкой. Вместе они вытрясли сведения еще из троих взяточников (всего, значит, из четверых); на очереди был пятый, окопавшийся в небоскребе с видом на Хуанпу.

Дэннер сообщил номер этажа и квартиры, а заодно подробно расписал особенности поведения местной охраны.

Нокс отдал Грейс бейсболку – вдруг тут камеры слежения установлены?

– В таких домах экспатрианты не живут, – пояснила Грейс. – Только партийное руководство и китайские бизнесмены. Важные персоны. Адрес каждому шанхайцу известен.

– Как насчет инспекторов по контролю качества строительных объектов?

– Вот найдем записи Лю Хао и будем знать наверняка.

Фразу она метнула в Нокса, как дротик; дескать, это вы их прошляпили, а я не могу анализировать то, чего никогда не видела.

– Здесь, в этом здании, все преуспевающие люди собрались, – продолжала Грейс. – Инспекторы, говорите? Может, и они тоже. А еще градостроители и члены районного правления. Архитекторы. Инженеры. Те, кто решения принимает.

– Еще рано, – заметил Джон. – Все эти достойные граждане должны быть дома.

– Кстати, двое живут в одном и том же корпусе.

– Я помню. На пятом и на двенадцатом этажах.

– Если мы вдвоем пойдем к первому, крайне маловероятно – то есть практически невероятно, – что состоится интервью и со вторым подозреваемым.

Лексикон-то какой – «интервью», покривился Нокс.

С каждым новым «интервью» он наливался дополнительной темной злобой. Ему начинала нравиться работа кулаками – на сердце накипело; таким образом Джон приоткрывал клапан, давал выход тревоге за Дэннера. Ждал следующего допроса.

Поэтому, весь в предвкушении, он не учел сложностей, которые могли подстерегать их с Грейс в элитном небоскребе. Тем неприятнее было, когда Грейс эти сложности облекла в слова.

– Вы правы, Грейс. Тут одного за другим не прищучишь. Может, эти власть имущие – вы ведь так их охарактеризовали – и есть самые важные звенья в нашей цепи.

– Да. Поэтому нам следует четко распределить роли. И рассчитать время.

– Предлагаете разделиться? – уточнил Нокс. В конце концов, Грейс ведь выражала недовольство его методами работы.

– По-моему, у нас нет выбора.

Джон вообразил, как она будет злорадствовать.

– Выбор есть всегда, Грейс.

– В таком случае я займусь пятым этажом, – объявила Грейс. – Если меня вышвырнут в окно, падать будет ближе.

– Вы еще и шутите.

– Я учусь.

Нокс рассмеялся.

– Понимаете, Грейс…

Но она коснулась пальчиком его губ:

– Понимаю гораздо больше, чем вам хотелось бы думать.

Грейс отдернула ладонь так же быстро, как приложила к Ноксовым губам. Значит, никакого двойного смысла в ее жесте не было. Никакого подтекста, никакого намека. Однако губы чуть саднили и после того, как прервалось касание; такое же ощущение, как на приеме у Ян Чэна, когда Джон впервые увидел в Грейс привлекательную женщину. Очередное напоминание о том, какую власть (и с какой легкостью) женщины получают над Ноксом, хотят они того или нет.

– Попасть в квартиры можно двумя способами – хитростью и силой, – выдал он.

– Предоставьте это мне. До двенадцатого этажа поедем вместе. Потом я вас покину и займусь пятым этажом.

Швейцара они миновали, активно обжимаясь; Грейс самым непристойным образом висела на Ноксовом локте и виляла бедрами. Вошла в роль удивительно быстро – Джон даже не понял, роль ли это. Грейс обнимала его, хихикая и мурлыча. Взяла его руку, положила себе на ягодицы. Нокс не стал отступать от сценария. В холле толклись юнцы в серых деловых костюмах – охранники; они глаз не могли отвести от Грейс и, конечно, не посмели остановить такую женщину, да еще в сопровождении чужестранца.

Грейс и Нокс поднялись в лифте на двенадцатый этаж, причем Грейс продолжала играть свою роль, прекрасно зная, что юные охранники прильнули к экранам видеокамер.

Она правильно просчитала, что дверь откроет прислуга – аи. Воспользовалась советом Дэннера – упомянула юного китайца и сообщила, что владеет важной информацией, могущей спасти семью от позора. Дверь отворилась.

Нокс проскользнул в квартиру. Грейс захлопнула дверь, Джон зажал рот ничего не подозревавшей женщине, поволок ее к телефону, снял трубку, чтобы создать эффект занятой линии и застраховаться от входящих звонков. Женщина со страху лишилась чувств, а придя в себя, слабо реагировала на внешние раздражители. Нокс оставил ее лежать на полу и поспешил в спальню. Грейс осталась, чтобы связать горничную.

В первой спальне обнаружился спящий подросток; он не шевельнулся, не услышал Нокса. «Мальчик, опасности не представляет», – почти услышал Джон голос Дэннера. Следующая дверь вела в пустую гостиную. Наконец Нокс достиг хозяйской спальни.

Он метнулся к кровати, но тут на него набросились сзади. Болван, выругал себя Нокс. Нашумел с прислугой, не мог потише действовать. Джон обернулся, но недостаточно быстро. Его ждал кинжал. Второй удар удалось отразить. Ноксу противостоял грузный, тучный китаец в клетчатой пижаме, липкий от пота, вызванного ужасом. Спальню освещал ночник под зеленым абажуром.

Нокс выбил кинжал из рук противника, отбросил подальше. Китаец шарахнул его кулаком по почкам. Нокс упал, сам не ожидая, что будет так больно. Пришел в себя как раз вовремя, чтобы отразить очередной удар; коленом заехал китайцу в пах, а кулаком – пониже ребер. Китаец мешком рухнул на пол. С постели вскочила, вопя и прикрываясь простыней, жена китайца. Запуталась в простыне, оголилась, споткнулась, упала.

Китаец был теперь во власти Нокса. Тот осы́пал его ударами кулаков; бил ради того, чтоб бить, – отрывался.

– Ты брал деньги за одобрение проекта башни Сюань, – на уверенном путунхуа произнес Нокс. – Ты это признаешь? – Он стиснул китайцу горло.

– Ничего я не брал! – прохрипел китаец.

Нокс сильнее надавил на горло.

Женщина не оставляла безуспешных и жалких попыток завернуться в простыню, наконец села, прислонившись к стене. Раздались всхлипывания.

– Мне нужна информация о человеке, который привозил деньги, – сказал Нокс.

– А хрен тебе.

Нокс потащил китайца к двери на балкон.

– А известно ли тебе, жиртрест ты этакий, что все люди при падении с высоты развивают одинаковую скорость? Неизвестно? Сейчас сам увидишь.

– Муж мой! Муж мой! – закричала женщина.

Нокс услышал Грейс прежде, чем увидел ее. Она склонилась над женщиной, съежившейся под простыней.

– Держи язык за зубами, а не то я его вырву, – пригрозила Грейс. Прошлась по комнате, распахнула стеклянную балконную дверь. Китаец понял, что он – в меньшинстве; увидел собственный балкон; прикинул расстояние до земли. Захрипел:

– Ши де! Да! Это правда! Всё правда!

Нокс присел на корточки и приступил к «интервью». Грейс пересекла комнату, заткнула женщине рот, связала руки и ноги. И вышла в холл.

Китаец признался, что брал взятки в обмен на поддержание «гармоничной атмосферы на строительной площадке башни Сюань», однако клялся, что не слыхал об исчезновении Лю Хао.

Нокс заверил китайца: если тот обмолвится о его визите – все равно кому, да хоть швейцару, – дело о взятках будет предано огласке.

Как и договаривались, Нокс не пошел на пятый этаж, а Грейс не вернулась на двенадцатый.

Нокс спустился по лестнице, оседлал скутер и стал ждать Грейс. Она появилась через пять минут, раскрасневшаяся, с капельками пота на лбу.

– Узнали что-нибудь?

– Ничего.

– Остался один адрес.

– Поздновато.

– Или рановато, – сказал Нокс. – А проверить надо. Вы в порядке?

Грейс сделала удивленные глаза.

– В полнейшем.

Последний адрес Дэннер снабдил весьма зловещим комментарием: «Неожиданное дополнение к маршруту. Крайне узкий переулок. Первый этаж, вторая или третья дверь. Бутылочное горлышко. Возможна засада».

Никаких упоминаний об обитателях квартиры. Даже сама квартира четко не обозначена. Нокс сосредоточился на выражении «бутылочное горлышко»; им-то и объяснялась лаконичность комментария. Узкий проход, воронка, делающая уязвимым каждого, кто в нее попадает.

– Не нравится мне этот адрес, – проворчал Нокс на светофоре. – Данных мало. Явно он и Дэннеру не нравился.

– Неожиданное дополнение к маршруту Лю Хао. – Грейс процитировала комментарий Дэннера. – Хоть бы дату знать – тогда бы я разобралась с бухгалтерией «Бертолд групп».

– Разберетесь, если добудем записи Лю Хао.

– А мы их обязательно добудем.

Небольшой район был густо заселен мусульманами. Замелькала принципиально иная одежда, в нос ударили принципиально иные запахи.

Оказавшись на Пин-Ван-Цзе-роуд, Нокс вторично оглядел въезд в узкий переулок. Ночью он не решился сюда сунуться, издали изучал. Отметил точность Дэннеровой характеристики: «бутылочное горлышко».

– Давайте я одна по переулку пройдусь, – сказала Грейс.

– Еще чего.

– Я не буду нигде останавливаться, не буду вопросы задавать. Просто прогуляюсь.

Она вручила Джону навигатор. На виртуальной карте переулок выглядел штришком, черточкой между двумя параллельными улицами.

– Вайгожень вроде вас, Нокс, сюда соваться не должен.

В этот момент Джон заметил типа со скучным лицом. Тип выходил из переулка на улицу, смотрел прямо на Нокса и Грейс. «Неожиданное дополнение к маршруту», – вспомнил Нокс. Доброволец; может, от местной партийной ячейки действует, окрестности сторожит. Полиции нет, зато некто набирается опыта в писании доносов. Конечно, не за страх, а за совесть работает.

Грейс права – Ноксу в переулке делать нечего.

– Хорошо, идите. Буду ждать за углом. Если через пять минут не вернетесь, побегу на выручку.

– Не волнуйтесь. Я справлюсь.

Грейс соскользнула со скутера, вручила Джону шлем и исчезла в толпе пешеходов. Заметила, что дружинник развернулся и идет за ней. Продолжила путь энергичным шагом, но не прибавляя скорости. Дружиннику нынче не обломится. За спиной послышалось урчание скутера.

Переулок был такой узкий, что казалось, раскинь руки – и коснешься одновременно обеих стен, стискивающих проход. Дома трехэтажные, оштукатуренные, с ржавыми балконными решетками. Грейс казалось, она в ловушке; впечатление усиливала вонь. Китаянка миновала несколько дверей с правой стороны и застыла как вкопанная, увидев зеленый мотоцикл.

Редкий, глубокий оттенок зеленого плюс корзина, прикрепленная к решетке багажника сзади. Такой же мотоцикл стоял возле дома незадачливого посыльного. Его отслеживали монголы. Значит, они видели, как Грейс и Нокс входили в квартиру. Дружинник перемещался по противоположной стороне переулка, чуть позади Грейс.

«Бутылочное горлышко. Засада».

Грейс прошла мимо мотоцикла, зафиксировала в памяти его номер. Взглянула на маленькое окошко над дверью справа: шторы опущены, створки закрыты. Поравнялась со следующей дверью, почему-то распахнутой. Быстро оценила обстановку: единственная комната площадью примерно девять квадратных метров. Скудная обстановка – две бамбуковые циновки и несколько алюминиевых посудин, поставленных одна в другую. На противоположной стене – окно, чуть шире того, что выходит на улицу.

Дружинник, судя по шуму, сократил дистанцию; теперь их разделяли считаные метры. Грейс продолжала идти с той же скоростью. Будь на ее месте Нокс, давно бы уже началась потасовка.

Еще две двери, третья снова открыта. Грейс, даром что обещала Джону ни с кем не разговаривать, заглянула и крикнула: «Есть кто дома?» Отчасти сцена предназначалась для дружинника. Вышла пожилая мусульманка. Грейс понизила голос. Авось повезет.

– Здравствуйте, – сказала она на путунхуа. – Вы знакомы с северянином, что живет через две двери от вас?

Женщина кивнула.

– Да. Он монгол. И он в квартире не один.

Грейс едва не вскрикнула от подтверждения своей догадки.

– Его приятель задолжал мне, – пояснила она.

Мусульманка помрачнела.

– На твоем месте, сестричка, я бы простила ему долг.

– А его приятели часто появляются?

Последовал едва заметный кивок.

– Да. – Мусульманка говорила еще тише, чем Грейс. От этого шепота мороз по коже продирал.

– Эти монголы – они здесь и живут? Со своим боссом?

– Да. Вон в той квартире. По двое в комнате.

«Бутылочное горлышко. Засада».

– И сколько их?

– По всей видимости, пятеро.

Значит, еще трое пребывают в добром здравии.

– Я вот почему спрашиваю, – принялась объяснять Грейс, – не хочу, чтоб меня засек мой должник. Крайне неприятный тип.

– Они все неприятные.

– Монголы, что с них взять. Дикари, – закивала Грейс.

Мусульманка явно придерживалась того же мнения.

– По двое в комнате, – повторила она. – А вожак занимает целую комнату.

– Вожак?

– А кто ж? Они ведь как стая псов.

– Понимаю. – Грейс переваривала сведения, прикидывая, можно ли продолжать расспросы. – Значит, в двух комнатах разместились.

Взгляд мусульманки стал жестче, холоднее. Грейс поняла, что злоупотребляет ее отзывчивостью.

– Вы мне очень помогли, спасибо вам.

– Не за что, – буркнула женщина.

Грейс попятилась. Мусульманка остановила ее:

– Послушай моего совета – забудь о деньгах. Не связывайся с этими псами. У нас на улице никто с ними не связывается.

Грейс кивнула.

– Да пребудет с вами мир.

– Спасибо на добром слове.

Дверь захлопнулась.

Дружинник успел закурить и теперь сидел с сигаретой на табурете под сенью горшечных растений. Без сомнения, он все видел; зато ничего не слышал.

Грейс зашагала прочь и через несколько секунд оказалась на оживленной улице. Прошла квартал, прежде чем пересечь проезжую часть и усесться к Ноксу на скутер.

– Что разведка доложила?

– Поехали, – распорядилась Грейс. – По дороге расскажу.

Джон вклинился в поток транспорта. Грейс обхватила его за талию. И вдруг разжала руки, отшатнулась, воскликнула:

– Нокс! Нокс!

Ее левая рука была в Ноксовой крови. Она сунула ее Джону под нос.

– Вот черт! – выругался тот.

– У вас кровь.

– Я в курсе.

– А мне ни гугу! Разве это честно? – Грейс пыталась перекричать шум мотора.

– Адреналин, – сказал Нокс, будто этот термин мог объяснить его поведение.

– Сейчас же едем к вам.

– Ко мне нельзя. Помните, какого вы хвоста привели? Мы у них теперь как на ладони. Наш покой нарушен, Грейс. О возвращении нечего и думать. Вашей квартиры это тоже касается. Вы засветились во время потасовки. Они вас выследили. Наверное, после приема вели, а ведь вы сразу направились к себе.

Грейс не пыталась оправдаться.

– Так что они теперь знают ваш адрес, – продолжал Джон. – И мой запасной адрес. Они идут по нашему следу, мы нужны им, иначе бы они так не рисковали. Ни мне, ни вам нельзя возвращаться.

Несколько долгих секунд Грейс переваривала сказанное.

– Я знаю одно место, Нокс. Можем поехать туда и спокойно обдумать дальнейшие действия.

– Только не говорите, что мы отправимся к вашему другу.

– Ни в коем случае. Мы поедем на съемную квартиру. Правда, район не может похвастаться хорошей репутацией.

– Однако же вам он известен не понаслышке.

– Да. Я там уже бывала. – Грейс подумала о Лю Цзяне.

Меблированные комнаты с кухоньками и услугами горничной использовались обычно мелкими бизнесменами, которые подолгу задерживались в Шанхае и не могли позволить себе дорогой отель.

– Ладно, поехали в ваш клоповник, – согласился Джон.

– Надо поторопиться! – Грейс паниковала и не могла этого скрыть. – А то вы кровью истечете.

Ага, понятно, чего она боится, – вида крови. У каждого свой бзик, своя слабина. Нокс, в частности, не выносит, когда сильный берет верх над беззащитным. Не выносит в прямом смысле до тошноты.

– Если честно, – прокричал он, повернув голову, – я этой крови даже не заметил. Я нормально себя чувствую.

– Вы истекаете кровью, Джон. Притормозите-ка. Мне нужно позвонить. Потом я поведу.

В первый раз она назвала Нокса по имени. Он улыбнулся, несмотря на неожиданную боль – Грейс вцепилась в него во время торможения.

08:00

Храм Цзинъань

Район Цзинъань

Шанхай

Торговец при храме имел вид самый жалкий. Мэлсчой выложил целых семь юаней за пучок курительных палочек, мысленно возмущаясь ценой, вошел в полутемный храм. Позолоченный Будда, запечатленный в позе лотоса, достигал тридцати футов высоты, у его колен лежали подношения – плоды помело и свежие цветы. Тлели, уплотняя воздух, курительные палочки; дым обнимал плечи идола подобно пышному шарфу.

Мэлсчой пришел в храм не за тем, чтоб молиться, а потому, что один из двух его пока не раненных товарищей был определен следить за охранником из «Ян Констракшн», за Безмозглым Фэном. Человек Мэлсчоя вел Фэна до того самого тупика, где находится гостевой дом «Квинтет», и видел, как женщина и американец отметелили и Фэна, и его подручного.

Человек Мэлсчоя вскоре упустил из виду женщину с американцем – очень уж плотное было в тот вечер движение. Впрочем, Мэлсчой уважительных причин не признавал, в его понимании подобный промах требовал сурового наказания. Теперь на нем – наблюдение за «Квинтетом» и за ночным сторожем, который только что вошел в храм.

Китайцы, думал Мэлсчой, наверняка располагают аналогом поговорки «Есть много способов ободрать кошку»; думал, но знать этот аналог не желал.

У его пекинского босса уши в каждой замочной скважине. Интересно, как скоро он узнает о целом ряде ошибок, допущенных Мэлсчоем и его людьми? Как скоро решит, что монголы больше не нужны? И что тогда? Мэлсчоя тупо изобьют в темном переулке? Заберут в участок? Или предъявят политическое обвинение? Мэлсчой не знал, как добраться до пекинского работодателя. Знал только, что деньги он платит хорошие, притом регулярно.

Несмотря на свой агностицизм, Мэлсчой воспользовался случаем и помолился за новые возможности и дополнительные деньги, которые позволят вернуться на родину и обеспечить семью.

Последовавший вскоре разговор с ночным сторожем свелся к предмету, к которому неизбежно сводятся все шанхайские разговоры, – к деньгам. Мэлсчой предложил пятьсот юаней и убедился, что за этакую сумму сторож и собственного первенца продаст, если покупатель найдется.

Итак, нынче ночью чужестранец имел свидание с женщиной. Женщина ждала его в баре, от скуки сплетничала с барменшей. Речь шла о женских побрякушках, поскольку женщина держит магазинчик на Жемчужном рынке.

Отлично. Уж теперь Мэлсчой потолкует с этой женщиной, выведает все, что ей известно об американце, и о том, зачем американцу понадобился Лю Хао. Ибо она – единственная зацепка. Она, а не золоченый идол, способна спасти Мэлсчоя.

Участь же спасителей хорошо известна – их приносят в жертву. Исключений не бывает.

09:00

Район Чаннин

Шанхай

– Во де тянь! – Грейс указывала дорогу к меблированным апартаментам. Забронировать их удалось почти с той же быстротой, что и обычный гостиничный номер. Главная угроза исходила от швейцара и видеокамер; Грейс и Нокс опять прикинулись распаленными любовниками. За сходную цену управляющий зарегистрировал новых жильцов под фальшивыми именами. Грейс несла пакеты с покупками – пришлось несколько раз остановиться по дороге.

Пол был выложен безвкусной кафельной плиткой, мебель выполнена из черной кожи и алюминия, освещение составляли галогеновые лампы. Из окна виднелась такая же многоэтажка.

Грейс опустила жалюзи и задернула шторы.

Нокс воззрился на свою рану – кровь запеклась, пропитала футболку, ткань прилипла к коже.

– Ничего не имею против вашей помощи – если, конечно, от вида крови вас не тошнит.

Грейс непроизвольно попятилась.

Джон не без труда стащил липкую футболку. Грейс нашла в себе мужество помочь ему. Правда, от раны отворачивалась.

– Не волнуйтесь, она не опасная, только с виду мерзкая.

– Это вас ножом пырнули.

– Ну да. – Нокс ощупал рану. Старые шрамы, один на груди, другой – поперек ребер – выглядели куда хуже. – Этот жиртрест прыгнул на меня. Саданул прежде, чем я успел среагировать. Сам виноват. Поможете?

Он прошел в ванную, Грейс, с аптечным пакетом, – за ним. На ее глазах Нокс промыл и просушил рану. Кривился от боли, обрабатывая ее проспиртованным тампоном. Оставил тампон в ране, досчитал до тридцати, вынул. Намазал края гелем и обернулся к Грейс. Она успела овладеть собой, даже бледность со щек согнала. Иными словами, в обморок падать не собиралась.

Грейс взяла тюбик «жидкого пластыря», срезала верхушку.

– Не прихватите края раны? – спросил Нокс.

– Лучше я буду мазать. Сами держите свою рану. А вообще вам бы надо швы наложить.

– «Жидкого пластыря» вполне достаточно. Зарастет. – Нокс указал на старые шрамы. – Без швов обошелся, одним «жидким пластырем». – Шрам был грубый, шишковатый, толстый.

Нокс стянул края раны вместе.

– Валяйте, мажьте.

В таком положении он провел целых пять минут. Пара дюймов раны действительно вроде как склеилась; остальная часть зияла весьма неаппетитно. Пришлось мазать еще три раза, лишь тогда края наконец стали держаться вместе.

– Каким оружием были нанесены эти раны? – спросила Грейс.

– В основном осколками. Мы с Дулвичем… мы вместе сопровождали один груз, а тут сработала самодельная бомба – на дорогу кто-то подбросил. Основной удар пришелся на автомобиль Дулвича. А я покушал металла.

– Значит, вы ехали за ним. – Интонация утвердительная.

– На те два года, Грейс… приходится львиная доля моих шрамов. Видите ли, когда берешься за подобную работу, думаешь: пули – не для меня, я неуязвим. А потом только и ждешь, когда срок контракта истечет.

– Выходит, мистер Дулвич – ваш должник.

– Ничего подобного. Американцам такое даже в голову не приходит.

– Такое всем в голову приходит.

– Расскажите-ка лучше о монголах, – попросил Нокс.

Грейс, по-видимому, не хотела менять тему, однако уступила.

– Монголов пятеро, все живут в одном переулке.

– И Лю Хао приезжал к одному из них.

– Похоже на то.

– Ради крупной выплаты, если Дэнни не ошибается.

– Из этого не следует, что нам больше не нужны записи Лю Хао, – произнесла Грейс. – Нельзя отвлекаться от главной цели.

– Мы и не отвлекаемся. Нам помогут данные с лэптопа Дэнни. Только меня монголы напрягают. Как вы думаете, они за своей долей охотятся? Неужели все так просто?

– Почему же нет?

– Или они на полицию работают? А может, на Министерство госбезопасности? На типчика, который им документы выправил?

– Фрилансеры, что ли? Кто их знает. Если так, за то, что вы с ними сделали…

– Тогда легко объясняется, зачем они наблюдали за квартирой Лю Хао, – сказал Нокс. – А за нами они следят, потому что мы там засветились. Может, они думают, что работу Лю Хао теперь выполняете вы, и не хотят проворонить свои денежки.

– В таком случае просто поговорили бы со мной. Это проще, чем слежку вести.

– Вы правы, Грейс.

Ноксу и самому ситуация не нравилась. Грейс успела рассказать про зеленый мотоцикл.

– Значит, это они избили посыльного.

– В надежде выйти на Лю Хао.

– И тоже ничего не добились. А тут мы появляемся, в самый разгар слежки за посыльным. На сегодняшний день монголам известно, что двое из них обезврежены неким американцем. Следовательно, мы представляем для них определенный интерес.

– Или являемся мишенями.

Джон чуть шевельнулся и сразу скривился от боли.

– «Поощрительный бюджет» наверняка пришлось увеличить, чтобы и монголам хватило. Помните, ваш мистер Дэннер произнес фразу «неожиданное дополнение»? Может, он как раз монгольскую долю имел в виду? Мне бы только увидеть годовую отчетность «Бертолд групп», я бы все поняла.

– Можно у Марквардта спросить.

– А вдруг он не в курсе таких подробностей? Все же он – босс, а детали должны знать подчиненные. Например, Престон Сун.

– Разве нельзя поговорить с Суном?

– Предпочтительнее сначала просмотреть финансовую отчетность. Чем больше у меня будет компрометирующей информации, тем больше методов воздействия.

В голосе Грейс слышалось нетерпение.

– Записи Лю вполне подходят под определение «компрометирующая информация», – сказал Нокс.

– Да. Зафиксированные Лю Хао суммы поощрений могут дать ответы на многие вопросы. Сами по себе эти записи являются конвертируемой валютой. Тот, кто владеет этой информацией, тот, кто держит ее под контролем, – тот имеет реальную власть.

– Следовательно, мы должны добыть реестры Лю Хао как минимум для того, чтобы уберечь их от многочисленных претендентов.

– Чтобы спрятать их, – подтвердила Грейс.

– Вот и разобрались.

– Мистер Марквардт до сих пор не передал мне годовую отчетность компании. Не пойму, нарочно или по небрежности. Возможно, это неспроста, как знать.

– Тут я вам не советчик, – сказал Нокс. Рана ныла. Хотелось спать. – Об заклад готов побиться, что Дэнни обзавелся копией записей Лю еще в первую неделю слежки за ним. Это в его стиле.

– Значит, имеет смысл изучить содержимое накопителя, – подхватила Грейс. – Я по таким данным спец. Правда, лишь в тех случаях, когда их для меня открывают, – сама не умею.

– Ничего, найдем компьютерного гения из местных.

– С помощью вашей подруги. – Грейс поджала губы.

Нокс не шевелился – пусть «жидкий пластырь» как следует схватится.

– Хотите пива?

Грейс принесла две открытые бутылки. Они чокнулись.

– Надо постараться разговорить Престона Суна. И мистера Марквардта, если получится.

– Не пренебрегайте соблюдением предосторожностей, – попросил Нокс.

– Ни в коем случае. В смысле постараюсь.

– Давайте подытожим: нам с вами противостоят сразу три группы – монголы, вышибалы Ян Чэна и этот гэбэшник, инспектор Шень. Понимаете, у скольких вы на мушке?

– Конечно, понимаю.

Грейс приложилась к бутылке. Нокс засмотрелся на ее горло, на то, как сокращается глотательный мускул.

– А благодаря вашему приходу хвост появился и у меня. Сечете, как проще и вернее всего идентифицировать шпионов?

– Больше не буду светиться на квартире. Только в офисе. Приходить буду рано, уходить поздно.

Нокс хотел было напомнить Грейс о ее прежней ошибке, приведшей к драке возле «Квинтета», но китаянка не производила впечатления человека, нуждающегося в подобных напоминаниях. И все-таки Нокс не сдержался – очень уж яркая картинка сложилась в голове, очень уж плотно и ладно сошлись детали мозаики.

– Люди Ян Чэна наверняка прослушивали тот разговор, ну, когда вы бранили меня за кражу навигатора.

Грейс побледнела.

– Я этого не учла.

– Я тоже не сразу сообразил. Но сами подумайте: именно поэтому они на нас напали. Они знали, что у нас навигатор Дэнни.

– Выходит, моя квартира на прослушке, – проговорила Грейс.

– Еще кое о чем я не упомянул. Знаете, как на вас смотрели Ян Чэн и этот его телохранитель? Такими взглядами, будто… будто уже вас видели.

– Не понимаю, – прошептала Грейс.

– Бывают, Грейс, особые мужские взгляды. Они подобны рентгеновским лучам, раздевают женщин донага. С глупым хихиканьем и сальными ухмылками. Так вот: эти двое вас видели.

– Конечно. Они же на меня смотрели.

– Нет, не то. Они видели вас… в интимной обстановке. Скорее всего, в вашей квартире.

Грейс закусила губу.

– Послушайте, Грейс. Они за вами подглядывали.

Ее передернуло.

– Надо этим воспользоваться.

Глазами Грейс молила: «Замолчите, ни слова больше!»

– Я позвоню Сержанту и скажу, что за нами слежка.

– Еще скажите, что вы ранены, – добавила Грейс.

– Пусть сообщит Марквардту.

– Я сама сообщу Марквардту, когда встречусь с ним и с Престоном Суном. Джон, простите меня. Это моя вина.

Нокс не стал спорить.

– Полиция наверняка узнает о драке возле «Квинтета». Конечно, не от шестерок Ян Чэна – кстати, мы их неплохо отделали. Нет, не от них. Этот город кишит осведомителями. Значит, в список лиц, которых следует опасаться, мы можем внести еще и полицию.

Нокс ополовинил бутылку с пивом и рыгнул.

– Нас в лицо знают. Сержант предупреждал. Надо быть осторожнее.

Грейс цедила пиво мелкими глотками.

– Услышав о вашем ранении, мистер Дулвич отправит вас обратно в Гонконг.

– Ну так не будем ему сообщать. Кстати, я перед ним вообще не отчитываюсь.

– Нет, мы оба отчитываемся перед мистером Дулвичем, – возразила Грейс. – Он – наш непосредственный начальник.

– Это в вашем, в азиатском понимании, – отвечал Нокс.

– Мне кажется, нас отстранят от дела.

Джон усмехнулся.

– Позвольте спросить: если нас, по вашему выражению, «отстранят», вы что же, бросите Лю Хао на произвол судьбы?

Грейс метнула на него презрительный взгляд поверх бутылочного горлышка.

– И я не брошу, – заверил Нокс.

 

13

12:10

Башня завтрашнего дня

Шанхай

Ресторан «Белый лотос», расположенный на двадцать седьмом этаже гостиницы «Марриотт» в Башне завтрашнего дня, имеет дюжину банкетных залов, окружающих основной зал подобно лепесткам. Из каждого зала открывается роскошный вид на Шанхай. Вышколенные официанты сновали туда-сюда, один только метрдотель стоял в уголке, заложив руки за спину.

Аллан Марквардт не обращал на метрдотеля ни малейшего внимания. За круглым столом могло разместиться десять человек, а разместилось трое. Поэтому им было как-то неуютно. Престон Сун уселся чуть ближе к Марквардту, чем Грейс, таким способом оттеснив ее от босса. Упитанный, лет сорока с небольшим, с поросячьими глазками, Сун был одет в дорогой синий костюм, в галстуке имел золотую булавку, а на лице – отвращение ко всему и вся.

В надежде получить неуловимую годовую отчетность, Грейс сообщила о роли посыльного в их деле и о навигаторе Дэннера.

– Из того, что вы нам сказали, – начал Марквардт, – я делаю однозначный вывод – дело продвигается. И это не может не вселять уверенность в завтрашнем дне.

– Я слышала, вы преуспели на переговорах, – произнесла Грейс.

– Да, преуспел.

Престон Сун смерил Грейс недоверчивым взглядом.

Грейс собралась с силами, заговорила не допускающим подобных взглядов тоном профессионала:

– В процессе поиска отчетов и местонахождения Лю Хао я и мой напарник допросили лиц, получавших поощрения из рук Лю Хао. К нашему разочарованию, ни одного из этих людей нельзя заподозрить в причастности к похищению. Мы также обнаружили, что Лю Хао в недавнее время произвел дополнительные выплаты. – Грейс внимательно следила за реакцией своих собеседников. Марквардт ухмыльнулся. Престон Сун не изменил выражения лица. – Для успеха дальнейших изысканий нам необходимо знать, кто эти люди и почему они получили деньги. – Грейс выждала паузу. Бесполезно. Сун слишком опытен, чтобы демонстрировать эмоции.

– Первый из двух платежей, – продолжала Грейс, – имел место либо десятого числа прошлого месяца, либо чуть раньше. – Не зря она обратила внимание на дату, которой был снабжен комментарий Дэннера.

Сун напрягся; впрочем, это было заметно лишь по его глазам. Наверное, обдумывает ответ, решила Грейс.

– Милое дитя, – заговорил Сун, – когда корпорация завершает строительство такого внушительного сооружения, как башня Сюань, неизбежно возникают непредвиденные расходы.

– Да, понимаю: расходы на дополнительные поощрения, – сказала Грейс. Сун, прикрывая Марквардта, занимался «поощрениями» в «Бертолд групп». – Дело в том, – продолжала она, – что этих людей крайне заинтересовали наши усилия по поискам мистера Лю. Нам известно, что их истинная роль огромна. Если позволите, буду говорить напрямую: мы должны знать, враги нам эти люди или союзники. До сих пор они вели себя как враги.

Стук в дверь прервал ее речь. Сун скривился – официанты внесли закуски димсам, стали разливать чай. Исчезли, едва кончив дело. Пиалы стояли на вращающемся подносе, управляемом рукой Марквардта. Тарелки были полны.

– С какой целью сделаны эти платежи? – спросила Грейс.

Марквардт опустил палочки для еды на миниатюрную фарфоровую подставку, рядом с вилкой. Аппетит у него улетучился.

– Вы начинаете задавать вопросы, которые никак не относятся к делу, – процедил Сун.

– Напротив – информация имеет ключевое значение для нашего задания, а также для вашей безопасности, – парировала Грейс. – Так что же это? Вымогательство? Шантаж? Не связаны ли выплаты с документальным фильмом о башне Сюань? А может быть, они имеют отношение к пропавшему оператору?

Марквардт пронзил ее взглядом и тотчас опустил глаза. Сун ничуть не смутился и продолжал налегать на закуски, пока не остыли.

– Я сам впервые услышал об операторе только пару дней назад, – заявил Марквардт. – Уверяю вас, мы не имеем никакого отношения к съемкам.

– А что вы скажете про самые последние платежи?

– Престон уже объяснял: на завершающих стадиях строительства всегда возникают непредвиденные затруднения. – Марквардт помолчал, как бы с целью перевести дух. – Мы не теряем надежды на возвращение мистера Лю живым и невредимым. Мы бросили на это немало сил. Мы рассчитываем на вашу помощь. Что же касается отдельных финансовых вопросов, их лучше не обсуждать. Они относятся к разряду конфиденциальной информации. Задействованы миллионы долларов, в чем вы, без сомнения, отдаете себе отчет. Если бы эти, гм, вопросы имели хоть какое-то отношение к мистеру Лю, мы бы обязательно вас просветили. Вы меня понимаете? Мы тоже не дураки. И у нас с вами одна цель.

Грейс вдруг догадалась: Лю Хао, верно, обнаружил съемочную группу. А ведь он при виде кинокамеры голову теряет. Именно из-за этой страсти он и влип и других подставил. А начал с того, что отца с матерью практически разорил.

– Могу сказать только, что последний, доработанный в сторону увеличения суммы, счет нашего субподрядчика был одобрен и оплачен, – выдал Сун. – Мы для того и нанимаем субподрядчиков, чтобы они с проблемами разбирались, буде таковые возникнут.

Грейс отлично знала, зачем «Бертолд групп» связывается с такими субподрядчиками, – чтобы было кому взяточную кашу расхлебывать. Однако прикусила язычок.

– Очень хорошо. Благодарю вас, господа.

– Послушайте, я вам лгать не намерен, – вдруг заговорил Марквардт. – Если записи Лю Хао станут достоянием общественности, нам не поздоровится. Мы хотим их скрыть, нам необходимо их скрыть. Но давайте сразу уясним: наша главная задача – вызволить мистера Лю и мистера Дэннера. Впрочем, это я повторяюсь. Так вот: любая информация по этому делу будет предоставляться вам незамедлительно.

– Я бы хотела ознакомиться с годовой отчетностью «Бертолд групп».

– Вряд ли это вам поможет, – с набитым ртом, держа пиалу у губ, промычал Сун.

– Я ведь уже просила показать мне документы. – Грейс обращалась к Марквардту.

– Верно. Я думал, вам их передали. Престон, я же велел Гейл проследить. Почему мое распоряжение до сих пор не выполнено? Займитесь этим лично.

– Разумеется.

Казалось, в Марквардте говорит праведный гнев. Сун усиленно налегал на пиво. А вот за пельмени – шао май – он зря брался. Ибо кончики палочек определенно дрожали, когда он подхватывал обернутый тестом кусочек свинины и отправлял в щель между мокрыми губами. Дрожание палочек – первый показатель потери контроля над собой.

Грейс мигом просекла – Престон Сун не намерен передавать ей финансовую отчетность. Тем больше ей захотелось с этим отчетом ознакомиться. Марквардт, напротив, ведет себя как союзник. Или ключевое слово – «как»?

12:50

Район Чаннин

Шанхай

Нокс проснулся от надрывного звонка, нащупал iPhone.

– Слушаю, – проговорил он и огляделся в поисках Грейс. Она заснула на кушетке, укрывшись мятым пледом. Теперь ее там не было. А время – около полудня.

– Это я!

Джон узнал голос Дулвича и сказал:

– Вот так сюрприз.

– К северу от Цзюйлу, к востоку от Сянъян-роуд, имеется рынок, где торгуют живой рыбой, птицей, поросятами и тому подобным. Доставь туда накопитель. У тебя десять минут.

– Хоть бы за пятьдесят управиться, – отвечал Нокс. – Я черт знает где нахожусь. Пришлось сменить адрес.

– Мы это потом обсудим. Ты привези поскорей.

– Мы? – переспросил Нокс. Но Дулвич успел отключиться.

Легкая морось сделала невозможным передвижение на скутере и сильно затруднила поиски такси. Через час после звонка Нокс прошел мимо крытого рынка и украдкой заглянул внутрь. Ни одного белого человека.

Кровавое пятно с куртки было смыто, остался только небольшой надрез. Правую ладонь Нокс держал на рукоятке ножа, в кармане.

Он вошел в здание рынка, прошвырнулся по рядам, мимо пластиковых контейнеров с живыми угрями, зубатками, окунями, медузами, гольянами и множеством креветок, мимо садков с кроликами, голубями и курами. Была здесь и битая дичь, которую Нокс не мог опознать.

Справа Джон углядел небольшую комнату, незаметную с улицы. Сначала ему показалось, комната пуста, но через несколько секунд он различил аквариум, кишащий рыбой. Рыбы метнулись в разные стороны, словно вспугнутые, а за аквариумным стеклом нарисовалось лицо. Лицо Дулвича.

Тот вышел из укрытия.

– Не ожидал увидеть тебя во плоти, – признался Нокс. – Думал, я здесь потому, что ты здесь быть не можешь. – На мгновение им овладел ужас – вдруг Дулвич всю дорогу его отслеживает?

– Не парься, – сказал Дулвич. – На самом деле я – это не я. – Он похлопал себя по нагрудному карману, давая понять, что находится в Шанхае под чужим именем. И здорово рискует.

Джон и не думал париться. Раз Дулвич сам так легко проник в Китай, зачем было нанимать его, Нокса? Разумеется, затем, чтобы обеспечить предприятие козлом отпущения. Которым не жалко пожертвовать. Тогда какого черта Дулвич вступает в игру на этом этапе, когда риск гораздо выше, чем был несколько дней назад?

Дулвич взял Джона под локоть и повел в комнату, подальше от уличной суеты. В садках из стирофома ждали своей участи мягкопанцирные черепахи, лягушки и морские ежи. Нокс поморщился от боли и тут же получил подозрительный взгляд Дулвича.

– Мышцу растянул, – пояснил он.

Дулвич раскрыл ладонь.

– Давай накопитель.

– Нет, серьезно: что ты здесь делаешь? – Нокс медлил с передачей.

– Дата выкупа прежняя – послезавтра. Мы потребовали последнее доказательство жизни, прежде чем заплатим выкуп. Деньги повезешь ты и твоя напарница.

– Замечательно. Хотя и не объясняет причины твоего пребывания в Шанхае.

– С каких это пор я должен перед тобой отчитываться? – грубо отвечал Дулвич.

– Вот с этих самых.

– Ну так знай: я приехал, чтобы помочь тебе.

– Нет, ты приехал за накопителем. Насколько я помню, я тебе понадобился, потому что ты сам не мог без помех пересечь границу Китая.

– С чего ты взял, что я пересек ее без помех и не подвергаюсь риску сейчас? – упорствовал Дулвич. – Отчаянные времена – крайние меры. Я здесь ради Дэнни. И ради тебя.

Нокс не верил.

– Еще скажи, что ты меня прикрываешь.

– Я тебя прикрываю.

– «Бертолд групп» заботит существование копии реестров Лю Хао. Вот почему ты так заинтересовался накопителем. Я прав? – Джон взвесил собственное заявление. – На чем основывается твоя уверенность, что заложников убьют? На том, что Дэннер – американский гражданин, или на том, что «Бертолд групп» больше интересуют записи Лю Хао, чем спасение Лю Хао и Дэннера?

– Я играю наверняка, экстравагантных ставок не делаю, – принялся объяснять Дулвич. – Марквардт производит впечатление честного игрока, а там кто его знает? Этих ублюдков только деньги интересуют, верно? А ставить под удар жизнь Дэнни – неприемлемо. По крайней мере, для меня. И для тебя. Поэтому ты здесь. Я прав? Что мне известно? Почему я пошел на этот риск, почему прилетел в Китай? Мой босс, Праймер, добыл для Марквардта наличные на выкуп. Двести пятьдесят штук баксов. Денежки прибудут завтра, контейнеровозом, в Гуанчжоу. Я – курьер. Праймер в таких делах фрилансерам не доверяет – много о себе понимают, сукины дети.

– Вот и ехал бы себе прямиком в Гуанчжоу, – буркнул Нокс.

– Ехал, не ехал, – ощетинился Дулвич. – Сейчас главное – накопитель.

– Ты симку от меня получил?

Дулвич кивнул.

– Да. Этот тип постоянно названивал на другой китайский сотовый, который тоже без абонентской платы. Сначала мы думали, он связывался с интеллектуалом.

– Монголы к похищению никаким боком не относятся. Они сами получали взятки.

– Давай, продолжай, – заинтересовался Дулвич.

– Стали последними звеньями во взяточной цепочке. Позже всех присоединились, в смысле.

– Ну, что бы это ни значило, а тип, которому звонили, ежедневно отчитывался перед какой-то пекинской шишкой. Возможно, перед партийным бонзой. Или членом правительства. Или крупным бизнесменом. Откуда нам знать? Только именно на него мы должны ориентироваться. Он – главная наша цель, моя и твоя.

– Думаешь, монголы прикрывают какого-нибудь пекинского чиновника?

– Или являются посредниками, денежки передают, – предположил Дулвич.

– Неплохая версия.

– Мы оба телефона отслеживали – и тот, что в Пекине, и тот, что в Шанхае, у типа, который ежедневно отчитывается перед пекинским бонзой.

Ноксу показалось, они приближаются к правдивому ответу на вопрос: что Дулвич забыл в Шанхае?

– Ах вот оно как. Спасибо, что сообщил.

– Да, сообщил. Видишь, я тебе доверяю, – сказал Дулвич. – Пекинцу хватает мозгов отключать телефон – мы вычисляем его местонахождение лишь от случая к случаю. Зато шанхаец не так умен. Хочешь взглянуть на него?

Дулвич вручил Ноксу свой iPhone.

– Видишь синюю точку? Это он. Сейчас он находится в квартале от нас.

Джон уставился на интерактивную карту.

– То есть у тебя этот монгол на мушке? И когда ты намеревался меня просветить?

– Он был здесь за минуту до твоего появления, – ответил Дулвич. – Я следил, как синяя точка перемещается по городу.

Нокс пытался сложить вместе детали головоломки.

– Наверное, он тебя вел. Возможный вариант?

– Ты взял такси, – отчеканил Дулвич тоном прокурора.

– Я же торопился, – стал оправдываться Нокс.

– Нам известно, что ублюдок связан с пекинским чиновником, так? На самом деле ты здорово нам помог с определением уровня этой связи. Монгол не сидел у тебя на хвосте, Нокс. Он ехал прямо на рынок. Отсюда вывод: пекинский бонза контролирует шанхайских таксистов с целью выйти на тебя.

– Конечно – сначала стычки с монголами, потом копы заявляют Козловски, что разыскивают американца за нападение на мирных граждан… – протянул Джон.

– То есть они тебя вычислили. Это многое объясняет. Лицо, даром что ты бейсболкой прикрывался, из видеокамеры выудили, фоторобот таксистам разослали – и вот вам результат. Все, я больше со шляпой не расстанусь.

В комнату вошел пожилой китаец, сгреб нескольких угрей в пластиковый пакет и удалился.

– А как насчет этого? Надо же от него оторваться! – Нокс указал на телефон Дулвича.

– Я думал, ты уже и не вспомнишь, – осклабился тот.

13:20

Гостиничный комплекс «Кингленд Риверсайд»

Район Пудун

– А скажите, Селена, вы уже обедали? – промурлыкала Грейс в свой iPhone, отлично зная, что Марквардтовым секретаршам даже до ближайшей пельменной обычно добежать недосуг.

Результат ланча в обществе Марквардта и Суна она расценила как ничью; не сказать что полный провал, но желаемые результаты не достигнуты. Теперь, при известном везении, Грейс рассчитывала манипулировать Селеной и таким способом подкорректировать счет. В своих способностях к манипулированию кем бы то ни было Грейс не сомневалась. Она брала уроки у лучшей в мире манипуляторши – у родной матери.

– Нет, еще не обедала, – отвечала Селена Мин. – День сегодня просто сумасшедший.

– Я подумала, почему бы вам не взглянуть на мои апартаменты.

Секундное замешательство, затем восторженное:

– А можно? Мне ужасно хочется!

– Я сегодня работаю дома, чтобы не терять времени на выход. Мистер Марквардт просил срочно заняться кое-какими бумагами. Вы суши употребляете?

Грейс была в курсе, что представительнице офисного планктона вроде Селены даже фастфуд не всегда по карману. Суши в Шанхае дороги, считаются изысканнейшей едой – неважно, в ресторане ими угощаешься или на вынос берешь.

– Суши – мое любимое блюдо!

– Ну так я закажу их.

– А я заберу заказ и сама доставлю вам.

– Правда? Как мило с вашей стороны! – Грейс назвала ресторан менее чем в квартале от гостиничного комплекса. – Кстати, Селена, мистер Марквардт давно просил меня просмотреть годовой отчет компании. Кажется, я об этом уже упоминала. – Не кажется, а точно упоминала; Селена тогда замяла дело. Но теперь Грейс атаковала с новой, неожиданной стороны. Мин уже видела победу Грейс в конфликте с оснащением апартаментов. С этого момента Грейс представлялась ей куда более крупной и влиятельной фигурой, чем поначалу.

– Отчет у меня в компьютере, – лгала Грейс. – Если я назову вам свой пароль, сможете скачать отчет на флэшку? Ужасно неудобно вас беспокоить…

Как помощница Марквардта, Селена имела доступ практически ко всем документам. Никакого отчета у Грейс в компьютере, конечно, не было, однако она знала: Селена в чужой компьютер ни за что не полезет, даже с разрешения владельца.

– Может, вам распечатка подойдет? У меня есть! Я буду счастлива доставить вам распечатку вместе с обедом, мисс Чжу.

– Пожалуйста, зовите меня Грейс.

Последняя наживка – позволение младшей по должности обходиться без «мисс» и фамилии.

– Мистер Марквардт хочет, чтобы я как можно скорее завершила эту работу. Вы ведь знаете, как он любит порядок.

– Я принесу распечатку, – заверила Селена.

– Спасибо. Вы меня очень выручите. Мистер Марквардт не узнает о моей рассеянности.

– Никогда не узнает.

– Ну, Селена, я вас жду, – пропела Грейс. Нажала «отбой», хихикнула. Ну не умница ли – так ловко все устроила?

Памятуя о том, что апартаменты Грейс напичканы жучками, она и Нокс решили использовать приход Селены для того, чтобы выяснить, кто организовал слежку. Подразнить наблюдателя, кто бы он ни был – Ян Чэн или Аллан Марквардт – еще одной ладненькой фигуркой.

Грейс достала из сумочки шарф и повязала на голову. Прошла в здание-близнец, в лифте доехала до десятого этажа, где имелся переход, соединяющий оба корпуса. Если за ее корпусом ведется наблюдение, злоумышленник не заметит, как она переступит порог.

У себя в номере Грейс не могла отделаться от липкого ощущения, что врагам виден каждый ее жест и слышен каждых вздох. Вскоре позвонил портье и сообщил о приходе Селены. Секретарша Марквардта не сумела сдержать чувств при виде роскоши апартаментов. Зажимая ладошкой рот, она ходила из комнаты в комнату, все больше округляя восхищенные глаза. Наконец Грейс и ее гостья уселись за стол и взялись за суши. Грейс позаботилась, чтобы обе они сидели лицом к окну, будто бы любуясь видом. На самом деле такая позиция подстраховывала их от видеокамер. При отдернутых шторах на экране будут видны только силуэты, но не выражения лиц.

– Я не смогла скачать финансовую отчетность, которую вы просили, – проговорила Селена.

У Грейс опустились плечи.

– Вот как!

– Зато я принесла вам вот это. – Из рюкзачка Селена извлекла две толстые папки и шлепнула их на стол. – Насовсем не отдам, но можете подержать у себя денек-другой. Потом, как просмотрите, мне потихоньку вернете, ладно?

– Да. Разумеется. – Грейс отлично владела собой, ничем не выказала волнения. Папки с годовой отчетностью представлялись ей заманчивой головоломкой, числовым кроссвордом, развлечением и вызовом одновременно. Она открыла первую папку. Столбцы цифр ласкали глаз. Где-то на этих страницах скрывается информация о каждом центе, потраченном на взятки, которые передавал Лю Хао. Здесь же и даты. И сведения о перемещении денежных средств. И смета.

– Вам ведь это было нужно? – уточнила Селена, смакуя суши.

– Да. Именно это. Большое спасибо.

– А что такое судебно-бухгалтерская экспертиза?

– Эксперты вроде хирургов. Мы вскрываем тело и находим неполадку… а потом лечим, – объяснила Грейс. «Хирургическую» метафору она измыслила специально для «жучков», согласно их с Ноксом плану. – Руководство компании думает, что надвигается налоговая проверка из Штатов. Если в общих чертах, моя работа состоит в том, чтобы свести дебет с кредитом.

– В таком случае вас, конечно, смутят представительские расходы мистера Марквардта.

Грейс обычно мало интересовалась цифрами меньше пятизначных, и ей стало интересно, что имела в виду Селена.

– Если у вас возникнут проблемы с представительскими расходами – обращайтесь, буду рада помочь.

– Я только хочу сказать, что это я не сама додумалась вычеркнуть некоторые расходы на счетах его корпоративной кредитки. Вы меня понимаете? Для меня очень важно, чтобы вы поняли. Я ведь ничего противозаконного не сделала, правда?

– Разумеется. Такие вещи, деточка, сплошь и рядом происходят. Не корите себя.

Грейс говорила спокойным тоном, хотя внутри у нее все кипело от возмущения. Какого черта Марквардт заставил помощницу вычеркнуть эти расходы на счетах? Может, купил подарок жене, а расплатился кредитной картой компании? Может, у него все-таки есть любовница? И насколько подобные детали важны для Грейс?

– От моих изысканий стыда не будет, Селена. Я всего лишь нахожу проблемы и даю советы по их устранению с использованием соответствующих профессиональных методик.

– Мне пришлось вычеркнуть эти расходы, потому что они ставили под удар конфиденциальную информацию о компании, – продолжала Селена. Хорошенькое оправдание, нечего сказать. – Мне мистер Сун велел.

– Вот как!

– Да. Он сказал, если не скрыть эту информацию, она послужит на пользу нашим конкурентам.

– Веский аргумент. Полагаю, поездка руководителя компании многих может заинтересовать. – Грейс не без труда скрывала жажду подробностей; сердце прыгало в предвкушении целого информационного пира. Ни на секунду не забывая об электронных глазах и ушах, она прикидывала, как бы завершить разговор.

– А когда состоялась поездка? И на что конкретно были потрачены деньги? Информация поможет мне вычленить эти расходы из прочих.

– Деньги были потрачены на отель и питание на Чунминдао. Вы, может, думаете, что на игру в гольф? Мистер Марквардт много корпоративных денег тратит на гольф. Но в тот раз гольфа точно не было. Он поехал с мистером Суном. Значит, поездка была деловая. Увеселительную поездку с мистером Суном и вообразить нельзя.

– Вам совершенно не о чем волноваться, – заверила Грейс. – Вот если бы вы назвали даты поездки, – продолжала она гнуть свою линию, – я бы повнимательнее изучила этот отчетный период, чтобы уж совсем все чистенько прошло.

– Они уезжали в середине сентября. Дату не помню; кажется, это был второй уик-энд. Точно не рабочие дни. Тем более странно, что мистер Марквардт взял с собой мистера Суна. Я их вдвоем на уик-энде даже представить не могу. Скажи мне кто-нибудь заранее – ни за что бы не поверила, – хихикнула Селена.

– Значит, только бизнес, – произнесла Грейс исключительно с целью не прерывать разговор, пока мозг делает выводы из услышанного. Голосовой комментарий Дэннера относительно доставки денег монголам датирован десятым сентября. Ей самой Лю Хао звонил семь дней спустя, семнадцатого сентября.

Поездка Марквардта на Чунминдао определенно была предпринята из-за Лю Хао – его семья живет на этом острове, да и семья Грейс тоже. Не объясняет ли эта поездка нежелание Марквардта показать Грейс полный комплект финансовой отчетности, даром что в других просьбах он идет ей навстречу? Неужели поездка связана с похищением Лю Хао? Селена помолчала, сделала глоток чаю и вслух выразила восхищение видом, резко сменив тему.

– Мистер Марквардт не выносит мистера Суна, – сказала она. – Ради собственного удовольствия он с мистером Суном никуда бы не поехал. А тут они все выходные провели в одном отеле. Конечно, поездка была деловая, и сомневаться не приходится.

– Чем конкретно могли заниматься мистер Марквардт и мистер Сун?

– Мистер Сун отвечает за наши будущие проекты! – Селена говорила уверенно, гордясь собственной причастностью к делам корпорации, управляемой серьезными бизнесменами.

– А, тогда все понятно! – весело сказала Грейс. – Значит, у компании имеются планы и насчет Чунминдао. И каковы же они?

Глаза Селены сузились.

– Я спрашиваю не из пустого любопытства, – улыбнулась Грейс, – а потому, что хочу полностью избавить вас, Селена, от проблем с американской налоговой инспекцией. Конечно, если вы ни при чем…

– Нет, я при чем! Я ответственна за расписание мистера Марквардта. Я располагаю отчетами обо всех его поездках.

– Обо всех, кроме поездки на Чунминдао…

– Эта поездка… она никогда прежде не появлялась в его расписании.

– Но ведь счета подверглись редактированию, – напомнила Грейс. – Значит, доказательств никаких.

– Доказательства есть! Имеется оригинал платежки. Всегда можно запросить копию.

Грейс изобразила удивление.

– Как только вернусь в офис, сразу же сделаю запрос, – пообещала Селена. – А как только получу копию, сразу же отправлю вам.

– Вот и умница, – похвалила Грейс.

 

14

13:25

Район Хуанпу

Нокс успел отойти от рынка на три квартала и вдруг уловил в витрине отражение темно-зеленого мотоцикла. Тот явно висел у него на хвосте. Моросило. Нокс поспешил на юг; монгол на мотоцикле следовал за ним по пятам, но на приличном расстоянии. Дулвич утверждает, что всех шанхайских таксистов снабдили фотографией Нокса; вполне возможно. Джону, впрочем, более вероятной представлялась другая версия – что монгол засек его и Грейс, когда они на скутере приезжали в его район, проследил скутер до «Квинтета» и получил некую информацию у владельца скутера. Надо будет переговорить об этом с Фэй.

Нокс направлялся к Городу электроники – трехэтажному торговому комплексу на пересечении Сянъян-роуд и Фусин-миддл-роуд. Внутреннее пространство комплекса представляло собой переполненный народом лабиринт узких проходов и ларьков. Ларьки эти, наряду с предметами, хоть с какого-то боку имеющими отношение к электронике, были набиты вездесущими китайскими промышленными товарами – одеждой и посудой.

Не успел Нокс переступить порог, как со всех сторон на него обрушились предложения разной степени навязчивости. Он взошел на эскалатор, доехал доверху, развернулся направо и шлепнул на поцарапанный стеклянный прилавок банкноту в сто юаней. Ущипнул за плечо продавца в майке с надписью «Кенни Джи» и на путунхуа поведал ему, что его преследует какой-то тупой монгол, считающий, вероятно, каждого чужестранца легкой добычей.

– Банальный карманник, тут двух мнений быть не может, – подытожил Нокс.

Он отлично знал, что слово «банальный» в определенных кругах является серьезнейшим оскорблением.

Кенни выругался. Нокс, постоянный клиент, отступил в тень, вжался в угол. Необходимый ему запасной выход был как раз за спиной.

Прошло две минуты. Монгол не появился.

Нокс принялся рассматривать цифровые фотоаппараты. На прилавке были также представлены цифровые фоторамки – электронные примочки для просмотра фотографий в режиме слайд-шоу. Одна из рамок демонстрировала виды Великой Китайской стены и знаменитой глиняной армии. По экрану другой змеилась надпись: «Да здравствует революция в цифровом мире! Более тысячи фотографий и пять тысяч музыкальных композиций!»

А ведь Грейс сфотографировала такую рамку в квартире Лю Хао. Жаль, не догадалась прихватить с собой. Рамка цифровая, в ней установлено запоминающее устройство. А сами фотографии загружаются через USB-интерфейс.

Значит, Лю Хао спрятал электронные версии реестров у всех на виду.

Нокс думать забыл о плане Дулвича – заманить монгола в ловушку и выбить из него информацию. Никаких монголов; он немедленно отправляется в квартиру Лю Хао за фоторамкой.

Дулвич околачивался на первом этаже торгового комплекса. Выждав несколько минут, он ступил на эскалатор и добрался до ларька Кенни Джи, где поменялся с Ноксом куртками и головными уборами. Теперь Дулвич был в куртке Джона с многочисленными карманами и в светло-коричневой бейсболке, а Нокс – в Дулвичевой летной серой полотняной куртке, в обоих карманах которой хрустели обертки от шоколадных батончиков. Учитывая усиление дождя, Джон решил, что замена сработает.

– Забудь о монголе, – сказал он Дулвичу. – Я, кажется, вышел на новый след.

Нокс рассказал о фоторамке в квартире Лю Хао и о том, как они с Грейс сглупили, не заподозрили в ней тайника.

– Мне теперь главное – от этого урода оторваться, – добавил он.

– План не потерял значимости, – ответил Дулвич. – Монгол следит за тобой. Мы его обезвредим. Прямо сейчас.

– Да он все равно ничего не знает, – принялся возражать Нокс. – Поэтому за мной и следит.

– Нет, знает. Монгол знает кое-что нам неизвестное. О пекинских делах. Это ценная информация.

– Уведи его от меня, ладно? Чтоб глаза не мозолил. Тебе ведь в телефоне видно, где он находится. Мы его в любой момент можем прищучить.

– Никаких «мы». Поезд вот-вот уйдет. Сейчас или никогда.

– Значит, никогда, – отрезал Нокс. Потом добавил: – То есть не сейчас. Фоторамка важнее.

– Ну, ты сам выбрал. Сам и действуй.

С этими словами Дулвич зашагал к эскалатору.

Нокс, работая локтями, добрался до ларька, где торговали пароварками, блендерами и электроплитками. Этот ларек, в отличие от других, был оснащен окном в шесть дюймов шириной и три фута высотой. Джон приник к стеклу.

Сквозь грязные потеки и туман он различил монгола, остановившего мотоцикл на перекрестке и словно не замечавшего густой мороси. Теперь они с монголом оба следили за Дулвичем, облаченным в Ноксовы куртку и бейсболку, – за Дулвичем, который пробирался между зонтов, запрудивших тротуар, к стоянке такси. Дулвич открыл заднюю дверь, сел в машину. Такси тронулось, влилось в вялый поток транспорта.

Отлично, думал Нокс; до такси было недалеко, монгол не успел разглядеть подмену. Вот он вскочил на свой мотоцикл – но за такси не поехал, только взглядом проследил.

Почему он не поехал? План был – отвлечь монгола от Нокса посредством переодевания. А зачем Дулвич сел в такси? Такси все одинаковые – не очень-то их отследишь.

Джон напрягал зрение. Может, монголов – двое? Может, они с Дулвичем накосячили?

Внезапно Нокса охватила паника. В Шанхае проливной дождь. В такую погоду на поиски такси нужно минимум пятнадцать минут. А значит…

Значит, такси ждало у тротуара. Такое и в солнечную погоду маловероятно, а уж в ливень вроде этого – просто нереально. Костяшками пальцев Джон постучал по стеклу, словно мог остановить такси. Нащупал iPhone; уронил; нагнулся, чтобы поднять. Набрал номер.

Стоя лицом к окну, он видел крыши автомобилей, объезжавших такси, в котором сидел Дулвич. Еще одно аномальное явление: такси Дулвича явно забирало к правой полосе.

– Слушаю, – произнес Дулвич в трубку. Голос был чуть изменен из-за устройства, обеспечивающего конфиденциальность разговоров.

– Вылезай из машины! Нас вычислили! Это такси меня поджидало!

– Эй, тормози давай! – распорядился Дулвичев голос по-английски. Затем Дулвич закричал на путунхуа: – Тин! Стоп!

Звон стекла и скрежет металла Нокс услышал на долю секунды раньше, чем эти звуки были переданы ему мобильным телефоном.

Старенькая серая «Тойота» с ходу врезалась в такси, протащила его через перекресток и расплющила о древесный ствол.

Оба водителя выбрались из машин и, пошатываясь, побрели прочь.

К месту ДТП спешил монгол. Прорвался, соскочил с мотоцикла, потянулся сквозь разбитое стекло, будто хотел помочь. Ноксу были известны его истинные намерения.

Покореженные автомобили немедленно окружила плотная толпа – подобные зрелища шанхайцам по нраву.

Джон сам не понял, как оказался на первом этаже. По протоколу, он должен был спокойно двигаться в противоположном от аварии направлении. Нокс же метнулся к покореженному такси, растолкал зевак, отчаянно ругаясь на путунхуа. Монгол успел вскочить на свой мотоцикл, завел мотор, свернул за угол и пропал из виду.

Нокс барахтался в толпе, пробирался к залитым кровью обломкам.

Послышалось завывание сирены – к месту происшествия спешила либо «Скорая» из ближайшей больницы «Хуашань», либо полиция.

Кто бы это ни был, Джону следовало поторопиться. А то начнутся ненужные вопросы, протоколы и прочее.

Он вырвался из толпы, распахнул помятую заднюю дверь. Дулвич был без сознания, лицо залито кровью. Нокс подхватил его под мышки, выволок из машины. Пока тащил, нащупал накопитель. Стал искать iPhone, но тут какая-то беззубая старуха ударила его по руке и завопила:

– Вор! Вор!

Нокс обозвал ее старой коровой, однако бросил Дулвича и поспешил прочь, пока толпа не переключилась на него.

15:20

Район Цзинъань

Шанхай

Нокс позвонил в Гонконг, в «Резерфорд Риск», и десять минут ждал, пока глава компании, Брайан Праймер, соизволит перезвонить. Во время разговора Джон шагал по Чангл-роуд к больнице «Хуашань».

– Слушаю, – сказал Праймер, не опускаясь до приветствий.

– Сержант – в смысле Дэвид Дулвич – вышел из игры. ДТП. Состояние серьезное, если не сказать критическое.

– А вы что же, не пострадали?

– Меня в том такси не было. О чем речь? Могу вытащить его отсюда часа примерно за два. Необходимо обеспечить безопасное место с медпомощью или эвакуационную команду.

– Ценю вашу, гм, преданность. У Дулвича документы на славу сработаны. Он должен продержаться. Нет нужды ставить под удар успех всей операции. Пока нет.

– А как насчет денег на выкуп? – спросил Нокс.

– Ситуация под контролем, не сомневайтесь.

– Теперь мне надо в Гуанчжоу ехать?

Последовала продолжительная пауза – Праймер взвешивал варианты. Возможно, не ожидал, что Нокс до такой степени в курсе дела.

– Мне нужно несколько минут. А лучше час. Вы знаете, где находится больница?

– Я к ней как раз подхожу.

– Дождитесь приезда следователей, или кто у них этим занимается.

– Дождусь. Не допущу, чтобы Дулвича увезли, – заверил Нокс.

– Отлично, – сказал Праймер. – У нас бывали ситуации много хуже. Ничего – выпутывались.

– Враги думали, это я в такси сижу. Они меня хотели убить.

– Точно знаете – или так, мысли вслух?

– Я засек одного поблизости. Вдобавок оба водителя свалили с места аварии.

– Полезная информация. На вашем месте я бы залег на дно.

– Я хочу вызволить Дэннера. – Нокс помолчал. – Для этого нужны деньги.

– Я же говорю: всё под контролем. Чем, по-вашему, мы тут занимаемся? Вот и не мешайте. У вас свое задание. Что с отчетами?

– Дело движется.

– Вот интересно, в какую сторону?

Значит, Праймерова цель – отчеты; Джона как током ударило.

– Так мне ехать в Гуанчжоу? – Доверит ли Праймер четверть миллиона баксов наличными какому-то Ноксу, которого едва знает?

– Это задание Дулвича. Мы что-нибудь придумаем. Не волнуйтесь.

– Как не волноваться? Два дня осталось! Даже меньше. Я могу его самолетом отправить. Или по воде.

– Занимайтесь отчетами. И обменом.

– Какой может быть обмен без денег!

– Значит, будем отбивать заложников. Дулвич в безопасности.

Как же, в безопасности, подумал Нокс и задался вопросом, насколько человеку вроде Брайана Праймера дорога жизнь человека вроде Дэвида Дулвича; на какой стадии операции Праймер сочтет возможным пустить Дулвича в расход?

– Телефон под рукой держите, Нокс.

Послышались короткие гудки.

Джон добрался до угла. Посмотрел налево, увидел белое блочное здание – больницу «Хуашань». Ближайшие несколько часов Дулвич проведет в операционной. Но потом…

Нокс честно ждал приезда полиции. Полиция не появилась. Прошел час. Праймер был прав: ДТП поставили в один ряд с другими авариями в перегруженном транспортом мегаполисе.

Сколько времени ДТП в этом ряду простоит – вот в чем вопрос.

18:20

Район Чжабэй

Шанхай

– Колеса отваливаются, – прокомментировал применительно к ситуации Нокс, вернувшись в меблированную квартиру к Грейс. – Нужно выручать Сержанта. Сейчас это важнее всего.

– О мистере Дулвиче позаботится «Резерфорд Риск», – возразила Грейс.

– «Резерфорд Риск» сделает вид, что мистера Дулвича никогда не было в природе.

– Нет, мистер Праймер не такой.

– Такой, такой, уж мне-то поверьте, – сказал Нокс. – На самом деле Сержанта, может, и вправду нету. Может, он – независимый контрактник вроде вас. Или меня. Стабильную зарплату не получает, только разовые гонорары. Для подобных ситуаций всегда наготове какой-нибудь хитроумный планчик.

– Да, и с Лю Хао точно так же, – мрачно согласилась Грейс.

– Вот именно. Все зависит от ценности предоставленных им документов. А способов хоть отбавляй.

– Вы ведь не собираетесь похищать Дулвича из больницы? – уточнила Грейс.

– Почему бы и нет?

– Но мы не сможем обеспечить ему должный уход! Насколько я поняла из ваших слов, его состояние крайне…

– Ослабьте подпругу.

– Что-что ослабить?

Нокс не стал переводить слово «подпруга», зато сказал:

– По отдельным признакам они поймут, что Дулвич – американец. Прежде всего – по зубам, точнее, по работе стоматолога. Рентген сделают. Татуировки изучат. Да мало ли.

– Мы должны заниматься Лю Хао и мистером Дэннером.

– Дулвичу было поручено забрать деньги на выкуп.

Нокс пересказал разговор на рынке, упомянул о Гуанчжоу. Теперь передача денег не состоится. Нет Дулвича – нет денег.

Грейс молча сидела в напряженной позе, подавшись вперед.

– Значит, придется их отбивать.

– Вот именно, Грейс. Все к тому идет.

Джон вгляделся в ее лицо. Китаянка явно нуждалась в нескольких часах крепкого сна. И оба они нуждались в сытном ужине.

– Ок. Еще шажок сделан, – добавил Нокс. – Может, отчеты обнаружатся в фоторамке. Может, цифры сообщат нам нечто новое.

Впрочем, Нокс уже сам в свои слова не верил. Отчеты вдруг представились ему конечной целью операции.

– Мы все неправильно поняли, Грейс!

– Поясните.

– Похоже, отчеты Лю Хао нужны всем без исключения. Согласны?

– Пожалуй, – сказала Грейс. – Да, согласна.

– Получается, тот, кто ими завладеет, получит власть над остальными. А власть означает неограниченные возможности для воздействия.

– Цифры всегда открывают больше, чем люди способны предположить, – заметила Грейс. В ней говорил независимый аудитор.

Нокс зевнул.

– Нет, вы не уловили главного.

– И что же я такое не уловила? – рассердилась Грейс.

– Чтобы заплатить выкуп, надо добыть денег.

– Очень ценное соображение.

– Значит, придется нам с вами кое-что продать, – заключил Джон.

Двадцать минут спустя Нокс сидел в инвалидной коляске и смотрел на черную шелковую штору примерочной кабины, где переодевалась Грейс. Действие происходило в магазине готовой одежды.

– Знаете выражение «пленных не брать»? – спросил Нокс. Из-под шторы виднелись босые ноги Грейс. Миниатюрная владелица магазина была занята с другим покупателем.

– Да, слышала.

– А вот это – «концы в воду»?

– И это слышала, – раздраженно отвечала Грейс.

– Вот почему мы и затеяли этот маскарад. Вдобавок мое физическое состояние изменили. – Нокс погладил колеса инвалидного кресла. – На случай, если за нами по-прежнему следят.

– Вы имеете в виду полицию, – уточнила Грейс.

– Неизвестно, кто они. Может, представители госбезопасности. Может, наемники.

Грейс отдернула штору. На ней был серый деловой костюм в тонкую черную полоску и прозрачная белоснежная блузка, весьма откровенно расстегнутая у ворота. Грейс выглядела старше своих лет. На плече висела объемная хозяйственная сумка. «В самый раз, – подумал Нокс. – Чуток неряшливости не повредит».

– Откуда вам знать – может, на нас напали из-за вашей любовницы? – произнесла Грейс.

Они были в курсе, что причиной нападения послужило легкомыслие Грейс, приведшей людей Ян Чэна к «Квинтету», однако Нокс счел за лучшее промолчать.

– А вы уверены, что Лю Хао не шантажист? – спросил он в свою очередь. – Вдруг он шантажировал какого-нибудь пекинского чиновника, а тот науськал монголов, чтобы концы в воду спрятать?

Грейс выглянула из-за шторы. В ее глазах разочарование мешалось с презрением, однако имелся и намек на любопытство.

– Нет, Лю Хао на шантаж не способен, – отрезала Грейс.

Нокс ехал в инвалидном кресле, опустив голову на грудь и укутав колени пледом. На нем была шляпа из бамбуковой соломки и хлопчатобумажная синяя косоворотка, какие носят пенсионеры. Плечи он сутулил, лицо прятал якобы от мелкой мороси. На шанхайских улицах нечасто увидишь инвалидное кресло. Где бы ни находились престарелые шанхайцы с ограниченными возможностями, они держатся подальше от людных тротуаров. Впрочем, Нокс точно воспроизвел внешний вид и повадки инвалидов, которые все же иногда выбираются из своих домов, – профессионально играл роль немощного старика, свидетельство беспощадности прожитых лет.

Старику помогала офисная служащая, явно менеджер среднего звена, стройная женщина на каблуках. Одной рукой она толкала инвалидное кресло, другую, с сумочкой, держала над головой с целью защититься от дождя.

– Знаете, толкать эту штуку гораздо труднее, чем кажется, – пожаловалась Грейс.

Нокс едва ли слышал ее. Последние несколько часов он только и думал, что о потере Дулвича для операции и о том, как бы вызволить его из шанхайской больницы. Досадовал, что не успел прихватить Дулвичев iPhone, – сейчас бы отслеживал перемещения монгола.

Когда до дома Лю Хао оставалось меньше тридцати ярдов, Нокс выглянул из-под шляпы в поисках следов полиции и шпионов. Они приблизились к входу, Грейс толкнула коляску внутрь.

В доме они действовали со всей возможной оперативностью, по заранее составленному плану. Опасаясь видеокамер, Грейс задвинула Нокса в лифт и нажала цифру 7. А сама устремилась к лестнице.

В конце коридора она быстро отыскала дверь с табличкой «Управдом». Надпись была сделана на английском и на путунхуа. Грейс почти скатилась в пахнущее плесенью, однако хорошо освещенное помещение – в цокольный этаж. В мозгу у нее начался обратный отсчет.

Потасовка Нокса с монголом означала, что полицейские успели допросить управдома, жильцов и агента по недвижимости. Грейс нужно было отвлечь внимание управдома от своего лица, причем платка или там очков было бы недостаточно. Она помедлила на лестничной клетке, потом наклонилась и разорвала на себе юбку. Так же Грейс поступила с блузкой – с корнем выдрала пуговицы, чтобы был виден бюстгальтер. Послюнила палец, размазала тушь. В таком непристойном виде она приблизилась к полуоткрытой двери. Оттуда выплывали струйки сигаретного дыма и слышались звуки заставки к китайской мелодраме. Грейс громко постучала и вломилась в квартиру, не дожидаясь разрешения.

– Помогите! – визжала она на путунхуа.

План Нокса должен был сработать независимо от половой принадлежности управдома. При виде полуобнаженного тела Грейс любой мужчина тотчас вскочил бы и бросился на выручку; а прозрачный намек на сексуальные домогательства вызвал бы сочувствие у любой женщины. Если в квартире живут супруги – обычная практика среди управдомов, – дело, можно сказать, в шляпе.

В квартире жили супруги.

Обоим было к сорока. Муж начинал лысеть, имел скверный цвет лица, был тощ, как скелет. Жена выскочила в синем спортивном костюме. Кожа сальная, волосы кое-как сколоты на затылке.

Грейс вступила в крохотную квартирку. Здесь не пропал ни один дюйм пространства. Узкий футон, два табурета, импровизированный столик. Старенький цветной телевизор помаргивал меж двух полок с аккуратными стопками белья. Справа от Грейс, рядом с двумя видеомагнитофонами, находился еще один телевизор, черно-белый, меньше первого. Все точь-в-точь как описывал Нокс.

Грейс почти упала на кровать.

– Он… этот подлец… он хотел… он пытался… – Грейс подняла на женщину полные слез глаза. – Пожалуйста, спрячьте меня.

Отметила, как помрачнел муж. Если не принять мер, их с женой вышвырнут на улицу. Поди найди потом новую работу. Несколько дней назад уже имела место драка. Еще одно ЧП – и карьере управдома конец.

– Давайте-ка, милочка, я вам чаю налью, – проворковала женщина, взглядом как бы говоря мужу: что стоишь, делом займись.

Кухня скрывалась за коричневой занавеской. Пока женщина готовила чай, Грейс приступила к работе.

Она потянулась к управдому, окончательно сбитому с толку. Как и следовало ожидать, тот раскрыл для нее объятия.

18:40

«Семь лебедей» – квартира Лю Хао.

Нокс пониже надвинул шляпу, чтобы скрыть лицо от видеокамер, и во избежание оставления отпечатков нажал на кнопку звонка костяшками пальцев. Взгляд его был прикован к дверному глазку. В ту секунду, когда глазок, прежде желтый, внезапно погас – иными словами, в него заглянули, – Нокс пинком высадил дверь вместе с рамой.

Надавил плечом на створку, убедился, что тип, подошедший к двери, размазан по стенке. В два прыжка оказался посреди комнаты, вырубил засаленного панка, поднявшегося было с кровати. Вторым ударом оделил юнца, с виду крепкого, но явно заторможенного кайфом. Оба остались в сознании; впрочем, в следующие несколько минут они горько об этом жалели.

Нокс развернулся на правой пятке. Тип, прижатый дверью, поднял руки – дескать, сдаюсь.

Не теряя времени, Джон вошел в спальню Лю Хао и забрал цифровую фоторамку. Все его действия заняли меньше минуты. Он покинул «Семь лебедей» и спустился на лифте, досадуя на неспешность последнего.

18:42

Грейс ухватилась за управдомовы руки, позволила поднять себя с кровати. Оказавшись в вертикальном положении, применила к управдому удушающий захват. Тот медленно обмяк и потерял сознание. Жена его находилась менее чем в десяти футах. Грейс бережно уложила управдома на пол.

На обоих видеомагнитофонах она нажала соответствующую кнопку, и они выплюнули кассеты. Нельзя допустить, чтобы ее с Джоном опознали, – на этот счет Нокс выразил непреклонность. Грейс сгребла в сумку кассеты из видеомагнитофонов, а заодно и прочие, что аккуратной стопкой лежали рядышком.

Из-за шторы выглянула жена, встревоженная звуками. Лицо ее исказилось от ужаса, однако Грейс молниеносно возникла у нее за спиной и успела зажать ей ладонью рот.

– Ваш муж в полном порядке. Не дергайтесь. Не вздумайте звонить в полицию. Забудьте об этом маленьком происшествии.

Умница Нокс сделал ставку на боязнь супружеской четы получить очередной выговор – и не ошибся.

– Этажом выше хулиганят пьяные жильцы, только и всего. Сопливые отморозки, что с них взять. Уяснили?

Женщина сперва отрицательно затрясла головой, потом закивала. На ладонь Грейс капали слезы.

– Извините за вторжение, – сказала Грейс. – Мне правда очень неловко.

Через несколько секунд она была уже на лестнице.

18:44

Нокс в инвалидном кресле вырулил из лифта, стал считать секунды. Если через минуту Грейс не появится, он пойдет за ней; минута, не более.

Грейс появилась. Полы блузки были перекрещены на животе и заправлены в юбку, разорванную до самого пояса. В разрыве виднелась черная полоска трусиков-бикини. Она ничего не сказала, лишь кивнула Джону, прежде чем вытолкать на улицу его инвалидное кресло.

Нокс достал добычу – цифровую фоторамку и зарядное устройство – и сунул в сумку Грейс.

В двух кварталах от дома Лю Хао случайный пешеход подивился, кто бы это мог оставить под дождем инвалидное кресло и плед. Грустная была картина, навевала мысли о безысходности.

Через пятнадцать минут кресло исчезло.

Через час оно дважды сменило владельца.