5

14:00

Район Пудун

Шанхай

Нокс прибыл в новый терминал Международного аэропорта. На нем была ветровка марки «Скоттвест», оснащенная пятнадцатью потайными карманами для паспорта, наличных денег, документов и электронных примочек. Также Джона снабдили парой наушников, проводочки которых прятались в воротнике куртки. С ними был соединен невидимый белый iPhone, предоставленный Дулвичем. Без сомнения, одна из новейших игрушек «Резерфорд Риск». Во время разговоров штуковина каждые десять секунд помаргивает, меняя телефонную сеть, так что, вздумай кто прослушивать, уловит лишь отдельные слова, вычлененные из фраз.

После таможенного досмотра Джон по Г-образному проходу вышел к ограждению, за которым толпились сотни китайцев. Одни держали опознавательные таблички, другие красноречиво размахивали руками. Шум и хаос всегда импонировали Ноксу.

Он смешался с толпой, которая направлялась к маглеву – скоростному поезду на магнитной подушке, чуду из чудес, предмету зависти инженеров всего мира. Тридцать километров пути Нокс преодолел всего за семь минут, без шума и тряски, счастливо избегнув сорокаминутного торчания в шанхайских пробках. Хвоста за ним вроде не было; насчет слежки с помощью видео Джон бы не поручился. В Китае функционирует система охранного видеонаблюдения, состоящая из семи миллионов видеокамер; также здешние компьютерные программы быстрее и точнее прочих идентифицируют лица. В одном только Шанхае таких камер – полмиллиона.

Нокс перешел на Вторую линию метро, на станции «Народная площадь» сделал пересадку и доехал до оживленной Хуайхай-миддл-роуд. На тротуарах было не протолкнуться; моросил дождь. Яркие зонтики двигались точно в танце дракона, над прохожими нависали ветви платанов. На миг Ноксу показалось, что он находится на территории Французской концессии, а на дворе – середина XIX века. Именно тогда китайцы выделили французам часть быстро развивающегося города, чтобы не обонять чужеземной вони.

До четырехзвездочного отеля «Цзинь Цзян» Нокс добрался промокший насквозь и совершенно измученный. Заплатил наличными – об этом было давно условлено с управляющим. Не в первый раз он регистрировался в отеле с целью скрыть свое истинное убежище. Уже дважды, в период сложных переговоров с дилерами черного рынка, Джон из страха за свою безопасность называл в качестве места остановки «Цзинь Цзян» – зная, что тамошние служащие, как и служащие всех остальных отелей, сообщают полиции о каждом постояльце – неважно, местном или иностранном.

Нокс вошел в свой номер на пятом этаже (он давно взял за правило не селиться выше пятого этажа), плюхнул сумку на стол, разворошил одеяло, включил воду в душе и увлажнил полотенце – пусть думают, что постоялец успел попользоваться гостиничными благами. Также он надорвал рулон туалетной бумаги и подержал мыло под краном. Отлил в унитаз гостиничного шампуня и ополаскивателя, спустил воду.

В зеркале отразилось загорелое, обветренное лицо; свидетельства воздействия стихий диссонировали с ярко-синими тревожными глазами. Именно глаза привлекали внимание равно женщин и мужчин – глаза, а не брови, расположенные на разном уровне, не шрам у левого уха и не ямка на подбородке – эти подробности, наоборот, создавали впечатление невозмутимости, принимаемой отдельными личностями за надменность в тяжелой форме. Мнимое Ноксово спокойствие производило неприятный эффект – казалось, он постоянно что-то замышляет. Поведение Джона не давало поводов рассматривать его как скрытую угрозу, однако окружающие не обольщались насчет его сущности. Впрочем, вряд ли кто адекватно оценивал истинные его способности – такая возможность предоставлялась лишь тем, кто сам нарывался. Лишь в таких случаях Нокс сбрасывал маску.

Вернувшись в спальню, Нокс швырнул на кровать телевизионный пульт и задернул темные шторы. Нанес последний штрих – взбил подушку, – полюбовался своей работой и стал ждать стука в дверь. Коридорный получил чаевые за то, что вернул Джону паспорт. Паспорт отправился в один из потайных карманов куртки. Затем Нокс надвинул светло-коричневую бейсболку с символикой клуба «Детройт Тайгерс», в замочную скважину оглядел холл – нет ли кого – и покинул номер.

Если получится, он еще вернется устроить беспорядок в номере; может, даже пару беспорядков. Зависит от степени риска.

Вскоре Нокс был уже на улице, в густой толпе пешеходов. До устья аллеи, что возле дома номер 808 на Чангл-роуд, Нокс добирался целых пятнадцать минут. Отряхнулся от дождевых капель, вошел в гостевой дом «Квинтет» и по узкой лестнице поднялся до первой лестничной площадки. Тихонько постучал. Дверь немедленно отворилась.

– Джон Нокс!

– Ни хао ма? – сказал Нокс. Привет. Как поживаешь?

– Хэнь хао, – отвечала Фэй, хозяйка и управляющая «Квинтета». Фэй не исполнилось и тридцати, шея у нее была длинная, практически лебяжья, глаза широко расставленные. Простая серая футболка, никаких украшений. Нокс при виде Фэй слегка вздрогнул – проснулись приятные воспоминания.

– Мне нужно пристанище на неделю, – по-английски заговорил Нокс. – Официально я остановился в «Цзинь Цзян».

– Что на этот раз?

– Нефрит, – солгал Нокс. Может, следовало придумать что-нибудь другое.

Фэй кивнула.

– Умеешь ты находить приключения на свою голову. – Открыла ноутбук. – Сегодня все занято. Потом можешь в «Квинтете» ночевать, только придется в разных номерах. Ничего? – Не отвлекаясь от экрана, Фэй указала на кушетку. – Если совсем худо, ложись тут.

– Отлично. Спасибо тебе, Фэй.

– Туалет вон там. – Фэй махнула в сторону двери. – Душа, к сожалению, нет. В номере будет.

– Ничего, как-нибудь обойдусь.

Фэй крутнулась на стуле.

– Рада тебя видеть.

– А я рад видеть тебя. – Нокс достал из куртки пачку юаней. Самая крупная китайская купюра – сто юаней, примерно пятнадцать долларов США. Общая сумма составляла двойную стоимость отдельного номера без каких-либо скидок. Фэй пересчитывать не стала, сунула деньги в комод.

– Я бы тебя к себе пригласила, – сказала она, словно оправдываясь, – но у меня есть мужчина.

– Тем лучше для тебя. И хуже для меня.

– Мой друг перестроил загородный дом в офисное здание. Первый этаж сдает в аренду – там кофейня. Хорошие салаты подают, если, конечно, тебе интересно. Насколько я помню, ты любишь кобб-салат.

Фэй всегда отличалась хорошей памятью. Нокс сделал мысленную пометку и кивнул, улыбнувшись.

– Я предупрежу персонал, чтобы про тебя никому ни гугу, – продолжала Фэй. – Что тебя будто нет. Однако берегись сторожа. Он у нас недавно, я его пока не раскусила. Имеет привычку курить во внутреннем дворике с полуночи до рассвета. Входи через заднюю дверь – так будет лучше.

– А ключ?

Фэй бросила Ноксу ключ на цепочке.

– Полагаю, ты привык заходить сзади.

Нокс грязно обозвал ее на путунхуа. Фэй рассмеялась и ответила еще более сальным эпитетом. Джон приготовился продолжать обмен любезностями – китайцам эта игра по нраву, – но тут зазвонил телефон. Фэй отвлеклась на несколько секунд, а когда обернулась, Нокса в комнате уже не было.

16:15

Район Пудун

Шанхай

Мысль о сжатых сроках долбила темя Нокса подобно навязчивому дождю. Вероятность найти Дэннера живым уменьшалась с каждым часом. Бывают дружеские отношения, предполагающие вечную долговую зависимость, – такова связь учившихся в одном классе или выживших в одной катастрофе. Дэннер подпадал под оба определения – они с Ноксом вместе проходили программу ВУСС, по пути из Кувейта в Ирак Дэннер охранял Нокса, ответственного за грузы. Оба тогда наварили денег, оба избежали серьезных ранений, и каждый должен был благодарить за это другого.

Однако роль Дэнни, как называл его Джон, в Ноксовой жизни этим не ограничивалась. Дэнни по его просьбе стал официальным опекуном Томми на случай несчастья с Ноксом. Стоило Джону заикнуться – и Дэнни взвалил на себя этот новый груз длиною в жизнь. Теперь сам Дэнни в большой опасности. Отвернись от него Нокс – и он будет иметь полное право отвернуться от Томми.

На автобусе Нокс проехал по мосту через реку Хуанпу и оказался в районе Пудун. Прежде чем обыскать квартиру Лю Хао, где рассчитывал обнаружить отчеты о взятках, Нокс решил заглянуть к Дэннеру. Он знал, насколько важно сличить ДНК. Также он знал Дэннера как настоящего следопыта. Если он, как сотрудник «Резерфорд Риск», присматривал за Лю Хао по поручению «Бертолд групп», следовательно, ему все известно о «консалтинговой деятельности» Лю Хао. Стало быть, есть шанс, пусть слабый, что Дэнни успел снять копии с записей Лю, или же измыслить собственную версию, а может, и зафиксировать где-нибудь местонахождение конфиденциальных документов. Аналогичным образом, если Дэннер хоть в чем-то подозревал клиентов Лю Хао, он наверняка донес свои подозрения до нужных людей прежде, чем был похищен. Нокс с радостью ухватился бы за любую ниточку, оставленную Дэннером.

Двадцать лет назад на месте района Пудун шумели доки и зеленели рисовые поля. Теперь Пудун для Шанхая – все равно что Уолл-стрит для Нью-Йорка. Навороченные офисные здания и высотки с роскошными апартаментами доминируют над широкими улицами. Вход в дом, где жил Дэннер, охраняли двадцатилетние сопляки в серой форме не по размеру. Нокс знал: они с чужестранцем связываться не станут. Их работа – следить, чтобы внутрь не проникли потенциальные воры и убийцы. Нокс – вайгожень – не по их части.

Джон представился другом мистера Дэннера и по лицам юных охранников понял, что они знают об отсутствии жильца.

– Мистер Дэннер попросил меня забрать из квартиры кое-какие вещи и отослать ему, – сказал Нокс. Отследил реакцию юнцов. Реакция его удивила. Они что, боятся – и пытаются скрыть страх? Для выводов Джону потребовалась секунда; когда же выводы были сделаны, сердце его упало. Кто-то его опередил. Нокс догадывался, кто именно.

– Мы не можем допустить вас в квартиру мистера Дэннера, – заявил старший охранник. – Извините, но для этого нам требуется непосредственное распоряжение мистера Дэннера.

Нокс заговорил на шанхайском диалекте, поскольку знал – им редкий вайгожень владеет. Мягко пожурил юношу за непочтительность.

Охранник устыдился.

– Если хотите, пойдемте со мной, – продолжал Нокс на шанхайском диалекте. – Вместе поищем. Можете составить опись взятых мною вещей, я подмахну, не вопрос. Или вам нужно доложить начальству?

– Будь по-вашему, – смягчился охранник. В голосе, однако, слышалось еще и облегчение.

– Рад, что вы так удачно придумали, – заулыбался Нокс. – Обязательно сообщу вашему боссу, как быстро и учтиво вы откликнулись на мою просьбу.

По пути к лифту Нокс извлек из кармана двести юаней, причем так, чтобы юноша это видел. Деньги, точно наживка, остались в его левой руке.

Джон умышленно не снял бейсболку и смотрел в пол – опасался видеокамер.

Квартира Дэннера являла собой образчик современных китайских представлений о роскоши; иными словами, убранство отличалось противоречивостью. Мраморный пол, мебель с обивкой из искусственной кожи, обеденный стол со стеклянной столешницей, больше уместный в столовой, нежели в гостиной, лампочки низкого напряжения – и тут же красные бархатные портьеры, бронзовые, под золото, краны в ванной и канделябры с хрустальными подвесками. Богато, ничего не скажешь; прямо в глаза бьет.

Нокс выставил юнца за дверь, в холл, а сам принялся методично искать у Дэннера в столе, шкафах, комодах и ванной. Он хотел найти волосок хозяина, чтобы Дулвич мог сличить ДНК. Увы: старательная прислуга не оставила ни щетки, ни расчески с волосами. Нокс прихватил электрическую зубную щетку, далеко не уверенный, что от нее будет толк. Уже собирался уходить, но вдруг заметил прозрачный пластиковый контейнер со сменными бритвенными картриджами, как новыми, так и использованными. Пригляделся к использованным – все были забиты толстыми черными волосками. Контейнер отправился в потайной карман. Потом разберемся.

Нокс продолжал искать свидетельства похищения. Дэннер слишком умен и осторожен, чтобы оставить важную вещь на видном месте, поэтому Джон попытался найти скрытые стенные панели или расшатавшиеся плитки пола. Добрался до четырех вентиляционных отверстий, снял решетки, заглянул внутрь. Сейф был заперт; впрочем, если Нокс не ошибся насчет навыков человека, который его опередил, в сейфе ловить нечего.

Пять минут растянулись на десять. Затем на пятнадцать. Нокс взялся ощупывать одежду Дэннера. Проверил беговую дорожку, развернутую к плоскому телевизору, встряхнул аккуратно сложенное белое полотенце, висевшее на поручнях. Пошарил под беговой лентой и за телевизионной панелью. Изучил саму панель на предмет флэшек и тому подобного. Порылся в горшках с комнатными растениями, в холодильнике и в морозильной камере. Отодвинул холодильник от стены. Вытащил затычки из раковины и ванны, осмотрел цепочки от затычек в надежде обнаружить какой-нибудь проводок. Проверил сливной бачок. Сунул руку в сливную трубу.

Внимание его привлекла фотография Пэгги с двухлетним мальчуганом. Нокс застыл. Шагнул к прикроватной тумбочке, вытащил фотографию из рамки, но ничего не нашел. Специально для юного охранника взял Дэннерову пижаму и пару покетбуков, сунул в рюкзак. Пусть юнец думает, что он за этой ерундой и приходил.

Наделал снимков мобильником и разобрал на части городской телефон Дэннера в поисках подслушивающего устройства. Достал из-под стола блок питания, отметил отсутствие пыли на шнуре и зарядном устройстве для лэптопа. В розетку был воткнут одинокий провод с маркировкой «Гармин». Зарядка от навигатора. Нокс отправил его в рюкзак.

Инструкция к навигатору нашлась в ящике письменного стола, вместе с техпаспортом для мотоцикла марки «Хонда-220» и руководством по эксплуатации беговой дорожки.

Нокс позвал юного охранника, предъявил официальную добычу, утаив провод от навигатора. Парень кивнул и не стал приставать с описью.

– Сюда уже приходили, – с утвердительной интонацией произнес Нокс. – Кто это был – китаец или вайгожень?

– Я не говорил, что здесь были другие люди.

– Попробуем еще раз.

Охранник молчал.

– Дело ваше, – сказал Нокс. – Отсюда похищен компьютер. Наверняка с вас за это спросят.

– Вайгожень.

– Высокий. Коротко стриженный. Судя по удостоверению личности, сотрудник консульства США. – Нокс описал единственного человека, которого мог представить заговаривающим зубы охране и выносящим предмет вроде Дэннерова лэптопа.

Юноша не раскрывал рта.

– Он расписался за компьютер? У вас есть опись вещей, которые он забрал?

– Никого не было. Никто ничего не брал. Незачем расписываться.

– Покорно прошу меня извинить, – осклабился Нокс, – но, по-моему, вы ошибаетесь. Видите ли, мистер Дэннер просил меня забрать лэптоп и передать ему. А лэптопа нет. Сами взгляните – где компьютер? Где?

Юнец скривился.

– Если никто не расписывался за лэптоп, может, вы хотя бы обыскали чужестранца? – Нокс выдержал короткую паузу. – Полагаю, не обыскали.

Охранник сжал губы, глаза его забегали.

– Не подумайте, что я хочу вас обидеть. Поймите: исчезновение лэптопа усложняет мою задачу.

– Я сказал, вайгожень ничего не взял. – Голос юноши дрогнул.

– Значит, я ошибся.

В лифте Нокс сунул юноше двести юаней. И снова заговорил на шанхайском диалекте.

– Вайгожень велел вам связаться с ним, если тип вроде меня станет задавать вопросы?

Юноша стоически молчал.

– Если хотите и дальше сотрудничать с американским консульством – идите, звоните, докладывайте. – Нокс продемонстрировал еще две купюры по сто юаней. – А мне лишняя головная боль не нужна. Так-то, братишка. Мое правительство вполне может устроить мне веселую жизнь. А твоя Партия сделает то же самое для тебя. Я прав?

Купюры исчезли.

До первого этажа Нокс буравил юношу взглядом. Лифт еле полз. Юноша смотрел прямо перед собой, на два отражения в гладком металле. Двери открылись, Нокс, не поднимая головы, покинул здание и окунулся в густые шанхайские сумерки.

16:50

Район Чаннин

Шанхай

В кабинете Аллана Марквардта по обе стороны от двери помещались столы красного дерева, за которыми сидели с виду исполнительные молодые женщины с прямыми спинами и миленькими личиками. Большинство сотрудников уезжали на выходные; большинство, но не все. Сам Марквардт, в условиях кризисной ситуации, вовсе не брал выходных. И секретаршам своим не давал.

Грейс отметилась у помощницы руководителя, Селены Минь. Селена, явно обрадованная появлением Грейс, поднялась и распахнула перед ней дверь. Грейс расправила плечи, одернула серый жакет, удостоверилась, что воротничок блузки в порядке, и потрогала скромную нитку жемчуга на шее. Селена следовала за Грейс с блокнотом наготове.

Едва за девушками закрылась дверь, Марквардт встал навстречу Грейс. Лучше бы сидел, подумала та.

– Мисс Чжу, как я рад с вами познакомиться! Я столько о вас слышал!

Входит в роль, мысленно смягчилась Грейс.

Стены кабинета были отделаны панелями из древесины грецкого ореха, паркетный пол устлан коврами ручной работы. Многочисленные книжные шкафы создавали впечатление библиотеки в каком-нибудь имении. В углу поблескивал черный лаковый поднос с бутылями граненого стекла, в которых поигрывали на просвет напитки насыщенных тонов. Искрились перевернутые бокалы. Грейс показалось, что она в Шанхае начала ХХ века.

– Что за дивный вид, – прощебетала она, пересекая просторную комнату и протягивая руку для пожатия.

Марквардт указал на кресло с обивкой из алого шелка-сырца, расшитого птичками колибри. В воздухе пахло сандалом. Селена Минь принесла зеленый чай. Минут пять они обменивались общими фразами.

Наконец Марквардт перешел к делу:

– Вы подали жалобу в отдел кадров.

Селена приготовилась стенографировать.

– Пустяки. Небольшое недоразумение, – отвечала Грейс.

– Вам не нравятся предоставленные нами апартаменты?

– Лишь по отдельным пунктам. В частности, мне была обещана охрана в вестибюле и доступ в тренажерный зал.

– И что же?

– В предоставленных мне апартаментах нет ни того ни другого.

– Примите мои глубочайшие извинения за это досадное недопонимание.

– О недопонимании речи нет. Все было зафиксировано в контракте.

– Мы немедленно исправим ситуацию, мисс Чжу. С вашего позволения, мы переместим ваши вещи в другие апартаменты, – Марквардт сверился с записями, – которые находятся в районе Пудун. Я говорю о гостиничном комплексе «Кингленд Риверсайд». Смею вас уверить, этот отель оборудован по последнему слову техники. – Марквардт протянул Грейс рекламный буклет. Заинтригованная Селена Минь оторвала взгляд от стенограммы, снова опустила голову. – Ключи будут на вашем столе еще до конца рабочего дня. Надеюсь, к новому жилью у вас не возникнет нареканий.

Явно репетировал, подумала Грейс.

– Это было бы чудесно. Благодарю вас.

– А теперь, – Марквардт жестом велел Селене удалиться, – разрешите обратить ваше внимание на вид из окна.

Селена вышла. Марквардт провел Грейс на узенький балкон и закрыл стеклянную дверь.

– Я уже говорила, – вполголоса начала Грейс, – что мне нужно взглянуть на вашу годовую отчетность – на все материалы, а не только на официальные гроссбухи. Удобнее всего было бы получить пароли к этим файлам.

– Непременно получите, – заверил Марквардт.

Пятьюдесятью этажами ниже хаотично, как потревоженные муравьи, перемещались машины и люди. Темную от смога линию горизонта нарушали подъемные краны, воздух вздрагивал от грохота строек, фоном которому служил вечный гул транспорта.

– Вон там, справа, сразу за Всемирным финансовым центром, возвышается башня Цзинь Мао. Видите чуть поодаль здание с желтым краном на крыше?

– Да.

– Это наше детище – башня Сюань.

– Понимаю.

Марквардт с довольным видом кивнул.

– Это прекрасное здание. До сих пор китайское правительство не чинило препятствий нашей деятельности, хотя, конечно, она тут нежелательна. – Марквардт взглянул на Грейс. – Мы для Пекина – этакий образчик иностранного строительного проекта, разрешенного лишь для того, чтобы показать остальному миру, до какой степени он не ценит то, что имеет. Вы не представляете, Грейс, сколько китайцев мы задвинули своей башней. Я, конечно, знал, что Сюань их не радует. Но не представлял, до каких пределов не радует.

– Строительство, похоже, почти завершено, – заметила Грейс. Последние двадцать этажей скрывали леса и зеленая ткань. Без сомнения, Марквардт проводит параллель между похищением и строительством башни.

– Что вы, работы еще полно. Как по-вашему, есть связь между близким завершением строительства, предполагающим конец «поощрениям», и похищением Лю Хао? Я-то думал, проблемы позади, а они только начинаются. Всего два дня прошло, а у нас уже кошмарные задержки – то материалов нет, то рабочей силы. А все потому, что поставщики того и другого взяток больше не получают. – Марквардт помолчал, поймал взгляд Грейс. – Беда в том, что только Лю Хао знал, где кого искать. Сложную вы себе работу выбрали, мисс Чжу.

– Настоящее положение на руку вашим китайским конкурентам.

– Если намереваетесь заняться нашими конкурентами, начните с Ян Чэна. Тот еще сукин сын; без малого десять лет не упускал случая напомнить мне, что иностранные застройщики в Китае не ко двору. Так и не смирился с нашим тендером на башню Сюань.

– Начну, пожалуй, с квартиры Лю Хао, – возразила Грейс. – Чем скорее мне будет предоставлена годовая отчетность, тем лучше. Могу так повернуть, что никакие аудиторы не просекут истинную природу деятельности Лю Хао в вашей фирме. Это особенно важно, если нам не удастся его спасти.

– Разумеется, – без намека на уверенность произнес Марквардт.

У Грейс завибрировал ее «Блэкберри».

– Ответьте, если это срочно.

– Не срочно, – сказала Грейс, увидев, что звонит мать. Чуть покраснела, пряча мобильник в футляр.

– Что еще хотите узнать? – спросил Марквардт.

– Кто-нибудь из ваших людей контактировал с Лю Хао напрямую?

– Престон Сун.

– Мне нужно встретиться с мистером Суном. Только не здесь. Не в здании компании. Пожалуй, подойдет кафе или ресторан. Но как можно скорее.

– Я это устрою.

Прежде чем открыть балконную дверь, Марквард предупредил:

– Прошу вас, будьте осторожны, мисс Чжу. Обещаете?

Грейс кивнула.

Снова оказавшись в кабинете, Марквардт возвысил голос настолько, чтобы слышали секретарши:

– Надеюсь, новые апартаменты удовлетворят вашим запросам. Если возникнут проблемы, не стесняйтесь обращаться ко мне напрямую, в обход отдела кадров. – Пауза. – Мы очень польщены вашим согласием сотрудничать с нами, мисс Чжу.

Грейс спустилась на лифте в холл и отошла в уголок. Нельзя, чтобы посторонние слышали, как она будет говорить с матерью.

– Да, мама, я тебя слушаю, – сказала Грейс на путунхуа.

– Хороша дочка – прилетела в Шанхай, а матери ни гугу.

Мать продолжала выговаривать; Грейс едва слышала. Ее глодала одна мысль: откуда матери известно, что она в Шанхае?

– Мама, как ты уз… То есть я хотела сказать, я только утром прилетела.

– Наш родственник Тидроп Чан, тот, что женат на моей троюродной сестре, летел из Гонконга и видел тебя в аэропорту. Как ты могла не сообщить родной матери? Матери, которая девять месяцев носила тебя под сердцем? Матери, которая в муках произвела тебя на свет?

– Я собиралась позвонить, – солгала Грейс.

– Если ты в Шанхае с целью помочь братишке Лю, не вздумай сказать об этом своему отцу. А то у него инфаркт случится.

– А что такое с Лю Хао? Разве ему нужна помощь?

Грейс изображала счастливое неведение; сердце ее прыгало. Матери неоткуда было узнать, что перед самым похищением Грейс получила от Лю Хао сообщение – и проигнорировала его.

– Братишка Лю недоступен на мобильнике. Никто его не видел. А моя дочь, по профессии детектив, делает вид, что ничего не знает.

– Послушай, мама, – зашептала в телефон Грейс, для верности прикрывая рот ладошкой, – я никакой не детектив. Я – аудитор. Работаю по контракту. И прошу тебя, не называй по телефону имен. – Более проникновенным тоном Грейс добавила: – Не повторяй, пожалуйста, чужих домыслов. Сплетни опасны. Слышишь, мама? Опасны. Ты можешь накликать несчастье на нашу семью.

Чуть ли не единственный способ прекратить материнскую воркотню – напомнить об ответственности за благополучие семьи; впрочем, эту карту Грейс приберегала для крайних случаев.

– Что ж, если это в твоих силах, помоги ему… Он ведь сын наших друзей, – уже мягче произнесла мать. – Вдобавок зависит от лекарств, бедный мальчик. Его мама места себе не находит, так волнуется, даром что на празднике он был весел и здоров. По крайней мере, с виду.

О том, что Лю Хао страдает эпилепсией, давным-давно рассказал Грейс его старший брат. Однако она совсем про это забыла, как-то не учла, что Лю Хао каждый день требуются лекарства.

– О каком празднике ты говоришь, мама?

– О дне рождения госпожи Лю Ли, матери Лю Хао. Нынче вдобавок ее год – год Кролика.

– Лю Хао был на празднике?

– Конечно. И я была.

– Какого числа?

– Шестнадцатого сентября.

– Мама, ты ничего не путаешь? – Лю Хао оставил ей сообщение семнадцатого сентября, в пятницу.

– Я путаю? Да я эту женщину всю жизнь знаю! Дата ее рождения так же твердо запечатлена в моей памяти, как и позор, что ты навлекла на своего отца, отвергнув жениха, которого он для тебя выбрал. – Мать не упускала случая втереть в старую рану очередную порцию соли. – На день рождения госпожи Лю Ли собрались все друзья и родственники.

– Значит, в четверг Лю Хао был на острове?

– Ты что, оглохла? Или родной матери не веришь? Мы праздновали четыре дня!

– Я тебе попозже позвоню, мама, – пообещала Грейс и нажала «отбой». «Пятница, семнадцатое сентября». Как она могла не перезвонить Лю Хао? Ей нет прощения.

Рекомендуя Лю Хао для работы по контракту в «Бертолд групп», Грейс начисто забыла о его болезни. Теперь к недоумению, откуда матери известно про Шанхай, примешивался шок из-за известия о физическом состоянии Лю Хао. Следующим неизбежным звеном ассоциативной цепочки (раскручиванию которой Грейс никогда не препятствовала) стали мысли о Лю Цзяне, старшем брате Лю Хао, – их роман завязался еще в старших классах, длился почти шесть лет после окончания школы и оборвался объявлением о предстоящем замужестве Грейс. Отцовский удар исподтишка; удар прямо под дых. Грейс сбежала из Шанхая, поступила на службу в армию и следующие два года вовсе не общалась с родителями. Разговор с отцом у нее впереди, а мать звонит время от времени, когда отца нет дома.

Что касается Лю Хао, он подходит под определение «в семье не без урода». Учился на режиссера, язык настолько хорошо подвешен, что, пожалуй, Лю Хао и лед эскимосам мог бы продать, – так запугал собственного отца, так им манипулировал, что семья практически разорилась на инвестировании в несостоявшиеся шедевры кинематографии. Конечно, не в одночасье. Но лицо потеряла – хуже позора и придумать нельзя.

Стараниями матери Грейс была в курсе ситуации, даже пыталась заинтересовать сценарием Лю Хао своих лос-анджелесских приятелей. Некоторое время сценарий действительно циркулировал по Голливуду, правда, толку из этого не вышло. Вторая попытка пристроить «младшенького» оказалась более успешной. Так Лю Хао заключил контракт с «Бертолд групп». Впрочем, Грейс из кожи вон лезла совсем не на благо этого обормота, а по причине неостывших чувств к его старшему брату. Надеялась восстановить с ним отношения, думала, он оценит ее усилия. Последние пока не принесли плодов, однако надежда была жива. Спасение младшего Лю – шанс для Грейс.

Первым делом надо поискать реестры – а заодно и лекарства – в квартире Лю Хао. Сделать это сегодня же вечером. Неважно, успеет ли к поискам человек, которого Дулвич назначил ей в помощники. Грейс ждать не намерена.

17:20

Район Чаннин

Шанхай

Тот, кто следовал за ней, был настоящим профи. Грейс еще в туалете на первом этаже переоделась в тесные джинсы и туфли на шпильках, вышла через боковую, а не через главную дверь здания, где располагался офис «Бертолд групп». Если бы легкий запах не коснулся ее ноздрей во второй раз, она бы вообще этого человека не заметила.

В первый раз она почувствовала этот запах, весьма яркий и, к слову, волнующий – смесь одеколона с хвойными нотками и свежего мужского пота, – еще возле банкомата, где остановилась, чтобы проверить, нет ли за ней слежки. Теперь, когда мужчина во второй раз прошел, едва не задев Грейс, она поняла, что он здесь не просто так. В самой походке чувствовались выдержка и уверенность. Недоумевая, почему внимание ее привлек запах, а не внешний вид мужчины, Грейс обдумывала следующий шаг. Обнаруживать свои навыки в полном объеме не хотелось, лучше она прикинется обычной женщиной. С другой стороны, от него надо оторваться поскорее.

Одна из нескольких сотен пассажиров, ребрами ощущая чужие локти, Грейс шагнула на эскалатор. Чтобы толпа ненароком не столкнула кого-нибудь на рельсы, имелись стеклянные заграждения. Каждый пытался оттереть ближнего; впрочем, такая картина наблюдается в метро в любое время суток. Грейс тоже активно толкалась. На плоских экранах, прикрепленных к потолку, было видно, сколько секунд остается до прибытия поезда. 58… 57… В глаза бросилась светло-коричневая бейсболка; по телу побежали мурашки – именно эту бейсболку, отраженную в витрине, Грейс засекла возле «Бертолд групп». Грейс затрясло. Он что, еще раньше ее вычислил или только у банкомата? Вот так профессионализм. Или это она ворон считала?

Бейсболка мелькнула снова; лица Грейс разглядеть не могла. Вся на взводе, она вместе с толпой подалась к платформе.

26… 25…

Оказалась стиснутой между несколькими женщинами, извлекла из сумочки черный шарф, набросила на голову. Надела марлевую повязку – их многие шанхайцы носят, для защиты от смога.

10… 9…

Толпа напряглась. Из темноты туннеля слышался скрип тормозов. Грейс вынырнула из толпы, прижалась спиной к стене, за которой шелестел эскалатор. Человек в бейсболке тоже передумал ехать. Заработал локтями. Поезд остановился. Человек медлил. И вдруг повернулся к Грейс.

Неужели видел, как она набрасывала шарф и натягивала маску? Пассажиры стали толкать его, досадуя на помеху. Не хочешь ехать – чего стал столбом? Людям мешаешь.

Грейс развернулась, пошла в обход эскалатора с намерением вовсе покинуть станцию. Бросила взгляд назад: мужчина в светло-коричневой бейсболке, кажется, надумал садиться в поезд.

Впрочем, заметив осанку человека в бейсболке и его манеру держаться, в одно мгновение Грейс поняла, что недавний владелец подарил свой головной убор ничего не подозревающему шанхайцу. Да, ее напарник – настоящий профи. Вон стоит, с непокрытой головой, боком к эскалатору. Виден в профиль. Полностью подходит под описание Дулвича. Грейс вздохнула с облегчением.

– С бейсболкой отлично придумано, – произнесла Грейс, приблизившись сзади.

Мужчина вздрогнул. Оглядел Грейс, тепло улыбнулся. Высокий. Лицо потасканное – грубый загар, морщины. Проседь в темных, коротко стриженных волосах.

– Еще бы не отлично. – Мужчина зафиксировал взгляд на дверях поезда. Сейчас закроются. – Знай наших.

– Грейс Чжу, – сквозь маску представилась Грейс. Они пожали друг другу руки.

– Джон Нокс. Вы тоже не оплошали с шарфом и маской. Честно говоря, я не уследил, когда вы их достали.

– В другой раз будете внимательнее.

17:25

Район Пудун

Шанхай

Трое в рабочих комбинезонах и с ящиками для инструментов приблизились к стойке рецепции в просторном холле четвертого корпуса гостиничного комплекса «Кингленд Риверсайд». За стойкой сидела круглолицая девушка лет двадцати, в отутюженном новеньком костюме ярко-синего цвета и с пластиковым бейджиком. На бейджике значилось «ШИРЛИ»; впрочем, это имя девушка выговорить не могла.

Первый из вошедших заговорил на шанхайском диалекте:

– Чжу Юя. Установка домашнего кинотеатра.

Секретарша дважды проверила записи.

– Очень сожалею. Такой заявки от мисс Чжу не поступало.

– Тогда, цветик мой, сама будешь нынче вечером объяснять Чжу Юя, почему у нее в апартаментах не установлен домашний кинотеатр и почему бригада рабочих была вынуждена уйти. Надеюсь, ты быстро найдешь новую работу. – Следующая фраза относилась к его товарищам: – Пошли, ребята, мы тут не нужны. – Говоривший согнул указательный палец. Все трое развернулись к двери.

– Подождите! – испугалась секретарша. – Для вас я сделаю исключение.

Поскольку «бригадир» стоял к ней спиной, девушка не могла видеть, как нехорошо он ухмыльнулся, прежде чем адресовать ей взгляд и пожатие плечами, будто говоря: «Ну так что?» Девушка взялась за телефонную трубку, и «бригадир» испугался: сейчас босса задействует. Боссы ему изрядно надоели.

– Устраивай консилиум, если заняться нечем. А у меня дел по горло, – заявил «бригадир» на весь холл. – Мне тут некогда с тобой рассиживаться, деточка. Нет так нет.

Девушка нехотя положила трубку.

Пять минут спустя «бригадир» и его товарищи заперлись в апартаментах Грейс. Все трое знали, что подобные гостиницы, как правило, напичканы правительственными «жучками». Выходило, что они ставят «жучков» в номер, уже находящийся на прослушке. Смех, да и только.

Все трое были профи в своем деле. Пока один занимался видеокамерами, другой устанавливал аудиожучков. Места установки выбирал «бригадир». Пять микрофонов, три камеры слежения. Под придверным ковриком – сенсорный датчик, запускающий все устройства, когда человек входит, и отключающий, когда выходит. Экономия на батарейках.

«Бригадир» с помощью мобильника загрузил тайный веб-сайт. Через несколько секунд он уже созерцал собственное изображение, крохотное, зато в цвете, на экране телефона.

Следуя указаниям, на выходе из отеля его подчиненные избегали смотреть на секретаршу. Чем меньше лиц она запомнит, тем лучше.

«Бригадир» вскинул руку.

– Всё в порядке, цветик мой. Надеюсь, больше не увидимся.

– Эй, а ваши удостоверения личности? – спохватилась девушка. Надо же, упустила этот момент, когда трое только вошли. А ей для отчетности надо.

«Бригадир» помедлил, вернулся к стойке и вручил девушке визитку. Почти физически ощутил ее облегчение, когда она прочла: «“Бест Бай”, район Чаннин». Эту визитку «бригадиру» дал продавец в магазине электроники.

По пути к фургону «бригадир» закурил и бросил в мобильник:

– Дело сделано.

– Смотри ничего не упусти, – ответили в трубке.

Отвечавший находился у ворот парка Сянъян. Звали его Фэн Ци. Худощавый, гибкий, безупречно одетый и с безупречным маникюром, Фэн Ци пока не видел, чтобы эта Чжу выходила из здания «Бертолд групп». Начальник охраны в фирме «Ян Констракшн», Фэн Ци отслеживал новых сотрудников финансового отдела «Бертолд групп» – того самого отдела, где еще недавно работал Лю Хао. Длительное отсутствие Чжу очень беспокоило Фэн Ци; он надеялся, что Чжу в первый день на работе решила задержаться допоздна. В телефон он произнес:

– Расшифровки всех документов и все видеоматериалы присылайте мне электронной почтой. Каждый вечер, до полуночи, они должны быть у меня.

– Будут. Кстати, расшифровка стоит дополнительных денег.

– А вот это подлежит обсуждению, – сказал Фэн и нажал «отбой». По телефону он спорить не собирался. В Шанхае все подлежит обсуждению.

18:30

Район Чжабэй

Шанхай

По дороге к дому Лю Хао (ехали на метро) Джон рассказал Грейс, как обыскивал квартиру Дэннера. Грейс, в свою очередь, сообщила, что Лю Хао нуждается в ежедневном приеме лекарств. Нокс этой информации обрадовался. Не исключено, что похитители вернутся к Лю Хао домой за лекарствами и у него с Грейс будет возможность установить личность хотя бы одного из них.

Вместе они вошли в чайную, откуда виден был дом Лю Хао. Нокс заказал для Грейс зеленый чай.

– Инфа насчет лекарств – она как, из надежного источника? – спросил он.

Грейс покраснела.

– В чем дело? – не понял Нокс.

– В том, что Лю Хао – младший сын в семье, с которой очень дружны мои родители. Я сама порекомендовала его «Бертолд групп». Информация о лекарствах – она от… от моей матери. Уверена, что ошибки нет… к сожалению. А ваша мать жива?

– Умерла.

– Сочувствую.

– Сержант нас обоих в угол загнал, – раздраженно заметил Нокс.

– Простите, не поняла.

– Сержантом я называю мистера Дулвича. Операция и для меня имеет личное значение. Клет Дэннер – ну, второй похищенный – мой близкий друг. Вдобавок крестный моего младшего брата и его опекун на случай моей смерти. – Грейс округлила глаза. – Тот факт, что мы оба лично знакомы с похищенными, дает нашему начальству определенные гарантии, что мы выложимся по полной; вдобавок…

– …если мы попадемся полиции, у нас готово объяснение наших действий. Понимаю. Очень удобно для «Резерфорд Риск».

– Удобней не бывает.

– Уверяю вас, мистер Нокс, личные отношения никак не повлияют на мою исполнительность. – Грейс говорила, словно руководство по эксплуатации вслух читала.

– Не сомневаюсь, – отвечал Джон. – Однако дело в другом: если возникнут проблемы, «Резерфорд Риск» едва ли станет нас прикрывать.

– Не верю.

– Тем лучше для вас. Будем надеяться, я ошибаюсь.

Поколебавшись, Грейс продолжала:

– Есть еще один момент. – Кожа вокруг ее глаз натянулась. – Семнадцатого сентября Лю Хао оставил мне сообщение. На автоотвечике, если точнее.

Да уж, лучше точнее, едва не ляпнул Нокс. Что за робота ему подсунули в напарницы?

– Испуганным голосом Лю Хао сказал, что видел нечто, – продолжала Грейс, – и не знает, как теперь себя вести. – Следующая фраза содержала мольбу в адрес Джона: – Лю Хао обладает богатым воображением и склонен заваривать кашу с тем, чтоб другие ее расхлебывали. Я не хотела вновь разбираться с его проблемами – мне и так досталось головной боли. Лю Хао всегда так себя вел. Драматизировал на ровном месте. Вдобавок я была очень занята работой в «Резерфорд Риск». Вот и не перезвонила ему.

– Да не терзайтесь вы так, – сказал Нокс, понимая, что терзания продолжатся.

Он сменил тему – вдался в подробности поисков в квартире Дэннера, упомянул пропажу лэптопа и навигатора.

– Думаете, вас опередила полиция?

– Не полиция, а некий вайгожень, если верить охраннику. Не иначе это один тип из консульства США. Я его знаю. У него есть причины рыться в Дэннеровых вещах. Напрямую его, конечно, не спросишь, но можно обиняками. Главное – вовремя соскочить.

– Соско – что?

– Соскочить. Спрыгнуть с темы. Перевести разговор на другое.

– Понятно. – Нокс отметил, что Грейс не покраснела, не смутилась. – А как же мы, мистер Нокс? Какое у нас прикрытие? Мы коллегами считаемся или любовниками?

– Познакомьтесь с вашим новым клиентом, мисс Чжу. Я занимаюсь коммерцией. Импортом-экспортом. Это, к слову, на самом деле. А вы консультируете меня на предмет китайской налоговой системы и ведете бухгалтерию. – Джон протянул руку, Грейс на нее уставилась. Нокс убрал руку.

– Как только я слышу слова «импорт» и «экспорт», на ум сразу приходят мелкие торговцы.

– По-моему, скучнее бухгалтеров людей не бывает, – парировал Нокс.

– Именно поэтому я поступила на службу в армию.

– Именно поэтому я в армии не служил. Только снабжал военных бутилированной водой и кремом для рук.

– Полагаю, этот вид деятельности у вас и называется коммерцией.

– Вообще-то, в большей степени я позиционирую себя как авантюрист.

Чем дальше, тем больше в тоне Грейс слышалось превосходство.

– Первый шаг к спасению заложников – записи Лю Хао. Я имею в виду реестры «поощрений».

Эвфемизм немало насмешил Джона.

– Эти списки могут привести нас к лицу, заинтересованному в похищении. Согласны? – с умным видом продолжала Грейс.

– Понимаю, именно таков план «Резерфорд Риск». Только Дэнни – в смысле мистер Дэннер – пленных сроду не брал. Следовательно, если имелись хоть какие-то ниточки, хоть какие-то схемы, хоть какие-то намеки на готовящееся похищение, мистер Дэннер должен был бросать по пути хлебные крошки, чтобы мы могли его отыскать. Полагаю, его лэптоп для нас – самая важная вещь.

– Мистер Нокс, мы должны работать вместе.

– Разумеется.

– Значит, первым делом ищем записи Лю Хао. У меня имеются инструкции.

– У вас инструкции, а у меня таймер в голове тикает. Мне главное – Дэнни живым найти.

– Нельзя сбрасывать со счетов китайских конкурентов «Бертолд групп». Эта компания многим что кость в горле. Китайские застройщики равно выиграют, если прекратят поощрения со стороны «Бертолд групп» и если перехватят список поощряемых. В обоих случаях выгода будет огромная. Вот вам и причина для похищения и убийства. Мистер Марквардт упомянул «Ян Констракшн». Это давний конкурент «Бертолд групп». Один из самых серьезных конкурентов. Пока не придумала, как к ним подъехать. Может, они сами проявятся.

– Не исключено. А все же я бы занялся поиском «крошек» Дэнни. – Нокс выдержал паузу. – Вам дали iPhone?

– Да. Можем общаться без помех.

– Посредством текстовых сообщений.

– Конечно. И вслух тоже.

Грейс, даром что два года в Калифорнии провела, подчас говорила, словно повторяла урок, записанный на жестком диске.

– На следующую нашу встречу принесу свою финансовую отчетность, – сказал Нокс. – Для прикрытия.

– Да, не помешало бы, – на шанхайском диалекте ответила Грейс.

– Полагаю, вам не надо объяснять, что в случае с похищением человека особое значение имеют первые сорок восемь часов?

– Никакой необходимости.

По привычке Джон посмотрел на наручные часы – контрафактные «ТАГ Хойер».

– Слава богу, это мы уже проходили. Сержант… в смысле Дулвич… уверен, что присутствие Дэнни коренным образом меняет правила игры.

– Пожалуй.

– Дулвич считает, что Дэнни убьют, потому что он американец. А может, убьют обоих.

– Только в том случае, если мы первыми их не убьем, – сказала Грейс.

Джон удивился. От Грейс он таких слов не ожидал.

– Вы правы.

– Давайте обсудим детали. Как будем перемещаться, когда и на чем. Этим займусь я.

Нокс открыл было рот с целью возразить, но Грейс привела железный аргумент:

– Шанхай – мой город, мистер Нокс. Помните об этом.

 

6

19:00

Шанхай

Аллан Марквардт сидел за своим письменным столом и ждал, когда офицер Народной вооруженной милиции Китая соизволит что-нибудь сказать. Офицер же неотрывно смотрел на башню Сюань, залитую светом прожекторов – работы продолжались и в ночное время. Люди копошились на лесах подобно муравьям; впрочем, Марквардт знал, что накануне «муравьев» было куда больше. Вот они, проблемы, – во всей своей красе.

Эта встреча – чистый экспромт. Субботний вечер; Марквардта буквально вытащили из шанхайского Большого театра. Невелика потеря. Все равно надо еще позвонить в головной офис в Бостоне и связаться с инженерной компанией в Сан-Франциско. Сегодняшняя ночь обещает быть длинной.

Отказываться от «беседы» с сотрудником Народной вооруженной милиции Китая – себе дороже. Натуральное китайское гестапо, думал Марквардт. Термин «Железная рука» давно на слуху; теперь значение его раскрылось в полной мере. Инспектор Шень Деши в полтора раза крупнее среднестатистического китайца, лицо непроницаемое, взгляд отсутствующий, как у человека, лишенного каких бы то ни было чувств. А он, Марквардт, не намерен усложнять положение «Бертолд групп» – оно и так аховое.

Проинструктированный по телефону Брайаном Праймером, Марквардт приготовился должным образом реагировать на вопросы о похищении – полным неведением, отрицаниями; Праймер сказал, что полиции такая ситуация нужна не больше, чем «Бертолд групп». Если не провоцировать полицейского, может, он и вовсе не упомянет о похищении – предоставит упоминать Марквардту, но не будет давить. Конечно, позднее тот факт, что Марквардт не заявил в полицию, будет использован против него; однако в краткосрочной перспективе лучше уклоняться. Сложносочиненный этикет у этих китайцев: все-то надо учитывать – и социальный статус, и профессию; поневоле будешь каждое слово взвешивать. Чем туманнее ответы, тем лучше.

– Не было ли у вас проблем в последнее время? – осведомился инспектор.

Вот оно, начинается. Марквардту надо изобразить уважение и одновременно – понимание истинного посыла фразы. На вполне недурном путунхуа, пусть и с американским акцентом, Марквардт выдал:

– Ши шан у нань ши, чжи па ю синь жень.

Китайская пословица, означает нечто вроде «Терпение и труд все перетрут».

– И кэ лао шу ши хуай лэ и го чжоу, – бросил Шень Деши в виде пробного камня.

– Будьте так любезны, повторите, пожалуйста, помедленнее.

Инспектор повторил пословицу. Марквардт сумел перевести ее дословно, однако истинный смысл остался для него нераскрытым. Что за язык, сплошные нюансы.

Инспектор заговорил на сносном английском:

– Крупинка мышиного помета портит целый горшок рисовой каши.

– Слава богу, у нас нет мышей, – отвечал Марквардт.

– Мыши есть везде.

– Мы следим, чтобы у нас они не завелись.

– Неужели? А я вот знаю, что о вашем строительном проекте был снят документальный фильм.

Напряжение Марквардта ослабло ровно на градус. Может, он неправильно все понял? Может, инспектор не знает о похищении?

– Верно. Этот фильм – для Национального общественного телевидения. Его будут демонстрировать в Штатах.

– Видимо, вам нравится, когда собаки кусают вас за пятки.

– Это вполне терпимо. Мы к этому привыкли. Свободная пресса вызывает привыкание.

– Зато у нас в Китае не терпят несанкционированных расследований.

Марквардт промолчал. Выбор слов показался ему весьма интересным.

– У вас были проблемы со съемочной группой?

– Если честно, дела со съемочной группой не в моей компетенции. Вам лучше поговорить с нашим директором по связям.

– В настоящий момент я говорю с вами.

Вот урод.

– Мой опыт общения со съемочной группой можно назвать сугубо позитивным. Очень приятные люди. Первую серию нам уже показали, а больше я ни кадра не видел. Почему вы спрашиваете?

– Визовый режим для представителей иностранной прессы отличается специфичностью, – пояснил инспектор. – Данная конкретная съемочная группа имеет разрешение снимать фильм о башне Сюань, равно как и о вашей компании. – Руки Шень Деши тяжело легли на подлокотники. – Этим темы их фильмов ограничиваются.

– Если они и вышли за пределы дозволенного, мне об этом ничего не известно. Хотите депортировать их – я к вашим услугам. – Марквардт пытался понять, чем на самом деле тут пахнет. Субботний вечер; точнее, ночь. Инспектор Народной вооруженной милиции Китая – у него в кабинете. И всё ради закрытия полудюжины виз? Не сходится, никак не сходится.

– Мы – лишь герои фильма. Члены съемочной группы не являются нашими сотрудниками. Вообще никак с нами не связаны. Может быть, я чего-то не знаю?

– По-моему, вы должны знать, что двое операторов имеют связи с «Уорлд лайф».

– Вы говорите о группе борцов за чистоту окружающей среды? Нет, я об этом ничего не слышал.

– Это экстремисты и агрессоры, – заявил Шень Деши. – Если даже они не на вас работают, всё равно вы тут замешаны.

– Я… я не… то есть, во-первых, детектив…

– Инспектор.

– Хочу сразу заявить, что ни я, ни мои подчиненные совершенно не в курсе визового режима, определенного для съемочной группы, и никоим образом съемочную группу не контролируем. Киношники работают как фрилансеры. – Марквардту очень захотелось пригласить на эту беседу главу юридического департамента компании.

– Мне нужны данные на каждого члена съемочной группы, – отрезал Шень Деши.

– При всем моем уважении, сэр, как я уже сказал…

– Причем немедленно. Сегодня же.

Тут Марквардт не выдержал:

– Послушайте, инспектор. Сегодня вряд ли что получится (Марквардт чуть было не ляпнул «ничего не получится»). Наш директор по связям с общественностью появится на рабочем месте только в понедельник, в десять утра.

– Слишком долго, – отвечал Шень Деши.

– Повторяю: «Бертолд групп» не имеет со съемочной группой ни деловых, ни профессиональных связей, кроме соглашения, по которому съемочной группе предоставляется допуск в наш офис и на наш объект строительства.

– Вы будете столь любезны звонить вашему отделу по связям сейчас, – выдал Шень Деши. У Марквардта не было настроения поправлять его английский. – Хочу говорить со всей группой сразу. – Через несколько секунд Шень Деши спохватился и добавил: – Пожалуйста.

Кусок дерьма.

Едва контролируя себя, Марквардт выдавил:

– Приходите в понедельник к десяти утра.

Шень Деши тяжело поднялся с кресла. Пошарил в кармане, извлек кожаный бумажник, с почтительностью, показывая ладони обеих рук, передал Марквардту визитную карточку. Марквардт таким же манером снабдил инспектора своей визиткой.

– Если будете содействовать мне в деле со съемочной группой, – мрачно изрек Шень Деши, – ваша нынешняя ситуация не привлечет ничьего внимания. По крайне мере, до поры до времени.

Марквардт сглотнул. В горле было сухо. Нынешняя ситуация. Похищение, что же еще.

– По нашим данным, один из операторов исчез, – добавил Шень Деши.

Исчез американский журналист? Китаец что же, намекает, что ему известно о похищении? Или имеет место второе похищение? Журналист – это серьезно.

Похоже, с учетом известного Марквардту на настоящий момент, Шень Деши действовал по распоряжению высочайшего начальства. Иными словами, правительства. Китайцы, конечно, хотят подстраховаться, чтобы не потерять лицо перед мировой общественностью. Нетерпимость к иностранным журналистам документально обоснована. Тут не до шуток.

Господи, то-то теперь головы полетят! В следующую секунду Марквардт уже взвешивал собственные перспективы.

На прощание лапища Шень Деши стиснула руку Марквардта. Впрочем, не железное рукопожатие врезалось Марквардту в память – не рукопожатие, а неподъемный взгляд инспектора.

Не человек, а бульдозер.