День жаркий. У окна сидит старуха и прядет, веретено крутит и дремлет-засыпает за пряжей.
– Лихо прясть из-за солнышка. Споро прясть из-за огничка. Ох, хо-хоо…
– Бабушка, ты прилегла бы пошла, чем маять себя.
– И то повалилась бы пошла, да тебя совещусь, проезжего человека, – осудишь.
– Нет, не осужу. Отдохнешь – снова за работу возьмешься.
– Хорошо, коли так. Люди разные есть. Новые придут, глаза попучат – пойдут да и нас учат! А севодня я рано зажила. Севодня у нас помочь. Стряпала да пекла. А печеному да вареному не долог век: сели да поели – и все тут!
Анна Ивановна Симакова одна в комнате. Темно. Лампочка перегорела. Я присел на стул. Анна Ивановна заговорила:
– Сейчас вот сшевелюсь с кровати.
Сшевелилась, нащупала темную кофту на стуле. Одевается, на голову повязала темный платок.
– Анна Ивановна, зачем Вы одеваетесь в темноте? Так посидим. Не видно ведь…
– Как же так? Гость пришел, гостю надо честь оказать.
Анне Ивановне 84 года.
– Как себя чувствуете?
– Да все еще жива. Глаза открою и дивлюсь – еще жива. Уж сколько раз до краю дойду – и жива.