Середина весны практически всегда бывает в этих местах теплой. Так выпало и на этот год. Лишь в горах и у озера было сейчас свежо и прохладно. Цветы у озера чувствовали себя просто прекрасно. Еще одна причина, по которой нельзя было уносить домой цветы из ведьминой долины, было старинное поверье. В старину считалось, что цветки, выросшие вблизи этого озера, оберегают души утопленниц. Вот сорвешь такой цветок, принесешь домой, а там вдруг возьми и дух какой-нибудь утопленницы живет. Он и будет приходить к тебе ночью, пока не избавишься от цветка. Вот никто и не срывал там цветов, боялись беду накликать. Но городским ведь всё нипочём, и законы, и правила им не писаны.

Аделина помыла, убрала посуду и вернулась в гостиную. Катрина, тем временем, смотрела какое-то кино по телевизору. Девушка не стала отвлекать подругу и, поднявшись к себе в комнату, вновь принялась изучать историю из дневника.

«Утром приход деревенского жителя нас всех очень расстроил. Несмотря на то, что эту ночь я спала спокойно, и со мной в этот раз ничего не случилось, в деревне произошла трагедия. Поутру сразу у нескольких деревенских девушек приключилась болезнь, по симптомам, схожая с моим недомоганием. И наш доктор уехал в деревню, чтоб осмотреть больных. А у лесника той ночью пропал сын, парнишка лет пяти. Мне было очень грустно. И почему, тогда как у меня вроде бы болезнь отступает, другие, наоборот, начинают от нее страдать. Когда Роберт вернулся, он рассказал, что на шее у всех девушек, которые заболели точно такие же ранки, как у меня. Наступила ночь, по моей комнате, как обычно, на протяжении уже нескольких дней витал запах чеснока. Было душно, а окно открывать ночью мне было запрещено. Ровно в полночь меня напугал стук в окно. Подойдя к окну, я увидела летучую мышь. Ради любопытства я все-таки открыла окно, но летучая мышь продолжала кружить снаружи у окна, не залетая внутрь, как будто бы ей что-то мешало это сделать. И тут я услышала в своей голове знакомый скрипучий голос

– Убери чеснок и омелу из комнаты, – это был приказ.

И я послушно выполнила его, убрала омелу и венки из чеснока в шкаф. Только когда я закрыла шкаф на ключ, летучая мышь влетела в комнату. Смотрю я, а в моей комнате уже и не мышь вовсе, а тот мужчина. Только сейчас он совсем молодой и лишь скрипучий, повелительный голос выдает в нем прежнего пожилого господина. Он опять целует меня в шею, а я начинаю медленно куда-то уплывать, понимая, что моя жизнь уходит из меня по капле.

Утром я проснулась оттого, что вокруг меня суетились слуги. Доктор был очень обеспокоен. Очнулась я в горячей ванне. Потом меня снова перенесли в мою кровать, и я снова уснула. Проснулась я ближе к вечеру и теперь сижу, записываю все, что со мной случилось за это время. Теперь я знаю, кто он, и знаю, что мне осталось недолго. Скоро меня не станет. Я боюсь только одного, что этим все не закончится. Он меня уже не отпустит, даже после моей смерти. Он – вампир, живущий столетиями. А я та, кто его освободила – стала его первой жертвой…»

На этом записи дневника обрывались. Дальше в тетрадке были лишь пустые листы. Аделина разочарованно вздохнула. «Только войдешь во вкус и тут на тебе, на самом интересном…». Девушка положила тетрадку в ящик стола. Теперь, как она понимала, у неё были веские причины, чтобы открыть часовню. Лина спустилась в гостиную к брату и подруге.

– Кати, пойдем, сходим к часовне.

– Зачем?

– Неужели тебе неинтересно? Я дочитала дневник, и теперь я просто сгораю от любопытства. Ну, давай откроем.

– Ну, если ты настаиваешь.

И девушки, оставив Альфреда дома и наказав ему строго, чтобы он никуда не выходил, направились к часовне. Путь от замка до часовни был недолгим. Три минуты по тропинке, и вот они уже на месте. Аделина осмотрела стену у часовни, но не обнаружила в стене ни одного отверстия, в который можно было бы вставить камешек в качестве ключа для открытия потайного замка часовни. И когда Аделина совсем отчаялась, она, неожиданно для себя заметила соответствующее углубление в стене. Оставалось только найти подходящий камешек. Катрина в это время осматривала статую рядом с часовней. Рядом с часовней была скульптура обнаженной женщины с бокалом в руке, которая была изображена лежащей на мраморной скамье. Она олицетворяла богиню растительности – Диану. Катрина подошла поближе к скульптуре и на дне бокала увидела небольшой камень округлой формы.

– Лина, иди сюда.

– Что случилось?

– Посмотри в бокал скульптуры. Хитроумно придумано.

Аделина достала камень из бокала. По форме он вполне мог подойти к отверстию в стене часовни. Дело оставалось за малым: открыть часовню. Девушки подошли к часовне. Аделина вставила камень в отверстие, раздался резкий щелчок, и дверь часовни открылась. Пару минут девушки стояли и смотрели друг на друга, не решаясь войти. Потом Аделина первой перешагнула порог и решительно вошла в часовню. Внутри было темно и сыро. Хорошо, что девушки захватили с собой светодиодную лампу.

Яркий свет лампы позволил чётко рассмотреть внутреннее убранство часовни. Девушки дошли до середины часовни и остановились. Стены и потолок помещения украшали библейские сюжеты. Роспись покрывала все стены и потолок часовни сплошным ковром. Видимо, она задумывалась не как множество разных фресок, а как единая декорация, полностью покрывающая все стены и свод часовни. Самый центр часовни сверху украшала Мадонна с младенцем на руках. На каждой из стен часовни был изображён отдельный сюжет, и все вместе они соединялись в купольной части ангелами, расположенными вокруг мадонны с младенцем. Также, стены были украшены геральдическими лилиями, а два больших оконных проема – витражами, которые были выложены разноцветной мозаикой. Из-за витражей даже в самый яркий солнечный день в часовне царил полусвет, полумрак. У стены с противоположной стороны от входа в часовню стоял старинный деревянный комод.

На полу в центре часовни находилась большая круглая мраморная плита с небольшими отверстиями, через которые в подвал проникал свет. Никакого старинного гроба в часовне не было. Аделина подошла к плите и прильнула к отверстиям в попытке рассмотреть, что находится под полом. Но там было темно, и девушка поняла, что это бесполезная затея. Подойдя к комоду, Аделина увидела коробку размером чуть больше книжного листа. Открыв ее, она вытащила небольшую книгу. Катрина продолжала стоять у входа в часовню, не решаясь пройти внутрь. А Лина открыла книгу и по первой же строчке поняла, что держит в руках очередной дневник. На этот раз это был дневник Виктора Дракулы. Аделина была немного разочарована, что они не нашли в часовне доказательств, что это действительно усыпальница семьи Дракул. Фактически, ни один предмет в часовне не говорил о том, что это склеп. Катрина, наконец, подошла к середине часовни.

– Здесь просто восхитительно.

– А ты идти не хотела.

– Здесь поработала рука мастера.

– Как видишь, гробов тут нет.

– Да. Это больше напоминает музей, а не склеп.

– И теперь у нас есть, что почитать на ночь. Ладно, пошли домой, а то я что-то совсем озябла.

Катрина пошла за Аделиной к выходу. Проходя мимо комода, она ненароком зацепилась рукой о край деревянной ручки, и порезалась.

– Ой.

– Что такое?

Катрина не заметила, как, проходя мимо мраморной плиты в полу, две малюсенькие капли крови с её порезанного пальца упали на мраморный пол, и скатились через отверстие под пол.

– Немного порезалась. Да так, ничего страшного, просто царапина.

Девушки покинули часовню, закрыв за собой дверь. У входа в замок их ждал Роберт Ван Хельсинг.

– Вы все же открыли часовню, несмотря на моё предупреждение.

– Роберт, поверьте, там ничего нет. Там нет ни вампиров, ни гробов. Там пусто.

– Хорошо, вы дочитали дневник Мариты Эстель?

– Да.

Аделина открыла дверь и они с подругой вошли в дом. Но Роберт продолжал стоять на пороге.

– Роберт, проходите в дом.

Только после этих слов мужчина переступил порог замка. Молодые люди прошли в гостиную. Девушки устроились на большом удобном диване, а Роберт сел в кресло.

– Ну, а теперь Роберт, расскажите нам о себе. Насколько я понимаю, Вы ведь и есть тот Роберт Ван Хельсинг, что упомянут в дневнике Мариты?

– Да.

– Но разве это возможно? Сколько же вам лет?

– Много, я уже и со счета сбился. Перестал считать, когда мне исполнилось сто пятьдесят.

– Вы вампир?

– Да я вампир, но не такой как другие. Я уже давно не пью кровь людей. Более того, на протяжении последних лет я хожу по Трансильвании, ищу вампиров, и уничтожаю их. Поэтому, вам нечего меня бояться.

– Я слышала, что излечиться от этой болезни нельзя с помощью обычных лекарств.

– Да, Аделина, ты права, так оно и есть. Но, девушки, сейчас речь не обо мне. Очень жаль, что вы не послушались меня и открыли часовню. И теперь граф Власлав Дракула сможет вырваться на свободу. И не только он один, но и Марита, и графиня – прежняя хозяйка этого замка. Теперь они все могут освободиться.

– Но там нет гробов.

– Они не в самой часовне, они под мраморной плитой, под полом.

Слова Роберт Ван Хельсинга произвели эффект разорвавшегося снаряда. Девушки мгновенно замолчали. Несколько минут ни одна из них не решалась произнести вслух ни одного слова, рвавшегося изнутри. Аделина совсем не ожидала услышать то, что сейчас ей сказал Роберт. Катрина посмотрела в окно. На улице уже начинало темнеть. Вот и прошел один выходной, еще завтра, и снова в школу. Она пыталась как-то отвлечься, чтобы не думать о вампирах. Их новый знакомый был вампиром, самым настоящим вампиром. Это ни Аделине, ни Катрине не могло присниться даже в самом страшном сне. Аделине на память пришли слова Мануэллы Смит, когда они ехали в поезде о том, что некоторые вампиры могут ходить и под солнцем. И видимо Роберт был одним из таких вампиров. Но может все-таки, с помощью специальных заклинаний можно было как-то преодолеть вампиризм. Поэтому их новый знакомый и говорил о том, что он не такой как все вампиры. Да, Роберт, был из тех, кто сумел преодолеть жгучую жажду крови и побороть себя, пусть ещё не до конца, но это вопрос времени. Если верить дневнику, он доктор, и ему, как никому другому должно быть известно, как вести себя, чтобы не скатиться вниз опять.