Конечно, встречи с медведями были у меня задолго до работы в заповеднике. Будучи страстным охотником, я во время своих скитаний по лесу довольно часто встречал следы медведей, разрытые ими норы грызунов, поломанные деревца и т. д. Имели место и непосредственные встречи с этим хищным зверем.

 

Некурящий медведь

В молодости я, как и все мои ровесники, пристрастился к курению. Со временем это стало сказываться на моём здоровье. Я стал всё чаще и чаще болеть. Врачи посоветовали незамедлительно избавиться от вредной привычки – бросить курить. Вместо того, чтобы сконцентрировать свою волю и сразу отказаться от курения, я стал тогда прибегать к полумерам, которые не могли способствовать полному отказу от курева. Так, уходя в свободное время на охоту, я умышленно оставлял дома папиросы. В то же время, при встрече в угодьях с охотниками, просил у них закурить, мотивируя это тем, что свои папиросы я забыл дома.

Фото В. Сысоева

Один случай произошёл в один из ноябрьских морозных дней. С вечера прошёл густой рыхлый снег, а к утру сильно подморозило. Из дому я вышел, когда было ещё темно, и до рассвета успел преодолеть более шести километров. Снежный покров был плотный и мало мешал движению.

В призрачном свете предрассветных сумерек, увидел я впереди на лесной дороге свежие следы, как мне показалось человека в валенках. Решив, что с ним можно будет и покурить, я ускорил шаг, намереваясь догнать «незнакомца». В одном месте на обочине дороги «охотник» долго топтался у куста рябины, на котором ещё сохранились несколько гроздьев ягод. «Ягоды собирал», – подумал я. Тут же я решил, что по возвращению домой тоже надо будет набрать этих ягод. Потом след свернул на большую поляну и углубился в лесной массив. При приближении к опушке леса я услышал впереди треск от сломанного деревца. Я был убежден, что незнакомый «охотник» и там собирает ягоды рябины. Нас разделяла стена мелких ёлочек, за которыми находился тот, кого я догонял. Боясь, что мое внезапное вторжение к нему через кусты может вызвать у него чувство преследования, я предупредительно крикнул: «Мужик, а закурить у вас есть?». В ответ раздался медвежий рёв и тут же послышался треск сучьев от убегающего зверя. Поняв, что медведь попался некурящий, я снова вернулся к дороге, причём времени на это потратил значительно меньше, чем тогда, когда шёл по следу.

Уже днём, после хождения по лесу, я вернулся на то место, где состоялась моя встреча с медведем. Оказалось, что зверь находился всего в двадцати шагах от меня. Медведь сломал деревце рябины толщиной с руку, украшенное гроздьями красных ягод, но позавтракать так и не успел. Все гроздья этого дерева я собрал в рюкзак и принёс домой. Детям я сказал, что это подарок им от медведя. Дети с удовольствием ели эти сочные, тронутые морозом, ягоды и хвалили мишку за подарок.

 

Медведь и рябчик

У каждого охотника и любителя природы есть своё любимое место в лесу, которое он навещает особенно часто. Было такое место и у меня. Находилось оно на склоне Лубной горы, что в восьми километрах от города Верхнего Тагила. Мне нравились здесь высокие кедры, пихты и ели, с густым подростом из ёлочек, черёмухи и папоротников. Здесь царил дух какой-то особой дикости и первобытного состояния природы.

Обычно я отдыхал здесь у ствола огромной лиственницы, в кроне которой я неоднократно добывал красавцев глухарей, прилетавших сюда кормиться её хвоей. Удобно усевшись средь выступавших из земли корней дерева, я часами наблюдал за поведением обитателей этого леса. Вот мелькнула в траве рыжая шубка белочки, несущей во рту пучок сухой травы, необходимой для утепления гнезда. А вот откуда-то взялся воробьиный сычик – сова размером со снегиря.

Присев на торчащую из земли корягу, сычик выделывает уморительные движения и пучит на меня большие, жёлтого цвета глаза. Сычик никак не может понять, что это за чучело притаилось у ствола дерева. Он улетел, так ничего и не поняв. Однажды я увидел в стороне промелькнувший силуэт крупной совы. Я негромко похлопал в ладони, имитируя хлопанье крыльев крупной птицы, и замер в ожидании. Через несколько минут сова уже сидела в десяти шагах от меня.

Это была одна из самых крупных наших сов – бородатая неясыть. Прищурив глаза и направив в мою сторону своё «лицо», испещрённое тёмного цвета кругами, сова внимательно меня изучает. Её слух позволяет слышать биение моего сердца. Убедившись в том, что я для неё не съедобен, она улетела. Взмахи её огромных широких крыльев не издали ни малейшего звука.

С помощью специального пищика я подманивал здесь к себе рябчиков. Добытые рябчики не являлись моей главной добычей. Главное на охоте для меня было общение с природой и возможность понимать её таинства.

На мои коварные свисты не раз прибегала куница, а однажды явилась даже сама Патрикеевна. Лисичка пробежала буквально в метре от моих вытянутых ног. Я решил, что это какая-то больная, утратившая обоняние и зрение особь. Оказалось, не так. Вечером я сбил прилетевшего на лиственницу глухаря, который упал где-то рядом с деревом. Стало темно, и я решил отложить поиски до утра. Утром я довольно быстро нашёл свой трофей, от которого остались только крылья, лапки да хвост. Ночью лисичка быстро разыскала убитую птицу и хорошо подкрепилась.

Здесь, на этом участке горной тайги, и произошла моя очередная встреча с медведем.

Вторая декада сентября выдалась очень сухой и тёплой. На всём лежала печать какой-то особой неизбежной покорности. Заняв своё любимое место, я стал имитировать свисты рябчиков, подражая свисту то самочки, то самца. Стояла удивительная тишина и было слышно, как рябчики отвечают на мои свисты. Метрах в тридцати от меня находилась густая куртинка ёлочек, за которой периодически было слышно какое-то сопение и хруст веток. Конечно, там лоси, а рябчики слышат все эти шорохи и не летят. Да, это было время лосиной любви. Мне довольно часто приходилось видеть здесь этих лесных красавцев и даже наблюдать столкновение между самцами. Однако лоси для меня особого интереса не представляли. Моими трофеями всегда были птицы.

В ожидании рябчиков, я закрыл глаза, и, кажется, даже вздремнул. Громкое хлопанье крыльев заставило меня очнуться. Я увидел, что рябчик находится от меня на расстоянии всего двух метров. Поднимая и опуская хохолок на головке, петушок несколько раз издал призывный свист. Я боялся пошевелиться. Стоило мне только пошевелиться, как он тут же бы улетел. Я ждал, когда он удалится на нужное для стрельбы расстояние. Вот он вспорхнул и уселся на ветку у ёлочек, за которыми перед этим я слышал сопение. Вскинув ружьё, я выстрелил. Почти одновременно с выстрелом раздался громкий медвежий рёв. Ожидая нападения, я выхватил из грудного кармана пулевые патроны и вставил их в патронник ружья.

Выждав несколько минут, я поднял убитого рябчика, и осторожно обошёл куртинку ёлочек, за которой обнаружил буквально вспаханную когтями медведя небольшую полянку. Оказалось, что здесь находилась колония полёвок, у которых имелись приготовленные к зиме запасы провизии, состоявшие из обрезков каких-то растений. Медведь уничтожил запасы полёвок, а заодно и ловил их самих. Мой выстрел он воспринял как покушение на его жизнь. Нельзя исключить и того, что в него могли попасть дробинки от моего заряда, так как медведь мог находиться на линии выстрела.

Эта встреча с медведем была для меня самой интересной из всех встреч с обитателями этого леса. Правда, я не жалею, что эта встреча не была визуальной.

 

Сладкоежка

Ранним сентябрьским утром, проходя по лесной дороге на склоне горы Малиновая, услышал я впереди громкую нецензурную брань. Ускорив шаг, увидел стоящий на дороге мотоцикл и согнутую фигуру мужчины. Приблизившись, узнал в нём одного из жителей Верхнего Тагила, занимавшегося бортничеством. На мой вопрос, что заставило его так возмутиться, он ответил: «Как не закричать, вы только посмотрите, что натворил этот гад!», – показывая на помятое ведро и куски кожаного, сплетенного из тонких полосок, ремня.

Мужчина стал рассказывать мне о том, что ещё вчера он побывал в этом месте, где спрятал в кустах своё ведро с мёдом и ремень, при помощи которого он удерживается на стволе дерева, когда поднимается по нему к бортям. Приехав сюда на мотоцикле за мёдом, он обнаружил, что ночью сюда приходил медведь, который съел ведро мёда и сильно помял эмалированное ведро. Этого ему показалось мало, и он стал жевать необходимый для подъёма на деревья ремень. Не заметив этого, пчеловод, надев когти и опоясав ствол дерева, полез к ещё одной борти, что висела поблизости от дороги. На высоте около трёх метров повреждённый медведем ремень лопнул, и пчеловод шлёпнулся на землю, повредив ногу. В этот момент он и выразил свое возмущение не совсем приличным образом. Всё могло оказаться намного хуже, если бы он упал с большей высоты. Хорошо ещё и то, что медведь не нашёл второе ведро, которое было спрятано в другом месте.

Сняв с ног железные когти, с помощью которых поднимаются по гладким стволам деревьев, он достал из люльки мотоцикла кусок сотового мёда и предложил его мне. Сначала я вежливо отказался, но пчеловод стал уверять, что у них существует поверье, что в день выемки мёда он должен угостить им первого встретившегося ему в лесу человека. Он искренне верил, что постигшая его неприятность связана именно с невыполнением этого поверья. Вчера, когда мёд был уже спрятан, он встретил здесь незнакомого охотника, угощать которого не стал, боясь открыть ему место спрятанного мёда. Боясь навлечь на пчеловода ещё больших неприятностей, я принял подарок и пошёл дальше. Поблагодарив пчеловода за угощенье, я свернул с дороги и стал подниматься по крутому, заросшему лесом склону горы Малиновая. Удалившись от места происшествия приблизительно на километр, я присел на валежину и, достав из рюкзака завёрнутый в пленку кусок мёда, приступил к трапезе. День был тёплым и тихим. Сотовый мёд показался мне очень вкусным, и я искренне позавидовал медведю, съевшему его ведро. Поднимаясь с валежины, я громко чихнул. В этот момент одна поваленная ёлочка, находившаяся от меня метрах в сорока, кажется, взорвалась. Её густая, ещё не успевшая пожелтеть, хвоя взметнулась вверх и я увидел убегающего медведя, который огромными прыжками побежал вверх по склону. Осмотрев место, где отдыхал медведь, я обнаружил хорошо заметную лёжку, прикрытую сверху поломанной упавшими деревьями елью. Здесь, под прикрытием еловых веток, и отдыхал косолапый сластёна, пока я не нарушил его покой. Наевшись мёда, медведь даже не слышал, что недалеко от него находится человек. Такое бывает редко.

 

Косолапые дегустаторы

Хорошо известно пристрастие медведей к сладкому. Чтобы отведать мёда, медведь не побоится подвергнуть себя нападению пчёл. Русское слово «медведь» означает «ведающий где мёд». И всё же я не знал, что медведи обладают довольно тонким вкусом. Однажды, проходя по лесной дороге, увидел я множество поломанных мишкой деревьев рябины. Откусив всего одну-две грозди рябиновых ягод, медведь бросал деревце и ломал новое. Я пробовал на вкус ягоды с этих рябинок и убедился, что все они имеют горький привкус. Но вот на одном деревце рябины медведь съел почти все ягоды. Проверив эти ягоды на вкус, я убедился, что они имеют приятный кисло-сладкий вкус. Я с удовольствием съел все оставшиеся здесь после косолапого ягоды. Отличались они и цветом. Оказалось, что медведь не просто ломал деревца, а искал наиболее вкусные ягоды.

В начале лета на одном из участков леса обнаружил я множество поломанных медведями молодых осинок. Я никак не мог понять, что заставило животное ломать стволы деревьев. Так же как и с рябиной, медведь срывал всего несколько листьев с вершины деревца и бросал его. Теперь стало ясно, что и здесь медведи дегустировали листья осины, которыми они в это время года питаются. Ясно стало и то, что заставило косолапых дегустаторов сломать так много деревцев. Дело в том, что все осинки из этой куртинки являются сёстрами, так как происходят от одного материнского корня. Значит, все деревца этого клона близнецы, обладавшие одинаковыми вкусовыми качествами. Осиновые клоны хорошо различаются по цвету коры. У одних деревьев кора бывает серо-зелёного цвета, а у других заметно более зелёная. Это признак того, что хлорофилла в ней больше.

Поэтому распускание листьев у них происходит в разные сроки. Раньше всех появится листва у деревцев с зелёной корой. Не зная различий между клонами осин, медведи в поисках деревьев с более вкусной листвой бессмысленно уничтожают много подроста осины.

 

Медвежьи метки

Многие птицы и звери, заняв участок для обитания и гнездования, ревниво охраняют его от вторжения конкурентов. Птицы тоже занимают участки в основном для обустройства гнёзд и после завершения гнездования уже теряют к нему интерес. Среди млекопитающих свои постоянные территории для обитания имеют в основном те виды, которые ведут хищнический образ жизни, либо те, что заняли этот участок для зимовки. Главную роль здесь играют кормовые отношения. Белки, например, заняв участок леса для зимовки, ревностно охраняют его от особей своего вида. То же самое можно сказать о бобрах, которые, заняв определённый участок реки, также охраняют его. Представители куньих – куницы, хорьки, горностаи, ласки, норки, выдры и барсуки – границы своих владений метят особыми пахучими веществами анальных желез. Волки и лисы границы своих владений также отмечают особыми мочевыми точками, подкрепляя эти, предназначенные для обоняния конкурентов, метки ещё и визуальными метками. Для этого они на отдельных участках своих границ царапают лапами почву и разрывают снег.

Почти также поступают и медведи. На границах занятого им участка леса медведь старается оставить как можно больше следов, подтверждающих принадлежность участка только ему. С этой целью он царапает кору отдельных деревьев, трётся о них спиной, оставляя запахи своего тела. Особенно часто медведи маркируют границы участка, сдирая кору на отдельных, хорошо заметных деревьях. Для этой цели лучше всего подходит кора пихты, как наиболее мягкая. Такая свежая метка видна издалека. С помощью меток медведи стремятся оградить свои владения не только от особей своего вида, но даже от человека, которого эти звери иногда рассматривают как своего конкурента. Наблюдая за поведением этих животных на территории Висимского государственного заповедника, что на Среднем Урале, обратил я внимание, как болезненно воспринимают звери появление на их территории пограничных столбов на границах заповедника и его охранной зоны.

Видимо, медведи рассматривают эти столбы, как посягательство на их территориальную целостность. Раскрашенные «под зебру» столбы вызывают у них раздражение. Проходя около таких столбов, медведь не упускает случая дать ему оплеуху. Отчего на поверхности столбов остаются грязные следы от лап и когтей. Иногда медведи пытаются вырвать столб и оттащить его в сторону. В этом случае звери катаются по нему, как по поверженному сопернику. Иногда медведь в бешенстве начинает грызть такой столб. Особенно косолапые бывают неравнодушны к пограничным столбам в начале их появления. Позже привыкают, но полностью примириться с ними не могут.

Жарким июньским днём, проходя по границе заповедника, услышал я громкий звук, похожий на звук от упавшего дерева. Звуки исходили со стороны зарастающей вырубки. Осмотревшись, я продолжил путь. Но стоило мне сделать всего несколько шагов, как послышалось медвежье рявканье и шелест раздвигаемых медвежьим телом кустов. Это заставило меня остановиться. Замер и медведь, успевший сделать в мою сторону несколько прыжков. Заросли кипрея и вейника мешали мне хорошо рассмотреть затаившегося зверя. Выждав, я пошёл дальше. И снова медведь сделал в мою сторону несколько прыжков. Зверь стремился напугать меня и заставить спасаться бегством, за которым неминуемо началось бы преследование. Нельзя сказать, что я совсем не испугался этих угроз. Однако, вместо того, чтобы побежать, я схватил увесистый булыжник и с силой ударил им по выступавшему из почвы валуну, громко при этом рявкнув. Наступила тишина. Взяв в руки камни и постукивая ими, медленно пошёл дальше. Зверь уже не пытался пугать меня. И только когда я удалился на несколько десятков метров от места встречи, я услышал позади себя недовольное ворчание. Наверное, это означало: «Шляются тут всякие». Приблизительно через час после этого я с камнями в руках шёл обратно, но медведя здесь уже не было, а поблизости от того места, где мы встретились, виднелась свежая метка. Зверь содрал кору со ствола пихты. Метка красноречиво говорила: «Моё!». Несмотря на эти предостережения я продолжал ходить по этой тропе, а в конце сентября того же года мне выпал случай отомстить косолапому за испытанное чувство страха.

Я появился на этом участке ранним утром, когда солнце ещё не взошло и травы покрывал иней. Несколько лет назад на этом участке уже зарастающей вырубки был сильный пожар. Нам удалось тогда локализовать пожар только с помощью бульдозеров, проделавших вокруг возгорания широкую минерализованную полосу. Сейчас, лишённая травяного покрова, глинистая почва хорошо сохраняла все следы проходивших по ней животных. Это и побудило начать обход своего участка с этой полосы. Выходя из-за поворота, я увидел стоявших на полосе лосиху и лосёнка. Вытянув шею, лосиха испуганно смотрела в сторону завалов из остатков растительности и дёрна, обрамлявших полосу с двух сторон. По поведению лосихи было видно, что её что-то сильно беспокоит за внешним обрамлением этой полосы. Спрятавшись в одном из внутренних завалов, я стал наблюдать за поведением лосихи. Вот она испуганно фыркнула и побежала в мою сторону. Вместе с ней бежал и лосёнок. Пробежав мимо меня, лосиха остановилась и стала снова смотреть туда, откуда чувствовалась угроза. Нетрудно было понять, что там, за обрамляющими полосу завалами, таится какая-то опасность. Это может быть охотящийся за лосихой браконьер, медведь или волки. Это побудило меня заменить в стволах ружья дробовые патроны на пулевые. Вскоре из-за завалов, клохча, выпорхнула тетёрка, что ещё раз подтвердило мою догадку – там опасность. Вскоре я заметил там какое-то движение, и в одном из просветов появилась огромная башка медведя. Он был от меня на расстоянии тридцати-двадцати пяти метров. Высунув в просвет голову зверь внимательно смотрел туда, куда только что убежали лоси. Будучи готовым к любому исходу, я громко кашляю. В ответ раздался короткий громоподобный рёв, который эхом прокатился по спящему ещё лесу. Зверь беззвучно исчез. Таким путем я отомстил своему обидчику, напугав и испортив ему охоту. Конечно, медведя интересовала не лосиха, а лосёнок, которого он вполне мог догнать на короткой дистанции.

 

Мишкин трофей

Солнечным сентябрьским утром проходя по границе заповедника заметил я скопление воронов на одном из участков примыкающей к заповеднику вырубки. Такое скопление этих птиц бывает только тогда, когда они обнаруживают труп крупного зверя. Наблюдая в бинокль за птицами, я заметил, что вороны то дружно опускаются на землю, то так же дружно поднимаются в воздух. Нетрудно было понять, что их постоянно вспугивает кто-то. Решив, что там волки загрызли лося, я смело пошёл на встречу с ними, имея при себе только полевой бинокль. Подходя к месту происшествия, увидел я в колее старой лесной дороги свежий след крупного медведя. Я хорошо понимал, что, защищая свою добычу, медведь способен напасть и на человека. Такой случай у нас уже имел место. В то же время, мне очень хотелось узнать, что там случилось.

Громко разговаривая сам с собой, я создавал видимость приближения к месту происшествия группы людей. Судя по тому, что вороны снова стали опускаться, можно было понять, что медведь удалился от своей жертвы. Конечно, отказаться от добычи он не сможет, а будет пережидать в зарослях высоких трав, когда люди покинут это место. Все произошло именно так. При моем приближении в воздух поднялись вороны, которые и указали мне, где находится жертва медведя.

А вот и мишкин трофей. Это довольно крупный лось с тремя отростками на оленьего типа рогах. Задняя часть туши прикрыта клочьями сухой травы и комьями дерна. Медведь прячет свой трофей от надоедливых птиц. На груди и горле лося зияют большие раны, из которых сочится кровь. Вокруг трупа поломаны все кустарники, а почва изрыта. Не так просто медведю удалось совладеть с такой добычей. Трагедия произошла сегодня ночью. Медведь подкараулил проходившего по тропе лося и оседлал его. В период гона эти звери утрачивают обычную осторожность и часто становятся жертвами волков и медведей.

Осмотрев медвежий трофей, я осторожно удалился. Обрадованные моим уходом вороны тут же стали слетаться к трупу лося, чтобы успеть «урвать» кусочек мяса. Это увидел медведь и быстро возвратился к своей добыче. Не долго воронам пришлось пировать. Я видел, как вороны, вспугнутые хозяином тайги, дружно взлетели. Косолапый будет ревностно сторожить свою жертву, дожидаясь, когда мясо начнет издавать характерный для разложения запах. Для медведя это самое лучшее блюдо. Всего через два или три дня, я снова посетил место гибели лося. Вороны уже улетели, не оказалось там и медведя. Вокруг были разбросаны обглоданные кости лося и клочья шерсти. Оказалось, что постоянные крики воронов привлекли сюда стаю волков, с которыми медведь «поделился» своим трофеем.

 

Любопытный медведь

Ясным апрельским утром шёл я по дороге, обрамляющей северную границу Висимского государственного заповедника, вдоль которой проложен водовод, предназначенный для подачи воды из Сулёмского водохранилища в Кировград. Снег с проезжей части дороги уже стаял, и чёрная лента дороги была далеко видна на белом фоне сохранившегося снежного покрова на перелесках и вырубках. Слева от дороги высокой стеной тянулся лес заповедной территории. Обнаружил тропу, ведущую от дороги в кв. 46 заповедника, где находится уютное зимовье, в котором я не раз ночевал и укрывался от непогоды. Чтобы попасть в зимовье, мне предстояло преодолеть около 400 метров плохо проторенной тропы в глубоком снегу. Поэтому, следуя по тропе, я всё своё внимание сосредотачивал только на ней, осторожно вступая в углубления, оставленные сапогами пешеходов, побывавших здесь ранее.

Добравшись до зимовья, растопил печку и вскипятил чай. Однако, напарник, с которым мы должны были контролировать дорогу по водоводу, так и не появился. Подождав около часа, я решил вернуться на водовод и контролировать там движение транспортных средств в одиночку. При выходе из зимовья тропа проходит через небольшую полянку, окружённую ёлками и густым подростом. При выходе на эту полянку я вновь всё своё внимание уделял тропе, избегая зачерпнуть снег в сапоги. Уже на середине полянки я поднял голову и увидел, как впереди между ёлочками мелькнула тёмная туша крупного зверя. Решив, что это лось, я неторопливо пошёл дальше.

К большому удивлению я обнаружил здесь свежий след крупного медведя, который пересёк тропу и шёл в сторону дороги. Так как медведь пошёл к дороге под углом, да ещё по глубокому снегу, я решил, что ещё успею увидеть его на водоводе и, спотыкаясь, побежал к дороге. Медведь прибежал к дороге раньше меня, оставив поперёк её проезжей части полосу свежего снега. Я тут же вернулся к зимовью и приступил к изучению поведения медведя по его следам. Оказалось, что ещё тогда, когда я свернул с дороги в сторону зимовья, он шёл поблизости от меня, постоянно сокращая расстояние между нами. К моменту подхода к зимовью он был от меня на расстоянии около пятидесяти метров.

Последовать за мною в зимовье он «постеснялся» и стал ждать моего возвращения на улицу. Он несколько раз обошёл зимовье, иногда поднимаясь на задние лапы и прислушиваясь к доносившимся из зимовья звукам. Его не пугал дым от очага и стук топора, которым я колол дрова в тамбуре. К моменту моего выхода из зимовья, медведь находился в зарослях ёлочек справа от тропы. При моём приближении он приблизился к тропе, по которой я шёл. Стоило мне поднять голову раньше, и я увидел бы его в десяти метрах перед собой. Однако, вместо того, чтобы напасть на меня, медведь бросился обратно в кусты, пересёк тропу и побежал в сторону дороги. Что же заставило медведя преследовать меня, более часа выжидать моего выхода из зимовки, а потом трусливо убегать? Простым любопытством объяснить это нельзя. Тем более в эту пору, когда медведи испытывают сильный голод. Видимо, он просто не сумел преодолеть страх перед человеком, который смело пошёл в его сторону. В то время мы ещё мало знали этих опасных зверей и постоянно проявляли по отношению к ним легкомыслие. По этой причине я и побежал к водоводу на новую встречу с косолапым, не имея при себе никакого оружия. Вскоре нам пришлось изменить представление об этом звере. Кстати, одним из пострадавших от встречи с медведем оказался и мой напарник, которого я тогда так и не дождался. Только это произошло через несколько лет от описываемого мною события, поблизости от этого места.

 

Власть мёда

Однажды довелось мне побывать в гостях у своего земляка А. Г. Селедкова, проживающего в г. Лучегорске Приморского края. В целях лучшего ознакомления с природой этого края, мне предложили пожить на пасеке Пожарского промхоза, расположенной на берегу таёжной реки, впадающей в Бикин, берущей свое начало в горах Сихотэ-Алиня. Пасека представляла из себя многочисленные ряды ульев, окружённых металлическими, вбитыми в землю, трубками. В нижней части такой трубы имелся вырез, в который вставляется холостой ружейный патрон. В верхней же части такой трубы находится металлический штырь с бойком, удерживаемым специальной чекой, закрепленной к растяжке из проволоки. При натяжении растяжки, вырывалась чека и гремел выстрел, сопровождаемый яркой вспышкой света.

Все эти хитроумные приспособления предназначались для отпугивания медведей, которые постоянно пытаются прорваться к ульям. Со слов работников пасеки, встречались такие животные, которые, несмотря на выстрелы, шли на рывок и похищали ульи с мёдом. Таких нахалов приходилось отстреливать. Здесь повсюду слышалось гудение пчёл и ощущался запах мёда. Замечательная природа Приморья оставила у меня неизгладимые впечатления. Я впервые увидел здесь огромных бабочек-махаонов Маака, мягкотелых черепах, широкоротов и амурских полозов. Не осталось без внимания и поведение дальневосточных медведей. Каждую ночь мы просыпались от грохота выстрелов. Это стреляли пытавшиеся пробраться к ульям мишки. После каждого такого сигнала пасечники выбегали на улицу и стреляли из ружей. Наступала тишина, которая часто вновь нарушалась выстрелами. Потерпев неудачу в одном месте, медведь искал возможности проникнуть к ульям в другом. Такой оказалась власть мёда.

Нечто подобное произошло и у нас в северо-восточном секторе охранной зоны Висимского заповедника, где среди обширных вырубок находилась крупная пасека Черноисточинского лесхоза. Пасеку обнаружил один из медведей, который утащил в кусты улей и неплохо закусил. На другую ночь медведь поступил точно так же. Это продолжалось более недели.

Чтобы отпугнуть животное, пасечники стреляли из ружей, били молотком по куску рельса, включали фары автомобиля и подавали звуковые сигналы. На медведя набрасывались собаки, но ничто не останавливало вкусившего мёд зверя. Кто-то придумал установить по периметру пасек пустые ульи, наивно полагая, что это поможет обмануть медведя. Ущерб от этого стал только больше. Обнаружив пустой улей, медведь разбивал его и шёл дальше. Руководство леспромхоза обратилось к руководству заповедника с просьбой разрешить отстрел этого зверя. По согласованию с областным Управлением охотхозяйства такое разрешение было получено. Медведя отстреляли, а из его шкуры сделали чучело, которое сейчас находится в отделе природы музея г. Кировграда. Признаюсь, что мне было жаль этого мишку, как иногда бывает жаль пристрастившегося к наркотикам человека.

 

Нападение медведей

Всё, написанное здесь ранее о медведях, может породить у читателя неверное представление об этом хищнике, как о безопасном для человека звере. Это не совсем верное представление. За время моей работы в Висимском государственном заповеднике из пяти человек инспекторов по его охране, которым приходилось чаще всего быть в угодьях, трое подверглись нападению медведей, получив при этом разной степени тяжести травмы.

Первым пострадал от нападения хищника сотрудник заповедника. Он обнаружил в своём обходе труп убитого медведем лося, рога которого ему приглянулись. Для большей безопасности Сомов пригласил с собой своего брата, с которым они решили вырубить рога из черепа лося. При подходе к месту происшествия Сомов и его брат увидели сидевшего около трупа медведя. Испугавшись, они бросились бежать, чем спровоцировали животное на преследование. Внимание зверя, видимо, привлёк висевший на Сомове рюкзак красного цвета. Обогнав бежавшего позади брата, медведь догнал Сомова и сбил с ног. Громко рыча, зверь укусил Сомова сначала в область голени, а потом бедра. Положение спас брат потерпевшего, который, подбежав к медведю, стал громко кричать и размахивать руками. Это подействовало. Оставив поверженного противника, медведь стремительно убежал. Брат помог потерпевшему добраться до зимовья, а потом до больницы. Больной несколько дней находился на излечении. Сообщение о нападении медведя заставило руководство заповедника принимать срочные меры по ликвидации этого зверя. На месте происшествия был устроен лабаз, на котором несколько суток дежурили охотники. Однако, медведь, будто чувствуя возможность возмездия за свой поступок, к трупу лося больше не вернулся.

В июне следующего года нападению медведя подвергся ещё один сотрудник заповедника. Это был инспектор по охране природы Глазун. Надо сказать, что этот сотрудник упорно искал встречи с косолапыми, намереваясь заснять их на плёнку киноаппарата, который постоянно носил с собою. В день нападения мы работали с ним в юго-западной части заповедника. Окончив работу, я собрался домой в Верхний Тагил, а Глазун пояснил мне, что пойдет по дороге в посёлок Карпушиха, где он проживал. Ему придётся караулить медведей на одной из медвежьих троп, чтобы попытаться заснять их. «Вот уже имею несколько десятков встреч с медведями, а заснять их всё не могу. То слишком темно, то встреча была слишком неожиданно, а то очень уж скоротечно. Вообще, я уже настолько привык к этим встречам, что они не вызывают у меня никаких эмоций», – сетовал инспектор. Оставив напарника в заповеднике, я ушёл домой. Утром мне позвонили и сообщили, что Глазун подвергся нападению медведя и в тяжёлом состоянии лежит в больнице. Оказалось, что после моего ухода, Глазун прямиком ушёл в охранную зону заповедника, где стал караулить появления животных у их тропы. Первой по тропе торопливо пробежала медведица, за которой гнался самец. Схватив киноаппарат, Глазун направил его в сторону медведей. Это не понравилось хозяину тайги и он, подбежав к инспектору, ударом лапы выбил у него из рук аппарат, повредив его. Сбив человека с ног, медведь отвесил ему несколько оплеух, после чего стал догонять подругу, но увидев, что человек поднялся на ноги, вернулся и снова сбил его с ног. Закрывая лицо руками, Глазун подставил их медведю, который зубами раздробил ему все кости пальцев обеих рук. Порвал когтями губу и сломал несколько ребер. Выждав, когда медведь ушёл, Глазун добрался до дороги, где был подобран проходящим автомобилем и доставлен в больницу. Заснять медведей ему так и не удалось, а вот эмоций было больше чем надо. Потерпевший больше года был на больничном.

Весной следующего года нападению медведя подвергся ещё один сотрудник заповедника – Олег Заржевский. Совместно с напарником шли они по зарастающей вырубке в охранной зоне заповедника в поисках сброшенных здесь зимою лосями рогов. Проходя через густые еловые заросли, Олег услышал позади себя какое-то сопение и, оглянувшись, увидел бегущего к нему медведя. Испугавшись, бросился бежать, но тут был сбит догнавшим его хищником. Медведь успел укусить его в область бедра. Обернувшись, Олег увидел убегавшего от него зверя. В рюкзаке у напарника нашлась фляжка с водкой, которой и обработали немного кровоточащую рану. Часть водки – для обретения душевного спокойствия, как выразился напарник, Олег принял вовнутрь. Обретя это «спокойствие» минут через тридцать после события, Олег начал орать на весь лес, угрожая медведю всякими карами. Не могу сказать, слышал ли эти угрозы Топтыгин, вот только прибывшая к месту происшествия карательная экспедиция с обученными на охоту за медведями собаками, не нашла даже следов хищника. Недалеко от места события среди ёлочек осталась только его берлога. Как и в случае с Сомовым, медведь после нападения постарался удалиться как можно дальше от этого места.

Интересно отметить, что во всех случаях нападения медведей на человека, они никогда не рассматривали человека как жертву для поедания. В всех случаях человек рассматривался только как соперник, которому следует дать хорошую трёпку. Только этим и можно объяснить тот факт, что все нападения закончились без тяжких последствий.

 

На протяжении всей истории человечества волки и люди всегда жили рядом. Эти хищники всегда представляли опасность для человека. Они нападали на домашний скот, а иногда и на человека. А потому люди всегда стремились уничтожать этих хищников всеми способами и средствами. Волков травили ядами, убивали из ружей, ловили в капканы и петли и т. д. В последние годы против волков стали применять самолёты и вертолёты, снегоходы и т. д. Несмотря на все эти меры, волки продолжают жить. Правда, во многих странах Западной Европы волков уже давно нет, но там мало и условий для их жизни. Волки очень пластичны и живут в самых разнообразных климатических условиях. Они обитают в тайге и в тундре, в степях и в пустынях, в городах и болотах.

Известен случай, когда пара волков в течение почти двух лет жила в центре Москвы. Конечно, попали они туда по вине человека, но, будучи выброшенными на улицу ещё щенками, смогли приспособиться к жизни в городе. Они ловили крыс, а позже бездомных собак и кошек. Люди даже не подозревали, что рядом с ними живут эти опасные хищники.

Волки приспособлены к охоте на крупных копытных животных, но питаются не только мясом этих животных. Они ловят мышей и крыс, зайцев и белок, лягушек и ящериц. В годы пиковой численности мышевидных грызунов волки в значительной мере питаются ими, чем приносят определённую пользу лесному хозяйству. Учёные, изучая жизнь этих хищников, давно пришли к выводу, что волки пожирают, в первую очередь, больных и слабых животных. Волки исторически являлись регуляторами численности многих охотничье-промысловых животных. Роль волков, как регуляторов численности и селекционеров, в биоценозах неоспорима.

Однако, в связи с тем, что в сеть отношений между хищниками и жертвой вторгся человек, возникла необходимость регуляции численности самих волков. Это значит, что численность волков в охотничье-промысловых хозяйствах должна постоянно контролироваться. О полной ликвидации волка в нашей стране не может быть и речи.

Часто спрашивают: – опасен ли волк для человека? В годы Великой Отечественной войны, когда преследование волков почти полностью прекратилось, численность их сильно возросла. Волки стали испытывать недостаток пищи. Голод и отсутствие страха перед человеком способствовали нападению волков на человека, главным образом на детей. В Кировской, Костромской и Волгоградской областях было официально зарегистрировано более двух десятков случаев гибели детей от волков. Конечно, в этом промысле специализировались только отдельные особи. После окончания Великой Отечественной войны, когда вновь началось преследование волков, случаи нападения волков на человека стали очень редкими.

Надо заметить, что волка, перед которым человек всегда испытывал страх, окружал ореол сказочного персонажа, где волк всегда играл роль носителя зла. И это не только в сказках. Можно нередко слышать жуткие истории о нападениях стай волков на людей. Способствуют этому и СМИ, которые очень нуждаются в сенсациях. На деле же при проверках все эти слухи ничем не подтверждаются.

И всё же волк представляет опасность для человека. Особенно опасны больные бешенством звери, которые утрачивают страх перед человеком. В первую очередь уничтожаться должны те звери, которые охотятся на собак и заходят в населённые пункты.

Надо сказать, что будучи ребенком, я часто слышал от взрослых страшные истории, связанные с этими хищниками. Естественно, я очень боялся встречи с волками. Позже у меня было несколько встреч с этими зверями.

Однажды мы шли с мамой по тропе, пересекающей широкое заснеженное поле. К нам подбежала шедшая навстречу незнакомая женщина, которая испуганно повторяла: «Волки! Волки!», – показывая в сторону опушки леса. Там, на расстоянии около трёхсот метров от нас, цепочкой по полю трусили четыре волка. Два волка бежали впереди, а остальные на некотором расстоянии бежали позади. Звери не обращали на нас никакого внимания. Несмотря на это мы были сильно испуганы. Выждав, когда волки скрылись в лесу, мы продолжили путь. Мне на всю жизнь запомнилось это заснеженное поле, по которому бежит стая волков. Это была пора волчьих свадеб.

Вторая встреча с волком произошла у меня летом, когда я ловил рыбу удочкой на одной из заводей речки Шуралки. Спрятавшись в кустах, я внимательно наблюдал за поплавком.

Моё внимание привлёк плеск воды на противоположном берегу речки, где я увидел пьющего воду зверя. Страх парализовал меня. Но вот волк развернулся и скрылся в кустах! Выждав, я схватил удочку и быстро ретировался. Все последующие дни я буквально жил только этим видением, рассказывая об этой встрече каждому встречному.

Иногда волки резали овец у наших соседей, таскали собак, а однажды наш сосед застрелил матёрого волка, забравшегося к нему во двор. Это в нашем посёлке было большое событие! Мы несколько раз прибегали посмотреть на этого страшного хищника.

В начале Великой Отечественной войны в нашем посёлке проживала эвакуированная из Москвы жена известного летчика-испытателя Коккинаки. Учитывая важность этой персоны, руководство завода выдавало ей талоны на получение пары литров молока в подсобном хозяйстве завода. Эта экзотическая тогда для нас дама в сопровождении не менее экзотической болонки ежедневно ходила на подсобное хозяйство за молоком. Однажды, когда жена Коккинаки возвращалась с подсобного хозяйства домой, из кустов выскочил волк и схватив прижавшуюся к ногам хозяйки болонку, быстро исчез. По следу волка тут же пошли охотники, но ничего, кроме нескольких клочьев собачьей шерсти, не нашли.

Встреча с волками была у меня и в зрелом возрасте. Это произошло на обширной заснеженной вырубке недалеко от села Чоркины Борки Тамбовской области, где я охотился на зайцев. Находясь на лишённой растительности возвышенности, увидел я бегущее через вырубку стадо из четырёх лосей, которых преследовали два волка. Утопая в глубоком снегу, волки стремились догнать лосей. Убегая от волков, лоси сделали полукруг и я увидел, как наперерез им бросились ещё два волка, которым удалось приблизиться к лосям на расстояние 40 метров. К этому времени лоси пробежали недалеко от меня и скрылись в лесу. Волки же, заметив меня, остановились вдалеке. Несмотря на большое расстояние, я сделал по ним пару выстрелов, и они разбежались. Так я впервые стал свидетелем охоты волков на лосей.

В 1983 г., после моего увольнения из милиции на заслуженный отдых, меня посетил директор Висимского государственного заповедника А. С. Мишин, который предложил мне работу в заповеднике. Лес всегда привлекал меня. Иногда я мечтал даже о жизни в лесу, где бы мог наедине наблюдать жизнь обитателей леса. Такая возможность представилась, и я дал согласие.

Мои знакомые и коллеги по работе недоумевали, как мог человек, имеющий звание подполковника и диплом юриста, известность и уважение в обществе, дать согласие на работу в должности лесника. Поэтому большую часть своего времени я проводил здесь, в лесу. Общение с природоведами, изучение живой природы заповедника, наблюдения за поведением животных в естественных условиях помогали моему формированию, как натуралиста.

Теперь мои встречи с волками стали носить регулярный характер. Я постепенно обменивался со своими товарищами по работе сведениями о встрече с волками и их поведении. Вели учёт этих хищников по их следам и учёт задранных ими лосей. Собираемые мною первичные научные данные по флоре и фауне заповедника всегда получали самую высокую оценку у научного персонала заповедника.

 

Люди и волки

В одном из номеров «Нашей городской газеты» промелькнуло сообщение председателя Кировградского общества охотников и рыболовов Г. А. Полимонова об увеличении численности волков в угодьях территории. Сообщение вызвало много кривотолков. В основном, читатели задают вопросы: «Опасны ли волки для людей и можно ли ходить в лес?» Эти вопросы и подтолкнули меня рассказать о своих встречах с волками, которых у меня было довольно много.

Фото из архива автора

Ещё в далёком детстве мы с матерью, проходя по полю, увидели бегущую к нам стаю волков. Мы замерли, боясь пошевелиться. Волчья «свадьба» прошла в нескольких десятках метрах от нас, не причинив никакого вреда. В другой раз я рыбачил на лесной речке и видел, как на берег выбежал волк. Утолив жажду, волк скрылся. Особенно часто я встречался с волками, работая в Висимском государственном заповеднике. Иногда мне приходилось в одиночку ходить по ночному лесу и слышать вой волков.

Однажды в конце зимы я в течение дня тропил по следам «свадебную процессию» волков. Пара матёрых, сопровождаемая прибылыми и переярками, появилась в моём обходе. Не имея при себе никакого оружия, я стал преследовать волчью стаю. Неоднократно волки ложились на лёжку, но моё появление каждый раз заставляло их спасаться бегством. Как-то тёмной августовской ночью, проходя по лесной дороге, услышал я треск ломаемых приближающимся лосем веток. Тёмная туша лося промелькнула в непосредственной близости от меня. Следом за ним с рычанием, храпом и повизгиванием серыми тенями промелькнули волки.

Жарким июльским полднем отдыхал я однажды на берегу лесного ручья. Внимание привлекло шлёпанье по воде. Приподнявшись, увидел, как из русла ручья на дорогу вышли три довольно крупных волчонка. Отряхнувшись, зверёныши стали отдыхать на дороге. Нас разделяло расстояние в двадцать метров. Налюбовавшись, я встал. Вскочили на ноги и волчата, повернув в мою сторону мордочки. В этот момент рядом из кустов донёсся короткий, но громкий рык, заставивший волчат скрыться.

Морозным мартовским утром, проходя на лыжах по лесной дороге, услышал я доносившиеся со стороны громкие крики воронов – признак того, что где-то там может находиться погибший лось. Сменив направление, я стал осторожно приближаться к месту возможной трагедии. Слой свежего снега, покрывавший крепкий наст, позволял двигаться совершенно бесшумно. При моём приближении в воздух поднялась стая воронов. Тут же увидел останки съеденного волками лося. Впереди за кустами заметил торчавший из-под снега серый предмет, который принял за мёртвого лосёнка. Приблизившись метров на пятнадцать, понял, что это волк. Зверь лежал спиною ко мне, лениво грызя лосиную лопатку. Я наблюдал за ним из-за куртинки небольших ёлочек, искренне жалея, что не имел с собою ружья. Прошло несколько секунд, и волк, озираясь, вскочил. Я видел, как дыбом поднялась шерсть на его загривке, видел испуганный взгляд его сверкающих глаз. Ещё секунда, и зверь распластался над снегом в сильном, размашистом беге. Он показался мне очень красивым. Эта картина запомнилась на всю жизнь.

Был и такой случай, когда мне, имитируя волчий вой, удалось подманить волков на близкое расстояние. Двумя выстрелами я тяжело ранил одного из них. Пытаясь добить зверя, я бросился к нему, лихорадочно ища в карманах патроны, которых не оказалось. Перед встречей с волками я выложил патроны в рюкзак, оставив его в кустах. Подбежав к волку, я пытался ударить его прикладом по голове. Увернувшись, волк убежал в кусты. Из-за халатности желанный трофей был потерян.

У меня было много и других встреч с волками, перечислить которые нет возможности. Судя по моему опыту, волки не представляют для человека опасности. В области ежегодно фиксируется несколько тысяч визуальных контактов человека с волками, однако достоверных фактов нападения волков на человека нет. Известно, что во время войны в северных районах европейской части России было отмечено более десятка случаев гибели детей от волков. Это были волки-людоеды, специализирующиеся на охоте за детьми.

В наших условиях опасность могут представлять волки, больные бешенством. Переносчиками этой болезни являются лисы, численность которых значительно выросла. В южных районах области были отмечены случаи заболевания лис бешенством. Впрочем, не меньшую опасность могут представлять и бродячие собаки. В результате резкого снижения численности лося волки лишаются привычной кормовой базы, а это заставляет их приближаться к посёлкам, посещать мусорные свалки и охотиться на собак. В современных условиях больше приходится бояться не волка, а человека. Наверное, не случайно перед входом в один из европейских зоопарков висит большое зеркало, надпись над которым гласит: «Вы смотрите на самого страшного зверя в мире».

 

По волчьей тропе

Холодным ноябрьским днём, при подходе к своему зимовью, обнаружил я волчью тропу, идущую из глубины лесного массива в сторону вырубки, что на южной границе заповедника. Было видно, что по тропе прошло много зверей. Тропа прошла в десяти метрах от зимовья и снова углубилась в лес. Сняв тяжёлый рюкзак, я с ружьём в руках пошёл следом за волками по их тропе, чтобы узнать цель их визита в мой обход.

Ближе к опушке волки рассредоточились и веером разбежались в разные стороны. Начался поиск часто отдыхавших здесь лосей. Вскоре им удалось обнаружить находившихся на лёжке лосиху с лосёнком-сеголетком и стая начала гон. Спасаясь от волков, лоси выбежали на обширную вырубку. Идя по следу стаи, обнаружил я на снегу клочья лосиной шерсти и брызги крови. Продолжая тропление, наткнулся я на труп убитого волками лосёнка.

Снег вокруг него был утрамбован волчьими лапами и окрашен кровью, в стороне, метрах в пятидесяти от места происшествия, стояла лосиха, которая внимательно смотрела в мою сторону. Наверное, мать лосёнка была свидетелем жуткой расправы над её отпрыском. В тот момент всего в десяти метрах от меня из зарослей травы выскочил волк и стал стремительно убегать. В момент, когда хищник перепрыгнул через толстую валежину, я выстрелил по нему мелкой дробью. Схватив себя зубами за зад, волк опрометью побежал дальше. При втором выстреле мне пришлось сделать промах, так как мешали высокие и густые куртины вейника. В этот момент я увидел, как из зарослей травы выскакивали волки и стремительно удирали.

Мне особенно запомнился очень крупный волк, который показался мне огромным. Видимо, это и был вожак стаи. Всего в стае было около семи зверей. Выстрелы заставили убежать и лосиху. Осмотрев след раненого мною волка, я убедился, что мелкая дробь не смогла причинить ему большого вреда. Убегал он также резво, как и другие хищники, хотя на снегу, где он пробегал, виднелись капельки крови.

Следуя по гонной тропе, я не мог предположить, что смогу увидеть волков, так как хорошо знал их осторожность, а потому ружьё зарядил мелкой дробью. Осмотрев лосёнка, я пришёл к выводу, что волки в первую очередь разорвали ему живот и стали пожирать его внутренности! На бедре и в области горла зияли огромные раны. Утолив голод, волки тут устроили лёжку.

Перевернув лосёнка на другой бок, я убедился, что здесь следов волчьих зубов почти нет. Зная, что волки к своему трофею уже не вернутся, я достал нож и нарезал более двадцати кг чистого мяса, которое тогда было в большом дефиците. Занятый этой работой, я услышал, как в стороне прозвучал короткий, но басовитый вой. Матёрый объявил сбор стаи. Лосиное мясо для лучшей сохранности от мышей я поместил в закрытый металлический бачок и пользовался им зимой. Волки так и не подходили к своей добыче.

Утром я вновь обнаружил свежие следы этой стаи, на той самой тропе, по которой они прошли около зимовья. Остатки лосёнка достались вездесущим воронам, которые уже вечером в большом количестве кормились на волчьем трофее.

Из всей этой истории меня больше всего поразило то, что волки допустили такую неосторожность, подпустив меня к себе вплотную, хотя в будущем я ещё встречусь с таким поведением волков. Интерес представляет и тот факт, что, потеряв лосёнка, лосиха вернулась к месту гибели своего сына и, подвергая себя опасности, видимо ещё ждала, что детёныш вернётся. Впрочем, имея достаточно пищи, волки не обращали на неё никакого внимания.

 

На волчьем концерте

Тёплым августовским вечером совместно с сотрудником заповедника А. Галкиным пошли мы в охранную зону заповедника, чтобы послушать волков, которые в эту пору нередко нарушали тишину своим воем. И вот мы на примыкающей к заповеднику огромной зарастающей вырубке, где не раз слышали вой волчьей стаи. Заняв удобные для наблюдения места, приблизительно в сотне метров друг от друга, мы стали ждать.

Повсюду чувствовалось приближение осени. Уже пожухли покрывающие вырубку заросли вейников и кипрея, а в кронах берёз появились первые жёлтые пряди осени. В лучах заходящего солнца призывно светились кроваво-красные ягоды шиповника.

Тишину вечера нарушил громкий треск ломаемых веток. Это в сотне метров от меня подошедший медведь стал ломать толстые ветки черёмухи, чтобы добраться до её ягод. Присутствие медведя не входило в репертуар волчьего концерта, и я почувствовал опасение, что косолапый может испортить нам этот вечер. Самого медведя мне не было видно, хотя на фоне черёмухового куста несколько раз мелькнула голова и лапа. Зато хорошо было видно, как трясутся ветви куста, когда медведь наклонял и ломал их.

В это самое время раздался протяжный вой, который эхом отразился от дальнейшей стены леса. Это при помощи стекла для керосиновой лампы провабил Анатолий, подражая волчьему вою.

После этого медведь бесследно исчез, а через несколько минут послышался ответный вой из дальнего угла вырубки. Это отвечала волчица. Следующий звук, похожий на вой волка, издал я. И снова мы услышали ответный вой волчицы. Волчица шла на сближение. Солнце зашло за горизонт, и долину Сакалья, откуда подавала сигнал волчица, закрыл туман. Убедившись, что мы не спешим к ней на встречу, волчица снова пошла на сближение. К сожалению, стало темнеть и визуального контакта с этим хищником ждать не приходилось.

Вскоре за моей спиной, где вдоль опушки леса идет тропа, послышался топот прибежавших сюда волчат. А через несколько минут тишину нарушили переливные голоса волчьего выводка. «Чтобы побывать на таком концерте в Канаде, например, туристы платят большие деньги, а тут бесплатно можно слушать сколько угодно», – подумал я. Когда же недалеко начинали выть одновременно несколько молодых волков, я чувствовал, как по моей спине пробегает холодок.

Вой волка непроизвольно вызывает у человека неприятное чувство. Не трудно представить, как воспринимали этот вой наши далёкие предки. В моих руках было заряженное ружьё, но волков мне не было видно, а стрелять на звуки и шорохи я не стал. Желая подманить волков к себе, Анатолий сделал попытку провабить, но голос его сорвался и вместо заунывного воя, раздалось мажорное хрюканье. Находившаяся поблизости от Анатолия волчица, испуганно скуля, бросилась бежать. Я хорошо слышал её скуление и шорох сухой травы в двух-трёх десятках метров от меня. Удрала и волчья молодёжь.

В наступившей тишине было слышно, как далеко около Шайтанской дороги басовито завывал матёрый. Так в тот вечер закончился волчий концерт в охранной зоне Висимского заповедника.

 

Волчья идиллия

Солнечным мартовским утром шёл я на лыжах через юго-восточный сектор охранной зоны заповедника. Вот уже несколько дней стояла ясная, но морозная погода, способствовавшая образованию на поверхности снега крепкого наста, который покрыл небольшой слой свежевыпавшего снега. Это позволяло двигаться легко и бесшумно.

Внимание привлекли гортанные крики воронов, которые кружили в стороне над деревьями. Эти чёрные вестники смерти ведут себя так тогда, когда обнаружат чей-то труп. Сменив направление движения, я торопливо пошёл к месту скопления этих птиц.

Преодолев большую лесную поляну, я приблизился к куртинке ёлочек, за которой виднелась ещё одна, меньшего размера поляна. В этот момент, слева от меня в воздух с криками поднялось около двух десятков этих чёрных птиц. Взглянув в ту сторону, я увидел, что на снегу темнело ещё что-то, что принял за убитого волками лосёнка, которого я и решил осмотреть. К моему огромному удивлению, я понял, что вижу не лосёнка, а лежащего на снегу волка.

Волк лежал ко мне задом, лениво грызя лосиную лопатку. Он был всего в десяти-пятнадцати метрах от меня, и я мысленно проклинал себя за то, что не взял с собой ружьё. В течение нескольких минут я внимательно рассматривал лежащего передо мною хищника. Но вот волк вскочил и, повернувшись, уставился в мою сторону. В течение нескольких секунд мы смотрели в глаза друг другу. Я видел, как поднимается шерсть на загривке зверя. Мгновение и волк распластался в быстром размашистом беге. Он был прекрасен. И эта картина с бегущим по снегу зверем навсегда останется в моей памяти.

Осмотрев место вокруг погибшего лося, убедился, что стая состояла из трёх взрослых волков. К моему приходу один из волков отдыхал на придавленной снегом копне сена, с видом на крутой склон горы Малиновая. Видимо, он первым обнаружил моё приближение и, оставив на лёжке увесистый кусок мяса, незаметно удрал. Ещё один волк отдыхал под ёлочкой, поблизости от их трофея. По всей видимости, в его обязанности входила охрана мяса от назойливых птиц. Увидев меня ещё на подходе, он тоже сбежал, что позволило воронам тут же спуститься к мясу.

Благодаря крепкому насту, способному хорошо удерживать волков, добыть лося, который проваливался в глубоком снегу, большой трудности волкам не представлялось. Добыв лося, они в течение нескольких дней предавались безмятежному отдыху, пока моё появление не прервало этой идиллии.

Интерес представляет тот факт, что этот очень осторожный и чуткий зверь позволил мне приблизиться к нему на такое близкое расстояние. Конечно, этому способствовали постоянные крики воронов. Ещё находясь на месте события, услышал я в той стороне, куда убежал допустивший оплошку волк, короткий призывной вой. Это вожак стаи подал сигнал сбора.

После моего ухода волки вернулись к своему трофею. Проходя здесь через несколько дней, я не обнаружил ни воронов, ни волков. А там, где валялась туша лося, на припорошенной поверхности темнело немного клочьев лосиной шерсти.

 

На волчьей охоте

Собственно, это даже и охотой назвать нельзя, так как встреча с волками, где я применил оружие, носила чисто случайный характер. Сотрудники заповедника не раз устраивали облавные охоты на волков, но я всегда уклонялся от этого по самым разным предлогам. В этот же раз я шёл из г. В. Тагил в своё зимовье, расположенное в квартале 84 заповедника.

Это было дождливым октябрьским вечером. Приблизительно всего в тридцати минутах ходьбы до зимовья я решил отдохнуть под густой кроной ели у примыкающей к лесному массиву вырубки. Далее мне предстояло следовать по тропе, поросшей высокой и мокрой травой. Поэтому я собрал все находившиеся в карманах ружейные патроны и, сложив их в пластиковый пакет, спрятал в рюкзак. До наступления темноты оставалось около часа. Отдохнув, я, от нечего делать, сложив рупором ладони, издал протяжный, похожий на волчий, вой.

Когда я собрался уже уходить, недалеко от меня раздался громкий крик кедровки. Кедровка, как и сорока, увидев в лесу крупного хищника или человека, стремится своими криками сообщить об этом другим. Крик повторился, и я решил повременить с уходом. Не прошло и пяти минут, как в той стороне, где кричала кедровка, я заметил голову неторопливо шедшего в мою сторону волка. Опустив голову, зверь внимательно изучал запахи тропы, видимо в поисках следов того, кто издал здесь призывный вой. Следом за вожаком из травы виднелись спины ещё двух или трёх хищников. Азарт охотника заставил меня испытать сильное волнение, ведь я был уверен, что охота будет удачной.

Я обратил внимание, что на фоне жухлой травы волки были малозаметны. Цвет их шерсти удивительно был похож на цвет пожелтевшей травы. Когда шедший впереди волк приблизился на 25-30 метров, я вскинул ружьё и произвёл выстрел. Хватая зубами поражённый картечью бок и свирепо рыча, зверь стал быстро кружиться. По этой причине я допустил промах из другого ствола. Вместо того, чтобы перезарядить ружьё, я выскочил из укрытия и вплотную подбежал к раненому волку, торопливо ища в карманах патроны.

Поняв, что патроны находятся в оставленном в укрытии рюкзаке, я решил добить зверя прикладом ружья. Зверь уклонился от удара и метнулся в кусты, где продолжал скулить и рычать. Быстро вернувшись к укрытию и достав патроны, снова побежал туда, где оставил волка. Однако, теперь всё было тихо. Решив, что волк мог погибнуть, я начал поиски. Вскоре стемнело, и пошёл дождь. Это заставило меня спешить к зимовью. Я ругал себя за допущенные промахи, но надеялся, что утром я смогу разыскать свой трофей.

Однако, и утром поиски оказались безрезультатными. Я решил, что волк либо погиб от ран, либо оправился и будет продолжать жить, на что я надеялся больше. И всё же волк этот погиб. Как я узнал, его заметил охотник, проезжавший на автомобиле по дороге недалеко от этого места. Волк был сильно ослаблен и не в состоянии убежать. Так закончилась неудачей моя охота на волка, где я, как охотник, показал себя не с лучшей своей стороны.

 

У волчьего логова

Ещё в начале июня, находясь на вырубке, примыкающей к заповеднику с юга, поблизости от Сакальи, обнаружил я в траве хорошо заметную волчью тропу. Здесь тропа упиралась в небольшой, впадающий в Сакалью ручей, на берегу которого имелось много волчьих следов. Значит, волки часто приходили сюда на водопой. Чтобы узнать, откуда они ходили, я решил проверить тропу в обратную сторону. Не прошёл я полсотни метров, как тропа привела меня к складу брёвен, «забытому» лесорубами, под которыми ясно просматривался лаз, ведущий под нагромождение подгнившей древесины.

Внимание привлекла находящаяся перед лазом площадка диаметром около четырёх метров, основательно утоптанная волчьими лапами, на которой не росла даже трава. Видимо здесь, в отсутствие родителей, играли волчата. Осмотреть скрытое под толстым слоем брёвен логово не было никакой возможности, так как для этого пришлось бы разбросать тяжёлые брёвна. Недалеко от логова я обнаружил множество волчьих экскрементов, содержащих волосы лосей, но каких-либо костных остатков здесь не имелось.

Довольный тем, что мне удалось разыскать волчье логово, я ушёл. Через несколько дней я вновь пришёл к логову, в надежде увидеть волков. Однако, здесь даже не оказалось свежих следов этих хищников. Видимо волки, зная о том, что их логово обнаружено, увели отсюда своих, уже подросших, волчат в другое место.

Через пару недель после этого я шёл по Шайтанской дороге, приблизительно в 1,5 км от волчьего логова. Транспорт по этой дороге уже не ходил, так как во время весеннего паводка она во многих местах оказалась размытой талыми водами. При подходе к ручью Берёзовый, также впадающем в Сакалью, обратил внимание на обилие здесь волчьих следов и экскрементов.

Достигнув ручья, пересекающего дорогу, я удобно устроился на лежащем на обочине дороги бревне и стал отдыхать. Меня со всех сторон укрывала высокая трава, а стоявшие рядом деревья создавали хорошую тень. Вскоре послышалось какое-то шлёпанье. Кто-то большой приближался в мою сторону по ручью, громко шлёпая лапами по воде. Меня беспокоила возможность появления медведицы с медвежонком, следы которых я там видел.

Приподняв над травой голову, я к большему удивлению увидел рядом с собой трёх волчат, лежащих на проезжей части дороги. Их шерсть была мокрой. Один из щенков поднялся и пытался схватить зубами кружившего над ним овода. Через несколько минут волчата поднялись и медленно пошли по дороге. Это были волки-подростки: большеголовые и длинноногие, как мне показалось, с непомерно длинными ушами и тонкими хвостами, что придавало им потешный вид. Метрах в сорока от меня волчата снова легли на дорогу. Выждав, я встал и начал рассматривать их через окуляры бинокля. Увидев меня, волчата поднялись на ноги и дружно уставились на меня мордами. Кончики их поднятых ушей ещё свисали. Я медленно направился в их сторону, но волчата продолжали стоять. Было видно, что, впервые увидев человека, они не испытывают к нему никакого страха. В их поведении сложно было видеть только любопытство. Не прошёл я и десяти метров, как слева от дороги послышался грозный рык, после которого волчат с дороги словно сдуло ветром.

В августе, в той стороне, где произошла эта встреча, я нередко с наступлением темноты слышал их «песни». Однажды, когда на землю лёг первый снежный покров, эта троица, потерявшись или отстав от родителей, обнаружив тропу, прибежала ночью прямо к зимовью в квартале 84 заповедника, в котором в это время сладко спал один из научных сотрудников. Подбежав к зимовью и увидев незнакомое сооружение, волки растерялись и дружно завыли. Услышав под окнами душераздирающий волчий вой, испуганный сотрудник схватил палку и стал бить ею по ведру, чем, в свою очередь, напугал волков. Поведение волков нетрудно было узнать по оставленным ими следам на свежей пороше.

 

Встреча в ночи

Однажды, солнечным майским утром проходя по дороге, идущей по склону Макаровой горы, вспоминал я того человека, именем которой названа эта гора. Лет сорок назад на вершине этой не очень высокой горы находилась база Косулинского леспромхоза, при которой Макар работал сторожем. Израсходовав все ресурсы ближайших лесов, леспромхоз перебрался в другой район. Макар остался без работы, но полюбившегося места не оставил. Жил в оставленной ему, в качестве наследства от лесхоза, избушке. Бил кедровую шишку, собирал ягоды малины и грибы, реализуя добычу в Верхнем Тагиле. Потом стал пасти здесь телят, которых приводили к нему тагильчане. После откорма хозяева забирали своих бычков и тёлочек, а Макар получал вознаграждение.

Так и жил этот отбившийся от общества человек. К старости Макар перебрался к родственникам в город, где вскоре умер. Я хорошо знал этого угрюмого, но тихого человека. В истории географии немало названий гор, рек и озер, получивших названия по имени простых людей.

В день, когда я проходил по этой дороге, обильно цвела черёмуха, наполняя воздух ароматом своих цветов. Чётко отбивал рулады певчий дрозд, приглашая обитателей леса «пить чай», звонко свистели зяблики. Но вот на дорогу выскочил заяц и быстро заковылял в мою сторону. Я замер, боясь пошевелиться. Когда заяц приблизился на расстояние нескольких метров, то остановился и, поднявшись на задние лапки, стал внимательно меня рассматривать. Он потешно шевелил ушами, но никак не мог понять, что это за чучело перед ним стоит на дороге. Я пошевелился, и заяц стрелой метнулся в кусты.

Не успел я пошевелиться, как на дорогу, в том самом месте, где появился заяц, выскочил волк. Сначала он хотел было бежать по заячьему следу, но, заметив меня, спрятался за кустиком, откуда стал наблюдать за мною. Я не шевелился, рассматривая зверя в бинокль. Это был крупный волк, на тёмной шкуре которого висели более светлые лохмотья зимней шерсти. Это придавало зверю не очень опрятный вид. Волк тоже не мог понять, что это там появилось на дороге. Он вышел из-за куста и стал внимательно смотреть в мою сторону. В этот момент я резко поднял руку, и волк исчез.

Было нетрудно понять, что матёрый рыскал по своим угодьям, чтобы добыть корм для волчат. Позже мне представился случай познакомиться и с его потомством.

Это было уже в конце августа. Когда я шёл по этой дороге, то из-за её поворота навстречу мне выбежала пара волчат. Испугавшись, они заскулили и бросились в кусты. Оказалось, что волчата прибегали утолить жажду на одной из луж, где остались их следы и помутнение воды.

Следующая встреча с семьёй этого матёрого произошла у меня уже поздней осенью. Обстоятельства заставили меня следовать этой дорогой тёмной ночью. Ночь была очень тихой, и ничто не предвещало ничего необычного. Но тут я услышал в стороне от дороги громкий треск ветвей и топот копыт бегущего лося. Период гона лосей ещё не закончился, и я подумал, что лось ломится в моём направлении, услышав шорох моих шагов. Я замер, пытаясь не издавать никаких звуков. Я видел, как недалеко от меня мелькнула через дорогу тёмная туша зверя. И почти тут же следом за ним через дорогу серыми тенями замелькали фигуры преследовавших лося волков. Хрипло рыча и взвизгивая, волчья стая шла по следу спасавшегося от неё лося. Выждав, когда звуки преследования стихли, я продолжил свой путь.

Надо сказать, что эта встреча в ночи вызывала у меня неприятное чувство опасности, ведь я не имел при себе никакого оружия. Конечно, даже разъяренная преследованием, стая не могла напасть на меня. За время работы в заповеднике было много других визуальных контактов с волками, но все они были менее впечатлительны, чем те, которые я описал.

 

На волчьей свадьбе

Февральским солнечным днём, находясь на территории Висимского заповедника, обнаружил я свежую волчью тропу, проложенную стаей волков в моём обходе. А так как февраль – это пора волчьих свадеб, то у меня не было сомнения в том, что тропу проложила свадебная процессия. Гон – особый период в жизни животных, когда их поведение резко меняется. Мне приходилось наблюдать «мордобой» на заячьих свадьбах, видеть брачные турниры тетеревов, слушать «шёпот» любви глухарей, быть свидетелем лосиных потасовок, но я никогда не был на волчьих свадьбах. Поэтому, забыв обо всех своих делах, я незамедлительно пошёл по волчьей тропе, хотя у меня не было при себе никакого оружия.

Тропление животных по их следам даёт натуралисту возможность лучше понять поведение животного. Вот и теперь, двигаясь по волчьей тропе, я внимательно рассматриваю следы зверей, оставленные на снегу совсем недавно. Судя по ним, стая состояла из двух матёрых волков и волчицы, двух переярков и трёх прибылых, как называют охотники молодых волков, которым ещё нет и года. Переярки же – это волки, которым более года, но ещё не достигшие половой зрелости. Семь волков – это уже довольно крупная стая.

Стаи с большим числом волков – большая редкость. Поэтому разговоры о волчьих стаях, в которых насчитывались десятки волков, это не более, чем байки. Волки живут семьями, а поэтому они очень ревниво относятся к появлению в их охотничьих угодьях чужаков. К тому же, в период гона вожак стаи никого не подпускает к волчице, даже своих повзрослевших детей.

Вот и теперь молодёжь тащится за родителями на значительном расстоянии. Приближаться к влюблённым родителям нельзя. Вот и площадка, где родители занимались любовными играми, а остальные члены семьи внимательно следили за ними с расстояния около 50 метров. Вскоре волк и волчица устроили лёжку в снегу, а остальные тоже легли на отдых, в отдалении от них. Причём, трое молодых легли рядышком, а те, что постарше – немного в стороне от них.

Моё появление не очень напугало волков. Поднявшись с лёжки, они, не торопясь, отправились дальше. Оторвавшись от меня на значительное расстояние, стая наткнулась на отдыхающего лося. Не успел лось пробежать и двух десятков метров, как один из переярков догнал его и выхватил из шкуры лося большой клок шерсти. Но инициатива этого волка не была поддержана другими членами семейства. И он был вынужден вернуться и занять своё место на тропе.

Волнение, которое испытывали младшие члены семьи при виде любовных игр родителей, было выше, чем охота. Молодые волки никак не могли понять, почему их родители отгоняют их от себя. Они не могли знать, что с этого момента им придётся жить самостоятельно, что матёрые скоро уединятся и будут вести скрытный образ жизни. Молодые уже подросли и уже могут постоять за себя. Теперь вожаком стаи станет кто-то из переярков.

В течение всего дня до позднего вечера шёл я по следу стаи, пришлось три раза поднимать волков с лёжки, но увидеть их так не удалось. Волки успевали обнаружить моё приближение и своевременно уходить. Тропление помогло мне лучше понять семейные отношения волчьей стае.

 

Волки, во́роны и лоси

Надо сказать, что волки и во́роны – это члены одной разбойничьей шайки, где вороны играют роль пособников злодейских нападений волков на лосей. Обычно каждую стаю волков в зимний период постоянно сопровождает несколько воронов, которые, совершая облёт охотничьих угодий волков, обнаруживают лосей и выводят к ним волчью стаю. Обычно, обнаружив лосей, вороны без труда находят волков и, совершая челночные полёты между волками и лосями, дают понять хищникам, в каком правлении следует искать жертву. При этом птицы призывно кричат.

Есть вероятность того, что волки хорошо разбираются в издаваемых воронами звуках. Звуковой спектр воронов очень богат. Эти птицы способны не только каркать и крумкать, но и курлыкать по-журавлиному, и даже издавать звуки, похожие на ауканье заблудившихся людей, а также на звук натянутой струны. Следуя в указанном воронами направлении, волки легко находят лосей. Воронам же после удачной охоты достаются объедки с барского стола серых помещиков.

Часто волки охотятся ночами, когда вороны спят и не могут корректировать поведение волков. В этом случае утром птицы находят волков и никогда не оставляют их без своего контроля. Конечно, не все вороны занимаются обслуживанием крупных хищников. Большинство из них выполняют роль санитаров, разыскивая трупы погибших животных, активно посещая мусорные свалки вблизи населенных пунктов и т. д. Мне не раз приходилось находить погибших от волков лосей, руководствуясь громкими криками воронов.

Однажды, находясь в своём зимовье на территории заповедника, я был разбужен громкими криками воронов, хотя было ещё довольно темно. При выходе из зимовья я увидел более десятка этих птиц, которые в сильном возбуждении метались над вершинами деревьев. Приблизившись к тому месту, которое больше всего привлекало птиц, я обнаружил там кормившихся лосей. Поблизости от лосей имелась проложенная в глубоком снегу тропа, по которой волки приближались к лосям. Моё появление между волками и лосями нарушило планы волков, и они были вынуждены ретироваться по своим же следам. За ними улетели и вороны. После этого лоси в течение нескольких дней паслись поблизости от зимовья, и волки здесь больше не появлялись.

В один из майских дней, подходя к своему зимовью, я обнаружил на тропе свежую шкуру новорожденного лосёнка. Сначала я решил, что это дело рук браконьера, но внимательно осмотрев находку, понял, что лосёнка задрал волк, который сумел аккуратно снять с него шкуру. Решив, что шкурку можно использовать в качестве коврика, я прибил её к стенке зимовья для просушки. Вскоре я увидел, что в том месте где я нашёл шкурку, на дереве сидит ворон. Там оставалась ещё нога лосёнка. Нетрудно было понять, что появился матёрый, чтобы забрать остатки своей добычи. Приблизившись, я успел заметить убегающего с ногой в зубах волка. Шкурку же лосёнка вскоре кто-то украл. Я считаю, что сделать это мог волк.

 

Встречи с сохатыми

В своих блужданиях по лесу я довольно часто встречался с этими крупными парнокопытными. Мне приходилось быть свидетелем и потасовок между ними. Однако, самое близкое знакомство с сохатым у меня произошло во время охоты на рябчиков.

Пробираясь однажды через завалы деревьев, я присел на ствол упавшего дерева, чтобы выждать и начать поднимать рябчиков, имитируя с помощью пищика их свисты. В этот момент послышался громкий хруст сломанных сучьев, и я увидел бегущего в моём направлении лося. Перемахнув через стволы упавших деревьев, лось остановился в пяти-шести метрах от меня. Высоко подняв украшенную рогами голову, сохатый искал того, кто только что пробирался через эти завалы, приняв меня за своего соперника. Зверь находился в такой степени возбуждения, что даже не замечал сидевшего перед ним человека. Медленно поводя головой, он в любой момент был готов броситься в драку.

Желая напугать лося, я совершил непростительную глупость – вскинув ружьё, я громко рявкнул по-медвежьи, быстро поднявшись на ноги. Испуганный лось поднялся на дыбы и, молотя копытами передних ног по воздуху, метнулся в мою сторону. Он пробежал в нескольких метрах от меня, издавая похожие не то на стоны, не то на хрюканье звуки, и скрылся среди деревьев. Какое-то время я находился в состоянии оцепенения, поняв, чем могла обернуться эта глупая шутка!

Позже я неоднократно подманивал к себе ищущих соперников лосей, подражая их стонам в период гона. Обычно, подбежав на несколько десятков метров, лось начинал внимательно рассматривать своего соперника, но, увидев человека, быстро уходил. Работая в заповеднике, я часто специально ходил на их ристалища, чтобы наблюдать за их поведением. Такие места были в долине реки Сакальи, куда на зарастающую вырубку собиралось много лосей. В тихие октябрьские вечера здесь постоянно можно было слышать их стоны, отдалённо похожие на голоса проходивших в стороне людей. Иногда можно было слышать стук рогов сошедшихся в поединке зверей. В период гона сексуально озабоченные быки постоянно передвигались здесь по своим тропам. На отдельных участках они устраивали гонные площадки, где копытами рыли землю. Набрасывались и ломали небольшие деревца, извергали сперму. На таких гонных площадках всегда чувствовался специфический запах. Попав на такую площадку, лосиха, словно заколдованная, начинала ждать своего суженного. В основном, на таких гонных площадках и происходят любовные игры лосей.

Однажды, заняв такую площадку, я стал ждать появления её хозяина. Минут через тридцать я увидел идущего по тропе крупного лося, голову которого украшали огромные, с десятью отростками на каждом, рога. Когда лось приблизился на несколько десятков метров, я издал звук, подражая вою волка. Вместо того, чтобы убежать, лось бросился к своей площадке. Это заставило меня быстро подняться. Увидев человека, сохатый в течение нескольких секунд тупо смотрел в мою сторону, как бы размышляя, как следует действовать дальше. Потом он стал медленно обходить меня по дуге, а затем вышел на тропу и двинулся дальше. В этот момент я снова издал похожий на вой волка звук. И снова лось повернул в мою сторону, и снова мне пришлось позировать перед ним, чтобы заставить его удалиться.

Это убедило меня, что в период гона лоси утрачивают чувство страха и свою природную осторожность, а поэтому чаще, чем в любое другое время года, становятся жертвами волков и медведей. Однако, даже в таком состоянии они продолжают бояться человека. Часто можно читать и слышать, что в период гона лоси становятся опасными для человека. В это верят даже многие натуралисты. Как мне кажется, страх этот навеян рассказами известного писателя-натуралиста В. Бианки, который в своих произведениях опирается на байки охотников.

 

Наперегонки с сохатыми

Для того, чтобы попасть в своё зимовье в квартале 84 заповедника, мне каждый раз приходилось преодолевать затяжные подъёмы и спуски по просеке, проложенной через гору Шабур. Летом такие переходы особой трудности не представляли, но зимой, когда глубина снежного покрова достигала метра и более, здесь меня часто подстерегали разные неожиданности, особенно, когда лыжня покрывалась коркой льда.

Лось. Фото из архива автора

Однажды, следуя по такой лыжне, я потерял равновесие и упал. Поднимаясь, я увидел, что одна из моих лыжин сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей продолжила путь без меня. «Куда? Стой!» – заорал я, забыв, что имею дело с неодушевлённым предметом. Но, лыжина, подпрыгнув, скрылась за поворотом. Пришлось продолжить путь на одной лыжине. Я постоянно проваливался в снегу и падал. Обнаружилась беглянка в двух сотнях метров ниже по склону. Здесь на повороте она выскочила из лыжни и застряла в кустах. У меня было сильное желание разбить её о дерево, но так как она была мне очень нужна, то я «простил» её.

Об этом происшествии я поделился потом с одним из наших сотрудников. Оказалось, что и он тоже испытал нечто подобное. Только его лыжина удрала здесь, прихватив с собой и валенок, что заставило моего сослуживца догонять её в одних носках. Хорошо ещё, что погода была не очень морозной.

А однажды, при одном таком путешествии из Азии в Европу, меня ожидал более интересный случай. Совершая спуск по склону Шабура, я увидел впереди на моей лыжне четырёх отдыхающих лосей. Увидев меня, лоси быстро поднялись, но вместо того, чтобы освободить лыжню и убежать в лес, они побежали от меня по лыжне. Шестнадцать лосиных копыт превратили лыжню в снежное месиво. Утопая по брюхо в снегу, лоси продолжали бежать по лыжне. Расстояние между нами быстро сокращалось. При желании я легко мог запрыгнуть на спину бегущего последним лося, но я хорошо понимал, чем может закончиться эта шутка. Чтобы избежать столкновения, я выскочил из лыжни и даже намеревался объехать лосей, но мои лыжи глубоко застряли в снегу, и я кувыркнулся головой в снег. Стоило мне упасть, как лоси остановились и, повернув в мою сторону свои большие ушастые головы, с интересом наблюдали за моим барахтаньем в снегу, стараясь понять, что же случилось с их преследователем.

Животные тяжело дышали, хотя пробежали по такому снегу немногим более сотни метров. Передышка длилась не дольше минуты. Но вот вожак стада повернул влево от лыжни и, утопая в снегу, медленно двинулся вглубь лесного массива. Следом за ним потянулись и остальные лоси. Вылезая из снега, я громко смеялся, довольный тем, что мне удалось перегнать лосей. А чтобы снова встать на лыжи, мне сначала пришлось заползти на них. Не раз приходилось читать о том, что глубина снежного покрова не имеет для этих животных никакого значения. Конечно, это не так. При такой глубине снега они кормятся, передвигаясь по уже проложенным ими тропам.

 

Знакомство

Его тёмную фигуру на фоне покрытых снегом деревьев я увидел издали. Зверь стоял боком, внимательно наблюдая за мной. Встреча с лосями здесь явление обычное, и я, не задерживаясь, продолжал свой путь по заповедному лесу. Однако лось двигался параллельно мне. Он на ходу скусывал молодые побеги рябинок, время от времени посматривая в мою сторону.

Странно, вместо того чтобы броситься в паническое бегство, как делают это все его соплеменники при встрече с человеком, этот начинает явно приближаться ко мне. Расстояние между мною и лосем уже не превышает и пятидесяти шагов. Может быть, зверь и не подозревает о присутствии человека? Я замираю, продолжая наблюдать. Обнаружив, что я «приотстал», сохатый решительно направился в мою сторону. Он остановился всего в десяти шагах от меня, высоко подняв увенчанную раскидистыми рогами горбоносую голову. Я вижу матовый блеск его глаз, вижу, как в лучах зимнего солнца искрятся шерстинки в его чёрной, как смоль, бороде.

В поведении зверя нет никаких признаков агрессивности, как это бывает при подобных встречах в период лосиного гона. Что заставило его приблизиться к человеку? Может быть, инстинкт стадности? Видимо, лось принял меня за пасущегося рядом с ним компаньона, с которым решил познакомиться поближе. Эти лесные отшельники с наступлением зимы всегда сбиваются в небольшие табунки.

Как бы там ни было, он допустил непростительную оплошность. «Давай знакомиться»», – говорю я ему. Лось нервно прядёт ушами, жадно всасывая огромными ноздрями морозный воздух. «Я тебе!» – кричу, сопровождая это громкими хлопками кожаных рукавиц. Резко развернувшись, лесной исполин исчезает с лёгкостью балерины. Видение исчезло, и только следы на снегу ещё могли подтвердить состоявшееся знакомство человека и лося.

 

Рога и копыта

Знакомясь с экспонатами отдела природы музея, многие посетители особое внимание обращают на рога лося, наивно полагая, что это и есть главное оружие защиты этих патриархов наших лесов от волков и медведей. Такому превратному представлению о назначении лосиных рогов способствуют газетные и журнальные статьи, в которых описываются схватки лося с хищниками. Не раз приходилось видеть даже иллюстрации, где лось своими рогами разбрасывает стаю волков или уже пригвоздил рогами медведя. А как же иначе? Ведь на то и рога, чтобы бодаться!

Разумеется, богатая фантазия таких журналистов и художников ничего общего не имеет с действительностью. Рога лося – это только турнирное оружие в борьбе за обладание самками и очень важное средство естественного отбора. Наиболее физически крупные и сильные особи имеют и более мощные рога, что даёт им больше шансов для продолжения потомства. Молодые, старые и больные самцы имеют слабые рога и практически не допускаются к продолжению рода, так как не выдерживают «экзаменов» на обладание самкою при поединках. Поэтому, судить о возрасте животного по количеству отростков на рогах тоже нельзя. Возраст этих животных определяется по степени стёртости их зубов. Отстреливая зверей с наиболее крупными и красивыми рогами, охотники вольно или невольно сами способствуют деградации лосиного племени.

Сейчас у нас в области, как и везде, практикуется охота на лосей с участием иностранцев, которые платят за это большие деньги. Мясо для иностранцев не представляет никакой ценности. В качестве трофея они ценят только рога. Однако, добыть лося в нашей области с рогами, пригодными для международных выставок охотничьих трофеев, почти невозможно. В соответствии с существующими правилами, участие в выставке могут принимать трофеи, имеющие не менее двадцати отростков на рогах. Поэтому большинство иностранных охотников всё чаще обращают свой взор на Канаду и Скандинавию, где популяция лося менее подвержена охотничьему прессу.

Фото из архива автора

Около десяти лет назад, в момент регуляции численности лося в охранной зоне Висимского заповедника, мне удалось добыть лося с рогами, имеющими 22 отростка. Встречать в нашей местности лосей с большим числом отростков на рогах мне не приходилось. Иногда бывают случаи, когда в силу различных причин рога приобретают уродливую, опасную для других животных форму. Однажды в октябре, в разгар лосиных поединков, был найден труп лося с двумя проникающими ранениями в грудной полости. Вскрытие показало, что эти смертельные травмы зверь получил в поединке с другим лосем, что бывает очень редко. Через несколько дней вблизи того места был найден ещё один труп лося, погибшего от перелома бедра. Один из отростков на его роге имел кинжалообразную форму и достигал длины 50 см. Весь он был покрыт коркой засохшей крови. Рога этого лося-убийцы и теперь хранятся в моей коллекции.

Турнирное назначение лосиных рогов подтверждает и тот факт, что с окончанием гона лоси спешат избавиться от этих тяжёлых украшений. Новые рога появляются летом и к моменту лосиных свадеб уже пригодны для поединков. Боевым же оружием лося являются его копыта передних ног. Ударом копыта лось способен раскроить череп медведю. Это оружие лось применяет только в крайнем случае. Загнанный в угол, и раненый лось может представлять опасность и для человека.

Однажды на лосиной охоте мне удалось подстрелить крупного лося. Будучи уверен в том, что зверь мёртв, я приблизился к нему на слишком близкое расстояние. Внезапно лежащий в кустах зверь быстро вскочил и молотя воздух копытами передних ног, бросился на меня. Пытаясь уклониться от ударов, я попятился, запнулся и стал падать. Уже падая, я успел сделать выстрел. В следующий момент мы оба валялись в снегу. Шедшие следом за мною охотники даже не поняли, что всё-таки произошло. Настолько краток был этот миг. На всю жизнь запомнился оскал лосиных зубов, прижатые к голове уши и мелькающие перед лицом копыта.

 

Коварная росомаха

Это случилось в конце января ночью, на дороге сообщением село Половинное – Верхний Тагил. На мужчину и женщину неожиданно напал неизвестный зверь, похожий на медвежонка.

Затаившись на обочине, он внезапно выскочил и стал рвать одежду. Они что есть силы отбивались от него сумками. Положение спас появившийся из-за поворота автомобиль, свет фар которого заставил зверя убежать. Пострадавшие наперебой рассказывали водителю, что на них только что напал медвежонок. К счастью, отделались они только испугом, если, конечно, не считать изодранной в клочья одежды.

Утром на место происшествия выехала группа охотников, которая вместо медвежьих следов обнаружила следы росомахи. Следуя по ним, охотники обнаружили задушенную, с отгрызенной головой лисицу. Дальнейшее преследование результатов не дало.

Сам факт нападения этого обычно осторожного зверя на группу людей – уже сенсация. Появление в наших краях росомахи – редкость. Южная граница распространения этого вида проходит почти на три сотни километров к северу от Верхнего Тагила. Правда, росомаха ведёт «бродячий» образ жизни, а потому отдельные особи иногда доходят даже до Южного Урала. Я уже трижды фиксировал появление росомахи в окрестностях нашего города. Но что же заставило её напасть на людей? Скорее всего, голод. Этому сильному и неутомимому хищнику требуется много пищи. Чуть раньше описываемого случая на лыжне, которая проходит через лесной массив, расположенный поблизости от места происшествия, я обнаружил кровь и жалкие остатки от съеденного, по всей видимости, каким-то крупным зверем зайца. Так как следы сильно засыпало снегом, то определить точно, кто мог это сделать, я тогда не смог. Но думаю, конечно, это была она – росомаха.

Росомаха – очень сильный и свирепый хищник, масса которого может достигать тридцати килограммов. Она способна нападать на северных оленей и лосей. Надо сказать, что людям, подвергшимся её нападению, ещё повезло. Стоило хищнице уронить кого-нибудь на землю, она тут же вцепилась бы ему в горло, и тогда последствия могли быть куда более серьёзными, чем порванная одежда. Но почему же потерпевшие приняли её за медвежонка? Думаю, потому, что благодаря короткому туловищу и длинной, свисающей с боков шерсти она действительно походила на косолапого. Возникает ещё один вопрос. Может, это животное больно бешенством? Пожалуй, нет. Данные о заболеваниях бешенством у представителей семейства куньих до сих пор не обнаружены. Такие случаи среди куниц никогда не отмечались. Хотя исключить на сто процентов то, что росомаха не была больна, тоже нельзя.

Кстати. Пару столетий назад росомахи обитали и на Среднем Урале. После исчезновения в наших краях северного оленя исчезли и они. Наверное, нельзя назвать случайным тот факт, что современные ареалы росомахи и северного оленя полностью совпадают.

 

След росомахи

Каждая зима, как и все другие времена года, имеет свои особенности. Особенностью этой зимы была бескормица и малоснежность. Более двух часов иду я на лыжах по зимнему лесу. Всюду мёртвая тишина, нарушаемая иногда порывами ветра в кронах деревьев. Из-за неурожая семян хвойных нынче не слышно торопливого пересвиста клестов и синиц, дробного стука дятлов и тревожных криков кедровки. По той же причине в лесу нет и белок.

Сразу за городом лесные поляны украшают цепочки лисьих набродов. Чем дальше, тем их становится всё меньше и меньше. Участки леса, контролируемые волками, лисы не посещают, а потому жмутся поближе к жилью. Так и живут, как между «молотом и наковальней». Сейчас, в феврале, у лисиц начинается гон, а поэтому звери часто оставляют на своём пути особые метки, информируя с помощью содержимого желёз своих соплеменников о желании принять участие в продолжении лисьего рода. Вот только из-за голода не все лисы примут участие в размножении. Дело в том, что и их тоже постигла бескормица. Численность мышевидных грызунов в наших лесах сократилась сейчас в десятки и сотни раз. Достигнув в предшествующие годы своей пиковой численности, мышевидные подверглись вымиранию из-за болезней. На грани голодной смерти оказались ласки, горностаи, куницы и норки. Наглядным доказательством этого является почти полное отсутствие следов этих зверьков на поверхности снега. Не видно нынче на лесных полянах «боевых» лунок, оставленных совами при охоте на полёвок. Относительно мало и зайцев – главной добычи рысей. В низине, среди кустиков ивы и зарослей молодых берёзок, меня ждёт приятная неожиданность. Стая чечёток кормится на торчащих из-под снега стеблях лабазника. Птицы усердно выбирают не успевшие осыпаться семена. Это тоже признак бескормицы. Обычно чечётки предпочитают кормиться семечками берёзы и ольхи.

Моё внимание привлекают появившиеся на лыжне следы какого-то крупного зверя. Ба! Это же росомаха! Следы этого экзотического для нашей местности зверя я видел здесь лет 25-30 назад. Росомаха проходила здесь ночью, оставив на лыжне парные отпечатки своих сильных когтистых лап. Откуда появилась у нас росомаха, ареал которой находится значительно севернее? Дело в том, что этот зверь ведёт бродячий образ жизни и в поисках пищи проходит огромные расстояния. Она может забрести в леса Южного Урала и на побережье Карского моря. Любит росомаха ходить по охотничьим тропам, поедать приманки и попавших в ловушки птиц и зверей. Инстинкт слеп. Наша росомаха тоже оказалась верной своей привычке и упорно шла по лыжне, на которой нет никаких ловушек. Более шести километров пробежала она, пока лыжня не вывела её на пригорок, откуда можно наблюдать россыпь электрических огней города. Немного потоптавшись, зверь делает прыжок в сторону и чёрным призраком исчезает в глубине леса.

 

Хитра ли лисичка?

В детстве мне не пришлось встречаться с лисами, зато удалось прочитать много сказок, изображающих лису как очень хитрое животное. Специально на лисиц я никогда не охотился. Однажды во время воинской службы на юге Туркмении, мне удалось добыть корсака – небольшую степную лисичку. Снятую лисью шкурку я повесил на забор, чтобы она просохла. Не успел и оглянуться, как её стащили собаки и разорвали. Я очень сожалел, что бессмысленно погубил животное.

В другой раз, также находясь на военной службе в Тамбовской области и будучи в командировке в одном из сёл Моршанского района, я узнал от одного лесника, что к его дому каждую ночь наведывается лиса. Спрятавшись в стоге сена я дождался её появления и застрелил. Это был крупный, с превосходным мехом лис, которого я отдал леснику.

После увольнения из армии и проживая в Верхнем Тагиле, я также увлекался охотой. Мне неоднократно приходилось видеть лисиц, но все эти встречи имели место на осенних охотах, когда шкурка лисы не представляла никакой ценности, а поэтому наши встречи имели мирный характер. Я уже писал, что однажды во время охоты на рябчиков лисичка, привлечённая моим свистом, пробежала рядом с моими ногами. Она, кажется, так и не заметила меня, хотя нас разделял ствол упавшего дерева. Я решил, что это больная, утратившая обоняние и зрение особь. Оказалось, что это не так.

На другой день на этом же самом месте мне удалось подстрелить глухаря. Птица упала где-то поблизости. Было темно, и я решил отложить её поиски до утра. Утром я легко нашёл свой трофей, от которого остались только крылья, лапы да хвост. Оказалось, что лисичка нашла его раньше меня и неплохо закусила. Впрочем, я не стал на неё обижаться. Ведь я на её месте поступил бы также.

Вскоре мне пришло понимание того, что и дозволенное убийство остаётся убийством, и я навсегда отказался стрелять в животных. Однако природа, как и прежде, манила и манит меня к себе. С целью изучения численности животных в нашем районе, я стал вести их учёт в зимний период по их следам.

Я обратил внимание на то, что в отличие от других животных, численность лисиц заметно возросла. Надо сказать, что их следы доминируют всюду. Особенно их стало много на окраине города. Объясняется это, в первую очередь, тем, что потребность населения в пушнине резко сократилась. Вышли из моды и лисьи воротники. Кроме того, охота на лис требует определённого мастерства, а специалистов по лисам стало мало. Кроме того, близость человеческого жилья привлекает лис ещё тем, что здесь они избегают встречи с волками, которые не появляются у жилья.

Здесь много свободных от леса участков, на которых обитают мышевидные грызуны. Наблюдая за лисами по их следам, убедился, что хитрости в них не больше, чем у зайцев. На протяжении столетий люди сдирали с них шкурки. Это сделало лис очень осторожными и недоверчивыми к человеку. Даже встретив свежую, оставленную человеком лыжню, лиса боится перепрыгнуть через неё, опасаясь подвоха. Правда, в последнее время некоторые лисички научились не только преодолевать лыжные следы человека, но даже бегать по ним. Их недоверие к человеку постепенно убывает. В одно время я подкармливал одну из лисиц, оставляя ей на определённом месте кухонные отходы, и она постоянно посещала это место.

Известно, что в одном Лондоне лис, пожалуй, больше, чем во всей нашей области. Лисы живут и в Берлине и других городах Западной Европы. Надо сказать, тесный контакт человека с этим зверем опасен заболеванием бешенством. Лисы чаще других животных страдают от этой болезни, а от них могут заражаться собаки и даже человек, ведь больная бешенством лиса утрачивает страх перед человеком и может причинить укусы.

В настоящее время охотничий пресс на пушных зверей определяется экономическими факторами, но придёт время, когда будет действовать фактор нравственный. Ношение натуральных мехов будет считаться безнравственным поступком и будет осуждаться.

 

Желтодушка

Её короткое, как мгновение, детство прошло в дупле старого дерева, где она росла вместе с двумя куничками-братьями. Она помнила родной запах дупла, вкус материнского молока и тот волнующий миг, когда, впервые выглянув из дупла, она увидела таинственный и огромный мир леса. Мир этот властно манил к себе и, в то же время, пугал.

Однажды, преодолев страх, она впервые выбралась из дупла, следом за своими братьями. Лес поразил её разнообразием звуков и запахов. Бегая среди упавших деревьев, она улавливала и знакомые запахи лесных мышей и полёвок, которых приносила с охоты мать в последнее время. Оказалось, что вся эта пища умела быстро летать и бегать. Инстинкт подсказал ей, как нужно скрадывать и ловить добычу. Неведомая сила влекла её всё дальше от родного гнезда.

Как-то, охотясь за мышами у ствола старой липы, она уловила ни с чем несравнимый запах мёда, который исходил из дупла этого дерева. Завороженная этим запахом куничка осторожно сделала попытку заглянуть в чёрное чрево дупла. В то же мгновение кто-то пребольно укусил её за нос и ухо. Так она впервые познакомилась с пчёлами.

Инстинкт подсказывал ей, что надо избегать встречи с теми, кто значительно больше её. Однажды, пробегая среди густых ёлочек, заметила она мелькнувшую в воздухе тень. В считанные доли секунды куничка скрылась в густой кроне рядом стоявшей ёлки. Огромная, серого цвета птица, облетела вокруг этой ели, уселась на ветке соседней сосны. Куничка навсегда запомнила строгий взгляд жёлтых глаз этого пернатого чудища. Более двух часов провела она среди густых веток ели, дожидаясь, пока глазастая опасность не скрылась из виду.

К осени, когда в кронах осин и берёзок появились первые жёлтые флаги, облюбовала она выдолбленное желной дупло в стволе старой осины, где стала проводить светлое время суток. К этому времени её тёмно-коричневая шубка стала густой и пушистой, а на горле появилось оранжевого цвета пятно. Охотники называют таких куниц желтодушками. Теперь она чувствовала, что может постоять за себя. Её мышцы приобрели силу стальной пружины. Преследуя белок, она, как птица, перелетала с одного дерева на другое. Выпавший снег удивил и напугал её. Почти двое суток не показывалась она из дупла, боясь этого непонятного для неё превращения в природе. Только голод заставил её снова бежать на охоту. Она видела, как остаётся на снегу её след. Инстинкт стал требовать особой осторожности около убежища. Теперь куничка, чтобы попасть в своё логово, приближалась к нему, прыгая по стволам деревьев. Вскоре пришли и морозы, а снежный покров стал очень глубоким. Сейчас она охотилась только ночью, пробегая за тёмное время суток многие километры. Значительно реже удавалось поймать прятавшихся под снегом мышей и полёвок.

Были дни, когда, пробегав всю ночь, она возвращалась домой с пустым желудком. Иногда удавалось поймать прятавшегося в снегу рябчика или обнаружить спящую в своём гнезде, называемом охотниками «гайно», белку. Добыча съедалась полностью, без остатка, но такие удачи были довольно редкими. И теперь, проверив все заветные уголки своего охотничьего участка, она осталась голодной.

Вот и ель, на которой неделю назад обнаружила она беличье гайно. Уловив в морозном воздухе запах белки, желтодушка тогда стремительно влетела на это дерево. Проснувшаяся белка пыталась спастись бегством, но, приспособленная к дневному образу жизни, ночью она оказалась довольно лёгкой добычей. Теперь гайно пустовало и уже не издавало того манящего запаха.

Во второй половине ночи, пробегая недалеко от ствола огромного кедра, куничка вновь уловила запах белки. Теперь он исходил из густого переплетения ветвей елового лапника, примыкающего к стволу кедра. Это манило и настораживало, так как улавливался ещё один незнакомый ей дух. Осторожно приближаясь к обнаруженной добыче, желтодушка оказалась на жерди, в конце которой стоял настороженный капкан. Раздался сильный хлопок, и стальные челюсти капкана, дробя кость, со страшной силой сдавили ей заднюю лапку. Насмерть перепуганная куничка делает отчаянные прыжки, пытаясь освободиться от страшной ноши. Ломая зубы, грызёт она стальные дуги капкана, но всё тщетно. От её сильных бросков жердь, к которой она оказалась прикованной, сорвалась и упала в снег.

И здесь, на земле, попытки освободиться от стальных челюстей капкана не давали даже надежды на успех. Раздробленная капканом лапка превратилась в комочек замёрзшей крови. Мучения длились всю ночь и день. Вечером следующего дня желтодушка почувствовала, что силы уже покидают её. Свернувшись на поверхности снега «калачиком», она вдруг ясно ощутила запах родительского дупла, в котором прошло её детство, и вкус материнского молока. Умирая, куничка не могла знать того, что проклятье мученической смерти висит над всем её родом. Откуда ей было знать, что её красивая тёплая шубка принадлежит вовсе не ей, а человеку, которого она никогда не видела. Когда на чёрном небе вновь высыпали колючие звезды, жизнь покинула холодеющее тельце зверушки. Так трагично оборвалась короткая жизненная нить желтодушки.

Капкан – наиболее жестокое и коварное изобретение человека. В большинстве цивилизованных стран применение капканов запрещается законом. Конечно, виноват не капкан, а те, в угоду кому так трагически обрываются жизни наших меньших братьев. Кажется, Монтескье сказал, что моды правят миром. К сожалению, они не только правят, но зачастую и разрушают его. Мы только начинаем приближаться к пониманию того, что гибель наших младших братьев нам придётся оплачивать ценой собственных жизней. Добрый пример подала модницам британская королева, отказавшись от ношения натуральных мехов. А английская церковь ношение мехов из шкурок диких пушных зверей причислила к одному из семи смертных грехов. Пока же гибнут не только пушные звери. Кому не приходилось видеть белоснежные шапочки на женских головках, изготовленных из шкурок, содранных с лебединых шеек… Конечно, такое уже в прошлом, но мода имеет привычку возвращаться. В настоящее время спрос на натуральные меха заметно снизился, что благоприятно сказывается на нашей фауне. Нет сомнения в том, что ношение натуральных мехов будет считаться проявлением дикости.

 

Откуда взялась енотовидка?

Енотовидная собака – самый маленький представитель семейства псовых в нашей стране. Она заметно уступает по размерам лисице. В естественных условиях этот зверёк населяет лесные районы Южной Азии. В нашей стране енотовидка обитала только в южных районах Амурской области и в Приморье. Так как зверёк обладает густым и тёплым мехом, то наши охотоведы решили акклиматизировать его во многих областях Центральной России, а также на юге Западной Сибири. С этой целью в середине прошлого века было выпущено около девяти тысяч зверьков. Акклиматизация прошла успешно, так как, размножившись, енотовидки заняли большие территории. Это воспринималось как большая победа нашей охотоведческой науки. Однако, вскоре стали замечать, что в местах высокой плотности этих зверьков, стали исчезать рябчики, глухари и тетерева. Первоначально это объясняли перепромыслом боровой дичи.

Однако, численность этих птиц стала снижаться даже на заповедных территориях, где охота не ведётся.

Выводков особенно стало мало в годы низкой численности мышевидных грызунов. Стало ясно, что «победа» нашей охотоведческой науки обернулась значительным поражением. Не оправдались и надежды на большую добычу шкурок этого зверька. Иначе не могло и быть. Давно известно, что на численность охотничье-промысловых животных влияют факторы: перепромысел, изменение биотопов и внедрение в биотопы несвойственных им животных. Нельзя считать случайным тот факт, что на территориях естественного распространения енотовидной собаки очень мало тетеревов и совсем нет глухаря. Конечно, от енотовидки пострадали не только куриные птицы, но и все те, что гнездятся на земле.

В отдельных охотхозяйствах енотовидку объявили вне закона, но истребить её задача довольно трудная. Енотовидки ведут ночной образ жизни, а на зиму, имея большой запас жира, ложатся в спячку. Гон у них, как и у всех собак, бывает в конце зимы, когда они временно покидают зимние убежища, чтобы выполнить долг перед родом.

Впервые следы этих зверьков я увидел в начале марта, следуя по лесной дороге на лыжах. Я долго рассматривал маленькие следы этих зверушек, пытаясь понять кому они могут принадлежать. Позже я узнал, что это следы енотовидных собачек. В другой раз, находясь в заповеднике, я услышал собачье повизгивание и решил, что сюда проникли браконьеры с собаками и стал осторожно приближаться к источнику звуков. То, что я увидел, очень меня удивило.

Утопая в свежевыпавшем снежном покрове, неторопливо бежала маленькая, похожая на енота, собачка с пушистым хвостом, за которой растянулась цепочка уже подросших щенков. Это они и повизгивали. В зверушках я сразу узнал енотовидок. Зверьки пробежали рядом, даже не подозревая о моём присутствии. Значительно позже, следуя по лесной дороге, я увидел перебежавшего через дорогу зверька, которого сначала принял за заблудившегося кота. Приблизившись, увидел мышкующую на полянке енотовидку. Мышкуя, зверёк так же, как и мышкующая лисица, делал прыжки, высоко задирая пушистый хвост. В моих руках было заряженное ружьё, но я не воспользовался им. Совсем не хотелось лишать жизни забавную зверушку.

 

Лесные гидростроители

Мой путь по лесной тропе внезапно преградили завалы из деревьев и образовавшееся от разлива ручья озерцо. Раньше здесь было сухо. По свежим погрызам деревьев и кустарников нетрудно было понять, что всё это натворили поселившиеся здесь бобры.

Вот и запрудившая ручей плотина, высота которой немного более метра, но длина около восьми. Всё гидросооружение сложено из огрызков ветвей, песка и ила. В теле плотины лежит несколько довольно крупных камней. Лесные гидростроители доставили их сюда, прижав к груди передними лапами. Недалеко от плотины возвышается над водою бобровая хатка. Как и плотина, она тоже сложена из растительных остатков, скреплённых грязью. Днём здесь тихо. Журчит просасывающаяся сквозь плотину вода, порхают стрекозы, а на поваленной бобрами осине прогуливается горная трясогузка. Сейчас бобры спят, но с наступлением сумерек они снова приступят к работе. Ночную тишину нарушит здесь треск срезанных бобрами деревьев и громкие всплески воды.

Откуда же появились в наших краях бобры? Ведь ещё пару десятилетий назад о них ничего не было слышно, и только многочисленные ручьи и речки под названием «бобровка» напоминали о том, что здесь они жили. Теперь же они вновь заселили почти все пригодные для жизни места. Все наши бобры – потомки завезённых на Урал бобров из воронежского заповедника, где их небольшая популяция смогла сохраниться.

Небольшая колония бобров сохранилась ещё на реке Малая Сосьва в Сибири, где создан заповедник с одноимённым названием. Сибиряки отличаются от «европейцев» более цветным окрасом и большей консервативностью. Их численность почти не растёт. Ещё недавно находившийся на грани полного уничтожения европейский бобр стал активно заселять новые территории.

Люди всегда преследовали бобров по целому ряду причин. В первую очередь, бобров уничтожали и продолжают уничтожать из-за их очень ценного меха. Добывали их и ради бобровой струи – пахучей жидкости, вырабатываемой специальными железами. Жидкостью этой бобры метят границы своих участков. Считалось, что бобровая струя может излечить человека от всех болезней. Учёные, изучив химический состав бобровой струи, не нашли в ней ничего, что могло представлять интерес для медицины. Правда, в ней много салициловой кислоты, необходимой для изготовления аспирина. Современная химия позволяет получать этот продукт более дешёвым способом.

Уничтожали бобров и как «хищников, пожирающих много рыбы», и как злостных вредителей леса. Добывали также и ради мяса. Церковные авторитеты средневековья относили бобра к… рыбе, а по этой причине его мясо разрешалось употреблять даже во время постов.

Кроме России, бобры в небольшом количестве сохранились также в Германии на Эльбе. Мне приходилось видеть там этих животных. И там много сохранилось названий рек, ручьёв и населённых пунктов, в основу названий которых положено слово «бибер», что в переводе означает бобёр. Это говорит о том, что бобры были там распространены очень широко, и не только в Германии, а и по всей Европе.

Восстанавливается численность этих животных в США и Канаде. В последней их обитает сейчас более полутора миллионов. В нашей стране с формированием рыночной экономики отношение к бобрам изменилось в худшую сторону. Пользуясь отсутствием надлежащей охраны, оживили свою деятельность браконьеры. Бобровые поселения уничтожаются самым варварским способом, и, если не принять действенных мер в борьбе с этим злом, бобры вновь окажутся на грани полного уничтожения. Этого допускать нельзя. Покидая бобровое поселение, я с грустью думаю о судьбе этих забавных зверушек.

 

Шаловливый заяц

Ветер выдался тихим и светлым. Я сижу у края освободившейся от снега обширной елани, обрамлённой стеной заповедного леса. В восходящих потоках тёплого воздуха от нагретой за день земли, сбившись в плотное облачко, лихо отплясывают танец любви комарики-толкуны. По зеркальной поверхности многочисленных луж, словно крохотные конькобежцы, гоняются друг за другом невесть откуда взявшиеся клопы-водомерки. Без устали поёт певчий дрозд, которому бойко отвечает зяблик. С вырубки доносятся переливчатые звуки тетеревиного бормотания.

Много раз бывал я в весеннем лесу, но каждый раз пробуждение и обновление природы воспринимаю как самое радостное откровение.

На противоположную сторону елани, спланировав, опустился глухарь. Осмотревшись, птица издала серию щёлкающих звуков и, подняв роскошный веер хвоста, вдруг побежала по елани с несвойственной ей резвостью. Вот глухарь замер, напряжённо вытянув шею. Секунда-другая – и сказочная жар-птица, громко хлопая крыльями, улетает. А на смену ему появляется тёмная фигура крупного лося. Постояв, зверь принимается объедать покрытые белыми барашками ветви ивы. Над поляной то и дело тянут вальдшнепы.

Не успела тёмная фигура лося раствориться среди деревьев, как на поляну выскочил белый, с серыми пёстринами на спине заяц. Поднимая каскады брызг, ушастик, словно разбаловавшийся школьник, начинает бегать по лужам. Да и как не радоваться ему, если зима и стужа уже позади! В центре елани тёмным комочком опустился вальдшнеп. Заметив птицу, ушастый шалун галопом бросается в её сторону. Подпустив зайца почти вплотную, клювастая птица поднимается в воздух и, пролетев несколько десятков метров, вновь опускается на поляну. Заяц снова бросается в его сторону. Это повторяется дважды. К первой присоединилась ещё одна птица. В бинокль хорошо видно, как, встав напротив друг друга, прижав к зобу длинные клювики, птицы начинают обряд любви.

Неугомонный заяц снова бросается в их сторону, вынудив влюблённую парочку искать другую поляну. В дальнем углу елани появилась ещё одна белая точка, и наш шалун торопливо бежит туда. Бегая друг за другом, зайцы растворяются в темноте наступившей ночи. Глухо шумит Сулём. В ельнике по-собачьи лают и ухают неясыти. У них тоже пора любви.

 

На заячьей свадьбе

Надо сказать, что никто меня на эту свадьбу не приглашал, оказался я на ней чисто случайно.

Морозным мартовским утром шёл я на лыжах по знакомой лесной тропе. В это время со стороны ельника появилась заячья кавалькада, которая стала приближаться ко мне. На отливающей синевой поверхности снега заячьи шубки заметно отличались своей белизной. Ба, да ведь это заячья свадьба! Не велика свадьба – всего одна невеста да два жениха, а всё-таки настоящая свадьба. Местом для любовных игр зайцы избрали небольшую полянку поблизости от меня, с хорошим обзором. Предосторожность не лишняя. Вон сколько развелось рыжей «нечисти» в наших лесах. Чуть оплошаешь, как лиса сразу сцапает – и тогда поминай, как звали. Один из женихов резво подбежал к невесте с намерением объясниться в любви, как второй заяц начал так обхаживать его передними лапами, что с его спины клочьями шерсть полетела.

Испуганный жених тут же отскочил от зайчихи в сторону и замер, как изваяние. Но только стоило сопернику приблизиться к невесте, как он тут же устроил ему такую же трепку. Делая вид, что потасовка между избранниками её не интересует, невеста начала закусывать осиновой веточкой. Перед ней оказался трудный выбор. Оба её жениха статные и ушастые. Не зайцы, а загляденье. Пусть сами решат, кому быть отцом будущего потомства. Кто победит, тот и будет её суженым. Все звери сейчас так делают. За несколько минут любовных игр зайцы так умяли снег на этой площадке, как будто здесь играла в футбол целая заячья команда. Вдоволь налюбовавшись свадебными церемониями зайчишек, я решил двигаться дальше. Стоило мне сделать всего один шаг, как зайцы разбежались в разные стороны. Первыми задали стрекача женихи, а за ними уковыляла и зайчиха, которая, как я понял, и разглядеть меня не успела. Ну, думаю, теперь перепуганным зайцам будет не до любви. Однако минут через тридцать, следуя в обратном направлении, я снова увидел эту компанию, только немного в стороне от места их первой игры. Зайцы разбежались, увидев меня ещё издалека, так что ничего сокровенного из их жизни больше мне увидеть не удалось.

 

Зачем заяц рябчика съел?

Мороз крепчал, выдавливая из переохлаждённого воздуха излишки влаги, которая в виде кристаллической пыли искрилась в воздухе и, оседая на ветвях деревьев, превращала их в сказочные кораллы. На одной из лесных полян внимание привлекли рассеянные по поверхности снега пёстрые пёрышки рябчика. А вот место гибели птицы. Вокруг лунки в снегу множество следов от заячьих лап. Других следов нет. Рябчика мог съесть только заяц. Зачем же он это сделал, разве он хищник?

Конечно, заяц поедал уже мёртвого рябчика, вырыв его из-под снега. Причин гибели птицы может быть очень много. Конечно, заяц – не хищник. Дело в том, что зайцы, как и все грызуны, особенно в зимнюю пору, испытывают большую потребность в минеральных солях. Они поедают золу на кострищах, а, встретив мочевые точки человека или крупного зверя, полностью выедают пропитанный мочой снег. Запах соли привлекает их издалека. С этой же целью зайцы и мышевидные грызуны грызут сброшенные рога оленей и лосей, а также кости погибших животных.

Вообще, деление животных на растительноядных и хищников довольно условно. Такой хищный зверь, как медведь, в основном питается растительной пищей, а растительноядные белочки не упустят возможности слопать у мелких птиц птенцов или яйца. Как-то один любитель животных посадил белочку в одну клетку с попугайчиком. Конечно, от попугайчика остались только пёрышки. Северные олени, например, по возможности ловят и поедают лемингов. Коровы могут лакомиться рыбой, а сухопутные черепахи в условиях неволи с удовольствием поедают мясной фарш. Эти животные испытывают потребность не только в солях, но ещё и животных белках.

Интересно отметить, что зайцы поедают свои же фекальные «орешки», в которых, как показали исследования, белка и витаминов бывает иногда даже больше, чем в первоначальной пище. Этот парадокс объясняется тем, что, проходя через кишечник зверька, грубая пища не полностью успевает перевариться, но хорошо обогащается белком за счёт кишечной флоры. Уникальность живой природы в том и состоит, что здесь каждый годится кому-то в пищу.

 

Летающие радары

Рукокрылые представляют собой особый отряд млекопитающих, приспособленных к активному полёту. Чаще всего этих животных называют летучими мышами, к которым они не имеют никакого отношения. Питаются они исключительно насекомыми, разыскивая их с помощью ультразвукового радара. В пределах нашей области насчитывается всего четыре вида этих редких животных, информация о которых основывается только на отдельных находках. Это наиболее изученные представители рукокрылых из семейства Гладконосых: ушан, северный кожанок, прудовая ночница, водяная ночница. Надо сказать, что из-за большой редкости и ночного образа жизни рукокрылых, их образ жизни и пространственное распространение изучены ещё очень слабо. В этой связи, на территории области возможны встречи ещё нескольких видов летучих мышей. Известно, что все летучие мыши, как и птицы, способны совершать кочёвки на большие расстояния. Это и поиск скопления насекомых, а главное – поиск удобных для зимовки мест. Дело в том, что эти теплокровные животные способны зимовать только в таких местах, где температура зимой не может быть очень низкой. Необходимые требования предъявляются и к влажности воздуха. Идеальные места для этого встречаются в пещерах, подвалах домов и т. д.

Таких мест очень мало, а это одна из причин малой численности этих животных на территории области. К сожалению, туристы, посещая пещеры, часто убивают мышей, либо создают для них беспокойство.

Работая в Висимском государственном заповеднике, я в течение нескольких лет наблюдал за поведением обитавших на чердаке зимовья парочкой северных кожанков. Эта парочка летучих мышей вылетала на охоту с наступлением сумерек. Охотились они всегда над небольшой прогалиной среди первобытного леса, на которой находилось зимовье. Прогалина имела в окружности не более 30-40 метров. Я обратил внимание на то, что мышки во время вылета на охоту не замечают летающих насекомых поблизости от плотных крон деревьев. Нетрудно было понять, что их ультразвуковой локатор не может отслеживать отражённые звуковые сигналы от насекомых среди потока таких сигналов от крон деревьев. Это заставляло кожанков вести поиск насекомых над серединой поляны, где не было помех от отражённых деревьями сигналов. В поисках своей добычи, они барражировали почти на одном месте. Стоило только появиться в зоне их контроля летающему насекомому, как он сразу же поедался. Обратил я внимание и на то, что многие насекомые, видимо чувствуя появление в воздухе летучих мышей, инстинктивно жались к кронам деревьев.

Однажды я пришёл в зимовье с конфискованной у мальчишек рогаткой и запасом мелких камешков. Мне хотелось узнать, как реагируют мышки на пролетающий рядом с ней камешек, и на каком расстоянии от себя могут его обнаружить. Сначала я боялся того, что, схватив в воздухе камешек, мышка может повредить зубы. Опасение не подтвердилось, так как мышки не успевают схватить летящий быстро предмет. Успевают делать броски, но, благодаря высокой скорости камня, тут же его теряют. Опыт показал, что обнаружить пролетающий камень они могут всего в нескольких метрах от себя. Камни, пролетающие поблизости от крон деревьев, они вообще не обнаруживают. Можно было сделать вывод, что их звуколокатор может обнаруживать цели не дальше десяти метров от своего местонахождения. Ближе к концу лета, когда заканчивался лёт насекомых, исчезали и кожанки.

Однажды в сентябре во время сильного похолодания дети поймали в подъезде дома залетевшую туда водяную ночницу и передали её мне. Зверушка более недели жила у меня в квартире и с удовольствием ела мучных червей, которыми я её угощал. Предохраняя от высыхания кожаные складки её крылышек, я периодически спрыскивал их водой из пульверизатора.

Она лазила по моей одежде и совершала небольшие полёты по квартире. С наступлением тёплой погоды я выпустил свою постоялицу на свободу. В тот же вечер она уже ловила мошек у стен нашего дома.

Все наши летучие мыши из-за их редкости и приносимой лесам пользы внесены в «Красную книгу» области и находятся под охраной закона. Они нуждаются в помощи и защите людей.

 

Страшнее мышки зверя нет

К этому большому семейству относятся зверьки мелких размеров, довольно однотипные по внешнему облику, с удлинёнными и заострёнными мордочками, длинным и голым хвостом, имеющих очень широкое распространение. Большинство людей причисляют к мышам всех мелких животных мышиной внешности, в том числе полёвок, хомячков, землероек и мышовок. В условиях Среднего Урала к мышевидным относятся только домовая, лесная и полевая мыши, мышь-малютка и серая крыса-пасюк. Все остальные мышевидные грызуны относятся к другим видам. Роль мышевидных грызунов в биоценозах исключительно велика. В годы пиковой численности мышевидных грызунов прекращается восстановление леса, так как все семена древесных растений съедаются мышами. Полёвки и мыши объедают молодую поросль деревьев и препятствуют её возобновлению. Эти грызуны причиняют вред садоводам и огородникам. От их численности в значительной степени зависит сохранность урожая зерновых и эпидемическое состояние общества, а также состояние других популяций животных, так как все мышевидные являются переносчиками многих опасных инфекционных болезней и для людей. Болезни – главные регуляторы численности этих животных. В то же время, от численности этих мышевидных грызунов зависит численность ласок, горностаев, куниц, норок, лисиц и других пушных зверей, а также целой армии хищных птиц.

С мышевидными грызунами я был хорошо знаком в далёком детстве. Был момент, когда эти зверушки очень интересовали меня. Я содержал полёвок и мышек в клетках. Мне особенно нравились полевые мышки с тёмною полоской вдоль спинки. Стоило полям весною освободиться из-под снега, как я уходил на мышиные охоты. Моим верным помощником была собачка, которую звали Венерка. Мы раскапывали гурты соломы, откуда выбегало много мышей. Венерка прижимала их лапками к земле, а я хватал и совал в карманы своей шубёнки. Через дыры в карманах мыши проникали под подклад и я спешил с ними домой. Дома я вытряхивал их в стоявшую в огороде деревянную бочку, которая была моим «зоопарком». Мои пальцы постоянно были покусаны мышами и кровоточили. Однажды, когда в этом «ковчеге» скопилось более четырёх десятков мышей, я бросил им горсть зерна и ушёл спать. Утром я услышал возмущенные голоса родителей. Оказалось, что в стоявших в подполье крынках с молоком утонули мыши. «Ты только посмотри, Николай, ведь и мыши-то какие-то нездешние», – возмущалась мама, обращаясь к отцу. Услышав это, я быстро выбежал в огород и обнаружил, что в моём «зоопарке» осталось несколько тушек мёртвых мышек, а остальные прогрызли дыру и убежали. Пара беглянок, сильно ослабленных голодом, паслись на грядках. Это всё, что осталось от «зоопарка». Пропал весь мой труд, к тому же мне пришлось выслушивать упрёки родителей.

С самым маленьким представителем мышиного племени мышью-малюткой я познакомился несколько позже. Разыскивая в кустах гнёзда птиц, я обнаружил на ветке шиповника круглое гнёздышко размером с апельсин. Чтобы узнать, что там находится, в едва заметное отверстие на боку гнезда, я просунул палец. Из гнезда выскочила крохотная мышка и, пробежав по руке, плюхнулась в траву. В гнезде же оказалось три крохотных розового цвета мышонка. Только позже я узнал, что это была встреча с мышью-малюткой, способной, охватывая пальцами лапок стебли злаковых растений, подниматься по ним до самого верха. Свои гнёзда малютки устраивают летом на растениях. Часто используют пустые гнёзда мелких птиц, заполняя их мхом. Зимой же малютки обитают, как и все, в земляных норках.

Несколько лет назад, будучи директором Верхнетагильского городского краеведческого музея, обнаружил я на полу одного из залов умирающего от голода крохотного мышонка домовой мыши. Мне стало жаль малыша, и я накормил его кусочком хлеба, смоченным в молоке. Мышонок жил у меня дома в стеклянной банке и быстро рос. Однажды он выскочил из банки и удрал. В ту же ночь он, обосновываясь в ванной комнате, изгрыз новое махровое полотенце жены, за которое мне пришлось выслушать много упрёков. «Люди всеми средствами борются с этими тварями, а ты домой приносишь!» – кричала супруга. В период работы в Висимском государственном заповеднике мне часто приходилось сталкиваться с полёвками и лесными мышами, которые поселились в моём зимовье. Они портили продукты и постельное бельё. И даже устроили гнездо в одной из подушек. Не трудно догадаться, как вёл я себя, когда под моей головой заметались эти твари.

Стоило мне в зимовье погасить огонь, как наступал час мышей. Отовсюду доносился писк и шуршание. Мыши забирались на стол и чувствовали себя здесь хозяевами. Интересно, что они не обращали внимания на свет электрического фонарика. Однажды, включив фонарик, я увидел, как дородная полёвка, встав на задние ножки, внимательно исследует содержимое моей кружки. Я щёлкнул этой нахалке пальцем под зад, она с писком шлепнулась на пол. Я ловил их давилками, но мышей не убывало. Не раз приходилось читать, что мыши боятся запаха красной бузины. Свидетельствую, что они не только не боятся её, но и любят закусить корой этого кустарника. Бузина больше других кустарников страдает от полёвок. Это продолжалось до тех пор, пока в моём зимовье не поселилась серая крыса. Мыши сразу же исчезли, а крыса, вопреки моим опасениям, была совершенно равнодушна к моим продуктам.

Оказалось, что серая крыса, обитая в условиях дикой природы, питается исключительно животной пищей. Только голод может заставить употреблять в пищу растительность. Вскоре у пасюка появилось потомство, которое быстро росло. Однажды, находясь в постели, я увидел, как моя квартирантка появилась на полу со всем своим семейством. Дюжина крысят бегала следом за матерью, образовав живую цепочку. Казалось, что они держатся между собой за хвосты, но связывали их только запахи. Наверное, это и породило байку о том, что крысы могут с помощью хвостов крепко сцепляться в клубок, или в цепь. Слышал я байку и том, что крысы избегают места, где много мышей. Наверное, всё наоборот. Много мышей потому, что там нет крыс. Случай в зимовье – наглядное тому подтверждение.

А вот байка с крысиным королём может иметь реальные основания. Читал, чтобы вырастить крысиного короля, необходимо большое количество крыс поместить в большую металлическую ёмкость и лишить их питания. Голод заставит крыс поедать своих слабых братьев и сестёр. В конечном итоге, останется только одна крыса. Это и будет крысиный король, которого можно выпустить в местах скопления крыс. Будучи уже крысоедом, король начнёт поедать своих соплеменников и заставит их спасаться бегством.

Известно, что серая крыса-пасюк является пришельцем из Китая. В Европе эта крыса появилась в 1553 году, а через год была уже в Англии, попав туда на кораблях, а в 1775 году заселила и Северную Америку.

Достоверный факт, что до появления в нашей местности серой крысы, здесь обитала чёрная крыса, которая была вытеснена серой. Известно и то, что по своим умственным показателям серая крыса ничуть не уступает таким «интеллектуалам» как собака и серая ворона. Человек вывел из серой крысы белых альбиносов, которые уже давно содержатся в качестве домашних животных.

Однажды моей дочери подруги подарили белого крысёнка. Дочка содержала его в аквариуме, который закрывала куском стекла, придавленного утюгом. Несмотря на это, крыска ухитрялась сдвигать стекло и выбираться наружу. Однажды, когда мы с женой крепко спали, крыса, к которой мы питали омерзение, выбралась из своего убежища и забравшись к нам под одеяло, стала протискиваться между нашими телами. Моя супруга, почувствовав контакт со зверьком, проявила завидную для её возраста резвость, доступную разве что для балерины. Несколько менее поспешно оставил постель и я. Через небольшой промежуток времени мы уже привыкли к нашей крыске, которая свободно гуляла по квартире. Она не любила одиночества и всегда прибегала к тому, кто первым появлялся в квартире. Смело залезала на колени и любила там отдыхать. К сожалению, срок жизни для этих милых зверьков очень мал – всего два года. Постарела и умерла наша питомица, которую мы все очень любили.

 

Порхают бабочки

Ещё находясь под пологом леса, я почувствовал медовый запах синюхи, а когда вышел на простор луга, то остановился, поражённый увиденным. На сотни метров простирался синий ковёр цветущей синюхи. Ветер гнал по морю цветов сине-зелёные волны, с белыми барашками пены на их гребнях из соцветий таволги, дягиля и купыря. Всюду порхали чёрно-жёлтые махаоны, кирпично-красные шашечницы и перламутровки, пёстрые многоцветницы, белые боярышницы. Такого обилия бабочек и цветов, как на лугах у бывшего кордона «Кедровый», мне видеть не приходилось.

На душистом соцветии дягиля копошится пара жуков-бронзовок. Здесь же пирует и пчеложук – мёда хватает на всех. Выше по суходолу, в зарослях володушки рдеют ярко-красные звёздочки гвоздики-травянки. С такими же кроваво-красными глазками на белых крыльях торжественно и неторопливо летает бабочка-аполлон. Она несъедобна для птиц, и ей не нужно беспокоиться за свою жизнь.

По-иному ведут себя многочисленные сатириды: чернушки, бархатки и крупноглазки. В отличие от своего божественного родственника они не обладают правом на неприкосновенность, а поэтому полёт этих скромно окрашенных насекомых характерен резкими бросками из стороны в сторону. Тёмно-бурая окраска их крыльев служит не только для маскировки, но ещё обладает способностью улавливать и превращать в тепло солнечный свет. Стоит только спрятаться светилу за тучку, как сатириды резко уменьшают свою активность.

Вдоль дороги, постоянно садясь на влажную почву, порхают большие, чёрно-белой окраски тополевые ленточники. Здесь же можно увидеть и их ближайших родственниц – ивовых переливниц. Крылья самцов у них отливают на солнце фиолетовым светом. Июньские холода побили часть гусениц этих бабочек, и они встречаются сейчас сравнительно редко.

На одном из деревьев издали замечаю ярко светящуюся зелёным точку. Приблизившись, с удивлением рассматриваю довольно крупного, изумрудного цвета жука. Это дубовая златка – одно из редчайших насекомых этих мест.

На стебле кипрея нахожу большую, со светлой лентой на бурых крыльях, мясистую бабочку. Она позволяет взять себя в руки. Для того, чтобы определить видовую принадлежность своей находки, я сажаю красавицу в стеклянную банку и прикрываю кусочком марли. В зимовье без особого труда узнаю из определителя, что это самец дубового коконопряда. Здесь же читаю, что самки этих коконопрядов гораздо крупнее самцов и имеют рыжую окраску крыльев. Оторвав взгляд от книги, вижу, как вдоль тропы, по которой я подходил к зимовью, ко мне приближается крупная, с рыжими крыльями бабочка, та самая, о которой только что прочёл.

Подлетев к столу, она кружится вокруг меня в стремительном танце. Я отсадил её кавалера в куртинку кипрея и замечаю, как туда же юркнула прилетевшая на его зов рыжая Клеопатра. Известно, что самцы других, родственных этому виду, гребенчатоусых бабочек способны находить своих подруг по запаху за многие километры. Сейчас же крылатая дама, следуя, как гончая, по следу, сама неожиданно заявилась. Чего не сделаешь ради любви?

 

У грани невозможного

Подошедший с юга антициклон быстро растворил плотную, висевшую над землёй пелену облаков. На восточном склоне водораздельного кряжа ненастье оставило после себя богатое украшение из снега, налипшего на стволах и ветвях деревьев, сверкающего в лучах декабрьского солнца.

Слой снежной пыли на поверхности наста хорошо сохранил все следы лесных обитателей. Чаще всего встречаются следы мышевидных грызунов, строчки которых постоянно пересекают дорогу. Всплеск численности мышевидных – это благо для лис, куниц, горностаев, ласок, норок и сов. Иногда попадаются следы зайца и белок. При очень сильных прыжках наст не выдерживает нагрузки заячьих лап, а поэтому ушастики предпочитают сейчас передвигаться без лишней спешки.

Внимание привлекает стайка клестов-еловиков, торопливо обследующих шишки на вершине высокой ели. Один из клестов уселся на самой вершинке и с философским спокойствием предаётся созерцанию панорамы заснеженных гор. Интересно, о чём думает сейчас этот пернатый философ.

Среди древесных стволов мелькает светлое оперение крупной птицы. Это длиннохвостая (или уральская) неясыть. Сова садится на осиновый сук у кромки лесной поляны. В окулярах бинокля хорошо виден её лицевой диск с тёмными немного прищуренными глазами. Её внимание привлекает что-то на поверхности снега. Вытянув шею, сова напряжённо всматривается туда, где из-под снега торчат клочья сухой травы. Сова взлетает и, сложив крылья, камнем падает вниз. Её когтистые лапы пробивают наст. Она тут же возвращается на облюбованный сук. В её когтях зажата тушка лесной полёвки. Склонив на бок голову, неясыть внимательно рассматривает свою жертву, а потом целиком проглатывает. Я хорошо знаком с подснежной охотой сов на мышей. Однако всегда считал, что такая охота может быть удачной только при безветренной, тихой погоде. А, может быть, сова руководствовалась сейчас не слухом, а зрением? При моём приближении неясыть улетает, а я без труда нахожу её боевую лунку. Осмотрев поверхность снега вокруг лунки, я не нашёл здесь никаких следов пребывания полёвки. Значит поймала её сова из-под наста. Сегодня дует довольно сильный юго-западный ветер, и лес наполнен шумом ветра в кронах деревьев. Каким образом удалось сове выделить издаваемые полёвкой шорохи из общего шумового фона? Такая акустическая способность совы находится у грани невозможного!

 

Не смейся, человек!

Пасмурным осенним днём, идя по лесной дороге, заметил я мелькнувшую среди деревьев сову. Удобно устроившись на поваленном стволе дерева, я часто-часто похлопал в ладоши, издав звук, схожий с хлопаньем крыльев рябчика.

Не прошло и минуты, как огромная серая птица бесшумно опустилась на стоявший рядом берёзовый пень. Нас разделяло расстояние всего в несколько метров. Это была бородатая неясыть, близкая по своим размерам к самой крупной из наших сов – филину. Приседая и потешно вытягивая шею, эта крупная птица стала рассматривать меня с явной любознательностью.

«Что это за символ мудрости, если мне так просто удалось обмануть тебя?» – с тихим смехом спросил я сову.

Странно, но звук моего голоса не испугал птицу. Покрутив головой, она уставилась на меня долгим, оценивающим взглядом. Её огромные глаза светились жёлтым фосфорическим светом. В эту минуту мне показалось, что она мысленно ответила мне на данный мной вопрос.

«Не смейся, человек! Моя мудрость заключается в простоте совершенства. Мой слух позволяет сейчас слышать биение твоего сердца. Моё зрение дает мне возможность видеть там, где твои глаза бесполезны, разве ты можешь слышать шелест моих крыльев и поспорить со мною в ночном полете? Ты, человек, в сравнении со мною глух и слеп».

«Ну, нет, глупая птица, мы, люди, создали приборы, которые в тысячи раз расширили возможности наших органов чувств, наши физические и умственные возможности», – мысленно возражаю я.

«Да, человек, – также мысленно ответила мне сова, – вы действительно неимоверно расширили данные вам природой возможности, так что теперь уже не можете жить без созданных вами протезов. Вашим высшим достижением будет, вероятно, создание протезного интеллекта».

«Я могу убить тебя за твою дерзость, глупая птица, – мысленно говорю я, выдерживая пристальный, таинственный взгляд совы.

«Да, тебе ничего не стоит убить меня с помощью этой железной палки, которую ты держишь в руках. Разве не вы, люди, повинны в гибели многих миллионов ваших «меньших братьев»? Разве мы, совы, дети нашей общей матери Природы, можем убивать просто так, как это делаете вы? Разве мы убиваем себе подобных, как это нередко делают люди? Разве разум может уступать силе?» – мысленно закончила диалог сова.

Взмахнув огромными крыльями, глазастое чудище бесследно исчезло.

Конечно, сова не могла вести со мною этого диалога, но после этой встречи я чувствовал себя так, как будто диалог этот действительно состоялся.

 

Неожиданный трофей

Взгромоздившись на высокий обломок ели, вот уже более часа неясыть терпеливо ждёт появления добычи. Опыт подсказал ей, что где-то здесь, рядом, среди молодых осинок и ёлочек, отдыхает на лёжке беляк, который с наступлением сумерек обязательно появится на жировке.

Несколько лет подряд охотилась она с сильным и ловким напарником, и добыча пищи не представляла для них больших затруднений. Она потеряла его в один из холодных декабрьских дней, когда они кочевали у окраины крупного города. Там на свалках было много голубей и ворон, которых они легко добывали спящими. Теперь же вся её жизнь целиком зависит от неё самой, от умения выслеживать и хватать добычу.

Её обостренный слух дает ей возможность обнаружить кормящуюся под слоем снега полёвку, а зрение – увидеть промелькнувшую в темноте мышь. Рыхлое оперение не только надёжно защищает от холода, но и делает её бесшумной в полете. Острые когти способны заколоть даже зайца. И всё же она хорошо знает, что такое голод.

Беспечно заковылявшего среди ёлочек зайца она увидела сразу. Сердце охотницы забилось с удвоенной силой. Теперь всё её внимание сосредоточено на этом кормившемся в зарослях зайце. Опыт подсказывал, что охота в зарослях может окончиться неудачей, и она терпеливо ждёт, когда её жертва выйдет на открытое место. Её главный союзник – внезапность. Если заяц, заметив опасность, успеет перевернуться на спину, то с помощью сильных лап он может отбить воздушное нападение. Этого допускать нельзя.

Закусив свежими веточками осины, зверёк неторопливо направляется к середине полянки, где из-под снега торчат аппетитные стебли малины. Пора. Расправив широкие крылья, неясыть стремительно бросается вниз. Заметив промелькнувшую тень, заяц кидается, в спасительные кусты. Но поздно. Острые когти хищницы со страшной силой впиваются в его спину, мёртвой хваткой сжимают шею зверька. Пытаясь сбросить страшного седока, заяц поднимает облако снежной пыли. Он зарывается в снег, норовит перевернуться на спину и защищаться с помощью лап. Тщетно!

Опытный хищник выдерживает равновесие с помощью крыльев. Чувствуя безысходность, зверёк громко вопит, извещая лесных обитателей о разбое. Обычно, слыша крики попавшего в беду зайца, лесные хищники не преминут использовать право сильного на завладение добычей. Иногда это дает шанс на спасение. Привычным движением сова перекусила шейные позвонки своей жертвы, и заяц затих.

Но что это? Недалеко ясно слышатся чуждые для этого леса звуки. Неясыть с тревогой ждёт приближения врага. На краю поляны появляется идущий на лыжах лесник. Его-то здесь только и не хватало! Одарив пришельца ненавидящим взглядом огромных жёлтых глаз, пернатое чудище улетает. «Вот так трофей!» – воскликнул лесник, поднимая тушку крупного, ещё тёплого зайца.

А как же сова? «Другого поймает – на то она и сова», – думал я, возвращаясь домой и восстанавливая картину охоты, разыгравшуюся в лесу перед моим появлением.

 

Совиная охота

Совершая обход границы Висимского государственного заповедника, я медленно брёл на лыжах по квартальной просеке. Здесь, на западном склоне водораздельного кряжа, сохранился участок первозданной горной тайги. Под пологом девственного леса царит полумрак. Лучи низкого зимнего солнца сюда не проникают совсем. Синее небо пронзают острыми пиками покрытые снегом вершины елей и пихт.

Но звенящая тишина нарушается глухим стрекотанием белки, тревожными криками дятла и беспокойным свистом клестов. А вот и виновник этого переполоха – длиннохвостая неясыть, с философским спокойствием взирающая на мир с высоты сухостойного кедра. Рядом в густой кроне старой ели металась белка. Стараясь не нарушать естественного хода событий, я стал наблюдать.

Белку беспокоило опасное соседство, и она стремилась перебраться на другое дерево, но прыгать на покрытые толстым снегом ветви не решалась. Значит, ей нужно было спуститься на несколько метров по оголённому стволу. Издавая ворчливые звуки, зверёк нерешительно идет по противоположной от совы стороне ствола, внимательно следя за неподвижно сидящей хищницей. Неясыть бесшумно срывается с кедра, но белочка тут же проворно скрывается в спасительной кроне.

Облетев ель, сова усаживается на старое место. Несколько раз пытается белка совершить свой маневр, но каждый раз ей приходится возвращаться назад.

Я был уже уверен в благополучном исходе этой встречи, как вдруг услышал жалобный беличий писк. Подняв голову, увидел вторую неясыть, которая улетала, крепко держа в когтях извивавшегося зверька. Следом за нею улетела и первая. Удачной охоте одной совы помогли отвлекающие действия другой.

Оставалось только пожалеть симпатичного зверька.

 

Черныши

Иду по лесной тропе, пересекающей небольшое болотце. Нудно гудят комары. От нагретой солнцем болотной почвы поднимаются испарины. Чавкает под ногами грязь. Моё появление вызывает переполох у живущей здесь пары куликов-чернышей. Обычно осторожные птицы с громкими криками кружатся над самой головой. Иногда они присаживаются на ветки деревьев, покачиваясь на длинных ножках. Белыми пятнами мелькают в воздухе их надхвостья.

Эти небольшие птицы обладают многими особенностями. В отличие от других куликов, они часто садятся на ветви деревьев. Даже гнездятся на деревьях поблизости от лесных рек и озерков, приспосабливая для этого старые гнёзда дроздов и других лесных птиц. Черныши никогда не образуют стай и всегда держатся небольшими группами или поодиночке. Птенцы покрыты густым, тёмного цвета пухом с продольными полосками на спине, что надёжно маскирует их среди болотной растительности.

Вот и теперь где-то рядом укрылось потомство этих интересных птиц! Спрятавшись среди зарослей, я внимательно осматриваю болотце в бинокль. Вызванная моим появлением тревога стихает. Из зарослей осоки показался маленький, с мышонка, комочек, который, проплыв по воде несколько метров, взбирается на небольшой островок. Это птенец черныша. Желая рассмотреть его поближе, выхожу из укрытия и осторожно приближаюсь к островку. Взрослые птицы вновь поднимают тревогу, а пуховичок «исчезает», слившись с поверхностью островка. Несмотря на то, что размеры острова не превышают одного квадратного метра, разглядеть затаившегося птенца я так и не смог.

Возвращаюсь в укрытие и продолжаю наблюдение. Вскоре один из комочков земли зашевелился и, покачиваясь на неокрепших ножках, пошёл к воде. На этот раз я подошёл ближе, не выпуская птенца из виду. Заметив меня, он вновь «исчезает». Расти, куличок, а будущей весной порадуй нас своим токовым криком.

 

Чёрные санитары

«Куак! Куак! Ак!» – звенит в вышине предупредительный крик. Увидев в моих руках ружьё, подал сигнал один из двух летящих на ночлег воронов. В ту же секунду летевший следом за ним второй ворон, ещё видя меня, облетел по дуге опасное место, резко изменив направление лёта. Вскоре птицы исчезли в синеве зимних сумерек. Если красота – совершенство, то ворон прекрасен. Эти умные, всевидящие и вездесущие птицы держат под своим постоянным контролем огромные территории. Они взимают постоянную дань не только с волков и медведей, но даже с леопардов и тигров. Крик этих птиц можно слышать не только в наших лесах, но и в тундрах Аляски и Якутии, в горах Памира и Тибета, в пустынях Сахара и Кара-Кум. Почти все лесные трагедии проходят под знаком этих всевидящих вестников смерти. Но смерть одних – источник жизни других. Там, где скопление воронов, – ищи труп крупного зверя. Туда и спешат медведи и волки, шакалы и лисы.

«Наверное, опять волки лося задрали», – подумал я, выходя из зимовья, услышав крик этих птиц. Обгоняя друг друга, над лесом метались около десятка этих чёрных птиц. Они то улетали в глубину леса, то возвращались к его опушке. Как удалось выяснить по следам, в лесу в это время кормилось небольшое стадо лосей, к которому со стороны вырубки приближалась стая волков. Пир не состоялся, и вороны улетели следом за хищниками.

В другой раз, следуя на крики этих птиц, заметил я останки задранного волками лося, около которых находился крупный волк. Увлекшись глоданием кости, хищник подпустил меня на близкое расстояние, и мне пришлось пожалеть об оставленном дома ружье. Тревожно прокричал заметивший меня ворон, и волк быстро вскочил. Я вижу его испуганный взгляд, вижу, как поднялась шерсть на его загривке. Ещё мгновение, и зверь распластался в красивом, стремительном беге.

Люди столетиями приписывали воронам способность предсказывать несчастья и даже смерть. Согласно библейской легенде о всемирном потопе, ворон, выпущенный с ковчега Ноя в поисках суши, увлёкся поисками трупов и назад не вернулся. За это и отнесли его христиане в разряд нечестивых. Ворон знал и иное к нему отношение. У древних германцев, например, считалось за честь быть после смерти съеденным воронами. «Вы недостойны быть съедены воронами, но да съедят вас волки!» – бытовала у них поговорка, предназначенная для недруга. Многие племена Севера считали ворона своим прародителем и относились к нему с уважением.

Только не следует путать эту птицу с серой вороной. Это совершенно разные птицы. Серые вороны – птицы перелётные. Вот только летят они осенью не на юг, как все птицы, а на запад. А те, что встречаются в зимнюю стужу около наших домов, – мигранты из Западной Сибири. Ворон же оседл.

Он легко приручается и обладает хорошей способностью к звукоподражанию. Как-то в печати промелькнуло сообщение о вороне, выкормленном одним любителем из г. Первоуральска. Хозяин часто брал его с собой на рыбалку, где он легко усвоил несколько обычных для рыболовов фраз. Заметив рыбака, ворон подлетал к нему со словами: «Как клюет рыбка?», чем приводил его в сильное замешательство. О говорящем вороне, который каждый день приветствовал римского императора и приближённых, называя их по именам, поведал миру древнеримский писатель и историк Плиний.

Вороны не только выполняют полезную роль санитаров, но и украшают своим присутствием наши леса, за что находятся под охраной закона.

 

Барабанщики весны

Тишину раннего мартовского утра разорвала похожая на короткую автоматную очередь барабанная дробь. Где-то в глубине лесного массива гулким эхом отозвался такой же серией звуков ещё один невидимый «автоматчик». Остановившись, я внимательно осматриваю обступившие меня стволы деревьев в надежде увидеть нарушителя тишины. Но вот затаившийся барабанщик выдаёт себя новым раскатом звуков. Я увидел его почти над своей головой на сухостойной, с обломанной верхушкой ели. Прижавшись к расщепку ствола, дятел завороженно смотрит туда, где среди деревьев показался оранжево-красный диск солнца. Я вижу, как дрогнула и растаяла в дымчатом ореоле головка птицы, а по лесу прокатилась новая волна звуков, извещая его обитателей о приходе весны и рождении нового дня. Почти тут же в ответ донеслась еще одна дробь. Дальний барабанщик известил о том же.

Спрятавшись за стволом старой сосны, я начинаю ритмично постукивать палочкой по стволу, имитируя звуки кормящегося дятла. Оставив свой «барабан», пернатый глашатай весны устремляется вниз и, тревожно перелетая с одного ствола дерева на другой, начинает искать того, кто осмелился посягнуть на его территориальную целостность. По золотисто-жёлтой шапочке на его голове я узнаю в нем трёхпалого дятла – обитателя таёжных лесов. Не обнаружив нарушителя, дятел исчез, а я продолжил свой путь.

Теперь я знаю, что издаваемые дятлами барабанные трели – это, прежде всего, сигнал о том, что этот участок леса уже «застукан». Возможно, это и приглашение на встречу с дамой. Приходится удивляться высокой «скорострельности» барабанщика. В этот момент он делает более десяти ударов клювом в секунду! Чтобы подобрать пригодный для работы «барабан», дятлу приходится опробовать десятки, а то и сотни деревьев. Хороший, гулкий звук может дать только такой инструмент, частота колебаний которого будет соответствовать частоте производимых ударов. Без хорошего резонанса не будет хорошего звука, а очень гулкую барабанную дробь можно услышать почти за два километра!

Не раз приходилось читать и слышать разговоры о том, что дятлы будто бы прибегают к такой необычной звуковой коммуникации из-за слабого развития у них голосовых связок. Наверное, это не совсем так. По моим наблюдениям, желна, например, обладает очень богатым звуковым спектром, а без барабана не обходится. Зачем же драть глотку, когда у них есть такой инструмент, как барабан?

 

Пернатые единоличники

Однажды зимним утром, проходя по лесной тропе, я неожиданно услышал барабанную дробь большого пёстрого дятла. «Совсем спятил барабанщик, наверное, весну с зимою перепутал», – подумал я. А дятел между тем продолжал барабанить. Фенологи барабанную дробь дятла считают одним из признаков весеннего пробуждения. Но я услышал его «песнь» ещё в январе. Временами ему отвечал из глубины лесного массива еще один дятел. Видимо, дело совсем не в весеннем настроении барабанщиков, подумал я, а в чём-то другом.

Вскоре мне удалось объяснить странное поведение этих птиц. В то самое время, когда зимовавший на этом участке леса дятел выискивал личинки жуков под корой старой сосны, рядом появился другой, прилетевший из глубины леса. Прилипнув к стволу сухостойной ели, он громко пробарабанил. Хозяин участка тут же набросился на него и стал энергично преследовать, пока пришелец не вернулся туда, откуда появился. Вернувшись, владелец снова забрался на свой «барабан» и оповестил громкой дробью всех обитателей леса: «Моё!!!» Из глубины леса тем же ответил ему соперник. Оказалось, что давно уже идет борьба между двумя дятлами за обладание этим участком. Казалось бы, места в лесу много, и стоит ли ссориться из-за территории? Оказывается, ещё как стоит, ведь далеко не все участки леса могут обеспечить кормом этих птиц. Кроме того, зимой дятел ещё и «привязан» к своему дуплу. Ведь удобных мест для ночёвки и спасения от морозов очень мало. Делать новое дупло времени нет. Вот и приходится хозяину этого участка с самого утра предупреждать соседа, чтобы он не смел появляться в его владениях. Не успеет еще глаза протереть, а уже летит к «барабану».

Надо заметить, такое единоличничество характерно не только для дятлов. Белка, к примеру, ещё с осени подбирает себе участок для зимовки и строит на нём гнезда, от которых зимой не удаляется дальше чем на 200-300 метров. Из-за дефицита кормов ещё осенью белка изгоняет подальше своих соперниц. Другое дело птицы, у которых не бывает особых проблем с кормом. У них соперничества за территорию нет вовсе.

При обилии корма дрозды, свиристели, чечётки и другие птицы предпочитают жить стаями. Когда же кормовые условия становятся сложными, большие стаи разбиваются на более мелкие. И когда в морозы приходится тяжко, зимуют парами или в одиночку. Таким образом им легче переносить голод. Таков закон внутривидовой конкуренции.

 

Диалог с дятлами

«Фю! Фю! Фю! Фю! Фю!» – доносятся от опушки брачные крики чёрного дятла-желны. «Фю! Фю! Фю!» – отвечаю я, имитируя несложные свисты. Со стороны вырубки откликнулась ещё одна птица. «Разговор» наш продолжается. Но где она сама? Осмотрев в бинокль деревья, откуда исходили звуки, я так и не смог обнаружить её.

Продвигаясь на её позывные, вплотную подхожу к сухостойному кедру, в средней части которого темнеет отверстие дупла. Видно, сидя в дупле, желниха признала меня за своего супруга. Стучу по стволу рукояткой ножа. Тут же показалась чёрная, как головёшка, носатая голова желнихи. «Что, в двух соснах заблудился?» – видимо, хотела спросить меня она на своём птичьем языке. Только вместо изящной малиновой шапочки мужа желниха увидела мою старую, видавшую виды шапку. Испугавшись, она быстро юркнула обратно в дупло и там затаилась. Отвечать на мои вызовы она больше не желала.

На другой день, проходя возле дупла, я снова пытался завести беседу, но желниха не отвечала. И какой мог быть ещё разговор, если вчера она и так дала маху. На мои «хулиганские» свисты прилетел сам хозяин. Взгромоздившись на вершину сухостойной ели, дятел стал неистово барабанить. Своё суверенное право на обладание дуплом и желнихой он отстаивал с помощью остервенелых барабанных трелей. Издав очередную партию звуков, дятел замирал, а потом начинал вертеть головой, видимо, желая знать, какое действие возымело это на невидимого противника.

Мне приходилось слышать утверждение о том, что дятлы издают барабанные трели только потому, что имеют недоразвитые голосовые связки. Что касается желны, то, наверное, это не совсем так. В пору брачных игр птиц я не раз поражался богатству и разнообразию их звуков. Барабанят же они, наверное, потому, что так дальше слышно. Почему же не использовать эти возможности?

 

Неумеха

Тёплым февральским днём, проходя вдоль опушки перестойного ельника, услышал я барабанную дробь трёхпалого дятла: «Тррр… тррр…». Словно автоматные очереди гулко разносились по лесу. Но что это? Рядом кто-то неуклюже пытается делать то же самое. А-а, вот и ученик. Прилипнув к вершинке сухостойной ели, он внимательно слушает. И на каждую изданную барабанную трель тут же начинает неистово дубасить клювом по дереву. Только вместо ожидаемой трели получается у него одна стукотня, словно кто-то стучится в дверь, чтоб впустили. Частота ударов явно не та, да и «инструмент», видимо, мало подходит для этой цели. Нет нужного резонанса. Одним словом, неумеха какой-то.

После бесплодных попыток передать ученику своё искусство барабанить, рассерженный учитель не выдержал и выгнал неумеху из «класса». Тихо стало в лесу. Пожалев неумеху, я подумал: «До настоящей весны ещё далеко – научится».

 

Мастер на все… крылья

«Тук, тук, тук, тук!» – морзянкой разносится по зимнему лесу стук большого пёстрого дятла. Свои «позывные» пернатый телеграфист посылает с вершины большого сухостойного дерева. «Тук, тук, тук». – отвечаю я, быстро ударяя кончиком палочки о ствол другой сухостойной ёлки. Дятел замолк, прислушался. Вновь стучу о ствол и замираю. Теперь пернатый хозяин этого участка леса точно знает «координаты» вторгшегося в его пределы соперника. Остаётся обнаружить его и задать трёпку за нарушение лесного законодательства. Вскоре дятел появляется на стволе стоящего рядом дерева. Пытаясь обнаружить противника, он крутит головкой, взъерошивает оперение, придавая себе внушительный воинственный вид.

Как только он исчез за стволом, вновь издаю серию быстрых ударов. Секунда, и птица уже «прилипла» к стволу в метре над моей головой. Теперь я могу рассмотреть каждое его пёрышко. Но в этот момент с моей запрокинутой головы предательски срывается шапка. Издав испуганный крик, дятел исчезает в кронах деревьев, откуда доносится его возмущенное туканье. Как же не возмущаться, если бродят здесь всякие и отвлекают от дела, да пугают ещё!

Не стоило, конечно, затевать эту игру. Очень уж короток зимний день, и слишком мало времени даётся пернатым на поиски пищи. Успокоившись, дятел занялся своим обычным делом.

Много всяких забот возложила жизнь на плечи этой лесной птички. Он по праву значится лучшим врачевателем леса, сдерживая распространение многих его болезней. Простукивая деревья, он безошибочно находит больные места, сам назначает лечение и сам проводит его. Кроме того, дятел – строитель и архитектор. Правда, постройки пернатого мастера очень однообразны, но зато пользуются повышенным спросом у лесных обитателей. Нет в лесу более добротных жилищ. К тому же, как только появятся первые признаки долгожданной весны, он тут же с радостью оповестит об этом всех обитателей леса своей звонкой барабанной дробью. Словом, настоящий мастер на все… крылья.

 

Тетеревиная спальня

Проходя вдоль опушки, ещё издали заметил облепивших вершину одинокой берёзы тетеревов. Судя по тому, что птицы внимательно озирались по сторонам, тетери готовились к ночлегу. Так и есть. Выждав, они один за другим стали падать вниз, тут же теряясь среди заснеженных ёлочек. Здесь, у опушки леса, находится сейчас тетеревиная спальня.

Благодаря надувам, снежное одеяло, покрывающее слой наста, здесь достаточно для того, чтобы укрыть птиц от холода во время сна. К тому же, спальня должна всегда быть на открытом месте. А ну как ночью нагрянет враг и придётся срочно оставлять свою постель. В темноте, да ещё спросонья, ненароком и о дерево удариться можно.

Забравшись под снежное одеяло, тетерева спят очень чутко, врагов у них хоть отбавляй. Не только рыси, куницы и лисы, но даже колонки, норки и горностаи только и ждут, как бы схватить зазевавшуюся под снегом тетерю. Не раз приходилось видеть мне, как злая позёмка разносила по лесным закоулкам тетеревиные пёрышки.

Впрочем, в сильные холода, набив зоб берёзовой «кашей», тетери и днём предпочитают проводить время под снегом. Очень уж много времени требуется для усвоения такого корма. Не будешь же весь день торчать на морозе да мозолить глаза пернатым хищникам.

Не хотелось мне тревожить расположившихся на ночлег птиц, а только времени на обход стороной тетеревиной спальни у меня совсем не было. Несмотря на то, что я ожидал встречу с тетеревами, вылет из-под снега первого из них оказался для меня неожиданным! Почти у самой лыжни внезапно поднялся фонтан снежной пыли, из которой ошалело, хлопая крыльями, вырвался лирохвостый, краснобровый красавец. Напуганные моим появлением, птицы в панике разлетались в разные стороны.

Минут через 30-40 я возвращался в обратную сторону. К моему великому удивлению, на том самом месте из-под снега снова выпорхнуло несколько тетеревов. Видимо, понравилась тетерям их спальня.

 

Крылатые сеятели

Тихо стало в осеннем лесу, и только в верховьях горных рек и ручьёв неустанно кричат кедровки. У них началась страдная пора. Хороший урожай дал нынче здесь кедр, вот и слетелись они отовсюду. Шишки легки и легко шелушатся. Нужно спешить, а то опадут сами. Много охотников до этого дара тайги. Бродят под деревьями медведи, снуют бурундуки и мышки-полёвки.

На вершину огромного кедра, где среди шелковистой хвои виднеются гроздья шишек, присела кедровка. Осмотревшись, быстро срывает одну из них и, распустив веером с белою лентою хвост, опускается на замшелый ствол упавшего дерева. Ловко очищает шишку от чешуек и торопливо глотает спелые, шоколадного цвета орешки. Хорошо видно, как, заполняясь, полость под языком всё больше и больше топорщит пёрышки на её пестрой шейке. Набрав орехов, птица перелетает на покрытую зелёным мхом валежину и, воровато оглядевшись по сторонам, торопливо прячет их под слоем мха. Часть орешков – в лесную подстилку.

Не всё, спрятанное про запас, удастся собрать ей потом. Из забытых семян вырастут новые кедры. Значит, идёт не только сбор урожая, но и посев новых деревьев. Тяжёлые, крупные семена сосны сибирской не имеют приспособлений для распространения. Вместо крылаток лёгких семян обычной сосны или ели природа снабдила семена кедра сильными крыльями кедровок. Вот почему ареалы распространения птицы и дерева полностью совпадают.

Мне тоже хочется полакомиться спелыми орешками. Дождавшись, когда кедровка доставит на ток новую шишку, быстро выхожу из укрытия. Птица испуганно улетает, оставив добычу. Вскоре она вернулась, но не нашла шишки и отправилась за новой. Но и эта тоже в моих руках. Терпению птицы приходит конец, она поднимает гвалт. Кричат и другие кедровки. Уходя, я ещё долго слышу их громкую ругань.

Любители сбора кедровых шишек не любят кедровок. Уж очень часто по их вине остаются они без орехов. Не следует обижаться на этих полезных и умных птиц. Ведь кто посеял, тот и пожал! Разве не так?

 

Обманутый ястреб

«Пии, пии, пии», – доносятся до меня гнусавые крики ястреба-перепелятника. Птенцы уже достигли размеров своих родителей, но ещё не научились самостоятельно добывать себе пропитание. Издавая протяжные свисты, слётки настойчиво требуют корм у родителей. При этом птенцы демонстративно садятся на самых открытых местах и часто перелетают с одного дерева на другое. Для родителей сейчас самое трудное время. Попробуй накормить досыта эту крикливую ораву. Вблизи места, где поселились эти разбойники, я не встретил ни одной птички. Прямо на тропе валяются останки съеденного перепелятниками молодого рябчика.

Несмотря на небольшой размер, перепелятник очень ловкий и смелый хищник. Однажды такой ястреб напал на находившегося у меня в клетке снегиря. Услышав хлопанье крыльев, я выбежал на балкон и, увидев вцепившегося в клетку ястреба, попытался взять его в руки. Изловчившись, разбойник впился в меня когтями. В считанные секунды он успел не только поранить руку, но и вырвать хвост у моего любимца. В другой раз на охоте перепелятник схватил упавшего после моего выстрела рябчика, и своё право на обладание трофеем пришлось доказывать хворостиной.

Один из птенцов, взгромоздившись на вершинку сухостойного кедра, начинает настойчиво требовать обед. На его крики, держа что-то в когтях, прилетела ястребиха. Оторвав кусочек от принесённой добычи, она быстро вложила его в широко раскрытую глотку птенца. Не успел тот судорожно проглотить приношение, как пернатая мамаша улетела кормить другого отпрыска.

А что будет, если и мне попробовать издавать такие же несложные звуки? Удобно расположившись на валежине, начинаю свистеть, подражая свисту птенцов. В течение нескольких минут я громко «требую» корма, да так, как не может голосить самый голодный птенец. Когда я уже хотел было прекратить это бесполезное занятие, над моей головой промелькнула какая-то тень. В ту же секунду в двух метрах от меня, держа в когтях растрёпанную полёвку, опустился папаша.

Ястреб удивлённо озирается по сторонам, ища того, кто только что вопил на весь лес. «Нашёл время в прятки играть», – говорит его недовольный вид. Немного выждав и стараясь не двигаться, снова издаю характерный для птенца свист. Ястреб удивлённо уставился на меня жёлтыми с чёрными зрачками глазами. «Вот те на!» – говорил его немигающий взгляд. Пернатый папаша никак не мог взять в толк, каким образом одно из его прекрасных созданий превратилось в этакое страшное чучело. Наверное, также должен был бы чувствовать себя человек, услышавший голос любимого дитяти из уст динозавра. Резко взмахнув руками, быстро встаю. Перепуганный хищник, громко крича, шарахнулся в сторону. «Кей, кей, кей, кей!» – несётся по лесу сигнал тревоги. Услышав его, разом замолкли птенцы.

У моих ног валяется брошенная ястребом полёвка. Только зачем мне она? Я же пошутил!

 

Рябушкино потомство

В пору, когда белые цветочки ветрениц словно снегом покрыли лесные поляны, снесла рябушка своё первое, покрытое частыми крапинками яичко. Место для гнезда выбрала она под упавшим еловым стволом, укрытое от посторонних глаз еловыми ветками. Всесильный инстинкт продолжения рода невидимыми нитями притянул рябушку к избранному ею для гнезда месту. Всё чаще и чаще находилась в гнезде рябушка, а когда появилось в гнезде последнее, десятое, яйцо, то и вовсе перестала покидать его. Только в самое тёплое время суток оставляла ненадолго она своё сокровище, чтобы подкормиться появившейся зеленью.

Вся её жизнь принадлежала теперь будущему потомству. Вот только не знала рябушка о том, что гнездо своё устроила на тропе, по которой стали ходить люди. В первое время, заметив приближение опасности, она незаметно отбегала в сторону и взлетала, громко хлопая крыльями, привлекая к себе внимание врага.

Всё же кладку её заметили проходившие по тропе лесники. Сначала было хотели установить здесь аншлаг с призывом к прохожим не тревожить рябушку, но побоялись, что это вызовет излишнее любопытство. Настало время, когда оставлять кладку было уже нельзя. Люди проходили рядом с гнездом, и рябушка замирала, ничем не выдавая своего присутствия. Пёстрая окраска её оперения позволяла птице оставаться незамеченной. В такие моменты она испытывала сильное нервное напряжение, готовая в любую секунду взметнуться в воздух.

Проходя по тропе, мы старались не тревожить сидящую на кладке рябушку. Однажды увидел я на тропе свежий след волка и был уверен, что хищник обнаружил гнездо и уничтожил содержимое. Чем ближе подходил я к гнезду, тем более испытывал беспокойство за судьбу кладки. К моему удивлению, рябушка сидела на гнезде как ни в чём не бывало, хотя в полуметре от гнезда были ясно видны следы волка. Может, волк пощадил рябушку? Как мог не заметить он рябушку на таком расстоянии?

А дело в том, что в период размножения природа предоставила лесным мамашам и их чадам особые льготы. Известно, что самый хороший гончак не учует затаившегося в траве зайчонка, а спаниель или сеттер не уловят запаха от сидящей на гнезде утки. Ведь источник её запаха – жировые железы – в период размножения не действуют, так как смазанное жиром яичко неминуемо погибло бы. Таким образом, отсутствие запахов в это время способствует выживанию вида.

Вот и рябушка, видно, тоже воспользовалась этой льготой на выживание. Вскоре в гнезде остались только пустые скорлупки. Рябушка поспешила увести выводок от опасной тропы, и я был мысленно рад за неё.

Однако главное испытание на выживание рябушкиного потомства вскоре учинила погода. Началось сильное похолодание, сопровождаемое проливными дождями. Много пуховичков глухарей, рябчиков и тетеревов не выдержали сурового испытания. Именно этим и объясняется низкий «урожай» на тетеревиных птиц в этом году.

Как-то, проходя в конце лета вблизи рябушкиного гнезда, увидел я штук пять поднявшихся на крыло рябчиков. Несмотря на все испытания, всё же удалось рябушке сохранить потомство.

 

Засоня

Хоть и весна на дворе, а холод утром, как в январе. Спасаясь от мороза, забился рябчик под снег, где предался мечтаниям о скором лете. Снятся ему целые заросли земляники и гроздья поспевающей бузины. Ешь – не хочу! От порывов ветра шелестят листья в кронах осин и берёзок. Благодать! Очнись, засоня! То шелестит снег под лыжами идущего сюда человека.

Нет, не очнулся засоня. Проснулся тогда, когда широкие охотничьи лыжи оказались над самой его головой. Ошалело забился рябок, пытаясь протиснуться в просвет между лыжами. Я дал оплошавшему рябчику возможность улететь. Хорошо, что отделался только испугом, а ведь мог бы и задавленным оказаться.

Не одну тысячу километров прошёл я на лыжах по лесным тропам и встретил не одну сотню отдыхавших под снегом птиц. Но все они вовремя успевали заметить опасность. А этот, правда, засоня какой-то.

 

Воздушные странники

Вся жизнь этих удивительных птиц проходит в непрерывном полёте. В воздухе находят они кров и пищу. Здесь проходят у них любовные игры, здесь же выкармливают потомство и даже спят… И только всего три-четыре недели в году пользуются они твёрдой опорой для выведения потомства. Конечно же, речь идет о стрижах.

В стране гнездится несколько видов стрижей, но в наших широтах только один – чёрный стриж. Стрижей не следует путать с ласточками, к которым они не имеют никакого отношения. Их внешнее сходство вызвано сходным образом жизни.

Ближайшие родственники стрижей – колибри – обитатели лесов западного полушария.

Появление стрижей – признак наступления устойчивой тёплой погоды. В этом году они появились у нас 23 мая, почти на неделю раньше обычного. Летние похолодания заставляют стрижей бросать свои гнёзда и откочевывать к югу, держась у кромки циклона. Оставленные ими на произвол судьбы дети под влиянием похолодания впадают в оцепенение, при котором обмен веществ в их организме сводится к минимуму. Это позволяет птенцам выжить до наступления тепла и появления родителей, которые вернутся с первыми потоками тёплого воздуха.

Иногда в такое состояние, переживая похолодание, впадают даже взрослые особи. Они пережидают ненастье под крышами домов, в дуплах деревьев и т. д. Однажды две сердобольные жительницы нашего города обнаружили такого стрижа в подоконной нише, предназначенной для хранения продуктов Стрижи не боятся людей и позволяют брать себя в руки. Из-за непомерно длинных крыльев они не могут взлетать с горизонтальной поверхности. Опасаясь за жизнь птички, женщины доставили стрижа мне. К их удивлению, подброшенный мною в воздух стриж стремительно улетел.

В летние тёплые вечера, сбившись в стайки, стрижи с визгливыми криками поднимаются всё выше и выше. В бинокль хорошо видны их чёрные силуэты на фоне окрашенных в розовый цвет облаков. Ещё выше, за облаками, находится их «спальня». Там предстоит провести им эту ночь. Сон их очень и очень прерывист. Это мгновения пассивной фазы полёта.

Очень рано улетают от нас эти птицы. Чем жарче бывает лето, тем меньше задерживаются они в наших краях.

В такие годы репродуктивный цикл развития насекомых бывает предельно сжатым. Не холод, а голод заставляет их покидать наши края. Они улетают, как только исчезнет воздушный планктон. В этом году стрижи улетят от нас во второй половине июля.

…Читатель, наверное, слышал о съедобных гнёздах стрижей-салангов, о пальмовых стрижах, приклеивающих яички своей слюной к листьям пальм? О самых быстрых птицах нашей страны – иглохвостых стрижах?

Много, очень много можно рассказывать об этих замечательных птицах, заслуживающих охраны.

 

Каменки любят одиночество

Холодный осенний ветер срывает с деревьев последние жёлтые листья. По небу торопливо бегут низкие рваные облака, из которых, как из сита, сыплется мелкий дождь. Спешат к югу стайки зябликов и юрков, а над свинцовыми волнами пруда в поисковом полёте барражируют транзитные чайки. Внимание привлекает небольшая, но стройная, песочного цвета пичуга.

Сверкнув в воздухе белым пятном надхвостья, она уселась на торчащий из земли корень и приседает, как в реверансе. Это обыкновенная каменка, оказывается.

Сразу же вспомнилось далёкое детство. Маленьким мальчиком, играя на куче приготовленного для строительства камня, заметил я, как из щели выпорхнула такая же птица. Просунув туда руку, нащупал уютное гнездышко, в котором лежало несколько нежно-голубых яичек.

И что удивительно – радость того открытия я сумел пронести через всю жизнь…

Удивительно и то, что воспоминания о прошлом сразу же избавили меня от дискомфорта, который я ощущал из-за ненастья.

Каменка за очень короткое время успела освоить Европу, Северо-Восточную Азию и даже Северную Америку, Исландию и Гренландию, начав свой «завоевательный поход» из Африки. Дважды в год эти птахи повторяют путь, пройденный их предками. Вот и сейчас часть их из североамериканских провинций Онтарио и Лабрадор через Гренландию, Исландию и Атлантику стремится достигнуть берегов Европы, откуда привычным путём будет добираться до африканских тропиков. Другая часть каменок, родившихся на Аляске, пересечёт Берингов пролив, северо-восточные районы Сибири, Ближний Восток и Аравию, чтобы тоже прибыть на свою историческую родину в Африке и где-нибудь на скалах Рувензори встретить своих западных соплеменников.

Инстинкт слеп. Ведь те и другие могли подобрать места для зимовок значительно ближе. Родина моей знакомой, конечно, не так далеко – в горах Северного Урала, а может, и на Новой Земле. Трудно понять, что заставило этих насекомоядных южного облика птиц искать счастья на севере.

Может, виной тому явилась страсть к одиночеству, которое испытывают эти птицы? Каменки никогда не образуют стай, ведя обособленный образ жизни. Может быть, поиск партнёра для продолжения рода заставляет их лететь всё дальше и дальше? Ведь освоение новых земель происходит во время весенних миграций. Биологи называют эту птицу обыкновенной каменкой. Но разве можно согласиться с этим. Нет, это необыкновенная каменка.

 

Соседи и союзники

Воробьёв по праву можно назвать пернатыми спутниками человека, так как вся жизнь этих птиц теснейшим образом связана с деятельностью людей. За исключением районов Крайнего Севера и Камчатки, у нас нет городов и посёлков, где бы не было этих птиц. Следом за освоением европейцами новых земель туда непременно ввозились и воробьи.

Большинство представителей ткачиковых, к которым относятся и воробьи, обитают в тропических или субтропических странах. Наши полевые и домовые воробьи тоже были когда-то жителями юга. На север они пришли только как спутники человека в период развития коневодства и освоения зерновых культур.

В нашей стране пик их численности приходится на дореволюционный период, когда в России было несколько десятков миллионов лошадей, а посевы овса были практически повсеместно. Замена гужевого транспорта на механический привела к резкому сокращению численности воробьёв. Особенно сократилась численность домовых воробьёв в городах, где произошла замена деревянных строений каменными, что привело к ухудшению условий для гнездования. Поэтому воробьи в городах становятся редкими. Птицы эти отличаются повышенной привязанностью к месту своего рождения. В лучших условиях оказались полевые воробышки, которые, благодаря высокой пластичности поведения, постоянно кочуют в поисках лучших условий для проживания.

Недавно, проходя по улице нашего города, обратил я внимание на небольшую стаю полевых воробьёв, собравшихся покинуть наши края. «А вы говорите, что воробьёв становится всё меньше и меньше, а их посмотрите – сколько», – это сказала шедшая рядом со мною женщина.

Для неё, как и для большинства наших граждан, все воробышки были одинаковыми. Не раз приходилось слышать разные обвинения в адрес этих пичуг. Иногда их называют нахлебниками и паразитами, а часто и вредителями сельского хозяйства, и распространителями болезней. Даже само название воробей уже говорит само за себя. Так кто же они, эти живущие рядом с нами птицы?

Наверное, лучшим ответом на этот вопрос являются проведённые в свое время в Китае широкомасштабные эксперименты по поголовному уничтожению воробьёв. Китайцы считали этих птиц таким же злом, как крысы и мухи. Однако, уничтожив этих птиц, они уже через пару лет полностью лишили себя доходов от экспорта яблок. Их яблоневые сады были уничтожены вредителями плодовых культур. Дело в том, что все воробьи выкармливают своё потомство насекомыми, среди которых много вредителей.

Опыт показал, что это не нахлебники и не враги, а наши соседи и союзники в борьбе за урожай. Соседям же надо помогать. Нужно привлекать воробьёв в наши сады, парки и огороды установкой там искусственных гнездовий. У нас немало людей пенсионного возраста, которые, несмотря на тяжёлое материальное положение, делят с птичками последний кусочек хлеба, подавая тем самым пример гуманного отношения к живой природе. Ухудшение материального положения граждан отразилось и на кормовых условиях обитания наших пернатых соседей. Немного нужно, чтобы сохранить этих птиц, и они ответят на эту заботу настоящим добром.

 

В поисках чёрного дрозда

Вот уже более двух часов пробираюсь я через завалы деревьев. В июне 1995-го в результате снежной бури здесь, на склоне Макаровой горы, произошёл массовый вывал леса. На отдельных участках лес был полностью повален и стал почти непроходимым для человека. Попытка передвижения по стволам упавших деревьев оказалась неудачной. За годы многие валежины подгнили, и я несколько раз провалился в завалы. Вдобавок ко всему, пространство между деревьями густо заросло малиной, что также затрудняет передвижение.

Здесь настоящее клещевое царство. Пока я шёл, успел снять с одежды более четырёх десятков опасных паукообразных кровососов. Даже зайцы не водятся в этих местах, потому что их молодняк гибнет от смертоносных укусов клещей. На горах, обрамляющих Верхний Тагил с востока и находящихся под воздействием дымовых выбросов Верхнетагильской ГРЭС, зайцы чувствуют себя гораздо комфортнее: клещей там нет, и это обстоятельство вполне примиряет ушастых даже с сильным загрязнением среды. Известно, что в последние годы численность клещей сильно возросла. Думаю, виноваты в этом тёплые, снежные зимы. То, что это так, подтверждает и такой факт: в горных районах у нас, где проходит полоса максимальных положительных температур и наиболее высок снежный покров, клещей заметно больше, чем в других местах. Но недаром говорят, что худа без добра не бывает. Обилие клещей спасает леса от нашествия неорганизованных туристов с низкой культурой поведения и, следовательно, от множества лесных пожаров.

Однако зачем же я пробираюсь сквозь эти дебри? Дело в том, что пять лет назад в этих местах удалось мне обнаружить гнездо чёрного дрозда. И это была своего рода сенсационная находка, ведь прежде считалось, что восточнее Перми этот вид не встречается, а теперь можно было говорить о расширении его ареала. Некоторые орнитологи высказали мысль, что единичная находка гнезда чёрного дрозда могла носить случайный характер. Мне же неоднократно приходилось слышать в этом лесу песню самца чёрного дрозда, и потому каждый год весною я прихожу сюда, чтобы отыскать новые, уже неопровержимые, факты гнездования у нас этой птицы. Вот и сегодня желание убедиться в своей правоте заставило меня пробираться через бурелом, усеянный клещами.

А вот и награда за упорство: в симфонию лесных звуков вплетаются минорные звуки песни чёрного дрозда. Определив на слух, где может находиться пернатый певец, медленно иду на сближение. Пересекаю полосу ельников и выхожу на край зарастающей вырубки. Очевидно услышав или даже увидев меня, дрозд замолк. Тут же среди ёлочек мелькнула тёмно-бурая спинка самки дрозда, которую вспугнуло моё приближение. Ещё несколько шагов – и я вижу гнездо! Оно находится на вершинке корявого пня, я с волнением дотягиваюсь до него рукой и обнаруживаю в серединке ещё теплые яйца. Вокруг меня, издавая трескучие звуки, вьётся и порхает пара красавцев – чёрных дроздов. Надо скорее уходить, чтобы дать птицам беспрепятственно заниматься семейными делами.

Теперь можно смело сказать, что в гнездовании чёрных дроздов в нашем крае нет ничего случайного.

 

Пернатые генералы

Известно, что если собака укусила человека, то ничего необычного в этом нет. Но если человек покусал собаку, то это уже сенсация. Нечто похожее, по своей необычности, произошло в конце апреля 2002 года на дороге у северной границы Висимского биосферного заповедника.

Проезжая на мотоцикле по этой дороге, старший инспектор по охране природы заповедника А. Галкин заметил разгуливавшего по дороге глухаря. При приближении мотоцикла, глухарь вместо того, чтобы скрыться в лесу, стал набрасываться на мотоцикл. Боясь травмировать птицу, инспектор слез с мотоцикла и пытался согнать глухаря с дороги. В ответ глухарь стал набрасываться на человека, сердито щёлкая клювом. При попытке схватить пернатого забияку, Анатолий получил сильный удар клювом по голове, а при ударе сгибом крыла по носу, инспектор получил даже травму, вызвавшую небольшое кровотечение. Согнав глухаря с дороги при помощи хворостины, инспектор поспешил оставить место драки, убеждённый в том, что случившемуся с ним никто не поверит. Через несколько дней другой инспектор заповедника – Заржецкий Олег – также вступил на этом участке дороги в конфликт с глухарём. Правда, на этот раз всё обошлось без травм.

Несколько лет назад на одном из заседаний Уральского орнитологического общества, почётным членом которого я являюсь, были показаны слайды с изображениями нападающего на лыжников глухаря. Происходило это на вершине горы Белая, что недалеко от Нижнего Тагила. В конце марта здесь собирается много любителей лыжного спорта. Сюда же стал прилетать и обитавший поблизости глухарь. Мне особенно запомнился кадр, на котором перед шеренгой лыжников высоко подняв голову, опустив крылья и распустив веером хвост, важно, словно генерал, шагает глухарь. А вот он уже вцепился в зад убегающему от него лыжнику… Увиденное произвело на меня сильное впечатление, и я написал об этом в газете «Уральский рабочий».

Вырезку с этой статьёй кто-то передал известному журналисту и писателю-натуралисту Василию Пескову. Разыскав меня, Песков обратился с просьбой дать ему знать, если следующей весной этот глухарь вновь появится на Белой. В этом случае писатель обещал сразу же прилететь из Москвы для встречи с «пернатым генералом». К сожалению, встреча не состоялась, так как глухаря, очевидно, кто-то съел. Перед этим промелькнуло газетное сообщение о нападении глухаря на группу рыбаков на Черноисточинском водохранилище, что поблизости от г. Белая. Видимо, глухарь поплатился жизнью за свою дерзость. Рыбаки оказались менее подготовленными к таким встречам, чем спортсмены.

Лет двадцать до этого в одной из газет также сообщалось о нападении глухаря на людей. Нападение имело место в сенокосное время. Глухарь напал тогда на собиравшую сено женщину. Случай интересен тем, что в это время глухари уже не токуют. Случаи нападения глухарей на людей неоднократно отмечались и в странах Западной Европы, где ещё сохранились небольшие очаги популяции этой редкой птицы. Такое аномальное поведение глухарей обычно объясняют депрессией популяции, то есть уменьшением числа особей. Не имея возможности встретиться со своими соплеменниками, отдельно живущие самцы начинают рассматривать человека как своего соперника и «пытаются выяснить с ним отношения». Важную роль в этом выборе, очевидно, играет наша двупедальность, т. е. двуногость. Конечно, такие особи гибнут чаще всего. Кроме того, такие случаи происходят, главным образом, там, где глухари имеют постоянный контакт с человеком и начинают к нему привыкать. Описанные случаи – наглядное тому подтверждение. Глухари отличаются от других птиц гнездовым консерватизмом. Их популяция будет дробиться на всё более мелкие очаги обитания, что неминуемо будет способствовать их быстрому вымиранию.

 

На грани эпох

В темноте весенней ночи бреду я по спящему лесу. Знакомая тропа ведёт к заветной поляне, где из года в год в эту пору токуют пернатые патриархи наших лесов – глухари.

Потерявшие очертания деревья окружают сплошной тёмной стеной. Чем ближе приближаюсь к токовищу, тем больше беспокоюсь о том, чтобы не вспугнуть осторожных птиц. Вскоре деревья расступились, и стала видна покрытая плотным слоем тумана лесная поляна.

Тихо сажусь у ствола огромной сосны. Глухо шумит Сулём, да в ельниках ухают и лают неясыти. У сов тоже пора любви. Издав хоркающий звук, тёмной тенью мелькнул пролетевший вальдшнеп.

Светает. В дальнем конце поляны запел певчий дрозд. Напряжённый слух улавливает тихое щёлканье. Оно ускоряется и, наконец, заканчивается шипящим скрежетанием. Всё повторяется сначала. Это запел первый глухарь. Вскоре такие же звуки стали доноситься с разных сторон. Одновременно поёт несколько петухов.

Слушая полные таинства звуки одной из самых древних песен планеты, думаю о том, как долго будут ещё звучать они здесь. Звуки эпохи шерстистых носорогов и саблезубых тигров, мамонтов и пещерных медведей.

Всего в нескольких сотнях метров отсюда проходит оживлённая автомобильная трасса, по которой утром с рёвом и грохотом мчатся многотонные самосвалы. Надёжна ли эта грань между эпохами? Только заповедность спасла эти столетние сосны. Пока они целы, о судьбе глухарей можно не беспокоиться. Сможем ли мы сохранить их?

Гудение пролетающего в небе реактивного авиалайнера на миг заглушает всё. Смолкает гул самолёта, и глухари продолжают ток. Шумно взлетев, одна из птиц усаживается на вершине ели. Подняв распушенный веером хвост и опустив крылья, лесной красавец торжественно и плавно поворачивается в разные стороны, совершая обряд любви. На фоне окрашенного зарёю неба его тёмная фигура поражает грациозностью. Кажется, что это сама ель под аккомпанемент глухариного пенья медленно вращается вокруг своей оси, вместе с неподвижной, надменно поднявшей голову птицей.

Да, стоило лишить себя сна в эту ночь, чтобы ещё раз побывать на грани эпох.

 

Зёрна жизни

Латинское выражение: «Аб ово» – «всё от яйца» – имеет очень глубокий смысл. Подавляющее число живых существ начинают жизнь с развития оплодотворённого яйца. Роль такого яйца играет икра рыб и амфибий. Относится это и к растениям, семена которых имеют то же предназначение. Недаром в немецком языке слово жёлудь переводится как яйцо дуба.

Внутреннее развитие плода начинается с оплодотворённого яйца и у млекопитающих, а значит и у человека. А «живые ископаемые» зверьки, как утконос и ехидна, несут такие же яйца, как птицы.

Однако наиболее ярко это выражено у птиц и рептилий. Правда, у большинства змей и ящериц яйца имеют не известковую скорлупу, а хитиновую. Если говорить об яйце в его обыденном понимании, то имеются в виду только яйца птиц. Форма яйца и его содержимое известно всем, а вот развитие его зародыша происходит довольно сложно. Поэтому разговор пойдёт только о внешних признаках яйца. Известно, что в зависимости от видовой принадлежности птицы её яйца различаются по размерам, окраске и даже форме. Независимо от этого скорлупа яйца имеет около десяти тысяч пор, через которые поступает необходимый для развития зародыша воздух. Сама же скорлупа состоит из мельчайших кристалликов кальцита, склеенных известковым сегментом.

Однако, всё обстоит не так просто. Известно, что объём шара возрастает пропорционально кубу его радиуса, тогда как площадь его растёт пропорционально квадрату радиуса, т. е. объём растёт значительно быстрее, чем площадь. Это нарушение подобия ведёт к тому, что при увеличении размеров яйца резко ухудшаются условия обеспечения зародыша кислородом. Поэтому птицы, имеющие крупные яйца, насиживают их в два-три раза дольше, чем мелкие.

У крупных птиц яйца по отношению к массе птицы несколько меньше в сравнении с мелкими птицами. Если бы не было этого нарушения подобия, то страус, например, имел бы яйцо с трёхлитровую банку, но это не так. На формирование яиц требуется много кальция, который предварительно накапливается в костях птицы. В нём особенно нуждаются наши несушки. Поэтому курам необходимо давать раздолбленную скорлупу яиц, ракушечник, мраморную крошку и т. д.

А вот форма и окраска яиц зависит от образа жизни птицы. Грушевидную форму яиц имеют, например, чайки и кулики, так как гнездятся они часто на кочках. Это предотвращает яйца от скатывания. А вот совы и попугаи имеют почти шаровидные яйца. Они гнездятся в дуплах, и катиться яичкам там некуда. Все ду-плогнездовики имеют белую окраску яиц, чтобы наседка могла их лучше видеть. А вот птицы, гнездящиеся на земле, имеют покровительственную окраску яиц, а гнездящиеся в кустах – обычно голубую, так как многие птицы, которые способны разорить кладку, зелёную окраску с трудом отличают от голубой.

В экспозиции Верхнетагильского историко-краеведческого музея имеется 55 видов яиц различных птиц. Коллекция эта собиралась с большим трудом. Так, для этого в основном использовались брошенные кладки, яички, найденные вне гнёзд, «болтуны», неоплодотворённые, а также яйца птиц, содержавшихся в неволе. Моральный кодекс живущих собирательством африканских пигмеев запрещает им брать яйца в гнёздах птиц. Они считают их зёрнами жизни.

Гнездо канюка. Фото из архива автора

Гнездо рябчика. Фото из архива автора

Загрязнение природной среды отходами промышленного производства поставило многих пернатых на грань полного исчезновения. Утка или чайка, присевшая на поверхность воды, где имеется нефтяная плёнка, рискует остаться без потомства, так как масло с пёрышек попадает на поверхность яйца. Это приведёт к гибели эмбриона.

А вот применяемые в сельском хозяйстве различные хлорорганические соединения через пищевые цепи попадают в организм птиц, что нарушает у них кальциевый обмен. Это приводит к тому, что их яйца будут иметь слишком тонкую скорлупу, что тоже приведёт к гибели эмбриона. От этого особенно страдают хищные птицы, так как они находятся на вершине экологической пирамиды. Большой вред кладкам птиц приносят бродячие кошки и собаки.

Посещая лес, будьте осторожны, так как многие птицы гнездятся в траве, и вы можете раздавить кладку. В весенний период нельзя брать в лес и собак. Даже самая воспитанная собака способна уничтожить гнездо или погубить птенца.

 

Кольцо Мортенсена

Мечение перелётных птиц имеет богатую историю. Однако новая эра по изучению миграций пернатых странников началась с 1899 года, когда датский учитель гимназии Христиан Мортенсен стал применять для этих целей лёгкие металлические кольца с номером и адресом, надеваемые на лапки птиц. С тех пор кольцевание получило широкое международное признание, став одним из основных научных методов по изучению биологии птиц в естественных условиях.

В России кольцеванием птиц стали заниматься с 1902 года. За это время было окольцовано около 10 миллионов птиц и получено около ста тысяч возвратов колец.

Около сорока миллионов птиц окольцовано в США и Канаде. Приблизительно столько же птиц было окольцовано за это время в Европе. Получены миллионы возвратов колец. Это дало богатейшую информацию о путях перелёта птиц, местах их зимовок и гнездований, скорости полёта различных видов, смертности и т. д.

В основном кольцеванием и мечением птиц занимаются созданные для этих целей на путях миграций и скопления птиц орнитологические станции. Занимаются кольцеванием птиц различные заповедники, национальные парки, научные лаборатории, а также учебные учреждения и отдельные орнитологи. Получаемая ими информация немедленно передаётся в Центральное бюро кольцевания в Москве, а оттуда – в Европейский международный союз по кольцеванию.

Без международного сотрудничества кольцевание птиц не имело бы никакого смысла. Один мой коллега из Красноуфимска окольцевал несколько тысяч ласточек и дроздов, получив возвраты колец из Греции, Италии и Франции.

Занимается кольцеванием и орнитологическая лаборатория института экологии Уральского научного центра. Полевая практика этой лаборатории проходит в тундрах Ямала. На одном из заседаний орнитологического общества был показан слайд с изображением окольцованного на Ямале в августе прошлого года кулика-чернозобика. Через три дня кулик был повторно пойман польскими орнитологами в устье Вислы. Там же был показан слайд с окольцованными птенцами сапсана. В том же году один из этих птенцов разбился о провода в далёкой Ливии.

Преподаватель Уральского государственного университета, кандидат биологических наук М. И. Брауде однажды рассказал мне любопытную историю, связанную с кольцеванием. Находясь в экспедиции на Ямале, он подстрелил селезня хохлатой чернети, на лапке которого было кольцо Мортенсена. Отправив кольцо в Центральное бюро кольцевания, он узнаёт, что добытая им птица была окольцована им же, Брауде, на одном из озёр Литвы три года назад. Вот это встреча!

К сожалению, ещё практикуется кольцевание мелких птиц, зимующих в наших широтах. Практика показала, что металлическое кольцо на лапке птицы во время морозов может быть причиной её гибели. Несмотря на заманчивые перспективы, от такой практики следует отказаться.

Кольцевание птиц – не забава, а серьёзная научная работа, имеющая огромное международное значение. Поэтому любые сведения о поимке или добыче окольцованных птиц нужно незамедлительно отправлять в Центральное бюро кольцевания, адрес которого имеется у каждого охотника в его охотничьем билете.

Висимский заповедник. Фото Р. Сибгатуллина

Рыжая петляла. Фото В. Назарова

Медвежьи следы

Фото из архива А. Пискунова

Фото Н. Беляевой

Медвежьи метки. Фото Н. Беляевой

Следы волка. Фото Н. Беляевой

Лось. Фото Р. Сибгатуллина

Лосиный рог. Фото Н. Беляевой

Мышкующий лисёнок. Фото В. Назарова

Заяц-беляк. Фото Н. Беляевой

Желтодушка (лесная куница). Фото С. Мещерягиной

Росомаха

Енотовидная собака

Бобровая плотина. Фото П. Исакова

Бобр. Фото В. Захарова

Работа бобров. Фото Н. Беляевой

Северный кожанок. Фото И. Вурдовой

Полевая мышь. Фото В. Захарова

Лесная мышь. Фото С. Мещерягиной

Мышь-малютка. Фото В. Захарова

Бородатая неясыть. Фото В. Захарова

Длиннохвостая (уральская) неясыть. Фото Е. Попова

Птенцы бородатой неясыти. Фото В. Захарова

Трёхпалый дятел. Фото С. Мещерягиной

Желна. Фото Н. Беляевой

Белоспинный дятел. Фото В. Захарова

Большой пёстрый дятел. Фото Н. Беляевой

Кедровая шишка. Фото И. Вурдовой

Проросток кедра. Фото С. Мещерягиной

Кедровка. Фото Н. Беляевой

Вьюрок. Фото С. Мещерягиной

Ястреб-перепелятник. Фото Е. Попова

Тетерев

Птенец рябчика. Фото В. Захарова

Рябчик. Фото В. Захарова

Ворон. Фото В. Захарова

Кулик черныш. Фото В. Захарова

Домовый воробей. Фото П. Сварбова

Обыкновенная каменка. Фото С. Мещерягиной

Чёрный дрозд

Глухарь. Фото Е. Попова

Гнездо славки-завирушки. Фото из архива А. Пискунова

Гнездо мухоловки-пеструшки. Фото И. Вурдовой

Гнездо обыкновенной чечевицы. Фото из архива А. Пискунова

Гнездо кулика перевозчика. Фото из архива А. Пискунова

Дубовый коконопряд. Фото Н. Уховой

Обыкновенный аполлон. Фото Н. Уховой

Махаон. Фото В. Захарова