Вам когда-нибудь случалось быть с кем-то на одной волне? Буквально совпадать с кем-то мыслями, идеями, поступками, физиологическими циклами. Случалось ли вам попадать в полный синхрон, общаясь с людьми, близкими по духу? Когда я звоню близкой подруге, часто слышу фразу: «А я как раз собиралась тебе позвонить». А иногда мы просто одновременно звоним друг другу и не можем дозвониться. С моим продюсером Юлей Пряхиной мы часто, не сговариваясь, начинаем работать над одной темой и создаём почти одинаковые по замыслу семинары, разумеется, с поправкой на то, что мы всё-таки две разные личности и существенно отличаемся по возрасту и по личному опыту.
А ещё мы пишем друг другу синхронно похожие сообщения в скайпе. С самыми близкими родными людьми мы часто одновременно произносим одно и то же слово. Это выглядит забавно, мило и в то же время загадочно. А иногда я сержусь на близкого друга за то, что он пытается скрыть подлинные эмоции и реакции на сложные события своей жизни, чтобы не расстраивать меня. Но я читаю между строк и слышу между звуков подлинную печальную информацию, которая скрывается за радостным тоном его монологов. Иногда слышу, как приятели лукавят, едва скользят по грани полуправды и откровенной лжи. Но если близкий человек испытывает боль, мне это тоже передаётся. Закономерно, что это происходит только с теми, кто соприкасается со мной душевно, и наши души впадают в резонанс. Мы настраиваемся на одну волну или ловим волны друг друга. Мы, словно ручьи, сливаемся в один поток. Это сонастройка наших душ.
Искусство даосских врачевателей поражает тем, что они должны резонировать со всеми своими пациентами, чтобы иметь возможность найти слабые места организма и почувствовать буквально физически, телесно то, что происходит в организме у больного. При этом у каждого мастера, работающего в медицинском центре, созданном Сяоганом, могут не только представлять разные школы даосского массажа, но и использовать свои уникальные приёмы, опирающиеся на особенности их личности и на уникальность их дарования. Кто-то использует музыку в качестве фона, кто-то предпочитает тишину и общение с посредниками из тонких миров. Однако соединение по энергии и информации с пациентом всегда поражает своей плотностью: если у меня бронхит, мой мастер кашляет вместе со мной или даже вместо меня, облегчая моё дыхание. Если у меня спазм в животе, он точно так же чувствует острую боль. Я отношусь к каждому сеансу такого китайского точечно-канального чуда как к подарку судьбы, и эти подарки бывают порой необычайно щедры.
Если экзотика процесса подчёркивается традиционной национальной музыкой, в основе которой лежит пентатоника, то есть всего пять звуковых тонов, а не семь, как в европейской культуре, то процедура приобретает какой-то дополнительный информационный посыл. Иногда улавливаю в тексте китайских напевов знакомое «ом мане падме хум», великую шестисложную мантру, но она может быть украшена десятками разных мелодий, которые даже мне, женщине, имеющей начальное музыкальное образование и множество родственников – профессиональных музыкантов, воспроизвести довольно сложно. Тем не менее одну последовательность звуков мне всё-таки удалось запомнить, она мне показалась довольно простой, мелодичной и «не слишком китайской». Я часто напеваю её, когда работаю над статьями по восточной тематике.
Однажды я наслаждалась сеансом непревзойдённой и самой уникальной из мастеров центра – Лу. Она работает в абсолютной тишине, но постоянно что-то говорит, и я могу только угадывать по оттенкам интонаций, ведёт ли она диалог с помощниками и посредниками из другого мира или читает священные китайские тексты. Но однажды Лу поразила меня так, что всё моё благодатное расслабление как ветром сдуло! После нескольких минут разговора о неведомом мне с неведомыми силами она вдруг запела. И это была та самая мелодия, которую я умудрилась выучить! Таких мелодий, как я полагаю, в Китае не одна сотня. Но почему именно эту и именно мне? Мой мозг начал интенсивно работать, и мне в голову стали не просто приходить странные мысли, они начали сбегаться, слетаться, ломиться в мой мозг, отвлекая меня от приятной релаксации, как стая пчёл, от которых сложно отмахнуться, чтобы не быть ужаленной.
Первая и главная мысль, сразившая меня наповал, несмотря на то, что я уже лежала на массажном столе, была такова: Лу вошла со мной в полный энергоинформационный резонанс, при котором случилась подлинная, идеальная и совершенная сонастройка. Вдруг слово «сонастройка» в моём сознании развалилось на три части, нарушая все законы морфологии, которым меня обучали на филологическом факультете. Со-нас-тройка! Будто мне дали ключ от сейфа, в котором хранилась какая-то великая тайна бытия. «Со» – похоже на «солнце», «нас» – понятно, что это форма местоимения «мы», а «тройка» – это не что иное, как триединство. В китайской философии триединство – это «Чен – Чи – Шень», то есть тело, энергия и дух. Но на самом деле китайский вариант не слишком отличатся от христианского канона. Как однажды заметил Сяоган, Источники Космоса, с которыми общаются мастера Дао и все духовно развитые индивиды, это и есть Господь Бог в нашем понимании. Иисус Христос является телесным воплощением Троицы, а Святой Дух – это энергия. Получается, что мы говорим на одном духовном языке, используя разные термины.
И вот лежу я смирно под руками мастера Лу – тело максимально отключено, чтобы не мешать предельно активной работе мозга, а внутри кипит нечеловеческая интеллектуальная работа. «Со-нас-тройка» – это соединение земных физических сущностей в Боге и Духе. Нас – тройка. Есть мы, я и мастер Лу, есть духовный тонкий план, а есть самая высшая сила. И вся эта цельность космоса сейчас пребывает в одной маленькой комнате!
Мне бы не хотелось ещё более подробно описывать этот эпизод, потому что те, кто читает между строк, уже всё поняли. А те, кто пока ещё в самом начале Пути, обязательно поймут это рано или поздно, а потом, по мере движения времени и внутренних перемен, будут понимать всё глубже и глубже. Собственно говоря, не прибегая к пошаговому описанию техники энергетического соединения, я попыталась объяснить вам её основной метод. Эту практику невозможно выполнить, как упражнение цигун, к ней нужно прийти сознательно и получить её одномоментно и сразу всю, как озарение. Тогда вы сразу поймёте, что делать и как со-нас-траиваться с тем, кто вам дорог.
Но это ещё не конец истории. Когда сеанс «связи с потусторонними силами» закончился, я пошла на регулярную чайную церемонию к учителю, во время которой происходит наше закрытое общение и передача мне информации. А через несколько минут к нам присоединилась мастер Лу. Она обняла меня очень нежно, по-матерински, а потом начала что-то щебетать, показывая сначала на меня, а потом на потолок, напевая при этом мою любимую мелодию «ом мане падме хум». Сяоган перевёл этот монолог так: «Сначала я услышала голос там, на небесах. Это пела Лиза. Не здесь, лёжа на массажном столе, а там. И тогда я присоединилась к ней, и мы пели по очереди, то я, то она». После этого мы трижды повторили эту мелодию вместе. А потом Лу сказала, что прошедший сеанс был очень необычным даже для неё самой, потому что после «дуэтного пения» к нам пришла одна великая сущность из тонкого плана. Имя этой сущности Лу и Сяоган произнесли мне много раз, потому что я отказывалась верить своим ушам. По этой причине я просто не могу здесь упомянуть такое священное имя. Наверняка половина читателей сразу причислит меня к лику сумасшедших, а оставшиеся будут иметь полное право обвинить меня в гордыне. Впрочем, независимо от того, что обо мне теперь будут думать мои любезные читатели, я останусь при своём мнении: «со-нас-тройка», это когда «нас трое».
Вот теперь я прерву повествование об этом необыкновенном точечно-канальном массаже и закончу эту непростую главу. К последнему эпизоду у меня нет комментариев.