Не такими представлял свои первые часы на свободе Санчо Перес. Не думал он, что выйдет из камеры через пролом в стене. Да ещё не ожидал, что это случится так скоро. И, конечно, совершенно не мог предвидеть, что сразу после тюремной камеры он будет заключён в клетку из кактусов.

Тот, кто его освободил, беспечно свернулся калачиком в зыбкой тени мескита и посапывал во сне. Санчо встал и огляделся. Ему очень хотелось вскочить в седло и унестись отсюда, подальше от этих ненавистных крепостных стен. Но куда бы он ни посмотрел, его окружали зелёные столбы с полосами колючек и парой отростков, а между ними теснились кактусы помельче, ветвистые и такие безобидно пушистые с виду. Они были даже похожи на связку колбасок, если только можно представить себе колбаску, усеянную колючками, острыми, как иглы.

«Как же мы сюда попали?» – изумлённо оглядывался Санчо. «И как будем выбираться?» Впрочем, если бы он мог найти ответы на эти вопросы, он бы не задержался здесь ни на секунду.

Но эти ответы были, видимо, известны только его спящему попутчику. Санчо смирился, опустился под куст и попытался задремать.

Зачем Индио решил освободить его? Санчо вдруг съёжился от внезапного озноба – а вдруг Индио хочет ему отомстить? За то, что Санчо бросил его тогда? Нет, нет, нет – настойчиво отгонял он свои страхи – если бы Индио хотел отомстить, он не стал бы посылать за ним какого-то незнакомца. Он приехал бы сам, и тогда… Лучше не думать об этом. Тем более, что Индио не мог так поступить со своим старым другом.

Санчо предался воспоминаниям. Вот они с Индио сидят в его закутке на дядином ранчо и играют в покер. Мутное пойло в стаканах, самодельные карты на столе, разноцветные палочки вместо долларов. Дурачок Нино тоже принимает участие в игре. Он не может запомнить даже названия мастей и путает пики с бубнами, но меняет свои карты с таким загадочным видом, что Санчо с Индио еле удерживаются от смеха.

Дверь с грохотом распахивается, и на пороге появляется коротышка Харрис, помощник шерифа. «Ага, вся шайка в сборе», – говорит он с угрозой в голосе и вытаскивает револьвер. Друзья растерянно переглядываются. В чём дело? Вроде бы они ничего не натворили?

Но Харрис не шутит. «Гривс, ты пойдёшь со мной», – командует коротышка. «Шериф хочет задать тебе пару вопросов».

Индио послушно встаёт. Нет, тогда он ещё не был Индио, и его все звали просто Фредди Гривс. Он послушно встаёт. Он привык, что шериф вечно задаёт ему дурацкие вопросы. То одно, то другое. Что бы ни стряслось на ранчо, первым начинают трясти затюканного хозяйского племянничка.

Например, где он был, когда индейцы угнали молодняк, пасшийся за холмами? Или – куда делись три банки пороха со склада? Ещё – почему вдруг лопнула подпруга под ковбоем, который недавно подрался с Индио? Подпруга лопнула очень неудачно – ковбой слетел с коня прямо под копыта перепуганного стада, и от него остались одни шпоры. И если бы на обрывках упряжи нашли следы надреза, Индио не удалось бы отвертеться от виселицы. Но следов не нашли, и Фредди Гривс только разводил руками и на все вопросы отвечал, как всегда, – ничего не знаю, ничего не видел, ничего не слышал.

Но сейчас Харрис что-то очень злой, коротышка грозно размахивает револьвером, когда Нино пытается привстать с места. «Сидеть! Не двигаться! Гривс! Подними руки и медленно выходи из-за стола!»

Какая муха укусила этого Харриса? «В картишки играешь, а там горит дом твоего родного дяди!», – кричит он.

«А я и не знал, что он горит», оправдывается Индио, выбираясь из-за стола с поднятыми руками.

«А где ты был, когда начался пожар?»

«Вот здесь и был, все могут подтвердить».

И тут Харрис отступает на шаг и опрашивает совсем другим голосом: «А откуда ты знаешь, когда начался пожар?»

Индио стоит посреди своей хибарки с поднятыми руками и ничего не отвечает, только ртом хлопает, как рыба на берегу.

Теперь-то ему не отвертеться. Все знали, как нещадно гонял его старый кровосос Натан Гривс. Все видели, как злобно Индио смотрел вслед его лакированной коляске, когда она проносилась по дороге мимо ранчо. Все слышали, как Индио повторял, что нет у него родственников ни в Оклахоме, ни в Техасе, нигде на белом свете, а дядя, какой же это родственник…

И теперь ему не отвертеться. Потому что никто не видел, как Санчо Перес вчера ночью залез на высокий тополь рядом с домом Натана Гривса, перебрался по толстой ветке на крышу и густо присыпал ворованным порохом все резные карнизы и оградки. Так что, когда он сегодня вечером выбрал подходящий момент и выпустил из лука всего одну горящую стрелу, она мало-помалу превратила всю крышу в отличный костёр.

А если кто и заметил, что пожар начался со стрелы, так всё же помнят, что Индио мастерил детишкам луки, шлифовал им тупые стрелы и учил целиться с упреждением.

Так что теперь-то Индио не отвертеться. Теперь его наверняка упрячут за решётку. А если при пожаре кто-нибудь сгорит, то Индио отправится прямиком на виселицу. Как было бы замечательно, если бы сгорел сам старик Натаниэль! Пламя пожара списало бы все долги Санчо Переса, и не его одного. Пожалуй, не было на ранчо такого работника, который не задолжал бы старому Гривсу.

Но даже если старик не сгорит, Индио всё равно не отвертеться, и его отправят отсюда подальше. И его хибарка освободится, и здесь будет жить Санчо. А уж он-то наведёт здесь порядок. Выскоблит полы, повесит занавески на окна, и вместо гвоздей в стенах тут появятся аккуратные крючки и полочки. И самое главное, Санчо не станет ворон считать и спать на ходу. У него была хорошая идея, но Индио не согласился ему помочь. Теперь, когда его не будет, никто не помешает Санчо угонять из стада каждый день по одной корове и привязывать её в укромной ложбинке, а в воскресенье спокойно перегнать маленькое стадо за речку в посёлок старателей. Те ребята, говорят, тоскуют по свежему мясу и готовы расплачиваться за него золотым песком. Индио высмеял его, когда он рассказал об этой идее, и сказал, что золотого песка не бывает. Вот и пусть теперь расплачивается за свою дурость.

Нет, ему не отвертеться. Харрис держит его на мушке и медленно отступает из хибарки. «Пойдём, Гривс, пойдём. Шериф хочет тебя видеть. Очень хочет».

Индио стоит с поднятыми руками, а коротышка Харрис отступает к порогу и смотрит на него. Смотрит, но не видит, что в дощатую стену воткнут топорик. Это старый топорик, которым забивают телят, проламывая темечко. Индио когда-то воткнул его верхним углом лезвия в стенку и подвязал к рукоятке верёвку, на которой он сушит какие-то тряпки. Сейчас тряпок нет, верёвка провисает через всю хибарку, от гвоздя в одной стенке к топорику в другой. Индио стоит с поднятыми руками, и топорик сам просится к нему в ладонь.

Харрис на миг поворачивается к Санчо и Нино, застывшим с картами за столом: «Сидеть! Не двигаться! – Знаю я вас, все вы заодно, голодранцы… " Хрясь! Коротышка Харрис валится на пол, а из его шляпы торчит топорище с верёвкой…

Индио спокойно поворачивается к друзьям. «Не пойду я ни к какому шерифу. Если есть вопросы, пускай сам приходит. Санчо, сдай карты сначала». Харрис, лёжа на полу, вдруг начинает вздрагивать и стучать каблуками об пол, но быстро затихает. Санчо дрожащими руками тасует карты, а Индио поднимает с полу револьвер, бережно протирает его об рукав, прокручивает барабан. «Пускай шериф сам приходит. Я ему отвечу. Санчо, сдавай», Индио говорит тихим обиженным голосом, и в глазах его блестят слёзы…

Санчо отвлёкся от воспоминаний, заметив, что его попутчик перестал посапывать.

– Эй, амиго, – тихо позвал он. – Из-за тебя я пропустил утреннюю кормёжку в тюрьме. Дай мне хоть сухарик какой-нибудь. Не могу же я траву жевать.

– Пожалуй, ты прав.

– Ты, наверно, ирландец, – сказал Санчо Перес. – Говор у тебя ирландский.

– Я могу и по-испански, – сказал ирландец.

– Из чего бы нам костерок соорудить? – Санчо огляделся и попытался отломить толстую ветку мескита.

– Костерок?

Ирландец встал, подошёл к лошадям и расстегнул сумку, притороченную к седлу. Он был такой высокий, что Санчо даже забеспокоился – как бы его не разглядели со стен крепости.

– Костерок нам не нужен. Вот, пожуй вяленого мяса.

– А кофе?

– Пить будешь из ручья, – сказал ирландец. – А на запах кофе могут сбежаться посторонние.

– Ты дельный парень, амиго, – сказал Санчо, откусив самый краешек от подмётки, которую ему подали под видом вяленого мяса. – Индио знал, кого посылать за мной.

– Меня никто не посылал. Я сам по себе.

– Ты сказал, что Индио ждёт нас.

– Он ждёт нас. Ему сейчас очень не хватает таких парней, как ты и я, – сказал ирландец.

– Индио не любит незнакомцев, – сказал Санчо.

– Вот ты нас и познакомишь.

– Но я и сам про тебя ничего не знаю. Как же я вас познакомлю? Расскажи хоть что-нибудь о себе, – попросил Санчо. – Всё равно делать нечего. Ты о себе, я о себе расскажу, так и день пройдёт. Где бывал, чем занимался, кого встречал? Вот я, например, никогда не был в Калифорнии, а ты?

– Был.

– Ну, и как там? Что ты там делал?

– Золото мыл, – лениво ответил ирландец, ложась на спину и складывая руки под головой.

– Чего его мыть, оно и так чистое, – засмеялся Санчо. – Песок золотой копал? Сколько я слышал про этот золотой песок, а увидеть пока не пришлось. Что, его и вправду так много, что лопатой копают?

– Без лопаты, конечно, не обойтись.

– Наверно, это страшно тяжёлая работа, золото лопатой кидать, – предположил Санчо Перес. – Золото, оно ведь такое тяжёлое. Наверно, только такие здоровые, как ты, с этим справляются.

Ирландец повернулся набок и с любопытством поглядел на Санчо.

– Ты что, и вправду полагаешь, что золотой песок такой же, как обычный? Что он лежит под открытым небом, вроде как дюны? Нет, амиго, все не так. Берёшь лопату и начинаешь кидать гальку в корыто с проточной водой. И хорошо, если на всё это полное корыто найдётся хотя бы одна золотая песчинка. Вот такая, – он снял с рукава прилипшую песчинку и на распахнутой ладони показал её Санчо. – Такая вот работа и называется «мыть золото».

– Тогда это работа для дураков, – заявил Санчо.

– Верно, – ирландец снова положил руки под голову и уставился в небо.

– Но ты не похож на дурака.

– А я недолго там был, – проговорил ирландец. Он усмехнулся и добавил: – На прииске появился человек, который подсказал мне другой способ заработать. Заработать много и быстро. И без особого труда.

– Что за человек?

– Если ты не был в Калифорнии, его имя тебе ничего не скажет. Слышал про Питкера «Пивную Бочку»?

– Вроде нет, не слышал.

– Он перехватывал старателей по дороге к фактории. И забирал у них эти песчинки. Вот благодаря Питкеру я и бросил эту грязную работу, и заработал за один день пятьсот долларов.

– Да, – сказал Санчо Перес. – В жизни самое главное – это встретить нужного человека в нужное время. А долго ты был с этим Питкером?

– Я же говорил тебе – я сам по себе. После Питкера я покинул Калифорнию.

– А в Техасе ты знаешь кого-нибудь?

– Знал всех братьев Джунти.

– О, – с уважением протянул Санчо. – Я как-то видел Рея Джунти. Где он сейчас?

– На кладбище.

– Так вот почему ты хочешь прибиться к нам с Индио? – догадался Санчо Перес.

– Думаю, что с вами я неплохо заработаю, – сказал ирландец. – Амиго, кажется, я рассказал тебе слишком много. А теперь дай поспать. Ты из-за меня пропустил утреннюю кормёжку. А я из-за тебя не спал всю ночь.

– Спи, амиго, – сказал Санчо Перес. – Спи и ничего не бойся. Мне ты можешь доверять.