Индио бережно пересчитал пачки долларов, укладывая их в свою седельную сумку. Грогги сидел рядом и прикладывал мокрую тряпку к разбитым пальцам.

– Чертовы подонки, – ругался он вполголоса. – Все руки об них отбил. Индио, не понимаю я тебя… Почему ты их сразу не пристрелил?

– Все бы тебе стрелять, Грогги, все бы тебе стрелять… Пристрелить нетрудно, – сказал Индио. – Пристрелить их мы всегда успеем. Но сначала надо выбрать подходящее время и место.

– Ну и чем тебе не нравится это место?

– А ты подумай сам, – Индио оглядел пустой двор в отсветах низкого костра. – Какая нам польза от того, что здесь после нас останутся гнить два трупа?

– Но и вреда от них не будет никакого. А пока они живы, всякое может случиться, – сказал Грогги и тоже огляделся. – Чёрт его знает, может, у них тут друзья…

Индио тщательно зашнуровал сумку и уложил её под свой тюфяк. Грогги с недовольным видом проследил за сумкой с деньгами, которые, как он полагал, давно пора было разделить между всеми. Конечно, Индио прав, с такими бумажками здесь никуда не сунешься, тем более сейчас, когда все только и говорят об ограблении. Прав Индио, прав, надо выждать с недельку, другую. И убраться надо отсюда подальше, в Новый Орлеан хотя бы. Вот где никто не спросит, откуда у тебя такие деньги! Индио прав, но всё же спокойней, если каждый получит свою долю, пусть и крупными купюрами.

– Эти двое… – Грогги потёр руку. – Как у них только наглости хватило явиться сюда? Нет, Индио, наверняка их друзья шатаются где-то рядом. Помнишь того типа с маузером? Тоже, наверняка, из их компании.

– Их друзья не здесь, – сказал Индио. – Их друзья сейчас носятся вдоль границы, ищут наши следы. А мы спокойно сидим здесь, как у себя дома.

– Но я не собираюсь тут сидеть до зимы!

– Я тоже, брат, я тоже… – Индио сел рядом и продолжил, понизив голос: – Нам надо выждать хотя бы ещё день. А потом мы уйдём отсюда.

– А эти? – Грогги кивнул в сторону сарая.

– А эти поедут с нами до развилки. Там мы их и оставим, на северной дороге. Сами уйдём по южной. А теперь скажи мне, брат, что подумает шериф, когда увидит трупы своих людей и найдёт у них в карманах деньги из банка?

Индио похлопал Грогги по коленке, заговорщицки подмигивая и улыбаясь. Грогги тоже улыбнулся с понимающим видом:

– Ну, Индио, недаром за тебя дают десять тысяч… да за такую голову и ста тысяч мало. Ловко ты придумал. Так ты что, заранее знал, что это друзья шерифа?

– Я таких с первого взгляда различаю, – с презрительной улыбкой сказал Индио. – Неудачники. Только и мечтают, чтобы накопить деньжат, купить клочок земли, да и зарыть в нём всю свою жизнь. Такие недостойны жить, брат. За жизнь надо драться, надо рвать врага зубами. А не в земле ковыряться. Верно, брат? А теперь пошли спать. Завтра нам предстоит длинный переход.

Индио улёгся на тюфяк, переложив сумку с деньгами себе под голову. Грогги ещё посидел рядом, не сводя жадного взгляда с туго набитой сумки. Наконец он встал с тяжёлым вздохом и отправился спать в свой угол.

Как только шаги стихли, Индио поднял голову и огляделся. Через открытую дверь он видел во дворе костёр, у которого сидел Слим, стороживший пленников, подвешенных в сарае.

Индио щёлкнул пальцами, и из темноты к нему придвинулась огромная тень. Оказывается, Нино всё это время стоял за выступом стены. Он наклонился к Индио, и тот сказал ему только одно слово: «Пора…»

Бесшумно ступая, Нино прошёл вдоль стены, вглядываясь в лица спящих бандитов. Вот он остановился, наклонился над одним из них, что-то забрал и двинулся дальше. Так же бесшумно он вышел во двор и подобрался к костру. Но чуткий Слим не спал. Он обернулся и сказал:

– Это ты, Нино? Посиди рядом, если тебе не спится. Знаешь, у меня все не идёт из головы, как же мы разделим деньги на всех?

Нино остался у него за спиной, и Слим поднялся с земли, чтобы встать рядом.

– Конечно, поровну делить нельзя, – вслух размышлял Слим. – У Индио своя, отдельная часть. Это ясно. Допустим, Грогги тоже не ровня нам с тобой. Пусть он забирает свою часть, поменьше, чем у Индио, но побольше, чем у нас. Я даже так думаю: пусть они оба забирают себе половину. Но всё равно на нас на всех получается пятьсот тысяч. Это много, этого хватит надолго. Можно, целый год ничего не делать. Но нас одиннадцать. Вот было бы нас десять, тогда всё понятно, каждому по пятьдесят тысяч. Но нас одиннадцать. Это плохой знак, Нино.

Слим поворошил палкой в костре, и с недовольным треском в чёрное небо взвился фонтанчик искр.

– Но я уже придумал, как это поправить, – сказал он. – Надо оставить нам на всех пятьсот пятьдесят тысяч. Делим на одиннадцать, получается каждому ровно пятьдесят тысяч. А остальное пускай делят между собой Индио и Грогги. А, Нино, что ты на это скажешь?

– Я на это скажу, что Индио уже все решил, – прогудел Нино.

– Что он решил?

– Он решил, что тебе пора сдохнуть, – сказал Нино и воткнул Слиму нож под левое ребро.

– А? А-а-а? – изумлённо произнёс Слим, опадая в объятия друга.

– Тихо, тихо, – попросил его Нино. Он держал Слима под мышками, пока тот не перестал вздрагивать. Потом отволок в сторону от костра и аккуратно уложил на правый бок.

На рукоятке ножа, торчащего из раны, подрагивал отблеск костра.

Нино осторожно, без скрипа открыл дверь сарая, прервав тихий разговор подвешенных пленников. Не говоря ни слова, подошёл сначала к инженеру и длинным тесаком перерубил верёвку, потом освободил ирландца. Они свалились на землю и с трудом смогли подняться, сбрасывая с запястий остатки верёвки. Нино направил на них свой револьвер, и оба пленника застыли. Но он не собирался их убивать. Он сказал:

– Индио приказал вас отпустить. Без лишнего шума.

Он снял с плеча сумку и бросил её ирландцу.

– Держи. Там ваши пушки. И деньги. Каждому по тысяче. Ну, что уставились? Бегите отсюда, пока все спят. И больше не попадайтесь.

Полковник и О'Райли переглянулись и один за другим кинулись прочь из сарая. Нино, покачав головой, вышел следом. Он услышал, как где-то за домами коротко заржала лошадь, и удовлетворённо кивнул.

Индио подошёл к нему, зябко кутаясь в одеяло.

– Видишь, какие хитрецы. Они даже лошадей своих оставили не рядом с нами, – сказал он. – Иди, позови Кучилло.

– Сейчас позову, – сказал Нино, не трогаясь с места.

– Что ты?

– Ты не любишь, когда я спрашиваю лишнее…

– Ладно, спроси, – разрешил Индио.

– Зачем мы это делаем?

– Нино, Нино… – Индио постучал его по груди. – Ты знаешь, кто такой этот ирландец? Он вовсе не честный разбойник, как мы с тобой. Он наёмный убийца. У него весь кольт в зарубках. А этот инженер? Ты сам видел, как он уложил Дикаря. Вот как раз тогда, когда вы понесли Дикаря ногами вперёд, у меня появилась идея. Простая идея, Нино. Ну вот, подумал я, одним дольщиком меньше. И тут меня как огнём обожгло. А зачем я должен с ними делиться? Мы с тобой шли к такой добыче всю жизнь, у нас ничего нет. А эти бездельники? У них у всех есть свой дом, они даже работают иногда, и собираются только тогда, когда Грогги находит для них дело. А сейчас им даже искать не пришлось, мы все за них сделали, так зачем мне с ними делиться, Нино? Ты, да я, да Санчо – вот и всё. Эти деньги только наши. Согласен?

– Да это я понимаю, – закивал Нино. – Но зачем было отпускать ирландца с инженером? Они могут нас выдать.

– Ничего ты не понял, – засмеялся Индио. – Они не успеют нас выдать. Они нашли своих коней, значит, нашли патроны. А стреляют они лучше нас с тобой, понимаешь?

– Теперь понимаю, – ответил Нино.

– Ну так иди, зови сюда Кучилло, – поторопил его Индио.

Нино ушёл в дом, а Индио присел над трупом Слима. Он сидел на корточках, обхватив руками голову. Когда послышались неуверенные шаги, он поднял лицо, и оно было мокрым от слёз.

Кучилло остановился перед ним и наклонился над трупом:

– Это… кто? Слим…

– Верно, амиго, – прошептал Индио.

– Кто его…

– Не знаю. Посмотри, чей это нож?

– Нож? – Кучилло растерянно схватился за пояс, потом снова наклонился над трупом. – Ну да, это мой нож… Ничего не понимаю…

– Вот и я тоже не понимаю, – Индио снова обхватил голову руками. – Ничего не понимаю…

– Да ты что! – Кучилло упал на колени рядом с ним. – Я? Я не убивал его! Не мог я его убить!

– А кто мог?

– Только не я! Это же Слим, мы же с ним, как братья! Индио… Все видели, я спал, когда его убили!

– А откуда ты знаешь, когда его убили, амиго? – Индио встал, кутаясь в одеяло, и повернулся спиной к стоящему на коленях Кучилло. – Знаешь, кто видел, что ты спал? Только Слим…

– Не я… Не я… – заикаясь, твердил Кучилло.

– Хорошо, я тебе верю, амиго, – сказал Индио мягко. – В конюшне не хватает одной лошади. Может, она отвязалась? Приведи её. Хватит с нас и одной пропажи…

– Лошадь? Сейчас, Индио!

Кучилло вскочил и кинулся через двор к воротам. Индио выпростал руку из-под накинутого одеяла, и револьвер в его руке блеснул длинным стволом. Он прицелился в спину убегающему приятелю, и как только тот добежал до ворот, нажал на спуск.

Грохот выстрела многократно отразился от каменных стен. Кучилло свалился у самых ворот, вытянув руки вперёд, словно пытаясь зацепиться за что-то. Но ему не за что было ухватиться, и пальцы его только пробороздили в земле несколько полосок и сжались в кулак…

Где-то рядом всполошились вороны и, громко каркая, закружились в темноте над двором. Индио услышал встревоженные голоса, сбросил одеяло и подбежал к упавшему Кучилло. Тот ещё что-то мычал, и Индио выстрелил ему в спину, потом ещё, и ещё. Грогги схватил его за руку, оттаскивая от трупа.

– Что стряслось? За что ты его!

– Кучилло! Он был нам как брат! Смотрите, что он наделал! – истерически рыдая, Индио выбежал на середину двора и остановился у костра. – Вон там лежит Слим! Он убил его! Сарай раскрыт, и те двое сбежали! Это он выпустил их! Он хотел украсть наши деньги и сбежать! Кучилло, зачем! Зачем ты пошёл на это, Кучилло!

– Ладно, ладно, – Грогги потряс его за плечо. – Деньги целы?

– Да! Наши деньги целы! – Индио, шатаясь, как пьяный, ходил вокруг костра и размахивал кольтом. – Но эти двое! Они приведут сюда целую армию! Их надо догнать! Пока не поздно! Грогги! Хью! Коня мне! Догнать! Убить! Разорвать на куски!

Нино подвёл к нему коня, но Индио в ярости упал на землю и принялся молотить по ней кулаками.

– Индио, успокойся, – Грогги присел рядом с ним на корточки. – Они не могли уйти далеко. Смотри, уже светает. Когда солнце взойдёт, я положу вот здесь, у костра, их головы. Только покажи мне деньги.

– Ты же видел, где они лежат…

Грогги подошёл к тюфяку Индио, откинул его и несколько секунд молча смотрел перед собой.

– Индио, – позвал он, не оборачиваясь. – Покажи мне деньги.

– Догнать! Разорвать! – выкрикивал Индио слабеющим голосом, выплёвывая песок.

– Покажи мне деньги! – закричал Грогги. – Осел! Эти подонки вытащили их из-под тебя!