- Его называют «Эль Диабло», - сказал разведчик, все еще отдуваясь после долгого подъема. Ущелье, где партизаны прятали свои машины, находилось гораздо ниже высокогорной деревни. - Местные утверждают, что он восстал из мертвых.
- Что он говорит? - требовательным тоном спросил капитан Морита, прикомандированный к отряду японский военный советник. По-испански он выучил только несколько слов и вовсе не стремился пополнять свой словарный запас. Все приходилось переводить для него на английский.
Полковника Района Варгаса Морелоса такая ситуация вполне устраивала. Он очень гордился своим английским, который выучил в приграничных городках еще в те годы, когда трудился в поте лица, переправляя грузы контрабандных наркотиков, задолго до того, как стать Героем Революции. К тому же слабое знание испанского позволяло легче контролировать японца.
Варгас нарочно тянул с ответом. Советник задал вопрос слишком настойчиво, без должного уважения. В конце концов, Варгас - полковник, поэтому он выдержал паузу, с важным видом оглядывая закопченный трактир. Неровные ряды разномастных столов и стульев. Старый пес, скребущий у себя за ухом неверными движениями придурка. Варгас не торопясь изучил все помещение, избегая, однако, смотреть на японца. Бутылки, беспорядочно расставленные позади стойки, зеркало, пересеченное по диагонали похожей на молнию трещиной. Выцветшие открытки с видами Таксона и Пасадены, блестевшие в свете «летучей мыши».
Наконец он повернулся к Морите.
- Он говорит, - начал Варгас, - что у нового командира гринго есть прозвище. Его называют «Дьявол». - Он не взял на себя труд переводить ту часть донесений, что касалась предполагаемого воскресения американца. Японский офицер не понимал подобных вещей, и Варгас уже достаточно наслушался замечаний об отсталости своих соотечественников.
Морита хмыкнул:
- Не очень-то полезная информация.
Варгас на секунду повернулся спиной к Морите и разведчику и облокотился на стойку.
- Эй ты, шелудивый пес, - крикнул он трактирщику. - Подай мне две рюмки своей паршивой текилы.
Трактирщик выполнил заказ в мановение ока. Удовлетворенный Варгас развернулся назад и вновь очутился с разведчиком лицом к лицу. Спиной и локтями он привалился к длинной деревянной стойке.
- Продолжай, Луис, - протянул полковник. - Расскажи мне еще об этом дьяволе, который спит со своей собственной матерью.
Лицо разведчика блестело от пота. Вечера в горах стояли прохладные, но подъем по тропе к широкому, похожему на чащу плато, где спряталась их деревушка, вытянул всю влагу из тела разведчика. Хороший признак. Значит, он серьезно относится к своим обязанностям, подумал полковник. Войди он в трактир свежим и отдохнувшим, Варгас застрелил бы его.
- Его очень боятся, мой полковник, - продолжил Луис. - Гринго перевели его из СанМигель-де-Альенде. Говорят, он натворил там дел. Говорят, у него лицо дьявола. Он носит серебряные шпоры и насвистывает старую ирландскую песню. Еще говорят, что тому, кто услышал свист и звон его шпор, недолго осталось жить.
Варгас поднял одну из двух маленьких рюмок с текилой и знаком приказал разведчику взять вторую. Он уже давно перестал предлагать выпивку японцу, который все равно всегда отказывался.
- Что он сказал? - нетерпеливо поинтересовался капитан Морита.
Варгас холодно взглянул на японца, затем резким эффектным жестом осушил рюмку.
- Он сказал, что американец - клоун. Носит шпоры. И свистит.
- Он долго говорил, - настаивал японец. - Что еще он сказал?
- Что наш американец - дерьмовый болван.
- А что известно о его прошлом? Получил ли ваш человек какую-нибудь информацию об излюбленных приемах боевых действий нового командира? Насколько серьезную угрозу он собой представляет?
Варгас расхохотался. Громко. Потом провел тыльной стороной ладони по выросшей на щеках щетине.
- Слушай, что за ерунду ты болтаешь? Ни хрена он нам не опасен. - Варгас ткнул пальцем в свой ремень, сделанный из мягкой черной кожи, с круглой золотой пряжкой. - Знаешь, откуда он у меня, Морита? Я его снял с американского генерала. Все твердили: «Эй, Варгас, этот парень - твердый орешек. Будь настороже». И знаешь, что я сделал с этим ублюдком? Я перерезал его сраную глотку. В его собственном паршивом доме. Потом я оттрахал его старуху. А потом заставил ее съесть его яйца. - Варгас смачно плюнул на пол.
- Спросите своего человека, - упрямо повторил Морита, - удалось ли ему узнать чтонибудь действительно важное о новом командире противника?
Варгас театральным жестом подозвал трактирщика.
- Еще пару. Ты слишком беспокоишься, друг, - заявил он японцу. Но все же вновь обратился к разведчику: - Эй, что за дела, Луис? Ты приходишь к нам с какими-то сказками. Нам не надо твоих поганых сказок. Расскажи мне что-нибудь вправду серьезное об этом ублюдке.
Разведчик со страхом посмотрел на него.
- Мой полковник, он всегда играет не по правилам. Он делает сумасшедшие вещи. Говорят, он совсем не похож на остальных гринго.
Он хорошо говорит по-испански и ведет себя как большая шишка. - Луис замолчал, и Варгас увидел, что он взвешивает каждое слово. - Он привез с собой своих людей. С ним черный человек, хорошенький, как девушка.
- Может, они педики, - ухмыльнулся Варгае. Разведчик засмеялся ему вслед. Но не так весело, как следовало бы. У Варгаса зародились сомнения.
- И еще, мой полковник, с ним мексиканец с севера, из-за границы. Этот толком не говорит по-испански, но прекрасно знает английский.
- Это нам на руку, - твердо сказал Варгае. - На севере все мексиканцы превращаются в полное дерьмо.
- Еще там офицер, который говорит с акцентом. Говорят, он еврей. Из Израиля.
- Тоже слабак, - определил Варгас. - Луис, похоже, твой паршивый дьявол не так уж и страшен.
Разведчик снова рассмеялся. Но в его голосе звучали тревожные нотки. Так смеются испуганные женщины, а уж никак не солдаты революции.
- Знаешь, Луис, - проговорил Варгас, пододвигаясь поближе, чтобы тот мог чувствовать запах его дыхания и осознать себя полностью во власти командира. - Мне кажется, есть что-то еще. Возможно, что-то такое, что ты не хочешь мне рассказать. И вот я не знаю, почему ты не желаешь рассказать своему полковнику все?
- Мой полковник… - начал было разведчик.
Варгас легонько шлепнул разведчика по затылку своей огромной ладонью. Японцу со стороны могло показаться, что-то был всего лишь дружеский жест. Глупые счастливые мексиканцы. Вечно обнимаются, пожимают друг другу руки, хлопают друг друга по плечам… Но разведчик отлично понял смысл невинного движения.
- Значит, так, - сказал Варгас. - Выпей еще текилы. А потом давай поболтаем, Луис.
Бедняга быстро проглотил водку, забыв об обязательном ритуале.
- Мой полковник, - объявил он с нескрываемым волнением, - говорят, что это он убил Гектора Падилью в Гуанахуато.
Варгас застыл. Так прошло довольно много времени, затем он фыркнул, как рассерженный зверь. Полковник снял руку с затылка разведчика и поднял ее жестом, включавшим в себя одновременно и угрозу, и утверждение.
- Фигня, - скривился он. - Гектор погиб в катастрофе. В горах. Это всем известно.
- Мой полковник, - робко протянул разведчик. - Я только передаю, что говорят другие. Утверждают, что катастрофу подстроили. Это Эль Диабло подослал своих людей в лагерь команданте Падильи. Что…
- Луис, - холодно прервал его Варгас. - Как давно мы знаем друг друга?
Разведчик принялся считать в уме месяцы. Месяцы выстроились в год, потом в другой.
- С Закатекаса, - наконец объявил он. - С хороших времен. Еще до прихода гринго.
- Правильно, брат. И я тоже тебя хорошо знаю. Например, я знаю, когда у тебя есть что мне сказать. Как сейчас. - Варгас рассек рукой воздух. - Что ты болтаешь о Гекторе Падилье, когда у нас шел разговор вовсе не о Гекторе Падилье. - Полковник внимательно посмотрел в бегающие глаза собеседника. - Ведь не о нем?
- Нет, мой полковник.
- Так о ком мы тогда разговаривали, Луис?
В желтом свете трактира разведчик серьезно и внимательно поглядел на Варгаса.
- О вас, мой полковник. Говорят, этого гринго прислали… за вашей головой.
Варгас рассмеялся. Но смеху предшествовало мгновение тягостного молчания, когда тень смерти неожиданно промелькнула между двумя собеседниками.
Варгас хлопнул ладонью по стойке. Потом хохотнул опять и плюнул на пол.
- О чем вы разговаривали? - настойчиво спросил японский советник. - Что он говорит?
Варгас перестал смеяться. Он знаком приказал разведчику убираться из трактира, что тот и сделал с видимым облегчением. Полковник повернулся и, широко расставив ноги, уставился на крохотного желтолицего человечка, что так уверенно сидел за его столом. Варгас не доверял японцам. Он никогда не верил, что они помогают спасти революцию только по доброте сердечной. Тут речь шла о власти. Борьба за власть пронизывала все. Отношения между мужчиной и женщиной, между друзьями. Между правительствами и странами.
Японцы рвались к власти. Они с ума сходили от нее, как старик, потерявший голову из-за молоденькой женщины.
Как жалко, что у японцев такое хорошее оружие. И без него не обойтись.
- Он сказал, - доложил Варгас своему инквизитору, - что мне предстоит убить еще одного вшивого гринго.
- Он говорил не только это, - холодно заметил Морита. - Гораздо больше. Согласно соглашению между моим правительством и Народным Правительством Игуалы, вы должны снабжать меня любой информацией, которая требуется для выполнения моей задачи.
Да, подумал Варгас. Народное Правительство Игуалы. Все, что от него осталось, прячется, как стая крыс, в горах Оаксаки. Дни славы давно миновали. Из-за проклятых гринго. Теперь каждый боролся за собственную жизнь, укрывшись в своем убогом убежище, в своем крохотном королевстве. Много воды утекло с тех пор, как они маршировали в парадном строю по бульварам Мехико под гордым знаменем революции.
Варгас презрительно фыркнул:
- Правительство Игуалы, правительство Монтеррея - все они не стоят здесь и ломаного гроша, приятель. Ты знаешь, что такое правительство, Морита? - Полковник вынул автоматический пистолет с инкрустированной слоновой костью рукояткой, снятый им с тела американского генерала, и со стуком положил его на стол перед японцем. - Вот настоящее правительство.
Варгас внимательно посмотрел на своего советника. Тот старался не показывать страха, но происходящее явно обеспокоило его. Морита еще не привык к Мексике, k здешней пище и воде, к тому, как мало значила здесь жизнь. Его недавно прислали взамен другого советника, погибшего несколько месяцев назад. Все вокруг разладилось. Люди Варгаса получили новейшие зенитные ракеты без инструкций на их родном языке, их никто не обучал, как обращаться с незнакомым оружием. Варгас целый сезон промучился, практически не имея защиты от американских вертолетов. Он мог организовывать только мелкие операции - налеты, обстрелы из засады, грабежы. Потом наконец через горы до него добрался этот въедливый капитан.
И вот теперь они готовы встретить вертолеты. Варгас стукнул по стойке. Еще текилы. Когда трактирщик подошел, полковник мощной рукой схватил его и подтащил поближе через стойку.
- Ты что-то долго копаешься, старик.
Трактирщик побелел. Стал совсем как гринго. Варгас улыбнулся. Да, теперь пусть прилетают вертолеты. И пусть приходит тот дьявол в шпорах.
Гринго всегда были слишком мягкотелыми. Здесь их слабое место. Они не в состоянии понять, какой суровой страной стала Мексика. Они слишком уважительно относились к смерти.
- Ваш агент, - заметил японец, - похоже, обеспокоен появлением нового командира американцев. Более того, он явно напуган.
- Луис? Напуган? Из-за какого-то поганого гринго? - Варгас покрутил головой, как бы умиляясь абсурдности такого заявления, хотя отлично знал, что так оно и есть и что некоторые вещи бывают настолько очевидны, что не требуют никакого перевода. - Морита, ты не знаешь, как мы здесь делаем дела. Ты не знаешь, как мексиканцы живут, как у нас работает голова. Мы - эмоциональный народ, дружище. Луис просто-напросто устал с дороги. И он рад встрече со своими братьями. Но он не испуган. Нет, такого не может быть. Мы с ним воевали вместе со времени битвы при Закатекасе. Я своими собственными глазами видел, как он голыми руками убил полдюжины сукиных сынов монтеррейцев. - Варгас помолчал, давая собеседнику возможность переварить информацию. На самом деле единственный случай, когда разведчик у него на глазах убил человека голыми руками был тогда, когда тот задушил пленного.
- Возможно, - сказал японец, - нам следует усилить оборонительные порядки. Возьмем, например, ваших часовых. Я заметил, что у некоторых позиций узкий сектор обстрела. Защита вашего штаба должна быть организована лучше.
Варгас подтянул брюки и поправил свой драгоценный пояс.
- Морита, ты слишком много суетишься. Я знаю мою страну. Я воюю здесь уже шесть лет. И я пока еще жив.
Где-то за окном один из его людей включил радио. Веселое пение трубы настойчиво звало куда-то, скорее всего, поближе к женщине. В темноте раздался смех, второй голос ответил обычным ругательством.
- К тому же, - продолжил Варгас, - сюда никто не заберется, приятель. Бесполезно. Чтобы одолеть эту дерьмовую дорогу, нужен здоровенный грузовик. А он так ревет, что мы услышим его издалека. И увидим намного раньше, чем они заметят нас. Единственный другой путь - тащиться напрямик через горы, где тебя достанут если не гремучие змеи, так солнце.
- Они всегда могут организовать атаку с воздуха, - напомнил Морита.
- Да. Но тут в игру вступаешь ты со своими сраными ракетами. Во-первых, им надо нас найти. Потом пробиться сквозь ракеты. Верно?
И даже если они высадят здесь всю американскую армию, мы их просто перестреляем, как собак. - Варгас с улыбкой превосходства поглядел на советника. - Вот ты сам, хотел бы ты сесть здесь на вертолете?
- Нет, - признался японец.
- Так о чем же ты беспокоишься, друг? - воскликнул Варгас, радуясь, что успокоил сам себя. - Кроме того, долго мы тут не засидимся.
Откуда-то издалека донесся глухой вибрирующий звук. Очарование безмолвной ночи растаяло, как дым.
Варгас с проклятиями бросился вон из комнаты.
- Ведь тысячу раз говорил этим охламонам: не включайте больше генераторы. У нас…
Он уже достиг двери, занавешенной старым одеялом. Шум стал гораздо сильнее и уже не напоминал знакомое урчание генератора.
- Боже милосердный! - вырвалось у Варгаса. Он повернулся и недоуменно уставился на японца.
Лицо Мориты в точности отражало те же чувства, которые охватили полковника.
- Вертолеты, - полушепотом произнес советник.
Варгас выхватил пистолет и выстрелил в темноту.
- Подъем, сукины дети, - взревел он, громыхая сапогами по улице. - Гринго! Чертовы гринго!
Морита побежал по пыльной улице к ближайшему зенитному посту. Теперь уже двигатели вертолетов гремели подобно грому. Казалось, что несколько сотен их кружит вокруг плато, огибая гору. По всей деревне партизаны открыли огонь из автоматов по ревущим призракам.
Варгас бросился к ближайшей куче стрелков и отпустил тяжелую затрещину первому из тех, кто подвернулся под руку.
- Куда ты стреляешь, кретин безмозглый? Ты же ни черта не видишь!
- В гринго, - ответил тот.
- Побереги пули, черт возьми. Подожди, пока хоть что-нибудь увидишь. Все - по местам.
Люди спешно разбежались, и Варгас рысью припустился вслед за японским советником. Взлетали ракеты, освещая широкий луг между деревней и низким гребнем горы на западе - единственный участок, пригодный для посадки вертолетов. Пулемет дал очередь, проверяя зону обстрела.
Вертолеты все не показывались. Они оставались рядом, но все же за пределами освещенного ракетами круга. Оглушительно грохотали двигатели. Американцы подлетели вплотную, но никак не делали последнего шага. Они все кружили и кружили вокруг ближайших вершин. Варгасу вдруг показалось, что враг исполняет какой-то безумный военный танец.
Он добрался до первой переносной зенитной установки как раз тогда, когда стрелок запустил ракету, прочертившую в небе огненный след.
- Не стрелять! - по-английски завопил на солдата Морита. В неверном свете вспышек он размахивал ручным радаром. - Я же говорил тебе не стрелять, идиот. Они вне пределов досягаемости.
Втроем они следили за полетом ракеты. Она достигла максимальной дальности полета, не найдя цели, и включился механизм самоликвидации.
- Положи пусковое устройство на землю, - потребовал Морита.
Даже при плохом освещении Варгас видел, что стрелок решил просто не обращать внимания на японца. Да и в любом случае, он не понимал английского языка Мориты.
На другом конце деревни в небо взлетела еще одна ракета.
- Полковник Варгас, - сказал Морита голосом, в котором не звучало должного уважения, - прикажите своим людям прекратить огонь. Вертолеты все еще находятся вне пределов досягаемости. - Японец старался перекричать царивший вокруг хаос и шум, и от его презрительного тона кровь прилила к щекам Варгаса. - Нельзя тратить ракеты впустую.
Мексиканец не торопился соглашаться с советником. Да, ракеты действительно приходилось доставлять контрабандными путями, которые становились все длиннее и длиннее, и в конце концов на ослах поднимать в горы. И это было действительно великолепное оружие, с таким можно поставить гринго на место. Но, с другой стороны, Морита явно не понимал психологию боя. Варгас не возражал против того, чтобы потратить еще несколько драгоценных ракет, лишь бы произвести эффект, чтобы держать американцев на расстоянии. Он знал, что те панически боятся чрезмерных потерь, и надеялся, что даже сейчас сможет отпугнуть их. А утром его отряд переберется в другое укрытие.
Вдруг рев двигателей усилился, как будто вертолеты направились наконец к деревне.
- Огонь! - скомандовал Варгас. - Огонь!
- Мне сначала надо зарядить это говно, мой полковник. Трудно в темноте.
- Морита, - рявкнул Варгас, вырвав оружие из рук солдата. - Возьми ее и стреляй сам.
- Они все еще далеко, - отозвался Морита голосом, в котором звучало все охватившее его напряжение и огорчение. - Вертолеты всегда звучат громче по ночам. Да еще и эхо из ущелий. Я ничего не могу поделать, пока они не подлетят поближе.
- Что за ерунду ты несешь! - взорвался мексиканец. - Может, прикажете мне камни швырять в гринго?
Еще одна ракета молнией взлетела в небо с противоположной стороны деревни.
- Бесполезно, - воскликнул Морита. - Они стреляют впустую.
- Ты ни черта не понимаешь! - заорал Варгас на японца. - Почему, по-твоему, чертовы гринго еще не высадились? Боятся ракет, приятель.
Действительно, складывалось впечатление, что американцы опасались японского оружия. Час за часом вертолеты кружили вокруг деревни, то приближаясь, то удаляясь. Но они всегда держались на безопасном расстоянии. «Трусы, - решил Варгас. - Что ни говрри, а гринго всегда можно прижать. Они ожидают, что их машины все сделают за них. Но стоит приблизиться к ним с ножом в руке - и вот они уже наложили в штаны».
Время от времени кто-нибудь из людей Варгаса выпускал очередь из автомата в звездное небо. Но в конце концов бессмысленное кружение вертолетов и их ложные атаки вымотали всех. Уши заложило, головы гудели. Паника, охватившая партизан при первых звуках приближающихся американцев, сменилась чувством, близким к скуке. Людей начало клонить ко сну.
- Возьмите. - Морита предложил Варгасу свой инфракрасный бинокль. Некоторое время мексиканец разглядывал черных механических жуков, метавшихся у горизонта. Но он достаточно в своей жизни насмотрелся на вертолеты.
- Слабаки, - сообщил Варгас японцу. - Они только даром жгут топливо, дружище. Боятся высадиться. - Он сплюнул. - Знаешь, что я бы сделал, будь я гринго! Я просто раздолбал бы всю гору к чертям собачьим. Но гринго слабаки. Не хотят, видите ли, чтобы пострадали невинные люди. - Варгас расхохотался. - Запомни, Морита, не бывает невинных людей.
Непроглядная темнота ночи постепенно начала сменяться серой предрассветной дымкой, и Варгас вдруг почувствовал, как сильно он замерз на ночном холодном воздухе. Пот страха увлажнил его одежду, и он уже собирался послать кого-нибудь в трактир за шинелью, когда гул вертолетов стал гораздо тише.
Варгас по-прежнему не мог разглядеть машины противника невооруженным глазом, но он и так все понял. Вертолеты улетали, так ничего и не предприняв. У них не хватило пороху сделать хотя бы одну попытку высадить десант.
- Отступают, - удивленно проговорил Морита. Ему уже не приходилось перекрикивать шум моторов.
Варгас улыбнулся, глядя на светлеющий небосклон.
- Слабаки, - повторил он.
Полковник быстрым шагом направился обратно в трактир, поправляя на ходу пояс на животе. В очередной раз гринго ничего не смогли с ним поделать. Чувство уверенности в себе с новой силой охватило старого вояку - и что-то еще, кроме того. Ему казалось, будто он доказал правоту революции, пусть со всеми ее ошибками и неудачами. И будет доказывать и впредь. Еще настанет день, когда он помочится на могилы врагов революции и перетрахает их дочерей.
Трусливая болтовня разведчика, вся та ерунда ненадолго вывели его из равновесия. Но сейчас все вошло в норму.
- Мы истратили зря слишком много ракет, - проворчал японец.
Варгас совсем забыл о маленьком человечке, что семенил рядом с ним по улице. Полковник провел рукой по небритому подбородку, стирая с губ воспоминание о прошедшей ночи, и плюнул в бледно-серое утро.
- Пустяки, Морита. Тебе еще многому предстоит научиться. Ценой потерянных ракет мы одержали победу. - Он громко расхохотался. - Гринго, наверное, в штаны наложили со страху.
Варгас откинул в сторону висевшее в дверном проеме одеяло и ступил в приятное темное тепло трактира.
- Эй! - крикнул он. - Ну-ка быстро зажги свет.
- Мой полковник, - раздался голос из мрака. Говорил Рамон, один из его капитанов. - Я сейчас вызывал передовые посты по полевому телефону. Четвертый пост не отвечает.
Варгас чертыхнулся. Еще один дезертир. На его глазах полная бригада дивизии Камачо превратилась в горсточку деморализованных беглецов, которых удерживали вокруг него только его воля и тяжкий груз их преступлений. И все же изо дня в день то один, то другой из его солдат просто исчезал в горах, либо ускользал под юбку какой-нибудь бабы в Гвадалахаре, или сдавался в надежде на амнистию. Гринго коварны. Обещают проявить милосердие. Но Варгас подозревал, что уж ему-то не приходится рассчитывать ни на какую амнистию.
Вспыхнула спичка, и язычок пламени заплясал внутри фонаря. Сквозь не закрытую одеялом щель в дверном проеме Варгас видел, что на улице стало уже светлее, чем в трактире с его подслеповатыми окнами и низкими потолками.
- Эй, Морита, - позвал Варгас. - Вперед. Будем праздновать победу. - Варгас стукнул кулаком по стойке. - Куда запропастился этот чертов трактирщик? Иди сюда, сукин сын. Веди себя с почтением, иначе я позавтракаю яичницей из твоих яиц.
- Я не хочу пить, - усталым голосом сказал Морита. - Пора спать.
- Сперва выпьем, - настаивал Варгас. Он чувствовал, как вокруг него все крепче засыпает утомленная бессонной ночью деревня. Но он еще не хотел ложиться. Что-то беспокоило его. Что именно - он никак не мог понять. Он снова стукнул по стойке. - Скорее, ты, паршивый пес! - Потом опять повернулся к Морите. - Сперва мы выпьем. Как два больших, могучих мужика. Как лучшие мужики в Мексике. А потом, возможно, отправимся спать.
От грохота неожиданных взрывов зазвенели бутылки на полке позади стойки. Звон стекла еще не утих, когда утренний воздух заполнился новым звуком - глухим топотом. Варгасу показалось, что земля задрожала у него под ногами.
- Что за хреновина? - спросил он Мориту по-английски.
Японец ответил ему непонимающим взглядом.
Раздалось несколько выстрелов. Еще через несколько секунд утреннюю тишину взорвал грохот ожесточенного боя. Грохот становился все ближе и ближе, он звучал уже совсем рядом с деревней, накатывался на нее зловещей волной.
Сперва Варгас решил, что началось землетрясение. Но вскоре новая серия взрывов вернула его к реальности - шел бой.
Он бросился к дверям, на ходу выхватывая пистолет. Странный незнакомый звук, похоже, теперь уже доносился отовсюду.
Полковник отбросил одеяло, и в трактир ворвался треск выстрелов, крики и дикие вопли. Оказавшись на улице, он припустился в сторону длинного и узкого луга, что лежал сразу за последними хижинами деревни. И застыл пораженный.
Кавалерия. Эти суки скакали на лошадях. Призраки из прошлого столетия галопом неслись по дороге, что вела в долину из-за хребта на западе. Он едва успел окинуть взглядом всю картину атаки, нереальной, как во сне, и одновременно ужасающей, когда первый отряд всадников уже ворвался на главную улицу деревни, заслонив собою все остальное. Кавалеристы орали, как безумные, и на ходу палили из автоматов.
- Пулеметы! - вскричал Варгас. - Бейте их из пулеметов, черт подери!
Но он знал, что уже поздно. Дважды он выстрелил в сторону всадников, а рядом с ним рухнул один из его солдат, сраженный пулей снайпера.
Гринго, сволочи, подкрались на лошадях под прикрытием шума вертолетных двигателей. Поднялись по чертовой горной дороге. К тому же всюду в деревне засели их снайперы. Пулеметы не смогли бы сделать ни единой очереди.
Кавалерийская атака. Проклятье! Кому могла прийти в голову такая безумная идея?
Там, на улице, люди в форме американской армии соскальзывали с седел и со стрельбой вламывались в дома. Другие продолжали мчаться дальше, крича изо всех сил и поливая все вокруг огнем.
Вдруг Варгас отчетливо понял, кто придумал безумный план атаки. Его рука, сжимавшая пистолет, дрогнула. Тот, о котором рассказывал разведчик. Тот самый Дьявол.
В прозрачном высокогорном воздухе Варгас отчетливо различал каски и летные куртки всадников. Он видел болтающиеся у них на поясах ручные гранаты и грязно-коричневые нагрудные патронташи. И еще - раздувающиеся ноздри и огромные глаза лошадей.
Полковник припустил назад в обманчивую безопасность трактира, в спешке оттолкнув Мориту. В тот же миг японец вскинул руки в утреннее небо и, весь в крови, рухнул в завешенный одеялом дверной проем.
Пуля предназначалась Варгасу.
В жизни всякого порой случаются поражения. В таких случаях остается одно - выжить, чтобы отомстить когда-нибудь после.
Под грохот копыт вражеской кавалерии Варгас отчаянно рванулся через зал трактира, в спешке сметая стулья с пути. Он пересек жилую комнату трактирщика и его семьи. В темноте вскрикнула женщина. Варгас стукнулся коленом обо что-то.
Чертыхаясь, он распахнул хлипкую дверь черного хода и уже собирался юркнуть в ближайший загон для скота.
Они были везде.
Он ринулся назад в трактир, и тут же пули застучали по стене дома.
За его спиной визжала и молилась жена трактирщика, а муж бранил ее и требовал, чтобы она заткнулась.
В ярости от собственного бессилия Варгас застрелил их обоих.
Вернувшись в зал, он первым делом стволом пистолета разбил фонарь. Но уже достаточно рассвело, чтобы он мог различить удивление, застывшее на лице Мориты. Из трупа японца продолжала вытекать кровь на неструганые доски пола.
Стрельба на улице затихала. Варгас слышал голоса, выкрикивающие с английским акцентом команды из простейших испанских слов. Приказы военнопленным.
Он съежился за стойкой. В противоположной стене зияло разбитое окно, но он инстинктивно чувствовал, что там ему не найти спасения. Он подумал, не стоит ли сдаться. Но страх возмездия оказался сильнее. Он сделал слишком много такого, за что не мог рассчитывать на снисходительность грингос.
Трясущимися пальцами он сорвал свой любимый пояс, снятый им с убитого американского генерала, и засунул его в шкаф между пивными бутылками.
Варгас был очень испуган и отчетливо понимал это. Ему даже не верилось, что он может так сильно перетрусить.
Теперь до его ушей только изредка доносилось лошадиное фырканье или стук копыт. В мире воцарилась немыслимая тишина. Она давила ему на уши сильнее, чем несколько часов назад - грохот вертолетов.
Варгас услышал слабое позвякивание шпор.
Ладонь его правой руки вдруг стала такой мокрой, как будто он опустил ее в кадку с водой. Он осмотрел скользкий пистолет и убедился, что патрон дослан в патронник.
Звон шпор приближался. Он уже различал стук сапог.
Потом кто-то начал насвистывать.
Безумие. Кошмар. Почему такая веселая и беззаботная мелодия? Нотки птицами порхали и утреннем воздухе. Под такую музыку хотелось танцевать.
Шаги приблизились к трактиру. И все стихло. Смолк металлический перезвон шпор. Стих стук сапог. Свист тоже резко оборвался.
Варгас пригнулся пониже. Он боялся выглянуть, боялся, что его самого заметят. Его била дрожь. Он не мог себе представить, что умрет здесь, в пыльной глухой дыре Он не был готов к смерти.
Вдруг полковник понял, что плачет. И молится. Это началось как-то само собой, и он не мог остановиться. Пресвятая Матерь Божья…
Он услышал тихое шуршание ткани и понял, что кто-то откинул висевшее в дверях одеяло.
Самое время встать и выстрелить. Но он не мог заставить себя пошевелиться. Снова запели шпоры. Но теперь они вызванивали более медленную мелодию, как оркестр на похоронах. Варгас вслушивался в каждый шаг. Одна нота прозвучала громче других - незнакомец переступил через тело Мориты. Шпоры звенели невыносимо, неестественно громко.
Где-то посреди комнаты противник остановился.
Тишина.
Варгас приготовился. В спешке он перекрестился рукой, сжимавшей пистолет. Он хотел, но никак не мог набрать полную грудь воздуха.
- Не двигайся, гринго, - выкрикнул он. Но и сам не смог шевельнуться. По-прежнему он сидел скрючившись в своем узком убежище, выглядывая из-за стойки, откуда его взгляду открывалась лишь облупившаяся краска на потолке.
Варгас крепче- сжал в руке, пистолет и собрался с силами. Представил себе человека, замершего где-то в пустоте комнаты.
- Я знаю ваши вшивые законы, парень, - крикнул Варгас. - Ты не можешь убить меня. Я - военнопленный, дружище.
Молчание. Оно тянулось так долго, что за это время можно было вздремнуть. Потом раздался голос, лениво произнесший на чистейшем испанском:
- Брось оружие через стойку. Потом подними вверх руки. Ладони держать открытыми и развернутыми ко мне. Вставай медленно.
- Хорошо, друг, - прокричал Варгас. голосом, срывающимся на визг. Он уже распрямлялся. Он все еще держал в руке пистолет и начал было наводить его на звук голоса американца. Но он нажал на курок слишком рано.
Последнее, что увидел Варгас в своей жизни, было лицо дьявола.