Президент Уотерс хотел съесть чизбургер. Ему казалось нелепым, что такое банальное желание может одолевать человека в час серьезных дискуссий и судьбоносных решений. Но, говорил он себе, организм не способен вечно функционировать без топлива. На бесчисленных чашечках кофе и капельке арахисового масла, даже приправленных адреналином и нервным напряжением, долго не протянешь. И вот теперь, перед лицом Клифтона Рейнарда Боукветта, которого он на дух не переносил, и его помощницы, столь же напряженной, сколь компетентной, президент мечтал отложить все дела ради пятнадцати спокойных минут. Остаться одному. Наедине с баночкой кока-колы и огромным, сочным чизбургером, в котором его жена строго-настрого отказывала мужу во имя президентского здоровья.

Но - некогда. К тому же, подумал президент, в любом случае за чизбургером надолго не спрячешься. И потом снова придется вернуться к делам этого суматошного, слишком жестокого мира, над которым, похоже, не имели никакой власти даже самые лучшие намерения.

Он мечтал войти в историю в качестве президента, научившего свой народ единению, взаимопониманию, показавшего ему дорогу, по которой им предстоит идти всем вместе. Он хотел стать президентом, возвысившим голос в защиту бедных, необразованных, голодных мужчин и женщин, которых улица научила принимать только самые неудачные решения, и он хотел защищать их голосом не грозным, а, наоборот, смягчавшим жестокость их жизни. Защитить всех граждан Америки. Перед его внутренним взором стоял образ великого возвращения домой для всех социально и экономически ущербных соотечественников, что жили у себя на родине, как в изгнании. Превыше всего он ценил доброту - щедрость духа и дела - и мир. Но жизнь требовала сильного человека, способного приказывать другим убивать, уничтожать и умирать. Президент Уотерс как мог старался в своих поступках казаться твердым, сильным, решительным. Но в глубине души он сомневался, тот ли он человек, который нужен стране в данный момент. Втайне от всех он даже начал молиться - впервые с пятнадцатилетнего возраста, когда его отец умер на глазах у сына в больничном коридоре, так и не дождавшись помощи.

Он слегка улыбнулся усталой вежливой улыбкой, приветствуя Боукветта и его помощницу. Боукветт выглядел раздражающе самодовольным. Уотерс впервые встретил людей такого сорта в Йеле и не мог не признать их важности и полезности. Но он так и не научился их любить - хотя и подозревал, что в нем говорила банальная зависть - несмотря на то, что он старательно учился подражать им в одежде, в речи, в манере уверенно держаться…

Его улыбка на миг стала искренней, когда он представил себе реакцию Боукветта, если бы он попросил его сбегать и принести ему чизбургер.

Боукветт уже склонился над аудиовизуальным прибором, вставляя в него карточку размером с фишку домино, на которой была записана секретная информация. В тот же миг загорелись экраны мониторов, расположенные над и позади стола для совещаний.

- Секундочку, Клифф, - остановил его президент. - Прежде чем вы начнете, я должен решить один очень важный вопрос. - Он повернулся к Миллеру, самому низкопоставленному чиновнику из всех присутствующих. - Джон, не сможете ли вы послать кого-нибудь на кухню за бутербродами? Боюсь, мы здесь засидимся довольно долго. Назовем это деловым обедом.

Миллер вскочил, готовый тут же бежать и сделать все, что ни пожелает его шеф.

- Вам как всегда, господин президент?

Уотерс кивнул. Как всегда. Небольшая порция салата с парой крошечных кусочков вареного тунца и - верх роскоши - несколько ломтиков сыра с низким содержанием холестерина. Без гарнира. Два ломтика хлеба с отрубями. И стакан грейпфрутового сока.

- Да, кстати, Джон, - спохватился президент. - Напомните повару, что нет… особой необходимости сообщать моей жене о пиршестве с арахисовым маслом, которое я позволил себе во время ленча. - Он слегка усмехнулся, и члены Совета безопасности посмеялись вместе с ним. Ровно столько, сколько положено.

Миллер испарился. Боукветт стоял, расправив плечи, со значительным видом. Одному Богу известно, о каких новых неприятностях он сейчас сообщит. Переменчивый, на первый взгляд непредсказуемый ход боевых операций сбивал Уотерса с толку. По сравнению с ним мир постчикагской школы экономики, специалистом в которой он являлся, казался простым и упорядоченным. Подобно большинству своих сверстников-американцев мужского пола, президент Уотерс ни дня не служил в армии и теперь впервые в жизни жалел об этом упущении. Он знал, что генералы и адмиралы старались строить свои доклады ему в максимально упрощенной форме. Но так многое из того, что они говорили, казалось просто нелогичным. Развитие событий порой не соответствовало законам физики. Даже сама терминология звучала таинственно и угрожающе.

Главнокомандующий… Во время избирательной кампании этот титул затерялся среди многих других. Как он теперь хотел иметь возможность передать груз связанной с ним ответственности на другие, более подходящие плечи.

Что ж, возможно, после выборов так и случится. Уотерс не рассчитывал победить во второй раз. Только его жена да горстка мужчин и женщин, накрепко связавших с ним свою карьеру, все еще с наигранной уверенностью говорили о перевыборах. Конечно, какая-то часть его хотела сохранить за собой должность, завершить только начатую работу. Но он не испытывал особого желания дольше, чем необходимо, сидеть в этом кровавом кресле. Будь такое возможно, он учредил бы двойное президентство - одно для специалиста по далеким войнам и интервенциям, другое для строителя лучшей жизни. Но президент один, и, несмотря на естественное, неописуемо сильное желание остаться во главе государства, сохранить сладкую силу власти в своих руках, Уотерс дал себе слово: он ни при каких обстоятельствах не сделает попытки использовать нынешнюю ситуацию для получения преимущества на выборах. В меру своих сил и возможностей он будет принимать только те решения, которые пойдут на пользу Соединенным Штатам.

Уотерс откинулся в кресле и потянул за уже ослабленный узел галстука, казавшийся ему сегодня особенно тугим.

- Ну, хорошо, Клифф. Выкладывайте, что там у вас сегодня?

Боукветт склонил голову:

- Господин президент, нам сегодня предстоит обсудить много вопросов. Мы сократили их количество до минимума…

«Да начинай же, - подумал Уотерс. - Говори о главном».

- …Но все равно их осталось больше, чем хотелось бы. Я начну с контрразведывательной информации, а затем мисс Фитцджеральд сообщит о событиях на территории Советского Союза. - Боукветт посмотрел президенту в глаза. Слишком во многих брифингах он участвовал, чтобы испытывать робость. - Во-первых, вы, возможно, уже читали статью в сегодняшнем номере «Нью-Йорк Тайме». - Как только он произнес название газеты, мониторы тут же показали статью на внутренней полосе, о которой собирался сообщить Боукветт. Заголовок гласил: «Куда девался Седьмой десантный полк?»

- Нет, не читал, - отозвался президент. Он повернулся к председателю Комитета начальников штабов, ища на его лице следы тревоги. Но генерал оставался невозмутимым.

- Так вот, - продолжал Боукветт. - Хорошо то, что никто пока не подозревает, где именно находится сейчас эта часть. Заранее заготовленная нами версия о секретных маневрах на севере Канады, похоже, работает. Но настроение «Тайме» мне не нравится. Они слишком уж заинтересованы.

- Японцы как-нибудь отреагировали? - спросил председатель Комитета начальников штабов.

Боукветт с деловым видом отрицательно покачал головой.

- Пока до нас ничего не дошло. У них других забот хватает. И, видимо, они в достаточной степени уверены, что и мы слишком заняты на юге.

- Почему «Тайме» начала проявлять интерес? - задал вопрос госсекретарь.

- Позвольте я отвечу, Клифф, - вмешался министр обороны. Но вместо госсекретаря он обратился непосредственно к президенту: - Сэр, мы занимались данным вопросом. Мы не сочли его достаточно важным, чтобы привлекать к нему ваше внимание, но, поскольку Клифф поднял эту тему, я предпочел бы сам пояснить ситуацию. Как вам известно, мы создавали Седьмой полк с «тяжелым» вооружением - а также Десятый и Одиннадцатый полки, «легкие» полки типа того, что называлось раньше «военная разведка», как уникальные подразделения. Мы тщательно следили, чтобы в их составе не оказалось женатых мужчин. Конечно, такое не всегда возможно, особенно в отношении офицеров и старшего сержантского состава. Но тем не менее мы пытались избежать синдрома «рядового с шестью детками». Мы хотели иметь возможность быстро передислоцировать указанные части с наименьшими трудностями. Мы тщательно просмотрели личные дела всех кандидатов. Мы разработали специальные образовательные программы и курсы поддержки для членов семей. И главное, все полки укомплектованы преимущественно добровольцами. Мы стремились разрушить старинную традицию солдатского телеграфа, когда о действиях части можно узнать на передовой больше, чем знают в самом ее штабе. И, думается, мы проделали очень неплохую работу. Мы даже ввели за правило не сообщать большинству офицеров и рядовых название пункта их назначения вплоть до взлета - и запретили личную переписку из зоны боевых действий. Таким образом, в общем и целом нам сопутствовала удача. - Министр выдержал паузу и распрямил грудь, словно собираясь вдохнуть воздух полной грудью. - Но этот сукин сын из «Тайме» оборвал все телефоны со своими вопросами. Он что-то пронюхал. И знаете, почему? Потому что какая-то девчушка из Манхэттена хочет знать, куда подевался ее дружок. Она утверждает, что обручена с капралом из Седьмого полка и желает выяснить, что мы с ним сделали. - Министр улыбнулся и покрутил головой, как бы признавая абсурдность ситуации. - Таким образом, нам даже на руку такой толчок к скорейшему началу операции. С точки зрения сохранения военной тайны. Нам долго здорово не везло. Но ничто не длится вечно.

На короткий миг президента Уотерса охватило жуткое ощущение непрочности и ненадежности всего окружающего. Он никогда и не предполагал, что успех или провал боевой операции в сердце Азии может зависеть от соскучившейся, страдающей от одиночества девушки из Манхэттена.

- Охрана тайн никогда не была сильной стороной нашей нации, - заметил президент. - И во многом это пошло нам на пользу. Но, учитывая все обстоятельства, я полагаю, что нам следует держать наши действия в секрете еще какое-то время.

- Билл, - обратился он к председателю Комитета начальников штабов, огромному, смахивающему на медведя мужчине. - Почему бы просто не сделать так, чтобы этот солдат написал ей письмо, рассказал, что с ним все в порядке и пообещал скоро вернуться домой. Пусть она обрадуется и успокоится.

- И заткнется, - с чувством добавил Боукветт. Нить разговора слишком уж быстро выскользнула у него из рук, и он хотел снова оказаться в центре всеобщего внимания. - Мы могли бы даже поставить на письме штамп какого-нибудь местечка в канадской глубинке. И пусть наш приятель из «Нью-Йорк Тайме» расчехляет свои лыжи.

- Это в наших силах, - вступил в разговор председатель. - Но я полагаю, нам следует быть готовыми к дальнейшим запросам со стороны прессы, раз уж «Тайме» подняла шум. Я только боюсь, как бы кто-нибудь не сопоставил факты. Положение в Советском Союзе постоянно в центре внимания средств массовой информации.

Президент Уотерс не знал, что предпринять. Он хотел, чтобы собравшиеся придали ему уверенности, а не добавляли новых забот.

- Что ж, - произнес он, - давайте надеяться, что наша удача продлится еще некоторое время. Пойдем дальше. Клифф, прошу вас.

- Продолжая тему контрразведки, господин президент… Советы по-прежнему проявляют редкостную готовность к сотрудничеству. Как вы знаете, ключевые элементы Десятого полка, я имею в виду разведку, находятся в Москве и в других точках СССР, обеспечивая поддержку Седьмого полка. И Советы согласились почти на все - на совместную эксплуатацию техники, на совместное ведение допросов, открыли нам разведывательную информацию. Мы очень многое узнаем об их военной системе, о том, как она работает, и так далее. Должен сказать, несколько раз они нас здорово удивили. Их страна может находиться в жалком состоянии, но они по-прежнему чертовски хороши в некоторых областях разведывательной работы. Впрочем, в других они ужасны. Их войсковая разведка на грани полного развала. На стратегическом уровне мы обладаем более полной картиной ситуации, чем они сами. Через несколько минут мисс Фитцджеральд осветит данную тему. Но хорошей новостью является то, что Советы, похоже, не проводят против нас серьезных, всеобъемлющих разведывательных операций. Нам известно, что генерал Иванов, их командующий в Средней Азии и Западной Сибири, получил приказ добыть, по возможности, обломки одного из наших «М-100». Но подобные шаги мы могли предвидеть. Они иногда привирают с целью сохранить лицо, но в общем и целом они ведут с нами на редкость честную игру. Или, по крайней мере, у нас складывается, такое впечатление. - Боукветт оглядел собравшихся за столом.

- Они в отчаянном положении, - заявил председатель Комитета начальников штабов. - Но я по-прежнему против того, чтобы мы слишком уж им доверялись. Стоит им снова встать на ноги, как они тут же опять вцепятся нам в глотку.

- Если только они когда-нибудь встанут на ноги, - вставил госсекретарь. - Они пытаются сделать это уже не один десяток лет. Не забывайте, что вы говорите о сломленной, разрушенной стране, отчаянно борющейся за жизнь.

- Между государствами, - заметил советник по национальной безопасности, - доверие есть не более чем отражение совпадения интересов. Если в данный момент Советы строят отношения с нами на доверительной основе, то только потому, что такая политика отвечает их целям. Когда такое поведение перестанет быть выгодным для них, уверяю вас, оно прекратится. - Советник по национальной безопасности высказывался редко, но всегда в лаконичной, доходчивой и поучительной манере. Именно он определял основные направления президентской внешней политики, и Уотерс стал полагаться на него больше, чем сам того хотел бы. - Сегодня Соединенные Штаты разделяют стремление Советского Союза не допустить Японию в Сибирь. Завтра Советы могут начать задаваться вопросом: а зачем они нас-то пустили в Сибирь? Ибо, хочу напомнить вам, джентльмены, наша помощь СССР направлена не на сохранение этого государства как такового, а на сохранение баланса сил в регионе. И мы находимся там не затем, чтобы помочь Советам одержать победу, а затем, чтобы предотвратить их поражение. Открытие Сибири для мировой экономики неизбежно. Мы только должны обеспечить, чтобы Соединенные Штаты получили равные, а в идеальном случае - предпочтительные стартовые условия проникновения в кладовые Сибири и чтобы японская позиция оказалась как можно менее выгодной. Нам надлежит оставаться честными перед собой и ясно формулировать свои цели. Наша главная задача - не помогать Советам, а мешать японцам.

- И все равно, бедняги должны быть нам благодарны, - заметил председатель Комитета начальников штабов.

- Господин президент, если позволите… - произнес Боукветт.

- Прошу вас, Клифф.

- Существует один вопрос, очень беспокоящий Советы, и мы не можем сказать ничего определенного относительно его важности - поскольку они, похоже, не говорят нам всего, что знают. Ну… все это очень туманно… но мы перехватили переговоры очень высокопоставленных русских, в которых упоминалось о каком-то «Скрэмблере» ‹От английского «Scramble» - взбивать, перемешивать›. Судя по контексту, речь шла о некой японской операции или боевой системе. В любом случае, они говорили с большим беспокойством.

- Так почему бы нам просто не спросить их, что это за штука? - спросил председатель Комитета начальников штабов.

Боукветт широко развел руками, словно удерживая большой мяч.

- В таком случае нам пришлось бы признаться, что мы прослушиваем переговоры по их самой секретной линии связи. Мы не можем позволить себе подобного шага по целому ряду причин, как вы все, конечно, понимаете.

- Но, - не унимался председатель, - когда единственное полностью модернизированное подразделение армии США со дня на день вступит в бой, я хотел бы знать, что именно его ожидает.

- О, я полагаю, нам нечего опасаться. По крайней мере, на данный момент, - отозвался Боукветт. - Я хочу предъявить вам текст перехвата переговоров японцев, полученного нами сегодня. Интригующее совпадение: у них возникли неполадки на линии связи, и нам удалось сделать качественную запись. Чистое везение. Они не знали, насколько сильно шла утечка сигнала, и благодаря компьютерному усилению и совершенному методу дешифровки мы записали переговоры длительностью примерно в полтора часа. - Боукветт уверенным взглядом обвел комнату, наконец-то чувствуя себя на коне. - То была личная линия связи генерала Нобуру Кабата с Токио. Вы все знаете, что генерал Кабата является старшим японским офицером в том регионе. Его командный пункт находится в Баку. Официально он, конечно, всего лишь работает по контракту с Исламским Союзом. Но это для виду, на самом деле Кабата заправляет там всем. Так вот, мы выяснили, что он не очень доволен своими арабскими и иранскими союзниками - не говоря уж о повстанцах из советской Средней Азии. Впрочем, вы знаете японцев. Они ненавидят беспорядок, а у Кабаты в подчинении беспорядочная толпа. Но взгляните-ка на это… - Он указал на ближайший монитор. На черном фоне зажглись желтые буквы:

«Ток. Ген. Штб./Внеш.отд. Токуру хочет знать, что вы решили по второму вопросу. Яп.

Ком./Сред.Аз. Пока в нем нет нужды. Все идет хорошо, и, на мой взгляд, использование «Скрэмблеров» может вызвать нежелательные последствия. Ток. Ген. Штб/Внеш.отд. Токуру хочет быть уверенным, что «Скрэмблеры» готовы. Яп. Ком./Сред.Аз. Конечно, они готовы. Но нам они не понадобятся».

- Так вот, джентльмены, - сказал Боукветт. - Запросы поступали от внешнего отдела японского Генерального штаба в Токио. Отвечало японское командование в Средней Азии - название не совсем точное, ибо оно располагается в Баку, на Западном побережье Каспийского моря, - а именно, лично генерал Кабата.

- Прекрасно, Клифф, - произнес министр обороны. - Но что нам это дает? Вы показали нам сырой разведывательный материал, а не конечный продукт.

Боукветт вздохнул:

- К сожалению, больше у нас ничего нет. Конечно, мы сделали «Скрэмблер» разведывательным объектом номер один. Но, по крайней мере, из перехвата видно, что чем бы он ни был, сейчас о нем беспокоиться рано.

Президент Уотерс не чувствовал себя убежденным. Возник еще один неожиданный элемент в ситуации, сложность которой уже начинала действовать ему на нервы. Он снова бросил взгляд на председателя Комитета начальников штабов, надеясь, что тот развеет его опасения. Председатель обладал твердостью старого вояки, которая в последнее время начала все больше импонировать Уотерсу. Но генерал уже говорил:

- Черт побери, раз вы разведчики, так давайте выясняйте, что там происходит. Мы не можем играть в угадайку, когда сильнейшее соединение в стране вот-вот начнет бой. Вы нас уверили - цитирую: «Мы обладаем наиболее полной информацией о районе боевых действий, какую когда-либо имела любая армия в истории». - Председатель сердито стукнул ручкой о крышку стола.

- Так оно и есть, - парировал Боукветт. - Мы говорили сейчас только об одном элементе. Когда Седьмой начнет бой, их бортовые компьютеры будут знать даже, сколько топлива в баках противника.

- Господин президент! - подал голос офицер связи из-за пульта в глубине комнаты. - Сейчас на связь выйдет полковник Тейлор, командир Седьмого полка. Он только что закончил совещание с русскими. Вы говорили, что хотели переговорить с ним по его возвращении.

Тейлор? О да, президент Уотерс помнил - полковник с лицом, похожим на маскарадную маску. Он забыл, о чем именно хотел поговорить с ним. Наверное, надеялся проникнуться новой уверенностью. «Вы готовы? В самом деле? Вы ведь меня не подведете, правда?» - Уотерс вряд ли объяснил бы свои чувства словами, но при их коротких встречах он получал от страшнолицего, немногословного полковника больший заряд уверенности, чем от сотни боукветтов.

- Господин президент, - прошептал председатель Комитета начальников штабов, доверительно наклонившись к нему, как будто лицо Тейлора уже появилось на мониторах, как будто далекий солдат уже мог их слышать. - Я думаю, нам не следует упоминать в разговоре с полковником Тейлором о «Скрэмблерах» до тех пор, пока мы не получим более полную информацию. У него и так забот хватает.

Президент Уотерс минуту раздумывал, потом согласно кивнул. Конечно же, генералы лучше знают, что нужно для полковников.

- Хорошо, - произнес он. - Подключайте полковника Тейлора.