Моросило. Холодный рассвет накрыл землю, а из-за холмов поднимался серый туман. Помогая Лилиан взобраться в карету, которая должна была доставить их к спрятанному от всех коттеджу, Саймон на секунду залюбовался совершенством столь тоскливого пейзажа, который так точно соответствовал его внутреннему состоянию.

Карета медленно катила по длинной заброшенной дороге, пока вскоре не остановилась. Экипаж покачнулся, когда кучер спрыгнул на землю и открыл дверь. Саймон вышел и пока помогал Лилиан спуститься, слуга удивленно оглядывался вокруг.

– Далече мне не проехать, да и вокруг ничего нет, ваша светлость,- сказал он. – Вы уверены, что вас нужно оставить именно здесь?

Саймон утвердительно кивнул.

– Вполне. Пожалуйста, подождите здесь, пока мы с невестой прогуляемся. Мы скоро вернемся, но точно не могу сказать, сколько это займёт времени.

Мужчина ещё раз оглядел безлюдную местность взглядом и, пожав плечами, пониже натянул шляпу, защищаясь от дождя.

– Как пожелаете, ваша светлость.

Лилиан взглянула на Саймона. Выражение её лица было таким же мрачным, как и его. Он взял её за руку, и они свернули с дороги.

Успев отойти от кареты достаточно далеко, чтобы кучер их не видел, Лилиан достала из своего ридикюля карту, которую покойный герцог набросал три десятилетия назад. Бумага уже пожелтела, да и чернила местами выцвели, тем не менее, большинство отметок сохранились и были видны.

Каким-то непонятным образом Саймону карта была не нужна. Что-то звало его, вело прямо к тому месту, где они, скорее всего, найдут его брата. Где его прошлое, которое было таким беспросветным, могло проясниться. Возможно, встреча с человеком, чью жизнь он проживал, придаст всему этому какой-то смысл.

Они прошли около двух миль по почти девственным полям, миновали рощу с высокими деревьями, когда вдруг на низине холма показался маленький дом. Саймон резко остановился. Место выглядело достаточно мило. В центре стоял симпатичный, уютный коттедж с белыми стенами, а вокруг входной двери росли множество ярких цветов.

Он не знал, как долго стоял на месте, пока Лилиан нежно не потянула его вперед.

– Пойдем, любовь моя. Давай завершим это. Мы уже почти прошли весь путь.

Глубоко вздохнув, он посмотрел на приподнятое лицо Лилиан. И пусть прошлое было туманным и непонятным, но когда он смотрел на неё, будущее не казалось ему таким уж мрачным.

– Я так рад, что ты здесь, со мной, – пробормотал он, когда они, наконец, подошли к двери.

Затем он поднял руку и пару раз постучал по дереву. Внутри послышались какие-то звуки, затем дверь открылась. На пороге стояла круглолицая, добродушная женщина. Как только она увидела Саймона, её улыбка потускнела, а глаза расширились.

– Почему… В-ваша светлость? – она запнулась, немного подвинувшись, чтобы загородить проход. – Что вы здесь делаете?

Его глаза сузились.

– Я пришел, чтобы увидеться с ним.

– Нет! – в ужасе воскликнула женщина и яростно затрясла головой. – Герцогиня сказала, что нам нельзя никого впускать. Она говорила, что его надо защищать любой ценой. Она сказала, никогда…

– У её светлости нет никаких прав над теми, кто проживает на моих землях, – проговорил он, используя тот повелительный тон хозяина поместья, который всегда так презирал. Но всё же, он сработал, и у женщины больше не осталось аргументов, чтобы не дать ему войти.

– Она будет в ярости, – наконец, прошептала она. От страха её глаза наполнились слезами.

Немного смягчившись, Саймон коснулся её руки.

– Я возьму на себя всю ответственность… Как вас зовут?

– Я экономка, миссис Уайт, – ответила женщина, приседая перед ним и Лилиан.

– Мисс Уайт, я обещаю вам, что гнев ёё светлости коснется только меня, а не вас, – пообещал Саймон. – А сейчас скажите, пожалуйста, где он?

Женщина отступила и пригласила их войти. Она молча закрыла за ними дверь и прошла в узкий, но хорошо осветлённый холл. Служанка остановилась у двери и заколебалась.

– Он внутри, – прошептала она.

Саймон утвердительно кивнул.

– Он один?

– Нет, у него есть компаньонка, которая заботиться о нём, и развлекает его. Она была с ним все эти годы, со дня несчастного случая, – сообщила экономка.- Её зовут мисс Льюистон.

– Спасибо. – Саймон вновь посмотрел на закрытую дверь. – Вы можете идти.

Служанка кивнула и убежала, оставляя Саймона и Лилиан одних перед входом в комнату. Долгое время он просто смотрел на дверь.

– Что, если я не смогу сделать это? – наконец, вымолвил он сквозь стиснутые зубы.

Лилиан нежно коснулась его плеча, и это действие каким-то образом успокоило его.

– Ты сможешь.

Он согласно кивнул и толкнул дверь, приоткрывая её. Комната была большой и светлой, ярко освещенной горящим камином. Большое количество окон впустили бы в комнату куда больше света в солнечный день. Стены были выкрашены в бледные, но приятные тона, мебель была большой и удобной, хотя местами и потертой.

Переступив порог, Саймон огляделся, едва дыша. Сначала он увидел женщину. Мисс Льюистон, как и говорила экономка. Женщина в возрасте была высокой и худой, но не чрезмерно. Едва она заметила его, как тут же стремительно пересекла комнату и выставила вперёд руки.

– Кто вы такой и что здесь делаете? – резко спросила она.

Саймон окинул её изучающим взглядом.

– Я Саймон Крэторн, герцог Биллингем. Я здесь, чтобы увидеть брата.

До того как побледневшая женщина смогла произнести хоть слово, глубокий голос прозвучал с дивана:

– Саймон? Меня тоже зовут Саймон!

Загипнотизированный, Саймон смотрел, как высокий, крупный мужчина поднялся со своего укромного места за диваном. Он выглядел вполне нормально, как и любой мужчина в тридцать два года. Только волосы его были взъерошены, а глаза сверкали как у взволнованного ребёнка.

Словно дитя, он протопал через комнату и застенчиво улыбнулся Саймону и Лилиан.

– Мисс Льюистон, у него такое же имя, как у меня.

Женщина мягко улыбнулась своему подопечному.

– Действительно. – Она бросила на Саймона хмурый взгляд, и сжала руки, чтобы не показывать, как сильно нервничает. – Разве не мило, что у нас гости?

Так как его брат кивнул, мисс Льюистон посмотрела на Саймона и Лилиан.

– Вы собираетесь причинить ему вред? – процедила она сквозь зубы.

Саймон слегка отступил назад.

– Конечно же, нет. Я здесь, чтобы познакомиться с ним. Попробовать понять… всё это.

После нескольких минут раздумий, мисс Льюистон кивнула и отступила в сторону, разрешая Саймону пройти в комнату.

– Это очень важный человек, – сказала она своему подопечному. – Он герцог. Как нужно обращаться к герцогу?

– Ваша светлость, – ответил брат с такой гордостью, как если бы отвечал школьник, которому задали сложный вопрос.

Саймон прикрыл глаза. Его брат был настоящим ребёнком, заключённым в теле мужчины. Его разум сильно пострадал из-за несчастного случая много лет назад. Может он и выглядел, как взрослый мужчина, в действительности же он был не старше пяти-шести лет.

– Ты можешь звать меня просто… – Саймон заколебался, не зная, что сказать.- Генри, если хочешь.

Второй мужчина пожал плечами.

– Хорошо, Генри. Ты пришёл поиграть со мной?

– Поиграть?- переспросил Саймон

Когда он сделал шаг вперёд, Лилиан отпустила его руку. Он оглянулся и посмотрел на неё через плечо, но девушка только подбадривающе улыбнулась, позволяя ему подойти и познакомиться с братом, не стремясь вмешаться в эту непростую ситуацию.

– Саймон обожает игры, – тихо проговорила воспитательница, также стоя позади своего воспитанника, чтобы не мешать ему. – Когда на улице холодно, как сейчас, например, мы играем в доме. Его любимая игра – прятки. Мы как раз играли, когда вы вошли, и именно поэтому он сидел за диваном.

– Похоже, ты отлично играешь, – сказал Саймон, подходя ближе. – Я даже не догадался, что ты был там, когда вошёл.

Брат усмехнулся, и кривоватая ухмылка сделала его ещё моложе, настолько, насколько он и вёл себя.

– Играю очень даже отлично, и когда приходит мама, она никогда не находит меня.

Саймон едва не застонал от боли. Боже, его мать… или женщина, которую он считал своей матерью. На протяжении тридцати лет она приходила сюда, заглядывалась и любила этого мальчика, в то время как его самого, Саймона, она ненавидела. Теперь всё это обрело смысл, всё стало более чем понятным.

– У меня есть солдатики, хочешь посмотреть?- предложил мужчина, прервав горестные мысли Саймона.

Он повернул голову и посмотрел через плечо. Лилиан вытирала бегущие из глаз слёзы, но смогла выдавить очередную подбадривающую улыбку. Её присутствие укрепило его решимость, и он подошел ближе.

– Да, – мягким голосом согласился Саймон. – Я очень хочу увидеть твоих солдатиков.

Брат повёл его в чисто убранный уголок комнаты, где стояли коробками с детскими вещами.

– Мы можем играть вместе. И мы могли бы быть друзьями.

Саймон пристально посмотрел на брата, который сел на пол и начал вытаскивать игрушки с полок.

– Я обещаю тебе, Саймон, – сказал он, подходя к брату и ероша его и без того растрёпанные волосы.- Я буду тебе самым лучшим другом, каким только могу быть. И буду защищать тебя, чего бы мне это ни стоило.

Затем Саймон Крэторн, бывший когда-то Генри Айвз, сел на пол и стал играть с братом в солдатики.

* * *

Лилиан крепко сжимала руку Саймона своей, пока они шли по аккуратно выложенной тропинке прочь от коттеджа, в котором они провели последние три часа. Девушка была выжата, как лимон, эмоционально истощена, так что вполне могла представить себе, в каком состоянии пребывает сам Саймон.

Он вёл себя с братом просто идеально, играл в игры и задавал вопросы, желая узнать как можно больше о его жизни. Спустя некоторое время, когда няня убедилась, что намерения Саймона по отношению к её подопечному честны, она стала более откровенной. Они узнали о повседневной жизни Саймона и о прогнозах докторов насчет его состояния и возможностей.

Лилиан вновь посмотрела на Саймона. Он смотрел вперед невидящим взглядом и выглядел совсем уж потерянным, пока они направлялись к карете, а потом и к тому месту, которое он всю жизнь называл домом.

– Саймон, не хочешь поговорить об этом? – мягко спросила Лилиан.

Он внезапно остановился, пристально посмотрел на неё, затем бросил взгляд через плечо на коттедж. Была видна только крыша небольшой постройки, так как они уже пересекли холм. Ещё несколько шагов и коттедж полностью скроется, так, словно он и вовсе не существовал. Но он существовал, и пришло время раскрыть все карты, разобраться с этим делом раз и навсегда.

– Саймон, – повторил он, затем рассмеялся, но смех его прозвучал с примесью грусти и усталости. – Саймон его имя. Стоило и меня так же называть?

Лилиан подняла его руку и положила к себе на сердце, испытывая огромную боль за него, понимая, что в этой горькой ситуации она бессильна чем-либо помочь ему. Разве что может лишь поддерживать его, выслушивать… Любить.

– Конечно, стоило. Саймон, обстоятельства, которые привели тебя в это место, в эту семью, в эту жизнь, зависели не от тебя. Это не твоя ошибка. Ты не можешь винить себя в том, что с тобой сделали… Или что случилось с твоим братом.

– Я присвоил его жизнь! – выпалил он, выдергивая свою руку из её руки и отходя в сторону. В его голосе послышалась такая мука и боль, что слёзы в который раз за день навернулись на глаза Лилиан.

– Нет, – настаивала она на своём, взяв Саймона за плечо и повернув к себе лицом, чтобы видеть его. – Тебе дали его жизнь. И это дар. Более того, ты прожил эту жизнь с честью и достоинством. Ты представлял его и его имя так, как бы сделал это он, если бы смог. Я уверена: если бы он понимал, что происходит, то был бы рад. Он полюбит тебя за всё, что ты уже сделал, и за то, кто ты такой.

Какое-то время он обдумывал её слова, а затем с грустным вздохом прошептал:

– Он, кажется, вполне доволен жизнью.

Девушка кивнула, думая о счастливом домике, построенном для ребенка. Она не могла думать о нём иначе, даже, несмотря на рост и плотное телосложение. Чем дольше они находились рядом с ним, тем дольше этот ребенок-мужчина Саймон рассказывал им о весёлых моментах своей жизни и о визитах любимой мамы. И даже рассказал о том, как однажды у него была собака, с которой он играл.

– Он счастлив, Саймон. Твой брат может быть немного… не такой, как другие, но он способен любить. Экономка и няня его обожают. И более чем очевидно, что у него особая связь с твоей матерью, а теперь… – Она приподняла руку и нежно коснулась его лица. – Теперь у него есть ты. И я.

Саймон кивнул, тем не менее, она увидела, как его глаза подозрительно заблестели от слёз.

– Да, у него есть мы, несмотря ни на что. Я собираюсь приходить сюда, когда только смогу, чтобы увидеться с ним. Когда мы приехали сюда, я не был уверен, что тут найду и что при этом почувствую.

– Понимаю,- мягко согласилась с ним Лилиан.

– Но в тот момент, когда я его увидел… – он замер и вдруг улыбнулся тёплой, искренней улыбкой. – Я полюбил его. Я вдруг понял, что никого не позволю обидеть его. Сделаю всё от меня зависящее, чтобы не допустить этого. Все что угодно.

Лилиан незаметно вздрогнула. В его словах было столько страсти. Если он когда-нибудь узнает, что в её первоначальные намерения, едва она приехала сюда, входило сделать именно это: узнать секреты, вроде тех, что она знала сейчас, и раскрыть их перед всем высшим светом… Последствия будут неотвратимыми.

Совершенно ясно, что он не попросит больше её руки. Он будет её презирать. И справедливо посчитает её угрозой своему брату, своему будущему.

Он нежно вял её за руку и сплёл с ней свои пальцы, и его прикосновение прогнало все треволнения и переживания.

– Знаешь, а ведь есть ещё и другие братья, – наконец заговорил Саймон. – Я нашёл доказательства в том же хранилище, где отец хранил информацию и обо мне. Моё имя было единственным записанным, но там также было имя поверенного, который занимался, по крайней мере, ещё одной выплатой матери своего другого незаконнорожденного сына.

Лилиан покачала головой, испытывая отвращения от того, чем на самом деле занимался отец Саймона. Теперь же Саймону придется подчищать всю грязь, оставленную жадным и эгоистичным герцогом.

– Сколько их ещё? – мягко спросила она.

Он неуверенно пожал плечами:

– Еще два. По крайней мере, о стольких сохранились записи в бумагах, находящихся в этом поместье. Но у отца были ещё и другие поместья, разбросанные по всей стране. И кто знает, что он прятал в этих местах.

Вдали показалась карета, и оба замолчали, разделяя одинаковые чувства: оба не были готовы вернуться в поместье, не были готовы к тому, чтоб столкнуться с последствиями того, что обнаружили и что пережили сегодня.

– Я хочу найти их всех, Лилиан, – сказал он, поворачиваясь к ней. – Всё, что я когда-либо знал, было ложью, но, оказывается, за пределами всего этого у меня есть настоящая семья. Разделённая, но всё же настоящая. Я заслужил права узнать их, а они заслуживают того, чтобы узнать правду.

Она нахмурилась. Этот план неизбежно приведет к новой боли, заставит его страдать ещё больше.

– Даже если правда может причинить им боль? Ты же не знаешь, кто они такие, кем стали.

Немного подумав, он медленно кивнул:

– Все заслуживают того, чтобы знать, кто они такие, даже если это причиняет боль. Никто не заслуживает жизни, полной лжи.

Лилиан прикрыла глаза. Как только они поженятся, разве она не обречет его именно на такую жизнь: жизнь полную лжи? Ведь он до сих пор не знал правды, которая соединяла их семьи.

Но сейчас проблема была не в этом. Сейчас она была нужна Саймону. Лилиан собиралась помочь ему так, как только могла. Потянувшись к нему, девушка взяла его лицо в свои ладони, притянула к себе и нежно поцеловала его. Она почувствовала, как его плечи расслабились, когда он обхватил её за талию. И затем поцелуй стал более глубоким и приятным.

Когда они оторвались друг от друга, она улыбнулась ему.

– Ты прав, Саймон. Каждый заслуживает того, чтобы знать правду. И мы обязательно найдем твоих братьев. Когда вернемся в Лондон, мы сразу же поедем к поверенному и потребуем назвать нам оставшиеся имена.

– Но это после нашей свадьбы, конечно, – заметил Саймон, впервые улыбнувшись за всё это время без намёка на безудержную боль. – И если ты будешь рядом со мной, я уверен, мы сделаем всё, что угодно, что посчитаем правильным.

Они сплели пальцы и направились к карете. Кучер с почтением открыл дверь, и Саймон помог невесте забраться внутрь. Она устроилась на удобных кожаных сиденьях и вздохнула. День выдался утомительным, и больше всего на свете ей хотелось принять горячую ванну, а затем поспать.

Тем не менее, когда Саймон вошёл внутрь, девушка увидела, что у него были другие намерения. Его прежняя улыбка исчезла, уступив место мрачной гримасе.

– В чем дело? – спросила Лилиан, потянувшись достаточно, чтобы накрыть ладонью его колено. – Ты думаешь о чем-то тревожном, я это вижу.

– День выдался утомительным, – сказал он мягко. – Но есть ещё одна вещь, которую я просто обязан сделать.

Долгое время девушка смотрела на него. Она поняла. В живых остался ещё один человек, который также лгал, единственный человек, способный ответить хоть на какие-то вопросы Саймона.

– Ты хочешь встретиться лицом к лицу со своей матерью, – прошептала она.

– Моя мать. – Он произнёс это слово очень медленно, словно для него оно была иностранного происхождения. – Ты знаешь, что мне снилась женщина, которая была мне матерью всю мою жизнь? Никогда бы не подумал, что это она, но теперь настолько очевидно, что в моих снах пребывал именно её призрак.

Лилиан нахмурилась.

– Теперь ты можешь найти её. – Его лицо изменилось, и в этот момент девушка увидела на его лице всю горькую правду.- О, Саймон, она…

Он кивнул.

– Этим утром я сходил в кабинет отца и нашёл о ней запись в гроссбухе. Вероятно, она умерла четыре года спустя после того, как меня забрали. Её нет. Я так её никогда и не узнаю.

Лилиан прикрыла глаза от боли, которая захлестнула её. Девушка так сильно скучала по своей матери, и хоть она умерла, у Лилиан были счастливые воспоминания, которые поддерживали её. А у Саймона… у Саймона не было ничего, кроме вопросов.

– Мне так жаль, любовь моя, – прошептала Лилиан. – Почему ты мне не говорил об этом?

Он пожал плечами.

– Отчасти потому, что было слишком больно. Кроме того, было ещё столько всего, о чём надо было подумать: поездка сюда, поиски… его. Моего брата. Я не хотел добавлять тебе ещё больше страданий к тому, что уже есть.

Она покачала головой. Его суждения были так похожи на её собственные. Чтобы защитить его, она скрывала правду. Чтобы защитить её, он делал то же самое.

– В любом случае, похоже, герцогиня – это все, что у меня осталось.- Он прочистил горло, и сразу стало понятно, что он бы не хотел говорить на эту болезненную тему, по крайней мере, на какое-то время. – Сейчас самое подходящее время разобраться во всём раз и навсегда. – Он дотронулся до её руки, всё ещё лежавшей на его колене.- Ты будешь со мной рядом во время этого разговора?

Лилиан откинулась назад, удивлённая его просьбой.

– Разве это не личный разговор между вами? – спросила она.

Он отрицательно покачал головой.

– Ты моя будущая жена. К сожалению, тебе придется унаследовать целый ворох проблем вместе с титулом.

– Но, Саймон, она меня ненавидит. При мне она возможно и говорить не захочет, – проговорила Лилиан и вздрогнула при мысли о тех ядовитых взглядах и язвительных замечаниях герцогини, которыми она успела осыпать её за короткое время их знакомства.

Саймон скрестил руки, и выражение его лица стало строгим, властным как у истинного герцога. Мужчины, с которым шутки плохи. Рождённый в этой жизни или принудительно живший этой жизнью, но Лилиан должна была признать, что это выглядело довольно устрашающе.

– После того, что она сделала, своё мнение о тебе она может держать при себе. – Затем его гнев пошёл на убыль. – И я бы хотел, чтобы ты была там.

Услышав это, Лилиан отбросила свои сомнения в сторону и утвердительно кивнула.

– Тогда я буду рядом, Саймон. Для всего, в чём только буду тебе нужна.