Утром Степанов вышел из своего подъезда совершенно измотанным. Прошедшая ночь — не как не походила на выходной. Отдохнуть и выспаться ему так и не удалось. Ирина ушла только рано утром. Алексей даже пожалел — что специально не рассорился с ней вечером. Лучше бы она ушла спать к себе домой. Оставшаяся на ночь, Сливнина, буквально — измотала его в постели. После таких физических нагрузок работать и даже думать о работе не хотелось. «Черт! Уже не мальчик! И силы то не те! Нет, таких ночей надо избегать! Работоспособность после них падает! Как будто всю ночь мешки с цементом разгружал!» — подумал Степанов, подходя к «Волге».

Попов при парковал ее — у торгового павильона. Алексей плюхнулся на переднее сиденье и, сморщившись — промычал:

— Слушай Вова! Как мне — хреново!

— Что издеваетесь! Меня этим анекдотом уже замучили! — обиделся Попов.

— Да нет! Я у тебя спросить кое — что хочу.

— Что? — Попов попытался переключить скорость.

Но Алексей похлопал по его руке:

— Нет, погоди! Не трогай!

— Что случилось то? У вас вид то потрепанный! Хреново — спалось?! Всю ночь о маньяке думали?! — спросил Владимир ехидно.

— Нет, Вова, хуже! Думать о маньяке — некогда было!

— А, что ж тогда? Водочка? Она — злодейка? — Попов старался заглянуть Степанову в глаза. Но тот отвернулся и промычал.

— Ты, вот постоянно по бабам, таскаешься, а как потом?

— Что потом? — не понял водитель.

— Ну, как потом, если всю ночь не спал? Как на работу то идешь? Тебе ж еще баранку крутить?

Попов пожал плечами. Погладив по рулю, он тяжело вздохнул и мечтательно ответил:

— Ну, есть средство…

— Какое?

— А, вы что это? Ночь бурная была? — радостно спросил водитель.

— Ну не твоего ума дело! — обиделся Степанов.

— Интересно. Кто она? Вот бы посмотреть?!

— Я тебе посмотрю! Скажи лучше — что ты делаешь?

Попов, ехидно улыбнулся и, покачав головой — кивнул на павильон:

— Ладно, уж, поделюсь рецептом. Сходите вон в павильончик и купите там энергетический напиток. Газировка такая! И я вам кое — что дам!

Степанов подозрительно посмотрел на водителя, но нечего не сказав — вышел из автомобиля и скрылся в павильоне. Через минуту он вернулся с пластмассовой бутылкой энергетического тоника. Попов протянул ему две таблетки.

— Вот запейте тоником и все! Усталость как рукой снимет!

— Что это еще?! — Степанов покосился на таблетки.

— Пейте! Энергию восстановит.

— А не отравишь? — спросил Алексей скептически, но все же таблетки взял и, засунув их в рот — запил тоником.

Поморщившись, он сделал несколько глотков. Попов улыбнулся и надавив на газ тронул автомобиль с места:

— Куда едем то в Рогачево?

— Ага!

— Понятно! Будет сделано! Я, между прочим — запасов на неделю взял! Консервов там всяких и лапши заварной!

— Это зачем?

— Ну, вы же сказали, что мы теперь там жить будем!

— А — ну правильно.

Степанов почувствовал прилив энергии, когда они въехали в поселок. Усталость действительно как рукой сняло — настроение улучшилось. Он благодарно посмотрел на Попова и спросил:

— А зависимости у твоих колес нет?

— Каких еще колес? — буркнул Попов.

— Ну, у таблеток?

— А нет! Это безобидное средство!

— Ладно, поверю на слово. Но смотри! Начнется ломка — тебя первого сломаю! — Степанов по дружески похлопал Попова по плечу.

«Волга» въехала во двор Рогачевского РОВД и лихо скрипнув тормозами замерла у крыльца. Алексей выскочил из автомобиля и забежал на крыльцо. Оперативный дежурный приветливо кивнул ему из — за решетки. Степанов показал на дверь и зашагал к кабинету Сазонова.

Его дверь была полуоткрыта. За столом Михаила Петровича сидел Разин. Он склонился над картой и разбросанными по столу бумагами. Алексей, скинул дубленку и хлопнув в ладоши — радостно воскликнул:

— Ну — вот и я! Не прошло и пол года!

Андрей вздрогнул и виновато улыбнулся:

— А, Алексей Иванович. Сдрасте! А Михаил Петрович вот в город уехал. Экспертизу повез. Вернется только к вечеру. Я, тут, как видите, вроде как — за главного!

Степанов, пожал плечами и, сев на стул напротив Разина, задумчиво посмотрел в окно:

— В город говоришь?! Это может и хорошо!

Разин виновато привстал со стула и начал скручивать карту. Простите. Что я вот так. Тут хозяйничаю.

Степанов покачал головой и, покосившись на бумаги — спросил:

— А, что это ты по карте то взглядом лазишь?

— Да, вот. Смотрю — кое, что?

— И что же?

— Да вот сверяю все происшествия.

— Какие происшествия?

— Да, маньяка этого. Вот анализирую.

— Да, что тут анализировать. Маньяк пойман — хоть и мертвый. Дело закрывать надо. — Степанов сказал это с сарказмом.

Разин, покосился на него и, скручивая карту — пробормотал:

— Вы, тоже так считаете?

— Да, а, что ты так не считаешь?

Разин ответил не сразу. Он, опустил глаза и, встав из — за стола — подошел к шкафу. Положил на него свернутую в трубку карту. Не поворачиваясь к Степанову, он тихо сказал:

— Тут, многое мне кажется — немного не совпадает?

— Да?! И что же? Вы же все вроде с шефом раскрыли? — поддел его Степанов.

— Извините. Вы Алексей Иванович, так, говорите. Как будто — тоже не верите, всему этому?

Разин присел на рядом стоящий стул. Степанов посмотрел ему в глаза и тихо ответил:

— Да, я Андрюша с самого начало — говорил, что это все чушь собачья! Какой Метелкин? В лучшем случае — он соучастник! В лучшем случае — он просто сбывал все эти вещи — украшения золотые! А настоящий злодей не он!

Разин потупил глаза в пол. Он тяжело вздохнул и пробубнил:

— А, как же тогда факты? Как же тогда все?

— Какие на хрен факты? Ты, что Андрей — первый день в уголовке работаешь? Если все как по маслу идет — в лучшем случае задуматься надо! Кто — то, значит — ведет тебя по ложному следу! Это же один из постулатов работы нашей оперской! А вы тут распустили слюни! Рапортовать начали!

— Да, это Петрович, я то… — попытался оправдаться Разин.

— Да и ты виноват! Этому Петровичу твоему — со всей своей молодой энергией — ты идейки то подбрасывал? А он, старый пес — потерявший нюх! Понятно! Он мужик не плохой, но нюха у него нашего уже нет! Ему на пенсию пора! Ты, что это не видишь? Ему кур искать — а не маньяков!

— Зря вы так… — попытался заступиться за начальника Разин.

— Ничего не зря! У нас как у хирургов! Или — правда, или ошибка! А наши ошибки — порой выливаются в горе и страданье ни в чем не повинных людей! Загубленные судьбы и жизни на нашей с тобой совести! И не хрен мне тут — сопли разводить!

Разин тяжело засопел. Он молчал. Аргументов — у молодого опера, не было. Степанов посмотрел на него и, похлопав по плечу — миролюбиво сказал:

— Ладно, не обижайся. Лучше давай, пока тут твоего шефа нет, и нам никто не мешает, поговорим о деле и о реальном злодее!

Разин поднял глаза и с надеждой посмотрел на Алексея.

— А, что мы решать будем?

— А вот, что ты там, на карте смотрел, может у тебя тоже какие мысли есть, давай ты мне свои, я потом тебе свои! Это называется — мозговой штурм!

Разин, с готовностью вскочил и, схватив карту со шкафа — развернул ее на столе:

— Тогда — вот смотрите, Алексей Иванович! — Разин тыкал пальцем в красные точки на листе. — Видите. Это все преступления. Верее, где обнаружили трупы убитых женщин!

Степанов покосился на карту и спросил:

— Ну и что? Вижу. Что за мысль.

— А, то! Все одиннадцать жертв разбросаны в двух частях!

— И, что?

— А. То, некоторые в глухих местах он выбрасывал. А некоторые у дорог — такое впечатление, что торопился! И кидал жертвы недалеко от дороги — словно на виду! И когда я начал анализировать их с датами и жертвами, то получается. Что каждая вторая далеко, а каждая следующая у дороги! У него какой то странный рецидив получался! Причем, как только находили первую — он убивал вторую. Потом затаивался. Вот.

— И, что это, по — твоему, значит? — задумался Степанов.

— Хм, ну пока не знаю! Но, это тоже может стать частью разгадки! Он словно вызов бросал — нам. Мол — не боюсь. Вы нашли в лесу там скрытую, а я вам следующую буквально на вид кладу!

Степанов посмотрел на карту и почесал макушку:

— Хм, интересно. Значит, ты хочешь сказать. Что он не боится охоты?

— Ну не знаю, может и не боится. А может — просто больной.

— Да, в твоей логике вроде как еще одна загадка!

— Ну, загадка или нет — а факт есть факт! — обиделся Разин.

— Да ты — не обижайся! Это так. Все правильно. Но теперь нам надо ответ искать? Значит — ставить под сомнение — каждый, домысел — наш! Это работа мальчик! Работа! — Степанов, подвинул к себе карту и, вглядываясь в точки, и полоски — задумался.

— И еще. Алексей Иванович. Метелкин — точно не мог это делать.

— Почему?

— Да потому, как машина то его — Нива, что нашли в гараже. Не ездит уже год. Он ее отремонтировал несколько недель назад. Правда, откуда деньги на ремонт взял — не понятно. Нот вот, то, что она не ездила в то время — когда этих женщин находили — факт.

— А откуда ты знаешь?

— Мне его мать сказала. Она мне говорила, что он, мол, провалялся на печи — хотя мог бы на машине подрабатывать. Я ее — мол, спросил. А что, не ездил. А она говорит, что как отец умер. Так машина колом и встала. Там что — то серьезное с двигателем было.

— Вот — это уже теплее. А как ты вообще с ней поговорить смог?

— Да уж, смог. Кое — как. Она мне кое, что рассказала.

— Ну, давай. Давай.

— И те вроде как побрякушки под подушкой у него вовсе — не могли быть. Она говорит, что сын спал вообще — без подушки!

— Вот тебе раз и как это?

— Да так. Он когда спать ложился — если пьяный был. То просто в угол швырял ее. А если трезвый убирал. Он с детства не мог спать на подушке. Она уверена, что золото ему подкинули!

— Ну а ты?

— Хм, и я теперь…

— Вот! Не слушали опера.

— А если нам с матерью поговорить? Как думаешь — пойдет на разговор.

— Ну не знаю. Сегодня кстати — похороны.

— Надо попробовать. Надо на похороны съездить. — Степанов посмотрел на часы. — Во сколько?

— В час вроде.

— Поедем. Обязательно поедем!

— Ну а теперь вы!

Степанов в недоумении посмотрел на Разина:

— Что я?

— Ну, вы теперь свои идеи и мысли! Мы же договаривались! Мозговой штурм как никак!

— А! Да конечно! — Алексей, почесал подбородок и, посмотрев на Андрея — спросил:

— А, вы, кстати — мое задание сделали?

— Какое?

— Ну, я перед отъездом просил Петровича — список выпускников школы номер два сделать, тех, кто живет в Рогачево.

— Ах да! Есть! Есть! Вот! — Разин вскочил, подбежав к столу Сазонова и порывшись в бумагах — протянул Степанову один из листков.

— Вот. Вот он. А что вы думаете, что среди этого списка есть потенциальный подозреваемый?

Степанов ничего не ответил. Он вглядывался в напечатанные на листке фамилии.

— Нет, так не честно! Алексей Иванович, вы думаете. Что, кто — то из них?

Степанов загадочно посмотрел на Разина и пробубнил:

— Возможно. Многовато — однако. Сто тридцать восемь человек.

— Так это за все года! — пояснил Разин.

— У тебя копия этого списка есть? — Алексей свернул листок и положил в карман.

— Ну, есть? И что?

— А, вот что Андрюша. Выдели из этих ста тридцати восьми фамилий тех. Кто имеет права и тех — кто работает водителями. Вот что. И кстати — вчера снегопад был, происшествий то нет? Никого не нашли?

— Да нет — слава Богу! Все тихо! Да и, как правило — этот козел интервал между убийствами больше делает — от двух до трех недель!

— Не зарекайся! Всякое может быть!

— Не понял?

— Ну, вот по поселку то слух пустили — что это Метелкин убийца?

— А, что его пускать! Я не знаю — как вот похороны пройдут! Боюсь — родственники убитых — учинят на кладбище вандализм! Уже слышал — мол, могилы Метелкина — быть не должно!

— И что делать будите? — насторожился Степанов.

— А, что делать. Пришлось в тайне вот могилу в другой деревне на другом кладбище капать. За тридцать километров отсюда. Вознесенка. Там вроде — как и похоронят. Но мы на всякий случай — туда наряд милиции послали! Мало ли чего!

— Во сколько говоришь похороны?

— В час!

— Так нам надо ехать! Собирайся, и поехали! Пока доедем! Пока то се!

— Я Алексей Иванович. Так весь район скоро тут знать буду! — ворчал Попов по дороге в Вознесенку. — Ни минуты покоя. Попов туда. Попов сюда. Что на этот раз?!

Степанов, покосился на водителя и, подмигнув иронично ответил:

— Ты, Вова, еще деревенских похорон не видел.

— Чего?! Каких еще похорон? — недоверчиво переспросил Попов — глядя на дорогу.

— Простых. Похорон. На кладбище едим. Вот. Посмотришь.

— Нужны они мне ваши похороны. Лучше решите вопрос — где мы с вами тут на ночлег остановимся? — ворчал Попов.

Степанов, посмотрел на Разина и, кивнув ему головой — махнул рукой в сторону водителя.

— Эту Вознесенку — у нас пьяной деревней зовут. — сказал Разин вглядываясь в проплывающий мимо окна пейзаж.

— Почему пьяной? — спросил Степанов.

— Да, было дело. На заре перестройки. Отличилась эта деревня. Купили спирт на свадьбу. А в деревни всего дворов то — пол сотни будет. Из них тридцать живых, остальные брошенные дома стоят. Так вот они всей деревней напились и поугарали. Девятнадцать человек тогда после той свадьбы умерло! Там на кладбище местном — целая братская семья алкашей лежит. Больше то и могил свежих нет. А в деревне, если пол сотни жителей наберется — и тогда хорошо! Вот так — ее пьяной и прозвали. Да там одни алкаши, деды, да бабки — остались. Поэтому мы это кладбище и выбрали — от греха подальше.

— А, что думаешь — Вознесенцы не станут протестовать, что на их кладбище насильника похоронят?

— Да, кому там протестовать то? Водки нальют — как в честь поминок и все! Весь протест и улетучится! Им хоть самого Гитлера туда на захоронение привози! Все едино! Глушь, алкашня и разруха!

— Да, печальная реалия нашей жизни! Кто мог подумать!

— Да, а ведь раньше, при царе — зажиточное село было! Ему уже больше ста пятидесяти лет! Одно хозяйство крепче другого. А потом. Пришли коммунисты. Всех вознесенцев — кулаками, признали и пошло, поехало! В их избы то — большевики въехали после ссылки хозяев, а что толку?! Хозяйство то поддерживать надо! А не просто на печи лежать! А кто из них работать то хотел? Вся шушара к власти пришла! Кто?! Голь да лоботрясы! Их комиссарами да председателями назначили! Вот и все! Пошла Вознесенка на угасание! Теперь, вот последние дни доживает! А жалко — такая деревня была!

— Да, сколько их таких деревень на Руси нашей матушки?! Половина?! — тяжело вздохнул, согласился с Разиным Алексей.

Из-за поворота дороги показались полу лысые холмы. Петляя, слегка занесенная снегом полоска асфальта — уходила вверх. «Волга» плавно покачиваясь взревела стосильным двигателем и словно уставший альпинист — пробиралась к вершине.

— Вот затем поворотом будет Вознесенка. А нам надо направо свернуть. Их кладбище справа. — показал рукой Попову Андрей.

Тот сбавил скорость и всматривался в дорогу. Слева, между холмов, показались серые избы деревни. Над некоторыми висел печной дым. Степанов напряг зрение — пытаясь рассмотреть людей. Но улицы Вознесенки были пусты. На улицах — не было ни машин, ни тракторов.

— Словно деревня — призрак, какой то! — пробубнил Алексей.

— А, оно так и есть. Деревня призрак. Тут из всех благ цивилизации только электричество и осталось! Да и то — наверное, скоро отключат! — сказал Разин.

— Это почему?

— Да не платит же никто! Кому платить! Местные, то — не работают! Денег нет! Пенсию почти всю сразу всей деревней пропивают! А, наш, районный Энергосбыт — уже давно сказал — будем отключать! Одни убытки! Они ведь еще и провода срезают! Там ведь алюминий — сдают черти, их — на металлолом! Одно слово! Кранты — деревни!

— Да, что за время? А еще говорят, мол — страна с колен поднимается! Смотреть страшно! — вставил свою реплику Попов.

— Вот сейчас поворот! Не промахнись! — крикнул ему Разин.

«Волга» завизжала тормозами и, накренившись — съехала с асфальта. Проселочная дорога, расчищенная грейдером — резко уходила влево. На вершине холма показался сельский погост. Серые покосившиеся кресты и памятники уныло торчали из сугробов.

— Это ж надо! Кто — то расчистил путь грейдером! — удивился Разин. — Так бы хрен проехали — пешком пришлось тащиться! Снег то по пояс!

— Интересно, кто это мог сделать? — задумчиво спросил сам себя Степанов.

Кладбище было небольшим. Оно примостилось возле небольшого пролеска. Часть могил были с оградками. Часть — сиротливо торчали унылыми кочками незащищенных бугорков. Выцветшие металлические венки дребезжали на ветру. Вдалеке — на самом краю кладбище виделся дымок от костра. Черная кучка свежевырытой земли словно показывала, что хранить Метелкина будут там.

— Это, наверное — могильщики землю отогревали! Костер развели! — махнул в сторону дыма Разин. — Пойдемте, что ли? — спросил он у Степанова.

Выходить из машины на холод не хотелось. Колючий ветер, словно местный хулиган, цепляясь к приезжим — налетал противными порывами. Алесей тяжело вздохнул и открыл дверку.

Ноги проваливались в глубокий, снег. Идти было трудно. Алексей прикрывал лицо рукой. Противные снежинки били прямо по глазам. Возле свежевырытой могилы тлел костер. Несколько головешек должны были вот — вот потухнуть. На холмике земли одиноко торчала воткнутая лопата. Степанов поискал взглядом могильщиков, но не нашел. Остановившись, он дождался Разина. Тот, подошел к нему, вплотную и, тяжело дыша — спросил:

— Интересно — а, где землекопы то?

Откуда — то, снизу послышалось шуршание. Из вырытой могилы показалась голова в облезлой кроличьей шапке. Неизвестный посмотрел на Степанова с Разиным и крикнул пропитым голосом:

— Да, тут мы! Тут!

Алексей подошел к краю выкопанной могилы и с удивлением увидел в ней двух мужиков. Один сидел на полене, низко опустив голову к коленям. Второй — который и подал голос стоял возле него и смотрел на Алексея остекленевшими глазами. Даже на таком ветру от него сильно пахло спиртным.

— Вы. Что же это могилу выкопали? — по деловому, спросил Степанов.

— Да выкопать то выкопали, а вот кто платить то будет? А, то литру поставили и все! А это мало! Вон — земля то, какая мерзлая?! — грубо ответил мужик в кроличьей шапке.

— Хм, заплатим.

— Кто заплатим? Вы, родственник что ли?

Степанов смутился. И посмотрев в сторону — раздражено ответил:

— Знакомый. Школьный.

— Ах, знакомый! Вот и плати — за своего маньяка! Школьный мольный! Мне все равно! Мы и так. От всех тут прячемся! Деревенские вообще сказали — что бы, мы — не копали могилу, этому вашему покойнику! Говорят, он вурдалак! Кровь пьет!

Степанов криво ухмыльнулся. Разин, хотел, было — схватить мужика за шиворот фуфайки, но Алексей поймал его за руку и остановил:

— Постой Андрей. Метла — все таки мой одноклассник был! — и повернувшись к могильщику, зло спросил. — Сколько вам надо?

Тот, задумался и, посмотрев, на своего товарища, который так и не поднял головы во время разговора — обратился к нему по театральному:

— Сколько? Слышь, Колян? Сколько? Да вот стольник! — рубанул он цену.

Но его напарник не как не отреагировал на это. Он продолжал спать. Степанов, посмотрев на мужика, достал из кармана сто рублей и, протянув купюру землекопу — иронично сказал:

— Гляди другана своего разбудить, не забудь! А то закапают вместе с покойником!

Мужик, убрал деньги во внутренний карман фуфайки и посмотрев на спящего товарища пнул его в бок валенком. Тот недовольно замычал. Землекоп поднял голову и сказал Степанову:

— Ничего — живой! Не замерзнет! А когда привезут то, хранить? Могила то — готова. А, вот — засыпать ведь — тоже надо?

— Сейчас привезут. — печально ответил Алексей.

Мужик, помолчал и, нагнувшись к товарищу, стал поднимать его на ноги. Тот сопротивлялся и махал руками — задевая ими о края могилы. От прикосновения — небольшие комья мерзлой земли глухо сыпались вниз.

— Ну, давай Колян! А тоя сам сейчас пойду за водкой! Вот, у нас — стольничек появился!

Эти слова мгновенно отрезвили пьяного. Он вскинул голову и мутным взглядом посмотрел наверх.

— Я тебе пойду! Я тебя потом сам закопаю! — проревел он.

— Ладно, вылазь! — товарищ пихнул его в бок.

В этот момент сбоку заурчали двигатели автомобилей. На пригорок выехал серый микроавтобус УАЗ и желтая Нива. Степанов сразу узнал ее. Это была машина из прокуратуры.

Разин и Степанов отошли от могилы, из которой с трудом выбрались землекопы. Оба были перепачканы рыжей землей. УАЗ, подъехав почти вплотную к куче земли — остановился. Из него — вылезли, четверо угрюмых, молодых парней — одетых, в черные куртки и черные, вязанные шапки.

— А вот и похоронная бригада. — бросил Разин Степанову.

Парни, по деловому — открыли задние двери машины и поставив две облезлые серые табуретки на снег — вытащили красный закрытый гроб. Один из похоронной бригады — протянул руку в автомобиль и помог оттуда, выбраться старухе. Это была мать Метелкина — Раиса Петровна. Пожилая женщина, кряхтя — подошла к гробу. Степанов обернулся и посмотрел на «Ниву». Из нее вышли Геннадий Стрежев, Светлана Волчек и еще один мужчина. Высокий и худой, он, ссутулившись — кутался в полы куртки и Алексей не смог рассмотреть его лица.

Стрежев подошел к Степанову первый и, протянув руку — грустно улыбнулся:

— Вот, Леша. Опять на покойнике и встретились.

Степанов ему не ответил. Он лишь вяло пожал ладонь одноклассника и посмотрел на Светлану Егоровну. Та, поймала, его взгляд и, кивнув на гроб — тихо сказала:

— Вот, тоже приехала. Тем более, это ваш с Геннадием одноклассник. Гена меня попросил машину дать, а я вот с ним напросилась. Тем более тут еще один ваш товарищ. — словно оправдываясь пробубнила Волчек.

Степанов улыбнулся ей и ответил:

— Здравствуйте Светлана Егоровна.

В этот момент Алексея кто — то тронул за локоть. Степанов обернулся. Рядом стоял тот высокий — приехавший с Волчек и Стрежневым. Мужчина грустно смотрел на Алексея.

— Здравствуй Степа…

Степанов всматривался в лицо незнакомца. Что — то, очень знакомое — каталось по его памяти, как липкий ком. Но Алексей — не мог вспомнить, этого человека.

— Степа, ты, что — не узнаешь? Это я — Андрюха Жук.

Только после этих слов Алексей признал в незнакомце своего одноклассника Жука. Отличника и первого хулигана их класса. Степанов, натянул печальную улыбку и, протянув Андрею руку — покачал головой:

— Андрей! Я бы ни узнал не за что!

— Что так изменился? — спросил Жук печально.

— Конечно! Был такой сбитый — а сейчас вон, худоба! Жердь, какой то! — Алексей похлопал Жука по плечу.

— Да, Степа, годы!

Алексей заметил. Что за ними внимательно наблюдает Светлана. Он повернулся к ней и пояснил:

— Это вот, меня в классе — Степой звали. Кличка такая была!

Волчек кивнула головой:

— Я уже поняла.

— Да, Степа, вот видишь! Метла то как! Я даже и не знаю! — Жук смахнул со щеки слезу.

Алексей посмотрел на гроб, возле которого одиноко стояла Раиса Петровна. Женщина гладила по крышке рукой и что — то отрешенно бормотала.

— Пойдемте, попрощаемся, что ли?! — предложил Стрежев.

Степанов кивнул головой. Жук, словно боясь не успеть — быстрым шагом двинулся к гробу. Он обогнал Алексея и Геннадия и первым подошел к Раисе Петровне. Та оторвалась взглядом от красной крышки и, зарыдав — кинулась на шею Жуку. Его шапка слетела на снег. Степанов с удивлением увидел, что голова Андрея перебинтована. Белая повязка — словно чалма, покрывала макушку. Степанов, подошел поближе и, подняв шапку со снега — напялил ее, на голову Андрея. Тот бережно обнимал бившуюся в рыданиях старуху.

— Ой, мальчики! Ой! Горе то какое! Ведь он не в чем не виноват! — рыдала Раиса Петровна.

Степанов покосился на парней в черных куртках. Они словно стервятники стояли в готовности и ожидали команды. Алексей кивнул им. Парни медленно, но решительно — подошли к гробу и уверенными движениями подняли красный ящик с табуреток. Раиса Петровна попыталась остановить их — но Андрей сдержал женщину. При этом его шапка вновь упала с головы. Степанов покосился на Стрежева. Тот, тоже — снял шапку с головы и словно извинясь — развел руками.

Крупные, рыжие комки — замерзшей земли, глухо колотили по красной крышке. Полупьяные землекопы — торопливо засыпали яму лопатами. Раиса Петровна немного успокоилась и лишь всхлипывала. Жук держал ее под локоть. Степанов, не стал дожидаться — когда могилу, полностью зароют и, вернулся к «Ниве». Волчек сидела на переднем сиденье. Алесей подошел и залез на место водителя. Захлопнув дверку, он спросил:

— Светлана Петровна. А как, тут — оказался Жук?

Женщина, посмотрела на него и, улыбнувшись — ответила:

— Вот, Алексей Иванович. Первым делом — как оказался Жук. Нет бы — спросить, вы замерзли? И печку в машине включить. А вы сразу о работе — как я понимаю?

Степанов пожал плечами:

— Я вообще вас могу в свою Волгу пригласить, там гораздо — теплее, и уютнее.

— Так пригласите, в чем дело?!

— Хм, приглашаю. И все, таки — пока мы с вами наедине — как тут оказался Жук?

— Да как, как?! Просто. Он ведь как я понимаю — ваш одноклассник. Вот и Гена — водитель мой, тоже — ваш одноклассник. Гена, вчера с вечера — ко мне с просьбой подошел, съездить на похороны. Машину взять просил. Вот и все. А я сама решила — тоже съездить. Тем более. Вот вас тут встретила. Как не как похороны тоже к делу относятся! Не так ли?

— Так, это Гена спросил?

— Ну, да? А, что? Что — то не так?

— Хм. Да нет. Вроде все так.

— А, что же вы тогда?

Степанов, не ответил. Он, задумавшись — посмотрел в сторону людей у могилы. Волчек внимательно следила за его движениями и после небольшой паузы спросила:

— А как вы Алексей Иванович — в город съездили? Может, расскажите, мне — что новенького?

Алексей, встрепенулся и, посмотрев на Светлану — улыбнулся:

— Конечно. Конечно! Извините меня. Тут, сами понимаете. Не очень приятно. Вот три одноклассника. Один из них в деревянном ящике.

— Да ничего.

— Мне с вами надо поговорить. И я думаю, мы сделаем это срочно — по приезду в поселок. Можно у вас в кабинете. Можно в РОВД.

— Хорошо. Можно в РОВД.

Между тем парни из похоронной бригады спешно собрались — и, закинув табуретки в микроавтобус, сели в УАЗик и уехали. На закопанной, свежей могиле — остались стоять Стрежев, Раиса Петровна и Жук.

— Вы, хотите с одноклассниками пообщаться? — нарушила молчание Волчек.

— Да, если вы не возражаете?

— Тогда. Можно я на вашей машине поеду? А вы вчетвером на Ниве вернетесь? — предложила Светлана.

— Конечно, конечно!

Степанов, вышел из машины и, открыв дверку Волчек — помог ей выбраться. Светлана оперлась на его руку и тихо шепнула:

— Вы Алексей Иванович, зря меня недооцениваете.

Алексей с недоумением посмотрел на женщину, но промолчал. Та медленно пошла к «Волге». Степанов, незаметно достал из кармана дубленки — смятый список, выпускников второй школы и, посмотрев в листок, тяжело вздохнув — спрятал его обратно в карман.

Обратная дорога в поселок была тягостная. Первое время все молчали. Лишь Раиса Петровна все всхлипывала на переднем сиденье. Алексей уткнулся в стекло. Жук сидящий рядом с ним на заднем сиденье тяжело вздыхал. Тишину нарушил Стрежев. Когда, «Нива» выехала на трассу — он спросил:

— Я думаю — мы соберемся. Мужики, что б помянут то?

— Конечно. — Жук буркнул это быстро, словно ожидая предложения Геннадия.

— Ой, мальчики, у меня и водки то нет! — печально всхлипнула Раиса Петровна.

— Не волнуйтесь. Мы все купим. Только вот, где. Я думаю у вас то дома не надо этого делать. — сказал Жук осторожно.

Степанов, повернулся к нему и, внимательно посмотрев — спросил:

— Это почему?

— Хм, почему? Ты, что не знаешь? Уже приходили эти родственники убитых, они требовали, что бы Раиса Петровна уехала из поселка! Месть так сказать! Вендетта — черт бы, ее побрал!

Степанов покосился на старуху:

— Это правда?!

Та, зарыдала и, высморкавшись в платок — кивнула головой:

— Ой, уже одолели! Окна выбили в сенях! Ночью камнями швырнули! Видно действительно уезжать надо! А куда? У меня и нет то не кого нигде. Сестра только старая, престарая в Кемерово! И все! Да, вот — наверное, к ней и поеду! Дом продать то? Как? Кто ж теперь его купит? Он словно проклятый теперь! Никто не купит! — рыдала Раиса Петровна.

— Суки! Еще ничего не известно! Экспертизу еще не делали, а уже человека обвиняют! — сурово молвил Стрежев, крутя баранку.

— А, что за экспертиза? — спросил Жук.

— Так, ясно, что! Ведь надо все определить в лаборатории. Ну, по этой… — Стрежев, покосился на Раису Петровну и говорить слово — сперма, не стал.

Степанов посмотрел на Андрея и спросил:

— А, у тебя то Андрюха. Что с головой? Что весь забинтованный?

Тот нервно потрогал шапку на голове и махнул рукой:

— Да, вчера тут решил по хозяйству в сенях балку переделать. Вот спилил. А она возьми да сорвись. Ну и прямо по голове. Вот так сказать — бытовая травма.

Степанов посмотрел на бинт — торчащий из — под шапки и, понятливо, кивнул головой:

— Осторожней надо!

— Ты, мне вот, что скажи Леша! Поймаете вы или нет этого козла?! — зло бросил Геннадий. — Он, вон — смотри, сколько горя делает? А, этот урод — Сазонов. Черт бы — его побрал, вон — всю вину, на Метлу спустил!

После этих слов Раиса Петровна вновь закатилась в рыданиях. Жук заботливо погладил ее по плечу и попытался успокоить:

— Ну не надо! Найдет вон Степа настоящего злодея! Найдет Раиса Петровна. Правда, ведь — Степа? — Жук покосился на Алексея.

Тот кивнул ему в ответ.

— Ты, что его — Степа то, зовешь? — спросил Стрежев. — Он, как, никак — подполковник милиции! Не хорошо, как — то!

Жук сверкнул на Степанова глазами. Алексей в его взгляде заметил неприятный огонек жестокости. Он вспомнил, что Андрей — сидел в тюрьме за убийство. Такие взгляды — Степанов, часто ловил — у подозреваемых. Алексей постарался улыбнуться, но улыбка не получилась, а лишь кривая усмешка наползла на губы:

— Да, ладно, что там. Степа. Так привычней. Пусть говорит.

— А, что, может мне вообще его теперь звать — гражданин начальник?! — огрызнулся Жук.

— Да ладно тебе — что завелся? — Степанов хлопнул Андрея по руке. — Я, ж не виноват, что жизнь так распорядилась. Вот — стал ментом! Ну, что теперь меня убить что ли? — Алексей вызывающе посмотрел в глаза Жуку.

Тот не выдержал его взгляда. Раиса Петровна повернулась к ним. И, посмотрев, заплаканными глазами — печально сказала:

— Мальчики — не ссорьтесь!

Жук дернул плечами и миролюбиво ответил:

— Извините! Я вот предлагаю — поедемте ко мне домой! Там и поминем! Я думаю — так лучше будет!

— А, что дело предлагает! — поддержал Жука Стрежнев.

— Только вот меня сначала в РОВД отвезите. Мне так кое что еще сегодня сделать надо. — виновато сказал Степанов.

— Леша! Мы ведь вечерком! Мне ведь тоже на работу! Вот Волчек — мало ли куда поехать решит! А пока — вон Раиса Петровна пусть у Андрюхи побудет! Ты ведь Андрей, как я понимаю — на больничном? — Стрежев оторвал взгляд от дороги и посмотрел в зеркало заднего вида.

— Да нет, но сегодня — отгул взял! А Раиса Петровна — пусть действительно у меня пока побудет. А вечером придете — решим, что делать! — Жук, попытался — улыбнутся Алексею.

Тот кивнул головой.

— Ну, тогда ладно, Леша я тебя у РОВД высажу, а их отвезу домой и вернусь! — Стрежев дернул за рычаг передач.

«Нива» заурчала и, подпрыгнув на очередной кочке — въехала в поселок. Когда они подъехали к зданию РОВД — Алексей понял, что сегодняшний день будет особенно трудным. У крыльца стояла черная «Волга». Это была служебная машина полковника Иванова. Степанов чуть было не ругнулся матом в слух, но сдержал себя. Алексей заметил, как Жук с любопытством посмотрел на черный автомобиль у здания РОВД.

Стрежнев, вылез из — за руля, что — бы — не тревожить Раису Петровну. Степанов с трудом протиснулся с заднего сиденья в дверку «Нивы»:

— Блин, одна дверь, все — таки неудобно! Как вот пассажиров то высаживать? Каждый раз — вот так вылезать, что ли? — проворчал он.

— Ну конечно, с Волгой не сравнишь! Но зато, вон — проходимость, у нее какая! А если надо, так на заднее сиденье — какого ни будь, преступника посадишь — никогда сам не вылезет! — обиделся Стрежев.

— Да ладно тебе Гена. Это я так! Хорошая машина.

Стрежев насупился и что — то, буркнув в усы — сел обратно за руль. «Нива», тронулась с места. Степанов увидел, как на него из окна машины — внимательно смотрит Раиса Петровна. Женщина — словно хотела, ему, что — то сказать на прощание, но так и не решилась. Алексей вздохнул и зашел в РОВД.

На входе его встретил испуганный оперативный дежурный. Он, схватил Алексея за рукав и, оттащив в сторону — возбужденно прошептал:

Тут, пока вы ездили — из областной управы, какой то полковник со свитой приехал! В кабинет к Сазонову пошел!

— Хм, со свитой?! Что за свита? — удивился Алексей.

— Ну, он мне не докладывал! Какой то мужик с ним толстенький низенький и две бабы! Одна такая симпотная, пышногрудая блондинка! А вторая молодая — на студентку похожа!

Алесей благодарно похлопал дежурному по плечу и направился в кабинете Сазонова. На ходу он коротко бросил:

— Ладно, сейчас разберемся!

Полковник Иванов сидел за столом Сазонова. Напротив него за меленьким приставным столиком сидели Сливнина и Рабинович. В углу на краешке стула примостилась Волчек. Испуганный Разин стоял вытянутый по струнке рядом с Ивановым.

Степанов удивленно обвел всех взглядом. Полковник кивнул и, почесав седую голову — сказал с сарказмом:

— Вот, Леша! Сам решил навестить этот поселок. Посмотреть — как ты тут работаешь?! Вижу — с прокуратурой вроде контакт нашел?! — Иванов улыбнулся и кивнул на Волчек.

Светлана улыбнулась ему в ответ:

— Да, у нас товарищ полковник — с подполковником Степановым полное взаимопонимание!

Сливнина скривила губы и недовольно посмотрела на прокуроршу. Алексей, по хозяйски разделся и, кинув шубу в угол — сел рядом с Волчек на стуле:

— Вы, мне Павел Юрьевич, что вот так приехали дифирамбы петь? Вижу — вот профессора себе тут для поддержки привезли? — спросил Алексей вызывающе.

Полковник оценил это — и, ухмыльнувшись, посмотрел на Рабиновича:

— А я тебе приехал сказать. Что время то идет. И генерал — нас с тобой на следующей неделе — с реальными результатами ждет! А не с дутой ерундой! — Иванов нахмурил брови и бросил недовольный взгляд в угол комнаты.

Степанов взглянул в сторону двери и только сейчас заметил, что, почти спрятавшись за ней — с опущенной головой сидел Сазонов. Он был похож на уставшего старика. Руки сложены как у прилежного ученика на коленях.

— Что это вы Павел Юрьевич так говорите? Мне не понятно?

— А, вот что! Во первых, я приехал сюда с приказом. Сазонов у нас на время отстраняется от руководства этой операцией. Ты будешь главным. Это первое. Второе. Вместо Сазонова — его обязанности начальника уголовного розыска будет исполнять вот — Разин. — Иванов кивнул на вытянутого в струну Разина.

Тот, после слов полковника вздернул подбородок еще выше.

— И в третьих! Вот мой друг профессор Рабинович приехал сюда со своей помощницей — составить тебе тут портрет убийцы этого!

Рабинович самодовольно ухмыльнулся. Алексей с удивлением посмотрел на него и спросил:

— А где помощница то?

— Сейчас придет. Она пошла тут в магазин. — ответил за него Иванов.

— Разрешите вопросик, товарищ полковник? — ехидно спросил Алексей.

— Валяй — в таком же тоне ответил ему полковник.

— А, что тут делает — следователь дознания Сливнина? — Алексей недовольно посмотрел на Ирину.

Та надув губы отвернулась. Полковник прокашлялся и ответил:

— Ну, а как ты думаешь? Ты ведь сам просил?

— Не понял? — Степанов сделал вид, что находится в полном недоумении.

Полковник махнул рукой и, откинувшись на стуле — тихо сказал:

— Да ладно! Что тут! Она, сама ко мне пришла и все рассказала! О чем ты ее просил! Вечером вчера! Так, что потом об этом! Главное — поймать этого ублюдка! Главное! А сейчас — чтобы не задерживать нашего гостя, и так сказать — не засорять ему мозги, всей нашей информацией — вот слово Илье Моисеевичу!

Профессор, встал из — за стола и подняв стоящий, на полу портфель — достал из него какие то бумаги:

— Ну, ты Паша, мне то мозги не пудри! — бесцеремонно бросил он Иванову. — Я то — понимаю. Что, я, человек тут — посторонний и вы не хотите посвящать меня — в подробности предстоящих оперативных действий! Я ведь еврей и кое, что из детективов читал! Так, что понимаю, что лишний носитель информации — это потенциальный путь к неудаче!

— Да, Илья, зачем ты так!

— Да ладно! — отмахнулся от Иванова Рабинович и продолжил. — Вот, я всю ночь так сказать сидел за этим чертовым портретом! И кое, что для себя вывел! Вывел из его характера!

— Вы, что экстрасенс? — удивленно спросила Сливнина.

— Нет, голубушка. Я — профессор психологии. Я, ученый и кое, что, научился анализировать по поступкам человека. Могу про него — некоторые подробности так сказать рассказать, даже не зная его самого. Но к экстрасенсам я никакого отношения не имею.

— Извините, а кто просил вас составлять портрет? — недовольно спросила Волчек.

Рабинович снял с носа очки и удивленно ответил:

— Как кто — вот полковник Иванов, и этот молодой человек! — профессор кивнул на Степанова.

— А, понятно! Помощник прокурора. Который, кстати официально является — старшим в группе расследования. Узнает об это в последнюю очередь, — обиженно констатировала Светлана.

Но Степанов понял, что она хотела сказать этим. Светлана хотела показать, что она тут главная, и особенно это замечание относилось к Сливниной.

— Извините. Светлана Егоровна. Просто обстоятельства так сложились, — виновато сказал Иванов.

Волчек кивнула головой, но зло продолжила:

— Надеюсь, со следователем дознания — тоже не будет не приятных неожиданностей?

Ирина скривила губы в ухмылке и посмотрела на Степанова. Тот лишь пожал плечами.

— Я, что — то не пойму — вы тут при мне будете выяснять свои служебные разногласия — или слушать мою информацию? Давайте уж перейдем к делу! А, если что, у меня и так дел много! Я могу и поехать в город! — сказал обиженно Рабинович.

Светлана осеклась. Она поняла, что немного переборщила. Поправив на затылке волосы, она отвернулась к окну.

— Как я понял можно начинать? — переспросил Рабинович.

— Да, пожалуйста! Ильюша, извини! — виновато сказал Иванов.

— Итак. Что мы имеем! — Рабинович надел на нос очки и уткнулся в лист бумаги. — Первым делом, судя по анализу и периоду, возраст, вашего, подозреваемого. От тридцати и выше. Скорее всего — что — то, около сорока. Это я вывел из регулярности нападений. Второе, скорее всего у него нарушена психика. Вероятно — это стало последствием, сильной психологической травмой в детстве или юности. Третье. Этот человек очень сентиментален и, скорее всего — женат. Это я вывел по повадкам. Вещи, которые — он берет с места преступления — обычный маньяк, брать бы не стал. Ему это не надо. А, это ваш — грабит. Значит — ему нужны деньги. А поскольку ему около сорока — деньги, он тащит как не странно — в семью. И главное — скорее всего, у него дома жена не разрешает курить. Это я понял, по прижогам. Характерные моменты встречались в подобных случаях. Насильники жгли жертвы окурками от сигарет — словно показывая протест кому — то из нормальной жизни! Тому. Кто им запрещал курить. И последнее. У меня такое чувство, что у вашего маньяка — раздвоение личности. Очень неодинаково совершает преступления. Ну, вот — пожалуй и, все. — Рабинович снял очки и потер кончиками пальцев переносицу.

— Мда! Уже что — то! — оптимистично сказал Иванов.

— Хм, а если этот ваш или вернее наш подозреваемый — вовсе больной. То как, определить, что могло стать причиной его нарушения психики? Это все очень туманно! У нас очень много мужчин в поселке — этого возраста. Но среди них, наверняка нет психически больных! Это бы стало известно давно, да и его жена — узнав о болезни мужа, не думаю, что стала бы его покрывать! Да и вещи ворованные! Значит, судя по вашему портрету — и жена причастна к преступлениям? — скептически спросила Волчек.

— Не обязательно! — Рабинович ехидно улыбнулся прокурорше. — Жена может и не знать. Это человек может скрывать от нее свои слабости. Периодичность, с которой — он, выходит на охоту — говорит, что он в силах контролировать свои действия, а значит и скрывать, и как не странно готовиться к ним! И это самое сложное!

— Значит, мои предположения. Что подозреваемый — выслеживает свои жертвы верно? Такое может быть? Он — не стихийно их подбирает на дороге? — спросил Степанов.

— Конечно! Если бы он стихийно подбирал, то наверняка — у вас бы, были уже — хоть плохинькие, но свидетели. А так, свидетелей как я понимаю, нет? — Ответил вопросом на вопрос Рабинович.

— Я, что — то не понимаю — к чему вы клоните, Алексей Иванович? — настороженно спросила Волчек.

— А тут все просто — вы же хотели знать, зачем приехала товарищ Сливнина?!

— И за чем же?

— Я пригласил ее участвовать в операции.

— Хм, в операции? В каком качестве?

Ирина вызывающе посмотрела на Волчек и ответила за Алексея:

— В качестве приманки! Он упросил меня — быть наживкой этому козлу!

— Что?! И когда же это он успел? — ехидно переспросила Светлана.

— Ну — у нас было несколько часов! — все таким же ехидным тоном пояснила Сливнина.

— Так. Хватит! — Иванов, видя, что планерка входит в неприятное русло, решил прекратить женскую дуэль злословия. — Мы, тут собрались о деле подумать, а не выяснять, кто главнее и кто чего делать не должен! За оперативную часть операции отвечаю лично я! А за ее подготовку и проведение — вот подполковник Степанов. И пока, он тут принимает решение! Обстоятельства складываются так, что придется рисковать. Придется действительно — забросить наживку! И вам Светлана Егоровна — должно быть стыдно! Наш сотрудник согласился на этот риск, а вы тут подвергаете сомнению наши решения! Предложите более эффективные и безопасные мероприятия! Мы с удовольствием — их обсудим! Пока же маньяк гуляет на свободе! И мы не знаем — когда он намерен нанести очередной удар!

— Да, но обычно следователь решал главные задачи в раскрытии и расследовании преступлений! Я поэтому и хотела предупредить! — попыталась оправдаться Волчек.

— Ваше дело — следственные, грамотные действия! А наше дело — розыскные мероприятия! Если вы боитесь взять на себя часть ответственности — так я еще раз повторяю — всю ответственность я беру на себя! И давайте с этим покончим раз и на всегда! А сейчас нам лучше обсудить конкретный план действий! У кого — какие есть идеи? Капитан, что вы стоите как истукан?! — Иванов сурово посмотрел на Разина который так и стоял возле него по стойке смирно.

Тот перемялся с ноги, на ногу не зная, что делать. Иванов улыбнулся и добавил:

— У нас не армия — а уголовный розыск! Здесь котируется не выправка и муштра, а мышление и удача оперская! Что вот вы можете предложить?

Разин, развел руками и, что — то промямлил. Ему еще не приходилось никогда в своей жизни, что — то предлагать — полковнику из областного управления. Сказывалась провинциальная замкнутость и боязнь начальства. Иванов это уловил и, кивнув на стул — сказал, как можно мягче:

— Да садитесь. И говорите. Вас ведь Андрей зовут? По моему?

Разин неуклюже присел на стул и, пожав плечами — покраснел. За него подал голос Степанов. Он, посмотрел — на сердитую Волчек и, улыбнувшись ей сказал:

— Я. Вот, что предлагаю! У меня есть, кое — какие наметки! Причем, когда я планировал — то еще не знал, о том, женат он или нет. Но вот сейчас понимаю, что ловить его надо прямо на дороге. Больше у нас не будет места. В других местах он просто не появиться. Я сначала хотел, расставить сети по людным местам, где он знакомиться с жертвами, но сейчас понимаю, что, вряд ли — он ходит в клуб на танцы, для тех, кому за тридцать! Он ведь женатый!

— А вот и нет! А вот и нет! — раздался высокий женский голос в дверях.

Степанов с удивлением увидел, как на пороге появилась уже знакомая ему преподавательница из университета, больше похожая на студентку. Все присутствующие с недоумением смотрели на девушку.

Рабинович, улыбнулся и, встав из — за стола — сказал:

— А, вот дамы и господа, имею честь представать мою помощницу, и сотрудника кафедры — Феклу Мерзоеву.

— Здрасте! — смущенно кивнула головой девушка. — Ой а с вами мы уже знакомы! — Фекла посмотрела на Степанова.

Тот улыбнулся ей в ответ. Сливнина хмыкнула, а Иванов почесал подбородок.

— Да, помню! Но, вот не знал. Что у вас такое замечательное имя — Фекла! — ответил девушке Степанов.

Та благодарно улыбнулась ему в ответ.

— Господа! Прошу любить и жаловать! Фекла Мерзлоева — подающий надежды как говориться, молодой талантливый психолог! Она защищает кандидатскую, и я думаю. Она сможет быть вам полезной! Тем более — я ей, полностью доверяю, а сам занят. Вот решил ее привлечь для этого вашего запутанного дела! — пояснил Рабинович. — Фекла, проходите, раздевайтесь и вливайтесь в обсуждение!

— Хм, как — то нелепо звучит — талантливый психолог! — вновь съязвила Волчек.

Иванов покосился на нее, но промолчал. Мерзоева сняв пальто села в угол на стул и опустив глаза от смущения — все пристально изучали ее взглядами, тихо сказала:

— А, вот и не верно.

— Что не верно? — спросил Иванов.

— Ну, вот сейчас, мой уже знакомый милиционер — сыщик, сказал, что он, этот маньяк — вряд ли ходит на танцы. А это не так!

— Почему?!!! — в один голос спросили Иванов и Степанов.

— А, потому. Что я сейчас была в клубе. Где и проходят танцы.

— И что? — переспросил пораженный такой осведомленностью дела Степанов.

— И то. Говорила я с вахтершей. Ну, дурочкой приезжей — прикинулась. И вот — она мне рассказала. Я, мол, говорю — тут, где можно женихов то найти? Ну, таких — посолиднее. Чтоб, постарше, а не молодых, да пьяных! А бабка — мне отвечает. Тут у нас в клубе есть танцы — для тех, кому за тридцать, но на них ходят в основном, как не странно — семейные пары. В общем, мужья и жены. Я говорю, так, что вообще смысла нет приходить? А она улыбнулась и говорит. Нет. Приходи если просто хочешь себе любовника подцепить. Говорит, многие женщины в возрасте. Разведенные — так и делают! Мужики хоть и женатые, но с удовольствием заглядываются на посторонних женщин! В общем — милая старушка!

Иванов почесал седую макушку и удивленно сказал:

— Вот, дела! Вот тебе и оперативно — розыскная работа! Ну, молодец!

— Так, я не понял, к чему это вы клоните, про танцы то? — спросил Степанов.

— Как к чему?! — удивилась Фекла. — Вам же Илья Моисеевич сказал. Что, скорее всего — он любит жену. Этот маньяк и наверняка с ней — на танцы ходит!

— Вы хотите сказать, что он с женой танцует, а сам по сторонам смотрит? — решившись — подал голос Разин.

— Ну да! А так то где ему женщин разглядывать? Он — если водитель, то в гараже только с мужиками общается. По улицам — ездит, конечно, но вот с ходу узнать о той или иной женщине то трудно! А так…

— Что так? — настороженно переспросил Степанов.

— А, так, он может навести справки, причем самые точные — у своей жены!

— У кого?!! — не поверил своим ушам Иванов.

— У жены, у жены! Да, да, товарищ полковник. Женщины — самый точный и мгновенный, разносчик и передатчик информации — если это касается — женщины! Любая женщина психологически и потенциально видит в другой женщине — соперницу. И если что — не преминет поведать, ее слабые и плохие стороны. А, на такие танцы, для тех — кому за тридцать — ходят неудачные в браке, матери одиночки, или просто женщины — которым не хватает, извините, секса дома. Ну — не удовлетворяет ее муж! Вот и ходят! А если у этого подозреваемого маньяка — вашего, жена в общественном месте работает, ну допустим — на почте. Или в магазине, так она — половину поселка знает. И обязательно, какую ни будь, сплетню — не удержится, что бы, не рассказать — своему мужу! Вот так!

— Да, дела! Вот кого в уголовный розыск брать надо! Учись Степанов! — похвалил Иванов Мерзоеву.

— И, что — правда. Это может быть. Я думаю, она права. — печально сказала Волчек.

Степанов посмотрел на нее удивленно. Светлана, опустила глаза и, усмехнувшись — добавила:

— Я, сама несколько раз — на эти танцы ходила. С женихом своим. Правда — замечала. Там — действительно, есть, такие, про кого она говорит. Чувствовала. Причем — не подумайте ничего такого. И эти танцы у нас очень популярны в поселке. Там кстати и программа не плохая. И главное — нет малолетних пьяных хулиганов. Они под такую музыку не танцуют и такими невестами не интересуются.

— Ну, вот, дамы и господа, я же говорил, что Фекла — вам пригодиться! — обрадовано воскликнул Рабинович. А сейчас мне надо ехать. Паша. Будь добр, дай мне свою машину — пусть меня в город отвезет! — сказал он Иванову.

— Да, конечно. Забирай. А я вон — на Степановской доеду! Мне то тут, еще — кое какие вопросы, решить надо.

— Спасибо. Ну, приятно оставаться. И еще — вот не обижайте тут Феклу! Устройте ее по всем правилам почетных гостей! — Рабинович, встал со стула и, одевшись — вышел из кабинета.

Все молчаливо проводили его взглядом. Когда дверь за ним закрылась, Сливнина, повернувшись к полковнику — сказала:

— Я, так из всего прочего сказанного — поняла, мне ходить по танцам придется! Так?!

— Эх, Ирина Анатольевна, кабы — все только танцами и закончилось!! — печально вздохнул полковник. — Я бы сам с вами, там несколько гопаков сплясал! Боюсь, дело — то, посерьезнее, будет!

— Ой, как здорово! Я как понимаю — вы хотите в качестве приманки женщину использовать?! — всплеснула руками Фекла. — А может — я, на эту роль, подойду!

— Ой! Нет, это исключено! Вы, не сотрудник милиции и мы — не можем рисковать вашей жизнью! — отрезал Иванов.

— Да, я вообще не пойму — при чем тут сыр бор! Я и сам еще не решил! А тут уже за меня — операцию готовят! — обиженным голосом сказал Степанов. — Я как понимаю, все — таки — я руковожу оперативными действиями? Так ведь, товарищ полковник?

Иванов, уставился на Алексея и, хмыкнув — ответил:

— Что — то, я тебя — не пойму! Алексей! Ты, что уже раздумал — этого козла на живца ловить?

Степанов пожал плечами. Он понимал, что заварил — слишком опасную кашу, игру. И на кон хочет поставить — жизнь дорогого ему человека.

— Ты, что это — меня уговаривал! А сам! Что теперь! — набросилась на Алексея Ирина. — Нет, товарищ полковник! Я из принципа — хочу этого гада, поймать!

— Нет, Степанов прав. Рисковать вашей жизнью — слишком опасно! — заступилась за Алексея Волчек. — Да и где гарантия, что мы его вообще поймаем, на такую наживку! Сколько нам рыбачить? Месяц? Пол года? Год? А если, он не клюнет, или вообще — не правильная теория — этой Феклы?

— А это не теория! Это, так и есть! Попомните мое слово! — огрызнулась Мерзоева.

— Ну а вы, что скажите Разин! Вы как никак теперь исполняете обязанности начальника уголовного розыска! Сможете обеспечить людьми? Хватит у вас личного состава?

— Все сделаем, товарищ полковник! — по салдафонски откликнулся Разин.

Сазонов тяжело вздохнул в углу. Степанов покосился на него. Ему стало жаль Михаила Петровича. Он представил, что твориться у него в душе. Алексей повернулся к полковнику и, глядя на Сазонова — сказал:

— Я вам вот, что скажу Павел Юрьевич. У меня кажется, появился первый и основной подозреваемый!

— Что?! — Иванов вскочил со стула. — А, что же ты тут молчишь? Что мы тут голову ломаем? Ну, выкладывай!

Алексей, посмотрел на Иванова и, помолчав — грустно ответил:

— Сказать я его имя пока не могу. Мне надо все проверить!

— Что за глупость?! — со злобой крикнул Иванов. — Что тебе тут, частная лавочка? Или бюро расследования несчастных случаев?

— Нет, просто пока его имя должны знать не все! Тем более, посторонние. — Степанов покосился на Феклу. — Это могут услышать вот Волчек, Разин, Сазонов и вы. Слининой тоже пока нечего знать! А то напугаем ее раньше времени!

Полковник вздохнул и сел на место. Сливнина напротив, тяжело задышав — накинулась на Алексея:

— Как это нельзя?! Я может первая с ним в контакт — вступать буду, а мне нельзя?! Ты, что такое говоришь?

— А, это пока еще не решили, будешь ты, как говоришь — вступать или нет! А если и решим, то сегодня вечером! Вечером! Нам надо решение принять! Но для этого, мне на одну встречу сходить надо! А пока, я думаю, надо закончить обсуждение — и лучше заняться вон — обустройством приезжих! Феклу, меня, моего водителя надо разместить куда то? Тут вроде гостиница райкомовская есть? Михаил Петрович, может, поможешь? — обратился Алексей к Сазонову.

— Да конечно! — радостно откликнулся тот.

— Ну и хорошо! А вот завтра утром все и решим! Уже окончательно! И разработаем — если надо будет первый план действий! А сейчас Фекла — пожалуйста — вот в вашем распоряжении Михаил Петрович, он отвезет вас в гостиницу — обустроитесь а завтра мы вас ждем. — сказал Степанов, давая понять Мерзоевой, что ей пора покинуть кабинет.

Девушка тяжело вздохнула и с неохотой направилась к двери. Сазонов тоже втал и вышел из кабинета. Когда за ними закрылась дверь, Иванов помолчал и сердито посмотрел на Алексея.

— Ну, что ты там надумал? Кого зацепил — говори!

Алексей покосился на Сливнину. Та показала ему кулак. Волчек с удивлением наблюдала за этим.

— Нет, Алексей. Ирина тоже будет присутствовать. Иначе нечего вообще начинать. Рассказывай. Кто у тебя не примете.

Степанов вздохнул и рассказал про сегодняшние похороны. Он старался не упустить не одной детали. Алексей говорил медленно и тихо. За все время пока он говорил, его никто не перебил. Он видел, как Иванов то сжимал, то выпускал из рук шариковую ручку. Когда Алексей закончил — в кабинете воцарилось молчание. После короткой паузы его, нарушил, как не странно — Разин:

— Я сразу, что — то тоже подозрительное заметил в этом человеке. Он мне сразу не понравился!

Иванов, посмотрев на Алексея — сурово спросил:

— Ну и что же ты предлагаешь?

Тот пожал плечами и хмыкнув ответил:

— Пока я могу предложить сходить на поминки. К нему домой. Кое, что я все таки смогу узнать. Тем более познакомлюсь с его женой. Но еще раз подчеркиваю — все очень туманно. Все надо проверить!

— А нам что делать? — не удержался Разин.

— А ты, возьмешь пару сотрудников и поедешь в гараж, где он работает! И, что бы не одна живая душа не догадалась, что вы там были! Не дай бог! Обыщешь его машину! Всю! Кабину! Мне нужны хоть какие то следы или улики! Хоть что — то! И главное Андрюша — не дай бог, что бы кто — то, что — то заподозрил! Спугнем — все! Кранты! Затаиться на долго! У нас пока никаких улик и поводов его подозревать — нет! Просто — личная моя интуиция! Поэтому — не сорви нам ничего!

— Хм, а как же закон? Как обыск? Ведь основания нет! — запротестовала Волчек.

Алексей на нее посмотрел с укоризной и хлопнув ладонью по столу ответил:

— А, вот это — теперь, уже ваша забота Светлана Егоровна! Вы, теперь, уж будьте добры. Что хотите — то и делайте! Но нам необходим осмотр! Не обходим!

— Интересно, а как он вообще найдет его машину? Он ведь не экстрасенс? — удивленно спросил Иванов. — Ему все равно придется у сторожа гаража, что — то спрашивать! Что — то пояснять!

— Да не надо ему быть экстрасенсом! Машина его — водовозка или как там говнокачка, Газик с коричневой или темно — желтой кабиной! Вот! А сторожа — пусть что хочет, делает! На то он и опер!

— Та, ты, что и машину знаешь? Не фига себе и молчал! — удивилась Светлана.

— Я догадался об этом по дороге с кладбища! И узнал ее — за несколько минут до нашего разговора! Причем — может я и ошибаюсь!

— А мен то, что делать? — спросила Сливнина.

— А, вот ты, ты Ирочка сейчас нам как раз и не нужна! Но это не значит, что тебе вообще не надо работать! Пойдешь к своим родителям, скажешь, что у тебя кратковременный отпуск и будешь отдыхать! Но не просто отдыхать, а ходить по поселку — в магазины. В клуб. В кино, в общем как говориться светиться! И молю тебя ни кому не говори, зачем ты приехала! Даже маме с папой! И самое главное, сюда больше ни ногой! Мы тебя сами найдем! А если, что — то срочное — встречаемся в клубе в будке киномеханика! Там у него по — моему, телефон есть! Запомни. Девочка — ты теперь под прикрытием работаешь! Играешь так сказать в настоящего полицейского. Прямо как в кино!

— И все — таки я против такого риска! — вновь подала голос Волчек.

Степанов посмотрел на нее и с ухмылкой ответил:

— А, что вы лучше то предложите? А, Светлана Егоровна?

Та замялась и не нашла, что ответить.

— В общем, так! Все подробности будем решать уже завтра — по утру! А пока расстаемся! — подвел итог Иванов. — Алексей. Я возьму твою машину. Он отвезет меня в город!

— Да конечно Павел Юрьевич. И еще просьба, завтра — привезите, пожалуйста — два комплекта прослушки. Надо получит в ЭКО. Она нам теперь нужна будет!

— Прослушки, а это еще зачем? — насторожилась Волчек.

— Это ты на кого ее вешать то собрался? — сердито спросила Ирина.

— На тебя дорогая. На тебя! Теперь мы будем все о тебе знать! — грустно пошутил Степанов.

Сливнина испуганно посмотрела на него, но ничего не ответила. Она поняла, что операция будет действительно опасной.