— Сереженька! Мальчик мой! — старуха рыдала, пытаясь вырваться из рук двух мужчин.

Но они крепко держав ее под локти — не позволяли даже двинуться с места. Пожилая женщина, видя — что попытки ее тщетны, склонив голову, в бессилии повисла на плече у одного из них.

Альберт смотрел на мать и плакал. Он плакал тихо. Слезы катились по щекам, обжигая кожу. Черные камни земли — гулко барабанили по деревянной крышке гроба. Два землекопа усердно махая лопатами — зарывали могилу.

Огромная толпа обступила яму. Кто — то кидал землю руками. Громыхнула похоронная музыка. Полупьяные музыканты оркестра — усердно дудели в трубы. Барабанщик — лупил колотушкой, по круглому, кожаному кругу своего инструмента. В страшной мелодии прощания, Земский с трудом узнал нотки песни — «Ой не вечер, ой не вечер».

На похороны Сергея пришло много народа. Слишком много. Земский, даже сначала растерялся — увидев такую толпу на кладбище. Здесь были и журналисты и чиновники из мэрии, и просто незнакомые люди. Погода, словно сжалившись — выдала прекрасный солнечный день.

Золото листвы и голубое небо немного скрашивали удручающую обстановку на кладбище. Говорили много речей. Выступали мужчины и женщины — забравшись на черный холмик выкопанной земли у могилы — ораторы кидали красивые фразы в толпу.

Даже во время звучания полу фальшивых звуков оркестра Земский услышал женский плач. Кто рыдал навзрыд.

Могилу засыпали быстро. Матери — Вере Петровне, стало совсем плохо. Кто — то, из рядом стоящих женщин — сунул ей под нос, ватку с нашатырем. Старушка вздрогнула и, открыв на мгновенья глаза — вновь опустила голову. Ее повели под локти к машине.

Альберт смахнул слезу со щеки и отвернулся. В этот момент, кто — то, тронул его за локоть. Земский вздрогнул и поднял голову. Эта была Елена Воропаева.

Черный платок — накинутый на волосы и ярко красная помада на губах. Черный кожаный плащ. Словно страшный стиль похорон — она держала в черных перчатках, две алые розы. Во взгляде печаль и чуть скрытое любопытство. Альберт поймал себя на мысли — что Лена выглядит прекрасно в этом скорбном наряде. Воропаева грустно улыбнулась и, погладив земского по руке — сказала:

— Алик, я все понимаю. Мне очень жаль.

Земский, кивнул головой. Он, не выдержав взгляда Елены — опустил глаза.

— Алик, мне, правда — жаль. Я вижу твой скепсис. Но, поверь. Я тоже очень уважала Сережу. Он был хорошим человеком.

— Я верю. Ты на поминки поедешь?

— Нет, извини. У меня слишком много дел. Много — правда. Мне надо ехать на работу.

— Хм, понятно. — Земский тяжело вздохнул.

— Нет, я хочу выпить с тобой. Правда. Если у тебя будет время. И, у меня. Мы обязательно выпьем. Поминем Сергея.

— Да, конечно, — согласился Альберт.

— Я, специально куплю портвейна три семерки. Как в те старые добрые времена. Помнишь портвейн — три семерки. Мы пиле его в подъезде. Постоянно. Сергей — его очень любил, — вздохнула Елена.

— Да, было дело. Студенты — всегда пили только портвейн. Но Сергей любил и Агдам.

— Ах, да! Агдам! Но его, по моему, сейчас не продают.

— Да. И три семерки — уже тоже не тот. Бормотуха настоящая. Не то, что во времена застоя, — грустно усмехнулся Земский.

— Да, как все давно было. Пятнадцать лет назад. Господи! Как один день.

— Да, и вот сегодня. Сергея нет! Даже не верится. Поэтому ты и должна найти этих козлов! — голос у Альберта дрогнул.

На глаза опять выступили слезы.

— Да, конечно. Но что бы их найти, их надо сначала вычислить! — Воропаева вызывающе посмотрела в глаза Альберту.

— Ну, так ищи! В чем дело? Ищи!

— Хм, я ищу. Но и ты должен мне помочь. Должен. — Елена протянула руку и дотронулась до плеча Альберта.

Тот, хмыкнул и, отвернувшись — зло буркнул:

— Я ничего не кому не должен!

В этот момент его взгляд упал на фигуру мужчины. Незнакомец стоял вдалеке, возле большого, мраморного креста. В руках он сжимал маленькую видеокамеру. Увидев Альберта — мужчина дернулся и, спрятав видеокамеру, отвернулся.

— А, это еще что за мать его? — ругнулся Альберт.

Елена посмотрела на незнакомца у креста и тихо ответила:

— Вот, мы ищем.

— Хм, кто это мы? Это, что тут — менты? — изумился Земский, — снимают похороны что ли?

— Хм, да. Так надо.

— Надо? Зачем это еще?

— Видишь ли, Алик. Нужно анализировать все. Смотреть — кто пришел на похороны. А вдруг, среди пришедших и есть заказчик убийства, или исполнитель?

— Ты, что — правда, в это веришь? Насмотрелась фильмов голливудских?

— Хм, но почему фильмов. Это так и есть. Бывали случаи.

— Какие еще случаи?

— Ладно, Алик. Вижу ты не в себе. Но я понимаю тебя. И все — таки, мне нужно задать тебе пару вопросов. Как бы не, не приятно это было.

— Обязательно сейчас? — грустно ухмыльнулся Земский.

— К сожалению — да!

— Хм, ну что ж. Спрашивай. Только и я то же тебя спрошу.

— Договорились. Алик, что искали в доме Ирины? Кто это мог быть? И вообще — что Ирина тебе рассказала. Хвалько говорит — что ему она не рассказала ничего.

Земский задумался. Он смотрел, как на закопанную могилу Сергея кладут венки. Один из мужчин — усердно поправлял деревянный крест — временно поставленный в виде памятника. На нем была прибита фотография Сергея. Брат лукаво улыбался.

— Она ничего мне не сказала. Я сам ее пытал — расспросами. Но она молчит. Говорит — ничего не знает. За что могли убить — она не знает, — грустно ответил Земский.

— Да. Это плохо. Очень плохо. Просто Ирина — могла бы стать толчком в раскрытии. Мне кажется — она, что — то скрывает, — вздохнула Елена.

Она отошла от Альберта и направилась к могиле. Положив розы, несколько минут постояла у венков. Поправив ленточку на одном из них — вернулась обратно. Земский, рассмотрел ее стройную фигуру. Длинные ноги в темных колготках и сапоги на высоком каблуке. Даже в таком траурном одеянии — она выглядела сексуально. Альберт поймал себя на мысли, что Елена все еще слишком привлекательна. Елена, грустно улыбнулась и, посмотрев на свои ноги — лукаво бросила:

— Алик, ты, что меня рассматривал?

— Хм, извини. Я нечаянно.

Воропаева ухмыльнулась и тут же стала серьезной:

— Так, как насчет Ирины? Может ты, с ней поговоришь. У нас есть основания полагать, что она, что — то знает — но молчит, — сказала она тихо.

— Откуда у вас такое убеждение? Откуда Ирина, что — то может знать? Ты, мне сама, хоть, что — то должна рассказать. Иначе — я не буду ничего тебе говорить. Я сам возьмусь за это дело. И поверь — журналисты иногда могут — гораздо больше ментов. А телевизионщики — подавно.

— Алик! Спокойнее. Спокойнее. Я понимаю твое, состояние. Но сейчас главное — не наделать ошибок! Успокойся — возьми себя в руки! Я не твой враг! Пойми! Ты закрылся, и не веришь мне! Я вижу. Но все не так. Я действительно хочу тебе помочь!

— Хм, говоришь — хочешь помочь? Хорошо! — Земский, резким движением схватил Елену за руку и притянул к себе.

Женщина не сопротивлялась. Она ждала. Альберт внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:

— Лена! Скажи мне — как это было? Какие у тебя наметки! Хвалько мне ничего не говорит. Молчит. Сам, нас пытает — с Ириной. Но молчит. Поэтому я не верю — ему!

— Кому Хвалько? Хм, Игорь — честный человек. Хороший сыскарь. Зря ты так. — Воропаева медленно, но решительно освободила свою руку из руки Альберта.

— Хм, раз так — почему молчит? Что происходит? Скажи? — допытывался Земский.

Елена, помолчала и, посмотрев на людей уходящим к автобусам, которые стояли на дорожке кладбища, тихо ответила:

— Твой брат был убит по заказу, скорее всего. Скорее всего, он был, как — то связан с одной преступной группировкой. Это все что я могу тебе сказать.

— И все? Какой преступной группировкой? Какой заказ? Это хоть скажи? Почему вы пришли к такому выводу? Откуда у вас такие данные? — Земский, вновь схватил Воропаеву за руку.

Но та, освободилась из его захвата.

— Есть основания. Есть Алик. Кроме твоего брата там был еще один труп.

— Что? — Земский, дернулся и, отшатнувшись, чуть не упал. — И ты мне только сейчас это говоришь?

— Хм, а когда я тебе должна была это сказать? Там. Возле морга?

— Хм, нет но…

— Вот и я об этом же. Понимаешь Алик. Тут все очень серьезно!

— Да. Понимаю! — Земский, стал злым.

Он, нервно достав сигареты из кармана — закурил. Помолчав немного — кинул на Воропаеву злой взгляд:

— Лен. Кто это был? Ну, тот — второй?

— Хм, там все очень запутанно. — Воропаева вновь посмотрела на людей возле автобусов. Оркестранты суетились — складывая свои трубы и барабаны в кузов грузовика.

— Ну, говори! Говори!

— Там. Алик, нашли вроде как его убийцу.

— Как это? — не понял ее Земский.

— Возле Сергея был еще один труп — некто Анатолий Бурый. Темная личность. У нас проходил как платный киллер одной из преступных группировок. Известен, по кличке — Тосик. Так вот, этот Тосик — лежал с пистолетом в руке. Рядом Сергей. Сергей — как показала экспертиза, был убит именно из пистолета. Который был в руке этого Тосика. Но сам Тосик. Был тоже убит. Тонкой заточкой. Таким прутом. Спицей стальной вот. Этот прут тоже нашли. Рядом. Он в крови. Кровь Тосика соответственно. Но на пруте — пальцы твоего брата.

— Что? — опешил Альберт, — Что, это значит?

— Хм. А, то и значит. Что Тосика — убил твой брат. А Тосик — убил твоего брата. Вот это и значит, судя по логике.

— Да ты что такое говоришь? Это не может быть!

— Может Алик. Судя по фактам — может. И формально — дело можно закрывать. Убийца рядом. Он мертв. Оружие преступления рядом — в его руке. Спица тоже. Все гладко. Но есть одно но.

Земский дернулся. Подойдя — в плотную, к Елене, он посмотрел ей в глаза и зло спросил:

— Какое но?!

— Кто послал этого Тосика — убить твоего брата. Первое. И второе. Баллистики говорят, что стреляли не с того места — где лежал Тосик. Не с того.

— Что это значит? — растерянно, спросил Земский.

— А то и значит. Что был третий. Был. Он вложил пистолет в руку этого Тосика и все. Вроде как все шито — крыто. Поэтому, для того, что бы расследовать дело — мне нужно много знать. Кто послал Тосика, и главное — зачем хотели убить твоего брата. И тут помочь можешь только ты. Только ты Алик. Никто больше. Ирина вряд ли нам, что — то скажет. Вот об этом я и хотела с тобой поговорить. Что бы ты, мне ответил на главный вопрос — что такое мог знать Сергей — за что его убили?

Земский тяжело дышал. Он переваривал информацию. Страшные факты убийства брата. Альберт, бросил на землю окурок и, растоптав его ногой, зло спросил:

— Хорошо, кто был этот Тосик? Мне можно узнать?

— Хм, зачем тебе? — подозрительно спросила Елена.

— Хм. С родственниками познакомиться — тоже соболезнование выразить, — язвительно ответил Альберт.

— Перестань! Не заводись! Не заводись! Ненависть — худший советник. Даже в такой ситуации! Наделаешь глупостей!

— Не бойся, не наделаю! Не бойся. — Альберт вновь закурил. — Так кто это такой — Тосик?

Воропаева, тяжело вздохнула и, прищурившись от яркого солнца — неохотно сказала:

— Он раньше работал на группировку кавказцев. Там чеченцы были, азербайджанцы. Муса, Аким, может — знаешь?

— Ох! Кто же в нашем городе не знает — Мусу и Акима! — фыркнул Земский.

— Ну, вот на них работал.

— А дальше?

— Что дальше?

— Ну, что он уволился по собственному желанию? Или вышел на пенсию? — съязвил Земский.

— Послушай Алик, ты так со мной — не разговаривай. А то, вообще ничего говорить не буду! Я и так — тебе много лишнего сказала, — обиделась Елена.

— Извини. Я не прав. Это все нервы.

— Ладно. Прощаю. Но ты не заводись. Не заводись.

— Так, что дальше?

— Ух, ты хитрый какой — сразу видно — журналюга! Копать начинаешь? Небось, на уме — уже расследование свое?!

— Ну, это мое дело!

— Нет, это общее дело. Сначала найдем убийц. Потом будешь передачу свою делать. А то я вижу — решил все уже! — возмутилась Воропаева.

— Так ты скажешь или нет? — не обращая на ее упреки, переспросил Альберт.

Он вдруг стал суровым, с решительной искоркой в глазах. Елена немного испугалась. Она узнала в нем — того отчаянного парня, любовника и ревнивца, пятнадцатилетней давности. Ему тогда никогда не было страшно. Воропаева уже пожалела, что рассказала Земскому — о Тосике. Но, тем не менее, Елена, улыбнулась и, что бы разрядить обстановку — погладила Альберта по руке:

— Алик — дай мне слово, что без согласования со мной — не будешь лезть в это дело?!

Земский, ухмыльнулся и, затянувшись сигаретой — молча кивнул:

— Ну, вот и хорошо! Ну, мне пора! — Елена собралась уходить.

— Нет, постой. Ты мне не сказала — где, вернее на кого последнее время работал Тосик?

Воропаева тяжело вздохнула. Посмотрев на Альберта — покачала головой:

— Ну ладно. Скажу — он был свободным агентом. Стрингером.

— Как это?

— Не работал он не на кого. Выполнял разовые заказы. Так, по крайней мере — говорит, оперативная информация. Он шатун был.

— Не понял.

— Ну не было у него босса! Не было! Ушел он от Мусы. Ушел! Мы и Мусу допрашивали, и Акима! Они в один голос говорят — ушел, плохой человек был. Что и как делал — не знают! Вот и все! И я им верю! Ни Мусе, ни Акиму, смерть твоего брата — не нужна была! Они его даже не знали! Слышали, говорят, но не знали и зла держать не могли! И я им верю! Это подтверждают факты! Твой Сергей не разу с Мусой и его бригадой не пересекался. Вот и все. На кого работал Тосик — пока не известно. Может, он не на кого не работал!

— То есть ты хочешь сказать — он убил моего брата, так, из — за любви, к своей старой профессии? Ты хочешь сказать, что этот Тосик — оказался там случайно и мой брат не был с ним знаком?

— Перестань! Алик! Ты опять начинаешь?! Все я пошла! Вот мой сотовый! Позвонишь! Нам надо поговорить в более спокойной обстановке! — Елена протянула визитку и пошла прочь.

Земский, взяв карточку — посмотрел в след, уходящей женщине. Стройные ноги в сапогах на высоком каблуке смотрелись нелепо среди могильных холмиков.

В нескольких сотнях метрах, на бугорке среди берез — стоял большой черный автомобиль. В нем два человека внимательно смотрели на завершение похорон известного журналиста. Водитель сказал пассажиру сидящему на переднем сиденье:

— Леший! С этой минуты — глаз с него не спускать!

— Понятно!

— Ты же, знаешь. Алик, я любил твоего брата. Я ему всегда доверял! Он у меня был всегда авторитетом! Какие статьи писал! Какой стиль! Я ему не в чем не отказывал. Вот беда то! Вот беда! — сокрушался главный редактор «Губернских новостей» Артем Запаев.

Земский сидел в его кабинете и слушал пафосно — печальную речь газетчика. На душе у Альберта, было муторно. Он прекрасно помнил, как Запаев постоянно конфликтовал с Сергеем и снимал его статьи с выпуска. Сейчас этот человек клялся в любви к брату и усердно расхваливал его достоинства.

На лысой голове Запаева выступили капельку пота. Они словно кристаллики алмазов бликовали от солнечных лучей. Альберт посмотрел в окно и ухмыльнулся.

— Артем, а какая последняя статья была у Сергея, про что?

Запаев вздрогнул. Альберт увидел в его взгляде смущение и растерянность. Вопрос поставил его в тупик. Запаев, почесав вспотевшую лысину, заерзал на стуле:

— Ну, как, вроде — про экономический форум. Но я точно не помню. Вроде что — то он писал про последние экономические новости. Если хочешь — поднимем архив. Это не долго.

— Хм, значит — ты не помнишь, про что писал мой брат? Последний раз?

— Ну. Видишь ли. Я главный редактор, и у меня забот полна коробочка. Я просто не могу все помнить! Не могу физически! Понимаешь?!

— Хм, ладно. Понимаю. Но скажи мне Артем, а он приходил к тебе с каким ни будь необычным предложением, или темой? В последнее время у вас был, какой ни будь разговор?

Запаев задумался. Глазки его забегали. Он расслабил галстук и налив себе в стакан минералки — выпил.

— Хм, необычно предложение? Хм, надо вспомнить. Хм, вроде нет. Вроде все как обычно было. Все стандартно. Нет. Не было у нас с ним не какого серьезного разговора. Так все рутина!

— Понятно, — тяжело вздохнул Альберт. — Ну а место то его рабочее — мне можно посмотреть. Забрать там бумаги его личные?

— Конечно, конечно! — Запаев, услужливо вскочил с кресла. — Пойдем, я тебя провожу!

Они вышли из кабинета. Маленькая толстая фигура Артема катилась по коридору — словно колобок. Альберт еле успевал за ним. Когда они вышли в большой зал, где за стеклянными перегородками стояло множество столов — Запаев кивнул в угол комнаты:

— Вон там. Третий справа — его стол! Он там сидел! Можешь забрать все, что посчитаешь его личными вещами! А мне надо идти! Извини старина! Дел много! Но я тебе оставлю помощницу, администратора! Лидочка! — Артем позвал хрупкую молоденькую девушку, которая сидела за компьютером.

Девица вздрогнула и подбежала к ним. В ее карих глазах Альберт увидел испуг. Запаев, погладил девушку по плечу и сказал:

— Вот. Лида Мотина. Администратор. Она тебе поможет! Лида — помоги брату Сергея — забрать, его, личные веши, из рабочего стола!

Девушка грустно улыбнулась. Альберт, вздохнул и посмотрел вслед семенящему, в глубину коридора Запаеву. Колобок не просто катился, он летел прочь. Земский понял, что Артем его боится.

— Пойдемте, — робко предложила Лида.

— Да конечно.

Когда они подошли к рабочему месту Сергея — Земский заметил, что на него смотрят несколько пар любопытных глаз. Журналисты, работавшие за компьютерами на время отвлеклись от мониторов и внимательно наблюдали за Альбертом из — за стеклянных перегородок. Земскому, стало неуютно.

— Вот, здесь он сидел. Вот его компьютер. — Лида кивнула на монитор.

— А можно его включить?

— Хм, можно, но вряд ли вы там, что — то найдете. Его уже подчистили.

— Что? Как? Кто? Когда? — опешил Альберт.

— Видите, ли, у нас не хватает техники, и поэтому каждая машина на счету. А компьютер Сергея передали Вере Злобиной. Она теперь у нас будет экономический раздел вести. Вот. Пришел техник. И подчистил все. Ну, всю грязь удали. Знаете — порой в машине столько хлама не нужного храниться, что она начинает зависать. Поэтому и чистим.

— Так. Вы что. Уже все файлы его с папками уничтожили? Так быстро? — не мог поверить своим ушам Альберт.

— Ну да! А, что? Там вроде ничего такого не было. Но, мы, конечно, все на диск сбросили, но там ничего такого не было. Что там. Статьи, да телефоны Сергея. Ну, еще кое, какие папочки были. Я разрешила все убрать из машины! — виновато ответила Лида.

Альберт сел на стул перед компьютером и тупо уставился в монитор. В зелено — синем кинескопе, как в зеркале он увидел свое отражение. Помолчав, Земский открыл верхний ящик стола. Ручки, стирательные резинки, степлеры, фломастеры и несколько бумаг. Все было аккуратно разложено. Сергей любил порядок.

— Я тут ничего у него не трогала! — робко заметила Лида.

Земский, посмотрел на нее и грустно улыбнулся:

— Я вижу.

— Вы хотите забрать его бумажки? Он всю переписку деловую хранил в нижнем ящике.

Альберт наклонился и открыл нижний ящик стола. Куча писем, листы с фирменными бланками, визитки знакомых и партнеров. Все тоже было аккуратно разложено. Земский, наугад вытащил одну из бумаг. Это был официальный запрос, в какую то фирму. Пробежав глазами по тексту, Альберт положил листок на стол:

— Ну а вы Лида? Что вы скажите? Он разговаривал с вами? Когда в последний раз?

— Разговаривал?! Хм, да он постоянно со мной разговаривал! — не поняла его вопрос девушка.

— Нет, я имею в виду, на какую ни будь необычную тему! Ну, вот перед смертью — он не собирался ничего такого писать, ну я имею в виду, тему, какую ни будь, интересную не разрабатывал?

Девушка задумалась. Помолчав, она поджала плечами:

— Нет вроде. Все как всегда. Он очень веселый был — ваш брат. Он шутил постоянно. Ничего такого в последнее время я не замечала, — в ее голосе послышались нотки раздражения.

Альберту показалось — что ее ответ заучен наизусть. Это говорила не она. Так отвечают — когда тебя заставляют так отвечать. Земский, вытащил пачку писем и, посмотрев на нее сказал:

— А я вот знаю. Что он вам говорил. Что будто пишет статью о криминале. Тему, мол, нарыл! — закинул шар наугад Земский.

Девушка, покраснела и, перемявшись с ноги на ногу — буркнула:

— Ну, не знаю. Что он там вам говорил. Но мне он ничего не говорил!

— Да. Понятно… — разочарованно выдохнул Альберт.

Он понял, что из Лиды ничего не вытащит. В это момент за спиной раздался низкий женский голос:

— Что тут у вас? Какие то проблемы?

Альберт повернул голову. Перед ним стояла высокая, пышногрудая рыжеволосая женщина. Ее длинные, ноги облачали джинсы в обтяжку. На вид ей было за тридцать, выглядела, тем не менее, очень сексуально. Она томно посмотрела в глаза Альберту и улыбнулась:

— Здрасте. Я Вера Злобина. Приятельница вашего брата. Теперь вот буду тут сидеть. На его месте. Тоже по экономике прибиваюсь. Как говорится — его дело продолжу! — блондинка вновь улыбнулась.

Земский, кивнул и покосился на Лиду. Злобина, словно поняв его намек — сказала девушке:

— Лидочка, пойди ка нам кофе заваргань! Пару чашечек, не в службу, а в дружбу!

Лида, перемявшись с ноги на ногу, зло взглянула на Злобину и, фыркнув — ушла. Вера посмотрела ей в след и печально сказала:

— Да, вот еще ничего из себя, не представляет. А уже понты гнет! Ну, молодежь!

Злобина оседлала стул словно наездница — перевернув его задом — наперед. Сложив, свои большие груди на спинку, она поправила свою пышную прическу и вздохнула:

— Да, жизнь штука скоротечная! Кто ж знал. Что Сережа вот так!

— А вы его хорошо знали?

— Хм, еще бы! — фыркнула Злобина. — Его я знала так хорошо, как никто другой.

В глазах Веры блеснул огонек. Альберт почувствовал, что женщина ему хочет, что — то рассказать. Что бы, не спугнуть ее порыв, он улыбнулся и доверчивым голосом спросил:

— Вера, а хотите — пойдем в кафе, какое ни будь. Посидим! Поминем Сергея. Как я понял, вас на похоронах и поминках не было?

— Нет. Я в командировке была… — грустно ответила женщина.

Земскому показалась, что вот — вот и она заплачет. Но Вера, вновь провела рукой по своим пышным волосам и, словно взбодрившись — махнула рукой:

— Ай! Пойдем! У меня все равно — нет сегодня больше тут работы! Так, что я вечер могу посветить вам! Если хотите, конечно!

Земский кивнул головой. Встав с кресла, он покосился на ящики стола. Вера, поймав его взгляд — сказала:

— Не волнуйтесь — здесь ничего не пропадет! — ухмыльнулась Вера.

— Да я и не волнуюсь! Честно говоря, — смутился Альберт. — Все равно, самое главное наверняка уже пропало.

— Как знать! — загадочно вздохнула Вера и, встав со стула — направилась к выходу. Альберт шел за ней. Невольно ему приходилось рассматривать ее роскошную фигуру.

В маленьком кафе со странным названием «У аиста» было полно народа. Все столики были заняты. Кафе было относительно дешевым, хоть и находилось в центре города, поэтому посетителей здесь всегда было много. Альберт был здесь постоянным завсегдатаем. Он знал всех официантов и поваров, швейцаров и гардеробщиков.

Администратор кафе — его старый приятель Николай Круглов приветливо встретил их на входе. Улыбнувшись дежурной улыбкой, он грустно сказал:

— Алик! Наслышан, о твоем горе! Но извини — на похороны не смог придти!

— Да ладно! Ты нам место в уголке сообрази — вот и все! — отмахнулся от него Земский.

— Без проблем! Там за сценой есть столик. Там вам никто не помешает! — Круглов покосился на шикарные формы Злобиной.

Альберт, поймав его взгляд — скрытно показал кулак:

— У нас, очень важный разговор! Деловой!

— Как скажешь! У нас очень демократичное кафе! Тут и деловые разговоры, и любовные — что сердце пожелает! — Круглов указал рукой в сторону эстрады.

Она была пуста. Музыканты начинали играть лишь с восьми вечера. А в такой час в кафе сидели люди, которым музыка не была не нужна. В основном, посетители — решали какие то деловые проблемы.

Вера продефилировала по залу, словно топ модель — мягко покачивая бедрами. Некоторые мужчины, за столиками оторвавшись от еды — проводили ее недвусмысленными взглядами.

Альберт заказал коньяк и пару салатов. Злобина, осмотревшись — достала из сумочки пачку сигарет и закурила. Выпустив дым она, посмотрела в глаза Земскому и, тихо спросила:

— Вам сколько лет?

— Тридцать шесть.

— Значит вы младше Сергея. Хотя выглядите примерно так же.

— У нас год разницы.

— Да, конечно. Вы очень похожи на своего брата. Тут в полумраке — я бы вас перепутала. Такие же черты.

— Хм, мы ведь родные братья.

— Хм. Родные то, родные. Но вы — внешне, только такой. Внутренне — вы совершенно другой.

— Интересно, вы уже успели определить? Так быстро? Мы же еще с вами не общались!

— Для этого — не надо много времени. Достаточно несколько минут — и видеть повадки человека.

— Вот как? И какой же я? Хуже?

— Хм, ну хуже не хуже, я не могу определить. Но вы — более импульсивный. Вы более открытый и заводной. Вы более резкий и темпераментный. Это я вам скажу точно. Ваш брат был более сдержанный и медлительный. Рассудительный и вдумчивый.

— Это плохо?

— Нет, в каждом человека — есть своя прелесть.

Когда принесли коньяк — Альберт разлил его — по пузатым бокалам. Пригубив немного — он посмотрел на Веру. Та, выпила свою дозу залпом и, закусив салатом — улыбнулась:

— Я не могу пить мелкими глотками. Это меня напрягает. Но я пью не часто. Хотя и много.

— А с Сергеем пили?

— Хм, конечно! Мы были с ним друзьями в полном смысле, этого слова! И даже больше! — Вера вновь закурила.

— Вы много курите. Это плохо влияет на цвет лица!

— Ерунда! Мне уже тридцать восемь! Мне ничего уже не поможет! Годы. Если суждено быть привлекательной до конца — буду. Нет — так и черт с ним! Это жизнь!

— Хм, впервые вижу женщину, красивую женщину — которая так равнодушно относится к своей внешности! Поверьте!

— Ай, да бросьте вы эти комплементы! Я знаю себе цену! У меня было много мужиков — и все начинали вот такие разговоры, с этого!

Земский — смутился. Невольно покосившись на Злобину, он вновь — налил ей коньяк. Подумав, плеснул и в свой бокал.

— Ну, так что вы не начинаете разговор? — прервала паузу Злобина. — Вы ведь хотите меня о чем — то важном спросить?

Альберт кивнул и, закурив — тихо сказал:

— А вы — как будто ждете, что я вас спрошу.

— В некотором роде да. Я вас видела только на экране. Вы очень фотогеничны. Но в жизни — вы приятней. На экране — вы злой и равнодушный.

— Спасибо. Но не об этом. Вы когда последний раз разговаривали с Сергеем.

Вера, задумалась и, выпустив дым — отхлебнула коньяк из бокала. Альберт заметил, что глаза у нее лукаво заблестели.

— Я виделась с ним перед командировкой. То есть за два дня до смерти. До его гибели. У нас был долгий разговор.

— Вы видели его на работе?

— Нет. Дома.

— У него? Вы были у него дома?

— Хм, почему у него — у меня! Я к нему домой, никогда не ходила. А он ко мне приходил!

— Вот как? И когда он к вам пришел? Зачем? Вы же работаете вместе? Мы не только вместе работали…

— А, что еще?

— Мы с ним вместе спали! — Вера вызывающе посмотрела в глаза Альберту. — Поэтому в последний раз мы виделись с ним после очередного секса. У меня дома.

Земского, словно ошпарили кипятком. Он не хотел верить своим ушам. Эта женщина заявила — что была любовницей его погибшего брата!

— Нет, это шутка?! — выдавил из себя Альберт.

— Да какие там шутки! Ваш брат был классным любовником! Он такое вытворял в постели! Мне он очень нравился — как мужчина. Но и как человек — он был очень хорошим. Он был очень нежным и ласковым. А главное — он был честным! Поверьте — вы очень плохо знали своего брата! — печально сказала Вера.

На ее глазах выступили слезы. Смахнув их кончиками пальцев — Злобина вновь налила себе коньяк. Альберт не знал — как себя вести. Сергей имел любовницу! Тихоня и семьянин — имел любовницу! Да какую! Сексуальную и очаровательную коллегу по работе! Какой бы позавидовал любой мужик. Бедная Ирина. Она ничего не знала! А может, знала — и не показывала вида?!

— Вы в замешательстве? — словно прочитав его мысли, спросила Злобина.

— Честно говоря — да, — выдавил из себя Альберт.

— Да бросьте вы! Я же видела — как вы на меня смотрели! Вы же раздевали меня взглядом! Но я привыкла! А Сергей — что, по вашему, был хуже вас, как мужчина? Он тоже можно сказать — попался на мои прелести. — Вера кивнула на свои груди.

— Как — то, у нас, разговор не в том русле пошел! Я не об этом хотел говорить! — зло сказал Альберт, понимая, что Вера — контролирует ситуацию, и он попался, и идет у нее — на поводу.

Еще немножко и она полностью перевернет ход беседы. Этого он допустить не хотел.

— Да вы не обижайтесь! Не обижайтесь Алик!

— Хм, почему вы назвали меня Аликом? Меня так зовут только близкие друзья и родня.

— Так вас звал Сергей. Он много рассказывал про вас.

— Плохое?

— Хм, почему плохое?! Он гордился вами. Он всегда верил в вас. Ну, вот — пожалуй, мы и дошли до главного места.

Земский, посмотрел на Веру и неожиданно спросил:

— Вы любили его?

— Я была его другом. Да. Я спала с ним. Но спала с ним так. Как говорится в нагрузку. У меня нет ни мужа не семьи. А женщине все равно секс нужен. Времени то на личную жизнь не было. Так, можно сказать — физиология. Но он мне был настоящим другом. Он мне все доверял.

— Я, почему то — не верю вам. Вы все это слишком спокойно говорите. Слишком равнодушно!

— А я и не прошу вас — мне верить! Это не обязательно! Мне наплевать, что вы обо мне подумаете! Но я должна выполнить просьбу Сергея. Как оказывается — последнюю!

Земский вздрогнул:

— Что за просьбу?

— Сергей оставил вам записку. Она у меня дома. Если хотите, поедемте — я вам ее отдам. Я просто не знала — что вы сегодня придете к нам, в редакцию, а то бы захватила. Но вот хранить на работе ее было нельзя!

— Это почему?

— А вы не догадываетесь? Компьютер то уже подчистили!

— Вы хотите сказать, что у вас в редакции не все чисто?

— А в какой редакции чисто? И, в вашей, наверняка — не все чисто! Это так. Перестраховка! Запашный — не хочет лишних проблем вот и все! Он трус! Слабак! Ему Сергей такие темы таскал — а он брыкался как лось! И последняя тема — тоже! Сергей ее разрабатывал тайно!

— Так вы знаете. Над чем он работал?

— Конечно! Он работал с махинациями в банковской сфере! Он вышел на преступную группировку! Вот и все! Но, правда, я не много знаю! Сергей был человек — слова! Он не втягивал посторонних! Такой упрямец! Вот его и убили! Но кое, что я вам расскажу! Эта очень серьезная группировка! Она занимается банковскими вкладами, рекетом и убийствами. Стоит во главе ее, какой то бывший мент! И отморозки у него — дай бог!

— А кто это?

— А вот этого я не знаю. Вот это вы сами уж! Но записку я вам отдам! Отдам! А по ней вы, скорее всего и найдете — убийц Сергея! Так что поехали ко мне домой, если хотите все расследовать! Сразу скажу — я боюсь! Но если вы что — то раскопаете — я готова протолкнуть материал в газете! Это я вам обещаю! Это будет последняя воля Сергея! Он так хотел!

— Хорошо поехали к вам! — Земский, решительно встал из — за стола.

Тут же, рядом возник Круглов. Администратор ехидно спросил:

— Алик, что уходишь? А горячее?

— Горячее будет позже! Счет давай! — буркнул ему Альберт.

Круглов понял, что сейчас его лучше не доставать.