Нина открыла глаза и ничего не смогла рассмотреть. Повязка ткани закрывала ей обзор. Она очнулась от дикого холода. Ее тело тряс озноб. Нина почувствовала, что лежит связанная на чем — то твердом, причем ни шубы не сапог на ней не было. Она попыталась вспомнить, что с ней произошло. Дом Сергея, лестница — уходящая вниз и удар, глухой, и сильный удар по темени. От напряжения мозга, загудела голова. Нина поморщилась и застонала.

— Пришла в себя, — гулко прозвучал незнакомый голос.

— Что, собирай людей, пора заканчивать этот цирк, нам еще много сделать надо, а поезд через два часа, — эхом пустого пространства отозвался женский голос, который показался Нине знакомым.

— Слушай, а может кончить ее просто так? Без этого цирка? Зачем цирк то напоследок? — сомнительно спросил первый незнакомец.

— Дурак ты Саша! Мы то уедим, деньги у нас есть на первое время, ну, а потом? Бизнес я думаю не заканчивать. Что тебе сто штук баксов в год — лишними будут? Оставим здесь, за себя смотрящего! Пусть держит — местную шалупонь, а там просто бабки будем получать, поэтому и важен весь этот цирк на последок, а тут как нельзя к стати эта дурочка, — вновь ответила неведомая женщина со знакомым голосом.

— Да? Дурочка?! А ты знаешь, что я у нее на шубе микрофон от прослушки нашел? Это наверняка ментовский жучок.

— Да успокойся ты! Не ментовский это, а, наверное, журналюга этот — Андреев на нее нацепил! Она же с ним снюхалась! Но только я подозреваю, он не работает! Так бывает. А если бы это были менты — то тебе бы, ее Саша, не как не дали, из дома вывезти! Они бы обложили коттедж и все! Маски шоу бы устроили и тебя мордой в грязь положили, так что не дрефь! Милый, они конечно и идут по следу, но не хрена не знают! Просто надо вовремя свалить, визы у нас открыты, никто и не догадывается, сейчас вот кончим эту тварь с почетом и все! А заодно и последний раз на арене по выступаем — выше нос магистр!

— А кого магистром назначать будем?

— Титуса, тем более он сейчас одноглазый, этот поп ему зрение ровно на половину убавил. С черной повязкой будет довольно зловеще смотреться!

— А он справится?

— Титус? Титус нормальный парень, хватка есть, тем более до денег не очень жаден! Но порядок любит. Дисциплину я думаю — удержать сумеет. Зря мы, что ли с ними два года возились?! Ладно, собирай этот балаган! Напоследок мы покажем настоящий, кровавый спектакль! Молодые где?

— Они ждут, тут рядом, остальные все готовы, надо только свечи зажечь!

Нина слушала этот диалог и у нее по телу — бежали мурашки. Нет не от холода. И даже не от страха. Она представила как эти люди — вот также убили ее сына. Эдик, может тоже — лежал на ее месте и ждал, также ждал, какого то балагана — когда его убьют! Господи! Также, не ужели и она?! Но и не это страшно. Страшнее, что она будет не последней. И еще кого-то, под предлогом лживого поклонению сатане, просто будут убивать — ради денег. Интересно. Как они зарабатывают эти деньги? На чем? Не на членских же взносах, за возможность лицезреть убийство!

— Ладно, милый иди зажигай свечи готовь помещение и заводи толпу! А я пока на прощанье с это поговорю, — сказала женщина.

Послышался стук подошв и мужчина вышел из помещения. Нина напряглась. Рука женщины развязала повязку на ее лице. Нина открыла глаза и обомлела. Перед ней стояла Ирина, Ирочка — любимая сестра ее бывшего мужа Сергея. Но знакомые черты ее лица сильно изменились. Это была совершенно другая злая женщина. Ее губы, словно две тонкие нитки натянуто разрезали скулы. Глаза как два уголька буравили Нину взглядом. Кончик носа стал острым — словно клюв у вороны. Нина с ужасающим удивлением смотрела на бывшую родственницу и молчала. Первая тишину нарушила Ирина.

— Ну, что? Умирать не страшно будет Ниночка, ты же так горюешь по своему сынку, недоноску — любопытному и непослушному! Я тебе предоставлю скоро возможность с ним встретиться!

— Ира? Это ты?! Как ты могла, как ты можешь? Он ведь был твой племянник? Ира, ты, что и мать свою убила? Заживо сожгла сумасшедшую старую женщину?

Зловещая улыбка вдруг слетела с Ирининого лица. Она дернулась и выставив руки вперед потянулась к Нине.

— Что ты бормочешь? Перед смертью тоже крыша поехала?

— Как?! Ты не знаешь? Что твоя мама, сегодня утром сгорела заживо, в вагончике на кладбище?! Ты ее в расчет, что ли не брала… за границу то не как?

— Что? Замолчи!! — Ирина схватила Нину за горло. Ее руки были холодными и костлявыми. — Ты, что, что несешь про мою маму? Она, она святая женщина! Это вы! Вы все ее считаете сумасшедшей! А она нормальная! Нормальная! — руки все сильней сжимали горло.

Нина почувствовала, что ей практически не чем дышать.

— Убери, убери руки! — хрипела она.

Ирина тяжело дышала. Но неожиданно она опустила горло Нины. Рассматривая ее лицо, Ирина выпрямилась и вновь взяла себя в руки. Прищурив глаза, она шагнула, словно отшатнулась назад.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, твоя мать погибла! Сегодня утром, она сгорела в вагончике, на кладбище!

— Не может быть! — как-то обречено и спокойно сказала Ирина. — Мама, Господи! Мама, все-таки, все-таки я не уберегла тебя.

Нина видела, что Ирина искренне говорит о гибели матери. Значит, она действительно не знала о смерти Зинаиды Павловны. Но в этот момент, Ирина словно пришла в себя. В ее взгляде вновь появилась злость и угроза.

— Это, пусть даже печальное событие, ничего не меняет и не надейся, ты все равно умрешь! Причем после этой страшной вести из твоих уст — я убью тебя даже с удовольствием!

Нина попыталась пошевелиться, но веревки не давали ей сделать даже малого движения. Она понимала. Что спасти ее может только чудо. Причем Нина не боялась. Какое то неведомое ей раньше чувство безразличия к смерти охватило ее сейчас. Нина грустно улыбнулась и тихо спросила:

— Господи, Ира, зачем все ты это делаешь? Зачем это зло? Ты ведь все равно добрая! Не верю я, что ты веришь в какого то сатану! Тем более я слышала, вы на этом деньги делаете? С этим мужиком!

Ирина громко рассмеялась. Она кивнула головой и с улыбкой на устах ответила:

— Да конечно, не из-за дурацких переодеваний! Всем в этом мире Ниночка, все равно движут деньги! Они и есть, и сатана, и добрый ангел. Ты, что думаешь, мне приятно тебя убивать? Хотя я конечно и испытываю чувство ненависти к тебе, но нет, это противно! Но свидетелей мы оставлять не будем! Мой сынок, я так поняла — решил пойти по пути твоего Эдика! Хотя, я по — своему любила своего племянника, но он был сам виноват! Сам! Я хотела, что бы они с Матвеем жили достойно! Достойно! Но для этого конечно надо было пройти кое какую школу.

— Замолчи! — неожиданно громко крикнула Нина. — Ты лживая и циничная сука! Сука! Ты рассуждаешь о моем любимом сыне?! Говоришь, что любила его по — своему?! А сама — повесила его со своими дружками сообщниками! — ее крик отразился звонким эхом в пустом пространстве помещения.

Ирина покачала головой и мерзко улыбнулась.

— Э, нет! Он сам повесился! Сам! Я никого не вешала! Мы с Сашей просто сказали ему, что все расскажем тебе и всем! И милиции — пусть все знают! Как он таскал сюда кошек! Как резал им головы! Как убивал бродячих собак! Как громил надгробия! Он все делал это! Делал! Твой, сынок — увлекся сатаной! Словно ходил в клуб по интересам! А потом решил отскочить от этого! Но, было поздно! Он слишком много знал! Мы на свою голову ему слишком много рассказали.

— Нет! Ты врешь! — билась, словно в истерике Нина.

Она болтала головой в разные стороны и сжимала кулаки. Видя ее бесполезные потуги, Ирина вновь расхохоталась.

— Да, дорогая, да! Твой сынок просто оказался — слабаком, нытиком, как и его папашка!

— Ты! Сергей с тобой? Ты и Сергей за одно?! Сволочи! Ненавижу!

— Не ори, спокойней, Сергей, братик мой, к сожалению, очень любит тебя и ту вторую бабу! И я не пойму за что? Он хлюпик, человек эмоций и слишком мягок для лидера.

— Какую бабу?

Ирина вновь зловеще рассмеялась.

— А, ты, что ж не знаешь, что он давно с другой бабой живет с соседкой твоей! Ольга по моему! Так, что пудрил он тебе мозги то здорово! Любил тебя, а сексом занимался с соседкой, пока тебя дома не было! И сейчас с ней живет в тихоря! Вот так то дурочка!

— С Ольгой?! Нет, ты врешь! Ты врешь ведьма! Нет! Не может быть!

Ирина ухмыльнулась и издевательски хмыкнула:

— Правда, милочка, правда.

Нина застонала как раненная кошка. Ей было невыносимо больно, но боль была внутренняя. Такого предательства от подруги она не ожидала. Сдавленный Нинин вой разнесся по пустому помещению:

— Ненавижу! Всех вас! Ненавижу! Сволочи!

— Мучайся, мучайся перед смертью! Но я тебя успокою, Сережа, муженек твой, то же дурачок! Он попер против меня! Но, он дурак глупенький! Узнал о Эдике только вчера вечером, когда приперся к нам в комнату выяснять отношения! И опять — я подозреваю, ты его на это толкнула, ты ему сказала, что Эдика убили! После твоего звонка, он прибежал к нам как бешенный! А ведь все так хорошо должно было, закончится вот, вот — Сергей и мама оставались здесь. Мы им оставляли дом с Сашей.

— С Сашей? Каким Сашей? — тут Нина вспомнила, про болтовню дом работницы, когда та свалилась без сознания после вести о смерти Зинаиды Павловны.

— Саша Мой муж, настоящий муж — Александр Николаевич Врубич. Муж и коллега.

— Как муж?! А Михаил, Михаил Сергеевич?

— Мишка, так мы с ним не живем… уж два года… просто это никто не знал, мы договорились не кому об этом не говорить. Мишка чистоплюй, с ним каши не сваришь, как и денег, он помешан на своей работе, учит все детишек — спелись! Мой братик и бывший мужинек! Два сапога пара — учителя хреновы, а сами себе на штаны заработать не могли! И детям ничего дать!

Нина слушала эту ужасную исповедь и не могла поверить! Она Ирочка! Любимая сестра ее бывшего мужа — скромница и застенчивая жена Миши, могла такое натворить! И с кем? Со своими родными людьми! Ради чего? Ради денег! Господи!

— А Сергей?! Что вы сделали с Сергеем?!

Ирина зло ухмыльнулась и кивнула головой.

— А ничего! Пока ничего! Он найдет тебя здесь мертвую и никто не поверит ему. Что это не он убил тебя. Тем более в его комнате найдут твои вещи, если уже не нашли, там менты наверняка уже посидит в тюряге, если не повесится в камере, тем более если ты говоришь правду о нашей матери — то это да конца добьет его! Ладно! Пора кончать все это! Я и так слишком долга с тобой разговариваю, да и ждут нас уже! Александр! Александр! — позвала Ирина.

Ее противный крик отразился гулким эхом. В комнату вошел человек. Коренастый и толстенький он был одет, в какой то нелепый черный халат с остроконечным капюшоном. Если бы не зов Ирины, то Нина приняла бы его за Михаила Сергеевича. Настолько он был похож по комплекции. Нина взглянула на ноги человека. И ей все стало ясно — маленькие, совсем детские ножки были одеты в коричневые ботинки. Нина вспомнила, как ей говорили, что человек приходивший к судмедэксперту был низкого роста с маленьким размером обуви. Так вот кто этот подставной папаша, так вот кто и есть магистр Александр. Про него шептала домохозяйка, находясь — в беспамятстве. Сашка — зловещий незнакомец, фигура о которой, они и не могли догадываться. Но, зачем ему, врачу, заведующему хирургическим отделением — понадобилось все это?

Магистр, стоял у входа и молчал Ирина, улыбнувшись ему — кивнула на Нину:

— Пора Саша, времени нет, заканчивай этот сход, пора уезжать. Матвей где?

— Он уже в аэропорту, через час рейс, он полетит отдельно, с моей сестрой, она за ним присмотрит, встретимся в Москве, в гостиничном номере, — мрачно ответил Врубич.

— Хорошо, а Сергей? Эта вот беспокоится за своего, бывшего.

— Сергей исчез, его нигде нет! И Ольга эта сучка то же!

— Как исчез?! Ты, что не знаешь где мой брат?

— Нет, он ушел на работу утром, но его там нет. Не появлялся.

— Вот черт! Он же может спутать нам все карты!

— Нет, не думаю, скорее всего, он ищет ее, — магистр кивнул на Нину.

— Она говорит, что моя мама сегодня — сгорела в вагончике на кладбище, — зло бросила Ирина. — Эта сучка, рада ее смерти.

— Твоя мать, она могла, я ее предупреждал — не разжигать там печку. Причем, я знаю, кто мог ее сжечь, — ответил Врубич загадочно.

Ирина облизнула высохшие от напряжения губы и нервно спросила:

— Кто? Кто это мог быть?

— Я тебе потом скажу, есть у меня соображения.

Ирина дернулась и кивнув на Нину зло сказала:

— Все равно — эта сволочь радуется.

— Я никогда не радуюсь смерти, пусть даже плохого человека! Смерти нельзя радоваться! — ответила Нина.

— Заткнись! — Ирина подскочила к Нине и напялила ей на голову мешок.

Та услышала, как в комнату вошли еще несколько человек. Магистр дал им распоряжение.

— Несите ее на жертвенный алтарь, пора начинать!

Нина замычала. Пыльная, плотная тряпка глушила ее крик.

* * *

— И дано было ему вести войну со святыми и победить их! И дана была ему власть над всяким коленом и народом! И языком и племенем! И поклонятся ему все живущие на земле! Имена, которых — не написаны в книге жизни у Агнца, закланного от создания мира! И чудесами, которые дано было ему творить перед зверем! Он обольщает, живущих на земле — говоря живущим на земле — чтобы они сделали образ зверя! — монотонный низкий голос магистра прерывался монотонным мычанием целой толпы.

— И дано ему было вложить дух в образ зверя! И говорил и действовал так, чтоб убиваем, был всякий, кто не поклоняется образу зверя!

Послышалось лязганье металла и писк, пронзительный противный писк. Сначала Нина приняла его за плач ребенка, но затем вслушалась и поняла, что это были страдания животного, скорее, всего — кошки. Нина не видела, что происходит вокруг. Она лишь чувствовала на себе, сквозь материю мешка десятки пристальных взглядов. Потрескивание огня, и какое то шевеление. Нины окоченела от холода и страха. Женщина ощутила на себе холодную безжалостную плоть металла. Острая сталь срезала пуговицы с ее блузки. Горячие капли резанули замерзшую кожу. Нина хватала воздух словно рыба. В глазах потемнело. Страх и темнота, неведение происходящего отключали сознание.

Неожиданно комната наполнилась дикими криками и шумом борьбы. Устрашающее улюлю кивание и лязганье железа. Глухие удары тел о бетонный пол и шуршание обуви.

— Ааа, сволочи!

— Атас!

— Стоять! Всем лежать!

— Мордой в пол!

— Скоты!

— Ааа! Подонки!

— Бабу! Бабу осторожней! Тащите ее в угол!

Нина догадалась, что последний крик относился к ней. Чьи то крепкие руки схватили ее и оторвав от жестких досок понесли в неизвестность. Она почувствовала — как на нее накинули не то фуфайку, не то шинель. Кто — то, сорвал с лица мешок, и Нина увидела перед собой лицо, одетое в черную маску с прорезями для глаз. Мужчина ласково прошептал:

— Спокойней, спокойней, все кончилось, мы свои.

Нина судорожно зарыдала. Слезы покатились по лицу. Шершавая ладонь погладила ее щеку, смахивая соленые капли. Нина посмотрела в сторону. Там в огромной пустой комнате нервно бегали люди одетые в камуфляжную форму и черные маски. На полу лежали с руками на затылке несколько десятков человек. В углу, на деревянном возвышении, горели свечи. Множество огоньков, словно светящийся ковер — мерцали точками желтых пятен. Нина нервно дышала и обхватив свои плечи руками тихо прошептала:

— Ирину ее, ее ищите она здесь главная, — боец в черной маске кивнул и крикнул товарищам.

— Здесь баба должна еще одна быть! Ее ищите.

Вдруг в стороне раздался крик. Из угла мелькнула тень человека. Он подбежал к Нине и, опустившись на колени, принялся целовать ей руки:

— Нина! Ниночка! Ты жива!

Нина погладила его голову. Человек поднял, мокрое от слез лицо. Это был ее бывший муж Сергей. Он плакал навзрыд, как маленький ребенок. Нина, улыбнулась и привстав на локтях, попросила:

— Подними меня, подними.

Сергей бережно помог ей подняться с пола. Нина оперевшись на его руку шагнула к выходу. В это время мимо нее два бойца ОМОНа провели магистра со скрученными за спиной руками. Врубич имел жалкий вид. Его черный балахон был весь в пыли. В некоторых местах накидки зияли дыры. На лице под глазом красовался огромный синяк. Врубич визжал как раненый поросенок:

— Ааа.! Вы не имеете право, так обращаться со мной! Я требую адвоката! Задержание не по правилам!

За Врубичем одного за другим выводили остальных задержанных. Некоторые из них были совсем юными подростками. Нина с тревогой вглядывалась в них и схватив Сергея за локоть нервно спросила:

— А, где Ирина?!! Твоя сестра? Это она, она главная, ее нет! Ищите Ирину!

Сергей качал головой и испуганно причитал:

— Ниночка, успокойся, успокойся! Ее поймают!

Они вышли на улицу. Вокруг здания стояло множество автомобилей. Милицейские УАЗики с включенными синими мигалками, волги, микроавтобусы. Звучали крики. Суета и снующие по снегу люди. Нина прижалась к груди мужа и спросила:

— Сергей, как вы нашли это место, как?

— Это я, я, показал им я пошел в милицию — в отдел борьбы с организованной преступностью. Вчера вечером, когда ты позвонила, я понял! Понял все! Я поехал к ним и все высказал! Они только смеялись мне в лицо! Я понял, понял, какую глупость совершил! Наш сын говорил мне об этом, но я ему не поверил, тогда в тот проклятый вечер! Но, Ольга, она не причем! Она любит тебя и мучается. Прости ее Нина, если меня не можешь!!

— Как ты мог?! Как вы могли с Ольгой?! Сволочи, предатели!! Ненавижу вас!

Нина вновь зарыдала. Колючий февральский ветер обжигал ее лицо. Слезы — горячие капельки, щепали щеки. Сергей тоже плакал. К ним подошли люди в белых халатах. Нина с тревогой взглянула на высокого доктора. Тот приветливо улыбнулся:

— Пожалуйста, вы можете пройти, в нашу машину, там, мы вас осмотрим и окажем необходимую помощь, — врач указал на белый автомобиль скорой.

Нина послушно шагнула вперед. Ее уложили на носилки и сделали, инъекцию в плечо. Сразу же захотелось спать. Нина устало взглянула на доктора сидящего с ней рядом и испросила:

— А где? Где Стас?! Этот журналист?!

— Успокойтесь, все будет хорошо, — ответил медик.

Сергей наблюдал за этим стоя у распахнутой дверки скорой. В этот момент к автомобилю подбежал человек. Он тревожно спросил и Нины:

— Нина, вы говорите, здесь должна быть еще одна женщина? Кто это?

— Это Павлова Ирина Павлова, она сестра Сергея, — Нина кивнула на мужа.

— Ее нет! Нигде нет! Словно сквозь землю провалилась!

Врач недовольно посмотрел на мужчину и сказал:

— Оставьте ее в покое! Хоть на время, не видите?! У нее стресс. Психологический стресс! Да и похоже переохлаждение. Они держали бедняжку несколько часов без верхней одежды, может быть и пневмония, и воспаление легких!

Нина отмахнулась и приподнявшись на локтях ответила:

— Она, она говорила, что они с этим Сашей собирались уехать. У них вроде бы билеты на самолет и мальчик там, племянник, Матвей!

Мужчина, молча, кивнув головой — убежал. Врач, повернувшись, посмотрел на стоящего Сергея и сурово бросил:

— Гражданин, нам нужно везти ее в больницу, — и захлопнул дверку автомобиля. Скорая, завелась и поехала по пустырю в сторону города. Сергей, растерянно посмотрев автомобилю вслед, пошел в сторону милицейского микроавтобуса.

* * *

Александр Врубич, сидел, низко склонив голову. Его неуклюжее толстое тело свешивалось с грязно синей табуретки. Следственная комната была маленькой и без окна — только решетка вентиляционного люка в верхнем углу напротив двери. Малеев, сурово смотрел на задержанного и, постукивал шариковой ручкой о крышку стола.

— Ну, что скажите Врубич?

Тот, хлюпнув носом, не поднимая головы, ответил:

— Это Ирка все! Она поскуда! Втянула меня, я ведь завязал начальник.

— Да, теперь Ирка, ее то нет рядом, паровозом идти тебе не охота? Знаешь, что двадцатка минимум корячится.

— Да нет, начальник, не в этом дело. Я то по вашему раскладу, хоть и иду главным Но не так это, не так.

Малеев ухмыльнулся и, бросив ручку, прикрикнул:

— Да? А как? Кто всю эту секту вашу хренову замутил? Кто?

— Ирка и тетка эта. Я не знаю, как ее зовут. Они вместе все придумали. А я то так. Попался, им под руку.

Малеев насторожился. Слова Врубича показались ему правдивыми. На всякий случай милиционер, пытаясь не показать Врубичу, что он ему поверил — переспросил:

— Ну, что еще за тетка? Кого на этот раз придумаешь?

— А ты думаешь, бабку то эту Зинаиду, я, что ли спалил?

— Да нет, вроде бабка то сама по себе сгорела. Тут я тебе верю.

— Ха! Вот начальник тут то прокол у тебя! Прокол!

Малеев насторожился. Такой уверенный тон Врубича, не сулил не чего хорошего для их версии о несчастном случае при пожаре на кладбище. Опытный опер знал, что обычно так задержанные, говорят, когда действительно Малеев ошибался. Это он выстрадал из своего профессионального опыта…

— Ну, что за прокол! Говори, поведуй!

— Ха! Начальник! Нет, давай договор! Я тебе расклад, а ты мне скосишь статью и не паровозом! Мне то пыхтеть так, по полной! Какой смысл, на чистосердечку лезть?!

Малеев задумался. В словах Врубича был смысл и резон. Милиционер помолчал и подняв со стола ручку тихо ответил:

— Ну, давай, говори, обещаю — не пойдешь паровозом, если что конечно дельное скажешь!

— Нет, так дело не пойдет! Не пойдет! Ты мне гарантии давай! Гарантии! — Врубич дернулся на табуретке.

— Ладно, ты мне тут петрушку то не валяй! Не валяй! Я, если, слово говорю! Значит — держу его!

Врубич зыркнул на Малеева своими маленькими глазками и тяжело вздохнул.

— Ладно, так. В общем, Ирка — не какая не дочь этой Зинаиде и не сестра этому Сергею, вот так.

— То есть как это не сестра и не дочь? — опешил Малеев.

— Да вот так! Тут табак такой закручен, сам удивляюсь. В общем так расклад такой — Папашка, этот дед померший, он раньше до Зинаиды женат был на другой. Потом разошелся. Но об этом мало кто знал, да и знал ли кто?! Ну, так вот, у той жены, прежней — две дочки осталось. А, дед этот — Зинаиды муж, в общем пообещал первой супруги, что не бросит их с детьми. Ну, вот он ей и предложил — давай одну я в новую семью возьму, а вторую помладше — оставлю, но буду помогать. Так и порешили. Но фишка в том, что Зинаида это знала, ей дед — отец Ирины сам сказал! Тем не менее, Зинаида — дочь приемную как свою приняла в семью! Ирка это была, понимаешь, начальник! Ирка! А вторая, дочь — осталась у той первой жены, ее Ольга зовут. Ну, так вот, жена то та прежняя не успокоилась и злобу затаила. Хоть Ирка то и пристроена, а обида на Зинаиду осталась! Это ведь она семью то разрушила. К ней дед то ушел! А Ольга то сирота вроде как. Ну и бабка, решила отомстить. Зинаиду, все время, стращала — что скажет, что дочь ее не ее! Каково сам понимаешь Ирке! Зинаида повелась и на поводу у той жены прежней шла! Делала все, что та ей скажет. Денег надо — на! Что достать, пожалуйста! А под конец, бабка эта решила сына Зинаиды — Сергея на своей младшей женить! Вот Сергей от Нинки то к Ольги, этой и ушел! Понимаешь? Это не Зинаида против Нинки — так настроена была! Эта та вторая бабка все крутила! Вот, петрушка то, какая!

— Да, что ты мне прежняя, дочка, ты мне конкретно скажи — кто такая то, жена эта первая, и кто дочь?! Что водишь меня?

— Да, знаешь ты, ее, она соседка была этой Нине, Вера Никитична Зотова. И дочь ее Ольга, вроде как подруга Нины и Сергея сейчас, ну жена как гражданская! Они живут вместе на Чкалова, вот такой клубок! Мылодрамма одно слово!

— Что? Вера Никитична соседка, эта та бабка — которую ты по башке тюкнул? Когда Нину хотел газом отравить?! — не поверил, услышанному Малеев.

— Ага, тюкнул! Это она все придумала! А тут, как назло — этот козел журналист приперся! Она меня к себе и завела в квартиру! Потом разыграли сцену с ударом по ее башке седой! Я ее так для проформы. А, она уж там вам притворилась! — обиженным голосом пробубнил Врубич.

— Вот те раз! Не фи га себе! Ну, Стас сволочь! Он то все запутал!

— Да, да — дружок твой журналист, как раз и купился! А, нам это и надо было!

— Ладно, заткнись! И что эта Вера Никитична?

— Как что? Она все и мутила! Она Ирке сказала, что та не ее дочь, Она и на Зинаиду Ирку натравила — сказала, дескать, это она отца у них увела. В общем месть такая, ну а потом решили и денежки загрести. И Зинаиду сгубить. А сына ее с ума свести и внука замочить! Только, тот сам повесился — сам! Дурачок впечатлительный! Услышал немножко правды и в петлю! А Вера эта и на Нинку наехала через Зинаиду! Их брак расстроила с Сергеем. Вот, так то начальник. А я то так — пешка! Мне конечно денежки нужны, но я не главный в этой партии!

Малеев слушал эту страшную исповедь и не хотел верить своим ушам. Господи! Такое, не в каком мексиканском сериале не увидишь! Бабушка — божий одуванчик, если это правда, конечно, то Вера Никитична эта — настоящий монстр! А если Врубич врет? Если все это просто оправдание, и чем оно страшнее и не и правдоподобнее — тем быстрее в него поверишь. Нет, надо все проверить! Тут что-то не сходится!

Малеев поморщился. Для себя он решил одно — пока ничего не говорить не Стасу, не этому Сергею не тем более Ольге. А вдруг — Ольга и не знает ничего. Вдруг они с Сергеем этим, правда — любят друг друга, тут можно все только испортить. Нет, Врубич, твои словечки еще нужно проверить. Но как? Самое, простое — поговорить с Верой Никитичной. Только она одна — может ответить, на все эти обвинения. Но сейчас главное найти Нину эту Веру Никитичну. И Ирину! Они нужны, только живыми иначе, все обвинения Врубича могут рассыпаться, а он придерживаться своей линии. Но он забыл главное — секта то создавалась не какой — то там, Верой Никитичной. А им и Ириной!

Малеев, ухмыльнулся и зло посмотрев на Врубича спросил:

— Ладно, все эти объяснения про семейные тайны я понял, но меня то интересует два вопроса — первый, зачем ты создал эту секту, И второй, сколько вы с Ириной украли и убили детей! А кто там эту бабку сжег — Вера Никитична или еще кто, а может она, и сама сгорела — не так и важно! Все равно, это Вера Никитична, с сектой то не связана была. Она то ведь, только Зинаиде мстила, а про ваши то делишки с Иркой — вряд ли знала. Правда ведь?

Врубич вдруг стал суровым. Отвернув голову в сторону, он, что — то пробурчал, но Малеев не расслышал. Милиционер лишь заметил, как у Александра затряслись руки.

Значит, в цель попал! Радостно подумал Малеев. Но его торжество было преждевременным. И милиционер понял это в следующее мгновение. Врубич неожиданно вскочил на табурет и рванул на себе воротник рубахи. Малеев даже не сразу понял — зачем он это сделал. Милиционер как завороженный смотрел за движениями Александра. Врубич — высоко подняв руку, помахал ей — словно дразня его:

— Вот, вот! Вы этого то не предусмотрели! Я знал! Я знал, что смогу вас все равно провести! Волки! Хрен вам! Не дотянетесь до меня! Я тебе так это все рассказал! Ты думаешь, что я поверил, что ты мне сможешь помочь! Нет! На твоей, ментовской роже написано — что ты волк! И нет тебе веры! Нет, ничего я вам не скажу! А Ирину вам не достать все равно!

Только после этих слов Малеев рассмотрел, что в руке у Врубича желтая маленькая капсула. Андрей понял, что сейчас опоздает, но было уже поздно. Врубич демонстративно засунул капсулу в рот и проглотил. Его горло дернулось. Глаза закатились и Врубич, словно пьяный клоун упал с табуретки, грохнувшись плашмя об бетонный пол. Из носа и рта у него хлынула кровь. Малеев соскочил со своего места и кинувшись к телу Врубича — дико закричал.

— Дежурный! Сюда! Кто ни будь, помогите!

На крик в комнату заскочимли два милиционера и бросились к Малееву на помощь. Один попытался делать Врубичу искусственное дыхание — массажируя грудную клетку. Но когда милиционер склонился над ним, что бы вдохнуть ему в рот воздух, Малеев закричал:

— Нет! Он яд проглотил! Опасно! Нет! Не прикасайся к губам! Врача! Срочно!

Милиционер испуганно отпрянул от Врубича и поднявшись посмотрел на Малеева.

— Так, он подохнет! Скорая самое раннее через пол часа приедет!

Малеев взглянул на Врубича и повернувшись к стене ударил что есть силы кулаком. Посыпалась штукатурка:

— Все! Поздно! Лахонулся я! Он переиграл меня сволочь!

После этих слов Малеев обречено сел на табуретку. Рядом с телом Врубича, продолжали суетиться, его коллеги, но Малеев понимал, что все это уже не нужно.

Скорая, приехала через двадцать минут. Врач — низенький мужичек в старом застиранном халатике поколдовав над телом, пощупал пульс и поднявшись сел за стол. Достав, из своего чемоданчика — какие то бумаги, стал писать на листке что то мелким подчерком. Малеев грустно наблюдал за его движениями. Закончив процедуру составления документа — врач посмотрел на Андрея и равнодушным голосом произнес:

— Отравление, яд установят в лаборатории, пока предварительно — у него лопнули легкие и, остановилось сердце, что за препарат, неизвестно. Но средство — сильнодействующие. Вы бы, ничего, не смогли сделать. Смерть почти мгновенная. Дасс!

Малеев грустно кивнул доктору и встав пожал руку.

— Спасибо.

— Да за что ж спасибо, вот если бы спасти удалось.

— Да, хотя может так лучше. Может так — правильней.

Доктор, не поняв смысла слов, удивленно посмотрел в глаза Малееву:

— Первый раз, сталкиваюсь с тем, что смерть пациента, в принципе нужна! Дасс! А, что это кто был то?

— Магистр.

— Кто?

— Магистр. Человек решивший, что владеет судьбами.

— Дассс, что мерзавец?

— Еще какой!

— Ну, тогда, ладно, а то, как говориться — у каждого врача, небольшое кладбище. Хоть эта могила, на моем, будет оправдана, — буркнул врач и вышел из комнаты. Его застиранный халат мелькнул в коридоре нелепым пятном.

* * *

Через пол часа, Малеев нервно ходил по своему кабинету мрачный как туча и курил одну, за одной сигареты. Общение с начальством было еще впереди. Выговор и задержка, очередного звания — гарантированы. Но, Малеев напрягал свой мозг — стараясь не думать о проколе с Врубичем. Нина. Нина Павлова.

В кабинете сидели Андреев, Ольга и Сергей Павлов. Его коллеги — опера из розыска, молча стояли. Нарушить тишину — никто не решался. Временами, Малеев бросал суровые, взгляды — то на Стаса, то на Сергея, то на Ольгу, которые сидели на стульях у окна. Андрей злился, и судорожно, стряхивая пепел — прямо на пол сказал:

— Вы понимаете, что Врубич, только запутал все! Где искать, теперь не знает никто! Мы все перекрыли! Все! Аэропорт, железнодорожный вокзал! Ориентировки уже разосланы. Но их нигде нет! И вообще! Это уже не ваше дело! Нина жива! Основные члены секты арестованы, дают показания. Так, что — идите пока домой!

— Как это не наше дело? Моя мама погибла! И я не знаю, а вдруг ее убили?! Моя мамочка, мама моя! Женщина, какая то не известная! А Матвей, мой племянник и моя сестра Ирина! Я хочу знать — не причинит ли она ему вреда!

— Да ее поимка вопрос времени! — отмахнулся от Сергея Малеев.

— Опять вопрос времени, а если она и собственного сына — тебя, потом совесть не за мучает? — спросил его Стас.

— А ты вообще замолчи! Ты везде суешь нос! Если бы не ты, мы бы ее спокойно задержали, без суеты, через пару дней, а ты ее подогнал, вместе с этим Врубичем, — прикрикнул на журналиста Малеев.

— Ага, через пару дней, они бы и вон этого учителя магии кончили, и Нину, и еще пару трупов. Ольга и мать ее пропала, кстати, о ней ничего не слышно? — огрызнулся Стас.

Ольга всхлипывала сидя у окна. Она, сжимала, мокрый от слез платок, в своей ладошке.

— А, как моя мама то? Как мама то? Кто ее искать то будет?

Малеев сурово посмотрел на всех по очереди и остановившись взглядом на Ольге опустил глаза в пол и тихо произнес:

— Я не хотел говорить, Ольга, но перед этим самоубийством Врубич мне рассказал, совершенно нелепую, но как мне кажется имеющую реальную подоплеку историю.

Ольга напряглась и подалась всем телом вперед.

— Что, что он вам сказал? Он сказал, что-то про мою маму?

— Да, он мне рассказал историю, нелепую, ее нужно конечно проверить, но мне кажется — есть кое какие правдивые нитки в ней. И, к сожалению, для вас Ольга трагичные.

— Что? Что вы имеете в виду? — у женщины затрясся от напряжения подбородок, на глазах выступили слезы.

Ольга, стараясь не заплакать — часто заморгала ресницами.

— Похоже, что я знаю, кто этот обгоревший и неопознанный труп из вагончика на кладбище.

— Что? Вы думаете, это, это моя мама?

— К сожалению, все об этом говорит.

Но Ольга не услышала последних слов. Она обмякла и потеряв сознание рухнула со стула на пол.

К ней подскочили Сергей и Стас. Кто-то из милиционеров бросился открывать окно. Малеев, увидев эту картину — закричал:

— Нашатыря! Нашатырь дайте! Господи! Что так мне сегодня не везет то!

— А ты думай, что говоришь то?! — крикнул ему в ответ зло Стас.

Сергей бережно поднял Ольгу с пола и уложил на подставленные в ряд стулья. Она застонала и пришла в себя. В это время, принесли бутылек с нашатырем и ватку. Ольге поднесли под нос белый шарик, она, дернувшись, приоткрыла глаза и застонала.

— Лежи, Олечка, сейчас тебе лучше будет! А вы, вы то, что говорите?! — пропищал Сергей и посмотрел на Малеева.

Тот почесал лоб и ответил:

— Да я не хотел, конечно, не хотел. Но, Ольга простите. Я вообще не хотел ничего пока вам говорить. Но Врубич этот — со своей смертью, спутал мне все карты сволочь! Дело в том…

Малеев рассказал о предсмертном диалоге с Врубичем. После этого в кабинете воцарилось молчание. Первой подала голос Ольга:

— Не смейте так! Это не правда! Не правда! Врубич врет! Врет он все! Не могла она такое делать! Не верю я!

— Да я и сам во многое не верю, вернее не верил, но все сходится, по крайней мере на словах! И тот запутанный случай с отравлением Нины и ударом вашей мамы по голове. Стас, то же хорош, — Малеев сердито посмотрел на Андреева.

Тот, виновато спрятал глаза и что-то пробурчал в ответ.

— А может правда — он врет? Врал вернее, — засомневался Сергей.

— Да не было ему смысла перед смертью врать. Но меня сейчас не это волнует, а его секта! Вот самое страшное сейчас!

— Как?! — жалобно, пропищала Ольга. — Вас не волнует смерть моей матери?

Малеев осекся и виновато ответил:

— Нет, конечно, жаль, если это так. Лучше бы я ошибся. Но, все об этом говорит. Но и секта. То же. Где найти эту Ирину?! Поймите — она, она одна главная виновница всех бед и всего зла за последнее время!

— Да, что ты пристал к секте, ну, сатанисты, ну и что? Нину искать нужно! — возразил ему Стас.

— Да ты пойми! Здесь не только секта эта чертова! Здесь круче операция была! Ребята из ОБЭПа и отдела убийств давно кружили рядом! Они с Интерполом! С Интерполом! Понимаешь, ее готовили! Нити вели в Германию и Израиль, они ведь эта Ира и Врубич. Секту то эту просто для отвода глаз устроили!

— Это еще зачем? — недоверчиво спросил Андреев.

— Вот! Видишь, а еще журналист криминальный! А не понимаешь, что искать причину всегда, надо в другом! Это вон гражданин Павлов со своим увлечением, магией и мама его, царство ей небесное, дали этой Ирине хорошую наводку! Кем Ирина то работала? Врачом детским. Зарплата у нее от силы тысяч семь и у Врубича этого — ну восемь, а на что, они такой дом построили?

— Это мамины деньги были, у нее наследство, мамочка моя, — вяло подал голос Сергей.

Малеев с укоризной посмотрел на него и покачал головой:

— Наследство! Какое наследство?! Вы когда дом то, построили коттедж этот, пару лет назад, а что ж ваша мама до этого не решалась наследство свое в дело пустить?

— Мама не хотела раньше, он, сама так решила, мама моя, прости меня! — захлюпал носом Сергей.

— Я, конечно, понимаю ваши чувства. Все-таки мать погибла! Но не сказать не могу — не хотела, вы говорите ваша мать! У нее ничего не было! Ваша сестра, пользуясь, извините, что у вашей мамы не все в порядке с головой, навела на эту мысль! А сама, деньги то ей и дала! Вы, что не заметили, что все произошло, после того, как Ирина с Михаилом этим Сергеевичем разошлась. Тогда и деньги появились! А ответ здесь простой. Михаил, познакомил ее — с Врубичем этим. Он был другом его брата — того Андрея Андреевича Румянцева. Они вместе с этой сектой аферы проворачивали, детишек заставляли воровать! Но когда Румянцева посадили, Врубич, остался на свободе и понял, что через секту можно добывать себе материал, для жизни так сказать! Он ведь врач был. Теперь уж, у него родственники в Израиле и Германии — вышел на нужных людей и начал трансплантацией детских органов заниматься, понимаете! Безпризорных детей, воровали — для него члены этой секты и якобы принося в жертву! На самом деле — они вырезали почки и прочие органы и отправляли за границу! Причем на этом капитал не плохой заработали. А Ирина, прекрасный детский хирург! Вот она то и нужна была Врубичу. В подвале же и настройке такою операцию не сделаешь — он завотделением, сам тоже резать умеет и она — Ирина, вот вам и тандем! А секта эта, так, ересь! Там, они, преданных им людей проверяли, а главарями вместо себя хотели поставить — Матвея, Эдика, годика через два! Но, мальчики не захотели! Если Матвей боялся им сказать, то Эдик парень прямой, весь в мать — высказал им все! Вот поэтому они и сделали так, что он повесился! Сам. Они довели его до самоубийства! Обрабатывали целых два дня! С седьмого по девятое, поэтому его и не могли найти два дня! Тут то накладка и вышла с датой! А Эдик не захотел — ни отца не мать подставлять. Про отца они наплели, что он тоже якобы во всем этом участвует! А мать — банально пригрозили убить! Вот пацан и не выдержал. И еще кое-что узнал.

Сергей закачал головой, не веря словам Малеева:

— Нет! Не может быть! Как же я сразу не догадался?! Он же мне в тот вечер говорил, намекал мне! Говорил. Что мама в опасности! Я думал, что она пить начала или еще, что там, но не как не мог подумать.

— Ты бы поменьше с магией этой занимался, сам им детей готовил, — дерзко сказал ему Стас.

Сергей дернулся, и зло посмотрев на него, ответил:

— Ничего я не готовил! Мои дети, все учатся в нашем училище! Не одного из них нет в секте! А вы! Так, из-за моей жены, говорите! Чем таким — вы ее приворожили, что она все время только про вас и спрашивала?

— А ты про Нину не говори, у тебя Ольга есть?! Или забыл — донжуан хренов!!

Малеев, посмотрев на перепирающихся мужчин, властно сказал:

— Ладно! Хватит! Устроили тут петушиные бои! Мне ваши разборки из-за женщины тут не нужны! Идите вон на улицу и выясняйте там отношения! Хоть на дуэль друг друга вызывайте! Лучше давайте подумаем — где искать, эту вашу сестру Иру?

— Это у вас надо спросить! Вы же милиция! Сыщики! Чего же вы опять говорите, где искать, а когда мы начинаем действовать, то орете — что бы мы, не совались не в свое дело! — зло ответил Малееву Стас.

Тот хмыкнул, но ответил на выпад журналиста. Очередная сигарета появилась у Малеева во рту. Огонек зажигалки, словно вдохнул жизнь в табак. Сизый дым крученым облаком поплыл по кабинету.

— Знаете, а может проверить, дом Раисы Петровны, она дом имеет в деревне Зайцево, тут рядом с городом.

Малеев и Стас переглянулись.

— Что же вы раньше то не сказали! Мы все службы на уши поставили, а тут такое, — с укором сказал Малеев.

— Ирина, она грамотная и расчетливая, если — правда, то, что ты нам тут наплел, про органы и детей. Она не пойдет сейчас на пролом! Она затаиться! — Стас хлопнул ладонью по столу.

— Так, быстро собираемся и поехали, покажите, где этот дом, — обратился Малеев к Сергею.

— Да, но, я не знаю. Где дом у нее. Я так слышал, она пару раз про деревню говорила, вроде Зайцево, — неуверенно ответил ему Сергей.

— Черт! Ну не чего, деревня ведь не город, найдем! Там может от силы человек сто живет! Должны же, местные знать! — успокоил сам себя Малеев.