Здание ПТУ номер тридцать восемь было обычным типовым строением построенных во времена развитого социализма. Обыкновенная коробка из желтого кирпича с традиционным крыльцом и крутыми бетонными ступеньками. Когда микроавтобус съемочной группы подъехал ко входу ПТУ. На крыльце стояли учащиеся, многие курили.

— Видно перемена, — предположил Стас. — Так, я сам не пойду. Это будет подозрительно — меня всякая собака знает, как криминального обозревателя. Поэтому, пойдешь — ты Дюков и смотри! Не расколись, запомни! Ты снимаешь репортаж про профессию учителей. Про конкретных личностей, не надо ничего фантазировать, но во время интервью попробуй, как бы невзначай, спросить, про некого Сергея Павлова. Он, наверное, учителем математики или физики работает — понял?!

— Да, понял, что ты меня как лоха напутствуешь?

— Да потому, что ты и есть лох!

— Сам ты лох! — обиделся Дюков.

— Ладно, я пошутил, все идите, с Богом!

Оператор и Дюков вылезли из автомобиля. На них сразу обратили внимание ученики и радостно заулыбались. Некоторые начали предлагать себя в качестве объектов съемки. Стас, увидев это, покачал головой:

— Ну, что за народ? Все хотят быть звездами! Никто честно работать не хочет.

— А в этом вы виноваты — журналисты. Вы пропагандируете это разгильдяйство, показывая всякую ересь! Иногда смотреть противно, — заметил отец Михаил.

— Знаете, что святой отец!

— Я же просил, называйте меня батюшка!

— Пардон! Знаете, что батюшка! Мы показываем, то, что люди хотят смотреть! Вот когда общество захочет смотреть, только программы про православие и целомудрие, то мы только это и будем показывать, а так нечего на нас все беды сваливать! — резко ответил Стас.

— Боюсь, что это произойдет не скоро, наше общество сильно больно, — грустно заметил отец Михаил.

Стас посмотрел на него и улыбнулся:

— Ладно, пойду с ученичками поговорю, может они мне — чего интересного про этого папашу расскажут, — и он вылез из микроавтобуса.

Стас выбрал группу ребят куривших на углу училища. Несколько парней и три девушки, во всю, дымили сигаретами. Увидев Андреева, они заулыбались. Девушки кокетливо стреляли глазками. Стас подошел к ним уверенным шагом и начал без приветствия:

— А курить, между прочим — вредно.

— А вы Стас Андреев программа «На грани»?

— Точно, вот к вам в гости пришел.

— А, что у нас тут криминал в ПТУ? Что ли убили кого? — спросила рыжеволосая девица.

— Нет, вот делаю репортаж о вреде курения и дисциплине в учебных заведениях.

— Хм, а мы думал, вы все время, только про криминал снимаете, — удивился здоровенный парень, с кучерявой головой.

Его брюки были несколько коротки, и это делало его внешний вид комичным.

— Нет, надо разноображивать свое творчество. Вот, вы например, наверняка нарушители дисциплины!?

— Это еще почему?! — удивилась рыжеволосая.

— Да вот стоите, тут за углом, курите, наверняка, уроки прогуливаете?!

— Ничего подобного! У нас большая перемена! Мы вообще одни из лучших! — отвечала за всех рыжеволосая.

— Что, значит — одни из лучших, отличники что ли?

— Ну не отличники, но ударники, хорошисты так сказать, — поддержал рыжеволосую кучерявый здоровяк.

— Что, одни пятерки и четверки?

— Да стараемся!

— Ну, а как у вас тут интересно, ну в плане не только учебы? — забросил удочку Стас.

— Да нормально! Учителя хорошие кружки различные!

— А какие, например?

— Ну, театральный есть, есть спортивные секции, есть технический, автомобильный. И даже есть магии и оккультизма!

Стас насторожился. Там где была магия, не далеко было и до потустороннего мира.

— Магии говорите, интересно?! — он сделал вид, что удивился. — Небось, учитель астрономии его ведет?

— Почему учитель астрономии?

— Ну, потому как предмет про звезды, более близок к этой науке магии.

— Нет, его ведет, наш физик, Сергей Андреевич, мужик такой прикольный! Нам он нравится! — выдала информацию рыжеволосая.

— Физик?! Странно, не когда бы, не подумал, что такой точный предмет, как физика, допускает существование магии и оккультизма! — удивился Стас.

Но внутри у него засосало. Сергей. Опять Сергей засветился. Вот и сынок Зинаиды Павловны, кружек про магию ведет. А может это не он.

— А, что этот как вы говорите, Сергей Андреевич, как у него фамилия?

— Павлов, Павлов у него фамилия. Хороший мужик! Справедливый, но немного грустный, — встрял в разговор маленький паренек с коротко стриженой головой.

— Да, грустный, ты, чего не знаешь?! У него, недавно, несчастье случилось! — одернула низенького, рыжеволосая.

— А, что у него случилось? — поинтересовался Стас.

— Да, понимаете, у него сын погиб, — тихо пояснил кучерявый здоровяк.

— В авто автокатастрофе что ли? — напрягся Стас.

— Нет, он, ну в общем говорят, что он сын Сергея Андреевича, в общем повесился, — словно стесняясь Стаса заикаясь ответила рыжеволосая.

— Вот, тебе раз! Повесился! А, из-за чего? — не унимался Андреев.

— Ну, разное говорят, говорят, что парень не выдержал разлуку матери и отца! Сергей Андреевич, разошелся с женой! Говорят, что этот сын, наркотики принимал и даже говорят, что в каком то преступлении был замешан, в общем, ничего толкового не говорят — сплетни одно слово, — опять пояснил кучерявый.

— А вы то сами, ну на этот кружек ходили?

— Нет! Вы, что туда допускаются только, у кого пять по физике и с разрешения директора, а так туда не попасть. Говорят там очень интересно, но там могут состоять только избранные! — возбужденно пояснила рыжеволосая.

Опять избранные! Стас чуть не выронил сигарету. Ту он краем глаза увидел, как из здания вышел Дюков с оператором. Андреев понял, что пора прощаться.

— Ну, ладно, до свидание, мне пора.

— Ой, Стас… а можно у вас автограф?! — взволнованно спросила рыжеволосая.

— Конечно, давайте на чем?

— Вот, прямо на конспекте, — и она протянула толстую тетрадь.

Стас расписался и улыбнувшись направился к автомобилю. Там его уже ждали Дюков с Игорем.

Стас закрыл за собой дверь и спросил:

— Ну. Что как сходили?!

— Да ни как, — разочарованно ответил Дюков.

Он был явно расстроен.

— Этот почему?

— Да, не пустил нас директор, ничего снимать не разрешил. Говорит, что у него нет никакого распоряжения начальства из гороно. Вот как оттуда позвонят и скажут, тогда, пожалуйста, а так в общем, отшил.

— Да, хреново, — Стас задумчиво посмотрел на крыльцо. — Что вообще ничего не удалось узнать?

— Да, так, в сякую мелочь. Сказал, что у них лучшее ПТУ города по итогам за прошлый год, что у них лучший учитель, тоже за прошлый год.

— А кто, кто лучший учитель?

— Фамилию не назвал, сказал, только что физик, учитель по физике.

— По физике?!! — возбужденно вскрикнул Андреев.

— Да, по физике?! А, что? — удивился Дюков.

— Физик, физик, да вот физику то у них, некто иной, как Павлов ведет!

Отец Михаил тоже удивленно посмотрел на Стаса. Он погладил крест на рясе и спросил:

— Стас, я только не пойму, что, вернее, зачем я то вам понадобился?

— Да, вот отец, сейчас мы с вами в одно место поедем, вы в качестве консультанта нужны.

— В одно место, странно, куда это еще?!

— В милицию! — весело ответил Стас.

— В милицию?! Что там тоже сатанисты орудуют? — не доверчиво спросил священник.

— Там к счастью пока еще не орудуют, но вот дельце у них в архиве есть, одно забавное и сейчас мы о нем кое с кем поговорим, поехали — загадочно ответил Стас.

Водитель, завел двигатель и, микроавтобус выехал со двора ПТУ.

* * *

В окно на третьем этаже за машиной тревожно наблюдал человек. Когда автомобиль скрылся в потоке улицы, он повернулся к стоявшему рядом ученику и сказал:

— Звони Ирине, они начали капать плотно, надо усмирить этого журналюгу навсегда, а то нам всем будет крышка и мамашу Эдика, Нину, тоже пусть замолчит. Навсегда.

— Будет сделано магистр.

* * *

— Алло Андрей? Мы подъехали. Как договаривались, да, закажи пропуск.

— Ты один?

— Нет, я с батюшкой. Меня, дела о сатанистах интересует, помнишь, ты обещал?

— Да, помню, подходите на вахту, я пропуск закажу.

— Все идем! — Стас выключил сотовый и положил в карман.

Обернувшись к отцу Михаилу и посмотрев на его внешний вид, он спросил.

— Ну, батюшка, у вас конечно паспорта с собой нет?

— Вот мой паспорт — отец Михаил кивнул на крест.

Стас вздохнул и сказал:

— Ладно, пойдемте, может, пропустят.

На вахте в милицейском управлении, их встретил сержант неприветливым взглядом. Посмотрев на рясу отца Михаила, он спросил:

— Вы к кому?

— Я в уголовный розыск, к Малееву, он должен был звонить пропуск заказать.

— А, вы Стас Андреев? Да на вас пропуск есть, но на одного.

Стас улыбнулся постовому. И тихо попросил:

— Послушайте, это очень важно, мне надо с собой этого попа провести.

Сержант очень серьезно вновь посмотрел на отца Михаила и спросил:

— Что, грехи кому отпускать?

— Да, грехи, — видя, что милиционер шутит, подыграл ему Андреев.

— Ну, это нужное дело, грехов там, — и милиционер кивнул наверх. — Многие наколбасили. Им давно надо бы покаяться. Ладно идите, но под вашу ответственность, выйдете вместе. И смотрите, что б попа, в кпз не заперли, там жулики вмиг с него крест сорвут и на коронки пустят, — мрачно пошутил сержант.

Отец Михаил хотел ему, что-то возразить, но Стас пихнул его рукой в бок и провел через вахту.

Старший оперуполномоченный управления уголовного розыска, давний друг Стаса — Андрей Малеев встретил их не гостеприимно. Милиционер кинул на вошедшего Стаса и отца Михаила недовольный взгляд и сухо сказал:

— Стас, у меня времени — минут десять. Работы море! Короче, давайте быстро к делу, вот оно, — и Андрей кинул на столь толстую папку.

Она выпустила из себя облачко пыли.

— Ладно, Андрюха, давай, не строй нам рожи недовольные, мы не надолго, идите сюда отец Михаил, — и Стас придвинул стул к столу Малеева.

Священник робко присел на краешек. Стас, полистав дело, открыл его на фотографиях вещественных доказательств:

— Смотрите, вот видите, это знаки, оставляемые сектантами после себя, во время, так сказать их шабаша, — Стас показал отцу Михаилу снимки.

Священник ловким движением извлек из под рясы очки и одев их на глаза стал похож на обычного бухгалтера. Стас, увидев это, улыбнулся:

— Смотрите, вам эти знаки и надписи ничего не говорят? — спросил он осторожно у священнослужителя.

Отец Михаил, внимательно рассмотрев фотографии, снял очки и посмотрев, сначала на Стаса, затем на Малеева медленно сказал:

— Это точная копия того, что они написали на могилах похороненных у кладбища священников — бывших настоятелей церкви, в которой я сейчас служу.

Стас и Малеев переглянулись. Милиционер внимательно посмотрел на отца Михаила и переспросил:

— Вы точно, точно это видите?! Ничего не путаете?

— Нет, ничего, точно, — уверенно ответил тот.

— А, что эти надписи обозначают? — поинтересовался Стас.

— Видите ли, у сатанистов, главный аргумент их веры в том, что их бог, такой же и ничем не уступает нашему, причем даже наш бог признает, что сатана это падший ангел, изгнанный из рая. Вот это основное, в чем они согласны с верой, во всем остальном расхождения. Они считают, что наша вера фальшива, потому как признает только добро, а людская сущность построена на смерти и зле. А добро, мол, у нас — это так, проходящее. Вот они и пишут, что наш бог лживый, что истинный сатана и только он, может дать людям правду. А смерть вовсе не так страшна. Она якобы — просто логический итог жизни. И, что, умирая, тем самым, мы питаем и даем силу сатане, а если умереть правильно, то есть насильственной смертью или самоубийством, то эта сила, якобы сильна в двойне.

— Так, а зачем они на могилах то пишут и разоряют? — недоуменно спросил Малеев.

— Видите ли, осквернить могилу, тем более, священно служителя — этим самым, тоже в своем роде, дать силу сатане и заставить мучаться умершего.

— Вот уроды! Даже философию свою на придумывали, — удивился Стас.

— Да это не они, эта борьба длится уже тысячелетиями, не зря ведь библия написана. Там ведь об этом все сказано, кстати, советую вам почитать, даже если вы не верующие, — поучительно ответил отец Михаил.

— Ну, допустим я верующий, но — по своему, а, что касается библии, то действительно, как ни будь, на досуге почитаю. Ладно, Андрей, расскажи нам по подробнее, про это дело, — попросил Стас.

— Ну, в общем, так, в городе несколько лет назад была вот эта секта. Занимались тем, что кошек резали, могилы разоряли, ну и прочее — хулиганили. Но вот, дошло, в конце концов — до убийства! Они в жертву принесли одного из своих членов — девочку четырнадцати летнюю. Прибили, на перевернутый крест и заживо сожгли. На этом и попались, а руководил все этим вот этот мужик, — Малеев показал фотографию. — Ему как главарю, десять лет дали, сидит сейчас. Ну а в процессе следствия, некоторые говорили, что они якобы и детей грудных в жертву приносили, но это не подтвердилось, в общем, главарь десятку получил, а его помощники, кто семь, кто пять, а кто вообще три, сейчас, наверное — на свободе уже.

— Хм, интересно, а кто же сейчас этими подонками руководит, может — кто из освободившихся? А кто в секте то состоял? — спросил Стас.

— В основном старшеклассники да студенты ПТУ, техникумов и ВУЗов. Лет от шестнадцати до девятнадцати.

— Да, примерно — как и сейчас, наверное, ну ладно слушай Андрей, сделай нам на ксероксе копии этой фотки главаря, ну и вот этих надписей и вещественных доказательств, нам это пригодится.

Малеев недовольно посмотрел на Стаса и ответил:

— Слышь, Стас. Ты хоть мне и друг, но сам то сильно туда не лезь, сыщик. Это ведь не приветствуется законом! Если надо, вон, заявление пишите. Будем заниматься, а сами то, не сильно лезьте! Да и опасно, они ведь отморозки!

— Да успокойся ты! Мы закон переступать не будем. Просто у вас как всегда народу не хватает и вы уж очень инертны. А мы вам поможем и сели чего, позовем, сделай ксерокопии, будь другом!

Малеев укоризненно покачал головой и пошел делать копии. Стас повернулся к отцу Михаилу и спросил:

— Ну, что не передумали, мне помогать?

— Нет, я не из пугливых!

— Ну и хорошо! Сейчас я еще кое, что у него выужу, вы только сидите, и мотайте на ус.

Священник в знак согласия молча кивнул головой. В это время вернулся Малеев со сделанными копиями и протянув их Стасу сказал:

— Стас, ты знаешь, если эти копии, к моему начальству попадут, то мне хана! Так, что не подведи!

— Обижаешь, Андрюха! Лучше мне скажи, а вчера, этого Сергеева, ну парня молодого нашли на стройке — это, что несчастный случай?

— Да, споткнулся и упал, они там постоянно на брошенной стройке чего-то лазили, вот и до лазился! Он кстати скинхед был.

— А ты это откуда знаешь?

— Да по нему видно — лысый и бритый. Весь в коже и друзья говорили, что у парня не все с головой, а ты что так про него спрашиваешь? Знаешь, что-то больше чем мы? — подозрительно спросил Малеев.

— Да нет! Ты, что просто, — соврал Стас. — Просто, как-то нелепо — в феврале на стройке играть, с лысой башкой. Холодно ведь! Ладно, спасибо тебе мы пошли, а ты чем сейчас занимаешься? — держа в руках копии и уже на выходе из кабинета, спросил Стас.

— Да, сеть тут одно дельце, тебе это не интересно, — отмахнулся Малеев.

— Мне все интересно, колись! — настаивал журналист.

— Ну, пропал тут у одной мамаши ребенок, так алкашка, сама не помнит — где оставила, думаем, вот ориентировку дать. Она в электричке ехала.

Стас встал как вкопанный.

— Что?!! Когда это было?

— Вчера, а что?

Журналист сделал над собой усилие, что бы, не выдать возбуждения.

— А где это было?

— Я же говорю — в электричке!

— А мамаша где живет?

— В таракановке, в частном доме, а что?

— Да, так ничего, — Стас сделал над собой усилие, чтобы выйти из кабинета.

Постовой на вахте их проводил улыбаясь. Отец Михаил показал ему свой крест и хвастаясь сказал:

— Вот видите, на коронки то не пустили и даже если бы меня в кпз посадили, я думаю, сумел бы образумить сбившихся в пути.

Милиционер подмигнул ему и ответил:

— Нет, пусть уж лучше батюшка они к вам в храм приходят.

— Это верно сын мой, — тяжело вздохнул отец Михаил и направился к выходу вслед за Стасом.

В автомобиле Андреев швырнул ксерокопии сделанные ему Малеевым на сиденье и ударив по спинке кресла зло сказал:

— Черт! Ходим по кругу! Надо, надо ехать домой к этому Сергею. Посмотреть, последить за ним! Не нравиться мне его отношение к Зинаиде этой! Кладбище, разоренная могила Эдика, бабка эта там с сомнительным обществом! Сергеев — упал на стройке. И бабку по голове тюкнули, прямо у Нины, а она с этой Зинаидой на следующий день чаи распивает!

— Какую еще бабку по голове? Какие чаи? — нечего не понимая, спросил Дюков.

— Да есть там одна соседка, черт!

Дюков покосился на принесенные Стасом снимки:

— А это, что такое? Кто это?

— Да вот, козел один, тоже сатанист! Только он сейчас сидит. Несколько лет назад, тоже орудовали, вот копии мне сделали.

Дюков с удивлением взял листы с сиденья и стал рассматривать. Покрутив их в руках, он повернулся к Стасу и тихо сказал:

— Стас, вот ты меня все обзываешь лохом и прочее, а я ведь узнал этого мужика! Ну на фотографии из дела.

— Что?!! — вскрикнул Андреев.

— Да, вот этого, — и Дюков ткнул пальцем на главаря на снимке из дела. — Вот этого мужика, хотя он немного и не похож тут.

— А, кто это?!

— Это, это директор тридцать восьмого ПТУ! Он с нами час назад разговаривал.

— Что?!! — Стас не поверил своим ушам. — Ты, точно, точно его узнал?!

— Да! Михаил Сергеевич Румянцев.

Стас вырвал из рук Дюкова снимок и в графе данных прочитал. «Андрей Сергеевич Румянцев 1950 года рождения».

— Да, но это Андрей Сергеевич.

— Нет, того Михаил Сергеевич, точно звали.

— Андрей Сергеевич, Андрей Сергеевич Румянцев. Так это его брат, брат, вот оно что! Ладно, поехали, мне надо программу записать!

— А я вам больше не нужен? А то у меня служба! — поинтересовался отец Михаил у Стаса.

Тот, посмотрев на священника, ответил:

— Вы, сегодня, я думал — мы с вами поедем, кое-кого, постережем. Но видно, не получится. Ситуация меняется кстати. Ваш пропавший мальчик — этот послушник, я думаю, завтра нужно уже идти в милицию, о его пропаже заявлять. У него родные сеть?

— Нет, он сирота, я сам пойду.

— Вместе пойдем! Без меня теперь не единого шага не делайте! Это просто опасно! А сейчас вас отвезут к церкви.

* * *

Стас просто ужасно отвел в этот вечер программу. Он несколько раз запнулся, читая текст, и спутал подводку к сюжету. После эфира режиссер давал ему нагоняй, отчитывая в коридоре студии:

— Ну, Стас, что это такое? Такие ляпы, ты что? На тебя это не похоже.

— Извини, Гена, я просто, что-то устал за последние дни. Можно я пару дней отдохну.

— Как это отдохнешь?! А эфир, эфир, чем я закрывать, по твоему, должен?

— Гена, ну придумай, что ни будь! Ты же классный парень выручи, я же тебя выручал!

Режиссер расстроено покачал головой. Но, взглянув в глаза Стаса, тяжело вздохнул и ответил:

— Ладно, черт с тобой! Но только пару дней, а что случилось?

— Ген, сейчас ничего сказать не могу, но по моему, нам на крючок большая рыба попалась. Будет тебе сенсация и Тефи в передачу! Кстати, когда там на Тефи материал отправлять надо? В апреле?

— Да, а что?

— К апрелю будет тебе классный тридцатиминутный фильмец в жанре журналистское расследование!

— Ой! Ой, твои слова да богу б в уши! Смотри! Ловлю на слове!

— Точно даю слово!

— Ладно, отдыхай!

— Спасибо!

И Стас быстрым шагом пошел по коридору. На ходу он достал телефон и набрав номер спросил:

— Алло Нина? Здравствуйте, это Стас! Вас уже выписали?

— Да, Стас, очень приятно вас слышать, вот только зашла в квартиру, ну что там на кладбище?

— Все, все нормально. Нина, вы сейчас дома будите?

— Да, дома.

— Ничего, если я сейчас к вам в гости приеду?

— Ой, да конечно, я буду рада! Приезжайте, а как же ваша работа?

— Да все нормально, мне два дня отгулов дали, вот хочу их вам посветить, нашему, то есть вашему делу!

— Ой, спасибо! Стас я так вам благодарна, приезжайте, я жду, я сейчас в магазин схожу, чего ни будь к чаю куплю, а то в холодильнике ничего нет.

— Нет! Нина, не в коем случае! Никуда не выходите! Я, сам все куплю! И если кто к вам придет, никого, не знакомого не пускайте! Только Ольгу, я вас прошу!

— Стас, что-то случилось?

— Нет, просто не выходите из дома! Обещаете?

— Хм, обещаю…

— Все, до встречи, буду через минут двадцать тридцать.

Стас вышел на крыльцо телекомпании и посмотрел на темное февральское небо. Тучи, словно абстракция пьяного художника замысловато клубились непонятными фигурками. Стас поежился от холода и поднял воротник.

— Черт! Надо будет себе машину купить, так вот срочно надо и плетись на автобусе — проворчал он сам себе.

Андреев, зашагал по вечерней улице, к стоянки такси. Из-за угла здания, медленно выехали темные «Жигули». Сидящие в автомобиле люди внимательно наблюдали за уходящим Стасом.

Такси довезло его до Нининого дома. Стас, расплатившись с водителем, направился к ближайшему универсаму. Он обещал купить Нине, что ни будь к чаю. Очередь у кассы вытянулась на несколько метров. Стас набрал полный пакет еды и прихватил бутылку дорогого вина. Стоя и рассматривая покупки, он вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Андреев поднял глаза и увидел за стеклом витрины лицо молодого мужчины. Незнакомец, поймав взгляд Стаса, мгновенно исчез в сумраке улицы. Андреев с ужасом понял, что за ним следят.

— Господи, только этого не хватало, умереть провинциальным Владом Листьевым в подъезде, — буркнул он сам себе.

— Гражданин! Давайте ваши покупки — властно потребовала кассирша.

Стас обернулся и увидел, что подошла его очередь. Андреев передал девушке пакет и достал деньги. Что делать дальше Андреев не знал. Банально выйти и направиться к Нининому дому? А если они его ждут у подъезда? А если они попробуют, ворваться вмети с ним в квартиру к Нине? Нет, что-то надо придумать. Стас встал в нерешительности у выхода из магазина. Поставив пакет с покупками прямо на пол, он достал из кармана сотовый и набрал номер Андрея Малеева.

— Алло, Андрей?

— Да.

— Это, я Стас.

— Да, Стас, слушаю тебя, только учти, я уже дома, я тоже хочу отдыхать! Не проси меня не о чем!

— Понял, просто я хотел с тобой посоветоваться, что делать человеку, если он заметил, что за ним следят?

— А за кем это следят? Кто из твоих сумасшедших зрителей страдающий манией преследования?

— Нет, хуже, это я…

— Что?! Ты заболел манией преследования?

— Да и по моему серьезно, сейчас заметил, что меня пасут.

В трубке воцарилось молчание. Стас удивленно посмотрел на сотовый и снова поднес к уху.

— Алло, Андрей, что там, связь пропала что ли?

— Нет, Стас, ты где?

— Я на улице Цекалова, у универсама «Прага».

— А кто тебя пасет?

— Не знаю, какой то мужик, может, конечно, мне и показалось, но ты знаешь, я тебе на всякий случай позвонил, вот проконсультироваться.

— А с чем это может быть связано?

— Не знаю, хотя, понимаешь, это дело с сатанистами.

— Ладно, не куда не выходи, стой на месте, я сейчас приеду.

И связь оборвалась. Стас ухмыльнулся и убрал телефон. Посмотрев себе под ноги на полный пакет продуктов и лежащую сверху бутылку вина, он улыбнулся, и подняв его, отошел в сторону.

— Вот тебе и вечер удался — из магазина не выйти! Началось! Тут до Нининого дома двести метров, может рискнуть? Нет, Андрюха приедет, будет орать, мало ли чего! — Стас заметил, что разговаривает, сам с собой. — Между прочим, это первый признак шизофрении господин Андреев.

Андрей появился через двадцать минут. Он зашел суровый и решительно. Словно атакуя преступника направился к Стасу. Стас, хотел, уже было, протянуть ему руку, но вдруг увидел, как Малеев покачал головой и резко прошел мимо него. На ходу он бросил:

— Иди, в угол к игровым автоматам, там за ними с улицы не просматривается часть помещения.

Стас растеряно проводил его взглядом. Затем обернулся к огромному пространству стеклянной витрины магазина и понял, что он сейчас как рыбка в банке. Магазин просматривался с наружи практически весь, а темнота улицы наоборот скрывала все, что было за толстым стеклом. Стас медленно повернулся и пошел к игровым автоматам. За дальним, его уже ждал Андрей.

— Ну, привет, что тут, кто тебя пасет, только коротко.

— Да, молодой парень лет двадцать, двадцать пять, ты знаешь, я случайно его взгляд заметил. Он с улицы так внимательно на меня смотрел. Обычно так не смотрят. Может это конечно и паранойя, но я Андрюха, что-то испугался.

— Ладно, не психуй, в чем одет?

— Кто?

— Кто, кто — конь в пальто! В чем хвост твой одет то?

— Ты угадал, он действительно одет в пальто.

— Шутник.

— Нет, правда, в черное или темно-серое пальто и темную меховую шапку.

— Забавно, типичный портрет киллера, запоминающиеся приметы — серое пальто, темная шапка.

— А, что он по твоему, в оранжевую Аляску с голубой шапочкой и желтыми ботинками должен быть одет?!

— Нет но…

— И не каких больше примет!

Андрей вздохнул, и пристально посмотрев на Стаса, сказал:

— Ладно, ты куда собрался идти?

— Да тут. Не далеко к женщине одной.

— Ууу! Узнаю Андреева, хорошо, что хоть не к мужику, а то там, на телевидение глядишь и в голубые — запишешься!

— Нет, это я по работе, — оправдался Стас и покраснел.

Андрей, кинув головой взглянул на пакет в его руках и улыбнувшись, добавил:

— Ладно, теперь это так называется — на работу, ходят как на свидание, с дорогим вином, а работа связана в основном с женщинами, надеюсь ей не шестьдесят?

— Нет, тридцать с хвостиком, — зло ответил Стас.

— Ну, хоть это хорошо, а то посадили бы тебя, за домогательство к пенсионерке! Ге! Ге! — рассмеялся Малеев.

— Да пошел ты! Я к тебе как к другу, а ты!

— Ладно, ладно! Значит план такой: идешь, как не в чем не бывало, иди уверенно, что бы они не почувствовали, что ты их засек! Понял?! А потом, потом, разберемся.

— И все?! Ты, что меня как приманку? На живца?

Малеев на него зло посмотрел и ответил.

— Послушай, Андреев, а может тебе самому напомнить, как ты своих теле героев на живца, и за наркотой, и за оружием отправлял?! Ты ведь, тоже ими рисковал! Причем, у тебя даже прикрытия не было!

— Так ты хоть вооружен, а то, если они меня пристрелят возле подъезда, я хочу знать, что умру отомщенным, что ты их потом пристрелишь.

— Не волнуйся! — Малеев похлопал Стаса по плечу. — Ты умрешь героем и отомщенным героем, к твоей могиле будут нести цветы, в основном — обманутые тобой женщины. Тебе будет приятно.

— Ну, спасибо, ладно, ухожу в бой, если не вернусь, прошу считать меня коммунистом!

— А если вернешься? Га! Га! — опять рассмеялся Андрей.

— Да пошел ты! — и Стас, дернувшись, направился к выходу.

Улица встретила его холодным ветром. От ледяного февральского потока на глаза выступили слезы. Стас отвернулся от воздушного порыва и попытался осмотреться. Но у него это не получилось. Привыкшие к яркому свету глаза, воспринимали только черные силуэты.

— Вот, елки палки!

Нинин дом стоял через дорогу. Стас остановился на переходном переходе, пропуская поток автомобилей. Ничего подозрительного. Вокруг снуют, спешащие по домам люди. Обычный вечер миллионного города. Всем на всех наплевать, главное быстрей домой,… а там усевшись в кресле у телевизора… послушать новости… может быть криминальные… а вдруг расскажут об убийстве… знаменитого тележурналиста… Стас неожиданно поймал себя на мысли, что он злится на прохожих. Путь свободен. Загорелся зеленый сигнал светофора. Стас, медленно держа пакет с покупками на груди, шел к дому. На углу стояла пара алкашей. Один из них протянул руку и обратился к Стасу:

— Эй, земляк! Дай два рубля! На пузырь не хватает!

Стас, посмотрев на мужика, ответил:

— Видишь, руки заняты.

— Давай подержим, хоть до дому донесем, только два рубля дай!

— Я вам дам десятку — но до самой квартиры донесете!

Мужики с готовностью протянули руки. Стас передал им пакет и пошел дольше. Во дворе было темно. На столбах все лампочки как назло были разбиты. Свет падал только от окон дома. Стас краем глаза попытался осмотреть подход к подъезду, но нечего подозрительно не заметил.

— Куда нести то?! — крикнул из-за спины мужик, несший пакет.

Стас, обернулся и посмотрев на помощников, ответил:

— Третий подъезд, третий этаж.

— Понятно, чего ты там наложил? Как кирпичи, какие!

— Неси, неси, тут идти то двадцать метров.

Стас пропустил носильщика вперед. Сам пристроился за ним. У подъезда никого не было. Может, все это ему померещилось? Может, он зря вызвал Андрея… кстати где он? Стас даже пожалел, что дал мужикам нести пакет. Трус… он настоящий трус!

Мужик с пакетом остановился перед подъездом, что бы ему открыли дверь, Стас потянулся к ручке. Но из плеча выскочил второй добровольный помощник. Он услужливо, открыл темный прямоугольник… Неожиданный удар железной трубой — обрушился на голову мужика. Тот, даже не успев вскрикнуть, рухнул на землю, его друг от испуга выронил пакет. Об асфальт звякнули банки и разлеталась бутылка с вином. Стас услышал сзади голос Андрея:

— Берегись сзади!!

Но обернутся, он не успел. Удар чем — то железным пришелся по правой части черепа. Стаса спасла шапка, его большая норковая шапка. Она смягчила удар и вместе с железкой соскользнула на землю. Металл звякнул об асфальт. Стас устоял на ногах. В это время грохнул пистолетный выстрел. Темная тень метнулась в темноту двора. Второй нападавший сильным толчком сбил Стаса с ног и устремился в другую сторону. Через секунду он скрылся за темными силуэтами гаражей. Рядом со Стасом сидя на земле причитал испуганный мужик:

— А! Ё мое! Ааа!!! Мать его! Вот мать его! Ой! Ой!

Его приятель лежал зажатый дверью подъезда. Темная струя крови вытекала из-под его затылка. Подбежал запыхавшийся Андрей. Он испуганно крикнул:

— Ну, живой?!

Стас, подняв голову, посмотрел на Малеева и тихо ответил:

— Я то живой, а вот этот, — Стас кивнул на мужика с раскроенным черепом. Малеев наклонившись над ним, пощупал пульс и выпрямившись, грустно заметил, убирая пистолет под мышку в кобуру:

— Нет, скорая уже ничего не сделает. Труповоз нужен. Стас, у тебя сотик есть? Вызывай группу, привез ты нам мокруху!

Стас, доставая телефон из кармана, посмотрев на Андрея, ответил:

— А ведь ты бы не успел, мне повезло, что мужик опохмелиться хотел, вместо него должен я лежать! На сам вызывай, — и он протянул трубку Малееву.

Рядом бормотал второй мужик, он все еще не мог поверить, что его товарищ мертв:

— Ну, мать его! Ну, мать его! Васька! Вот бля опохмелились!

Андреев попытался подняться, но у него зашумело в голове, и он чуть было не упал. Малеев видя, что Стас потерял координацию движения, подхватил его по руку и помог встать на ноги.

— Ты, как нормально?

— Нет, что-то голова после удара кружится, шапка то меня спасла, она смягчила соприкосновение это железки с моим черепом.

— Может все-таки скорую, а? — с сомнением посмотрел на бледного Стаса Малеев.

— Нет. Знаешь, Андрей. Давай я вашу группу, тут у одного человека подожду, а? Она меня ждет, я там у нее в квартире хоть умоюсь, а потом выйду?!

Малеев покачал головой.

— Эх, Стас, сгубят тебя бабы! Сгубят, попомни мое слово! Иди уж! Ладно, опросим тебя позже.

— А я? Можно и я пойду, — робко подал голос сидящий на земле мужик.

Стас, с высокомерием посмотрев на него и, похлопал его по плечу:

— А ты, ты сиди, сиди, а не то я тебя наручниками к двери прикую!

Мужик расстроено плюнул в сторону:

— Вот, тебе бля, похмел, мать! Вот влип! Теперь легавые затаскают!

— Чего?! Чего ты сказал?! — зло спросил Малеев.

— Не, не, я ничего, так — холодно говорю, — с опаской взглянув Малеева, поежился мужик.

Стас, посмотрев на этот диалог, грустно улыбнулся и вошел в подъезд. До третьего этажа он еле дошел. Голова кружилась, а ноги подкашивались. Андреев чтобы не упасть крепко держался за перила. Только при свете подъездной лампочки он рассмотрел кровь на своей руке. А когда снял шапку и потрогал голову, то понял, что все — таки железный прут разбил ему кожу на макушке.

Нина открыла дверь практически сразу. Она всплеснула руками. В глазах мелькнул не поддельный испуг.

— Ой, ой, Стас, что это с вами?! Ой, ой, вы ведь бледный как мел! Ой, проходите. Может скорую? — причитала женщина, заботливо усаживая его на стул в прихожей.

— Да, вот хулиганы напали, прямо возле подъезда.

— Вот скоты, вот скоты, а может это специальное нападение, а может это они из-за меня и нашего с вами дела? — кудахтала вокруг него Нина, обрабатывая рану йодом и зеленкой.

Не смотря на боль. Стас вдруг заметил. Что ему очень приятно от прикосновения рук Нины. Такое он испытывал, когда — то в детстве, когда его по голове маленького гладила мама, Стас закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Что, вам очень больно?!

— Нет, нет, даже приятно…

— Ничего себе приятно?! По голове, наверное, железкой какой дали?! А, что они хотели то?

— Да, просили денег, опохмелится.

— Вот сволочи, бичи проклятые!

Нина закончила с раной и пригласила Стаса в комнату. Там заботливо усадив его в кресло, отправилась на кухню подогревать чайник. Уже оттуда, она крикнула:

— А я ведь говорила вам — давайте, что ни будь, схожу к чаю куплю, а вы мне запретили, а у меня ведь ничего нет, не знаю, что и делать?

— Нет, не вздумайте ни куда ходить! — Стас представил, как Нина наткнется на труп мужика у двери подъезда. — Не куда не ходите! Просто чаю голого попьем.

— Ну, как знаете, но учтите мне стыдно, скажите — вот не радушная хозяйка! — Нина внесла в комнату на подносе дымящиеся чашки с чаем и вазочку с вареньем. — Вот, все, что есть! — виновато кивнула она на поднос.

— Ничего я не скажу, — Стас взглянул на Нину. Та немного смутилась. — Вы садитесь, садитесь, Нина. Нам надо очень серьезно поговорить.

Женщина послушно села в кресло напротив и с тревогой посмотрела на Стаса. Андреев, отвел взгляд и взяв чашку, спросил:

— Нина, вы вашего мужа хорошо знаете?

— То есть, как, хорошо? Мы с ним вместе десять лет прожили, — с удивлением ответила она.

— Нет, вы меня немного не так поняли, я имел в виду, вы сами как считаете — хорошо знаете своего мужа, как человека? Ничего такого нет, в его характере увлечениях, чего бы вы, не могли знать или сомневаться?

— В характере? В увлечениях? Не знаю, как-то сразу, — Нина, не понимала, куда клонит Стас.

Стас, помешав, ложечкой сахар в чашке, вновь поставил ее на поднос:

— Ну, а вашего сына, сына вашего Эдика — вы точно Нина, хорошо знали? Понимали его?

Нина резко взглянула на Стаса. На глазах у нее заблестели слезы.

— Только вот Эдика не надо, не трогайте, пожалуйста.

Стасу стало не ловко, и он отвел глаза.

— Простите, я не хотел, но я должен, должен, у вас это спросить.

— Ничего, ничего, если надо — спрашивайте, я ведь вас сама попросила о расследовании.

— Нина, у меня не очень хорошие для вас известия, это я узнал, за эти два дня, пока вы лежали в больнице.

Нина вздрогнула. Она нервничала, это было видно, по движению ее руки, которой она размешивала сахар в чашке. Ложечка то и дело позвякивала о край фарфора.

— Что же вы такого страшного узнали, хотя для меня страшнее смерти сына сейчас вряд ли, что придумаешь.

— Нина! Друг вашего сына — этот Юрка Сергеев, что жил в соседнем подъезде, он погиб.

— Что?

Нина, подалась вперед, и чай выплеснулся из чашки на ковер.

— Да, к сожалению, он погиб.

— Да, но как? Как он погиб? Он, что? Тоже? Повесился?! — с ужасом спросила женщина.

В ее серых глазах мелькнул страх и боль.

— Нет, он не повесился, он сорвался на стройке — упал и разбился!

— Да, это как-то связано с гибелью Эдика?

— Думаю да, почти уверен, но вот перед самой гибелью. Он мне кое, что рассказал, вы должны это знать.

— А вы его видели?

— Да, я с ним разговаривал, Нина, он ведь перед этим и у вас был?

— Да, мы с ним чай пили.

— Вот, Нина перед смертью, Юрка мне сказал, что ваш сын, и он — они состояли в секте.

Нина, прикрыла рот, ладонью. Не веря словам Стаса, закачала головой. По щекам катились слезы:

— Нет, нет, нет, этого не может быть! В какой секте?!

Стас тяжело вздохнул и опустил глаза:

— Боюсь, что в секте сатанистов.

— Что?! Да вы что с ума сошли?

— Нет, Нина, боюсь, что это так.

— Да, вы, что, что вы говорите?

— Я вам говорю, что Эдика, скорее всего, убили, за то, что он хотел все рассказать, возможно вам.

— Мне?! Да вы кому верите — этому, этому Юрке?! Да, он ведь, он ведь мог наговорить, придумать все!

— Вряд ли, то в какой ситуации он был, вряд ли, он врал.

— А в какой ситуации он был?

Стас, вновь тяжело вздохнул, и пристально посмотрев Нине в глаза, ответил:

— Нина, вы в обморок упали, после прихода Юры, он вам в чашку снотворное подсыпал, а потом, здесь в квартире был еще один человек, он включил газ, пытаясь сымитировать — ваше самоубийство. И им бы все удалось, если бы не ваша подруга Оля, у нее оказались ключи.

Нина, отказывалась верить в услышанное. Но утверждение Стаса, что ее подруга Ольга все знает, заставляло это делать.

— Оля, значит, она тоже в этом участвовала, а почему она, мне все это, в больнице не рассказала?!

— Я ее об этом попросил, что бы вас не травмировать. Вам повезло Нина. Вы бы могли, сейчас лежать рядом со своим сыном. А убийца вашего сына и возможно вас — разгуливал бы на свободе, но вам повезло, правда, они теперь знают про меня. И на меня они тоже начали охоту.

— На вас?!

— К сожалению да. Все гораздо серьезней Нина, чем, вы себе, даже можете представить. Вашего сына, скорее всего, убили не просто так, не просто из-за того он состоял, в этой проклятой секте, а потому, что он слишком много знал. Эта информация, кое для кого может стать смертным приговором.

— Кое для кого?! А кто это — кое-кто?

Стас понял, что Нина, уже не будет устраивать истерик. Он боялся больше всего, что она устроит истерику и тогда ему придется расследовать все, без ее помощи. Потому как истеричные бабы еще не кому не помогали. Но Нина, восприняв информацию, отнеслась к ней гораздо спокойней, чем Стас ожидал. И это его обнадеживало.

— Нина, я пока не знаю, кто этот, кое — кто. Но определенные догадки у меня есть.

— Вы, хотите сказать, что вопрос про Сергея — это ваши догадки?

Стас ничего не ответил. Он взял с подноса чашку с уже остывшим чаем и сделал крупный глоток. Нина внимательно наблюдала за его движениями. Не дождавшись ответа, она тихо сказала:

— Стас, я вас понимаю, тогда я вам, наговорила про Сергея разное. Что он — подонок, плохой человек. Но Стас, поверьте, если бы он был таким, то я тогда много лет назад, не вышла за него замуж. Он хороший, поверьте, просто мягкий и слишком любит свою мать, возможно больше всего на свете.

— Нина! Вы с ним разошлись, пять лет назад! За это время многое меняется. Тем более, вы не знаете, чем он занимался в свободное от работы время.

— А чем он мог заниматься? Он, вел кружок магии и оккультизма, это было его увлечение. Еще с молодости.

— Вел кружок?! И вы это знали?! — вскрикнул пораженный Стас.

— Да, а что тут такого?! И Эдик иногда на него ходил. Я не возражала.

Стас не верил своим ушам. Женщина сама отдавала ребенка в руки своего сомнительного в поведении отца.

— Подождите но…

— Да, этот кружок ему разрешил открыть его зять — муж Сережиной сестры.

Стас все больше ничего не понимал. Нина знала про кружок магии, который, возможно и являлся ячейкой секты.

— А, кто, кто это зять, ну сестры муж?

— Михаил Сергеевич Румянцев. Сергей у него в ПТУ работает, а Михаил Сергеевич директор в училище этом.

— Что?!! Румянцев?!!

— Да. А вы что знакомы?

— Хм, как сказать, заочно да…

Стас попытался переварить информацию и упокоиться. Он покосился на пустую чашку, затем полез в карман и достав сигареты — закурил, даже не спросив разрешения у Нины. Та молча сидела и ждала — что он скажет. Стас, стряхнув пепел прямо в чашку, выпустил дым и тихо спросил.

— Нина, а кем работает жена Румянцева и сестра вашего Сергея?

— Ирина, ее зовут Ирина, Ирина Румянцева, в девичестве — Павлова. Так вот, она работает хирургом в детской больнице.

— Ху, ну тут то, хоть вы меня не удивили, — облегченно вздохнул Стас. — Нина, теперь я точно знаю, что вашего сына убили. И возможно к этому причастен ваш бывший муж.

— Нет, Стас, а вот в это я уже не поверю! Тут вы перегибаете палку, — холодно, с металлом в голосе ответила женщина.

— Нет, Нина, я ничего не перегибаю. Сейчас я вам еще расскажу такое. От чего вам тоже не совсем приятно будет.

И Стас рассказал Нине о матери Сергея. О ее противостоянии отцу Михаилу. Нина внимательно выслушала. Во время рассказа у нее вновь на глазах заблестели слезы.

— Я знала, что Зинаида Павловна страшная женщина, но тут вы тоже, наверное, перегибаете палку, она просто ненормальная немного. Она ведь состоит в псих диспансере на учете. А Сергей ее просто жалеет. Он ради нее готов все сделать, вот и все объяснения по поводу, этого общества. Но, что бы она делала, какие-то там черные дела — нет, такое вряд ли возможно!

Стаса смутило сообщение Нины о психическом расстройстве Зинаиды Павловны. Тут он понял, что немного просчитался. Можно было сразу эту старуху проверить по своим каналам. Но то, что сестра Сергея — жена Румянцева, брата сидевшего сейчас в тюрьме главаря сатанисткой секты уравнивало его сомнения. Стас, задумавшись, посмотрел на Нину:

— Скажите Нина, а мама вашей подруги Ольги, она знакома с вашей бывшей свекровью?

— Вера Никитична?! Хм, конечно, мы ведь раньше жили вместе! Ну вот Зинаида Павловна она когда к нам приходила, то и с Верой Никитичной познакомилась, они даже дружили.

— А сейчас?

— Что сейчас? — Нина вновь напряглась.

— Ну, сейчас они дружат?

Нина, задумалась и помолчав, ответила:

— Да нет, вряд ли. Зинаида живет далеко, а Никитична, туда не поедет. Она ходит только в магазин за хлебом, да и все. Когда им видится?!

— Да дела, значит — не видятся…

— Нет, а почему вы спрашиваете?

— Да так, просто хочу побольше, знать, о ваших знакомых и родных. Я хочу встретиться с вашим мужем, поговорить. Вы не могли бы мне устроить это рандеву?

— Не знаю, захочет ли он с вами говорить? Вряд ли! Он вообще то журналистов, наверное — не любит, он очень замкнутый человек.

— А вы не говорите, что придете на встречу со мной, просто позовите его поговорить, а на месте, мы уже решим, будет ли он со мной общаться — это, как говорится моя забота.

— Ну, можно, попробовать. Но все равно я не знаю, мне, честно говоря — не хотелось бы с ним встречаться.

Стас взял Нину за руку. Она вздрогнула и но не отстранилась.

— Нина. Вы хотите найти убийц вашего сына?

— Да, конечно!

— Тогда делайте, что я вам говорю и пока, не задавайте вопросов! Просто очень много, то, что я вам буду говорить, окажется для вас шокирующим. Хорошо?!

— Да.

В этот момент в прихожей раздалась трель входного звонка. Нина вздрогнула и вопросительно посмотрела на Стаса.

— Кто это мог быть? Я не кого не жду! Может это Оля?

— Нет, это милиция, я вам не сказал, что когда я к вам шел, на меня напали не бичи. Там внизу — убили человека, на его месте должен был быть я!

— Что?!

— Да Нина, вот по этому это — не только ваше дело, теперь как видите и мое! Вы не бойтесь, они пришли у меня показания брать, но я им ничего про Эдика и секту говорить не буду, потому, как — не нужно им этого знать! А сейчас идите, откройте дверь.

Нина послушно вышла в прихожую. Стас услышал, как щелкнул входной замок. В квартиру вошло сразу несколько человек. Из прихожей послышался суровый голос Малеева.

— Гражданин Андреев у вас находится?

— Да, он в комнате, — робко ответила ему Нина.

В комнату вошли следователь прокуратуры — Стас определил это по синему форменному кителю и еще один милиционер. Малеев встал возле двери.

— Стас, им твои показания нужны, — Андрей хмуро кивнул на вошедших.

— Да конечно, я дам показания!

Нина хотела тоже зайти в комнату, Но Малеев ее не пустил.

— Извините, гражданка, если вы понадобитесь, вас позовут.

— Да, но, — попыталась протестовать она.

— Нина, подождите, я быстро все расскажу, — успокоил ее Стас.

Женщина, хмыкнув, прошла на кухню. Там она пошарила на шкафчике рукой и нашла пыльную пачку сигарет. Поискав в выдвижном ящике спички — прикурила. Вообще то она бросила курить. Несколько лет назад, но когда волновалась, то позволяла себе выкурить сигарету.

Допрос Стаса продолжался пол часа. Потом, послышался негромкий разговор, и входная дверь хлопнула. Стас тихо вошел в кухню и сел напротив Нины.

— Все, они ушли.

— Стас, что происходит?!

— Нина, когда вы пришли ко мне на студию, вы сами сказали мне, что если я не возьмусь за это дело, то пожалею — вот я и взялся.

— Нет, я не об этом. Неужели, все так серьезно?!

— Нина, там, у вашего подъезда час назад убили человека, пусть даже и дворового пьяницу, но пострадал он из-за меня и вас! Игра очень серьезная, если все это конечно можно назвать игрой!

Нина посмотрела в грустные и уставшие глаза Стаса и ничего не ответила. Он понял, что ей сейчас трудно воспринимать все происходящее. Смерть сына, выбила из ее сознания реальность опасности.

— Нина, мне нужно идти, уже поздно. Но, мы не договорились о главном. Вы позвоните Сергею, договоритесь о встрече или нет?

Она молча кивнула ему в ответ.

— Хорошо, тогда это надо сделать прямо сейчас. Я должен знать когда он согласится и где встретиться!

— Хорошо! Я сделаю это сейчас.

— Нина и еще, а если я попрошу Ольгу, переночевать у вас, она как вы думаете — согласится?

— Это еще за чем?

— Просто, я очень переживаю и боюсь за вашу безопасность.

Нина вздрогнула и ласково посмотрела на Стаса:

— Не бойтесь, ничего не случится, я попрошу Ольгу, если конечно она дома.

— Да конечно, но сейчас пойдемте, позвоните Сергею.

Нина подошла к телефону в комнате и набрала номер. Стас внимательно следил за ее лицом. Оно сделалось немного злым.

— Алло.

— Да.

— Сергей?

— Да.

— Это я.

— Я слышу, что случилось, что ты вдруг решила позвонить?!

— Сергей я бы хотела с тобой встретится поговорить.

— Нина, что случилось?! Хочешь, я прямо сейчас приеду?!

— Нет, давай завтра, где тебе удобно?

— Хм, ну давай у меня в ПТУ, после кружка, у меня кружок завтра мой. Он, будет посвящен — памяти нашего сына. Там ребята траурные мероприятия приготовили, хочешь, приходи тоже, он в четыре начнется.

— Нет, Сергей, ты же знаешь. Тем более Эдик я как раз хотела с тобой о нем поговорить?

— О нем? Нина, ты в порядке? У тебя все нормально? Может врача вызвать? У тебя голос, какой то странный!

— Нет, Сергей у меня все в порядке — вешаться я не собираюсь, вены резать тоже.

— Нина, зачем ты так говоришь?!

— Сергей, так завтра в шесть — у тебя в ПТУ, я правильно поняла?

— Да, да конечно, я буду ждать.

— Хорошо в шесть.

— Нина, Нина, ты хоть намекни — о чем ты поговорить хочешь? А то я всю ночь мучаться буду.

— Сергей если я тебе скажу, ты тоже мучаться будешь.

— Нет, лучше скажи!

— Хорошо.

В это время Стас усиленно закачал головой, показывая Нине. Что б она не вздумала ничего говорить. Но она, все — таки, сказала одну фразу:

— Сергей, нашего сына убили…

Нина положила трубку и посмотрела на Стаса. Тот поникший сел на кресло.

— Зачем, зачем вы это сделали?! Вы все испортить можете, он ведь, он может быть причастен к убийству, все на это сходится зачем? А теперь он может замести все следы, все обдумать и мы ничего не докажем!

Нина покачала головой и ответила:

— Стас, я вам ручаюсь, я чувствую — Сергей тут не причем, я ручаюсь за это. А то, что я все-таки знаю своего мужу. Бывшего мужа, так это я сейчас вам докажу.

Стас удивленно посмотрел на нее. Нина, понимая, что он ей не верит, добавила:

— Сейчас Сергей мне перезвонит.

И действительно замурлыкал электронный звонок телефона. Нина улыбнулась и добавила:

— А вот брать трубку, я не буду.

Стас, только тяжело вздохнул и поднявшись из кресла, махнул рукой:

— Ладно, мне пора, а то уже поздно. Прошу вас — не кому дверь не открывайте и если, что звоните мне, на мобильный, вот номер, — Андреев протянул Нине визитку.

Та взяла ее и тихо спросила:

— Стас, а я могу вас попросить вас остаться у меня?

— Меня? — Стас смутился.

Так он не смущался уже давно, со времен своей студенческой юности, когда пытался пригласить понравившуюся ему девчонку в кино.

Нина, видя его нерешительность, медленно подошла и обхватив его голову руками, поцеловала. Это был не просто поцелуй, а поцелуй призыв. Призыв — о помощи. Призыв к уничтожению — ее одиночества:

— Мне страшно! Страшно Стас! Я одна! Совсем одна! Не уходи! Прошу тебя! Все вокруг так мерзко и противно! Помоги мне! Я совсем одна! — прошептала она ему.

Стас сомкнул руки на ее талии, он понял, что ни куда сегодня уже из этой квартиры не пойдет…