Джун молча проклинала Гордона Ньюэлла, перебирая бесконечную вереницу туалетов от кутюрье в поисках вечернего платья. С какой стати он решил предстать перед ними, после того как игнорировал их целых две недели?!

Эффи челноком сновала из гардеробной в свою комнату, чтобы примерить очередную кучку одежды. Щеки ее горели от радостного возбуждения.

Джун вдруг представилось, что она уже попала в лапы Гордона Ньюэлла и он попытается заманить ее к себе в постель. Сославшись на головную боль, она улизнула из гардеробной. Однако Эффи успела сунуть ей в руки несколько платьев для примерки. Встреча, которой так боялась Джун, должна была состояться менее чем через два дня.

Она решила погулять по острову, чтобы хоть немного прийти в себя. Бредя без всякой цели, она через некоторое время оказалась на небольшой лужайке над обрывом.

При свете луны Джун любовалась набегающими и отступающими волнами и наслаждалась тишиной. Она почти успокоилась. Вечерние прогулки всегда спасали ее. И их не могли испортить даже веч речи с незнакомцами. Она подошла к краю лужайки и взглянула вниз, на узкую полоску пляжа. Песок был молочно-белым и напоминал простыню. Это неожиданное сравнение заставило Джун вздрогнуть как от озноба. Она тут же отмела подобные мысли с твердым намерением просто наслаждаться нежной ночью и спустилась к пляжу.

Сбросив туфли, Джун с удовольствием побрела по еще теплому песку. Ей вдруг вспомнилось, как Эффи однажды назвала ее дикой женщиной, и она невольно улыбнулась.

– Ну вот, она улыбается, – раздался мужской голос, который Джун уже и не ожидала услышать.

Джун обернулась, но не сразу увидела плотника. Ее взгляд скользнул по единственному месту, где он мог здесь спрятаться, – маленькой рощице, до которой было рукой подать.

– Пожалуйста, только не говорите, что вы голый.

Она сжала зубы, ругая себя за то, что опять отправилась в сторону бухты.

Джун скорее ощутила движение, чем увидела человека, вышедшего из тени деревьев. Внутренний голос советовал ей на всякий случай закрыть глаза. Но она не могла заставить себя последовать мудрому совету. Более того, она не могла оторвать взгляда от видимой все отчетливее в лунном свете фигуры. Ей удалось только сделать шаг назад.

– Вы удовлетворены, дорогая?

В полутьме он казался больше, чем на самом деле, и это пугало ее.

Не в силах совладать с собой, Джун посмотрела ему в лицо, затем ниже – и с облегчением вздохнула, увидев плавки.

Однако вид узких бедер, длинных сильных ног и влажной кожи так возбудил ее, что она быстро отвела взгляд. Он улыбнулся ослепительно белой улыбкой.

– Как видите, я не всегда бываю голым. Окончательно смутившись, Джун перешла в нападение.

– Что смешного в том, что вы опять напугали меня?

Он подошел к ней.

– Напугал? Но ведь на этот раз я одет!

– Давайте сменим тему, – прервала его Джун.

– Давно пора.

Своими движениями, исполненными природной грации, он напоминал ей бушующее море, на которое приятно смотреть, но которое становится опасным, накрывая вас с головой. Лунный свет подчеркивал рельеф его мускулистой груди.

– Ну что ж, поговорим о том, как проходят у вас уроки секса.

Джун остолбенела. Она и представить себе не могла, что он запомнит фразу, невзначай сказанную во время их первой встречи. Чтобы окончательно не увязнуть в своей лжи, она решила ретироваться.

Сердце ее бешено колотилось, но она так и не смогла двинуться с места. Джун вдруг вспомнила, что он шел в противоположном направлении, что было ей на руку. Собравшись с духом, она произнесла:

– Моя сексуальная жизнь вас не касается. Могу только сказать, что мистер Ньюэлл очень помог мне. А сейчас, с вашего разрешения, я пойду дальше. – И она стремительно ринулась прочь.

– Какое совпадение! Я тоже гуляю, – услышала Джун позади себя.

– Вы шли в другом направлении.

– Но мы же на острове. Какая разница, в каком направлении идти?

– Эта разница может составить несколько часов. К тому же я хочу побыть одна, – достаточно громко произнесла она.

– Так вы говорите, что не появлялись целую неделю из-за мистера Ньюэлла? Очевидно, его уроки стали достойной заменой вашим прогулкам?

Пытаясь уйти от щекотливой темы, она холодно заметила:

– Должна повторить, что мои отношения с мистером Ньюэллом – не ваше дело. Оставьте меня в покое!

– А я вот слышал, что Ньюэлл – неважный любовник… в сравнении с другими, – заметил он, призывно улыбаясь.

– С такими, как вы, например? – вызывающе бросила она, ощущая гулкие удары своего сердца. – У вас дома, должно быть, есть специальная комната, доверху набитая голубыми лентами для самого большого эго во Вселенной. – Она резко повернулась и зашагала прочь, надеясь наконец избавиться от этого человека.

– Это он научил вас говорить такие чувственные вещи? – раздался голос совсем рядом.

– По крайней мере одно я узнала от него: быть джентльменом труднее, чем обладателем красивых мускулов.

– Неужели? – Казалось, он задумался над ее словами. – Вы хотите сказать, что владелец острова – джентльмен?

– Он удивительный человек! – Джун вдруг стало очень легко врать. Этого наглеца следовало поставить на место. И она радовалась возможности отомстить за всех женщин сразу. – Я не встречала более очаровательного мужчины, чем Гордон.

– Мне тоже говорили, что я очарователен.

Джун рассмеялась.

– Борцы за экологию утверждают, что озоновый слой разрушается.

– Вы сравниваете меня с озоновой дырой?

– Она не такая прилипчивая. – Джун вдруг почувствовала, что ей весело в компании этого человека. А это самое главное – легкость и простота отношений. Но тем не менее, по привычке, она предприняла еще одну попытку отделаться от него. – Я думаю, именно ваш эгоизм проделывает эти ужасные дырки в атмосфере.

– Так вот кто во всем виноват! – рассмеялся он.

Она ощущала его дыхание, и это мешало ей сосредоточиться и сказать очередную колкость. Поэтому она ускорила шаг.

– Это уже не прогулка, а бег на длинную дистанцию. – В его голосе слышался сдерживаемый смех.

– Я рассчитываю на то, что вы устанете, и это нанесет непоправимый ущерб вашей сексуальности.

– Ага, вы опять заговорили о сексе. Вот как далеко завели вас эти уроки!

Не найдя что ответить, Джун только прокричала:

– Что?!

– По-моему, я ясно выразил свою мысль.

– Вы ясно дали понять, что вы неисправимый грубиян.

– А вы лгунья. Я думаю, вы и в глаза не видели Гордона Ньюэлла.

– Видела.

– Тогда покажите, чему он научил вас.

– А почему это вас так интересует? Вы ведь считаете его средненьким любовником.

– Мне интересно ваше мнение. Неужели он не научил вас сексуальным поцелуям?

Этот вопрос, заданный спокойным тоном, заставил ее задрожать всем телом. Она открыла рот, чтобы ответить, но все слова куда-то пропали.

– Покажите мне, – поддразнил он. – Я просто уверен, что вы никогда раньше не встречали Гордона Ньюэлла.

Он, казалось, намекал на то, что такой человек, как Гордон Ньюэлл, вряд ли может заинтересоваться такой женщиной, как Джун. Она никогда не считала себя гордой и заносчивой, но этот мужчина все время подкладывал дрова в едва тлеющий костер ее самолюбия. Она не могла позволить ему загнать себя в угол. Ее гордость так серьезно пострадала в результате предательства Энди, что она не в силах была вынести даже малейшего унижения.

– Если я заставлю вас поверить, что не лгу, вы обещаете уйти и оставить меня одну? И никогда больше не упоминать о сексе и о Гордоне Ньюэлле? И вообще не заговаривать со мной, если мы еще когда-нибудь встретимся?

– А это будет по-джентльменски?

– Вполне, – ответила Джун.

И снова в темноте сверкнула его улыбка.

– Однако вы, кажется, не считаете меня джентльменом.

Она протянула руку и коснулась его груди.

– Так постарайтесь, очень постарайтесь стать им, – прошептала она.

– Ну что ж, справедливо. А теперь – сексуальный поцелуй.

Какую-то долю секунды Джун колебалась, что выбрать: испытать сладкий вкус его губ или утолить свою гордость, дав ему пощечину. Вдруг ее осенило:

– Я не говорила, что это будет поцелуй. Он прищурился.

Джун взяла его за руку, судорожно вспоминая наставления Эффи. «…Затем как бы невзначай слегка прижмись к его груди. Не очень-то демонстрируй свои чувства. Вот и все – дело сделано». Старательно выполнив все указания и бросив на него загадочный взгляд, Джун стремительно бросилась прочь.

Внезапное прикосновение руки к ее локтю стало для нее шоком. Сердце бешено заколотилось. Еще одно неуловимое движение – и она уже была крепко прижата к мужской груди и ощущала долгожданное прикосновение его губ. Ее реакция была столь быстрой и поразительной, что лишь благодаря объятиям его сильных рук она смогла устоять на ногах и не провалиться окончательно в головокружительную пропасть наслаждения. Он целовал ее с такой непостижимой чувственностью, что она полностью растворилась в ощущениях и не могла сказать, где кончалась она и начинался он.

Мало-помалу сознание стало возвращаться к ней. Она постепенно начала ощущать силу человека, державшего ее в объятиях, твердость и настойчивость его губ, его нежность. Джун испытывала восторг и облегчение. Напряжение, так долго сковывавшее ее тело, стало постепенно спадать. Страстное желание, которое не покидало ее с той самой ночи, когда она встретила незнакомца в бухте, с прикосновением его рук и губ вышло из-под ее контроля. С Энди она никогда не испытывала ничего подобного. Этот самоуверенный плотник умел целоваться!

Его руки уже начали было нежно исследовать ее спину, но вдруг, взметнувшись вверх, сжали ее лицо и прервали поцелуй. Стон сожаления вырвался из ее груди, и она потянулась к нему, желая продолжения. Но он отступил в сторону. Еще не понимая до конца, что происходит, Джун удивленно взглянула на него. Его лицо было непроницаемым. Она испуганно заморгала и уставилась в ночное небо.

– Ну что ж, мои поздравления твоему учителю, – грубовато пробормотал он.

Джун все-таки решилась заглянуть в его глаза, и ей почудилась в них насмешка. Разумеется, он смеется над ней! Какой надо быть дурой, чтобы поверить в его серьезность! И каким же надо быть жестоким, чтобы так поступить с ней!

Словно защищаясь, Джун поднесла руку к дрожащим губам.

– Вы поступили очень плохо. Даже для вас.

Борясь со слезами, она повернулась и быстро побежала к дому.

Джун стояла перед зеркалом, внимательно разглядывая себя. Впервые она заметила, как сильно изменилась за две недели, проведенные на острове. Пастельный цвет платья еще больше подчеркивал ее загар. Кожа Джун приобрела необычный для нее золотистый оттенок. Теперь она понимала, почему многие люди так усердно загорают, несмотря на то что это вредно.

Джун коснулась рукой щеки. Ей казалось, что она снова выглядит как в свои восемнадцать. Она вдруг подумала, что с тех самых пор ни разу не надевала вечернего платья. Именно тогда ее отец получил высокую учительскую награду.

Она вздохнула, вспомнив, как безнадежно был испорчен праздник: ее сестра Фэй за неделю до этого сбежала в Нью-Йорк, разбив сердце отца. Мать уже три года как умерла, и Джун пришлось сопровождать отца на церемонию вручения награды. Она предприняла гигантские усилия, чтобы быть ему достойной спутницей.

Для сегодняшнего вечера она выбрала платье из бледно-розового с желтым оттенком шелка. Оно облегало грудь и бедра, а разрез выставлял ноги напоказ откровеннее, чем самая облегченная модель шортов.

Однако это было лучшее из того, что Эффи ей предложила. Кроме того, с длинным жакетом платье выглядело почти респектабельно. Джун оставалось только надеяться, что в большой гостиной будет достаточно прохладно и ей не придется снимать жакет. В противном случае она просто будет вынуждена рано уйти. Снять жакет на публике она не сможет.

Джун взглянула на часы и успокоилась, убедившись, что до семи еще есть немного времени. Бросив последний критический взгляд в зеркало и откинув назад волосы, она надела жакет и застегнула единственную пуговицу на талии. Жакет, украшенный натуральным жемчугом, сам по себе стоил целое состояние. Эффи настаивала на том, чтобы Джун надела жемчужные клипсы, но та была категорически против украшений. Они напоминали Джун о сестре и ее неожиданном появлении после похорон отца. Недолгого пребывания Фэй в ее доме было достаточно для того, чтобы Энди ушел от нее…

Джун попыталась отвлечься от тяжелых воспоминаний. Вместо званого ужина она бы с удовольствием в одиночестве побродила по острову. Ее останавливало только опасение вновь натолкнуться на вездесущего плотника и его непростительные поцелуи.

Джун пугала предстоящая встреча с хозяином дома. Она стыдилась того, что они с Эффи отвечают на его гостеприимство черной неблагодарностью обмана. Она очень надеялась, что другие гости отвлекут его внимание и он не будет расспрашивать их об отделке западного крыла. Джун не умела лгать и всегда краснела при этом. И это могло иметь ужасные последствия для Лиз. Она уже потянулась к сумочке, когда в дверь постучали.

– Эффи? – спросила Джун.

– Да, она. Во всем своем великолепии! Жаль, что Крис не видит меня. Он лишился бы чувств при виде таких туалетов.

Джун улыбнулась, открывая дверь. Энергия и жизнерадостность Эффи были важной составной частью их дружбы.

– А может быть, и к лучшему, что он сейчас в Мексике. Я не уверена, что готова предстать перед ним в этом.

Эффи впорхнула в комнату, обворожительная и сексуальная в коротком, обтягивающем платье расцветки павлиньего хвоста. В руках она держала маленький изящный ридикюль из той же материи.

– Ну как? Разве я не восхитительна? – Она несколько раз повернулась вокруг себя, и свет заиграл в бриллиантах, сверкавших в ее ушах.

Неисчерпаемый энтузиазм Эффи заметно поднял настроение Джун.

– Ты великолепна! Честно говоря, ничего подобного я раньше не встречала в своей жизни.

Эффи рассмеялась.

– Если мистер Ньюэлл выглядит хотя бы наполовину так хорошо, как выгляжу я в этом платье, то готова съесть мой кошелек.

– Вряд ли это возможно, – заметила Джун. Стоило Эффи постараться – и она становилась просто сногсшибательной. – Никто не может сравниться с тобой.

– Боюсь, что вынуждена с тобой согласиться, – сказала Эффи. – Но не умаляй своих достоинств. На мой взгляд, ты в своем платье выглядишь ничуть не хуже.

Схватив Джун за руку, она потащила ее к двери.

– А сейчас эти две обворожительные женщины пойдут и сведут с ума всех. Я просто лопну, если не увижу мистера Ньюэлла в ближайшие пять минут. Уверена, что и ты сгораешь от нетерпения. Разве нет?

Джун почувствовала, что краснеет на глазах у своей лучшей подруги.

Комната была такой огромной, что двадцать пять человек, сидевшие за столами в одном ее конце, были почти незаметны.

Такого изысканного великолепия блюд Джун не могла себе даже представить. Единственное, что беспокоило ее сейчас, было душевное равновесие Эффи, которая буквально подпрыгивала на месте каждый раз, когда дворецкий объявлял, что мистер Ньюэлл немного задерживается.

Эффи никогда не отличалась терпением. Равно как и способностью спокойно переносить неудачи. Взгляды, которые она бросала каждую минуту на пустое место во главе стола, выдавали ее страстное желание увидеть наконец таинственного владельца острова.

Джун прикладывала огромные усилия, чтобы поддержать разговор с подругой, которую сегодня никак нельзя было назвать мастером диалога. Вечер тянулся нескончаемо и был исполнен одной только скуки.

Ужин омрачало еще и то, что все приглашенные, кроме Джун и Эффи, были служащими финансового отдела «Ньюэлла» или их женами. Об этом сообщил девушкам директор отдела Джим Краун, добавив, что в течение лета подобной чести удостаиваются сотрудники всех отделов фирмы.

Джим был спокойным вдовцом лет сорока пяти. Он заверил Джун и Эффи, что рад новым лицам и возможности познакомиться с интересными людьми. Эти слова посеяли панику в умах подруг, опасавшихся расспросов об особенностях дизайнерского труда. В разговоре возникла неприятная пауза. Несомненно, все служащие мистера Ньюэлла очень скоро поймут, что они ни слова не могут сказать на эту тему.

Особенную опасность для Джун и Эффи представлял Элвин Крейг. Он постоянно переводил разговор на предмет, который, по его мнению, они должны были знать досконально.

С трудом продержавшись в беседе с ним почти час, Джун поблагодарила Бога, пославшего им трех студентов – Клайва, Ричардса и Фелпса, которые работали у Ньюэлла только во время летних каникул. Поначалу они тоже чувствовали себя скованно, но затем, освоившись, оказались интересными собеседниками, умевшими развеселить дам.

Когда тема разговора исчерпывалась, Джун быстро придумывала новую, не давая никому опомниться. И разговор снова уходил далеко от их профессиональной деятельности.

Джун взглянула на часы. Восемь тридцать. Остатки великолепного блюда из крабов были заменены десертом. Затем и груши со взбитыми сливками были съедены.

Когда дворецкий в очередной раз появился в гостиной, разговоры как по команде замерли. Все с нетерпением ждали его сообщения.

– К услугам леди и джентльменов оркестр, – объявил он.

Эффи вскинула руку с зажатой в ней салфеткой и крикнула:

– Подождите секунду!

– Да, мадам? – ответил дворецкий с поклоном.

– Скажите, а мистер Ньюэлл присоединится к нам?

– Я не могу ответить, мадам.

Эффи бессознательно терзала в руках салфетку, и Джун попыталась успокоить ее.

– Не волнуйся так, мистер Ньюэлл обязательно появится, – проговорила она, в глубине души надеясь, что этого не случится.

Тем временем в гостиной стало очень душно, и Джун почувствовала, что ее жакет – явно лишний. Особенно если она решится потанцевать. А вероятность этого была велика, поскольку мужчины в этот вечер численно преобладали над женщинами.

Джун обернулась на звук настраиваемых инструментов. И снова была поражена размахом Ньюэлла, нанявшего оркестр из двадцати музыкантов для вечеринки своих сотрудников.

Вертолет ежедневно летал с острова на материк. А сегодня он сделал целых три рейса. Интересно, улетел ли с острова мистер Ньюэлл? А может быть, он уже вернулся и переодевается, чтобы присоединиться к ним в гостиной? Впрочем, ее мало волновало, где сейчас находится мистер Ньюэлл. Это ведь только Эффи умирает от желания поскорее увидеть его.

Оркестр заиграл «Странников», и пары одна за другой медленно закружились по залу. Джун вышла на террасу и, облокотившись на перила, вдохнула полной грудью морской воздух. Далеко на горизонте мелькали отблески молний, слышались отдаленные раскаты грома. Приближалась гроза, а в душе Эффи она уже бушевала вовсю. Джун устало закрыла глаза, надеясь, что этот мистер Ньюэлл все же появится. Эффи будет достаточно одного взгляда на него – и гроза пройдет стороной.

Музыка сменилась. Зазвучали вариации на темы песен Билли Холидея.

– Джун? – услышала она мужской голос.

Джун обернулась. Это был Клайв, бесшумно подошедший сзади. Тонкий, как карандаш, с копной рыжих волос, он всем своим видом старался дать понять, что оказался здесь случайно. Но ее весь вечер не покидало ощущение, что этот паренек, похожий на школьника, не сводит с нее глаз.

– Привет, Клайв! – улыбнулась Джун. – Правда, чудесный вечер?

– Да. Великолепный…

Юноша нервничал. Хотя он был на два-три года старше ее учеников, но казался не по возрасту застенчивым. Если Клайв боится, что она откажется потанцевать с ним, то он очень ошибается. Она слишком хорошо знала, каким ранимым бывает человеческое сердце и как легко его разбить. Энди и Фэй без труда доказали ей это! Даже если придется париться в этом жакете, она примет приглашение.

– Я лишь хотел узнать… – Вопрос замер, так и не успев прозвучать, и Джун заметила, что он напряженно смотрит в сторону гостиной.

Она обернулась. Глаза всех присутствующих были прикованы к мужской фигуре, появившейся в дверях одновременно с первой вспышкой молнии.

Джун напряженно всматривалась в великолепно сложенного мужчину, одетого в черный смокинг. Неужели загадочный хозяин появился наконец на вечеринке? И вдруг сердце ее сжалось в дурном предчувствии.

– Ого! – воскликнул Клайв. – Держу пари, это мистер Ньюэлл.

Очередная вспышка молнии осветила все вокруг, неожиданно сильный порыв ветра налетел с моря. Гроза приблизилась вплотную. Джун еле услышала голос Клайва:

– Неужели это он?

– Разве раньше вы его не встречали?

– Он не очень-то часто заглядывает в наш отдел. К тому же мы работаем там только с мая. – Клайв нерешительно добавил: – Может быть, нам следует поприветствовать его?

– Думаю, нам лучше подождать и посмотреть, останется ли кто-нибудь в живых после его появления, – ответила Джун.

С опозданием поняв, что она шутит, Клайв рассмеялся.

– Да, вопрос, кажется, дурацкий. Джун заметила, что Эффи подошла к Ньюэллу и о чем-то говорит с ним. Сердце ее тревожно забилось: неужели об уроках секса?! Ради Бога, Эффи, говори о чем угодно – о грозе, о западном крыле дома наконец, но только не обо мне!

Джун чувствовала, что ее охватывает паника. Она постаралась взять себя в руки. Ведь ей рано или поздно придется представиться хозяину дома, и будет не очень-то хорошо, если она на глазах у публики вдруг лишится чувств.

Она с трудом оторвала взгляд от губ Эффи. Даже если бы свет был ярче, она все равно не смогла бы понять, о чем говорит подруга. Джун оставалось лишь полагаться на ее здравый смысл и верить в то, что все кончится хорошо.

Клайв удивил Джун тем, что первым приблизился к хозяину и протянул ему руку. Представившись, он заметил, что счастлив работать у мистера Ньюэлла.

Джун посмотрела на небо. Тучи совсем закрыли луну и звезды. Казалось, темнота тяжелой массой нависает над ними и придавливает к земле. Прогремел гром, и она не слышала, что ответил Клайву мистер Ньюэлл. Но это и не интересовало ее. Феерическое зрелище грозы захватило Джун целиком.

Послышался звук приближающихся шагов, и голос Эффи произнес:

– Последняя по очереди, но не по значению, мистер Ньюэлл. Это Джун Мортон, моя подруга… э… декоратор.

Опять эта ложь! Джун с трудом удалось скрыть недовольство.

– Здравствуйте, мистер Ньюэлл… Сверкнула молния, и кромешная тьма на мгновение превратилась в яркий, сверкающий день. Но и мгновения хватило Джун, чтобы узнать этот всезнающий взгляд и наглую ухмылку.

Он стоял и улыбался ей, такой знакомый и такой изысканный. Она не верила своим глазам и даже несколько раз моргнула, чтобы убедиться, что это не обман зрения. Но когда снова взглянула на него, ничего не изменилось.

– Вы… – выдохнула она, страстно желая, чтобы земля разверзлась под ногами и поглотила ее.

Ведь она была уверена, что он простой плотник… Высокомерный, самоуверенный, красивый – но всего лишь плотник. И она сказала ему, что у нее роман с… с…

Крупные капли дождя упали на них, но Джун не двинулась с места. Она испытывала гнев и унижение.

– Как вы посмели! – Помимо своей воли она подняла руку и залепила ему такую пощечину, что чуть не потеряла равновесия.

– Обопритесь о мою руку. – Он крепко схватил ее за локоть. – Мокрый мрамор представляет опасность для жизни.

– Это не самая большая опасность на острове! – воскликнула Джун, пытаясь освободиться от него. Какую ужасную шутку он сыграл с ней! – Я предпочту быть преследуемой сворой собак, чем прикасаться к вам!

– Тогда мне придется применить силу! – Он крепко прижал ее руку локтем к своей талии. – Это будет по-джентльменски, не так ли, дорогая?

За этими словами последовал низкий ленивый смех.