Когда Сергей Николаевич приглашал на свой юбилей Элину, он не надеялся, что дочь придёт поздравить «заблудшего» отца, но он совершенно не ожидал, что никто из его прежних близких и настоящих друзей тоже не появится на торжестве. Явились все — и партнёры по бизнесу, и сотрудники его фирмы, но тех, кого он хотел бы искренне видеть рядом с собой в этот знаменательный день, не было. Глядя на пустые стулья за накрытыми столами, юбиляр старался не подавать виду, и отчаянно шутил с Ольгой и остальными гостями.
— Серёжа, ты только не расстраивайся, — от неё не укрылось его истинное состояние, и женщина решила немного подбодрить любимого мужчину, — если честно, то я предполагала, что всё будет именно так.
— Всё в порядке, — он снова изобразил на лице улыбку, — главное, что ты со мной.
— А ты — со мной…
Глядя в его по-молодому искрящиеся карие глаза, Ольга слегка сжала мужскую руку обеими ладонями. Улыбнувшись в ответ, ненадолго прислонилась лбом к его щеке, затем отстранилась и потянула к столу.
Она была даже рада, что никто из друзей и родных Сергея не явился сегодня в ресторан. Их близкие отношения с Вересенем длились уже около полугода, и, искренне влюблённая в него, Ольга давно ожидала, что он предложит ей руку и сердце. Покоривший её своими манерами и неотразимой даже в его возрасте внешностью, Сергей не создавал впечатления великовозрастного ловеласа. Двойная жизнь оказалась для него непосильным бременем, и после мучительных для него месяцев тайных встреч, он во всём признался Ирине, после чего сразу же предложил молодой любовнице стать его женой, и это предложение Ольга приняла без колебаний.
«И ты сразу согласилась? — её лучшая подруга удивлённо дышала в телефонную трубку, — Хотя, если забыть о возрасте, то партия вполне приличная…»
«Возраст здесь совершенно ни при чём, — улыбнулась тогда Ольга, — я, действительно, встретила настоящего мужчину».
«Ну… может, не надо было торопиться… — теперь в голосе подруги слышались едва уловимые нотки ревности, — Походил бы пока в любовниках…»
«Таких мужиков нельзя держать в любовниках… Таких — только в мужья».
Она предвидела, какой скандал разразится в семье Сергея, который всю жизнь пользовался репутацией отличного семьянина, она предполагала неприятие его близкого окружения. Умная и тонкая по натуре, Ольга не строила иллюзий по поводу будущих отношений с детьми своего избранника… Она сама несколько раз напомнила ему, чтобы он пригласил на свой юбилей и Элину, и Виктора, хотя в душе надеялась, что они не придут.
Надежды оправдались… Никто из близких не явился на торжество. Но теперь, глядя, как он изо всех сил бодрится, Ольга чувствовала, как сердце сжимается в твёрдый комок… Сама она нарочно не пригласила никого «из своих», за исключением всё той же лучшей подруги и её гражданского мужа, решив, что всех остальных близких и друзей позовёт на их с Сергеем свадьбу. А пока — рано…
Сам же Сергей Николаевич, несмотря на этот праздничный и торжественный день, чувствовал жуткие угрызения совести, и на следующее утро позвонил дочери.
— Эля, вы с Игорем могли бы и прийти.
— Я не могла бросить маму. Так что… прими мои запоздалые поздравления, — довольно сухо ответила Элина.
— Спасибо… спасибо и за это. Витька, тот даже не позвонил.
— Витя собирался приехать… Но, когда всё узнал, отменил поездку.
— Я всё понимаю… — нахмурившись, Сергей Николаевич незаметно вздохнул, — Но… я надеюсь, что мы будем видеться и с тобой, и с Антоном.
— Я… я не знаю… — несмотря на сухой тон, Элина чувствовала, что не сможет отказать отцу в общении. Несмотря ни на что, вычеркнуть его из своей жизни было выше её сил, ведь это был её любимый папа…
«Самый лучший папа на свете», — так думала она не только в детстве. Все самые радостные воспоминания в её жизни так или иначе были связаны с отцом: и детские игры, и покупки новых игрушек, и поездки к морю… и даже её собственная свадьба, на которой отец, несмотря на то, что был очень недоволен будущим зятем, сделал им с Игорем неожиданный подарок — ключи от двухкомнатной квартиры… Да, он не любил Игоря, и всегда подчёркивал своё к нему отношение… Но именно он спустя несколько лет помог обменять эту квартиру на более просторную… Элина никогда не жаловалась своим родителям на жизнь, и почти никогда у них ничего не просила, но она всегда знала, что в любое время может рассчитывать на их помощь. Вот и с деньгами на лечение Игоря помог отец… и с новой работой для него…
Да, обида на него за мать велика… Но она, Элина, всё равно не может забыть всего, что он сделал для неё и её семьи.
— Эля, что бы не произошло у нас с матерью, я хочу, чтобы ты знала… И ты, и Витя, навсегда останетесь для меня детьми.
— Мы уже не дети, — усмехнулась Элина, — можешь за нас не беспокоиться.
— Я хочу тебе сказать… здесь, в этом городе, у меня теперь нет роднее никого, чем ты и Антон.
— Мне хотелось бы тебе верить…
— Это правда, — Сергей Николаевич заговорил более твёрдо, — И ты, и Антошка — самые родные мне люди… Я прошу тебя только об одном: не пропадай… Да, я плохо поступил с мамой…
— Ты поступил не просто плохо…
— Я знаю, что ты хочешь сказать. Но я сейчас не об этом. Я прошу… Эля… не лишай меня общения ни с собой, ни с Антошкой… Я должен знать, что у вас происходит…
— О том, что у нас происходит, ты можешь спросить у Игоря. Надеюсь, ты его не уволишь? — говоря эти слова, Элина почувствовала, как глаза наполняются слезами. Снова стало ужасно обидно…
— Я не хочу ничего спрашивать у Игоря. Я хочу всё слышать от тебя и от внука. А, насчёт уволить… Ну, зачем ты так?
Элина предполагала, что рано или поздно отец ей позвонит, и всё равно растерялась, услышав в трубке его голос. Окончив разговор, она ещё какое-то время приходила в себя.
— С кем ты тут с утра?.. — выйдя на кухню, Игорь, ещё сонный, потянулся за сигаретой.
— Отец звонил, — наливая ему кофе, угрюмо ответила Элина.
— Понятно… — кивнул супруг, — Может, всё же нужно было его поздравить вчера?
— Поехать в ресторан? — обернувшись к нему, усмехнулась Элина, — Ты что?..
— Ну, не знаю… — Игорь пожал плечами, — Всё равно, нехорошо как-то.
— А он?.. — скрестив руки на груди, Элина в упор посмотрела на мужа, — Он сам — как поступил?! Мама в себя не может прийти. Если честно, я не знаю, что мне делать… Я боюсь оставлять её одну. Она всё время плачет…
— Позови её к нам, — затушив сигарету в пепельнице, Игорь устроился за столом, — пусть поживёт, пока успокоится…
— Я звала, она не идёт. Просит к себе Антона.
— Нет. Антона я к ней не пущу, — нахмурившись, муж покачал головой, — после этих посещений он вообще становится неуправляемым. Пусть тёща приезжает к нам, если захочет, но этот оболтус останется дома.
— Зря ты так… — как можно мягче возразила Элина, — Ну, какой он оболтус? Хороший ребёнок… учится хорошо, послушный…
— Да вы из него тряпку какую-то растите! Если бы не я…
— Ну, ладно, ладно… — чувствуя, что ещё чуть-чуть, и супруг «заведётся», Элина согласно закивала головой, — Позову маму к нам ещё раз.
Несмотря на разногласия в вопросах воспитания сына, возникающие время от времени, Элина искренне считала, что в их с Игорем отношениях наступил, наконец, счастливый период. Муж никогда не был щедрым на ласковые слова, но она была рада уже тому, что он всё реже повышает на неё голос, и сама, как могла, гасила все вспышки его гнева.
— Что будем делать сегодня? — она подошла сзади к мужу и, наклонившись, обхватила его руками, прижалась щекой к щеке, — Куда-нибудь пойдём?
— У тебя что, никаких мероприятий? — недоверчиво усмехнулся тот, — Быть не может. У тебя каждое воскресенье что-нибудь где-нибудь происходит…
— Может, — рассмеялась Элина, — так вышло. А в июле меня вообще выгоняют в отпуск, на две недели, в принудительном порядке.
— Это за какие заслуги?
— В июле обычно мало мероприятий, вот и выгоняют. Так что могу поехать куда-нибудь на острова…
— Слушай, Элька… — как будто вспомнив о чём-то, Игорь повернул к ней голову, — Вчера такую инфу увидел… В июле «Пёплы» приезжают, дадут всего два концерта, в Питере и в Москве…
— Предлагаешь попытаться попасть на их концерт?.. — зная пристрастие мужа к року, Элина сразу уловила суть.
— Почему бы и нет? Посмотри в интернете, как там с билетами, можно ли ещё купить?
— Ладно… — она согласно кивнула, — А ты? У тебя-то нет отпуска.
— Спрошу тестя… Может, даст тоже недельку… Хотя, могла бы и сама за любимого мужа попросить…
— А кто тебе сказал, что ты — любимый? — Элина игриво закусила нижнюю губу.
— А разве — нет? — потянув за руку, он усадил её к себе на колени — мужская ладонь недвусмысленно скользнула по женской ножке вверх и скрылась под короткой полой шёлкового пеньюара.
— Нет, конечно… — хитро улыбаясь, она обхватила его руками за шею и приблизила лицо к его лицу — глаза в глаза, — Ты ещё на что-то надеялся?..
…Элина очень любила вот такие их воскресные утра. Её работа не позволяла расслабляться, и даже выходные дни часто бывали загружены праздничными мероприятиями, и тем ценнее и приятнее были вот такие свободные дни. Они всегда проводили вместе свободное время — у Игоря был всего один близкий друг, который обычно сам приходил к ним домой — Элина была радушной хозяйкой, и с удовольствием принимала участие в их разговорах — как и Игорь, Кирилл профессионально занимался музыкой и играл на гитаре в одном из городских коллективов. Сам Игорь увлекался гитарой ещё в школе, но потом его увлечение сошло на нет, и вот теперь Элина не могла нарадоваться, что, благодаря Кириллу, муж снова вспомнил об инструменте. Кроме того, Игорь неплохо разбирался в автомобилях, смотрел все передачи о них, и Элина была его постоянным собеседником в разговорах на автомобильные темы. Она с радостью поддерживала все его интересы, которыми он жил. Ещё с детства Игорь много читал исторической литературы, и, подперев ладонью подбородок, Элина слушала его рассказы… слушала и смотрела на него… смотрела, не уставая любоваться… И этот, чуть удлинённый овал лица… и эти, цвета тёмной морской волны глаза… и эти красиво очерченные губы, и этот чуть приподнятый кверху нос абсолютно правильной формы… все эти черты были настолько любимы, что Элина и представить себе не могла, что возможна другая жизнь — без этого родного лица, без этих мягких, чуть волнистых на самых кончиках, русых волос, без этого бархатистого голоса… Игорь был частью её самой… неотъемлемой частью, сродни сердцу, вырви которое, и жизнь — закончится…
Сама же она лишь изредка встречалась со своими школьными подругами, всё реже делясь с ними семейными проблемами — ей почему-то казалось, что и то, и другое воспринимается и Маринкой, и Людкой слишком эмоционально, и служит поводом для обсуждения ещё долго после её, Элины, ухода. Что касается повседневных забот, то она всегда искренне считала, что хвастать ей особо нечем, и на фоне «генеральских» речей Марины и «восторженных» монологов Людмилы её собственные будничные рассказы об обсуждениях вместе с мужем музыкальных новинок или технических характеристик автомобилей теряют всякий смысл.
— Вы чего, ещё дрыхнете?.. — заспанное лицо Антона заглянуло в дверь их спальни, — Ну, вы даёте…
— А если бы не успели?.. — лёжа в объятиях мужа, укоризненно-весело прошептала Элина, как только дверь за сыном закрылась, — Я же говорила, что он сейчас проснётся…
— Успели же… — поцеловав её, Игорь ещё крепче прижал к себе разгорячённое женское тело под одеялом, и закрыл глаза, — А, вообще, можно и поспать…
* * *
Ирина Германовна с трудом согласилась пожить у дочери какое-то время. Ей тяжело было оставаться в своей огромной квартире, где всё напоминало об их совсем недавнем семейном счастье с Сергеем, и, в то же самое время, ещё тяжелее было эту самую квартиру покинуть. Она в душе очень обиделась на зятя, который не разрешил Антону переехать к бабушке, и, скрепя сердце, отправилась к ним сама.
— Игорь ничего не говорит об отце? — улучив момент, когда зятя не было дома, Ирина Германовна после некоторых колебаний завела разговор с дочерью.
— Ну, так… — уклончиво ответила Элина, краем глаза наблюдая за выражением лица матери, — Говорит, но чисто по работе.
— По работе… — Ирина повторила это дрогнувшим голосом, — Ну, да… работа…
— Мама… — Элина присела рядом с матерью и обняла ту за плечи, — Игорь же не виноват, что так случилось. А работа есть работа, личные отношения тут ни при чём.
— Был бы сын… — скорбно сдвинув брови, женщина смотрела вперёд каким-то отрешённым взглядом, — Сын бы не остался в его фирме… Вот Витя — тот бы сразу ушёл… А зять… он и есть — зять… нечего взять…
— Мама, ну, куда ему идти? Где он ещё найдёт такую должность? Игорь там на очень хорошем счету, зарплата высокая…
— Вот-вот… — мать торопливо кивнула, — Зарплата, положение… Деньги — выше личных отношений, выше благородства и справедливости…
— К чему этот пафос, мама?! Эти деньги он приносит нам с Антошкой. Мы только жить начали, ты сама видишь!
— Пафос… — Ирина Германовна горько усмехнулась, — Вот что значит — отрезанный ломоть… Мужа защищаешь… А у матери — пафос! Ты хоть сама слышишь, что говоришь? «Жить начали». Вам по тридцать одному скоро исполнится, а вы только жить начали?! А кто в этом виноват, не Игорёк твой?!
— Ну, вот, приехали… — Элина резко поднялась с дивана, — Мам, ну, зачем ты всё собираешь?! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но зачем всё вспоминать?!
— Затем, чтобы ты не повторила моих ошибок!.. — вскочив вслед за дочерью, Ирина быстро прошла к окну, — Жизнь пролетит, и не заметишь… Останешься, как я…
— Разве у тебя были ошибки? — Элина удивлённо посмотрела на мать, — Вы с папой — идеальная пара… Были…
— Я тоже так думала… А, видишь, как вышло… Он слишком податливый… Вот и не смог удержаться от соблазна. Конечно… — женщина язвительно усмехнулась, — Молодая, ничем не обременённая… Не то, что я…
— Ты тоже молодая, — смягчив голос, Элина снова подошла и обняла мать, — и тоже не обременённая.
— Нет, Элечка… — уже совсем тихо ответила Ирина Германовна, — Уже не молодая. И обременённая… Знаешь, сколько мне вменили обязанностей? Хоть до ночи из больницы не уходи. Хотя… с другой стороны, и — хорошо. Забываюсь…
— Мам… — Элина немного помолчала, как будто собираясь с духом, — А, если папа вернётся… Ты его простишь?
— Он не вернётся…
— Ну, откуда ты знаешь? — Элина попыталась заглянуть матери в глаза, — Другие ведь возвращаются!
— Я не хотела говорить… — Ирина отстранилась от дочери и, пройдя назад к дивану, устало опустилась на мягкое сиденье, — Он подал на развод… Позавчера пришла повестка….
— Он что… — услышав новость, Элина вновь почувствовала, как в груди закипает волна возмущения, — Он что, совсем сдурел?! Ну, я сейчас… сейчас я ему позвоню…
— Не надо!.. — глядя, как дочь мечется по комнате в поисках телефона, Ирина Германовна, попыталась её остановить, — Элечка!.. Не надо…
— Как — не надо?! — та возмущённо остановилась напротив, — Я всё ему скажу!.. Совсем с ума сошёл!.. Ну, ушёл… ладно… всё бывает… Но — на развод-то зачем подавать?!
— Вот и я… — мать вытерла ладонью слезу со щеки, — Я так же… Вроде уже осознала, что Серёжа ушёл… даже начала смиряться… А когда повестку увидела — снова всё оборвалось… Стало так больно… В тысячу раз больнее, чем тогда, когда он мне всё рассказал…
Глядя, как мучается мать, Элина мучилась сама… Она искала и не находила слов утешения, всё больше и больше склоняясь к мысли, что их, этих самых слов, просто нет. Мысли об отце сейчас заставляли её метаться из крайности в крайность… Ей было тяжело даже представить, что она вычеркнет навсегда его из своей жизни, она готова была простить его и принять всё так, как есть, лишь бы не потерять его навсегда… и, в то же самое время, боль, обида, неприятие его поступка вызывали у неё чуть ли не физическую боль, спустя какое-то время трансформирующуюся в полное опустошение и желание забыть о человеке, которого она называла своим отцом.
Кое-как взяв себя в руки, Элина посмотрела на часы — скоро должны были прийти муж и сын. Ей совсем не хотелось продолжать в их присутствии тяжёлый разговор.
— Что же он наделал… — не обратив на это внимания, Ирина Германовна уронила лицо в ладони, — Что же он наделал…
— Успокойся, мама… — чувствуя, что истерика затягивается не ко времени перед самым приходом Игоря, Элина попыталась уговорить мать, — Нужно жить дальше.
— Я не знаю, как жить… Он всё пустил под откос, всё разрушил… Он убил меня… понимаешь?.. Убил…
— Мам… ну, хватит… Жизнь на этом не закончилась, — выйдя в кухню, молодая женщина достала из холодильника красную в белый горошек кастрюлю.
— На следующей неделе юбилей у Корецких… — Ирина Германовна проследовала за дочерью, — Мы приглашены оба… Вчера звонил сам Василий, он просил прийти меня, несмотря ни на что… Но я уверена, что Серёжа тоже придёт.
— Может, тебе не ходить? — Элина с тревогой посмотрела на мать, скорбно присевшую у стола.
— Не ходить?.. — женщина вдруг гордо распрямилась, — Показать ему свою слабость?.. Показать ей свою слабость?! Чтобы потом меня все жалели?!
— Не знаю… — Элина с сомнением покачала головой, — Тебе будет тяжело…
— Тяжело… — кивнула в ответ Ирина, — Но не пойти ещё тяжелее. Он будет думать, что я испугалась этой встречи.
— Пусть думает. Ты уверена, что выдержишь?.. Он же придёт не один.
— Я должна… Я обязана выдержать… но… — слёзы вновь покатились по щекам, — Я не знаю… я не знаю, к а к…
* * *
Услышав, как в двери поворачивается ключ, Элина радостно выпорхнула в прихожую. В этот раз она с особым удовольствием приняла появление у них в гостях Кирилла — тот пришёл вместе с Игорем. Элине всё труднее было слушать жалобы матери, на которые она не находила должных утешений — повторять одно и то же было сложно и утомительно, тем более, Ирине Германовне легче не становилось. В будние дни было ещё терпимо — мать возвращалась с работы позже всех, и немного стеснялась зятя, но вот в выходные, не зная, куда себя деть, женщина впадала в привычное уже уныние. Она несколько раз пыталась вернуться к себе домой, но снова возвращалась к Элине — в пустой квартире одиночество наваливалось на неё с новой силой.
Зная характер мужа, Элина уже с некоторой опаской посматривала на него, ожидая очередных ссор — сказать открыто, что присутствие тёщи ему начинает надоедать, Игорь бы не смог, но накапливающийся негатив мог в любую секунду вылиться в очередные придирки к жене или сыну. Поэтому визиты Кирилла, благодаря которым супруг отвлекался от тёщиных проблем, Элина воспринимала с благодарностью.
— Послушай, Эля… — глядя, как дочь в очередной раз наливает в чашки кофе, чтобы отнести его мужчинам, Ирина Германовна строго поджала губы, — Почему ты позволяешь так собой понукать?!
— В смысле?.. — Элина непонимающе уставилась на мать.
— Да ты как служанка весь вечер с этими чашками носишься!..
— Ну, и что, мальчишки весь вечер кофе пьют… Я всегда так ношу.
— Они что, не могут прийти на кухню и спокойно выпить кофе?! — с видом строгой учительницы, допрашивала Ирина Германовна, — Обязательно нужно гонять тебя?!
— Мама, меня никто не гоняет, — аккуратно обойдя мать, Элина обернулась в дверях, — я сама, понимаешь?! Са-ма!
— Я всё равно не понимаю, — дождавшись, когда дочь снова вернётся на кухню за своей чашкой, женщина решила продолжить начатый разговор, — почему нельзя прийти сюда и выпить кофе?!
— Потому, что они пьют его весь вечер, — как маленькому ребёнку, объясняла Элина, — через каждые полчаса… Они заняты, понимаешь? И им некогда ходить туда-сюда!
— Скажите, пожалуйста! — мать нервно хлопнула себя по бёдрам, — Бренчать на гитарах — это, по-твоему, заняты?! Мужикам по тридцать лет, а они такой ерундой занимаются!
— Мам, какая тебе разница, чем они занимаются?
— Знаешь, я удивляюсь тебе… — перегородив собой дверной проём, Ирина подбоченилась, — Ведь ты выросла в интеллигентной семье… Ты должна была перенять все наши привычки… Ты хоть раз видела, чтобы твой отец вот так приводил домой друзей, и чтобы я им вот так прислуживала?!
— Я не прислуживаю, — понимая, что сейчас ей мать не обойти, Элина обречённо остановилась напротив, — мама, я не прислуживаю. Я тоже — с ними, и у нас сейчас важное дело.
— Какое у тебя может быть общее дело с ними?! Ну, ладно, Игорь… — мать отчаянно махнула рукой, — Но этот Кирилл… Эля, на твоём месте я бы отвадила его от дома!
— Почему?! Они давно дружат с Игорем, ещё со школы.
— Я помню! — в голосе Ирины послышался неприкрытый сарказм, — Два алкаша!
— Кирилл не пьёт уже три года. Они поддерживают друг друга, понимаешь?! У них общие интересы!
— Да какие интересы?! Кто такой Кирилл?!
— Мама, он — музыкант. И очень интересный человек… ты зайди, послушай их разговоры! Твой внук сидит с раскрытым ртом… Ему, ребёнку, интересно! Они не шляются нигде, не пьют, не колются, они — нормальные люди!
— Э-ля!.. — по слогам произнесла Ирина имя дочери, — Мне ли тебе объяснять, что музыканты — низшая каста! Обслуживающий персонал!..
— Знаешь, если так рассуждать, то я тоже — обслуживающий персонал, — Элина не на шутку рассердилась на мать, — я же работник культуры, и как раз работаю с такими вот музыкантами и прочими творческими людьми!
— А я тебе говорила! — чтобы её не услышал зять, Ирина перешла на громкий шёпот, — Я тебе говорила, что твой культпросвет — это чепуха на постном масле!
— Ну, тогда и ты — обслуживающий персонал! Ты же обслуживаешь больных…
— Врач — благородная профессия!.. У меня — сотни благодарных пациентов!
— Не спорю. Но нет неблагородных профессий. Пропусти меня, пожалуйста, — нахмурившись, Элина попыталась пройти, но мать так и не не сдвинулась с места, — мама, давай, потом договорим. Меня ребята ждут.
— Так и пробегаешь всю жизнь с чашками и тарелками!
— Ну, и пусть!.. Это — моя жизнь!.. Не лезь в неё, пожалуйста!
— Ах, вот как… — Ирина Германовна исподлобья посмотрела на дочь, — Значит, я лезу в твою жизнь… Ну, что ж… Спасибо за поддержку!
Наблюдая, как мать собирает свои вещи, Элина боролась с желанием отобрать у неё сумку, увести в кухню и, напоив чаем, уложить спать.
— Мам… — наконец, не выдержав, она уже в прихожей схватила ту за руку, — Ну, прости меня… Не уходи, пожалуйста!.. Мамочка…
— Я пойду, — вырвав руку, Ирина Германовна повернулась к большому зеркалу и начала поправлять причёску, — я и так у вас зажилась.
— Мам… ну, перестань… мы просто все перенервничали… Прости меня…
— Я не обижаюсь… — женщина демонстративно оглядела своё отражение, затем, повернувшись к Элине, пристально посмотрела той в глаза, — Мне, действительно, пора. Ты поймёшь! Вот, когда твой Игорь поступит с тобой точно так же…
— Мама… ты что, мне желаешь, чтобы…
— Нет, — мать перебила Элину на полуслове, — я не желаю! Просто хочу, чтобы ты помнила… Твой отец меня уважал! Я никогда ему не прислуживала, но даже это не уберегло меня от его подлого поступка. А твой Игорь… Ты для него — всего лишь домашняя утварь, служанка. Какое уважение может быть к служанке?! Когда он поступит с тобой точно так же, а он обязательно поступит!.. ты вспомнишь мои слова. Но будет поздно!
* * *
— Элька… — заглянув в кухню, Игорь удивлённо уставился на шмыгающую носом жену, — Ты куда пропала?!
— Сейчас… — вытерев слёзы, та встала из-за стола, — Иду.
— Чего ревёшь?.. Что-то случилось?
— Мы поссорились с мамой. Она ушла…
— Как — ушла? Куда?
— К себе домой. Совсем.
— Так сильно поссорились?
— Я её обидела…