В первые дни после того, как он прочёл написанное Юлей письмо, Виталий ещё думал о девушке, и даже пару раз заезжал к ней домой. Цель визита нельзя было назвать благородной: Мясников приезжал с твёрдым намерением уговорить Юлию сделать аборт. Дети, даже не обременяющие личную жизнь, в его ближайшие планы не входили, проблемы, нависшие над ним, были гораздо важнее отцовских обязательств.
Понимая, что, по сути, он использовал секретаршу Олега, Виталий испытывал ощущения, отдалённо напоминающие чувство вины. Перспектива рождения ребёнка эти ощущения только усиливала, и этому нужно было положить конец.
Вся эта история рано или поздно выйдет наружу — Олежек постарается… и ему, Виталию, совершенно не нужны разговоры за спиной, что он бросил своего собственного ребёнка и его мать без помощи. Юлю нужно было уговорить, и как можно скорее. Аборт, пусть и поздний, должен был избавить и его, и её саму от лишних хлопот и проблем. Он готов был заплатить за операцию, и даже дать денег самой Юлии, в качестве моральной компенсации…
"Чёрт… и надо же было ей написать это самое письмо…"
Действительно, не будь этого письма, он бы не воспринял её беременность, как некое обязательство, и даже намёки Олега не сыграли бы в этом деле решающей роли. Мало ли от кого может быть беременна молодая женщина… а домыслы — это всего лишь домыслы, они не несут никакой морально-этической функции.
Но вот письмо… прочитав его, Виталий чувствовал себя уже по-другому. Это дополнительная психологическая обуза, рухнувшая на его плечи в совершенно неподходящее время. И уж её-то нужно было сбросить в первую очередь.
Юлю дома он не застал, ни в первый, ни во второй приезд. Она как сквозь землю провалилась. Спрашивать о ней у соседей Мясников не стал, во избежание лишних пересудов. Он мог бы уточнить у Олега, куда делась его прежняя секретарша… ведь, судя по тому, что было написано в записке, Юля собиралась работать до декрета… а это минимум ещё пару месяцев. Но Виталию совершенно не хотелось поднимать эту тему именно со своим партнёром, и именно сейчас.
В конце концов, решив, что, возможно, Юля уехала к себе домой, Виталий успокоился. Значит, такова была её воля. Она хотела ребёнка — она его получила. Она сама написала, что не имеет к нему никаких претензий — он просто согласился с её выбором.
И, чёрт возьми, не время сейчас, когда земля под ногами начинает гореть, забивать голову такими мелочами, как прошлые мимолётные связи… У него их было достаточно для того, чтобы привыкнуть и не мучиться каждый раз угрызениями совести.
В конце концов, нужно начинать приводить в действие составленный им план по спасению своего бизнеса.
— Ты сейчас дома? — декабрьским вечером в трубке домашнего телефона прозвучал Танин голос.
— На квартире… — они никогда не перезванивались в это время, и сейчас он совершенно не ожидал её звонка.
— Я еду к тебе… — в её голосе сквозило отчаяние. — Ты… один?..
— Один…
Он даже не мог сообразить, рад он тому, что сейчас увидит свою любовницу, или нет. Их свидания и раньше были не частыми, а в последнее время происходили ещё реже — Таня подозревала, что муж установил за ней слежку, и испытывала буквально физический страх перед разоблачением их с Виталием связи.
Видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее, если она решилась так поздно покинуть дом и приехать к нему на квартиру.
— Виталик!.. — через полчаса, переступив порог, Татьяна рухнула в его объятия. — Я больше не могу… я не могу, Виталик!..
— Ну, всё… всё… — прижимая к себе обмякшее женское тело, Мясников приник губами к её виску, — Всё хорошо… ну, что с тобой?..
Глядя на Таню, можно было подумать, что она не в себе. Уткнувшись Виталию в плечо, она дрожала, всхлипывала — он чувствовал, как домашняя футболка становится влажной от её слёз. Он сам снял с неё и шубку, и сапожки, и увёл в гостиную. На Тане был домашний халат — это говорило лишь о том, что свой дом она покидала в спешке.
— Что случилось? — усадив Татьяну на диван, сам он присел рядом на корточки и взял в руку её ладонь.
— Он меня ударил… — Таня чуть успокоилась, но всё ещё лихорадочно вздыхала.
— С-сволочь… — Виталий провёл ладонью по её всё ещё влажной щеке, — Не плачь…
— Но это не самое страшное… — перехватив его руку, Татьяна на секунду прижалась к ней губами, — Я бы не пришла только из-за этого…
— Рассказывай всё, как есть, — присев рядом, Мясников обнял её за плечи, — и ничего не бойся. Ты же со мной…
— Я догадывалась, что он знает о нас… — Таня заговорила негромко, глядя куда-то впереди себя, — А сегодня… я не могла найти свой сотовый телефон. Я спросила Олега, но он сказал, что не видел… Я стала искать по квартире, но он почему-то разозлился… В последнее время он постоянно злится, я даже боюсь с ним разговаривать дома…
— И что дальше?.. — в ожидании продолжения Таниного рассказа Виталий даже затаил дыхание.
— Я очень расстроилась. Мама болеет, я с ней созваниваюсь постоянно… на работе не разрешают пользоваться межгородом в личных целях, вот я и звоню ей днём по сотовому.
— А он?
— Он говорил, что не знает, где мой телефон, и что я его сама где-то посеяла… А буквально через минуту раздался звонок, я узнала свою мелодию. Я догадалась, что телефон находится в его сейфе… Он его там спрятал! Я попросила отдать его мне… А он… он ответил, что я ошиблась, и что могу сама открыть сейф и убедиться, что там нет моего телефона… Я попросила у него ключ… а он сделал вид, что удивился, что у меня нет ключа от его сейфа… Я тоже удивилась… я сказала, что у меня его никогда не было… А он сказал, что это странно… ведь я умею делать слепки с ключей… Понимаешь, что это значит?!
— Понимаю, — слушая женщину, Мясников становился всё мрачнее.
— Он знает, что это я сделала слепок с его ключа… Понимаешь?! Он з н а е т!.. И уже давно… но молчит. Ты понимаешь, что это значит?! — Таня подняла на Виталия полные новой порции слёз глаза, — Он что-то задумал!.. Я его знаю… он никогда не раскрывает карты сразу… он замечательно владеет собой, он может долго молчать и делать вид, что всё нормально… А сам в это время вынашивает план мести. Мне страшно, Виталик…
— Не бойся…
— Он телефон спрятал, чтобы я не могла никому позвонить! Понимаешь?! С домашнего при нём я не звоню ни тебе, ни маме… Только с сотового… он хотел лишить меня связи с тобой…
— За что он тебя ударил?
— Ни за что. Видимо, не выдержал… Я просила отдать телефон, а он подошёл и ударил…
— А раньше?.. Он поднимал на тебя руку?
— Нет… — Таня покачала головой. — Никогда. И сейчас повода, в общем-то, не было. Мы даже не ругались, даже тон не повышали… этакая интеллигентная перепалка… А он просто подошёл и ударил. Если бы ты видел, какие у него при этом были глаза… Я ушла не из-за пощёчины. Мне, действительно, стало страшно.
— Как он тебя отпустил? — Виталий говорил отрывистыми фразами, чуть поджимая губы.
— Это вышло совершенно случайно. Он пошёл в ванную, а я… я сбежала, накинула шубу на халат, и… сбежала. Тебе звонила из автомата.
— Я так и понял, номер не определился.
— Я знаю, что не должна была ехать к тебе… но я очень испугалась… Мне очень страшно, Виталик!
— Танечка…
— Давай, уедем!.. Пожалуйста, давай уедем, Виталик!.. Я боюсь оставаться даже в этом городе…
Снова расплакавшись, Таня обхватила руками его плечи и уткнулась куда-то в шею. Борясь с охватившим его желанием, Мясников ещё крепче прижал к себе вздрагивающее женское тело. Таня была в его руках — такая близкая, родная, желанная… Ему ужасно захотелось потянуть вниз молнию её халатика… повалить на диван, слиться с плотью… но мысли о том, что за произошедшим между ней и Олегом стоит гораздо большее, чем семейная ссора, отрезвили, вызвав лишь глухой стон сожаления.
Как будто прочитав его мысли, женщина слегка отстранилась и взглянула ему в глаза.
— Давай, уедем… бросим всё… — она говорила лихорадочно, всё ещё всхлипывая, — Завтра я заберу детей… Нет… Давай так… я вернусь за детьми, сразу он со мной ничего не сделает… а ты как можно скорее реши свои дела… А мы пересидим на твоей квартире, здесь… Он же про неё не знает?.. А потом мы просто исчезнем…
— Он знает про эту квартиру.
— Как?! — в глазах Татьяны отразился неподдельный ужас. — Откуда?!
— Я не знаю, но… на днях он приходил к Сандре, и назвал этот адрес.
— Зачем?!
— Пока не знаю. Но он, действительно, что-то задумал. А вот что, я пока не могу понять. Мой отец написал завещание, Олег и про это узнал. Рассказал почему-то не мне, а Сандре. Скорее всего, это какой-то ход: зная свою сестру, он не просчитался… та теперь все силы направит на выяснение подробностей… Он думает, что это выбьет меня из колеи… — Виталий мрачно усмехнулся, — Что ж… на войне все методы хороши. Ему нужно меня отвлечь, он использует любой повод для беспокойства.
— Он страшный человек…
— Да никакой он не страшный, — Виталий недовольно поморщился. — Просто у него огромные связи в ментовской среде, много каналов для получения информации… Он даже каналы своего отца под себя подмял. Звонит от его имени, получает нужные ему сведения… Вот и весь его багаж. А на самом деле он — трус. Иначе он давно бы устранил меня физически.
— Что ты такое говоришь?! — глаза Тани испуганно округлились, — Как это — физически?!
— Обыкновенно.
— Господи, нет… хотя… — задумавшись на секунду, она медленно кивнула, — Он это может… теперь и я не сомневаюсь в этом.
— Успокойся, Танюшка… — он снова привлёк её к себе и поцеловал, — Расслабься… в конце концов, я по тебе ужасно соскучился…
…Через полчаса, одевшись, Виталий вышел на кухню. Достав из холодильника начатую бутылку виски, поставил её на стол. Открыл навесной шкафчик, потянулся за широкими стаканами.
…Пришло время решительный действий… Из множества планов, которые он строил все эти дни, верным оставался лишь один. И воплощать его нужно было немедленно. Судя по тому, как в последнее время вёл себя его партнёр, тому не удалось договориться с Лозинской о цене предательства… А это значит, что подвоха теперь нужно ждать не с одной стороны, а сразу с двух. Олег не зря злится… ему даже изменила его невероятная выдержка — он ударил Татьяну, выместив на ней свою злобу.
Лозинская отказалась платить озвученную им сумму… Это ясно как белый день. Иначе уже было бы назначено собрание акционеров с новыми действующими лицами… А этого пока не происходит. Значит, акции Олежека пока при нём… Впрочем, это ненадолго. Лозинская может сделать так, что Дзюба сам принесёт ей свои акции и положит на стол… Она уже и так сделала всё возможное и невозможное, чтобы их бизнес оказался на грани разорения.
…Так чего он ждёт?.. Оставшись не у руля, Олежек не пропадёт. Адвокатская контора, связи, довольно известное имя… А что у него, Виталия?.. Опыт работы… Он хороший производственник, неплохой руководитель… у него ясный, трезвый, расчётливый ум… Неплохой багаж, чтобы предложить себя в роли ценного работника.
…Но делать это нужно уже сейчас, он и так слишком много времени потерял, взвешивая все за и против. А всё может случиться в любую минуту… да что там минуту — в любую секунду!
…Олег не мог не догадаться, куда сбежала обиженная им жена… и любое алиби, которое представит ему завтра Таня, воспримется им, как обман — несмотря на видимое хладнокровие, Олег начинает терять терпение. Это может спровоцировать его на крайние меры… Действительно, ждать больше нечего. Компромисс с врагом — лучший выход…
Только с каким из двух?..
— Знаешь, пожалуй, я вызову такси и поеду домой, — Таня стояла в дверях, затягивая поясок халатика.
— Куда ты поедешь? — он удивлённо оглянулся, — Я тебя не отпущу.
— Нет-нет… — она быстро покачала головой, — Там же дети… Я не смогу остаться.
— Они не одни. Скажешь, что ночевала у подруги.
— Он уже всех обзвонил… я не сомневаюсь. Скажу, что просто ходила по улице…
— Давай лучше поужинаем. И немного виски тебе совсем не помешает.
— Я не могу вернуться с запахом алкоголя.
— Сегодня ты никуда не пойдёшь… — он подошёл к ней и провёл рукой по волосам, — Сегодня ты — моя…
— А завтра?.. — она смотрела на него с нескрываемым ожиданием.
— И завтра… и послезавтра…
Ему всё же не удалось уговорить Таню остаться до утра. Он смог лишь убедить её не возвращаться сейчас домой, а поехать к подруге. От его машины Таня категорически отказалась, и Виталий вызвал ей такси.
Он был уверен, что Олег не приедет на эту квартиру в поисках жены, во всяком случае, пока — тот явно следовал какому-то плану, и публичное разоблачение связи Татьяны и Виталия в него пока не входило. Но сама Таня очень боялась и за себя, и за своего любовника, поэтому, уже около двенадцати ночи она позвонила своей знакомой и предупредила, что сейчас приедет к ней ночевать.
— Скажу, что поругалась с Олегом… — сидя на стуле в прихожей, она застёгивала сапожки, — Один раз можно пойти на такой шаг…
— Он ей точно не звонил? — наблюдая за Татьяной, Виталий стоял в дверном проёме со сложенными на груди руками.
— Она сказала, что нет. Да это неважно… я скажу, что просто ходила по улице, а потом поехала к ней.
— Не нравится мне это…
— Так будет лучше… — она окончательно оделась и, подойдя к нему, прижалась к груди. — И легче врать…
— Нам всю жизнь приходится врать…
— Но ведь ты всё решишь?.. — она подняла на него полный надежды взгляд. — Мы уедем?..
— Конечно, я всё решу… — он запустил в её волосы ладонь и прижался губами к макушке. — Всё будет хорошо… вот увидишь.
Утром Виталий, как ни в чём не бывало, позвонил своему партнёру и, придумав какую-то дежурную причину, попросил срочно приехать к нему на завод. Он ещё был дома, когда через полчаса позвонила Таня — она уже вернулась домой и, дождавшись, когда уедет муж, набрала номер Виталия. По её словам, Олег пытался узнать, где она ночевала, и, услышав ответ, кажется, поверил… Во всяком случае, алиби с девяти вечера до семи утра она себе обеспечила.
Недоверчиво усмехнувшись про себя, Виталий не стал сейчас разубеждать её в этом… Она и так напугана, зачем пугать больше?.. Сам же он был уверен, что Дзюба не только не поверил жене… Более того — он наверняка думает, что сразу после ссоры жена отправилась именно к нему. Об этом говорил хотя бы тот факт, что Дзюба ограничился несколькими звонками её знакомым… он даже не попытался разыскать её на улице, так как был абсолютно уверен, где она сейчас находится и с кем.
…Виталию очень хотелось, чтобы Таня вошла в его жизнь — прочно и навсегда… Но пока этому мешали многие обстоятельства. В то же самое время, тревога за любимую женщину только усиливалась…
Он терялся в мыслях. Забрать Татьяну с детьми к себе именно сейчас?.. Слишком рано. Ему ещё нужно немного времени, чтобы укрепить свои позиции… а, сойдись он сейчас с Татьяной, у Олега только развяжутся руки
С другой стороны, оставаться Тане с Олегом — опасно.
Встретившись с Олегом в своём кабинете, Виталий без конца бросал на партнёра пытливые взгляды. Он пытался понять, как далеко зашёл тот в своих планах… Ведь теперь он был для него не только противником в схватке за материальные ценности… Он был соперником в любовных делах…
Учитывая все обстоятельства, можно было не сомневаться: их противостояние будет не на жизнь, а на смерть.
— Кстати… — уже попрощавшись с Дзюбой после их беседы, Виталий как будто вспомнил о чём-то и слегка нахмурил брови, — Как там наша Изабелла? Не в курсе? Что-то слишком тихо в последнее время.
— Понятия не имею, — Олег пожал плечами, — это же ты у нас по женской части… А я так… только документики составить…
От Виталия не укрылась ирония, с которой Олег произнёс эти слова. После вчерашнего визита Татьяны он понимал, что назад дороги нет. Сегодняшняя встреча с её мужем только укрепила его намерения: Олег выглядел крайне возбуждённым, иногда казалось, что он готов сбросить маску деланного дружелюбия и вцепиться своему собеседнику в горло.
Значит, пришло время идти напролом…
Проводив партнёра, Мясников снял телефонную трубку, затем достал из кармана заранее приготовленную визитку и набрал номер.
— Добрый день… Соедините меня с Изабеллой Юрьевной.
* * *
— А ты намного умнее своего партнёра… — выслушав Виталия, Лозинская бросила на него заинтересованный взгляд и нажала на кнопку селектора. — Тамара, два кофе, — потянувшись в ящик стола, женщина достала бутылку коньяка и две рюмки, затем снова подняла глаза на гостя. — Пьёшь?
— Ну, в общем… да… — не ожидавший подобного вопроса Виталий невольно усмехнулся.
Сегодня он совершил поступок, к которому морально готовился на протяжении нескольких недель. Ему было нелегко принять такое решение… Но, понимая, что час его полного поражения всё ближе и ближе, Мясников сам приехал в главный офис "Агропродторга". Его предложение обменять принадлежащие ему акции на то, что за ним сохранится пост генерального директора завода, Лозинская выслушала, не скрывая довольного выражения лица. Виталий ещё в прошлые их встречи отметил очень богатую, живую мимику этой женщины. Она не выглядела ни сухарём, ни надменной леди. Напротив, была очень общительна, остроумна, не лезла в карман за словом, и слово это могло быть вовсе не литературным. Вместе с тем, Изабелла Юрьевна обладала поистине железным характером, о чём свидетельствовали её успехи на деловом фронте в последние несколько лет — ей без особого труда удалось создать довольно крепкую корпорацию, подмяв под себя больше половины самых прибыльных предприятий региона.
Узнав о ней практически всё, что можно было узнать из официальных и неофициальных источников, Мясников понял, что воевать с такой акулой сродни самоубийству. И лучше потерять акции во имя директорского кресла, чем лишиться и того, и другого. Он боялся только одного: что Лозинская не примет его предложения и устранит любым приемлемым для неё способом.
Однако, судя по тому, что через час Изабелла достала вторую бутылку коньяка, она по достоинству оценила поступок Виталия. Они пили на равных, но Лозинскую нельзя было назвать пьяной — даже начав вторую бутылку, она сохраняла ясный ум и чёткую речь. Их разговор не касался дел, кажется, женщина нарочно уводила его в другое русло. Она была поистине умелой собеседницей, и Виталий не переставал удивляться её способности вытягивать ниточку разговора из любого запутанного клубка.
Во время всей беседы он не раз ловил себя на мысли, что её холодный, стальной взгляд никак не вяжется со всем её обликом довольно интересной, несмотря на возраст, женщины. Впервые в жизни Мясникова смущал женский взгляд..
— Что… — разливая в очередной раз коньяк по рюмкам, Изабелла посмотрела Виталию прямо в глаза и негромко рассмеялась, — Удивляешься?
— Чему? — в отличие от хозяйки кабинета, тот чувствовал, как пьянеет всё больше и больше. Он изо всех сил пытался контролировать своё сознание… в другой ситуации он столько бы не выпил, но сейчас почему-то не посмел отказать Лозинской в компании.
— Тому, что я пью и не пьянею, — она не сводила с него насмешливого взгляда.
— Да нет… — он пожал плечами, — Не удивляюсь…
— Не ври, — она положила на стол локти и, прищурив всё ещё красивые карие глаза, чуть подалась вперёд. — Никогда мне не ври.
— Ну, если честно, то… — Виталий размашисто кивнул, — Удивляюсь.
— Вот это — правильно, — женщина чуть прихлопнула рукой по столу, — ненавижу, когда врут. И сама никогда не вру. Говорю всё в глаза, как есть.
— Я заметил… — подцепив пальцами дольку лимона, Виталий отправил её в рот. — Вы любите эпатировать своей прямолинейностью. Вы вообще — очень яркая женщина.
— А ещё я ненавижу лесть.
— Разве я льстил? — он изобразил удивление.
— Тамара… — не ответив на его вопрос, Лозинская вновь нажала на кнопку селектора. — Ещё два кофе. Один — двойной.
— Я что-то сказал не то? — решив, что пора прощаться, Виталий постарался придать лицу серьёзное выражение и чуть привстал, — И, наверное, мне пора… Да?..
— Я разве сказала, что пора? — она взглядом заставила его снова присесть. — Запомни, мальчик… я сама буду говорить тебе, когда пора, а когда — нет.
— Простите… — Виталий нетрезво приложил руку к груди. — Я подумал, что занял слишком много вашего времени…
— Думать ты уме-е-е-ешь… — Лозинская вновь многозначительно прищурилась. — Чего не отнять, того не отнять…
— Вы так много обо мне знаете?.. — решив, что это игра, Мясников решил её поддержать.
— Больше, чем ты думаешь… но пока меньше, чем мне хотелось бы… — дождавшись, пока вошедшая секретарша поставит перед ними чашки с кофе, Изабелла одну из них подвинула Виталию. — Это — двойной… Пей.
…Он уже с первых слов понял, что лучше подчиняться. Её откровенные команды и слова говорили только об одном: она больше не видит в нём противника… более того, она обращается с ним, как с человеком из своей команды. Ещё совсем недавно Виталия покоробило бы подобное обращение. Но теперь он понимал, что всё изменилось. Ему не оставили выбора… Между бесполезной борьбой и сдачей на милость победителя он выбрал белый флаг.
…Если выпитый кофе лишь слегка отрезвил Виталия, то Изабелла выглядела трезвой абсолютно.
— И что теперь? — поставив чашку, он с улыбкой облокотился на стол.
— Я смотрю, ты понимаешь всё с полуслова… — её палец в очередной раз лёг на кнопку селектора. — Вера, машину.
— Мне — пора? — он чуть улыбнулся уголками губ.
— Нам пора…
* * *
…Он ещё окончательно не проснулся… он был лишь в стадии пробуждения, когда почувствовал что-то неладное. Этим "что-то" было женское тело, лежащее рядом. Каким-то десятым чувством Виталий понял, что это не Татьяна… и вообще — ни одна из его близко знакомых женщин. Повернув голову, он с удивлением разглядывал копну тёмных волнистых волос на соседней подушке. Женщина лежала к нему спиной, и в первый момент он не мог сообразить, кто это… и, лишь оглядевшись вокруг, понял, что спальня ему вовсе не знакома…
…Вчерашние воспоминания всплывали в памяти одно за другим, приводя в замешательство. Такое с ним было, пожалуй, впервые… Проснуться в чужой постели, с трудом вспоминая все обстоятельства, благодаря которым он и попал в эту самую постель?!
До этого дня в его жизни всё было с точностью наоборот.
Виталий снова напряг память… Визит в офис Лозинской продолжился у неё дома. Он вспомнил, как они ехали в её автомобиле на окраину города, где в элитном посёлке находился её особняк.
Водитель… прислуга… накрытый стол…
Чёрт!.. Он поскользнулся в ванне!.. Они принимали её вдвоём с Изабеллой… Сколько же ей лет?.. Кажется, она называла свой возраст…
"Я никогда не вру. Даже в этом".
Сорок восемь!.. Да, она называла именно это число… Таких "старушек" у него ещё не было. Впрочем, он и не напивался так никогда.
Она говорила что-то ещё… что-то очень важное для него… Стоп!..
"Я назначаю тебя своим заместителем".
Нет, это уже, точно, пьяный бред. Лучше сразу выкинуть из головы…
— Ну, привет… — как будто услышав его мысли, женщина пошевелилась и повернулась на спину.
— Привет… — он даже не знал, что должен сейчас сделать… Обнять?.. Поцеловать?.. Сказать, что это была самая прекрасная в его жизни ночь?..
Глупее ситуации не придумать.
К счастью, Изабелла сама рассеяла все его сомнения. Быстро присев на постели, она потянулась за халатом.
— Никогда не смотри на меня с утра… — отвернувшись, она проговорила чуть хрипловатым голосом. — Я — в ванную.
Подложив под голову руки, Виталий уставился в потолок. Сюрпризы сыпались, как горох из пакета…
"Никогда не смотри на меня с утра…"
Она что, собирается просыпаться с ним каждое утро?..
"Этого ещё не хватало…"
— Держи… — неожиданно войдя в спальню, Лозинская бросила на постель мужской халат.
— Спасибо… — понимая, что глупо натягивать на себя костюм, чтобы дойти до ванной, Виталий сел и протянул руку за халатом. Так неловко он себя ещё никогда не чувствовал.
— Вот теперь я знаю о тебе всё… — он так и не понял, чего больше было в её по-прежнему холодных глазах — иронии или одобрения.
— В смысле?.. — понимая, что должен что-то ответить, он задал этот дурацкий вопрос.
— Ты хороший любовник, — дождавшись, когда он встанет с кровати, Изабелла подошла к нему и встала вплотную, — очень ценное качество для…
— Для кого?.. — он улыбнулся уголком губ.
— Для моего заместителя.
— Это серьёзно? — кажется, он не поверил своим ушам.
— Я же ещё вчера тебе сказала. Ты забыл?
— Нет, но… я подумал, что…
— Запомни, мальчик… — Лозинская медленно потянула за узелок, только что завязанный Виталием, — Я ничего не говорю просто так. Даже под наркозом…