Доехать до посёлка, на территории которого находилась база отдыха Прохорова, было делом двадцати минут. Рядом с поворотом находился пост ДПС, а на въезде стоял шлагбаум с дежурившим полицейским, судя по всему, для обеспечения безопасности жителей элитного населённого пункта. Отпустив такси, троица молодых людей направилась к шлагбауму, уже предвкушая объяснения, куда и зачем они идут в такой поздний час. Но, то ли представитель правопорядка принял их за «золотую молодёжь», то ли он руководствовался инструкцией проверять только автомобили, так или иначе, к своему удивлению, через этот барьер они прошли совершенно беспрепятственно. Преодолев примерно с пол километра асфальтовой дороги вдоль посёлка, Журавлёв и Морозовы остановились у огороженной территории базы отдыха Прохорова.
Сама база представляла собой довольно обширный участок берега, на котором располагалось двухэтажное жилое здание, дом для прислуги, лодочная станция с разного рода плавсредствами, домик для охраны, гараж на несколько авто, теннисный корт, площадка для гольфа, причал и довольно большой пляж.
— Каков план действий, господа подельники? — Дима обвёл взглядом высокий металлический забор, вдоль которого горели ночные уличные светильники, вместе с забором опоясывающие всю интересующую молодых людей площадь.
— Нужно сначала узнать, здесь они или нет, — привстав на цыпочки, Наташа издалека пыталась через прутья разглядеть очертания дома, снаружи освещённого по периметру фонарями — свет их шарообразных плафонов пробивался сквозь пушистые ветви деревьев, судя по всему, елей, растущих по ту сторону ограды. В отличие от фонарей, окна дома были тёмными. Более подробно разглядеть внутренний двор не удалось — мешали мощные прожекторы, освещающие подъезд к территории базы.
— А почему база, а не дача? — Женька разговаривал сдержанно, было заметно, что он крайне взволнован.
— Да кто их, олигархов, разберёт, — Дима сделал шаг по направлению к воротам, — видишь, какая территория? Дача звучит несолидно.
— База — потому, что здесь всё для отдыха, — Наташка старалась говорить негромко, вполголоса, как будто боясь, что её кто-то услышит, — у него тут и пляж, и лодки, и катамараны, и яхты, и спортивные площадки, и свой причал.
— А ты откуда знаешь? — Дима с шутливым подозрением посмотрел на жену.
— Я ещё в прошлый раз заметила, когда мы тут с тобой выступали. Вон с той площадки очень хорошо всё просматривается, — она показала рукой в направлении дома и обернулась к Журавлёву, — видишь, за фонарём площадку? За ней начинается лестница, она ведёт к пляжу, ну, к берегу, в общем… Это в темноте кажется, что территория небольшая, а на самом деле — огромная! Забор этот по всему периметру, до самого моря, имеет трапециевидную форму, вниз расширяется… А вон туда — левее — за кустарником, дорожка от дома к бассейну…
Наташа решила не говорить сейчас при Женьке, что всё это рассказала ей Милена, которой, кроме яхты, Андрей Викторович показывал и свои береговые владения.
— Мало ему моря… — пробурчал Женька, следя за Наташиной рукой, — Олигархи хреновы…
— Ну, что будем делать? — повторил свой вопрос Морозов, — Я почему-то уверен, что нас туда не пустят.
— Давайте, так, — Наташа повернулась к парням, — звоним и спрашиваем Андрея Викторовича. Если он выходит…
— Он не выйдет… — угрюмо перебил её Журавлёв, сверля глазами тёмный силуэт дома.
— Почему?
— Потому, что он, сука, почувствовал, что я здесь…
— Перестань! — Наташа слегка потрясла его за руку, — Откуда он может знать?
— Убью… — сжав кулаки и губы, Женька вдруг задышал шумно и глубоко, — Убью, козла…
— Так, Жека, всё… — Дима, обернувшись, положил руку ему на плечо, — Стоп музыка…
— Женька… — Наташа попыталась обхватить ладошками его сжатые кулаки, — Успокойся!.. Сейчас что-нибудь придумаем.
— Всё… — ещё раз шумно выдохнув, тот, в свою очередь пожал её кисти, — Всё, ребята… я спокоен…
— Тогда предлагаю для начала позвонить и узнать, здесь ли хозяин, — Дима снова шагнул к воротам, — если окажется, что нет, будем думать дальше.
— А если здесь? — Наташа двинулась следом.
— Если здесь, попробуем позвать Милену. Других вариантов у нас нет. Хотя, если честно… всё это очень плохо…
— Если бы я не была уверена, что она делает это против своей воли, я никогда бы не позволила себе такой поступок.
— Ребята, — оставшись стоять на месте, Женька окликнул своих товарищей, — давайте так. Вы вообще не светитесь, если что — ждёте здесь. Я сам буду с ними разговаривать.
— Не пойдёт, — Морозов покачал головой, — ты на взводе, а мы всё же тут были на днях. Может, этот фактор и сыграет в нашу пользу. Нам ведь главное — увидеть Милену. А, вот когда мы её увидим, тогда и состоится твой индивидуальный выход.
Дима оказался прав в своих предположениях.
— Слушаю, — в ответ на его звонок, из расположенного где-то рядом динамика раздался мужской голос.
— Нам нужен Андрей Викторович, — догадавшись, что микрофон тоже находится где-то рядом, произнёс Дима, — мы могли бы его увидеть?
— Представьтесь, пожалуйста.
— Дмитрий… Дмитрий Морозов, я со своей женой, Натальей. Мы музыканты, на днях выступали здесь…
— Андрея Викторовича сейчас нет.
— Нам очень нужно с ним связаться…
— Ничем не могу помочь.
— А где он?
— Я таких сведений не даю…
Было совершенно очевидным, что встретиться с Прохоровым, а, тем более, с Миленой нет никаких шансов. Не сговариваясь, все трое пошли прочь, но через некоторое расстояние свернули в аллею, тянущуюся вдоль высокого забора вниз — как им показалось, к морю. Стоящий в самом начале аллеи шлагбаум их совершенно не смутил. Аллея была довольно широкая, и по ней вполне можно было проехать на легковом автомобиле. Возможно, шлагбаум служил лишь препятствием на пути сбившихся с курса водителей — решив, что это именно так, путники обогнули его и направились дальше. Фонари вдоль аллеи хорошо освещали забор, и ребята шли в полной уверенности, что дорога приведёт их к его окончанию у самого моря…
— Засада… — Женька, идущий первым, остановился, как вкопанный.
— Чего там? — Дима пытался рассмотреть то, что увидел Журавлёв.
— Видишь? — тот кивнул на точно такой же забор, расположенный слева, отгораживающий от внешнего мира соседнюю элитную территорию — чем ближе было море, тем меньше было расстояние между оградами, — В конце ограды почти сходятся… Похоже, нам туда не попасть…
— Да… — вглядевшись, Морозов упёрся руками в бока, — там что-то типа перегородки, и, судя по всему, она глухая.
— Наташка, ты — как? — Женька обернулся к Наташе.
— Я нормально, — улыбнулась она, — под горку идти весело!
— Дима, — теперь Журавлёв посмотрел на Морозова, — езжайте домой… Тут связь есть, я сейчас посмотрел… Вызывай такси, вези Наташку. Я сам буду её искать.
— Ты больше ничего не придумал? — Наташа возмущённо уставилась на него, — Вместе приехали, вместе и уедем.
— Я не поеду. Я буду Ленку искать.
— Значит, и мы будем искать.
— Интересно… — Дима, запрокинув голову, смотрел на острые верхушки ограды, — сверху будет виден дом? Отсюда его кустарник загораживает… А если с верхушки забора посмотреть, горят окна с этой стороны или нет?
— Дим, смотри, какие они острые, — Наташа недоверчиво покачала головой, — а забор весь плоский, даже выступов нет, чтобы ногу поставить…
— Так… — Морозов задумчиво продолжал смотреть вверх, — Забор метра два с половиной…
— Дима, у тебя какой рост? — догадываясь, что тот имеет в виду, Женька тоже задрал голову.
— Сто восемьдесят пять…
— Ну, ты и рельс… у меня всего сто восемьдесят три…
— Всего… — тихонько прыснула Наташа, снизу вверх поглядывая на обоих.
— Есть надо было лучше, — Дима зачем-то провёл ладонью по металлической поверхности забора — если у ворот ограда была резной, то в этой части состояла из широких вертикальных прутьев, оканчивающихся острыми наконечниками, — в принципе… у Наташки сто шестьдесят…
— Это во весь рост сто шестьдесят… Ты же её на плечи не поставишь…
— Нормально будет… Иди сюда, — присев на корточки, Дима махнул рукой жене, — садись…
— Как?.. — она нерешительно встала рядом с ним.
— Как Валерка… на плечи мне садись.
— Ой!.. — тихо пискнула Наташа, когда он, держа её за бёдра, распрямился во весь рост, — Хоть раз в жизни посижу у мужа на шее…
— Смотри, что там? — Дима сделал небольшой шаг к забору, — Видно что-нибудь?
— Видно… — схватившись руками за наконечники, Наташка завороженно уставилась вперёд, — Ребята… Какая красота!.. Даже ночью…
— Дом видно? — нетерпеливо спросил Журавлёв.
— Видно, — она кивнула, — окна все тёмные…
— Что ещё видно?
— Двор… лестницу… пляж… Везде пусто.
— В море никто не купается?..
— Вроде нет… Судно вижу.
— Далеко? Какое?..
— Нет, недалеко… совсем недалеко… Какое — не знаю… Наверное, яхта. Вот на ней — огни есть.
— Плывёт?..
— Да, вроде, нет… на месте стоит…
Рассматривая берег по ту сторону забора, Наташа не могла надышаться — запах моря вперемешку с ароматом листвы, травы, ночной фиалки и Бог знает ещё какой зелени, на фоне мягкого шума волн в буквальном смысле заполняли организм и кружили голову…
Внезапно вспыхнувший свет автомобильных фар заставил всех троих резко обернуться.
— Добрый вечер, — из бесшумно подъехавшего сбоку автомобиля одновременно вышли четверо мужчин крепкого телосложения, — объясните причину вашего присутствия на охраняемой территории.
— Вот это — охраняемая территория?! — Журавлёв рукой показал на аллею.
— Естественно, — мужчина, который разговаривал с ним, был предельно вежлив, — здесь вся территория охраняемая. Шлагбаум видели?
— А где таблички? — не успокаивался Женька, — Где менты?
— И таблички есть, — усмехнулся второй, — и менты, как ты говоришь, есть. Вопрос задан, ответа не слышу.
— Нам нужен Андрей Викторович, — Наташка так и сидела на плечах у Димы, — очень нужен! А, вернее, девушка, которая у него в гостях.
— Вам придётся пройти с нами, — невозмутимо сказал первый.
— Куда? — Дима, наконец-то, присел, чтобы Наташа смогла слезть с его плеч.
— Куда скажем, — второй кивнул головой в сторону, откуда они пришли, — только предупреждаю: сопротивляться бесполезно, бежать тоже.
— В общем-то мы не сопротивляемся, — Морозов взял жену за руку, — тем более, если нас ждёт встреча с господином Прохоровым.
* * *
Они, действительно, не собирались ни бежать, ни сопротивляться. Охранники, которые их «задержали» были тоже предельно вежливыми, и лишь одно обстоятельство никак не входило в планы молодых людей: впустив их в небольшое помещение в домике для охраны, мужчина, судя по всему, старший по должности, тут же запер за ними дверь на ключ.
— Э, друг!.. — Женька подёргал дверную ручку, — Мы так не договаривались!
— А мы вообще не договаривались, — усмехнулся тот из-за дверей, — и вашего визита не ждали.
— Так позвони своему хозяину!
— У меня приказ, до утра не тревожить, ни по какому случаю.
— Сука… — не сдержавшись, Журавлёв со всей силы припечатал кулак к двери.
Нервно сделав круг по помещению, он внезапно остановился, прислушиваясь к разговору в соседней комнате.
— Слышь, Артур, может, отпустить их? Вроде ничего такого… подумаешь, за шлагбаум зашли…
— А завтра чего скажем? Сигнализация сработала, видеокамера сняла, как они через забор лезли…
— Да не лезли… девчонка только смотрела.
— Ну, и что? С какой целью смотрела?
— Так допроси и отпусти. Криминала, вроде, нет.
— Помнишь, как в мае отпустили? Рому с Толиком сразу уволили.
— Так то, стопудово, воры были. Эти на воров не похожи, музыканты, говорят, тем более, говорят, что уже были тут.
— Не помню.
— Может, не наша смена была?
— Да какая разница, наша или не наша? Попытка проникнуть на территорию есть? Есть. Какие вопросы?
— Так, может, позвонить хозяину?
— Ты видишь, он яхту от причала отвёл? Мне приказано не беспокоить до утра. Если что, действовать по своему усмотрению. Пусть посидят. Утром вернётся, доложу.
— Может, он на бабе, а мы ему названивать будем, — громко заржал ещё один из охранников, ранее не участвовавший в разговоре.
— С такой бабы слезать грех, — в тон ему ответил четвёртый, — третий день на яхте резвятся.
Заметив, как при этих словах напрягся Журавлёв, Наташа быстро шагнула к нему и потянула за руку.
— Не слушай!.. — пытаясь усадить его на стул подальше от двери, она говорила шёпотом, — У Милены с ним ничего не было, я точно знаю… Садись…
— Жека, успокойся, — кивнул Морозов в знак согласия с Наташкой, — у нас сейчас один выход — успокоиться. И, главное, что мы попали по адресу. Они здесь, на яхте. В любом случае, утром они вернутся.
— Утром?! — тот снова вскочил со стула, на который его усадила Наташа, — Да он там до утра…
— Я не знаю, как отсюда выбраться, — Морозов с сомнением посмотрел на пластиковое окно, — здесь фрамуга, которая открывается, очень узкая. Точно не пролезешь.
— Может, я пролезу? — Наташа подошла к окну и встала боком, как бы примериваясь.
— До пояса, возможно, — тихо рассмеялся Дима, — но одним круглым местом, скорее всего, застрянешь.
— Нет, Наташка… — Женька отодвинул её от окна, — Сиди тут, с Димой. Выбираться нужно мне.
От попытки выбраться через окно ему пришлось отказаться окончательно: открытая фрамуга оказалась ещё уже, чем была в закрытом состоянии. Свежий морской воздух ворвался в помещение и все трое невольно вздохнули полной грудью.
— Смотри, Жень, — встав сбоку, Наташа рукой показала куда-то вдаль и наискосок, — отсюда виден кусочек яхты…
— Где? — он подвинулся к ней и, заглянув вбок, высунул лицо в открытое пространство, — Ле-е-е-н-ка-а-а-а!..
— Она тебя отсюда не услышит, — Дима грустно улыбнулся, — и даже с берега не услышала бы.
— Плевать… — Журавлёв снова вдохнул полную грудь морского воздуха, — Ле-е-е-н-к-а-а-а-а!..
— Вы чего тут шумите? — щёлкнул замок, и один из охранников возник на пороге, — Зачем окно открыли?
— Здесь очень душно, — поспешила объяснить Наташа, — и оно очень узкое, мы не сбежим.
— Вы бы нас открыли, — попросил Морозов, — мы, и правда, не сбежим.
— У вас есть гитара? — Наташка обаятельно улыбнулась охраннику, — Мы можем спеть.
— Гитары здесь нет. И правда, что ли, музыканты? — тот недоверчиво усмехнулся, но дверь запирать не торопился.
— Правда. Группа «Ночной патруль». Слышали?
— Нет, — мужчина покачал головой.
— А интернет? Есть?
— Ну, есть…
— Наберите в поиске… Посмотрите, послушайте…
— Как-нибудь на досуге…
— А туалет у вас есть? — засунув руки в карманы брюк, Журавлёв повернулся лицом к двери.
— Приспичило? — снова усмехнулся охранник.
— Ну, в общем, да.
— Ну, пойдём…
Туалет оказался в этом же здании. Закрывшись в небольшом помещении, Женька осмотрел его — с пола до потолка. Помещение было без окон, что очень огорчало. Помыв руки, он вышел наружу. Путь к комнате, в которой они находились до сих пор, лежал через небольшой коридор, в конце которого была входная дверь, распахнутая сейчас настежь. Соблазн оттолкнуть мужика и броситься на улицу был очень велик, но, понимая, что тот, возможно, будет стрелять, Журавлёв с трудом отказался от этой мысли.
— Макс, — Артур высунулся навстречу из дежурного помещения, — иди на берег, я этого сам закрою.
— Чего там? — судя по тону, которым Макс задал вопрос, идти ему никуда не хотелось.
— Там баба плывёт, с яхты. Сам только что позвонил.
— В смысле — плывёт? — тот удивлённо вытаращил глаза, — Сама, что ли?!
— В смысле — по морю плывёт.
— Нахрена?!
— Откуда я знаю? Велено проследить, как доплывёт… накормить, обсушить…
— Больше ничего? — ухмыльнулся Макс, — Заодно уж…
— Заодно возьмёшь лопату, там, у двери, отнесёшь Сергеичу. Он уже три раза спрашивал, когда вернём.
— А сам чего не заберёт?
— Ты Сергеича не знаешь? Будет нудить, пока и то, что не брали, не принесём.
Слушая их разговор, Женька стоял в коридоре, рядом с Максом. Видимо, его спокойствие окончательно вселило уверенность, что он никуда не сбежит, и охранники переговаривались, почти не обращая на него внимания.
Но спокойствие его были лишь видимым… Слова Артура о том, что к берегу плывёт женщина, в одно мгновение смели и усталость, и растерянность, и злость…
Милена!.. Это могла быть только она!..
Не дожидаясь, пока Макс пойдёт выполнять распоряжение, Журавлёв вдруг резко повернулся и двумя большими прыжками достиг входа.
— Стоять! — метнувшись за ним, Макс всем телом встретился с захлопнувшейся перед ним дверью, — Открой, слышишь?.. Открой, козёл! Хуже будет!..
— Назад!.. — Артур бросился на помощи своему коллеге, но, попытка распахнуть дверь с разбегу не увенчалась успехом, — Чем ты там держишь, сука?!
— Мужики, — раздался Женькин голос из-за двери, — простите, мужики… Я вернусь, честно!.. Наташка!.. — судя по всему, выкрикнул он в открытое окно комнаты, в которой всё ещё находились Морозовы, — Дима!.. Я скоро!.. Потерпите немного!.. Потом я сам сдамся!..
— Чем он там дверь подпёр? — Артур всё ещё пытался выбить дверь, — Не пойму!..
— Так лопатой и подпёр, — Макс со злостью отряхнул руки, — вот сучонок… зря он это сделал, ох, и зря…
…Он и сам не понял, как всё произошло — стремительно и неожиданно выскочив на улицу, Женька захлопнул дверь и, схватив стоящую рядом штыковую лопату, воткнул кончик острия между досками деревянного крыльца, а конец черенка плотно прислонил к двери, поддев его под рельефный выступ. Когда Макс в первый раз пытался открыть дверь, он ещё пристраивал черенок, одновременно прижимая дверь своим телом. Осознание того, что Ленка вот-вот будет здесь, на берегу, придавало невероятные силы и ловкость, настолько невероятные, что он и сам не заметил, как проделав все манипуляции, уже бежал вниз, к пляжу, навстречу — к н е й!..
* * *
…Оказавшись в тёплой ночной воде, Милена вдруг успокоилась. Она замечательно плавала, и страх, который испытала вначале, перед тем, как прыгнуть в воду, носил характер другого толка: она понимала, что, покидая комфортную яхту Прохорова, не просто бросает всё то, что он практически сложил к её ногам, но и возвращается в неизвестность, от которой хотела убежать…
Уже в воде она вдруг вспомнила, что и её сумочка, и телефон, и кошелёк — всё осталось там, в каюте, и теперь, выйдя на ночной берег, она не сможет самостоятельно добраться домой… Жаркий день, напряжённый вечер, пережитый разрыв с Андреем давали о себе знать: к середине пути она почувствовала сильную усталость, но всё равно продолжала плыть, благо до берега было не так уж и далеко. Несмотря на небольшой ветерок, море было относительно спокойным, и время от времени набегающая волна только подталкивала её к берегу. Внезапно включился мощный прожектор, освещающий весь пляж и большую часть водного пространства. Проплыв ещё пару десятков метров, Милена решила попробовать достать до дна… Берег был пологий, и море здесь было мелкое — по шею; она без труда встала на ноги, тут же увязнув каблучками босоножек в морском песке и тине. Проплыв ещё немного, встала снова — вода на этот раз доходила лишь до талии. Потянувшись, сняла одну за другой босоножки и дальше побрела босиком…
Вспомнила голос, зовущий её с берега… Конечно, ей всё показалось… Хоть и не очень далеко, но вряд ли можно различить крик на таком расстоянии в шуме волн…
Но ведь он здесь, в городе… Она слышала его голос в телефонной трубке…
Господи… как она хочет его увидеть… После всего, что было с ней сегодня вечером… после всего, что не случилось между ней и Андреем…
К а к х о ч е т с я е г о у в и д е т ь!
Последние силы оставляли, казалось, что тело налито невероятной тяжестью… Мокрое платье… мокрые волосы… она не может ни позвонить, ни уехать… чужой дом, чужой пляж… она — одна во Вселенной… мокрая, одинокая… уставшая…
Босоножки… Она даже не заметила, когда выпустила их из рук!..
— Женька… Женечка… — впервые в жизни она ревела вот так, в голос, по колено бредя в воде…
Он даже не знает, где она… он даже не догадывается, какая она сейчас несчастная и одинокая…
— Ленка!.. — кто-то с берега бежал ей навстречу…
Всплеск!.. и громкие хлюпающие звуки — кто-то с разбегу ворвался в воду и теперь пробирался навстречу ей, шумно разгребая длинными ногами тёмно-серую прибрежную гладь…
— Ленка!..
— Босоножки… — всё ещё всхлипывая, она почему-то произнесла именно это слово.
— Что — босоножки?.. — он на мгновение замер, и веря, и не веря, что это — о н а…
— Утонули…
— Я куплю тебе тысячу босоножек…
Она почувствовала, как его руки подхватили её обмякшее тело… Уткнувшись в его шею, она закрыла глаза… Мгновенно захотелось спать… она подумала, что уже спит, потому, что всё, что происходило здесь и сейчас, могло быть только во сне…
* * *
…Женька уже выходил на берег с Миленой на руках, когда увидел четыре несущиеся на него фигуры охранников, каким-то образом освободившихся из невольного плена.
— Мужики, дайте, я отнесу её в дом, а потом делайте со мной, что хотите…
Видно, было что-то такое в лице и фигуре Журавлёва, что зацепило «мужиков» — несмотря на свои явные намерения, те молча остановились и дали Женьке пройти. Поднявшись по лестнице, он вошёл в домик для охраны и усадил Милену на невысокий диван. Вошедшие следом охранники молча остановились у дверей.
— Отпустите её и моих друзей… — Женька повернулся к ним лицом, — А я останусь.
— Насчёт неё у меня особые поручения, — Артур исподлобья смотрел на него, — а вот твоим друзьям, а, особенно тебе, придётся отвечать.
— Какие же у вас поручения на счёт меня? — присев поудобнее, Милена посмотрела на мужчину.
— Накормить ужином, обсушить, и отвезти домой, если вы захотите.
— Это сказал Андрей Викторович?
— Да, он, — понимая, что хозяин не просто так велел позаботиться о сбежавшей гостье, Артур сохранял вежливый тон.
— О каких друзьях он говорит? — она перевела взгляд на Женьку.
— Наташка с Димой здесь. Под замком…
— Почему?
— Я потом расскажу…
— Вы что-то натворили?
— В общем, нет.
— Тогда почему они под замком?
— Ленка, я потом всё расскажу… — он снова уставился на Артура, — Слушай, отвези их всех… Ну, пожалуйста. А я останусь.
— Вы можете мне набрать Андрея Викторовича? — Милена поднялась с дивана и посмотрела на охранника своим обычным взглядом — ни мокрое платье, ни мокрые волосы, ни босые ноги, ни смертельная усталость не могли отнять у неё эту природную королевскую осанку и поистине королевский взгляд…
Помня о словах хозяина относительно этой женщины, Артур набрал номер Прохорова, и, сказав, что Милена хочет с ним поговорить, передал ей трубку.
Она не стала говорить при всех. Выйдя на улицу, вскоре вернулась и снова передала трубку Артуру.
— Понял, — выслушав хозяина, тот тут же вышел в коридор и открыл соседнее помещение.
…Положив голову на плечо Диме, Наташа дремала. Сам он, обняв жену, задумчиво смотрел куда-то в окно, невольно прислушиваясь к происходящему за стеной.
— Выходите, — Артур нехотя кивнул головой куда-то вбок, — свободны.
Увидев Милену, Наташка радостно кинулась её обнимать, как будто давно не видела.
Было уже пять утра, когда подъехавшее такси забрало всех четверых.
— Что ты ему сказала? — тихо спросил Женька, сидя рядом с Миленой на заднем сиденье.
— Я сказала правду…
* * *
Войдя в свой номер, Наташа разулась и, обернувшись, виновато посмотрела на мужа.
— Дим… — руки скользнули по его груди, — Прости меня… Опять я кашу заварила… да?..
— Угу… — он добродушно усмехнулся и посмотрел ей в глаза, — Знаешь, самое страшное, это то, что я по своей собственной воле принимал участие в заваренной тобой каше… И даже нисколько не жалею.
— Правда? — в её глазах появились весёлые искорки, — И ты не сердишься?
— Сержусь, конечно… — пряча улыбку, он стянул с неё футболку и, прижимая её к себе одной рукой, другой расстегнул пуговицу на джинсах, — и ещё как сержусь…
— Наказывать будешь?.. — буквально стряхнув с себя джинсы, она привычно подпрыгнула и повисла у него на шее.
— Буду, — держа её, как ребёнка, он шагнул в ванную, — при чём, очень жёстко…
— А как? — уже в ванне, пока его руки освобождали её от остатков одежды, она сама расстёгивала его рубашку.
— Я буду мыть тебя своей губкой…
— Нет! — шутливо уворачиваясь от его губ, Наташа попыталась изобразить ужас на смеющемся лице, — Всё, что угодно, только не твоя губка!.. Она такая жёсткая…
— Тогда у тебя один выход…
Позже, уже в постели, обнимая засыпающую жену, Дима привычно прижался губами к её макушке.
— Наташка… Я так тебя люблю…
— И я тебя очень люблю… даже больше, чем ты…
— Это я больше люблю…
— Нет, я…
— А я говорю, что — я…
— А, давай, кто больше любит, тот и встанет в восемь, Валерку от родителей забирать…