Алисе Морозовой было пятнадцать лет, когда она узнала, что Пётр ей не родной отец. Произошло это совершенно случайно, когда девочка, вернувшись из школы раньше обычного, услышала разговор своей матери по телефону.

«Я тогда ещё жила с Лапиным…» — эта фраза заставила Алису притаиться у двери. То, что у матери когда-то был другой муж, стало для неё открытием, но когда женщина назвала год, девочку словно окатили холодной водой — это был год её рождения… Она уже была достаточно взрослой для того, чтобы сообразить, что, родившись в марте, она уже никак не могла быть дочерью Петра, оказавшегося вторым мужем матери. Открытие стало настоящим потрясением, и Алиса долго не могла прийти в себя и поверить, что человек, которого она считала своим отцом, ей вовсе не отец. Заметив её состояние, мать попыталась выяснить причину, но в ответ получила лишь истерику… Девочка рыдала и никак не могла успокоиться, и даже вернувшийся с работы Пётр не смог её уговорить и, в конце концов, развёл руками и ушёл в другую комнату.

Позже Алиса и сама не могла понять, что задело её больше — тот факт, что у её младшего брата Ваньки есть родной отец, а у неё нет, или новость о том, что её родителем является кто-то из семьи Лапиных. Живя в небольшом рабочем посёлке, она, как и все её сверстники, знала практически всех в лицо. О самих Лапиных она знала немного, но и тех сведений, которыми она располагала, хватало для того, чтобы искренне огорчиться родству… Лапины не пользовались большим уважением — ни старики, которых давно уже не было на этом свете, но о которых ещё помнили земляки, ни их сыновья, одного из которых она знала в лицо. Это был мужчина средних лет, крепко пьющий, не имеющий ни семьи, ни детей, местный забулдыга, живущий случайными заработками. Жил он совершенно один, и, узнав, что первый муж матери тоже носил фамилию Лапин, Алиса пришла в ужас от такого возможного родства.

Успокоившись, она всё же рассказала матери о подслушанном разговоре. Сначала та отнекивалась и пыталась внушить дочери, что она ошиблась, но Алиса потребовала рассказать всю правду. Нехотя, мать поведала ей историю её рождения, попутно заверяя в том, что Пётр по-настоящему её любит и искренне считает своей дочерью. Несмотря на то, что всё это было чистой правдой, и отношение отчима к девочке ничем не отличалось от его отношения к родному сыну, в душе Алисы поселилась ревность… Теперь она всё время пыталась сравнивать себя и своего брата. Каждую покупку, каждое ласковое слово, адресованное Ване, теперь она воспринимала болезненно, даже несмотря на то, что сама регулярно получала подарки от родителей. Боясь, что девочка, которую он искренне считал своей дочерью, отвернётся от него, совестливый Пётр старался теперь уделять ей больше внимания, чем сыну, но затаённая непонятно на кого обида прочно поселилась в душе Алисы…

Узнав, что её родной отец не забулдыга Лапин, а его родной брат, она не испытала облегчения… История брата оказалась ещё страшнее, и тот факт, что она родная дочь алкоголика-самоубийцы, стал очередным шоком. Несмотря на то, что взрослое поколение жителей посёлка знали о родстве Алисы с Лапиными, об этом за все годы никто не обмолвился с ней ни единым словом. Спросив у матери о третьем брате, девочка уже была готова к тому, что он тоже конченый пьяница, но мать сказала, что тот давно уехал из посёлка, и она ничего о нём не знает. О том, что Леонид — бывший одноклассник и товарищ двоюродного брата Петра, женщина предпочла не распространяться, скорее всего, из уважения к мужу и желания, чтобы дочь, как и прежде, считала Петра единственным, по-настоящему родным отцом.

В конце концов, страсти немного улеглись, и внешне Алиса успокоилась. Она окончила школу, потом колледж… Работу в городе искала долго, но так и не нашла — все предлагаемые должности казались ей слишком ничтожными, а зарплаты маленькими. Идея найти богатого жениха тоже не увенчалась успехом — все её сверстники только вступали в жизнь и не могли обеспечить ей достойное, по её меркам, существование, а серьёзные, обеспеченные мужчины интересовались лишь кратким времяпрепровождением, да и олигархов среди них тоже не было… В отчаянии она вернулась из районного городка в свой родной посёлок и была вынуждена пойти работать в магазин обыкновенным продавцом.

Как и в первый раз, всё произошло случайно. Нагрубив покупательнице, она в открытое окно услышала, как та жалуется своей знакомой на крыльце магазина.

«Вот ведь лапиская порода, — негодовала пожилая женщина, — ничем её не разбавить!»

Прислушиваясь к шумному разговору, Алиса затаила дыхание… Разговор двух покупательниц с неё переключился на семью Лапиных. Перебрав всех родственников, женщины добрались до третьего брата, Леонида Лапина, и девушка с огромным интересом для себя узнала, что он — единственный из братьев, «кто не спился, а, уехав, очень разбогател».

«Говорят, такими деньжищами ворочает, — с осуждением в голосе, произнесла женщина, — Миллионер!»

Вернувшись домой, Алиса под предлогом родственного интереса попыталась расспросить мать, но та отвечала уклончиво и толком ничего не рассказала, кроме того, что Леонид живёт в крупном областном городе. Сделав вид, что она удовлетворена ответом, девушка ушла к себе в комнату. Побродив по интернету, она уже в тот же вечер штудировала новостной портал города, в котором жил её родной дядя. Вводя его имя в поиск, она из хроники последних нескольких лет узнала, что он — владелец нескольких ночных клубов и казино, а так же, что чуть больше четырёх лет назад он открыл продюсерский центр, который потом передал своей дочери Кристине. Упоминание о некоем Дмитрии Морозове заставило её задуматься. Со слов родителей она знала, что у Петра есть двоюродный брат Александр Морозов, у которого, в свою очередь, есть сын Дима… Дима — музыкант певец и композитор, работает в довольно известной рок-группе, но, самое главное, все они живут в том же самом городе, что и Леонид!

Решив, что совпадение не случайно, Алиса пробежалась по соцсетям и уже через полчаса изучала профиль своего троюродного брата…

Дмитрий Морозов оказался настоящей знаменитостью, все его профили были отмечены «звёздным знаком». Алиса мысленно корила себя, что ещё раньше не наладила с ним связь, ведь они несколько раз виделись в детстве, когда он со своими родителями приезжал в их посёлок… Последний раз это было около пятнадцати лет назад, она была ещё совсем маленькой девочкой, а Дима двенадцатилетним подростком. Она его, конечно, не помнила, и как-то так сложилось, что больше они не встречались. Родители иногда упоминали о Морозовых, но всё их общение ограничивалось поздравлениями на новый год. Теперь же дело принимало иной оборот, и наличие знаменитого брата и богатого дяди не давали девушке покоя… Считая, что судьба посылает ей какой-то неведомый шанс, она теперь дни и ночи напролёт придумывала, как этим шансом можно воспользоваться. Идеи возникали в её голове спонтанно… Их было так много, что она не знала, на какой остановиться… Решив, что всё в её руках, она целенаправленно поступила на курсы модельеров именно в этот областной город, и теперь, под предлогом экзаменов, приехала сюда с твёрдым намерением добиться успеха.

Успех, в понимании Алисы, заключался в обеспеченной и не обременённой заботами жизни, которую она себе уже давно мысленно нарисовала. Искренние чувства не играли для неё никакой роли, и цель была одна: деньги. Много денег. Она, молодая, красивая девушка, достаточно пожила в стеснённых условиях, и такая скромная жизнь не для неё. Она достойна большего. И, поэтому, она любой ценой должна достигнуть своей цели.

Так думала Алиса.

Погостив у Морозовых пару дней, она была удовлетворена тем радушием, с которым её и Петра встречали дальние родственники. Анна Сергеевна, несмотря на свою строгость, оказалась очень радушной и гостеприимной хозяйкой, не говоря уже об Александре Ивановиче. И Дима, их сын, в домашней обстановке был доброжелательным и, несмотря на свою природную аристократичность, простым в обращении. В первые дни Алисе даже не верилось, что вот этот молодой, красивый мужчина, талантливый музыкант, которого знают тысячи поклонников, может вот так, запросто сидеть рядом, что-то рассказывать, подавать соль за столом… И что он — её троюродный брат… Впрочем, это лишь формально. На самом деле никакой он ей не брат. А какие у него глаза… Синие-пресиние… Она впервые видела, чтобы глаза были такого чисто синего цвета…

А эта его Наташа… Она тоже довольно известная певица. Алиса изучила весь её репертуар в «ютубе». Она — обыкновенная лохушка. Сама попала сюда из провинции и, если бы не Дима… Впрочем, она для него слишком проста. Имея такого мужа, можно чувствовать себя звездой и жить по-звёздному… А она нарожала сдуру ему детей, а теперь не знает, как продолжить карьеру… Хотела удержать, что ли?.. Дурочка… Если бы самой Алисе так повезло, то всё было бы иначе…

* * *

Ночной клуб переливался разноцветными огнями. Веселье было в самом разгаре, но рыжеволосая девушка явно скучала. Её немолодые спутники прочно «приклеились» к барной стойке: решив, что гостей надо как-то развлекать. Анна Сергеевна мужественно отпустила сегодня «погулять» и супруга, и Петра, оставшись дома одна с детьми — Дима и Наташа тоже были здесь, но в качестве артистов. Глядя на сцену, где сегодня пела Наташа, Алиса думала лишь о том, что её планы на сегодня рухнули. Она почему-то думала, что все «патрули» будут сегодня здесь, но уже по дороге Димка разочаровал её, сказав, что выступать будет лишь Наташа со своей часовой сольной программой. Сам он тоже оказался занят — был за пультом во время её выступления, и Алисе ничего не оставалось, как слушать беседу уже подвыпившего отца и дяди и потягивать слабоалкогольный коктейль.

— А кто хозяин этого клуба? — наконец, не выдержав, обратилась она к Александру Ивановичу.

— Ой, Алиска, не знаю, — тот виновато развёл руками, — я в таких заведениях не бываю, это вот сегодня ради Петра выбрался. А ты у Димки спроси, когда они закончат.

Алиса едва дождалась окончания Наташиного блока, но поговорить с Димкой оказалось весьма проблематично: выйдя в зал, они с Наташкой сразу оказались в окружении поклонников и поклонниц и еле успевали отвечать на слова благодарности. Наконец, добравшись до родственников, Дима радостно выдохнул.

— Ну, что, как тебе Наташино выступление? — обхватив сзади руками жену, он весело посмотрел на Алису.

— Очень понравилось, — постаравшись придать тону как можно больше искренности, та стрельнула своими зелёными глазами.

— Послезавтра сольник «Ночного патруля», если хочешь, я тебя с собой возьму.

— Хочу! — она ответила ещё до того, как Дима успел договорить.

— Ну, всё, договорились! — он радостно развёл руками, потом снова обнял Наташку.

— А как называется этот клуб? — теперь голос Алисы звучал равнодушно.

— «Золотой лев», — вместо Димы ответила Наташа.

— Ой, какое интересное название… А в городе много ночных клубов?

— Как грязи, — усмехнулся Дима, — учитывая, что город почти миллионник, на каждые пять тысяч жителей по ночному клубу.

— Так много? Ничего себе…

— Ну, это я так, примерно прикинул, — рассмеялся Дима, — но, в любом случае, много. Наш народ любит весело отдыхать.

— А вы как, с владельцем клуба договариваетесь о выступлении? — теперь интерес был уже не поддельным.

— С артдиректором. Но, вообще, это он с нами договаривается.

— А владелец?.. Он что, не знает, кто у него будет выступать?

— За всех не скажу, — пожал плечами Дима, — Но, например, владелица этого клуба — женщина, я с ней давно знаком, поэтому она точно знает, когда выступаем мы… Да и клубы — они разные. В некоторых собираются любители просто гитарной музыки, в некоторых любители попсы или джаза. Есть клуб байкеров, так там только металл…

— А твоя музыка как называется?

— Мелодический рок… Ты же слышала на презентации.

— Ну, да… — Алиса подумала, что на презентации её больше интересовали сами музыканты, нежели их музыка.

— А вот Наташка… — хитро улыбаясь, Дима сверху заглянул в лицо жены, — Наташка у нас поёт попсу!

— Которую ей пишет Димка, — тут же съехидничала Наташа.

— А ты что, все-все песни сам пишешь? — Алиса удивлённо приподняла брови.

— Конечно, — кивнул Дима, — и для «патруля», и для Наташи, и на заказ…

— Ничего себе, — девушка покачала головой, — я и не знала, что у меня такой талантливый братик… и поёт, и играет, и сам музыку пишет. Слушай… — как будто вспомнив о чём-то, она снова подняла на него глаза, — А вы только в этом клубе выступаете ил ещё в других?

— Мы выступаем везде, куда нас зовут.

— Классно… — задумчиво произнесла Алиса.

Постояв ещё немного у барной стойки, молодёжь собралась домой — Наташе нужно было кормить Анечку.

— Если хочешь, оставайся с «дедами», — Дима шутливо кивнул Алисе в сторону Петра и Александра, — А я потом за вами приеду.

— Нет, не хочу, — девушка капризно выпятила губки, — они там о своём болтают, а мне неинтересно.

— А почему ты не танцуешь? — Наташа удивлённо посмотрела на неё, — Так и простояла с ними целый час.

— Да я не очень люблю, — поморщилась Алиса.

— Серьёзно?! Ой, а я как люблю… — Наташа мечтательно подняла глаза к потолку, — Если бы не Аня, я бы Димку уговорила остаться и потанцевать.

— Да уж, — со смехом подтвердил Дима, — танцевать у нас Наташка любит. Если бы не живое пение, она бы одна весь шоу-балет бы заменила.

— О, Димыч, здорово! — высокий длинноволосый парень в заклёпках протянул Морозову руку, — Ты по какому поводу сегодня здесь? Или «патрули» лабают?

— Привет, Михей, — ответил Дима на рукопожатие, — нет, я сегодня за звукорежа, Наташка выступала. Послезавтра наш сольник.

— Понял, — кивнул парень, — а мы завтра у Лапы в «Кристалле» лабаем.

— Ну, удачи, — кивнул Дима.

— Лапа, какое странное имя, — проводив взглядом Михея, Алиса удивлённо качнула головой…

— Это не имя, это фамилия, вернее, производное от фамилии, — нехотя ответил ей Дима, — ну, что, тогда едем домой?

— Производное? А как тогда полная фамилия? — девушка изобразила живой интерес.

— Лапин, — Дима как-то странно улыбнулся краешком губ и повторил, — Леонид Борисович Лапин.

* * *

…Выпытать у Наташи все их семейные тайны за несколько вечеров не удалось. Видимо, почувствовав в тоне гостьи какие-то подозрительные нотки, она на большинство откровенных вопросов отвечала довольно уклончиво или вовсе отделывалась шутками. Последний экзамен был назначен на двадцать девятое декабря, времени до отъезда оставалось совсем немного, и Алиса решила сменить тактику, попытавшись вызвать на откровенность Анну Сергеевну.

— Тётя Аня… — почти дрожащим, робким голосом окликнула девушка Анну Сергеевну ранним субботним утром, выйдя в кухню, где та готовила завтрак, — Я хочу кое-что у вас спросить…

— Конечно, спрашивай, — Анна приветливо улыбнулась.

— Только вы ничего папе не говорите, пожалуйста… — на мгновение Морозовой показалось, что в зелёных глазах блеснули слёзы.

— Ну, хорошо… Что-то случилось?

— Нет… Я просто хотела узнать… Я знаю, кто мой настоящий отец. Но я не хочу спрашивать у папы, чтобы его не обидеть…

— А что ты хотела спросить? — Анна присела за стол и участливо посмотрела на девушку.

— Я хотела спросить о брате своего родного отца. Я случайно узнала, что он живёт в этом городе… Его фамилия Лапин, а зовут… Зовут, кажется, Леонид Борисович… — Алиса решила не раскрывать все карты и сделала вид, что не знает о том, что Лапин богат, и что Дима работал в его продюсерском центре.

— Да… — помня о просьбе Петра, Анна слегка растерялась, не зная, что ответить девушке, — Леонид, действительно, живёт здесь… Но мы о нём сейчас совершенно ничего не знаем.

— Да я ведь просто хотела узнать, — как бы оправдывалась Алиса, — всё-таки он брат отца… Вдруг он болеет или нуждается в помощи… — она притворно вздохнула и потупила глаза.

— Не беспокойся, — Анна как-то сочувственно пригладила рыжие волосы племянницы, — он не болен и не нуждается… Поверь мне.

— Правда?! — Алисе едва удалось скрыть разочарование, — Ну, и хорошо…

Не добившись больше ничего от Анны, Алиса до самого вечера раздумывала над её ответом. Судя по тону, которым Морозова произнесла последнюю фразу, Леонид, действительно, ни в чём не нуждался, более того, Алиса поняла, что он и в самом деле очень богат. «Ну, хоть что-то подтверждается», — подумала она.

Вечером Наташа с Димой должны были отправиться на очередные выступления — Наташа на корпоративный вечер, а Дима в Дом Творчества, на сольный концерт «Ночного патруля». Под предлогом того, что «Наташу она уже видела», Алиса собралась ехать вместе с Димой. Наташа уехала рано — её выступление было назначено на девятнадцать часов. Усевшись в начале девятого вечера вместе с Димкой в салон его «Ауди», Алиса довольно улыбнулась. Возможность «засветиться» вместе со своим знаменитым братом, без его жены, подняла ей настроение. Решив, что о Лапине она спросит на обратном пути, девушка всю дорогу кокетливо болтала, предвкушая встречу с остальными известными музыкантами.

Пройдя вместе с Димой длинным коридором Дома Творчества, они оказались в раздевалке, в компании с другими музыкантами и артистами.

— О, Димон, здорово! — Говоров, почему-то без настроения, протянул руку.

— Привет, — Дима с удивлением разглядывал физиономию друга в чёрных очках, — ты чего в очках, решил имидж сменить?

— Угу, — угрюмо кивнул Сашка.

— У него теперь свой имиджмейкер, — сзади заржал Мазур, — зовут Ирка.

— Да пошёл ты, — вяло огрызнулся Говоров.

— Подожди… — догадавшись о причине, Дима неожиданно приподнял Сашкины очки, — А ну-ка… Ё-ё-ё-моё…

— Димыч, не трогай, — прищурив фиолетовое веко, тот недовольно поморщился, — всё нормалёк.

— Да вижу, что нормалёк, — Морозов усмехнулся, — о причинах не спрашиваю, видимо, что-то сугубо лирическое… да, Саня?

— Да чё вы пристали?! — Сашка ещё раз поправил очки, — всё норм.

— Правда, что случилось-то?

— Да это они с Жекой кастинг проводили, — расчехляя свою «Ямаху», гоготнул Витька, — среди молодёжи.

— Да ладно, всем-то не рассказывай… — Журавлёв стремительно вошёл в помещение.

— А я не всем… Я только нашим… — ехидничал Мазур.

— Что за кастинг? — Дима с любопытством посмотрел на Говорова.

— Потом расскажу, — хмуро ответил тот, потом обернулся к Витьке, — слушай, Мазурик, Юлькин репортаж уже выходил?

— Ясный пень, — тот удивлённо обернулся, — Сразу, на следующий день по «Культурному городу» и по новостным каналам… ты что, не видел?

— Не видел, — Сашка снова поправил очки, — Я чего спрашиваю… Те мальчики, что снимали Димона с Наташкой, ну, те, что «Всё про всех», так до сих пор свой материал нигде не показали. Мне пацан знакомый об этом сказал, он нарочно ждал, как они всё преподнесут.

— Ну, и чё? — Витька пожал плечами, — Не показали, и не показали. Вони меньше.

— Нехороший признак, — Говоров покачал головой, — эти не должны были смолчать…

— Да успокойся, Саня, — поправив свои длинные волосы, Дима обернулся от зеркала, — скорее всего, они не репортаж готовят, а что-то более грандиозное. Разгромный короткометражный фильм, например. Так что будьте морально готовы…

— Всегда готовы! — Мазур шутливо отдал пионерский салют.

Раздевшись, Алиса скромно присела в углу раздевалки. Вопреки её ожиданиям, на неё снова никто не обращал внимания, все парни были заняты либо своими инструментами, либо разговорами.

— Тебя в зале усадить, или ты за кулисами будешь стоять? — перед самым началом Дима, наконец-то, вспомнил о сестре.

— За кулисами, — кивнула Алиса.

— Не устанешь? Два часа стоять придётся.

— Не устану…

Уже к концу первого часа Алиса пожалела, что не пошла в зал, но одну без билета её бы туда сейчас не пустили, и девушка была вынуждена смотреть весь концерт, стоя на ногах. Появившаяся незадолго до конца выступления Наташка окончательно испортила ей настроение.

— Успела, — радостно шепнула она Алисе и, приобняв её одной рукой, другой помахала из-за кулис «патрулям». Увидев её, Говоров сделал жест барабанными палочками, а Журавлёв, который стоял у клавиш совсем неподалёку, обаятельно улыбнулся.

— Позвонила домой, Анна Сергеевна сказала, что Аньку уже смесью покормила, я и решила за Димкой заехать, — воспользовавшись кратким перерывом между композициями, быстро проговорила Наташа, одновременно разглядывая Димкину спину в свете прожекторов и клубах дыма. Как будто почувствовав, он тоже обернулся и, увидев её, махнул рукой.

— Я вас всех люблю, черти! — негромко выкрикнула Наташа и беззвучно рассмеялась, рисуя в воздухе двумя указательными пальцами сердце.

Спев последнюю песню, Дима неожиданно подошёл к Вадиму и что-то шепнул. Согласно кивнув, тот тронул струны… Услышав первые гитарные аккорды и переглянувшись, остальные приготовились…

Закусив губу, Наташа счастливо зажмурилась…

— Ну, Димка…

— А что? — Алиса непонимающе посмотрела на неё.

— Это он для меня песню поёт… вне программы… — Наташка незаметно смахнула со щеки слезинку.

…Она еле дождалась, пока отвизжится и откричится зал, отпустив, наконец, своих любимых «патрулей»…

— Спасибо… — повиснув на шее у мужа, Наташа шепнула ему на ухо, — Я тебя люблю…

— И я тебя люблю… — сжимая её в объятиях, Дима зарылся лицом в её распущенные волосы.

— Давайте, вы дома интимными делами будете заниматься, — Мазур, как всегда, состроил «страшные» глаза, — а на работе ведите себя культурно!

— Мазурик, иди нафик… — Наташка всё ещё счастливо улыбалась в Димкиных объятиях.

«Остаётся всего три дня… — глядя на них, лихорадочно думала Алиса, — Всего три дня… Нужно срочно что-то придумать… Срочно…»

* * *

— Что с тобой, Алисонька? — заметив, что племянница как-то странно шмыгает носом, Анна Сергеевна положила руку ей на плечо.

— Ничего… — состроив скорбное лицо, девушка как бы невзначай провела ладонью по щеке.

— Ну, ты же плачешь! Что случилось? — Анна повернула её к себе и заглянула в глаза, — Я же вижу! Рассказывай!

— Мне так не хочется от вас уезжать…

— Так ты приезжай к нам, когда захочешь…

— Я сегодня звонила домой… Магазин, где я работала, скоро закроют… У меня больше не будет работы… — Алиса окончательно расплакалась, уткнувшись Анне Сергеевне в плечо.

— Ну, подожди… может, ещё не закроют…

— Закро-ют… А в городе мне жить не-где… — ревела Алиса пуще прежнего.

— Так оставайся у нас… — Анна погладила её по голове, как маленького ребёнка, — Работа у нас есть… Может, Дима тебя в свой центр кем-нибудь возьмёт…

— А где я жить буду? — рука ещё раз скользнула по уже совершенно сухому лицу.

— Поживёшь пока с нами, а там видно будет…