Всю послепраздничную неделю Валя прожила в ожидании грядущих перемен. Артур переехал к матери, и мысль о том, что он теперь свободен, окрыляла её ещё больше. На работе они уже не скрывали своих отношений, вместе уезжали на обед, а после работы отправлялись к нему, в квартиру Антонины Васильевны. Общение с матерью Артура оставляло в душе Валентины какой-то дискомфорт, но она старалась подавлять все негативные ощущения, ведь это были такие мелочи по сравнению с тем, что она любит и любима, и скоро у них с Артуром будет настоящая семья. Валя буквально купалась в своём счастье, и единственное, что угнетало её по-прежнему, это предстоящий разговор с дочерью — его она боялась гораздо больше, чем объяснений с Алексеем.
Не заметить ежедневных поздних возвращение матери и её счастливого настроения Ксюша не могла, но все её вопросы оставались без ответа — не решаясь сказать правду, Валентина отвечала уклончиво, каждый вечер откладывая тяжкое признание. Душа её рвалась к любимому мужчине, а совесть не позволяла оставить восемнадцатилетнюю дочь одну…
— Мам, к тебе пришли, — открыв дверь на поздний звонок, окликнула из прихожей Ксюша.
— Ко мне?! — только что вернувшись домой, Валя завязывала поясок тёплого халата и, услышав дочь, тут же удивлённо вышла из спальни.
…Увидев, кто стоит в дверях, она мгновенно изменилась в лице.
— Добрый вечер, — своим резким голосом поздоровалась Жанна, — Я понимаю, что поздно… Но ведь он раньше этого времени вас домой не привозит…
— Ну, что ж, проходите, — стараясь не глядеть на Ксюшу, Валентина сделала жест рукой.
— Спасибо, — усмехнулась женщина, — Но я не надолго. Проходить не буду.
Слегка сжав вмиг пересохшие губы, Валя обречённо ждала справедливых обвинений. Она внутренне была готова к разговору и с мужем, и с дочерью, но увидеть у себя жену Артура никак не ожидала. Понимая, что для неё сейчас просто нет никаких слов, она молча смотрела куда-то впереди себя, пока гостья, наконец, не нарушила молчание.
— У вас ничего не получится, — сказала, как отрубила Жанна безо всяких предисловий, — Вы его совсем не знаете.
— А вы? — подняв на неё глаза, Валя судорожно сглотнула. Она вдруг почувствовала себя школьницей, застигнутой врасплох за курением в туалете.
— Я?! — женщина смерила её снисходительным взглядом, — Конечно, знаю. Все годы совместной жизни я только и делала, что узнавала его всё лучше и лучше.
— Зачем же вы с ним жили, если он такой плохой? — Валя всё-таки нашла в себе силы усмехнуться.
— А я и не сказала, что он плохой, — снова резко парировала Жанна, — Я лишь сказала, что вы его не знаете.
— Послушайте, Жанна, — Валентина сделала глубокий вдох, — Я понимаю вас… И знаю, что вы сейчас испытываете… Но, всё-таки, скажите, что конкретно вы хотели услышать от меня?
— От вас — ничего. Потому, что сказать вы ничего не можете. А я — могу… — женщина тоже выдержала небольшую паузу, — Я пришла лишь сказать, а не спросить.
— Говорите, — глухо ответила Валя, не в силах отправить Ксюшу в её комнату.
— Я любила его много лет. Пусть, безответно… но всё равно… никто и никогда не сможет любить его так, как люблю его я… В том числе и вы.
— Послушайте, — Валя вдруг резко повернула голову к собеседнице, — Вы сами сейчас всё сказали. Вот именно — безответно… Вы его любили, а он вас — нет… Это не могло продолжаться вечно… И вы должны были это знать!
— Мама… — Ксюша растерянно переводила взгляд с матери на гостью, — Что происходит?.. Может, ты мне объяснишь?
— Я тебе всё объясню, — Валя стояла, заложив руки за спину и прислонившись к стене, — Чуть позже… Хорошо?
— А я знала… — не обращая внимания на девушку, Жанна произнесла эти слова чуть громче, — Да, Артур меня никогда не любил. Но он привык ко мне! Он любит нашего сына!
— О сыне он не забудет никогда, — Валя пристально посмотрела на женщину, — Это я вам обещаю.
— Вы уже представили себя его женой? — с сарказмом усмехнулась Жанна, — Вы думаете, что с ним так легко жить? Ну, конечно, встречи, свидания, это же так романтично…
— Я имею представление о том, что такое семейная жизнь. Можете не продолжать, — где-то на уровне интуиции Валя чувствовала, что Жанна права абсолютно во всём, но что значит эта чёртова интуиция по сравнению с желанием жить с ним под одной крышей?..
— У вас ни-че-го не получится! — снова воскликнула женщина, и Вале показалось, что она готова вот-вот расплакаться, — слышите?! Он намного моложе вас, через пять лет ему ещё не будет сорока, а вам?! Сколько будет вам?! Вы уже сейчас почти старуха!..
— Послушайте, Жанна… — сдерживаясь изо всех сил, чтобы не заорать ей в ответ, Валентина снова сделала глубокий вдох, — Если вы пришли только для того, чтобы оскорбить меня, то я вас огорчу. Я не принимаю ваши слова за оскорбление…
— Нет, это вы послушайте!.. — она всё же не выдержала: слёзы градом полились по бледным узким щекам, — Да, я навела кое-какие справки… Вы много лет жили спокойно и счастливо… У вас хороший муж… Хорошая дочь… Но тебе этого стало мало! — в запале гнева Жанна внезапно перешла на ты, — Тебе захотелось чего-то новенького, да?! Почему бы не заиметь молодого любовника?!
— Мама… — побледневшая Ксюша, не выдержав, бросилась к матери, — Что она такое говорит?!
— Я говорю правду, — отчеканила Жанна в ответ девушке, — Ваша мать — любовница моего мужа.
— Уходите… — Вале показалось, что она сейчас потеряет сознание, — Я прошу вас… уходите…
— А ты как хотела?! — попытка сохранить интеллигентность сошла на нет — видимо, Жанна окончательно потеряла над собой контроль, её резкий голос практически перешёл в визг, — Ты как хотела?! Увести чужого мужа, и чтобы тебя б. ью не назвали?!
— Уходите, Жанна… — собрав в кулак остатки мужества и терпения, Валя распахнула перед гостьей дверь.
— Престарелая б. дь! — уже переступив порог, бросила женщина, — Тварь!..
Захлопнув дверь, Валя в изнеможении прислонилась к ней спиной. С лестничной клетки всё ещё доносились восклицания Жанны — грязные ругательства вперемешку с рыданиями…
— Мама… — вглядываясь в лицо матери, Ксюшка тихонько потормошила её за плечи.
— Ты иди в комнату… — всё тем же глухим голосом произнесла Валентина, — Я сейчас приду.
…Она не знала, как сказать обо всём дочери, но всё разрешилось само собой… Визит жены Артура оказался судьбоносным. Отступать было некуда, и Валентина, вскоре вернувшись в гостиную, была вынуждена во всём признаться. Она боялась даже взглянуть на Ксюшу, но, окончив свою исповедь, всё же подняла на неё глаза.
— Скажи, что ты сейчас пошутила… — во взгляде дочери было столько мольбы и слёз, что Валя мысленно пожалела, что не может взять обратно своих слов.
— Нет, я не пошутила…
Дочь молча встала и ушла в свою комнату — Валя вздрогнула от стука двери. Какое-то время она всё ещё сидела в гостиной. Раньше она никогда не замечала, как стучат настенные часы — их негромкое тиканье было частью её жизни, чем-то естественным, таким, без чего было невозможно представить своё существование… Но теперь звук передвигающихся по кругу стрелок колоколом отзывался в голове…
«Господи… Как громко они стучат!..»
Дверь в комнату дочери оказалась не заперта изнутри — присев на край кровати, Валентина провела рукой по Ксюшкиным рассыпавшимся каштановым волосам. Лёжа на животе, девушка только беззвучно вздрагивала, стараясь утопить плач в недрах подушки.
— Ксюш… — осторожно позвала Валя, — Я хочу, чтобы ты меня поняла…
— Я тебя никогда не пойму… — глухо, в подушку произнесла девушка, — Ты… ты…
— Ну, смотри… Ты ведь сама сейчас влюблена. Ты можешь представить себе свою жизнь без Жени?
— Мама!.. — оторвав, наконец, лицо от подушки, Ксюша судорожно всхлипнула, — Я не разбиваю ничью жизнь!..
— Послушай… И постарайся меня понять… Ведь я поняла тебя, когда ты влюбилась. Мы с папой не стали препятствовать вашей женитьбе…
— Вы с папой… — вложив в эти слова всю свою обиду, дочь обернулась к матери, — Ты даже не понимаешь, что ты сделала!.. У меня больше нет родителей!.. Нет!..
— Как это нет?! Мы ещё живы, мы тебя любим… Ты никогда не останешься без нашей помощи!..
— У меня нет родителей, понимаешь?! Больше — нет!.. — она снова упала в подушку лицом.
— Ксюшенька, — Валя гладила дочь по спине, пытаясь успокоить, но та ещё пуще зашлась в рыданиях.
— Мама!.. — внезапно сев на кровати, девушка повернула к неё опухшее от слёз лицо, — Ты хочешь построить своё счастье… а у меня больше нет семьи!..
— У тебя скоро будет своя семья…
— Неужели ты не понимаешь, что для меня семья — это все вы?! И ты, и папа, и Женя… Всё было так хорошо… Что ты наделала, мама?!
Уговоры не действовали. Напрасно Валя приводила всякие примеры — ни один из них не был принят… Сказать о своей беременности она уже не посмела.
Совершенно обессиленная, она вернулась в свою спальню. Чувствуя, что не сможет уснуть, она хотела принять снотворное, но мысль о ребёнке заставила отказаться от этого простого способа забыться хоть на несколько часов.
«Господи… Дай мне сил всё пережить…»
Снова и снова повторяя про себя эти слова, она всё же провалилась в тяжёлый сон. Поезд, которого она не видела вот уже несколько ночей, вдруг снова замелькал перед её глазами, а она стояла в ожидании, когда же в одном из его окон покажется женское лицо…
* * *
— Она была у тебя?! — вместо приветствия нервно спросил Артур, когда Валя утром подходила к кабинету. Видимо, поджидая её, он прогуливался по коридору офиса.
— Привет! — увидев его, она радостно улыбнулась.
— Привет! — пользуясь тем, что никого рядом не было, он на мгновение прижал её к себе и поцеловал, — Она приходила к тебе вчера? — повторил он свой вопрос.
— Да, приходила, — не переставая улыбаться, Валя ласково провела ладонью по его щеке, — Всё нормально.
— Что она тебе наговорила? — перехватив её руку, он пристально посмотрел ей в глаза.
— Ничего. Я же говорю — всё нормально.
— Ты очень бледная… — в его голосе послышалась тревога, — ты не сказала, что она наговорила тебе?
— Успокойся, — она поднесла свою руку, зажатую в его ладони, к своей щеке и слегка потёрлась о его пальцы, — Она мне ничего не наговорила.
— Этого не может быть, — усмехнулся Артур, — Если бы я её не знал, я бы ещё поверил…
— Откуда ты знаешь, что она приходила?
— Утром я разговаривал с сыном по телефону. Он сказал, что Жанны долго не было дома вечером, а когда она вернулась, то он слышал, как она кому-то звонила и ругала «какую-то тётеньку»… Я сразу подумал, что она могла поехать к тебе…
— Всё хорошо, — уже взявшись за ручку кабинета, в очередной раз успокоила его Валентина, — Её нужно понять…
— Я не собираюсь её понимать, — он слегка сжал её локоть, — Тебе сейчас нельзя волноваться, и такие визиты нужно срочно пресечь.
— Да, волноваться мне нельзя, — она постаралась изобразить кокетство, — И поэтому ничего пресекать не нужно… И говорить ей тоже ничего не нужно… ты же не хочешь меня волновать?.. Кстати… — она понизила голос, — Вчера я обо всём рассказала дочери.
— И… что?.. — настороженно спросил Артур.
— Пока всё плохо. Она считает, что теперь у неё нет родителей. И я не знаю, что мне делать…
— Мне кажется, что сейчас ты должна больше думать о нашем с тобой ребёнке. Ему тоже нужны родители…
— Ты прав… — глубоко вздохнув, Валя согласно кивнула, — Ты, конечно прав… Но ведь она тоже — моя дочь…
— Взрослая дочь, — поправил её Артур, — Которая сама собирается замуж.
* * *
Ещё одна неделя прошла в ожидании, но это ожидание было для Валентины тягостным. Ей стоило огромных трудов убедить Артура, что нужно дождаться возвращения Алексея — тот обещал приехать в самом начале апреля. Несмотря на то, что с каждым днём желание уйти к Артуру становилось всё сильнее, она не могла представить себе, как скажет мужу эту новость по телефону… Она была твёрдо убеждена, что разговор должен быть честным, с глазу на глаз. Отвечая на звонки Алексея, она мучительно ловила на себе взгляды дочери — полные и горечи, и обиды, и осуждения… в то же время она была бесконечно благодарна Ксюшке за то, что та вместе с ней хранит эту тайну, не открывая её отцу до его приезда… Сама же Ксюша теперь сторонилась матери, односложно отвечая на все её вопросы и ничем с ней больше не делясь. Обречённо принимая новое поведение дочери, Валя испытывала ужасное чувство вины и перед ней, и перед Алексеем, и перед Артуром, который тоже мучился от всей этой неопределённости. Теперь ночами, перед тем, как уснуть, они подолгу разговаривали по телефону. Лёжа в постели, Валя была готова хоть до утра слушать его до боли родной и любимый голос… Он без конца признавался ей в любви, и она таяла от этих слов, и плача, и улыбаясь в ночной темноте…
Визит к врачу женской консультации придал ей уверенности.
«Ну, вот, что-то сдвигается с места, — думала Валя, выходя из кабинета, в котором её только что поставили на учёт по беременности, — с Ксюшкой поговорила, на учёт встала… Артур ушёл от Жанны… Осталось объясниться с Лёшкой, и всё… А думать я должна о будущем ребёнке… Только о нём…»
До приезда Алексея оставалось буквально несколько дней, и она мысленно готовила себя к этой непростой встрече.
— Валентина Сергеевна? — приятный женский голос раздался в мобильном телефоне как раз в тот момент, когда они с Артуром выходили из кафе в обеденный перерыв, — Это звонят из женской консультации. Пришли ваши анализы, вам нужно срочно подъехать. Когда сможете?
— А что случилось? — испуганно спросила Валя.
— В общем, ничего страшного, но вы подъезжайте, врач всё вам расскажет.
Уговорив Артура не ездить с ней, она тут же перезвонила начальнику и, отпросившись, взяла такси. Нехорошие предчувствия грызли мозг, в груди что-то сжималось и разжималось, и она еле дождалась своей очереди.
— Ваши анализы готовы, — врач, её ровесница, открыла медицинскую карту, — В общем, всё хорошо, кроме одного показателя.
— Какого? — пересохшими от волнения губами спросила Валентина.
— У вас в крови обнаружены резусные антитела.
— Что это значит? — её вдруг бросило в жар от страшной догадки…
— Это значит, что присутствует резус-конфликт матери и плода. Проще говоря, у ребёнка положительный резус крови. У вас же резус-фактор отрицательный? — заметив, что пациентка находится в ступоре, докторша пристально посмотрела ей в глаза.
— Да, отрицательный, — упавшим голосом ответила Валя.
— Ну, вот. А у вашего мужа положительный, значит, ребёнок унаследовал резус-фактор отца.
— У моего мужа отрицательный резус… — во взгляде Валентины сквозило отчаяние, и, заметив это, врач ещё раз достала бланк с результатом анализа крови.
— Так не бывает, — она произнесла эти слова как можно мягче, — Если у вас с мужем отрицательный резус-фактор, то и у ребёнка он будет только отрицательным. При таком раскладе резус-конфликта не возникает. А у вас он — налицо… при чём, на таком раннем сроке. Либо вы не знаете, какой резус у вашего мужа, либо… — при этих словах докторша многозначительно качнула головой и развела руками.
— И что теперь?.. — скорее по инерции спросила Валентина, глядя, как шариковая ручка врача бегает по страничке карты.
— Вам нужно будет пройти курс лечения, — не отрываясь от писанины, ответила докторша, — Плюс постоянный контроль во время всего срока беременности, регулярные анализы, УЗИ…
— Спасибо, — взяв направления и рецепты, Валя тяжело поднялась со стула, — До свидания.
Не в силах ничего объяснять, она перезвонила Артуру и, сказав, что плохо себя чувствует, поехала сразу домой. Встревоженный её состоянием, он несколько раз перезванивал, пытаясь выяснить подробности её визита в женскую консультацию, но она что-то соврала ему на ходу, даже не заботясь о правдоподобности своего объяснения. Добравшись, наконец, до дома, она сама перезвонила ему и, сказав, что ей нужно уснуть, попросила не тревожить её до завтра. Растерянно пообещав исполнить её просьбу, он отключился.
Не хотелось ни есть, ни пить, и Валя, действительно, забравшись под одеяло, свернулась калачиком, в надежде забыться сном. Но сон не шёл, и она, посмотрев на часы, решительно набрала номер Татьяны.
— Тань… — её голос звучал слабо, так, что Татьяна на том конце еле её услышала, — Приезжай ко мне… Пожалуйста…
Почувствовав по её интонации, что что-то случилось, подруга пообещала немедленно приехать, и уже через сорок минут звонила в дверь.
— Да-а-а… Мексика отдыхает… — выслушав Валентину, Татьяна и сама не могла прийти в себя от услышанного, — Валька-Валька… Что же ты наделала?..
— Я не знаю, что теперь делать, — сидя на кровати, Валя обхватила руками подогнутые колени, — И зачем я ему сказала, что беременна?.. Сделала бы тихонько аборт, и всё…
— Да тут череда событий… — усмехнулась Татьяна, — Если бы его жёнушка не пришла и не устроила бы скандал, то и Ксюшка бы не знала, и всё можно было бы как-то скрыть от Лёшки…
— Ты всё о том же… — Валя покачала головой в ответ, — Пойми, Тань, для меня это вопрос решённый. Я люблю Артура. Я уже без него не смогу жить, понимаешь? Просто — не смогу… Я почему-то была уверена, что ребёнок от него… Я прямо чувствовала это… а теперь… Как я ему скажу?!
— Ну, сделай аборт, скажи, что был выкидыш… — пожала плечами Татьяна.
— Господи, да не могу я уже врать, понимаешь?! — с отчаянием воскликнула Валя, — Я уже который месяц только и делаю, что вру… И потом… А если я больше не смогу родить?
— Ну и что? Не сможешь — и не сможешь… Будете жить в своё удовольствие. Вон, Ксюха тебе внуков нарожает скоро.
— Я боюсь, что Артур не захочет семью без детей…
— Что значит, не захочет?! Если он тебя любит по-настоящему, он будет жить с тобой при любом раскладе. Ну, а если… Кстати… — Татьяна как будто вспомнила о чём-то, — Я вот не пойму… Если, как ты говоришь, он прожил столько лет с нелюбимой женой, и у него даже любовниц не было… И это при его-то внешности?! Тебе это не кажется странным?!
— Тань, не придумывай ничего, — Валя устало вздохнула, — Просто он не гулёна. Понимаешь? Ты просто не можешь представить, что есть мужчины, не изменяющие своим жёнам просто из чувства порядочности…
— Валька… — Татьяна недоверчиво покрутила головой, — Тебе сорок лет, а ты в такую чепуху веришь?
— Ты просто его не знаешь…
— А ты, знаешь?..
— Знаю…
Проводив Татьяну, Валя снова прилегла на кровать. Разговор с подругой облегчения не принёс, да она его и не ожидала.
«Вот так, Валентина Сергеевна… То мужу врали… А теперь будете врать любовнику…» — с этими невесёлыми мыслями она погрузилась в беспокойный сон, наполненный привычным стуком колёс и мельканием вагонных окон странного бесконечного поезда…