Звонок от сестры раздался на следующее утро. Сонно потянувшись рукой к прикроватной тумбочке, Люба едва приоткрыла веки, чтобы посмотреть на входящего абонента. Расселение в гостинице заняло много времени, и лечь спать удалось только под самое утро.
— Ты где? Чего трубку так долго не брала? — голос Веры был бодрым, видимо, встала она уже давно.
— Я в гостинице, мы на гастролях… — как можно тише ответила Люба, — А ты чего так рано звонишь?
— Ничего себе, рано! Девятый час!
Решив, что своим разговором она разбудит Полину и Риту, Люба осторожно встала и, надев мягкие тапочки, закрылась в ванной.
— Я же тебе говорила, что мы едем с оперой… Забыла? — Любаша одновременно разглядывала в зеркале своё чуть опухшее со сна лицо.
— Не забыла… Не думала, что ты ещё спишь. Что, болтали всю ночь, наверное? — усмехнулась Вера.
— Нет. Приехали ночью, пока заселились… Потом сразу спать. Тут за нами следят, много не поболтаешь.
— Кто следит?!
— Да есть тут… концертный директор… — прикрыв глаза, Люба сладко зевнула, — И сама Наташа… Тут строго. Сказали, до обеда спать.
— Да, смотри-ка, как о вас заботятся… — с долей ехидства усмехнулась Вера, — Хотя, с другой стороны, хорошо.
— А ты чего звонишь, просто так?
— Просто так я вчера звонила, да ты весь день вне зоны доступа была. А сегодня по делу. Мне мать всю душу вынула.
— Господи… Сейчас-то за что?! — приготовившись выслушивать о семейных неурядицах, Люба присела на край ванны.
— Да за тебя, за что… Этот твой, Егор… Он же к родителям домой заявился… Ты в курсе?..
— В курсе… — вспомнив прощание с Егором, Люба невольно нахмурилась, — И что? Что он хоть им говорил?
— Приехал познакомиться. Сказал, что ты живёшь у него, и что жизнью довольна…
— И что мать?
— Мать сразу ему в лоб — когда свадьба?
— А он? — заранее предполагая ответ, Люба усмехнулась.
— А он сказал, что пока вопрос о свадьбе не стоит, но пусть они не переживают… Ты за ним — как за каменной стеной.
— А они?..
— А что они… Отец сразу — ба, зятёк, давай выпьем… Мать его с глаз долой… А Егору твоему условие поставила — если не женится на тебе в ближайшее время, то она проклянёт и его, и тебя…
— Ну, понятно. Всё, как всегда.
— Но она там с ним тебе что-то передала… А ты что переспрашиваешь, разве он тебе не рассказал?
— Не успел… И, вообще. Я ушла от него.
— Когда?!
— Четыре дня назад, он как раз в командировке был, не знал ничего. Я тебе не стала сразу говорить… И ты не говори мне ничего, ладно?
— Ну, ты и дура… Почему ушла-то?! Он что, обижал тебя?
— Нет. Ладно, Вер, я потом тебе всё расскажу, когда вернёмся. Спать охота…
— Так ты матери хоть позвони, скажи, что ушла. Она же мне на уши как села, второй день не слезает. Всё пережёвывает, какая у неё непутёвая младшая дочь… С мужиками живёшь…
— Угу… — Любаша кивнула своему отражению в зеркале, — Шалава, проститутка… Да?
— Ну, да… Ты же её знаешь, она в эпитетах не стесняется.
— Ладно, позвоню… Хотя… давай, лучше ты?.. Скажи ей, что я уже одинокая и порядочная.
Отключившись, Люба ещё какое-то время стояла, глядя на себя в большое зеркало. Тот факт, что Егор заезжал к её родителям, очень её озадачил. Обычно так делают женихи… А он?.. Замуж не звал, ничего не предлагал, кроме совместного проживания… И зачем его понесло туда, тем более, после всего, что произошло?.. Странный он какой-то.
Впрочем, теперь она может не ломать голову на предмет их отношений. Она — свободна, у неё есть любимое творческое занятие, она выступает с известным коллективом. Ещё полгода назад, рыдая на крыльце студии в своём родном городе, она думала, как несправедлива жизнь… и потом, когда после того, как она испортила Анжелкино выступление, её перестали включать в концертные программы, она была уверена, что больше никогда не выйдет на сцену… А вот теперь всё изменилось! Она приехала на свои первые в жизни гастроли, и сегодня их снова будет снимать телевидение, у них будут брать интервью, потому, что имя Дмитрия Морозова давно на устах у всех любителей рока и просто хорошей отечественной музыки, которые следят за его творчеством, и теперь с нескрываемым восторгом ждут его нового мюзикла. И она, Любаша — одна из его команды! А прошло всего полгода…
Правда, за эти полгода случились и другие, трагические для неё события. Даня… Ночью, услышав от Ритки о том, что в интернете уже вовсю пиарят новую поп-звезду, она не очень-то удивилась, ведь об этом можно было догадаться… Просто она не ожидала, что его взлёт произойдёт так скоро. Хотя… что тут особенного? Две-три готовых песни и ролики на них — вполне достаточно для начала раскрутки, а уж рычаги у этой Сафоновой есть…
— Ой… — такая же сонная, Рита вошла в ванную, но, увидев там Любашу, встала как вкопанная, — Я думала, здесь никого…
— Я уже ухожу, — взглянув на неё через зеркало, Люба уже хотела повернуться и выйти.
— Боже… А это у тебя что такое?.. — щурясь от яркого света, Ритка уставилась на её спину, — Кто это тебя так?!
— Где?.. — Любаша стояла бюстгальтере и трусиках и, повернувшись, попыталась разглядеть себя в зеркале сзади, хотя сразу догадалась, что Рита имеет в виду. Огромный синяк от падения на лестнице красовался на доброй половине её поясницы и был ещё в начальной, фиолетовой стадии. Тело в районе синяка очень болело, но Люба никому не показывала виду и не жаловалась, во избежание расспросов о природе этого «явления». Она даже сумела скрыть его от Полины, ночуя с ней в одной комнате, но вот теперь её «тайна» была случайно раскрыта, и не кем-нибудь, а Риткой, которую Люба откровенно недолюбливала.
— Вот это синячище… — Усмехнувшись, Рита покрутила головой, — Ты что, позволяешь себя бить?!
— Меня никто не бьёт, это я упала.
— Угу… — соседка по номеру ехидно хмыкнула, — Где же ты так упала, что всю спину отбила?
— Не твоё дело, — буркнув, Люба торопливо вышла из ванной.
Она сама попросила Диму поселить её с Полиной, но никак не могла предположить, что их третьей соседкой окажется именно Ритка. Двадцатичетырёхлетняя вокалистка, победительница прошлогоднего областного конкурса, пришла год назад в студию Морозова и предложила себя в качестве певицы для «какого-нибудь проекта» — так она выразилась сама. Объяснив ей, что сторонними проектами он не занимается, Дима на какое-то время забыл о ней, но, прослушивая записи вокалисток, наткнулся на её трек, который она оставила в качестве своей визитной карточки и, посоветовавшись с Наташей, решил предложить ей роль отрицательной героини в своей рок-опере. Наталья, которая видела Риту ещё в её первый визит, поддержала мужа: типаж стервы был налицо, а вокальные данные не вызывали никаких сомнений — девушка очень подходила на предложенную ей роль. Вездесущая Полина, невесть откуда знавшая все эти подробности, рассказала так же Любаше, что ради участия в «Голосе», Ритка даже сделала аборт и разошлась с мужем — тот не простил ей не рождённого ради карьеры ребёнка.
«Слушай, откуда ты знаешь все эти подробности? — Люба очень удивилась, услышав рассказ подруги, — Особенно разговоры Морозовых между собой… Откуда?!»
«Просто мне на такие вещи всегда везёт, — в ответ хихикнула Полина, — я сама не знаю, почему, но всегда оказываюсь в нужное время в нужном месте».
…Вернувшись в комнату, Любаша снова легла и попыталась уснуть, но сон больше не шёл, и, полежав какое-то время с закрытыми глазами, она встала и начала потихоньку одеваться и приводить себя в порядок. Её соседки тоже уже не спали — Полина скрылась в ванной комнате, а Рита с планшетом полулежала на своей кровати, облокотившись о подушку.
— И когда ты начнёшь готовить роль? — не глядя на Любу. Ритка подала голос.
— Дима сказал, что, как только вернёмся.
— А ты хорошо подумала?
— Насчёт дубляжа? Конечно, хорошо, — Люба бросила удивлённый взгляд на девушку, — А что?
— Да так, ничего… — та недвусмысленно улыбнулась краешком красивых губ, — Смотри, не вздумай претендовать на моё место…
— А с чего ты взяла, что я собираюсь претендовать на твоё место?.. — Любаша расчёсывала свои светлые пушистые волосы, но так и застыла с прядью в руке, — Я ведь буду просто дублёршей…
— Потому, что знаю, проходила, — Ритка уставилась на неё своими карими глазами, — любая дублёрша только и мечтает стать основной исполнительницей!
— За меня можешь не переживать, — Люба пожала плечами, — тем более, у тебя контракт на эту роль, как я могу на неё претендовать?
— Вот именно, — теперь в Риткином взгляде сквозило откровенное превосходство, — у меня контракт, на целый год. Так что, даже не думай…
Чуть позже, отправившись вместе со всеми на завтрак, Люба чуть приотстала с Полиной и на ходу пересказала ей утренний разговор с Ритой.
— Слушай, странная она какая-то, — имея в виду Ритку, проговорила Любаша, — я даже ещё не репетировала ни разу, а она мне уже намекает, чтобы я не претендовала на эту роль. Она что, дура?
— По-моему, наоборот… — Полина покачала головой, — Чересчур умная.
— Нет, ну, я-то ей чего сделала?!
— Да она просто боится, что ты, действительно, её выживешь.
— Я?! — ткнув себя в грудь пальцем, Люба на ходу попыталась заглянуть подруге в глаза, — С чего она это взяла?! Она меня даже не знает…
— А, по-моему, она просто реально боится, — девушки уже вошли в ресторан, и Полина понизила голос, чтобы их никто не услышал, — знаешь, как собаки, которые лают издалека, чтобы к ним никто не подходил. Вот и Ритка… Ведь у неё крутая роль, чуть ли не главная, да ещё в таком коллективе… Танька с Алёной давно работают с Морозовыми, практически штатные вокалистки, а Ритка — она только первый сезон, вот и нервничает.
— Но я тоже первый сезон, чего она на меня-то взъелась?
— А ты что, не догадываешься? — Полина с Любашей оказались вдвоём за столиком, поэтому Полина снова заговорила чуть громче.
— Нет… — Люба удивлённо посмотрела на подругу, — Ну, скажи, если знаешь?
— Да потому, что ты близко знакома с Морозовыми. Неужели сразу не поняла?
— Да не так уж я и близко с ними знакома… Танька с Алёной намного ближе…
— Это ты так думаешь, — Полина многозначительно усмехнулась, — а она думает по-другому…
— По какому, по другому?
— По такому. Ты при ней говорила, что жила у них зимой?
— Ну, говорила как-то… — Люба пожала плечами, — Да что я там жила, две ночи переночевала, и всё…
— Ну, это для тебя — две ночи, и всё… А в её глазах ты у них — жила… Понимаешь?.. Наташа тебя спрашивает иногда, звонила ли ты домой?
— Ну, да, спрашивает…
— Приветы передаёт?
— Передаёт… Серёге передаёт, Верке…
— Видимо, Ритка всё это слышала… Вот и решила про себя, что ты с ними близко знакома.
— Но она сама меня предупреждала, чтобы я к ним в друзья не набивалась…
— Так поэтому и предупреждала. Любаш, ты — как маленький ребёнок… В людях вообще не разбираешься.
— Да где уж нам… — Люба обиженно уставилась в меню.
— Ну, в общем… — оглянувшись по сторонам, Полина скрестила локти на столе и заговорщически придвинулась к Любе, — Точно пока не знаю… но мне кажется… — она ещё раз оглянулась, — Мне кажется, что Ритка положила глаз на Морозова…
— На Диму? — Люба бросила недоверчивый взгляд, — Да ладно…
— Вот и не ладно… знаю, что говорю. Она не только на тебя… тут девчонка приходила несколько раз, пробовалась на роль Риткиной дублёрши, так вот, больше не приходит.
— Я в курсе… Дима в поезде говорил… Только Рита тут при чём?
— А я видела, как она с той девчонкой на улице о чём-то говорила. Та больше и не пришла.
— Может, совпадение?.. — глядя, как официантка ставит на стол блюда, Люба пожала плечами, — Мало ли о чём они говорили.
— Может, и совпадение. Только мне кажется, что она теперь как овчарка будет на всех кидаться…
— Да ну, — Люба махнула рукой, — толку-то? Они всё равно возьмут дублёршу, и её не спросят. Да и смысл?! Дублёрша это дублёрша, она на гастроли всё равно без надобности не ездит. Так, сидит в запасе…
— Ой, Любка, ну, ты и правда, такая наивная… — Полина смешно сморщила своё лисичье личико, — Ты же будешь с ними репетировать, да?
— Ну, да, наверное… если меня окончательно утвердят.
— С Димой будешь сцены проходить? Ну, там, где вы дуэтом петь должны, где он тебе поёт?..
— Ну, конечно, — Люба кивнула и снова подняла на Полину непонимающий взгляд, — И что?
— Ну, обниматься будете… Там же есть такой момент?
— Ну, есть… я его должна буду обнимать…
— Целоваться… — подруга многозначительно улыбнулась, — Ну, Люб, ну, работай мозгами…
— Вообще-то, не целоваться, а только имитировать… Он только Наташу целует по-настоящему.
— Ну, и что, что имитировать… Главное, что это он будет делать — с тобой! Поняла?!
— Ну, почти поняла… Слушай, это же глупость несусветная, ревновать Диму, это же роль. К тому же, он чужой муж… Его Наташа ревновать должна, если уж на то пошло, но никак не Ритка.
— Во-о-о-т… — как о чём-то свершившемся, произнесла нараспев Полина, — А Ритка — ревнует!
— Да какое она право имеет?! — искренне возмутившись, Люба невольно оглянулась, как бы ища глазами Риту, — Полин, тебе не кажется, что в этот раз твои догадки неверны? Тем более, ну, сколько раз мне нужно будет репетировать?! Для меня главное — музыкальные партии, а это без поцелуев обойдётся.
— Я тебе пока ничего доказывать не буду, — вооружившись ложкой, Полина взяла кусочек хлеба и приготовилась зачерпнуть ярко-красный ароматный борщ из глубокой тарелки, — но… думаю, что я не ошибаюсь. Так что, будь с ней поосторожнее.
* * *
Вернувшись из поездки, Люба была вынуждена ещё пару дней пожить у Полины — несмотря на то, что она пыталась уладить вопрос с жильём как можно скорее, найти сразу подходящую квартиру не удалось. Всё упиралось не столько в цену, сколько в сумму предоплаты — практически все хозяева требовали её минимум за три месяца вперёд, а такой свободной суммы у Любы пока не было, даже после получения второго по счёту гонорара за участие в мюзикле.
Наконец, удача улыбнулась и здесь: позвонив по очередному объявлению, она уже через полчаса ехала на новое место жительства. Им оказалась комната в двухкомнатной квартире, за которую запросили не очень дорого, так, что она смогла внести предоплату, и у неё даже осталась небольшая сумма денег для скромного новоселья, на которое она пригласила одну Полину..
За эти дни Егор звонил несколько раз, но на все его предложения встретиться Люба отвечала неизменным отказом. Почти сразу он уехал в новую командировку, и она совсем успокоилась. Она признавалась сама себе, что у Егора ей жилось гораздо комфортнее, и она даже иногда ловила себя на том, что скучает по его дому, но полная свобода действий, которую она теперь обрела, перевешивала чашу весов в свою пользу. Теперь Люба могла задерживаться в студии столько, сколько ей хотелось, могла подолгу болтать с девчонками после репетиций и занятий в танцзале — по негласным правилам, все вокалистки, включая и Наталью, для поддержания формы занимались вместе с танцорами несколько раз в неделю — по возможности, но Люба теперь не пропускала ни одного занятия. Она каждый день приезжала в студию, как на работу, чтобы учить все партии отрицательной героини. Чаще всего репетиции проходили в присутствии Морозова — Наташа не всегда могла заниматься с Любой, у них обоих с Дмитрием катастрофически не хватало времени, и, в конце концов, было решено привлечь и саму Риту. Рита тоже теперь приезжала в студию ежедневно — она решила записать свой сольный альбом, и девчонки долго гадали, кто мог спонсировать такое дорогостоящее дело, ведь Ритка осталась без мужа, а богатого поклонника у неё не наблюдалось.
Идею помочь Любе освоить все партии Рита восприняла без должного энтузиазма, но отказаться, видимо, не посмела. Люба замечала, как менялась её «преподавательница», когда в репетиционную заглядывал Морозов — замечания сыпались на Любашину голову, как горох. Она уже начинала верить Полине, что Ритка положила на него свой карий, с поволокой, «глаз»…
— Люба, всё хорошо, но вот тебе бы чуть-чуть стервозности!.. — после прослушивания одной из композиций Дима подался чуть вперёд, сцепив пальцы, — Это же отрицательная героиня, она даже в любви к главному герою не может быть ни нежной, ни мягкой…
— Дима, а почему ты так думаешь? — сидевшая рядом Наталья удивлённо посмотрела на мужа, — Ведь отрицательная героиня может быть разной… Она может быть стервой во всём, но может быть и мягкой по отношению к любимому человеку… Ведь она его любит, и тут можно сыграть преображение личности… У Риты и Любы — разные типажи, но ведь и их героиня может быть разной… Мне кажется, Любу не нужно мучить. Мне нравится, как она выкладывается в этой роли.
— Ну, да, если в том плане, что у девушки из мюзикла не всё потеряно, то — да! — рассмеялся Морозов.
— Ну, что ты смеёшься? — прыснув вслед за ним, она толкнула его рукой в бок, — Дим. Ну, смотри, это даже в актёрском плане интересно… Одна артистка играет так, другая — так… И у каждой свой шарм, свой образ…
— Ты сейчас заставишь меня полюбить всех твоих соперниц, — обхватив за шею, он притянул её к себе, — В смысле, не меня, а моего героя.
— Не забывай, что у твоего героя есть ещё друг, влюблённый в мою героиню, так что… — она лукаво стрельнула на него глазами, — Кстати, а с дублёршей роли Алёны что-то решилось?
— Не решилось, — сразу став серьёзным, Морозов покачал головой, — она, конечно, согласна, но, судя по тому, как она приезжает на репетиции, девушка не совсем ответственная. А дублёр должен быть всегда наготове.
— Может, кого-нибудь из своих подготовить?
— Кого? — Дмитрий усмехнулся, — У нас свои — в полном смысле этого слова, не поют. Ни Алиса, ни Элеонора.
— Я имею в виду вокалисток. Таню, например.
— Нет… Таня исключается. А кто на бэк встанет, если что? Люба-то Вику заменяет, она потом и останется на дубляже, и, если что, Вика выйдет на бэк, она же уже родила? Мы так и договаривались с ней, на форс-мажорные обстоятельства.
— Тогда, получается, некого… Если только… — Наталья неожиданно перевела взгляд на Любашу, — А, что, если Любу подготовить и на роль Алёны?
— А, если они обе заболеют, и Алёна, И Рита? А Люба — одна…
— Дима, ну, по теории вероятности, заболеть могут все разом, а у меня вообще нет дублёрши…
— Ну, в принципе… — Морозов тоже поднял на Любу глаза, — роль подруги героини освоишь? Там всего две сольных композиции и один дуэт.
— Освою, — Люба ответила раньше, чем он закончил предложение.
— Ну, и замечательно! Мы, конечно, будем надеяться, что никто никогда не заболеет и не уйдёт в декрет, но, всё-таки…
— Добрый день! — в дверь неожиданно заглянул молодой, незнакомый Любаше парень, — мы договаривались насчёт аренды репетиционного зала… Это же сюда?
— Сюда, — Дима встал и рукой указал на инструменты, — проходите, мы уже закончили.
— Тогда я сейчас ребят позову, — парень с готовностью кивнул и исчез за дверью.
— Дим, — Наташа укоризненно посмотрела на мужа, — нам с этими репетиторами скоро самим негде будет готовиться.
— Что поделаешь, у нас кредит… Придётся пускать всех желающих, пока окончательно не разбогатеем. А репетировать… репетировать будем ночью!
— Ночью? — рассмеялась Наташа, — А домой хоть будем показываться? Дети забудут, как мы выглядим!
— Так дома и будем репетировать… Кстати, — он посмотрел на Любашу, — Я всё же остаюсь при своём мнении насчёт твоей роли. Больше стервозности!
— Ну, и когда ей эту твою стервозность учить? — Наташа шутливо сдвинула брови, — А ещё и роль подруги… И студия постоянно занята, когда я свободна.
— Ну, в чём проблема? Забирай её к нам домой, будете дома заниматься…
— Да, придётся, — кивнув мужу, Наталья обернулась к Любаше, — Люба, ты можешь приезжать к нам по вечерам? Хотя бы какое-то время…
— Да, смогу… — всё ещё не веря своему счастью, Люба снова торопливо кивнула, — Конечно, смогу!
От радости она даже не обратила внимания на испепеляющий Риткин взгляд…
* * *
Очередная репетиция в танцевальном зале подходила к концу. Композиция из Наташиного клубного шоу, которую исполняли обычно напоследок, сопровождалась танцем в исполнении трио в составе Влада, Марины и Ильи, но было решено сделать танец более зрелищным и привлечь к нему ребят из «Ремикса», которые уже целую неделю репетировали этот и другие номера. Наталья находилась в центре шоу-балета, синхронно с остальными выполняя все движения, и должна была в самом конце выйти вперёд, уступив место Полине, которую тут же подхватывал Мигель и мощным движением рук сажал себе на одно плечо.
Наташа уже сделала шаг из общего круга, когда произошло непредвиденное. Темнокожий мускулистый танцор, ловко обойдя свою партнёршу, вдруг подхватил за узкую талию не неё, а Морозову… Неожиданно оказавшись в его руках, а через мгновение — сидящей на плече, Наталья сильно испугалась и, вскрикнув, невольно дёрнулась, пытаясь высвободиться из его рук…
Действовавший импульсивно, парень тоже не ожидал такой реакции, решив, видимо, что Наташа, как и Полина, просто обязана спокойно сидеть на его левом плече. В момент, когда он, не успев сконцентрироваться, отнял от неё правую руку, она, выгнувшись, выскользнула из его левой руки и в ту же секунду оказалась на полу…
— Что же ты… — зажмурившись, видимо, от боли, Наташа схватилась за правый локоть, — Ну, дурак…
— Я нье хотьел… Наташа… я нье хотьел… — вконец перепуганный случившимся, Мигель присел рядом с Морозовой, — Простьи… простьи, пожялуйста… я нье хотьел…
— Так… — всё ещё морщась от боли, Наталья отвела его руку, которой он пытался дотронуться до её разбитого локтя, — Беги, а то Дима тебя сейчас убьёт…
— Ньет, я тьебе помогу…
Попытка встать увенчалась успехом не сразу — поддерживаемая руками ребят, Наташа с трудом смогла опереться на правую ступню, и, встав, наконец, на обе ноги, буквально доковыляла до скамейки.
— Ну, ты, придурок, — Полина укоризненно смотрела на своего партнёра, — конченый придурок…
— Я нье думал, что она упадьёт… — темнокожий танцор чуть не плакал, неизвестно, кто больше был сейчас напуган, он или пострадавшая Наташа, — я же нье в пьервый раз поддьержку дьелал…
— Ты-то не в первый, а она?.. Хоть бы предупредил! Сейчас вот Морозов придёт, порвёт тебя на британский флаг.
— Наташа… — парень снова опустился на корточки перед Морозовой, — Я сейчьяс тьебя доньесу… Идьём! Я тьебя в болницу…
— Не надо! — Наталья выставила вперёд ладонь здоровой руки, — Не надо меня нести!.. Я дойду сама… А ты лучше беги…
— Наташ, как ты? — Люба тоже присела рядом, — Идти сможешь?
— Да, Люба, смогу, — та кивнула, — уже не так больно. Я просто испугалась.
— Идём, я тебя вниз провожу…
Несмотря на уверения, что боль утихла, Наталья с большим трудом наступала на ногу, и вниз спускалась очень осторожно.
— Надо ребят предупредить, чтобы Димке ничего не говорили, — обернувшись к Любе, Наташа снова сморщилась, — хотя, если честно, я не знаю, что ему врать… Он же не успокоится, пока не узнает, что случилось. И совсем не хромать не получается… И рука сильно болит.
Проводив Наташу до кабинета Дмитрия, Люба сразу вернулась наверх. Большинство артистов разошлись, и в танцзале остались только Полина, Мигель и Ритка. Несмотря на его дурацкий поступок, Полина всё же не могла бросить своего партнёра. Сам же партнёр сидел, повесив голову, как преступник в ожидании приговора.
— Да ладно тебе так убиваться, — Рита насмешливо посмотрела на Мигеля, — ты же не убил никого. Скажешь, хотел предложить такой вот ход… Тем более, она сама грохнулась…
— Я — дурак… — на лице Мигеля было написано неподдельное страдание, — Тепьер мьеня Морозов выгоньит.
— Никто тебя не выгонит… ваш коллектив ему не подчиняется, — Рита подошла к окну, — вон он, кстати, по двору бегает…
— Чего это он бегает? — Полина удивлённо посмотрела в окно, — Это он машину заводил, наверное… Точно… Назад забежал…
— Всьё… — парень обхватил голову с чёрными, коротко стриженными волосами, — Сейчьяс он мьеня убьёт.
— Поживёшь ещё… — всё так же наблюдая картину за окном, Полина махнула рукой, — Он Наташу в машину понёс… Наверное, в травмпункт повезёт. Пока не вернётся, живи… А, ещё лучше, беги.
— Да чего вы все — беги да беги, — Рита недовольно поморщилась, — что случилось-то?! С такой высоты вообще невозможно травмироваться. Мне кажется, притворяется нарочно.
— Да не притворяется, — Люба впервые вмешалась в разговор, — она на локоть упала, я видела, и ногу подвернула. Упасть можно по-разному, и высота тут ни при чём.
— Ну, конечно, ты же у нас специалист по падениям… да?.. — Рита ехидно посмотрела в сторону Любы, — Опыт богатый.
— Мигель, а ты, правда, не переживай так сильно, — Любаше стало жаль парня, так искренне переживающего за свой поступок, — Обойдётся. Дима тебе, конечно, выговор сделает, но, думаю, этим всё и закончится.
— Откуда ты знаешь, как поступит Дима? — Рита говорила с усмешкой, улыбаясь уголком своих красивых губ, — Ты его так хорошо изучила?..
— Знаю немного, — Люба решила не поддаваться на провокационный тон Ритки и, ответив ей, снова повернулась к Мигелю, — ты только больше так не шути…
— Да ну его, — нахмурившись, Полина махнула на парня рукой, — я ему сколько раз говорила — выбрось из головы, выбрось… Уже все заметили, что он в Наташу влюбился…
— Да ничего он не влюбился… — удивившись откровенным слова подруги, Люба постаралась заступиться за темнокожего танцора, — Глупости.
— Да он и сам не скрывает, — усмехнулась Полина, — это у нас парни всё в себе держат, а у них, в Тунисе, не принято скрывать, да, Миг?
— Нье в Туньисе… В моём пльемени…
— А ты что, из племени?! — Люба изумлённо вытаращила на него глаза, — Из настоящего?!
— Да это так называется, что из племени, — видимо, Полина уже хорошо изучила биографию своего товарища по танцам, и теперь уверенно отвечала за него, — их племена сейчас все в городах живут, всё цивильно…
— А говорят, что у вас невест с рождения назначают, это правда? — Люба с нескрываемым любопытством смотрела на Мигеля.
— Правда, — он кивнул, — в нашем пльемени назначают.
— И у тебя невеста есть?
— Есть.
— Ну, и зачем ты в Наташу влюбился? Тебе же надо ехать жениться, наверное?
— Надо, но я нье хочу.
— А она тебя ждёт, наверное… — Люба вдруг развеселилась, глядя, как искренне отвечает на вопросы Мигель — сейчас он показался ей забавным.
— Я нье поеду.
— А что говорят твои родители? Они тебя, наверное, хотят лишить наследства? — Люба уже еле сдерживала смех.
— Да… — парень несколько раз энергично кивнул опущенной головой.
— Ой, тебе нужно срочно Наташу разлюбить… — стараясь быть как можно серьёзнее, Люба кусала губы, — Знаешь, есть такие отворотные средства… Выпил — и забыл!
— Мнье такое нье поможет.
— Поможет-поможет! Ещё как!.. — Люба весело манула рукой, — Ты же не пробовал! Выпьешь, и поедешь к своей невесте! Знаешь, как она обрадуется!
— Гдье я возму? — он поднял на неё чёрный взгляд, — У мьеня ньет такого срьедства.
— У меня есть, — Люба уверенно кивнула, — правда-правда! Такая травка… Если сжечь волос любимого человека и стряхнуть пепел в отвар, а потом выпить, то всю любовь как рукой снимет!
— И ты в это веришь?.. — в насмешливом взгляде Риты сквозила какая-то заинтересованность, — В эту травку?
— Верю, — Люба перевела на неё взгляд, — у моей сестры свекровь — известная в городе травница. А, может, и в области… К ней откуда только не приезжают… Вот, она мне эту траву и давала…
— И что, реально помогает такое средство?
— Говорят, да. Тётя Оля обманывать не станет.
— И что ты с ней сделала?.. — теперь Ритка смотрела как-то настороженно, — С этой травой?
— Ничего, — Люба пожала плечами, — пока ничего.
— А зачем она тебе была нужна? Кого отсушить собиралась?
— Никого… Люба вдруг пожалела, что сболтнула про отворотную траву, — Никого не собиралась отсушить. Просто так вышло…
Им немного удалось успокоить Мигеля. Посидев ещё немного, все собрались и разъехались по домам. Решив, что Наташе сегодня будет не до занятий, Люба уже высматривала свой автобус на стоянке, когда в кармане зазвонил телефон.
— Люба, приезжай, я уже дома, — голос у Наташи был абсолютно бодрым, — жду!
Поймав такси, Люба через двадцать минут звонила в двери Морозовых.
— Проходи, — пропустив её в прихожую, Морозова закрыла дверь и, сильно прихрамывая, прошла чуть вперёд, — Дима поехал ещё в студию, но он скоро вернётся. А мы с тобой пока пойдём пить чай.
— А что с ногой? — Люба кивнула на перебинтованную щиколотку Натальи, — И с рукой?..
— Да ничего страшного. Димка панику развёл, как всегда. Тащил меня на руках до машины, потом до отделения, потом назад… А рентген ничего не показал, только ушиб локтевого сустава и растяжение связок голеностопного, в лёгкой степени. Сказали, заживёт через две недели. Но похромать немного придётся…
— Мигель сильно переживает… — устроившись за кухонным столом, Люба наблюдала, как Наталья достаёт чашки и блюдца из навесного шкафа, — давай, я помогу.
— Я сама, — Наташа махнула рукой, — дома не посидишь, сейчас Нина детей приведёт с прогулки, всё равно придётся двигаться, хоть Димка строго-настрого приказал или сидеть, или лежать.
— Я тоже думаю, что тебе лучше пока не ходить. Тем более, послезавтра выступать…
— Ничего, мы уже решили, что я надену обувь на низком каблуке и двигаться по сцене не буду. Хотя, Дима хотел всё отменить, но я его уговорила. Пришлось ему всё рассказать, всё равно узнал бы. Это же он сейчас поехал разбираться с Мигелем.
— Мигель уже ушёл…
— Так он к нему на квартиру поехал. Я просила хотя бы до завтра отложить, а, ещё лучше, забыть, но бесполезно. Сама теперь как на иголках…
…Морозов вернулся только через пару часов. Люба с Натальей уже успели выпить не одну чашку чаю, заодно встретить вернувшихся с прогулки детей и няню.
— Дим, ну, чего? — Наташа тревожно смотрела на мужа, — Нашёл Мигеля?
— Нашёл, — раздеваясь в прихожей, тот заметно хмурился, — всё нормально. Больше он с тобой шутить не будет.
— Зря ты… Я ведь сама виновата, не надо было дёргаться. Сидела бы спокойно, не упала бы…
— Если бы ты спокойно восприняла его поступок, то упал бы я… — раздевшись, Дмитрий ненадолго скрылся в спальне.
— Попало, наверное, Мигелю, по первое число… — Наташа покачала головой, — Надеюсь, до рукоприкладства не дошло… Хотя, за меня Дима может…
— По-моему, он ревнует… — Люба улыбнулась, — Потому, что любит.
— Я сама его люблю без памяти, — шёпотом призналась Наташа, ставя на стол тарелки для ужина, — и ревную, конечно…
…Люба весь вечер невольно наблюдала за отношениями Дмитрия и Наташи, лишний раз убеждаясь в том, что они искренне счастливы. Глядя, как изменился в лице Дима, когда маленькая полуторагодовалая Анечка забралась ему на колени и ручонками крепко обняла за шею, Люба вдруг снова вспомнила Даниила… Совсем недавно она наивно мечтала именно о таком счастье… Тогда, когда она ещё ждала его ребёнка, Люба не раз представляла себе такую картину… Она почему-то была уверена, что у них с Даней должна быть девочка… Вот такая, как Анечка… синеглазая, с румяными пухленькими щёчками… с пушистыми белокурыми волосиками, завязанными в два хвостика по бокам…
Вот она карабкается к Дане на колени… и, так же, как Анечка, обхватывает его за шею своими маленькими, нежными ручками, приговаривая: «Папаська…»
…И «пАпаська» млеет от этой детской трогательной ласки, расплывается в улыбке, целуя свою маленькую принцессу в розовые губки… как сейчас Дима…
Люба с трудом отвела глаза от этой счастливой семейной картины. Четырёхлетний Валерик что-то рассказывал ей, и она, улыбаясь через силу, что-то ему отвечала. И на кухне, и потом, когда они все удалились в домашнюю студию Морозовых, Люба ловила себя на мысли, что ей ужасно хочется иметь такую же семью… Семью, в которой никто не орёт друг на друга, в которой не одёргивают детей просто потому, что «им нельзя потакать»… семью, в которой все по-настоящему любят друг друга и заботятся друг о друге… и в которой тепло даже совершенно посторонним людям… Вот таким, как она, Люба.
…Окончив репетицию, она попрощалась с Дмитрием и Натальей и вышла из их квартиры. Было ещё не очень поздно, и Люба не захотела вызывать такси, как предложила Наташа. Морозов даже предлагал отвезти её домой, но она отказалась, сославшись на то, что хочет прогуляться по вечернему городу, хотя бы до автобусной остановки. Взяв с неё слово, что она позвонит, как только доберётся домой, Наташа закрыла за ней дверь.
Надев перчатки, Люба направилась к лестнице, не глядя на того, кто поднимался ей навстречу.
— Привет… — увидев её, Антон удивлённо замер на последней ступеньке.
— Привет… — она улыбнулась ему.
— Ты от Димы?..
— Ну, да… От кого ещё?
— Домой?.. — он так и стоял, поставив ногу на последнюю ступеньку, как будто раздумывая, идти дальше, или нет.
— Домой…
— А я… кофе купил… Может, зайдёшь?
— На кофе?.. — рассмеялась Люба. Почему-то она обрадовалась встрече с Антоном.
— На кофе… — он смущённо переложил полиэтиленовый пакет из одной руки в другую.
— Может, зайду… — она сделала шаг назад, — Почему бы и нет?..