Риткино предложение застало Любашу врасплох. Она даже не знала, как его расценивать — как подарок судьбы, или как повод задуматься об истинных причинах такой щедрости соседки и коллеги по творчеству.
Поехать на фестиваль не в качестве бэк-вокалистки, задвинутой на очень задний план, а в качестве исполнительницы второй по величине роли, о таком она даже не мечтала. Если бы всё произошло само собой, в следствие каких-то обстоятельств, помешавших Маргарите Райх выехать на гастроли, Любаша была бы на седьмом небе от счастья!
Но тут всё было намного сложнее…
Ритка не просто предложила заменить её на сцене… Она запросила за это определённую услугу. Услугу, по сути, недорогую, и Люба могла бы просто покрутить пальцем у виска — за какую-то там траву уступить свою роль, свою славу, гонорар, наконец! Дурочка, да и только…
Но услуга эта была слишком незначительной только на первый взгляд. Вера, семейная жизнь которой была под угрозой из-за нездорового интереса Сергея к своей подруге детства, ждала эту заветную траву как спасение собственного счастья… Поможет она или нет — другое дело… Но сестра, действительно, находилась в полном отчаянии, и единственной надеждой для неё было это отворотное зелье…
С другой стороны, немного узнав свою соседку по квартире, Любаша могла не сомневаться — оказавшись в её руках, эта злополучная трава могла стать оружием, отнюдь не для защиты добра и справедливости, а для достижения Риткиных корыстных целей, которые она уже даже не скрывала!.. Против кого будут направлены силы ворожбы, можно было только гадать… но, скорее всего, объектом воздействия мог стать Дима Морозов.
Сначала ей удалось отшутиться, но уже ближе к вечеру, Люба почувствовала, что в мыслях она сама возвращается и возвращается к утреннему разговору… Сначала она пыталась убедить себя, что просто боится повторения просьбы… Но потом ей всё же пришлось признаться самой себе, что в глубине души она ждёт… ждёт, что Ритка снова её повторит.
— Ну, что, надумала? — вечером, выйдя на кухню, Рита снова начала разговор.
— В смысле? — Люба прекрасно понимала, что имела в виду соседка, но решила протянуть время до неприятного объяснения.
— Я про отворот. Идёшь на сделку?
— Слушай… А тебе не жалко?! Это же просто трава… А ты за неё готова отдать и роль, и гонорар…
— Я же не насовсем отдаю. Только на одну поездку, а гонорар… За выступление на фестике гонораров не бывает.
— Ну, всё равно…
— Давай без подробного разбора? Просто — да или нет?
— Нет, Рит… — Люба покачала головой, — Не могу. Я сестре обещала.
— Что у неё, всё так плохо?
— Плохо. Муж влюблён…
— Жаль. А был такой выгодный для тебя вариант.
Любаша уже и сама прикинула все за и против… Соблазн согласиться был настолько велик, что она торопливо достала телефон и, найдя номер Егора, нажала на вызов. Он ещё вчера пообещал заехать к ней, чтобы взять пакет для Веры, в котором находилась отворотная трава, но до сих пор так и не позвонил и не появился у Любы.
Телефон Егора не отвечал… Люба набирала его уже несколько раз, но гудки шли, а трубку он не брал. Решив, что он занят на работе, Люба прождала целый час и, снова набрав номер, услышала на этот раз, что «абонент не в сети».
Это было, по крайней мере, странным — Егор всегда отличался пунктуальностью, и то, что он так и не позвонил ей в течение дня, вызвало у Любаши тревогу. Ключ от его квартиры всё ещё был у неё, и она, вызвав такси, прихватила с собой приготовленную для сестры посылку и уже через полчаса входила в подъезд дома, в котором жил Егор.
Дверь на звонок не открыл никто, и Люба решительно вставила ключ в замочную скважину.
…Ей показалось, что она вернулась домой. Войдя в полутёмную прихожую, включила свет… Квартира была чисто убрана, диван собран, а на кухне в вазе стоял букет с цветами, упакованными в блестящий полиэтилен. Букет был свежим, как будто только что купленным…
Решив, что Егор всё равно заедет домой перед командировкой, Люба поставила пакет на пол в прихожей и, выключив свет, вышла из квартиры. Судя по букету, дома Егор сегодня появлялся, но вот куда он делся и почему не отвечал его телефон, было непонятно…
Уже выходя из подъезда, Люба услышала характерный звук — внезапно хлынувший дождь вовсю стучал по асфальтовой дорожке, по зелёному газону и разноцветным лавочкам, расположенным вдоль низкого забора, огораживающего стандартный палисадник. Туча, вызвавшая такие обильные осадки, низко висела над улицей и была тёмно-синего цвета и не очень большого размера — проглядывающее за ней вечернее небо давало надежду на скорое завершение мокрой стихии.
Стоя под козырьком подъезда, Люба прикидывала, стоит ли пережидать дождь, или отчаянно побежать к автобусной остановке. Она уже почти решилась на побег, когда краем глаза заметила знакомый внедорожник, заруливающий на расположенную во дворе автостоянку. Решив подождать Егора на крыльце, Любаша наблюдала за его автомобилем сквозь ветки высокого кустарника, растущего у подъезда и загораживающего её от места на парковке, куда Егор поставил свою машину… Предвкушая, как он удивится, увидев её у своего дома, она придумывала, как смешнее обыграть ситуацию с пакетом у него в прихожей, но вдруг неожиданно изменилась в лице…
Вопреки обыкновению, Егор вышел из правой, пассажирской двери и, обойдя автомобиль, галантно распахнул водительскую…
Увидев женщину, которая вслед за этим вышла из его внедорожника, Люба замерла. Это была та самая Катя, которую она видела в ресторане, на банкете в честь восьмого марта, куда её приглашал Егор тогда, весной… Интерес девушки к Егору Люба заметила ещё тогда… Теперь же, учитывая позднее время, можно было не сомневаться в целях её визита к холостому мужчине…
Она приехала за рулём его машины… Он снова пьян?.. Не похоже. Видимо, у них всё зашло очень далеко… И этот букет у него дома… Теперь понятно, для кого он его приготовил!
Торопливо набрав код, Люба резко дёрнула на себя дверь подъезда…
На этаж выше квартиры Егора она взбежала в считанные секунды… Ждать пришлось недолго — буквально тут же уличная дверь снова щёлкнула, и шаги двух пар ног зазвучали по каменным ступенькам в вечерней тишине, отдаваясь гулким эхом по всем этажам…
Дождавшись, пока Егор со своей спутницей скроются в его квартире, Люба ещё с минуту размышляла, как ей поступить — уйти незамеченной, или всё же обозначить своё присутствие…
Сказать, что увиденная картина привела её в замешательство, значило бы не сказать ничего. Она совершенно не ожидала, что в жизни Егора может присутствовать какая-то другая женщина… Она бы не была так удивлена, если бы на месте Кати увидела Дину — законную жену Егора… Её вечерний визит к бывшему мужу можно было бы оправдать общими проблемами…
Но Катя… Катя совершенно не вписывалась в деловые рамки…
Уйти?.. Ведь она, Люба, по сути, чужой для него человек… Он вправе распоряжаться своей личной жизнью как угодно… Да, пожалуй, нужно уйти… Уйти и окончательно оборвать с ним все контакты…
Они — чужие люди. Но, чёрт возьми, почему же ей сейчас так обидно?!
Он же сам говорил, что любит её… Значит, обманывал?.. Значит, он такой же, как и все…
Привёл на ночь бабу.
А она — дурочка… Потому, что поверила ему. Дурочка… Боялась какой-то Ритки… и даже не подумала, что он каждый день встречается с влюблённой в него коллегой по работе.
Плевать… Уйти и не возвращаться… Она ничего не теряет.
А пакет?! Она сама оставила его в квартире Егора.
Как будто услышав её мысли, в сумочке завибрировал мобильный телефон.
Немного поколебавшись, Любаша нажала на клавишу ответа…
— Люба! — голос Егора звучал как обычно, без тени вины, — Ты меня прости, что не заехал днём…
— А ты сейчас где? — она не дала ему договорить.
— Я — дома… У меня разрядился телефон, и я не мог тебе позвонить…
— Я звонила тебе. Гудки шли…
— Я знаю. Но я был на совещании, не мог ответить. А потом сел аккумулятор…
— А сейчас?.. ты всё ещё на совещании?.. — спускаясь по лестнице к его двери, она изо всех сил боролась с дрожью в голосе, которая предательски могла выдать её истинное состояние.
— Нет, я же говорю, что я дома. Я не смогу заехать к тебе сегодня, но я заеду утром… Ты приготовь посылку, в семь часов я буду у твоего дома.
— А почему ты не можешь заехать сегодня?.. — остановившись у его квартиры, Люба усмехнулась уголком губ.
— У меня ещё одно важное дело, и я просто не успею.
— Важное?.. — она протянула руку к кнопке звонка.
— Да, важное…
Услышав за дверью его шаги, Люба напряглась. Она совершенно не была готова к сегодняшним событиям, и теперь не знала, как нужно себя вести.
…Он так и открыл ей — с телефоном, прижатым к уху.
— Ну, и как зовут твоё важное дело?..
— Люба?! — от неожиданности он даже забыл отключиться, — Ты откуда?!
— От верблюда, — Люба резко шагнула через порог, буквально оттолкнув мужчину плечом, — я на минутку…
Пакет так и стоял тут же, у тумбочки для обуви — видимо, вернувшись, Егор его не заметил, потому что теперь изумлённо наблюдал за Любашиными действиями. Схватив пакет, она так же резко развернулась и буквально выскочила из квартиры. Всё произошло так быстро, что Егор даже не успел задержать её…
Охватившая её обида была настолько велика, что Любаша на ходу изо всех сил, с грохотом, захлопнула за собой дверь и, обернувшись уже на лестничной площадке, со злостью широко размахнулась…
Содержимое впечатавшегося в дверь пакета издало характерный «стеклянный» звук…
— Люба, постой!.. — выскочив за ней следом, Егор только услышал стук её каблучков по лестнице, — Люба, подожди!..
Она бежала так стремительно, что была уже далеко от дома, когда он сам выскочил на крыльцо.
Слёзы градом катились по щекам… Она даже не ожидала, что ей будет так обидно…
Телефон звонил без конца, но она не ответила ни на один его звонок… Уже оказавшись дома, увидела поступившее СМС-сообщение: «Люба, ответь! Я ничего не понял!»
— Да пошёл ты…
Она совсем отключила телефон…
Пусть развлекается… Ей совершенно всё равно.
Хорошо, что она не успела сказать Вере о том, что посылку ей должен передать Егор… Лишние объяснения ей сейчас совершенно ни к чему.
Ничего… Завтра она отправит траву сестре по почте. Днём раньше, днём позже… Всё у Веры будет хорошо…
Решив переложить банку с травой, Люба заглянула в пакет…
Видимо, от удара о металлическую дверь, стеклянная ёмкость разбилась на несколько крупных осколков, которые теперь торчали на дне из рассыпавшейся травяной массы.
— Вот чёрт!.. — от огорчения Люба второй раз за вечер запустила пакетом в дверь — теперь уже в собственную…
— Ты чего гремишь? — Ритка заглянула на шум, — Что случилось?
— Ничего…
— А чего тогда ревёшь?
— Да так… Банку разбила.
— Какую банку? — Рита непонимающе нахмурилась.
— С травой, — Любаша нехотя прошла к двери и подняла упавший пакет, — хотела Верке передать, но не получилось.
— Так вот ты какая… трава отворотная… — иронично усмехнувшись, Рита внимательно наблюдала, как Любаша вытаскивает из пакета острые осколки.
— У нас есть другая банка? — Любаша вопросительно подняла на соседку глаза, — Такого же объёма?
— Такого нет. Есть побольше, из-под огурцов. Не пойдёт?
— Нужно именно такую же, чтобы заварить правильно.
— А чего тут париться, — Рита пожала плечами, — банка была двухсотграммовая? Пусть твоя сестра найдёт такую банку и заварит… Всего и делов.
— Да… — Люба задумчиво уставилась куда-то в пол, — Всего и делов.
За вечерним кофе Люба сидела неподвижно за столом, уставившись в одну точку. Всё навалилось на неё одним разом — и предстоящая встреча с Даниилом, и явная измена Егора… Хотя… Он прав. Невозможно считать измену изменой, если человек не давал никаких обязательств.
Егор обязательств ей не давал… Более того, они больше не жили вместе, так захотела она сама…
Несмотря ни на что, она никак не могла осознать, что у Егора есть другая женщина… Почему-то именно его она не представляла в чужих объятиях. Возвращаясь из своих командировок, он превращался в настоящего домоседа: общение с друзьями ограничивалось лишь телефонными звонками, а из дома он выходил исключительно для того, чтобы посетить магазины вместе с Любашей. Да и на явного ловеласа он был совершенно не похож…
Любаша наивно думала, что, оставшись один, он продолжает тот же образ жизни, что и при ней.
Она была в откровенном смятении. После последней, проведённой вместе, ночи они встречались лишь мельком — он приезжал за ней либо в студию, либо в клуб или ресторан и, доставив до подъезда, возвращался к себе, но у неё не возникало и тени сомнения в том, что ночи он проводит в одиночестве. Оказывается, это было совсем не так?..
— Ты чего сегодня такая чумная? — глядя на Любашу, Ритка помешивала ложечкой кофе в маленькой чашке, — Как будто тебя пыльным мешком прибили.
— Так… Думаю, куда податься через пару месяцев, когда выйдет Вика, — сегодня Любаше совершенно не хотелось изливать душу перед Риткой, и она решила свалить своё настроение на творческие проблемы.
— Поговори с Морозовой… Может, она тебя оставит.
— Как? Она Вике обещала, что возьмёт её назад через полгода.
— Ну, мало ли что она обещала. Глупая ты, Любка. Не умеешь пользоваться шансами.
— Я так не могу. Вот если сама предложит, тогда другое дело.
— Ну, жди… — усмехнувшись, Ритка сделала небольшой глоток, — Я вот сама тебе предлагаю, и то не хочешь…
— Ты опять?
— Опять, — Рита пожала плечами, — ты хоть представляешь, что я тебе предлагаю?! Фестиваль — это не рядовой концерт… Там будет жюри, всякие воротилы шоу-бизнеса… А моя роль, между прочим, одна из главных! Тебе само в руки плывёт, а ты нос воротишь…
— Понимаешь, не могу я тебе эту травку отдать. Ну, обещала я её Верке, понимаешь?
— Ну, что, у неё всё так трагично? Муж уйти хочет?
— Нет… Он не уйдёт…
— Ну, так в чём дело-то?!
— Да он в другую влюблён, — Любаша решила не рассказывать Рите абсолютно все подробности семейной жизни сестры и отношений между Сергеем и Наташей Морозовой, — безнадёжно, правда… Но Верке от этого не легче.
— И всего-то?! — Рита деланно рассмеялась, — Я-то думала, его из семьи увести хотят…
— Ну, я обещала… понимаешь?.. — Любаша говорила уже не так уверенно, как раньше, — Она надеется…
— Слушай, а как называется эта трава?
— В том-то и дело, что не знаю. Тётя Оля не сказала. Она и на другие не похожа… Вот, смотри… — Люба встала и, выйдя из кухни, через минуту вернулась с прозрачным полиэтиленовым мешочком, в который она пересыпала траву.
Трава и, действительно, была странного синеватого цвета — высушенная, она была измельчена чуть ли не в порошок, так, что было невозможно определить ни форму листьев, ни толщину стеблей.
— Синяя какая-то… — Рита озабоченно нахмурила брови, — Разве бывают растения такого цвета?
— Выходит, бывают, — Любаша пожала плечами, — ты же сама видишь…
— Да, странно…
— Тётя Оля говорила, что простому человеку многие травы не показываются. Их видят только те, кому земля доверяет…
— Как это?!
— Ты думаешь, почему не каждый человек может собирать травы? Так было бы просто — заболел, пошёл в лес, сорвал травку, и здоров… Или, например, влюбился… Пошёл, нашёл цветок в безлунную ночь, и — счастлив… Так бы все были здоровыми и счастливыми…
— Ну, не знаю…
— Тётя Оля говорила, что это ремесло передаётся по наследству, от матери — дочери… от бабки — внучке… У них свои секреты, и то, что другим неведомо, то им — легко и понятно.
— Надо же… А я думала, что всё это ерунда…
— Если думала, то зачем тогда тебе эта трава, — Люба усмехнулась краем губ, — если не веришь, зачем тогда роль свою отдаёшь?
— Ну, вот тебе верю… Ты так рассказываешь всегда об этой тёте Оле, что — верю…
— Она много чего знает и умеет… Но не всё делает. Я эту траву у неё еле выпросила… Только когда сказала, что жить не хочу, тогда она и согласилась мне помочь.
— А ты сама точно знаешь, что она не шарлатанка?
— Да ты что?! — Любаша возмущённо посмотрела на соседку, — К ней, знаешь, сколько народу обращается?! Каждый день кто-нибудь, даже на работу приходят, хотя она и ругается.
— Так она ещё и работает?! А зачем? Могла бы жить припеваючи… Платят-то, наверное, хорошо!
— Она денег не берёт.
— Не берёт?! Как это?! Так, может, и травы у неё липовые?! Ну, в смысле, что попало людям суёт…
— Ты что!.. Как раз, наоборот!.. — рассказывая об Ольге Павловне, Любаша даже забыла о своих проблемах, — Это только шарлатаны деньги берут, а настоящие знахари всё делают бесплатно!
— Да ну… — Рита недоверчиво поморщилась, — Не поверю…
— Можешь не верить. Только, если бы она не помогала, к ней бы народ не шёл. Она даже Наташе Морозовой помогла.
— Чем?..
— Дочку родить. У неё было бесплодие после первого ребёнка, и никаких прогнозов… А тётя Оля дала ей сбор… Наташа его пила, и потом забеременела…
— Так они что, тоже знакомы?..
— Они — соседи… А сын тёти Оли — Наташкин друг детства… и муж моей сестры.
— Да-а?! — казалось, услышанная новость заинтересовала собеседницу, — Так это он в Морозову так втюхался?!
— Давно… ещё в детстве. Но они просто дружили… Она уехала, вышла замуж за Диму. А Серёга вскоре женился на Верке…
— Вот оно что… — Рита задумчиво улыбалась, — Так чего она тогда сыну не поможет?.. Вернее, его жене?
— Нельзя. Тётя Оля говорит, что родственникам она в этом плане не помогает. От болезни вылечить — это другое дело, а вот отвороты и привороты — ни в коем случае…
— Тогда тебе нельзя ей эту траву отдавать, — Ритка серьёзно посмотрела на Любашу, — ты что, до сих пор не поняла?
— Почему нельзя?.. — та удивлённо приподняла брови.
— Да потому и нельзя… Ты же сама сказала, что родственникам нельзя делать ни отвороты, ни привороты. А тут получается, что мать приготовила отворот для родного сына!
— Н-ну, не знаю… — Люба растерянно пожала плечами, — Она дала его мне, а это уже потом я отдам его Вере.
— Да какая разница?! — теперь возмущалась Рита, — Собирала траву — мать… сушила — тоже она… А выпьет — родной сын! Смотри, как бы вреда не было! Вот случится с ним что-нибудь, потом не простишь себе.
— Не знаю… А, если никакого вреда не будет?..
— А если — будет?
— Так что теперь делать-то… — Люба с сомнением посмотрела на соседку, — Не отсылать, что ли?.. А что я Верке скажу?
— Так и скажешь. Тем более Вера — ему жена, такая же родственница… Угробите парня, потом никакого мужа у неё не будет — ни влюблённого, ни любящего.
— Я не знаю…
Разговор с Ритой на какое-то время отвлёк Любашу от других проблем, но позже, уютно устроившись в своей постели, она снова вспомнила Егора. Она вдруг подумала, что сегодня вечером даже почти не думала о предстоящей встрече с Даниилом, настолько её мысли были заняты изменой Егора…
«Да ну его!.. Ещё не хватало переживать…»
Усилием воли Любаша постаралась направить мысли в совершенно другое русло.
Даня… Они ведь вот-вот встретятся!.. Вот о чём надо думать!..
Интересно, как он теперь выглядит…
Планшет, купленный с последнего гонорара, лежал на столе, и Люба, потянувшись, достала его рукой. Ещё в начале ввода имени Даниила поисковик полностью выдал все его данные… Люба с удивлением смотрела на названия песен, которые предлагались к прослушиванию. Их было уже достаточно много…
«Ничего себе… Столько песен за такой короткий срок… Вот, что значит настоящая раскрутка».
…Она снова ощутила внутреннее волнение… Стилисты нешуточно поработали над образом новой поп-звезды… Причёска… одежда… манеры — всё это было другое, незнакомое…
И, всё же, это был — о н! Он, её Даня… Её первая настоящая и такая сильная любовь.
Просматривая клип за клипом, Люба всё больше и больше уходила в свои воспоминания… На дисплее Даниил пел свои новые песни… То один, то в окружении красивых девушек…
Люба представила, как эти девчонки ловят каждый его взгляд… каждое прикосновение… Наверное, каждая из них влюблена в него!.. Иначе и быть не может!..
А он… Интересно, он пропускает хоть одну юбку?..
Вряд ли…
Так и надо этой Сафоновой…
Увидеть бы его… А, если всё получится так, как говорит Наташа?.. Если их, действительно, снимут втроём?!
Вот будет разговоров в их родном городке!.. После того, как Даниил так громко бросил её, Любашу, показаться на экране вместе с ним… успешной… уверенной… Пусть их увидят все!.. И эта змея Анжелка… И Галина… и сотрудники гостиницы, в которой она работала…
Но самое главное — сам Даня тоже увидит её!.. Он увидит её в одной из главных ролей… Это в её, Любашиной власти… Цена этому триумфу — небольшой пакетик отворотной травы, который просит у неё Ритка…
Вера… Ей, действительно, лучше не поить Серёгу этим отваром! Тут Ритка права! И не потому, что Любе так хочется поехать в Москву в качестве дублёрши, нет!..
Сергею, действительно, нельзя пить это зелье, траву для которого собирала его родная мать… Нельзя!..
Как она раньше не догадалась?!
Уснула Люба только под утро, поэтому с огромным трудом встала на дверной звонок.
— Привет… — Егор с улыбкой и букетом в руках стоял на пороге, — Ну, что случилось?
— Всё нормально, — увидев его, Люба попыталась сразу захлопнуть дверь, но он подставил ногу, — Счастливого пути!
— Может, ты хоть сегодня мне что-то объяснишь?!
— Я ничего не буду объяснять. До свидания. И больше сюда никогда не приходи.
— Послушай, Люба…
— Уходи.
— Люба, меня машина ждёт…
— Всё, Егор… Нам не о чем говорить. Прощай.
— Ну, ты мне посылку-то отдай для сестры… — он всё ещё пытался сохранить шутливый тон, — И возьми, наконец, цветы.
— Никаких посылок не будет. Можешь не заморачиваться. А с цветами ты адресом ошибся.
— Люба…
— Всё, пока!.. — она с силой вытолкнула его на лестничную площадку и захлопнула дверь.
— Ты чего?.. — сонная Рита выглянула в прихожую, — Кто приходил?..
— Да так… Дверью ошиблись… — Люба нервно прошла в свою комнату и снова улеглась в постель.
Она совсем запуталась… Даниил… Егор… Вера… Наталья… Все эти люди были ей знакомы и близки — каждый по-своему… И любое, принятое ею сейчас решение обязательно заденет каждого из них… каждого — по-разному…
Поехать на фестиваль в качестве бэк-вокалистки, как и положено… раздобыть там волос Даниила… Самой выпить это отворотное зелье, чтобы забыть о нём ко всем чертям!.. А, вдруг, с сюжетом ничего не получится, и он так и не заметит её, стоящую на заднем плане?..
Послать траву Вере?.. И пусть всё будет, как будет… А, если Ритка права?.. И Серёга заболеет?..
Отдать траву Ритке и выйти на сцену в качестве дублёрши?.. Но как распорядится ею Ритка?.. Кого и с кем захочет разлучить?..
Впрочем, это уже не её, Любашино, дело.
Но как потом жить?..
Не лучше ли просто выбросить эту чёртову траву?.. Пусть всё идёт своим путём. Ритка сама поедет на фестиваль… Морозова будет купаться в лучах славы и любви… Егор будет счастлив с этой Катей… Даня забудет её навсегда, вознесётся к заоблачным вершинам… Вера?.. Она и так счастлива… просто не хочет этого видеть… Серёга, в конце концов, останется с ней, жив и здоров…
И она сама… отработает ещё пару месяцев в коллективе Натальи Морозовой и исчезнет со всех горизонтов. Вернётся в свой маленький городок… в свою задрипанную гостиницу… Будет снова жить с вечно пьяным отцом и деспотичной матерью… Жить и вспоминать эти счастливые месяцы… вспоминать, пересматривать записи концертов, угадывая себя на заднем плане… слушать композиции со своим участием… встречать сочувствующие и откровенно насмешливые взгляды знакомых… и с тоской слушать песни новой поп-звезды Даниила Соловьёва… Да, так и будет…
Зато все вокруг будут счастливы.
Люба так ясно представила себе эту картину, что слёзы невольно навернулись на глаза.
Вот сейчас она пойдёт, и выбросит эту злополучную траву в унитаз. И не будет никаких сомнений.
Сейчас…
— Ты не спишь?.. — Любаша осторожно заглянула в комнату соседки, — Можно к тебе?..
— Заходи, — видимо, успев задремать, та сонно приподняла голову от подушки.
— Я тут подумала… — сунув руку в карман халата, Люба нащупала там пакетик с травой, — Я согласна. Вот… забирай.
* * *
Бандероль Вере Люба всё же отправила. Решив, что не сможет лишить сестру последней надежды, она сходила в аптеку и купила упаковку первой попавшейся лечебной травы. Дома, вымыв и высушив двухсотграммовую баночку из-под майонеза, она аккуратно пересыпала туда траву, предварительно перетерев её в ладонях до более мелкого состояния, чтобы сестра не догадалась, что это за растение. Наташин волос она решила не предлагать Ритке, справедливо рассудив, что, в конце концов, не знает, кого собирается отсушивать соседка, и что та сама должна подсуетиться насчёт этого ингредиента. Приложив пакетик с волосом к баночке, Любаша упаковала всё в небольшую коробку, заложив пустоты скомканной бумагой, и отнесла на почту. Позвонив Вере и обрадовав её, что отправила долгожданную бандероль, Люба ощутила, как совесть, свернувшись в колючий комок, переворачивается в душе, беспощадно царапая её нежную сущность…
Трава, на которую возлагала надежды её сестра, была, отнюдь, не отворотной…
«Зато волос настоящий!»
Успокаивая себя тем, что сожжённый волос, в конце концов, играет в данном обряде решающую роль, Любаша почувствовала некоторое облегчение. В конце концов, теперь она спокойна хотя бы за Сергея, уж это зелье ему никак навредить не сможет, поскольку собрано не его матерью.
Егор звонил с дороги несколько раз, но, как и вчера, Любаша сбрасывала вызов.
* * *
Услышав от Риты, что она не сможет поехать на фестиваль, Морозовы вызвали Вику и Любашу, и в срочном порядке назначили экстренную репетицию. До поездки оставалось буквально несколько дней, и нужно было закрепить партии и дублёрши, и новой бэк-вокалистки.
Любаше было ужасно интересно, для кого Ритке понадобилась отворотная трава, но она нарочно не спрашивала её об этом, решив для себя, что будет спать спокойнее, если не будет знать всей правды.
Она в подробностях рассказала Рите, что и как нужно делать, чтобы отворот подействовал, и в глубине души сомневалась, что у той что-нибудь получится, ведь отвар нужно было принимать каждый день, а поить чужого человека зельем ежедневно было очень проблематично.
Свой отказ ехать на фестиваль Ритка мотивировала внезапной потерей голоса, и ей удалось прекрасно сымитировать болезненную хрипоту перед Натальей и Дмитрием, так, что у тех не осталось даже сомнений в её правдивости. Тем не менее, она каждый день появлялась в студии на репетициях, якобы очень переживая за Любашу, которой предстояло исполнить её роль. Ритка так убедительно изображала огорчение и вину хриплым голосом, что Наталья, в конце концов, начала её жалеть и успокаивать, приглашая вместе пообедать в перерыве между репетициями. Наблюдая за поведением Риты, Люба с удивлением замечала, как той удаётся всё больше и больше сдружиться с Морозовой, так, что Наташа не раз уже обмолвилась о том, что неплохо бы всем членам их коллектива так переживать за общее дело, приводя в пример Ритку, которая, «несмотря на болезнь, приезжает на репетиции, даёт советы Любаше и вообще, собирается ехать на фестиваль за свой счёт, в качестве болельщицы»…
— Ну, ты и артистка… — вечером, за день до поездки, Любаша собирала дорожную сумку, — Тебе бы в кино сниматься…
— Для дела стараюсь… для тебя, в первую очередь… — сидя в её комнате у стола с ноутбуком, Рита что-то искала в интернете.
— Почему это — для меня? — Люба удивлённо посмотрела на соседку.
— Ну, потому… Я твою траву ещё даже не использовала, даже не знаю, каков будет результат… А вот ты уже едешь исполнять мою роль!
— Не использовала?.. А почему?..
— Ну… я пока думаю, где она может мне пригодиться…
— Ты что, ещё не решила, кого будешь охмурять? — усмехнувшись, Любаша открыла плательный шкаф, — Слушай, давай твоё платье, я его сразу упакую…
— Да не парься… Я его уже упаковала в свою сумку. И платье, и всё остальное…
— Да?.. — Люба подозрительно прищурила голубые глаза, — Зачем?.. Я бы упаковалась сама, чтобы потом тебя в Москве не тревожить.
— Ничего… — Рита не отрывалась от монитора, — Потревожишь… Мне не в напряг…
— Странно…
— Ты что, думаешь, я тебя кину?.. — Рита насмешливо улыбнулась краешком губ, — Думаешь, приедем на фестик, и я сама на сцену выйду?
— Да нет… — Люба пожала плечами, — Не думаю.
— Не бойся. Я сказала, что будешь петь одну из главных ролей, значит, будешь.
— А ты сегодня при Морозовых уже нормальным голосом разговаривала…
— Ну, и что… Я им сказала, что лекарство хорошее принимаю. Что быстро помогает.
— И что они?.. Не предложили тебе самой выступать?..
— Если честно, то предложили… Но я сказала, что ещё не готова. Из-за тебя, между прочим, сказала…
— Спасибо…
— Спасибо мало… — Ритка подняла на Любашу глаза, — Должна будешь!
— Должна?.. За что?..
— За то, что я тебя на роль вытащила… Согласись, я могла бы тебе травку вернуть и сама выступить. Но я так не поступила…
— Вообще-то ты сама меня уговорила…
— Вообще-то ты сама мне её принесла…
— Ты чего-то хочешь?.. — Люба пристально уставилась на Риту, — Я тебя не совсем понимаю…
— Нет, что ты… — та не переставала улыбаться, — Просто я хочу, чтобы ты не забывала, что выгоднее всего эта сделка оказалась именно тебе…
* * *
На генеральный прогон мюзикла Любаша слегка опоздала из-за встречи с Егором. Он снова неожиданно возник на её пороге, и ей стоило немалых трудов выставить его прочь. Она не хотела слушать его объяснения, уверенная в том, что ей не стоит больше продолжать с ним отношения… В конце концов, она его не любит, чтобы прощать измены.
Рита уехала чуть раньше, сославшись на какие-то дела в студии, и Любе пришлось добираться одной до «творческой деревни». Когда она приехала, наконец, туда, все музыканты были уже в сборе и в концертных костюмах. Люба уже приготовилась выслушать выговор за опоздание, но, судя по всему, заминка получилась вовсе не по её вине.
— Алёна свои туфли не может найти, — нетерпеливо поглядывая на входную дверь в концертный зал, Таня ходила по краю сцены, уперев руки в бока.
— Как не может? — Люба удивлённо приподняла брови, — Куда они делись?
— А кто их знает… Говорит, оставляла, как обычно, в шкафу. Сегодня пришла — их нет.
Любаша понимающе кивнула. Все знали, что у высокой, довольно крупного телосложения, Алёны большой размер ступни — ей не подходила обувь ни одной из участниц мюзикла. По улице девушка ходила в туфлях на высоченной шпильке, не обращая внимания на свой рост, но в студии всегда переобувалась в сценическую обувь, на невысоком каблучке, в которой смотрелась не так огромно на фоне других певиц, а особенно Наташи, чью подругу она играла в рок-опере.
— Не нашла… — появившись в зале, Алёна виновато развела руками, — Ничего не понимаю…
— Так, время поджимает… — Дима вышел на середину сцены, — Алёна, давай, поиски отложим на окончание репетиции, хорошо?..
— Хорошо, — та пожала плечами, — только мне придётся на этих шпильках танцевать.
— Танцуй, только осторожнее, — Наташа подала голос откуда-то из-за кулис, — пол тут очень скользкий.
Репетиция прошла спокойно, и все уже собрались по домам, чтобы закончить последние сборы перед поездкой, как сидевшая в зрительном зале Рита махнула рукой остальным.
— Ребята!.. — Ритка ещё изображала остатки охриплости, — А давайте все сфотографируемся!
Идею сфотографироваться поддержала вся женская часть коллектива. Парни, напротив, сделав кислые мины, поторопились покинуть помещение. Остался только Паша Рулёв, которого девушки попросили сделать снимок. Выстроившись на сцене, все приняли различные комичные позы…
— Девчонки, а давайте сфоткаемся на лестнице!.. — Ритка махнула рукой куда-то в сторону коридора, — Классно получится!..
…Люба не сразу обратила внимание на длинный шифоновый шарф, который неизвестно откуда взялся у Ритки… Шарф совершенно не подходил к её блузке и юбке, но она почему-то нацепила его себе на шею.
— Ой, Паша… Подожди, не снимай… — как будто вспомнив о чём-то, Ритка сдёрнула с шеи шарфик и, зажав оба его конца в опущенной руке, так, что он петлёй повис над ступенькой, застыла рядом с Алёной, широко улыбаясь красивыми губами.
— Можно?.. — глядя в объектив, Пашка терпеливо ждал, когда закончатся последние приготовления.
— Теперь можно!..
Сделав несколько снимков подряд, парень повернул фотоаппарат к себе монитором, чтобы просмотреть отснятые кадры.
— Паша, не выключай!.. Покажи, как получилось!..
Как будто услышав команду, все девчонки дружно ринулись вниз, в предвкушении созерцания своих фотопрелестей…
…Никто из сбегающих по лестнице так и не понял, что произошло… все опомнились, лишь когда увидели, как Алёна, споткнувшись, буквально кубарем скатывается по каменным ступенькам…
— Алён, ты как?.. — Люба первая бросилась на помощь пострадавшей, — Встать можешь?..
— Не знаю… — видимо, от боли, лицо девушки исказилось и побледнело, — Нога… и голова кружится…
— Что — нога?.. — Ритка озабоченно наклонилась над подругой, — Больно?..
— Встать не могу…
Бригада «скорой помощи», которую вызвали молодые артисты, приехала уже через пятнадцать минут. Сама идти Алёна не могла, жалуясь на сильную боль в ноге и руке, а так же на головокружение, поэтому в машину её увезли на передвижных носилках. Вызвавшись сопровождать подругу, Рита следом уселась в автомобиль.
— Господи… Только бы не перелом и не сотрясение… — Наташа тревожно ходила по репетиционной, куда собрались все участники мюзикла в ожидании известий от Алёны.
— Как так получилось — вообще?! — Таня пристально посмотрела на Любашу, — Как она упала?!
— Не знаю, — та пожала плечами, — я даже сообразить не успела. Поскользнулась, наверное. Она же на своих шпильках была.
— Я понимаю, что поскользнулась, — не унималась Татьяна, — но почему она не на копчик упала, а полетела вниз головой, как будто её кто-то нарочно толкнул?..
— Я не знаю, Тань… — Любаша растерянно разводила руками…
— Ты же рядом стояла!
— Сама ничего не пойму…
— Перелом руки, перелом ноги, сотрясение мозга в лёгкой степени… — вернувшаяся через полтора часа на такси Ритка констатировала диагноз, — Госпитализация…
— Господи… Бедная Алёна!.. — Наташа сочувственно покачала головой, — Как всё по-глупому вышло…
— И что теперь делать?.. — Люба смотрела на неё широко распахнутыми глазами, — Как с гастролями?..
— Понятия не имею…
Приподнятое настроение, в котором пребывали все участники рок-оперы в связи с предстоящей поездкой, улетучилось. Мюзикл без участия Алёны состояться не мог, роль подруги главной героини была одной из центральных ролей, и сюжет был закручен и вокруг неё тоже, а единственная дублёрша уже была занята…
— Рита… — спустя какое-то время Наташа вышла из оцепенения и осторожно обратилась к «больной» Ритке, — Спасти нас можешь только ты…
— У меня уже всё в порядке! — та изобразила готовность прийти на помощь, — Ты же слышишь, как я разговариваю!
— Рита, милая… — Наталья просяще заглядывала ей в глаза, — Давай, попробуем… а? Ты поёшь свои композиции, а Люба становится на роль Алёны… Других вариантов у нас нет, иначе просто нет смысла ехать на фестиваль. Я не настаиваю… Ты взвесь свои силы… У нас ещё двое суток — день в дороге, и день перед выступлением… Мы твои вещи берём на себя, ты только отдыхай, лечи связки, пей своё волшебное лекарство и ни с кем не разговаривай… Перед выступлением распоёшься, выступишь в бережном режиме, без надрыва… Ну, как, получится?.. У нас слишком много поставлено на кон…
— Ну, конечно…
— Никаких экспериментов!.. — узнав о случившемся, Морозов срочно вернулся из музыкального салона, куда уезжал сразу после репетиции вместе с Говоровым и Мазуром, — Наташа, ты представляешь, что будет, если мы понадеемся на Риту, а уже в Москве окажется, что связки не в порядке? Замены больше нет, а съездить впустую всему коллективу за счёт центра, это слишком дорогое удовольствие для всех нас.
— Дима, ну, что же делать?! — теперь Наташа почти с мольбой смотрела на мужа.
— Я не знаю!.. — он нервно, в несвойственной ему манере расхаживал по своему кабинету, — Я вообще не понимаю, что происходит в последнее время?.. Какие-то сплошные неприятности на ровном месте…
— Дим, это же несчастный случай…
— Это безответственность, Наташа! Самая настоящая безответственность! Ты сама прекрасно представляешь, что такое работать с большим коллективом!.. Тут впору каждому охрану приставить, чтобы они перед выступлениями не заболели, не упали, не напились, не попали в какую-нибудь историю… А в результате — несчастный случай прямо здесь, в студии, да ещё какой… Я не удивлюсь, если завтра у меня возьмут подписку о невыезде…
— Дима, не сгущай краски…
— Ну, кому пришла в голову эта дурацкая идея фотографироваться на лестнице?! Ну, зачем вы все туда полезли?!
— Дима… мы целый день ходим по этой самой лестнице… Кто же мог знать?..
— Никто не мог знать… А теперь я не знаю, что делать!
— Рита говорит, что уже почти здорова…
— А если она голос сорвёт?!
— Может, отвезёшь её сейчас к фониатру? — несмотря на то, что Дмитрий разговаривал с ней на повышенных тонах, Наташа старалась сохранять спокойствие, — Давай, я позвоню Валентине Ивановне?.. Она посмотрит, и скажет, можно ей петь или нельзя.
— Хорошо… — после недолгого молчания Морозов согласно кивнул, — Звони.
В тревожном ожидании результатов обследования Риткиных связок никто из артистов не расходился по домам. От этих результатов зависела завтрашняя поездка, и поэтому, когда у Натальи зазвонил телефон, в помещении повисла напряжённая тишина.
— Да, Дима… — Наташа тоже заметно волновалась, — Абсолютно здоровые связки?.. Серьёзно?.. Слава Богу…
Дружный вздох облегчения пронёсся по репетиционной. Поездка на рок-фестиваль была спасена…
— Ребята, — Наташа обвела взглядом всех присутствующих, — вы понимаете, что у нас новая замена… Любе придётся петь за Алёну. Поэтому просьба никому не расходиться…
…Глядя на довольное лицо Ритки, вместе с Морозовым вернувшейся в студию, Любаша вспоминала случайно услышанный полтора часа назад разговор Дмитрия с Натальей. За всё время, что она работала с коллективом Морозова, Любаша ни разу не слышала, чтобы Дима так повышал голос на жену. Сегодня же, видимо, из-за сильного нервного напряжения, он изменил своим привычкам, и накричал на Наташу…
«А, что, если это не из-за переживаний?.. Вдруг это действие отворота, который Ритка каким-то способом уже дала выпить Диме?.»
От этих мыслей Любаше стало не по себе. Несмотря ни на что, ей совершенно не хотелось, чтобы семейное счастье Морозовых рухнуло из-за какого-то отворота, который она поменяла на возможность исполнить Риткину роль…
После второй в этот день репетиции, на которой она дублировала уже Алёну, Люба невольно наблюдала за Дмитрием и Натальей. Наташа показалась ей очень грустной, и Люба, перед тем, как выйти из студии, задержалась у чуть приоткрытой двери морозовского кабинета…
— Ну, прости меня… голос Димы звучал приглушённо, — Наташ, ну, прости…
— Я не обижаюсь, — Наташа отвечала тоже негромко и отрывисто, — я понимаю, что ты перенервничал.
— Ты всё равно обижаешься… Наташка…
— Я не обижаюсь… но… мне очень обидно… — её голос слегка дрогнул, и Любаша подумала, что, судя по глухому тону, сейчас Морозова находится в объятиях мужа и говорит куда-то ему в ключицу…
— Ну, прости меня… прости… — буквально через слово следовал звук поцелуя, и Любаша, решив, что она ошиблась, торопливо прошмыгнула мимо двери в сторону выхода.
— Ну, где ты там?.. — неестественно весёлая Рита, которая вышла немного раньше и, видимо, дожидалась Любу на улице, показалась в коридоре, — Бегом… Уже такси подъехало!