Дверной звонок, раздавшийся ранним воскресным утром в квартире Пучковых, застал Тамару Васильевну в постели. Открывала она ещё сонная, но увидев на пороге свою «заблудшую» младшую дочь в сопровождении Егора, проснулась окончательно.

— Господи!.. — запахивая халат на груди, женщина от неожиданности отступила назад, — Люба?!

— Здравствуй, мам… — Любаша не знала, что делать — то ли обнять мать, то ли подождать её собственного родительского порыва, — А мы — вот… приехали…

Обстановку разрядил Егор, который не растерялся и абсолютно по-родственному чмокнул ошарашенную неожиданным визитом женщину в щёку и протянул ей купленную в круглосуточном магазине огромную коробку конфет. Глядя, как он, не дожидаясь приглашения, разувается в прихожей, Тамара Васильевна, наконец, вышла из ступора, и, расцеловав таки Любашу, позвала гостей в квартиру.

Ещё по дороге в родной дом Люба позвонила Вере, но не ожидала, что та примчится уже через полчаса… Оставив Егора в обществе подобревшей после конфет матери и неожиданно трезвого по случаю раннего утра отца, Люба вместе с сестрой уединилась в своей комнате. Ещё ночью они с Ольгой Павловной договорились никому не рассказывать об истинной причине Любашиного приезда, ограничившись лишь внезапной болезнью Димы и Любиным желанием помочь ему в скорейшем выздоровлении.

— Дурочка ты моя… — не в пример матери, Вера сразу обняла сестру, — И ты летела сломя голову в такую даль, чтобы только взять ему какую-нибудь травку у Ольги Павловны? Какая же ты дурочка…

— Он и, правда, сильно заболел. Они мне столько хорошего сделали, Вер… — заглядывая сестре в глаза, оправдывалась Любаша, — Вот я и приехала…

— Так он же в больнице, и не где-нибудь, а в Москве! Там-то уж вылечат любую болячку! Хотя… — ненадолго призадумавшись, Вера вдруг улыбнулась, — Нам он, действительно, нужен здоровым… Во всяком случае — мне… А то останется больным, она его сразу бросит и про Серёгу вспомнит… А я его только отворотом начала поить, вроде как успокоился…

— Глупости, Вер, — Любаша рассмеялась ей в ответ, — не бросит…

— А твой… — Вера кивнула в сторону кухни, — не твоей руки, случайно, приехал просить?.. Уж больно торжественный какой-то!

— Нет, — покачала головой Люба, — пока эта тема закрыта, во всяком случае, официально.

— Почему?..

Решив, что лучше рассказать о причинах молчания Егора насчёт замужества, Любаша вкратце передала сестре их вчерашний разговор.

— Слушай… Какая же у него тогда зарплата?! — Вера округлила глаза до размера чайных блюдец, — Если и чужие долги выплачивает, и живёт не бедно…

— Не знаю… — Люба пожала плечами, — Я не спрашивала. Да и дело не в зарплате…

— Люб, ну, ты что?! — теперь Вера смотрела на неё как на сумасшедшую, — Это в первую очередь надо было спросить!.. Насколько я понимаю, ты собираешься к нему вернуться?..

— Ну, не знаю… — Любаша замялась, но потом подняла на сестру глаза, — Наверное — да… Знаешь… Мне кажется, я в него влюбилась. При чём тут зарплата?

— Эх ты… простота… — Вера снова заключила сестру в объятия, — Влюбилась… А в паспорт не заглянула… Про зарплату не спросила…

Вернувшись на кухню, сестры застали всё ещё непривычно трезвого отца, сидевшего напротив Егора, и мать, накрывающую на стол. Судя по обрывкам фраз, мать ворчливо комментировала состоявшийся между ними разговор.

— Два сапога — пара! — взглянув на вошедших дочерей, непонятно кому возвестила Тамара Васильевна, потом перевела взгляд на Егора, — Хоть ты и старше, хоть ты и мужик, а такой же тюфяк, как она!

— Любаш, я всё рассказал твоей маме, — несмотря на эпитет, которым наградила его женщина, Егор, отнюдь, не обиделся, а, напротив, выглядел довольно весёлым, — и она сделала вывод, что мы с тобой подходим друг другу!

— Ты что… прям всё-всё рассказал?.. — Любаша смотрела на него удивлённо.

— Прям всё-всё! — Егор говорил шутливо-серьёзно, так, что она не могла понять, шутит он на самом деле или нет, — Тамара Васильевна — женщина умная, она мне надавала уже кучу советов…

— Толку-то сейчас от этих советов?! — Тамара возмущённо застыла перед ним с чайником в руках, — Надо ж было раньше советоваться!.. Это ж надо, чужие долги выплачивать!.. А квартира?! Что ж ты раньше-то не рассказал?! Я в квартирных вопросах стаю собак съела!.. А теперь уж всё… поезд ушёл… А! — она в отчаянии махнула рукой, — Я ж говорю — два сапога пара…

— Да вы не волнуйтесь, — глядя, как не на шутку разошлась «тёща», Егор по-доброму улыбнулся, — Как-нибудь всё решим… Недолго осталось.

— Ты с разводом решай! — немного поколебавшись, Тамара Васильевна открыла нижнее отделение кухонного стола и, порывшись, извлекла на свет бутылку красного вина, припрятанную от супруга «на особый случай». Увидев неожиданный подарок судьбы, супруг, так и не вымолвивший за всё утро ни слова, внезапно распрямился на стуле, приняв довольно жизнерадостный вид.

— Решу, конечно, — согласно кивнул Егор, — не сомневайтесь.

— Ты, что, вообще всё рассказал?! — ещё больше изумилась Любаша, — Когда ты успел?!

— Да я тут пару раз заезжал без тебя… — теперь он улыбался ей, — Просто тебе не говорил…

— Я в одном не сомневаюсь, что, если ты не разведёшься и не женишься, я тебе…

— Мам… ну, перестань… — предвидя всевозможные обычные угрозы из уст рассерженной матери, Люба попыталась прервать её монолог.

— Чего — мам?! Чего — перестань?! — та как будто ожидала повода накинуться на дочь, — Человек хороший нашёлся… И, главное, мне понравился! Если ты за него замуж не выйдешь — прокляну!..

— Ну, ма-а-м…

* * *

— Ты на мать не обижайся, — уже на обратной дороге Люба виновато посмотрела на Егора, — она всегда такая… и отец тоже.

— Да перестань, — усмехнувшись, он приобнял её за плечи, — нормальные родители. Главное, что они у тебя — есть…

…Они вернулись в свой город уже под конец воскресного дня. Люба мучительно собиралась с силами, чтобы позвонить Наталье и узнать о самочувствии Дмитрия… Во избежание ненужных расспросов она нарочно не звонила ни Тане, ни Ритке, и, видимо, занятые своими делами, девчонки тоже молчали. Люба с содроганием представляла, что, узнав о том, как она подставила Морозовых, девчонки объявили ей бойкот…

— Люба?.. — неожиданный звонок от самой Натальи застал её врасплох, — Ну, как ты?..

— Я — хорошо… — пересохшими от волнения губами, проговорила Любаша, — Я так вас подвела… Да?!

— Ты меня прости, что не позвонила раньше, — Наталья как будто не слышала её слов, — вчера у Димы были интенсивные процедуры, и сегодня с утра, потом выписка, всякие рекомендации… мы кучу врачей посетили… сначала он, потом — я…

— А его что… выписали?..

— Да, выписали, с направлением в нашу областную клинику… Ему стало лучше уже вчера к вечеру, а сегодня с утра сделали ещё капельницу, накололи всякими лекарствами, дали с собой… и отпустили под моё честное слово, что мы, как только сойдём с поезда, сразу поедем к нашим собственным докторам.

— А что с ним?.. — Люба с замиранием сердца ждала ответа, — Какой диагноз?

— Аллергическая реакция… Оказывается, у него была жуткая головная боль перед поездкой, но он мне ничего не сказал! Купил потихоньку в аптеке какие-то импортные таблетки, и пил их всю дорогу, представляешь?! Ему становилось всё хуже, а он их пил… И, главное, тайком от меня, чтобы я не расстраивалась… А в состав этих таблеток входит компонент, на который у него оказалась аллергия… Мы об этом и не узнали бы, если бы он не налопался этих таблеток!

— А сейчас… — чувствуя, как очередная гора сползает с её хрупких плеч, Люба с облегчением выдохнула, — Как он себя чувствует?

— Уже лучше, но курс лечения надо пройти. Он ведь не одну таблетку съел… Как он только мюзикл отработал, я не могу понять!.. Ему уже в самом начале было плохо!.. Но он — такой… Он ведь и сегодня пел!..

— Как — пел?..

— Вот так. Мы всё же выступили на гала-концерте… А сейчас приехали в гостиницу, собираемся домой, вспоминаем, как он от меня шарахался… — Наташа неожиданно рассмеялась, — Он подумал, что подхватил какой-то опасный вирус, и боялся, что заразит и меня, представляешь?! Вот и ругался, когда я к нему подходила, говорил, что ему хуже становится… Но зато к нему в больницу кто только не приходил! За те два дня, что он там пролежал, нас такие звёзды посетили… Люба, такое бывает раз в жизни, и нет худа без добра! Мы даже не знали, что у нас столько друзей!

— Это — здорово… — слушая Наталью, Любаша даже не вытирала слёз, но это были слёзы облегчения.

— Ладно… — Наташа вдруг переменила тон на более серьёзный, — Я от радости всё о себе, да о себе… Я ведь звоню узнать, как у тебя дела… Ты прости, я так была расстроена, что даже не вникла… У тебя что-то произошло? Почему ты так внезапно уехала? Ведь у нас билеты на завтрашнее утро… И про какое стекло ты говорила?..

— Теперь уже неважно… — Люба ладошкой провела по мокрой щеке, — Просто у меня возникли личные обстоятельства… Но теперь всё хорошо…

— Кстати… О съёмках с Соловьёвым… Всё переиграли.

— Переиграли?.. — Люба впервые за эти два дня вдруг вспомнила про Даниила и несостоявшуюся встречу с ним…

Странно… Она ехала, по сути, ради него… ради него она пошла на такие опрометчивые шаги… но, столкнувшись с другими проблемами, забыла о нём напрочь!..

— Да, переиграли. Съёмки перенесли на август, и они пройдут в нашем городе. У нас ещё есть время подготовиться ко встрече с новой звездой, — под конец Наташа снова рассмеялась, — и я думаю, что это — к лучшему.

* * *

Поставив большую дорожную сумку на стол, Люба аккуратно укладывала в неё свои вещи. Егор уехал в командировку, и она не торопилась, заодно поджидая Риту, которая вот-вот должна была заявиться с вокзала.

Вернувшись из внезапной поездки в свой родной городок, Люба так и осталась у Егора, захватив из своей съёмной квартиры только самые необходимые вещи, а вот сегодня пришла забрать всё остальное.

Она поняла ещё в аэропорту, как соскучилась по нему за то время, что жила одна. Увидев его, Люба вдруг подумала, что он — единственный на свете человек, который примет её всегда… такую глупую и наделавшую кучу ошибок… Выйдя из самолёта, она была ещё в смятении от собственных проблем, и плохо воспринимала всё, что происходило вокруг, но сейчас, успокоившись, Любаша подробно перебирала в памяти все недавние события.

…Позавчера, на обратном пути она вдруг вспомнила, что Егор собирался с ней о чём-то поговорить, но почему-то всё не решалась напомнить ему об этом.

«Егор Романович, мне вашу машину в гараж отогнать, или во дворе поставить?» — въехав в черту города, водитель обернулся назад.

«Поставишь во дворе, она мне будет нужна».

«Как скажете…»

«А как ты поведёшь? — Люба удивлённо посмотрела на Егора, — У тебя же прав нет».

«Костя поведёт. Я машину ему в распоряжение отдаю, пока он будет здесь».

«А права тебе потом вернут?» — Любаша виновато закусила нижнюю губу.

«Вернут… — кивнул Егор, — Через полтора года».

«Так долго?!»

«Бывает и дольше».

«Это я виновата…»

«Брось, Люба. Это — такие мелочи… Тут есть проблемы покрупней».

«Что-то ещё случилось?»

«Можно сказать и так, — чуть подавшись вперёд, Егор обратился к водителю, — Николай, давай сейчас на объездную…»

«Через новый посёлок? — тот бросил взгляд через зеркало, — Как скажете…»

…Свернув с основной трассы на объездную дорогу, автомобиль ехал по ровному асфальту вдоль нового коттеджного посёлка, выстроенного, судя по всему, не так давно. На фоне соснового бора двухэтажные дома с огромными приусадебными участками, огороженные резным металлическим забором, смотрелись очень стильно, и Люба невольно залюбовалась открывшимся пейзажем.

«Ну, как тебе наша «деревня»? — Егор многозначительно кивнул головой в сторону строений.

«Ничего себе — деревня, — усмехнулась Любаша, — это что, ваша фирма строила?»

«Наша, — кивнул Егор, — специально для своих сотрудников».

«Да ладно вам, Егор Романович, — ворчливо отозвался Николай, — так и скажите, что для начальства строили…»

«Видишь, какой у меня водитель ворчливый, — рассмеялся Егор, — зато вчера у Ольги Павловны был таким белым и пушистым…»

Рассмеявшись, Люба в свою очередь бросила взгляд на водителя: лет пятидесяти, чуть полноватый, с коротким седым ёжиком на голове, выглядел Николай вполне добродушно, и, судя по всему, «ворчал» лишь в силу привычки, а не из вредности характера.

«Красивое место», — выйдя вместе с мужчинами из автомобиля, Любаша полной грудью вдохнула свежий воздух: вечерний травяной аромат закружил голову…

«А я о чём? — Егор тоже решил расправить лёгкие, и шумно вздохнул, — Не хуже, чем Швейцария!»

«Да что там та Швейцария, — Николай махнул рукой, — Был я в той Швейцарии… Ну, чистенько, красиво… А к душе не льнёт… То ли дело у нас, в России!..»

«А согласен! — взяв Любу за плечи, Егор повернул её в сторону дома, напротив которого они остановились, — Как тебе вот этот домик? Нравится?»

«Красивый…»

«Вот этот домик может стать моим, если… Если я захочу».

«А ты захоти…»

«Понимаешь, какая тут проблема… Одному вроде как такой дом и ни к чему… С ним столько хлопот!»

«Тебе нужна горничная?..» — понимая, к чему он клонит, Люба загадочно улыбнулась.

«Не только. И горничная… и повар… — Егор загибал пальцы, — и няня…»

«Зачем тебе няня?»

«Я очень надеюсь, что няня будет нужнее всех…»

«Ну, что вы, Егор Романович, мозги девушке компостируете, — привычно заворчал Николай, — кто же так предложение делает?.. Цветов хоть нарвите…»

«Цветы мы в городе купим, — Егор снова обнял Любу за плечи, — и все остальные атрибуты тоже. А вот дом… Дом я только сейчас могу показать. Ну, как? Два этажа, гараж, бильярдная, бассейн… До города полтора километра. Берём?»

«А деньги?..» — Люба глаз не отводила от дома, на который указал ей Егор.

«Я же говорил, беспроцентная ссуда на предприятии. Ну, и так, кое-какие нюансы…»

Из дальнейшего разговора Любаша узнала, что уже на следующей неделе Егор собирается подавать заявление на развод с бывшей женой.

«Мне тут премию подкинули, за окончание строительства в твоём городе… Так я долги ею погасил. Осталось совсем чуть-чуть по сравнению с тем, что было… Теперь можно и о новом жилье подумать».

«Ничего себе — премия… — Люба покачала головой, — А ссуда?.. На сколько лет?»

«Вообще, надолго. Но есть один нюанс…»

«Какой?»

«У нашего с Костей отца в деревне, здесь, неподалёку, был дом… Ну, как дом… Избушка на курьих ножках. Деревня брошенная, дома заколоченные… Но места живописные. По закону, наследники — мы с Костей, но тот дом настолько ветхий, что мы о нём и не вспоминали. Костя ещё после смерти отца отказался от наследства в мою пользу… Думал, что это лишний балласт в жизни музыканта… Он тогда ещё жил с Диной, и она не стала возражать. Зачем ей был заброшенный дом и огород? Продать его было невозможно, жить там она, естественно, не собиралась. А теперь всё изменилось. На месте деревни решено строить базу отдыха, так что все строения идут под снос. За дома будут выплачиваться компенсации, и я подумал, что Костя должен получить свою долю. Так будет справедливо».

«Он поэтому прилетел?»

«Не совсем. Костя и в этот раз отказался от своей доли. Но дело в том, что, когда он женился на Дине, он усыновил Максима… И теперь Максим с Диной пытаются поднять наследственное дело и повернуть его так, чтобы отказ Кости от наследства выглядел незаконно. Он прилетел именно поэтому… И я ему благодарен, потому, что он мог с чистой совестью послать меня и сказать, чтобы я сам разбирался».

«Сколько на тебя навалилось… — Люба провела рукой по голове Егора, — Как же теперь?»

«Не пропадём… — перехватив её ладошку, он поднёс её к губам, — Катя уже занимается этим делом».

«Катя?..» — услышав это имя, Люба вдруг почувствовала, как возвращается с небес на землю.

Действительно… размечталась. Катя… она ночевала у Егора, она водит его машину… А Егор, он же не знал наверняка, что Люба прилетит именно этим рейсом, он пришёл встречать своего брата!.. И… он так и не сделал ей предложения, хоть и был у её родителей, показал ей дом… Но замуж-то так и не позвал!.. Ду-у-ура-а-а…

«Катя — это наш юрист. Очень грамотный юрист. Ты её видела в ресторане. Забыла?..»

«Нет… Не забыла».

«Люб, ты что?.. — он удивлённо смотрел, как по её щеке скатывается слезинка, — Что случилось?»

«Ничего».

«Кстати… — он как будто что-то вспомнил, — А что это было — тогда, перед моей прошлой командировкой? Прибежала… убежала… пакет какой-то… Может, хоть сейчас расскажешь?»

«Всё нормально. И у тебя всё будет нормально… Тем более, с Катей…»

«Люба… Ты чего?! — внезапно догадавшись о причине смены настроения, Егор взял в ладони её лицо, — Ты к Кате ревнуешь, что ли?!»

«Я видела вас тогда… Она была за рулём… А потом вы пошли к тебе…»

«Любка… — он обхватил её руками так, чтобы она не могла вырваться, — Дурочка ты… Меня в тот день прав лишили, а она вместе со мной в суд ездила. Назад сама меня везла… А потом мы пошли ко мне смотреть наследственные документы…»

«Смотрели до утра?»

«Дурочка ты… Катька замуж недавно вышла. За ней потом муж приехал…»

«Правда?!»

«Правда…»

…Звонок в дверь оторвал Любу от воспоминаний. Оставив сборы, она поспешила в прихожую.

— Привет, подруга! — держа дорожную сумку впереди себя, Рита ввалилась в квартиру.

— Привет, — поздоровавшись, Люба закрыла за ней дверь, — как доехала?

— Нормально, — судя по Риткиному виду, она была явно не в приподнятом настроении, — у нас пожрать чего-нибудь есть?

— Сейчас посмотрю… — приехав в свою бывшую квартиру утром, Люба и не подумала заглядывать в холодильник, — Колбаса есть… А хлеба, наверное, нет.

— А ты что, на диете? — Ритка удивлённо посмотрела на соседку, — Чем тут три дня питалась?!

— Меня тут не было.

— А где же ты была?! — удивление перешло все мыслимые границы, и Рита встала как вкопанная, — Только не говори, что ты к своему вернулась!

— Я вернулась. Вот, приехала вещи забрать.

— Боже… — усмехнувшись, Рита отрезала небольшой кусок колбасы и отправила его в рот, — Какое повсеместное счастье!.. Так и слышатся звуки фанфар!..

— А ты как?.. — глядя, как соседка поглощает колбасу, Люба открыла навесной шкафчик и, достав оттуда небольшой кусок батона, слегка помяла его пальцами, — Вроде ничего… Хоть и пятидневной давности…

— Пойдёт! — выхватив у неё батон, Рита тут же нарезала его тонкими ломтиками, — Мы ночь не спали, встали поздно… позавтракать не успели.

— Всё нормально? — поставив чайник на конфорку, Люба достала чашки, — Ты ешь, я не голодная. Хочешь, в магазин схожу?

— Сама… — махнув рукой, прошамкала Ритка набитым ртом, — Ты чего с фестика сорвалась?! Морозова на второй день выписали, мы ещё ночь зажигали вместе с «патрулём»!

— Я знаю. Мне Наташа по телефону рассказала.

— Слушай… — Ритка пытливо посмотрела на Любашу, — Ты ей ничего не сболтнула?

— Нет…

— А то мало ли… Вдруг совесть заговорила…

— Ну, а как там Дима?.. — Люба нарочно задала вопрос про Морозова, и теперь исподтишка наблюдала за Риткиным выражением лица, — Помогло тебе зелье?

— Не-а… — помотала головой Ритка, — Брехунья твоя тётя Оля. Шарлатанка. Зря я на сделку пошла…

— Так ты ничего не потеряла, — Люба пожала плечами, — ездила со своей ролью. Кстати… Вчера я была в студии. И у меня для тебя не очень хорошие новости.

— Какие?

— Алиса сказала, что Пашка скидывал на комп записи со своей камеры… Ну, с последней репетиции, когда мы на лестнице фоткались… И обнаружил видеофайл… он совсем короткий, его Паша случайно снял, в самом конце, когда мы все с лестницы начали спускаться.

— И — что?.. — Ритка казалась совершенно спокойной, — Что такого интересного он снял?

— Там буквально три секунды… но видны наши ноги, и видно, как Алёна запинается за твой шарф.

— Серьёзно?! — Рита подняла на Любашу невозмутимый взгляд, — И что потом?

— Потом — всё, обрыв. Но в любом случае, понятно, из-за чего она так упала. Она носком туфли попала как в петлю, на полном ходу… Пашка сказал, что она не могла перенести центр тяжести назад, и по инерции полетела вперёд.

— И — всё?..

— Всё. Ты что, не почувствовала, что у тебя шарф в руках натянулся?

— Не почувствовала.

— Рит… — Люба села напротив неё за стол, — Ты что… ты это — нарочно?!

— Пучкова, ты что, с дуба рухнула?

— Нет, не рухнула… Ты пришла без этого шарфа… Потом он на тебе появился… потом ты всех позвала на лестницу… ты стояла рядом с Алёной… ты сняла этот шарф и держала в руке, он так и висел петлёй у Алёны под ногами…

— Всё, что ты сейчас рассказываешь, очень интересно… Но недоказуемо. Если даже всё было именно так, то лишь по нелепой случайности…

— Как ты потом Алёне будешь в глаза смотреть?..

— А я, может, больше с ней вообще не увижусь.

— Почему?

— Я тебе говорила, что Говорову презики в карман подкинула?

— Говорила.

— Ну, в общем, Мазур, оказывается, видел, и потом ему сказал… А когда мы ехали назад, Говоров в тамбуре на меня наехал… Короче, мы сильно с ним поскандалили, прибежала его жена, и из всего услышанного усвоила для себя одно слово «презерватив». Устроила нам обоим прямо там разборки… Потом пошла к Морозовым и поставила ультиматум: если они меня не выкидывают из мюзикла, она выкидывает Говорова из дома и подаёт на развод. Еле успокоили… Прикинь, это она от одного слова завелась… А, если бы она узнала, что мы с ним у них дома вытворяли?!

— И что теперь?.

— Понятия не имею… — Ритка пожала плечами, — Но у меня же контракт…

— Да уж… — Люба усмехнулась, — Не повезло…

— Кругом обломы, — отхлебнув кофе, Рита кивнула, — с Морозовм — облом… с Говоровым — облом… Денег нет… Хоть твоего Егорушку отбивай!

— Не вариант… — Люба иронично прищурилась, — Боюсь, тебя не устроит.

— А чего так?..

— Исполнительный лист… Квартира его лишь на треть… Долги… Скоро вот в ссуду влезет… Права отобрали… Зачем тебе такой?

— Не… — округлив глаза, Ритка замотала головой, — Такого мне не надо!.. такого оставляй себе!

— Я и оставила.

* * *

Несмотря на то, что всё обошлось, каждый раз по дороге в студию Люба чувствовала, как душа её замирает от вины и страха. Ей всё время казалось, что откроется её непосредственное участие в истории с травой, и справедливое возмездие не заставит себя ждать. Она окончательно вернулась к Егору, и только рядом с ним ощущала себя «в безопасности».

Константин несколько раз приезжал к брату, но они были заняты лишь собственными делами, и поэтому, когда он увидел Любашу в «творческой деревне», куда приехал навестить друзей, очень удивился.

— Что ты, Костя, — Наташа весело наблюдала, как его глаза округляются при виде Любаши, — это же наша звёздочка! У Любы шикарное меццо, она для нас — настоящая находка.

— Эта находка ещё и будущая жена моего брата, — теперь сам Константин не сводил глаз с изумлённой Натальи, — а ещё мы вместе летели в самолёте, но она так и не призналась, что имеет отношение к вашему творчеству!

— На неё это похоже, — рассмеялась Наташа, — Любаша у нас очень скромная! Правда, скоро ей придётся менять характер.

— Почему?.. — Люба удивлённо уставилась на Морозову.

— Потому, что Рита уходит от нас, и мы с Димой решили поставить тебя на её роль в «Голосе». Теперь ты будешь постоянной исполнительницей это роли. Ну, как, согласна?..

— Рита уходит?.. — разговор состоялся через неделю после возвращения артистов с фестиваля, и Люба, которая больше не жила с Ритой в одной квартире, удивилась услышанной новости, — Почему?

— Возникли некоторые обстоятельства… — уклончиво ответила Наташа, — и они совпали с её собственным желанием… Поэтому мы расторгаем контракт с ней, как только Алёна поправится и вернётся к нам.

— Поздравляю, — улыбнулся Романов, — значит, прилетишь ко мне в гости, осталось только сказать Егору.

— В гости?! — удивилась Люба, — Куда?!

— В Германию.

— Люба, осенью мы летим в Германию с «Голосом», — добавила Наталья, — Костя организует нам гастроли по нескольким городам. Как обычно… Так что начинай готовить документы.

— А я не знаю… Нужно сказать Егору… — Люба растерянно хлопала длинными ресницами.

— Надеюсь, что он прилетит вместе с тобой, — Константин дружески улыбнулся, — он говорил, что у него есть отпуск.

— Да, но мы планировали на его отпуск переезд…

— Переезд? — переспросила Наташа, — Куда вы собрались переезжать?

— В новый дом…

— Надеюсь, пригласите нас с Димой на новоселье? — Наташа искренне улыбнулась.

— Сначала они должны пригласить вас на свадьбу… — Константин перевёл взгляд с Морозовой на Любашу, — Разве нет?..

— Ну, в общем… да! — смутившись, Люба покрылась румянцем, — Только это ещё не скоро… Примерно через два месяца.

— Что у нас через два месяца?.. — стремительно вошедший в студию Журавлёв с ходу подал руку Романову, — Привет!

— А через два месяца у нас — свадьба! — торжественно объявила Наташа.

— Опять?! — Женька вытаращил глаза, — Вы с Димой решили жениться по два раза в год?!

— Не мы, — рассмеялась Наташа, — а Люба. Она скоро выходит замуж за Костиного брата! Так что… готовим новые песни!

— Серьёзно?! — Журавлёв переводил взгляд с одного на другого, — Костя и мне как брат… Выходит, породнимся, а, Любаня?!

— Всем добрый день! — Дмитрий заглянул в двери студии и, окинув взглядом присутствующих, шагнул навстречу Романову с протянутой для пожатия рукой, — Кто с кем роднится?

— Мы с Любой, — Женька приобнял девушку за плечи, — только не спрашивай, по какому колену, слишком долго объяснять.

— Ну, если по колену, то и нас с Наташкой в родственники записывайте, — рассмеялся Морозов, — ты же Анюткин крёстный.

— Люба, — Наташа окликнула Любашу, когда та уже собиралась уходить из студии, — подожди… У меня есть новости.

— Хорошие?

— Во всяком случае, не плохие. Съёмки фильма «Как стать звездой» переносятся на осень, вернее, на ноябрь.

— Ну, и ладно, — улыбаясь, Любаша пожала плечами, — я уже и забыла о них…

— Я тоже не расстроилась, — кивнула Наташа, — у нас и так сейчас программа насыщенная… Гастроли, съёмки своих клипов… В конце июня нашему Валерке пять лет, а в июле — пять лет нашей с Димой совместной жизни… мы решили устроить целое шоу у нас на даче, с привлечением всех «патрулей», вокалистов и танцоров. Потому, что все они — тоже наша семья… Паша с Алисой женятся в августе… у Димы день рождения… потом у Анечки в сентябре… Ещё и твоя свадьба!

— Столько событий… — Люба покачала головой, — Плюс гастроли по Германии… А как же тогда новоселье?

— Не переживай! — Наталья махнула рукой, — Мы вам поможем. Кстати, насчёт фильма. Снимать будут не здесь, и не в Москве, а в нашем с тобой городке.

— Здорово!

— И без Соловьёва.

— Без Соловьёва?..

— Да. Сафонова посчитала, что не стоит на всю страну показывать, из какого захолустья новая поп-звезда, — рассмеялась Наташа, — так что сниматься будем только мы с тобой! Ты не расстроилась?..

— Ни капельки… — искренне улыбнувшись, Любаша покачала головой, — Даже наоборот…

* * *

— Здравствуйте, Любовь Романовна, — водитель Егора распахнул перед вышедшей из студии Любашей дверь служебного автомобиля, — сразу домой или сначала в магазин?

— Ну, зачем вы так официально, Николай Петрович? — усаживаясь в салон, по привычке смутилась Люба, — Какая я вам Романовна? Просто Люба…

— Это вы для супруга просто Люба, а мне вас по должности положено Романовной звать.

— Это у Егора должность, я тут ни при чём.

— Очень даже при чём… — Николай перешёл на обычный ворчливый тон, — Он сейчас хоть соответствовать начал, не то, что раньше. При такой должности, а всё, как пацан…

— Николай Петрович, а Егора не ругают, что я на его служебной машине езжу? — слегка нахмурив брови, Люба посмотрела на водителя.

— Да кто ж его будет ругать? — усмехнулся тот, — Он сам себе ругальщик… Над ним только генеральный, а генеральному больше делать нечего, следить, кто на чём и куда поехал. Вы-то сейчас домой или в магазин?

— В магазин, а потом домой. Я теперь только домой… В клубах и на банкетах больше не выступаю, только в мюзикле.

— А зачем же тогда на репетиции каждый день ездите? Наверное, уж от зубов отскакивает? Или боитесь мотив забыть?

— Нет, — Любаша искренне рассмеялась, — мотив я не забуду. А репетировать нужно каждый день, чтобы голос держать в тонусе. Я на следующий год хочу в университет культуры поступать, на отделение по вокалу.

— Да вы ж и так поёте… — мужчина повернул к Любаше удивлённое лицо, — Чего ж там учить-то ещё?!

— Учиться петь можно всю жизнь. Вернее, нужно.

— На будущий год… — Николай усмехнулся, — На будущий год коляску катать будете, как пить дать… вот и напоётесь заодно!