ГЛАВА ПЕРВАЯ

— Джули-сан, повернись чуточку. И руки подними. Да. Так. Молодец, — предельно ласково ворковала надо мной с поистине ангельской улыбкой Ягучи Макото, одна из лучших молодых модных дизайнеров Ямато, подкалывая на мне белоснежное платье.

Она казалась мне очень милой девушкой. До того как я простояла в одной позе два часа, боясь лишний раз вздохнуть, чтобы не получить очередной укол булавкой. Лиллен ехидно взирала на мои страдания из-за компьютера и комментировала происходящее в своей излюбленной ядовитой манере. Уже спустя полчаса такой пытки хотелось или выбросить напарницу из окна, или самой шагнуть вниз с высоты тридцать восьмого этажа и больше так не мучиться. Но ведь Макото не позволит! Пока я не появлюсь в этом злосчастном платье на свадьбе, я не имею права умирать ни под каким видом. А также болеть или толстеть.

Молодого дизайнера с головой накрыл приступ вдохновения, и она металась вокруг меня, как белка вокруг дерева, подшивая, утягивая, подкалывая. Прежде аккуратно уложенные смоляные локоны дизайнера немного растрепались и постоянно лезли в глаза, но Макото было все равно. Сейчас Ягучи жила этим платьем, как Ватанабэ — своими песнями. А я вот натура сугубо земная, и мне уже понемногу становилось дурно. Думаю, ко дню свадьбы я начну биться в истерике от вида белой одежды… И истошно кричать при одном слове «фата».

Я с отчаянной мольбой посмотрела на Адамс, печатавшую что-то с ужасно занятым видом. В последние пару недель Лил ни одной минуты вздохнуть спокойно не могла. Блондинка, поймав мой тоскливый взгляд, ухмыльнулась, шкоднически подмигнула и тут же начала строчить сообщение на мобильном. Результат не заставил себя ждать: моей мучительнице почти мгновенно позвонили, и я получила передышку по крайней мере на полчаса. Как показывала практика, меньше Ягучи со своим любимым и драгоценным не разговаривала. Боже, храни Кавамуру Шинджу, мой единственный способ защиты от вдохновения дизайнера.

Когда сияющая Макото вылетела за дверь, беспрестанно повторяя: «Хай», — Лиллен без вопросов пошла заваривать мне чай. Полноценно передвигаться в заготовке подвенечного платья я не могла, и коллега в такие минуты передышки брала заботу обо мне в свои цепкие руки.

Получив вожделенную здоровенную кружку с горячим напитком, я благодарно вздохнула, блаженно прикрыла глаза и спросила:

— Вот что бы я без тебя делала, Адамс?

Лил горделиво выпрямилась, выпятив грудь, обтянутую голубой шифоновой блузой. Вырез, как всегда, на самой грани приличия. Как при этом ей удавалось выглядеть невульгарно, уму непостижимо.

Скажи мне еще пару месяцев назад, что я хорошо буду относиться к Лиллен или, хуже того, стану в ней нуждаться, — подняла бы на смех. Однако факт остается фактом, обойтись без Адамс я сейчас просто не могла. Она поддерживала, помогала, пусть и делала все в своей любимой манере.

— Из окна бы сиганула, — и не подумала преуменьшать своих заслуг блондинка, тут же возвращаясь к делам.

Работать ей в последнее время приходилось за полтора человека: большую часть времени в приемной меня пытали стилисты, косметологи, парикмахеры и дизайнеры. И диетологи, кстати, тоже. После долгих раздумий миз Коллинз все-таки признала меня толстой, и над моим рационом поработали специалисты. Теперь я не ела практически ничего, по крайней мере, пока меня видели. Лиллен тайком проносила для меня отварное несоленое мясо, вот за счет него я и жила, подозревая, что у меня вот-вот начнется настоящая депрессия.

Делали из меня «идеальную невесту» с рассвета и до поздней ночи — миз Коллинз желала получить только совершенный результат, хотя материал к нему не располагал и вообще был против… Да я после обычного рабочего дня так сильно не уставала! При этом почему-то для всех стал очевидным факт, что на рабочем месте я могу и не работать. Для всех, кроме меня. Я не привыкла сидеть сложа руки и смотреть, как мои обязанности выполняют другие люди. Меня просто на части разрывало от желания ответить на телефонные звонки, снова заняться документацией… Но было некогда.

Через неделю подобного «веселья» я думала только о еде и сне! Такео, который, как всегда, будто чувствовал что-то, звонил каждый день по несколько раз и пытался морально поддержать… Но в это время мне обычно выщипывали брови. Или накладывали странную маску на лицо. Приободриться как следует не выходило даже при помощи любимого.

— Есть хочу, — тяжело вздохнула я, пытаясь представить, что вместо чая у меня в кружке хотя бы молоко, которое могло бы немного притупить чувство голода.

— Нельзя. Миз Коллинз засечет — выволочку устроит, — сурово отрезала Адамс, на мгновение отрываясь от экрана. Легко ей говорить… Лил всегда сидела на строгой диете лет с пятнадцати, ей моих мучений было не понять.

— Я так до свадьбы не доживу! — тихо простонала я, с паникой косясь на дверь, за которой располагалось логово босса. Пока еще моя начальница позволять мне умереть раньше срока не собиралась ни под каким видом.

Желудок забурчал, поддерживая мои стенания.

Адамс коротко хохотнула, тряхнув подкрученными золотыми локонами.

— Доживешь, — заявила она. — Все доживают.

Как-то не верилось в ее слова.

— И ноги болят. И голова.

Хотелось перечислить все свои несчастья относительно благодарному слушателю. Вообще, пожаловаться на жизнь, кроме Лиллен, мне было некому. Миз Коллинз обрывала на первом же слове, не желая слушать поток жалоб, которых у меня с каждым часом прибавлялось все больше. А родители… Они не одобрили Такео. И им очень не понравилось, что о помолвке дочери они узнали из новостей…

Папа теперь не разговаривал со мной по телефону принципиально, а тон мамы казался настолько холодным… Хоть воду замораживай. Являться лично в родовое гнездо для объяснений я просто не решалась… А с братьями так и вовсе предпочитала не связываться настолько долго, насколько это возможно в моем случае. Честно говоря, одна только мысль о том, что они в плохом настроении могут сделать с Такео, вызывала во мне волну неконтролируемой паники. Полицейский спецназ как-никак. Проблемы братья привыкли решать радикально. А учитывая разницу в весе, комплекции, росте… Мой будущий муж может просто не пережить выяснение отношений с Брайаном и Джастином.

— Терпи, толстушка, — утешающе похлопала меня по плечу Лил, забирая от греха подальше чашку. — Вот выйдешь замуж за своего узкоглазого, и жизнь тут же станет легче. Тогда никто не сможет тебе больше указывать. Ну, кроме Ватанабэ.

Самое поразительное, что после личного знакомства благоговение перед Такео у моей напарницы пропало напрочь, а также любые матримониальные планы в отношении заморской звезды. Правда, еще непонятно, существовали ли вообще эти планы или раньше Лил меня просто дразнила. В общем, отныне Ватанабэ получил в личное дело гриф «жених лучшей подруги» (так как я у Лиллен была подругой единственной, то звание лучшей стало просто неизбежным) и окончательно потерял в глазах расчетливой блондинки весь романтический ореол. Хотя вполне вероятно, все дело в том, что как-то при Адамс Такео упал пять раз за двадцать минут… Спустились, называется, по лестнице на набережную… Тогда на него все прохожие собрались посмотреть, хорошо хоть за компанию не упали.

— А если не станет? — пессимистично проворчала я, пытаясь вдохнуть поглубже.

Платье подобной роскоши не предусматривало и деликатно затрещало по швам, пришлось поспешно выдохнуть, пока плоды многочасовых трудов Макото не пошли прахом. Не так жаль платье, как себя, если дизайнер примется переделывать мой наряд в который раз. Платье по требованию миз Коллинз делали мне «на вырост наоборот» (предполагалось, что я еще немного похудею), поэтому сейчас подвенечный наряд мне слегка жал в талии.

Подруга звонко рассмеялась, откинув голову назад. Получилось очень обаятельно и открыто, совершенно не в ее духе. У меня манеру переняла… Очень выгодно демонстрируется длинная шея… И зубы… И линия скул. Научила на свою голову.

— Да все будет отлично, — беззаботно махнула она рукой, снова возвращаясь к делам. Никогда прежде не видела, чтобы Лил столько работала. — Ватанабэ тебя станет до смерти на руках носить и пылинки сдувать, поверь мне. Нарожаешь кучу узкоглазых детишек, дом будет полная чаша… Чего ты волнуешься-то?

На подругу я смотрела с тоской дрессированной собаки, понимающей абсолютно все, но только все равно не умеющей говорить.

Я до смерти боялась свадьбы. Боялась чужой страны, чужой семьи, которую придется называть своей, чужого языка, который придется учить, чужих людей, которые так на меня не похожи. Мне никогда не стать в Ямато действительно своей, просто из-за цвета кожи и разреза глаз… Да и рожать с ходу кучу узкоглазых детишек я тоже была не готова. А Такео с его традиционными ценностями явно захочет пополнения в семье как можно раньше и как можно больше.

Порой в моей голове даже появлялась пораженческая мыслишка: а стоит ли Ватанабэ Такео всего этого?

— Бе-э-эннет! — хлопнула перед моим лицом в ладоши напарница, привлекая внимание. — Отставить нытье! Ты счастливая невеста! Ты выходишь замуж за любимого человека! И все будет хорошо! Вот скинешь еще пару килограммов…

— И умру от истощения…

Я уже и так потеряла четыре килограмма. И это только из-за нервов и недоедания. Теперь приходилось избегать блуз с вырезом: грудь в декольте интригует, а вот выпирающие ребра — нет.

Теперь я поняла: я люблю свою фигуру такой, какая она есть. Пусть уже возвращающиеся в моду шестидесятые лишали меня всех надежд на то, чтобы казаться идеалом красоты…

— И станешь просто красавицей! — не поддержала моего пессимизма Адамс, которая сейчас оказалась как раз в тренде и вовсю носила предельно смелые мини и платья бебидолл.

— А грудь всосется между ребер! — озвучила самый надежный и неопровержимый аргумент я. Когда я теряла вес, в первую очередь у меня исчезал именно бюст. Из-за чего задница казалась больше, чем на самом деле.

Лиллен окинула меня оценивающим взглядом и задумчиво выдала:

— Ну, это да… Может, пластику?

Я представила. Ужаснулась. И решительно заявила:

— Иди к черту!

— Ладно, обойдемся пуш-апом. И насчет черта можешь не сомневаться: после работы иду на свидание с Дэниэлсом.

Чертом мы за глаза называли Арчи, который, несмотря на выдающийся героизм в борьбе со своим покойным папашей, так гаденышем и остался, терроризируя нас почем зря. Но, учитывая прошлые заслуги, ему это милостиво прощалось и идеологического врага допускали даже до миз Коллинз. Адамс же периодически принимала его предложения выпить вместе чашку кофе. Отношения их, на мой взгляд, ни капли не изменились, поэтому я предполагала, что во время совместных посиделок эти двое просто сцеживали друг на друга излишки яда.

— И как там черт? — сменила тему разговора я. Не то чтобы я слишком сильно интересовалась жизнью Артура Дэниэлса… Просто было ощущение: поговори мы о приготовлениях к свадьбе еще пару-другую минут, и я точно рехнусь.

— Да все никак не может определиться, хочет он идти работать в полицию или же нет… Его до смерти пугает вновь обретенная свобода. К тому же Арчи вдруг понял, что в жизни богатого мальчика тоже есть свои преимущества, и не решил окончательно, хочет ли их терять ради сомнительной полицейской романтики, — пожала плечами подруга, чуть нахмуриваясь (не дай бог, мимические морщины образуются!). — Психует по этому поводу страшно. Посоветовала взять отпуск и передохнуть. Заодно и мы от него передохнем, что немаловажно. Так нет же, говорит, не может оставить работу сейчас… Скорей бы он хоть как-то определился. Иначе я просто чокнусь.

Стало быть, Дэниэлс продолжит соблюдать свою славную традицию по выматыванию наших нервов… Вот же вредоносная личность! Весь в папашу пошел, но, по крайней мере, не маньяк-убийца.

— Адамс, сделай с ним что-нибудь! Мне-то уже почти все равно, я меньше чем через месяц отряхну этот прах со своих ног, а тебе с такой нервотрепкой жить.

Лиллен только развела руками с видом героини античной трагедии, но в ее глазах застыла немного жутковатая улыбка. Влип Артур Дэниэлс, ой как влип… Когда Адамс так смотрит, ничего хорошего ждать не приходится. Проблему Дэниэлса Лиллен твердо намеревалась решить.

По приемной разнесся голос Ватанабэ. «Бабочка», последний хит, который опять был посвящен мне. Теперь уже официально. Об этом довольно пафосно и восторженно заявил Такео, когда группа первый раз исполняла песню в каком-то дико популярном телешоу Ямато. После чего пришлось закрыть свою страницу в соцсети: оскорбленные в лучших чувствах поклонницы жениха упорно не желали дать мне спокойно жить.

— Ненаглядный твой соскучился, — ехидно усмехнулась Адамс и подала надрывающийся телефон. Мои губы тут же растянулись в по-идиотски счастливой улыбке.

«Ненаглядный» после помолвки осознал, что теперь-то я на его звонки точно буду отвечать, и наслаждался этой новой для себя привилегией по полной программе, названивая мне каждые два часа и разговаривая обо всем на свете. Впрочем, если правду сказать, то я не особо-то расстраивалась из-за столь повышенного внимания к своей персоне.

— Здравствуй, как ты? — тут же перешел к самому главному Такео. — Шинджу там на телефоне уже несколько минут висит. Макото-сан совсем замучила?

— Не то слово… — измученно вздохнула я, радуясь спокойствию и теплу, которые ощущала всякий раз, когда говорила с Такео. — Она меня уморит с этим платьем! Сделай хоть что-нибудь! Иначе к алтарю пойдет еле живой от истощения сугроб!

Он только рассмеялся. Пару секунд размышляла, то ли обидеться на такую реакцию, то ли разделить его веселье. Выбрала второе. На Такео невозможно злиться. Совершенно.

— Джули, ты самая красивая девушка на земле. А Макото-сан — очень хороший дизайнер. Ты будешь прекрасна на нашей свадьбе…

В голосе моего нареченного слышалась такая бездна восторга… Я даже немного примирилась с мучительной действительностью. Когда знаешь, что тебя любят так сильно, как Такео любит меня, все проблемы кажутся совершенно незначительными.

— Я тебя люблю, — торопливо шепнула я в трубку и мгновенно отключилась, покраснев до отвратительного свекольного оттенка под насмешливым взглядом Лиллен. Паршивка просто обожала наблюдать за мной во время разговоров с женихом. Делала она это и сейчас, потешаясь надо мной от души.

Я до сих пор не привыкла говорить Ватанабэ такие простые слова, дико смущаясь каждый раз. Парадокс, но я могла, не моргнув глазом, выслушать самые красочные описания постельных подвигов от знакомых и не почувствовать при этом себя действительно неловко, а вот без стеснения сказать о своих чувствах жениху почему-то не выходило.

Жених… Жутко звучит… С момента скоропостижной помолвки прошло лишь две недели, и в моей голове все еще не уложился тот факт, что уже через месяц я стану законной женой, то есть перейду в полное и безраздельное владение одного конкретно взятого мужчины. Как-то… странно это и непривычно… И слишком быстро.

На душе после короткого разговора с моим несчастьем, как всегда, потеплело и возникло стойкое убеждение, что все сложится действительно даже не хорошо, а прекрасно. С ним по-другому и не бывало. И Такео обещал мне не так давно сказку, а он, оказывается, очень упорен в достижении поставленных целей.

— Я снова жива, — успокоенно констатировала я, чувствуя, что с плеч падает невидимая, но неподъемная тяжесть.

Платье больше не напоминало отвратительный белый стог и стало настоящим нарядом принцессы, о котором с детства мечтают все девочки, я из тощей превратилась в стройную, и даже новая стрижка меня теперь не портила, как казалось еще несколько минут назад. Магия — вещь обыденная… Настоящее волшебство для меня творил только Такео.

Лил после моих слов хитро усмехнулась и снова позвонила. На этот раз — по городскому. Страшно было представить, сколько она в последнее время просадила на международные звонки.

— Мисаки-сан, можете дать отбой Кавамуре-сану, с Джули теперь все в порядке, — кокетливо прочирикала напарница в трубку.

С Кано она общалась утрированно вежливо и при этом совершенно безбожно флиртовала, откровенно измываясь над парнем, который все еще ощущал себя больше мальчиком, чем мужчиной. Больше никто из In the Dark подобного официоза не удостаивался.

— Что? Теперь его от телефона уже не отдерешь? Ну ладно, извините, что сорвали вам репетицию. Опять. А? Такео-сама все равно ходит, улыбается как идиот и ничего не делает? Ну ладно… Вы только Такео-сама передайте: содержать жену и детей — дорогое удовольствие, так что работать нужно усердно.

Благодаря Лиллен у меня появилось немного свободного времени. У Шинджу и его девушки сейчас было очередное обострение конфетно-букетного периода, и висеть на телефоне они могли бесконечно. Честно говоря, меня ужасно интересовало, насколько все у них изменится после помолвки, когда отношения перейдут из стадии обещаний в стадию обязательств. Останутся ли они настолько же влюбленными друг в друга?

От размышлений меня отвлекла начальница, явившая сирым и убогим подчиненным свой светлый и грозный лик. Миз Коллинз вышла в приемную с какими-то бумагами и одобрительно оглядела надетую на меня заготовку платья.

— Джулия, хорошеешь с каждым днем. И платье удивительно тебе идет. Еще убрать пару килограммов…

— …и меня унесет сквозняком в окно, — мрачно закончила я, почти с отвращением разглядывая свои изрядно истончившиеся руки. А ведь и до того не пышкой была, если смотреть на меня глазами нормальных людей, а не тех, что работают в индустрии моды. — Дженнет, меня все устраивало и раньше. Такео, кстати, тоже.

— А я твоего мнения и не спрашиваю, — хмыкнула пока еще моя босс. — Я на этих условиях отпустила тебя из журнала.

— Но вы сделку обговаривали не со мной, а с Такео! Это ведь нечестно! — возмутилась от всей души я, понимая, что не избавлюсь от этих пыток до самой свадьбы. — И я не имущество! Вы просто не имеете права решать, выйду я замуж или нет!

О том, что выйду я или нет за Ватанабэ, в итоге решила именно миз Коллинз, я предпочла тактично умолчать.

— Жизнь жестока, — насмешливо улыбнулась главный редактор, смерив меня изучающим взглядом. — Я хочу увидеть на свадьбе идеальную девушку, символ «Фейри стайл». Ты окажешься на обложках журналов по всему миру, придется соответствовать. После можешь снова отъедаться сколько твоей душе угодно, если Ватанабэ посчитает, что ему нужно за что-то подержаться.

Думаю, мой нареченный в итоге примет меня в любом виде и любого веса… И уж точно не станет указывать, как я должна выглядеть. Иногда хочется понять, чем я заслужила такую беззаветную любовь, что я такого сделала в своей жизни хорошего… Такео, когда я озвучила эту мысль, ответил мне просто и искренне: «Я люблю тебя за то, что ты есть». И крыть мне было нечем.

Когда я после долгого и мучительного рабочего дня вернулась в собственную квартиру в надежде на покой и отдых, выяснилось, что там меня ждало самое жуткое испытание, с каким я могла сейчас только столкнуться… Страшнее всех диет и косметологов, вместе взятых.

Родители.

Мои родители, решившие: раз дочка сама упорно не является пред их очи для объяснения происходящего безобразия, то вполне можно явиться к ней самим и разобраться, что к чему… Увидев маму с папой в собственной гостиной, я прокляла тот день, когда решила, как и положено любящей дочери, дать им ключи от своего жилища.

Часы на стене показывали половину одиннадцатого, день в офисе меня вымотал почти до смерти, а выражение лиц дражайших родителей говорило, что это еще далеко не конец моих сегодняшних мучений.

— Э… Привет, — робко поздоровалась я, мечтая оказаться как можно дальше от собственной семьи. Желательно на необитаемом острове посреди океана и вместе с Ватанабэ.

Нет, я любила маму и папу, да и братьев… Я их всех сильно любила… Но вот именно в подобные моменты хотелось, чтобы они жили на другом полушарии.

— Здравствуй, дочка, — мрачно произнес отец, сделав шаг вперед.

Не вылететь за дверь с воплем оказалось ой как сложно… Для этого понадобилось все мое мужество.

— Ты ничего не хочешь нам объяснить? — медленно продолжал наступать отец, которому только ремня в руках не хватало для завершенности картины.

— Что объяснить? — робко уточнила я, понимая: все очень и очень плохо.

Родители жутко злы на меня из-за грядущего внезапного замужества. И я, наверное, могла понять их чувства… К тому же они наверняка сомневаются в правильности сделанного мной выбора. А у меня семья старой закалки… С мамы и папы станется силком меня затащить под родительскую сень и не выпускать оттуда до тех пор, пока вся дурь из головы не выветрится.

— Что за свадьба, Джули?! Мы никогда не слышали от тебя об этом Ватабэ… — вступила в беседу мама.

Мама… Стало быть, все совсем плохо. Она у меня только с виду более мягкая, а на самом деле беспощадна и непреклонна, как инквизитор со стажем. Лучше десять раз объясняться с отцом, чем один раз — с ней.

И эта ее алая старомодная блузка с рукавами-фонариками… Очень плохой знак. Если мама надевает ее, значит, настроена стоять на своем насмерть.

Вот только я тоже собиралась стоять насмерть. Я любила Такео и не хотела расставаться с ним только из-за того, что родители не понимают моих чувств.

— Ватанабэ… — автоматически поправила я маму.

— Какая разница?! Мы от тебя вообще ничего о нем не слышали! Ничего! И тут по телевизору показывают, как этот узкоглазый тип надевает тебе кольцо на палец! Как это понимать, Джули? Ты что, беременна?! — практически кричала на меня мама.

От последнего заявления мои щеки сперва загорелись, а затем кровь разом отхлынула от лица. Стало обидно, причем за Такео больше, чем за себя. Он на меня дышать боится, блюдет мою девичью честь так, что даже странно, по сегодняшним-то временам, а о нас такое думают… К тому же мои родители. Неужели они считают, будто я настолько сильно изменилась, когда уехала от них?

— А что, я могу выйти замуж только из-за незапланированной беременности?! — повысила голос уже я, не скрывая возмущения. — Так вот, внуками вас порадовать в ближайшее время не собираюсь!

И тут я рванула в спальню, надеясь отсидеться до ухода мамы и папы, а утром снова удрать на работу ни свет ни заря. И заночевать уже там. Совершенно не хотелось объясняться. Но мама успела схватить меня за руку раньше, чем я осуществила свой гениальный план.

— Дочка, рассказала бы хоть немного о нем, мы же волнуемся. Не понимаем, что происходит в твоей жизни. А ты вдруг о замужестве говоришь… — мягко и вкрадчиво начала она, словно и не было этого крика.

И вот тут я почувствовала себя совсем не в своей тарелке.

— А что я еще могу сказать? — беспомощно спросила я, понимая: еще немного — и разрыдаюсь в голос. — Я выхожу замуж. Мы встречаемся с ним больше года. Я люблю его. Он любит меня больше жизни. Детей пока не планируем и женимся не потому, что я скоро стану мамой.

— А нам почему никогда ничего не рассказывала? — задала вполне предсказуемый вопрос моя родительница, глядя то ли с пониманием, то ли даже с сочувствием.

Вздох мой был настолько трагичным, что мог бы украсить собой любую популярную мыльную оперу.

— Здравствуйте, мама и папа, я встречаюсь с иностранным певцом, он приезжает ко мне в Айнвар примерно раз в месяц, мы проводим вместе несколько часов, и он делает мне предложение при каждой встрече. Но я не решаюсь сказать ему «да», потому что он живет на другом конце света, он слишком богат для меня и его знает весь мир, а я — всего лишь секретарь.

Окончив свою пламенную речь, я с трудом перевела дух и посмотрела на родителей. Те, кажется, даже слегка устыдились своих подозрений.

— М-да, звучит не очень, — пробормотал отец, несколько озадаченно глядя на меня. Он все еще злился, но уже, кажется, не настолько сильно.

Мама со вздохом подошла ко мне и обняла.

— Ты не хочешь нас познакомить с будущим зятем или он слишком для этого занят? — тихо поинтересовалась она.

Тон у моей родительницы был очень мягкий, шелковый, но я нюхом чуяла: скажи я, что Такео сейчас безнадежно занят и не сможет явиться ко мне тут же, мамочка будет очень недовольна… А если она будет недовольна, с нее станется и свадьбу нам сорвать. Запросто.

— Хочу, — отозвалась я без особого энтузиазма. — Он готов хоть сейчас…

Собственно говоря, он уже год с лишним как готов… Это я была не готова.

— Ну так чего время тянуть? — решительно заявил отец с кислой гримасой. Похоже, надеялся, что знакомство с родителями живо отпугнет непонятного иностранца от любимой доченьки. — Звони своему ха…

Мама раздраженно посмотрела на папу, и тот мгновенно осекся. Все-таки вроде бы мягкая и милая мамочка пошла в мою бабку Верити, у которой характер был ой какой непростой.

— Звони жениху, милая, — нервно косясь на законную половину, велел мне папа. Отлично, его все-таки признали мои женихом, а это очень весомый плюс.

Я привычно набрала номер Ватанабэ и с ходу осчастливила музыканта новостью, что ему предстоит экстренное знакомство с семьей невесты. Именно осчастливила, безо всякого сарказма это говорю. Такео действительно обрадовался грядущей встрече с будущими тестем и тещей и клятвенно заверил, что прилетит в Айнвар завтра вечером. Выходит, опять наплюет на график и работу…

Айко меня точно убьет.

О скором визите будущего родственника я и сообщила родителям с нескрываемым облегчением. И ужасом одновременно.

— Даже не верится, — пробормотал под нос отец, глядя на меня словно на чудо какое-то. — Он что, правда хочет на тебе жениться?

Я устало закатила глаза. Ну да, это кажется невероятным. Как вообще кто-то может хотеть связаться со мной, верно? Надоело уже объяснять по двадцать пять раз одно и то же…

— Да, папа. Он хочет на мне жениться. Сильно. И рад предстоящему знакомству с вами и моими братьями. Привыкни к этой мысли. Такео вообще странный.

Мама с чуть всхлипывающим вздохом обняла меня так, что дышать стало трудно. Я чувствовала запах ее духов… Коричневый сахар, мате, вишня. Нижние ноты проверенной Natalie. Практически запах дома.

— Я так рада, солнышко, что нашелся твой человек. Это же твой человек? — немного неуверенно проговорила моя драгоценная мамочка, заглядывая мне в глаза, словно пытаясь что-то в них прочитать.

— Лучше его нет, — со счастливой улыбкой ответила я безо всяких раздумий. — Он… он как солнце.

Папа, кажется, едва у виска не начал крутить, а вот мама просто засветилась от радости, поверив мне сразу и безоговорочно. Ну и правильно. Сами убедятся, что мне достался самый лучший на свете мужчина. Он наверняка понравится моей семье, он же всем нравится, в конце концов.

— Милая, но, может, ты все-таки торопишься? — немного неуверенно начала опять мама, в которой всегда силен был здравый смысл. Как и во мне, собственно говоря. Иначе бы я не издевалась над любимым весь последний год. — Присмотрелись бы друг к другу хорошенько, о помолвке вы объявили совсем недавно, зачем спешить со свадьбой? Побудете женихом и невестой подольше.

Папа согласно закивал у нее из-за плеча. Вся эта затея с моим замужеством ему не слишком нравилась.

— Мам, я ему обещала… Он и без того долго терпел мои выкрутасы… Да и миз Коллинз взялась за устройство праздника, она не позволит мне так легко отказаться от своего слова…

Если я решу повернуть назад, то проще повеситься сразу…

— Девочка моя, это твоя жизнь! Ну так и управляй ею сама! А ты позволяешь всем этим людям собой командовать!

Ну вот. Кажется, меня неправильно поняли, теперь считают, будто любимую дочку принудили к замужеству шантажом и обманом.

Ну, в целом принудили. И именно шантажом и обманом… Но ведь все совсем не так, как родители думают…

— Мама, ну что ты! — возмущенно ахнула я.

В моей голове вообще не укладывалось, как можно плохо думать о Такео. Нет, на этот раз он действительно мной покомандовал, но… если вдуматься, было даже приятно, что он решил все сам, а я с легким сердцем приняла его выбор и больше не мучилась своими сомнениями. Если Ватанабэ хочет побыть «мужчиной в доме», то я вовсе не против.

— Я его люблю! Но у меня самой не хватило бы смелости согласиться, вот он и… Но ты не думай! Он же просто замечательный! Лучше его просто нет!

— Может, этот иностранец нашей девочке приворотное зелье подлил? — ошарашенно спросил маму папа, глядя на меня как на сумасшедшую.

— Глупости, — возмущенно ответила та. — Мы же не миллионеры какие… Просто дочка влюбилась. Такое иногда случается. Молодого человека, правда, она нашла себе… необычного. Ну да ладно. Все бывает.

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Вечер следующего дня я провела в аэропорту, нервно глядя на часы и вслушиваясь в мелодичный, хорошо поставленный голос диктора. Я приехала заранее, а рейс из столицы Ямато задерживался уже на целый час, и я успела напридумывать себе все, что можно и нельзя. Люди вокруг нервно на меня косились, кто-то украдкой фотографировал, думая, будто я не замечаю. Торжественно выданные Лил черные очки, скрывающие половину лица, не помогли ни капли, все равно узнали и теперь пытались разглядеть как можно лучше, заснять, а если повезет, то и оторвать что-нибудь на память.

Чертова известность. Как Такео только терпит подобное?

Я мрачно косилась на любопытствующих под прикрытием темных стекол очков и желала им как минимум внезапной диареи. Особенно тому типу, что делал уже то ли десятый, то ли двенадцатый снимок с таким видом, словно нашел золотую жилу. Страшно было представить, куда он собирается продать свои фото…

Спустя час моего сидения понемногу подтянулись и неизбежные журналисты, которым кто-то явно слил, что «та самая» Джулия Беннет засела в аэропорту. А сложить два и два оказалось не так и сложно. Ну кого бы еще мне приспичило ждать в международном аэропорту, верно? Только любимого и единственного.

Любимый и единственный вышел из зоны прилета, когда мои нервы начали сдавать. Такео сиял лучезарной улыбкой, на плече у него болталась спортивная сумка. Он не скрывал, кто он.

Вспышки фотоаппаратов тут же засверкали со всех сторон. Пара особо чувствительных барышень, узревших в непосредственной близости кумира, восторженно ахнула и тут же метнулась было брать у звезды автограф, но Ватанабэ оказался быстрее. Он молнией кинулся ко мне, бросил сумку на пол и подхватил меня на руки, еще и покружив, тем самым разогнав совсем уж близко подобравшихся поклонников. Затем, запечатлев на губах невесты вполне целомудренный поцелуй, хитроумный сын Востока водрузил сумку обратно на плечо, взял меня за руку и целенаправленно пошел к выходу, упорно игнорируя все попытки посторонних завязать беседу.

— Хоть бы охрану взял, — недовольно проворчала я, не одобряя такой вот открытости. Он все-таки звезда, а сумасшедших на свете хватает. Особенно в столице. Это место просто создано для психопатов всех мастей.

— Только если она будет и у тебя тоже, — со смешком парировал он.

Порой его беззаботность просто выводила меня из себя. Я схватила его за шарф и слегка придушила Ватанабэ, чтобы хоть как-то донести до него мое недовольство. Любимый покладисто позволил поиздеваться над собой, но точку зрения не сменил.

— Мне-то охрана зачем? — недовольно спросила я, когда поняла, что бой проигран вчистую. — Это ты из нас двоих знаменитость.

Мы уже вышли на парковку, но труженики пера и объектива все никак не отставали, пытаясь выжать максимум пользы из сложившейся ситуации.

— Ну, ты теперь тоже личность не безызвестная, — легкомысленно рассмеялся Такео, на мгновение притянув меня ближе. Прилюдно. Неслыханная фамильярность, по его собственным меркам. Но после того, как я дала согласие на брак, Ватанабэ стал вести себя куда смелее, при каждом удобном случае заявляя на меня свои права. — А со мной не случится ничего плохого, пока ты меня любишь, — добавил музыкант.

Тон у него был тот самый, который я привыкла трактовать как «говори что хочешь, тебе меня все равно не переубедить, ведь я прав». Словом, мне довелось связаться с тем еще упрямцем. Он никогда не уступал, если считал, что прав. А так он считал практически всегда.

Ох уж эти мужчины…

— Возьмем такси — и сразу к твоим родителям, — излишне воодушевленно возвестил музыкант, когда мы вышли на парковку.

Нервничает.

И сильно.

Правильно делает.

Судя по обмолвкам родителей, братья на Ватанабэ зуб точат. Они у меня ревнивые страшно и терпеть не могут делиться. Особенно мной. Для Джастина и Брайана я всегда была любимицей, долгожданной сестренкой. Подозреваю, все дело в том, что уровень тестостерона у братьев зашкаливал еще с детства, и они мечтали иметь под рукой кого-то, кого могли бы защищать, холить и лелеять. Поэтому сестру просили у родителей хором на два голоса, хотя ни мама, ни папа вообще-то не планировали пополнение семейства. Родители сперва плохо представляли, что с двумя детьми делать, не говоря уж о третьем.

Когда я уехала учиться в столицу, Брай и Джае едва ли не в трауре были. Впрочем, потерю объекта внимания в целом они пережили неплохо и ездили ко мне во время моей учебы всего лишь раз в неделю. Оба тогда уже работали в полиции, что позволяло демонстрировать свою выдающуюся мужественность каждый божий день не только перед любимой сестрой. Но это не означало, будто они легко воспримут появление в моей жизни постороннего мужчины, который явно собирается задержаться рядом со мной надолго.

Таксист, увидев, кто решил воспользоваться его услугами, просто просиял.

— Такео и фея Джули! — радостно воскликнул вполне солидного возраста мужчина, вылетая со всей возможной прытью из машины, чтобы принять у нас багаж.

Вот она, всемирная известность. О моем существовании узнали не только фанатки будущего мужа, но даже и мужчины хорошо за пятьдесят.

Ватанабэ приветливо улыбнулся таксисту, хотя наверняка от подобного фамильярного обращения моего жениха покоробило, учитывая нравы Ямато и довольно традиционное воспитание самого Такео. Я улыбнулась вслед за любимым, но меня откровенно бесило, что посторонние люди заимели привычку называть меня рабочим прозвищем. Ужасно невежливо.

— А вы, мисс Джули, еще прекрасней, чем на фотографиях, — разглагольствовал таксист, засовывая наши сумки в багажник. — Вам повезло отхватить замечательную девушку, Такео. Редко найдешь такую красавицу.

На этом месте мне полагалось смущенно потупиться в стиле «хорошей девочки», а Ватанабэ — раздуться от гордости и сказать что-нибудь приятное в мой адрес.

Мы поступили согласно сценарию, нареченный пламенно заверил водителя: лучше меня на свете нет и быть не может, а мужчина, в свою очередь, удовлетворенно крякнул, заметив, что у нас все правильно, словно в старые времена. Похоже, всю дорогу до дома родителей, который находился в двух часах езды от столицы, нам предстояло слушать рассказы о том, как наш водитель в молодости ухаживал за будущей женой, а также об их семейной жизни, детях и, возможно, даже внуках.

Самое забавное, я оказалась совершенно права во всех своих предположениях, но вот сам рассказ ни капли не раздражал. Почему-то в последнее время меня вообще начали привлекать истории чужого семейного счастья. Должно быть, потому что я рассчитывала получить собственное. Такео вообще вовсю воодушевленно поддакивал, заодно поведав о своем детстве, двух старших братьях и строгом, но справедливом отце.

Когда таксист спросил о матери, Ватанабэ лишь счастливо вздохнул:

— Пока я не познакомился с Джули, считал, что самая прекрасная женщина на свете — это моя мать.

В тот момент мне, если честно, стало немного не по себе… Больше всего на свете в данный момент я боялась, пожалуй, будущую свекровь, госпожу Ватанабэ Кимико, женщину, с какой стороны ни посмотри, великих достоинств, если верить ее сыну. Лиллен по этому поводу тоже понемногу нагнетала обстановку, рассказывая поучительные истории из жизни восточных невесток, которых нахваталась из Сети… Казалось, что Адамс специально для меня эти ужасы выбирала, умалчивая обо всех историях со счастливым концом, будто таковых в природе не имелось вовсе.

Словом, я точно ничего не хотела заранее знать о матери своего жениха, а в идеале еще и видеть ее не хотела. Вообще. Никогда. Но вряд ли Такео на такое пойдет. Даже ради меня. Родителей он любил. И братьев. И невесток. И племянников. Словом, у моего будущего мужа оказалась чересчур большая семья…

Нареченный тем временем с восторгом продолжал повествование о родных, в подробностях описывая и внешность, и привычки, и увлечения… Как только речь зашла о детях братьев, то мне вообще подурнело. Потому что изначально было ясно: детей Ватанабэ любил и, хуже того, хотел, а уж тут… Такео говорил о племянниках с такой мечтательностью. Даже надеяться не стоило, будто он не желает завести собственных отпрысков. Выходит, после свадьбы мне с большой долей вероятности поставят ребром вопрос о потомстве… А мамой я себя пока не представляла… Да я себя и женой-то пока не представляла, какие дети?

Таксист, почувствовав интерес аудитории, стал соловьем заливаться о счастье отцовства и материнства. Жених поддакивал с пугающим энтузиазмом, так что я начала с ужасом представлять себя не просто матерью, а матерью многодетной…

Под мирную беседу двоих мужчин и рокот мотора я было задремала, но из полусна меня вырвал визг тормозов, жуткая тряска и удар о спинку переднего сиденья. Мы врезались во что-то… Кажется…

Я в испуге открыла глаза, пытаясь понять, что с нами вообще произошло.

— Такео, ты в порядке?!

В первую очередь я беспокоилась о Ватанабэ. Во вторую и третью — тоже.

Одновременно со мной мое несчастье испуганно спросило:

— Джули, ты как?!

Со своего места тихо и забористо ругался водитель, вцепившийся в рулевое колесо, словно утопающий — в спасательный круг.

— Я в порядке, — одновременно ответили мы с женихом друг другу и одновременно же облегченно выдохнули. Правда, Такео ответил мне: «Daijoubu», но для меня в тот момент был важней смысл, а не язык.

Живы. Целы. Все хорошо.

— Грузовик… На встречную вышел, — чуть подрагивающим голосом пояснил мне Ватанабэ, стискивая мою талию едва ли не до хруста.

Только теперь я поняла, что он был бледным как смерть.

— И какой… так водит?! — риторически вопросил таксист, не сумевший выпустить руль. Кажется, пальцы ему придется разгибать по одному. — Хорошо хоть насмерть не расшиблись и на дорогу сможем выехать… Вроде бы… Но мы теперь, ребятки, второй раз родились…

— Третий… — автоматически поправила водителя я.

Тот, разумеется, не понял.

— Что «третий»?

— Мы сегодня родились уже в третий раз, — уточнил Ватанабэ, прижав меня к себе еще крепче. Казалось, у меня желудок скоро поднимется куда-то в район горла. Но я даже и не подумала жаловаться. Так я хотя бы чувствовала себя живой. — Поедемте уже. Нас родители Джули ждут.

Всю дорогу меня трясло мелкой дрожью от осознания того, что я просто могла не проснуться. Мы могли никогда не доехать до дома моей семьи, так бы навсегда и остались на этой дороге вместе с болтливым водителем, у которого дома жена, теща, двое дочерей с мужьями, одна внучка и старый ризеншнауцер. Ведь случается порой, что в машине после аварии не остается ни единого живого человека. Или, хуже того, я бы могла уцелеть, а Такео — нет… И как бы я без него тогда, без своего солнца?

— Не волнуйся, — тихо бормотал мне на ухо Такео, ласково гладя мою руку, — ничего плохого не случится. Ничего плохого не может случиться, пока ты меня любишь.

Так мама разговаривала со мной, если мне снились кошмары. И только у нее и у Ватанабэ выходило настолько легко успокоить меня. В итоге, когда мы подъехали к воротам моего отчего дома, я могла легко улыбаться, как прежде, а все произошедшее казалось просто страшным сном, который не может сбыться, пока меня держит за руку Такео.

У ворот родительского дома мне стало страшно во второй раз. Теперь я боялась, что родные не примут моего любимого человека, а еще хуже — обидят… А у этих здоровенных платяных шкафов, которых я именую братьями, легко получится обидеть кого угодно… И отправить в больницу на пару-другую недель тоже получится.

Таксист уже давно уехал прочь, а мы все стояли, держа сумки, и я не находила в себе сил нажать на кнопку звонка. Было страшно. Ватанабэ терпел мою нерешительность целых пятнадцать минут.

— Так, Джули, соберись, это твоя семья, они тебя не укусят, — медленно и вкрадчиво, словно маленькому ребенку, втолковывал мне он. — Твои родные тебя любят, поэтому не трясись, как перепуганный заяц, пойдем уже наконец внутрь. Нас ждут.

— Они тебя не любят, — мрачно отозвалась я, сжимая зубы до скрипа.

Моя упорная личная жизнь с укоризненным вздохом закатила глаза, давая понять, что на самом деле думает о моих страхах по этому поводу. Раньше я считала ребенком его. Теперь он считает ребенком меня.

— Им еще не за что меня любить, я злобный и коварный непонятно кто, посягающий на их любимую дорогую девочку.

— Ты не злобный и коварный непонятно кто, — недовольно буркнула я. — Лучше тебя нет.

— Спасибо, — со счастливой улыбкой ответил мне он, чмокнул в щеку и… нажал на кнопку звонка. Без предупреждения. Я даже с духом собраться не успела…

Хотелось дать ему хороший душевный подзатыльник за самоуправство, но сделать этого я не успела…

Родители выскочили навстречу так, будто караулили нас в прихожей на низком старте. Причем мама на полной скорости обогнала куда менее спортивного папу. Я автоматически вышла вперед, чтобы в случае чего прикрыть от возможной опасности Такео, который, даже несмотря на свои легкомысленные слова, выглядел в момент судьбоносной встречи вовсе не уверенным в благополучном исходе знакомства с будущими родственниками.

Разглядев родителей как следует, я испытала легкий шок. Мама и папа вырядились так, словно собрались на прием к королеве… Папа сверкал серебряными запонками с гравировкой, которые не надевал, кажется, последние лет десять, а мама — фамильными украшениями. Да и макияж у нее был сделан профессионально, сама-то она если и красилась, то неброско и чуть небрежно. На их фоне довольно скромно одетый Такео точно не казался состоятельным человеком. Джинсы, зеленая футболка и серая ветровка. Нет, я-то представляла, где его одежда куплена и сколько на самом деле стоит, но других подобная демократичность могла ввести в заблуждение. Мой наряд тоже был довольно скромен… Красная юбка-карандаш и белая блуза. В таком виде я слегка смахивала на учительницу. Чего и добивалась. При официальном знакомстве с семьей мне следовало выглядеть ну очень хорошей девочкой.

Ватанабэ, готовившийся ко встрече с семьей среднего достатка, слегка покраснел. Я немного смутилась. Родители поняли, что их ожидания не оправдались. Совсем.

— Здравствуйте, мистер Беннет, миссис Беннет, — как хороший мальчик, поздоровался Такео и низко поклонился по традициям своей родины.

Теперь пришла очередь окончательно смутиться родителям, которые ожидали чего угодно, но не такого восточного церемониала. Увы, никто из нас почему-то не вспомнил, что мой нареченный из старой семьи, верной традициям. И легко может выдать подобные приветствия в духе Ямато.

— Это мой жених, — тихо выдавила из себя я, плохо представляя, что же необходимо говорить дальше. Мне раньше как-то не доводилось знакомить родителей с претендентами на мои руку и сердце.

Создатель… Да у меня даже поклонников не было таких, чтобы я решилась показать их семье.

Ну вот. Будущий муж в количестве одна штука привезен в отчий дом невесты, одна штука, чтобы познакомиться с родственниками будущей второй половины, в количестве… много штук. Очень много. Предположительно, в доме могли находиться еще бабушка Верити, дедушка Патрик, мои старшие братья, тетя Маргарет и дядя Карл, двоюродная сестра Вероника с дочерью Эммой и мужем… и это еще в лучшем случае. Думать про худший случай не хотелось.

— Э… Мы… поняли, — чуть нервозно откликнулся отец, который явно плохо представлял, что делать с моим несчастьем. — М-молодой человек, может, вы все-таки выпрямитесь… Как-то неудобно.

Ватанабэ тут же подскочил и одарил всех лучезарной сияющей улыбкой. Доставлять хоть какие-то неудобства он не хотел.

— Извините.

Вот примерно так же он и выглядел во время нашего знакомства. Как будто школьник младших классов, дружелюбный и совершенно очаровательный.

Мама растаяла мгновенно, купившись на его детское выражение лица. Папа… держался. Но из последних сил.

Возможно, и правда зря я так паниковала.

Я сцедила ухмылку в кулак. Секретное оружие Ватанабэ, действующее безотказно.

Через несколько минут Такео стоял на пороге гостиной и немного нервно глядел на мою семью, собравшуюся, по случаю знакомства с моим женихом, в расширенном составе. Как я и предполагала, помимо родителей и братьев поглазеть на таинственного иностранца собрались и тети с мужьями, детьми и, в некоторых случаях, даже внуками. Гостиная оказалась забита родней под завязку. Родственники единодушно взирали на Такео, словно пчелы на того, кто осмелился снять крышку с улья, — задумчиво и многозначительно. Особенно «ласково» на моего жениха смотрели братья, которые приехали сразу после ночного дежурства, уставшие и, следовательно, еще более злые. По сравнению с Джастином и Брайаном Ватанабэ Такео казался тонким и даже хрупким, практически как подросток.

— Здравствуйте, — слегка неуверенно выдавил он, поклонившись еще ниже, чем во время встречи с родителями. От волнения акцент моего несчастья, обычно почти незаметный, усилился в несколько раз. — Меня зовут Ватанабэ Такео, я прошу у вас руки Джулии.

Я при этих словах несколько озадачилась, и все большое семейство явно разделяло мои чувства. В дом моих родителей Такео приехал уже в качестве жениха, вопрос с нашей свадьбой рассматривался всеми как дело решенное, никто и не ожидал, что он станет просить моей руки повторно. Подобный поворот событий родню слегка смутил и даже умилил.

— А если мы откажем, это что-то изменит? — поднялась со своего кресла бабушка Верити, светловолосая, статная и ни капли не старая, она всегда держалась как королева и говорила от имени всей семьи, если приходилось что-то решать.

Такео выпрямился и пристально посмотрел в глаза моей бабуле, делая на ее счет какие-то свои собственные выводы. А потом тихо, но твердо сказал:

— Нет, это ничего для нас не изменит. Джули ответила мне согласием… а с остальным мы как-нибудь справимся. Но я должен был прийти сюда и спросить у вас разрешение на нашу свадьбу.

Папа то ли одобрительно, то ли просто ошарашенно крякнул, прикрывая рот рукой. Я еле заставила себя не улыбаться: ответ жениха меня полностью устроил и обрадовал, особенно это его «мы справимся». Он всегда знал, когда следует говорить «я справлюсь», а когда — «мы справимся», ухитряясь и оставаться мужчиной, и не превращать меня в беспомощную куклу.

— И тебя не беспокоит, что мы не слишком богаты, не родовиты и за нашей девочкой не будет большого приданого? — спросила бабушка Верити, тонко усмехнувшись.

Такео замер и растерянно моргнул. На его лице проступило выражение, которое очень уж сильно напоминало праведное возмущение.

— Я достаточно зарабатываю, чтобы ни Джули, ни наши дети ни в чем не нуждались, — решительно заявил он моей родне.

Дети… От одного только слова у меня по спине побежали мурашки. В целом предсказуемо, но все равно ошарашивает. Ватанабэ хочет детей… В принципе я же это в любом случае знала.

— Значит, решил поскорей порадовать нас внуками? — продолжала наступать бабуля, нарочито подчеркивая, что решения тут принимаются Такео и исключительно Такео. Непонятно, кого именно она провоцировала, — меня с моими самолюбием и жаждой независимости или Ватанабэ с его традиционным представлением о семье и положении мужчины и женщины. Но в любом случае не сработало.

— Как только мы с Джулией будем готовы, — ровно ответило мое солнце, беря меня за руку. Почувствовал мое смятение, не иначе. Мое несчастье всегда слишком хорошо понимало, что творится в моей душе. — Дети — это огромная ответственность. Мы пока слишком молоды.

Сразу отлегло от сердца. Выходит, он не собирается настаивать на рождении первенца как можно скорее. Впрочем, о каких глупостях я вообще думаю? Это же Такео, самый лучший, самый родной, он никогда не будет от меня чего-то требовать.

— Ну вот, Джейн, — удовлетворенно рассмеялась бабушка. — А ты беспокоилась, что девочка не выйдет замуж или выйдет не за того человека. Говорила же я тебе: подожди, не переживай, все будет как нужно. Посмотри, какого мальчика себе нашла.

Я окончательно расслабилась, услышав подобные слова. Если в качестве моего будущего мужа Ватанабэ признала бабушка Верити, то никто не станет возражать. Не так-то легко спорить с полицейским инспектором с более чем тридцатилетним стажем.

— Это было официальное благословение моей семьи, — шепнула я на ухо своему несчастью.

Такео просто расцвел, услышав от меня, что больше никто не станет вставлять нам палки в колеса, и бережно сжал мою ладонь. Я ответила ему таким же легким пожатием.

Он, наивный, и не подозревал, что самое страшное ожидает его впереди. Мама со всех сторон оглядела уже будущего (а не потенциального) зятя, пришла к закономерному выводу, что больно уж он тощий, и тут же потащила его, а следовательно, и меня к накрытому праздничному столу. Семейное застолье по всем правилам, море удовольствия и море калорий. А у Такео диета круглые сутки, если он ее нарушит, то Айко меня убьет… А Ватанабэ заставит голодать.

— Мама, ему тут почти ничего нельзя, — спешно вмешалась я, пока нареченный на радостях не предался чревоугодию. Учитывая, что он вечно ест куда меньше, чем, по идее, должен взрослый мужчина, соблазн налопаться до отвала, когда настойчиво предлагают, был очень велик.

— Милая, но он же у тебя такой… хиленький, — ужаснулась мамочка, усадив Такео за стол и наваливая ему на тарелку гору картофельного пюре. Картофель. Толченный с молоком и сливочным маслом. Сверху был торжественно водружен кусок свинины. С жиром.

Глаза у вечно недоедающего Ватанабэ загорелись.

Айко меня точно убьет.

— Мама, ничего он не хилый! — встала на защиту чести Такео я, поспешно выхватывая тарелку прямо из-под носа нареченного. — Подтянутый он. И спортивный. В каждой профессии — свои правила! Тут вот — вес набирать нельзя! Убери картошку! Рис и рыба. И салат. И не настолько много. Такео, не смотри на меня жалобно, а то тебе придется следующий месяц жить в спортивном зале. А меня ваш менеджер заживо в землю закопает.

— Да я же и не спорю, Джули, — тоскливо вздохнула моя личная жизнь, косясь на свинину в кляре.

Он бы еще на шоколад позарился, после которого красными пятнами идет. Горюшко мое, ведь знает же, что нельзя, но всем своим видом демонстрирует, как ему хочется съесть запретные блюда. А мне ведь его жалко.

Я смерила жениха тяжелым взглядом, приговаривавшим любимого к пожизненной диете, и уселась рядом.

— Женщины нашей семьи всегда обладали сильными характерами, — удовлетворенно произнесла бабушка Верите, расположившись во главе стола как настоящая королева. — Не пугает?

— Ни капли, — покачал головой Такео. — Джули — само совершенство.

Братья как-то подозрительно переглядывались, кузина смотрела на нашу идиллию с откровенной завистью… оставшаяся часть родни умилялась нашим светлым чувствам.

А у меня… У меня просто горели щеки от смущения, ведь на самом деле я была совсем не совершенством. Совершенством был он, Такео.

— Ну и кто еще тут кого приворотным зельем опоил? — прозвучал тихий насмешливый шепот мамы.

Ну да, больше похоже, что я приворожила Ватанабэ, а не он меня. С чего бы ему, богатому, знаменитому, успешному, обращать внимание на обычную секретаршу, пусть и секретаршу, работающую в глянцевом журнале?

Джейн Беннет задумчиво смотрела на дочь и ее возлюбленного и из последних сил старалась не хмуриться. Происходящее ей не нравилось. Совершенно не нравилось.

Иностранец.

Популярный музыкант.

О чем только Джули думала, когда с ним связывалась? Что у них двоих может быть общего, у этой заграничной суперзвезды и ее спокойной и разумной девочки, которая за всю свою жизнь не ввязалась ни в одну авантюру и просчитывала каждый шаг наперед? Сейчас же дочка сидела рядом с чужим человеком, и глаза у нее так сияли… Даже смотреть больно.

Влюбилась. По уши влюбилась.

И ничего не поделаешь. Ох уж эти тихони… Сидят-сидят в углу — а потом вдруг будто находит наваждение, и что-то такое устраивают, что и в голову-то никому не придет. По крайней мере, миссис Беннет и в страшном сне бы не приснилось, что однажды она увидит своего ребенка по телевизору под руку с незнакомым молодым мужчиной из Ямато. Сперва Джейн даже собственным глазам не поверила… Пока соседки не прибежали расспрашивать о личной жизни ее Джули. А что миссис Беннет могла ответить? Что дочка даже словом не обмолвилась о грядущей помолвке, а молодого человека, который ей кольцо на палец надел, миссис Беннет и вовсе никогда в жизни прежде не видела? Пришлось многозначительно улыбаться и отмалчиваться, давая знакомым возможность самим сочинить невероятную историю. А потом вечером женщина искала в Сети информацию о женихе дочери, чтобы иметь хоть какое-то представление о происходящем с ее драгоценной девочкой.

Ватанабэ Такео оказался молодым человеком из уважаемой и состоятельной семьи, талантливым и успешным, с безупречной репутацией. Оставалось только догадываться, что же его могло привлечь в дочери полицейских, работающей секретарем. Джули была не его круга, не подходила ему, как ни крути. Вся эта странная нелепая история больше походила на глупый розыгрыш, и миссис Беннет до последнего думала, что так и есть. Пока не увидела своими глазами избранника дочери.

Джули и ее молодой человек постоянно касались друг друга. Ненавязчиво. Словно невзначай. Держались за руки. Прижимались плечами. Будто для них невыносимо оторваться друг от друга даже на секунду. Счастливые, смущающиеся.

Безнадежно влюбленные.

— Ты смотри на этого узкоглазого, прямо ест глазами Джули, — недовольно прошептал справа муж, прожигая взглядом будущего зятя.

Миссис Беннет со вздохом пожала плечами. Она уже смирилась, что Джули выйдет замуж за этого странного мальчика. А ее супруг — пока нет. Но его сопротивление, по сути, все равно ничего не изменит.

Никто никого взглядом не ел. Скорее казалось, что молодой человек на их дочку молится, как на драгоценнейшую святыню. Джули отчаянно краснела и отводила глаза.

— Мам, мы что, ничего не будем делать? — тихо спросил сидящий рядом Брайан, старший сын, который больше всех в семье, кажется, любил Джулию. — Мы позволим этой узкоглазой образине увезти на другой конец земли нашу Джули?

И правда. Увезет. Увезет ее беззащитного ребенка в свою страну, где она всегда будет чужой, введет в другую семью… Как они отнесутся к ней? Вряд ли хорошо. Бедная девушка из другой страны… Родители этого мужчины, скорее всего, не обрадуются такому мезальянсу. Несчастная ее девочка, во что она только ввязалась… Почему ее так угораздило?

— Джули уже взрослая, сама решает, — тихо откликнулась женщина, глядя, как трепетно этот чужой человек держит за руку ее ребенка. Так, будто боится, что она может исчезнуть в любой момент.

А Джули напряженно зыркала по сторонам, готовая, кажется, пресечь любую попытку обидеть жениха.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Постелили нам с Такео, по моему требованию, вместе. Старшее поколение неодобрительно поджимало губы, младшие родственники понимающе хмыкали. Как всегда, нас поняли совершенно неправильно. А я просто боялась, что до моего несчастья за ночь доберутся дорогие братцы, глядящие на него ну очень неласково. Ватанабэ это заметил и ежился, стараясь лишний раз не смотреть в их сторону. Ум всегда был его сильной чертой, как и хорошая интуиция. Брай и Джае, судя по всему, намеревались устроить моей будущей второй половине темную при первом удобном случае. И ничто на свете не могло удержать их от осуществления этой задумки. Оставалось только надеяться, что бить жениха в моем присутствии они постесняются.

Утром я поняла: Такео в моей постели не наблюдается, и подорвалась как была, в домашней теплой пижаме с нелепыми сердечками, на поиски моего ненаглядного или того, что от него осталось. Вряд ли братья могли упустить такую возможность… Мое солнце обнаружилось на кухне, распивающим чай с Брайаном и Джастином под присмотром мамы и бабушки. У Такео был синяк на скуле, у Брая оказался подбитым глаз, а у Джастина опухла и приобрела синеватый оттенок челюсть.

Вели себя при этом все трое вполне дружелюбно и казались до отвращения довольными жизнью.

— Э… — растерянно начала было я, но на физиономиях всех троих мужчин расцвели совершенно одинаковые улыбки.

— Мы тут поговорили, — начал Брайан, разводя руками. — По-мужски.

— И решили, что ты нашла себе неплохого парня, — закончил за близнеца Джастин. Двигать челюстью ему явно было очень неприятно. Но он терпел и не возмущался.

Я повернулась к будущему мужу и грозно вопросила:

— Такео?

— Да, Джули? — невинно улыбнулся он.

— Что произошло?

Мама тихо вздохнула и налила чаю еще и мне. Видимо, ей добиться правды от этих упрямцев не удалось. Поэтому и на мой успех она не рассчитывает.

— Да ничего особенного. Мы с твоими братьями поговорили.

Если я и надеялась раньше, что узнаю от него правду, то теперь меня постигло разочарование.

Я уперла руки в боки и нахмурилась.

— А синяки откуда?

Размечталась. Рассказывать мне никто ничего не собирался, хотя все и так было ясно.

— Упали, — развел руками Ватанабэ.

У меня буквально дар речи пропал.

— Все трое? — через какое-то время раздраженно переспросила я, добавив в голос столько сарказма, сколько могла.

— Все трое, — тут же подтвердил Брайан, а два других участника подпольных боев усиленно закивали. Вот же… мужская солидарность. Намяли друг другу бока, пока я спала, а теперь изображают полную невинность. И если бы не синяки, я бы даже поверила в это бесстыжее вранье. Одно только оставалось непонятным: каким образом мое несчастье выдержало парный натиск Брайана и Джастина и при этом даже выжило? Все-таки… полицейский спецназ.

— Скажи, что последствия твоего «падения» можно загримировать, иначе Айко-нэ-сан меня убьет, — взмолилась я.

Такео беззаботно махнул рукой:

— И не такое замазывали. Но ты знаешь, у тебя хорошие братья. Любящие.

Я-то знала…

А на следующий день я провожала мое личное жизнерадостное солнце назад, на родину, где ему предстояло ожидать меня еще две недели. Потом уже я должна была приехать к нему в Ямато. На этот раз окончательно, без права на обжалование. Не понимала даже, грущу я из-за предстоящей разлуки или нет. Две недели… Раньше мы и дольше не виделись, но при этом как-то умудрялись оставаться в живых. А теперь — какие-то жалкие две недели…

— Ты только не волнуйся сильно, — тихо втолковывал мне перед отлетом Такео, держа за руку.

Я молчала и думала только, что еще немного — и начну со слезами упрашивать не оставлять меня тут одну.

Кажется, становлюсь той еще истеричкой.

— Все будет хорошо. Перед свадьбой всегда дел невпроворот и кажется, что вот-вот с ума сойдешь. У тебя сейчас просто не будет времени грустить. Я видел, как братья женились. Тоже тряслись и не знали, за что хвататься, да и невестки переживали. Но потом все завершилось вполне благополучно. Не расстраивайся, Джули. Не надо.

Папарацци тактично щелкали затворами из-за колонны, а мы, в свою очередь, старательно делали вид, будто упорно их не замечаем. Все равно от журналистов теперь не избавиться никогда. Да и что такого сенсационного они могут снять? Невеста провожает жениха домой. Картина совершенно благопристойная и пасторальная, скандалом и не пахнет.

Я уткнулась носом в грудь будущему мужу.

— Они меня замучают без тебя. И я уже заранее скучаю, — тихо пробормотала я, вдыхая приятный, ставший родным запах.

Руки Ватанабэ легли мне на плечи, даря временную иллюзию спокойствия и уверенности в будущем.

— Ну что за глупости, ты у меня самая сильная, — прошептали мне в ухо. Дыхание щекотало кожу. — И со всем справишься. Осталось совсем немного. Потерпи чуть-чуть — и все будет замечательно.

Я коротко кивнула. Будет.

— Вот и славно, — тихо и умиротворенно сказал Такео.

Мы так еще и дольше могли стоять, но объявили посадку на рейс Ватанабэ, и он пошел к паспортному контролю, еще раз чмокнув меня в щеку на прощанье. А я долго стояла и смотрела ему вслед. На душе было как-то тоскливо и тревожно. Но я так всегда чувствовала себя, когда мы расставались. Просто сейчас, когда вот-вот мы скажем перед алтарем: «Пока смерть не разлучит нас», — отпускать его от себя было особенно тяжело.

Но унывать нельзя. Я же фея Джули, в конце концов, меня теперь считают образцом позитивной энергичной девушки. Если попаду с кислой физиономией в газеты, с меня миз Коллинз шкуру спустит. И хорошо, если только в фигуральном смысле. Ведьма все-таки…

Но грустить мне и без того не дали. Телефон заиграл «Монстра». В кои-то веки песня не из репертуара In the Dark. Они с тяжелым роком не связывались никогда прежде и не собирались связываться в будущем. Этот трек стоял у меня на Лиллен. Самое оно, при ее-то «ангельском» характере.

— Беннет, уже проводила ненаглядного? — с места в карьер начала подруга.

Вообще, расшаркиваться было не в ее стиле. Вежливость в исполнении Адамс имела крайне специфические черты. Она редко прощалась, практически никогда не здоровалась и всегда переходила к сути сразу, тогда как человек воспитанный обязательно произносил хотя бы будничное: «Как дела?»

Сперва меня в Лиллен эта черта жутко раздражала… Потом я смирилась. И в конце концов решила, что такая манера общения даже полезна. Ни минуты не теряется зря.

— Только что через регистрацию прошел, — удрученно вздохнула я. Вряд ли дорогая моя Адамс решила позвонить просто так.

Сейчас от меня наверняка что-то потребуют. Причем немедленно.

Разумеется, я оказалась права.

— Задницу в горсть — и на работу, невеста, — с каким-то особенно пакостным смешком велела блондинка. — Джен решила вконец забить твое расписание, чтобы меньше дури в голову лезло. Да и Макото тоскует без своего живого манекена.

Оставалось только взвыть. Все надежды на хотя бы небольшой перерыв рассыпались прахом.

Черт!

— Адамс, скажи им, что я умерла!

— Дженнет воскресит и погонит поганой метлой, Беннет. Не доводи начальство до греха, а то до свадьбы не доживешь!

Пришлось сцепить зубы и пойти искать такси. И плевать, что приеду я только в пять часов вечера и ловить мне на работе уже будет нечего, кроме нагоняев от миз Коллинз… Если Титановая Джен сказала: «Надо», — то ее ассистенткам остается только подчиниться произволу начальства.

Босс, вопреки всем пессимистичным ожиданиям, была добра и благостна. На столе перед ней лежали свежие газеты, и, подойдя чуть поближе, я имела счастье лицезреть собственную персону в объятиях Ватанабэ Такео. Быстро работают.

— Если бы я не знала, что это не спектакль, то никогда бы не поверила, — удовлетворенно протянула начальница.

В ее голосе звучали интонации большой хищной кошки. К счастью для меня, сытой большой хищной кошки.

— Во что? — насторожилась я, пытаясь понять, что же Дженнет углядела в этих фотографиях. Как по мне, ничего особенного в них не имелось.

— Вы такие… невинные, — усмехнулась начальница, любовно погладив газетную страницу. — Будто сбежали из детского мультфильма. Такое сейчас редко увидишь. Все привыкли делать акцент на сексуальность… Но вами можно только умиляться и ставить в пример. Достойно. Новый тип романа. С легким налетом восточной благопристойности.

Оставалось только плечами пожать. Может быть, для кого-то мы и стали примером… Только вот сами к этому точно не стремились и ничего с умыслом не делали.

— Ну… с Такео по-другому нельзя… Он как с другой планеты.

В полученном в итоге образе идеальной пары действительно не было никакой моей заслуги. Ни малейшей.

— Вот и продолжайте играть в двух счастливых инопланетян, детки, — милостиво дозволила Дженнет Коллинз, сложив подбородок на руки. — Публика вам благоволит. В конечном итоге это пойдет на пользу всем. Популярности твоего мужа. Тебе. И разумеется, «Фейри стайл».

Я обреченно подумала о поклонницах Ватанабэ, которые уже несколько раз в Сети грозились мне как минимум волосы повыдергать, но озвучивать тревоги на тему собственной шевелюры и благополучия в целом шефу не стала. Она все равно отмахнется.

— А с сегодняшнего дня ты будешь еще и учиться, Джули, — ласково так сообщила мне босс, вытаскивая из ящика стола несколько учебников с совершенно, на мой взгляд, нечитаемыми значками на обложках. — Завтра придет преподаватель, который займется с тобой здесь языком твоей будущей второй родины. Нужно, чтобы, сойдя с трапа самолета, ты могла хотя бы поздороваться.

С одной стороны, язык мне и правда придется выучить, тут нет другого варианта, если я хочу жить полноценной жизнью, но… но иероглифы вгоняли в тоску даже до начала занятий. Почему нельзя было придумать алфавит?

После сообщения миз Коллинз о планах на меня сразу захотелось перечитать трудовой контракт: возникло ощущение, что я продала себя в рабство, но почему-то забыла об этом в дальнейшем.

Через две недели, сойдя с трапа самолета, я действительно могла поздороваться с жителями Ямато на их родном языке. Но не больше. Успехи были удручающе малы. Да и то, что успела выучить, вылетело из головы через пару минут после посадки в аэропорту. Хорошо еще рядом со мной была Ягучи Макото, которая посчитала: ей нет резона оставаться в Айнваре, когда ее любимый «манекен» отбыл в Ямато. С Макото я точно не пропаду.

Уже на таможне меня буквально трясти начало. Здесь все говорили на другом языке. А если и переходили на айнварский… То лучше бы не переходили. Такого чудовищного акцента я не ожидала услышать. Такео и ребята говорили на моем родном языке очень чисто и правильно, и произношение отличалось не настолько сильно.

— Ну чего ты, Джули-сан? — тронула меня за плечо дизайнер. — Все же-замечательно. Скоро будешь рядом с Такео-сама, и для тебя начнется новая жизнь.

Я еле удержалась от измученного вздоха. Именно новой жизни-то я и боялась больше всего. Новой жизни, в которой буду полностью зависеть от Ватанабэ, хочу я этого или нет. И пусть Такео — самый добрый, самый искренний, самый лучший на земле мужчина… но боюсь, что в итоге все обернется не так, как я бы хотела…

Но, в конце концов, я же сама все это выбрала, верно? Сама согласилась выйти замуж, сама позволила надеть кольцо на палец, сама обсуждала с Такео дату свадьбы, сама позволила миз Коллинз заняться планированием. Ведь на самом деле пожелай я — и ничего бы не было. Ничего. Ни жениха. Ни грядущего замужества. Ни земли Ямато под ногами. Я бы сидела в приемной Дженнет, совершенно спокойная, знающая свою жизнь от и до и… бесконечно несчастная. Ведь уже больше года мое счастье заключалось в одном человеке, ради которого я решилась разрушить свою жизнь до основания и выстроить что-то новое взамен.

— Я… просто растерялась, — заставила я себя улыбнуться подруге.

Ну да. Точно. Подруге. В последнее время у меня их стало целых две. Но хотя бы, в отличие от Лил, у Макото прекрасный характер, и она не пытается со мной ни в чем соревноваться. Делить нам тоже нечего, зато общего нашлось очень много. Как минимум одна музыкальная группа.

— Ничего, — беззаботно рассмеялась Ягучи, изящно прикрывая рот миниатюрной ладошкой.

Маникюр у Макото был как раз такой, каким я себе представляла маникюр модного дизайнера. Аккуратные ногти средней длины, покрытые белой эмалью. И поверх — миниатюрные ветви цветущей сакуры. Наверняка за такое чудо девушка Кавамуры Шинджу отдала сумму, равную половине моей зарплаты.

— Это нормально в твоем случае. Я все понимаю. Меня саму колотит от мысли об обручении, а у тебя и вовсе свадьба. Так волнующе…

Я тут же заинтересовалась, услышав о грядущей помолвке. Насколько я знала, пока ничего официально объявлено не было.

— Кавамура все-таки решился сделать предложение?

Макото улыбнулась широко и немного смущенно.

Второй лидер-вокалист In the Dark безбожно тянул, в отличие от Ватанабэ. И дело не в отсутствии чувств, о том, что Шинджу до безумия влюблен в молодого дизайнера, не знал только ленивый и слепоглухонемой. Просто Кавамура никак не мог собраться с духом. Вот такой парадокс: парень, который способен за пять минут чуть ли не соблазнить практически любую женщину, не решался сделать предложение любимой девушке. Как мне рассказал со смехом Такео, его друг до обморока боялся отказа.

— Мисаки слил мне, что кольцо уже куплено, — довольно поведала Макото.

Наконец пассажиры впереди покинули салон самолета, и мы с подругой поднялись на ноги и пошли к выходу. Все-таки Ямато — она и есть Ямато, все чинно, спокойно, никакой давки. И, представьте себе, никто даже ремни безопасности не отстегнул, прежде чем на это было получено разрешение.

— Ходили выбирать вшестером, — добила меня уже почти невеста Кавамуры.

Не удержалась, прыснула. Нет, зря я думала, что Ватанабэ — мальчишка. Он у меня тут самый самостоятельный.

— Я даже не удивляюсь этому. У ребят вообще какой-то коллективный разум.

Оставшиеся в салоне пассажиры на нас посматривали с явным любопытством, но искоса, стараясь не привлекать внимания, и смущенно отводили глаза, если я ловила их взгляды. Все-таки и тут узнали. А я, честно говоря, надеялась, что гайдзины для них все на одно лицо, так же, как они — для нас. Хотя, может быть, узнали они Макото, а вовсе не меня.

Когда мы прошли паспортный контроль и забрали свой багаж, я огляделась в зале аэропорта и с удивлением поняла, что ненаглядный проигнорировал мой приезд и не явился.

— А… где? — озадаченно пробормотала я себе под нос, не обнаруживая в пределах видимости любимого и единственного.

На душе тут же стало особенно тоскливо. Я так хотела увидеть его, весь перелет только о нашей встрече и думала, а в итоге…

— Мальчики на фотосессии, — увидев мою кислую физиономию, выдала Макото. — Я специально попросила Такео-сама не отменять ее. Пусть ребята деньги зарабатывают, а мы пока прекрасно и без них время проведем. Ну не кисни, Джули-сан, Ватанабэ от тебя никуда не денется, еще взвоешь от него.

Я? Взвою от моего несчастья? Как подобное можно хотя бы предположить? Да я без него не живу!

— Джули-сан, ты скучная, — рассмеялась над моим тщетно скрываемым недовольством дизайнер. — Жених женихом, но и расслабляться нужно уметь! Проведем день в теплой девичьей компании, вот увидишь, тебе еще понравится. Покупки, кафе, развлечения. А вечером встретишься со своим ненаглядным.

— В теплой девичьей компании? — сперва не поняла я сути слов Ягучи.

А потом увидела четверых стоящих поодаль девушек, которые смотрели в нашу сторону с огромным интересом. Одну из них в лицо я знала. И весь мир тоже знал. Кимура Мегуми. Актриса, певица, модель… и девушка Хироши, лучшего друга Такео.

Шесть девушек. Шесть участников группы. Логично. Вот, стало быть, на кого бросил меня дорогой мой нареченный.

— Это то, о чем я думаю? — осторожно спросила я, глядя на девушек с тревогой. Я не слишком любила незнакомые компании и незнакомые места… Словом, я чувствовала себя чудовищно некомфортно, а звучащая вокруг чужая речь гармонично дополняла картину моего личного ада на земле.

— О да, женская часть группы In the Dark в полном составе, — подтвердила мои худшие опасения дизайнер.

Стало быть, передо мной оказались дамы сердца остальных ребят. Готова поспорить, что две длинноволосые близняшки в строгих деловых костюмах — девушки Като и Иноэ, у этой парочки совершенно идентичные вкусы, неудивительно, что в итоге они выбрали именно близняшек.

А улыбчивая красавица в легком шифоновом платье с цветочным принтом и балетках на крохотных изящных ножках держит под низким каблуком сердце вечного «мелкого», Кано Мисаки.

Все четверо встречающих нас с Ягучи девушек казались настолько добродушными и милыми, что… мне тут же захотелось спрятаться хоть куда-нибудь. А вдруг я им не понравлюсь? Я же… иностранка, да еще и бывшая секретарша. Есть десятки причин, чтобы мы не нашли общий язык.

Макото не дала мне и дальше мучиться сомнениями. Просто схватила за руку и потащила к встречающим. Я вцепилась в свой чемодан, как утопающий в соломинку, и приготовилась к худшему…

И не зря.

Нет, я четверым новым знакомым понравилась, даже очень. И выразили они это так же, как их молодые люди при знакомстве: кинулись на меня со счастливыми воплями и принялись обнимать. Все разом. Потрясающая непосредственность в таком возрасте. Наверное, по этому принципу друзья Ватанабэ и выбирали себе девушек. Редкая эмоциональность даже для Айнвара, что уж говорить о церемонной и утрированно благопристойной Ямато, где, кажется, есть ритуал на каждый случай жизни. И ведь моих новых знакомых не смущало даже то, что их разглядывали все кому не лень.

— Джули-сан, я так рада с тобой наконец познакомиться! Я Кимура Мегуми! Хироши мне столько про тебя рассказывал! — восторженно щебетала Кимура, глядя на меня, как на потерянную и вновь обретенную сестру.

Я обреченно поняла, что вся компания, окружавшая моего жениха, совершенно ненормальная. Под стать Ватанабэ. Они были искренне рады видеть человека, о котором вообще толком ничего не знали. Патологическое дружелюбие, на мой взгляд.

— Сато Наоко, — помахала мне рукой одна из близняшек.

Я отметила аккуратные ногти, выкрашенные сиреневой эмалью. Без изысков, но со вкусом.

— Сато Минами, — представилась вторая.

Как я стану в дальнейшем различать сестер Сато, пока было не ясно. Одна прическа, одинаковая одежда… В этом возрасте близнецы, наоборот, стараются отличаться друг от друга как можно сильней. Эти близняшки почему-то предпочли так и остаться полными копиями друг друга. Сомневаюсь, что даже их парни способны без подсказки понять, где Наоко, а где Минами.

— Шибуя Изуми, — чуть смущенно представилась предполагаемая девушка Мисаки, накручивая на палец прядь волос и очаровательно краснея. — Добро пожаловать в Ямато. Надеюсь, тебе понравится здесь.

— Очень рада познакомиться с вами всеми, — из последних сил растянула губы в улыбке я. Хотя, как подозреваю, гримаса вышла еще та…

Обижать девушек совершенно не хотелось, но сейчас мне требовалось время для принятия того простого факта, что больше я не дома и обратного пути для меня уже нет. Даже когда я уехала из родного города в столицу, и то первое время было чудовищно тяжело. А тут и вовсе чужая страна…

Никого моя напряженность особо не смутила, девушки решили, что так и надо, окружили меня и отконвоировали к стоянке, где нас ждал… ярко-розовый мини-вэн.

Честно говоря, учитывая, с кем они встречаются, я ожидала что-то более пафосное и модное… Но девочки, как оказалось, предпочитали радость общения радости вождения дорогого автомобиля. Эту машинку они приобрели в складчину для совместных поездок пару лет назад как раз с расчетом, что их в конечном итоге будет шестеро. Вариант, что с будущей пассией Ватанабэ они могут не сойтись характерами, вообще не рассматривался. Я заранее была приговорена стать их шестой «сестренкой», и вердикт не подлежал обжалованию. До этих со всех сторон милых барышень никак не доходило, что я могу просто смущаться от слишком большого количества внимания и слишком сильной, но пока незаслуженной любви.

Понять мое состояние сумела только Макото, с которой я общалась почти без перерыва последнюю пару недель. Она-то и успокоила, заверив, что подобное — в порядке вещей и нужно просто смириться и полюбить новых подруг в ответ. Так как выбора все равно нет.

Сразу захотелось домой. Или хотя бы с Лиллен поговорить по душам. Подруга из нее вышла отвратительная, но после подколок Адамс всегда быстро удавалось взять себя в руки.

Черт, да я уже скучала! По родителям. По начальнице. По заразе напарнице и ее Дэниэлсу.

Вокруг говорили на чужом мелодичном языке, вместо привычных букв мелькали закорючки иероглифов… Раньше я всегда утверждала, что на самом деле люди везде одинаковые… Глупости! Люди разные! И жизнь разная!

Надеюсь, я достаточно сильно люблю свое несчастье, чтобы попытаться освоиться на его родине… Если нет, то на будущей семейной жизни можно смело ставить жирнейший крест и готовиться к скорому возвращению домой. Где меня насмерть заест мама. А заодно и бабушка.

В нашей семье все было строго: вышла замуж — назад уже не зайдешь. Просто не пустят. Поэтому рано ни мама, ни тетки, ни кузины не решились связывать себя узами брака, боясь не столько разочароваться в избранниках, сколько нарваться на активное неодобрение родни в случае неудачного замужества. Но, по крайней мере, никто не разводился и не сбегал из дому, только чтоб спастись от мужа.

— Джули-сан, у нас весь день впереди! Пройдемся по магазинам! — радостно предложила девушка Кавамуры Шинджу, когда мы уселись в автомобиль. — А то приехала с одним чемоданом, как бедная родственница!

Я вздрогнула и обреченно уставилась на дизайнера, искренне надеясь, что она просто пошутила. Я хотела есть, спать и увидеть Ватанабэ. Больше ничего в ближайшие планы не входило. Совсем. Да и с шопингом у меня сложились не самые теплые отношения, которые не очень походили на великую страсть. Я очень долгое время была слишком занятой и слишком бедной, чтобы тратить свое время в бутиках. К тому же не составляло труда пополнять гардероб на работе. Рекламодатели часто предоставляли одежду для фотосессий без возврата, чем пользовались все без исключения сотрудницы «Фейри стайл», кроме разве что главного редактора. Да и то, может быть, миз Коллинз просто не признавалась в этом, чтобы не терять ореола недосягаемого божества…

К тому же я была не настолько состоятельна для посещения столичных бутиков. Цены здесь, насколько я знала, были такие, что оставалось только за голову хвататься. А ходить по магазинам, не имея возможности делать покупки, — это та еще пытка… Но не могла же я признаться новым знакомым в собственной финансовой несостоятельности? Или признаться? Тогда сразу отпадет множество вопросов… А с ними — и множество проблем.

В итоге, когда я тонко намекнула, что мне не по карману поход по местным торговым центрам, Кимура Мегуми с плутовской улыбкой продемонстрировала мне кредитку, на которой значилось имя Ватанабэ Такео.

— Так что в тратах ты свободна… Но я тебе карточку не отдам, — сообщила мне звезда сцены.

От последнего заявления я слегка опешила. И пыталась понять, в чем же заключается загвоздка.

— Почему?

— Такео-сама запретил строго-настрого, — рассмеялась Мегуми, демонстрируя идеально белые зубы. Прямо как в рекламе зубной пасты. — Сказал, тогда ты точно ничего не купишь, а он хочет, чтобы ты себе ни в чем не отказывала.

Ну, Такео…

Пожаловаться на самоуправство жениха я могла только Лиллен. Девушки друзей Ватанабэ меня бы точно не поняли, в их умах то, что Ватанабэ собирается оплатить мои предполагаемые огромные траты, казалось чем-то совершенно естественным. Они бы не поняли моих чувств.

Адамс тоже, впрочем, не поняла.

После моего панического сообщения: «Лил, я так не могу, он за меня уже платить начал!» — через пару минут пришел, как всегда, саркастичный ответ: «Это ничего, скоро он тебя еще и рожать заставит».

Если она надеялась этим меня ободрить, то совершенно зря. Паника только усилилась.

А если… и правда заставит? От мысли о детях вообще мелко трясти начало и все попытки завязать разговор я просто игнорировала, погрузившись в свои тяжкие думы о том, чем мне будет грозить семейная жизнь с Ватанабэ. Девочек мое затянувшееся молчание ни капли не смущало. Убедившись, что добровольно общаться я не собираюсь, они тактично перестали навязывать свое общество и только временами загоняли меня в примерочную очередного магазина, кормили и пытались не потерять по дороге.

К восьми вечера глаза совсем слипались, и к маме я хотела даже больше, чем к жениху. Но к тому времени наш женский отряд прибыл на место встречи, в один из клубов, и я практически упала в объятия Такео, подло намереваясь тут же и заснуть.

Ватанабэ чмокнул меня в нос, вручил здоровенную чашку заранее приготовленного кофе и попросил потерпеть еще полчасика. Я на автомате кивнула и положенные тридцать минут так и просидела, только вдыхая горьковатый приятный аромат напитка и практически не шевелясь. Парни что-то обсуждали, явно по работе, только из-за своей любимой музыки эти шесть великовозрастных мальчишек могли так яростно и непримиримо спорить, но понять толком суть проблемы не получалось. Не сразу сообразила — это потому, что говорят они на родном языке.

Девушки расположились поодаль, то ли не желая встревать в профессиональные разговоры, то ли опасаясь, что их погонят из исключительно мужской компании.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Проснулась я оттого, что меня куда-то несут на руках.

Ну, несут и несут. Я разрешаю. Тем более делали это аккуратно, да и запах меня окутывал теплый, родной и такой домашний… Словом, открывать глаза совсем не хотелось. Вот отдохну — и тогда разберусь со всем, что на меня свалилось. И с Такео тоже разберусь. Пусть не думает, будто я беспомощная и хоть в чем-то ему уступаю.

Проснулась я на следующий день где-то в районе двенадцати, причем организм в панике пытался убедить меня, что вставать еще слишком рано. Ничего удивительного, перелеты и смену часовых поясов я всегда переносила очень плохо и даже на отдых предпочитала выбираться куда поближе, а не где получше.

Оказалось, лежу я на огромной, то ли двуспальной, то ли пятиспальной кровати в незнакомой светлой комнате… наверняка принадлежавшей Ватанабэ. И дело было вовсе не в той домашней атмосфере, которая, казалось, была заключена в каждом предмете. Дело было в моей фотографии на полстены прямо напротив безразмерного монстра, на котором я почивала.

— Я себе все так и представляла, — ошарашенно пробормотала я, выбираясь из постели. Опять в одежде спать оставил, скромник. Даже становилось интересно, а изменится ли что-то между нами после свадьбы. Хотелось бы, если честно…

Тяжело вздохнув, я отправилась на поиски хозяина квартиры.

И душа.

Такео обнаружился в гостиной. Надежда современной поп-эстрады сидела на диване с блокнотом, карандашом и гитарой, что-то напевала, то и дело проводя по струнам длинными пальцами. В безразмерном худи и домашних широких штанах Ватанабэ походил на какого-то встревоженного грызуна. Ненаглядный настолько погрузился в музыку, что даже не услышал моих шагов. Я подумала немного и решила не мешать ему. Творчество — дело святое. Раз уж Такео занят процессом творения прекрасного, то лучше сперва наведаться в душ, может, когда я закончу с водными процедурами, очередной шедевр поп-эстрады родится на свет и Ватанабэ поступит в мое полновластное владение.

Через полчаса лидер In the Dark все еще вдохновенно сочинял, но у меня никаких сил не осталось терпеть, пока он закончит общение с музой и переключится на меня. Хватит. И так ждала столько времени, мучаясь каждый день от тоски и диет.

— Добрый… день? — тихо окликнула я Такео.

Я же лучше его гитары и новой песни, верно?

Музыкант тут же подскочил на ноги, едва не угробив инструмент, и будто по волшебству оказался рядом со мной буквально за секунду.

— Отдохнула? — только и спросил он, но я услышала в одном слове и то, как Ватанабэ скучал по мне все это время, и то, как рад видеть и насколько сильно любит.

Влюбленные всегда глупые. Очень-очень глупые. И я вдруг стала самой глупой на земле. Вот смотрела ему в глаза — и стремительно глупела с каждым мгновением.

— На всю оставшуюся жизнь.

Вранье вышло чересчур бодрым, на самом деле неплохо было бы еще часиков шесть-восемь поспать, но сейчас это казалось едва ли не смертным грехом.

Вместе.

Наконец-то.

Безо всяких условий, кроме его бешеной работы, которая требует, чтобы лидер группы постоянно метался из одного места в другое.

Кстати, а чего не мечется-то посреди белого дня? Айко рассказывала мне о графике группы. Для чего там точно не оставалось времени, так это для безделья.

— Ты сегодня свободен? — подозрительно спросила я, думая, что это — из разряда фантастики.

— Совершенно, — с как всегда довольной улыбкой сообщили мне, притягивая к себе. — Отпросился. В агентстве тоже люди и понимают, что ко мне приехала невеста. Женщина всей моей жизни. Хорошо добралась?

Кивнула.

В полете и правда было чересчур мало проблем, что удивительно. Даже в зону турбулентности самолет попал всего два раза, и то трясло несильно. Детей поблизости от меня не наблюдалось. Стюардессы оказались на диво милы и предупредительны. Будто кто-то наверху выполнял специальный заказ по доставке одной скромной девушки в Ямато наилучшим образом. И в итоге так и вышло.

— Почему ты отдал меня на растерзание этим пятерым барышням? — недовольно спросила я, чуть хмурясь. — Ты же знаешь, я терпеть не могу вот так, с бухты-барахты, проводить кучу времени с незнакомыми людьми…

Такео усадил меня рядом с собой на диван, взял за руку и проникновенно заговорил:

— Джули, я знаю, ты не любишь новых знакомств, тем более настолько внезапных, но это… это как семья. Они близкие люди. Они всегда помогут и никогда не предадут. Просто постарайся принять их. Девочки, конечно, могут быть немного назойливыми, но они так ведут себя только потому, что тебя любят.

Тяжело вздохнув, я задала мучающий меня вопрос:

— Но, Такео, за что им меня любить? Мы даже незнакомы… Из-за тебя?

Тот покачал головой.

— Просто ты чудесная, светлая девушка. Не бойся их.

Легко ему говорить… Он-то ничего не боится, ни внимания всего мира, ни этому миру вызов бросать. Захотел — и обручился не пойми с кем, несмотря на возможное недовольство семьи, проблемы в карьере, бурную истерику среди фанаток.

— Я постараюсь…

Ватанабэ чмокнул меня в щеку.

— Я знаю, что тебе очень тяжело сейчас… Поэтому идем акклиматизироваться! Прямо сейчас.

Недоуменно хлопнула глазами.

Видя мою откровенную растерянность, Такео только рассмеялся.

— Ты о чем?

— Идем гулять! Я покажу тебе Ямато такой, какая она на самом деле! И ты ее полюбишь, а она полюбит тебя в ответ. Не надо прятаться от чужаков, Джули, их просто надо полюбить!

У меня в жизни всегда все было сложно, всегда через труд, через борьбу, через пот, слезы и кровь. Ватанабэ шел по жизни легко, словно фейри, улыбаясь небу, солнцу и людям, с легким сердцем, в которое пускал без раздумий любого… Удивительно, но ни у кого даже в мыслях не было предать его или использовать. Ну или же мое несчастье просто не знало о том, что в отношении его поступали подло.

Для меня жизнь — это битва. Для него — песня. А пел Ватанабэ Такео прекрасно.

— Я постараюсь, — еще раз повторила я, беспомощно и испуганно улыбаясь будущему мужу.

Через полчаса мы вдвоем вышли на улицу совершенно чужой и безумно пугающей меня страны. И опять без охраны, водителя и хоть кого-то, кто по статусу полагался звезде мировой величины.

Мне даже стало не по себе. По всем законам, Такео должны были разорвать на сувениры еще на выходе из небоскреба, где он жил. У жилья популярного музыканта наверняка просто не могли не дежурить фанатки…

Фанатки действительно дежурили. Как я и предполагала. Узрев своего идола, девицы с благоговейным восторгом поздоровались с кумиром, который благосклонно поулыбался, позволил с собой сфотографироваться и даже принял несколько подарков от юных поклонниц. Те просто ошалели от своего счастья. После окончания этого степенного ритуала, благопристойность которого нарушалась лишь недовольным зырканьем девчонок в мою сторону, Ватанабэ вежливо простился со своим фан-клубом и потащил меня за руку куда-то в сторону ближайшего парка.

Кстати, меня безумно развеселило, что поклонницы Такео старательно копировали мой стиль. До малейших мелочей. Интересно, как только эти девочки умудрились столько узнать обо мне?

На одной даже была надета практически полная копия платья, которое выбрала сегодня я. Кораллового цвета, в стиле пятидесятых: пышная юбка на ладонь ниже колена, небольшой треугольный вырез и рукав три четверти. А я ведь только один раз показывалась в этом наряде прежде.

— Они у тебя дрессированные? — спросила я через несколько минут ошарашенного молчания у жениха.

То, что на нас не кинулись визжащие орды с намерением разорвать на части и растащить по домам, стало самым настоящим шоком, который упорно не проходил. Фанатки в Айнваре вели себя обычно куда как менее цивилизованно.

Такео лукаво улыбнулся:

— Они просто знают: мне не нравятся невоспитанные девушки.

О да, эти толпы экзальтированных девиц никогда не сделают того, что в конечном итоге не оценит их кумир.

— Вообще-то мне нравится только одна девушка. Одна-единственная. Но просвещать их я не стал, — не дал моим мыслям уйти не в ту сторону Такео, для надежности коротко чмокнув в висок.

Все в мире снова вернулось для меня на свои законные места. И вот странно, я всегда терпеть не могла, когда нарушали мое личное пространство, прикасались без разрешения или — упаси боже! — обнимали. А Ватанабэ Такео было с самого начала позволено все и немного больше.

— Одна-единственная? — насмешливо переспросила я, приостанавливаясь, чтоб посмотреть ему в глаза.

— Второй такой на свете нет, — пожал плечами он, не отводя взгляда.

На нас предсказуемо оглядывались, украдкой показывали пальцами, кто-то даже сфотографировал… Наверняка завтра во всех газетах в очередной раз появятся свежие снимки с нашими физиономиями. Ну чем только Такео думает, вот так подставляясь?

Мы встали у перехода, ожидая, когда зажжется зеленый свет, Ватанабэ что-то вдохновенно рассказывал о столице, а я только заполошно вертела головой по сторонам, пытаясь смириться с тем, что тут все быстрее и ярче, чем на моей родине. Столица Айнвара тоже не отличалась размеренным темпом жизни, но здесь, в Ямато, все было словно на ускоренной перемотке. И хотелось найти и нажать кнопку «стоп».

Наконец Приветливо замигал зеленый человечек, и мы с Такео чинно, как и многие другие, побрели через дорогу. Все автомобили также благопристойно выстроились на перекрестке, просто пугая меня законопослушностью. Все. Кроме одного, который летел прямо на нас с Ватанабэ, даже не пытаясь затормозить или иначе избежать столкновения. Небольшой грузовик, но я понимала, что нам и его хватит, чтобы как минимум попасть в больницу на несколько месяцев, а как максимум — сразу на тот свет.

«У меня же свадьба скоро!» — всплыла в голове паническая мысль, и я резко дернулась в сторону, так и не выпустив руки жениха. Слава богу, в тот момент он решил отскочить в одном со мной направлении, и мы каким-то чудом умудрились выпрыгнуть практически из-под колес летящего на нас автомобиля, свалившись на землю.

«Что ж, свадьба имеет шансы состояться…» — тяжело дыша, подумала я и посмотрела на будущего мужа.

— Ты… как? — дрожащим голосом спросила я, понимая, что не могу разжать пальцы, сомкнувшиеся намертво на руке моего несчастья. Музыкант выглядел как минимум живым. Но он же звезда… даже подвернутая лодыжка в его случае — это катастрофа.

— В порядке, — тихо сообщил он, вставая на ноги и поднимая за собой меня.

Я тут же принялась осматривать Ватанабэ на предмет повреждений, но отделался он всего-то действительно сущей мелочью: одним рассаженным локтем. Удивительное везение, особенно в его случае. Я так и вовсе только плечо ушибла, и то несильно.

Но сердобольные очевидцы уже вызвали полицию и «скорую» и попытались оказать «пострадавшим» первую помощь на месте, хотя ущерб оказался скорее моральным, чем физическим.

— Мы могли погибнуть, — каким-то неживым голосом выдавила я, прижимаясь к будущему мужу.

Просто живы… какая радость.

— Через час это появится во всех новостях, — тяжело вздохнул Такео. — А нам придется дать показания в полиции. Так просто не отпустят…

Работу правоохранительных органов я представляла прекрасно и с обреченностью понимала, что эта канитель надолго, и придется терпеть несколько часов среди чужих людей и чужого языка. Но это было необходимо… потому что очень уж целеустремленно вырулил из своего ряда в нашу сторону проклятый грузовик. Ему не нужны были другие пешеходы, идущие через дорогу. Метили именно в нас. Или в Такео?

— Мне кажется… нас пытались убить, — с трудом выдавила я свое подозрение любимому, понимая, что он вряд ли мне поверит. Он никогда не верил в плохое.

— Я позвоню Рё, — нахмурился Ватанабэ, доставая из кармана своих зауженных джинсов неизвестно как влезший туда телефон, который опять-таки не пострадал из-за столкновения своего владельца с землей. Пока приехавшие полицейские наспех опросили очевидцев и записали их контакты, а врачи «скорой» подтвердили, что умирать ни я, ни Такео в ближайшие несколько лет не собираемся, Ватанабэ Рё, один из старших братьев моего будущего мужа, уже приехал на место происшествия.

Первой моей мыслью об этом мужчине было недоумение, почему звезда в их семье именно Такео, а не его брат. Выглядел господин Ватанабэ Рё… впечатляюще. Как полицейский из какого-нибудь новомодного детективного фильма. Он был высок даже по меркам Айнвара, а уж в Ямато и вовсе возвышался над толпой. Красивым бы этого человека у меня язык не повернулся назвать: слишком резкие черты лица, слишком серьезные глаза… Никакой гармонии. Но это даже завораживало. Как и ощущение силы, которая окутывала его будто плащом.

— Рё-нии-сан, — радостно улыбнулся Такео брату, словно и не пытались его только что убить. Вполне сияющий поп-идол Ямато, разве что бледноват чуть-чуть да растрепан, но им, поп-идолам, такое иногда позволительно.

Я смущенно кивнула, плохо понимая, как мне с ним здороваться, могу ли я вообще это сделать… В Ямато было слишком много условностей, и я безумно боялась нарушить хотя бы одно неписаное правило. Ведь это брат моего будущего мужа.

Старший Ватанабэ улыбнулся моему нареченному и повернулся уже ко мне.

— Меня зовут Ватанабэ Рё, рад знакомству.

Слова сопровождались традиционным и достаточно глубоким поклоном, чтобы даже я, иностранка, поняла: ко мне относятся уважительно.

— Джулия Беннет, очень приятно, — неуверенно поздоровалась я, все больше вжимаясь в «своего» Ватанабэ и плохо представляя пока, что ждать от Ватанабэ «чужого».

— Kawaii, ne… — в любимой манере Такео растянул губы в улыбке Рё, мгновенно становясь почти полной (ну если только чуть более крупной) копией моего несчастья. — У моего брата очаровательная невеста, и я рад, что вы оба остались в живых. Ты все-таки счастливчик, Такео, уже дважды едва не отправился на тот свет и дважды отделался царапинами.

Будущий супруг прижал меня к себе покрепче.

— Вот он, мой талисман на удачу! Пока Джули рядом, со мной не может случиться ничего дурного.

И ведь так это говорит, что даже я верить начинаю!

— Ладно, мелкие, поехали, докину до участка и сам проконтролирую, а то вас там до ночи продержат и не посмотрят на то, кто вы такие.

С удивлением поняла: мелкие — это мы с Такео. Хотя, учитывая рост Ватанабэ Рё, он мог бы назвать мелкими большую часть населения планеты.

Два часа мытарств в полиции не принесли никакого результата, кроме вконец измочаленных нервов. Никто не помнил ни номера машины, ни марки, ни хотя бы цвета. Даже мы с Такео. Будто кто-то из памяти стер этот проклятый грузовик.

— Может, просто случайность? — уцепилась я за надежду на лучшее, хотя прекрасно понимала, что на самом деле таких совпадений просто не бывает. Сама росла в семье полицейских и немного разбиралась в подобных ситуациях.

— Нет! — хором заявили мне братья Ватанабэ.

Кровное родство — его ничем не скроешь.

— Кому ты успел настолько насолить, мелкий? — мрачно нахмурился полицейский.

У меня мурашки по спине побежали. Только не Такео…

— Никому, нии-сан, — растерянно развел руками музыкант. — Ты же меня знаешь!

Рё хмыкнул в ответ:

— Ни с кем не ссориться. Помогать всем, кто попросит. Не думать дурного ни о ком. Я-то тебя знаю, но, понимаешь, убивают и таких вот людей не от мира сего.

Я вцепилась в руку Такео настолько сильно, что ему, должно быть, стало больно. Но он только притянул меня поближе и поцеловал в висок, без слов утешая.

Глядя на нашу идиллию, его брат только тяжело вздохнул и закатил глаза.

— Отото, мама сегодня хочет видеть тебя и твою невесту, — неожиданно свернул в сторону от расследования Рё, многозначительно улыбнувшись.

Мне стало куда страшнее, чем когда мы едва под машину не угодили. Смерть — это одно мгновение, а свекровь — на всю жизнь.

— Может… не стоит сегодня? — еле слышно спросила я у жениха.

Тот тоже не казался совсем уж спокойным, но все равно ответил:

— Нет, Джули. Мама ждет нас именно сегодня. Нужно ехать. Не волнуйся, ты ей понравишься. Наверное.

Его «наверное» меня убило наповал.

— Не переживай, невестка, — широко улыбнулся старший брат Такео. — У нас замечательная мама. И нашего младшего она очень любит.

После слов Ватанабэ Рё сделалось совсем нехорошо. Любимый ребенок… Мне точно конец. А я-то, наивная, надеялась, что, заполучив третьего сына в семье, избежала многих проблем. Но это ведь Такео. Он просто обязан был оказаться самым дорогим чадом.

О Ватанабэ Кимико я знала не слишком много. Но испытывала благоговейный трепет по отношению к этой женщине. И подозревала, что она меня совершенно точно не одобрит. Потому как не может одобрить. Я чужачка…

— Какая она, твоя мать? — все же решилась спросить я у будущего мужа, когда мы вместе с Рё ехали в автомобиле за город. Старший Ватанабэ вел, младший сидел на заднем сиденье рядом со мной.

— Она восхитительная, — протянул Такео. — Ни я, ни братья никогда слова поперек ей сказать не смели. И отец — тоже. Она всегда во всем идеальна. И она все такая же красавица, какой я помню ее с детства.

Рё согласно хмыкнул, сворачивая с шоссе на проселочную дорогу.

Черт.

Черт!

Сразу вспомнились все рассказы Лиллен о свекровях Ямато и их обыкновениях. В последнюю неделю Адамс как раз собирала всевозможные страшные истории о моей будущей второй родине. И мне почему-то теперь показалось, что произойдет все именно так, как рассказывала подруга: мать мужа станет меня тиранить почем зря.

Через пару часов Рё припарковал автомобиль у забора большой усадьбы в национальном стиле Ямато… Масштаб свершившейся трагедии был по размеру схож с родовым поместьем Ватанабэ. Раньше я что-то подобное только в кино видела. В фильмах с чертовски большим бюджетом.

— Может, уедем? — взмолилась я, не спеша выходить.

— Джули, думаешь мне не было страшно знакомиться с твоими родными? — заставил меня посмотреть себе в глаза Такео.

Он говорил со мной так строго… Словно взрослый, который отчитывает капризничающего ребенка.

— А мои братья хотя бы заранее тебя любят. И точно не мечтают тебя избить.

Все-таки били… Вот же… гады… Я же их просила…

— Я убью Брая и Джаса, — зло прошипела я. — Как они вообще посмели…

Такео покачал головой:

— Все в порядке. Они просто любят тебя. Очень сильно любят и беспокоятся. И моя семья тоже меня любит и заботится обо мне. Поэтому не бойся, родители тебя примут. Так же, как меня приняли твои родные. Все будет хорошо, Джули.

Что все «будет хорошо» дорогой нареченный повторил раз тридцать, и я не понимала, кого он так старательно убеждал, меня или все же себя? Рё понимающе усмехался, но моего мандража не комментировал и в благополучном исходе знакомства с остальными Ватанабэ не убеждал.

Когда мы втроем подошли к воротам, меня вообще начало от страха потряхивать, прямо как во время нападения Ричарда Дэниэлса. И пусть в этом доме меня никто не собирался убивать… Хотя кто их знает, на самом-то деле?

Через пять минут Такео надоело стоять на одном месте, и в конечном итоге он просто втащил меня внутрь. Я же жмурилась от ужаса и едва не подвывала.

— Джули, перестань! — почти обиженно взмолился музыкант.

Стало стыдно перед ним и перед его братом… Да и вообще, поздно в двадцать пять лет вести себя как испуганный ребенок. Даже если предстоит знакомство с собственной свекровью… Которая вышла нас встречать.

От дома по дорожке к нам шла женщина в темно-синем кимоно, перетянутом белым широким поясом. Ей могло быть как тридцать, так и шестьдесят. Похоже, время просто боязливо обходило ее стороной, настолько красива и величественна оказалась незнакомка. Еще до того, как братья Ватанабэ склонились в низких поклонах, я поняла, что передо мной — госпожа Ватанабэ Кимико и никто другой.

— Здравствуйте, — на чистом айнварском почти что без акцента поприветствовала мать моего жениха. Смотрела она на меня, и только на меня. Внимательно. Изучающе. Будто пыталась прочитать мысли.

— З-здравствуйте, — запинаясь, ответила я, мечтая провалиться сквозь землю. Я четко знала, что не сделала ничего плохого ни конкретно этой женщине, ни вообще кому-либо. Но почему-то казалось, словно я кого-то как минимум обокрала, а как максимум — убила.

Такео вышел вперед.

— Tadaima, — произнес мой ненаглядный с таким теплом в голосе, что даже сомневаться не приходилось, как он рад ступить под родительскую сень. — Это моя невеста, Джулия.

Губы Ватанабэ Кимико дрогнули в подобии улыбки.

— Okaeri. А она красивая. И, должно быть, умная.

Хозяйка дома говорила на моем родном языке, но я не обольщалась. Это просто правила приличия, а не попытка выказать уважение к гостье. Ватанабэ Кимико меня не уважала.

У меня сердце ёкнуло от одного лишь брошенного в мою сторону цепкого взгляда.

Не понравилась. Я ей совершенно точно не понравилась. И как мне теперь быть? Я же… я же не смогу сказать своему солнцу: «Выбирай: или я, или твоя мать».

— Она лучшее, что со мной могло случиться, — ответило мое несчастье, демонстративно игнорируя недовольство матери, которое Такео просто не мог не заметить. Любой, кто плохо его знал, мог бы подумать, что в силу недалекого ума Такео не почувствовал напряженности… Но я прекрасно понимала: он просто не желает идти на конфликт. А если Ватанабэ чего-то не желает… Словом, в последнее время я все больше начала убеждаться, что проще согласиться с моим ненаглядным, чем дожидаться, когда он «дожмет».

Упрямство младшего отпрыска семьи Ватанабэ, разумеется, было отлично известно и матери моего будущего мужа, потому что ни жестом, ни словом Ватанабэ Кимико не выказала ни малейшего недовольства. Только по ее короткому и острому, словно кинжал, взгляду я совершенно четко поняла: выбор сына, без сомнения — любимого сына, ей не по нутру.

Женщина обняла Рё и, развернувшись, засеменила обратно в дом так грациозно… Даже не верилось, что на ее ногах — странные деревянные сабо, похожие на скамейки, а движения стесняет кимоно. Я смотрела ей в спину и понимала: вот именно такой осанки и изящества мне не добиться никогда. Потому что это у нее врожденное. Аристократка.

— Она меня ненавидит, — тихо шепнула я на ухо Такео.

Тот тяжело вздохнул. Говорить, что я все не так поняла, он не стал.

— Не расстраивайся, ей просто тяжело делиться мной, — отозвался еле слышно он. — Все будет хорошо. Она не сможет тебя не полюбить.

А я смотрела на удаляющуюся Ватанабэ Кимико и смутно подозревала, что все будет не просто нехорошо, а очень и очень плохо. Потому как Такео эта женщина наверняка любит на порядок больше старших сыновей.

— А Юкио дома? — спросил мой жених у среднего из отпрысков семьи Ватанабэ.

Рё равнодушно пожал плечами:

— Разумеется. Вся семья в сборе. Ты привел невесту, это же такое событие. Никто и не надеялся… Хотя, конечно, твой выбор…

Я с обреченностью жертвы инквизиции поняла, что история сейчас повторится. Но на месте жертвы уже буду я, а не мой неудачливый возлюбленный.

Мы втроем разулись у входа в дом. Я немного удивилась такому обычаю, но мне же жить в Ямато, в идеале, до конца жизни, пора привыкать…

Т акео отодвинул то ли дверь из бумаги, то ли вовсе стену и шагнул внутрь. Первым. Сперва я растерялась. Потом пришло раздражение… А затем в голове прозвучал ехидный голос Адамс: «Беннет, помни, Ямато — это тебе не Айнвар, тут за женщинами ухаживают так, что, на наш взгляд, и не ухаживают вовсе. Заранее готовься не психовать зря».

Так. Лил тут совершенно права.

Не психовать попусту. Такео меня все равно любит. Это просто… культурный барьер.

Но раздражение все равно начало понемногу накапливаться.

Стоило войти в комнату, как я поняла сразу несколько вещей.

Во-первых, Такео наверняка ужасно себя чувствовал, когда на него все пялились в упор. На меня вот тоже пялились, причем даже не моргая, будто не хотели дать мне ни единого шанса на побег. И становилось даже страшно.

Во-вторых, своей я тут точно никогда не стану. Формой лица и разрезом глаз не вышла… Я со своей белой кожей совершенно не гармонировала с собравшимися в этом доме людьми.

В-третьих, у моего будущего мужа тоже была очень большая семья. А как показывал мой личный опыт, чем больше родственников, тем больше проблем.

У Ватанабэ имелись родители, два старших брата, невестки и четверо племянников, причем с ходу нельзя было точно сказать, кто чей ребенок. Младшие сидели на полу в одной куче и лепетали на родном языке о чем-то своем, детском и наверняка чертовски важном. Вот именно племянникам Такео чужая странная тетка не была интересна совершенно.

А еще у моего ненаглядного имелась бабушка. Она сидела чуть наособицу от остальных, спокойная и слегка задумчивая… и я могла во всех подробностях разглядеть магический флер, который укутывал пожилую даму с ног до головы, словно мерцающее покрывало.

Солидная… бабушка.

Пожалуй, куда солидней миз Коллинз, та хоть могла силу спрятать. А тут прячь не прячь — все равно заметно.

— Это моя невеста, Джулия, — торжественно представил меня родным Ватанабэ.

Я поклонилась автоматически. Успела подцепить кое-какие восточные повадки у Макото и девочек. Сразу стала чувствовать себя еще более нелепо, пусть всю дорогу меня на два голоса заверяли, что выгляжу я прекрасно.

Поздоровалась. Опять-таки заикаясь.

Ватанабэ оказались удивительно красивы. Все как на подбор радовали гармоничностью черт, стройностью и неуловимой восточной таинственностью, которая так привлекала иностранцев. Я уже успела насмотреться на жителей Ямато, чтобы понять — в этой стране далеко не все привлекательны.

Особенно поражали молодые женщины, вряд ли старше меня самой, невестки, должно быть. Скромно одетые (при этом я прекрасно понимала, сколько они выложили в бутиках за эту «скромность»), со сложными прическами и естественным макияжем, который многие просто и не заметили бы, настолько искусно он был нанесен… Прямо как на каком-то приеме.

Старший из братьев Ватанабэ, Юкио, оказался пониже Ватанабэ Рё, пожалуй, одного роста с Такео. А еще Юкио напоминал мне лиса. Но чертовски привлекательного и харизматичного лиса. И из него, как и из его бабки, просто хлестала магическая сила. Вероятно, окажись старший из братьев на сцене, он бы затмил Такео в два счета. Но Юкио подчинился своему предназначению и продолжил семейное дело, стал онмёдзи. И, как мне казалось, это занятие ему подходило.

Именно Ватанабэ Юкио поднялся первым, чтобы поздороваться как следует.

Сперва он поклонился, а потом выпрямился и стал рассматривать. Внимательно.

— Здравствуйте, Беннет-сан. Ничего толком о вас не знаю, но вы определенно хорошенькая, — заявил мне будущий деверь и обнял. Крепко так, у меня даже ребра хрустнули. А потом зашептал над самым ухом непонятные слова, от чего у меня по коже мурашки забегали.

Тут же мужчину от меня отодрали. Я сжалась и юркнула за спину Такео, боязливо поглядывая на Юкио из-за спины жениха, помешавшего своему братцу что-то сотворить со мной. Так показалось безопаснее. Этот «лис» пытался что-то сделать, а что именно — понять не удалось, слишком уж чуждое колдовство.

— Нии-сан, — укоризненно покачал головой Рё.

Старший из братьев Ватанабэ только нахмурился.

— Юкио-нии-сан, что на тебя нашло? Джули не злой дух, не нечисть и не одержимая! — возмутился Такео, словно становясь больше ростом.

Краем глаза я заметила, как довольно кивнула его бабушка. Остальные члены семьи Ватанабэ продолжили выжидать.

Юкио отвечал что-то спокойно на своем родном языке, будто пятилетнему ребенку выговаривал. Моему солнцу совершенно не нравился ни тон, ни слова брата. Я видела, что понемногу музыкант начинает впадать в состояние, которое у него заменяет бешенство. Посторонний бы сказал, что ничего и не изменилось в тоне Такео и его позе, но… Словом, все присутствующие понимали, насколько разозлился младший Ватанабэ.

— Джули не нечисть, не одержимая и не приворожила меня, — медленно начал говорить он. — И ты не смеешь ее подозревать в этом.

Я осторожно дернула любимого за рукав.

— Такео…

— Джули, подожди, — тихо вздохнул он.

— Такео, может быть, все дело в моем дедушке. Не злись на брата, он же просто тебя любит.

В беседу вступила бабушка моего жениха.

— И что же с твоим дедушкой, моя дорогая? — спросила женщина, которую язык не поворачивался назвать пожилой. Она просто… была женщиной. Невероятно привлекательной, хотя ей наверняка уже исполнилось около девяноста лет. Если не больше.

— Мой дедушка был фейри, — безо всякого стеснения ответила я. — Это…

Ватанабэ Юкико-сан только рукой махнула.

— Я знаю, кто такие фейри, Джулия-сан, — кивнула матриарх семьи. — И что же, в вас нет ни капли волшебства?

— Ни единой, — спокойно подтвердила я. — Я вообще ничего не могу.

Темные глаза поймали мой взгляд. Странное было ощущение. Будто в бездонный колодец ухнула.

— Юкио, уймись, — услышала я через пару минут.

Ощущалось тепло стоящего рядом Такео, но вынырнуть из темноты чужой силы пока не удавалось. Ватанабэ Юкико оказалась удивительно впечатляющей.

— Такео нашел себе достойную девушку. А уж насколько она понравилась или не понравилась нам, не так важно.

Эти слова стали будто отмашкой. Чинные и благопристойные невестки семейства Ватанабэ подорвались и уже через минуту обнимали меня, наперебой тараторя на дикой смеси айнварского и родного языков. Отец моего будущего мужа теперь глядел на меня тепло, по-родственному, Юкио махнул рукой, давая понять, что вмешиваться больше не станет, дети и вовсе облепили меня со счастливым визгом, по примеру своих матерей.

Я тут же узнала, что жену старшего из братьев зовут Харуко, и она счастливая мать троих детей, двух сыновей и дочери, а вот Каори, супруге Рё, повезло пока не настолько, всего одна девочка, но они стараются и уже ждут очередное пополнение в семье… А я, по их словам, и вовсе стала подарком небес, ведь их дорогой Такео не должен быть один…

Отец моего ненаглядного, Кендзи, тоже изрек что-то одобрительное, но слишком большого внимания моей персоне не уделил. Вроде как галочку поставил рядом со строкой «Младший сын обручился» в списке обязательных семейных дел.

И только Ватанабэ Кимико казалась мне все такой же отстраненной и напряженной. Будущая свекровь третью невестку принимать пока не собиралась. Свекровь. Самая большая проблема, какая только может быть, если верить Адамс.

В последние несколько недель я почему-то начала доверять суждениям Лиллен Адамс. Почти всем.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

Ночью я лежала на тоненьком матрасе, который назывался «футон», рядом с женихом, время от времени тяжело вздыхая, а Такео держал меня за руку и монотонно твердил, что все будет хорошо, даже сквозь сон.

Мне в мужья подсунули настоящего ангела. Порой даже становится неудобно за себя: я-то точно не настолько идеальна. Такео заслуживал кого-то… лучшего.

В абсолютной тишине легкий скрип половиц прозвучал для меня как грохот взрыва. Нервы у меня в последнее время были ни к черту, поэтому я пессимистично предположила, что кто-то из потенциальной родни мог явиться душить меня во сне.

С тихим шуршанием отодвинулась бумажная перегородка…

Я повернулась и увидела Ватанабэ Кимико. В светлом легком халате она так напоминала привидение, что я едва не завопила. Увидев мою перепуганную физиономию с вытаращенными глазами, мать жениха только тяжело вздохнула и поманила за собой.

«Надеюсь, она не решила убить меня и закопать где-нибудь… под сакурой… Говорят, сакура цветет красивей, если под ней трупы лежат…» — совсем уже мрачно подумала я, но за возможной своей свекровью все-таки пошла. Во-первых, было интересно, что ей понадобилось от меня посреди ночи, а во-вторых… ну не могла же я отказать матери Ватанабэ.

Мой любимый, почувствовав, что его руку выпустили, заворочался, недовольно бормоча во сне. Я только вздохнула.

Господи, ну какой же ребенок…

Ватанабэ Кимико, убедившись, что я иду за ней, направилась на террасу, где нас уже ждал поднос с чаем и тарелка с традиционными сладостями, насаженными на тонкие бамбуковые шпажки. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной сад, где стрекотали цикады. Все выглядело, будто в каком-то историческом фильме о Ямато.

Моя будущая свекровь опустилась на колени прямо на доски, и я тут же последовала ее примеру, чувствуя себя ужасно неловко. Да и сидеть на полу наверняка будет очень неприятно.

— Простите, что помешала вашему сну, Джулия-сан, — чинно извинилась она, разливая чай.

Я тут же заверила госпожу Ватанабэ, что все в порядке и мне только в удовольствие посидеть с ней посреди ночи на улице на сквозняке. Хотя спать на самом деле хотелось чудовищно, да и от последней простуды толком не отошла… Однако надо же как-то налаживать отношения с матерью избранника.

— Вы очень милая девушка, Джулия-сан… Но осмелюсь сказать, мой сын не тот, кто вам нужен. И вы не та, кто нужен ему.

Самое удивительное, именно после такого «воодушевляющего» начала я совершенно расслабилась. Наконец-то! Наконец-то все пошло по сценарию, к которому я готовилась с момента моей нелепой помолвки. Родственники будущего мужа начали тактично объяснять, что мы с ним совершенно не пара и мне не место в такой идеальной родовитой семье.

— Вы же не любите его, я вижу, — с грустью произнесла Кимико.

Вот от такого заявления я едва чаем не захлебнулась. Она могла мне сказать что угодно, что я безродная иностранка, что я работала секретаршей, что у меня за душой ни гроша… это было бы объяснимо, я сама себе повторяла все эти доводы не один раз, да и Такео повторяла то же самое… Но сказать, будто я его не люблю?!

— Я понимаю, он… он знаменит, красив, может вскружить голову. Мой сын — безнадежный романтик, он выдумал себе это великое чувство, заодно и вас убедил… Вы не виноваты, вы просто поверили в сказку… Но все же вам стоит прекратить обманываться и невольно обманывать Такео.

Мы с Ватанабэ Кимико жили в двух параллельных мирах. В ее мире я не являлась ни интриганкой, ни охотницей за мужьями, эта женщина оказалась настолько благородной, что не позволила себе унизить меня даже в мыслях. Мать моего жениха просто считала, будто я обманываюсь в своих чувствах к ее сыну.

— Но я никого не обманываю, — покачала головой я, — и не обманываюсь сама, госпожа Ватанабэ. Разве можно не любить Такео?

Моя будущая свекровь смутилась.

Я поняла, что попала в точку. Ватанабэ Такео любили абсолютно все, кто его окружал.

— Любовь… Мой сын любит беззаветно. И его должны любить точно так же. Никак иначе. А вы… Дорогая моя, я достаточно прожила, чтобы понять: вы холодны с ним. Вам приятно внимание привлекательного мужчины, он вам симпатичен… Но это не любовь.

Госпожа Ватанабэ Кимико задумчиво подняла взгляд на полную луну, висящую над садом. Эта женщина говорила с такой искренней горечью, что даже обидеться на ее обличение не получалось. Совершенно несправедливое обличение, ведь я…

— Ока-сама!

Мы с Ватанабэ Кимико одновременно повернулись и, думаю, одинаково ошарашенно посмотрели на предмет нашего разговора, который, по идее, должен был видеть десятый сон.

— Что вы тут делаете? — недовольно спросил жених, подозрительно глядя на меня и собственную мать. — Ока-сама, я же просил тебя…

— Дорогой, — начала было Ватанабэ Кимико, но я ее перебила. Не хватало еще, чтобы они поссорились.

— Почему не спишь? — напустилась я на свое несчастье. — Тебе нельзя нарушать режим! И так уже весь серый от усталости!

Ватанабэ смущенно улыбнулся и взлохматил волосы, сразу становясь на десять лет моложе. Сущий ребенок.

— Джули, я не могу нормально выспаться, если ты не рядом.

Я закатила глаза и, взяв его за руку, потянула обратно в дом. Потом спохватилась и, обернувшись, попрощалась с хозяйкой дома:

— Простите нас. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, ока-сама, — пробормотал Такео и позволил увести себя назад в нашу комнату.

И когда мы уже снова улеглись, он спросил с тревогой:

— Что тебе сказала моя мама?

Я погладила его по руке.

— Мы просто поговорили о своем, женском. Ты не должен переживать из-за всякой ерунды.

И пусть любимый совершенно точно понимал, что я нагло вру ему в глаза, он не стал на этот раз настаивать на том, чтобы я рассказала все. Мое персональное солнце всегда совершенно точно знало, когда нужно молчать, а когда — спрашивать. Сейчас нужно было молчать.

— Ты же знаешь, что я тебя люблю? — через какое-то время спросила я у Такео. — Очень сильно люблю…

Он подкатился поближе и крепко обнял меня.

— Конечно, знаю. Всегда знал. Или, думаешь, я бы стал добиваться целый год той, которая не отвечала бы мне взаимностью?

Значит, все в порядке. Он уверен в моих чувствах… а его мать… Ну что она вообще знает о нас двоих?

Утром я проснулась от счастливых детских воплей и топота. Как будто я оказалась в загоне для жеребят. Такео рядом не обнаружилось. Но, судя по шуму снаружи, можно было предположить, где он сейчас находится.

Воспользовавшись тем, что никто не смотрит на меня, я от души зевнула, потерла глаза и даже взлохматила волосы. Мужчины нет — можно и чучелом побыть. Недолго. Минут пять. А то еще понравится…

Когда я вышла из ванной, которая в таком предельно традиционном доме все-таки оказалась вполне современной, и пошла искать свое несчастье, то обнаружила Такео в саду в обществе братьев и племянников. Я пару минут посмотрела на эту идиллическую картину и обреченно поняла, что детей у нас будет как минимум двое. Как максимум — боюсь даже представлять. Ватанабэ Такео совершенно точно любил детей. Сильно. — А дети любили его. Четыре племянника висли на дяде, как обезьянки, и, похоже, обожали едва ли не больше собственных отцов. Надо было, кстати, выяснить, кто чей отпрыск, а заодно и узнать, как зовут все младшее поколение.

Хорошо бы, конечно, и бейджики на них прилепить. Если старших я еще могла различить, то круглощекие детские мордашки с глазами-щелочками для меня выглядели ну совершенно одинаково.

— Доброе утро, Джули-сан, — первым заметил меня Рё.

Тут же весь счастливый «зоопарк» повернулся, и теперь дети облепили уже меня саму. Не знаю, что братья рассказали мелкоте, но я стала для племянников Такео первым другом. Под весом четырех пусть и маленьких, но небесплотных детей я едва не упала. Но вынуждена была счастливо рассмеяться, ведь от меня именно этого и ждали.

Вообще-то я цветы жизни не особо любила. И не хотела. Но интуиция подсказывала мне, что озвучивать свои мысли не стоит… В семье Ватанабэ детей боготворили. Все без исключения.

— Джули, идем завтракать. Мне нужно возвращаться, репетиция сегодня, но если ты хочешь задержаться…

И тут я совершенно невежливо завопила:

— Нет!

Имеющиеся в наличии члены моей будущей семьи от такой реакции растерялись. Даже дети от меня отлипли и начали коситься подозрительно.

— То есть я не хочу быть в тягость, я соскучилась по девочкам и, вообще, не собираюсь с тобой разлучаться, — тут же начала оправдываться я, но все три брата Ватанабэ смотрели на меня слегка… ехидно. Однако тактично ничего не сказали. Спасибо им за это большое.

«Адамс, его мать меня невзлюбила», — пожаловалась я уже в машине подруге.

Отвезти назад нас с моим несчастьем опять взялся средний из братьев, Рё. Он тоже собирался на работу, да и жил со всей семьей в столице, оставив старшее поколение на полное попечение Юкио. Хотя, по-моему, ни в каком попечении родители братьев и бабушка не нуждались вовсе.

«Беннет, это было предсказуемо. Но жить тебе придется с твоим косоглазым, а не с его матерью. Радуйся, что он хотя бы не старший сын», — почти мгновенно ответила мне блондинка. Стало чуточку спокойней. Как будто Лил с той стороны океана послала мне заряд своего здорового цинизма. Который так сейчас нужен.

— Привет Лиллен-сан передай, — попросил меня сидящий впереди, рядом с братом, ненаглядный.

Я тихонько вздохнула. То ли он действительно изучил меня до мелочей, то ли понимает, что, кроме как с Лиллен, мне сейчас поговорить и не с кем. Совсем. Ну не маме же жаловаться о своих бедах? И не кузинам…

— Передам.

«И Ватанабэ привет. Теперь он тоже с приветом», — в своем репертуаре ответила блондинка. И я расхохоталась.

А потом увидела отражение машины в зеркале заднего вида, и все веселье тут же прошло.

— Это… за нами едут? — нервно осведомилась я у братьев.

— Да, — коротко ответил первым Рё, опередив брата. Тот наверняка бы заверил, что нет, точно не за нами. — От самого родительского дома прицепились. Либо я опять не то расследую, либо мелкий впутался в какую-то историю.

— Я ни во что не впутывался, — решительно заявил Такео. Не недовольно, но уже близко к тому. — Скорее уж ты слишком хорошо копаешь.

А мне почему-то вспомнилось, как мы едва не разбились по дороге к моим родителям. Хотя нет, чушь… Просто дальнобойщик за рулем заснул. Такое сплошь и рядом происходит.

Темный автомобиль «провожал» нас до самой студии, а там будто сквозь землю провалился, и хотя Рё списал номера преследовавшей машины, я почему-то была совершенно уверена: ничего это не даст.

— Вы тут поосторожней, мелкие, — попросил Такео и меня на прощанье полицейский.

Мое несчастье только рассмеялось и махнуло рукой.

— Брось, нии-сан, тут охрана надежней, чем в твоем участке, муха не пролетит незамеченной.

Средний из братьев Ватанабэ покачал головой, недовольно хмурясь, но не стал спорить с младшим.

Секьюрити на входе и правда показались мне людьми, просто не способными пропустить кого-то неблагонамеренного.

Однако стоило подойти поближе, как охранники, до того суровые донельзя, завидев Ватанабэ, тут же разулыбались до ушей и поздоровались с музыкантом, как с родным. Если бы я не знала, что так случается с Такео практически всегда, наверняка бы поразилась. Я тоже удостоилась самых сердечных приветствий.

— Вот видишь, ты всем нравишься, — довольно заметил Такео, когда мы вошли внутрь здания. Он просто светился от счастья. — А ты боялась.

Интересно, что бы сказали эти милые люди, явись я в студию одна? Мое несчастье не понимает слишком многих вещей… Хотя нет, все он прекрасно понимает… Скорее, он очень многое игнорирует. Если что-то ломает его совершенную картину мира, полного любви и доброты, Ватанабэ просто делает вид, будто не замечает этот досадный элемент. У меня так не получалось, хоть ты тресни. Но я старалась соответствовать будущему мужу. Поэтому, когда меня начали украдкой разглядывать незнакомые люди, которым только воспитание не позволяло в мою сторону пальцами тыкать, я лишь стиснула зубы и притворилась ослепшей и оглохшей разом.

Зато перешептываться за спиной воспитание им совершенно не мешало. Слов мне было не разобрать, да и с местным языком у меня пока не особо ладилось, но сплетни всегда одинаковы. В любых странах и на любых наречиях.

А Такео шел вперед и улыбался. И вся грязь мира, какая только есть, не могла даже коснуться его. В итоге я вцепилась в руку Ватанабэ, словно утопающий в соломинку, и просто пряталась от всех этих язвительных слов и косых взглядов в сиянии жениха. Все всегда выходит так, как он того хочет, а значит, меня действительно полюбят в этой стране.

Если раньше меня не задушат фанатки Ватанабэ.

Студия In the Dark располагалась на десятом этаже, поэтому пришлось сесть в лифт. Вслед за нами вошло несколько холеных, модельной внешности девочек. По тому, как барышни здоровались с Такео, стало понятно, что знакомы с моим ненаглядным они довольно давно и, скорее всего, являются его коллегами по цеху. А еще я ни капли не сомневалась, что эти несомненно очаровательные девушки упорно пытались понять, по какой причине нужно было не просто закрутить со мной роман, но еще и сделать предложение.

А мой драгоценный вообще ничего не замечал. В упор. Старательно. Он представил нас с девушками друг другу, каждую осыпал комплиментами и — контрольный выстрел! — попросил всех барышень прийти на свадьбу.

Приглашение приняли с такой демонстративной радостью, что о радости настоящей не приходилось и думать. А ведь, по заверениям всех знакомых, Такео в своей среде считался завидным женихом исключительно до первого свидания. Впрочем, девочки оказались удивительно вежливыми и даже уверяли меня в моей несравненной красоте. Себе я поставила галочку: именно их видеть на свадьбе точно не хочу.

— И ты мне говоришь, что тут меня полюбят? — у самых дверей студии пессимистично спросила я у Ватанабэ.

Тот пожал плечами.

— Полюбят. Но я не клялся, что это произойдет мгновенно, верно? Мы с тобой над этим работаем.

А внутри студии нас ждали пять охламонов и их няня — пять участников группы и менеджер. И вот они-то мне действительно обрадовались. Просто ужасно. Объятия парней оказались такими крепкими, что у меня, кажется, ребра захрустели. Особенно старался Хиро, здоровенный бугай. Но счастье этих великовозрастных детей оказалось недолгим. Разогнали. Айко-нэ-сан тоже хотела со мной поздороваться, а ей бессовестно мешали.

— А ну прекратили вести себя как бабуины на свободе! — рявкнула на расшалившихся ребят менеджер и обняла меня сама. Правда, аккуратно, чтобы не помять одежду, не размазать макияж и не испортить укладку.

— Джули-сан, как я рада, что ты теперь с нами! А то Такео со своей любовной тоской нам срывает все репетиции! Как можно зажигать зал с такой кислой миной? Ну ничего, ты приехала, значит, все будет замечательно.

Я искренне ответила на объятия Айко.

— Я тоже очень рада всех вас видеть.

А потом в комнате взорвалось что-то из аппаратуры. И одному Создателю было известно, почему мы все отделались лишь царапинами…

И опять пришлось общаться с детективом. На этот раз не Рё-нии-саном, но старшего брата моего несчастья допрашивавший нас полицейский совершенно точно знал — общался он с нами не так формально, как обычно принято в правоохранительных органах. Этот человек нам совершенно точно сочувствовал и хотел помочь, а не просто исполнял служебный долг. Лейтенант Накамура оказался на диво толковым парнем, спокойным и деятельным, подчиненные вокруг него бегали быстро и даже думать боялись о лени. Он и переводчика с айнварского достал в течение четверти часа, после того как выяснилось, что у меня проблемы с языком.

А когда все необходимые формальности были соблюдены, я только спросила у Такео:

— Когда?

Я не верила в случайности. Не в такие, по крайней мере. А то, что кто-то решил спровадить на тот свет моего будущего мужа, стало для меня очевидно.

Такео устало вздохнул, и я тут же села к нему поближе, словно надеясь передать ему часть своих сил.

— Сразу, как я прилетел в Ямато после помолвки. Но… раньше не было настолько открыто. Надеялся, все просто цепочка нелепых случайностей…

Ватанабэ Рё все-таки оказался прав, и его младший брат впутался в какие-то неприятности… Но кто вообще мог точить зуб на Такео? Он же и мухи не обидит. Более незлобивого и вежливого человека даже представить сложно… И все равно на младшего Ватанабэ упорно покушаются.

От понимания, насколько близок мой неуклюжий возлюбленный к смерти, меня просто трясти начало. Я за себя никогда так не боялась…

— Ну что ты, Джули, все ведь хорошо, ничего не случилось… — приговаривал жених, успокаивающе гладя меня по голове.

— Д-да, — согласилась я. Взять себя в руки толком не удавалось. — Если с тобой что-нибудь случится, я не знаю, как жить дальше. И я без тебя уже не могу.

— Разве со мной что-то может случиться? — тихо вздохнул жених. — Я же не смогу тебя так расстроить.

Ребята понимающе улыбались и старательно не смотрели в нашу сторону. Когда получалось. А я едва удерживалась от того, чтобы не разрыдаться. Фея Джули не плачет. Не плачет — и все тут. Тем более все действительно обошлось. Разве что аппаратуру уже не восстановить.

Студию разнесло, но какая-то почти что волшебная сила уберегла всех людей в ней. Потом Айко нервно смеялась и называла меня их талисманом, который спас от увечий. Хотелось верить, что так.

— Мы влетели на большие бабки, — простонал Хироши, закрывая лицо руками.

Из всей группы он в итоге оказался самым практичным. И нервы у него были крепкие. Крепче только у Такео, ну так на то он и лидер.

— Это еще мелочи… Маэда решил нас проведать. Только что лично звонил, — мрачно заявила менеджер.

И все почему-то схватились за голову.

Одна только я не знала, кто же такой Маэда и чем грозит его «проведать».

— Нам срочно надо найти новую студию! — в панике завопил Кавамура, становясь куда бледней обычного.

Все синхронно кивнули, хотя еще несколько минут назад Хиро стенал из-за грядущих финансовых проблем. Теперь же все до единого готовы были выложить какую угодно сумму, чтобы новую студию предоставили прямо сейчас.

— И как можно быстрей изобразить активную деятельность, — серьезно подтвердил Такео. — Иначе он нас… убьет.

— Или не убьет, но лучше бы убил… — подключился Мисаки, у которого было такое выражение лица, словно младший вот-вот разрыдается. — Такео-сама, он же тебя и так начнет пилить из-за Джули-сан…

Я набрала в грудь побольше воздуха и спросила:

— Да кто такой этот Маэда?

Семь человек посмотрели на меня так, будто я только что с Луны свалилась. Прямо им на головы.

— Это президент нашего агентства, — похоронным тоном пояснил мне любимый и снова схватился за голову. — Скажите, что я умер при взрыве.

Ребята истерично расхохотались.

— Тогда он попросит предъявить труп, — мрачно отозвался Мисаки.

— Ну так убейте меня!

Я не выдержала и дала Такео подзатыльник. Терпеть такие заявления даже в шутку я не собиралась. Не сейчас, когда узнала, что на мое несчастье кто-то покушается.

Президент агентства примчался буквально через двадцать минут прямо на пожарище. Наверное, облетал пробки на вертолете… Маэда Кай…

Было даже любопытно посмотреть, что представляет собой этот человек, если вся In the Dark вместе с менеджером в ужасе от его приезда. Но, надо сказать, меня постигло разочарование. Ничего особо пугающего в этом мужчине не было.

При первом взгляде я поняла только, что мистер Маэда просто сказочно красив и удивительно харизматичен. Нет, я бы в него точно не влюбилась, меня больше завораживает тот свет, который исходит от моего ненаглядного… Но, готова поклясться, не одно женское сердце было отдано Маэде Каю. Высокий, широкоплечий, с удивительно правильными чертами лица, двигающийся с какой-то нечеловеческой, почти сверхъестественной пластикой… В голове не укладывалось, что такой человек может сидеть в кабинете и корпеть над бумагами, а не стоять на сцене, восхищая миллионы. Сколько ему? Тридцать? Тридцать пять? Вряд ли больше.

Вот он казался настоящей звездой. На все двести процентов. И одет Маэда был так, как и должна, на мой взгляд, одеваться звезда. Я представляла, сколько стоит его белая рубашка, черные классические брюки, часы, туфли… В «Фейри стайл» ассистенты главного редактора столько за год не зарабатывают.

Первым делом опять внимания продюсера удостоилась я.

Заметив мою скромную персону среди музыкантов, Маэда Кай подобрался, как кот перед прыжком, и начал меня рассматривать с каким-то нехорошим интересом.

— Должно быть, Беннет Джулия-сан? — вежливо, но очень холодно спросил президент агентства.

Я почувствовала себя преступницей на королевском суде в момент оглашения приговора. И кажется, меня вот-вот начнут четвертовать…

— Д-да… — чуть заикаясь, ответила я, завороженно глядя на Маэду.

От страха у меня даже в глазах начало двоиться. Из-за этого Маэда Кай как будто мерцал. Хотя нет, мерцал он не только из-за этого. Сила. Не колдовская. Скорее, медиум. Тот, кто может видеть духов и общаться с ними.

Еще хуже.

Как подсказывал мой опыт, все медиумы… слегка ненормальные. Даже те, которые не используют полностью свои способности.

— Очень приятно, — заверили меня. Но не слишком-то убедительно. Звучало как: «Чтоб ты провалилась».

Такео тут же возник рядом.

— Ватанабэ-сан, хотелось бы… понять суть затруднений, — начал президент агентства, прожигая взглядом по очереди всех музыкантов.

На долю Айдзавы Айко выпало особенно «каменное лицо», что, очевидно, означало крайнюю степень недовольства.

Мой ненаглядный перед высоким начальством разом растерял всю свою веселую ребячливость. Нечасто мне прежде удавалось видеть его в образе серьезного, зрелого мужчины. Таким он мне тоже нравился, пусть и было немного непривычно.

— Я бы сам хотел это знать, Маэда-сама, — беспомощно развел руками жених. — Вы же понимаете…

— Понимаю, — кивнул в ответ президент, перебив Такео на половине фразы. — Вы уже обращались в полицию? Хотя о чем это я… Какие есть идеи? Мне не нужно, чтобы страдали мои музыканты и в итоге срывались выступления. Подобное грозит огромными убытками.

Я всегда считала себя мирным и спокойным человеком. Пожалуй, за всю свою жизнь я ударила только Вивиан, которая провела в офис убийцу. И вот теперь я снова захотела как следует врезать кому-то. Маэде Каю. Мы могли умереть, а он тут рассуждает о возможных убытках. Какова сволочь…

Такео нашел на ощупь мою руку и сжал, пытаясь успокоить. Правильно, скандал с президентом его агентства нам совершенно не нужен.

— Хватает того, что наша прибыль упадет из-за вашей женитьбы, — флегматично добавил Маэда.

Ватанабэ вдохнул и выдохнул. Медленно. Нервы теперь явно сдавали не у меня одной.

— Кажется, в моем контракте не указано, что я не могу вступать в брак, — предельно вежливо и дружелюбно произнесло мое несчастье. Но нехороший подтекст почувствовали все до единого.

— Надо было внести в ваш контракт условие не жениться на иностранках! — повысил голос президент агентства. А ведь только что казался таким спокойным и уравновешенным…

— То, на ком я женюсь, — мое личное дело, — с самой любезной из возможных улыбок произнес Такео.

— А давайте… о взрыве поговорим? — осторожно заикнулась я, не желая становиться частью назревающего скандала.

Маэда Кай, уже открывший было рот, чтобы ответить моему несчастью, тут же закрыл его после моих слов и взглянул на меня как на говорящую табуретку. А потом закатил глаза и всплеснул руками. Слишком экспрессивно для того серьезного и основательного мужчины, который вошел внутрь комнаты.

— Не могли найти кого-то более подходящего на роль жены?! А если взрыв устроила обезумевшая от горя фанатка?! Еще хорошо, все поверили в эту сказку о великой любви и не подозревают, что все дело в беременности!

С ума все посходили, что ли, с этой чертовой несуществующей беременностью?!

— Можно подумать, будто наша охрана пропустила бы в здание хоть одну из этих чокнутых, — опровергла версию с ревнующей девчонкой Айко. — Маэда-сан, вы ведь и сами понимаете, что поклонницы группы совершенно ни при чем. У них мозгов не хватит собрать взрывное устройство, да еще пронести его внутрь.

Ну да. К тому же фанатки, скорее, решили бы убить меня, а не Такео. Конечно, всякие психопаты есть на земле…

— Целью мог стать любой из ребят, — рассудительно продолжила Айко-нэ-сан. — Не только Такео-сама. Взрыв произошел в студии, где находились одновременно все участники группы.

Но после близкого общения с покойным Ричардом Дэниэлсом в совпадения мне не верилось вообще.

Я осмелилась вмешаться в разговор:

— Взрыв произошел именно тогда, когда появились мы с Такео. Не раньше. Так что… — Я беспомощно развела руками.

Хотелось еще добавить и про то, как нас едва не сбили на перекрестке, и про машину, следовавшую за нами от дома родителей Ватанабэ… Но я не знала, о чем можно и о чем нельзя говорить с главой агентства. О Маэда Кае раньше никто из ребят даже вскользь не упоминал. Совсем. И если о семье будущего мужа я успела узнать очень многое, то вот о рабочей стороне жизни Ватанабэ — слишком мало, чтобы составить свое собственное мнение.

— Есть еще что-то? — тут же спросил мистер Маэда.

Я смутилась и не ответила.

Да ответа в принципе-то и ждали вовсе не от меня. И не только эта большая шишка из мира шоу-бизнеса.

— Такео-сама… — мрачно начал Хироши, недобро глядя на лучшего друга. — Ты от нас ничего не скрываешь? Ничего такого интересного?

Ватанабэ сразу весь съежился и отвернулся.

После этого на него гневно уставились абсолютно все. Особенно разозленной выглядела Айко-нэ-сан. Она, кажется, даже нагрелась, как чайник на плите.

— Я не был уверен! — тут же принялось оправдываться мое несчастье. — Я… не хотел вас волновать.

Молчание стало невероятно красноречивым.

— Простите. Я понимаю, что поступал глупо. Но мне и правда сперва казалось, будто ничего особенного не происходит. Просто… просто начал постоянно «почти попадать» в несчастные случаи. Так я и раньше особым везением не отличался.

Фраза: «Да я его сам сейчас убью», — повисла в воздухе, словно кто-то произнес ее вслух.

О неудачливости Такео и правда ходили легенды. Но, насколько я могла судить, никогда прежде не случалось, чтобы это было опасно для его жизни. Репутация и гордость — те страдали регулярно. Да он и травм-то особых никогда не получал. Так, мелочи, вроде синяков или растяжений. Даже кости в последние год-полтора у Ватанабэ оставались целы.

— Итак, Ватанабэ-сан, — тяжело вздохнул Маэда, — кто и сколько раз на вас покушался?

Такео на несколько секунд задумался. А потом рассказал такое, что у меня волосы на голове дыбом встали.

Проблемы с проводкой. Рушащиеся декорации. Аварии. Создатель, с моим несчастьем случалось что-то едва ли не каждые сутки! Как он вообще выжил?

— Но это же все… случайности, — развел руками Ватанабэ. Хотя, кажется, сам не особо-то и верил в свои слова.

Первым подзатыльник успел дать нашему горюшку Шинджу.

— Как бы тебе сказать, лидер-сан… Не бывает столько случайностей подряд! — зло рявкнул на друга «вампир», в полной мере демонстрируя мощь своих легких. — Не бывает!!! Тебя убить пытаются! Baka!

Мой жених сперва с надеждой посмотрел на Хироши, потом на менеджера, затем на Маэду… но у всех были одинаково безрадостные лица, и никто не спешил заверять, будто Кавамура жестоко ошибается в своих предположениях.

Такео помрачнел. Кажется, что-то такое не очень приятное начало складываться наконец в его мозгу. Он действительно привык жить в мире, где никто не желает ему зла.

— Но все и правда выглядело как случайности, — растерянно пробормотал Ватанабэ.

Маэда Кай развернулся и пошел к выходу из комнаты, даже не попрощавшись. У самых дверей он произнес:

— Теперь нужно понять, не связано ли происходящее с вашей предстоящей свадьбой, Ватанабэ-сан.

А если связано, то что, свадьбы не будет? Нет, я вроде бы и желала такого исхода, ноша жены знаменитости уже сейчас пригибала к земле…

Или не желала?

— А я бы скорее хотел узнать, почему ничего у этих типов не выходит, — тихо произнес Шинджу, когда президент агентства уже удалился. — Или они идиоты, или тебе, Такео-сама, просто феерично везет. Ни одно покушение не удалось. Ни одно. Спроси родственников, может, тебя просто заговорили в свое время, а?

Я покачала головой.

— Я бы увидела заговор, наверное. Ну, или тут что-то совсем уж специфическое. Кстати, а почему этот Маэда такой… странный?

Моего вопроса будто и не услышали. Махнули рукой: мол, все в порядке, никакой он не странный, и я просто выбросила эти мысли из головы. Были куда более серьезные проблемы. Следовало понять, кто именно охотится за моим несчастьем и почему. У самого Ватанабэ не имелось на этот счет ни единой идеи. Неужели все из-за нашей грядущей свадьбы? Неужели я сама виновата в том, что Такео сейчас угрожает опасность?

— Джули, перестань, — тут же одернул меня жених, глядя мягко и укоризненно. Как и всегда.

Что я должна была перестать сейчас делать, оставалось непонятным.

— Прекрати себя винить в том, в чем ты точно не виновата. Я уже по выражению твоих глаз понимаю, что ты напридумывала себе всякой ерунды. Еще раз говорю: ты вообще ни в чем не виновата. Просто иногда жизнь неидеальна.

Ну да… Как-то очень уж радикально наша жизнь иногда становится неидеальна.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Я не уверен в твоей правоте, — тихо сказал Маэда Кай себе под нос, идя по парковке к своему автомобилю.

Вообще, ему по статусу полагался шофер, но президент агентства The Shining предпочитал как можно больше времени проводить в одиночестве. У него на это имелось достаточно причин.

— Скажи лучше, когда я в последний раз ошибался, — получил мужчина спокойный и уверенный ответ.

Кай горько рассмеялся:

— Если что-то останется неизменным, так это твое вечное высокомерие. Ты всегда считал себя талантливей и умней всех.

Мужчина нажал кнопку на пульте, и машина пискнула сигнализацией. Дорогой автомобиль премиум-класса. Его брат всегда хотел иметь именно такой. В некотором роде теперь мечта осуществилась.

— Но ведь так и есть. Я талантливей и умней других. А еще предприимчивей, Кай. Кстати, мне понравилась эта девочка. Хорошенькая, приличная… подходит Ватанабэ. Публика любит красивые истории любви и крепкие семьи. Это вызывает в людях умиление. Не трогай парня и его невесту.

Кай недовольно вздохнул, усаживаясь в автомобиль. В салоне пахло кожей и чем-то неуловимым, что можно было назвать запахом роскоши.

— Почему ты всегда принимаешь решения? — чуть раздраженно спросил он.

— Потому что я лучше разбираюсь в таких вещах, — холодно ответили ему.

Спорить было совершенно бесполезно. Наверное, и правда во всем этом лучше понимает именно он, а не Кай.

Президент вставил ключ зажигания и завел мотор. Машина довольно заурчала, как сытый кот, и уже через минуту тронулась с места.

В салоне Маэда Кай сидел один.

Репетиция не состоялась по техническим причинам. Разумеется, дело было не только в уничтоженной аппаратуре, проблему решили бы в течение пары часов, пусть и с существенными затратами. Главное затруднение состояло в том, что рабочий настрой после такого неприятного происшествия, как взрыв, оказался напрочь уничтожен. Причем я могла бы понять, если бы это произошло из-за нервного потрясения. Но так ведь нет, нервное потрясение, кажется, получили только мы с Айко да переживающий за меня Такео. Ребята просто решили, что случившееся — отличная причина не работать. И были тверды в своем намерении провести сегодняшний день в лени и праздности. В итоге мы все отправились в какое-то кафе неподалеку, где подавали в том числе и то, что ребятам было можно есть.

Менеджер решительно заявила, что с нами идти она не собирается, и строгим командным голосом велела не забывать о съемке в рекламе на следующий день. Мисаки тут же заворчал: мол, лучше бы они дружно начали страдать амнезией, чем зарабатывать таким. Айко в ответ зашипела, что если любят деньги, то пусть привыкают делать то, за что платят, а не только то, что нравится.

Я робко поинтересовалась, какой продукт ребята должны рекламировать.

Музыканты сперва мялись… А потом Мисаки мрачно выдал:

— Подгузники.

Я внимательно посмотрела по очереди на всех шестерых и пришла к выводу, что для подгузников они либо чересчур крупноваты, либо еще слишком молоды.

— Кто-то решил, что мы будем замечательно смотреться с детьми. Хочу лично взглянуть в глаза этому затейнику, — пояснил Хироши, демонстративно разминая кисти рук.

Айдзава чересчур задумчиво уставилась в окно.

Не рассмеяться стоило огромных усилий. Зато Айко-нэ-сан казалась ужасно довольной этим контрактом. Должно быть, и правда выгодные условия. Для нее деньги явно не пахли.

— И вообще, дети — это мило! — нанесла контрольный удар менеджер группы. — Верно, Такео-сама?

Ватанабэ, до этого момента такой же недовольный, как и его друзья, как-то разом растерялся и ответил:

— Ну… Да. В целом.

Менеджер торжествующе улыбнулась, и стало ясно, что теперь уж от злосчастной рекламы точно никто не отвертится.

— Ладно, парни, нам за это хотя бы заплатят, — махнул рукой Иноэ, когда Айко скрылась с глаз.

Он сохранил самый позитивный настрой. Като согласно закивал и предложил нормально провести день. И не думать о детях и подгузниках. Молчаливое возмущение лидера старательно не замечали.

— А еще к нам через часик девочки приедут! — радостно заявил Кано, прочитав пришедшее ему на телефон эсэмэс.

«Девочкам» я не очень-то обрадовалась, в отличие от остальных. Наверняка они опять будут со мной чересчур дружелюбны. А Макото точно вспомнит про платье, которое доставят через пару дней самолетом в Ямато. Дизайнеру предлагали переслать ее творение с курьером, но она едва чувств не лишилась от одной только мысли о подобном святотатстве по отношению к своему шедевру.

— Может, вернемся к моим родителям? — с невинным видом предложил Такео, заметивший мое недовольство.

Я, кажется, с лица спала, потому что он, посмотрев на меня, рассмеялся и поспешил успокоить:

— Не волнуйся, я понял. Тебя надо приучать к моей семье постепенно. Это была шутка. Только шутка.

Я ощутимо расслабилась. Шутка шуткой, но по сравнению с родственниками жениха посиделки с не моими друзьями — сущие мелочи.

Словом, после недолгих, но оживленных препирательств наша дружная компания все-таки засела в злополучном кафе. «Мальчики» постоянно сбивались на родной язык, обсуждая что-то свое, исключительно важное. В тот момент им было немного не до меня. Признаться, я даже слегка затосковала.

В сумке пискнул телефон. Новое сообщение.

«Ну как налаживание межрасовых отношений? Мать Такео смирилась? Ты уже не первый враг?» — как всегда саркастично интересовалась Лиллен.

«Жива. Но все сложно! Она даже сама взялась объяснить мне, насколько я ей не нравлюсь, пока Такео спал».

«Замуж ты выходишь за Ватанабэ, а не за его мать», — беззаботно ответила подруга.

Легко ей говорить о таких вещах из Айнвара.

«Но я не хочу ссориться с его родственниками!» — пожаловалась я.

«Беннет, если этот паршивец взял измором тебя, то уж собственную мать точно убедит, что ты для него — та самая», — насмешливо отозвалась Адамс. Она проблемы, очевидно, вообще не видела.

Я задумалась. Мог ли действительно Такео убедить свою маму, что я — наилучший выбор, какой он только мог сделать?

Глядя, как мое несчастье азартно ругается с Шинджу и вроде бы тот даже уступает, я могла и поверить в такой расклад.

Трагично вздохнув, я стала смотреть в окно, прикидывая, смогу ли пережить еще один вечер в настолько большой, дружной и шумной компании. Нет, по работе мне приходилось вращаться и среди куда большего количества людей, причем не все из них относились ко мне дружелюбно, но это не особо беспокоило. Я была осенена благодатью «Фейри стайл» и плевать хотела на чужое мнение.

На улице сновали люди. Непохожие на айнварцев люди. Невысокие, желтокожие, они временами начинали кланяться друг другу, застывая прямо в бурном людском потоке. Другая страна, другая нация, другой ритм. Но все же это тоже обычные люди, верно? Нужно просто привыкнуть.

Однако успокоиться окончательно не дала вспышка зеленого света, которая блеснула на другой стороне улицы. Колдовство? Никто из прохожих не обратил на свет никакого внимания, так что, скорее всего, я опять увидела какие-то чары. И оттенок казался таким ядовитым, что не возникло и мысли, будто эта магия направлена на доброе дело.

— Ребята, давайте выйдем, — неуверенно предложила я музыкантам. Те оказались слишком увлечены разговором и даже не сразу меня услышали, но я не собиралась сдаваться. — Пойдемте отсюда!

Парни озадаченно переглянулись, не понимая причин моего беспокойства.

— Что случилось, Джули? — растерянно спросил Такео.

Меня чуть не колотило от страха.

— Я не знаю! Но, пожалуйста, пойдемте отсюда! Быстро! — взмолилась я.

Друзья Ватанабэ пожали плечами: мол, чего только женщине в голову не приходит, проще согласиться, чем понять суть проблемы. И мы в итоге вышли наружу. Стоило только оказаться на улице, как в кафе кто-то истошно закричал.

— Проверим, что там? — неуверенно спросил Мисаки.

Голос у него дрожал. А у меня — коленки. Да и остальные тоже не остались совершенно равнодушны.

Ребята решительно замотали головами. Помощь там наверняка есть кому вызвать. И пусть я всегда считала себя сострадательной, все равно возвращаться не собиралась. Ни за что.

Если преступник все еще на месте, он увидит, что мы уцелели, и может попробовать напасть снова. Вдруг на этот раз ему повезет?

— Пусть полиция проверяет, — нервно фыркнул Хироши, резко сворачивая к парковке. — Им за это платят. А вот нам опять придется тратиться.

— Думаешь, нас могут заставить платить компенсацию? — недоверчиво спросил Такео, кивнув в сторону кафе. — Недоказуемо.

Хиро пожал плечами.

— Компенсацию-то вряд ли… А вот нормальная охрана стоит приличных денег, Такео-сама. И она нам теперь очень нужна.

Почему-то никто и не подумал, будто произошедшее никак не связано с нами.

Вдалеке истошно завыли сирены, оповещая, что где-то случилась беда. В Ямато хорошо налажена система оповещения. Всего-то несколько минут, а экстренные службы уже едут. В Айнваре тоже работа поставлена неплохо, но все равно не настолько эффективно.

Мы переглянулись и быстро пошли к парковке. Нет, мы обязательно расскажем о нашей связи с произошедшим в кафе сотрудникам полиции. Точней, сотруднику. Ватанабэ Рё отлично подойдет.

— Хорошо, что Джули-сан может видеть колдовство, иначе бы на этот раз легко не отделались, — поежился Кавамура, побледневший еще больше обычного, хотя, кажется, куда уж еще. — Лидер, теперь рядом с тобой небезопасно. Два покушения за одни сутки — это совершенно не смешно. Разбирайся поскорей со своими проблемами. А то на вашей свадьбе может кто-то пострадать. Злодей попался чересчур деятельный.

Точно! Свадьба. Если не разберемся до нее… Даже думать не хочется. Но неужели все дело в ней? Ведь раньше ничего подобного с моим несчастьем не случалось. Я бы наверняка знала! Он бы не смог долго утаивать в мешке такое шило.

Мысль, что лучше бы все это безобразие отменить, окрепла. Но Такео точно расстроится. А потом меня со свету сживут миз Коллинз и Лиллен. Да и все-таки замуж я за мое неуклюжее несчастье хотела, как бы ни боялась того, что произойдет позже.

— Мы разберемся со всем до свадьбы, — совершенно спокойно заявил Ватанабэ, разом посерьезнев. — Кажется, на меня и правда кто-то начал охоту. Вот только зачем?

Я нахмурилась, пытаясь найти ответ.

— Как говорит моя бабушка Верити, главное — узнать мотив. А вытянуть за него преступника уже не так и сложно.

— Но я никому ничего дурного не делал… — пробормотал жених, потирая виски.

Кавамура дал Такео затрещину, явно наслаждаясь тем, что может быть умней своего лидера. Шинджу буквально лучился от самодовольства.

— Балда ты, Такео-сама. Можно кому-то мешать, и ничего для этого не делая.

Я была с «вампиром» совершенно согласна. Но чем мог мешать Ватанабэ, оказалось загадкой. Разве что… коллеги по цеху? Кому-то же In the Dark не дает прорваться к вершинам славы, намертво залипнув на первых строчках музыкальных чартов? Популярней этой группы не было во всей Ямато, да и иностранных конкурентов они подсидели. Один только последний айнварский концерт чего стоил: от такого количества поклонников зал едва не лопнул.

Хотела сначала спросить свое несчастье по поводу возможных конкурентов, но потом быстро передумала. Такео ко всем относился предельно хорошо, и, чтобы он изменил свое мнение о ком-то, пришлось бы изрядно постараться. Даже если у Ватанабэ и имелись враги, то он узнает об этом последним.

В итоге дружеские посиделки мы решили отменить. Никто уже не мог поручиться, что не произойдет еще один взрыв или еще чего-то столь же неприятное. Такео предложение поддержал тут же. Он прекрасно понял: даже если неизвестный злоумышленник охотится на него самого, то ничто не мешает ему использовать способы, которые подвергают опасности многих ни в чем не повинных людей. Рисковать друзьями он не собирался. Да и на меня смотрел так, будто планировал куда-то отослать от греха подальше.

Единственным светлым пятном во всем происходящем стал звонок Айко-нэ-сан, которая сообщила, что фотосессия с детьми и их предметами гигиены отложена на неопределенный срок…

Пока прощались с ребятами, я делала вид, будто не замечаю взглядов жениха, но, когда мы с Ватанабэ сели в машину, тут же заявила:

— Даже не вздумай.

Ненаглядный растерянно нахмурился и уточнил:

— Что я должен не вздумать, Джули?

Будто не понял. Ну-ну. Он понимал меня всегда, находясь за тысячи миль, а тут вдруг резко растерял свою дивную эмпатию.

— Не вздумай предлагать мне уехать! — разъяренно зашипела я, как разозленная кошка. Была бы шерсть — дыбом бы встала. — Можешь даже не мечтать, что я тебя брошу одного! Ясно?! Ты пошел со мной тогда в офис «Фейри стайл» и готов был умереть за меня, а теперь решил, будто я сбегу, поджав хвост, при первой опасности?!

Он отвернулся и вставил ключ в замок зажигания. Молчание длилось около минуты, но казалось, прошла вечность.

— Я мужчина, Джули.

Захотелось залепить ему пощечину. От всей души. И пусть потом гримеры замазывают.

Если смогут.

— Стало быть, я люблю меньше только потому, что женщина? — недобро протянула я, готовясь к нашей первой крупной ссоре.

Я не позволю ему переживать все одному. Не теперь, когда согласилась быть с ним до конца жизни.

— Ты не должна рисковать ради меня, Джули. Риск — это удел мужчин. Вас, женщин, надо беречь. Вы слабей.

Ну да.

Слабей.

Вспомнилось, как я отделала мерзавку Вивиан, как Адамс едва не убила Дэниэлса, когда тот ее похитил, вспомнилась и миз Коллинз во всем своем ведьминском величии. Нет, может, тут, в Ямато, женщины и правда трепетные и беззащитные создания, которые безропотно следуют мужским решениям. Вот только в невесты Ватанабэ Такео выбрал айнварку. А в нас феминизм куда как сильней. Я не собиралась ни оставлять Такео одного, ни отказываться от идеи помочь ему. В конце концов, если бы не мой дар, то ребят могло уже и не быть… Значит, я не бесполезна!

— Расскажи свои теории о женщинах и риске моей бабушке Верити. И Адамс. И миз Коллинз, — отчеканила я каждое слово, глядя прямо в глаза любимому. — Я останусь рядом с тобой. Я так решила. И теперь тебе пора узнать, каким на самом деле бывает мое упрямство.

Насколько я поняла, в тот момент Ватанабэ Такео испытал самый настоящий культурный шок. С его точки зрения, я вела себя совершенно неправильно. Только мне было плевать.

— Это твое последнее слово? — убито поинтересовался он, выруливая с парковки.

Я уверенно кивнула.

— Совершенно верно.

— И что мне теперь делать? — спросил скорее небеса, чем меня музыкант.

Я вздохнула и ответила за высшие силы:

— Забрать в квартире все необходимое, а потом ехать со мной к твоим родителям.

Сама не поверила, что такое вот сказала. Если существует место, куда мне хотелось попасть меньше всего на свете, так это родовое поместье семьи Ватанабэ, забитое до отказа родственниками моего ненаглядного. Но было совершенно ясно, что именно там сейчас самое безопасное для нас место. В доме несколько заклинателей, да и Рё тоже в данный момент перебрался с семьей к родителям. Проникнуть в семейный дом клана колдунов — сложная задача, наверняка даже если преступник и справится с ней, то попотеть придется куда больше, чем с квартирой моего жениха.

— Ты не заболела? — встревоженно спросило мое несчастье, косясь на меня.

— Я совершенно здорова.

Ватанабэ покачал головой:

— Сегодня с утра ты, кажется, готова была сбежать, проломив ворота.

Ну да.

— Сегодня с утра я еще не знала, что на твою жизнь покушаются. Сейчас мой душевный комфорт не так важен, как твое благополучие. А семья… мне все равно придется уживаться с ними всеми. Рано или поздно.

Пусть мне, конечно, и хотелось бы поздно, но карты легли иначе.

— Маме ты все равно понравишься. Через какое-то время, — уверил меня Такео. — Просто… ей тоже тяжело. Но вы не можете друг другу не понравиться.

Я видела за свою жизнь десятки примеров, когда свекровь и невестка вели затяжную позиционную войну вплоть до смерти одной из сторон или развода. Но решила не расстраивать лишний раз свое несчастье. Он и так расстроился, что мы не нашли с Кимико общего языка с первой попытки.

«Лил, я дура…» — отправила я сообщение подруге.

«Никто и не сомневался», — ответила она мне, но после этой фразы почему-то сразу стало легче. Сама не пойму отчего.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

И снова первой нас встретила мать Такео, Кимико. Даже не ожидая гостей, она все равно выглядела эффектно. Должно быть, ее муж до сих пор не может надышаться на красавицу-супругу и ревнует ее к любому встреченному мужчине. Моей собственной матери этого не удалось, ее съел быт и, должно быть, трое детей. Потускнела, стала такой же, как и большинство ее сверстниц, связанных семейными узами.

Увидев нас с Ватанабэ, Кимико удивленно округлила глаза и засеменила навстречу настолько быстро, насколько позволял традиционный наряд. На этот раз ее кимоно казалось проще, скромней, но и такой матушка моего несчастья выглядела эффектно.

— Такео, Джулия-сан, я не думала…

Фразу она не закончила, и стало любопытно, что же она хотела сказать: «…что вы вернетесь назад так скоро» или «…что вы вообще вернетесь». Любому было бы понятно, что из поместья я практически сбежала с чувством огромнейшего облегчения и в нормальном состоянии попыталась бы отвертеться от визита под любыми доступными предлогами.

— Мы решили… — с легкомысленной веселостью начал было мой ненаглядный.

И я совершенно ясно поняла, что он собирается врать своей семье. И мысли рассказать о бедах родным в его голове даже и не возникло.

А вот в мои планы подобный расклад не входил. Не для того я выбрала это в полной мере адское для меня место, чтобы будущий муж молчал, как партизан, и мешал родственникам его спасать.

— Госпожа Ватанабэ, на Такео покушались сегодня. Дважды, — перебила я музыканта, не дав ему возможности навешать лапши на уши матери.

Ватанабэ Кимико встретила такую «радостную» новость со стоическим спокойствием. И стала глядеть на меня еще более неласково, чем до этого. Словно сочла, что именно я виновата во всем произошедшем. Может быть, она и не так уж не права.

— Джули, — тяжело вздохнул Такео, опустив голову, — ну зачем ты?..

Более идиотского вопроса он задать просто не мог.

— Потому что твои родственники должны знать о твоих проблемах, — решительно заявила я. — Иначе как они смогут помочь?

Ватанабэ недовольно посмотрел мне в глаза и мрачно произнес:

— Я справлюсь.

Что ж, он совершенно точно очень на меня зол. Просто невероятно сильно. Вот только мне было на это, честно говоря, плевать.

— И я, и твоя мама прекрасно знаем, насколько ты сильный и самостоятельный, — медленно, ласково, как с маленьким ребенком, начала говорить я. — Но даже самым сильным нужна помощь. За тобой охотятся какие-то ненормальные уже не первую неделю, а ты мало того, что никому ничего не рассказывал, так еще и умудрился этого не понять.

Кимико смотрела то на меня, то на сына и молчала.

— Тебе не кажется, что ты не должна была решать за меня? — не успокаивался мой ненаглядный, чей взгляд стал еще тяжелей.

Я все равно не верила в возможность вечной идиллии, так что лучше опробовать проблемы на своей шкуре еще до свадьбы. Чтобы точно знать, с чем потом придется иметь дело.

— Ну ты же решал за меня, — пожала плечами я, не отводя взгляда и не опуская головы.

Такео, похоже, понемногу начинал закипать.

— Ты женщина. А я — мужчина! — использовал просто «потрясающий», с точки зрения современной айнварской женщины, аргумент мой будущий муж.

Подозреваю, в Ямато такое сработало бы… Но я плохо разбиралась в культуре родины своего несчастья.

— Сейчас вроде как равноправие полов, — с вызовом фыркнула я, не оценив такой резкий переход к шовинизму.

Ватанабэ закатил глаза и замолчал. Судя по выражению лица, молчать он собирался еще некоторое время. Демонстративно.

Кимико покачала головой и обратилась ко мне:

— Пойдемте выпьем чаю с моей свекровью, Джулия-сан, — предложила она. — Сейчас в доме больше никого нет, а ока-сама говорила, что хотела бы познакомиться с вами получше. В прошлый ваш визит все вышло как-то… скомканно.

Не сказать чтобы предложение меня обрадовало, ведь я знала, насколько сильна как колдунья бабушка Такео, а к его матери и вовсе относилась с откровенной опаской. Но отказать — значит, открыто заявить о неприязни и объявить о начале боевых действий. Да и оставаться наедине с разобидевшимся на меня женихом в тот момент не тянуло. Бабушка Верити говорила: в таких случаях мужчине нужно дать «перекипеть». Тогда он через какое-то время придет к выводу, что сам был не прав. Даже если он прав. А начни бегать вокруг, успокаивать и извиняться — станет только хуже.

— С удовольствием, — робко пробормотала я, оставив свое несчастье наедине с нашим багажом и его недовольством.

Ватанабэ Кимико пошла вперед по посыпанной песком дорожке, и я невольно залюбовалась ее идеально прямой осанкой и плавностью движений. Все-таки было что-то такое особое в женщинах Ямато. Этакая обманчивая мягкая твердость, которая в полной мере раскрывалась уже в зрелом возрасте. Ее я разглядела в Кимико. Ее же увидела и в Юкико. А возлюбленные ребят из группы… они просто были еще молодыми девушками, а девушки всегда одинаковы. В любой стране мира.

— Произошло что-то серьезное? — внезапно спросила Ватанабэ Кимико, хотя я думала, она не заговорит со мной до конца нашего короткого пути.

— Очень, — тихо откликнулась я. — Сегодня в студии был взрыв. А потом кто-то использовал магию, когда мы сидели в кафе с ребятами. Хорошо я заметила чары и мы успели выйти… Надо узнать у Рё, что там случилось, он наверняка в курсе. Да и раньше, как оказалось, произошло слишком много всего, чтобы говорить о случайности.

Мне не нравилась эта женщина. Но я знала: сына она безумно любит и точно поможет во всем, что касается благополучия Такео.

— Кто-то пострадал?

— Незначительные царапины. Даже не знаю, почему нам так повезло. Явно ведь не пугать собирались…

Кимико словно бы напряглась, но ничего не сказала в ответ, только ускорила шаг.

Мы двигались в сторону большой открытой беседки, стоявшей на берегу заросшего лотосами пруда. Окажись я в этом месте на пару месяцев раньше, наверняка бы полюбовалась на цветы, но сейчас водную гладь скрывали от глаз только круглые зеленые листья.

В беседке сидела Ватанабэ Юкико, бабушка моего ненаглядного. Она устроилась на полу на тонкой подушке, рядом с ней стояла странная жаровня, сбоку обретался чайник и три чашки без ручек. Госпожа Юкико была твердо уверена, что к их с невесткой чаепитию присоединится и кто-то третий. Наверное, скоро я вообще перестану удивляться таким вещам.

— Джулия-сан, дорогая, присаживайтесь, — глубоким звучным голосом изрекла Юкико и изящным взмахом руки указала на одну из подушек неподалеку. — Вам совершенно точно нужно выпить чаю. Я заказываю особые сорта из Чжунгэ, думаю, вы оцените.

Я нервно сглотнула и уселась туда, куда мне велели. Нет, вроде бы не приказывала мне хозяйка дома — а именно Ватанабэ Юкико тут царствовала, — но все равно вышел самый настоящий приказ. Просто… думаю, она привыкла общаться именно так, и все в доме мирились с обыкновениями матриарха семьи. Но как Такео умудрился оказаться настолько консервативным в отношениях полов, имея такую внушительную бабушку?

Сидеть на коленях оказалось чудовищно неудобно, даже несмотря на подушку. Держать осанку стало куда сложней, а ноги тут же начали понемногу затекать. Но я упорно улыбалась, делая вид, будто все замечательно, ведь и Юкико, и Кимико сидели без малейшего признака дискомфорта и казались настоящими королевами.

Юкико наполнила мою чашку и подала ее мне. Про себя порадовалась, что никому в голову не пришло устроить настоящую чайную церемонию. Такого бы я точно не пережила. Весь этот проклятый церемониал… Я как-то посмотрела видео с ней… Да и этот их порошковый чай… Тот, что предложили мне, был листовым, должно быть, зеленым, потому что жидкость казалась золотистой. Пах напиток очень приятно. И не как обычный чай. Совершенно.

— Вы поступили мужественно, Джулия-сан, — мягко произнесла Ватанабэ Юкико, оделяя чаем и свою невестку. — Помнится, я сама после первого знакомства с родителями Харуто-сана не решалась явиться к ним снова два месяца. Свекор и свекровь приняли меня… несколько прохладно.

Я даже поперхнулась от такого заявления. Ну ладно еще я, иностранка из обычной семьи, чье приданое составляет исключительно личное обаяние, но чем могла не устроить будущих родственников такая невестка?

Кимико еле слышно вздохнула и подала мне салфетку промокнуть губы. Я благодарно кивнула.

Ватанабэ Юкико тонко улыбалась, как будто посмеиваясь и надо мной, и над матерью своих внуков.

— Не удивляйтесь, девочка. Редко когда случается, чтобы родители оказывались довольны будущей женой сына, если не они ее выбирали. А Харуто-сан принял решение о свадьбе сам, не испросив дозволения семьи. И времена тогда были иные. Разумеется, я не понравилась свекру и свекрови. К тому же Нару-сан, матушка моего мужа, не отличалась завидным здоровьем и не перенесла бы вторых родов…

Намек был понят. Благодаря лекциям Адамс я могла в полной мере осознать масштаб произошедшей в жизни Юкико трагедии. Старший сын. Единственный ребенок. Думаю, ее возненавидели с первого взгляда, а уехать после свадьбы из родительского дома молодые супруги просто не могли, ведь Ватанабэ Харуто, согласно традиции, должен был продолжить заниматься семейным ремеслом и ухаживать за престарелыми родителями.

— Вижу, вы поняли, о чем я, дорогая, — удовлетворенно кивнула бабушка Такео.

Кимико потупилась. Нам обеим стало ясно, что разговор Ватанабэ Юкико в равной мере затеяла и для меня, и для матери Такео.

— Но это были мудрые и благородные люди, родители Харуто-сана, — продолжала тем временем Юкико. — И они любили сына и видели любовь к нему во мне. Поэтому, когда я решила, что нужно… наладить с ними отношения, они пошли навстречу мне. Той, которую сперва не желали принимать.

Я сделала еще один глоток и взглянула в глаза бабушке моего жениха. Госпожа Юкико казалась спокойной и совершенно довольной.

Мелодично зазвенели подвешенные металлические колокольчики, которые перебирал легкий летний ветер. В отдалении журчала вода… надо бы найти этот ручей. Я вообще толком и не изучала семейное поместье своего несчастья, так была смущена и напугана во время первого визита.

— В семье не должно быть войн, моя дорогая. И тот, кто первым пойдет навстречу, окажется мудрейшим. Мой младший внук не откажется от вас. Но он не откажется также и от своей семьи. Даже если ты попросишь…

— Я не попрошу! — возмущенно перебила я Ватанабэ Юкико и тут же покраснела от смущения. — Я никогда не попрошу его отказаться от родных ради меня. Это причинит ему боль.

Мать Такео казалась немного растерянной, а вот бабушка, напротив, успокоенной… и мне почему-то казалось, что она совершенно точно знала, какой ответ я дам.

— Простите, я вас перебила, — начала извиняться я, понимая, что, прервав старшую женщину, совершила, с точки зрения жителей Ямато, просто чудовищный поступок.

Юкико махнула рукой, приказывая мне замолчать.

— Не стоит, моя дорогая. В вас говорила искренность. Пусть это и было невежливо. Куда хуже было бы, если бы в вас вежливо говорила ложь.

Я залилась краской еще больше и уставилась в свою чашку, не решаясь поднять глаза на собеседницу или хотя бы слово произнести. Теперь еще и невежей прослыла. Какая прелесть.

— Не осуждайте Кимико за то, что она приняла вас прохладно, — говорила дальше как ни в чем не бывало бабушка Такео. — Мой младший внук дался ей нелегко… Мы слишком долго думали, что потеряем нашего дорогого мальчика. И слишком много сил потратили, чтобы он выжил.

У меня внутри что-то замерло. Быть может, и сердце.

Я повернулась к Ватанабэ Кимико и уставилась на нее с немым вопросом.

Женщина коротко кивнула, и показалось, будто у нее в глазах стояли слезы.

— Он мне ничего не говорил… — хрипло выдавила я. — Этот… он опять ничего мне не рассказал!

Как так можно? Почему от меня утаиваются самые страшные, самые тяжелые стороны его жизни? Я ведь не беззащитная неженка, меня не нужно оберегать от всего. Я и сама могу заботиться о близких.

— Не сердитесь на него, — подала голос до того молчавшая Кимико. — Он… и сам не обо всем знает. Хотя у моего младшего сына и правда есть отвратительное свойство утаивать свои проблемы. Но мы никогда не рассказывали ему…

Я застыла, неверяще глядя на будущую свекровь.

— Это моя вина… но за нее приходится платить моему сыну, — с грустью произнесла Ватанабэ Кимико.

Ватанабэ Юкико недовольно нахмурилась.

— Не говорите таких вещей, дорогая моя. Вы не в ответе за чужую подлость. Как бы то ни было, Джулия-сан, теперь нам приходится внимательно следить за окружением Такео. Ради его же безопасности…

Я собралась с духом и начала свой рассказ о случившемся за последние сутки и обо всем, что мне довелось узнать самой.

— На Такео покушаются. По его словам, последние две недели постоянно случалось что-то угрожающее его жизни. Но это походило скорее на несчастные случаи. Сейчас уже стало понятно: его кто-то пытается убить, — рассказала я бабушке своего нареченного, чинно сложив руки на коленях. А хотелось сжать их в кулаки, а то и вовсе хорошенько ударить по чему-нибудь или расколотить чашку.

— Ока-сама, возможно ли, что вновь началось?.. — испуганно всхлипнула Кимико, которую я прежде считала удивительно уравновешенной.

Юкико смотрела на меня так… изучающе, что стало даже не по себе. Будто именно во мне скрывался ответ на какой-то невероятно важный вопрос.

— Принесите мне мою шкатулку, Кимико-сан, — тихо попросила бабушка Такео свою невестку. — Это нужно проверить прямо сейчас.

Женщина молниеносно поднялась и вернулась уже спустя несколько минут со старинной деревянной шкатулкой в руках, которую тут же с поклоном передала хозяйке дома. Мне показалось, в тот момент мать моего жениха была бледной как смерть.

Юкико открыла шкатулку — и в нос ударил резкий травяной запах. В доме моей бабушки Верити я тоже порой чувствовала подобные запахи.

Кимико замерла, с благоговением глядя на свекровь.

Старшая женщина тем временем бросила щепоть травяной смеси в огонь жаровни. Пламя рвануло вверх так, будто в него подложили пук сухой соломы. Ватанабэ Юкико-сан закрыла глаза и забормотала что-то неразборчиво. Руки ее делали странные сложные пассы. И я четко видела завихрения магии вокруг матриарха рода Ватанабэ. Сильное и древнее колдовство.

Огонь угас через минуту, и тогда Юкико открыла свои удивительные вишнево-карие глаза и посмотрела на меня.

По спине побежали мурашки.

— Старое зло не имеет сейчас власти над вашим младшим сыном, Кимико-сан. Он мудро выбрал себе супругу, и вы не должны больше тревожиться об этом.

Мать Такео с облегчением шумно выдохнула и посмотрела на меня уже совсем иначе.

— А у вас, моя милая девочка, большое сердце. И вы целиком отдали его моему младшему внуку, верно?

Я вновь покраснела и кивнула.

— Он моя причина… для всего, — призналась я, насколько сильно мне дорог Ватанабэ Такео, этот вечный сумасбродный мальчишка.

Ватанабэ Кимико неожиданно подсела вплотную и обняла меня, крепко прижав к себе. Я ощутила тонкий цветочный аромат, которым, кажется, она была пропитана вся.

— Прости меня, дочка, — тихо и виновато проговорила она. — Я обманулась твоим спокойствием. Но если все так… я счастлива за сына. И хочу стать тебе второй матерью.

— Х-хорошо, — сдавленно ответила я, вообще ничего не понимая и все еще опасаясь семейства Ватанабэ.

Но главное, свекровь меня приняла… Пусть даже и так странно. И непонятно почему, но мы теперь не будем рвать Такео сердце надвое. И это самое важное.

— Ваш сын очень умен, хоть порой и ведет себя глупо, — мягко произнесла госпожа Юкико. — А теперь мы должны пойти и накормить его. Он наверняка устал и проголодался.

Когда я уезжала из Айнвара, то, наверное, больше всего боялась оказаться в вынужденной изоляции… Что ж, этот страх мой уже развеяли. Семья Такео готова была принять меня как свою. И их, оказывается, волновали вовсе не цвет моей кожи или разрез глаз. Его близкие просто хотели знать, действительно ли я сильно Такео люблю.

А тут ко мне просто не могло возникнуть нареканий.

Я любила свое несчастье больше жизни.

Такео, хмурый, как осенние тучи, обнаружился на террасе. Вечно солнечный Ватанабэ уставился на растущую в отдалении вековую сосну, будто уже примерился спилить ее и пустить на дрова. Я тяжело вздохнула и обогнала спутниц, чтобы подойти к нему первой и… ну не знаю, как-то успокоить, ободрить. Мне показалось, что у меня это выйдет чуточку лучше, чем у его матери и бабки.

Ненаглядный казался совершенно несчастным и потерянным. Даже сердце дрогнуло от такой картины.

Тяжело вздохнув, я уселась рядом с ним, прижавшись боком. Старшие женщины встали чуть поодаль, предоставив мне свободу действий. Полную.

— Ну не расстраивайся так, — взмолилась я. Да, я не должна была идти на примирение первой… Но я и так много чего не должна была делать, но упорно делала. — Мы с тобой уже проходили это. Не так все страшно. Все равно справимся, верно? Ты только… не закрывайся от меня, хорошо? Я тоже сильная и тоже хочу помогать тебе.

Он обнял меня за плечи и ответил:

— Обведем дату в календаре и будем отмечать каждый год. Пышно.

— А?.. — совсем ничего не поняла я, а Такео только рассмеялся:

— Наша первая с тобой серьезная ссора. Это большое событие.

Я хотела было уже в лучшем стиле Адамс съязвить, что сложно ссориться с тем, кто живет на другом конце земли, но потом спохватилась. Все-таки я не Лиллен. У меня свой стиль жизни, другой. И я уж точно не язвлю, когда нужно просто поцеловать.

Стало быть, уже помирились, пока меня не было.

Я чмокнула его в щеку, вскочила на ноги и потянула жениха вверх, заставляя встать. Тот подчинился с лукавой улыбкой.

— А ты как хотел? Прожить всю жизнь без единой ссоры? — иронично спросила я. — Знаешь, феи на самом деле ужасно коварные и злокозненные создания. Ну, если ты не в курсе.

— В курсе, — фыркнул он и повернулся к своей матери. — Ока-сама… Обаа-сама…

Ватанабэ Кимико мягко улыбнулась младшему сыну и покачала головой. Бабушка Такео как будто бы любовалась нами двоими.

— Не надо. Мы с Джулией-сан поняли друг друга.

Такео повернулся ко мне, но я не стала ничего объяснять, только широко и беззаботно улыбнулась. Да я толком и рассказать-то ничего не смогла бы при всем желании. Сама ничего не поняла. Вроде бы госпожа Юкико и госпожа Кимико говорили и по-айнварски, но при этом на каком-то своем языке. Однако надо будет вытянуть из них всю правду при первой возможности. Даже ту, которую они скрывают и от самого Такео в том числе.

— Я рад, — успокоенно произнес будущий муж, и будто невидимая тяжесть упала с его плеч. Кажется, Ватанабэ даже стал выше ростом.

Никогда бы не подумала, что Такео настолько сильно переживал из-за холодных отношений между мной и его матерью. Впрочем, сейчас они тоже не то чтобы потеплели. Просто… мы поняли, что не враги друг другу. Ведь у нас есть кое-что общее — беззаветная любовь к одному конкретному бестолковому мужчине.

И я поняла сказанное госпожой Юкико. Я пришла в чужой дом, в чужую семью… поэтому именно мне нужно первой сделать шаги навстречу будущей свекрови, а не готовить окопы. Попробую так и сделать. Вот только разберемся с теми мерзавцами, которые хотят убить мое солнце, и начну пытаться подружиться с госпожой Кимико.

— Джулия-сан, помоги мне накрыть на стол. Наверняка вы с Такео очень голодны, — окликнула меня будущая (или уже настоящая?) свекровь. И я поняла, что, вопреки всем обыкновениям Ямато, на этот раз старшая сделала шаг навстречу младшей, хотя правильней было бы наоборот.

С некоторой оторопью призналась себе, что, кажется, перед этой женщиной я в скором времени стану преклоняться.

Кухня в доме Ватанабэ оказалась совершенно современной, хотя весь дом был буквально пропитан стариной. Сложно было представить, что в подобном старомодном поместье укроются и плита, и вытяжка, и несколько кухонных комбайнов на любой вкус. Зато продукты в холодильнике оказались самые экзотические, на мой взгляд. Я даже слегка растерялась, плохо представляя, что с ними делать.

— Ты умеешь готовить, Джулия-сан? — невзначай спросила меня госпожа Кимико, помешивая в кастрюле что-то, пахнущее аппетитно, но явно не имеющее названия на айнварском.

Я слегка растерялась, но приняла наполненную тарелку, когда мать Такео подала мне ее.

— Да… Но тут… — беспомощно пробормотала я, сомневаясь, смогу ли хоть что-то стоящее соорудить в здешних реалиях.

Госпожа Кимико тонко улыбнулась и кивнула.

— Я научу тебя. Всему, что должна знать невестка дома Ватанабэ. Ты достойная девушка и наверняка все быстро усвоишь.

Стало не по себе. Как будто меня уже заранее приговорили к участи домохозяйки и матери, разрушив все надежды на хотя бы относительно самостоятельную жизнь. Но, памятуя о разговоре с госпожой Юкико, спорить я не стала. Пока. Если до этого дойдет, тогда и решим все вопросы. А сейчас… пусть госпожа Кимико считает, что она главная. Если это требуется для семейного спокойствия.

Мы накрывали стол в одной из комнат, а может, это была и вовсе единственная комната. Весь дом оказался разделен забавными перегородками, этакие деревянные рамы, на которые натянули плотную бумагу. В зависимости от того, как эти стены устанавливали, дом менял планировку. Должно быть, интересное решение.

Представила, как подобное прижилось бы в Айнваре с его суровыми зимами и холодной затяжной осенью. Нет, все же подобные ухищрения не для моей родины.

Такео в это время сидел и разговаривал с бабушкой, которая что-то тихо и недовольно втолковывала внуку на родном языке. Тот только кивал и соглашался.

Мешать госпоже Юкико вправлять младшему внуку мозги я не стала. У нее это явно получится куда лучше, чем у меня. Такая женщина привыкла быть главной в большой семье, наверняка она донесет до Такео мысль о том, что себя нужно беречь, а с близкими делиться не только радостью.

— Но все-таки кому понадобилось убивать моего сына? — спросила неслышно подошедшая сзади Ватанабэ Кимико прямо рядом с моим ухом.

Если бы после работы под началом великой и ужасной миз Коллинз мои нервы не стали подобны стальным канатам, то могла бы и тарелку на пол уронить, а так лишь вздрогнула.

— Мне бы тоже это хотелось знать, — ответила я будущей свекрови.

Маэда Кай просматривал последние новостные сводки в Сети и все больше хмурился. Кафе неподалеку от студии пострадало от магической атаки. Имелись пострадавшие, чудо еще, что никто не погиб. Но даже не это было главным… Главным было то, что, насколько знал президент The Shining, именно в этом уютном местечке любила отдыхать после репетиций самая доходная группа агентства.

— Что скажешь на это? — недовольно спросил мужчина, пробуя на прочность писчую ручку. Та продержалась пару минут и все-таки разломилась пополам. — Это они?

Последовала пауза. Очень напряженная.

— Готов поклясться, что да.

Маэда с проклятьем отшвырнул обломки ручки в сторону.

— Тогда они потеряли форму. Ватанабэ все еще жив, здоров и даже до сих пор не полностью уверен, что на него идет охота.

Собеседник Маэды рассмеялся:

— Кай, просто ты не учитываешь, что справиться с двадцатилетним мальчишкой, который еще ничего толком не смыслит в жизни, куда легче, чем с двадцатишестилетним потомком древнего рода онмёдзи. Ватанабэ Такео. Это не бестолковый ребенок…

Человека, который держал в руках большую часть шоу-бизнеса Ямато, будто судорога скрутила. Раздался тихий болезненный стон.

— Как ты можешь? — хрипло прошептал он. — Скажи, как ты вообще можешь… так?!

Тихий вздох.

— Что могу? И кто, если не я, Кай? Ты слишком любишь все драматизировать… Зачем жить прошлым?

Маэда Кай вскочил на ноги и заметался по комнате, словно тигр в клетке. Под руку мужчине попалась стоящая на столе ваза. Очередная. Ее он недолго думая запустил в стену и замер, измученно понурившись.

Никто из приемной даже и не подумал заглянуть в кабинет директора. Все работники уже привыкли: из-за вечно закрытой двери кабинета Маэды можно услышать что угодно. Удивляться давно перестали. Как и волноваться.

— Иногда я тебя так ненавижу… — прошептал Маэда Кай, опускаясь на пол на колени. Брюк от знаменитого дизайнера продюсер не пожалел.

— А уж я-то тебя как… — устало откликнулись на его слова. — Я так устал, Кай… Мы же не позволим этому ублюдку добиться своей цели, верно? Не для того было создано The Shining. Мы остановим его.

Мужчина тяжело поднялся на ноги, но самообладание вновь вернулось к нему.

— Смысл? Это что-то изменит, скажи мне? Для нас это что-то изменит?

— Нельзя быть таким эгоистичным, Кай. Мы должны помочь Ватанабэ всем, чем только можем. Он не заслуживает смерти. У него скоро свадьба, его любят. Он непременно должен жить.

Маэда промолчал.

Но его собеседник и так знал, что тот согласен с ним.

Ватанабэ Рё был зол как тысяча ёкаев… Расследование взрыва в студии Такео отдали другому детективу, оставив Рё исключительно несостоявшуюся аварию. Сперва полицейский бесился из-за решения начальства, но теперь искренне радовался. Работы и так хватало.

Чем дальше он копался в расследовании «почти наезда» на младшего брата, тем больше понимал, что не бывает таких несчастных случаев. Ни одна проклятая камера, которых натыкано возле перекрестка не меньше пары десятков, не зафиксировала ни номера машины, ни лица водителя. Очевидцы путались в показаниях так, словно в этот момент видели совершенно разные автомобили.

— Рё-сан, ты выглядишь измученным, — уселась на стул рядом с рабочим столом Ватанабэ его давняя напарница Синохара Йоко.

Когда-то давно средний из братьев Ватанабэ клялся и божился, что ни за что не станет работать с женщинами. Но это было до того, как им с Йоко вдвоем пришлось задерживать банду наркоторговцев. Только вдвоем. Безо всякой поддержки. Конечно, если вдуматься, история вышла дурацкой, и полицейские сами были виноваты, что оказались в такой передряге… Но факт оставался фактом. Они умудрились не просто выжить, но и успешно завершить операцию.

После этого Рё оказался вынужден признать, что слабый пол подчас не такой уж и слабый, а Йоко — так и вовсе свой в доску парень. На хрупкую барышню эта энергичная, стриженная под мальчика девица не походила, с какой стороны ни посмотри, а врезать при случае могла почище коллег-мужчин.

— Кажется, скоро рехнусь. По-моему, моего младшенького пытаются спровадить на тот свет, — пожаловался детектив, отпивая из кружки дерьмовый остывший кофе.

Приличных кофеен поблизости не водилось. А кофе-машина сломалась этим утром. После этого Ватанабэ твердо уверился в мысли: мир против него что-то имеет.

Йоко охнула:

— Такео-куна? Он же ни одного врага за всю жизнь не нажил!

Рё согласно кивнул.

— Мой мелкий и правда словно с небес спустился. Но его совершенно точно пытаются убить. Аварии, взрывы… Случайно такое не может происходить. Не подряд! И эта авария… Как будто всем свидетелям просто подправили память! Но подобное провернуть — дело непростое… И не потревожить при этом ни один магодатчик в округе!

Детектив едва с ума не сошел, перепроверяя по пятому кругу все оборудование в окрестностях места происшествия. Чисто. Абсолютно чисто. Нет, в жизни бывают случайности, но явно не такие.

Йоко нахмурилась и будто бы задумалась о чем-то. Потом отняла у напарника кружку и допила кофе в один глоток. Рё возмущенно воскликнул, глядя на подобную наглость. Нет, сам он допивать эту бурду не собирался, но и отдавать ее кому-то — тоже.

— Рё-сан, я помню, мне рассказывали о чем-то подобном. Авария со смертельным исходом несколько лет назад. Виновника не нашли. И также, несмотря на толпу свидетелей, не смогли не то что фоторобот составить — марку машины определить.

Полицейский тут же оживился. Если Синохара ничего не перепутала, то эти два случая действительно имели слишком уж сильное сходство. Вот разве что интервал в несколько лет между двумя происшествиями…

— Подробней? — несмотря на сомнения, уцепился за зацепку Рё. Лучше смутная надежда на успех, чем блуждание в густом тумане в одиночестве.

Синохара покачала головой, недовольно закусив губу.

— Не помню. Но я поищу. Передавай привет Такео-куну. И его невесте. Я видела ее фото. Удивительно красивая девушка. Пойду пороюсь в архивах. Может, еще что всплывет.

Вечером я сидела за семейным столом рода Ватанабэ и чувствовала себя беззащитным человеком посреди прайда голодных, но пока благодушных львов. Нет, никто не пытался меня обидеть, наоборот, каждый родственник Такео считал своим долгом показать просто невероятную привязанность к будущей невестке, но именно это повальное дружелюбие вызывало мысли о побеге сильнее, чем прежняя вежливая холодность госпожи Кимико.

Такео сидел рядом, держа меня за руку в превентивных целях, и ободряюще улыбался. Не знаю, насколько жизнерадостной казалась моя улыбка. Особенно когда один из племянников моего жениха решил залезть мне на голову. Наверное, так себя чувствует благовоспитанная кошка, когда маленькие дети начинают таскать ее за хвост: очень хочется поцарапать и укусить вдобавок, но приходится сжать зубы и терпеть.

— За тебя взялся кто-то достаточно умелый, мелкий, просто ему удивительно не везет, — перевел разговор в более серьезное русло Ватанабэ Рё.

Ужин к тому моменту уже закончился, Харуко и Каори отвели детей спать и улеглись сами, остались только родители Ватанабэ, Такео, его братья и госпожа Юкико.

Мой жених нахмурился:

— Не везет? Что ты имеешь в виду, Рё-нии-сан?

Я тоже слегка растерялась от таких слов среднего из братьев Ватанабэ.

— Сперва думал, будто работает профан, но, ты знаешь… впечатлен. Никто из очевидцев не в состоянии даже цвет машины назвать. Ты представляешь, насколько это сильное колдовство?

Если даже такой бездарь по магической части, как я, представляла, то что уж говорить о том, кто происходил из старинного колдовского рода?

Ватанабэ Юкико пристально взглянула на своего второго внука.

— Ты же не все сказал нам сейчас, верно, Рё?

Тот потупился, как нашкодивший первоклассник. Вообще, я уже заметила, что на замечания госпожи Юкико все члены семьи реагировали совершенно одинаково, вне зависимости от возраста и заслуг.

— Есть зацепка, обаа-сама, — чересчур тяжело вздохнул детектив. Смотрел он старательно в сторону. — Даже не зацепка, а тень зацепки. Синохара вроде бы слышала что-то о подобном. Авария несколько лет назад. Сочли несчастным случаем. Погиб человек. Виновник с места происшествия скрылся, и его не просто не нашли, его даже никто так и не смог вспомнить. Йоко-сан обещала поискать. Но не факт, что два дела связаны. Зачем кому-то совершать подобное дважды, да еще и через столько времени?

Госпожа Кимико и господин Кендзи замерли, будто статуи, и, кажется, даже не моргали. Юкио недовольно хмурился и словно бы прислушивался к чему-то. Такео принял вид полной беззаботности. Как всегда, в своем репертуаре. Будто ничего не может ему повредить.

— Свидетель, — мягко улыбнулась госпожа Юкико, глядя в открытое окно на сияющую в небе луну. — Если не удалось найти преступника, то нужно попытаться найти свидетеля. И жертву. Они расскажут. Многое расскажут. Жертва вообще обычно знает многое.

Старший из братьев встревоженно нахмурился:

— Юрэй? Жертва не покинула этот мир?

Слова «юрэй» я не знала. Как бы ни старалось семейство Ватанабэ говорить в моем присутствии исключительно на айнварском, однако же все равно проскакивали слова из их родного языка. Однако, исходя из сути беседы, я предположила, что юрэй — это всего-навсего призрак.

Юкио даже подобрался, как охотничья собака, почуявшая след дичи. Ну еще бы. Именно он из всех троих братьев продолжил заниматься фамильным ремеслом, потусторонние существа — по его части.

Почтенная матриах семьи сложила руки на коленях и с видом торжественным и таинственным, которым подчас злоупотребляли люди ее профессии, изрекла:

— Духи знают куда больше людей. И если смерть действительно была насильственной, то что бы ни решило правосудие живых, убитый остался на земле и вопиет о возмездии… Если, разумеется, его душа не столь беззлобна, что может простить любое прегрешение и уйти на новый круг перерождения без печали и сожалений.

То есть нам предлагают пойти искать призрака? Предыдущую жертву? Стало немного не по себе.

Не то чтобы я сильно боялась выходцев с того света, порой, когда гостила у бабушки, встречалась с неупокоенными душами, большинство из них оказывались в целом безобидными, но ужасно занудными существами. Но то айнварские призраки. А вот с призраками Ямато мне еще дел иметь не приходилось, поэтому оставалось только гадать, как они поведут себя при личной встрече.

Наследник Ватанабэ покачал головой.

— Чтобы найти юрэй, нужно узнать хотя бы место смерти. Для начала. И то не факт, что нам удастся найти кого-то. Скорее всего, юрэй давным-давно изгнали. Особенно если он за столь долгое время переродился в онрё.

Ватанабэ Кимико согласно кивнула, тяжело вздохнула и налила всем сидящим за столом еще чаю.

— Будем надеяться, что жертва не стала мстительным духом, — вздохнул Ватанабэ Кендзи, недовольно поджимая губы. Сам отец братьев не рвался в бой. Но оно и понятно. На вид я дала бы ему больше шестидесяти, возраст почтенный. Конечно, его мать была и того старше, но силой госпожи Юкико отец Такео не обладал.

— Онрё не станет ничего рассказывать живому. В них не остается ничего, кроме ненависти… Но в любом случае стоит проверить всех ныне существующих призраков в столице и окрестностях… Я проведу ритуал, который укажет нам их местонахождение.

Я удивленно округлила глаза. Призраков в большом городе сотни, а то и тысячи. Они вовсе не выбирают уединенные места, как порой думают слишком впечатлительные и необразованные люди. Призракам, чтобы продолжать существование, нужны живые поблизости… Стало быть, работа предстоит просто колоссальная.

— Спасибо, ото-сама, — склонил голову мой жених, — из-за меня слишком много затруднений…

Мать Такео тихо вздохнула и взглянула на младшего сына с укоризной.

— Как ты можешь такое говорить? — возмутился господин Кендзи. — Мы одна семья. И бед от тебя, пожалуй, было куда меньше, чем от твоих братьев. Мы найдем этого юрэй, если он все еще ходит по земле. Где бы он ни скрывался.

Все упиралось во время. Сколько же на самом деле длились те самые «несколько лет»? Два года? Семь лет? Десять? Больше? За такое время даже с призраком могло произойти что угодно.

Если мы вообще не пошли по ложному пути.

Ночью я проснулась от тихого, но назойливого, как комариный писк, звона, который шел будто бы отовсюду сразу. Но стоило только подняться на ноги — все стихло…

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Рано утром позвонила Адамс. У нее в тот момент должен был быть поздний вечер или вовсе ночь, я так до конца и не разобралась с разницей во времени. В общем, или Лил решила позаботиться обо мне и связаться, когда я уже точно встала, или они в «Фейри стайл» опять работали круглыми сутками и подруга позвонила просто тогда, когда это взбрело в ее светлую голову. Зная нелегкий нрав Лиллен и ее подчас наплевательское отношение к другим, готова была ставить на второй вариант.

— Привет, толстушка! Мы через несколько часов прилетаем к тебе! — с места в карьер сообщила мне бывшая напарница.

— Кто это «мы»? — с подозрением поинтересовалась я у Адамс, не ожидая ничего хорошего.

Она слишком уж жизнерадостно расхохоталась. Так младший ассистент (хотя сейчас-то Лил наверняка получила повышение и заняла мое место) смеялась только после трех литров кофе.

— Я, твое платье и суровая реальность! — возвестила Лиллен. — Прилет в пять вечера. Жить буду… кажется, где-то в отеле, в общем, на месте разберусь. Но лучше бы тебе меня встретить.

— Адамс… — хотела было я сказать, что, скорее всего, не смогу встретить бывшую коллегу, но та уже отключилась, а пока я набирала ее номер, поняла, что причин для отказа нет вовсе. Ведь охотятся на Такео, не на меня. Позвоню Макото-сан и попрошу съездить со мной в аэропорт. Думаю, она не откажет, Лил почему-то ей понравилась, хотя так и не могу понять почему.

Но как мне оставить сейчас жениха? На него ведь открыта охота… Могут убить в любой момент… А я поеду в такое время подругу встречать?

Сзади неслышно подошел Такео. Как оказалось, в обычной жизни он вставал еще раньше меня. И при этом всегда был бодр и свеж. Я поняла, что он рядом, только когда мое несчастье обняло меня со спины и чмокнуло в макушку.

— Лиллен-сан звонила? — сцеживая в ладонь зевок, спросил он.

Я с наслаждением вдохнула его запах и ответила:

— Кто еще может позвонить мне? Или родители, или миз Коллинз, или Лиллен.

— И что же такого хотела тебе поведать твоя жуткая подруга, если решила поговорить, а не написать сообщение?

— Лиллен сегодня прилетает. С моим чертовым платьем… Просила встретить… — потерянно пробормотала я, откинувшись на Такео. — Но я же не могу тебя оставить одного?

Ватанабэ рассмеялся, взлохмачивая и без того стоящие торчком после сна волосы. Вышло самое настоящее воронье гнездо.

— Конечно, можешь. Что сейчас важней свадебного платья? И не забудь позвать Макото-сан с собой, она наверняка соскучилась по своему творению. Мы с ребятами как раз должны хорошо поработать над записью сегодня… Благо съемки в рекламе отложились… Так что развлекайся, Джули.

Обернулась и посмотрела ему в глаза.

Отлично. Я буду носиться по городу и заниматься праздничными приготовлениями… а он?.. Да я же умру от беспокойства, находясь вдали от него. Да еще ему придется вернуться в город, в студию, где до него уже один раз едва не добрались. Он с ума сошел, что ли? Как я его брошу?

— Но я не могу…

Такео мягко поцеловал меня в лоб и чуть оттолкнул от себя.

— Можешь. Ты все можешь. Не надо сидеть рядом со мной, у тебя есть и своя жизнь, свои интересы, свои друзья. Скоро приедет моя охрана. Очень надежные люди, их подобрал отец, а в этом он разбирается. И кто бы ни пытался меня убить, он не понимает главного: я в полной безопасности, пока ты меня любишь. Они могут делать что угодно, но я все равно останусь цел и невредим.

Хорошо, если бы так… Только вот самовнушение действует далеко не во всех случаях. Но в одном он точно был прав, встретить Лил необходимо. Иначе она может из мести просто уничтожить платье или поиздеваться еще каким-нибудь изощренным способом. С ее характером Адамс на такое способна.

— Обещай, что будешь осторожен, — в конце концов пробормотала я, признавая, что за Лиллен и правда придется поехать, — и никуда не влезешь, пока меня не будет рядом.

Музыкант рассмеялся:

— Обещаю, Джули. И мне в этом поможет очень много людей. Не переживай так сильно, со мной ничего не случится.

Днем я была едва не затоптана племянниками моего жениха. Дети при ближайшем рассмотрении оказались существами относительно милыми, но чересчур активными, да и по-айнварски они совершенно не говорили, что создавало определенные проблемы в общении. Поэтому когда Макото позвонила мне и сказала, что через пять минут меня наконец-то заберут и мы отправимся в аэропорт за моей напарницей, я едва не перекрестилась от радости.

Одевалась я перед встречей с особой тщательностью, ведь провести несколько часов в обществе знаменитого дизайнера и Лиллен, которая на моде была просто помешана, — это особое испытание, и его нужно пройти с честью. Я металась между шкафом и зеркалом, а Такео только лукаво улыбался и давал советы. Кстати, советы вполне дельные. В стиле и моде Ватанабэ разбирался прекрасно.

— Вот теперь я вижу, что ты пришла в себя, — удовлетворенно заметил он, когда я явила себя в кремовом пышном платье и любимых желтых туфлях на шпильке. Перетянутая желтым широким ремешком талия стала казаться еще тоньше. Последние пару дней как-то было не до внешнего вида, но все-таки я девушка из «Фейри стайл». И мне нужно демонстрировать недостижимое другим совершенство.

Покрутившись перед женихом с чуть самодовольной улыбкой, спросила:

— Нравится?

Ватанабэ коротко чмокнул меня в губы:

— Самая прекрасная девушка во вселенной.

Именно то, что я и хотела в тот момент услышать.

От комплимента я, кажется, готова была взлететь… но снова позвонил телефон. Почти невеста Кавамуры Шинджу уже прибыла на место и ждала меня.

— Без охраны — никуда! — строго велела я Такео, поцеловала его в щеку, подхватила сумочку и опрометью побежала прочь.

У ворот дома семьи Ватанабэ меня ждал тот самый «общинный» мини-вэн розового цвета. И я заранее ужасалась, кто там находился вместе с Макото. Вряд ли она взяла этот маленький дом на колесах только для того, чтобы доставить до места назначения двух человек. Хотя Ягучи вполне могла почтить таким образом и обожаемое платье. Свое творение дизайнер просто боготворила и могла говорить о нем часами. Невозможно было понять, кто ей дороже, платье или Шинджу.

В машине оказалась еще и Мегуми, которая каким-то чудом нашла окно в забитом под завязку графике. Карьера Кимуры сейчас была на самом пике, график настолько плотный, что к суткам хорошо бы добавить еще часа три, чтобы все успеть. И она хваталась, как я поняла, за любую работу. «Чтобы было на что растить детей», — небрежно сказала она в ту нашу первую встречу.

Судя по гонорарам Кимуры Мегуми, детей она планировала завести десятка три. Минимум. И еще над несколькими взять опеку, как в последнее время стало модным среди знаменитостей.

Приветствовали меня счастливым визгом и объятиями, на которые у меня на этот раз даже хватило душевных сил ответить. В сущности, все прекрасные половины In the Dark и правда оказались дивными девушками, приятными, добродушными и позитивными. Под стать ребятам.

— Жду не дождусь шанса увидеть знаменитое платье! — прощебетала Кимура Мегуми, сияя широкой открытой улыбкой. — И разумеется, твою подругу, Джулия-сан! Такео-сама говорил, что Лиллен — удивительная девушка, сильная духом и очень красивая.

Я тихо вздохнула. Это так похоже на Ватанабэ — сказать о законченной стервозе, что она — сильная духом.

— Лил очень смелая, — осторожно произнесла я, не желая говорить гадости об Адамс. Пусть и правдивые гадости. — И острая на язык. Иногда даже чересчур.

Мягко говоря. Я в последнее время уже стала ценить едкие реплики Адамс, как перец в еде. Не было бы ее — жизнь стала бы куда более пресной. Но далеко не все любят острое. От него, знаете ли, бывает и несварение.

— Не волнуйся, я собираюсь выйти замуж за Хироши, а у него характер тоже не слишком-то идеальный, — махнула рукой певица, актриса, модель и много кто еще. Мегуми, как и большинство знаменитостей Ямато, старалась блеснуть везде, где только возможно, но она хотя бы действительно блистала.

— Резонно, — приняла ее довод я.

Но я считала, Лиллен все-таки страшней лучшего друга моего жениха. Куда страшней. Хотя бы потому что она женщина.

До аэропорта добирались примерно час, и за это время новые подруги с энтузиазмом проверяли мои жалкие знания языка своей родины. Знаний этих оказалось не слишком-то и много, но меня все равно засыпали комплиментами по самые уши. Я прекрасно понимала, что не заслужила таких бурных восхвалений, но, признаюсь честно, слушать их было приятно.

Я знала, что Лил прилетала на частном самолете какого-то хорошего знакомого миз Коллинз, который был готов как угодно помочь моей бывшей начальнице. В том числе предоставить подобный транспорт. В итоге подвенечное платье одной из ассистенток главреда «Фейри стайл» и вторая ассистентка оказались доставлены в Ямато со всеми возможными почестями.

Столичный аэропорт был огромен, даже монументален. Во время прилета я его толком не запомнила, слишком уж была растеряна. Теперь, глядя на эту махину из стекла, бетона и металла, даже засомневалась, что удастся быстро и без особых проблем найти подругу.

Зря.

Адамс я услышала еще на входе. Как и весь терминал.

— Я сказала: осторожней! — громогласно командовала подруга. — Если на этом платье появится хоть одно пятнышко или лишняя складка, вы будете работать ближайшие сто лет бесплатно! Или вас продадут на органы!

В зале образовался затор. Должно быть, такого незабываемого зрелища, как раздраженная донельзя иностранка, общающаяся на повышенных тонах, тут не видели никогда. Лил упорно не унималась, несмотря на шок окружающих. Смутить мою напарницу было чем-то из разряда нереального.

Помимо вызывающего поведения, вторая ассистентка всесильной миз Дженнет Коллинз щеголяла просто возмутительно красным платьем. Не заметить такую девушку не смог бы даже мертвый.

Макото и Мегуми посмотрели на меня с легким недоумением. Они, похоже, тоже были поражены таким «триумфальным явлением».

— Лиллен, — с улыбкой пояснила девушкам я и принялась проталкиваться сквозь толпу к разбушевавшейся Адамс. Иначе все могло закончиться смертоубийством.

Моя злейшая подруга металась вокруг двоих мужчин, которые пытались нести огромный кофр. В нем, как можно было предположить, находилось эпохальное творение Макото. Несчастные изо всех сил старались выполнить свою почетную миссию, но очень сложно противостоять Лил в дурном расположении духа.

— Лиллен! — окликнула я бывшую коллегу.

Та мигом оставила в покое носильщиков, которые тут же прибавили скорости, явно надеясь выполнить свою работу до того, как жуткая женщина вновь за них возьмется. Макото принялась объяснять им, куда нужно нести драгоценное платье, лишь помахав рукой Лил как старой знакомой.

Мегуми же осталась рядом со мной, ожидая, когда я познакомлю ее с Адамс, которая вызвала в Кимуре бездну любопытства. Наверняка в глазах девушки Хироши Лиллен выглядела невероятно экзотичной и яркой.

— Толстушка! — с радостным воплем повисла у меня на шее счастливая до невозможности блондинка, тут же забыв о судьбе платья. — Да от тебя одни мощи остались! Выглядишь просто замечательно! Ватанабэ под боком идет тебе на пользу!

Никогда бы не подумала, что Адамс может быть мне настолько рада.

— И тебе привет, Лил, — с трудом вздохнула я. — Я тебя должна кое с кем познакомить.

Подруга тут же выпустила меня из удушающего захвата и взглянула с живым интересом на скромно стоящую рядом Мегуми.

— Меня зовут Лиллен Адамс, я ассистент миз Коллинз и подружка невесты! — сверкнула ослепительной улыбкой напарница, протянув руку. Ногти у нее были не просто красными, а как будто испачканными в крови. И заостренные. Должно быть, Лил тщательно продумала психологическую атаку, прежде чем ступить на землю чужой страны.

Кимура от такого напора новой знакомой смутилась, но руку для пожатия все-таки подала, хотя в Ямато подобное совершенно точно было не принято. Тут и мужчины-то руки друг другу не жали.

— Меня зовут Кимура Мегуми, очень рада нашему знакомству, — пролепетала суперзвезда, круглыми глазами взирая на секретаршу. От такой картины можно было умереть со смеху.

Руку Адамс пожала изумленной Мегуми сама, не дожидаясь, пока та осознает, чего от нее ждут.

В жизни не поверю, что Лиллен не знала, кто же такая Кимура Мегуми. Скорей уж моей невозможной подруге было все равно. После довольно близкого общения с Такео и его друзьями у Лил напрочь отбило даже тот невеликий трепет перед знаменитостями, который имелся прежде.

Собравшиеся вокруг зеваки все-таки опомнились и поняли, кто перед ними. Встречу светловолосой иностранки и мегазвезды тут же запечатлели на как минимум десяток телефонов и планшетов.

— Вы настоящая леди, — улыбнулась еще шире Адамс. — Мистер Судзуки станет самым счастливым человеком. Разумеется, после Ватанабэ Такео.

Этими словами блондинка подтвердила мою теорию. Лиллен превосходно понимала, кого встретила. Она просто вела себя ужасно бесцеремонно. И почему-то этим расположила к себе Мегуми. Может быть, после восторженного преклонения такой контраст показался звезде Ямато… приятным.

— Если мистер Судзуки наберется смелости, — пожала плечами Мегуми. — Как говорят в Айнваре? Каждый сам кузнец своего счастья? Так вот, пока лучше всего с молотом управляется Такео-сама.

Тут Адамс спохватилась, оглядываясь в панике.

— О создатель! Платье! Где оно?!

Я закатила глаза.

— Лиллен, с платьем Макото, успокойся. За него она любого убьет.

Узнав, кто сейчас заботится о главном сокровище «Фейри стайл», Лил совершенно успокоилась и продолжила беспечно болтать со мной и Кимурой, бурно жестикулируя и жалуясь одновременно на все на свете.

Я украдкой отправила сообщение Такео.

«Ты в порядке?»

Спустя пару минут был получен ответ.

«Все прекрасно. Наслаждайся жизнью и не волнуйся обо мне».

— Сегодня у нас будет маленькая женская вечеринка в честь выхода моего нового альбома, — услышала я слова девушки Хироши, которые она адресовала моей подруге. — Разумеется, вы приглашены, Лиллен. Вы подруга Джулии, стало быть, и моя подруга тоже! Вечеринка будет совсем небольшая, только девичья компания и наши мальчики. Презентация уже прошла, а лишний раз мне не хотелось бы оказываться в толпе незнакомых людей.

Опять я попала впросак… Ведь наверняка вся Сеть пестрила сообщениями о новом альбоме Мегуми, но я даже не озаботилась поинтересоваться делами новой подруги.

— Поздравляю! — обратилась я к Мегуми. — Опять надеешься оказаться на первых строчках музыкальных чартов?

Певица повернулась ко мне и широко улыбнулась.

— Мальчики еще два месяца будут записывать альбом, потом еще какое-то время пройдет до релиза… Словом, Маэда замечательно подгадал все так, что наши диски выйдут в разное время, — весьма скромно ответила одна из самых желанных женщин Ямато. — Соревноваться с ребятами — дело неблагодарное, все равно обойдут. Такео-сама невероятен. И всех остальных вокруг заставляет быть невероятными.

И в очередной раз я слышала восхваление в адрес своего неуклюжего нареченного. Послушать всех тех, кто осыпает в глаза и за глаза комплиментами Такео, он не талантлив даже, а гениален, и сравниться с ним не может никто. И это восторженно-насмешливое «Такео-сама», как его неизменно называют все без исключения друзья… Высшая степень уважения. Может быть, я все еще недостаточно хорошо поняла, какое же счастье на меня свалилось?

— А… Мегуми-сан…

Ну вот, уже подцепила это вечное «сан», так, глядишь, скоро и мать Такео буду называть на здешний манер.

— Да?

— А ты что, тоже в The Shining? — удивилась я такому раскладу. Насколько я знала, недостатка агентств в Ямато не наблюдалось, поэтому странно, что Мегуми и группа ее любимого человека выбрали одно и то же.

Кимура пожала плечами.

— Ну да. Там лучшие условия… Маэда, конечно, тиран и деспот, этого не отнимешь, но он никогда не дает в обиду своих. Все-таки Маэда-сан сам был артистом, поэтому, должно быть, отлично понимает все наши проблемы. Мы его, конечно, боимся, но не собираемся искать другое место.

Новость о том, что и Маэда Кай когда-то стоял на сцене, меня совершенно не удивила. При его-то внешности… Скорее, стоило ломать голову, почему он сменил восторги поклонников на президентское кресло. До старости ему далеко, да и век мужчины в шоу-бизнесе обычно дольше века женского.

Мы уже выходили из аэропорта, и стало не до разговоров. Да и большого интереса к мистеру Маэде у меня не было.

— Жду не дождусь, когда Джулия в моем платье пойдет к алтарю! — мечтательно протянула Ягучи Макото, когда мы уселись в мини-вэн. — Это будет просто незабываемое зрелище.

Драгоценный кофр со всеми возможными почестями уже был устроен внутри, и почти невеста Кавамуры Шинджу постоянно косилась на него.

— Макото-сан, прошу тебя, говори уж сразу, когда платье пойдет к алтарю на Джулии, — насмешливо протянула Адамс, не удержавшаяся от очередной шпильки. — Сперва завезем в твою студию это произведение дизайнерского искусства. Я боюсь на него дышать лишний раз.

Ягучи тут же бурно поддержала эту идею. Мой подвенечный наряд для нее был чем-то священным, и Макото не желала лишний раз рисковать его сохранностью.

— А потом — в мой любимый джазовый клуб! — подхватила Мегуми, которая сегодня была за рулем. — Я покажу вам мою столицу, дамы! Джулия-сан тут уже несколько дней, но ничего не видела, кроме родительского дома Такео.

Лил, устроившаяся через сиденье рядом со мной, заметно оживилась при упоминании поместья Ватанабэ.

— Беннет, как там продвигается знакомство со старшими Ватанабэ? Как будущая свекровь?

Тон у злейшей подруги был самым язвительным, какой только возможен в данном случае. Лиллен всегда останется Лиллен. Ей приятно послушать о чужих промахах.

— Госпожа Кимико — прекрасная женщина, — ясно улыбнулась я, вспоминая время, проведенное с матерью Ватанабэ. Она несомненно пыталась сблизиться со мной. И я тоже шла ей навстречу. Не то чтобы выходило идеально, но мы обе верили в добрые намерения друг друга. — И очень добрая.

Адамс расхохоталась и хлопнула меня по плечу:

— Что и ожидалось от нашей феи! Все-таки очаровала!

Макото озадаченно посмотрела на меня и мою бывшую напарницу, явно рассчитывая на продолжение. И оно не заставило себя ждать.

— О! Беннет была нашей офисной достопримечательностью! Только она могла работать с миз Коллинз и при этом сохранять прекрасное настроение! Ее любили все! Даже те, кого она выставляла за дверь приемной!

Приятно было вспоминать свои боевые подвиги на посту старшего ассистента «Фейри стайл». И казалось, будто все это происходило целые века назад. А я всегда жила тут, рядом с Такео.

— Ты меня не любила, — добавила я одну темную деталь к нарисованному сияющему образу.

Адамс рассмеялась:

— Потому что ты — самодовольная засранка, Беннет. Но общение с Ватанабэ идет тебе на пользу. А твое замужество наверняка принесет много счастья. Вам обоим.

На «засранку» в исполнении Лил я уже совершенно не обижалась. Привыкла.

По дороге я умудрилась трижды позвонить Такео и удостоверилась, что с ним точно все в порядке. Сама бы в такой ситуации начала злиться уже на втором звонке, но мое несчастье радовалось даже на третьем. Не человек, а Божье благословение… Как он только меня терпит?

— Не волнуйся, Джули. Со мной сейчас десять человек охраны. Двое из них — первоклассные маги. И четверо полицейских. Меня даже в уборную сопровождают. Поэтому убить меня сейчас — дело сложное. Встретимся в джаз-клубе. Мы как раз закончим с ребятами репетицию и подъедем к вам.

В голосе жениха звучала подлинная мука.

Первую половину дня участники группы решили целиком посвятить хореографии, а уже потом должны были записать очередной трек для альбома.

— Не сломай ничего, — взмолилась я.

Если до Такео не доберутся убийцы, это совершенно не означает, что он не убьется самостоятельно, разучивая очередной танец.

Ватанабэ тихо рассмеялся:

— Никаких переломов. С самой нашей помолвки ничего страшней ссадин и ушибов. Твоя любовь бережет от всего. Лучше помолись, чтобы Мисаки голос не сорвал, что-то мне не нравятся его связки в последнее время.

Ну вот, опять эта романтическая чепуха…

Я фыркнула и отключилась. Но удержаться от глупой улыбки не смогла.

— К сожалению, Маэда сегодня тоже явится, — чуть недовольно сообщила Мегуми, ежась. — Говорят, что после взрыва в студии ребят президент бесится… Опять наступил «этот его период».

Кимура поистине душераздирающе вздохнула.

— «Этот его период»? — недоуменно переспросила я, плохо понимая, о чем речь.

Кимура повернула на перекрестке налево, и мы оказались в царстве сияющих вывесок. Кажется, вокруг были одни только клубы и рестораны. Наверное, тот самый знаменитый квартал развлечений. Адамс прилипла к окну, и оторвать ее казалось делом невозможным. В отличие от меня, Лиллен любила такие заведения и даже умудрялась посещать их довольно часто, несмотря на наш ненормированный график.

— Обычно Маэда-сан — спокойный и обстоятельный мужчина с железной выдержкой, — начала объяснять Мегуми. — Но вот порой… о, иногда в нем будто ёкай просыпается. А с ним — жажда активной деятельности. В такие моменты мы его просто боимся. Все. Кажется, может голыми руками разорвать. Спорить с ним в эти периоды — смерти подобно.

— На раздвоение личности похоже, — буркнула Лил, не отрываясь от созерцания красот вечернего города. — Мужику нужен хороший психиатр.

Звезда Ямато рассмеялась в ответ и завернула на парковку.

— Да нет, что вы. Он совершенно нормальный. Ну, просто тяжелый характер… и временами Маэда-сан странный. Но всех людей можно назвать немного странными. Да и не верю, будто существует на этой земле самоубийца, у которого хватит духу отправить Маэду-сана к психиатру. Даже Такео-сама не решится ляпнуть что-то подобное, а ведь он… ну, на особом положении.

Перспектива увидеть президента агентства The Shining, у которого был «этот его период», не то чтобы пугала, но уж точно не радовала. Все-таки он начальство… И если в шумной компании друзей Ватанабэ, с которыми я уже слегка сошлась и сама, можно надеяться на теплую атмосферу, то вот присутствие Маэды Кая наверняка вдребезги разнесет всякую доверительность.

— Такео на особом положении? — недоверчиво уточнила я.

Мегуми подъехала к свободному месту и начала парковаться. Делала она это уверенно и умело, опровергая правдивость комичных историй о женщинах за рулем. Мини-вэном Кимура управляла вполне прилично.

— Ну да, конечно, — ответила Мегуми, ставя автомобиль на ручник. — Вот и добрались. Девочки, сейчас мы попадем в рай! Как Такео-сама не быть на особом положении? Ведь это он принял решение заключить контракт именно с The Shining, когда мальчики в начале карьеры решили сменить агентство. Тогда в The Shining были большие проблемы, но почему-то мудрого лидера это не смутило. В итоге все оказались в выигрыше. Фактически ребята спасли Маэду. И он помнит об этом. Он никогда ничего не забывает.

Стоит учесть на будущее. Если вдруг возникнет желание пойти против Маэды Кая.

Джаз-клуб назывался «Искры» и внутри оказался обставлен просто и элегантно, но с долей шика. Никакой безвкусной яркости, никакого мерцающего света… Никакого пафоса. Полутемный зал, столики с тяжелыми скатертями винного цвета и ненавязчивое журчание приятной музыки, в которую вливался, как воды реки в море, прекрасный женский голос. Певица на сцене была чернокожей. Только у людей одной с ней расы встречается такой невероятно глубокий и бархатный голос.

— Анна Брэнан, — тихо шепнула мне на ухо Мегуми. — Она несравненна. Такой тембр…

Мне это имя ни о чем не говорило, но, насколько можно было судить по восторженному тону Кимуры и по тому, как виртуозно пела исполнительница, Брэнан и правда, должно быть, знаменита.

Мегуми, оказывается, заказала несколько столиков, которые ради нас даже сдвинули. Так что компания, состоявшая более чем из дюжины человек, могла усесться вместе. Остальные девушки должны были приехать в течение часа, а ребята обещали сорваться прямо из студии, не задерживаясь даже на лишнюю минуту.

Завтра собирались записывать очередную песню для нового альбома, а, по словам Мегуми, именно перед записью Такео гоняет всю группу до полуобморочного состояния. Так что отдых мальчикам точно не помешает.

Никогда бы не подумала, что мой Ватанабэ может быть тираном, даже если речь шла о работе. Но, по заверениям всех до единого, еще как может.

Вот и открылась еще одна сторона его характера.

— Такео-сама — ужасный перфекционист, если дело касается музыки, — рассмеялась Макото, занимая место подальше от сцены. — В такие моменты Шинджу накрывает истерика и он клянется бросить группу.

Значит, масштабы бедствия и правда велики, ведь сцену Кавамура просто обожал. Да и, несмотря на демонстративную эмоциональность, не казался мне склонным к слишком уж бурным взрывам.

— А когда обещал явиться Кай Маэда? — спросила я, желая заранее подготовиться к встрече с этим мужчиной.

Мегуми бросила взгляд на часы.

— А Маэда-сан явится… прямо сейчас.

Президент агентства The Shining уже шествовал по залу в нашу сторону. Идеальная пунктуальность.

И на него в тот момент смотрели абсолютно все в зале. До единого человека. Дело было даже не во внешности, безусловно эффектной, не в стильной и дорогой одежде, не в манере двигаться… Я бы назвала это харизмой. Такого мужчину просто невозможно не заметить.

— Ну совершенно точно, это «тот период», — обреченно вздохнула Кимура Мегуми, растягивая губы в вымученной улыбке. — Если что, мое завещание уже составлено.

— В смысле? — совершенно растерялась Адамс.

Она устроилась по левую руку от меня и так, чтобы ее выхватывал свет, падающий со сцены. Лил не выносила находиться в тени.

Девушка Хироши выпрямилась и тихо, сквозь зубы принялась объяснять:

— Обычно Маэда-сан… серый. Заурядный. Красивый, но заурядный. А если он такой, как сейчас, — значит, все очень плохо. Он словно бешеным становится.

Лиллен буквально пожирала Маэду глазами. Но не с восхищением, а будто в чем-то его подозревала.

— По нему психушка плачет. Но как хорош, мерзавец…

Подойдя к нашему столу, президент The Shining поклонился достаточно низко, чтобы продемонстрировать уважение, замер в такой позе на секунду, после чего уселся рядом с Лиллен, обворожительно ей улыбнувшись. Та растерянно хлопнула глазами и буквально растеклась по стулу от удовольствия.

Только тут я поняла полностью, насколько сильно очарование Маэды Кая. Лил никогда не была падкой на красивых мужчин, на богатых — да, но одна внешность не производила на нее убийственного впечатления. Для этого она сама была чересчур красива.

— Поздравляю с альбомом, Кимура-сан, — обратился новый гость к Мегуми. — Продажи уже сейчас прекрасные. Думаю, продержится на верхних строчках. Разумеется, до выхода нового альбома In the Dark.

Девушки гордо выпрямились. Кимура Мегуми, кажется, похвале своему парню радовалась куда больше, чем комплиментам в свой адрес. Я, глядя на Макото и Мегуми, тоже начала понемногу раздуваться от самодовольства. Ватанабэ Такео считают самым талантливым музыкантом Ямато. Мое дорогое несчастье оценивают настолько высоко.

Но именно в тот момент с моим зрением опять начало происходить нечто очень странное, что разом испортило настроение и заставило насторожиться. Я не волновалась в этот момент, не была уставшей, чувствовала себя прекрасно, но снова почему-то двоилось в глазах. Как будто лицо Маэды Кая расплывалось, стоило только попытаться сфокусироваться на нем. Я перевела взгляд на подруг, но они выглядели нормально. А вот продюсер… с ним явно было что-то не так. Или со мной?

— Вы так странно смотрите на меня, Беннет-сан, — чуть напряженно обратился ко мне мистер Маэда. Словно он чего-то боялся. Или не боялся… Я не могла понять промелькнувших на мгновение на его лице эмоций.

Я пожала плечами, приняв безразличный вид. Не совсем вежливо было так разглядывать малознакомого человека, особенно в Ямато, где подобное поведение не приветствуется.

— Простите, мистер Маэда, просто задумалась и смотрела в одну точку. Извините.

Тот пожал плечами, но мне показалось, он не до конца поверил в такое объяснение.

Одно я могла сказать уже точно: с Маэдой Каем было что-то не так. И этим своим «не так» он одновременно и притягивал и пугал.

Через несколько минут напряженного молчания продюсер извинился и отошел в уборную. Дышать стало на порядок легче.

Маэда Кай стоял в пустом туалете клуба и с такой ненавистью смотрел на зеркало, будто желал его разбить. В отдалении звучала музыка, голоса… В тот момент Кай ненавидел и то и другое. Больше всего он хотел оказаться в одиночестве своего кабинета за закрытыми дверями.

— Зачем ты это сделал? Зачем захотел, чтобы я сюда приехал?

Президент агентства дышал тяжело, как будто долго бежал. Или как если бы гневался.

— Проклятье! Ты же что-то задумал, я знаю! Почему она так смотрела?! Почему эта Беннет так смотрела на меня?! Ответь! Ты знаешь, я все равно не позволю…

Маэда со всей силы ударил кулаком о стену. Хотелось расколотить стекло, но тогда вопросов точно не избежать. Тем более от докучливой иностранки, которую зачем-то выбрал себе в жены Ватанабэ Такео. Словно нельзя было найти кого-то, более достойного внимания.

— Это был глупый поступок, Кай. Теперь могут увидеть разбитые костяшки. Как станешь объяснять? — наконец соблаговолил снизойти до него собеседник.

Президент The Shining тихо и горько рассмеялся:

— Всегда все знаешь, всегда прав… Так? Да? И все же ты проиграешь. Я не позволю тебе уйти. Что бы ты ни делал, ты не уйдешь!

— Кай, прошу тебя… Прошло столько времени… Ты уже должен пережить все. Ради себя. И ради меня. Отпусти меня, Кай… — В голосе говорившего звучала такая боль и отчаяние, что у любого бы защемило сердце.

Но только не у Маэды Кая. Он твердо знал, чего хотел. И не собирался уступать.

— Нет!

Когда большая шишка мира шоу-бизнеса снова заняла свое место за столом, выглядел Маэда еще более странно, чем прежде. Во-первых, куда только делась безумная энергетика, которая едва с ног не сбивала. Во-вторых, он казался каким-то… встрепанным. И постоянно держал руки под столом, словно пряча их от чужих взглядов.

Лил бросила на меня недоуменный взгляд и указала глазами на Маэду. Я украдкой пожала плечами. Сама не понимала причин подобной перемены. Да и откуда мне знать, что может твориться в голове этого, по сути, незнакомого человека.

Зато разговор за столом после подобной метаморфозы пошел куда живей. Такой Маэда, более спокойный, не подавлял всех вокруг и говорил менее авторитарно, чем прежде. Да и слушал всех с большим интересом. Вот только на меня стал смотреть с откровенной неприязнью, как будто я ему что-то сделала. Неужели наша с Такео свадьба может доставить действительно много неприятностей агентству?

В течение сорока минут подъехали остальные девушки. Близняшки Сато снова то ли в шутку, то ли нет оделись совершенно одинаково и сделали одинаковые прически. Поневоле задалась вопросом, каким образом Като и Иноэ поделят сестер. Хотя влюбленные, как говорит народная мудрость, видят больше других, так что надежда оставалась. В одинаковых розовых коктейльных платьях девушки выглядели весьма эффектно. Одинаково эффектно, разумеется.

Изуми в белом казалась удивительно хрупкой и неземной и смущенно улыбалась.

«Мальчики» явились спустя два часа, за которые я уже успела известись. Мне все казалось, будто Маэда Кай может что-то подсыпать мне в стакан.

Все шестеро ребят выглядели одинаково измученными, но Ватанабэ Такео казался еще и злым как черт и раздраженно сверкал на всех глазами.

Такео.

Сверкал глазами.

Такео — и вдруг в такой ярости.

— Что такое? — тихонько спросила я у Мегуми, улучив момент, пока наши мужчины еще не уселись.

— Такео-сама работает, — пожала плечами Кимура, ничуть не удивленная происходящим. — Ничего необычного. Во время записи и перед крупными турами он всегда так себя ведет. Мучает себя, а заодно и всех. Но поэтому наши мальчики самые лучшие. Такео-сама не дает спуску никому из тех, кто работает вместе с ним. Он просто невероятный.

В том, что мой нареченный — само совершенство, я уже даже не думала сомневаться… Но все равно каждый раз удивлялась, когда при мне начинали восторгаться Такео и рассказывать о его заслугах перед поп-эстрадой. Никак не удавалось понять, что же такая звезда, настоящая звезда, настоящий талант, а не очередная раздутая знаменитость, могла найти во мне. Ведь я-то, в отличие от него, не блистала…

Сперва музыканты, разумеется, церемонно поприветствовали своего продюсера. Ритуал со взаимными поклонами и вопросами о благополучии меня слегка развеселил, мужчины вели себя так, будто оказались на официальном приеме. Адамс тоже чуточку насмешливо улыбалась, наблюдая за происходящим.

Когда обязательные условности были соблюдены, Лил понимающе хмыкнула и отсела от меня, освободив место Ватанабэ, который тут же устроился рядом. Эта тактичность, которая соседствовала в подруге с полной бестактностью, в очередной раз вызвала во мне настоящую оторопь.

Усевшись рядом, Такео тут же взял меня за руку и устало откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Я с улыбкой стала поглаживать его ладонь, чувствуя, как он понемногу успокаивается и приходит в себя.

— Лидер-сан, может, хватит изображать умирающего? А то ведь и поверим, — протянул сидящий напротив Кавамура. Он был не белым, а зеленоватым, но упорно хорохорился и пытался, как всегда, язвить.

— Шинджу-кун, еще раз попробуем? — с ласковой улыбкой предложил мой ненаглядный, открывая один глаз.

«Вампир» уже посинел и ответил на предложение фразой на своем родном языке, которая на айнварском наверняка звучала бы как: «Иди ты».

Стало быть, сегодня день прошел неплодотворно. Поэтому все так и бесятся.

— Какие-то проблемы с записью? — тут же подал голос Маэда. — Не укладываетесь в график? Нужна помощь?

И снова будто кто-то тумблер переключил. Снова бешеная энергия и харизма. Как это называется? Диссоциативное расстройство личности, кажется? Но тогда почему никто раньше не забил тревогу из-за странного поведения не последнего в Ямато человека? Почему окружающие его люди не предположили, что у Маэды не все в порядке с головой? Ведь видно же. Совершенно ясно видно.

Но никто за столом, кроме меня и Лил, даже и не думал обращать внимание на то, что с Маэдой Каем что-то не так.

— Нет, Маэда-сан. Просто небольшие рабочие проблемы. Ничего страшного, — поспешил откреститься от высочайшей помощи Такео. Он явно относился к продюсеру по меньшей мере двояко. С уважением и странной боязнью одновременно.

— Как продвигается организация свадьбы? — сменил тему президент агентства. Ну да, обсуждение предстоящего бракосочетания Ватанабэ Такео было настолько же злободневно, как и выход следующего альбома группы.

Такео вздохнул и сперва довольно невежливо ткнул пальцем в сторону Лиллен, а потом соблаговолил пояснить:

— По вопросам организации свадьбы лучше обратиться к мисс Адамс. Если не ошибаюсь, она приехала сюда в качестве официального эмиссара главного редактора айнварского «Фейри стайл». А именно миз Коллинз здесь решает все.

С этого момента мистер Маэда взглянул на Лил с несколько иным выражением. Лиллен Адамс как таковая его особо не интересовала при всей ее яркости, а вот представитель всесильной Дженнет Коллинз, да еще и человек, непосредственно влияющий на будущее торжество… В таком статусе Лил уже выходила на иной уровень.

— И что же планируется, мисс Адамс? — обратился продюсер к моей подруге с тонко выверенным градусом равнодушия.

Та сделала самое свое «каменное» лицо. С таким мы в приемной встречали нежелательных посетителей, когда следовало сообщить, что миз Коллинз нет на месте, даже если она у себя.

— Я не могу обсуждать подробности, — с совершенно невинным видом пропела моя бывшая напарница, хлопая длинными подкрученными ресницами.

Она была совершенно права. Договор о моей «продаже» заключался между главным редактором «Фейри стайл» и Такео. Третья сторона тут была не предусмотрена. И нежелательна.

— Обратитесь к миз Коллинз, она наверняка ответит на все ваши вопросы, — подумав, добавила Адамс.

Так изящно послать человека нужно еще уметь… Еле удержалась от того, чтобы зааплодировать Лил.

Маэда смерил ее совершенно нечитаемым взглядом и ответил:

— Непременно. Надеюсь, ваша начальница запланировала что-то… действительно достойное.

Лил горделиво вздернула нос, намекая, что Маэда Кай даже не в состоянии осознать всей масштабности замысла. Ну да, «Фейри стайл» не мелочится. Теперь я чувствовала некую гордость: я была девушкой из «Фейри стайл», частью светоча высокой моды, идеала, к которому стремилось множество людей, но достигнуть его удавалось лишь единицам. И моя свадьба будет именно идеальной, чтобы оказаться на страницах самого знаменитого журнала моды.

Хотя не факт, что я этому обрадуюсь.

— Это событие войдет в историю, — уверенно заверила Адамс с нескрываемым самодовольством.

И мне стало после этих слов действительно страшно.

Потому что сама я не знала о свадьбе ничего. Разве что как выглядит мое платье. Но мне не сообщили ни где будет проходить само бракосочетание, ни какие будут цветы, ни какая музыка… Да я даже не имела ни малейшего представления, кого на эту злосчастную свадьбу пригласят! Разве что я точно знала: появятся мои родственники и родственники Такео, будут ребята из группы и их девушки, миз Коллинз, Лил, Айко… Маэду тоже вряд ли удастся обойти.

Лиллен — та была в курсе всех деталей, но не спешила отвечать на вопросы, только отмахиваясь от моего любопытства. Мол, потом сюрприз будет. А я вот сюрпризы с самого детства ненавидела.

Не хотелось видеть слишком много посторонних на праздновании. Но, к сожалению, грядущая свадьба была свадьбой лидера группы In the Dark и девушки из «Фейри стайл», а не свадьбой Такео и Джулии. Поэтому приедет и множество совершенно чужих для меня людей, и толпа репортеров, которых я век бы не видела… И выглядеть все будет так, как решила моя начальница. Пусть и фактически уже бывшая.

— Что ж, такой вариант подходит нашему агентству, — процедил Маэда. Ему, кажется, пришлось не по нутру, что ситуацию контролирует не он. В Ямато наверняка мало кто мог решать за него.

Ну что поделать, все порой случается в первый раз. А если в игру вступает миз Коллинз, то заранее можно сказать, у кого в руках окажется власть.

Лиллен просто расцвела в самой… моей!.. сияющей улыбке. Когда только успела научиться, паршивка… А в голубых глазах подруги явственно читалось злорадное торжество. Адамс обожала проходиться по чужим мозолям, пусть даже просто как ассистент нашего несравненного босса. Власть очень быстро развращает людей, особенно если ее немного. Да и Лил изначально нельзя было назвать самым милым и высокоморальным человеком в мире.

— Миз Коллинз будет чрезвычайно этому рада, — пропела чересчур милым голоском хорошей девочки моя подруга. — Она просила узнать, не хотите ли вы обсудить с ней некоторые детали. Миз Коллинз считает, что свадьба — это слишком крупное событие, и ей будет необходима поддержка на месте. Поддержка вашего агентства.

Ватанабэ еле слышно застонал. Я улыбалась так, словно эта гримаса к моему лицу была приклеена. Намертво. Мне пришлось совсем не по душе, что на дне, который должен традиционно принадлежать невесте, будет командовать еще и продюсер будущего мужа. Хоть и понимала, что без этого не обойтись, как ни крути. Я прекрасно знала, по каким правилам работает сияющий мир шоу-бизнеса. И раз уж пришлось косвенно стать его частью, то нужно просто смириться.

— Вы что-то хотели сказать, Ватанабэ-сан? — спросил президент The Shining.

Я едва под стол не сползла. Вроде обычные слова, взгляд — и тот не выражал и тени недовольства, но меня будто бетонной плитой придавило. Чертов медиум. Но почему его сила то буквально душит, то пропадает, словно ее и вовсе никогда не было?

К тому же голова заболела и дышать стало трудней. Да… Силы ему отмерено с избытком, если ее даже живые чувствуют. Медиумы властвуют над духами, люди им неподвластны…

Такео выпрямился и ответил абсолютно вежливо:

— Я хотел сказать, что буду очень благодарен, если вы окажете помощь миз Коллинз в организации свадьбы.

В этот момент я едва не раздулась от гордости. Столь достойно выдержать прессинг… Мое несчастье действительно заслуживало уважения как никто другой. Я бы, наверное, на его месте уже начала огрызаться.

— Разумеется, агентство приложит все усилия, чтобы бракосочетание вышло зрелищным и прошло идеально. Оно должно стать самым ярким шоу In the Dark. Могу я посмотреть на платье невесты? Это необходимо для создания концепций фотосессий. Если Дженнет Коллинз, разумеется, позволит нам провести их.

Макото выглядела в тот момент как кошка, у которой пытаются отнять доблестно пойманную мышь. Показывать платье она не хотела никому. Странно еще, что она не называла его: «Моя прелесть», — как уродец из одной старой книги.

— Я поговорю с миз Коллинз на эту тему, — пожала плечами Лил и внезапно чуть напряженно спросила: — Скажите, мне одной кажется или здесь и правда пахнет как-то странно? Газом…

Газ? А ведь и правда… Пахло газом. Вот из-за чего у меня голова разболелась…

Я так и не поняла, кто подорвался первым — я или Маэда, но именно он метнулся куда-то в темноту, а потом внезапно сработала пожарная сигнализация. Народ повалил наружу тут же. Причем как-то очень уж организованно и практически без давки. Ямато… Даже паниковали тут очень слаженно.

Уже через десять минут весь персонал и посетители покинули здание. И где-то неподалеку гудели сирены пожарных. Нашу компанию окружила ничего не понимающая охрана. Где они находились раньше, я не представляла, но стало немного спокойней от понимания, что секьюрити всегда крутились возле нас.

— Надеюсь, мистеру Маэде ничего не будет за такую самодеятельность? — спросила я немного встревоженно у жениха. На самом деле о судьбе этого человека я особо не волновалась. Откупится наверняка.

Такео покачал головой и ответил:

— Разве что грамота от полиции за бдительность. Запах газа усилился. Одна искра…

Наша компания сбилась в большую кучу, которая проявляла редкостное единодушие, и начала понемногу отползать от здания клуба. Кай Маэда предпочел держаться рядом с нами.

— Да. Запах газа действительно усилился, — безэмоционально подтвердил правоту друга Хироши. — Такео-сама, как ты думаешь… и на этот раз по твою душу?

Я искренне не хотела верить в то, что опять на моего жениха готовилось покушение. Неужели решили взяться теперь так? Страшно представить, сколько бы пострадало людей, если бы действительно взорвался газ.

— Взрыв газа? — нахмурился Маэда. Он не показался мне испуганным или хотя бы взволнованным, будто ожидал подобного развития событий. — Не слишком банально?

— Сбить пешехода на переходе — тоже не слишком оригинально, Маэда-сан, — невесело хмыкнул Такео, обняв меня до предупреждающего хруста в ребрах.

Дышать было даже немного тяжело, но возмущаться я и не подумала. Так хотя бы было не настолько страшно. Да и сразу стало понятно: вот он, родной, любимый, живой. И я тоже живая. А если бы не обоняние и подозрительность Лил, все могло бы закончиться иначе.

Ватанабэ тем временем продолжал:

— Магией пытались. Но тут номер точно не пройдет, не с глазами Джули. Чем плох взрыв газа? Очень действенный способ.

Что именно происходит, не понимала только ошарашенная, но при этом ни капли не напуганная Лиллен. Вообще, Адамс отличалась на удивление крепкими нервами. Она крутила головой, вслушивалась в чужие реплики и недовольно поджимала губы.

— Паранойя? — с привычным мне сарказмом спросила Адамс.

Слаженный вздох тринадцати человек прозвучал внушительно.

— Если бы, — с горечью ответила я. — У нас… на Такео покушаются.

Лил вытаращилась на меня и завопила, едва не подпрыгивая от возмущения на месте:

— Пусть только посмеет умереть! Я уже почти свихнулась с этой подготовкой к чертовой… то есть с организацией твоей свадьбы! И она состоится, даже если я лично буду тащить труп жениха к алтарю!

Аргументы у моей злейшей подруги всегда были… убийственные по своему действию. Девочки начали тихо, слегка истерично хихикать, а тот же Хиро так и вовсе заржал в голос, как настоящий жеребец. Словом, обстановка разрядилась.

Но я очень хорошо понимала, что Лиллен на самом деле переживает за Такео и за меня. Представление о дружбе у нее, конечно, было слегка специфическим, но она изо всех сил старалась стать другом хорошим и надежным. От и до. Адамс с такой растерянностью и тревогой смотрела и на меня, и на моего ненаглядного, словно прямо сейчас готова была броситься на нашу защиту.

— Я постараюсь выжить и не испортить миз Коллинз свадьбу, — чуть натянуто улыбнулось мое солнце, тяжело вздыхая и принимаясь набирать на мобильном номер. Наверняка опять брату решил позвонить.

Рё-нии-сан действительно будет тут очень кстати.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Через четверть часа пожарные подтвердили: у нас не приступ паранойи. Действительно произошла утечка газа… Хорошо еще не на кухне, иначе все уже взлетело бы на воздух. Но в зале была и зона для курящих. Чудо, что никто в тот момент не воспользовался зажигалкой.

— Кухня достаточно далеко, — покачал головой Маэда. Отчитывались пожарные перед ним, а мы… мы просто стояли рядом. — Пострадали бы люди… Но мы могли и уцелеть. А это в планы преступников не входило.

Ребята будто серыми стали, вся радость исчезла. Но бросать лидера один на один со своими проблемами никто и не подумал, они принялись предлагать помощь, высказывали предположения, как найти убийц… Да, не самые умные, так парни и не детективы. Поразительно, но ни один из друзей Ватанабэ и в мыслях не допускал, что сейчас просто стоит держаться от Такео подальше. Для собственной безопасности.

— Кого-то ты сильно достал, Такео-сама, — мрачно протянул Кавамура. С него в кои-то веки слетела показная томность, на которую так велись девушки. Просто напряженный молодой мужчина. — Вот только кого и чем?

Я в тот момент взглянула на Маэду Кая и просто глазам своим не поверила. Он… словно взгляд прятал, пока Шинджу говорил. Не то чтобы было слишком заметно, но после многих месяцев на посту ассистента миз Коллинз я привыкла обращать внимание на подобные мелочи. Человек с чистой совестью так вести себя не станет, тут и сомнений нет. Маэда же держался так, словно ему есть чего стыдиться.

Но ведь именно он первым среагировал на слова Лиллен и устроил так, чтобы, люди эвакуировались… Да и случись что, он пострадал бы так же, как и все мы.

Но ведь президент агентства мог и уехать, сославшись на срочные дела, верно? Хорошо хоть Адамс учуяла запах газа… Вообще, обоняние у нее куда лучше моего, любые духи по нотам могла разобрать с первой попытки.

Способен ли Маэда Кай замыслить убийство Такео? Все твердят наперебой, что мой будущий муж едва ли не гений, первый во всем Ямато… Он ведь курица, которая несет золотые яйца, зачем продюсеру вдруг желать его смерти?

Внезапно мистер Маэда посмотрел мне прямо в глаза, и я, пожалуй, первый раз в жизни едва в обморок не упала. На меня как будто смотрела сама тьма… Ноги подломились, и я просто начала заваливаться на Ватанабэ, чувствуя такой же ужас, какой испытала, обнаружив труп Энди в офисе «Фейри стайл».

В итоге все-таки отключилась.

Пришла в себя уже на кровати в больнице. Открыв глаза, я ошарашенно наблюдала, как с деловитым и донельзя раздраженным видом медсестра выдворяет всю толпу сочувствующих из палаты. Ее возмущение было понятным, все-таки дюжина человек в комнате — это явный перебор. Не удалось выдворить только Такео. Тот буквально умолял суровую девушку. Я четко разобрала в его пламенной речи только слова о том, что он мой жених, а я не говорю на языке Ямато.

Медсестра, разумеется, узнала Ватанабэ и наверняка понимала, кто такая я, но оставалась непреклонна. Больной нужен был покой, и этот покой мне собирались обеспечить. Сразу стало интересно, кто же кого переупрямит, но тут спорщики увидели, что я пришла в сознание, и присутствие Такео рядом стало просто необходимым. Сама бы я с персоналом больницы точно бы не договорилась.

— Джули, как ты? Голова кружится? Болит что-то? — затараторил мой ненаглядный с вдруг проявившимся диким акцентом, отчего я скорее догадывалась о смысле произнесенного, чем понимала Такео. Бедный… он очень волнуется.

Уверенно улыбнувшись, я заявила:

— Все в порядке. Наверное, просто газом надышалась. Ничего страшного не произошло. Не надо переживать.

Ага. Так меня и послушал кто-то. Ватанабэ опустился на колени рядом с кроватью и уткнулся мне лицом в живот, совершенно не смущаясь присутствия посторонней. Медсестра разом растеряла весь свой боевой настрой и с ошарашенным видом взирала на развернувшуюся сцену, как будто выдернутую из мыльной оперы. Ну да, я такое тоже раньше только в сериалах видела.

Нужно было потребовать, чтобы Такео встал и не позорился. Но мне вдруг стало настолько приятно. Он так неприкрыто выражал свою любовь ко мне.

— Не пугай меня больше, — тихо попросило мое несчастье.

Кто еще кого пугает. Не меня пытаются убить при каждом удобном случае всеми возможными способами.

— Ты меня чаще пугаешь, — недовольно буркнула я.

Такео поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Больше не стану, — совершенно искренне пообещал мне он.

Потом задумался, понял, что пообещал почти невозможное, и добавил:

— Я буду стараться.

Мы бы и дальше говорили, но тут медсестра позвала врача, и он сразу показал, кто в больнице главный, оборвав нашу мелодраму самым решительным образом. Такео не выставили, потому как переводить больше некому, но отогнали от моей кровати на приличные несколько шагов. Во избежание.

После осмотра выяснилось, что повода для обморока не имелось вообще. Или он исчез сам за те полчаса, которые заняла дорога до больницы. По мнению врача, меня можно было хоть в космос отправлять прямо сейчас. Да я и сама понимала, что чувствую себя совершенно прекрасно, а нервы… ну, не настолько мои нервы и слабые. У меня, если вдуматься, уже долгое время в жизни одни потрясения, но я упорно держалась. А тут вдруг чувств лишаюсь, как трепетная барышня. Позор…

В итоге Ватанабэ выбил право забрать меня домой, несмотря на то, что доктор убедительно советовал остаться здесь хотя бы до утра, чтобы можно было понаблюдать за дальнейшим состоянием. Однако, учитывая наши обстоятельства и постоянные покушения, мы с Такео приняли решение уехать к нему домой и не дразнить лишний раз судьбу.

Тем более я совершенно точно знала причину этого злосчастного обморока.

Кай Маэда. Словно бы в нем сидело что-то… жуткое. Пугающее. Возможно, следовало рассказать обо всем моему несчастью, но я не решилась вот так сразу озвучить свои подозрения. Неизвестно еще, права ли…

Когда я оделась и вышла в коридор, послушно опираясь на руку Ватанабэ (почему-то он на этом очень настаивал, как будто я могла в любой момент упасть), то оказалось, что все сиденья рядом с моей палатой были забиты людьми. Никто из наших с Такео друзей не ушел. Даже Лиллен. Судя по измученным лицам ребят, спали они прямо тут.

Стало стыдно.

— З-зачем? — растерянно спросила я то ли у Такео, то ли у кого-то на небесах.

Ответила за всех какая-то из сестер Сато, хоть убейте, не пойму какая. Она душераздирающе зевнула и сказала:

— Это наша дружеская традиция. Если кто-то попадает в больницу, то мы его не бросаем.

Нет, я все это одобряю, но…

— Но больше десяти человек!

— Что? А? Уже пора записывать? — подскочил с места, толком не проснувшись, кажется, Иноэ Кодзи. Нет, точно Иноэ Кодзи. Вон и пряди синие. Да и вообще, не знаю, как там насчет общих на двоих мозгов, но вот общая на двоих батарейка находилась именно в нем. Като, не открывая глаз, дернул его обратно на сиденье и всхрапнул.

— У вас еще и запись сегодня?! — ужаснулась я тому, сколько проблем создала, сама того не желая. Ладно бы одному Ватанабэ, он уже наверняка привык к тому, что я далеко не всегда волшебная фея. Но вот остальные… Вся ночь убита…

Я выпалила:

— Извините меня!

Адамс открыла один глаз. Потом второй. И выдала:

— Ты издеваешься? Сама на больничную койку попала со всеми этими приключениями-злоключениями и еще извиняется. Беннет, ты явно метишь в рай. И не страдай ты так, нас тут полночи полицейские мурыжили. Показания вместе с душой вытрясали.

Остальные согласно заворчали и начали понемногу принимать вертикальное положение. Мисаки, как младшего, тут же погнали за кофе на всю компанию. Прикинув размеры бедствия, с ним пошла и его девушка, а следом — и обе Сато. Да, кофе тут требовалось много и всем.

— Сегодня еще и запись? — несчастным голосом спросила я у жениха.

Тот бросил взгляд на часы. Хорошие часы, металлические. Может быть, и из титанового сплава, помнится, Ватанабэ часто сокрушался, что подобные аксессуары гибнут у него первыми.

— Да, где-то в десять утра.

Наверное, в тот момент я выглядела поистине жалко. Трудно было простить себе, что лишила столько народу законного отдыха. А мальчикам теперь еще и работать.

— Да не переживай ты так, Джули-сан, — улыбнулся в ответ на мои метания Хироши. Он выглядел самым бодрым из всей компании. — Энергетиками зарядимся — и вперед. В первый раз, что ли?

Знаю я эту стратегию «зарядимся энергетиками — и вперед». Мы с Лиллен ее применяли регулярно, хотя и предпочитали все же стимулировать себя кофе. Поэтому и понимали обе, что потом организм жестоко отомстит за искусственно вызванную бодрость.

— Я с вами, — решила поставить друзей перед фактом я. — Поеду с вами в студию.

Ватанабэ изумленно глянул на меня.

— Зачем?

Пожав плечами, ответила:

— Хоть будет кому кофе принести.

Никакой слабости я не ощущала, все произошедшее казалось просто дурным сном. Да и я неплохо отдохнула за ночь в больнице. В отличие ото всех остальных участников последних событий.

— Но, Джули… Тебе же может плохо стать… — принялся тут же пытаться отговорить меня мой ненаглядный. — Да и у нас же Айко-нэ-сан есть… Чтобы кофе приносить…

Но я знала свое тело. И тело чувствовало себя не терпимо даже, а замечательно. Уж плохо мне точно не станет. Однако пытаться доказать, что со мной все замечательно, я не стала. Пошла другим путем, чисто женским:

— Мне без тебя будет неспокойно. А Айко тоже не железная, чтобы вас постоянно в одиночку обслуживать. Сделаю доброе дело.

Рядом встали Като и Иноэ, вроде бы им удалось открыть глаза, но все равно они казались хуже обычного.

— Да бери ты с нами Джули-сан, — раздалось с одной стороны. Като.

Друг поддержал его:

— Она же все равно не успокоится одна. А выглядит она неплохо. И Айко-нэ-сан хотела сегодня отпроситься.

— У ее племянницы день рождения.

Причину для отлучки менеджера сочли вполне достойной уважения. Я удовлетворенно вздохнула. Стало быть, повод оставаться при ребятах есть, и Такео не удастся меня никуда отправить «для моего же блага».

Лиллен придирчиво осмотрела меня с головы до ног, а потом вытащила из сумочки объемную косметичку и сунула мне в руки.

— Иноэ прав, выглядит Джули вполне неплохо. А так будет еще лучше. Нарисуй себе лицо, Беннет.

Предложение было действительно по-королевски щедрым, если учитывать наш с Лил стиль жизни. Нет ничего более важного для девушки, чем ее косметичка.

— Ты уверена, Адамс? — растерянно спросила я. Еще пару месяцев назад Лиллен скорее удавилась бы, чем дала бы мне воспользоваться своей косметикой.

Блондинка только хмыкнула:

— Дуй в уборную. И прекрати позорить контору поплывшим макияжем. Если уж тебе нужно ехать в студию Ватанабэ, то пусть папарацци увидят тебя на пике формы.

Я последовала совету подруги и «нарисовала» себе лицо, которое ранее стерла о наволочку больничной подушки. Не сказать чтобы это было необходимо… Но при полном параде я почувствовала себя слегка уверенней. Некая бытовая женская магия.

Пришлось, конечно, немного помучиться, все-таки Адамс — блондинка, а я — шатенка, так что далеко не вся ее декоративная косметика на мне смотрелась уместно, но в итоге вышло недурно.

По крайней мере, Такео оценил, я по блеску в глазах видела.

В то утро мы завтракали в дешевой закусочной напротив больницы. Хозяин забегаловки, седой мужчина хорошо за пятьдесят, едва не получил инфаркт при виде таких посетителей. Заявились мы всемером. Лиллен уехала отсыпаться, девушки отправились на работу, так что с музыкантами осталась только я одна. Два молодых парня-официанта, которые принесли нам завтрак, во все глаза смотрели на известных музыкантов, запросто уминавших самую обычную еду, но, разумеется, в рамках диеты.

— Вкуснотища, — довольно выдал Мисаки, вдыхая запах супа.

Ну, с моей-то точки зрения, эта странная похлебка с водорослями и чем-то еще неопределимым особой привлекательностью не отличалась, но я покорно стала есть то, что предложили. Надо же постепенно вливаться в жизнь родины моего будущего мужа. Почему бы не начать с еды?

— Мисо, — пояснил мне между делом Ватанабэ.

— А ваша охрана хотя бы поела? — осторожно осведомилась я у ребят. На улице маячили уже замеченные мной раньше серьезные молодые люди. Секьюрити я искренне сочувствовала. Им даже выспаться не удалось. Адская работа.

— Не волнуйся, Джули-сан, — махнул рукой Хиро. — Они скоро сменятся. Маэда-сан сказал, что предоставит нам людей для охраны.

У меня мурашки по спине побежали от одного имени.

— Что? Нас будут охранять телохранители Маэды? — растерянно и даже немного перепуганно спросила я. От одной мысли об этом едва колотить не начало. Сразу вспомнился тот последний взгляд, после которого я упала в беспамятстве. Я не просто не доверяла Маэде Каю, я его боялась. До смерти.

Ребята же, напротив, казались довольными таким поворотом событий.

— Ну да, — подтвердил Мисаки. Говорил он с полным ртом и ни о каких манерах вообще не задумывался. Все свои.

Такео почувствовал мое настроение и встревоженно спросил:

— Джули, что такое? Почему тебе не нравится Маэда-сан?

Меня в тот момент едва ли не перекосило.

— А вам он что, нравится? — обвела я взглядом всех собравшихся. Мальчики мгновенно перестали есть. Кавамура так и вовсе подавился.

Ясно. Маэда Кай ни у кого не вызывает теплых чувств.

— Ну… Маэда-сан — это Маэда-сан, — развел руками Хироши. — Он и не должен никому нравиться. Зато работать с ним приятно. Уж точно лучше, чем с All Stars, у них там вообще никакой совести…

Они слепые все, что ли?

— Он — странный! — воскликнула я, едва за голову не хватаясь. — Неужели вы не видите, насколько он странный? Да Маэда же… ненормальный!

Парни как-то недовольно на меня посмотрели, будто я сказала что-то неуместное или даже грубое.

— Джули, он вполне нормальный для человека, которому пришлось столько пережить, — мягко принялся увещевать меня Такео, подливая чаю в крохотную чашку без ручки. — Поверь, учитывая ту трагедию, которая с ним произошла, он ведет себя куда лучше, чем мог бы.

И тут у меня в голове будто тумблер переключился. Все разом встало на свои места. И оказалось куда проще, чем я думала сначала.

— У него ведь умер кто-то? — тихо спросила я, уже заранее зная, что права. — Верно?

Они все просто решили, будто Маэда слегка помешался после гибели близкого человека. Но это было не так.

— Да, — с подозрением глядя на меня, подтвердило мое несчастье. — Он попал в аварию лет двенадцать назад. За рулем сидел его старший брат. Машину просто раздавило. Брат погиб сразу же, а самого Маэду-сана сумели спасти, хоть он и перенес клиническую смерть.

Я удовлетворенно вздохнула, даже слегка расслабляясь. Это не со мной было что-то не так. Это с президентом агентства все оказалось куда более сложно, чем я предполагала.

— Вы что, ничего не поняли? — недовольно задала я вопрос музыкантам. Хотелось подойти к каждому и постучать по лбу. Не знаю, кем надо быть, чтобы столько времени работать с человеком и не заметить очевидного.

— Что? — обреченно вздохнул Такео. Разговор ему не нравился, как и вся ситуация в целом.

— Маэда Кай — одержимый, — мрачно изрекла я и залпом допила чай из своей чашки.

Вот теперь можно было и поесть. Пока остальные переваривают новость.

Но как такое мог под своим носом пропустить мой ненаглядный? Он же колдун, вырос среди колдунов, почему он не понял, что рядом с ним — одержимый? Ведь все признаки налицо…

— Джули, Маэда-сан не одержимый, просто после смерти брата он пытается… стать им. Это своеобразная компенсация. Механизм психологической защиты. Такое часто случается. Я не мог…

Остальные участники группы согласно загалдели, наперебой утверждая, что одержимостью тут и не пахнет.

— Ты пойми, Джули, призрак за столько лет довел бы до полного истощения и помешательства своего носителя. Да и сам дух уже давно бы переродился в онрё. Вот только онрё себя рано или поздно непременно выдаст. Причем скорее рано. А Маэда-сан в целом вполне адекватен, и ничего подозрительного в агентстве никогда не происходило.

Но я совершенно четко видела. Для меня Маэда двоился. Двоился.

— Близнец? — только и спросила я, перебивая жениха прямо на середине его тирады.

Тот растерянно нахмурился:

— Что?

Друзья Такео уже не казались такими беззаботными.

— Это ведь был брат-близнец? Тот, что погиб?

Ватанабэ опустил взгляд и слегка побледнел. Отвечать он не стал.

— Ты просто прочла об этом, — попытался найти другое объяснение моей осведомленности Кавамура. — Ну, Джули-сан, скажи, что ты просто читала в Сети про Маэду.

Я в ответ покачала головой.

Не хотелось пугать их слишком сильно, но, как любила говорить Лил, чем глубже в земле ваша голова, тем беззащитней ваша задница.

— Просто когда я смотрю на Маэду, у меня будто в глазах двоится. Два лица. Два совершенно одинаковых лица. Ведь его брат-близнец погиб тогда в аварии?

Уже по этому красноречивому молчанию я поняла, что попала в точку. Брат-близнец погиб много лет назад, но не пожелал оставлять в покое выжившего Маэду Кая и уходить в царство мертвых. Оставалось надеяться, что президент The Shining не слишком сильно пострадал от соседства с призраком в собственном теле.

Для Маэды Кая день начался с самого отвратительного звонка, какой только мог быть. С ним желал лично пообщаться президент All Stars, агентства, в котором когда-то работал сам Маэда и в котором раньше состояли In the Dark.

Савада Кентару.

Кай в тот момент разбирался с последними финансовыми отчетами. О да, это то, к чему действительно лежала его душа. Тишина. Спокойствие. И долгая кропотливая работа. Пожалуй, он никогда на самом деле не любил сцену, хотя и успешно выступал в составе дуэта два года. Публику и внимание обожал его брат, а Кай… Кай просто любил брата, такого яркого, сияющего. Старшего из близнецов все боготворили.

— Маэда-сан, — заглянула секретарша в кабинет. Милая молодая женщина лет тридцати, Харуми. Умная, расторопная и предельно нелюбопытная, она прочно обосновалась в приемной главы The Shining и делала жизнь президента комфортной.

— Что случилось? — подняв голову от бумаг, спросил Маэда.

— Савада-сан звонит, — тихо сообщила Харуми и будто бы вся съежилась.

Официально, когда Маэда Кай создал в двадцать один собственное агентство, Савада Кентару практически благословил его на это. Савада смолчал, даже когда сперва из All Stars к Маэде ушли In the Dark, а затем и вдохновленная примером своего молодого человека Кимура Мегуми. Они сменили агентство не ради больших перспектив, тогда детище Кая не казалось чем-то внушительным, они ушли ради человеческого отношения. Как раз его Савада Кентару и не проявлял к подопечным.

Маэда Кай никогда не смотрел на своих артистов как на мясо, которое просто следовало повыгодней продать. Он ни на секунду не забывал о том, что с ним работают живые люди со своими характерами, стремлениями, надеждами. А если вдруг и забывал… было кому напомнить.

Но не это стало причиной того, что, узнав о звонке, Маэда еле удержался от ругательства. К Саваде у него имелся длинный счет… Кай был практически уверен: та проклятая авария, из-за которой погиб его брат, а сам Маэда едва не остался инвалидом, — дело рук бывшего продюсера.

У него не было ни единого проклятого доказательства… Но кто еще мог все это подстроить?

— Я вас слушаю, Савада-сан, — предельно вежливо начал разговор Кай, в то время как хотелось начать кричать на собеседника, изрыгая самые страшные проклятия. Все считали, что вывести из себя президента The Shining невозможно, но сейчас ярость просто затопила Маэду, мешая ясно мыслить.

И именно в этот момент на помощь, как всегда, пришел брат, оттеснил младшего, дал чувство покоя и защищенности.

Кай расслабился. Аники все решит. Как всегда. Он сильней, умней, он способен на большее, чем быть просто администратором. Тогда умереть следовало Каю, а не его старшему брату. Исчезни сам Кай — мир бы потерял немного. Если бы вообще что-нибудь потерял.

— Я слышал, продажи Кимуры-сан более чем хороши? — начал издалека собеседник Маэды.

Простить потерю Кимуры Мегуми и In the Dark президент All Stars точно не мог, пусть и зенита славы этим музыкантам удалось достичь уже в The Shining. Поэтому вопрос Савады был с подтекстом.

— Да, все верно, — ответил вместо Кая его брат. В его голосе слышались и строго выверенная доза внимания, и капля почтения, и ледяное равнодушие, которое никак не удавалось достоверно изобразить младшему из братьев Маэда. Актерскими способностями Кай никогда не отличался… — Однако я надеюсь, что новый альбом In the Dark покажет еще лучшие результаты. Ватанабэ-сан очень усердно работает.

Кай про себя усмехнулся. Аники не мелочится, когда хочет дать кому-то пощечину. Он любил подергать смерть за усы и раньше, и теперь…

— Я могу гордиться тем, что когда-то заметил этих ребят, — вроде бы и не зло произнес Савада, но все равно по спине у Кая побежали мурашки. Злость собеседника стала почти физически ощутима.

О да, именно работники агентства Савады когда-то нашли шестерых молодых и перспективных ребят, которые просто бредили музыкой. Но в All Stars будущих звезд держали буквально в черном теле. Условия контракта оказались настолько унизительными и невыгодными, что аники долго и красноречиво объяснял молодым людям, которые пришли к нему, всю глубину их идиотизма. Они согласились на кабалу почти не глядя. Мальчики просто хотели на сцену…

Когда-то в такой же кабале побывали и братья Маэда. Но их свобода пришла только со смертью старшего из близнецов. Младший после произошедшей трагедии не просто отказался выступать. Он какое-то время вовсе не показывался на люди, став фактически затворником. Кто-то предполагал, что Маэда Кай пострижется в монахи и проведет всю оставшуюся жизнь в далеком горном монастыре. Кто-то твердил: после смерти старшего брата Кай просто сошел с ума… Через год после своей потери Маэда Кай появился на публике и создал собственную империю в мире шоу-бизнеса. Свое агентство, которое, на иностранный лад, назвал «Сияние», The Shining. И никто не понял, что это название было дано в честь погибшего близнеца. Именно про старшего Маэду говорили, что на сцене он горит, сияет.

В момент создания The Shining Маэде Каю был двадцать один год.

— Вы хорошо позаботились об этих молодых людях, — вкрадчиво произнес старший Маэда. — Предоставили им лучшие условия, позаботились о раскрытии их таланта… Но дети растут. И In the Dark тоже захотели роста. Надеюсь, я смогу дать этим музыкантам все, как когда-то вы.

Кай ухмылялся. Настолько тонко издеваться над людьми он не умел. Как и ставить на место.

— Я надеюсь на это, Маэда-сан. В честь годовщины создания All Stars будет устроен небольшой прием. Только для тех, кто близок к нашему агентству. Надеюсь, что вы не откажете явиться. Так же как Ватанабэ-сан, Судзуки-сан, Кавамура-сан, Като-сан, Иноэ-сан и Кано-сан. Да, и, разумеется, Кимура-сан. Все-таки они начали свой творческий путь в нашем агентстве, и будет правильно, если они появятся и на нашем празднике.

Нии-сан занервничал, пусть ничем не выдал своего состояния. Но Кай ощущал, что от обычной уверенности близнеца в своих силах не осталось и следа. Старший Маэда подозревал, что ничем хорошим подобный визит не обернется. Но отказать было нельзя. Многие годы они искусно лгали, делая вид, что никого и ни в чем не подозревают. Долгое время делали вид, будто верят: все произошедшее с ними — просто трагическое стечение обстоятельств. И притворялись, что один из близнецов Маэда ушел навсегда.

У ничего не подозревающего Маэды Кая не было причин, чтобы отказаться от визита в змеиное логово.

— Я, разумеется, приеду, Савада-сан. Но я не могу поручиться, что у моих подопечных есть свободное время. Сами понимаете, насколько плотный сейчас у них график.

Тащить за собой еще и ведущих артистов агентства они с братом не собирались. Близнецы были уверены, что вдвоем сумеют выпутаться без лишних потерь. Ничего страшней случившегося с ними уже не произойдет.

Но эти ребята… Еще молодые, яркие, счастливые… Ватанабэ собирается жениться… И пусть Беннет вызывала в Кае глухое раздражение и неприятие, все-таки она дорога Ватанабэ Такео, а так петь может только счастливый человек… Не хотелось, чтобы история всех этих звезд, настоящих звезд, вдруг оборвалась.

«Молодые… — угрюмо хмыкнул про себя Кай. — Будто бы я уже старик. На сколько лет я старше того же Ватанабэ? На шесть?»

— Конечно, я все понимаю, — ответил Савада настолько любезно, что, кажется, патока с каждого слова капала. Присыпанная крысиным ядом.

Старый недруг сообщил о дате знаменательного события и любезно заверил, что непременно вышлет официальные приглашения. Всем.

После чего мужчины церемонно попрощались.

— Любым способом нельзя допустить, чтобы ребята появились на приеме Савады, — решительно заявил старший из братьев. — Любым способом. Даже если для этого их всех придется уложить в больницу. Савада способен на многое.

Кай к словам близнеца отнесся с осторожностью. Он плохо представлял, как можно заставить взрослых дееспособных людей исполнять чужие приказы. Но его нии-сан всегда отличался изобретательностью.

Это несправедливо, что в итоге именно ему пришлось умереть.

Запись альбома происходила совершенно не так, как я себе прежде представляла. Мне лично все это напоминало скорее ад, чем творческий процесс. А Такео был в этом аду верховным демоном и измывался над остальными как мог. Его не устраивало абсолютно все, начиная от качества оборудования и его настройки и заканчивая работой товарищей по группе. К себе Ватанабэ предъявлял столь же суровые требования, как и к другим, но все равно выходило несправедливо. Потому что его вокал был идеален. Ни одной грязной ноты, ни единой проблемы с дыханием… Черт побери, он пел так, что я понимала все даже без знания языка, настолько тонко он играл своим голосом. Подобного нельзя достичь никакими упорными тренировками. Это дар.

Но дар есть у немногих. А участников в In the Dark было шестеро. И за несколько часов безжалостного прессинга нервы у ребят начинали понемногу сдавать. Особенно страдал Мисаки, младший. Мне казалось, что он вот-вот разревется в три ручья после очередной нападки лидера. Более-менее держал себя в руках разве что Кавамура, к нему и претензий имелось на порядок меньше, чем к остальным. Но он и был вторым лидер-вокалистом. А вот Судзуки влетало через каждые пять минут.

Если бы тут только оказалась Айко… Не зря же ребята зовут ее старшей сестрой, наверняка она как-то сумела бы снять напряженность… Но Айдзавы рядом не было.

А обстановка все накалялась и накалялась.

Никогда бы не поверила, что Ватанабэ, это вечное солнце, может орать. При этом так орать. Я сидела на стуле в углу и смотрела со священным ужасом на истошно вопящего на друзей Такео, который обычно и голоса-то не повышает ни на кого. Даже моего нулевого знания языка хватило, чтобы понять, насколько же он экспрессивно выражается. Мисаки, который и с пятой попытки не сумел выдать прилично свою партию, мялся и с надеждой косился на дверь. Но Ватанабэ занял стратегически удобную позицию и перекрывал для младшего участника группы выход.

— Терция, Кано! Терция! Не секунда и уж тем более не кварта!!! Что ты творишь?! — надрывался мой жених. Эту претензию я поняла довольно ясно, спасибо учебе в музыкальной школе. А уж то, что Кано делал совершенно не то, услышал бы любой. Но находился бедняга в таком состоянии, что сейчас уже не был способен помнить о каких-то терциях, квартах и секундах.

Младший участник группы явно хотел переехать на другую планету. Другие ребята тоже начали откровенно паниковать, даже Хироши не рискнул вмешиваться, чтобы не попасть под горячую руку, зато очень выразительно посмотрел на меня. Взгляд «Ну сделай хоть что-нибудь», хорошо знакомый мне после работы в «Фейри стайл».

Придется делать…

Я подошла сзади и обняла изрядно перепсиховавшего лидера группы, шепотом рассказывая, что он самый лучший, самый талантливый и все будет замечательно. Ватанабэ ошарашенно застыл и как-то сразу смолк, завороженно внимая. Столько комплиментов от меня, да еще и за раз, он прежде никогда не получал.

— Я кофе принесу, — довольно улыбнулась я, чмокнув все еще онемевшего Такео. Надо было срочно исправлять ситуацию, пока ненаглядный не опомнился и не начал зверствовать снова. А то ребята никогда не смогут запись закончить.

— Juli-nee-san wa tenshi desu! — хором произнесли Като и Кодзи. Остальные только рассмеялись.

— Пробую им быть, — стараясь оставаться серьезной, пожала плечами я и вышла в коридор.

Ватанабэ уже находился на последней стадии кипения и мог взорваться в любой момент. И кроме меня, некому было больше умиротворять Такео, который уже готов был начать выкидывать друзей из окна за фальшивые ноты.

Кофе для шестерых оглоедов и себя любимой пришлось таскать от кофейного автомата в несколько заходов, но результат того стоил. Музыканты немного успокоились, а Мисаки даже сумел повторить требуемое идеально. Ну, почти идеально, но все и так прекрасно понимали, что выжать что-то большее из лидер-танцора не удастся, даже угрожая мучительной расправой. Такео после этого успеха едва не прослезился от облегчения.

Шинджу нервно косился на телефон. Свое он уже отработал, его наверняка ждала Макото, но не принято в команде было уходить раньше, чем отстреляются все, даже если хочется побыть с без пяти минут невестой. Удивительная преданность делу.

Ну или Кавамура просто боялся расправы со стороны Такео.

В режиме записи альбома Ватанабэ был действительно страшен. Даже для меня. Хотя я-то как раз к его творческой жизни имела отношение весьма опосредованное.

К шести вечера удалось с грехом пополам добить один трек. Если бы ребята были из Айнвара — перекрестились бы точно. «Близнецы», едва услышав слова лидера о том, что все свободны, синхронно повалились на пол и изобразили трупы. Весьма достоверно. Не пошевелились даже тогда, когда Шинджу слегка пнул их по очереди под зад.

Я же только надеялась, что записанная песня окажется заслуживающей такого адского труда…

— Ну что, домой? — тихо спросил Такео, обнимая меня. Он измучился, пожалуй, куда больше остальных.

Я кивнула. Наверняка его родители уже волнуются. Да и моему несчастью сейчас в первую очередь нужен нормальный отдых в безопасном месте.

— Домой, — улыбнулась я, прижавшись к нему. Следовало привыкать называть то место домом. И надо начать называть его маму и своей мамой. Все-таки теперь я буду проводить с ней куда больше времени, чем со своими родителями, да и госпожа Кимико ко мне действительно расположена.

Друзья Такео испарились из студии первыми. Им-то было куда спешить, и к кому — тоже. Мой жених же собирался спокойно, без спешки и довольно улыбался своим мыслям. Надеюсь, думал он обо мне.

— Джули, скажи, а ты уверена… что Маэда-сан одержимый? — неожиданно спросил он, когда мы уже стояли в дверях студии.

Я искренне считала, что от моих слов утром Такео просто отмахнулся… Но, оказалось, нет. Весь этот сумасшедший день обдумывал, переваривал…

— Да, — без малейших сомнений подтвердила я. — Я сперва и не поняла… Знаешь, очень странно все это выглядело. Как будто лицо двоится. Из-за этого не сразу удалось осознать, что не так. А потом просто в голове все сложилось. Два лица. Просто похожие. И он же постоянно… «переключается». То один человек, то другой. Это либо шизофрения… либо одержимость.

Ватанабэ замолчал, и мы с ним вышли наконец из студии. Мой жених задумался.

Уже на парковке, где нас ожидали четверо серьезных мужчин в строгих костюмах, ненаглядный снова заговорил:

— Но брат Маэды-сана погиб довольно давно, лет двенадцать назад, не меньше. Он не может сейчас выглядеть как Маэда-сан.

Настало время растеряться уже мне самой. Ватанабэ был совершенно прав. Дух мертвого наверняка не изменился бы внешне, сколько бы лет ни прошло с момента гибели. Но ведь лица, которые я видела, казались совершенно одинаковыми. Ни единого отличия, даже малейшего.

Значит, все-таки раздвоение личности? Но мои глаза никогда прежде не давали мне заметить психические отклонения. А ведь ненормальных вокруг всегда хватало. Тот же «Фейри стайл» чего стоил…

— Наверное, ты прав, — вынуждена была согласиться я с любимым. — Призрак остался бы таким же, каким и в момент смерти… Но все это очень подозрительно. И знаешь, я ведь упала в обморок не из-за нервов. Нервы у меня дай бог каждому… Я посмотрела ему в глаза. Маэде Каю. Как будто в черную бездонную яму провалилась. Было так жутко…

Если Такео прав и президент его агентства вовсе не одержим призраком умершего брата… то что тогда с ним делать? Как бороться с одержимостью, хотя бы понятно, но как бороться с чем-то неизвестным, что захватило этого мужчину, вслепую?

— Мы со всем разберемся, Джули. Узнаем, что не так с Маэда-саном, и поможем ему. Одно я знаю точно: он не враг нам.

Как раз насчет последнего я и сомневалась больше всего. Неизвестно, что может прийти в голову человека в таком странном и страшном состоянии.

Уже сидя в машине, за рулем которой в кои-то веки был не сам Такео, а один из его телохранителей, я спросила:

— А ты точно уверен? Что Маэда тебе не враг? Откуда ты знаешь? Он богат и влиятелен, организовать покушения ему по силам.

Ватанабэ тяжело и недовольно вздохнул, будто обвиняя меня в голословных и несправедливых обвинениях в адрес продюсера.

— Даже если не брать в расчет, что Маэда-сан — человек неплохой, пусть и излишне властный и деятельный, то ему совершенно точно невыгодна моя гибель. Я — основа In the Dark, без меня группа если и не распадется, то потеряет весомую часть популярности. Того, кто приносит тебе деньги, убивать неразумно.

Я в ответ только хмыкнула. Вспомнился покойный Дэниэлс. Тот совершенно спокойно убивал тех, кто приносил ему вполне неплохой доход. И пусть сам он не являлся человеком и руководствовался совершенно иными мотивами, но кто сказал, будто Маэда Кай сейчас мыслит, как другие люди?..

— Но все равно нужно будет сказать о моих догадках Рё, — упрямо заявила я, глядя на то, как мелькают за окнами автомобиля яркие цветные вывески. Ночной город казался дивным видением, практически Тир Тоингире, волшебная страна фейри. Нет, столица Айнвара выглядела ничуть не хуже, но… но там не было Ватанабэ Такео.

— Ты права, — даже и не подумал спорить с моим предложением ненаглядный, взяв меня за руку. — Рё-нии-сан во всем разберется. Он хороший полицейский.

Я устало улыбнулась. Да, Ватанабэ Рё, несомненно, был хорошим полицейским, уж я-то в них толк знала. Да и братом Рё тоже был хорошим, любящим. Он наверняка во всем разберется. Главное, чтобы не слишком поздно…

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Первым делом, оказавшись в доме семьи Ватанабэ, — когда же я уже перестану называть его так? — я достала планшет и залезла в Сеть. Решила узнать побольше о Маэде.

Такео поел и упал спать едва ли не замертво. Причем я была уверена, что теперь он точно не проснется до утра, даже если на него крыша сверху упадет. И слава богу. Лучше, если он не узнает о моем собственном «детективном расследовании».

Маэде Каю исполнилось тридцать два года, но я и прежде это знала. Он основал агентство The Shining в двадцать один. Заслуживает уважения. Вряд ли молодому парню было легко справиться с такой махиной, да еще там, где уже работали настоящие гиганты шоу-индустрии. И создавал агентство он в одиночку, с нуля. К тому времени его брат уже был мертв больше года. Старший брат-близнец.

Я нашла видеоролики их выступлений. Дуэт Rondo. Два удивительно красивых, совсем молоденьких мальчика, похожих как две капли воды. Маэда Кай и Маэда Сора. Родители их наверняка любили, раз выбрали такие имена. Море и небо. Небо отражается в море. Маэда Сора отражался в своем брате. У них были тысячи поклонников… но, даже несмотря на редкостную красоту, младший из близнецов никогда бы не добился такого успеха сам, в одиночку. Все дело было в старшем, в Соре. Именно его бешеная харизма и талант заставляли толпы фанатов биться в экстазе в залах по всей Ямато. Маэда Сора горел так ярко, что волей-неволей Маэда Кай перенимал часть его света. Чем-то Сора напоминал мне Такео. В погибшем юноше чувствовался такой же невероятный, завораживающий талант.

Маэда Сора погиб во время автомобильной аварии. Судя по старым газетным статьям, которые удалось найти в Сети, а заодно и перевести при помощи подходящих программ, старший из братьев погиб мгновенно, а младший надолго попал в больницу. Через год после смерти близнеца Маэда Кай появился на публике снова. И основал собственное агентство.

О возвращении на сцену в одиночку он даже не помышлял.

Ролики с выступлениями дуэта Rondo я смотрела несколько часов кряду и с каждым видео все больше убеждалась, что вторая душа в теле продюсера моего ненаглядного все-таки жила. Вместе с Маэдой Каем всегда был его старший брат. Непонятно, почему он изменился внешне после момента смерти и все так же оставался точной копией Маэды Кая, но эту силу, порывистость я перепутать с чем-то другим не смогла бы при всем желании. Младший из братьев Маэда казался серым и пресным, в нем не было яркости Соры, и при всем желании он бы не смог подделать поведение погибшего близнеца настолько точно и достоверно.

Но призраки не меняются внешне, это удел живых, и только живых… Надо было внимательней слушать в детстве дедушку Патрика, когда он рассказывал о потустороннем. Вот уж кто понимал в нежити и нечисти…

Около полуночи в нашу комнату заглянула госпожа Кимико. Должно быть, заметила свет экрана из коридора.

Моя будущая свекровь с нежностью посмотрела на спящего сына, поправила ему одеяло и устроилась возле меня.

— Ну как все прошло? — тихо спросила мать Такео. По ее тону я поняла, что окончательно перестала быть для нее чужой. — Как вы себя чувствуете, Джулия-сан? Говорят, вы попали в больницу.

Оказывается, за меня в этом доме тоже волновались. Может быть, и не так сильно, как за моего Ватанабэ, но волновались. Семья все же…

— Со мной все в порядке, — заверила я будущую свекровь. — А на записи Такео просто зверствовал. Никогда бы не подумала, что он может быть… ну… таким требовательным. У него же просто идеальный характер.

Госпожа Кимико тихо рассмеялась. Мой жених заворочался во сне и что-то недовольно забормотал.

— Он может быть совершенно непредсказуемым, Джулия-сан. А во всем, что касается работы, он ужасный перфекционист. Пытается все делать идеально. Вы бы знали, сколько времени он проводит, оттачивая хореографию. Даже понимая, что это совершенно бесполезно.

Тут уж и я прыснула. Такео и танцы — что может быть забавней?

— Но зачем ему тренироваться? Ведь все делает Мисаки, — удивилась я. Честно говоря, я думала, мое несчастье полностью игнорирует эту часть репетиций. Ведь как бы он ни старался, все равно это не избавит Ватанабэ от патологической неуклюжести.

Кимико тонко улыбнулась.

— Такео все еще надеется, что однажды сможет выступать без поддержки своего младшего друга.

Разговор выходил все более интригующим.

— А он никогда не сможет? — осторожно спросила я.

Госпожа Кимико покачала головой и тяжело вздохнула.

— Никогда, моя милая. Мой младший сын проклят. И чары слишком сильны. Всей мощи рода Ватанабэ не хватило когда-то, чтобы избавиться от заклятия.

От потрясения я даже онемела. Такео… проклят? Но я ведь ничего не видела, и сам он ничего мне не говорил. Вот же… Он никогда не рассказывает мне о серьезных проблемах в своей жизни. И что это за колдовство, если с ним не смогла справиться Ватанабэ Юкико?

— Такео не знает, — прервала мои мысленные возмущения госпожа Кимико. — Он ничего не знает. Так лучше…

— Он же онмёдзи и сильный, — недоверчиво заметила я. — Как можно проклясть колдуна так, чтобы он об этом не знал?

Ватанабэ Кимико с грустью посмотрела на сына… и словно постарела разом лет на десять.

— Проклясть можно и в утробе матери. А если что-то с тобой всю жизнь, то ты этого уже и не замечаешь.

У меня сердце на миг замерло. Получается, Такео всю свою жизнь провел с таким вот «подарочком»?

— Но почему же он ничего не знает? — задала я вопрос.

Кимико опустила взгляд и тихо ответила мне:

— Мы не говорим ему. Никто не говорит. Мой младший сын проклят на смерть… Ему нелегко бы жилось с такой ношей. Но вы должны знать.

Мне стало плохо. По-настоящему плохо.

Я не могу его потерять. Я не хочу его потерять. Он — самый дорогой и самый важный человек в моей жизни, второго такого не будет. Никогда.

— Он умрет?

Голос дрожал.

Мать Такео с минуту помолчала, мучая меня тишиной, как самой страшной пыткой, а потом ответила:

— Я не стану вас обманывать. Он может умереть, Джулия-сан. Это проклятие не из тех, что снимает другой колдун. Слишком сильна оказалась ненависть того, кто его накладывал. Но Юкико-сан нашла способ уберечь моего сына, даже не снимая злых чар.

— Как? — выдохнула я, готовая к чему угодно. В тот момент казалось: скажи мне госпожа Кимико, что ради жизни Такео мне придется умереть, — и у меня бы просто тут же перестало биться сердце. Только ради него одного.

Она взглянула мне в глаза и сказала:

— Мой сын в безопасности, пока его любят. И чем сильней любовь к нему, тем слабее заклятие. Самым же надежным щитом для моего мальчика должна была стать искренняя беззаветная любовь женщины. Вы ведь любите его именно так? Больше жизни?

Я судорожно кивнула, соглашаясь:

— Больше жизни. Его легко любить.

Моя будущая свекровь удовлетворенно улыбнулась и ласково провела рукой по моей щеке. Как будто я на самом деле приходилась ей дочерью.

— Когда-то я была молода. И пожалуй, глупа, моя милая. А еще красива. Мне нравилось внимание поклонников и нравилось, что их немало. Когда пришло время выбирать, мое сердце указало на Кендзи-сана. Но оказалось, что я слишком сильно ранила душу еще одного мужчины. И он тоже владел магией.

Невеселая выходила история. Мой невезучий любимый оказался настолько невезучим, что умудрился получить проклятие по вине своей ветреной матери.

— Много раз тот мужчина пытался убить Кендзи-сана… Даже после замужества дурной человек просил меня оставить супруга, говорил, что в этом браке для меня не будет счастья. Но счастье было. Потом появились и дети. Сперва родился Юкио. Потом Рё. А я все еще была счастлива. Тогда ярость того человека достигла невиданной силы, и он проклял третьего моего ребенка, которого я тогда носила под сердцем. Такео вовсе не должен был появиться на свет.

Я не могла представить, что в мире не существует Такео. Подобное просто не укладывалось в голове. Что он не просто не встретился бы мне тогда, в офисе «Фейри стайл», а вообще бы не родился. Насколько меньше радости бы было в нашем мире без незадачливого, но невероятно талантливого певца Ватанабэ Такео.

— Как вам удалось…

— Спасти его? — завершила за меня вопрос Ватанабэ Кимико. — Юкико-сан никто не может превзойти в колдовском искусстве. Она нашла способ сдержать злые чары, хотя ей не удалось их развеять. Такео защищен от проклятия до тех пор, пока его любят. И чем сильней, тем лучше. Сперва я хотела беречь его, не подпускать к сыну посторонних людей, только чтобы его любили все, кто окружает. Но оказалось, этого не требуется, потому что… как вы сказали? Такео легко любить? Его действительно оказалось легко любить… А потом он начал заниматься музыкой, решил выйти на эстраду… и его полюбило еще больше людей.

Ну, теперь я хотя бы поняла, почему приличному мальчику из старой уважаемой семьи, вдруг решившему удариться в шоу-бизнес, родные и слова поперек не сказали. Получается, для Такео сцена стала не только смыслом жизни, но еще и способом выжить?

Предмет разговора сонно заворочался, нащупал мою руку и вцепился в нее мертвой хваткой. Хорошо все-таки, что мы с ним решили жить в одной комнате. Не представляю, как бы спала одна, не слыша его дыхания и не чувствуя тепла его тела.

Убедившись сквозь сон, что я рядом, и лишив меня возможности сбежать, Ватанабэ снова довольно засопел, явно намереваясь не открывать глаз как минимум до обеда.

— У него просто не может быть врагов, — ласково улыбнулась я. — Потому что он — солнце. Разве можно не любить солнце?

Ватанабэ Кимико горько усмехнулась:

— Последние события показали, что можно. Такео пытаются убить всеми возможными способами. Единственное, что его бережет от беды, — это ваша любовь. Она так сильна, что защищает не просто от старого проклятия, но и от других несчастий.

Мой ненаглядный постоянно твердил то же, что сейчас говорила его мать. «Пока ты меня любишь, со мной ничего не случится». А я все никак не могла поверить в столь нелепые слова. Все слишком смахивало на волшебную сказку, где любовь подчас становилась спасением от всех напастей.

— Вы разве не заметили, что мой младший сын внезапно стал падать в разы меньше? Как будто бы его вечная неуклюжесть начала отступать?

Неуклюжесть? При чем тут неуклюжесть?

— Уж не хотите ли вы сказать мне, что…

— Совершенно верно. Неуклюжесть Такео — это следствие его проклятия. Он должен был рано или поздно умереть после очередного несчастного случая, которые происходили с ним на каждом шагу всю жизнь. А потом год назад все как будто пошло на убыль. Тогда я и подумала, что мой мальчик нашел ее. Ту самую девушку. А теперь я вижу вас. Меня лишь немного смутило, что вы настолько сдержанны. Такео выражает чувства открыто, порой до неприличия, а вы — другое дело, вы прячете любовь, как раковина прячет жемчужину.

Теперь я поняла недовольство будущей свекрови и странный разговор про то, что я на самом деле не люблю свое несчастье… Она не хотела, чтобы рядом с сыном оставалась женщина, которая не испытывала бы к нему сильных чувств. Потому что от этого напрямую зависела жизнь Такео.

— Я люблю его. Очень, — потупившись, сказала я. — Мне порой самой страшно от этого. Без него я не выживу…

В глазах Ватанабэ Кимико было столько нежности… И я никак не могла разобрать, кому же она адресована — ее невероятному младшему сыну или все-таки мне… Возможно, что нам обоим.

— Поэтому я могу быть спокойна за Такео.

А вот я спокойной за жениха быть не могла. То, что якобы моя любовь спасает от старого проклятия, не означает, что она же убережет от пули в упор. В чудеса мне всегда удавалось верить с трудом. Даже если они связаны с Ватанабэ.

В одно я верила точно: я всегда буду любить Такео. И всегда настолько сильно, чтобы никакое проклятие до него не добралось.

Но не только прошлым бедам следовало уделить внимание, но и нынешним. Происходящее сейчас на проклятие походило меньше всего. Мое несчастье просто и банально пытались убить всеми возможными способами.

— Мне кажется, тут замешан призрак, — тихо призналась я госпоже Кимико.

Пусть Такео и не особо полагается на мои слова… но он же мужчина. Мужчины подчас склонны не уделять слишком много внимания волнениям женщин. Особенно если речь идет о восточном мужчине.

Госпожа Кимико нахмурилась:

— Но я никогда не ощущала, что рядом с моим сыном обретается неупокоенный дух. Да и Юкико-сан…

Оставалось только пожелать доброй ночи будущей свекрови и улечься спать.

Все до одного твердят, что я не права, что никакого призрака нет… Но, чтоб меня черт побрал, я абсолютно четко видела, как Кая сменяет Сора и наоборот. Видела. Они же абсолютно разные, эти два брата. Не внешне, нет — они были похожи как две капли воды. Речь о характере и поведении. Их, должно быть, даже в младенчестве никто не путал.

От этой загадки, казалось, голова скоро лопнет. Но в любом случае мне не удастся разобраться во всем самой. Во мне не имелось ни капли магии, да и в местной нечисти я ничего не понимала, а, по словам братьев Ватанабэ, призраки в Айнваре и в Ямато отличаются друг от друга.

— Спи, Джули, — донеслось со стороны Такео, и меня подкатили под бок. Сразу стало тепло и уютно. Все-таки я на правильном месте и с правильным человеком.

Провалилась в сон я практически мгновенно.

У Кавамуры Шинджу имелись свои секреты. Те, о которых не догадывались ни друзья, ни мать, ни любимая девушка. К примеру, по официальной версии, которой придерживался все двадцать пять лет жизни Шинджу, его отец погиб при крушении поезда, когда будущей звезде было три года от роду, и звали этого отца Кавамура Такеши. В это свято верила мать Шинджу, да и он сам до определенных пор. Трудно сомневаться в подобном, когда столько лет участвуешь в поминальных ритуалах.

В двенадцать лет Кавамура узнал, что порой все не так, как кажется. Открытие произошло во время похищения, когда после школы его затолкали в машину крайне подозрительные мужчины. Шинджу ожидал чего угодно, но не того, что в итоге встретится с человеком, чье фото с траурной лентой на рамке стоит в их с матерью доме. Пусть этот человек и выглядел постаревшим.

Примерный семьянин Кавамура Такеши, работник крупной компании, на поверку оказался кумитё, главой одного из кланов якудза. Бедняге Шинджу сперва все показалось дурным сном. Как будто он вдруг попал в какой-то детективный фильм. Причем дурацкий детективный фильм. Из тех, что смотрел Огава-кун, противный и драчливый одноклассник, который все норовил подстроить Шинджу гадость. Ну еще бы, это ведь не на Огаву заглядывалась Сасаки-сан, самая красивая девочка в классе.

Первое потрясение от встречи с внезапно воскресшим родителем прошло довольно быстро. Подростки вообще многие вещи воспринимают куда легче, чем взрослые. Неизвестно, как бы отнесся к появлению блудного отца Кавамура Шинджу в двадцать пять, но в двенадцать он был по-настоящему счастлив: у него тоже есть папа. И пускай Нобу Акихито, глава одной из группировок якудза, ни капли не походил на того идеального и правильного отца, про которого рассказывала мама, главное заключалось в том, что сына он действительно любил и не хотел бросать на произвол судьбы.

Единственное, что расстроило почтенного родителя, — это полное равнодушие отпрыска к его бизнесу. Кавамура Шинджу оказался катаги до мозга костей и не собирался менять спокойствие обывателя на шальную романтику якудза. Шинджу рос мальчиком из благополучной и обеспеченной семьи, хорошо учился в школе, занимался игрой на фортепиано и вокалом. Каждый, кто знал его, понимал: рано или поздно этот смазливый подросток окажется на сцене. Потому как он хотел именно такой судьбы, а Кавамура Шинджу всегда привык получать то, что хотел.

В итоге будущий член группы In the Dark официально так и остался сыном уважаемого, но рано покинувшего этот мир отца. Хотя каждая собака в определенных кругах знала, кто может убить любого за этого парня. Родственная любовь в отце и сыне была удивительно сильна…

В особняк, в котором обитал Нобу Акихито, Шинджу вошел через черный ход, привычно поздоровавшись с охраной. Его тут знали более чем хорошо. И относились более чем тепло. Хозяин дома ждал отпрыска в кабинете.

— Здравствуй, ото-сама, — счастливо улыбнулся родителю Кавамура и низко поклонился. Как бы то ни было, но он жил в твердой уверенности, что его отец — человек достойный. Насколько это вообще возможно для якудза.

Нобу-сан отличался той же утонченной красотой, что и его отпрыск. Разве что выражение лица у него было жестче, да и время оставило на лице якудза свой след.

— Здравствуй, сынок.

Визиту Шинджу в этом доме всегда были рады, хотя любому было ясно: преемником отца молодой человек никогда не станет, да и вообще вряд ли войдет в клан.

— Мне нужна помощь. Точней, одному из моих друзей, — не стал тянуть кота за хвост певец. С отцом он никогда не лукавил прежде, не собирался и сейчас.

Кем были те самые «друзья» его сына, Нобу знал прекрасно. Ни на каких других у Шинджу просто не хватало времени.

— Кто?

— Такео-сама, — со вздохом ответил певец. Он надеялся, что отец выручит, но… не был до конца уверен. Все же Такео — катаги, да еще и брат его — сацу…

«Вот же проклятый жаргон!» — выругался про себя Кавамура. Он всегда боялся, что ляпнет в присутствии друзей что-то подобное. Пока ками миловали…

— Его пытаются убить. И очень настойчиво. За каких-то пару дней было столько покушений…

Старый якудза нахмурился:

— Ватанабэ-кун? Кто может желать зла этому мальчику? Он за всю жизнь и мухи не обидел. А если и обидел, то после долго извинялся.

К Ватанабэ относился с симпатией даже Нобу Акихито. Однако оставалось непонятным, хватит ли кумитё этой симпатии, чтобы вмешаться… Кавамура надеялся, что хватит.

— Верно, ото-сама, но, однако же, его пытаются убить. Помоги разобраться. Ты можешь многое.

Якудза покачал головой задумчиво и в упор посмотрел на сына.

— Но ведь один из его братьев — полицейский, а родители богаты. Неужели они не могут решить эту проблему сами?

Нобу Акихито не отказывал своему отпрыску. Он ему ни разу прежде не отказывал, но Шинджу никогда и не просил многого. Однако мужчина желал получить ответ, почему его вполне законопослушный, пусть и любящий сын явился за помощью именно к нему, одному из влиятельнейших людей теневой стороны Ямато.

— Они… действуют слишком правильно. В соответствии с законом, — раздраженно пояснил Шинджу, не отводя взгляда. — Так можно не докопаться до правды. Или не успеть. А Такео-сама для меня очень важен. Он мой лучший друг. Помоги найти убийц, ото-сама. Они дурные люди.

Нобу улыбнулся. Все-таки кровь в его сыне брала свое, пусть и изредка. Порой Шинджу выбирал между законом и справедливостью… и выбор делал не в пользу первого. Не будь сын Акихито таким хорошим певцом, из него рано или поздно вышел бы отличный якудза.

— Достань мне все по этому делу. Все, что только сможешь. Я помогу Ватанабэ-куну. Он достойный человек и хороший друг, будет жаль, если ты его лишишься.

Кавамура довольно улыбнулся. Он всегда знал: на отца можно положиться. А то, что родитель не в ладах с законом… у каждого — свои странности. Но Кавамура Шинджу был совершенно уверен: Нобу Акихито — человек достойный, который живет по совести.

— Спасибо. Я у тебя в долгу, — низко поклонился Шинджу и замер, всем своим видом выражая почтение.

Якудза с любовью посмотрел на сына. Жена хорошо его вырастила. И сам он тоже постарался как мог… В итоге получился такой вот славный парень: смелый, решительный, верный… Жаль только, музыка его привлекает больше отцовского ремесла.

Всю ночь я металась, мучаясь от странных снов. Ко мне пришли не кошмары, но видения, яркие, неспокойные… Мне снился Маэда Сора таким, каким был незадолго до смерти. Молодой, красивый, с яркими, лучащимися радостью глазами. Он вел меня по какому-то темному мертвому лесу, затянутому туманом, и что-то говорил, бурно, увлеченно, вот только я ни слова не понимала. Рука у моего спутника была холодная как лед, и мне все время хотелось вырваться и убежать прочь, но юноша не отпускал, все тянул куда-то вперед, в туман, в котором я ничего не могла разглядеть.

— Джули! Джули, просыпайся! — вырвал меня из сна родной голос Такео. Жених казался действительно взволнованным.

Я с трудом открыла глаза. Виски ломило нестерпимо, и казалось, будто я всю ночь не спала вовсе. Даже вечером не чувствовала себя настолько вымотанной.

— Такео? Сколько времени? — хрипло спросила я, пытаясь прийти в себя.

Мое несчастье нависало надо мной и все продолжало трясти за плечи.

— Почти десять. Я бужу тебя последние полчаса. И ты только сейчас хоть как-то отреагировала.

Тут было чему ужаснуться. Уже несколько лет я не вставала с постели позже восьми утра и считала, что спать дольше мой внутренний будильник просто не позволит. Позволил.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

— Да, конечно, — через силу заставила себя улыбнуться я.

«Отвратительно», — подозреваю, отвечал весь мой вид.

— Но как же запись? Такео, тебе разве не нужно ехать на студию?

Расписание — это святая вещь, особенно для звезды. А важней записи нового альбома так и вовсе не существует ничего. Совершенно не хотелось, чтобы из-за меня у группы появились очередные проблемы.

— Через полчаса, — покачал головой Ватанабэ, помогая мне усесться. — Дурные сны?

Попыталась проанализировать свои ощущения и крохи воспоминаний, которые удержались в голове после пробуждения.

— Нет… Скорее уже беспокойные. Не могу понять… Я словно должна была понять что-то, но не смогла.

— Тебе нужно сходить к бабушке. Если что-то не так, то она разберется и непременно поможет.

После этого ненаглядный вышел за дверь, позволив мне переодеться. Интересно, а после свадьбы между нами в этом плане хоть что-то изменится? Тактичность — конечно, прекрасно, но… хотелось и какой-то инициативы. Тем более от будущего мужа, которого люблю без памяти…

Чувствовала я себя преотвратно. От странного сна остался неприятный осадок, да и тело ныло. Я всю свою жизнь провела в другом мире, в мире, где были кровати. Спать на не самых толстых матрасах, постеленных прямо на полу, — это то еще испытание. В квартире Ватанабэ имелась нормальная мебель, но дом его родителей оказался местами даже чересчур традиционным, на мой вкус. Лиллен, правда, ехидно заверила, что еще повезло, раз вместо деревянной подставки под голову все-таки выдали подушку… А как по мне, получи я эту самую подставку, и ничего особо не изменилось бы.

Зеркало показало не самую приятную картину, и я расстроилась еще больше. И бледность, и мешки под глазами… Как будто кто-то выпил за ночь всю мою красоту и всю радость заодно. Оставалось только уныние…

Пожалуй, настолько густо наносить консилер и тон мне приходилось прежде только после трех бессонных ночей подряд, когда я выезжала с миз Коллинз на осенние модные показы за рубеж. Тогда я думала, что вот-вот умру от морального и физического истощения.

Приведя себя хотя бы в какое-то подобие порядка, я пошла искать госпожу Юкико, как и советовал Такео. Когда приходится иметь дело с потусторонним, лучше в первую очередь посоветоваться с тем, кто понимает в колдовстве.

Госпожа Юкико нашлась у пруда, заросшего лотосами. Бабушка Такео сидела на скамейке и смотрела в пространство, словно находилась не здесь, но обернулась ко мне раньше, чем я ее окликнула.

— Доброе утро, Джулия-сан, — улыбнулась мне эта женщина.

Я в очередной раз подумала, насколько же она красива. И насколько прекрасной она была в юности. Умом понимала, что госпожа Юкико уже очень и очень стара, но время о ней явно забыло. Ни единого седого волоса в черных как смоль волосах, ни единой морщины на гармоничном одухотворенном лице.

— Здравствуйте, — с робостью поприветствовала я хозяйку, не осмеливаясь присесть без приглашения. Так я не терялась даже перед своей начальницей.

— Садитесь, моя дорогая, — указала на место рядом с собой матриарх дома Ватанабэ. Я тут же плюхнулась, причем неуклюже, как будто была девочкой-подростком, которая еще не освоилась с вдруг изменившимся телом.

— Вы кажетесь утомленной, — произнесла госпожа Юкико. — Вы дурно спали?

— Да, очень дурно, — поспешно ответила я. — Я всю ночь видела во сне человека, который давно умер.

Бабушка Такео повернулась ко мне и начала всматриваться, будто выискивая что-то на моем лице.

— Он был зол? Тот мертвый человек? — поинтересовалась она, едва заметно хмурясь. Впрочем, я не видела в госпоже Юкико большой тревоги.

Воспоминаний о видениях у меня сохранилось немного… но, по-моему, Маэда Сора ни на кого не злился.

— Он… был встревожен, как мне кажется, — не слишком уверенно произнесла я. — Что-то говорил и вел меня. Но не удалось понять, что именно он говорил.

Бабушка Такео провела рукой перед моим лицом.

— Я вижу лишь усталость, но не вижу зла. Хотя с чем-то ты соприкасалась… С чем-то не из мира живых. Но вокруг всегда множество призраков, Джулия-сан. Смерть пугает, поэтому многие души не решаются перейти на следующий круг. Возможно, мои ощущения не имеют ничего общего с вашим сном. И вы просто переволновались.

Я попрощалась и отправилась на поиски Такео. Не хотелось, чтобы в студию он уехал без меня. Беседа с госпожой Юкико не то чтобы полностью меня успокоила, но все-таки помогла взять себя в руки. Ничего со мной за эту ночь не случилось, разве что не удалось отдохнуть как следует.

Ватанабэ уже завтракал в компании облепивших его племянников, которые дядю обожали до безумия и любой знак внимания с его стороны встречали с восторгом.

Меня уже ждала тарелка с рисом, мясом и овощами. Какое-то блюдо из местной кухни, но по виду не настолько экзотическое, чтобы мой желудок отказался принять эту пищу.

Я поблагодарила госпожу Кимико, которая все приготовила, и уселась за стол.

— Что сказала бабушка? — спросил ненаглядный, впрочем, без особого волнения. Я не производила впечатления перепуганной и забитой бедняжки, и можно было сделать вывод, что все в порядке.

Выводы Такео делать умел прекрасно.

— Госпожа Юкико сказала: я соприкоснулась с каким-то духом, но ничего дурного не случилось. Не стоит волноваться. Скорее всего, я просто перенервничала из-за последних событий, да еще и грядущая свадьба спокойствия не прибавляет.

Не доверять словам матриарха дома Ватанабэ не было оснований ни у меня, ни у Такео. Она сильный онмёдзи и наверняка понимала, о чем говорит.

— Да, Джули. Тебе не стоит тревожиться. В Ямато слишком много призраков, и далеко не все из них желают зла живым. Они просто глубоко несчастны и страдают, не имея сил уйти на новый круг перерождений.

Интересно, а чего желает на самом деле дух Маэды Соры? Если учесть, что он мучает своим присутствием родного брата, нельзя сказать, будто он не хочет причинять зла живым. Думаю, Сора после смерти находился в ярости, ведь близнец, который во всем уступал ему, остался на земле, а старший брат был вынужден страдать. Интересно, а может ли призрак полностью захватить тело живого? Ведь он должен желать именно этого — снова вернуться в мир живых, вернуться на сцену, а не прозябать в теле куда менее талантливого брата.

— Ты прав, — не стала я спорить с будущим мужем. Возможно, прав именно он, ведь Такео — онмёдзи…

Одно я понимала точно: оставаться наедине с Маэдой Каем я не желала. Или нельзя остаться наедине с тем, кто на самом деле никогда не бывает один?

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

После позднего завтрака мы снова поехали на студию. И опять за рулем был не Ватанабэ. Я малодушно радовалась этому. Ведь если на Такео действительно смертельное проклятие, то лучше не полагаться на его водительские умения. Они могут просто отказать в самый ответственный момент.

Кстати, приглядевшись, я все-таки сумела разглядеть крохотное темное пятнышко у сердца любимого. Но оно казалось крошечным и совершенно неопасным… Похоже, моего ненаглядного и правда любит множество людей, оберегая, сами того не зная, от беды.

Уже сидя в машине, Такео тихо сказал мне, так, чтобы водитель не услышал:

— Я решил, что стоит при удобном случае провести ритуал изгнания духа из Маэды-сана.

— Неужели поверил? — поразилась я.

Музыкант пожал плечами:

— Если ты ошиблась, то ничего дурного не произойдет. А если права, то Маэду-сана нужно срочно спасать. Иначе может быть просто поздно.

Сразу отлегло от сердца. Значит, скоро разрешатся все наши сомнения. Что ж, надеюсь, это все-таки обычное диссоциативное расстройство личности на почве сильного потрясения. Кажется, подобные состояния даже лечатся, и успешно. В любом случае такой вариант куда лучше, чем одержимость призраком.

— Ватанабэ-сан, за нами кто-то гонится, — флегматично сообщил водитель, и машина рванула вперед с такой скоростью, что у меня дыхание перехватило от страха.

Оглянувшись, я увидела следовавшую за нами огромную темную машину с тонированными стеклами, которая нас догоняла. Как бы мы ни неслись по трассе, но незнакомый автомобиль все не отставал. Не стоило надеяться, что просто кому-то вздумалось полихачить.

— Не волнуйся, Джули, — спокойно и твердо сказал мне Такео, — с нами ничего не случится.

И я верила. Что мне еще оставалось…

Когда зазвучали выстрелы, я только испуганно вскрикнула и вжалась лицом в плечо Ватанабэ. Тот не выказывал и тени страха, оставаясь абсолютно невозмутимым.

— Не стоило сегодня отсылать охрану сразу к студии… — философски заметил жених, украдкой вздыхая.

— Так мы еще и без охраны?!

Сердце явно начало перемещаться куда-то в район пяток.

Я нашла в себе смелость снова посмотреть назад. Хотелось все же понять, что творилось на дороге.

Оказалось, стреляли не в нас, а в наших преследователей. В происходящее вмешался еще кто-то, и, кажется, этот «кто-то» был на нашей стороне.

— Мы ведь выживем? — понемногу успокаиваясь, спросила я.

— Учитывая, что нам сейчас помогают, — наверняка, — усмехнулся Ватанабэ, обнимая меня крепче. Ну почему ему все еще не страшно? И какого черта он отказался сегодня от телохранителей? Решил угробить нас обоих, что ли?

— Вот только не ясно, кто решил выручить меня. Никто из коллег Рё-нии-сана не стал бы вот так палить ни с того ни с сего.

Полиция и правда не действовала настолько… радикально. По крайней мере, не в таких случаях.

— У тебя очень… решительные поклонники, — пробормотала я, пытаясь про себя вспомнить молитву. Хоть какую-нибудь молитву. К сожалению, у меня никогда особо не складывалось с религией, и теперь я об этом пожалела. Попросить о помощи кого-то сильного и мудрого очень хотелось. Даже если ответа все равно не будет.

— Надеюсь, что это именно поклонники, а не просто две группировки, которые что-то между собой не поделили, а мы попались под руку, — пробормотал Такео и достал телефон.

Говорил он очень быстро и на родном языке. В разговоре то и дело мелькало «нии-сан», так что звонил Ватанабэ, скорее всего, своему брату Рё. Правильный выбор в сложившейся ситуации. Здесь срочно требовалась полиция.

Через какое-то время отстали оба автомобиля. И я наконец расслабилась. Возможно, нам помогли все-таки… друзья? Правда, я не особо верила в то, что у Такео имеются друзья, которые ради него устроят стрельбу прямо средь бела дня.

— Опять придется заявлять в полицию? — тяжело вздохнула я, внутренне содрогаясь от перспективы снова провести полдня в участке, по двадцать пять раз рассказывая одно и то же.

Ватанабэ покачал головой:

— Нет, не придется. Свидетелей стрельбы и так будет достаточно. Не стоит лишний раз привлекать к себе внимание. И без того половина города в курсе, что меня пытаются убить. Да и нет у меня сейчас времени общаться с сослуживцами Рё-нии-сана.

Что ж, это гораздо лучше. А еще неплохо бы купить пистолет и научиться стрелять. Нелегко быть слабой и беззащитной девушкой в современном жестоком мире. Особенно когда твоего возлюбленного пытаются убить.

У моего несчастья зазвонил телефон. После звуков выстрелов звонок казался совсем тихим, но я все равно дернулась.

Оказалось, звонил почему-то обеспокоенный Кавамура, спрашивал, не случилось ли чего с нами. Все это было, конечно, мило… Но подозрительно. Ведь мы еще даже не опаздывали. Хотя наверняка опоздаем.

А следом телефон зазвонил уже у меня.

Грубая рок-мелодия. «Монстр».

Лиллен Адамс. Моя дорогая злейшая подруга.

Я обреченно вздохнула, понимая: Лил, при ее бешеном графике, наверняка бы не стала меня беспокоить, чтобы просто пробежаться по магазинам. Наверняка я срочно понадобилась ей для приготовлений к свадьбе.

— Толстушка, чем бы ты ни занималась, сейчас ты должна немедленно явиться в студию Макото, — с ходу заявила мне блондинка и назвала адрес. Который мне вообще ни о чем не говорил.

Как я туда должна добираться одна, было загадкой, но Лиллен подобные мелочи не волновали. Раз сказали приехать — значит, надо приехать.

— Но, Лил, я не могу… — начала я, но Такео просто вырвал телефон из моих рук и заговорил с подругой сам.

— Она все может, Лиллен-сан, — весело сказал он Адамс. — Куда Джули должна явиться? Куда? Да, конечно. Она там будет. Да, все в порядке.

Меня едва не затрясло от злости. Разве я могу куда-то ехать? Только что за нами гнались, была стрельба. И теперь я должна его оставить? Ни за что!

— Я не поеду, Такео! — недовольно воскликнула я, пытаясь забрать назад мобильный, но любимый уже обо всем договорился с Лил и положил трубку. — Я никуда не поеду! Слышишь?

Он посмотрел на меня, как на ребенка.

— Ну слышу. Джули, речь идет о нашей свадьбе, а времени осталось всего ничего. Это самое важное событие в нашей жизни. Пожалуйста, поезжай и делай то, о чем тебя попросят.

Я нахмурилась. У него всегда все слишком легко. Так и хочется по лбу дать, может, в голове все на место встанет.

— А если с тобой что-нибудь случится, пока меня нет рядом?

— Джули, со мной ничего не случится. Не волнуйся. Да и, скажи честно, ты сможешь справиться с убийцей, если придется?

Удар ниже пояса. Тут Ватанабэ был абсолютно прав. Я слабая, хрупкая девушка, без капли магии. При встрече с убийцей я смогу только закричать.

Поняв, что его аргумент оказался достаточно убедительным, ненаглядный опять позвонил, и через четверть часа я уже пересаживалась в другую машину, водитель которой до боли напоминал водителя Такео. Такой же предельно серьезный и собранный молодой человек, заверивший, что доставит меня до места назначения в целости и сохранности.

Еще бы. Меня-то как раз убить не пытаются.

— Не хмурься, Джули, все будет хорошо, — на прощанье сказал мне мой любимый и единственный и клюнул в щеку. После этого мы с ним разъехались в разные стороны.

В груди поселился холодный вибрирующий комок, и рук я словно не чувствовала. Верный признак того, что нервы начали шалить. Казалось, будто в любой момент могут позвонить и сообщить, что я овдовела, так и не успев выйти замуж. Слава Создателю, уже через несколько минут до меня решила добраться по телефону Лил, которая безо всякого вступления принялась орать в трубку: мол, я опаздываю, у нас график, и если я не появлюсь перед ней в положенное время, то жениться Ватанабэ будет не на ком.

Все-таки Адамс незаменима, когда требуется разрядить обстановку. В ответ уже я начала орать на нее, что предупреждать надо было раньше и я не на метле к ней лечу. Стоило только хорошенько прокричаться, как нервное напряжение начало отступать. Точнее, нервное напряжение из-за жениха сошло на нет, а традиционный трепет перед собственной свадьбой накатил с новой силой.

Такео угрожал подарить мне сказку. Миз Коллинз решила слегка откорректировать этот план и начала привносить в эту сказку стиль и гламур, превращая свадьбу в мероприятие журнала «Фейри стайл». С одной стороны, было обидно, что моим днем распоряжаются совершенно другие люди, но… если честно, я до сих пор плохо представляла себе, что же такое свадьба и как к ней готовиться. Наверняка за отпущенные несколько недель сама я бы ничего не смогла организовать. Свадьбы моих кузин прошли мимо меня, я приезжала в последний момент, дарила обязательные подарки, купленные в спешке, съедала положенный кусок торта и возвращалась назад, чтобы снова утонуть в работе. А ведь свадьба, тем более свадьба кого-то вроде Ватанабэ Такео, — это наверняка нечто масштабное…

Водитель подвез меня к огромной высотке, сделанной словно из стекла и уходившей прямо в облака. Я много лет прожила в действительно большом городе, небоскребами меня было не удивить… точней, я думала, что меня ими не удивить до того момента, пока не оказалась посреди леса зданий, подпиравших крышами небосвод. Этажей сорок как минимум.

Макото занималась любимым делом в действительно стильном месте. В таких зданиях легко думать о высокой моде.

На проходной меня ждал пропуск и сдержанное любопытство окружающих. Тут знали и кто я, и зачем пришла, словно я и не уезжала из Айнвара, где последнее время оказалась в центре внимания.

«Джули, держи спину прямо и иди вперед, что бы о тебе ни говорили за спиной. Это судьба всех, о ком знают не только родственники и коллеги», — незадолго перед отлетом сказала мне миз Коллинз, когда я имела неосторожность пожаловаться ей на свои страхи.

Дженнет было просто давать такие советы… Она же Титановая Джен моды! Она едва ли не всю жизнь под прицелом фотокамер. А я всего лишь работала ее ассистентом, да и это уже в прошлом.

Поднявшись на нужный этаж, я вышла из лифта и в растерянности замерла. Словно я снова вернулась к своей обычной повседневной жизни. Толпы снующих туда-обратно людей в ультрамодной одежде. Я даже по выражению лица понимала, что они повернуты на стиле. Каждый взмах кистью при нанесении макияжа наверняка был выверен до сотой доли миллиметра.

Мир высокой моды как он есть.

Когда-то я чувствовала себя не в своей тарелке, столкнувшись с подобной обстановкой, но после работы в «Фейри стайл» ощущала себя среди таких людей целиком и полностью на своем месте.

Тут же появилась худенькая низкорослая девушка, которая прочирикала что-то, предположительно на айнварском, но с таким жутким акцентом… Понять ее не удалось бы при всем желании. Получив сопровождающего, я совершенно успокоилась и пошла за незнакомкой. И так было ясно, что в конечном счете меня приведут к Макото, Лиллен… и к платью. Легендарное Великое Платье Ягучи Макото, которое меня превратит в красавицу, а саму Макото — в одного из самых популярных дизайнеров в мире.

Я не лицезрела это творение девушки Кавамуры несколько дней…

Но я не ожидала, что оно настолько изменится.

Когда моя провожатая открыла дверь и я увидела платье, то едва не разрыдалась, как героиня нелепого реалити-шоу про поиск Идеального Наряда для свадьбы. Но оно действительно было прекрасно. Невероятно красиво. Настоящий наряд принцессы, как из мультфильма для девочек. За столом у окна сидела Лиллен, тыкающая в экран планшета столь остервенело, словно надеялась проткнуть его насквозь. Макото ползала по полу, собственноручно расшивая подол бисером и жемчугом. Страшно представить, сколько все это будет стоить в итоге. Ручная работа дизайнера… Все волнения прошедших дней тут же вылетели из головы. Напрочь. Как можно думать о чем-то постороннем, когда рядом такая красота?

— Девочки… это же сказка какая-то, — ошарашенно выдавила я из себя, боясь поверить своим глазам.

Адамс тут же вскочила на ноги и повернулась ко мне. Улыбка на ее лице была поистине дьявольская. Впрочем, обычно именно так Лил и улыбается, поэтому нервничать я не стала.

— Тебе нравится, Беннет, верно? — лукаво спросила подруга, подходя ко мне с самым что ни на есть хищным выражением лица.

— Д-да, — честно призналась я.

Лиллен потерла ладони в предвкушении.

— Финальная стадия, дорогуша. И макияж. Мы должны завершить твой образ и заняться декорациями для великого события. Миз Коллинз решила, что тебе тоже следует приложить к этому руку, иначе не простишь себе до конца жизни.

Макото встала на ноги.

— Именно, Джули-сан, это твой день, и, что бы ни задумала там миз Коллинз, именно тебя должно в первую очередь все устраивать. А вкус у тебя достаточно хороший, значит, у вашего ужасного шефа не возникнет никаких нареканий. Разве что… ты же не против шести подружек невесты сразу, правда?

А вот это уже точно решили за меня. Ну какая же девушка не хочет хоть разок побыть подружкой невесты, верно? Постоять в красивом платье рядом с главной виновницей торжества и побыть первой в очереди на букет. Лично я была не против, все равно девочки уже намертво стали частью моей жизни, хочу я того или нет… Нужно просто принять это как данность. Вот только Лил может взбеситься. Она ведь раньше остальных потребовала себе это почетное звание. И неизвестно, согласится ли терпеть рядом с собой еще кого-то.

— Адамс? — жалобно спросила я блондинку, надеясь, что она сама как-то разрешит мои затруднения.

Та не выглядела ни возмущенной, ни недовольной словами Макото.

— А чего сразу Адамс? — вообще не поняла причин моей растерянности Лил.

— Ты не против? — в лоб спросила я, раз уж по-другому меня не понимали. Девочки, конечно, милые и мне нравятся, но Лиллен все-таки важней. И… пусть порой мне казалось, будто чувств у Адамс нет вовсе, ранить их мне все равно бы не хотелось даже случайно.

Та расхохоталась настолько громко, что, кажется, стекла в окнах задребезжали.

— Ты что, не хотела меня обидеть? — через пару минут сумела произнести она.

Макото, удивительно тактичная девушка, снова демонстративно занялась платьем, давая некую иллюзию разговора наедине.

— Ну вообще-то… да.

Адамс чуть не покатилась со смеху по второму кругу.

— Толстушка, официально заявляю: я нисколько не против. Более того, я только за, если кто-нибудь поможет мне в этом ответственном деле. Но спасибо за попытки позаботиться обо мне.

Оставалось только радоваться, что после этого объяснения не последовал обязательный поцелуй в щеку. Вот это бы я уже точно не пережила. Умерла бы на месте от когнитивного диссонанса в тяжелой форме.

После разрешения столь архиважного вопроса мы занялись примеркой и финальной подгонкой платья, которое просто обязано было сидеть идеально. Трижды я пыталась позвонить Такео, чтобы узнать, все ли у него благополучно. Трижды Лиллен отнимала телефон, не слушая моих бурных возражений.

Визажист и парикмахер должны были подъехать немного позже. Их, по словам моих подруг, выбрал мистер Маэда. И от этой новости я стала белее своего свадебного платья. От одного имени этого человека меня начинало колотить.

Адамс выкроила минуту, когда Ягучи отлучилась от нас, и тихо спросила:

— Беннет, почему ты от одного имени Маэды шарахаешься, как черт от креста?

Ну да, Лил не могла не заметить, как именно я реагирую. И она наверняка знает, насколько обычно я спокойна.

— Мне кажется, мистер Маэда — одержимый, — так же тихо ответила я подруге, убедившись, что никто нас не слышит. — Я думаю, в нем призрак его старшего брата, который погиб много лет назад.

Сперва Лиллен ничего не сказала. А потом, немного обдумав мои слова, задумчиво ответила:

— Ты знаешь, вполне может быть. Странный он какой-то. А что говорит Ватанабэ?

Я недовольно хмыкнула:

— Не верит. Говорит, что призрак бы уже себя тысячу раз выдал… А я взгляда Маэды выдержать не могу! Словно в черный колодец без дна заглядываешь… Я и в обморок-то упала, как мне кажется, только из-за того, что он особенно пристально мне в глаза посмотрел. Но все же Такео сказал, что собирается провести экзорцизм. Тогда станет ясно, кто именно тут сумасшедший.

Адамс смотрела с сочувствием и пониманием. Ну хоть она не говорит, что я просто слишком мнительная, а Маэда Кай страдает много лет от душевной травмы.

— Экзорцизм — это замечательно, — удовлетворенно вздохнула Лиллен. — Только придется позаботиться о том, чтобы ты не оставалась наедине с Маэдой. А то мало ли… Просто псих или одержимый — при любом раскладе он способен доставить прорву проблем. Но не бойся, толстушка. Мы пережили миз Коллинз и нападение свихнувшегося фейри, так что какой-то одержимый псих для нас теперь не слишком страшен.

Этот короткий разговор позволил мне хоть немного успокоиться. Да и Такео позвонил и сообщил, что все благополучно.

Но радовалась я недолго. Ровно до того момента, как в студию Макото вошел Маэда Кай.

Маэда Кай не хотел ехать лично, чтобы взглянуть на свадебное платье невесты Ватанабэ Такео. Но Маэда Сора желал увидеть все сам, а желания Соры всегда стояли на первом месте. Особенно после того, как старший из близнецов погиб. Спорить с братом у Кая никогда не выходило — тот всегда оказывался куда изобретательней в аргументах, да и, чувствуя вину перед близнецом за то, что выжил, младший чаще всего уступал.

Джулия Беннет, лицо которой было почти таким же белым, как и подвенечное платье, разглядывала его испуганным, почти затравленным взглядом, и Маэда начал подозревать: этой девушке что-то известно. Сора не просто так постоянно хочет оказаться рядом с ней. Наверняка он что-то задумал… Сора никогда и ничего не делает просто так, он порой мог казаться взбалмошным и эмоциональным, но за каждым его словом всегда стоит точный расчет. Поэтому всякий раз встречи с Джулией Беннет Кай ждал с тревогой. И пусть девушка на первый взгляд и была совершенно обычной, но чем-то ведь она заинтересовала Ватанабэ Такео… И Маэду Сору.

В студии Ягучи Макото президенту агентства The Shining бывать прежде не приходилось. Не было необходимости. С этим дизайнером он в прошлом не сотрудничал. Теперь он смотрел на то, что окружало его, на снующих работников и заготовки новой одежды с большим интересом. Сора тоже заинтересовался, но он всегда тянулся ко всему новому, собирал каждое впечатление с особенным трепетом, который не доступен тем, кто жив, у кого есть собственное тело.

Маэду Кая сопровождали лучшие визажисты агентства, причем, что немаловажно, они уже имели опыт работы с иностранцами.

Свадьба Ватанабэ должна быть идеальной. После того как публика собственными глазами увидит красивую историю любви звезды Ямато и миловидной девушки из Айнвара, популярность In the Dark должна существенно взлететь. А стало быть, и прибыль агентства.

Когда перед мужчиной открыли дверь в персональную обитель дизайнера и Маэда своими глазами увидел счастливую невесту, он сперва даже не нашелся, что сказать.

Молчал и завороженный Сора, у которого прежде всегда находились слова.

В Сети Джулию Беннет в последнее время называли исключительно фея Джули. И Маэда теперь понимал почему. Зеленоглазая девушка в пышном белоснежном платье с кружевным корсажем словно сошла со страниц книги волшебных сказок. Дивно хороша. И безо всякого макияжа она выглядела еще привлекательней. Казалось бы, Маэда Кай встречал в своей жизни женщин куда красивей и эффектней, но что-то такое было во всем облике невесты Ватанабэ, отчего дух перехватывало от восторга.

Однако дух перехватило явно не у одного только продюсера. В комнате при его появлении явственно почувствовалось напряжение, а Джулия стала казаться даже слегка испуганной. И боялась она именно его, Кая.

«Что же ты уже успел натворить, Сора-нии-сан?» — разозленно подумал младший близнец.

Сора, разумеется, молчал. Да и пожелай он ответить… Брат мог слышать мысли Кая, а вот сам Кай слышал брата лишь в те моменты, когда Сора произносил что-либо вслух.

— Вы прекрасно выглядите, Беннет-сан, — сумел выдавить из себя Маэда. Все познания в айнварском вдруг разом вылетели из головы. Он просто описать не мог, насколько Джулия поразила его.

Невеста Ватанабэ выдавила из себя вялое подобие благодарности, но явно мечтала, чтобы продюсер исчез из ее поля зрения как можно скорей. Что же, в этом их чувства были полностью взаимны.

— Какая красавица! — хором воскликнули девушки, явившиеся с Маэдой. Они на будущую госпожу Ватанабэ взирали как на законную добычу.

Визажисты тут же двинулись к Джулии, чтобы рассмотреть как следует, каждая на плече несла сумку со своим «инвентарем».

При виде подбирающихся к ней с самым хищным видом незнакомок невеста Ватанабэ изрядно запаниковала и настороженно спросила:

— Это кто?

А вот ее светловолосая подруга повела себя куда решительней. Она вышла вперед и защебетала с выражением профессиональной доброжелательности на лице. Доброжелательность, по мнению Кая, у блондинки выходила недостоверно.

— Ага! Джули, не дергайся, эти милые девушки займутся завершением твоего образа. Платье — это замечательно, но без макияжа и прически на свадьбе не обойтись. Мистер Маэда, вы просто чудо! И очень нам помогли! А теперь не хотите ли вы обсудить со мной детали?..

От такой ничем не прикрытой наглости продюсер настолько растерялся, что не нашелся с ответом. Он всегда терялся при прямой атаке.

— Вам нужно, чтобы я покинул студию? — в лоб спросил Адамс Маэда Сора, нехорошо ухмыляясь. Его, кажется, изрядно позабавил напор иностранки. Старшего близнеца смутить не удалось бы никому и ни в какой ситуации.

После таких слов, произнесенных человеком влиятельным и богатым, смешался бы кто угодно. Лиллен Адамс широко улыбнулась и со спокойной душой ответила:

— Да. Хочу. Не стоит смущать невесту. У нее и так нервы ни к черту. Вы увидели все, что хотели. Если вы сами не желаете крутиться вокруг Джули с плойкой и кистями, то… Хотя я могу найти вам лишний стайлер и лак для укладки!

Кай думал, что вот-вот взорвется от злости. Сора откровенно рассмеялся, глядя на нахалку едва ли не с симпатией. Он тоже порой вел переговоры именно так, нахрапом, когда проще тут же согласиться на все условия, чем спорить и пытаться получить желаемое.

— Что же, — пожал плечами развеселившийся Маэда Сора, смерив девушку с золотыми волосами изучающим взглядом, — ваши слова показались мне убедительными, Адамс-сан. Не откажетесь со мной отобедать? Заодно обсудим, что агентство возьмет на себя в приготовлениях.

На мгновение в голубых глазах мелькнула паника. Кажется, на самом деле Лиллен Адамс не особо-то и желала остаться наедине с Маэдой. Интересно только почему… И ведь боятся обе иностранки, и Беннет, и ее подруга. Но Лиллен не зря являлась ассистентом миз Дженнет Коллинз, славившейся отвратительным характером. В руки она себя взяла быстро.

— Разумеется, мистер Маэда! — нежно проворковала она. А потом безо всякого стеснения назвала самый дорогой ресторан в столице.

То, что платить по счету придется именно продюсеру, можно было даже не сомневаться.

Кай был возмущен.

Сора совершенно спокойно заявил, что обед пройдет в другом месте. В ответ на открытое обвинение в скупости старший из братьев только пожал плечами и подтвердил, что скуп сверх всякой меры. После такого крыть Адамс уже было нечем, и иностранка не стала спорить с заявленным вариантом.

— Лил, может, не стоит? — еле слышно спросила Джулия подругу, когда та подошла к ней вплотную. Но эту фразу Кай услышал.

— Спокойно, толстушка, ничего мне этот тип не сделает, — чересчур жизнерадостно заявила Адамс будущей госпоже Ватанабэ. Но голос у блондинки слегка дрожал.

«Они что, считают, будто я могу кому-то причинить вред?!» — опешил от собственной догадки Маэда. Стало еще интересней узнать, что же успел натворить такого старший брат, если две иностранки настолько боятся общества Маэда Кая.

Когда Лил ушла с Маэдой, я ужасно запаниковала. Он же ненормальный! Даже если и не одержимый, то точно ненормальный! С другой стороны, они будут в людном месте, да и Лиллен не из пугливых и не решительных… Особенно если дать ей в руки что-то тяжелое…

— Может, лучше тебе тоже пойти с ними, Макото? — обратилась я к дизайнеру.

Та недоуменно посмотрела на меня:

— Да зачем? Я там вовсе не нужна, Лил и сама прекрасно справится, — откликнулась Ягучи.

Я поежилась. Лил-то, может, и справится. А если Маэда причинит вред моей боевой подруге? Он же взрослый мужчина, да и телохранители у него наверняка имеются…

— А рядом с мистером Маэдой никогда не происходило ничего… необъяснимого? Никто не пропадал? — осторожно осведомилась я.

Макото, казалось, совершенно ничего не понимала.

— Пропадал? — с улыбкой произнесла Ягучи. — Конечно нет. Не волнуйся так за Лил, с ней все будет в порядке. Маэда-сан — сложный человек, но все-таки неплохой. И продюсер он замечательный, всегда стоит на страже интересов своих артистов. Такео-сама ему очень за это благодарен.

Ну просто ангел какой-то. С раздвоением личности. Но ведь Такео с полной уверенностью говорил: призрак, столько времени проведший на земле, должен был бы уже стать онрё, то есть, говоря обычным языком, озвереть и начать бросаться на тех, кто его окружает. Либо это какой-то неправильный призрак… Либо действительно шизофрения…

Я не знала, что и думать о Маэде Кае. Неужели он действительно лишь копирует временами поведение погибшего брата?..

Визажисты атаковали меня, и я с суеверным ужасом смотрела на все те приспособления, которые они намеревались ко мне применить. Всю эту машинерию в силу прошлой работы я знала… Но не использовала и пятой части. Да и косметика… Кажется, меня собирались обмазать с ног до головы в три слоя, а потом присыпать пудрой, чтобы штукатурка не отвалилась.

— А это точно необходимо? — чуть нервозно спросила я у двух барышень, весьма профессионально взявших меня в клещи.

Те переглянулись и рассмеялись, что-то сказав на своем языке.

— Джули, твоя свадьба — это почти как модный показ. А ты станешь единственной моделью. Естественно, макияж у тебя будет очень сложным. Практически высокая мода! Разве это платье не достойно самого лучшего?

Макото… Все-таки она в итоге не смогла не смотреть на меня как на манекен для ее несравненного платья. Отвратительное ощущение, надо сказать. Но я люблю Такео… Я безумно люблю Такео, поэтому вытерплю все. И постройку на голове небольшого города, и то, что на лицо мне налепят какую-то странную маску.

Поверх платья натянули чехол, чтобы, не приведи Создатель, не появилось пятно на подвенечном наряде. И пытка началась…

Через три часа я смотрела в зеркало и просто не узнавала себя. Но кем бы ни была девушка в зеркале — с идеальной фигурой, волосами, уложенными в сложную высокую прическу, огромными удивленными глазами и пухлыми губами… она оказалась достаточно прекрасной, чтобы я решила: мои мучения не прошли даром.

А потом зазвонил телефон, и я узнала, что мой ненаглядный попал в больницу.

Ватанабэ Такео лежал на больничной кровати и с иронией думал, как давно его сюда не заносило. Даже отвыкнуть успел. Последние несколько месяцев ему удивительно везло. А после помолвки начало казаться, что все ками Ямато разом решили беречь его от бед. И вот теперь, спустя долгое время, он снова попал в больницу. Но на этот раз музыкант даже обрадовался: кровать в госпитале — не гроб. А мог быть и гроб.

Он банально навернулся с лестницы, когда решил спуститься на этаж ниже и переговорить о замене аппаратуры. Один из микрофонов не работал… В таких случаях лифтом Такео не пользовался: при его работе надо использовать любой шанс для сжигания лишних калорий. Что ж, говорят, стресс тоже неплохо помогает бороться с лишним весом. И больничное питание.

Если бы Ватанабэ не повезло, он бы свернул себе шею. Но удача ему все-таки улыбнулась… и изрядно. Просто вывих и трещина в ключице. Работы для докторов — на день, и идол Ямато будет как новенький.

А вот нервы Джулии уже никто не починит. Такео сильно хотел узнать, кто же тот мерзавец, который ей позвонил. Если Кавамура влез, то он ему еще устроит… Но допросить с пристрастием друзей возможности не было: те благоразумно отсиживались в коридоре.

Зачем пугать Джули? Она и так в последнее время переживает из-за каждой мелочи. Да и срывать ее с примерки платья… Будто от того, что она окажется рядом, у него вывих быстрей пройдет.

Несчастливая невеста сидела рядом со скорбным лицом и держала пострадавшего жениха за руку. Смотреть на нее со сложной прической и модельным макияжем оказалось ужасно забавно… Тем более одета Джули была в простую футболку и джинсы. Но Такео держался из последних сил: вряд ли его солнце оценит, если сейчас он расхохочется в голос.

— Джули, не стоит так сильно переживать. Я в порядке. Честно. Это всего лишь вывих. Подумаешь, упал с лестницы. Я же постоянно падаю.

Джулия посмотрела на него едва ли не с ненавистью.

— Ты умереть мог!

Такео только рассмеялся и потянул на себя ее ладонь, чтобы поцеловать.

— Не мог. Как же я могу умереть, когда ты меня так любишь, да еще накануне свадьбы? Меня же наверняка поднимет из могилы Дженнет Коллинз.

— Дурак! — возмущенно воскликнула Джули и ударила жениха по груди кулаком от злости.

Не то чтобы удар оказался чересчур сильным, но трещина в ключице мгновенно дала о себе знать и плечо прострелило болью. Такео взвыл в голос. Следом за ним взвыла от ужаса и вины уже Джули и тут же начала путано извиняться. А потом и вовсе поцеловала пострадавшего от ее несдержанности. После, такого Такео подумал, что можно и потерпеть еще пару-другую ударов от своей ненаглядной. На эмоции Джулия оказалась удивительно скупа и первой никогда не показывала своих чувств. Ватанабэ сперва не мог понять, чем вызвана такая холодность, а потом все встало на свои места. Джулия смущалась. Всегда ужасно смущалась любой демонстрации своих чувств к жениху. А тут, видимо, настолько перепугалась за него, что ее эмоции прорвались наружу.

— Влюбленные всегда дураки, — и не подумал противоречить любимой девушке музыкант, сжимая ее ладонь в своей. — Но все беды их минуют. Поэтому не волнуйся обо мне. Я же обещал сказку. И ты ее получишь во что бы то ни стало.

В глазах обычно сдержанной Джулии стояли слезы. Ватанабэ Такео тут же почувствовал себя редкостным мерзавцем. Раньше из-за него никогда не плакали девушки, тем более любимые.

В дверь постучали. Точнее, постучали о косяк, чтобы привлечь внимание, саму-то дверь открыли, не спрашивая на это разрешения. Кавамура никогда не отличался тактичностью и вежливостью.

— Такео-сама, у меня к тебе разговор. Серьезный.

Лидер группы посмотрел на невесту, но в глазах той читалась решимость. Уходить она не собиралась. Шинджу закатил глаза.

— Ну ладно, я понял, что вас разделить можно только хирургическим путем. Но, надеюсь, ты пообещаешь не болтать кое о чем из того, что от меня услышишь, а, Джули-сан?

Такео изумленно поднял бровь. У Кавамуры — и вдруг какие-то тайны? А ведь все они были совершенно уверены, что никаких сюрпризов «вампир» уже не подкинет. По крайней мере, не им. Ведь участники группы были знакомы еще с детского сада.

Но Шинджу выглядел непривычно серьезным.

— Обещаю, — твердо заявила Джулия.

Кавамура тяжело вздохнул и неуверенно произнес:

— Я попросил приглядеть за тобой моего отца.

Ватанабэ от потрясения даже подскочил на кровати, зашипев от боли. Тут же ахнула рядом Джули.

— Шинджу, ты бредишь. Твой отец умер. И вряд ли он стал настолько сильным духом…

Кавамура фыркнул:

— Духи по твоей части, Такео-сама. Мой отец более чем жив.

Я знала от Такео, что Кавамура Шинджу — сирота. Его отец погиб, еще когда второй лидер-вокалист группы был ребенком. Я даже слегка посочувствовала другу жениха. Про себя. Вряд ли кто-то вроде Шинджу хотел бы, чтобы его жалели вслух. Поэтому новость о вполне живом родителе меня слегка смутила.

— Дело в том… Мой отец — якудза. Точнее, кумитё, — чуть смущенно сообщил Шинджу. — И я попросил его помочь. Сегодня на трассе…

Ватанабэ сжал губы в тонкую линию. Мое несчастье казалось безумно разозленным.

Что-то мне подсказывало, что кумитё якудза — это далеко не рядовой бандит. А мое несчастье из семьи, которая подарила стране образцового полицейского. Похоже, дружба между Такео и Шинджу попала под удар. Под сильный удар…

— Такео-сама…

— Тихо! — шикнул ненаглядный. Его взгляд будто гвоздями к полу Кавамуру прибивал.

«Вампир» с каждой секундой бледнел все больше и, мне казалось, мечтал сбежать из палаты куда подальше. Ну я вообще не понимаю, на какую еще он реакцию рассчитывал.

— И сколько времени ты об этом знаешь? — разъяренно спросил Ватанабэ, становясь действительно устрашающим.

Я тронула Такео за плечо, пытаясь успокоить хоть немного. В конце концов, родителей не выбирают…

— Ну… больше десяти лет, — понурился окончательно и уже, как мне показалось, готовился к скорой и мучительной смерти Шинджу.

— То есть столько лет ты не говорил нам, своим друзьям, о том, что твой отец жив? — вкрадчиво протянул Такео.

Суть претензий стала ясна…

Мы с Шинджу растерялись одинаково сильно. Ватанабэ злился вовсе не из-за того, что отец его друга вдруг оказался бандитом. Причиной злости было иное. Такео ничего не сказали о том, что этот самый пресловутый отец жив.

— Шинджу-кун, мы дружим двадцать лет… И у тебя, как оказалось, есть секреты от друзей?

Мы с «вампиром» растерянно переглянулись, так как одинаково не поняли возмущения Такео. А он… оказался лучше нас. И… выше.

— Лидер-сан… Я думал…

— Думал? Правда? — с издевкой спросил Ватанабэ, снова откидываясь на подушку. И опять безболезненно этого сделать ему не удалось. — Нашел что прятать, — недовольно буркнул мой ненаглядный.

— Ну прости, лидер-сан, — взмолился Кавамура, подходя поближе. — Ну… Вы же все такие… благополучные. И говорить вам, что мой отец на самом деле якудза, было… Я правда не хотел вас обижать, сам же знаешь…

Такео все еще смотрел недовольно, но уже как старший брат, который не одобрял дурацкой выходки младшего.

Но подумать только… Кавамура — и вдруг сын бандита, да еще и высокопоставленного.

— Ты мне только скажи, это кто сегодня стрелял, ребята твоего отца? — уже почти миролюбиво спросил жених. — А то я умру от любопытства.

Я вздрогнула. В последнее время я нервно реагировала на любое упоминание смерти. Пусть даже шуточное.

— Папины парни автомобиль, который к вам прицепился, слегка продырявили. Им показалось подозрительным, что кто-то начал колдовать в той колымаге. Но дело не в этом… Тебя столкнули с лестницы сегодня. А ступеньки там очень крутые. Понимаешь, о чем я?

Вот тут мне опять поплохело. Почему так часто? Почему каждый день Такео пытаются убить по нескольку раз? Не слишком ли… активно? Помнится, что покойный Ричард Дэниэлс не уделял мне такого внимания, хотя у него счет шел на дни.

— Но я не заметил никого, — не поверил Ватанабэ. — Я просто поскользнулся и упал…

Выражение Кавамуры было куда красноречивей любых возможных слов.

— Такео-сама, ты во время записи неадекватен. Совершенно. Ты бы и слона не заметил, даже если бы он наступил тебе на ногу. Тебя пытались убить. И опять в студии. Но туда не так-то легко попасть посторонним. Отец говорит, что тут замешан кто-то, вхожий в студию. И явно кто-то с большими деньгами.

— Маэда… — обреченно пробормотала я, закрыв глаза. — Это должен быть Маэда. Думаю, что в студии он как у себя дома. Может войти когда угодно и привести кого угодно.

Такео вздохнул и погладил меня по руке:

— Джули, я все еще уверен, что именно Маэда-сан тут ни при чем. Оставь уже его в покое. Ему и так пришлось многое пережить.

Я раздраженно фыркнула, но не стала спорить с будущим мужем. Все равно он задолжал мне экзорцизм. Но я была почти уверена, что во всем происходящем по самые уши замешан Маэда Кай.

Однако мне все равно никто не верил. Шинджу к моим словам тоже отнесся со скептицизмом.

— Кстати, о богатых и влиятельных. Савада прислал нам приглашение на прием в честь All Stars. Очень просил явиться.

Я уже слышала это название раньше. Первое агентство ребят, откуда они ушли к Маэде. И вроде бы как Такео и друзьям не очень нравилось в All Stars. Так с чего бы им теперь принимать приглашение человека, к которому они вряд ли испытывают теплые чувства?

— Придется идти, — мрачно констатировал Ватанабэ, закатывая глаза. — Отказать было бы невежливо…

Шинджу уселся на край кровати, проигнорировав стоящий рядом стул, а Такео и не подумал выражать свое недовольство.

— Может, Маэда отмажет? Придумает чего? — предположил «вампир», явно надеясь на избавление. — Вряд ли ему понравится, что мы явимся к Саваде. Да и он сам… Он, разумеется, тоже приглашен. Но вот поедет ли?

— Это наше первое агентство. Придется выказать уважение… И с чего вдруг Саваде вздумалось устраивать этот прием…

Самый убийственный аргумент Ямато: «Это будет невежливо». А вот я бы просто не пошла, если человек мне неприятен.

— Круглая дата, — поморщился «вампир», убирая упавшую на глаза длинную челку. Дома он собирал это безобразие в куцый хвостик на макушке. Выглядело просто убийственно. — В общем, Такео-сама, если увидишь серьезных парней с бандитскими физиономиями, в кожаных куртках и темных очках, то не бойся, это свои. Ребята моего отца ничего плохого не сделают. А вот те, что на тебя охотились, выглядят вполне прилично и благонадежно. Только не рассказывай своему брату о том, кто за тобой присматривает. Не хочу доставлять отцу проблемы. Он хороший человек. Пусть немного и не так, как мы привыкли понимать это слово. И… я надеюсь, что ни ты, ни Джули-сан ничего не расскажете. Даже нашим. Пока. Я сам…

Разумеется, мы согласились оставить все, что узнали, в тайне. До поры до времени. Тем более отец Кавамуры не мог быть плохим человеком, раз согласился помочь другу сына, даже несмотря на то, что это могло повлечь для якудза неприятные последствия.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Около шести вечера мне позвонила полностью довольная жизнью Лиллен, с восторгом поведавшая о том, как обездолила Маэду на круглую сумму, пусть и не в самом дорогом ресторане города. При этом осталась жива и здорова. Также подруга заявила, что мне непременно нужно поехать с ней осматривать место, где пройдет моя свадьба. Мои робкие попытки сказать, что я нужна Такео и уже вечер, прервали и Адамс, и сам Такео. Они в два голоса заявили: я точно не нужна в больнице молодому, здоровому мужчине, который попал туда с вывихом.

— Джули, я буду дома через три-четыре часа. Меня защищают полиция, телохранители и даже якудза. Поезжай с Лиллен. Иначе я просто обижусь.

Я твердила, что он умудрился попасть в больницу сразу же, едва я оказалась вдали от него… Но меня, как всегда, не услышали. Я уже начала привыкать к этому. Мужчины поступают по-мужски. Особенно в Ямато.

— А когда мы проведем экзорцизм? — с надеждой спросила я, уже стоя в дверях. Меня прогоняют заниматься чисто женскими делами… И с этим приходится мириться.

— Я подумаю… Ты только представь, что со мной сделает Маэда-сан, если я проведу обряд изгнания из него духа? — обреченно произнес мой ненаглядный.

Нашел о чем волноваться. Если то, что говорят о Такео, правда и он действительно курица, несущая золотые яйца, то Маэда Кай простит Ватанабэ любую блажь, а не только экзорцизм. К тому же, если я права, это пойдет главе The Shining только на пользу. Мало кому присутствие в теле духа мертвого прибавляет душевного и физического здоровья. Вот разве что Маэда Сора может быть против того, чтобы уходить в мир мертвых.

— Надеюсь, что не попытается убить, — вздохнула я.

Лиллен забрала меня прямо от крыльца больницы на дорогущем автомобиле. Наверняка арендовала на деньги журнала. Девушки из «Фейри стайл» не мелочатся, когда дело касается имиджа.

Подруга не казалась ни испуганной, ни несчастной, из-за чего я решила, что сочувствие требуется скорее мистеру Маэде. Лиллен никто не мог превзойти в искусстве трепать нервы. Особенно мужчинам. Их Адамс считала чем-то вроде своей законной добычи. Внешность и самоуверенность ей это позволяли.

— Мы выбрали место для проведения церемонии, — безо всякого перехода начала подруга, лукаво сверкая голубыми глазами. — И не говори, будто тебе это неинтересно.

Разумеется, мне было безумно любопытно, где я выйду замуж.

— Парк Хибия, моя дорогая толстушка. Вы с Ватанабэ поженитесь в прекрасном парке рядом с императорским дворцом!

Я мало что знала о столице Ямато и слабо представляла местонахождение не только парка Хибия, но и самого императорского дворца.

— Я впечатлена… Но все-таки что ты думаешь о Маэде? Ты ведь тоже неплохо разбираешься в людях… Скажи мне, Лил, я себе все придумала?

Лил передернула худыми плечами. Кажется, она стала еще более тощей с того времени, когда провожала меня в Айнваре. Думаю, совсем скоро ее будет сносить любым сквозняком, даже самым слабым.

— Не знаю я, Беннет… Но с мужиком явно не все в порядке, это факт. Он постоянно разный. Будто кто-то кнопку переключает…

Я просто достала из сумки планшетный компьютер и поставила ролик, где интервью давал один только старший Маэда. Разумеется, подруга не могла понять, что именно говорил юноша на экране, но манера речи, жесты, поведение в целом… Это можно было отследить и без знания языка.

— Похож? — спросила я, когда Лил досмотрела видео.

Та пожала плечами, возвращая мне планшет.

— Ну, иногда он бывает и таким. А иногда будто рыба мороженая. Надо же, Маэда был очень миленьким в юности. Даже лучше, чем теперь.

Я вздохнула и включила другой ролик. Там братьев уже сняли вдвоем. Сидели рядом, бок о бок, и разговаривали с ведущей ток-шоу. Точнее, Сора говорил, у Кая это не слишком хорошо получалось.

— Двое? — присвистнула блондинка.

Водитель недовольно покачал головой.

— Да. Близнецы, — подтвердила я, вздыхая, и указала сперва на старшего. — Это Сора. Он погиб двенадцать лет назад. А тот, что потише, — как раз Маэда Кай. Он выжил.

Адамс закусила губу и задумалась. Потом попросила включить ей ролики еще раз. А потом еще.

Спустя полчаса Лил остервенело терла виски, борясь с мигренью.

— Но, черт побери, Джули… Ведь это действительно одержимость! Иначе и быть не может. И готова поспорить, что больше я общалась именно со старшеньким. Он довольно энергичный. И, надо сказать, адекватный… А остался ли там вообще младший? Ты знаешь, Кай себя не особо проявляет. Возможно, что его братец близнеца уже переваривает.

Отвратительное сравнение. Но верное. Когда призрак попадает в чье-то тело, то, если он достаточно сильный, способен уничтожить душу человека. В свое время мне это дедушка рассказывал. Там ли еще Маэда Кай? Или его личность уже давно подавлена братом, а то и хуже?

— Но все-таки Кай еще себя как-то показывает. Тогда, в джаз-клубе, когда он отлучался. Вернулся к нам совершенно точно Кай, а до этого был Сора. И когда Маэда приезжал сразу после взрыва, обе личности демонстрировали себя. Будем надеяться, ничего непоправимого пока не случилось.

Лил нахмурилась:

— Двенадцать лет, Джули. Старший братец сидит в младшем последние двенадцать лет. Это чертовски много. Я очень удивлюсь, если с Каем до сих пор все в порядке. Сама знаешь, привидения, которые пристрастились к «подселению» в живых, обычно буйные и неприятные типы. Они редко щадят носителя.

Четко я поняла только одно: надо заставить Такео провести изгнание как можно скорее. Пока это еще имеет смысл. Хоть какой-то.

А не хочет ли Сора убить мое несчастье именно потому, что Ватанабэ способен провести ритуал и изгнать дух старшего Маэды окончательно и бесповоротно? Прекрасный мотив, как по мне. К тому же именно Такео мог бы заметить духа. Хотя почему-то не заметил…

Пробравшись сквозь все пробки, мы оказались рядом с парком Хибия, где мой отец в самом ближайшем будущем раз и навсегда передаст меня в руки иностранного захватчика.

Первым делом, когда мы вышли из автомобиля, Адамс сказала с откровенной гордостью:

— Пятнадцать гектаров гармонии. Пять зон. Три в традиционном стиле Ямато, а две выглядят вполне современно и прекрасно нам подойдут. Тут есть дивные пруды. Один с островом посередине. Пойдем покажу.

Оставалось только подчиниться и двинуться за подругой.

Водитель пошел вслед за нами, из чего я сделала вывод — он еще и телохранитель. Стало чуть спокойней. После истории с Дэниэлсом-старшим я неплохо научилась бояться.

Лиллен уверенно вела меня по дорожкам парка, не умолкая ни на минуту.

— Этой красоте больше века! Ты только посмотри! Идеальное место для модной свадьбы! Да на таких дорожках можно модный показ устроить при желании!

Я содрогнулась от одного упоминания модных показов. Для меня они были пыткой последние несколько лет, работа круглыми сутками, после которой хотелось просто упасть и умереть. А положено было сиять самой солнечной улыбкой.

Однако место и правда оказалось чудесным. То там, то тут виднелись огромные клумбы с розами, тюльпанами и хризантемами. Казалось, будто вокруг разбросаны ковры с цветочным орнаментом.

— Чья была идея с парком? — настороженно спросила я подругу.

Мы как раз дошли до пруда, посреди которого нам с Такео предстоит произнести брачные обеты. Пруд оказался красивым, чистым и, что я посчитала наиболее важным в нашем случае, неглубоким. А это значительно повышало шансы моего незадачливого жениха пережить наше бракосочетание.

— То, что свадьба будет именно в парке, решила лично миз Коллинз, — отозвалась Лиллен, любуясь водной гладью. Никогда бы не подумала, будто Адамс, стервоза Адамс, может любить природу. — А вот сам парк подобрал Маэда. Место удачное, в центре города, туристический центр опять же…

— Вы бы еще билеты продавали, — обреченно вздохнула я, прихлопнув покусившегося на меня комара.

Пруды — это, конечно, замечательно, но где вода — там и комары. А вот комаров я не люблю.

— Кстати, жаль, что миз Коллинз до такого не додумалась. Зрелище явно будет то еще. Попкорн точно потребуется.

Готова поспорить, тотализаторы всего мира уже принимают ставки на то, сколько раз упадет на торжестве жених.

И тут нас с подругой окликнули.

Я обернулась и с содроганием увидела: к нам идет не кто иной, как мистер Маэда. Не самая лучшая компания, особенно вечером.

— Здравствуйте еще раз, — поклонился нам продюсер, тонко и немного странно улыбаясь. Движения его были резкими, энергичными, в глазах сверкало лукавство. Сора. Перед нами несомненно Маэда Сора. Умерший старший брат Кая.

Я попятилась было, но постаралась не показывать своего страха слишком уж явно.

— Какого черта он все еще здесь? — еле слышно прошипела Лиллен. — Он же клялся, что собирается вернуться в офис сразу после ужина…

А сам тем временем планировал дождаться нас. Наверняка Лил проболталась, что хочет показать мне парк. Или она звонила, когда президент The Shining отирался поблизости. Вот только зачем я вдруг понадобилась этому типу? Может, ему и меня не терпится убить? Я ведь тоже угроза для призрака: я способна видеть его.

Лицо Маэды явственно двоилось. И на этот раз всю его фигуру словно окутывал тусклый светящийся ореол. Я просто не могла такого не заметить. Мое зрение фейри вопило: передо мной стоит нечто сверхъестественное. И невероятно сильное.

— Почему вы так смотрите на меня? — с непонятной мне грустью спросил меня одержимый. Теперь я готова была на свою голову поспорить, что передо мной действительно одержимый.

Лил, разумеется, ничего заметить, в отличие от меня, не могла, зато явно поняла: происходит нечто странное.

Нельзя показывать, что я вижу одержимость. Иначе он может попытаться напасть.

Телохранитель держался в стороне от нас. Он, вероятно, не считал Маэду Кая угрозой для наших с Адамс жизней. Я была полностью с ним согласна. Но проблема заключалась в том, что сейчас передо мной стоял Маэда Сора, не его младший брат. В лучшем случае сознание Кая крепко спало. В худшем — младшего Маэды уже просто не существовало.

— Что же вы видите такого, раз настолько удивились? — подходил все ближе Маэда, и у меня еле смелости хватало смотреть на него, а не зажмуриться от страха, как маленькая, до смерти испуганная девочка.

Президент агентства подошел ко мне настолько близко, что я чувствовала запах его парфюма.

— Говорят, в вас течет кровь волшебных существ, — задумчиво произнес Маэда. Все еще Сора Маэда. — И потому вы можете видеть то, что обычно скрыто от людских глаз…

Сердце ёкнуло.

— Кто говорит?

Одержимый тяжело и устало вздохнул, опуская голову.

— Многие. Очень многие. Про вас говорят разное, Беннет-сан. И теперь я хочу узнать, что же вы видите перед собой.

Лиллен намертво вцепилась в мою руку. До боли. Маэда Сора нависал над нами, такой жуткий… и неживой.

— Беннет, он же больной! Бежим!

Я зачарованно смотрела в глаза Маэде и понимала, что никуда я отсюда сейчас не смогу уйти. Словно он заколдовал меня. Призрак. У призраков есть собственная магия, о которой людям ничего неизвестно.

— Кто сейчас передо мной? — дрожащим голосом произнесла я. — Мне страшно…

— Чего вы боитесь? Смерти? — улыбнулся он, как кот из детской сказки. Тот самый, чья улыбка оставалась, даже когда исчезал сам кот. — Смерти не нужно бояться. Она просто приходит. Но вы ведь видите перед собой не смерть…

Лиллен тянула меня в сторону, но я будто в землю вросла, как стоящие вокруг меня деревья.

— Небо отражается в море… А на горизонте они сходятся. Море и небо, небо и море, — напел Маэда, продолжая улыбаться. — И никто не может их разделить. Потому что море не может не отражать небо…

А потом этот ненормальный просто развернулся и пошел прочь, сгорбившись, будто древний старик.

И мне тут же стало легче дышать. Отпустило.

Но, черт побери, как это понимать? Чего он добивался?!

— Что за?.. — выругалась Адамс и потащила меня вслед за собой к машине. — Убираемся отсюда. Живо!

Водитель с невозмутимым видом последовал за нами, не произнеся ни слова. Он явно не понял причин, почему я вдруг стала словно неживая, а Лил, напротив, начала фонтанировать энергией.

Лиллен велела везти меня в дом Ватанабэ, и я не стала с ней спорить. Мне действительно хотелось поехать домой. И хорошо бы рядом оказался Такео. Около него я всегда чувствовала себя лучше.

— Он совершенно точно одержимый, — тихо на ухо шептала я Лиллен, пока мы ехали. Не хотела, чтобы наш водитель-телохранитель услышал мои слова. Догадка превратилась в уверенность. Как тут не превратиться…

Адамс обнимала меня за плечи и слегка укачивала. Так делала когда-то моя мама, чтобы меня успокоить.

— Как поняла? Опять в глазах двоилось?

Я выдохнула. Хватит истерик. Подумаешь, призрак. Я видела безумного фейри, и он едва меня не убил. Мои нервы должны были стать не стальными даже, а титановыми. Как у миз Коллинз.

— Двоилось, — уже более уверенно ответила я. — И не только. Он практически открыто об этом сказал. Сам.

Лиллен отстранилась и выразительно посмотрела на меня. Для полноты картины ей следовало еще у виска покрутить.

— Я была рядом с тобой и ничего не слышала.

Моим ответом стало лишь выразительное фырканье. Ну да, это же не Лиллен все время перед отлетом корпела над учебниками и изучала язык будущей новой родины.

Я смерила Адамс взглядом, преисполненным превосходства:

— Он об этом сказал. Море и небо.

Лил все-таки не сдержалась и покрутила у виска.

— Это была нелепая детская песенка.

Я тяжело и недовольно вздохнула. Придется объяснять очевидное… Хотя это для меня после пары недель пыток иностранным языком все стало ясно.

— Их имена. Кай и Сора. Море и небо. Море не может не отражать небо, а на горизонте они сходятся. Он почти в открытую сказал нам, что одержим. Но я до сих пор не пойму: это угроза… или что-то еще?

Лиллен замолчала, а потом принялась строчить сообщение на телефоне, наверняка докладывала миз Коллинз о возникшей проблеме. Та ответила спустя пару минут.

— Джен настаивает на проведении ритуала изгнания как можно быстрей. Джули, ты же не против, если я познакомлюсь с твоими будущими родственниками? Надо обговорить… рабочие вопросы.

Не рассмеяться не удалось. Миз Коллинз даже тут все контролирует через своего верного золотоволосого аватара. Глупо было рассчитывать, что, уехав в Ямато, я вырвусь из-под власти моей фееричной начальницы.

— Надеюсь только, что семью Такео не хватит от тебя удар, — обреченно вздохнула я, в красках представляя реакцию чинной госпожи Кимико на Адамс.

Показывать временами чересчур эмоциональную подругу степенному семейству я не очень-то и хотела, но запретить что-то Лиллен — из разряда фантастики. Поэтому я просто решила предупредить жениха о надвигающемся стихийном бедствии. Мой ненаглядный, как выяснилось, уже был дома и от новости о том, что в его семейном поместье окажется такой возмутитель спокойствия, предсказуемо обрадовался. Ватанабэ всему радовался. Адамс в том числе. Иногда меня даже пугала его позитивность. Но на самом деле я куда больше волновалась из-за его родителей, в особенности матери.

Плохая девочка и хорошая девочка… Ставшая привычной для нас с Адамс комбинация. Адская комбинация подчас.

А ведь мне нужна поддержка родных Такео, в первую очередь, поддержка его матери, у нее больше шансов убедить сына действовать, чем у меня. Необходимо как можно скорей изгнать дух Маэды Соры из тела его брата. Пока еще никто не погиб.

Сегодня нас никто не встречал у ворот. И я не знала, как к этому относиться. То ли знак со стороны обитателей дома, что я уже могу считать себя одной из хозяев, то ли пренебрежение к Лиллен. Второй вариант был более неприятным — уязвленная Адамс могла и скандал устроить. На ровном месте.

Мы как раз приехали к началу семейного ужина. Зрелище оказалось… внушительным. По крайней мере, Лиллен растерялась, увидев такое скопление людей в одной комнате. И первый раз на моей памяти Адамс слегка смутилась, когда на нее обрушилась лавина чужого внимания. Но что поделать, если внешность моей подруги вызывала в Ямато такой восторг? Светлокожая, золотоволосая и голубоглазая, Лил здесь казалась дивной фарфоровой куклой. Племянники Такео тут же гроздью повисли на ошалевшей от большого количества детей Лиллен, и отодрать юных созданий от моей подруги сумели только их деятельные матери.

— У меня никогда не будет детей, — тихо шепнула мне Лиллен, усаживаясь рядом.

Госпожа Юкико смотрела на мою подругу внимательно, пристально, изучая как под микроскопом.

— Хорошая душа и плохой характер. Да вы настоящее чудовище, — улыбнулась моей подруге матриах рода Ватанабэ. Правда, несмотря на характеристику, которую назвать лестной сложно, на Адамс пожилая женщина смотрела с откровенной симпатией. — Но в одиночестве вы не останетесь, девочка, ваша судьба видится мне четко и ясно. И ребенок у вас родится.

Любая другая, наверное, начала бы выспрашивать у госпожи Юкико все о собственном будущем. Но Лил сейчас больше интересовалась моим.

— Нужно провести экзорцизм! Как можно быстрее! — заявила командирским тоном Адамс, уставившись на моего ненаглядного в излюбленном стиле миз Коллинз. — Необходимо изгнать дух брата из Маэды Кая. Он точно одержимый. Я готова в этом поклясться.

Такео покосился на меня с укоризной, кажется, он просто подозревал, что я подговорила Лил снова поднять эту тему.

— Да он сам об этом практически сказал! — продолжала возмущаться тем временем Лиллен. Утихомирить ее не удалось бы никому. Ну… Да, в целом это можно было принять за провокацию с моей стороны. Порой Адамс действительно напоминала оружие массового поражения.

— Сказал? — озадаченно спросил Юкио, старший из братьев Ватанабэ. Он и не подумал отмахиваться от моих слов. Наоборот, придал им большое значение. — Как странно… Тогда вы уже должны быть мертвы. Обычно призрак дает о себе знать перед тем, как убить…

Я вздрогнула. Потом поняла, что бояться поздно. Уже выжила. И никто меня пока не тронул. Может, разгневанный дух явится за мной ночью?

— Сказал. Не напрямую… но сказал.

Такео мгновенно воспрянул духом и потребовал, чтобы ему разъяснили, как это «не напрямую». Явно надеялся, будто я просто придумала лишнее.

— Он говорил про море и небо. Про то, что небо всегда отражается в море, — пояснила я. — Но вряд ли речь шла об океанских пейзажах.

Ватанабэ прикрыл глаза. И пробормотал: «Сора… Кай». Понял, стало быть.

— Но с чего бы духу напрямую сообщать о себе? Это ведь практически прямое приглашение провести обряд изгнания, — озадаченно произнес Рё.

Госпожа Юкико загадочно молчала, улыбаясь таинственно, как древние статуи кошек, которые находили в пирамидах археологи. Мне даже показалось, будто она знает куда больше всех нас… но по здравом размышлении я отмела эти мысли. Ведь она бабушка Такео, она бы ничего не сделала ему во вред.

— Видимо, это Маэда Кай просит о помощи, — предположил мой ненаглядный, крутя в руках пиалу с чаем. — Он все еще там, внутри. Борется как может. Он хочет спастись.

Мать Такео казалась задумчивой и напряженной. Она переводила взгляд с младшего сына на свекровь и обратно, будто не решалась что-то сказать вслух.

— Судя по тому, что я знаю, Маэда Кай куда слабей брата. Не может быть, чтобы ему вдруг удалось пересилить призрак, чтобы дать о себе знать. Либо Маэда Сора позволил своему близнецу подать голос… Либо это именно старший из двух братьев изначально говорил с Джулией-сан… — все же изрекла она. — И тогда это ловушка. У призрака было целых двенадцать лет, чтобы подчинить себе брата.

Я потупилась. Как бы ни жаль мне было Маэду Кая и как бы ни боялась я его брата, но рисковать женихом я не собиралась. Лучше уж…

— Нужно разобраться с этой историей как можно скорей, — вздохнул отец семейства. Я прежде не видела, чтобы он говорил о чем-то настолько решительно. Обычно он уступал первенство своей матери или жене, изображая сонного льва, который позволяет львицам прайда делать то, что они сами пожелают. — Мы знаем, что Маэду-сана захватил призрак. Долг онмёдзи — упокоить мертвую душу и освободить человека. И даже если это хитроумный план нежити, юрэй не должен мучить живого.

Госпожа Кимико совершенно точно не одобрила слов супруга, но, как и положено в Ямато, промолчала, не став прекословить. Я бы так не смогла. Не то воспитание, не тот менталитет… А вдруг именно это в конечном итоге и разрушит нашу семью? То, что я не умею молчать, как женщины, которые выросли в этой стране?

И вот сейчас я точно не промолчу.

— Разве можно рисковать Такео? — недовольно спросила я, готовая защищать любимого и единственного от чего угодно. И от взбесившегося призрака в том числе.

Ненаглядный взял меня за руку и проникновенно начал:

— Джули, ты же понимаешь, что я онмёдзи, я был рожден для этого…

— Короче, — прервала музыканта Лиллен, — если мы не разберемся с этим поганцем, то он не успокоится, пока не добьется своего. И если его цель — именно твой Ватанабэ, то о «долго и счастливо» можешь забыть. Поэтому лучше решить все сейчас, тогда хотя бы удастся сделать вид, будто это наше решение, а не просто в угол загнали.

За столом воцарилось гробовое молчание. Я морально приготовилась срочно спасать Лил, которая могла и пострадать из-за своей слишком уж явной откровенности. Но госпожа Юкико довольно кивнула в ответ на слова моей подруги.

— Возможно, лучше мне заняться этим? — предложил Юкио, старший из братьев и наверняка самый опытный в семейном ремесле. Впрочем, будь он даже менее опытным, мне бы все равно понравилась эта идея.

Я эгоистично хотела, чтобы Такео остался жив и здоров. Любой ценой.

— Нет. Если вдруг рядом с Маэдой появишься ты, то вряд ли у него… у них… останутся хоть какие-то сомнения. А лучше, чтобы все прошло мирно и спокойно. Насколько это вообще возможно при проведении ритуала.

Рё неодобрительно покачал головой.

— Все равно будет шумно… И опасно. Призраки не самые доброжелательные существа… Может, и правда лучше разобраться с твоим одержимым продюсером нам с аники? Уж поверь, я найду способ подобраться к нему, не вызывая больших подозрений.

Офицер полиции уж точно способен сделать что-то в этом духе. Но Такео сказал решительное «нет», а если Ватанабэ Такео говорит «нет» с таким выражением, то лучше не вставать поперек пути.

— Я разберусь со всем сам, — безапелляционно заявил мой жених и обвел свою семью таким взглядом, что никто больше и слова поперек не осмелился сказать.

И вот на следующий день мы вдвоем с Такео ехали в офис, чтобы повидаться с Маэдой. Хоть каким-нибудь. Честно говоря, лично мне казалось, что встретит нас Маэда Сора, который явно доминирует.

На счастье, президент The Shining сам вдруг захотел пообщаться, да еще и с нами обоими. Ватанабэ подобный расклад не устраивал, а вот я была более чем довольна. Подумаешь, опасно. Зато я хотя бы не получу сердечного приступа, ожидая Такео где-нибудь в очень безопасном месте.

— Если что пойдет не так, беги и не оглядывайся, — наставлял меня в лифте нареченный, теребя в руках четки. — Это сильный призрак, он способен на многое… Я и сам не представляю, что он может сделать… Поэтому просто беги.

— Хорошо, — и не подумала спорить я.

Будущий супруг тяжело вздохнул и повернул меня к себе, чтобы посмотреть в глаза. Надеюсь, сейчас кристально честные.

— Не «хорошо», а беги, — требовательно произнес он. — Ясно?

— Ну, ясно, ясно, — мрачно ответила я, передергивая плечами. — Я ведь согласилась. Что тебе от меня еще нужно?

— Чтобы ты действительно согласилась сделать, как я прошу, а не отмахивалась с мыслями «все равно сделаю так, как хочу», — ответил Ватанабэ с видом, полным обреченности.

Ну… да. Пожалуй, он прав, я просто пропустила сказанное мимо ушей. Потому что никакая сила не заставит меня кинуться наутек, если он будет в опасности. И пусть Такео хоть лопнет от злости. Он в конце концов знал, на ком собрался жениться. А если и не знал — это его проблемы. Поздно поворачивать назад, когда свадьба на носу.

Однако, оказавшись у дверей в приемную, я все-таки растеряла весь свой боевой настрой, пусть и постаралась не показать этого Такео. Хотя «преддверье ада» выглядело совершенно буднично. И у секретарши тоже ни рогов, ни копыт не обнаружилось. Она до боли напоминала меня саму. Такая же профессиональная любезность, через которую не пробиться, как через каменную стену. Слава богу, на этот раз пробиваться и не нужно было. Нас ждали.

— Готова? — еле слышно спросило мое несчастье перед тем, как мы вошли в логово призрака.

— Готова, — с уверенностью, которую вовсе не испытывала, ответила я, сцепив зубы.

Там не могло ждать что-то страшней Ричарда Дэниэлса. Просто не могло. Все будет хорошо… Наверное… Я надеюсь… Такео рядом, значит, все закончится благополучно.

Когда мы вошли, я даже зажмурилась на пару секунд от страха. Сердце колотилось о ребра так бешено, будто хотело вырваться наружу.

Но ничего особо ужасного я не увидела.

Маэда Кай встретил нас, сидя за столом, отгородившись огромной кучей бумаг. И это был именно Маэда Кай, а не его брат. Ни следа присутствия Маэда Соры, как будто вся история с одержимостью мне просто приснилась. Но стоило только продюсеру поднять глаза, как я тут же обмерла. Призрак был там. Все еще был. Он не ушел вглубь души брата, не уснул… Нет, Маэда Сора внимательно следил за происходящим и явно намеревался при необходимости вмешаться тут же. Жутко…

— Он здесь, — еле слышно шепнула я Такео.

Успокоиться оказалось нелегко… Но я старалась не паниковать. В конце концов, ничего от меня не зависит. Все в руках Такео. Он онмёдзи, не я.

— Рад, что вы смогли приехать, — доброжелательно улыбнулся Маэда, и выражение его холеного лица напоминало сейчас дохлую рыбу. Забавно, по сравнению с братом он вовсе не казался красивым, а ведь они были похожи, как отражения друг друга. — Хотелось бы обговорить некоторые… спорные моменты по поводу вашей свадьбы. И вы же приглашены Савадой-саном, верно?

Одержимый встал на ноги и отвернулся на мгновение к окну.

И тут Такео начал действовать.

Не знаю, как это могли бы увидеть те, кто не обладал моим даром, но для меня изгнание походило на фейерверк. Мое несчастье словно фонтанировало потоком белого света, казалось, все тело Ватанабэ источает сияние, и это сияние бьет прямо в Маэду.

Тот обернулся молниеносно, и на его лице читалась такая же ярость, какую я в свое время видела у Ричарда Дэниэлса. Чистое безумие и злость. Призраки не слишком любят, когда их изгоняют.

— Тебе не победить! — рявкнул в приступе бешенства Маэда, чье лицо изуродовал гнев. — Ты не разделишь нас, мальчишка!

Я не понимала, почему до сих пор секретарша не вызвала полицию. Наверняка в приемной все было прекрасно слышно.

Такео не разменивался на ответ, он продолжал читать заклинание, не сбиваясь ни на мгновение. Но и сам Маэда начал светиться понемногу. Сперва неярко… но потом будто взрыв произошел, и нас с Ватанабэ впечатало в стену, по которой мы благополучно сползли. Мой ненаглядный выругался сквозь зубы и попытался встать. Вышло, пусть и с трудом.

— Я убью тебя! — вскрикнул Маэда Сора, подойдя вплотную к Такео. — Ты не сможешь нас разлучить! Никто не сможет! Мы будем вместе всегда!

Я понимала, что должна помешать ему. Любым способом. Иначе свадьба не состоится по причине скоропостижной кончины жениха. Но тут Маэду будто начало изнутри на части рвать. Словно ему приходилось бороться с самим собой… Или не с собой. Две души боролись в одном теле… Жуткое зрелище.

— Кай, хватит! — выкрикнул вдруг мужчина, и меня буквально ослепило белым светом.

А потом все закончилось. И только Маэда Сора с виноватым видом помогал нам с Такео встать, наливал воды… Сора. Я точно видела, что это старший, погибший брат… Какого черта тут творится?

— Простите, не думал, что отото настолько бурно отреагирует, — тяжело вздохнул Маэда. — Мне казалось, смогу его удержать… Но он почти подавил меня… В тот раз…

Стоп. Неужели на самом деле умер не Сора, а Кай?.. Но ведь документы, отпечатки пальцев… Это невозможно…

— Я не понимаю… — растерянно пробормотал Такео, явно пытаясь сложить в голове всю картину. — Вы… вы Маэда Сора-сан? А нас пытался убить ваш брат, а не вы?

— Мое имя Маэда Сора. И я умер двенадцать лет назад.

Честно говоря, с трудом удалось удержаться от истеричного смеха. Я все это время до обморока боялась мертвого близнеца, а в итоге нас едва не убил живой.

Все это время я искренне считала, будто злокозненный призрак захватил тело младшего брата и теперь совершает преступления… Но почему тогда на нас напал именно Кай, а не его погибший близнец? И почему Соре понадобилось вдруг, чтобы провели обряд?

— Зачем вам нужно, чтобы вас изгнали, Маэда-сан? — недовольно спросил мой жених, потирая отбитую поясницу. Спиной он неплохо приложился, да и у меня все тело ломило. Кто бы подумал, будто Маэда Кай способен на такое.

Призрак поморщился и ответил:

— А если я скажу вам, что не способен сам покинуть это тело, как бы сильно ни хотел?

В голосе Соры звучало столько горечи, что я поверила в его правдивость.

— Я хочу уйти на новый круг перерождения. Обрести наконец покой, которого не знал двенадцать лет. Я устал не жить и не умирать. Но вырваться самому из тела брата теперь мне не под силу…

Пожалуй, первый раз я слышала, как призрак жалуется на то, что не в состоянии покинуть захваченное тело.

— Кай не хочет меня отпускать, — обреченно произнес Маэда Сора с таким несчастным видом, что я посочувствовала ему.

— Что значит: Кай не хочет вас отпускать? — удивился Ватанабэ. Кажется, в его практике подобный случай тоже не встречался.

Маэда занял свое место за столом и налил воды в стакан. Я видела, как сильно тряслись у него руки. Наверное, это ужасно больно, когда мышцы одновременно пытаются выполнить два несовместимых приказа.

— Часто говорят, что близнецы с самого рождения связаны некой незримой связью, зависят друг от друга… В нашем с Каем случае это была чистая правда. Мы никогда не разлучались с ним больше чем на несколько часов. Всегда вдвоем. Жили в одной комнате. Учились вместе. У нас, мне кажется, не было ничего, что мы бы не делили с братом на двоих. Сцена Кая не привлекала, но он и туда последовал за мной безо всякого недовольства. Нас всегда было двое…

Последовала пауза. Я слышала тяжелое хриплое дыхание Маэды. Первый раз в жизни мне довелось слушать исповедь призрака.

— А потом я умер. Он был рядом в тот момент… Я сперва испугался и растерялся… И вместо того, чтобы уйти, вошел в его тело. Мы были похожи как две капли воды, и я просто сначала принял тело брата за свое… Затем осознал свою ошибку. Но все еще не решался уйти. А потом понял, что не смогу. Брат не выпускал. Он и сейчас не выпускает…

Мое несчастье недоверчиво фыркнуло, выражая сомнение, будто человек способен пленить призрака в собственном теле, да еще и на целых двенадцать лет.

Теперь настало время мне подать голос и рассказать о том, что было скрыто от глаз Ватанабэ, но не от моих.

— Они медиумы, Такео. Кажется, оба, — тихо пояснила я.

На губах Маэды расцвела улыбка. Надо сказать, чертовски обаятельная улыбка. Я даже начала немного жалеть, что Сора давно погиб. Наверняка он бы принес счастье какой-нибудь девушке. Ну или, наоборот, разбил бы бессчетное количество женских сердец.

— У вас зоркие глаза, Беннет-сан, — с теплотой и — о Создатель! — благодарностью произнес призрак. — Вы были моей последней надеждой. Никто просто не замечал, что нас двое. Я столько раз пытался привлечь внимание… но все списывали происходящее на то, что Кай плохо перенес мою смерть… Только вы заподозрили одержимость… Я слышал… слышал про ваш дар видеть магию. И понадеялся на ваши зоркие глаза.

Кто бы подумал, что на самом деле мы спасали не человека от призрака, а призрака от человека. Это могло бы показаться комичным, если бы не было так грустно. Два брата-близнеца, которых не разлучила даже смерть.

— Кай боится остаться один… Поэтому просто запер меня в своем теле. Прежде его сила медиума спала… Но все изменилось, стоило мне умереть. Я всегда могу усыпить его, захватить власть над телом в любой момент… но мне никогда не удавалось вырваться. Он во всем был слабее меня. Кроме братской любви.

— Это не одержимость, это уже удержимость какая-то… — озадаченно пробормотала я.

Мужчины переглянулись и прыснули со смеху. Мужчины… А ведь Соре было всего двадцать лет, когда его не стало.

— Почему вы выглядите в точности как брат даже сейчас? — задала я мучивший меня вопрос. Любопытство не оставляло меня ни на секунду. — Призраки же не меняются.

Раньше во взгляде привидения я видела одну лишь смертную тьму. Но, наверное, это от страха… А теперь там еще и явственно читались тоска и обреченность.

— Двенадцать лет я делил с братом это тело, чувствовал то же, что и он. Слышал то же, что и он… Похоже, я вырос вместе с ним… — пожал плечами Маэда. — Это была когда-то мечта Кая… Всегда вместе, все делить на двоих…

Ватанабэ покачал головой. Он явно был потрясен тем, что мы только что узнали. Немертвый дух всеми силами пытается удержаться в живом теле, а человек мечтает избавиться от неприятного соседства. Так, и только так. Никогда раньше я не слышала о том, чтобы человек силой удерживал в себе призрака. Да и Такео, судя по всему, тоже.

— Вы же… менялись вместе с братом, верно? — предположила я, поражаясь собственным догадкам. Они всегда были вместе. Они всегда все переживали вместе, все чувства, все эмоции, все ощущения до единого. Именно поэтому Сора повзрослел вслед за младшим братом.

— О Создатель… — пробормотала я ошарашенно, глядя на застывшего перед нами Маэду почти с ужасом. — Как же Маэда Кай с девушками встречался… Вас же всегда двое…

Сора коротко хохотнул. Да уж, не самое уместное замечание, но ничего не поделаешь… В голову тут же полезли пошлости…

— А он и не встречался. Ни единого раза с момента моей смерти. Ведь на самом деле даже с братом-близнецом нельзя разделить абсолютно все.

Ну хотя бы этим двоим чужды извращения. Хоть какой-то повод для радости.

Наверное, ужасно находиться в такой вот тюрьме на двоих. Мучительно и для Соры, и для Кая, пусть младший близнец и не до конца понимал весь ужас своего положения… Никакой надежды на собственную жизнь, ни секунды одиночества в течение двенадцати лет…

— Как бы то ни было, сейчас мне не провести еще один ритуал, — уныло сообщил Такео. — Если только за это возьмется кто-то из братьев… Маэда-сан слишком хорошо приложил меня. И своей духовной силой, и об стену…

Маэда Сора принялся извиняться за поведение младшего брата… Хотя, мне кажется, ему не следовало этого делать. По сути, он тут как раз главный пострадавший.

— Хорошо бы… — чуть виновато улыбнулся Сора. — Мне хотелось бы освободиться. Признаюсь, как можно скорей. Но… я понимаю, что и так доставил вам неприятности.

Я вглядывалась в мужчину перед собой и не могла заметить ни малейшего присутствия Кая.

— А ваш брат? Где он сейчас? — спросила я, все-таки беспокоясь за второго близнеца, даже после того, как он едва не убил нас с Такео.

— Кай слишком устал. Он спит сейчас.

В этот момент у Такео зазвонил телефон. И стоило только моему несчастью услышать то, что ему сказал собеседник, как Ватанабэ изменился в лице.

— Вы ведь не все нам рассказали. Верно, Маэда Сора-сан?

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Йоко закопалась в архивах на все свободное время и чуть ли не жила в участке. Чего только не сделаешь ради лучшего друга. Да и, что греха таить, ради младшего брата лучшего друга. Синохара Йоко была, пожалуй, самой страстной фанаткой Ватанабэ Такео. И даже не из-за того, что Такео-кун — замечательный певец и красавчик. Пожалуй, Йоко осталась бы его фанаткой, даже окажись парень офисным клерком. Просто очень редко удается встретить настолько светлого и беззлобного человека, доброты которого хватит еще на десятерых.

Нет, если мир лишится такого парня, это станет настоящей трагедией. Причем не только для его друзей и близких. Потому что Такео — настоящее чудо.

И именно для сохранения в мире чуда полицейская надрывалась сверхурочно безо всякой жалости к себе.

Нужно было найти тот случай, найти ту аварию…

— Эй, Йоко-сан, ты что, уже живешь в участке? — появился рядом со столом молодой женщины детектив Абэ. Он был ее наставником с первых дней, и Синохара называла мужчину исключительно Абэ-сэнсэй.

Детективу Абэ было куда больше шестидесяти, но понять это удавалось только по редкой седине в волосах. Время не имело над ним власти, и Йоко ни капли не сомневалась, что и умрет ее наставник в конечном итоге на рабочем месте и будет даже в восемьдесят в такой же отличной форме, как и всегда.

— Почти… Мне нужно найти одно дело… довольно старое… Мне кажется, вы мне об этом рассказывали. А может, и не вы. Никак не могу вспомнить… Дорожная авария, когда свидетели давали полностью противоположные показания.

Услышав слова Синохары, детектив нахмурился и уточнил:

— А зачем тебе это?

Йоко почувствовала след, как собака на охоте. Она вскинула взгляд на наставника и уставилась на него, как на подозреваемых на допросе.

— Недавно произошло нечто… похожее. Двоих людей едва не сбил на переходе грузовик. Ни один прибор ничего не засек. И все свидетели говорят о разном. Поэтому я решила, что почерк в обоих случаях похож.

Полицейский притянул соседний стул и устроился рядом с той, кого когда-то учил азам их работы.

— Но прошло уже двенадцать лет, Йоко-сан, с момента той аварии. Слишком большой разрыв по времени.

«Есть!» — возликовала про себя Синохара. Как она могла забыть спросить Абэ-сэнсэя? Столько перерыла, а всего-то и нужно было поговорить со своим старым учителем.

— Это было ваше дело? — тут же вцепилась в добычу Синохара, подорвавшись со стула и нависнув над Абэ. — Расскажите! Что там произошло? Мне нужны материалы! И почему вы запомнили то происшествие?

Когда Синохара Йоко так рвалась в бой, не по себе становилось даже ее друзьям и коллегам. Как же должны трепетать перед ее энергией и хваткой преступники…

— Еще бы не запомнить… Столько шума было. Ведь в машине сидели близнецы Маэда, и старший из них погиб. Да у меня и дочка их слушала. Такое не забудешь.

— Что?! — ушам своим не поверила Синохара. Рё-сан точно должен узнать, кто был предыдущей жертвой преступника.

Маэда молчал. Просто смотрел на Такео и молчал. Они что-то знали вдвоем. Что-то такое сейчас сообщили по телефону моему ненаглядному, и это позволило ему иначе взглянуть на историю двух братьев, один из которых умер слишком рано.

— Джули, именно они были первыми жертвами. Рё рассказал про аварию… В ней погиб Маэда Сора. Один и тот же преступник убил Маэду и теперь пытается убить меня. Призракам многое известно… И вы ведь знаете, кто вас убил, Маэда Сора-сан?

Госпожа Юкико говорила, что нужно искать жертву, что жертва все еще находится в мире живых. И старая онмёдзи не обманула ни на йоту. Убитый здесь, перед нами, и действительно не переродился в онрё. Уж не знаю почему, но Соре хватило душевных сил не превратиться в злобного духа, жаждущего лишь мести за свою несправедливую смерть.

Маэда Сора хотел только свободы и покоя. Похоже, он действительно был хорошим человеком при жизни…

— Известно, — с грустью кивнул призрак. — Вот разве что мотивы убийцы мне так и не удалось понять. Поэтому я и не могу ответить, почему теперь вы в опасности. Возможно, просто потому, что талантливы… Вы знаете, у меня ведь тоже не имелось врагов тогда. У того человека не было причин меня убивать…

А вот теперь все становилось куда интересней и занимательней, чем раньше. Две жертвы, но между преступлениями прошло больше двенадцати лет. Да и что общего у Такео и Маэды? Да, у них одна профессия, они вращаются в одних кругах, но мотив? Зависть к профессиональным успехам? Но тот, кто мог завидовать Маэде Соре, сейчас уже должен был сойти с дистанции… И работали на момент преступлений обе жертвы в разных агентствах. Потому что The Shining было основано после гибели одного из близнецов.

— Мой брат хочет поговорить с вами, — сказал Такео Соре.

Тот не выказал большого удивления по этому поводу. Лишь пожал плечами и спросил:

— Который? Старший или средний?

Я бы лично не рискнула провести еще один обряд изгнания духа после такой наглядной демонстрации Каем нежелания расставаться со старшим братом.

— Рё-нии-сан. Да и еще кое-кому будет интересно получить новую информацию, — пробормотал Такео.

Маэда Сора криво усмехнулся:

— Позвольте догадаться. Вы хотите поделиться тем, что узнали, с людьми Нобу Акихито-сана, отца Кавамуры-куна?

Мы с Ватанабэ пораженно переглянулись. Предполагалось, что это секрет. Но какой же это секрет, если о нем знает столько людей?

— Призракам известно многое, — пожал плечами Маэда, улыбаясь тонкой лисьей улыбкой.

Дождавшись, когда на наших лицах появилось одинаковое благоговение, покойник рассмеялся и добавил:

— Вообще-то у нашего агентства прекрасная служба безопасности, а до остального я додумался сам. Но это хорошо, что вас защищают не только стражи закона. Полиция порой слишком скована условностями, в решающий момент это может дорого обойтись. А мне бы не хотелось терять артиста вашего уровня.

В этот момент мне подумалось, что в Маэду Сору тоже было бы легко влюбиться. Пусть и не так, как в Такео. Ведь даже находясь в столь мучительном для него положении, лишенный тела, лишенный прошлой жизни и всякой надежды на посмертие, он все равно оставался собой — безумно обаятельным человеком, сохранявшим чувство юмора в любой ситуации и не впадавшим в уныние.

Маэда Сора не упивался своим несчастьем и не пытался вызвать жалость, он боролся как мог даже сейчас.

— И кто же убил вас? — в упор задал самый важный сейчас вопрос мой жених.

После этих слов Маэда разом растерял всю свою задорную ребячливость.

— Меня убил Савада. Это его люди устроили аварию, которая стоила мне жизни, а моего брата едва навсегда не приковала к постели. Я не знаю, почему он так поступил со мной… с нами. Я не знаю, чего именно он добивался… Но если теперь он снова пытается кого-то убить, то, должно быть, цель не достигнута.

Когда мы втроем выходили из кабинета, секретарша преспокойно занималась своими делами, будто на самом деле не слышала никакого подозрительного шума из кабинета начальника. Хотя, наверное, она привыкла ко многому, учитывая одержимость ее шефа.

Я надеялась, что все решится уже сегодня. Мы должны освободить Маэду Кая от духа умершего брата — и все разрешится. Но нет. Это оказалось бы слишком простым вариантом развития событий.

Савада — президент конкурирующего агентства. Была ли ему выгодна смерть Такео? Я бы сказала, что не совсем. Да, мой ненаглядный приносит агентству The Shining просто баснословный доход, но зачем так бездумно тратить ресурсы? Выгодней было бы переманить группу назад или и вовсе вынудить уйти со сцены из-за малейшего скандала… Я примерно знала, как функционировал мир шоу-бизнеса. И он не был слишком уж кровавым. Излишняя популярность не та проблема, которая обычно решается смертью.

Тогда что же нужно этому Саваде от Такео? Чего он хочет добиться, пытаясь убить парня, который всегда и всем делал только хорошее?

«Пожертвовать на благотворительность или нет…» — задавался вопросом Нобу-сан, сверяясь с финансовой отчетностью. Последние землетрясения обошлись Ямато дорого. Многие люди остались без крова, многие дети осиротели.

Старый якудза искренне гордился тем, что они не как эти гайдзины с их мафией. Никто из якудза не трогал катаги без надобности. Порой, как во время стихийных бедствий, члены якудза даже помогали «лохам». Это считалось хорошим тоном, демонстрацией верности культурным традициям и духовного благородства…

Сёдзи были раздвинуты, открывая Нобу-сану вид на сад. Солнце стояло высоко, но растущие рядом с домом сосны давали благодатную тень.

Но доходы за последние несколько месяцев существенно снизились…

Однако снизились не настолько, чтобы забывать о высоких порывах…

Или предложить своим людям добровольно пожертвовать некоторые суммы на общественное благо, а то и вовсе отправить десяток-другой мужчин помогать в лагеря беженцев?

— Нобу-сама! — раздался из-за двери голос первого помощника, Ито Нацу.

Кумитё благоволил ему и давал понять, что именно Ито станет его преемником. Ходили слухи, что Ито Нацу — внебрачный сын главы клана, но на пустые разговоры Нобу Акихито внимания не обращал.

— Входи! — откликнулся кумитё, надеясь свалить на младшего решение этого вопроса.

Подчиненный отодвинул, сидя на коленях, фусума и низко поклонился, коснувшись руками пола.

— Кумитё-сама, по поводу тех, кто угрожает жизни Ватанабэ Такео.

Старый якудза довольно улыбнулся. Ито, как всегда, проявил чудеса исполнительности. Когда следовало получить нужную информацию, лучшего человека было не найти. Ито Нацу умел подбирать потрясающие по своей убедительности аргументы.

— Что ты мне можешь сказать?

— Я склонен подозревать, что за этим стоит глава агентства All Stars, Савада Кентару. Предположительно, покушения на Ватанабэ Такео связаны с желанием Савады Кентару провести некий магический ритуал, сути которого выяснить не удалось.

Нобу Акихито мрачно нахмурился. Колдовство… Колдовства он не любил. Да и тех, кто имел привычку к нему прибегать, кумитё опасался. К тому же одно дело — кто-то наподобие рода Ватанабэ, которые как минимум последние лет пятьсот не были замешаны ни в единой темной истории, и совсем другое — колдун неизвестного происхождения.

— Савада — незаконнорожденный сын Кацураги Рю.

О роде Кацураги Нобу знал. Дурная семья.

— Продолжи наблюдение за этим человеком. И если мой сын обратится к тебе, сделай так, как он попросит… Я не люблю подлости.

Ватанабэ Рё всей душой ненавидел то, чего не мог понять. К примеру, он не понимал фамильного мастерства, поэтому перестал им заниматься и подался в полицию. Средний из братьев Ватанабэ старательно учил все заклятия, зазубривал виды ёкаев и аякаси, но про себя все это именовал исключительно чертовщиной. И отдавал на откуп Юкио. Старший брат жил в гармонии с магией и сверхъестественным. Такео принимал свою колдовскую сторону легко, лишний раз просто не задумываясь над тем, что делает. А вот Рё любил понимать все от и до.

Служба в полиции оказалась именно тем, что требовалось для обстоятельного молодого мужчины.

Сейчас он разбирался в деле младшего брата. И тоже не мог понять ничего. Это раздражало и заставляло копать глубже.

Когда позвонила Йоко и сообщила, кто именно пострадал в прошлый раз, полицейский совершенно растерялся. Братья Маэда, участники некогда невероятно популярного дуэта Rondo. А ведь они подозревали именно Маэду. Маэду Сору, умершего так рано.

Дважды жертвой оказывались музыканты. Да не просто музыканты — звезды, находящиеся на пике своей творческой карьеры. И, насколько полицейский помнил, о братьях Маэда тоже не ходило никаких дурных слухов и у них не имелось врагов.

Ну хотя бы сейчас был шанс допросить Маэду. Точней, обоих Маэда. И сложить ту часть головоломки, которая связана с двумя талантливыми близнецами.

Приглашать одержимого в свой дом или дом родителей Ватанабэ не решился, слишком большая угроза для гражданских… Призрак остается призраком, а дух человека, умершего насильственной смертью, — это призрак, вдвойне опасный.

«Первый раз буду допрашивать двоих в одном теле», — фыркнул про себя Рё и начал набрасывать список вопросов. Он ожидал, что в кои-то веки ему дадут отличные показания… Единственный плюс работы с духами — их память, в отличие от человеческой, идеальна.

Допрос полицейский намеревался провести один. Но его неизменная напарница уже решила, что тоже поприсутствует. Рё просто не осмелился спорить с ней. По двум причинам. Во-первых, спорить с женщиной, если она что-то вбила себе в голову, — дело совершенно безнадежное. Во-вторых, все-таки именно благодаря Йоко всплыла эта история с первым убийством.

— А ты знаешь, я была фанаткой Rondo. Когда погиб Сора, прорыдала несколько дней, не выходя из комнаты. Огромная потеря для сцены. Он ведь был невероятно талантливым. И невероятно красивым.

Ватанабэ криво усмехнулся:

— Теперь сможешь взять у кумира посмертный автограф. Маэда Сора все еще на этом свете. Задержался в собственном брате.

Синохара водрузила ноги на стол, заработав от напарника недовольный взгляд. Который она привычно проигнорировала. Она всегда была «плохой девочкой», из тех, что курят за школой, задирают слабых и ведут себя совершенно недопустимым образом при любой возможности. Рё же всю жизнь считался хорошим, пусть и слегка вспыльчивым парнем. Как эти двое умудрились сработаться, оставалось загадкой для всех. Но сам Ватанабэ считал — это все из-за того, что они не пытались друг друга переделать.

— Отличный план. Всегда интересовалась призраками… Хотя лично мне бы куда больше понравилось, если бы Маэда Сора остался в живых.

— Но у нас есть шанс раскрыть его убийство, — широко улыбнулся Рё, протягивая руку Йоко. — Представь, что ты героиня детективного сериала, которая борется за справедливость. И спасаешь попавшего в беду красавца.

Лицо коллеги Рё приобрело мечтательное выражение.

— О… ты знаешь, чем соблазнить девушку, — протянула она, ударив по ладони приятеля. — Я даже начинаю понимать твою жену.

Маэда Кай, точнее, пока что Маэда Сора, как заверили Такео и его невеста, не производил впечатления опасного или склонного к преступлениям мужчины. Он поражал здравомыслием, пусть и не оптимизмом. Ну это и неудивительно в его положении.

— Но почему вы никому ничего не сообщили, когда поняли, что существование в виде призрака вас не устраивает, Маэда-сан? — высказал недоумение Рё и покосился на младшего брата с его девушкой.

Сладкая парочка словно срослась телами, при этом вроде бы они оба смотрели на Маэду так, будто желали впитать каждое его слово, но постоянно пытались друг друга коснуться.

Йоко выразительно покосилась на младших и подмигнула Рё.

— Кай не давал… — пожал плечами Маэда Сора, грустно улыбнувшись. — Сейчас он, слава ками, изрядно выдохся и спит. А я могу наконец говорить свободно.

Таких историй прежде Ватанабэ Рё не слышал. Призрак, который оказался в плену у живого, призрак, который желал упокоиться с миром, а не мучиться, задержавшись на грани между бытием и небытием.

— Вас убил Савада? Так вы сказали моему брату?

Маэда Сора согласно кивнул.

— Верно. Я это знаю. Но у меня нет ни доказательств, ни мотива… — Призрак беспомощно развел руками. — Я не понимаю зачем. Мы с братом работали в All Stars, не собирались менять агентство, пользовались успехом и приносили неплохие деньги. И пусть мы оба считали, что Савада-сан обращается с нами неподобающим образом, конфликтов с ним у нас не было…

Рё призадумался. Хорошо. Такео мог попасть под удар из-за того, что однажды сменил All Stars на The Shining и начал приносить новому агентству большой доход… Но почему пострадали братья Маэда? Может, Савада нанял провидца и тот предсказал, что однажды близнецы начнут переманивать лучших артистов?

— Между вами и моим братом не так уж много общего, — озадаченно вздохнул полицейский, начиная вертеть шариковую ручку. Жест полнейшей беспомощности.

Синохара тяжело вздохнула и потерла виски.

— Ну, и Маэда-сан, и Такео-кун — талантливые и харизматичные певцы… — задумчиво протянула она. Затем резко выпрямилась и уставилась прямо в глаза Маэде Соре. Рё бы никогда не осмелился вот так вести себя с привидением. — Больше у них на момент покушений нет ничего общего… Совсем ничего, верно?

К счастью, старший из близнецов Маэда действительно не собирался делать ничего предосудительного.

— Похоже, что так, — кивнула покойная поп-звезда. — По крайней мере, сколько бы я ни пытался найти между нами связь, ничего не вышло. Да и прошедшие двенадцать лет… Слишком уж большой разрыв по времени.

— И слишком большие затраты, чтобы это было простой блажью, — рассудительно заметил Рё. — Итак, мы теперь знаем, кто охотится за Такео… Но не знаем зачем. Мелкий, нам нужно тебя спрятать.

«Мелкий» насмешливо вскинул бровь, прижимая к себе будущую супругу. Он не умел бояться и совершенно точно не собирался прятаться от кого бы то ни было.

— Рё-нии-сан, у меня съемки в рекламе, участие в шоу, да и свадьба, как ты сам знаешь, на носу. И если я сорву хоть что-то из этого списка, то меня попытаются убить минимум десять человек за раз. Это страшней всех покушений Савады. И… Я не стану убегать, аники.

Разумеется, Джулия не могла смириться с подобным самоубийственным решением нареченного. Рё увидел, как мгновенно побледнела девушка, вцепившись в воротник рубашки Такео.

— Ты! Между прочим, если ты умрешь, то свадьбы тоже не будет!

Вот айнварка как раз боялась за двоих разом. И очень успешно. Но даже свою девушку младший братишка умудрялся не слушать. Хотя и любил больше жизни.

Маэда недовольно покачал головой, явно не одобряя излишнюю смелость.

— Ватанабэ-сан, вы должны быть осторожней. Если не ради себя, то ради своих близких. Поверьте, смерть приносит огромную боль тем, кто любит… Моя гибель — это еще и трагедия, сломавшая жизнь моего брата. Неужели вы хотите такого же горя для вашей семьи? Для вашей невесты?

Ватанабэ Рё надеялся, что хотя бы слова уже лишившегося жизни дойдут до его брата. Но тот лишь упрямо сжал губы. Эта гримаса была хорошо известна полицейскому. И Джулии, судя по ее усталому вздоху, тоже. И говорила она: «Вы можете делать что пожелаете, но я поступлю так, как уже решила».

— Со мной ничего не произойдет. До тех пор, пока Джули меня любит, — с усмешкой произнес упрямец, притягивая невесту ближе.

Та едва не зарычала от злости.

Йоко закатила глаза. Она никогда не любила романтической чуши и не верила в такие россказни. Наверное, поэтому она до сих пор не вышла замуж и даже не имела парня. Не было таких ненормальных, которые могли вытерпеть общество Синохары Йоко дольше месяца.

А вот Маэда Сора не разделял чужого недоверия и иронии, словно видел то, что не в состоянии были заметить глаза живых.

— Мелкий, я понимаю, это звучит ужасно романтично и тебе нравится повторять это Джули-сан…

— Любовь настолько сильная, что может спасти от всего… — задумчиво произнес призрак с одобрением и пониманием. — Любовь, которая укутывает пологом и бережет от любой беды, большой и малой. Неудивительно, что ради такой девушки вы, Ватанабэ-сан, готовы были целый год летать через полмира, лишь бы взглянуть на нее.

Джулия Беннет смотрела на мертвого музыканта едва ли не с ужасом. А вот Такео не удивился словам призрака.

— Взаимная любовь творит чудеса. Здесь сказки не врут.

Маэда Сора кивнул, соглашаясь с истиной из старых сказок, которые так любят читать маленькие девочки. Да и большие девочки, должно быть, тоже.

Ватанабэ Рё, в отличие от романтичного младшего брата, верил только в то, что можно объяснить с точки зрения здравого смысла. Для него сказки оставались лишь сказками и не имели никакой силы. Да и Йоко тоже смотрела на беседующих музыкантов, живого и мертвого, со скептицизмом.

Джулия и вовсе взирала на Маэду Сору почти с ненавистью. Даже если она и верила в силу истинной любви, то явно не хотела проверять ее на практике. Только не в случае с ее ненаглядным. Будь это в ее власти, она бы наверняка поместила жениха в титановый бункер глубоко под землей. А потом заперла дверь и проглотила ключ. К глубокому сожалению Беннет, Такео не собирался терпеть чрезмерную опеку даже с ее стороны. Верней, особенно с ее стороны.

— Если двое любят друг друга одинаково сильно, то их чувства способны на многое. И сейчас я вижу… — мягко, задумчиво говорил Маэда, чей взгляд был направлен куда-то в пустоту, за грань жизни, — сейчас я вижу, насколько сильно ваша любовь защищает вас двоих. Но я не уверен, что, когда Савада решится действовать опять, ваша защита сработает. Нельзя полагаться лишь на чудо, Ватанабэ-сан. Вы ставите на кон не только свою жизнь, но и сердца множества людей.

Младший Ватанабэ вскинул голову и произнес, чеканя каждое слово:

— Если мне придется рискнуть ради того, чтобы убийцу наказали, я буду рисковать. Это не обсуждается.

Джулия нахохлилась, как недовольный воробей, и тут же демонстративно отсела подальше.

— Брошу, — буркнула она с совершенно несчастным видом. Но когда Такео снова притянул ее к себе, все-таки уткнулась в плечо жениха, тяжело вздыхая.

— Ты меня и таким любишь, — поцеловал ее в макушку музыкант, мягко укачивая невесту, будто ребенка.

Драматичности вздоха Джулии Беннет позавидовали бы актрисы лучших сцен мира. Рё понимал, насколько сложно было этой девушке с его братом. Она родилась и всю жизнь провела в стране, где мужчина и женщина равны во всем не только на словах. Полицейский понимал, как трудно его будущей невестке свыкнуться с элементарной для женщин в Ямато мыслью, что последнее слово всегда остается за мужчиной.

— Люблю… — согласилась Джули, выпрямившись и усевшись с независимым видом. — Но как нам теперь вывести Саваду на чистую воду? Ведь он-то наверняка нигде сам не засветился с покушениями…

Рё тоже не надеялся, что глава агентства испачкал руки в крови. Нет, он лишь руководил процессом…

— Нам нужно вычислить исполнителей, — вздохнула Йоко, недовольно хмурясь. — И от них уже проследить цепочку до заказчика. Но еще нам не хватает мотива, чтобы понять, почему именно эти люди…

Мотив действительно требовался как воздух. Потому что средний из братьев Ватанабэ не просто собирался помочь брату. О нет, его планы оказались куда масштабней: Рё желал раскрыть оба преступления. И убийство Маэды Соры, и покушения на Такео. Так будет справедливо и правильно, учитывая, что довелось перенести за последние двенадцать лет братьям Маэда.

— Кай просыпается, — виновато вздохнул призрак. — И он наверняка закатит скандал…

Что-то подсказывало всем присутствующим, что Маэда Кай, в отличие от Маэды Соры, не будет так благожелательно настроен к полиции…

Я всегда думала, что призраки… нестабильные. В смысле настроения. Оказалось, далеко не всегда дело обстоит именно так. По крайней мере, живой близнец в плане общения оказался куда неприятней мертвого, тем более именно младший попытался убить нас с Такео при попытке изгнания. Обычно спокойный, как дохлая рыба, Маэда Кай устроил спектакль с угрозами подать в суд, испоганить карьеру Такео, выставить меня из страны… словом, наслушались мы за пятнадцать минут его выступления много чего.

Пока тираду брата решительно не прервал старший близнец.

И теперь стало ясно, почему секретарша Маэды ничему не удивлялась.

Младший брат не мог слышать мыслей старшего. Поэтому… диалог близнецов выглядел как беседа Маэды Кая с самим собой. Разве что выражение лица у мужчины менялось на каждой реплике.

— Хватит, — перебил живого брата мертвый. — Ты уже достаточно сказал. И теперь я тебе скажу, отото. Ты не сделаешь ничего этим людям. Ни одному из них. Они пытаются нам помочь. И они поступают правильно. В отличие от тебя. Тебе следует извиниться за нападение перед Ватанабэ-саном и Беннет-сан.

Однако Кай явно не собирался ни извиняться, ни менять свое поведение.

— Я не позволю вам разлучить нас с братом! — гневно выкрикнул он, глядя в глаза смотрящим на него с философским выражением братьям Ватанабэ.

— А вы не спрашивали на этот счет мнение Маэды Сора-сана? — вышла вперед напарница брата Такео, Синохара Йоко.

Для местной жительницы она была довольно-таки крупной и даже немного походила на парня. Очень раздраженного парня.

— Маэда-сан, вы силой удерживаете брата на земле. Он не желает этого. Очень эгоистичный поступок!

О да, я бы сказала, чертовски эгоистичный.

— Вы не понимаете! — закрыл лицо руками Кай, и мы увидели, как у него мелко затряслись плечи. Неужели заплакал?

— Кай, нам обоим это нужно. Справедливость. И возмездие. Ты должен жить нормально. А я — уйти, как и следовало изначально. Прошу тебя…

Решение младшего близнеца мы ждали четверть часа. Нет, откажись тот вовсе сотрудничать, вполне возможно, его бы просто заставил Сора. Он был сильней брата, гораздо сильней почти во всем. Но, думаю, если двое занимают одно тело, лучше, если они сосуществуют хотя бы в относительном мире друг с другом.

— Хорошо… — спустя некоторое время произнес тюремщик признака. — Я помогу вам во всем. Ради аники.

Синохара Йоко нависла над продюсером и посмотрела на него не то чтобы с угрозой, но с какой-то странной тяжестью. Ей точно не нравилось, что привидение удерживают против воли.

— Я… Это будем решать мы с братом, стоит ли нам расстаться, — тихо ответил выживший близнец. Он буквально воплощал собой отрицание. — Мы сами разберемся.

Йоко и не подумала отступать.

— Что-то не видно, как вы с ним договариваетесь. Ваш брат, похоже, уже в отчаянии.

— Не надо так… Он просто слишком сильно меня любит, — вступился за младшего призрак.

Братская любовь тоже на многое способна. К примеру, помогает простить причиненную боль.

— Я… я сделаю все, что в моих силах… А в остальном мы с братом сами все решим… — прошептал Кай.

Ночью я лежала рядом с Такео и думала… Думала о том, какой разной бывает любовь. Жених обнимал меня со спины и ласково сжимал мою руку, даря иллюзию спокойствия. Он не боялся ничего. А я — всего. Особенно того, что однажды Такео вдруг исчезнет и сказка, которую он так старательно для меня создавал, исчезнет вместе с ним.

— Зачем Саваде тебя убивать? — в итоге решилась разрушить тишину я. — Чего он надеется этим добиться?

Ватанабэ притянул меня поближе к себе.

— Не знаю. Но он наверняка злится из-за того, что я сменил агентство… К тому же вряд ли ему нравится, что я приношу The Shining хорошую прибыль… Словом, у него множество причин желать мне зла… — тихо и размеренно говорил он. — Но все это не важно. Мы справимся с Савадой. Обязательно. Освободим Маэду Сору… И поженимся.

— А потом станем жить долго и счастливо… — усмехнулась я, прижавшись к нему поплотней. Мой ненаглядный был, есть и будет неисправимым оптимистом, который никогда не опустит руки. Наверное, за это я его тоже любила. Да я его за все любила…

— Именно так, — с полной уверенностью подтвердил он. — И станем самыми счастливыми людьми на земле.

Помолчали.

— Савада пригласил нас на прием. Всех ребят. Маэду-сана… У меня не самое хорошее предчувствие. Тем более раньше он не снисходил до… предателей.

Почти что против воли я тихо рассмеялась:

— Должно быть, он совершенно отчаялся добраться до тебя другим способом. Вот и выманивает.

Я почти лежала на Ватанабэ. Слышала, как бьется его сердце, чувствовала его дыхание на своей макушке.

В саду стрекотали цикады…

— Что бы он ни задумал, ничего не выйдет. Ты — самая надежная защитная магия.

— Какой же ты… — недовольно вздохнула я, стукнув любимого по плечу.

Тот тихо засмеялся.

— Ну какой?

— Лучше спой мне колыбельную…

Объятия стали еще плотней.

— Ну и кто из нас двоих ребенок? — иронично поинтересовался Ватанабэ.

Как будто у нас так много вариантов…

— Ты, — без всякого сомнения заявила я, проваливаясь в сон.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

— Подъем, смертники! Нас ждут великие дела!

После такой побудки мне захотелось убить… того, кто имел глупость пустить Лиллен в дом в такую рань! Когда я со стоном открыла глаза, надо мной и Ватанабэ нависала Адамс в полной боевой готовности: отжатое у Макото платье из последней коллекции, полный макияж, укладка. Толком еще не рассвело, значит, часов пять утра… Оставалось гадать, чего в моей злейшей подруге больше — садизма или мазохизма.

— Адамс, а если бы мы тут голые были? — сонно пробормотала я, садясь на своем матрасике.

Такео глаза уже открыл, но все еще лежал пластом с мученическим выражением на лице.

— Так вроде в доме не жарко, чтобы раздеваться, — пожала плечами подруга, откидывая упавшую на лицо золотую накрученную прядь. Лил вообще не понимала сути проблемы.

— Адамс… — недобро протянула я, поджимая губы.

Та посмотрела на меня. На Такео. Потом снова на меня.

— Беннет, не смеши народ. Тоже мне пара развратников. Я вообще удивлюсь, если у вас дети появятся.

Тут уже не выдержал даже терпеливый и всепрощающий Ватанабэ.

— Лиллен-сан, — нехорошо так произнес мой жених, поднимаясь на ноги.

При входе в традиционный дом Ямато полагалось снимать обувь, поэтому преимущество в росте на этот раз оказалось на стороне моего будущего мужа.

— Ладно, убедили. Дети будут. Лет через десять после свадьбы, когда разберетесь, что к чему. Такео-сама… А на тебя тоже есть большие планы! Костюм! И мейкап! Ты же звезда, так что легко не отделаешься. Сейчас тебя заберут в рабство мальчики Маэды, и до обеда ты будешь примерять одежду. Потом у вас с ребятами выступление на шоу. А дальше — вечеринка агентства. Явка обязательна.

Мое несчастье явно впало в легкий ступор. Ведь и ему теперь указывали, что делать. Обычно именно он указывал остальным.

— Мне кажется, у меня пока другой менеджер…

Лил включила режим «сегодня я не понимаю намеков» и продолжила активную деятельность по приведению будущих молодоженов в вид, годный для свадьбы.

Меня не оставляло ощущение, что мы одновременно существуем в двух мирах. В одном я просто счастливая невеста, которая погрязла в предсвадебной суете, а во втором существовали убийцы, призраки и якудза. И два этих мира менялись совершенно свободно… Как в компьютерной игре. Только вот оповещать о смене режима забывают. Уснула в кошмарном мире — проснулась уже в кошмарном свадебном мире. Хоть бы сирену включали при переходе, что ли…

— Беннет, быстро! Я жду тебя на улице, позавтракаем по дороге!

Адамс исчезла от комнаты ровно за секунду до того момента, когда я была морально готова швырнуть в нее подушку.

— Такео, скажи мне, почему я до сих пор ее не убила? — философски спросила я у Ватанабэ, снова упав на футон.

Такео рассмеялся, усевшись рядом со мной и заставляя встать.

— Потому что она твоя лучшая подруга, она о тебе заботится, и потому что Лил — это Лил. Ее можно только принять такой, какая она есть, ведь ее уже не переделать. И потом, наверное, она права. Нам с тобой пора в бой, Джули.

Сказав это, мой единственный поцеловал меня… и я будто не узнавала его… Вышло как-то горько, почти жадно, словно в последний раз.

— Все будет хорошо? — тихо спросила я, когда Такео отстранился.

Он прижался лбом к моему лбу и тихо ответил:

— Все будет хорошо, пока ты любишь меня.

— Всегда, — выдохнула я.

— Всегда, — эхом откликнулся ненаглядный. — Значит, нам не о чем беспокоиться, кроме устройства свадьбы. Я люблю тебя больше жизни.

— Моя жизнь — ты, — произнесла я одну из любимых фраз моего единственного.

Лиллен сидела в уже ставшей мне привычной шикарной машине. Такое себе даже мальчики не позволяли, но Адамс любила сорить чужими деньгами, если была такая возможность. Подруга казалась до странности серьезной, особенно после утреннего выступления перед благодарной публикой. Она даже не отпустила ни единого замечания в своем фирменном стиле. Учитывая все напряжение последних дней, я понемногу начала волноваться, оставшись без привычных колкостей. Хотелось встряхнуть ее хорошенько, чтобы злое остроумие Лиллен Адамс вновь посыпалось из нее, как горох из порвавшегося мешка.

— Я с Маэдой говорила, — наконец начала блондинка, закусывая изнутри щеку. Вышла забавная гримаса. Непривычная. Совершенно не вяжущаяся с гламурным образом девушки из глянцевого журнала.

— С которым из них? — только и спросила я, тихо вздохнув. Явно Адамс не о погоде беседовала с близнецами. В свете всего произошедшего.

— Ну, кажется, со старшим, хотя и не могу поклясться. Хороший парень. С головой. Обаятельный. Одна беда — мертвый. А так бы точно влюбилась. У вас что-то вчера произошло? — Лиллен бросила в мою сторону взгляд искоса. — Теперь старшенький говорит спокойно и без недосказанности. Как будто ему уже можно…

Я усмехнулась. Кажется, теперь старший брат и правда мог говорить открыто. И меня это радовало. Возможно, вскоре он получит свободу и покой.

Но, разумеется, мне следовало поделиться с подругой последними новостями. Ведь если она узнает о произошедшем от кого-то другого, то до свадьбы я не доживу.

— Младший нас вчера едва не угробил… Но, по крайней мере, мы пришли к соглашению с обоими близнецами Маэда.

Адамс выглядела так, будто ничего не понимала. Хотя она же и правда не понимала. Это я привыкла, что Лил всегда в курсе происходящего. Но прошлым вечером мы были только с Такео, и досталось лишь нам двоим.

— Ты наверняка будешь смеяться… — вздохнула я, потирая поясницу. Стоило начать вспоминать о вчерашнем, как тело тут же заломило. Все-таки Кай неплохо по нам проехался.

— Наверняка буду, если ты мне расскажешь, — недовольно проворчала Адамс.

Вроде бы она говорила лениво и без особого интереса, но почти охотничий азарт в голубых глазах прекрасно давал понять, что Лил уже взяла след и готова броситься в погоню за добычей.

— Это не старший близнец захватил тело младшего. А младший запер в себе старшего и не позволяет ему уйти.

Лиллен присвистнула, чем заработала неодобрительный вздох водителя. Учитывая, насколько сильно ценится в Ямато вежливость, Адамс наверняка уже изрядно достала этого мужчину. В деле расшатывания чужих нервов равных моей подруге не было.

— Ничего себе братские узы. То-то мне Сора показался таким адекватным. Куда адекватней его братца-параноика. Тот постоянно задавал какие-то нелепые вопросы с подвохом. Очевидно, подозревал меня в чем-то.

Откровенно говоря, у близнецов имелись все основания, чтобы с осторожностью относиться к окружающим.

— Сору убили. Он говорит, это дело рук Савады, президента того агентства, с которым работали братья. И он считает, что это именно Савада пытается убить Такео сейчас.

Лицо Лиллен словно окаменело. А в голубых глазах блеснула сталь. Я бы никогда не предположила, что она может быть жесткой. Кажется, кое-чего за время совместной работы об Адамс я не узнала.

— Думаю, старшенький понимает, о чем говорит. В конце концов, он за это знание жизнью заплатил… И, как мне кажется, Сора твердо намерен не дать твоему ненаглядному последовать его путем.

Я согласилась с Лил. Маэда Сора обладал достаточным благородством, чтобы не желать другим такой же горькой доли, какая выпала ему самому.

— Миз Коллинз сказала: все предсказания твердят об опасности. Но ничто не говорит о смерти, — между делом заметила Адамс. — Пока.

Учитывая, что моя уже бывшая начальница не особо-то жаловала колдовское ремесло, пусть и была ведьмой, заглянуть в мое будущее — большая жертва для нее.

— Это утешает, — вздохнула я.

Мы обе не стали говорить вслух о том, что любые предсказания имеют некоторую погрешность. И вместо «долго и счастливо» про меня и моего жениха скажут только: «Умерли в один день».

— Что у нас на сегодня? — обреченно спросила я у подруги, готовая абсолютно ко всему.

— Финальная примерка, после чего примерка платьев подружек невесты, выбор цветов для букета, работа с декораторами… — перечисляла Адамс, загибая пальцы. — У нас больше дел, чем времени. До свадьбы осталось меньше месяца. А нормальные люди на подготовку больше полугода тратят!

— Когда бы у меня что-то было, как у нормальных людей? — риторически вопросила я. — Над нормальными не висит угроза, что жених до свадьбы не доживет…

Лиллен пожала плечами:

— У тебя все в жизни было, как у нормальных людей, пока с тобой не случился Ватанабэ. Вот кто совершенно точно ненормальный. Знакомство у мужского туалета, предложение в первый же день, год ухаживаний с перелетами через полмира… Скандальная помолвка… Он явно сбежал из исихлечебницы. Я завидую!

Вот такого заявления от Лил я не ждала. Кто угодно мог сказать подобное, но не Адамс, которая все мерила совершенно другими мерками.

— Лил, что с тобой? — поразилась я, уставившись на блондинку. — Ты же любишь стабильность и обеспеченность.

Сквозь слои корректора, основы для макияжа, румян и пудры проступил естественный румянец смущения. Должно быть, лицо моей злейшей подруги просто горело.

— Я решила сменить приоритеты, — невозмутимо сообщила мне Лиллен, пряча взгляд за длинными ресницами. — Хочу, чтобы меня любили. Как тебя. Ну, или не так, но все же любили.

Сказать на такое заявление было нечего. Ведь Лиллен Адамс ко всему всегда относилась прагматично. В особенности к замужеству. Не самый плохой подход, если красота — это один из главных товаров.

— А как же твой состоятельный и уважаемый жених? — осторожно поинтересовалась я у подруги.

— Я подумываю над тем, чтобы разорвать помолвку.

Наверное, именно так и начинается апокалипсис.

Но огненного дождя с небес не полилось, да и землетрясения вроде как тоже не наблюдалось…

Просто красивая и амбициозная девушка внезапно захотела глупой и сильной любви. На свою голову.

Сперва мы заехали к Макото, где на меня в очередной раз натянули платье, приказав не есть до самого торжества ничего калорийней йогурта. А в идеале — вообще не есть. Потому что один лишний сантиметр — и я пойду к алтарю голой. Корсет на моем наряде принцессы оказался таким тугим, что меня даже немного затошнило… Поэтому обещание придерживаться строгой диеты я дала тут же и не раздумывая. Или на свадьбе я картинно лишусь чувств. Но не от ужаса перед торжеством, а от банальной нехватки воздуха. Как женщины в прошлые времена могли носить такое пыточное устройство постоянно?

Но главное, из зеркала на меня с изумлением взирала сказочная фея. Ватанабэ умрет от счастья, едва увидит меня…

Если раньше не убьют.

— Джули-сан такая красивая! — наперебой заверещали девочки. Шестеро разом. Даже Лил не удержалась. На очередную примерку решили заявиться все, кто только мог. Вообще, к свадьбе у всех моих новых подруг был просто болезненный интерес. Тоже хотелось.

Женская половина In the Dark от восхищения перешла на родной язык, выдав что-то похожее на: «Kirei!» Но это слово я прекрасно понимала без всякого перевода. Такео тоже его твердил без конца при каждом удобном или неудобном случае. Даже когда я была без макияжа и в потертых джинсах.

— И правда, вы сказочно красивы, — услышала я восхищенный голос, который слышать не ожидала и, признаться, не особо-то хотела. Маэда. Какой именно, понять так сразу не удалось…

Повернувшись, я увидела президента The Shining, беззастенчиво разглядывающего меня почти голодным взглядом. Как будто я самое прекрасное из всего, что ему доводилось видеть прежде.

Лил замерла, словно увидела ядовитую змею, но не сказала ни единого слова и ничем больше не выдала своей тревоги. Разве что желваки на мгновение заиграли. Я могла понять, что с ней творится. Но остальные девушки не провели с ней нос к носу многие месяцы и не знали, что именно может выкинуть Лил с ангельским лицом и дьявольским характером, если ее напугать. Хорошо, у подруги не было оружия, а то бы она могла дать свободу Маэде Соре, попросту пристрелив Маэду Кая. А я уже начала и младшему близнецу симпатизировать. В конце концов, этот человек пережил большую трагедию, которая могла бы сломать любого. Если Маэда Сора простил своего брата за двенадцать лет плена, то разве мне судить Кая?

— Благодарю, мистер Маэда, — неуверенно улыбнулась я. — Надеюсь, вы пришли к миру… с самим собой.

Одержимый неуверенно улыбнулся. Но, по крайней мере, выражение лица у него было вполне дружелюбное. И он не пытался ни на кого напасть. А это уже ощутимый прогресс в нашем случае.

— Я нашел мир в своей душе, — подтвердил мои надежды продюсер Такео. — Больше ничего опасного, гарантирую. И благодарю за то, что решили оказать помощь и не прошли мимо чужой беды. Но ведь речь сейчас не обо мне. А о вас. У Ватанабэ-сана будет самая прекрасная невеста. Ягучи-сан, я могу только склониться перед вашим мастерством. Нужно иметь тонкий вкус, чтобы создать достойную оправу для такой драгоценности.

Макото зарделась от похвалы едва ли меньше, чем я сама — от комплимента.

Признаться, когда я смотрелась в зеркало, у меня из головы вылетели совершенно все мысли, кроме мыслей о свадьбе. И теперь она даже не казалась мне чем-то жутким.

— Но нужно подобрать Беннет-сан еще одно платье, — спохватился президент The Shining. — Она приглашена вместе с женихом на прием агентства All Stars. На таком мероприятии следует выглядеть соответственно.

И речи не шло, что я могу отказаться. Маэда прекрасно понял: я не брошу Такео. Хотя даже круглому идиоту ясно: это ловушка. Правда, мы не должны были знать об этом. Савада не предполагал, что одна из его жертв заговорит. Мертвецы обычно не слишком общительны.

Порой Йоко думала, что в прошлой жизни была гончей. Поэтому она так любила свою работу. Почуяв след, Синохара не успокаивалась, пока не добиралась до горла добычи. И пусть имя преступника уже сообщили, однако этого недостаточно. Нужен мотив. Нужна цель преступника и доказательная база.

Женщина-полицейский намеревалась изучить всю жизнь Савады, начиная с рождения, узнать о нем то, о чем он и сам не догадывается. И о чем не догадывается никто другой.

А заодно Синохара узнала и о том, что братья Маэда и Ватанабэ Такео были далеко не единственными жертвами президента All Stars. Нашлись и другие. Юноши. Девушки. Их смерти и вовсе не стали толком расследовать, списав на несчастный случай. Аварии. Падения с моста. Единственная общая черта заключалась лишь в том, что ни один свидетель не мог толком описать произошедшее… а еще все жертвы так или иначе имели отношение к шоу-индустрии. Все обнаруженные случаи были связаны именно с молодыми музыкантами. Кто-то только начинал карьеру, кто-то и вовсе еще не дебютировал. Знаменитостями были только Маэда Сора и Ватанабэ Такео. А еще все убитые, судя по обнаруженной информации, считались довольно талантливыми молодыми людьми.

«Он что, мстил всем им за собственную неудавшуюся карьеру?» — задалась вопросом Йоко.

Но с какой стороны она ни принималась изучать судьбу Савады Кентару, обнаружить хотя бы отдаленное намерение продюсера оказаться на сцене так и не удалось. Он окончил экономический факультет одного из лучших университетов страны, затем начал работать в индустрии развлечений, через некоторое время создав собственное агентство. Савада зарабатывал деньги и порой делал это не самым порядочным образом, он загонял своих артистов практически в кабальные условия. Его ненавидели. От него бежали при каждом удобном случае. Если было куда бежать. И шлейфом за продюсером тянулся след черной судьбы. Чужой черной судьбы.

Однако если предположить, что эти убийства действительно были делом его рук, а ведь призрак мог и солгать, у мертвых свои причины поступать так или иначе, то проблем с мотивом возникало еще больше. Жертвами становились и артисты All Stars, и молодые люди из других агентств. Никакой системы.

— Что же вас всех объединяет, а, ребята? — спросила у разложенных на столе фото Йоко.

Убитые с укоризной смотрели на нее. Больше двадцати парней и девушек. Красивые. Обаятельные. Молодые. И каждого Синохаре было жалко практически до слез. Они даже справедливости не дождались. Но ничего. Скоро правосудие восторжествует.

— Что у вас есть общего, кроме музыки и таланта? По мне, так ничего… разве что красота и молодость.

Детектив стукнула по столу. Что-то ею было упущено. Что-то наверняка очень простое. Просто примитивное…

Убитые люди продолжали молча упрекать.

Синохара еще раз прочитала информацию по Саваде Кентару… И торжествующе хмыкнула. Осталось только кое-что уточнить. И она даже знала у кого.

Редко Кавамуре Шинджу звонил кто-то из подручных отца. Крайне редко. Последний раз подобное произошло, когда Нобу-сан попал в больницу после столкновения с враждебной группировкой. «Вампира» никто не игнорировал, просто общего у якудза и законопослушного певца было на самом деле крайне мало…

— Moshi-moshi! — с тревогой, да что там, почти в панике, ответил на звонок Шинджу, готовясь к самым дурным вестям. — Что-то с отцом?..

— Ваш отец в полном порядке, Кавамура-кун, — спокойно ответили ему. — Я звоню вам по делу, связанному с вашим другом. Он должен знать, что Савада-сан происходит из рода колдунов… Он незаконнорожденный.

«Вот оно как», — только и подумал про себя Шинджу, кладя трубку. Он знал о теориях Такео-сама. Друг хотел отыскать исполнителя. Того, кто мог бы сплести заклинание. Исполнителя не было… Савада делал все сам…

Сволочь…

«Теперь стоит позвонить лидеру…»

Рё мог представить себе напарницу где угодно. Но почему-то не в доме его родителей, да еще и в обществе собственной досточтимой бабушки. Однако когда он решил заехать в очередной раз к родителям, чтобы выразить им свое почтение, а заодно и спросить, не будут ли отец с матерью настолько любезны принять у себя семейство среднего сына еще на пару недель, то обнаружил, что их поместье посетила Синохара Йоко.

— Йоко-сан, какой ёкай тебя занес сюда? — ошарашенно выдал полицейский, который всего-то собирался поприветствовать бабушку, и тут же начал путано извиняться перед Юкико-сама, что помянул при ней нечистую силу.

Синохара сидела с почтенным матриархом рода в беседке у озера и пила чай с самым невинным видом, на какой была способна. Юкико-сама, как всегда, улыбалась. И, как всегда, от ее улыбки веяло неописуемой жутью. Рё любил свою бабушку, но… сложно иметь каждый день дело с онмёдзи такой силы. Она с самого детства казалась среднему из братьев Ватанабэ слегка… пугающей.

— Понадобилась консультация специалиста в области колдовства, — широко и дружелюбно улыбнулась Йоко.

— У нас что, мало экспертов в полиции? — недовольно буркнул Рё, усаживаясь рядом. Его бабушка тут же налила чай в третью чашку, которая до этого стояла на столе. Как будто Юкико-сама знала, что появится и третий участник чаепития. Хотя почему «как будто»? Вполне возможно, действительно знала.

Женщины переглянулись и заговорщицки улыбнулись.

— Но я же хочу получить консультацию у лучшего специалиста, — пожала плечами Йоко. И с лица ее тут же исчезла всякая веселость. — А если серьезно, то я нашла еще кое-что.

Ватанабэ тут же забыл о своем недовольстве.

— Боюсь представить, что ты в итоге откопала, — азартно протянул полицейский, ожидая продолжения. В способностях Йоко он не сомневался никогда, в сыске она порой давала фору многим коллегам-мужчинам.

Синохара вытащила из сумки стопку фотографий и невозмутимо принялась раскладывать их на столе. Одну за одной.

— Я обнаружила других жертв, — в ответ на недоуменный взгляд напарника пояснила детектив. — Они не были такими знаменитыми, как Маэда Сора или твой брат. Хотя все до единого занимались музыкой. Кто-то даже не дожил до дебюта. Но обстоятельства смерти у них похожи.

Рё смотрел на фотографии перед собой и не мог понять, каким образом кому-то удалось убить стольких людей, и никто даже не заподозрил чужого злого умысла в произошедшем. Пожалуй, Савада оказался достоин звания преступного гения. Но… зачем?

— Идеи насчет мотива?

Йоко нахмурилась, поджала губы и ответила спустя полминуты напряженного молчания:

— Ты знаешь, их всех связывает не так уж и много… Только не подумай, будто я сошла с ума.

Ватанабэ Рё махнул рукой. За время совместной работы он достаточно слышал от напарницы эту фразу. За ней обычно следовали самые дельные версии. Пусть и удивительные подчас, почти фантастические.

— Их связывает талант к музыке. Всех до единого. И больше ничего. Еще разве что молодость…

Рё широко и довольно улыбнулся. И все-таки Йоко умница. Редкостная умница. Ей никогда не достаточно того, что ей дают, Синохара Йоко любит докапываться до самого дна и уже там решать, что же происходит на самом деле.

— У нас есть мотив? — с торжеством спросил полицейский.

Ватанабэ Юкико-сан благожелательно взглянула на среднего внука и изрекла:

— Сделать нечто подобное вполне по силам тому, кто знаком с колдовским искусством. Я бы сказала, что ваш злодей перебирал множество вариантов, пытаясь найти для себя совершенный материал.

Детектива начало ощутимо потряхивать от мысли, что его дорогого младшего братишку кто-то рассматривает как материал, способ достигнуть своей цели. Как можно так думать о Такео?

— Ты должен остановить этого мерзавца, Рё, — безапелляционно велела матриарх семьи. — Не только ради нашего младшего, но и ради всех этих несчастных молодых людей, о беде которых столько лет никто ничего не знал… Они достойны отмщения и справедливости.

Что ж, если это говорит бабушка, да еще настолько торжественным тоном, то внуку не остается ничего иного, кроме как начать выполнять ее приказание немедленно. Иначе в дальнейшем будет только хуже.

— Нам с Йоко-сан нужно работать, — с низким поклоном произнес полицейский, подхватил напарницу едва ли не за шкирку и потащил прочь настолько быстро, насколько мог. — Сегодня Такео с невестой идет на прием к Саваде. И мне это почему-то очень сильно не нравится… Настолько, что тянет вызвать подкрепление. И оцепить здание на всякий случай. Да и эвакуировать людей из близлежащих зданий тоже не помешает. Колдун, служащий Саваде, наверняка там появится. Не мог этот мерзавец просто так пригласить Такео-сама после того, как игнорировал его существование последние несколько лет.

Рё прекрасно знал, что порой происходит, если схватываются в бою два колдуна. Могут быть жертвы…

Йоко ответила сухо и по-деловому:

— Я уже сделала все необходимые запросы. И мы должны успеть. Хотя, будь моя воля, твой младший не оказался бы на приеме. Тем более с невестой. Джулия же совершенно беззащитна против колдовства!

Ватанабэ только вздохнул. Этих двоих, пожалуй, переубедишь… Такео не повернет назад, сколько ни проси, а Джули… Джули его стоит. Тоже ведь не успокоится, не отпустит одного, даже если будет думать, что только мешает.

В одном мелкий был прав: пока Рё не видел ни одного способа законно взять под стражу Саваду. Тот был удручающе чист перед законом. Если бы не слова Маэды Соры, пожалуй, его бы никто и не заподозрил в причастности к стольким смертям. Просто обычная, ничем не примечательная сволочь.

Но вот незадача: ни один суд в мире не примет во внимание ни слова призрака, ни слова одержимого призраком. Считалось, что души мертвых слишком нестабильны, чтобы сообщить достоверную информацию. Считалось. Но детектив склонен был все же верить в правдивость близнецов Маэда. Потому что, будь все проклято, даже спустя двенадцать лет после смерти Маэда Сора показался Рё одним из самых адекватных… людей.

— Я же не смогу заставить его? — спросил то ли у напарницы, то ли у себя, то ли у ками Ватанабэ, ощущая почти отчаяние. Почему он, такой сильный, не может уберечь мелкого, которого когда-то учил кататься на велосипеде и драться, от всех бед? Зачем ему вся эта сила, если он не в состоянии защитить собственную семью?

Синохара утешающе коснулась его плеча:

— Не сможешь. Такео-кун уже большой мальчик. Слишком большой, чтобы прятать его под кимоно старших. Но он парень с головой, он справится. Тем более с таким-то стимулом.

Наверняка этот «стимул» сейчас на грани истерики и пытается уговорить будущего мужа не совать голову в пасть к тигру. Женщины обычно куда осторожней и благоразумней мужчин. Жаль только, что чаще всего мужчины к ним не прислушиваются. Сам Рё так точно особо не прислушивался, полагаясь исключительно на себя и собственные суждения. Но сейчас среднему из братьев Ватанабэ очень хотелось, чтобы его младший братишка подчинился своей зеленоглазой невесте.

— Зеленый? — растерялась я, уставившись в зеркало. Нет, платье мне определенно шло, но после столкновения с мистером Ричардом Дэниэлсом, сумасшедшим фейри, к зеленому я относилась с предубеждением. Цвет магии дивного народа… Если честно, меня до сих пор трясло от одних воспоминаний…

Но Макото выдала мне именно изумрудно-зеленое пышное платье по колено с неглубоким треугольным вырезом и открытыми плечами. Струящийся шелк, множество подъюбников… Чистые пятидесятые, то, что я всегда любила, и то, что всегда безоговорочно мне шло. Полностью мой стиль, и строго по размеру.

— Разумеется! Все должны заметить твои удивительные глаза, Джули-сан! — счастливо улыбнулась Ягучи, едва не подпрыгивая на месте. — Ты просто моя муза! Это платье я сшила специально для тебя! Я хочу посвятить тебе следующую коллекцию!

Однажды мы с родителями отдыхали на море, и я зашла в море, когда волны были чересчур сильны. Меня захлестнуло с головой, хорошенько протащив по берегу. Сейчас я чувствовала себя так же. Гул в ушах, все тело ноет, и перед глазами мелькают черные мошки.

— Может… — робко начала я, желая откреститься и от зеленого платья, и от чести быть музой модной коллекции.

Размечталась. Лиллен, прежде молчавшая, взяла правление в свои руки.

— Никаких «может», — решительно отрезала блондинка, придвигаясь поближе.

О Создатель… А ведь еще несколько недель назад я сама командовала этой девушкой так, как хотела. И она слушалась. Ну почти всегда слушалась. Теперь же Лиллен Адамс обрела самостоятельность и власть. И неплохо справлялась, как по мне. Что неудивительно. С ее адовым характером можно было и армией командовать. А теперь, в мое отсутствие, должно быть, ее норов развернулся во всю мощь.

— Ты чудесно выглядишь в этом платье. И только маленькие девочки прячутся от своих страхов под одеялом. Я тебя пинками на подиум выгоню, когда у Макото будет показ. Улыбайся и иди делай макияж. Ты должна выглядеть так, чтоб Савада умер от восторга. Вперед!

Я тоскливо вздохнула, но пришлось признать, что предложенный наряд мне и правда удивительно шел. Хотя цвет и вызывал самые отвратительные воспоминания.

Забрать меня должны были отсюда, прямо из студии новой подруги. Такео позвонил и сказал, что сперва мы заедем пообедать, а уж потом отправимся на прием. На чертову казнь, которую зачем-то решили назвать приемом. Всей кожей я чувствовала, что на нас надвигается буря… А мы собираемся лезть в самый ее центр.

Оставалось лишь сжать зубы и утешать себя тем, что именно в глазу бури — самое тихое и безопасное место.

Краситься мне пришлось в комнате рядом со студией. На мое счастье, тут имелось и зеркало, и столик, да и освещение оказалось выше всяких похвал. Лиллен следовала позади как тень. Очень словоохотливая тень.

— Стрелки, Джули! Только стрелки. И непременно широкие! Акцент на глаза. Аборигенам здесь редко когда удается увидеть такие очи. Ты же у нас фея, вот и очаровывай. Нужно, чтобы твоему косоглазому принцу завидовало все мужское поголовье Ямато. Как минимум.

Я вяло улыбалась на эти замечания, но все-таки согласилась, что стрелки в моем случае — это именно то, что нужно. И как раз в одной стилистике с платьем.

— А еще тебе потребуются чулки, толстушка. Непременно чулки, — с каким-то злорадным торжеством сообщила Лил. — И еще вот это.

Обернувшись, я увидела в руках у подруги кинжал. И сердце подсказывало мне, что это был тот самый клинок, который Арчи вогнал в спину собственному отцу. И руны по лезвию, и легкое свечение чар.

— Дэниэлс подарил мне. На память. Говорит, что мне нужно только оружие и дарить, — кривовато усмехнулась Адамс. — А я решила одолжить тебе. Не хочу, чтобы пригодилось. Но если все же придется… лучше пусть будет. Он под резинкой чулка прекрасно удержится. Я проверяла.

Неуверенно улыбнувшись, я поблагодарила подругу:

— Спасибо, Лил. Ты всегда знаешь, что нужно.

Бывшая напарница небрежно пожала плечами.

— У тебя научилась, толстушка. Ты же всегда понимала, что и когда требуется. А я просто была хорошей ученицей. Хорошей же?

— Лучшей, — крепко обняла я подругу. На глаза навернулись слезы. — Ты моя лучшая ученица. И подруга — тоже лучшая.

— Все будет хорошо, — шепнула мне на ухо Лиллен. — Мы еще всем им покажем. И врагам. И этой стране. И всем этим людям. Будем так счастливы, что злопыхатели станут от зависти зеленей твоего платья.

Ну кто бы мог подумать, что в итоге я буду обнимать первую стерву «Фейри стайл» Лиллен Адамс и заверять ее в вечной дружбе. Да еще месяц назад я не знала, какая она на самом деле удивительная. Резкая, но правдивая, безжалостная, но чертовски верная, язвительная, но смелая. Наверное, именно такой подруги мне и не хватало рядом.

— Конечно, мы справимся, — подтвердила я уже с некоторой уверенностью. — Мы же девушки из «Фейри стайл». Разве мы можем хоть чего-то бояться после работы с миз Коллинз?

Сколько я наслушалась за свою жизнь о женской дружбе. И от мамы в том числе. Может быть, искренняя привязанность между женщинами действительно не самое частое явление. Но бывают и исключения.

К макияжу я подошла со всей возможной тщательностью. А как иначе, если решила подводить глаза стрелками в стиле ретро? Главная прелесть стрелок заключается в том, что редко когда удается с первого раза накрасить оба глаза совершенно одинаково. Это особое искусство, которым изначально владеют лишь избранные вроде Адамс. Тем, кто еще на горшке бредил модой. А простым смертным все достается только трудом.

Я поздно начала краситься, да и вообще поздно почувствовала себя красивой девушкой. Мне казалось, что косметика — это совершенно не важно, если у тебя есть что-то в голове и если твоя душа прекрасна. Поэтому все эти уловки модниц, когда пришло время, мне приходилось усваивать куда быстрей обычного, буквально на бегу. Ведь, как подчас говорит Лиллен, то, что у тебя внутри, в конечном итоге заинтересует только патологоанатома.

Слегка подрумянить скулы, добавить бледную помаду, припудрить все сверху бесцветной пудрой… Правда, какого черта она бесцветная, если выбеляет лицо? Ладно, все равно в Ямато именно белую кожу считают эталоном красоты…

Косметика для женщины все равно что доспех. Она дает уверенность в собственных силах, позволяет почувствовать себя красивей, привлекательней, сильней, в конце концов. А сейчас мне очень нужно было поверить в собственные силы. Я же собиралась драться бок о бок с моим несчастьем. В прямом ли смысле, в переносном — разницы нет. Я нуждалась в силе и храбрости.

Когда отошла от зеркала, чтобы оценить масштаб проделанных работ, Лиллен шутливо зааплодировала.

— Хороша, — выдала она свою оценку и подняла большой палец. — А вечером сменишь розовую помаду на красную. И будет просто идеально. Классика всегда отлично смотрится. Особенно на тебе. Ты будешь царить сегодня.

Я почти весело рассмеялась:

— Неужели ты позволишь царить кому-то, кроме себя любимой?

Лиллен высокомерно фыркнула:

— Просто наши троны будут в разных странах. Если между нами окажется океан, я вполне смогу пережить корону и на твоей голове. К бою, толстушка. Твой косоглазый нареченный уже скоро появится. Последняя передышка перед схваткой. Главное, помни о кинжале.

Клинок Арчи Дэниэлса лежал на столике рядом с моей косметичкой. Дивный контраст. Но мне и правда не стоило забывать не только об истинно женском оружии, но и об оружии, которое может оставить на теле врага настоящие раны.

— Разумеется. Передай мою благодарность Дэниэлсу при случае. Мне как раз пригодится сегодня такой аргумент в споре.

— Передам, — фыркнула Адамс и пошла к дверям.

Уже у самого порога она бросила через плечо:

— Удачи, Беннет.

— Спасибо, Адамс, — откликнулась я и прикрыла глаза.

Все верно. Это будет бой для меня и моего любимого. Мне придется идти без подруги.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Ватанабэ появился спустя десять минут в классической тройке, как всегда, удивительно красивый. Но вот выражение его глаз… Наверное, у смертников такой взгляд.

— Ты прекрасна, — вместо приветствия заявил мне Такео, замерев на месте, словно мой вид действительно поразил его до глубины души.

Я смущенно покраснела, потупившись. Наверное, к его комплиментам я никогда не привыкну. Потому что это каждый раз как признание в любви. Не дежурное замечание, а что-то идущее прямо от сердца.

— Макото — превосходный дизайнер, — обреченно пробормотала я, едва не начав теребить подол платья. Остановило только уважение к работе почти невесты Кавамуры.

— Конечно, — с убийственной серьезностью добавил он. — Но если тебя умыть и надеть старый мешок сверху, ты все равно останешься совершенством.

Да, пожалуй, тот год, который я упорно пыталась говорить себе, что все между нами несерьезно и не имеет будущего, изначально был бессмысленной потерей времени. Не сдаться под таким напором просто невозможно.

— Может быть, ты все-таки не пойдешь на прием со мной? — почти взмолился Такео, подойдя ко мне настолько близко, что я чувствовала его запах.

Его рука коснулась моей щеки так ласково, так легко… И я ни секунды не сомневалась, что это — эмоциональный шантаж чистой воды. Он почти всегда пытается добиваться своего именно мягким напором. Легко обмануться обманчивой лаской широкой равнинной реки. Она не сносит с ног, как горный мутный поток, не пытается сломать попавшего в ее воды. Но именно равнинные реки длинней остальных и в конечном итоге впадают в море.

— Нет. Ты же не оставил меня тогда, верно? Вот и я не оставлю тебя. Ни сегодня вечером, ни когда-либо еще. В болезни и здравии, в богатстве и бедности, пока смерть не разлучит нас.

Если мы доживем до свадьбы, то я повторю эту клятву вновь, перед близкими и совершенно незнакомыми мне людьми. Но это ничего не изменит, потому что уже сейчас, в этот самый момент я пообещала себя Такео. Сейчас и на всю жизнь я только его.

Ватанабэ обнял меня.

— Даже смерть нас не разлучит.

Обедали мы в компании остальных участников группы. И первый раз я видела, чтобы эти великовозрастные мальчишки выглядели настолько сосредоточенными и серьезными. Никто, кроме Кавамуры, не отпускал шуток, но «вампир» в своем злобном сарказме просто превзошел самого себя. Если бы ребята не были настолько погружены в себя, то наверняка Шинджу получил бы по шее от кого-нибудь.

— Вы не должны идти со мной, — в конце концов собрался с духом Такео. — Это слишком опасно…

Хироши смерил друга таким взглядом, что, признаться, мне стало не по себе.

— Как ты вообще можешь такое говорить? — тихо и даже зловеще произнес Мисаки. Я никогда до этого не видела этого парнишку настолько… взрослым.

— Как у тебя совести хватает предлагать нам бросить тебя сейчас? — продолжал Кано, гневно сверкая глазами.

— Именно, Такео-сама, — процедил Кавамура раздраженно и зло.

Мне еще не приходилось видеть «вампира» в таком паршивом настроении. Он постоянно язвил, разбрасывался сомнительными шуточками, но никогда не злился по-настоящему.

— Мы бы и в тот раз были рядом. Если бы ты соблаговолил сообщить нам. Или хотя бы Айко-нэ-сан сказала, в чем дело. Но теперь нам известно все, и мы намерены пойти до конца. Как братья. Или ты думаешь, что мы слабей и трусливей Джули-сан?

Ватанабэ закатил глаза, но от комментариев воздержался, пусть и с большим трудом.

— Я думаю, что толку от вас будет так же мало, как и от Джули. Рё-нии-сан звонил мне. Он предполагает, что придется иметь дело с колдуном. И… словом, все отвратительно.

— Мне тоже звонили, — невозмутимо отозвался Шинджу. — И даже сказали, кто является этим колдуном.

Порой и молчаливый вопрос может оказаться чертовски красноречивым.

— Лично Савада, — хмыкнул Ватанабэ, довольно щурясь.

Кавамура казался едва ли не возмущенным.

— Откуда?

— Полиция тоже иногда работает, — развел руками мой ненаглядный.

В соревновании «полиция против якудза» пока вела полиция. Чему лидер In the Dark откровенно радовался.

Возникло ощущение, что часть истории прошла мимо меня. И жених не пожелал со мной поделиться информацией…

— Такео? — протянула я, намекая, что хорошо бы поведать невесте последние новости.

Мой ненаглядный казался почти что беспомощным.

— Были еще жертвы. Не только я и Маэда. Напарница брата, Синохара-сан, нашла и других убитых. Просто на них не обратили внимания. Они не были звездами, то, что их не стало вдруг, заметили только близкие. И никто не разбирался, все списали на несчастный случай. Слишком много смертей… Рё-нии-сан предполагает… что все эти убийства нужны были для какого-то ритуала. Как расходный материал.

Иноэ и Като совершенно одинаковым образом нахмурились и хором выдали:

— Значит, ритуал никак не удавался, раз приходилось проводить его снова и снова.

Дайске после этой реплики смолк, а вот Кодзи продолжил с каким-то ненормальным воодушевлением:

— Вы же понимаете, что этот тип убивал человека за человеком в течение двенадцати лет! Он лишал людей жизни для своей непонятной цели, и никто его не заподозрил! Он наверняка хитер как лис и умел… Это будет большая проблема.

Като молчаливо поддерживал «близнеца». Но при этом лица неразлучной парочки говорили о решимости драться с превосходящими силами противника. Никто из веселой компании In the Dark не собирался отступать. Вот же… камикадзе.

— Общее у всех жертв было только одно… Они все занимались музыкой… Кто-то более успешно, кто-то менее… Но все являлись талантливыми музыкантами, — нехотя произнес мой ненаглядный.

— Думаешь, в этом дело? — тихо спросил Хироши, коснувшись руки лучшего друга.

Неужели и правда дело просто в способностях? Убивать раз за разом, просто чтобы…

— Скажи, Такео, а разве можно забрать из человека… талант? — растерянно спросила я. В магии я была полным профаном и не смогла бы при всем желании сказать, что осуществимо, а что нет.

Ватанабэ посмотрел на меня совершенно беспомощно.

— Я сам не могу ответить, — развел он руками. — Все мастерство рода из нас троих познал лишь Юкио как наследник. Меня учили только необходимому и разрешенному… Его учили всему. Но Рё-нии-сан сказал, бабушка согласна с таким предположением. А она знает действительно все…

«Ему тоже страшно», — вдруг осознала я такую простую истину. Его поза, каждый жест, даже взгляд — все это выражало напряжение и волнение. Даже Ватанабэ не уверен в благополучном исходе, а ведь в том, что касается магии, он подкован куда лучше нас всех.

Что ж, хотя бы Такео понимает, с чем нам придется иметь дело.

— Отец поможет, — тихо, но отчетливо произнес Кавамура, становясь куда бледней обычного. Да и тени под глазами сегодня у Шинджу виднелись гораздо явственней. — Он не любит подлости…

Никто из ребят не показал удивления… Стало быть, уже рассказал им все.

— Каким образом? Вход по приглашениям, — не поверил в слова друга лидер группы.

Второй лидер-вокалист насмешливо хмыкнул:

— Это уже не твоя печаль. Мой отец понимает толк в таких вещах.

Не знаю, как остальным, а вот мне стало легче дышать, когда я узнала, что нашей силовой поддержкой станут гангстеры. И, если честно, в тот момент я думала о законе в самую последнюю очередь.

— Будем надеяться на лучшее, — безрадостно и безнадежно вздохнул Хиро. — Но девчонок надо отослать назад при первой же возможности…

Вот тут мне стало уже совсем плохо. А девушки-то куда решили влезть? Они же…

— И вы им разрешили? — всплеснула руками я, уставившись на ребят с осуждением.

Ватанабэ настолько же осуждающе посмотрел на меня саму.

— Я тебе запрещал, и что дальше?

Ну да, он запрещал… Но я — это я. А он — это он.

— Каким образом ты собирался мне что-то запретить? Я же айнварка, у нас там живут иначе, у нас настоящее равноправие, и женщина никогда не будет полностью подчиняться мужчине…

И тут мне прямо в глаза посмотрел Дайске. В первый раз, кажется, поняла, насколько у него спокойный и серьезный взгляд. И, черт бы меня побрал, насколько мудрый и взрослый. Чего угодно я ждала от одного из «близнецов», но только не этого. Так иногда, проходя мимо старого дома сотни тысяч раз изо дня в день, вдруг останавливаешься и понимаешь, насколько это здание прекрасно… И в нем скрыто куда больше, чем привыкла видеть.

— И ты думаешь, что мы можем запретить что-либо нашим девушкам? — усмехнулся он, разом напомнив мне Билла Саммерса, фейри-подменыша. — Какая же ты все-таки глупая, Джули-сан. Неужели ты думаешь, что, если у нас мужчина все еще может считать себя мужчиной, женщина не в состоянии сказать ему слова поперек?

Мое ошарашенное молчание стало самым красноречивым ответом. Честно говоря, именно так я и считала.

— Джули-сан… — вздохнул Като, укоризненно покачав головой. — Женщины — это всегда женщины. Если они что-то вбили себе в голову, то традиции их не останавливают… Да о чем это я… В таком случае их ничто не останавливает! Вы, уроженки Запада, подчас думаете о Ямато такую ерунду…

Была бы в другом настроении, наверняка бы обиделась. Но перед визитом в логово врага все стало казаться… несущественным. Совершенно не важным.

— Любой предлог! Любой предлог используйте, только чтобы девочек не оказалось на приеме!

Сама не пойму, как удалось не сорваться с места. Одно только для меня стало ясно и понятно: мои новые подруги должны остаться вне этой смертельной игры. Просто потому что они не смогут ничем помочь, только станут еще одним оружием против нас. Как мы поступим, если преступник начнет угрожать их жизни?

— А какой предлог найти, чтоб ты осталась в стороне? — хмуро поинтересовался Ватанабэ.

— А я… А у меня… — едва не проболталась я об одолженном Лиллен оружии. Здравый смысл подсказывал, что лучше не «радовать» моего ненаглядного такого рода информацией. — У меня уже есть опыт участия в таких вот заварушках. И ничего, нервы не сдали.

Вроде бы удалось отболтаться, но с Такео в этом смысле никогда ничего не ясно до конца. Он меня слишком хорошо знал, чтобы так легко купиться на уловку.

— В любом случае Савада приглашал нас обоих, и будет подозрительно, если мы разлучимся с тобой сейчас. И я просто никуда тебя одного не пущу.

Такео не стал спорить со мной. Наверное, просто понял, что иногда это бесполезно. А спорить с вооруженной женщиной действительно бесполезно.

После обеда мы сперва заехали к Маэде. Сора казался излишне активным и воодушевленным, Кай предавался легкой меланхолии, но ссор с братом не затевал.

Честно говоря, я слегка посочувствовала секретарше, которая изо дня в день слушала эти разговоры «с самим собой» в исполнении начальника. Так и с ума сойти недолго. Она-то вряд ли предполагала, что это просто-напросто одержимость…

А беседа у братьев и правда выглядела изумительно и слегка жутковато.

— Быть может, вам все-таки лучше не ехать с нами, Джули-сан? — спросил меня Маэда Сора, который вполне одобрительно разглядывал мое платье. Он так же, как и Ватанабэ, подозревал, что для меня прием в All Stars может оказаться куда как небезопасен.

И обращался Сора теперь ко мне, по меркам Ямато, удивительно неформально, почти фамильярно. Так меня называли только друзья Такео и их девушки, для которых я числилась почти что родней.

Ватанабэ поджал губы, но и не подумал как-то одергивать продюсера.

— Можешь не стараться, аники, — недовольно вздохнул Кай. — Я уже знаю этот взгляд. Джули-сан не собирается позволять жениху одному рисковать. Ей непременно хочется еще и самой оказаться в смертельной опасности.

Кавамура расплылся в самой саркастичной своей улыбке. Яда в ней было, как у королевской кобры, не меньше.

— Да вы знаток женской психологии, Маэда Кайсан, — довольно протянул «вампир», расположив свою задницу прямо на рабочем столе высокого начальства.

Маэда Сора спихнул на грешную землю, вернее, пол, нарушителя спокойствия одним точным и наверняка сильным движением руки. А его брат выдал несколько замечаний на родным языке самым ледяным тоном, на который был способен. Мне даже показалось, что этим двоим вполне комфортно было в тот момент находиться в одном теле. Но такая глупая мысль мне пришла в голову всего на миг. Пусть братья и примирились, все равно подобное сожительство оставалось мукой для обоих.

— Мы готовы, — твердо произнес Такео. — И мы сделаем все что нужно.

Мой будущий муж казался в тот момент похожим скорее на воина, чем на музыканта. Воин из древних легенд. И мне надлежало идти позади него. Айнварское воспитание требовало, чтобы я получила в этой ситуации место равной… Но что-то такое древнее, из темных времен, когда люди жили в пещерах, а огонь казался самым большим чудом в мире, нашептывало, что как раз именно так и правильно. Пусть мужчина идет в бой.

Воспитание во мне всегда оказывалось сильней всего прочего, в том числе и инстинктов.

— Вы очень сильно рискуете. Мы все очень сильно рискуем, — тихо и горько произнес Маэда Сора. — И вы должны понимать это в полной мере. Не для всех из вас риск действительно необходим. Если кто-то вдруг пострадает, то Ватанабэ-сан не сможет себе этого простить. Не нужно отягощать его совесть.

Я ожидала, что на эту реплику ответит Хироши или Кавамура, но Като, похоже, решил побить свой личный рекорд по серьезным разговорам.

— Но если с Такео-сама что-то случится, а нас не будет рядом, то это отяготит уже нашу совесть, — развел руками Дайске со странной ухмылкой на обычно просто веселом лице.

Мне даже стало любопытно, какие черти могут водиться в этом обманчиво тихом омуте. И что же это за черти такие…

— То есть вы решили рискнуть собой из сугубо эгоистичных мотивов? — иронично спросил Сора у ребят.

О да, им совершенно точно было не по себе… Я отлично видела, что парни нервничали. Они — ребята из благополучных семей, им не приходилось иметь дело с чем-то настолько опасным… Но, несмотря на это, никто не собирался отступать. Разумеется, из сугубо эгоистичных мотивов. Из-за них же Арчи Дэниэлс убил в конечном итоге своего сумасшедшего отца. Ужасно эгоистично…

Смешные они, мальчишки.

— Что ж… — покачал головой один из Маэда. Какой-то из них. Честно говоря, в тот момент я никак не могла понять, кто именно из двух братьев обреченно махнул рукой на чужой идиотизм. — Надеюсь, вы все-таки знаете, на что идете. И не наделаете чересчур больших глупостей. В конце концов, вы приносите The Shining слишком большой доход, и я не хотел бы, чтобы кто-то погиб.

Слова о деньгах тут же разрядили обстановку. Разом стало проще дышать. Такое нелепое замечание о прибыли понизило градус пафоса.

— Мы постараемся, — заверил Маэду Такео, ответив за всех собравшихся. Да, лидер — это лидер во всем и всегда.

Сора, а сейчас это был именно Сора (его осанка, его гордые жесты), пробормотал что-то на родном языке и даже с одобрением похлопал Такео по плечу. Но происходящее все равно походило на разговор смертников перед последним боем.

Нет, я и прежде знала, что в Ямато существует некая извращенная эстетика смерти… Но, клянусь, я не желала для моего любимого исхода в духе легенд его родины. Они красивы, только если наблюдать эту прекрасную гибель со стороны, не больше. А я хотела простого мещанского «долго и счастливо». И да, непременно умереть в один день. Жить без Такео я не смогу. Просто потому, что не захочу. Да и он, должно быть, тоже не захочет жить без меня.

Спустя несколько часов я вошла в богато украшенный зал в одной из огромных сияющих высоток столицы Ямато. Все вокруг казалось совершенно сказочным, вот только чувствовала я себя так, будто собиралась взойти на эшафот и подставить шею под лезвие гильотины. Но улыбка у меня в тот момент наверняка была поистине лучезарной. Под стать гримасе Ватанабэ. Тот выглядел так, словно дела у него сейчас идут не просто хорошо, а лучше, чем всегда. Ох уж мне это его самообладание…

В общем, приходилось держаться прямо и изображать сказочную принцессу на долгожданном балу. Хотя кинжал, спрятанный за резинку чулка, изрядно мешал и заставлял чертовски нервничать. Я не привыкла к оружию и насилию… Я боялась всего этого, и сильно. Но и бросить Такео одного… Да даже и не одного! Я не для того сорвалась с насиженного места, оставила родных, работу, родину, чтобы позволить ему без меня пройти через весь этот кошмар.

— Мы победим. Не в первый раз, — тихо произнес Ватанабэ, глядя прямо перед собой.

Он чувствовал мое настроение. Да он вообще всегда понимал, когда со мной что-то не так. Даже если мы просто обменивались электронными письмами.

— Разумеется.

Я улыбнулась в ответ на поклон незнакомого мне типа. Взгляд у него был липким и не желал подниматься выше моей груди. Странное дело… Я всегда думала, что как раз груди-то у меня и нет. По крайней мере, по сравнению с той же Лиллен точно нет. Что у меня рассматривать-то?

— Савада не знает, что мы уже в курсе. И готовы к встрече. Значит, у нас есть хоть какое-то преимущество, — начала я путано успокаивать то ли Такео, то ли саму себя… Нет, наверняка саму себя. Спокойствию Ватанабэ могла позавидовать священная гора Ямато. Мне даже ударить его хотелось, настолько он казался невозмутимым. — Маэда уже на месте?

Ненаглядный коротко кивнул и притянул меня поближе к себе. Чувствуя рядом его тепло, я постепенно начала успокаиваться. Ведь если Такео, мой самый любимый мальчишка, рядом, разве может произойти что-то дурное?

— И все ребята тоже. Хотя и просил их не соваться.

Такео действительно буквально умолял друзей не влезать во все это смертельно опасное мероприятие едва ли не до самого отъезда. И я прекрасно понимала почему. Хватало и того, что он сам рискует, а с ним заодно и я. Но пять упрямцев стояли на своем и только огрызались на каждую реплику Ватанабэ, словно он их обвинял как минимум в трусости.

Этих уговоришь не рваться на рожон. И ведь только помешают… Но нет, если лидер пошел, то разве они могут остаться в стороне? Дружный отряд самоубийц. Ну ладно еще ребята… тестостерон играет, мозг отключается… Но куда полезли девушки? Они же ничего не смогут противопоставить преступникам. А ведь тоже поехали с нами, несмотря на все уговоры. Шинджу ворчал, что это все мое тлетворное влияние. Ну да. На них, пожалуй, повлияешь. Вот же упертые…

Правда, я тоже навязалась на шею Такео, хотя ни драться, ни колдовать не умею. Единственное мое оправдание состоит в том, что, явись вдруг Ватанабэ без своей горячо любимой невесты, которая не отлипала от него последние дни, это точно покажется крайне подозрительным. Ненаглядный предлагал сказать, что я заболела чем-нибудь серьезным… Возможно, даже бы сработало… Но я ведь действительно заболела бы чем-то серьезным, если бы ждала его в безопасности. Как минимум. А как максимум — просто умерла бы от сердечного приступа.

Савада выскользнул к нам из толпы, как змея из густой травы. Его рот растянулся в самой отвратительной масленой улыбке, какую я только видела в своей жизни. Но сам этот мужчина напоминал мне крысу. Огромную, тощую крысу, которой кот отгрыз хвост. И поэтому она теперь вдвойне злей.

«Кот» же тем временем фланировал по залу от гостя к гостю, глядя на собравшихся знаменитостей с ленивой скукой человека, который успел повидать в этой жизни все и даже немного больше. Действительно, ему ли, самому некогда звезде, сотворившему множество других звезд, восхищаться очередными знаменитостями, часть из которых исчезнет с небосклона еще до конца года?

Маэда в светлом костюме из последней модной коллекции Валери Дэшвуд был просто бесподобен. Настоящий благородный восточный джентльмен, сдержанный, но при этом обаятельный и соблазнительный. Нам с Ватанабэ он коротко кивнул с полуулыбкой на тонких губах, но приближаться пока не стал, дав возможность в полной мере насладиться гостеприимством Савады.

Лично я бы предпочла общество самого Маэды, хотя мне и было слегка не по себе в обществе призрака. Но уж лучше пусть рядом со мной находится дружественно настроенное привидение, чем человек, который собирается убить Ватанабэ.

— Ватанабэ-сан, Беннет-сан, я так рад видеть вас на нашем небольшом празднестве! — заливался соловьем мерзавец и даже попытался сцапать меня за руку и поцеловать ее. Хорошо Такео вовремя оттеснил меня назад, будто бы невзначай. Не хватало еще подцепить какую-нибудь заразу.

Ватанабэ произнес на родном языке что-то до безумия вежливое и витиеватое, судя по интонации, и низко поклонился. Вот только на секунду на его лице слишком сильно проступили желваки. А ведь гримасы злобы моему несчастью были никогда не свойственны.

Что ж, любого можно довести до состояния плохо контролируемой ярости. Даже Такео, который готов любить весь мир.

— Вы же пригласите меня на свадьбу? — продолжал изображать патологическое дружелюбие президент All Stars. — Такое событие! Такая прекрасная невеста! Мне просто не терпится посмотреть на Беннет-сан в белом!

Учитывая, что в Ямато белый являлся еще и цветом траура, Савада ляпнул просто потрясающую двусмысленность. И вряд ли сделал это необдуманно. Похоже, так мерзавец просто издевался над Ватанабэ и мной и наслаждался от души нашим якобы неведением.

— В белом Джули прекрасна, — демонстративно не заметил двойного смысла Такео. Но вряд ли не понял. Он для этого слишком умен.

— Маэда-сан тоже явился? — тут же задал вопрос Савада, с любопытством оглядывая зал.

— Да, вон он стоит, у колонны, — кивнул в сторону нынешнего продюсера мой ненаглядный. Губы его дрогнули в подобии саркастической улыбки.

Президент The Shining во всем своем двуедином величии смотрел прямо на Саваду настолько безэмоционально, что лично мне стало даже немного жутко. Словно он инопланетянин, который решает, как поступить с похищенным человеком. И для него не играет большой роли, умрет бедняга или нет во время опытов. Причем этот взгляд явно в большей степени принадлежал Каю. Сора все же продемонстрировал бы куда более яркие эмоции.

— Надо поприветствовать его, — недобро протянул убийца старшего близнеца. — Бедняга так и не оправился после гибели брата… А ведь был так талантлив…

Я тактично не стала упоминать, что по-настоящему ярким талантом из двоих братьев обладал как раз таки Сора, не Кай. Младший был луной, старший — солнцем. Кай не светил сам, только отражал чужое сияние.

Попрощавшись с нами, хозяин вечера развернулся и пошел выполнять свою угрозу. Он действительно собирался поговорить с Маэдой. Оставалось только надеяться, что и на этот раз у братьев хватит общей на двоих выдержки и они не попытаются свернуть шею врагу. Маэда находился в приличной физической форме, так что убить мерзавца голыми руками ему было вполне под силу.

Мы с Такео задумчиво наблюдали за тем, как через зал Савада движется к одержимому.

— Интересно, он не попытается напасть на Саваду сейчас? — озвучила я свои подозрения любимому, глядя вслед удаляющемуся президенту агентства All Stars. Походка у Савады была какой-то странной. Он слегка приволакивал ноги, будто перенес инсульт… Лучше бы перенес еще один прямо сейчас. Желательно с летальным исходом. Я никогда прежде никому не желала гибели. До встречи с Савадой. А вот теперь просто мечтала, чтобы этот мерзкий жестокий человек упал замертво прямо сейчас. Тогда больше ни одному дорогому мне человеку не нужно будет бояться его.

— Кто кого? — невинно поинтересовался мой ненаглядный, беря меня под руку.

Ладонь у него оказалась холодной. Значит, волнуется, и сильно. Обычно Такео как печка.

Я прижалась к нему поближе, пытаясь хоть как-то показать свою поддержку, заставить поверить, что все будет хорошо. Хотя будет ли?

— Ставлю на Маэду, — подражая интонациям Лиллен, откликнулась я. — Их ведь там двое. Двое на одного.

Сама Адамс фланировала по залу с видом скучающей аристократки и смотрела на мужчин свысока во всех смыслах. Вокруг нее уже образовалась стайка представителей сильного иола, которые старались наперебой угодить гордой иностранке. Среди них попадались и знаменитости. Не первой величины, разумеется, но достаточно известные, чтоб Лил почувствовала, себя польщенной и довольной жизнью.

Время от времени подруга бросала взгляд в мою сторону. И он мне совершенно не нравился, слишком много с трудом подавляемой ярости. Адамс ведь могла и броситься на Саваду. И тогда все напрасно. Впрочем, пока подруга держалась вполне прилично. Разумеется, по ее собственными меркам.

Лиллен осталась верна себе. Она заявилась на прием в алом вечернем платье с глубочайшим вырезом и на таких высоких каблуках, что некоторые мужчины в зале могли бы разглядеть ее декольте, только подпрыгнув. К своему глубокому несчастью, мужчины в Ямато были обычно куда ниже среднего айнварца.

— Разумно, — согласно кивнул мой ненаглядный. — Все будет хорошо. Добро побеждает во всех сказках.

Вот же… оптимист.

Я тихо рассмеялась и спросила:

— Знаешь, как говорит Адамс?

— Ну и как же? — не понял подвоха Такео, наклонившись ко мне поближе.

Я прошептала ему на ухо:

— Кто победил, тот и добро.

— Лиллен — настоящий кладезь здравого смысла. Тебе просто необходима такая подруга, — хитро улыбнулся Ватанабэ. — Значит, чтобы стать добром, нам нужно победить. Всего-то.

Да. Кому-то общение с Адамс не идет на пользу… Или просто раньше эту сторону своей натуры мой ненаглядный старательно прятал от меня? Чтобы потом сделать незабываемый сюрприз.

— Ты и такого меня любишь? — спросил меня с видом совершенно лисьим самый неуклюжий парень в Ямато.

— Еще больше, — грустно вздохнула я. — Пойдем тоже поздороваемся с Маэдой. Им двоим наверняка сейчас еще тяжелей, чем нам с тобой.

Пробраться сквозь толпу, когда все без исключения окружающие знали моего жениха и просто-таки жаждали познакомиться со мной, оказалось делом трудным, почти неосуществимым. Все подряд норовили остановить нас и спросить что-то. И раньше ненавидела такого рода внимание, а уж сейчас — и подавно. Зато я огляделась как следует и заметила нескольких слегка подозрительных солидных мужчин, у которых пиджаки топорщились там, где обычно должна была находиться кобура.

Я уже заочно начала симпатизировать отцу Кавамуры. Обстоятельный мужчина. Если с возрастом язва Шинджу станет на него похож, то Макото будет счастливой женщиной. Впрочем, даже связавшись с этой пока что смазливой бестолочью, она уже счастлива.

— Привет, голубки, — возник рядом как из ниоткуда Кавамура. Помяни черта…

«Вампир» сегодня был особенно бледен. И даже с легким перламутровым отливом.

— Шинджу, какая тоналка? — тут же загорелась я получить такое же чудо. Уж больно крем лег ровно. А я белокожая от природы, и на холодное время года мне как раз потребуется что-то подобное.

Мысли о косметике прекрасно помогали вытеснить размышления обо всем другом.

Кимура Макото, держащая своего почти жениха под руку, тихо прыснула в кулак, а второй лидер-вокалист In the Dark демонстративно надулся. На меня он смотрел так, будто был ребенком, а я у него отняла последнюю конфету.

— Общение с Лиллен Адамс никому не идет на пользу, — недовольно проворчал Шинджу. А потом добавил серьезно: — Отец позаботился обо всем. Если понадобится помощь…

Такео кивнул. Да не просто кивнул, а даже склонился в коротком, но довольно-таки глубоком поклоне, демонстрируя почтение к отцу Кавамуры.

— Minna? — спросил Ватанабэ у друга, обводя взглядом зал.

Праздник шел своим чередом, никто и подумать не мог, будто тут замышляется убийство. Люди пили, разговаривали, смеялись… Сверху лился теплый искристый свет. От такого контраста становилось жутко.

— Все тут… И наша охрана. Где-то я видел даже друзей твоего брата Рё. Все закончится в нашу пользу, — не скрывал торжества «вампир».

Я внимательно посмотрела на него. А потом подошла и принялась растушевывать слишком явный слой тональника на шее. Ну нельзя же так грубо использовать косметику…

— Джули-нэ-сан… — возмутился было он, но Макото шикнула, что нечего мешать человеку понимающему исправлять ляп.

Через несколько минут вся наша дружная «банда» все-таки сбилась в одну кучу, к которой присоединилась и Айко, а после рядом обнаружился и двуединый Маэда. Небольшая компания из агентства The Shining демонстрировала свою силу и сплоченность перед лицом общего врага. И как же мы дружелюбно скалились всем собравшимся…

Враг, кстати говоря, то и дело смотрел в нашу сторону… И разве что не облизывался, как тигр при виде стада, откуда собирался утащить быка.

— Так бы и выбила все зубы, — ядовито процедила Адамс. Чего я не знала, так это как она оказалась на приеме. Через Такео, во всяком случае, приглашения ей не передавали. Должно быть, здесь она присутствовала как посланец Джен в Ямато.

Я и прежде знала, что Лиллен может быть смелой даже до безрассудства, но никогда не думала, будто она способна рискнуть всем ради меня. Она же в полной мере понимает, что тут готовится… И все равно. Все равно пришла.

— Вот зачем ты сюда заявилась? — обреченно спросила я подругу.

— Толстушка, если уж история повторяется, то пусть повторяется до конца. Я буду рядом. И любому, кто посмеет тебя пальцем тронуть, шею сверну. Ты же моя лучшая подруга, — слащавым тоном плохой девушки из сериала для тинейджеров протянула Лил. Но черт бы меня побрал, если эта блондинистая стерва не была полностью искренна. — Мы сотрем его в порошок, Беннет! — тихо, но до ужаса решительно заявила мне Адамс. — За Сору, за всех, кого он убил прежде. Мы размажем его и его чертово агентство.

Когда Лиллен говорила подобным тоном, не приходилось сомневаться: так оно и будет. Она может и глотку перегрызть при правильной мотивации.

Я неуверенно улыбнулась блондинке, хотя губы так и норовили задрожать. Неужели вот это и означает иметь лучшую подругу? И в огонь, и в воду друг за другом…

Хотелось сказать ей прямо сейчас, насколько я ею дорожу, насколько благодарна… Но помешал снова решивший обратить на нас внимание Савада Кентару.

Градус напряжения сразу подскочил до предела. Но улыбались мы еще солнечней, чем прежде. Лично мне на месте мерзавца стало бы просто не по себе от столь пугающего дружелюбия.

— Как приятно видеть вас всех в сборе! — пропел с видом радушного хозяина президент All Stars. Его темные глазки так и бегали. Савада переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь что-то заметить, понять… А мы все только улыбались и кивали. Редкостное актерское мастерство.

И пожалуй, только у моей лучшей подруги верхняя губа подрагивала, как у собаки, когда она собирается оскалиться. Но это и на нервный тик можно списать при желании.

Ребята по второму кругу принялись уверять Саваду в вечной дружбе и преданности. Что ж, не только Такео, должно быть, прекрасно играл в сериалах. Достойно держались все, даже младший. Мисаки вообще просто излучал спокойствие.

— Ватанабэ-сан, мне бы хотелось кое-что обсудить… — закинул удочку мерзавец Савада.

Вряд ли кто-то в нашей компании в тот момент подумал, что это будет просто разговор.

Заиграли на мгновение желваки на идеальном лице Хироши. Сжал кулаки Шинджу. Дайске и Кодзи неожиданно разом превратились из вечно веселящихся шалопаев в серьезных взрослых мужчин. Проклятье, даже Мисаки… Надо было как-то навязаться, пойти вместе… Но как?

— Переманиваете нашу звезду, Савада-сан? — тонко улыбнулся Маэда.

Он аккуратно оттеснил Такео назад, словно собираясь при случае закрыть собой. Вот у президента The Shining точно есть предлог не отпускать моего ненаглядного в одиночку общаться с Савадой. И по глазам видно, что близнецы собираются использовать этот предлог по полной программе.

Гримаса на лице нашего врага стала уже не такой уверенной. Слишком мягко и спокойно звучал голос Маэды. Маэды Соры. Этот мог кого угодно задавить лишь взглядом.

— Как можно, Маэда-сан? — тут же стал изображать святую невинность бывший продюсер моего ненаглядного. — Вы же знаете, что я не занимаюсь ничем бесчестным.

На мгновение Адамс все же продемонстрировала белые и наверняка острые зубы. Мне даже почудилось, будто у нее клыки чуть больше, чем бывает у обычного человека… Наверняка померещилось.

— Разумеется, как можно о вас подобное подумать? — мягко произнес Маэда. Какой-то из них. Кажется, оба близнеца пребывали в настолько сильной ярости, что стали даже неотличимы друг от друга.

Савада явно решил, что ему удалось одержать верх, и тут Маэда Сора с самым невинным видом добавил:

— А раз уж вы не делаете ничего предосудительного, то уж тем более мне нет причин оставлять вас наедине. В конце концов, у нас же столько общего…

На этот раз крыть было действительно нечем.

— Если вы так настаиваете… — все еще вполне дружелюбно продолжил глава All Stars. Хотя взгляд у него в этот момент был… Словом, я бы не хотела оказаться с ним с глазу на глаз.

— Настаиваю я, — мягко произнес Ватанабэ с совершенно ангельским видом. — Мне нечего скрывать от Маэды-сана. Он столько лет заботится о моей карьере и стал для меня практически старшим братом. Я не желаю, чтобы он сомневался в моей преданности агентству.

— Хорошо, — спустя минуту раздумий произнес продюсер, — я готов говорить с вами обоими.

Лично для меня эта фраза прозвучала как: «Я убью вас обоих».

— Дорогой, — манерно протянула я, глянув на жениха и чуть опустив ресницы. — Ты же не оставишь меня тут одну? Я ни с кем не знакома…

Рука Ватанабэ лежала в моей ладони, и я сжимала ее все сильней и сильней, намекая, что мое несчастье может даже не надеяться рисковать в одиночку, я пойду с ними.

— А м… — встрял было Шинджу. Макото оказалась куда сообразительней будущего жениха и начала что-то шептать ему на ухо.

— Дорогая, думаю, тебе стоит остаться с Лиллен, ее-то ты точно знаешь, да и девушки здесь, — чересчур уж сладко обратился ко мне Такео. Уж как мы друг друга не называли, а вот «дорогой» и «дорогая» нас минуло.

Размечтался. Адамс поймала мой умоляющий взгляд и еле заметно кивнула. Сделает так, как я прошу.

— А мне она зачем? — тут же взвилась блондинка, уперев руки в боки. — Ватанабэ, я вообще-то собиралась пообщаться с представительными мужчинами, а не нянчиться с Беннет. Ты на ней собрался жениться — ты с ней и возись! А девочки сейчас заняты, им тоже не до Джули.

Отчеканив это, Адамс картинно развернулась на своих шпильках и удалилась. Вполне возможно, что, как и угрожала, общаться с представительными мужчинами. Хотя, зная норов Лил, скорее всего, она сядет в засаду где-нибудь неподалеку на случай, если нам понадобится помощь.

— А… — попытался было что-то еще предложить Такео, но напоролся на мой взгляд и безапелляционное «дорогой…».

Я понимала: он просто беспокоится обо мне, но все дело в том, что я за него тоже боялась. И едва ли не сильней, чем он за меня. Ведь он — мое солнце, из-за него моя жизнь изменилась раз и навсегда. Без него мне незачем жить. А этот Савада… Что, если ему не смогут помешать и братья Маэда? Каким бы сильным ни был призрак или Кай, но их бывший продюсер может оказаться куда сильней… И если все обернется самым неприятным образом, то уж лучше я буду с Ватанабэ до конца. На «умерли в один день» я тоже согласна, если выбора не останется.

— Ну что же вы, Ватанабэ-сан? — елейным тоном спросил Савада, который наблюдал всю сцену с удовольствием. — Разве можно оставлять в одиночестве такую красивую девушку? А вдруг кто-то уведет ее за то время, пока мы беседуем?

Так и подмывало сказать: раз меня не увели за тот год, пока Такео не было рядом, то вероятность, что уведут сейчас, крайне мала. Но грех не воспользоваться любезно предоставленной возможностью пойти вместе с любимым. Вот теперь в руку жениха я уже вцепилась намертво, никто не оторвет.

Никуда от себя не отпущу.

Ни на шаг.

— Разумеется, вы правы, Савада-сан, — не стал спорить мой будущий муж. В его глазах затаилось недовольство. — Такую девушку нельзя оставлять в одиночестве. Что ж, Джули, если ты так хочешь…

Я хотела. Еще как хотела.

— Тогда поднимемся в мой офис. У меня есть некоторые идеи, которые вас наверняка заинтересуют, Ватанабэ-сан. И вас так же, Маэда-сан.

— Ни капли не сомневаюсь в этом, — тихо и очень уж нехорошо отозвался Маэда.

Я заметила, как одержимый и Такео быстро обменялись понимающими и недобрыми взглядами. Они, похоже, считали, что преимущество пока на их стороне. А мне почему-то казалось: одолеть колдуна нам будет очень и очень непросто.

Шинджу происходящее, судя по всему, тоже не нравилось. Куда бы ни собирался отвести нас сейчас Савада, там нам могут не помочь ни полиция, ни подручные отца Кавамуры. Вряд ли мерзавец, который больше двенадцати лет безнаказанно совершал убийства, окажется настолько глуп, чтобы позволить легко с собой справиться. Нет… Наверняка это ловушка. Стоит надеяться лишь на родовой дар Такео и силу Маэды Соры. И на удачу, которую я якобы приношу своему неуклюжему ненаглядному. Ну и на одолженный Лиллен кинжал, разумеется.

Зал, где проводился прием, находился на семнадцатом этаже. Мы поднялись вчетвером на двадцать третий. Туда, где находился офис Савады.

Рябь чужой магии я увидела, едва открылись двери лифта. Зеленовато-бурые потеки, будто запекшаяся кровь, пронзительно-алый… Вряд ли это стандартная защита от сглаза или враждебной магии. Такая вот «милая» расцветка обычно говорит о смертельных проклятиях. В лучшем случае. Ведь бывают вещи и похуже смерти.

Я предупреждающе сжала ладонь Такео, которую все никак не могла выпустить. Не хотела.

Он коротко кивнул, не глядя на меня. Стало быть, понял.

Впереди шел Савада. За ним двигался Маэда. И выглядел он в тот момент… странно. Мне доводилось видеть фильмы ужасов, которые снимали в Ямато. И одержимый выглядел в тот момент точь-в-точь как злобные призраки из кино. Пугающая плавность. Нечеловеческая. Словно из тела разом исчезли все кости.

Сора полностью взял контроль над телом.

— И что же вы хотите рассказать нам? — перед самым кабинетом президента All Stars спросил Ватанабэ, замерев на месте.

— Кое-что забавное. И интересное вам. Но лучше это сделать… приватно, — пожал плечами Савада, не обернувшись. Не хотелось и представлять, какая гримаса исказила его лицо в тот момент. Он был похож на крысу, даже когда изображал дружелюбие.

У входа в кабинет стало не по себе и мне, и Такео, и даже Соре и Каю. Хотя близнецы-то наверняка должны были желать, чтоб все быстрей закончилось.

Но войти все равно пришлось.

Дверь захлопнулась за нами, как крышка гроба. Я вздрогнула. Не приходилось сомневаться, что, пока мы не справимся с Савадой, выйти из комнаты не удастся. Что ж…

— Теперь мы перейдем к делу? — обратился к президенту All Stars Такео.

Ненаглядный говорил так легко, беззаботно, будто ничего опасного сейчас и не происходило. Даже мускул на лице не дрогнул. Отличный актер. Действительно отличный актер.

Маэда… Кто-то из них улыбался, мрачно и таинственно.

— У вас есть некая… вещь. Которая мне нужна. И я хотел бы получить ее.

Ватанабэ пожал плечами:

— По-моему, Савада-сан, у меня нет ничего, что я бы пожелал вам отдать. И этот разговор бессмысленен изначально.

Наш враг хмыкнул и покачал головой, якобы удивляясь наивности моего ненаглядного.

— Ну почему же? Вы отдадите мне это, Ватанабэ Такео-сан. Так или иначе. Поверьте, я могу быть очень убедительным…

Мое несчастье чуть попятилось и быстрым движением задвинуло меня себе за спину.

— Джули, спрячься куда-нибудь. Живо, — велел жених. В этот момент мне и в голову не пришло с ним спорить. Тут же бросилась за стоявшее поодаль кресло, хотя прекрасно понимала, что если магическая дуэль разгорится в полную мощь, то физическое препятствие не станет помехой для шального проклятия.

Рядом с Ватанабэ встал совершенно бесстрастный Маэда. Он не произнес ни слова. Только смотрел на врага так, будто желал заживо с него кожу содрать.

Савада Кентару наблюдал за нами с кривой ухмылкой на бледных губах и явно потешался. Он уже праздновал победу. На стенах проступали то ли иероглифы, то ли просто какие-то магические знаки, и это говорило в его пользу. Подготовился отлично. Не стоило идти против него так открыто.

— Мальчик… — протянул бывший продюсер моего Ватанабэ. — Неужели ты мог подумать, будто я позволю тебе уйти просто так? Мне не отказывают.

Президент агентства All Stars произнес короткое лающее слово, и вся та мощь, которую содержали надписи на стенах, обрушилась на нас, будто лавина с вершины скалы. Хотелось кричать от ужаса, но я боялась отвлечь Такео даже на секунду, поэтому только сжимала зубы.

Тихим размеренным речитативом откликнулся на чужое злое колдовство мой жених, и белое сияние стало ответом ядовито-зеленым чарам Савады.

Часть знаков на стенах исчезла, и в комнате разом стало легче дышать.

— Неужели вы могли подумать, что с заклинателем из рода Ватанабэ настолько легко справиться? — недоуменно поинтересовался ненаглядный.

Опасливо выглянув из-за своего укрытия, я увидела, как торжество на лице Савады Кентару сменяется неприкрытым раздражением.

— Самоуверенный сопляк! Тебе лучше сдаться, Ватанабэ-сан. Я получу твою душу, чего бы мне это ни стоило!

Такео рассмеялся. Как всегда, ясно и тепло, будто и не пытались его сейчас убить.

— Моя душа уже принадлежит Джулии. Вам ее не получить, как ни старайтесь.

Две магии схлестнулись.

Я сжалась в комок, боясь не то что глаза открыть, вздохнуть лишний раз. Савада был силен. Он был очень силен, и у меня с каждой секундой оставалось все меньше надежды на благополучный исход. У нас с Ватанабэ складывалось все настолько сказочно прежде, что закончиться должно было только и «умерли они в один день». В жизни редко случаются сказки со счастливым концом.

— Если сдашься, Ватанабэ-сан, я отпущу твою девочку. Ты же не хочешь ее смерти?

Меня привела в себя ярость. Ярость, гнев и желание защитить. Они помогли справиться со страхом.

Как этот ублюдок смеет шантажировать моего любимого моей жизнью? Тем более все равно обманет. Саваде не нужны свидетели. Меня убьют в любом случае.

— Такео! — крикнула я. — Даже не думай! Или ты побеждаешь, или мы погибаем оба. Даже если бы он действительно собирался меня отпустить, неужели ты думаешь, будто я стану жить без тебя?!

Я не услышала ответа. Но я его почувствовала. Как будто ритм сердца моего несчастья стал иным. Спокойным. Уверенным. Он знал, что я с ним вместе. До самого конца. До последней минуты. И как бы мне ни было страшно, я не брошу его одного даже в смерти.

— Храбрая девочка…

Это произнес уже не Савада. Близнецы Маэда. Два в одном. Кажется, братьям надоело просто наблюдать. Еще бы. Их счет к президенту All Stars был куда длинней нашего.

— Вам не кажется, что лучше отступить, Савада-сан? Истинная любовь способна на многое. Особенно если один из влюбленных — онмёдзи, — спокойно и размеренно говорил Маэда Кай.

Младший еще мог предложить сдаться, признать свою вину. Самым разумным для убийцы было бы согласиться на такой исход. Ведь если его судьбу решит Сора…

Президент All Stars премерзко рассмеялся, вновь становясь похожим на огромную отвратительную крысу. Черную крысу, хитрую и злую.

— Жалкое ничтожество, которое не стоит ничего без брата, решило меня напугать? — криво усмехнулся Савада, оскалившись. — Ты же наверняка тоскуешь без близнеца? Ну, скоро вы с ним встретитесь. И уже больше никогда не разлучитесь.

Зря… Зря он вспомнил об этой трагедии. Совершенно зря. Интересно, он бы лучше следил за своим языком, если бы знал, что близнецы Маэда и так всегда были вместе?

Вместо спокойного и сдержанного младшего брата на сцену вышел гневный и неукротимый, как шторм, старший. И от ярости сила его настолько увеличилась, что, думаю, ее могли заметить даже те, кто не обладал моим даром видеть магию.

— Не стоит так расстраиваться из-за нашей долгой разлуки, — вкрадчиво произнес он, мягко, как кошка, двигаясь вперед.

Будь я на месте Савады, бежала бы прочь без раздумий тут же. Глазами Маэды Кая смотрел сейчас Маэда Сора. И сама смерть. Нельзя насмехаться над своими жертвами.

— Потому что мы никогда не разлучались.

Ухмылка призрака показалась мне действительно чудовищной. И его сила копьем метнулась вперед в стремлении пробить мерзавца насквозь.

Савада изумленно округлил глаза, попятившись. А потом на его лице проступило понимание. Он выставил перед собой руки, от которых плеснуло зеленым. И атака Соры не принесла результатов.

На лице убийцы застыло выражение возмущения и гнева.

— Проклятье! Вот почему… вот почему ничего не удалось в тот раз! Ты просто укрылся в теле брата! Жалкий сопляк… Вот почему амулет создать так и не удалось!

Амулет?.. Какой амулет?..

Меня передернуло от омерзения. Кажется, поняла… Теперь все встало на свои места.

— Не удалось, — согласился Маэда, начиная медленно обходить по кругу врага. Как делают хищники перед тем, как броситься. И даже скалился он, как настоящий тигр. — Амулет… И на что же ты собирался пустить мою душу, а, Савада-сан?

Президент All Stars выхватил из-за пояса пистолет, но призрак — он на то и призрак. Оружие просто вырвало из рук мерзавца какой-то незримой силой, а самого убийцу отшвырнуло к стене. Маэда Сора, наверное, и при жизни обладал сверхъестественной силой, как и его брат. А уж после собственной кончины его возможности еще больше увеличились.

Жаль лишь, что и Савада не был обычным человеком… Любой бы после такого столкновения со стеной остался бы лежать. А бывший продюсер моего ненаглядного оказался на ногах мгновенно и разве что немного покачнулся. Не хотелось думать, чем же вызвана такая… удароустойчивость.

— Ты ведь хочешь спасти Ватанабэ? Да, мальчик? Почему бы тогда не пожертвовать собой? Прояви благородство. Если я получу тебя, то мне уже больше никто не потребуется.

Никогда бы не подумала, что услышу ругательства в исполнении Такео. В моих глазах он всегда был ангелом. Но теперь на место ангела пришел разгневанный демон. Если мне ничего не разъяснило упоминание какого-то амулета, то Такео понял все. И пришел в ярость.

Ватанабэ Такео в гневе оказался еще страшней, чем Ватанабэ Такео в режиме записи. Ему даже не требовались заклинания, чтобы нападать, и нападать, и нападать.

— Оставь, Ватанабэ-сан. Тебе пока не за что мстить этому мерзавцу. А мне он задолжал мою жизнь и двенадцать лет жизни моего брата. Пришло время платить.

Было что-то такое в голосе старшего из близнецов, что Ватанабэ Такео отступил, склонив голову, а наш враг на мгновение дрогнул, словно увидел бога возмездия, что смотрел на него глазами Маэды. И этот бог требовал ответа за причиненное зло. Здесь и сейчас.

— Вот и пришло время для откровенного разговора, — издевательски хмыкнул Сора. — Сдашься? Или умрешь? Либо отсюда ты своими ногами отправишься в полицию, либо твой труп вынесут в мешке.

Савада казался столь же самоуверенным, как и прежде, но во взгляде его промелькнула некая затравленность. Еле заметная. Он испугался призрака.

— И что же, Маэда Сора, вот так просто собираешься убить меня? Разве это согласуется с твоим благородством? Тебя же называли принцем когда-то.

Сора расхохотался. Если бы вся ситуация не была настолько трагичной, то я сказала бы, что его смех звучал беззаботно. А так… просто жутко. И два голоса слышались в этом смехе: торжествующий — Соры и отчаянный — Кая.

— Призраки не знают, что такое благородство. Мы же просто… мертвы. Покойники лишены множества условностей, свойственных живым.

Маэды Кая там сейчас не было, Младший близнец уснул, полностью оставляя тело старшему. А Сора продемонстрировал, как меняется человек после своей смерти. Если Ватанабэ Такео, проводящий ритуалы, был пугающим, то Маэда Сора повергал в настоящий ужас. Смертный ужас. От него веяло холодом и безнадежностью могилы. Раньше эта сторона погибшего близнеца не проявлялась… А теперь он и не пытался сдерживаться. И та мощь, которая была отпущена на долю Маэды Соры, вырвалась наружу, сметая все на своем пути.

Миг — и рука Маэды уже сжимала горло врага.

— Чего ты добивался, Савада? Я хочу услышать это от тебя. Во всех подробностях. И тогда ты умрешь быстро.

Про отсутствие мучений никто не сказал ни слова.

— Ты… — прохрипел несостоявшийся убийца Такео, хватаясь за руку Маэды в тщетной попытке разжать пальцы.

Кожа на его шее будто начала обугливаться. Запахло горелой плотью. Но Савада только хрипел и смотрел на Сору.

— Что ты хотел получить от моей смерти? — спокойно и словно отстраненно спросило привидение у своего давнего обидчика.

Пытка длилась еще несколько минут, но терпение призраков велико, а болевой порог у людей низок…

— Из твоей души вышел бы отличный амулет! Лучший в мире! Он даровал бы твой талант любому, кто его носит! Какой смысл растить из сопляков звезд, обучать за бешеные деньги, чтобы в итоге они творили что вздумается, а потом и вовсе уходили в другое агентство!

Меня затошнило… Отвратительно… Хуже, чем при встрече с Ричардом Дэниэлсом. Тот был… монстром. Чудовищем. Нелюдем. Я могла его бояться, но не ненавидеть. Ведь фейри не человек, это существо совершенно иной природы.

А вот Савада человеком как раз был. Но он поступал куда хуже любого монстра.

— Никто не подходил! Проклятье, сколько бы я ни пробовал, никто не подходил! Но ты, Маэда Сора, был бы идеален! И щенок Ватанабэ — тоже! — выдавил из себя наш враг с каким-то странным злым торжеством.

Внезапно Маэду отшвырнуло от мерзавца, а на груди одержимого я увидела талисман. Должно быть, Савада запечатал Сору, лишил сил. По крайней мере, я перестала видеть его присутствие. Остался лишь один Кай. А Маэда Кай мог немногое.

Младший близнец изо всех сил пытался оторвать от себя полосу бумаги с иероглифами, но она будто вросла в него намертво. Не только Такео в этой комнате знал, как заставить призрака отступить.

Кажется, мы остались без своего секретного оружия…

— Теперь посмотрим, как ты справишься без своего брата, мальчишка, — довольно хмыкнул президент All Stars, потирая руки.

Он не выстоял бы в прямой схватке против сильного призрака и онмёдзи разом, но одолеть одного Такео, кажется, был в силах.

— Джули, к стене! — тихо велел Ватанабэ, готовясь к битве.

Иногда своему мужчине нужно подчиняться быстро и без всяких раздумий. Это был именно такой момент. Я метнулась в сторону и вжалась в стену.

Я видела, как Такео складывает руки в уже знакомом мне молитвенном жесте…

И понимала: мы проигрываем. Магия Савады оказалась более сильной, более жестокой, она рвалась наружу, как горная река после долгого дождя. Мутная, грязная, сметающая все на своем пути. Сила же Такео походила на реку спокойную и полноводную. Дай ей время — и она победит все.

Но времени у нас не осталось…

Магия Такео слепила белизной и казалась теплой. Магия Савады была красно-коричневой, будто запекшаяся кровь его жертв. Но все равно казалось, что мой жених не может проиграть. Я знала: Ватанабэ в бою поддерживает мысль обо мне. Он боролся не только за свою жизнь. За нас обоих.

Но он не был сильней нашего с ним врага. В тот момент я молилась, чтобы кто-то нашел способ взломать двери снаружи и войти сюда. Там, в зале, так много людей, которые хотели нам помочь… Если бы они только вовремя оказались рядом.

Ну почему и теперь все не происходит, как в доброй сказке? Почему зло всегда нужно повергать исключительно своими силами?!

Два колдуна застыли друг против друга, обмениваясь заклинаниями. У меня рябило в глазах от потока магии… Но я поняла, как должна поступить.

Нельзя было оставаться в стороне и ждать. Пусть так поступают женщины Ямато. Мы в Айнваре сшиты по иным лекалам. И пусть меня колотило от страха, я все же вытащила кинжал, который так удачно всучила мне Лиллен. Будто знала, ведьма этакая…

Кинжал Арчи Дэниэлса. Тот, которым можно убить фейри.

Прежде казалось, что мне не под силу причинить зло человеку. Даже если придется сделать это во имя собственного спасения.

Но я ведь не предполагала раньше, что попытаюсь убить ради того, чтобы выжил мой самый дорогой человек на земле. Ради Такео я могла и нож в спину вонзить любому. Как оказалось, в самом прямом смысле этого слова.

Мужчины были полностью поглощены схваткой. Про слабую, испуганную девушку все позабыли. Вот только слабая, испуганная девушка держала кинжал.

Я двигалась медленно, тихо, боясь даже лишним вздохом привлечь внимание. Руку с оружием держала за спиной, чувствуя, как рукоять жжет ладонь, словно раскаленный металл. Я никогда никому не причиняла вреда прежде. Расцарапанная в кровь физиономия Вивиан не в счет.

— Я всегда добиваюсь того, чего хочу. А те, кто встает мне поперек дороги, — дохнут, — с торжеством возвестил Савада. И Такео вдруг упал на колени. — Твоя душа станет моим талисманом. И никогда не переродится. А насчет твоей девчонки… Она хорошенькая. Думаю, поживет еще немного…

Он так радовался своей победе и поражению Ватанабэ, что и не думал смотреть за спину. Ведь там была всего лишь я. Перепуганная до смерти девчонка-иностранка, не способная ничего ему противопоставить. Самодовольный идиот. Влюбленная женщина способна на все, когда речь заходит о мужчине, которому она отдала свое сердце.

Ни секунды не было потрачено на раздумья или сомнения. Два шага — и я у цели. Кинжал Арчи Дэниэлса лежал в ладони как влитой. Надо будет сказать черту Артуру спасибо. И Лиллен. Если выжить удастся…

Я вогнала кинжал Саваде в спину слева. Надеялась ударить прямо в сердце. Быть может, и не удалось попасть, куда хотела, но лезвие хотя бы вошло в тело по самую рукоять. Даже если только легкое пробью, это все равно даст моему несчастью шанс.

Крик боли Савады в первую секунду меня оглушил. Будто не человек вопил, а какое-то чудовище, вырвавшееся из ада.

— Shine! — взревел он, резко развернувшись ко мне.

Кинжал так и остался у Савады в спине и, казалось, совершенно ему не мешал. А человек ли он все еще? Может быть, и нет…

Наверняка мне бы пришлось несладко… Лицо президента агентства All Stars перекосило от ярости, вряд ли ему понадобились мои извинения. Скорее уж моя голова… Но Такео не собирался упускать подаренную ему возможность. Я боялась, что он слишком тяжело ранен и больше не сможет драться. И как всегда, недооценила Ватанабэ Такео. Он хрипло, с надрывом произнес какую-то фразу — и наш враг вдруг упал как марионетка, у которой разом перерезали все нити. Савада Кентару просто не успел ничего сделать.

— Он… он больше не причинит нам вреда, — тихо сказал Такео.

Вся левая сторона его лица стала сплошным кровоподтеком.

А я поняла, что едва не плачу от страха, вины… и от невероятного облегчения.

Даже на темном пиджаке президента All Stars расплывающееся пятно крови было заметно. Слишком хорошо заметно.

Я ранила человека… А может, и убила… Вдруг нанесенная мной рана была смертельной, а удар Такео лишь ускорил смерть?

— В Айнваре невероятные женщины, — сообщил мне кто-то из близнецов, поднимаясь на ноги. — Вы спасли нас, Джули-сан. Самая невероятная девушка на земле.

После этих слов меня начало колотить мелкой дрожью.

Мы выжили.

И я практически убила человека.

Создатель… Я убила человека! Не понимаю, как я вдруг оказалась рядом с Такео, но я вцепилась в его пиджак, словно только так можно было выжить в тот момент.

— Все, Джули, уже все, — укачивая меня в объятиях, шептал Ватанабэ. — Все закончилось. Теперь все будет хорошо… Nakanaide…

Оказывается, я и правда плакала. Сама не заметила, как начала… А слезы текли и текли по щекам, превращая меня в перепуганного насмерть пьеро…

— Хочу плакать и плачу, — шмыгнула я носом и вжалась в Такео всем телом.

Пусть из нас двоих он будет сильным и мудрым… А я просто останусь для него самой любимой женщиной на земле, слабой и беззащитной, которая не может жить без него. Я стану такой, какой он хочет.

— Да, Джули-сан. Вы победили. И теперь остается только пожениться и жить долго и счастливо, — донесся до меня как сквозь воду насмешливый голос Маэды. Интонации были слишком уж ироничными. Сора. Сора уцелел.

Я обернулась посмотреть на продюсера, но так, чтобы при этом оставаться в кольце рук Такео и прижиматься к нему. Не хотела даже на дюйм отрываться от любимого. Все закончилось. Завершилась история про жестокого и алчного человека, который решил украсть чужой талант. А наша история продолжается. И будет длиться до самой смерти в глубокой старости.

— Мы бы не справились, если бы не вы, Маэда Сора-сан… И не ваш брат. Вы очень сильные и отважные. Как сказочные принцы, — тихо проговорила я, испытывая такую благодарность, что даже в груди перехватывало. — Спасибо вам.

Такео буркнул позади что-то вроде: «Стараешься для нее, стараешься, а принцами все равно зовет других». Все-таки ревнует. Немного. Какая глупость… Кто мне может быть нужен в мире, кроме него одного? Самый неуклюжий и самый прекрасный принц на земле. Единственный, кого я вижу.

— Вы удивительная девушка, — мягко, почти мечтательно произнес Сора-сан. Он улыбался совершенно не так, как Кай-сан. Ничего общего. Как их вообще можно было путать? — Сияющая. Если бы я только был жив…

— Если бы вы были живы, ничего бы не изменилось, — с полной уверенностью в своих словах покачала головой я, накрывая руку Такео на моей талии своей. — Потому что…

— …вы с Такео-куном созданы друг для друга, верно? И даже ваши сердца бьются в одном ритме…

Ватанабэ стоял рядом, и наши сердца действительно бились в одном ритме. Между нами никто не может встать. Ни живой, ни мертвый. Это любовь, про которую пишут сказки, про которую говорят, что так не бывает, хотя на самом деле все хотят именно такого чувства в своей жизни. Взаимной любви без сомнений, без ревности, когда она настолько велика, что все остальное рядом с ней меркнет.

Мы с моим несчастьем получили ее. Случайно. Любовь нельзя искать, ее можно только найти однажды, а потом не отпускать.

— Да, — подтвердила я, прижимаясь плечом к плечу своего будущего мужа. Главного и единственного мужчины в своей жизни. Маэда Сора был невероятным, и я бесконечно жалела, что он не дожил до нашей встречи. Он мог бы столько сделать, он мог бы найти свое счастье, может, такое же всеохватывающее, как у меня самой… Но судьба распорядилась иначе.

Сора понимающе и очень светло улыбнулся.

— Я хочу попросить вас кое о чем… Возможно, это покажется вам невежливым… И неприемлемым…

Страшно было представить, что привидение может счесть неприличным. И что оно может попросить у живых.

— Можно… Можно мне у вас родиться?

В тот момент, клянусь, мне показалось, будто глаза вылезут из орбит. А вот Ватанабэ лишь слегка удивился такой странной просьбе.

— Вы не знаете, Джулия-сан. Но когда в Ямато кто-то умирает, то родственники решают, кто же заведет ребенка, чтобы дух покойного долго не прозябал по ту сторону. У меня нет никого, кто смог бы вернуть мою душу назад в мир живых, кроме Кая. Но его личная жизнь… Словом, думаю, я надолго останусь там. А вы уже совсем скоро поженитесь. И я уверен: вы будете прекрасными и любящими родителями.

Клянусь, мне стало не по себе в тот момент. Во-первых, при упоминании о детях я все еще испытывала трепет и ужас, во-вторых… заранее знать, кто будет твоим ребенком, знать, каким он будет… Но каким же он будет, если задуматься? Маэда Сора талантлив, решителен, обаятелен, самолюбив, отважен… А еще очень добр. И именно его доброта делает все остальные качества безусловными достоинствами. Сора будет хорошим сыном. Любящим сыном. Который однажды наверняка окажется на сцене. Потому что музыка — это часть его души тоже.

Я тихо и обреченно вздохнула.

— Такео? — неуверенно спросила я, подняв взгляд на моего ненаглядного.

Тот улыбался спокойно и довольно.

— Ты согласна, Джули?

Его слова для меня казались скорее утверждением, чем вопросом. Ватанабэ уже понял: я согласна на такого будущего сына. Да и кто против заранее знать, что ребенок окажется необыкновенным и очень хорошим человеком?

— Но мы не планируем пополнение семьи сразу же после свадьбы, — робко заметила я, осознавая, что уже подписалась на все. Наш первенец непременно будет сыном. И мы назовем его Сора. Со мной и Такео просто случился Маэда Сора, и уже никуда от этого не деться.

— Думаю, что два-три года я смогу подождать, — рассмеялся призрак. — Вы станете моими долгожданными родителями. А я — вашим долгожданным ребенком.

Наверное, это самое лучшее, что вообще может случиться, — быть долгожданными родителями.

— Решено, — ответил за нас двоих мой будущий муж, приобнимая меня за плечи и прижимая к себе. — Мы будем ждать вас, Сора-сама. И, надеюсь, станем для вас хорошими отцом и матерью.

И тут на место старшего брата пришел младший. В глазах Кая стояли слезы, слезы счастья я облегчения.

— Вы правда заберете моего аники? — тихо спросил он. И столько боли было в этих словах, боли, тоски и надежды, что мне даже стало не по себе.

Огромная любовь младшего близнеца искупала большую часть его вины.

— Да. Да, мы заберем Сору-сама. Он станет нашим ребенком. Вы больше можете не волноваться о вашем старшем брате, Маэда-сан. Мы будем очень любить нашего сына, — заверила я.

Маэда Кай выдохнул с откровенным облегчением.

— Вам я смогу доверить Сору-нии-сана… — еле слышно произнес он.

Стоило только ему сказать это, как сияние окутало фигуру Маэды Кая… А потом свет приобрел очертания человеческой фигуры, и я первый раз увидела самого Маэду Сору, а не то, как он управляет телом младшего близнеца. Призрак казался невероятно красивым… И, несмотря на то что все еще оставался полной копией Кая, в нем сияла та юность двадцатилетнего мальчишки, которую я видела в его клипах.

— Ты отпускаешь меня? — тихо спросил Сора младшего брата. — Правда?

Несмотря на то что в глазах стояли слезы, Маэда Кай решительно ответил:

— Да. Теперь я могу отпустить тебя. Моему аники будет хорошо с такими родителями. Ты все забудешь… И наконец-то обретешь счастье.

— Ты тоже станешь счастливым… — тихо откликнулся на прощанье Маэда Сора, и его фигура истаяла.

Спустя двенадцать лет братья были свободны друг от друга. И каждый из них наконец-то получил свою собственную судьбу…

Маэда Кай все-таки заплакал. Не так часто мне удавалось увидеть плачущего мужчину… И впервые мне показалось, будто младший близнец стал красивей старшего. Его горе уже не было властно над ним, пусть о потере ему забыть не удастся никогда.

— Мы позаботимся о нем, когда придет время, — пообещал с торжественностью в голосе Такео. — Мы с Джули будем очень любить Сору-сама, когда он вернется.

Маэда Кай усмехнулся и вновь стал собой, спокойным и невозмутимым продюсером, чью уверенность не могло поколебать ничто во вселенной.

— Постарайтесь, Ватанабэ-сан. И вам придется больше сил потратить на организацию свадьбы. Из-за последних событий мы выбиваемся из графика, следует хорошо потрудиться.

Ватанабэ тихо рассмеялся и прижал меня к себя, чмокнув в макушку.

Добро пожаловать снова в наш идеальный сумасшедший мир. Мир, где любовные истории просто обязаны заканчиваться красивой свадьбой.

— Мы же справимся? — тихо спросила я жениха, чувствуя, как меня до сих пор колотит от пережитого ужаса и чувства вины за чужую смерть. И добавила, пытаясь спрятаться от произошедшего: — Справимся со свадьбой?

Савада был чудовищем, он хотел убить нас… Но от мысли, что мы лишили его жизни, все равно становилось плохо. Чудовищно плохо… Теперь я на своей шкуре поняла, какие чувства испытывал Арчи Дэниэлс… Хотя ему было еще хуже. Ведь Арчи пришлось вонзить нож в спину собственного отца.

Ватанабэ чувствовал дрожь, которая прокатывалась по моему телу, Такео лучше любого другого умел читать в моей душе. Поэтому в тот момент он просто обнимал меня и целовал в макушку. Как мама в детстве, когда я просыпалась после кошмара.

— Мы справились с безумными колдунами, а теперь ты решила попаниковать из-за свадьбы?

— Все девушки паникуют из-за свадьбы…

 

ЭПИЛОГ

Все девушки паникуют из-за свадьбы. Но я никогда и предположить не могла, что свадьба может довести до состояния, близкого к истерике. Хотя, подозреваю, паниковать я начала из-за шести мельтешащих вокруг подружек невесты, постоянно норовящей разрыдаться мамы, надзирающей за всем миз Коллинз… Словом, вокруг меня оказалось людей больше, чем я могла вынести. И каждый от меня что-то хотел.

А вот я хотела застрелиться. Или повеситься.

В любом случае это мало напоминало самый счастливый день в жизни.

Но это же… это же была свадьба…

Это моя свадьба… Господи боже мой… Это же моя свадьба! Она не произойдет когда-то в будущем, которое для меня казалось бесконечно далеким… Это происходит прямо сейчас! Именно сейчас я стояла в белом платье и вот-вот должна была пойти к алтарю…

С самого утра все катилось к чертям в ад. Визажист застрял в пробке, причем забирать его нужно было на вертолете, и то не факт, что успели бы. За макияж и прическу в итоге взялись Лиллен и Мегуми, причем ни одна из девушек даже не засомневалась, что в состоянии справиться с этой задачей. Кстати говоря, вышло действительно ничуть не хуже, чем у профессиональных визажистов. Из зеркала смотрела волшебная фея в искрящемся белоснежном платье…

На которое одна из близняшек Сато едва не опрокинула свой стакан сока, споткнувшись о мой шлейф. Подвенечный наряд спасли, но в итоге половина присутствующих и я в том числе едва не схлопотали сердечный приступ.

И это не считая мелочей вроде запропастившихся музыкантов, скатертей не того цвета, слегка подвядших цветов…

Однако вся эта череда неприятностей не отменяла одного: я выхожу замуж. Прямо сейчас. И от одной мысли мне хотелось умереть.

— Это же моя свадьба… — всхлипнула я то ли с восторгом, то ли с ужасом. Сама понять не могла.

Мама, стоящая рядом, начала предсказуемо промокать глаза платочком.

— Беннет! Не вздумай реветь! Мы не успеем переделать твой макияж! — тут же рявкнула Лиллен.

Точно. Макияж. Нет, макияж я испортить не имею права. И платье. Там же столько журналистов… Если что-то пойдет не так, меня просто колесуют. А потом то, что осталось, отдадут на съедение собакам, чтобы другим невестам было неповадно.

Черт…

— Черт! — уже вслух высказала свою панику я. — Мам, я не хочу…

Мама готова была тут же уехать со мной в Айнвар, я это по ее лицу видела. А вот подружки невесты под руководством неумолимой Адамс взяли меня в плотное кольцо на случай, если я попробую сбежать.

— Беннет, ты хочешь, — вкрадчиво заявила мне Лиллен, упирая руки в боки. — Миссис Беннет, я понимаю, что вы готовы хоть сейчас увезти вашу дорогую девочку обратно на родину, но уверяю: она не простит этого ни вам, ни себе. Беннет! Соберись! Это последний марш-бросок по пересеченной местности к семейному счастью. Твой кубок чемпиона уже ждет тебя у алтаря, если не навернулся по дороге.

Очень ценное замечание. Ватанабэ уже прекрасно мог три раза убиться… И я тоже могу убиться.

А еще несколько сотен гостей, журналисты…

— Адамс, мне страшно, — вздохнула я, зябко передергивая плечами. Голыми плечами. Платье было без бретелек, так что ко всем моим свадебным фобиям добавилась еще одна — сползающий в самый ответственный момент лиф.

За каждым моим движением пристально следила Макото. Она явно опасалась, что с ее замечательным платьем, которое я сегодня надела, все-таки произойдет что-то неприятное, а то и вовсе непоправимое. Увы, но для модельера я так и осталась на втором месте. После моего наряда.

— Я бы тоже боялась идти по натяжному хлипкому мостику над прудом, — фыркнула подруга, ободряюще, но чересчур сильно хлопнув меня по плечу. — Но тебе же не привыкать, верно? И так последнее время в жизни сплошной экстрим. Да и ты не Ватанабэ, ты точно не упадешь по дороге.

Вот в последнем я точно не была уверена. Мне казалось, будто сегодня непременно произойдет что-то ужасное, после чего свадьбу придется отменить. Например, я могу сломать обе ноги. Утонуть в пруду. Поставить пятно на платье… Опасности подстерегают невесту на каждом шагу!

— Лил! — почти закричала я, чувствуя, как в глазах закипают слезы. — Я не хочу! Заберите меня отсюда!

На меня накатила совершенно непонятная паника. Ну, кажется, чего бояться? Это же свадьба. Моя свадьба. День, о котором мечтает каждая девушка… По крайней мере, должна мечтать… А я едва не в истерике бьюсь от мысли, что вот теперь-то точно все. Жена. Как приговор на всю оставшуюся жизнь.

Но подружки невесты меня точно отсюда без кольца на пальце не выпустят. Уж больно лица алчные. Ну как же. Свадьба. Букет.

— Вот, выпей! — Подруга сноровисто сунула в руку рюмку, кажется, с коньяком и заставила проглотить его.

Напиток помог прийти в себя, но скорее не из-за градусов, а из-за того, что алкоголь обжег горло. Меня все равно трясло от волнения.

— Беннет! Расслабься! И улыбайся! Ты выходишь замуж за мужчину, которого любишь до безумия! Который тебя любит до безумия! Так что прекрати дурацкую истерику и готовься шагать к алтарю под запиленную музыку и улыбаться! Если ты не скажешь «да», я лично утоплю тебя в пруду!

В последнюю угрозу я поверила безоговорочно. Уж чересчур злобно на меня взирала подружка невесты. Прямо как маньяк-убийца.

— Ну что, пойдешь замуж? — кровожадно протянула Адамс.

Я судорожно кивнула и выдавила из себя:

— Пойду.

Макото сноровисто поправила на мне фату.

Лиллен осклабилась почище оголодавшего вампира и произнесла:

— Ну вот и умница. Вперед!

Меня вытолкнули из шатра прямо в руки отцу, который, как и положено, умилился при виде дочери в подвенечном платье и даже пустил слезу. Следом вышел конвой из шестерых подружек невесты, так что на побег я больше даже не рассчитывала. Все равно поймают и вернут на место. В эту свадьбу вложили слишком много денег и сил.

Пришлось растянуть губы в улыбке и готовиться к неизбежному. Из этого парка я или выйду Ватанабэ Джулией, или меня вынесут вперед ногами.

Я взяла папу под руку, и мы двинулись под звуки скрипок по длинной зеленой ковровой дорожке мимо репортеров, мимо гостей, мимо десятков людей, которых я прежде знала, и тех, кого видела первый и, возможно, последний раз в жизни. Издалека на нас изумленно смотрели туристы, прогуливавшиеся в парке.

А я шла по дорожке к пруду. На середине спокойного водного зеркала у алтаря меня должен был встретить мужчина, которого я ждала всю свою жизнь. И который всю жизнь ждал меня.

Вот только чтобы добраться до него, следовало пройти по шаткому дощатому мостику, протянутому до острова специально для нашей брачной церемонии. Проклятое дизайнерское решение… Надо было все-таки сбежать. Наверное, Ватанабэ к алтарю доставляли на вертолете, иначе как бы он добрался до цели сухим и целым?

И что мне делать-то? У меня высокие каблуки и длинное платье. Ни первые, ни второе не переживут близкое знакомство с водой…

— Толстушка, это твой звездный час. Я сама этот мост проверяла полчаса назад. Выдержит, — верно поняла причину моего смятения, как всегда, оптимистичная Лиллен. — Не бойся, я иду следом. В крайнем случае, умрешь быстро и без мучений.

— Адамс, — прошипела я, не сбиваясь с размеренного шага, — если не перестанешь издеваться надо мной, я тебя сама утоплю в этом пруду.

Папа тактично делал вид, будто ничего не слышит, хотя я видела, каких трудов стоило ему не рассмеяться и продолжать сохранять одухотворенную мину. Что ж, хотя бы кто-то понимал торжественность момента. Я вот пока не понимала ничего…

Пока в традиционную музыку не вплелся голос Такео. Столь органично, словно так и должна была звучать эта мелодия.

«Не уверен, что ты знаешь, но, когда мы встретились впервые, я был настолько взволнован, что просто онемел…»

Как же хорошо, что я хотя бы немного понимала язык своей новой родины… И понимала это совершенно бесстыдное признание в любви, когда строчка за строчкой мне рассказывали нашу с ним историю.

И да, я до сих пор помню, как мой ненаглядный заикался тогда, стоя у туалета… Никогда после он уже не демонстрировал такого косноязычия.

Песня звучала, а все смотрели на меня. И будь я проклята, если не каждая женщина сейчас хотела оказаться на моем месте. Не потому, что я выходила за одного из самых завидных женихов, а потому, что каждая мечтает о такой беззаветной любви, какой любят меня.

Больше меня не волновало ничего. Совершенно ничего. Кроме того, что я должна дойти до алтаря и сказать «да» единственному мужчине в моей жизни.

— Режим «невеста» запущен, — услышала я ехидный шепот Адамс позади.

Не самым умным решением было пустить ее первой из подружек невесты. Лил прекрасно умела становиться совершенно невыносимой.

— Такео-сама все-таки гений, — ответила ей Мегуми.

— Еще бы, он выбил из нее помолвку, — фыркнула моя злейшая подруга. — Такео был задуман на небесах, чтобы переупрямить Джули.

— Девочки, цыц! — шикнула на болтушек Макото. — Иначе Джулия нас всех убьет. И свадьба не состоится, потому что невесту арестуют.

Что ж, Макото хоть немного выручила меня.

Я плыла по дорожке и с обреченностью смотрела на все приближающийся пруд. Плыть в прямом смысле не очень хотелось. А пройти по этому хрупкому мостику без перил мне придется самой, уже без поддержки отца. Следом пойдут шесть ослепительно красивых подружек невесты.

Брайан и Джастин застыли по обе стороны от мостика, как почетный караул, и казались удивительно расстроенными для братьев невесты.

— Удачи, сестренка! — хором выдали близнецы и широко улыбнулись.

Я благодарно кивнула братьям. Мне была невероятно важна эта поддержка.

— Если что, мы убьем твоего косоглазого, — невозмутимо сообщил мне Брайан.

Отец тяжело вздохнул и поцеловал меня в лоб.

— Пора, милая. Это твой путь. И тебе придется идти одной. Но ты же справишься?

«Ты так прекрасна в белом», — твердил голос моего жениха.

Я вздохнула, улыбнулась и уверенно сказала:

— Это самый счастливый день в моей жизни.

Мост был достаточно широк, чтобы я не намочила свое пышное платье, но пошатывался под ногами, из-за чего сразу показался вдвое уже.

— Как по подиуму, Беннет! — зашипела Лиллен, заставляя выпрямиться, вздернуть подбородок и пойти так, словно я — принцесса крови, и никак иначе.

Гости затаили дыхание. И мне показалось, будто каждый в глубине души надеялся, что я в итоге окажусь в пруду. Но мой путь и путь шестерых девушек, что шли вслед за мной, окончился вполне благополучно.

Беседка была забита народом под завязку. Еще бы, жених, невеста, пять шаферов, шесть подружек невесты, да еще и священник… Но я видела одного лишь Такео, который выглядел в своем смокинге просто неописуемо. Он показался мне в тот момент не просто самым любимым моим человеком, с которым я готова была провести всю жизнь, он был мужчиной моей мечты, тем, кто снится во сне…

— Ты прекрасна, — одними губами произнес мне он и протянул руку.

Я встала рядом с ним, и больше меня уже ничего не интересовало.

Свое «да» я произнесла автоматически, повинуясь легкому пожатию руки Ватанабэ. А то, что нас объявили мужем и женой, я поняла только после того, как все вокруг зааплодировали и Такео поцеловал меня. И вот теперь это уже был не привычный мне то ли братский, то ли отеческий поцелуй, в котором чувствовалась исключительно теплая привязанность.

— Букет невесты! — радостно завопила стоящая рядом Адамс. — Бросай букет невесты, Беннет! Мы же не зря страдали!

Еще не ясно, кто тут на самом деле страдал.

Отстраняться от Такео не хотелось, но он оторвался первым и шепнул мне на ухо:

— Не надо разочаровывать девочек.

Я обреченно открыла глаза и велела подружкам невесты:

— Стройтесь!

А потом повернулась спиной к девушкам и швырнула назад свой букет из традиционных роз, белых и розовых. Очередной дизайнерский изыск, который сделала обязательным миз Коллинз. Впрочем, флористы не зря трудились, букет и правда вышел чудесным. И большим. Ловить будет удобно.

Честно говоря, я почти свято верила, что добыча достанется Лил. Она среди всей шестерки казалась самой энергичной. Но когда прозвучал счастливый победный визг и я обернулась, то увидела, что злосчастный предвестник замужества в руках у Мегуми, Адамс же расположилась поодаль и даже, как мне кажется, вообще не принимала участия в охоте на букет.

И только сейчас до меня дошло, что на безымянном пальце моей злейшей подруги нет ее шикарного обручального кольца. А ведь она совсем недавно так хвасталась своим бриллиантом…

Лил только пожала плечами в ответ на мой вопросительный взгляд. Улыбалась она широко и довольно. Что ж, хотя бы не нужно беспокоиться из-за ее плохого настроения.

Подружки невесты чинно прошествовали назад по мостику, за ними двинулись и шаферы. А потом настал наш с Такео черед.

— Кто первый? — неуверенно спросила я уже мужа.

— Я неуклюжий, — обреченно пробормотал он, зябко передергивая плечами.

— А у меня юбка-стог, — вздохнула я, внутренне готовясь к какой-нибудь трагедии. Пока все шло слишком уж удачно, значит, скоро должно произойти нечто действительно фееричное. — И я пойду первой.

Такео кивнул:

— Удачи. Я за тобой.

Я пошла обратно по шаткому мостику. Гости затаили дыхание. А потом переходить начал мой муж… И чертов мост, который до этого прекрасно выдержал десять человек, под нами все-таки развалился. Счастливые новобрачные с истошным воплем свалились в воду… Под аханье гостей и щелканье затворов фотоаппаратов. Свою сенсацию журналисты все-таки получили.

Что я почувствовала, оказавшись в воде на собственной свадьбе? Облегчение. Наконец-то мы с Такео попали в нелепую ситуацию, и теперь можно с чистой совестью расслабиться и получать удовольствие от праздника. Разве что прическе, макияжу и платью пришел конец.

— Джули, как ты?! — оказался рядом со мной ненаглядный. Мокрый, смешной и до ужаса родной.

Такео выглядел настолько забавно, что я не выдержала и захохотала в голос. И он рассмеялся следом. Наверное, я тоже превратилась в то еще чучело. Мы вылезли из воды: счастливые, смеющиеся и до безумия влюбленные. Нашу свадьбу так легко нельзя было испортить.

На берегу уже ждала деловитая Адамс с полотенцами, погнавшая нас в шатер, где меня одевали в первый раз.

— Беннет, ты не поверишь, но вы отлично получились на фотографиях. Джен все-таки гений, раз предложила сделать тебе водостойкий макияж. Ничего, для Ватанабэ у нас есть запасной костюм подемократичней, а для тебя уже заготовлено второе платье, пышное и по колено. Идеально подходит для приема. Работаем, ребята! Свадьба в самом разгаре!

Не прошло и получаса, как я снова ощущала себя прекрасной невестой, а не мокрой курицей. А Лиллен не унималась, раздавая указания так умело и решительно, что я уже даже и не сомневалась в будущем благополучии «Фейри стайл». Справится не хуже меня. С Лил, пожалуй, и устроитель свадьбы был не нужен, моя подружка прекрасно разбиралась в том, что и как должно было происходить.

— Так, сладкая парочка, бегом-бегом-бегом! Сейчас у нас по плану первый танец молодоженов! Где Мисаки?! Это должен быть танец, а не двойное самоубийство! Ватанабэ, если ты запорешь этот торжественный момент, то Беннет овдовеет в рекордно короткие сроки! Бегом!!!

Кано был найден почти мгновенно. Ему вменялось в обязанности заставить жениха танцевать, а не падать раз за разом. После обнаружения лидер-танцора In the Dark меня с женихом и Мисаки отправили к деревянному круглому подиуму, вокруг которого устроились музыканты и ближайшие родственники. Мои и Ватанабэ.

Родни собралось достаточно, чтобы журналисты выли от отчаяния: пробиться через такое оцепление папарацци не удавалось никакими способами. Однако я заметила, что самые ушлые догадались забраться на деревья и снимать уже оттуда.

— Если что, заранее прости, — прошептал Ватанабэ перед тем, как мы поднялись с ним на сцену рука об руку.

Я только фыркнула и поцеловала его в щеку.

— Я знала, за кого выхожу замуж, — со смехом отозвалась я. Если уж со мной не случилось истерики после гибели эксклюзивного подвенечного платья, то бесполезно пугать меня оттоптанными ногами.

В конце концов, это ведь такие мелочи.

Такео развернул меня к себе и поцеловал совершенно иначе, «по-взрослому», как у алтаря.

— Все, Джули. Детское время закончилось, — заявили мне с пугающей решимостью. — Больше никаких поцелуев в щечку. Я не железный.

Я удовлетворенно вздохнула. Ну наконец-то…

И наш танец начался…