ГЛАВА ПЕРВАЯ

Я сидела одна в пустом больничном коридоре и безуспешно пыталась понять, какого черта все произошло именно со мной. Я ведь никогда не была безответственной… Не святая — да, но и больших глупостей в своей жизни прежде не творила. И все-таки это случилось.

Беременна.

А будущий несчастливый папочка чертовски далеко от меня и наверняка не захочет принимать участия в воспитании чада. Мне ведь этот тип даже не нравился…

С полчаса меня просто трясло от новости. А потом… Потом пришло какое-то философское спокойствие. Ну хорошо, беременна. И что? Мне уже двадцать семь, самое время подумать о ребенке в конце концов. Не молодею. Благо денег я теперь зарабатываю достаточно. Жить мне есть где. А папочка… Ведь на самом деле мне от него нужно только одно. Причем это не алименты. К черту его деньги. И его самого туда же.

Пять минут я рылась в своем органайзере и все-таки обнаружила нужный номер телефона. Слава богу, от закадычной подружки Беннет я переняла привычку коллекционировать телефоны, даже если мне, скорее всего, не придется никогда их использовать.

— Алло, здравствуйте, — вполне вежливо начала я разговор. Хотя внутри все кипело.

На другом конце телефона со мной озадаченно поздоровались. Собеседник явно не представлял, с кем приходится иметь дело.

— Вас беспокоит Лиллен Адамс, ассистент Дженнет Коллинз, не могли бы вы попросить Кан Му Ёна как можно скорей связаться со мной? Это очень важно.

В принципе я была готова к тому, что мне вообще никогда не соизволят позвонить. Но мистер Кан Му Ён решил проявиться уже спустя час. До случайной подруги на ночь снизошли. Я сражена наповал.

Когда мобильный разразился трелью и на дисплее отобразился незнакомый номер (о Создатель, неужто с личного телефона решил позвонить?), я уже сидела дома и мелкими глотками пила зеленый горячий чай. Беннет подсадила. Теперь о кофе придется надолго забыть — для ребенка вредно. Хотелось напиться, но этого тоже нельзя. И еще куча других «нельзя». И все потому, что я беременна…

Трубку, однако, сняла с полным спокойствием. Я все уже для себя решила. Никакой трагедии со мной не произошло. Наоборот, все вовремя. Мамочка давно намекала на то, что хочет внуков. Хотела — пусть получает. А про зятя она ничего не говорила. Надеюсь, мама переживет косоглазого внука… А то, что он будет косоглазым, — не сомневаюсь, эта кровь перебьет любую другую…

— Здравствуйте, мисс Адамс, вам что-то нужно? — предельно вежливо и холодно поинтересовались у меня. Как предложение положить трубку и больше никогда не беспокоить занятого человека.

Отлично, мы все помним, и мы не хотим, чтобы какая-то иностранка напоминала о себе после одной случайной ночи. Интересно, чего он сейчас от меня ждет?

— Да. Копия вашей больничной карты, список генетических заболеваний, которыми страдают родственники, и список ваших дурных привычек, — отчеканила я.

Последовала ошарашенная пауза. Что же, мне хотя бы удалось его шокировать.

— Зачем?

— Я от вас беременна и собираюсь рожать ребенка. Хотелось бы знать, насколько вы испортили мой генофонд.

— Что?! — заорал будущий папочка в трубку. Что ж, новость ему радостной не показалась. Оно и к лучшему. — Как это могло произойти?!

Едко хмыкнув, я ответила:

— Ай-ай-ай! Кан Му Ён, вы же большой мальчик, двадцать девять как-никак, неужели вам никто не рассказал, как дети получаются?

Он молчал с минуту.

— Он… точно от меня?

— Точно, — издевательски фыркнула я. — Дуракам везет. С первого раза. Не падайте в обморок, я не собираюсь продавать информацию таблоидам или в суд подавать. Дайте мне то, что я прошу, и мы разойдемся миром. Без скандала.

Он опять молчал с полминуты. Наверное, слова подбирал. Ну да, новость экстраординарная, так сразу даже не ответишь.

— Думаете, я вот так сразу поверю? Будто вы первая, кто говорит, что ждет от меня ребенка…

Наверняка не первая. И даже не вторая.

— Учитывая вашу кобелиную сущность, думаю, я пятисотая. Но повторюсь, мне нужна от вас исключительно медицинская информация. Можете ничего не заверять. Просто я хочу знать, с чем придется бороться, если мой ребенок начнет болеть. Дальше меня самой ничего не пойдет.

Ответ я получила донельзя сухой:

— Я подумаю.

И после этого Кан Му Ён отключился.

Вот же скотина косоглазая…

Я даже переживать начала после такой «содержательной» беседы. А переживать ведь тоже теперь нельзя.

Да мне теперь практически все запрещено!

За успокоением я по давней привычке обратилась к самому безотказному человеку. К лучшей подруге.

Беннет, конечно, не одобрит моей беременности и всей ситуации в целом, но точно поддержит идею оставить ребенка. Ну почему мне не удается сделать свою жизнь такой же идеальной, как у нее?

С Джули всегда все ясно. Если мужчина — то один на всю жизнь. Если любовь — то непременно большая и чистая. Если ребенок — то долгожданный. Они с Ватанабэ будто где-то наверху были задуманы именно друг для друга. А у меня… был почти роман с Дэниэлсом, но в итоге мы стали лучшими друзьями. Были ухажеры, но все это казалось таким мелким и пошлым по сравнению с историей Джулии… В общем, я решила не размениваться. Вот только не рассчитала, что я все-таки не фея Джули, не сказочная фея, мне по статусу не положено большой и светлой любви. Зато со мной случился этот… Кан Му Ён, чтоб его…

Чтобы связаться с Беннет, которая вообще-то давным-давно Ватанабэ, но для меня все равно осталась исключительно Беннет, я обычно использовала видеосвязь на ноутбуке. Приятней смотреть в глаза собеседнику.

Подруга была в Сети и ответила на звонок тут же.

— Беннет, я беременна, — с места в карьер начала я, ожидая реакции.

Та ошарашенно захлопала глазами. Шокировать подругу мне явно удалось…

— У тебя же сейчас даже парня нет, — пробормотала она, недовольно хмурясь. Где-то неподалеку звучали раздраженные вопли на языке Ямато и звуки настраиваемых инструментов. Опять подружка сидит на репетиции In the Dark. Она от своего ненаглядного ни на секунду не отлипает с самой свадьбы. Я бы от такого просто рехнулась.

— Нет, — со вздохом согласилась я. — Но это, как ты понимаешь, не всегда мешает…

Джули покачала головой, закусив губу. Не одобряет. Ну еще бы…

— Кто он?

— Какая разница, — отмахнулась от нее я, отводя взгляд.

Ну да. Отмахнуться от Джулии Беннет… У нее же хватка как у бульдога, если не крепче.

— Лиллен Адамс, я его знаю?

Она говорила точь-в-точь как моя мать, когда была мной недовольна.

— Его все знают… — обреченно пробормотала я, зажмурившись, как нашкодившая кошка.

Джули всегда была в курсе всех событий моей жизни, поэтому больших пояснений ей и не потребовалось.

— Лиллен Адамс, какого черта ты умудрилась забеременеть от Кан Му Ёна, этого бабника? Тебя же от него просто тошнило! — даже повысила от возмущения голос подруга. Бедная, она явно в шоке.

— Ты бы знала, как меня от него сейчас тошнит… Как-то так вышло… — беспомощно пожала плечами я, подняв взгляд на Беннет. — Сама не понимаю… Но…

Бывшая напарница слегка сощурилась и решительно заявила:

— Я буду крестной.

— Э…

Вот уж чего я не ожидала, так это того, что она сейчас настолько круто сменит тему разговора. Но Джули — это Джули. Она всегда знает, когда стоит прекратить нравоучения. Но как она поняла, что я и не думаю об аборте?

— Ну ты же решила оставить ребенка, — фыркнула она со своей неизменной ясной улыбкой.

— Но я же тебе этого не говорила… — растерянно произнесла я, округлив глаза.

Девушка по ту сторону экрана рассмеялась.

— Если бы решила прервать беременность, ты бы мне точно ни о чем не рассказала. Да и я тебя знаю, ты такого никогда не сделаешь, Адамс. Поэтому обращайся, если понадобится, я всегда помогу. И я — крестная. Это даже не обсуждается!

— Будешь ты крестной, раз уж с подружкой невесты вышла промашка… — отмахнулась я. Как будто у меня очередь из желающих… Разве что Ди. Но у нее и так куча крестных детей, она не обидится, если мой достанется Беннет.

Джули неодобрительно покачала головой.

— Да брось, я еще и подружкой невесты побуду. Вот увидишь. Ты умница. Все будет просто замечательно.

Спорить с ней не стала… Но вот надеяться на свадьбу и прочее тоже не собиралась. Кому я теперь буду нужна с ребенком? Джулия всю жизнь была романтиком и мечтателем, а я вот — реалистом и циником. Да если и решится кто-то связаться со мной, то будет ли он любить моего ребенка как собственного? Нет уж… Лучше так. Я и любимое чадо. Без посторонних мужчин в доме.

Но как же я все-таки умудрилась попасться на удочку этого заграничного кобеля? Ведь знала ему цену с самого начала, прекрасно знала… И не нравился он мне даже внешне. Ну ни капли. Сам тощий. На каблуках я с ним была практически одного роста. И рожа у него совершенно бабская, по-другому и не скажешь. И косметика… Да я сама столько тональника не использую! У него губы были через раз в блеске. Мерзость.

Мне нравились мужчины с нормальным разрезом глаз, крупные и мускулистые. А не это непонятное нечто, которое временами выглядело женственней меня самой.

Ко всему прочему, Кан Му Ён, мегазвезда Корё, был редкостным кобелем, что вроде бы и старался скрывать (на его родине такое поведение не особо одобрялось), но шила в мешке все равно не утаишь. Тем более такого. И тут, в Айнваре, его потянуло на экзотику. А именно — на меня.

Мы столкнулись впервые, когда я по идиотскому стечению обстоятельств брала у него интервью. Этой встречи попросту могло не произойти, но Энн, которая должна была беседовать с иностранной знаменитостью, внезапно заболела, и так сложилось, что только я могла сорваться с рабочего места и заменить ее.

С этого момента и начались мои неприятности.

Наверное, для мистера Кана голубоглазая блондинка показалась такой же экзотикой, как и он для меня. Мне сделали завуалированное, но от этого не менее неприличное предложение. Я решительно отказалась. Пусть даже я была не настолько приличной девушкой, как та же Беннет, но и идея переспать с первым встречным душу не грела.

Господин Кан сильно оскорбился и удвоил напор по завоеванию неприступной крепости. А потом утроил. Послать настырного иностранца напрямую было нельзя, это дурно отразилось бы на «Фейри стайл», журнале, в котором я работаю. Но и принимать его внимание оказалось ужасно неприятно.

А однажды утром я просто проснулась с головной болью в номере отеля, плохо понимая, что вообще произошло. И рядом мирно спал голый Кан Му Ён. На этом история и закончилось. Было слегка противно, но я бы это пережила.

Однако через полтора месяца начался токсикоз.

Вот так я и осталась с ребенком в перспективе и с перечеркнутой личной жизнью…

Но сейчас меня куда больше волновал список заболеваний папочки моего будущего чада. Потому что мужчины приходят и уходят, а болячки твоего ребенка всегда с тобой. До самой гробовой доски.

Когда я уже собиралась ложиться спать, мне снова позвонили с неизвестного номера.

— Да? — удивленно ответила я. Мне в такое время обычно звонили те, кого я лично знала.

— Мисс Адамс, это Кан Му Ён. Вы получите все, что просите. При личной встрече. Я буду в Айнваре через два дня, — сухим деловым тоном сообщили мне и положили трубку, даже не попрощавшись.

На черта он мне тут сдался? Встречаться с отцом своего ребенка не хотелось, да и незачем было это делать. Мы же совершенно чужие люди, даже и не знакомы толком. Зачем ему понадобилось увидеться со мной лично? Лучше бы адвоката прислал…

На работу я в итоге отправилась вымотанная переживаниями и токсикозом и совершенно несчастная. Даже под слоем тонального крема все равно оставалась видна синюшная бледность. Ребенок явно пошел в папашу и не собирался давать мне покоя ни днем ни ночью.

— Лиллен, какой срок? — флегматично поинтересовалась миз Коллинз при утреннем «смотре войск».

Вайолет, моя нынешняя напарница, ошарашенно округлила глаза, а ее прожаренная солярием физиономия приобрела ехиднейшее выражение.

Курица безмозглая. Уже весь мир кожу давно начал отбеливать, а она все еще рак в салонах ловит… Не нужно обладать даром телепатии, чтобы понять, какие мысли бродят в пустой голове Вайолет. Точнее, речь об одной мысли, которая случайно забрела в пустой череп.

— Седьмая неделя, Дженнет, — мрачно ответила я, даже не пытаясь отбрехиваться. Все равно правду она уже знает. Странно, что только сейчас вопрос задала. Наверняка уже давно в курсе — от ведьмы ничего не утаишь.

Начальница смотрела на меня тяжело, оценивающе.

— Если только захочешь, он приползет уже через неделю, — будто невзначай обронила она, но посмотрела в глаза так выразительно, что я тут же поверила в то, что обещание свое она легко выполнит. Приползет. На карачках. И будет при этом слезно умолять быть с ним до конца жизни. Сильная ведьма способна практически на все.

— Да ну его, — замотала головой я, представив себе, что Кан Му Ён все же станет моим законным мужем. Даже дрожь пробрала. Нет, такого счастья точно не нужно. Манерный самодовольный пижон. Хватит уже того, что мой ребенок будет на него похож.

— Ну смотри, — как-то странно сказала миз Коллинз и удалилась в свой кабинет, таким образом закрыв тему.

Что ж, меня хотя бы не уволили…

Два дня до приезда «папочки» я прожила на автомате. Утром вставала, перебарывая тошноту, завтракала и плелась на работу, где меня ждали десять часов почти что непрерывного труда на благо журнала. Думать я старалась только о непосредственных обязанностях. Прежде я была одна, сама себе хозяйка, в некотором смысле мою жизнь можно было назвать идеальной… И тут внезапно все изменилось из-за моей же глупости. Теперь придется любить эту глупость, придумать ей имя, приготовить детскую…

На третий день я совершенно четко поняла, что хочу дочку. Просто до смерти хочу дочку. Маленькую егозу, которая начнет с пеленок очаровывать всех окружающих. Вдруг так ясно представилось, как я буду ее обожать и баловать, что сердце защемило от нежности. Должно быть, проснулся чертов материнский инстинкт, которого раньше за собой не замечала. Никогда не тянуло сюсюкать с детьми. Да я их вообще с трудом переносила.

Но тут — другое. И плевать, что вместо моих голубых глаз и золотых волос будут раскосые лисьи очи и темные волосы. Мой ребенок. Только мой. А тот… производитель… Спасибо ему большое за посильное участие. И может быть свободен.

Стоило только обдумать все это окончательно, как я пришла в гармонию с собой. Ситуация больше не казалась трагичной. И как будто тошнить стало не так сильно. Мне даже немного начал нравиться Кан Му Ён. Двадцать семь… Все вовремя. Меня даже можно назвать счастливицей.

Стоило только вспомнить о виновнике моего положения, как тут же зазвонил мобильный.

— Да? — не слишком довольно ответила я, уже смутно представляя, кто именно вздумал мне звонить.

— Мисс Адамс, восемь вечера, «Zafferano» вас устроит? — услышала я знакомый голос.

Ну да. Он. Мой косоглазый рок.

Я прикинула, смогу или нет оказаться в нужное время в нужном месте, и пришла к выводу, что да. В последнее время в офисе отношение ко мне резко изменилось: меня берегут, вплоть до того, что не дают оставаться после работы. В итоге я перестала успевать выполнять все желаемое, но это никого не интересовало, в том числе и начальницу. А Вайолет даже начала больше работать, уму непостижимо, и теперь носилась со мной как с хрустальной вазой и постоянно демонстрировала, как сильно она мне сочувствует. Ненавижу и то, и другое одинаково сильно. Тем более непонятно, почему меня вообще нужно жалеть? Я что, смертельно больна и скоро умру? Ведь в действительности все прекрасно.

— Вполне, — сухо отозвалась я.

— Увидимся там, — коротко бросил он.

Ну что за идиотская манера общения!

А ресторан он выбрал не из дешевых. Мне в нем побывать удалось только раз, и то на каком-то официальном мероприятии в качестве приложения к миз Коллинз.

Почему-то я даже не сомневалась, что он выберет именно такое пафосное место в самом центре города. Кан Му Ён, по моим наблюдениям, любил выставлять напоказ свою сомнительную красоту и свое богатство.

Вайолет высунулась из-за монитора и заинтересованно спросила:

— Папочка звонил? Да?

— Ты думаешь, я бы стала так спокойно говорить с мерзавцем, который оставил меня с пузом? — насмешливо приподняла я бровь.

— Нет, на него бы ты точно начала орать так, что услышали бы и на первом этаже.

О да. Я любила выяснять отношения громко и демонстративно. Но не в этот раз и не в этой ситуации.

— Именно. Этот тип будет страдать, — с кровожадным видом протянула я, едва не оскалившись.

Впрочем, Кан Му Ён страдать точно не будет. Ни от мук совести, которой у него нет, ни из-за моих козней, потому что мне ему даже мстить не хочется. Нельзя злиться на воду из-за того, что она мокрая, или на огонь из-за того, что он жжет. Просто… кобель. А мне не повезло. Такое случается иногда.

— Ты такая стерва! — почти с уважением протянула напарница. Сама-то она изображала милую девочку. Хотя таковой не являлась. Вот Джули была милой девочкой, к тому же еще и умной. Вайолет была редкостной дурой.

Мне опять захотелось разрыдаться. Настроение скакало туда-обратно раза четыре за час. Чертовы гормоны, которые сделали из меня слабовольную истеричку, готовую лить слезы по любому поводу. Но плакать было нельзя. И нервничать — тоже. И не только из-за того, что я жду ребенка. Ни за что не собиралась показаться перед самовлюбленным бабником из Корё с опухшими красными глазами. Я не желала казаться жалкой…

В ресторане меня прямо от дверей проводили в отдельный кабинет. Ясно. Косоглазый принц не захотел светиться с женщиной в людном месте. Что ж, понятная осторожность… Но лучше бы ему быть осторожным полтора месяца назад.

Мужчина сидел за столом, откинувшись на спинку стула, и разглядывал меню. Полные яркие губы, лисьи глаза, узкий овал лица, модельная стрижка. Метросексуал чертов. Издалека его запросто можно было бы принять за женщину.

— Отлично выглядите, мисс Адамс, — криво усмехнулся он, отсалютовав мне бокалом. Встать и нормально поздороваться даже не подумал. Я тоже не стала расшаркиваться и уселась за стол.

— Спасибо, — равнодушно пожала я плечами. — Вы тоже ничего.

Мужчина исподлобья посмотрел на меня и в лоб задал самый злободневный вопрос:

— Рожать собираетесь?

Я прожгла его ненавидящим взглядом и коротко ответила сквозь зубы:

— Именно.

У иностранца дернулась щека. Очень заметно. Надеюсь, он хотя бы не невротик… Слабый тип нервной системы прекрасно передается по наследству. Об этом я уже успела прочитать.

— И мое мнение вас не интересует? — приподнял бровь он.

— Ни капли, — передернула плечами я. Он что, думает, будто у него есть право голоса? — Я уже все для себя решила.

Не сказать чтоб мой ответ его слишком порадовал. Желваки заиграли, а стакан с водой мужчина стиснул так сильно, что странно, как тот не треснул.

— Мне не нужен этот ребенок. И вы не получите алиментов, — разъяренно процедил мистер Кан, поджимая губы. Бесполезно. Они все равно оставались несуразно большими. И совершенно не мужскими. Позорище.

Я рассмеялась в голос, запрокинув голову. Мужчины порой такие… скучные. Думают, будто могут все заранее просчитать. В особенности нас, женщин.

На бледных щеках «папочки» расцвели свекольно-красные пятна. Он не привык, чтобы над ним кто-то смеялся. Придется привыкать.

— Мне не нужны ни ваши алименты, ни вы сами, — махнула рукой я, откровенно насмехаясь над незадачливой знаменитостью. — Это мой ребенок. Все произошло вполне вовремя, мистер Кан. Мне как раз пора было подумать о детях, а в результате вы так неудачно «не подумали», что решили мою проблему. Я достаточно зарабатываю и даже сама готова предоставить вам денежную компенсацию, лишь бы никогда больше вас не видеть.

Вот уж чего-чего, а умолять мужчину о чем-либо я точно не собиралась. Не тот характер, не та жизнь, не те принципы. Вот меня мужчины порой умоляли… иногда даже безуспешно. Я не какая-нибудь охотница за алиментами или дурочка, которой просто не повезло. Лиллен Адамс — самостоятельная молодая женщина с достойным заработком. И наличие или отсутствие мужа никак не отразится ни на нашем с ребенком достатке, ни на нашем социальном статусе. В конце концов, тут прогрессивный Айнвар, и на мать-одиночку никто не станет косо смотреть.

— Мне… заплатить?! — ужаснулся и возмутился разом Кан Му Ён, подскакивая на ноги. — Вы издеваетесь?!

Какой догадливый… Даже удивительно, насколько догадливый.

— Разве что самую малость, — пожала плечами я, от всей души наслаждаясь ситуацией. Должна же я хоть как-то отплатить этому «производителю» за несколько часов шока и ужаса, верно?

С минуту мистер Кан боролся с собой. Он молчал, но так выразительно сверкал глазами в мою сторону, что любая другая могла бы испугаться за собственную жизнь и здоровье.

Напугать меня никогда не было легкой задачей.

— Вы собираетесь родить ребенка в любом случае, и мое мнение ничего не изменит, — скорее констатировал очевидное, чем спросил мужчина, вновь усевшись за стол.

Я кивнула, подтверждая.

— Конечно, потом придется потратиться на пластические операции…

Кан Му Ён подорвался на ноги повторно, едва не опрокинув стол.

— Что?!

Удрученно вздохнув, пояснила:

— Уже несколько поколений в моей семье рождаются исключительно светлокожие, золотоволосые и голубоглазые дети. Чистокровные айнварцы. Никто из моего рода никогда не портил семейный генофонд всякой пакостью. И теперь я жду ребенка, который наверняка будет похож на жителя Корё. Разумеется, я собираюсь это исправить в меру своих сил.

Конечно, я откровенно издевалась над Кан Му Ёном, не собиралась я ни под каким видом отдавать собственного ребенка под скальпель ради придури, но этот тип выглядел так забавно. Разрез глаз я ему изменила безо всякой пластики в два счета.

Спустя пару минут звезда Корё слегка пришла в себя после потрясения и начала подозревать, что над ним просто смеются. Видимо, что-то такое разглядел мистер Кан в моих глазах.

— Если этот ребенок появится на свет, я его не оставлю, — обреченно изрек он, хмурясь. — Он ни в чем не будет нуждаться и будет знать, что отец у него есть.

Вот теперь щека дернулась уже у меня. Мне не нужны были его деньги. И я вовсе не собиралась их просить.

В мои планы на будущее точно не входил «любящий родитель», который может баловать моего ребенка больше, чем я сама. Я не хотела, чтобы в наши с моим ребенком отношения вмешивался чужой человек. Пусть даже он и является биологическим отцом.

До этих слов мне было плевать на существование Кан Му Ёна.

После них я увидела в нем злейшего врага.

— Нет, — решительно заявила я. — Вы и близко не подойдете к нам.

Теперь мужчина побледнел настолько, что тональный крем тут же стал казаться чересчур ярким.

— Что?

Когда-то в детстве, когда я еще жила в крохотном городке и знать не знала про высокую моду, я видела однажды, как дворовая облезлая кошка кинулась на здоровенную собаку, чтобы только не подпустить ее к своим котятам. И тогда соседская овчарка отступила, поскуливая от ужаса.

Теперь я прекрасно понимала чувства той кошки. И если будет нужно, я выцарапаю глаза Кан Му Ёну, но близко к моему ребенку он не подойдет. Никогда.

— Я сказала, что вы близко не подойдете к нам, — тихо и очень вкрадчиво, с угрозой в голосе произнесла я, встав на ноги. — Это мой ребенок.

Он растерянно смотрел на меня и, кажется, не мог вот так сразу подобрать достойный ответ.

— Ребенку нужен отец, — наконец выдавил он.

Я выразительно фыркнула. Ну да. Вот только лучше никакого отца, чем такой.

Мой родной отец пил. Сильно. И бил нас с мамой так, что то и дело приходилось вызывать «скорую». Однажды моя мама, хрупкая болезненная женщина, просто собрала наши с ней вещи, и мы ушли вдвоем из дома, где жили с отцом.

Тогда я услышала:

— Порой, Лилли, милая, лучше не иметь отца вовсе.

Я поверила ей сразу и навсегда. Тому немало способствовала лангетка на руке. Слава Создателю, перелом сросся хорошо и кости разве что немного ныли перед переменой погоды.

— Порой лучше не иметь отца вовсе, — выплюнула я в лицо Кан Му Ёну и вылетела прочь, хорошенько саданув дверью напоследок.

Уже сидя в такси, я поняла, что так и не забрала документы, которые просила у этого кобеля. Так что придется с ним встречаться повторно. Нельзя подходить безответственно к здоровью своего будущего ребенка. И пусть видеть эту косоглазую рожу снова совершенно не хотелось, я подняла трубку, когда он позвонил мне спустя несколько часов.

— Мисс Адамс, вы забыли… — начал было он каким-то до странности виноватым тоном.

Я вдохнула, выдохнула и только тогда откликнулась:

— Да. Забыла.

— Я завезу к вам домой, — заикнулся было «папочка».

Ага. В мой дом. Да черта с два.

— Вызову полицию, — невинно сообщила я. — И предъявлю иск за преследование.

В правоохранительных органах у меня имелись достаточные связи, чтобы обеспечить по первому разряду все, что пообещала. Вряд ли мальчики мне откажут, если попрошу помочь разобраться со слишком энергичным поклонником. И им будет совершенно плевать, как его зовут, чем занимается и сколько зарабатывает.

— И что вы предлагаете? — тяжело вздохнули в трубку.

Я призадумалась. Нельзя давать этому типу адрес. Кто его знает, что он задумал на самом деле.

— Вышлите почтой на адрес «Фейри стайл», — нашлась я и нажала на отбой.

Плевать на Кан Му Ёна. Мне нельзя волноваться.

Утром я так же, как и всегда, подскочила ни свет ни заря, спешно привела себя в порядок и полетела на работу с обычной мыслью, что именно сегодня я точно опоздаю. Обычный день. Ну только вот кофе не стала пить, ибо вредно, а так можно было даже решить, будто на самом деле ничего нового и не произошло в моей жизни. Старший ассистент «Фейри стайл» не мог позволить себе паниковать, предаваться унынию или заниматься иными непродуктивными вещами, я это хорошо поняла еще на примере Беннет. И пусть феей меня звать никто не спешил, за глаза честя обычно исключительно ведьмой (наивные, думали, будто я не узнаю), но боевой настрой в коллективе журнала я неплохо поддерживала. Хотели того работники или нет.

Этот день стал бы одним из сотен одинаковых, которые проносились перед моими глазами, если бы, когда я поднималась по ступеням к дверям уже ставшего родным небоскреба, перед моими глазами не пронеслось стекло.

Нет, это сперва мне показалось, что перед моими глазами. На самом деле расстояние было примерно с метр, я даже как-то умудрилась закрыть лицо широкими рукавами плаща, но острая стеклянная крошка все равно впилась в ноги.

«В больницу», — обреченно констатировала я, стиснув зубы, чтобы не заорать от боли. Когда спустя минуту пришла в себя, позвонила боссу и сообщила, что ее верный страж по техническим причинам выйдет на работу несколько позже положенного.

Ничего особо страшного со мной, как оказалось, не случилось. Да, сперва пострадавшие ноги чудовищно болели, да и крови я потеряла прилично, но путь женщины — всегда страдание, поэтому я упрямо сжала зубы и на такси добралась до ближайшей больницы. По дороге хорошенько погрызлась с водителем, который хотел содрать больше из-за того, видите ли, что я могу ему чехлы кровью испачкать. Да черта с два с меня кто-то получит больше положенного!

Вот уже в больнице случился обморок. У медсестры из приемного отделения. Бедная девочка, похоже, только-только начала работать, поэтому вид бледной, окровавленной и разъяренной женщины довел ее до шока. Меня после того, как я стала свидетелем убийства, так легко пронять было нельзя, поэтому всю перевязку я провела в сознании и отчаянно ругала того криворукого кретина, который обеспечил мне этот несчастный случай.

Врач уверил, что даже шрамов не останется, а если я стану менять повязки каждые три часа, то уже через несколько дней даже думать забуду о досадном происшествии. Еще деятельный юноша пытался всучить мне успокоительное… Когда отмахнуться от него не вышло, я предложила ему самому выпить этот препарат. И почувствовала себя гораздо лучше. Вообще, заметила уже давно — стоит на ком-то сорвать злость, как становится существенно легче.

На работу в итоге я так и заявилась — в повязках и крови, повергнув в шок добрую половину работников журнала, которые пялились на меня, как на вестника Армагеддона.

Стоило появиться на рабочем месте, как Вайолет, эта трепетная дева, задрожала и, указав на мои ноги, пролепетала:

— Ч-что это?

Я мрачно осклабилась и заявила:

— Ноги резала! Руки — уже старо.

Девушка нервно сглотнула и больше вопросов не задавала, а я отправилась искать брюки в нашей комнате отдыха, где мы держали запасную одежду. Хвала Создателю, брюки действительно имелись, и я смогла прикрыть пострадавшие ноги. В ближайшую неделю коротких юбок мне не носить. Как и любых других.

— Лиллен, зайдите, — позвала меня из кабинета миз Коллинз, стоило лишь усесться за рабочий стол.

Вайолет сделала большие глаза и провела большим пальцем себе по горлу, намекая на то, что главный редактор не в самом радужном настроении.

Пожала плечами и пошла на «голгофу». Титановую Джен я в каком только настроении не повидала за последние годы. Даже бояться ее отучилась. Ну уволит. И кому тогда будет хуже? Я после стольких лет в ее приемной смогу устроиться куда угодно, даже если она даст отвратительные рекомендации. А вот где она возьмет другого ассистента, который так же отлично управлялся бы с работой?

Дженнет сидела в своем вечном кресле, обложившись фото с последних показов, на меня она отреагировала далеко не сразу, хотя и сама вызвала.

— Как вы, Лиллен? — спросила она меня, пристально глядя в глаза.

— Жить буду, — оптимистично заверила я начальницу. Накачанная обезболивающим под завязку, я и думать забыла о своих «боевых ранах». Страдать по поводу случившегося так точно в мои планы не входило.

Миз Коллинз озадаченно нахмурилась и покачала головой.

— Лиллен, как ты себя чувствуешь?

Слабо понимая, в чем дело, я ответила:

— Превосходно.

Шеф поднялась на ноги.

— Создатель! Лиллен, ты беременная женщина, которая едва не погибла несколько часов назад! Почему ты настолько спокойна?

Вот теперь пришло время уже мне озадачиться. Если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то мне бы стоило покататься немного в истерике. Но я к ним никогда не была склонна, да и не хотелось.

— Понятия не имею, Джен, — пожала плечами я. — Можно идти работать?

Титановая Джен тяжело вздохнула и махнула рукой.

— Иди уж. Я сама разберусь, чей идиотизм едва не стоил мне ассистента. Завидую твоим нервам. Не поделишься секретом, как держать их в таком отличном состоянии?

Я задумалась на несколько секунд, а потом с самой очаровательной улыбкой ответила:

— Работать с вами по десять-двенадцать часов в сутки, Джен.

Шеф закашлялась и махнула мне рукой, мол, иди уже отсюда.

Я хмыкнула и пошла заниматься повседневными делами. У меня и правда так и не начались пока серьезные перепады настроения. Не хотелось заливаться слезами. Точнее, пару раз хотелось, но я четко понимала, что все дело в гормонах. Стоило только уяснить, что причина физиологическая, как все проходило само собой.

Вот разве что пришлось напрочь забыть про диету. Точнее, сменить ее. Теперь я ела по собственным меркам просто слоновьи порции. И причем жирное тоже уминала за обе щеки. Но врач сказала, так нужно для ребенка. А для своей крохи я готова была пойти на все. Даже потерять свою идеальную фигуру, которую создавала последние пятнадцать лет.

Вайолет затравленно косилась на меня пару часов, а потом спросила:

— Лиллен, ты лучше скажи заранее, когда ты собираешься орать?

Я как раз разбиралась с расписанием на следующую неделю, поэтому даже не сразу осознала, что у меня хотят узнать.

— Ви, если ты не заметила, я ору примерно каждый час ежедневно все то время, которое ты тут работаешь.

Напарница вздохнула и закатила глаза.

— Я имею в виду, когда ты начнешь орать, — чуть напряженно пояснила девушка. — Беременность почему-то тебя совершенно не изменила. Ни капли.

Вычеркнув пару встреч, я пожала плечами:

— Возможно, я достигла абсолюта и хуже уже не стать. Тем более волноваться мне сейчас вредно. Поэтому я и не волнуюсь.

— Ну да… — согласилась со мной Вайолет.

И за несколько часов мы не обменялись ни одним словом. С Беннет было куда веселей. Хотя какой смысл сравнивать Джули и пустышку Ви? Потеря Беннет в конечном итоге оказалась невосполнима. В том числе и для меня.

К концу рабочего дня я умудрилась закатить три скандала. Но опять-таки под влиянием производственной необходимости, а не из-за гормонального всплеска. Просто, к сожалению, некоторые люди не начинают работать, если на них хорошенько не наорать.

Каждый раз, когда я повышала голос, миз Коллинз на всякий случай выглядывала в коридор и проверяла, все ли в порядке. Но шеф видела исключительно нормальную рабочую обстановку.

По-настоящему я начала орать от переизбытка чувств, когда позвонили с проходной и сообщили, что некий мистер Кан желает подняться в редакцию и переговорить со мной. Вот в этот момент нервы меня действительно подвели. Я ожидала чего угодно, но не того, что «производитель» решит явиться прямиком ко мне на работу.

— Не пускать ни под каким видом! — рявкнула в ответ на вопрос, что делать с настойчивым негодяем, и бросила трубку так, что телефон чудом уцелел.

Каков наглец! У него может хватить совести и начать следить за мной и выяснить, где я живу. Плохо. Очень плохо. Только сталкера с большими деньгами мне не хватает.

— Что такое? — удивилась моей гневной вспышке Ви.

— Ничего, — отмахнулась я, пытаясь снова взять себя в руки.

Мантра «мне нельзя волноваться» почти перестала действовать. Стоило только подумать о том, что этот невыносимый мерзавец, который зачем-то решил вмешаться в мою жизнь, бродит по моему небоскребу, как хотелось тут же что-нибудь расколотить. Желательно о голову Кан Му Ёна.

Через четверть часа охранники позвонили повторно и уже просто умоляли хоть что-то делать, поскольку вздорный иностранец наотрез отказывался покидать здание, не повидавшись со мной, и мешал работать. А выставить взашей человека, у которого пять человек личной охраны, было немного затруднительно.

— Черт, — коротко охарактеризовала ситуацию я, схватившись за голову. Потом резко отдернула руки, вспоминая об укладке, которую никак нельзя было портить.

Мне все-таки придется увидеться с «папочкой». Чтоб ему провалиться, сволочи косоглазой.

— Вайолет, я отойду минут на двадцать, держи оборону, — бросила я напарнице и вышла из кабинета, угрожающе цокая каблуками.

Интересно, если я сейчас раскрою череп гражданину иностранного государства, будет ли это считаться убийством в состоянии аффекта?

 

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кан Му Ён вместе с охраной обнаружился именно рядом с проходной. Во всем блеске своего звездного величия. Нет, я вроде как прекрасно знала уровень его популярности, количество поклонников, но все равно наглость и самолюбование сперва вогнали меня в шок. Я привыкла к мужу Джули, к его друзьям, они были ребятами совершенно простыми. Никакого пафоса, никакого высокомерия. Мне иногда казалось, что собственных фанатов ребята даже стеснялись и слегка побаивались. Ватанабэ Такео я не просто могла представить в драных джинсах, футболке и разбитых кроссовках, я его в таком виде частенько лицезрела, когда удавалось выбраться на природу с лучшей подругой… «Производитель» виделся исключительно в брендовых шмотках и с макияжем на явно выбеленном лице.

— Что здесь происходит? — недовольно обратилась я Кан Му Ёну, подойдя вплотную. В очередной раз с раздражением поняла, что могу смотреть ему глаза в глаза, стоя на каблуках. Ущербная мужская особь…

Я изо всех сил подражала консьержке из своего дома, даже руки в бока уперла. Склочная особа, мимо нее ни один посторонний прорваться не мог, порой даже свои не всегда проходили.

— Почему вы мешаете работать охране?

При моем появлении, похоже, облегчение испытали абсолютно все, даже охрана «папочки».

— Мисс Адамс, — изобразил некое неубедительное подобие радости мистер Кан, — мне нужно с вами поговорить.

Поговорить, стало быть? Кажется, в тот раз тоже все именно так и начиналось. И наговорились мы, что называется, всласть. Еще бы вспомнить что-то…

Видимо, выражение лица у меня постепенно становилось очень уж зверским, потому как спесь Кан Му Ёна понемногу начала… спадать.

— Но вы же хотели получить… информацию, — уже не настолько уверенно продолжил разговор мужчина, выставив перед собой какую-то кожаную папку как щит.

Я тут же открыла ее. Необходимо было сразу убедиться, что в ней находятся именно нужные мне бумаги. Еще одной встречи кто-то из нас не переживет. Или меня разорвет от злости, или с Кан Му Ёном произойдет несчастный случай с летальным исходом. Поэтому следовало поступить так, чтобы новое рандеву уже и не понадобилось.

Однако первым делом в папке мне бросился в глаза толстый конверт без подписи.

У меня возникли не самые хорошие подозрения, которые мгновенно подтвердились. В конверте были деньги. Да за кого он меня принимает? За свою шлюху?! Мало того, что он раньше устроил, так еще теперь и деньги…

Охрана смотрела со своего поста так, будто им не хватает только попкорна, чтобы почувствовать себя полностью счастливыми. О да, раньше в моих спектаклях не были задействованы звезды мирового масштаба.

Снующие по вестибюлю люди уже начали собираться в толпу, кто-то узнал Кан Му Ёна, большинство было в курсе, кто такая я… Зеваки уже начали доставать мобильные телефоны, предвкушая грядущее увлекательное зрелище.

И разочаровывать их я не собиралась.

«Папочка» ощутимо занервничал от происходящего, и, кажется, в его голове зародилась мысль, что появляться у меня на работе было не самой лучшей идеей.

Бинго.

— Это что? — мрачно поинтересовалась у мужчины я, потрясая у него перед носом пачкой купюр.

Наружу рвалось бешенство, которое подмывало разгромить все к чертям собачьим. Сдерживалась из последних сил…

— Э… — не сразу нашелся он с ответом.

Но мне и не требовался этот ответ. Точнее, нам. Мне и ребенку.

Сейчас я чувствовала себя злей обычного, так что тут и моя деточка тоже должна была постараться. Гормоны порой делают из беременных фурий. Меня это состояние, как показала практика, сделало лишь немного злей обычного.

— А не засунуть ли вам эти деньги в… — Адрес я произнесла незадачливому родителю моего чада прямо на ухо. Идея нестандартного применения наличных его как-то не очень обрадовала.

— Я пытаюсь… помочь, — с оскорбленным видом выдавил он из себя, сделав шаг назад.

То, что надо.

— Уже помогли! Да так, что больше и не надо! — рявкнула я и от души врезала в челюсть мерзавцу.

Все-таки не сдержалась. Да и не особо-то хотелось.

Арчи бы мной гордился, именно он тренировал меня в самообороне. Конечно, вряд ли я что-то сломала Кану, все-таки мышечная сила не та, но синяк будет точно славным. И пусть потом тюбик тонального крема изводит. Теперь образина будет знать: Лиллен Адамс — не трепетная барышня, в обмороки не падает, слезы не льет и на пощечины не разменивается.

Иностранец охнул и схватился за пострадавшую челюсть, явно не веря в то, что все происходит в реальности и именно с ним. Вряд ли его вообще кто-то бил, этого манерного неженку.

В довершение сцены я швырнула Кан Му Ёну его деньги в лицо, картинно развернулась на каблуках и удалилась, наслаждаясь всеобщим шоком. Охрана «папочки» казалась особенно жалкой. Трогать меня им, должно быть, запретили… А может, ребята просто настолько сильно растерялись, что ничего не стали предпринимать. Под настроение я умела шокировать общественность.

А вечером эта история уже точно станет достоянием Сети. Вот тогда я точно буду отомщена.

Вернулась на рабочее место слегка взвинченная, но в целом вполне довольная собой. Я получила именно то, что хотела, а заодно и отвела душу. Стало гораздо легче, и с лица не сходила довольная, пусть слегка зловещая улыбка. Пожалуй, теперь я могла спокойно простить Кан Му Ёна за все его прегрешения. Он в итоге получил свою большую ложку унижения, больше я ничего не желала от него получить.

Просматривать полученные от «папочки» документы я начала еще в лифте. Увиденное в целом радовало. Что ж, хотя бы донор мне попался здоровый. В анамнезе у Кана не обнаружилось никаких зависимостей, никаких генетических заболеваний. Правда, проблемы с желудочно-кишечным трактом в семье наличествовали, у отца мистера Кана имелась язва, но правильная диета сведет опасность проявления у ребенка этой беды на нет.

Я даже готова была поверить, что та ночь оказалась подарком судьбы и намеком, что пора бы мне уже остепениться. «Папочка» был молод, вполне здоров, и, пусть и случилось все не в лучшей обстановке, имелись неплохие шансы, что мой ребенок получит от него хорошую наследственность. Хотя меня заранее трясло от злости при одной мысли, что я каждый божий день буду видеть перед собой вполне себе говорящий разрез глаз. Да и внешность «донора»… Не дай Создатель, рожу мальчика и он будет похож на своего… метросексуального родителя, если не подобрать определение похуже.

Слухи о происшедшем в холле добрались до нашего офиса куда быстрей меня самой. Но так как пока это была обычная история из разряда «Адамс в очередной раз съездила несчастному мужику по морде», то особого ажиотажа не возникло. Пара сослуживцев шутливо поздравила с очередным скандалом, меня спрашивали, что же мне сделал очередной бедняга, с издевательской заботой предлагали успокоительного… Все как всегда. Информация о моем положении пока в редакции не гуляла, похоже, шеф припугнула мою напарницу, ну или же Вайолет решила продемонстрировать тактичность. Она такая, иногда может. Совершенно бесполезное создание, но временами демонстрирует высокие моральные качества. Которые никому не нужны…

В приемной Ви встретила меня совершенно обалделым взглядом.

— Только не говори, что отец ребенка Кан Му Ён, — ошарашенно произнесла напарница, явно желая узнать все подробности прямо здесь и сейчас.

Я раздосадованно отвернулась. Терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь. Тем более что она упорно не складывается. Вот было бы все в ажуре — сама бы отчитывалась ежедневно перед напарницей, да еще и в Сеть выкладывала бы подробные сообщения с иллюстрациями, в надежде, что кто-то однажды удавится от моего счастья.

— Не скажу. Меня подобные типы не возбуждают, — недовольно фыркнула я, брезгливо передернув плечами. — Эта тощая жердь вряд ли способна впечатлить меня в постели. А я не пускаюсь во все тяжкие только из-за простого любопытства.

Вайолет помолчала пару минут, а потом спросила:

— А почему ты тогда не с Дэниэлсом? Он-то вроде бы полностью в твоем вкусе и богат так, что дух захватывает.

Не выдержала и расхохоталась. Арчи. Только этого мне не хватало.

— Ви, дорогуша, ты бы могла переспать с братом? — продышавшись задала вопрос напарнице я.

Та открыла рот и забыла закрыть. Такого возмущения на ее прожаренной физиономии я не видела уже дня три.

— Во-о-о-от. Ну так и я не могу смотреть на Арчи как на мужчину. Я с ним пила и его бывших обсуждала, уколы ему в задницу колола, когда он с температурой под сорок лежал… Ой, чего мы только с ним не делали… Да к тому ж Арчи коп! Пусть и чертовски богатый коп.

С достойным ответом девушка не нашлась. Или, может быть, просто не в состоянии была меня понять. Сама-то она точно бы вцепилась в такого мужика намертво и волоком бы к алтарю дотащила.

За компьютер я уселась уже спокойная, как сытый удав. После сцены в холле настроение начало резко улучшаться.

Беннет частенько говорила, что я скандалистка и позерка. И… подруга была права, пожалуй. Стоило только утолить жажду к чужому вниманию и ссорам, как в моей душе наступал покой, как на море в штиль. Прямо как сейчас.

Но и действительно, чего мне теперь беспокоиться? Я ведь победила. Получила требуемые документы, да еще и от души съездила по лощеной физиономии своему обидчику. А теперь обидчика можно было великодушно простить и с удовольствием заниматься тем, чем и должны заниматься нормальные женщины, — ожиданием ребенка и подготовкой к родам.

— Лиллен! — донесся до меня повелительный окрик из кабинета шефа.

Я откатилась на стуле от стола, сладко потянулась и едва ли не вприпрыжку отправилась к начальнице. Даже обычной нервозности как не бывало.

Миз Коллинз ожидала меня стоя, сложив руки на груди и тонко улыбаясь.

— Я так понимаю, ты отвела душу, верно? — иронично поинтересовалась она, ловя мой взгляд. В темно-синих глазах босса сонм чертей плясал джигу.

Разумеется, Дженнет сразу же поняла, кому именно я попортила в вестибюле симметрию лица. И за что — тоже поняла.

— О да, — с удовольствием протянула я, счастливо улыбаясь от уха до уха.

Джен еле слышно фыркнула.

— Ну… я бы назвала твой выбор отца будущего ребенка… неожиданным, — с откровенной иронией заметила она. — Не могла остановиться хотя бы на Артуре? С ним бы не возникло таких проблем.

Ну чего они все как один пристали к несчастному Арчи? Он чудо, но не мое. Нет, пожелай я того, наверное, прибрала бы его к рукам. Он бы мне это позволил. Но зачем лишать человека нормальной жизни?

— Вы бы еще спросили, почему я не решила родить от Саммерса, — раздраженно поморщилась я.

От той давней истории, которая произошла когда-то в офисе «Фейри стайл», в моей жизни осталось трое мужчин и одна женщина. Четверо хороших друзей, которым можно было в любое время запросто поплакаться в жилетку, которые всегда готовы были помочь словом и делом. Три копа и один журналист. Генри и Диана О’Нил, Билл Саммерс, вечно свободный и вечно кем-то увлеченный бабник, ну и Артур Дэниэлс, сын сошедшего с ума фейри и ныне главный акционер «Милениум индастри», к которому относился и «Фейри стайл», при этом еще и коп. Всех троих мужчин знакомые то и дело прочили мне то в любовники, то в мужья. Идиотизм.

У Генри был затяжной роман с журналисткой, и пусть рыжий полицейский долгое время клялся и божился, что не свяжет себя узами брака с безголовой репортершей, а все-таки в конечном итоге повел ее два года назад к алтарю. Хотя Диана… словом, я бы на его месте еще подумала.

Билл Саммерс к женщинам относился примерно как тот же Кан Му Ён, я сама за глаза называла приятеля тем еще кобелем. И в глаза — тоже называла. Но Саммерс никогда не имел на меня видов и числился в друзьях, поэтому ему сексуальная невоздержанность милостиво прощалась. Да и глупо было бы мерить фейри-подменыша теми же мерками, что человека. На постоянство Билл был просто не способен именно в силу нелюдской природы, которая всегда заставляла искать новых ощущений.

Арчи… третий мужчина, который занимал важное место в моей жизни последние несколько лет и с которым у меня совершенно ничего не было. Никогда. Мы часто ходили куда-то вместе, выбирались на природу, шлялись по клубам… но довольно быстро перестали врать друг другу, что это свидания. Дэниэлс был дивным парнем, понимающим, спокойным, с таким же черным чувством юмора, что и у меня самой, так что мы никогда с ним не ссорились и понимали друг друга с полуслова… В общем, мы с Арчи оказались замечательными боевыми товарищами. И ни один не желал портить идеальную дружбу романом, который по определению не мог бы стать идеальным. Потому что не бывает образцовых отношений между двумя людьми с настолько гипертрофированным самолюбием.

Тем более Арчи после кончины своего маньяка-папаши таки вытащил из задницы серебряную ложку и снова засунул туда шило, которое время от времени проворачивалось. После очередного такого поворота молодой миллионер снова оказался в полицейской академии, из которой с легкой руки Дэниэлса-старшего вылетел, а по ее окончании начал работать по профессии, как всегда и желал. В одном участке с О’Нилом и Саммерсом.

После такого резкого поворота событий я и думать перестала о Дэниэлсе в романтическом плане. Потому что спутник жизни, по уши погрязший в сыскной романтике, для меня пределом мечтаний не был, а вытаскивать Арчи из родной для него стихии мог бы только садист.

— Если бы ты решила родить от фейри, я бы лично вызвала для тебя психиатра, — поморщилась миз Коллинз от одного лишь упоминания Саммерса. С Биллом они никогда не ладили, хотя при необходимости и сотрудничали.

— Стало быть, то, что я рожаю от Кан Му Ёна — это не повод вызывать психиатра, — фыркнула я, нахально усаживаясь в кресло для посетителей без приглашения шефа. А чего? Я беременная, мне можно. — Вы хотя бы видели вблизи этого… андрогина? Обнять и плакать… А ведь еще и права качать вздумал. «Я отец». Оторвать бы ему кое-что в превентивных целях. Чтобы больше генофонд планеты не портил.

— Ну тебе-то это уже не поможет. Хотя ребенок вроде бы сильный, здоровый, — лукаво улыбнулась ведьма, усаживаясь за свой стол. — Весь в тебя пойдет, тут уж наверняка. Твой характер никакая кровь не перебьет.

Я гордо выпрямилась и сложила руки на животе. Это хорошо, что будет в меня. Только внешность…

— Но косоглазым же будет, — тяжко вздохнула я, морщась.

Было бы идеально, если бы родилась девочка. Золотоволосая голубоглазая девочка. Моя маленькая копия. Тогда никто не стал бы слишком сильно расспрашивать, кто же ее отец. Мало ли что в жизни случается. Я же никогда не была особо святой. Но вот в данном конкретном случае сразу станет понятно, что айнварцем и не пахнет и наследил чужак.

— Джулию это не особо остановило, — справедливо заметила миз Коллинз. Она выглядела удивительно умиротворенной. Не только сейчас, а вообще в последние дни. Как будто бы берегла мои нервы.

На упоминание подруги я только рукой махнула.

— Так ведь у Джулии случилась великая любовь. А у меня так… происшествие. С последствиями.

Шеф укоризненно покачала головой.

— Не боишься оказаться в новостях на пару с этим… субъектом? — спросила она с усмешкой. — Ты же знаешь, с какой скоростью истории разносятся, особенно отсюда. И какими подробностями потом обрастают.

Я только кровожадно ухмыльнулась.

— Ни капли. Даже если кто-то решит копать, кто я такая и что нас с этим типом связывает… то узнают, как я на показе как-то дала пощечину Мэтту Эллиоту, тому актеришке, что взял «Актера года» в позапрошлом году. А на приеме в честь «Фейри стайл» облила вином манекенщика Пауэлса… Кого я там еще изувечила за последнюю пару лет?

Говорила я все это с видом полнейшей невинности. Ну… оно же как-то само вышло.

Титановая Джен не выдержала и расхохоталась в голос.

— Я даже боюсь вспоминать обо всем, что ты сотворила за время своей работы на меня. Джулия обходилась без таких… откровенных демонстраций.

О да, Беннет умильно хлопала длинными ресницами и говорила со всеми предельно вежливо и ласково, по форме. Ни одного скандала. Ни одного… происшествия. Поэтому и вышла счастливо замуж и родила ребенка от любимого мужа.

— У толстушки были свои методы работы. У меня — свои. Но я же справляюсь, верно?

Начальница только рукой махнула, мол, черт с тобой.

Домой я в кои-то веки добиралась на такси. Обычно не терплю такой неэкономности. Я могла потратить огромную сумму денег за раз… Но терпеть не могла спускать много на какие-то мелочи. Если можно спокойно добраться на общественном транспорте, то какой смысл ездить на такси, что обойдется в несколько раз дороже? По-настоящему шиковать можно, только если предварительно отложил на это достаточно денег. Но этот день меня слишком сильно вымотал, поэтому в кои-то веки решила добираться до своего дома не на автобусе.

По дороге я едва не задремала, но разбудил голос водителя.

— Мисс, — окликнул он меня как-то напряженно.

Сквозь сон я не сразу сообразила, к кому именно обращаются.

— Мисс! — повторил мужчина громче.

Вот тут я заполошно подорвалась на сиденье и приложилась головой.

— Что?! — не слишком довольно спросила я у таксиста. Ударилась я душевно, что не особо-то улучшило настроение.

— Мисс, за нами кто-то едет. С самого начала. Вы бы поосторожней были, что ли.

Я обернулась и не увидела ничего особенно подозрительного. Позади ехали машины, но они не показались мне какими-то странными.

— Вы уверены? — недоверчиво уточнила я, надеясь, что водитель просто пересмотрел детективов на сон грядущий, вот и мерещится.

Но мужчина ни капли не сомневался в собственной правоте.

— А то как же, мисс. Я в свое время рогатым супругам помогал и за гулящими половинами следить, и от такой слежки уходить. Вон тот серый седан, что чуть поодаль держится. Гляньте-ка, не приходилось видеть?

Даже если я такую машину и видела раньше, мне это точно не помогло бы. Автомобили я различала исключительно по цветам и по признаку дорогой-недорогой.

— Нет.

Я заметила в зеркале заднего вида, как таксист хмурится.

— А врагов у вас нет?

— Есть, — без раздумий ответила я.

Вообще, враги — они как тараканы, завестись могут у любого человека, каким бы тот ни был положительным. Я положительной не была, с какой стороны ни посмотри, постоянно влезала в скандалы, а то и сама с огромным удовольствием устраивала их… У меня врагов должен быть легион. А сегодня к ним наверняка мог присоединиться еще и Кан Му Ён. Лично мне бы сильно не понравилось, если бы кто-то публично ударил меня по лицу…

— Тогда вам поосторожней следует быть, мисс. Так надежней будет.

Я согласно кивнула и вытащила мобильный. Слабая хрупкая женщина не должна сама решать возникшие проблемы, это же просто противоестественно. Для таких вещей существуют мужчины.

Я без раздумий выбрала один из телефонов, стоящих на быстром наборе.

— Арчи, дорогой, — промурлыкала я, когда приятель снял трубку.

В первый момент ответом мне было ошарашенное молчание.

— Лил, давай ты сразу скажешь мне, что тебе нужно, и не будешь так пугать, — сумел-таки выдавить из себя спустя пару минут Дэниэлс. — А то знаю я, что обычно бывает после того, как ты произносишь это свое «Арчи, дорогой».

Преследующий мое такси автомобиль, по заверениям таксиста, отставать явно не собирался. Не то чтобы я сильно переживала по этому поводу… но все-таки уже понемногу начинала нервничать. Нет, я всегда была довольно храброй девушкой, но это вовсе не означало, будто у меня отсутствовал инстинкт самосохранения. Да и волноваться мне нужно не только за себя, но и за ребенка.

— Как бы сказать, Арчи… Какой-то урод решил последить за мной. Едет от самого офиса. Мне как-то неспокойно.

Решение друг принял мгновенно:

— Лил, поезжай сейчас ко мне. Переночуешь в моем доме. С твоим талантом портить со всеми отношения лучше тебе не оставаться одной.

И все-таки Арчи — чудо. Поступил именно так, как я и рассчитывала, не оставил боевую подругу одну в беде.

— Ты совершенно прав, милый, — пропела я тоном ну очень хорошей девочки. — Скоро буду. Целую.

— Адамс, ты неисправима.

Я только ухмыльнулась.

— И за это ты меня тоже любишь.

— Верно, — тяжело вздохнул Дэниэлс и отключился.

Нет, все-таки друзья удивительно полезны. Любовники приходят и уходят, а друзья всегда рядом, помогут, утешат…

Я назвала таксисту новый адрес и расслабилась. Если тот, кто решил за мной проследить, не выкинет чего-то по дороге, то все обойдется. Арчи у меня парень видный, подкачанный, опять же боевыми искусствами занимался, с таким связываться — только проблемы наживать. Я с ним по всем клубам ходила безо всякой опаски, забредали даже в места с самой отвратительной репутацией. Так ни один урод ко мне не пристал, только косились нервно издали. Что-то такое в этом парне было опасное. Связываться с ним добровольно никто не хотел.

До дома Артура — а жил мой друг за городом — я добралась только через полчаса, и за это время преследователи не отставали, но и ничего не предпринимали. Я изрядно нервничала, но упорно продолжала надеяться на лучшее. И на Арчи, разумеется. Он звонил мне на мобильный каждые пятнадцать минут, уточняя, где я нахожусь и все ли со мной в порядке. Такая почти родственная забота меня просто умиляла. Будто действительно старший брат.

В итоге нервы мне изрядно потрепали, да и водитель тоже неплохо попереживал, но доехала я до загородного дома Арчи в целости и сохранности. Дэниэлс встречал прямо у ворот, и, судя по тому, как топорщилась его куртка, с собой у него были очень весомые аргументы. С некоторых пор я разбиралась в таких вещах.

Я чмокнула друга в щеку, а он хлопнул меня по заднице — и ритуал приветствия был соблюден. Безликая машина, которая преследовала меня, будто испарилась. Нет, положительно, Арчи — совершенно дивное создание, с которым просто жизненно необходимо дружить.

— Чего-то ты чересчур бледная, Лил, — недовольно проворчал Дэниэлс, оглядывая меня с ног до головы. — Опять Дженнет жить спокойно не дает?

Вообще, в плане бледности и замотанности ему бы рот открывать не следовало, сам выглядел как мумия, поди, только с ночного дежурства.

На улице долго торчать мы не стали, учитывая все последние обстоятельства. И Арчи для надежности еще и запер ворота. Учитывая, что после жизни с таким папашей, как у него, у Дэниэлса была страшенная паранойя, то я не удивлюсь, что разнести ограду загородного дома моего друга не сможет даже танковый выстрел. В упор.

Я махнула рукой.

— Я тебя умоляю, Арчи. Это же «Фейри стайл»! Там никогда не бывает спокойно. Но миз Коллинз, наоборот, старается меня беречь.

Они с Вайолет со мной как с хрустальной носятся. Как будто беременность сделала меня хрупкой и беззащитной. Это меня-то.

— Миз Коллинз? — не особо-то поверил моим словам друг, ведя меня в дом. — У нас ожидается ледниковый период?

Пожала плечами. Ну да, сложно поверить в то, что моя титановая начальница способна на милосердие к несчастным своим работникам.

— Кстати, ты записала номер автомобиля, который преследовал твое такси?

— Обижаешь, — весело хмыкнула я. У меня и самой была паранойя, пусть и не в такой тяжелой форме, как у сына фейри. — Но если люди, которым я стала вдруг интересна, не полные идиоты, то номер липовый.

— Наверняка, — согласился со мной Арчи. — Но лучше проверить. Но ты знаешь, я даже рад. С нашей чертовой занятостью мы уже с тобой столько времени не собирались вместе. Посмотрим фильмы ужасов и поедим чего-нибудь вредного. Точней, я поем что-нибудь вредное, а для тебя припасен самый низкокалорийный салат из возможных и минеральная вода.

Идеальный вариант для меня еще пару месяцев назад. А вот конкретно сейчас я хотела есть, и я собиралась есть. Много. Пожалуй, такого я не позволяла себе больше пятнадцати лет.

— Вообще-то… я тоже не прочь слопать что-нибудь очень вредное, — с невинной улыбкой пояснила я. — Надоело постоянно смотреть, как кто-то ест то, чего мне нельзя.

Арчи застыл на месте и посмотрел на меня с суеверным ужасом.

— Кто ты? И что ты сделала с Лиллен Адамс? Лиллен Адамс не ест ничего калорийней листьев салата!

Ну, вообще так и было до последнего времени. Но временный сожитель, прописавшийся в моем теле, явно плохо перенесет мое привычное голодание ради идеальных форм. А здоровье моего малыша куда важней фигуры.

— Арчи, милый, вон толстушка Джули на целый размер больше меня, а никто не попрекает ее за это. Вот и я решила, что могу позволить себе иногда расслабиться. Самую малость.

Друг хлопнул меня по плечу.

— Надо же, ты, оказывается, не потеряна для общества. Может, еще и пива со мной выпьешь? Поверь, под холодное пиво похождения маньяка идут куда веселей. Проверено.

Вот против пива я точно возражала. Вообще, никогда не терпела этого напитка, даже от запаха становилось противно, а теперь так и вовсе не следовало даже думать о чем-то подобном.

— Нет уж, я не нуждаюсь в дополнительных стимуляторах, — замотала головой я, не собираясь пока сообщать о своем положении другу.

Он может наделать глупостей. И, учитывая, какой характер был у Дэниэлса, глупости эти будут действительно глобальными. Он ведь в припадке гнева Кан Му Ёна и убить может. Не то чтобы я сильно беспокоилась за судьбу отца своего чада… просто лишний труп в биографии Артура Дэниэлса не пойдет на пользу моему другу.

— Ну нет так нет, — пожал плечами Арчи. — Где твои вещи, напоминать не надо?

Я только рассмеялась.

— Конечно, не надо.

У Дэниэлса я оставалась на пару-другую дней хотя бы раз в месяц, так что проще было иметь в его доме необходимый минимум вещей вроде кремов, пижамы и зубной щетки, чем каждый раз таскать это с собой в пакете. Здесь я чувствовала себя в нужном месте и с нужным человеком. Мы с Арчи слишком сильно походили друг на друга, чтобы испытывать хоть малейший дискомфорт. У нас обоих имелось то отвратительное чувство юмора, которое люди называли черным. Посторонние готовы были терпеть его строго дозированно, а мы с Дэниэлсом просто так разговаривали. Поэтому никогда не обижались на очередную злую шутку. А еще у нас была одна общая темная и страшная история. История про сына фейри и его спятившего папашу.

Идеальные отношения. Чем не повод для романа? Но, должно быть, мы оба не выносили, когда что-то складывается идеально.

В гостиную я уже вышла в пижаме, по моим меркам чересчур целомудренной — простой топ и штаны по лодыжку. Как у школьницы. Но кого мне тут соблазнять?

Арчи уже ставил на стол картошку фри с мясом и пиццу. Ужин «смерть фигуре». Правда, салат из овощей тоже в наличии имелся, наверное, друг решил, будто я все-таки могу передумать. Что ж, можно сказать, сегодня я праздную свое интересное положение.

— Ты точно будешь это есть? — недоверчиво спросил он, загружая диск в проигрыватель. Сегодня в плане была очередная кровавая история про дом с привидениями и парня, в которого вселился злобный призрак. Самое подходящее.

— А то, — весело рассмеялась я. — Мне нужно сбалансированное питание.

Вечер прошел, можно сказать, идиллически. Маньяк убил всех, кроме одной унылой курицы, которая в итоге осталась на руинах дома в одиночестве и истерике. Так и хотелось попросить кого-то убить ее из одного лишь сострадания. К сожалению, сострадания у сценаристов не наблюдалось.

За вечер я умяла половину пиццы. Ребенок явно будет отличаться хорошим аппетитом. Наблюдать за тем, как я увлеченно жую прежде находящееся под строгим запретом мучное для Арчи, кажется, было куда интересней, чем следить за злоключениями идиотки на экране. Салат, кстати говоря, тоже оказался более чем к месту. Вообще возникло такое ощущение, что я бы и слона могла съесть под настроение.

Как мне потом приводить себя в порядок, после такого-то переедания? Если вообще удастся снова прийти в нужную форму. Определенно я буду очень любить своего ребенка, учитывая, насколько сильно он разрушит привычные устои моей жизни.

— Лил, ты какая-то… не такая? — перед отходом ко сну задумчиво произнес Дэниэлс, внимательно разглядывая меня, будто пытаясь разглядеть что-то странное, необычное.

Никогда не верила в эти глупые суеверия, будто беременные выглядят как-то… иначе. Сколько раз девушки восторженно пищали о внутреннем свете или о том, как красит футбольный мяч в области талии… На своем примере уверилась, что все это полнейшая чушь, не имеющая ничего общего с действительностью. Никакой внутренней лампочки во мне таки не появилось.

— О чем ты, Арчи? Мешал с чем-то пиво? — привычно съехидничала я, слегка ударив его по плечу.

Друг продолжал вперивать в меня свои светлые, практически рыбьи глаза. Даже не по себе стало.

— Арчи! Хватит меня пугать, а то ударю, — мрачно пригрозила я.

Полицейский криво усмехнулся. Вот уж он всегда верил, что врезать я могу от души, ведь сам однажды едва не пострадал. Но за дело.

— И все-таки с тобой что-то не так, Лил. Ты ешь. Ты много ешь. И за тобой кто-то следит.

Интересно, что его больше смутило — то, что я начала есть, как люди не из моего мира, или что меня кто-то вдруг начал преследовать? Ведь на самом деле больших проблем в моей жизни до последнего времени не имелось, несмотря на то что я была довольно… скандальной. Мелких врагов у меня накопилось предостаточно, но вот с кем-то серьезным никогда прежде не сталкивалась. Ну и хвала Создателю.

— Эй, и что, это ты мне говоришь, что со мной что-то не так? Золотой мальчик, который решил бросить все свои большие бабки и гоняться за плохими парнями по улицам? — фыркнула я, откидывая волосы от лица. Движение вышло нарочито кокетливым, клубным. Мужчины на него велись. А вот у Дэниэлса, наоборот, мозги начинали включаться. Потому что с ним я никогда бы не стала флиртовать.

— Со мной все ясно, в крови фейри всегда есть своя доза безумия. Но ты-то совершенно нормальная. Ты человек, и родители твои — люди. Ты уже не подросток, Лил, и ты не должна уже меняться. Но… меняешься. Я вижу это.

Я расхохоталась, настолько серьезно он все это говорил.

— Арчи, у тебя нет глаз фейри, ты не увидишь ничего. Просто не способен.

— Как будто у меня нет глаз вовсе, — буркнул он и ушел наверх, в спальню, не желая продолжать наш с ним спор.

На следующий день Арчи растолкал меня в пять утра. Разумеется, я была злой и невыспавшейся, потому что обычно вставала аж на целых полчаса позже, и в Дэниэлса полетела подушка. Но друг уже давно привык к таким последствиям моей побудки, поэтому увернулся легко. А я все-таки встала. Потому что выезжать нужно было гораздо раньше, чем я привыкла, если хотела не опоздать на работу. Нет, сейчас меня вряд ли кто уволит, ведь беременным, как я уже успела понять, прощалось практически все… Но лучше не проверять пределы дозволенного. Да и я действительно любила свою чертову работу, которая подчас вытягивала из меня все силы и заодно все нервы.

Когда я явилась на кухню в полной боевой готовности, хотя и в одежде, в которой была накануне, мне торжественно вручили совершенно дивный черный кофе. Блаженно вдохнула аромат полной грудью… и решительно отставила ее на кухонный стол. А потом еще и отошла подальше, надеясь хоть таким образом избавиться от соблазна. Который был велик…

Еще и привычная уже тошнота снова пришла. Проклятый токсикоз… Если я сейчас побегу обниматься с унитазом, Арчи точно начнет что-то подозревать. Мужчины, конечно, в упор не замечают беременности едва ли не до самых родов, но ведь мой друг чуть умней среднестатистического самца да и работает в полиции. Может и догадаться…

— Лил? — опешил Дэниэлс, пораженно глядя на осиротевшую чашку. — Ты чего?

Я душераздирающе вздохнула и обреченно спросила:

— Чай у тебя есть?

Парень смотрел на меня, как на второе явление Создателя.

— Чай? — ушам своим не поверил Арчи.

— Ага, — убитым голосом подтвердила я. — Зеленый. Много.

На вкус зеленый чай мне казался самым отвратительным напитком из возможных, но я теперь пила его литрами. Помогало от тошноты, пусть и не слишком.

Арчи потер глаза, потом уставился на меня, а потом снова потер глаза.

— Лиллен, с тобой точно что-то не так! Ты же всей душой ненавидишь чай и признаешь по утрам только крепкий черный кофе без сахара! Ты всегда божишься, что не в состоянии проснуться утром без кофе!

В точку. Не могу. Я люблю кофе. Люблю его аромат, вкус… Но куда больше я люблю своего нежданного-негаданного ребенка. Поэтому давлюсь зеленым чаем.

— Так чай у тебя есть? — тяжело вздохнула я, ничего не объясняя.

Дэниэлс ошарашенно покачал головой.

— Черный пакетированный.

Редкостная гадость. Я такой не пила… долго. С тех пор, как перестала работать секретаршей в одной нудной государственной конторе, даже в рот такую гадость не беру. От этого… чая… на языке остается навязчивый привкус краски, а чашка изнутри мгновенно покрывается отвратительными бурыми разводами, которые черта с два отмоешь.

— Хоть минералка-то есть, старый холостяк? — возвела очи горе я. — Заведи себе жену. Или хотя бы девушку. А то мне есть и пить у тебя нечего.

Арчи расхохотался и вытащил из холодильника бутылку минералки. А после из духовки показалось блюдо с курицей и картошкой фри. Вчера заказал в ресторане. Дэниэлс и кухня как-то не гармонировали. Особенно плохо приходилось кухне, но и мой друг тоже порой страдал: кухне изредка удавалось отомстить за себя.

Я в отличие от лучшего друга готовить умела. Не виртуозно, конечно, и не делала этого без крайней необходимости… Да и когда мне на самом деле было готовить, если большую часть суток я проводила или на работе или пытаясь добраться до нее? Теперь и это придется менять. Нельзя кормить ребенка готовой едой, ею порой и взрослый-то отравиться может…

— Лил, ты потолстеешь, — с усмешкой сказал мне Арчи, глядя, как я уминаю предложенное за обе щеки.

Знал бы он, что я потолстею скоро в любом случае…

Я была голодна, ребенок был голоден, так что в прямом смысле ела за двоих. И с огромным удовольствием. Потому что на самом деле я тоже любила картофель. И все жирное. Но моя железная воля и любовь к своей фигуре неизменно оказывались сильней чувства голода.

— Ничего, у меня работа нервная, — с набитым ртом пробурчала я. — А от стрессов худеют.

Лежащий на столе мобильник разразился истошной трелью. И я с раздражением узрела на дисплее надпись «Производитель».

Твою ж…

Ну и что ему неймется? Я уже надеялась, что мой вчерашний «аргумент» был достаточно убедительным и Кан от меня отстанет навсегда.

Телефон все надрывался, а трубку я не снимала. Только смотрела на мобильный так, будто мечтала его разбить о стену.

— Лил? — удивленно спросил меня Дэниэлс, усаживаясь напротив. — Ты не снимаешь трубку? А вдруг по работе?

— Это точно не по работе, — раздраженно буркнула я и нажала отбой.

«Папочку», если тот вдруг снова попытается ко мне вновь пристать, я намеревалась игнорировать упорно. До последнего.

 

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Адамс, точно все в порядке? — еще раз на всякий случай уточнил друг, хотя уже для себя наверняка сделал пометку, что ни черта не в порядке.

Я подняла на Арчи укоряющий взгляд, надеясь, что совесть в нем победит любопытство и от меня в конечном итоге отстанут с расспросами. Откровенничать на тему своей незапланированной беременности я пока не собиралась. Да и вообще откровенничать не собиралась. А то Дэниэлс сядет за убийство.

— Все в полном порядке, — тяжко вздохнула я, не скрывая своего раздражения. — Ну не считая, что у тебя прогрессирующая паранойя… А так — все в порядке, дивное отродье.

Арчи пожал плечами, каждым жестом демонстрируя, что в мои россказни не верит ни на йоту. Ну да. Хорошо успел меня узнать за последние четыре года, поганец этакий. Но в любом случае произошедшее — это моя личная жизнь и не касается никого, кроме меня.

— Ладно, Арчи, погнали на работу. Если тебе есть на что жить в случае увольнения, то мне — нет, — решительно скомандовала я, когда завтрак был окончен. Кстати, чувство голода оставалось. Вообще, я уже почти привыкла за последние несколько дней чувствовать себя слоном, который в жизни хочет только есть. И чем больше, тем лучше.

— Если уволят, я на тебе просто женюсь. И никаких проблем, — пожал плечами Артур Дэниэлс, наследство которого позволило бы скромному копу безо всяких затруднений содержать в роскоши небольшой гарем душ на десять. С прислугой.

Папочка Арчи при жизни был тем еще скотом (чтоб это нечистое порождение Тир Тоингире на том свете черти на сковородке жарили), но деньги делать умел так, что еще и внуки будут припеваючи жить на средства ненормального деда.

— Ага. А потом повесишься через неделю, и я останусь молодой, привлекательной и состоятельной вдовой, — фыркнула я, находя сумку. — Арчи, солнышко, я не хочу портить наши отношения браком. Просто впиши меня в свое завещание, ладно? А то вдруг тебе не повезет на очередном вызове?

Арчи очень выразительно закатил глаза. Хотя я подозревала, что таки уже вписана в его завещание. Ну не мог он мне совсем ничего не отписать. Как минимум в случае кончины Дэниэлса мне должна была отойти та самая статуэтка, которой я когда-то пыталась проломить ему голову.

За то время, которое мы с Дэниэлсом добирались до офиса «Фейри стайл», мой телефон продолжал истошно надрываться. Жаль, мне нельзя было выключать телефон… Но я уже поняла за утро, что номер мне придется теперь менять. Без вариантов. Папочка моего нерожденного чада все-таки не понял тонкого намека, который получил в челюсть, и все еще упорствовал в желании пообщаться со мной лично.

— Арчи, солнышко, скажи, а это очень сложно — привлечь человека за преследование? — невинно поинтересовалась я, слушая музыку, которая пусть приглушенно, но все-таки доносилась из сумки.

Скотина косоглазая…

Натравливать на Кан Му Ёна копов не хотелось. Пока не хотелось. Но, учитывая, что он творит, я в самом ближайшем будущем могу и поменять свое мнение на его счет. Потому что мне нельзя волноваться, а он уже начал трепать мне нервы, и изрядно.

— С каких пор у тебя появились проблемы с поклонниками? — усмехнулся приятель, приостанавливаясь на въезде в город. — Раньше ты решала свои проблемы без участия полиции.

Ну… Да. Не возникало. Уж я-то знала, как расстаться с мужчиной так, чтобы он после при одном упоминании моего имени испытывал только одно сильное желание — перекреститься. Но тут ситуация вышла немного нестандартной…

— А почему сразу с поклонниками? — надулась я, сложив руки на груди. — Может, у меня проблемы на работе появились.

Арчи рассмеялся в голос. Явно издевался.

— Лиллен Адамс, это с тобой у кого-то на работе бывают проблемы. У тебя на работе проблем не бывает. Так что это только неприятности с каким-то мужчиной. В последнее время у тебя как-то с ними не клеятся отношения.

— Тлетворное влияние Беннет, — пробормотала я, уставившись в окно.

Небо было серым. Как и мое настроение.

Я тоже изо всех сил пыталась найти себе приличного мужчину, который бы хотел создать крепкую семью, завести детей и жить долго и счастливо. Однако то ли я вела себя не так, как нужно, то ли выглядела неподходяще, но на меня упорно клевали те, кто хотел необременительных интрижек, или же, наоборот, солидные бизнесмены, искавшие эффектную жену под цвет машины или новой обивки мебели. О любви речи не шло. А мне хотелось именно любви.

— Ну у Беннет все благопристойно.

Я вздохнула.

— У Беннет всегда все благопристойно…

На душе стало мерзко. А тут в очередной раз телефон зазвонил.

Все-таки достала мобильный из сумки и убедилась: чертов Кан. Никак не уймется.

Я вдохнула. Выдохнула. А потом ответила на звонок и начала орать:

— Урод! Ты уже сделал все что мог! Поэтому удали этот номер, забудь мое имя и уматывай к себе на родину! Иначе я лишу тебя самого дорогого! А это у тебя точно не голова!

Высказав все это на одном дыхании, положила трубку и удовлетворенно улыбнулась. Вот теперь мои нервы пришли в состояние покоя хотя бы на какое-то время.

— Лил, может, мне стоит поговорить с этим типом, а? — озадаченно спросил Арчи, подозрительно и практически испуганно косясь на меня. Давно я так горло не драла.

Я только рукой махнула.

— Да ну тебя. Я уже сама… поговорила.

Каждый раз, когда я входила в лифт небоскреба и ехала до этажа «Фейри стайл», я по привычке думала: «Дом, милый дом». Потому что дом — это не просто место, где ты живешь, а место, где ты всегда нужна и тебя ждут. Хотя и жила я подчас тоже на работе. Иногда казалось, что даже умру здесь же, среди горы бумаг и счетов.

В офис я приехала первой, сняла его с сигнализации, включила свет и по давней привычке огляделась. Именно в этом коридоре когда-то на моих глазах убили одного из наших дизайнеров. Тут же мы с ребятами встретили обезумевшего фейри, которому понадобились глаза Джулии Беннет… Будь я более трепетной и нежной, после такого бы точно уволилась при первой возможности и до конца жизни мучилась из-за ночных кошмаров.

Хорошо, что я не отличаюсь особой впечатлительностью и могу работать, несмотря ни на что. Даже на кошмарные воспоминания.

Я прошла в приемную, зажгла свет, включила компьютер, уже почти привычно игнорируя тошноту, ставшую моей привычной спутницей. Чертов токсикоз… Чертов Кан Му Ён!

Телефон снова зазвонил. Который раз за утро страстно пожелала выкинуть проклятый мобильник в окно. Так бы я и поступила, если бы в телефоне не стояла симка с номером, по которому со мной связывались и по работе.

— Да?! — рявкнула я в трубку, чувствуя, как внутри уже начинает закипать ярость. — Разве я не сказала больше не звонить?!

У меня даже руки затряслись, настолько я была зла.

— Мисс Адамс, — тяжело и как-то обреченно вздохнул мужчина, — нам все-таки нужно поговорить с вами… Поймите, чего бы вы и я ни хотели, ребенок уже связывает нас намертво.

Кан Му Ён практически умолял. А я очень любила, когда мужчина меня умоляет. В идеале — на коленях. Но это в случае, если у ног особь мужского пола, заслуживающая пристального внимания. Со своей… андрогинной внешностью мистер Кан не заслуживал внимания женщин вовсе, а уж моего — и подавно.

— Ребенку нужен отец, мисс Адамс, — старательно давил он мне на материнский инстинкт.

А вот это зря. Потому что я не верила в этот тезис, почерпнутый из книг. Я на себе проверила, что все это чистой воды благостное вранье.

— Я в свое время прекрасно прожила и без отца, — со злым смешком ответила я.

— Вы стали от этого счастливей? От того, что рядом с вами не было отца? — тихо и как-то сочувственно спросил меня отец моего ребенка.

И в этот момент я совершила самую страшную ошибку, которую могла бы вообще совершить. Я задумалась над его словами. Я начала вспоминать, каково это было, стать сиротой при живом отце… Вспомнились и насмешки соседских детей, и слезы матери украдкой, когда она думала, будто я ничего не вижу… Я стала счастливей из-за того, что у меня не стало такого отца. Но это не помешало иногда представлять отца идеального, такого, какой мог бы у меня быть.

Наверное, это явилось еще одной причиной, по которой мы с Арчи так сблизились: у нас обоих отцы оказались монстрами. Разве что у него в прямом смысле, а у меня — в переносном. Но это небольшое отличие не сыграло никакой роли.

— Нет, не стала, — почти против собственной воли признала я. — Но то, что ребенок зачат от вас, отцом еще не делает! Видите ли, отец — это не просто общие гены! Поэтому прекратите меня преследовать, иначе я обеспечу вам еще один скандал! А может, и не один!

— Обеспечивайте, если вам от этого станет легче, — обреченно разрешили мне все.

Месть тут же утратила всю возможную привлекательность. В чем смысл портить жизнь человеку, который заранее готов подставить другую щеку? Никакого духа охоты…

— Может, хватит, а? — мрачно поинтересовалась я, пытаясь хоть как-то отвертеться от его внимания. — Вы и так уже достаточно попортили мне жизнь. Зачем-то затащили в постель… с последствиями. Я сейчас просто хочу покоя. Насколько это возможно после всего случившегося. Ни алиментов, ни вашего присутствия в жизни моего ребенка я не желаю…

Тут меня крайне невежливо перебили:

— Нашего.

Я даже растерялась от такой наглости. Как-то так сложилось, что перебивать меня могла одна только миз Коллинз. Все остальные просто не рисковали со мной связываться. Поэтому поведение Кана вогнало меня в ступор.

— Чего «нашего»? — недоуменно переспросила я.

Из коридора уже доносились шаги. Работники понемногу собирались в офисе…

— Нашего ребенка, — тоскливо ответили мне. — Поймите, как бы вы ни хотели обратного, ребенок наш. И раз он родится, то я буду присутствовать в его жизни. И любить — тоже буду.

А вот интересно… моих накоплений хватит на хорошего адвоката? К убийству я уже была близка…

Но, слава Творцу, в кабинет вошла Вайолет, и я просто повесила трубку, не желая ставить напарницу в известность относительно переговоров с отцом моего чада.

Любить он ребенка будет… Ну-ну, как же. Да эта особь мужского пола вообще слово «любовь» сводит до банальной физиологии. Он наверняка о том, что любовь существует еще и родительская, только из книг и знает. Если такие люди книги вообще читают.

Я обреченно вздохнула и начала готовиться к ежедневному ритуалу приема шефа, который уже несколько лет лежит сугубо на моих плечах. Просматривала почту, готовила прессу, варила на нашей кухоньке кофе. Подпускать курицу Вайолет к такому важному делу я не рисковала до сих пор, хотя она работает в должности ассистента Дженнет вот уже полгода. Эта курица не была совсем уж бестолковой, но, когда она начинала задумываться о том, что делает, все обязательно катилось к чертям. И с бешеной скоростью.

— Вот уйдешь в декретный отпуск, и что я тогда буду делать? — даже не поздоровавшись толком тут же начала причитать напарница.

За это я ее тоже не любила.

Ви постоянно балансировала на грани истерики, норовя в нее свалиться. Ее пугало все и вся. Она постоянно настолько сильно боялась наделать ошибок, что просто не могла их не наделать. Ей не хватало позитивности и боевого духа. Мне вообще казалось, что однажды она не выдержит собственных эмоций и сиганет из окна.

— Работать будешь, — равнодушно пожала плечами я, испытывая просто невероятное желание съесть кекс. Шоколадный. А ведь за завтраком я так объелась…

Кекс…

И запить непременно сладкой газированной водой.

Казалось, что я понемногу схожу с ума. В нормальном состоянии я пила только минеральную воду без газа, да и при виде чего-то настолько сладкого и калорийного, как кекс, испытывала желание только перекреститься.

Напарница продолжала показательно страдать. Тоже мне, королева драмы…

— Прекрати паниковать, я еще с полгода спокойно буду работать, — отмахнулась я от причитаний Вайолет.

Девушка в шоке округлила глаза.

— Ты что, собираешься быть тут до родов? — ужаснулась она, не поверив своим ушам. — Но как же… Так нельзя…

Слушать дальше я не стала.

Я вошла в кабинет шефа, чтобы разложить журналы и поставить обязательный свежесваренный кофе на стол. Джули кофе всегда покупала, а я вот варила его собственноручно, по семейному рецепту. Другого миз Коллинз не терпела.

Как же было ужасно готовить свой самый любимый напиток и не иметь возможности его попробовать…

— Да, разумеется, — отстранение отозвалась я, убедившись, что все полностью готово к встрече высочайшего начальства.

Ви вошла вслед за мной в кабинет Джен, с тоской разглядывая рабочий стол шефа. Она так не могла. До сих пор не могла.

— Но это же вредно для ребенка! — возмутилась эта глупая кукла, хлопая глазами с накладными, криво приклеенными ресницами. Лучше бы подобрала нормальную тушь и не пугала людей своими экспериментами. Она еще и страз в передний зуб вживила. Так, когда в таком виде нашему охраннику улыбнулась, тот едва заикаться не начал. А он ведь вервольф…

Как только эту безвкусную девицу у нас до сих пор держат?

— Для ребенка вредно голодать, — невозмутимо отозвалась я, излишне драматизируя. Отпуск по беременности и родам был мне обеспечен, Дженнет даже пообещала от щедрот повысить пособие на время вынужденной нетрудоспособности. Да и какие-никакие накопления у меня имелись, словом, я на самом деле не бедствовала. Просто что мне было делать одной в квартире? Медитировать на свой растущий живот и сходить с ума от тоски? Нет, это, может, и увлекательное занятие, но я как-то не хотела им проникаться. Я любила свою работу и не собиралась расставаться с ней на долгое время.

Напарница тем временем жалостливо зашмыгала носом, выражая высшую степень сочувствия моим грядущим лишениям. Если разревется, то ее страхолюдство на веках точно отвалится. Проверено.

— А как же отец ребенка? — тут же попыталась найти способ решения не существующей для меня проблемы сердобольная Вайолет, как никогда напоминая мне курицу…

При упоминании Кан Му Ёна меня скривило.

— При чем тут он? — раздраженно вскинулась я.

— Ну… Он же должен платить тебе алименты на ребенка…

«Не приведи Создатель!» — про себя ужаснулась я и вернулась в приемную, надеясь, что явление миз Коллинз заставит Вайолет выкинуть из головы всю эту слезовыжимательную чушь о несчастной матери-одиночке.

— Ну, Лил, нельзя же быть такой гордой, — продолжила причитать упертая девица.

Терпеть всю эту чушь я не собиралась, поэтому просто рявкнула:

— Работать!

Ви округлила глаза, в которых стояли слезы (хотя бы обиды, а не сочувствия), и покорно уселась за стол.

Иногда мне хотелось вышвырнуть Вайолет в окно. А потом затащить назад в кабинет и вышвырнуть в окно повторно. Потому что работать с такой размазней… Одному Создателю известно, каким ветром эту милую безвкусную девочку занесло в нашу приемную и почему миз Коллинз ее у себя оставила. Наверное, от безысходности. Потому что остальные претендентки оказались на поверку еще хуже.

Стоило помянуть начальницу всуе, пусть даже и не вслух, как ее тяжелую поступь мы почувствовали всем телом. Фея Джули успевала засечь миз Коллинз еще на входе в здание и в обязательном порядке оповещала весь штат. Я была стервой Лил, поэтому не забивала голову подобной ерундой, а просто вытянулась по струнке у стола в ожидании прибытия королевы высокой моды, ее величества Титановой Джен.

Ви тоже заняла положенное место. И жутко ссутулилась. Когда она в последний раз была в спортзале?

Еще по ритму шагов Джен я поняла, насколько та с утра не в духе. Чертовски не в духе.

— Лиллен! — рявкнула на меня с порога миз Коллинз.

Я даже растерялась от такого «теплого» приветствия. Я уже слегка отвыкла от того, что на меня повышают голос. С тех пор как начальница узнала о моей беременности, я стала просто неприкосновенной персоной для всех до единого. Даже для самой Дженнет.

— Какого черта я узнаю, что у тебя проблемы, от Дэниэлса? — продолжила выражать недовольство главный редактор.

Я выпучила глаза от подобного заявления. А еще от того, что про мои неприятности начальнице все слил лучший друг. Нашел с кем делиться…

— Джен, но это же мои проблемы, — с непривычной для меня растерянностью произнесла я, не понимая, что же в этой ситуации настолько не нравится моему боссу.

Миз Коллинз подошла ко мне так близко, что даже слегка замутило от запаха ее духов. А ведь раньше я обожала их… Часто слышала о том, будто беременность многое меняет в жизни. Но как мне работать, если воротит от эксклюзивного парфюма начальницы? Да так, что срочно надо бежать в туалет, пока завтрак наружу не выскочил…

Что я и сделала, так как тошнота подкатила к самому горлу. Еще бы пара-другая секунд, и шикарный серый брючный костюм Дженнет обзавелся бы дурнопахнущими пятнами…

С унитазом я в последнее время буквально сроднилась, поэтому даже не почувствовала отвращения к себе после приступа рвоты. Зато в очередной раз помянула недобрым словом Кан Му Ёна. Чтоб ему самому так мучиться…

— Лиллен, все в порядке? — услышала я голос шефа из-за двери.

От чувства собственной значимости чуть повторно не стошнило. Это же что такое должно было произойти, чтобы главный редактор «Фейри стайл», одно из влиятельнейших лиц в мире моды, стояла под дверью и слушала, как ее ассистентка прощается с завтраком?

— Да, Джен! — крикнула я и начала спешно полоскать рот. Вкус рвоты, кажется, навсегда останется со мной. Даже после родов. Кто бы мог подумать, что придется так мучиться…

— Что на этот раз?

— Ваши духи, — обреченно призналась я в несовместимости с ароматом начальства. И услышала в ответ:

— Что ж, придется на время отказаться от привычного парфюма на работе.

От такого заявления я чуть в обморок не упала. Мало кто поймет, какая это жертва — отказаться от любимого аромата. К тому же ради кого? Ради собственного секретаря?

— Спасибо, Дженнет, но это…

— Это моя дань уважения твоему позитивному жизненному настрою, — твердо отрезала миз Коллинз. — Приводи себя поскорей в порядок и приходи в мой кабинет. Нам нужно кое-что обсудить.

В этом состояла главная особенность миз Коллинз: она частенько доводила до истерики подчиненных, но если действительно нужна была помощь, то оказывала ее без всякой просьбы. Как будто все так и должно быть. Пожалуй, именно поэтому я так редко жалела о том, что выбрала эту работу.

Перед тем как показаться на глаза начальству, я старательно поправила макияж. Убедилась, что выгляжу идеально, и только после этого пошла к Дженнет.

Та подливала воду своим орхидеям. Они обосновались в кабинете не так давно, но удивительно хорошо вписались в общий интерьер кабинета. И жили вопреки всему. Другие растения трагично гибли, не сумев выдержать общества миз Коллинз.

— Итак, Лиллен, черт Дэниэлс позвонил мне около двадцати минут назад и сообщил, что за тобой вчера следили. Что ты мне на это скажешь?

Я пожала плечами, строя про себя планы мести.

— Скажу, что я убью Арчи за излишнюю болтливость. Не следовало это на вас вываливать.

Джен повернулась ко мне и смерила таким взглядом, что не по себе стало.

— Тебе следовало самой мне все рассказать. Ты — важная часть жизни нашего журнала и гарант того, что я буду работать нормально и дальше. А сейчас у тебя возникает одна проблема за другой. И конца им не видно. То стекло могло упасть не рядом. И, как мне кажется, оно и должно было упасть не рядом с тобой. А на тебя. Мы так и не нашли, откуда оно свалилось. Слишком подозрительно. И затем вдруг сразу начинается слежка. Это уже чересчур. Тебе нужно быть предельно осторожной и не прятать свои проблемы, как ты обычно делаешь.

Я озадаченно нахмурилась, но тут же одернула себя. Не хватало только, чтобы морщины появились.

— Я поняла, Джен, — неестественно бодро отрапортовала я начальству. — Но, мне кажется, все это не стоит вашего внимания. Все-таки в жизни бывают случайности. А слежку мог начать и несчастливый «папочка». Не думаю, что он так легко забудет нашу последнюю с ним встречу.

Волноваться из-за слежки? Да ни за что. Арчи с этим все решит, причем достаточно быстро. На то он и коп. У меня хватает действительно больших проблем в жизни. К примеру, грядущая столичная Неделя моды, на которой начальница непременно должна присутствовать, а следовательно, мне придется присутствовать тоже… А я пока так и не составила расписание посещений показов для Джен. Да и на днях нужно созваниваться с офисами дизайнеров. Визит Титановой Джен — для любого сильнейший стресс, к которому нужно готовиться заранее. А то и до сердечного приступа недалеко…

Мне некогда было волноваться о себе. У меня дел по горло!

— Лиллен, ты слишком беспечна! — недовольно прикрикнула на меня начальница. — Не забывай, что ты теперь в ответе не только за себя, но и за своего ребенка! И так как отца у него не намечается, то тебе следует вдвойне себя беречь! Тебе ясно, безголовая девчонка?

О том, что «девчонке» как бы уже двадцать семь, напоминать мне показалось излишним…

Разумеется, я покорно согласилась с шефом и пошла работать, решив просто выбросить из головы всю эту чушь. Я всего лишь секретарь. Секретарь в модном журнале. Не больше. Я не шпион. Не ученый, который сделал великое открытие. Я вообще никуда не лезу, помимо моей работы. Так с чего думать, будто то злосчастное стекло и слежка как-то связаны между собой? Если кого-то зимой убивает упавшей с крыши сосулькой, то тоже, что ли, предполагать, будто все случилось из-за мирового заговора против неудачливого бедолаги?

— Чем недовольна миз Коллинз? — тихо как мышь пискнула со своего места Вайолет, которая, кажется, не решалась лишний раз двинуться.

Я только отмахнулась от напарницы. Может, когда Ви сбежит, предложить Дженнет взять на ее место парня? Хотя нормальный мужчина не согласится работать в таком месте, а геи порой по истеричности дадут фору любой девушке… Как же трудно найти кого-то, кто может вкалывать в модном аду и при этом не рехнуться…

В десять утра позвонили из отдела красоты и спросили, как так сложилось, что я ударила Кан Му Ёна.

Замечательно. Вчера его, похоже, идентифицировали просто как богатого иностранца… По крайней мере, большинство из очевидцев. Все люди из Корё для айнварцев на одно лицо. Да и из Ямато или Чжунгэ — тоже. А сегодня сослуживцы уже в курсе, что это не кто-нибудь, а Кан Му Ён, тот самый парень, который играет в каких-то там сериалах и поет в какой-то там группе. Кстати, поет до удивительного паршиво.

На каверзный вопрос я ответила дежурной фразой, что есть такой тип мужчин, которым просто необходимо врезать. Отмазка была стандартной. Поэтому ничего не объясняла и не вызывала никакого интереса.

В десять тридцать прибежали девочки-дизайнеры из кабинета через стену и получили от меня тот же ответ.

В одиннадцать мне написала Беннет. Новости о моем очередном дебоше дошли и до нее тоже.

«Отвела душу, модная ведьма?» — съехидничила подруга, прикрепив к письму кадр, на котором мой кулак впечатался в челюсть косоглазого женоподобного мерзавца. Он в тот момент выглядел как кот, которому нанесли подлый удар газетой в отместку за лужу на полу.

А вот я вышла неплохо. Пока еще стройная подтянутая блондинка. Ни намека на беременность. Вот и замечательно. Пусть голову ломают, чем мне насолил этот поганец.

«Еще как!» — написала я тут же. И добавила несколько смайликов для того, чтобы у Джули не сложилось впечатления, будто я тут в расстроенных чувствах.

«Мне почти жаль этого типа», — через минуту пришел ответ. Джули смайликами не пользовалась никогда, но я почти услышала этот ее ироничный тон, которым она произносила обычно такие вот замечания.

«Кто твоя подруга? Я или он?» — возмутилась я.

«Ты. Но за подругу Кан сошел бы запросто».

Я тихо рассмеялась. Все-таки мы с Беннет все еще на одной и той же волне, пусть теперь нас с ней и разделяет океан, она зовется Ватанабэ и растит мелкого косоглазого спиногрыза. Хотя спиногрыз у Ватанабэ Такео удался на славу, как и большинство из того, что музыкант делал. Сейчас мелкому еще не сравнялось и двух лет, но уже было понятно: пухлый карапуз вырастет во что-то эстетически привлекательное. Хорошо бы и мое чудо вышло хорошеньким…

— Лиллен, а как же работа? — не удержалась от колкости Вайолет, которая наверняка сидела в Сети.

Иногда я ее там засекала со своей фальшивой страницы. В основном рассуждала о моде, причем делает это по-дилетантски, и постоянно ругала меня. Но моих фотографий не выкладывает принципиально. Маленькая стервь была глуповатой, но зато четко осознавала, что я куда красивей ее… Хоть какая-то радость в жизни.

— Ты что-то сказала? — улыбнулась я девушке, как довольный крокодил. — А то я не расслышала.

Инстинкт самосохранения в этой курице всегда был куда сильней всего прочего, в том числе и гордости. Поэтому напарница мудро промолчала.

Вот и умница.

До обеда больше никто не нервировал меня и не портил настроение, поэтому я позволила себе с головой погрузиться в работу. В приемной играл последний альбом In the Dark. Вообще, шеф не очень одобрительно относилась к посторонним звукам на рабочем месте, но, разумеется, неписаное правило не распространялось на творчество мужа Джулии Беннет. Считалось, что эта музыка целиком и полностью вписывалась в нашу корпоративную эстетику.

А вот в обед…

Я понимала, что Кан Му Ён будет меня донимать, и была к этому полностью готова. Но к чему я готова совершенно не была, так это к внезапному звонку… его матери.

Хорошо хоть Вайолет уже сбежала в соседний отдел и не могла стать свидетелем моего разговора с иностранкой.

Когда высветился неизвестный номер, причем, судя по коду, заграничный, я не особо переживала. В конце концов, мне вслед за Дженнет приходилось ездить по всему миру и постоянно проводить переговоры с десятками, а то и сотнями самых разных людей. Поэтому, на свою беду, я, не задумываясь, спокойно ответила.

— Мисс Лиллен Адамс? — услышала я женский голос.

В речи незнакомки звучал не мягкий акцент Ватанабэ или того же Кана, они слишком часто говорили на айнварском, поэтому произношение у них было куда ближе к идеалу. Тут сразу, с первого слова, становилось понятно, что моя собеседница привыкла говорить на совершенно другом языке.

— Да, что вы хотели? — любезным тоном профессионального секретаря высшего класса поинтересовалась я, готовясь отвечать на вопросы по работе.

— Переговорить с вами, мисс Адамс. Мое имя Чхве Ки Де.

Как будто мне что-то говорило ее имя. Кажется, она была из Корё — вот и все, что я могла сказать.

— Приятно познакомиться, — дежурно ответила я, — что вы хотели?

Ответом мне стало ошарашенное молчание. Я уже даже подумала, что звонок прервался, и собиралась положить трубку, как миссис Чхве произнесла:

— Вы не понимаете, что мне нужно?

Я тяжело вздохнула. Может быть, всему виной языковой барьер и меня просто не до конца понимают? Дженнет давно говорила мне, что стоит начать заниматься самообразованием и выучить несколько иностранных языков. Но у меня просто не хватало времени на такие вещи из-за бешеного графика начальницы, а стало быть, и моего тоже.

— Я мать Кан Му Ёна, — сообщили мне немного растерянно.

И вот тут я не сдержалась и грязно выругалась. От всей души.

Только его матери мне не хватает для полного счастья.

— Какого черта вам от меня понадобилось? — разъяренной коброй прошипела в трубку я.

Эта чокнутая семейка решила меня в гроб загнать коллективными усилиями?

— Мне хотелось бы поговорить с вами. О ребенке… — ошарашенно произнесла его мать, которая, как мне кажется, не ожидала, что наше с ней общение пройдет в таком ключе.

— Если я не собираюсь говорить об этом с вашим сыночком, то и с вами я тоже беседовать о ребенке не буду! — разгневанно выдала я, едва не запустив трубку телефона в стену.

Меня как будто пытается поработить Корё! Сперва этот Кан с его идиотским съемом, которому, видите ли, не по вкусу пришлось, что я не хотела с ним переспать. Потом моя беременность… И вот теперь он снова влез в мою жизнь в грязной обуви и упорно не хотел оставлять в покое.

Но я еще как-то могла понять и принять то, что творил Кан… Но его мать?! Что ей понадобилось от меня, скажите на милость?!

Даже руки затряслись от злости.

 

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Что такое, Лиллен? — выплыла из кабинета шеф. Она казалась слегка… озадаченной моим поведением.

Я только посмотрела на нее и поняла, что у меня слов приличных нет для описания этой идиотской ситуации. Почему у меня ничего не может произойти, как у всех нормальных людей? Что бы ни случилось — все через задницу…

— Мне его мать позвонила, — чуть продышавшись, выдавила из себя я, плюхнувшись на стул и начав на нем крутиться вправо-влево. Хотелось хоть чем-то себя отвлечь от собственной злости.

Миз Коллинз подняла бровь и в упор взглянула на меня.

— Она скандалила? — спросила она у меня.

Попыталась проанализировать то немногое, что успела сказать мне эта самая Чхве до того, как я бросила трубку. И почему, кстати, Чхве, если сыночек у нее носит фамилию Кан? Она что, развелась с его отцом? Хотя если его папаша вел себя так же, то и правильно сделала.

— Да вроде бы нет. Поговорить хотела, — промямлила я, мечтая в тот момент о кофе. Большой чашке убойно крепкого черного кофе с сахаром. После него наверняка бы легче стало… Как же это тоскливо — мечтать о несбыточном.

Шеф подошла вплотную и схватила меня за плечи, прекращая мои мотания из стороны в сторону.

— Лиллен, успокойся, — произнесла Дженнет ненормально мягким для себя тоном. — Ничего ужасного не произошло. Подумаешь, позвонила. Этой женщине наверняка небезразлично, что она скоро станет бабушкой. Никому бы не было безразлично подобное. Не стоит так сильно переживать по этому поводу.

Я упрямо мотнула головой. Не хотела я успокаиваться. Боевая злость помогала жить и работать. А вот если действительно успокоюсь — тогда все будет просто ужасно.

— Все в порядке, Джен, — тихо вздохнула я, поднимаясь на ноги. — Я справлюсь. Я же всегда со всем справляюсь. И с этой полоумной семейкой справлюсь тоже. В гроб их загоню, если не отстанут. Обоих.

Начальница покачала головой в ответ на такое самоуверенное заявление, но не стала спорить или убеждать. За прошедшие годы Титановая Джен моды поняла, что иногда не стоит пытаться встать у меня на пути или, хуже того, пробовать образумить. Потому что будет только хуже. Причем для всех.

— Ты же знаешь, что я помогу тебе по первой же просьбе?

В груди стало как будто тепло. У меня была самая ужасная начальница на свете. Прямо-таки тиран в юбке. Она могла любого довести до нервного припадка… Но она всегда вступалась за своих. Даже если ее не просили о помощи.

— Да, Дженнет, — кивнула я миз Коллинз. — Нам определенно нужен зеленый чай.

А еще мне нужно было переговорить с «папочкой» и сказать ему пару ласковых слов, которые не принято произносить в общественных местах. За его мать я ему еще такое устрою, что он сам в петлю полезет. А я табуретку у него из-под ног вытолкну и с огромным удовольствием полюбуюсь на последние конвульсии этой сволочи.

Пока мы беседовали с миз Коллинз, я под прикрытием стола набрала на телефоне: «Выметайся из страны, если хочешь остаться в живых! Я тебя заживо в землю закопаю! И у меня друзья в полиции! Все равно отмажут!»

Если сами не помогут закапывать. Арчи так точно этого типа прибьет за мое «положение».

Ответа «папочка» мне не написал. Не снизошел. Поэтому я тут же заподозрила неладное. С него станется снова заявиться ко мне на работу… Или прислать кого-то. Хватило же у Кан Му Ёна ума рассказать о перспективе появления на свет внука своей матери… Угораздило меня связаться не просто с кобелем, но еще и с маньяком каким-то… Сталкер!

Вайолет, вернувшись, первым делом начала расспрашивать меня о самочувствии с таким видом, будто, по ее расчетам, я должна была вот-вот сдохнуть в страшных муках. К глубокому несчастью Ви, смерть ко мне все никак не спешила. И в общем и целом я оставалась здорова, как пара молодых быков. Беременность — вовсе не болезнь, вот только двадцатидвухлетняя дурочка, которая оказалась в нашем офисе каким-то чудом сразу после колледжа, этого еще не понимала. Бестолковая девчонка…

— Ви, оставь меня в покое и займись наконец делом! — спустя десять минут ее причитаний рявкнула я, просто не выдержав бесконечной трескотни.

Терпение никогда не было моей сильной чертой, а уж сейчас я и вовсе стала гормональной бомбой.

У курицы Вайолет предсказуемо задрожали пухлые розовые губки, а в глазах застыли крокодильи слезы, которые она могла лить безостановочно. Терпеть не могу таких идиоток, которые готовы рыдать по любому поводу, начиная от сломанного ногтя и заканчивая выволочкой от начальства. Мне казалось, когда в ее жизни действительно произойдет что-то страшное, то слез у Вайолет уже просто не останется.

— Поэтому у тебя и парня нет! — окрысилась на меня напарница, уперев руки в бока, как базарная торговка. И даже модный наряд никак не мог помочь.

— Парня у меня нет из-за слишком высоких запросов, — резко отрезала я, сверяясь с графиком.

Мы из него катастрофически выбивались. Сегодня у Джен должно было состояться интервью в «Айдиал фэшн», но мы на него явно опоздаем, потому что финальная примерка важней, а она, как назло, затянулась. И судя по тому, как чеканила в своем кабинете каждое слово Дженнет, еще минимум полчаса нам придется провести в офисе. Пока шеф не выбьет из редакторов всю дурь. В итоге мне пришлось звонить и предупреждать о задержке, а потом еще и сообщать водителю миз Коллинз, что мы выедем гораздо позже. Радовало только одно: Дженнет Коллинз могла позволить себе абсолютно все. И даже немного больше. И никто ей слова поперек сказать не осмелится.

А Кан Му Ён все еще не отвечал на мое сообщение, и это заставляло меня слегка нервничать. Я пыталась гадать, что же он может выкинуть на этот раз. Думаю, последняя встреча со мной не доставила знаменитому мистеру Кану ни грамма приятных ощущений… и он может поступить неожиданно. Впрочем, пока идол Корё наверняка играет в партизанов с папарацци, судя по тому, что творилось в новостных лентах.

Но долго размышлять над возможными маневрами папочки своего чада мне не пришлось: Титановая Джен наконец разобралась с моделями для фотосессий на будущий номер и вылетела из кабинета с таким видом, будто за ней стая волков гонится.

— Лиллен, интервью! — коротко скомандовала она.

Что делать дальше, мне не требовалось объяснять. За полминуты я позвонила водителю, схватила сумку со всем необходимым и сорвалась следом за начальницей, которая не стала дожидаться меня, а сразу отправилась к лифту. Как и всегда.

Лиллен же все всегда успевает…

Спустившись в холл, мы прошествовали до дверей, как два крейсера высокой моды через волны серости. Я буквально чувствовала, как на нас пялились. И на моих губах сама собой расцветала самодовольная улыбка. Мы обе выглядели чертовски хорошо, и каждый мужчина вольно или невольно примерял на себя роль наших поклонников.

Королева моды и ее верная фрейлина.

— Лиллен, может, тебе помочь с твоим токсикозом? — вполголоса предложила мне начальница. — Я знаю пару удачных рецептов, которые мне самой когда-то облегчили беременность. Не хотелось бы обходиться без тебя в ближайшее время.

Черта с два я взяла бы хоть какое-то средство у ведьмы, но ведь это была моя начальница, которая, конечно, тоже тот еще монстр, но травить точно не станет. Поэтому я и согласилась без особых колебаний и сомнений.

Автомобиль Джен уже ждал нас у ступеней. Сзади сигналили недовольные водители, которым это изрядно мешало, но, выбирая между возможным скандалом и выволочкой от миз Коллинз, старина Бен разумно выбрал первое.

С места мы сорвались, едва только за Дженнет захлопнулась дверь.

И уже через несколько кварталов озадаченный Бен сообщил, что за нами кто-то увязался. Честно говоря, мне даже стало как-то не по себе, хотя в обществе босса я чувствовала себя куда спокойней, чем когда ехала одна на такси.

— И кого ты только сумела настолько заинтересовать, если даже меня не побоялись? — с некоторой иронией спросила начальница, оглянувшись. Вот она не боялась в этой жизни никого и ничего.

— Самой интересно, — чуть нервно пожала плечами я, пытаясь припомнить, кому же я настолько удачно потопталась по любимым мозолям в последнее время. Как назло, на ум никто не приходил. Были скандалы… Но моя жизнь и так сплошь состоит из скандалов, однако прежде никто не пытался следить за мной.

Единственным экстраординарным событием в моей жизни, пожалуй, я могла бы назвать беременность. Но не настолько же экстраординарным, чтобы за мной ездить денно и нощно? Или Кан Му Ёну так не понравилось, что я прилюдно попортила его смазливую рожу?

— Надеюсь, это не «папочка» решил активность проявить. Иначе такое поведение плохо скажется на его здоровье. Очень плохо.

Кан Му Ёна я не боялась. Овчарки не боятся болонок, а этот тип именно ею и был. М-да… кобель болонки. Какая прелесть.

— Не стоит недооценивать любого противника, Лиллен, — недовольно покосилась на меня Дженнет, спуская с небес на землю. — Иначе можно попасть в крупные неприятности. На моей памяти еще ни разу из окон не вылетали стекла. Этот твой норов…

Я только вздохнула.

— Если бы не он, я бы не продержалась на этой работе настолько долго.

Из девочек-цветочков в нашем офисе никто не продержался больше пары недель. Не выдерживали нервы. Мало кто мог выжить в режиме постоянного аврала рядом с такой начальницей и, что греха таить, рядом со мной. Для подобного подвига нужно быть либо такой же стервой, как я сама, или феей Джули Беннет, которая в состоянии улыбаться, даже если на нее обрушивается потолок.

— Однако тебе стоит в кои-то веки быть поосторожней. Переберись-ка ты пока к Дэниэлсу. Терпеть не могу этого типа, но он хотя бы о тебе позаботится…

— Я подумаю над этим, — не стала ни соглашаться, ни отказываться я.

Арчи… он, разумеется, меня примет. Но мой друг далеко не идиот. Если пожить с ним подольше, то он может и понять, чем вызваны мои новые пристрастия, недомогания… Мужчины, конечно, подчас бывают слепы и глухи, но не настолько же.

Однако если происходящее и правда дело рук оскорбленного в лучших чувствах Кана, то… я оскорблю его чувства еще раз. А потом еще раз. Пока он не заречется вообще переступать границу Айнвара, а не просто появляться около меня.

На интервью мы, разумеется, опоздали, но не настолько, чтобы это выглядело неприличным. Бен выжал из машины все, что мог, и доехал до дверей нужного нам здания куда быстрей, чем можно было рассчитывать, учитывая пробки.

Перед тем как выйти из автомобиля, я посмотрела назад, но на этот раз никого не увидела. Или отвязались, или просто затаились неподалеку. Хотелось, чтобы соответствовал действительности первый вариант, но я всегда верила в худшее и очень редко ошибалась.

— Спокойней, Лиллен, — одернула меня начальница и вышла из автомобиля, едва только Бен открыл перед ней дверь. Я выскользнула следом с рабочим планшетом на изготовку.

— Я совершенно спокойна, Джен, — отрапортовала с полной уверенностью я, вытягиваясь в струнку.

Работа не давала волноваться ни о чем ином. Чтобы угождать миз Коллинз, нужно выбросить из головы все другие проблемы.

Об опоздании Дженнет тактично никто не рискнул даже заикнуться. Хотя девица-репортер косилась на моего босса неодобрительно.

Я смерила журналистку тяжелым изучающим взглядом. Отрастающие темные корни, кое-где облупившийся маникюр, дешевая косметика на лице и юбка, которую рискнули бы надеть пару лет назад, и то лишь очень смелые женщины. А еще проклятые летние сапоги без каблука. Откуда только вытащили это убожество в мелкую дырочку? И почему вдруг весь город поголовно стал носить эти самые сапоги, когда все эксперты в области моды приговаривают подобные вещи к публичному сожжению? Я смотрела на ноги девицы с такой ненавистью, что та тут же попыталась чем-нибудь их прикрыть.

Жалкое зрелище.

— Лиллен, позвоните Артуру, спросите, сможете ли он вас приютить, — непререкаемым тоном велела Дженнет, улыбаясь репортерше так, что лично мне бы стало не по себе. Девица ей точно не понравилась.

Хотя кому могла понравиться такая вот… У меня даже не было ни одного приличного слова, чтобы назвать им журналистку. Где-то слышала, что, пока носишь ребенка, нужно даже дурных мыслей избегать. Отказаться от таковых для меня оказалось задачей непосильной… Но я стала пытаться хотя бы особо крепко не выражаться. Даже про себя. Получалось не всегда.

А на безымянном пальце девицы насмешливо поблескивало бриллиантом кольцо. Камень был крохотный, но, судя по тому, как одевалась эта особа, ее муж отвалил за него куда больше, чем мог себе позволить. Стало быть, любит… И то, как время от времени машинально репортерша поглаживала кольцо, давало понять, что любовь взаимна.

Особенно неприятно оказалось понимать, что это ходячее убожество, которое ужасно одевалось, было счастливо в браке…

— Лиллен, не тяните время!

— Да, Дженнет, — тяжело вздохнула я и все-таки набрала номер Арчи.

Тот ответил сразу же. И его голос звучал не слишком довольно.

— Адамс, какого черта? Середина рабочего дня!

Как будто я была не в курсе…

— И незачем так орать, — буркнула я в трубку. Голос чуть дрогнул.

Ребенку вдруг срочно понадобилось манго. Лучше килограмм манго. А еще я хотела плакать навзрыд от собственной ненужности, неудачливости и одиночества.

Чертовы гормоны!

Чертов Кан Му Ён!

— Что тебе от меня понадобилось? — уже более мирно спросил Дэниэлс. Арчи вообще на меня не злился, даже когда следовало бы. Так, раздражался слегка, если уж совсем допекала. Пожалуй, его можно было назвать единственным мужчиной, с которым я сосуществовала в полной гармонии.

— Я к тебе переезжаю, — беззаботно сообщила я другу, даже не сомневаясь в положительном ответе.

Сперва тот ошарашенно замолк, а затем задал вопрос:

— Это ты ко мне так на постой просишься?

Как будто бы я просилась. Я сообщала, что собираюсь у него остановиться. Без вариантов.

— Ни в одном глазу. Высочайшее повеление моего титанового начальства. Обязана подчиниться.

— Стало быть, Коллинз велела? — недовольно вздохнул Арчи.

С моей начальницей у него так и остались слегка — или даже не слегка — натянутые отношения. По крайней мере, они оба старательно избегали находиться поблизости друг от друга. Во избежание никому не нужных скандалов и прочих возможных неприятностей.

— Ну велела. Но что, ты из-за этого меня оставишь без крыши над головой? Я хрупкая беззащитная девушка! На меня, можно сказать, охота идет! И лучший друг отказывается меня приютить?! — с чувством запричитала я, добавив в голос немного слезливости.

Вышло достоверно. Гормоны у меня в крови танцевали какую-то дикую джигу, и казалось, стоит только подумать о бездомных котятах, как я разрыдаюсь.

Черт… Бездомные котята… У меня же сейчас тушь потечет!

— Конечно, я тебя приючу, Адамс, только дай мне поработать спокойно, а? — взмолился полицейский. — И я тебя сам заберу из офиса. Не вздумай геройствовать. А то знаю я твой проклятый характерец…

— Да никуда я не полезу, — фыркнула я, недовольно передергивая плечами.

Раньше бы я не побоялась каких-то там ненормальных сталкеров. Скорее бы уж попросила Арчи и ребят помочь с разрешением на ношение оружия. А стреляла я отлично. Спасибо опять же Дэниэлсу. Научил. Правда, потом говорил, что «научил на свою голову», но это уже никому не нужные подробности.

Но теперь-то мне действительно не стоит слишком лезть на рожон.

— Знаю я тебя… — мрачно буркнул Дэниэлс. — До вечера.

— До вечера, — отозвалась я и нажала отбой.

В голове мелькнула пораженческая мысль взять отпуск по беременности и родам и спешно убраться куда подальше. В ту же Ямато. Под крылышко к Беннет. Уж у кого-нибудь из ее друзей точно найдется комната для будущей матери-одиночки, ребята там живут не бедно…

Вернувшись к Дженнет, я с удовольствием увидела, что репортершу уже буквально трясет, ее карандаш, которым она чиркала в дешевом блокноте, изгрызен, а сапоги в дырочку она под столом стянула и теперь сидела босиком.

Дженнет несравненна…

— Лиллен, вы сделали, как я сказала? — лениво поинтересовалась у меня начальница, не сводя тяжелого хищного взгляда со своей жертвы.

Та была уже готова съесть свою обувь…

— Да, Дженнет, — кивнула я, присаживаясь на стул поодаль, чтобы сполна насладиться представшей передо мной картиной.

Телефон разразился «Сарабандой». Хотелось поставить что-нибудь из хард-металл, чтобы выразить свое отношение к этому абоненту, но тогда Вайолет точно хватил бы удар.

Снимать трубку я не собиралась. А вот мысль внести этот номер в черный список крепла с каждой секундой. Достал уже…

— Вы не ответите?

Первой надоело слушать классическую музыку плохо крашенной репортерше. Еще и волосы пережжены. Что с ними нужно было делать, чтобы довести до такого состояния?

— Нет, — пожала плечами я, отключая звук.

Общаться с Кан Му Ёном меня не тянуло. Ни сейчас, ни вообще.

Пусть я и понимала, что прятаться от этого типа — не выход. Рано или поздно он все равно меня найдет. Хотя… Что ж, тогда это будут точно уже его проблемы. Очень большие проблемы.

Отмучив репортершу положенное время, Дженнет царственно повелела сперва доставить ее назад в офис. Разумеется, я следовала по пятам за начальницей, как и всегда, нервно косясь на пока молчащий телефон. За полчаса на нем скопилось десять неотвеченных звонков и еще пятнадцать сообщений, которые я упорно не открывала. И все от сволочи Кана.

Мобильный в который раз за последние несколько дней нестерпимо хотелось вышвырнуть в окно.

— Какой настойчивый… — усмехнулась миз Коллинз, от которой, разумеется, не укрылось, сколько внимания мне в последнее время оказывают.

Босса все происходящее дико веселило. А мне уже хотелось выть. И кусаться.

— Миз Коллинз, кажется, кто-то пытается нас проклясть, — флегматично сообщил Бен, начиная перестраиваться и набирая скорость.

В таких вопросах водителю Джен можно было доверять. Когда-то он был магом-криминалистом, специализировавшимся как раз на боевых проклятиях. Какой бес принес его к Дженнет, не мог сказать никто.

— Давно на меня никто не покушался. Кажется, уже больше пяти лет, — задумчиво произнесла шеф, после чего шепнула под нос пару неразборчивых слов.

Я было подумала, будто метили в меня… Но, если вдуматься, кто я и кто миз Коллинз? Конкуренция тут невозможна. Вот только Джен посчитала иначе.

Она молчала минут десять, во время которых водитель гнал на верхнем пределе разрешенной скорости. А после того как опасность миновала, главный редактор «Фейри стайл» посмотрела в мои глаза так, что стало не по себе.

— Это, моя дорогая, в тебя метили, — мрачно сказала она, искоса глядя на меня. — Я разобрала, что в нас летело. Такое готовят для беременной женщины. Может, стоило все-таки ответить на звонок твоего поклонника из Корё?

Сердце как будто удар пропустило. На беременную, стало быть?

Я застыла на сиденье, машинально закрывая руками живот. Ребенок… Нет, я еще не успела его особо сильно полюбить. Разве что успела осознать сам факт своей беременности. Но от мысли, что я могла потерять ребенка, стало по-настоящему жутко. Почти до обморока. Все звуки до меня будто через слой воды доходили.

— Кто в курсе того, что ты в положении? — требовательно спросила начальница, хорошенько встряхнув меня за плечи. — А ну приходи в себя! Не время устраивать истерику, Лиллен. Просто ответь на вопрос.

Помогло. Нет, не то чтобы я почувствовала себя совершенно нормально, но уже была способна связно мыслить.

— Истерики — это не мой стиль. Я люблю скандалы, — вяло пробормотала я. На прежнюю привычную браваду не походило ни капли. — Врач знал. Кан и его мать. Джули, стало быть, и вся их шайка. Вы. Вайолет. Всё. Даже маме не сказала. Не знала, как отнесется.

Ведьма криво усмехнулась. На миг тонкие ниточки мимических морщин у глаз стали чуть четче.

— Негусто… Не думала, что ты настолько скрытная. Вряд ли твой врач решил снизить в Айнваре рождаемость. Да и Джулия никогда не сделала бы тебе ничего дурного, как и любой из ее друзей или друзей ее мужа. Кто остается?

Я хотела просто вздохнуть. Но в итоге вышел почти что рык. Даже Бен на своем сиденье вздрогнул и настороженно глянул в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что на пассажирском месте не сидит вурдалак.

— Кан и его мать! Мать его! — разъяренно воскликнула я, едва не скалясь. — Да я их обоих живьем в землю закопаю!

Я уже в красках представляла, как мои руки сомкнутся на куриной шее Кан Му Ёна, но сладкие мечты о мести были безжалостно разрушены Джен.

— Лиллен, успокойся. Это все пока недоказуемо. А он достаточно влиятелен, чтобы попытки причинить ему… ущерб принесли тебе большие неприятности. Нужно выждать. И попроси Дэниэлса, пусть пока приглядывает за тобой получше.

Самое мерзкое, что начальница была совершенно права. Как обычно…

Убить отрыжку эстрады и кинематографа Корё после случившегося захотелось с удвоенной силой. Но ведь действительно пока бездоказательно. Другое дело, что мало кто и знал о моей беременности и имел против меня зуб. Ну не Ви же, в конце концов, решила меня на тот свет спровадить? После опыта с Вивиан наша служба кадров проводила едва ли не расследование в отношении каждого кандидата на работу. Никто неблагонадежный к нам попросту не мог попасть… Да и курица прекрасно понимала, что, если вдруг я исчезну, долго она в приемной не продержится.

— Мы сейчас же заявим в полицию по поводу покушения, — непререкаемым тоном заявила Дженнет. — Бен, поворачивай к полицейскому участку. В офис мы всегда успеем.

Хорошо, что все случилось уже в нашем районе. Значит, иметь дело придется с друзьями. К полицейским я не то чтобы относилась с большим предубеждением… Просто понимала, сколько через них каждый день проходит людей. Стражи порядка просто физически неспособны включиться в проблемы каждого пострадавшего. А ребята они свои, почти что родные, и уж точно попытаются помочь мне от души и приложат все усилия.

Если, конечно, Арчи сперва не прибьет из-за того, что заявилась к нему в участок посреди дня. Он этого терпеть не может. Говорит, я мешаю работать. Причем не ему, а всем остальным, Дэниэлс уже давно привык как к моему внешнему виду, так и к характеру, а вот его коллеги…

А когда друг узнает, что я вляпалась в какую-то мутную историю, с него ведь станется и запереть меня где-нибудь, от греха подальше. Вполне в его духе поступок… Дженнет именно этого добивается? Хочет остаться один на один с курицей Вайолет? Ну так еще кровавыми слезами умоется, когда эта идиотка совершенно случайно разрушит офис до основания…

— Может, не стоит? — не слишком уверенно спросила я у босса, когда мы остановились у пятиэтажного здания, украшенного королевским гербом, флагом и эмблемой полиции.

— Стоит, — отрезала миз Коллинз, буквально выталкивая меня из автомобиля.

Я буркнула под нос ругательство. Намерение бороться за моральный облик неродившегося ребенка окончательно пошло прахом, разбившись о суровую реальность. Бывают ситуации, когда просто невозможно удержаться от брани.

— Мисс Адамс! — обрадовался мне, как родной, полицейский на проходной.

Кажется, когда я была в последний раз на «посиделках» в участке, он, хорошо перебрав, признавался мне в любви и упорно лез целоваться. Но Саммерс с О’Нилом его настойчивых попыток сблизиться со мной не оценили и дали по шее. Был бы рядом Арчи, бедному мужику досталось бы еще больше. Сейчас несостоявшийся ухажер то ли уже ничего не помнил, то ли просто хорошо притворялся.

— Здравствуйте, Эндрю, — фальшиво улыбнулась я полицейскому.

Если у него предположительно не было никаких воспоминаний о нашем последнем общении, то я-то как раз помнила абсолютно все. На свою голову.

— Вы к Дэниэлсу?

Фамилию лучшего друга мужчина произносил с объяснимой опаской, еще и понизив голос, чтобы, не приведи Создатель, никто не услышал. Мало того что характер у Арчи был не из легких, так он еще и таким злопамятным на поверку оказался…

— К нему, — согласилась я. — Ну и Билл и Генри тоже подойдут, если они на месте.

— Все на месте, — обрадовали меня.

Что же, так даже будет куда как лучше, не придется каждому по десять раз все рассказывать. Да и втроем мои друзья всегда действовали лучше, чем поодиночке.

Объяснять этому типу, какой черт меня принес в участок, я не собиралась. Лучше сразу выложить все друзьям. Миз Коллинз тем временем встала за моим плечом, осеняя своим величием. Лицо у Эндрю вытянулось. Похоже, он проникся. И изрядно.

— Здравствуйте, мэм, — растерянно и смущенно пролепетал полицейский, после чего позорно сбежал с рабочего места куда глаза глядят.

Моя начальница задумчиво посмотрела ему вслед и весомо изрекла:

— Слабак.

Тут я была с ней целиком и полностью согласна. Слабак. Даже пить и то не умеет.

— Джен, — обратилась я к боссу, — не надо сообщать про мою беременность.

Дженнет смерила меня недоумевающим взглядом, намекая на то, что неплохо бы объяснить причину такой секретности.

— Просто не надо… — вздохнула я, передергивая плечами. — Парни Кана убьют же после такого. Живьем в асфальт закатают.

Ну закатают или нет, конечно, еще неизвестно, но то, что как минимум изобьют — это гарантированно. А они порой немного не рассчитывают сил… А если уж кто-то и должен убить в итоге гаденыша, так это я. Тем более вряд ли нанесение телесных повреждений иностранцу пойдет на пользу карьерному росту полицейских.

— Хорошо, — фыркнула ведьма, махнув рукой на мою придурь. — Но имей в виду, живот вечно прятать не сможешь. Да и ребенка — тоже.

А то я не догадывалась раньше. Ну да, когда-нибудь придется рассказать о своей беременности. Да и личность отца друзьям придется раскрыть. Тут уж ничего не поделаешь. Но я намеревалась оттягивать этот момент как можно дольше. Разве что Саммерс может догадаться, чертов фейри.

Я не любила врать друзьям, к тому же ложь всегда сложно держать в голове и легко запутаться в версиях.

— Может, ты все-таки расскажешь им? Они твои друзья, — резонно заметила Дженнет, видя мои душевные метания.

— В этом-то и весь ужас, — откликнулась я, поежившись. — Нет, не хочу пока делиться такими новостями. Не хочу, и все тут.

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

В коридорах участка на нас с начальницей предсказуемо косились. Еще бы. Девушки в полиции служили, но были они… в общем, эта работа медленно и мучительно вытягивала силы, и женщины казались тут райскими птицами посреди пустыни.

Никак не могла понять, почему же Арчи в конечном итоге предпочел участь полицейского, отказавшись от уютного кресла в кабинете генерального директора, которое по праву принадлежало ему. Нет, Дэниэлс мне что-то рассказывал про мечту детства, но я, признаться, так ничего и не поняла. К тому же мы тогда пили с ним… Да и мечта… Вот я, к примеру, в детстве хотела стать моделью. Ну и что дальше? Можно подумать, несложившаяся карьера на подиуме помешала мне почувствовать себя на своем месте в «Фейри стайл» и быть полностью довольной жизнью.

— Как знаешь, — не слишком довольно, но все же дала мне разрешение на бесстыжее вранье начальница. — Но, когда окончательно запутаешься в своей лжи, не вздумай жаловаться.

Я самоубийцей не была и жаловаться начальнице не собиралась. Она все равно не оценит.

— И Джулии тоже, — добавила миз Коллинз. — Сама создаешь проблемы — сама с ними и разбирайся.

А вот это уже было по-настоящему жестоко. С кем мне делиться своими бедами, если не с лучшей подругой? К тому же Джули — это просто идеальная жилетка. Она, кажется, способна понять что угодно… И слушает всегда вдохновенно. И успокаивает…

Дорогу к кабинету, который занимали мои друзья, я знала прекрасно и уверенно вела начальницу по обшарпанным коридорам. Заходила я к ребятам куда чаще, чем они бы того хотели, поэтому изучить успела весь участок. Разве что в обезьяннике не посидела.

Дверь я открыла в своей привычной манере, не постучавшись. Пусть еще радуются, что не с пинка. Могла и так. Просто не хотелось давать повод для упреков в дурных манерах со стороны миз Коллинз.

Доблестные стражи порядка на рабочем месте увлеченно играли в карты, собравшись вокруг одного компьютерного стола. Так с картами они и замерли, в панике взирая на нас с боссом.

Рыжий О’Нил пошел красными пятнами. Вообще, на людях его масти румянец смотрится ужасно. Саммерс растерялся так, что у него даже глаза на мгновение позеленели.

— Дурью маетесь, — с удовольствием обличила я их в безделье. — А кто работать будет?! Преступники не дремлют!

— Лил, какого черта? — возмутился Арчи, тут же пряча руки под стол. — Мы же должны были вечером встретиться! Какого черта ты приперлась? Здравствуйте, Дженнет.

Босс красноречиво промолчала, обводя убогий кабинет таким взглядом, что я бы на месте обитавших тут мужчин начала перекрашивать стены прямо сейчас. Ну или хотя бы окна помыла. А то они уже выглядели как будто тонированные.

— Ну я и хотела дождаться вечера, но, понимаешь ли, меня по дороге в офис проклясть пытались. Так что я решила к тебе заехать прямо сейчас и все рассказать.

Генри мрачно буркнул под нос: «Доигралась». Он уже который год мне упорно пророчил, что такой мерзкий характер до добра не доведет. Может, он и был прав, но что-то подсказывало, что дело вовсе не в моем адовом характере. На физиономии третьего друга, фейри Билла, можно было узреть полную солидарность с напарником. Мужчины… Что с них взять? Ну, кроме беременности, которую я и так уже получила.

— Саммерс, глаза, — насмешливо бросила я подменышу.

— А? — не понял тот, тут же начиная означенные глаза тереть.

— У тебя глаза сейчас зеленые, — пояснила я, глумливо усмехаясь. — Что, азартная натура дает о себе знать?

Билл прекрасно умел притворяться смертным, научился за те тридцать с небольшим лет, которые провел в человеческом теле. Но вот глаза — изумрудные глаза дивного временами все равно проявлялись, выдавая нелюдскую природу копа. Особенно часто это происходило, когда Саммерс был чем-то увлечен.

Пока фейри ничего не говорил о моем положении. Хотелось надеяться, что просто не заметил. Это был бы наиболее подходящий вариант. Поэтому на него я и не надеялась. Но здравый смысл подсказывал: Саммерс уже давно в курсе.

— А ты уверена, что действительно метили в тебя, а не в Джен? — попытался умерить мою тревогу лучший друг. Уж он-то лучше всех прочих знал, что, какие бы номера я ни откалывала, убить меня никто не пытался. До нынешнего дня.

— Я совершенно уверена, что метили в Лиллен, — ответила за меня миз Коллинз.

После такого весомого аргумента больше ставить под сомнение мой статус жертвы никто не стал. Ведьмы в таких вопросах понимают. И куда лучше прочих.

Я благодарно кивнула начальнице. Все-таки выручила. И ничего лишнего не сказала.

— Кого подозреваешь? — по-деловому спросил Саммерс, который разглядывал меня как-то слишком уж задумчиво.

Пожала плечами.

— Ну, недавно я Кан Му Ёну по физиономии прилюдно съездила, — вздохнула я с видом святой невинности.

— Отличный хук справа, — флегматично заметил Генри. — Тебе бы боксом заниматься.

Стало быть, они в курсе моих последних боевых побед. Замечательно.

— Спасибо, мне и ваших курсов самообороны хватает, — передернула плечами я.

После того происшествия с обезумевшим фейри полицейские, по сути, взяли меня под покровительство, научив и стрелять, и давать отпор нападавшему. Занимался моей физической подготовкой в основном Дэниэлс, и делал он это с каким-то странным остервенением. Словом, шикарным синяком на физиономии Кан Му Ён был во многом обязан моим дорогим друзьям.

— Адамс, ничего еще не хочешь сказать? — подозрительно спросил Саммерс. Так и не перестал меня разглядывать, нечистая сила.

Я подошла вплотную к Биллу, обняла за шею и шепнула прямо в самое ухо:

— Вилку подарю. Серебряную. И музыку ветра… А еще на всех шнурах в твоей квартире узлы навяжу…

— Ну ты жуткая женщина, — с картинным ужасом изрек подменыш и отшатнулся. Ему бы не в полиции работать, а на сцене выступать. Комедиант, прости Создатель.

Оставалось только надеяться, что он не только услышал и понял суть моего пожелания, но еще и готов был пойти ему навстречу. Нрав дивных всегда отличался удивительным непостоянством, что я очень четко наблюдала на примере Билла Саммерса. У него на неделе было восемь пятниц.

— Не без того, — пожала плечами я, напустив на себя самый злокозненный вид.

Как будто он испугается моих угроз…

— Так ты считаешь, больше некому на тебя покушаться? — оттеснил приятеля в сторону Арчи. — Я ни одного дня не могу назвать, когда бы ты с кем-нибудь не сцепилась хотя бы в Сети.

Наверное, стоило обидеться… Но я не обижалась на правду в исполнении Дэниэлса. Почти не обижалась.

— Ну не настолько все и плохо, — вмешалась в разговор моя начальница. — Обычно Лиллен скандалит с проверенным кругом людей, которые уже смирились с ее… особенностями. Пожалуй, из ее новых недоброжелателей я могу действительно назвать только Кан Му Ёна. Вряд ли он привык к публичным унижениям.

— Придется привыкать, — недобро ухмыльнулся фейри, который насыпал в замызганную кружку растворимый кофе.

Явно паршивый. Под стать кружке. Лично я не могла понять, как бывший придворный Благой Королевы фейри мог пить такую редкостную бурду. А ведь миз Коллинз даже кофемашину подарила Арчи, О’Нилу и Дэниэлсу. Бесполезно…

— Спокойно, бесово отродье, — небрежно бросил другу Арчи. — Еще неизвестно, кто на самом деле желает отправить нашу стерву на тот свет. Может, вовсе и не Кан этот пресловутый. Закопать его мы всегда успеем.

Чего? Закопать? Нет-нет-нет. Не настолько быстро.

Я смерила каждого мужчину злобным взглядом.

— Никто его закапывать не будет. Даже если я права… Особенно если я права!.. Не смейте его трогать, он мой! Ясно?!

В сумке опять в самый неподходящий момент завопил телефон. Рык у меня вышел почище, чем у оборотня в полнолуние.

— Чертов Кан Му Ён!

Разумеется, угадала. Тридцатый звонок за сутки.

— Когда ж у него мобильник наконец разрядится? — закатила глаза я, глядя на издевательскую надпись «Производитель» на дисплее мобильного.

Проклятый иностранец проявлял завидное упорство, которое прежде не демонстрировал мне ни один соотечественник. Одного только понять не могла: если он решил меня убить, то чего тогда теперь так активно названивать каждые полчаса? Надеется, что в конце концов нервы не выдержат и я в окно сигану? Так не дождется. Я и не такое переживала.

— Я так подозреваю, у него с собой переносной аккумулятор, — вздохнула миз Коллинз. — Лиллен, оставайся тут, дай показания… И я не хочу тебя сегодня видеть на работе. Артур, надеюсь, вы приглядите за моей ассистенткой?

— Но… — попыталась было я протестовать. Не хотелось оставлять рабочее место на Вайолет… У нее же мозгов нет. И отродясь не было. Да и вообще… Что мне делать, если не работать?

Босс смерила меня тяжелым взглядом потомственной ведьмы.

— Лиллен, тебе нужны отдых и покой…

Покой… Вечный, что ли? Какой тут покой, когда всякие косоглазые мерзавцы рядом ошиваются? Звонок тем временем оборвался. Я с облегчением вздохнула. А потом мелодия издевательски заиграла вновь. «Сарабанду» я уже успела за последнюю пару дней возненавидеть всей душой…

— Забей его в черный список, в конце концов. И никаких проблем, — предложил мне Саммерс, по-мальчишески широко улыбнувшись. — Я так всегда с надоедливыми бывшими делаю.

Почему-то я не сомневалась, что у Билла этот список был давным-давно переполнен. Даром что на красавца он совершенно не тянет, как ни крути, но вот проклятое обаяние фейри никуда не делось. Ведь невысокий, тощий, жилистый, лицо лошадиное, а девушки на нем просто гроздьями виснут.

— Кобель, — насмешливо вздохнула я. К женщинам Саммерс, сколько его помню, испытывал чересчур сильный интерес. Обычно взаимный. — Когда ж ты остепенишься-то?

Нечистый только руками развел, намекая, что смущать женские умы он предположительно не перестанет никогда.

«Сарабанда» заиграла уже по третьему кругу, и тут я все-таки не выдержала.

— Да?! — буквально заорала я в трубку.

На том конце озадаченно молчали.

— Вы… — на тот раз от ругательств я все-таки удержалась. Но скорее из уважения к друзьям, чем к собеседнику. — Вы или говорите, что нужно, или прекращайте мне названивать! Иначе я напишу заявление в полицию! Вы меня преследуете!

— А вы меня вообще избили, — как-то почти со смирением ответил мне Кан Му Ён. — Мне нужно все то же, мисс Адамс. Я просто хочу поговорить…

Пока разговор еще не дошел до моего положения, я выскочила в коридор, закрыв за собой дверь. Хотя вряд ли на самом деле поможет. У Саммерса слух всегда был, как у лисицы…

— Не о чем нам говорить! — зашипела я в трубку, нервно косясь на дверь кабинета.

— То есть для вас будущий ребенок и его судьба — это не тема для обсуждений? — устало спросил «производитель».

И это спокойствие Кана взбесило меня больше всего. А если учитывать еще и мои подозрения по поводу его причастности к покушению на меня и слежке… Стояли бы лицом к лицу — я бы наверняка попыталась ему глаза выцарапать.

— С вами я это обсуждать точно не собираюсь!

— Хорошо, а с кем тогда собираетесь? Мисс Адамс, хотите вы или нет, но я отец малыша…

Отец, стало быть… Сразу вспомнились слова моей мамы, которые я и озвучила иностранной звезде:

— Отец — не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал!

Так мне сказали, когда в дом пришел первый отчим. Он был действительно хорошим человеком, дядя Дэвид. Приличным, ответственным, добродушным. Только вот не любил меня. Я на него не обижалась за это. Трудно любить чужого ребенка. Особенно когда тебе каждый день намекают, что своего не дождаться никогда. Потому что Лиллен нужна материнская забота, для Лиллен требуются деньги…

Мой собеседник трагично вздохнул. Прямо как в сцене из сериалов, в которых он снимался. Я один раз даже видела его на экране. Переключала каналы дома — вот и допереключалась. Играл он… Что ж, признаю, не так ужасно, как пел.

— Так у вас же нет того, кто будет воспитывать этого ребенка, — выдал Кан Му Ён с абсолютной уверенностью в собственной правоте.

Я буквально поперхнулась возмущенным воплем от подобного утверждения. Да как он подумать такое обо мне мог?! Даже если и прав… Хам!

— Есть!

— Нет, — флегматично отозвался Кан Му Ён, раздражая меня еще больше. — У вас точно никого нет, и, подозреваю, уже давно.

Предсказатель чертов, чтоб его разорвало… Как только понял? Я ведь не выгляжу как одиночка! Ну не выгляжу!

— С чего взяли? — язвительно протянула я, чувствуя, как меня едва не трясет от злости. — С моей внешностью я могу получить любого мужчину по одному щелчку пальцев.

— А с вашим характером этот «любой» наверняка испарится после двух дней совместного проживания… — невозмутимо парировал мистер Кан. — Почему вы так сопротивляетесь? Я ведь не собираюсь отнимать у вас ребенка. Я просто хочу помочь, раз уж так получилось. И я хочу, чтобы мой ребенок жил с уверенностью, что отец у него есть и очень любит его.

— Кан Му Ён! У вас в организме органа нет нужного, чтоб кого-то любить!

Я еще много чего нелестного высказала в адрес папочки моего малыша, благо фантазии хватало. А когда наконец выдохлась, то мне ответили, как и раньше, слишком спокойно, чтобы не раздражать:

— Завтра в шесть. Ресторан «L’etoile dans le del». И вы явитесь туда, мисс Адамс. Вовремя. В конце концов, я ведь могу подать в суд для получения совместной опеки.

Заявление Кан Му Ёна прозвучало неожиданно жестко. У меня и мысли не возникло, что он просто пугает.

— Мое терпение тоже небезгранично. Провести экспертизу для установления отцовства не так и сложно, особенно при наличии денег. И мы оба знаем ее результат.

Его тон мне очень не понравился. Слишком уж серьезный и угрожающий. Явиться действительно придется. Спор об опеке мне совершенно ни к чему. А учитывая весомую разницу в доходах, у него точно будет адвокат лучше, чем у меня.

— Я не собираюсь встречаться с вами в одиночку. Я приду с женихом! — поспешно выпалила я, надеясь, что он после такого заявления откажется от идеи увидеться со мной. Одно дело — конфликт с беременной одинокой женщиной. Другое дело — женщина при мужчине. Тут ведь и по морде получить можно.

Однако вопреки моим предположениям мерзавец безо всякого волнения выдал:

— Замечательно. Посмотрю на этого несчастного. Если он вообще существует в природе.

Сказав это, Кан Му Ён положил трубку. Первым. Не попрощавшись. Что окончательно испортило мне настроение.

Теперь предстояло решить, кто же лучше из имевшихся под рукой мужчин подойдет на роль моего жениха…

В принципе выбор был не то чтобы и велик. О’Нила я сразу сбросила со счетов как безнадежного женатого. Пусть Ди и с удовольствием сдаст в аренду мне своего благоверного на вечер-другой, но, если Кан действительно следит… и увидит, что у моего якобы жениха уже в наличии жена и дети…

Билл… Нет, он довольно мил в личном общении, но они с Кан Му Ёном одной породы, и тот сразу это поймет…

Решено. Арчи. И только Арчи. Он и держать себя в обществе умеет превосходно, и при желании может выглядеть состоятельным господином, а не каким-то нищим копом, да и жить я сейчас буду у него, что только на руку. Убедительно. Да и к тому же он мужчина крупный, мускулистый… Словом, мой друг определенно должен был произвести на незадачливого родителя моего ребенка нужное впечатление. Деморализующее.

Когда я влетела обратно в кабинет и выпалила: «Дэниэлс! Ты мой жених!» — все как-то озадаченно притихли.

— Лиллен, очень правильный выбор, — одобрила босс, после чего развернулась на тонких каблуках и покинула кабинет.

У Артура слова нашлись только через пару минут.

— Нет, Адамс, я тебя тоже люблю, но это все же больше тянет на инцест… — выдавил друг, на всякий случай отгородившись от меня стулом.

Как будто бы меня можно остановить каким-то жалким стулом.

— Арчи, расслабься, мне нужно всего-то, чтобы ты велел одному типу оставить меня в покое. Он, видишь ли, уверен, будто у меня на личном фронте никого нет.

Троица друзей переглянулась с каким-то не очень мне понравившимся выражением лица.

— Лил, непонятно как-то, то ли это у тебя злопыхатель появился, то ли ты нам решила по ушам поездить, чтобы чужими руками от неудобного ухажера избавиться, — с подозрением протянул Саммерс, подходя вплотную. — И, учитывая твои особые обстоятельства, я вообще плохо понимаю суть проблемы с этим самым Кан Му Ёном.

Я посмотрела в бесстыжие глаза нечистой силе и отчеканила:

— Тот, кто покушался на меня, был прекрасно в курсе моих особых обстоятельств. Миз Коллинз сказала, что проклятие было специфическое. Под обстоятельства сделанное. А о них знает не так много народу… Кан — точно знает.

Арчи понял только то, что от него что-то скрывают, и вызверился:

— Адамс, мне не нравится, когда меня используют втемную!

Я буквально видела, как подскочил уровень тестостерона у него в крови. Дело плохо. Так еще немного, и в ресторан придется тащить с собой Саммерса, который спокоен, как дохлый лев. Вот только подменыш — это уже не так солидно.

— Ну, Арчи, — сделала большие и несчастные глаза я, едва не пуская слезу. Знала, что вышло бы куда убедительней, если бы друзья не знали меня как облупленную. — Ну что тебе стоит? Ну даже если и не Кан меня убить пытался… Тебе так сложно с подругой в ресторан сходить и помочь отвязаться от одного кобеля? Ну я же тебя о таком никогда не просила…

Дэниэлс, поганец, начал методично перечислять, о чем я его просила вообще за четыре года дружбы. Ну… как выяснилось, о многом. Но вспомнить все, вплоть до двух шиллингов на газированную воду, — это мелочно. И не по-джентльменски.

— Лил, с каких пор ты не можешь сама отпугнуть мужчину? Они же у тебя вылетают как пробка из бутылки шампанского, когда ты хочешь, — изумился такой необычной для меня проблеме Генри.

Я поморщилась и потерла виски, пытаясь унять головную боль. Прежде и правда легко было избавиться от неугодных кавалеров. Пара громких скандалов — и ни один нормальный мужчина не выдержит. Даже номера телефонов потом меняли, только чтобы со мной снова не столкнуться. Мужчины — они вообще подчас создания нервные, пугливые, перед трудностями быстро пасуют. А я — очень большая трудность.

— С каких пор… Да вот с этих самых, — раздраженно бросила я, передернув плечами. — Я уже и посылала его, куда только могла, и орала, и по физиономии съездила, да так, что теперь ролики по всей Сети ходят. И что в итоге? Слежка, попытка убийства… Думаешь, мне это нравится?!

В итоге все-таки сорвалась на банальную истерику, чего со мной уже лет десять не случалось. Чертовы гормоны… Скандалисткой я была, но вот чтобы истеричкой… Чертов Кан Му Ён! Все ведь из-за него…

Внезапно захотелось поплакать. И дыни… Из-за этого отвращение к себе захлестнуло с новой силой.

Саммерс молча сунул мне в руки кружку с водой. Посудина была вся заляпанная, на дне остатки кофе мирно растворяются… Хорошо хоть окурков нет.

Воду я выпила в один глоток.

— Да пойду я, пойду, — сдался Дэниэлс, видя мое ненормальное состояние. — И скажу все, как надо. Не дело, чтобы всякие плюгавые косоглазые иностранцы портили нервы айнварским красавицам.

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На следующий день мы поехали на встречу с «плюгавым косоглазым иностранцем». Арчи специально ради этого выгнал из гаража свою самую дорогую игрушку и оделся так, что его начальство в участке должен был хватить удар из-за чувства собственной неполноценности. Полезно иметь хорошо обеспеченного друга. Дэниэлс производил впечатление человека, едва ли не более состоятельного, чем Кан, но обходил его по экстерьеру.

— Арчи, может, я все-таки выйду за тебя замуж? — иронично спросила я полицейского, усаживаясь в его автомобиль. В который раз порадовалась, что выбрала классические брюки, а не короткую юбку. Спортивные автомобили — они такие, всегда остается опасность, что твое нижнее белье неожиданно будет продемонстрировано всем любопытствующим.

— Лиллен, полицейские — это ведь немодно, — со смешком отмахнулся от меня Арчи. Последние четыре года мы только и занимались тем, что шутили на тему нашей возможной свадьбы. — А ты же не хочешь портить свой стиль?

— Не хочу, — легко согласилась я, поправляя волосы. Лак делал их слегка жестковатыми, но зато прическа вышла идеальной. Как и следовало для встречи с Каном. Пусть видит, что я на пике формы, прекрасна и желанна.

Выглядела сегодня я на все сто, и даже лучше. Специально выпросила на работе классический костюм из последней модной коллекции и перед уходом переделала макияж. Пусть этот ублюдок Кан не думает, будто я брошенная и несчастная женщина. Я молода, чертовски красива и совершенно счастлива. Точней, буду счастлива, когда из моей жизни наконец исчезнет Кан Му Ён.

— Готова к схватке? — насмешливо спросил меня друг, когда мы въехали на парковку ресторана.

— Более чем, — пожала плечами я. — Еще бы я боялась этого… этого…

Арчи первым вышел из автомобиля, а потом помог выбраться и мне. Нет, все-таки спортивные автомобили — это что-то не то. Как я из такого бы выбиралась на шестом месяце? Надо попросить Дэниэлса перейти на внедорожники.

— Как ты вообще с ним связалась? — поморщился лучший друг, приобнимая меня за плечи. — Я посмотрел в Сети фотографии. И ты знаешь… Хотя да, ты знаешь. Адамс, ты же уже который год приличная серьезная женщина, и подобные поступки совершенно не в твоем духе.

— Ну… Да если бы я только знала! И вообще, ты мне помочь должен, отчитаю я себя прекрасно и сама!

Кажется, во вторую часть моего пламенного заявления не особо поверили. И зря. Никто не мог отчитать меня настолько сурово, как я сама…

— Ладно уж, красотка, пойдем, — не стал, однако, спорить со мной Арчи, беря под руку. Так мы и вошли с ним в ресторан.

На нашу пару еще от дверей начали оглядываться. Кто с завистью, кто с восхищением. Ну еще бы. Мы и поодиночке отлично смотрелись, а уж вдвоем… Кана я приметила сразу, тот выбрал столик поближе к окну. Тоже явился при полном параде. Наверное, его соотечественников подобный наряд и впечатлил бы, а мне только рассмеяться захотелось. Зауженный пиджак без пуговиц какого-то нелепого лилового цвета, сиреневая рубашка… Брюки, готова на что угодно поспорить, укороченные. И хорошо, если не кеды на ногах. Как будто отнял одежду у подростка, и она ему просто мала.

Слой тональника на лице и глаза подведены…

Он был ходячим оскорблением мужественности.

— Жалкое зрелище, — тихо прокомментировал Дэниэлс, небрежно поправляя серебряную запонку с гравировкой на рукаве серой шелковой рубашки. Стиль и шик. Обожаю, когда она выглядит именно так.

— Сама в шоке, — отозвалась я с ядовитой улыбкой.

Когда мы с другом подошли к столику, Кан Му Ён встал, чтобы поприветствовать. На этот раз все-таки счел возможным проявить какое-то подобие манер. И смерил Артура мрачным изучающим взглядом. Скорее всего, думает о драке… Дурацкая идея, честно говоря. Дэниэлс был выше моего обидчика как минимум на полголовы.

— Это Артур Дэниэлс, мой жених, — медовым голоском пропела я, так нежно улыбнувшись «папаше», что у самой зубы заболели от переизбытка сладости в голосе.

Арчи многозначительно и сурово молчал. Но в глазах у него было нехорошее такое выражение. Зловещее, я бы сказала.

Мужчины оглядывали друг друга, как два бойцовых петуха перед дракой. Хотя нет, мой друг тянул скорее на бойцового пса. А вот Кан — петух, как есть.

— Кан Му Ён, — сухо откликнулся «производитель». Кажется, деморализовать его с первого взгляда не вышло. — Вы действительно собираетесь жениться на мисс Адамс?

Лгал Дэниэлс всегда бесподобно, все-таки кровь фейри сильная, хоть как-то, а проявит себя…

— Разумеется. Мы с Лиллен поженимся уже в следующем месяце.

К моему лицу улыбку как будто приклеили намертво. Мне совершенно точно не нравилось выражение лица Кан Му Ёна. Как будто этот мерзавец задумал что-то.

— И вы готовы воспитывать чужого ребенка? — с насмешливой гримасой спросил Кан.

Я похолодела, уже морально готовясь давать показания на суде над Дэниэлсом. На всякий случай вцепилась в руку Арчи, но тот вывернулся, подойдя вплотную к иностранцу.

— Какого ребенка?.. — ошалело пробормотал мой друг, переводя взгляд с меня на Кана и обратно. И лицо у него понемногу багровело…

Молитва о том, чтобы кретину хватило ума промолчать, не достигла Создателя. Видимо, мои грехи не пустили…

— Моего ребенка, — невозмутимо ответил Кан Му Ён.

— Ой дура-а-а-ак… — испуганно всхлипнула я, ошарашенно наблюдая за полетом тощего тела знаменитости.

У Арчи хук справа вышел куда как эффектнее моего.

На Кане все-таки были кеды. Лиловые, в тон пиджаку.

Дэниэлс полученным результатом явно не был удовлетворен, потому как бросился в сторону моего обидчика. Похоже, решил добить. Драка в ресторане мне была совершенно не нужна. Как и труп Кана, который вряд ли положительным образом скажется на карьере друга. Да и не только на карьере.

Поэтому я просто повисла на Арчи мертвым грузом.

— Лил! — рявкнул тот, пытаясь в первый момент меня сбросить. — Отвали!

Через секунду, правда, вспомнил, что остановить его пытается не просто женщина, а беременная женщина, и мгновенно замер, боясь меня как-то случайно изувечить.

— Арчи, с него хватит! — твердо заявила я, и не думая отходить.

Лучший друг на этот счет моего мнения не разделял и упорно рвался в бой. Кан Му Ён то ли по жизни был кретином, то ли врезали ему хорошо, отбив последние мозги… Он лежал на полу и просто смотрел на Дэниэлса круглыми глазами, будто плохо понимал, что тут вообще происходит.

— Не хватит! Я с этим ублюдком еще не закончил! — никак не желал униматься Арчи. Он жаждал справедливости и возмездия…

— Кто тут ублюдок?! — в свою очередь оскалился Кан, поднимаясь. Его слегка пошатывало, да и гримаса ярости на смазливом лице выглядела нелепо… Словом, жалкое зрелище. Но при этом все равно упорно рвался в драку.

— Заткнулся!!! — рыкнула я на «папашу», с тихим ужасом понимая, что даже если мне с грехом пополам удастся оттащить друга от женоподобной сволочи, то разнять драку — уже вряд ли.

Лучше бы я никуда не поехала… И черт с ним с судом…

Если эти двое действительно сцепятся, то в лучшем случае Кан окажется в реанимации, а в худшем — на кладбище.

— Арчи, в тебе фунтов двести! А в этом глисте хорошо если сто тридцать будет! Ты же ему шею сломаешь и не заметишь!

— Так я этого и добиваюсь!

«Производитель» тоже не собирался успокаиваться, даже несмотря на то что его пошатывало. Сотрясение. Как есть сотрясение.

Чертов тестостерон! Ну почему они не могут просто мирно разойтись в разные стороны? Плакать захотелось куда сильней, чем раньше.

— Арчи! Это плохо скажется на твоей карьере! Тем более я первая в очереди! И, Арчи, ты же понимаешь, что мне нельзя нервничать?

Последнюю фразу я сказала тихо, но, судя по выражению лиц, услышали ее оба мужчины. И тут же замерли, оценив всю глубину своего морального падения. Дэниэлс все-таки был хорошим парнем, и даже ответственным порой. У таких на подкорке записано, что с беременными нужно обращаться как с хрустальными вазами и ни в коем случае не расстраивать.

Что там было на подкорке у Кана, я не знала, но он тоже передумал совершать самоубийство с использованием Арчи.

— Д-да… — ошарашенно выдал друг.

— Так вот, — продолжила я, понимая, что на этот-то раз выиграла, но второй встречи этой парочки лучше не допускать, — я из-за всей ситуации просто чудовищно нервничаю. И вообще, я хочу домой.

Полицейский вдохнул, выдохнул и даже нашел в себе силы улыбнуться. Вышла кривоватая и зловещая ухмылка отъявленного бандита, но уже куда лучше. Нет, все-таки в беременности есть свои положительные стороны. Черта с два иначе я заставила бы Арчи успокоиться.

— Ко мне или к тебе? — тут же спросил Артур. У него было безопасней, мы оба это прекрасно понимали, но сейчас Дэниэлс выполнил бы любой мой каприз. Захотела бы в свою квартиру — повез бы туда как миленький.

— К тебе, — ответила я, краем глаза заметив, как изменился в лице Кан. — Может, вызовем ему «скорую»? Нам трупы не нужны…

Выглядел папаша моего чада и правда отвратительно. Получить по морде от Дэниэлса — это вам не на сцене паршиво петь, для этого нужно быть мужчиной.

— Выживет, — презрительно бросил друг, подхватил меня под локоть и повел к выходу.

М-да… А я-то надеялась на более мирный исход. И на инстинкт самосохранения Кан Му Ёна, в конце концов. Любой здравомыслящий человек, оценив габариты Арчи, решил бы не дергать тигра за усы и исчезнуть быстро и без шума. Кто же знал, что это недоразумение вдруг полезет в бутылку? На что он надеялся? На то, что Арчи пацифист? С такими-то кулаками?

— Как тебя угораздило? — только и спросил на парковке Артур. До этого он упорно молчал, сжав зубы так, что удивительно, как эмаль не покрошилась.

Я старалась не смотреть ему лишний раз в глаза. Я не стыдилась своего положения. Вовсе нет. Просто хотела, чтобы друг узнал обо всем не так. Точно не в общественном месте от чужого человека, который просто желал уязвить побольней.

— Самой бы знать… — расстроенно вздохнула я, обнимая его. — Не сердись на меня. Пожалуйста. Я просто не знала, как сказать тебе. Не самая привычная ситуация, сам понимаешь… Да еще и гаденыш этот… Прости.

Дэниэлс обнял меня в ответ.

Сразу стало спокойней. Не злится. Все хорошо.

— Прощу. Куда ж я денусь?

Какое-то время в автомобиле мы просто молчали. Друг переваривал новости, а я боялась ему помешать. Черт его знает, какие в конечном итоге выводы по поводу моей беременности сделает Арчи.

— Ты собираешься стать матерью-одиночкой? — через некоторое время выдал Арчи, старательно не глядя на меня.

Безразлично пожала плечами.

— Ты-то как никто другой понимаешь, что порой лучше отсутствие отца, чем его наличие. Я прекрасно придумаю захватывающую историю про секретного агента, погибшего во время ответственного задания… Ну или что там рассказывают в таких случаях?

Му Ён напирал, что у ребенка должно быть непременно два родителя. Идиотский аргумент, как по мне…

— Даже если выяснится, что не Кан решил меня убить, то все равно я не хочу оставлять такой пример перед глазами своего чада.

Дэниэлс только согласно хмыкнул.

— Как тебя вообще угораздило оказаться с ним в одной постели, неудачница? По-моему, как мужчина он тебя не особо привлекает. Или мне показалось?

Кого вообще этот тип может привлекать? Хотя учитывая армию фанаток… Что ж, они не видели его сексуально торчащие ребра поутру. Нет, может, перед фотосессиями с великим трудом Кан наращивал на себе подобие мышечной массы, но в, так сказать, неподготовленном виде он демонстрировал свой скелет во всей красе, позорище тощее. Хоть в анатомичку сдавай…

— Да чтоб я знала! — раздраженно воскликнула я, судорожно сцепив руки на коленях. — Он все настойчиво ухаживал… А я не могла его отшить. Журнал с ним тогда работал… И в мыслях не было идти дальше флирта, честное слово. Да мне и флирт-то с ним давался с трудом. Было чувство, как будто ориентацию пытаюсь сменить… А потом ужин — и полный провал. Проснулась утром уже в номере отеля… И это «счастье» рядом. Ничего не помню. Вообще ничего.

О той ночи в моей голове не осталось ни единого воспоминания. Даже намека на то, что же произошло. Тело ломило, знакомо так ломило, пара засосов на шее, следы пальцев на бедрах… Можно было даже не надеяться, что ребенка мне сделали непорочным зачатием. Признаться, меня даже поташнивать начало, когда увидела на себе всю эту «красоту». Но в памяти имелся лишь черный провал. Да я даже представить себя в постели с Каном не могла.

— Лил, это… не изнасилование? — задал Арчи тот вопрос, который я сама старательно гнала. Гадкий вопрос, грязный. Но ответить на него нужно было предельно честно.

— Я не знаю, — выдавила я не без труда. Голос дрожал. Не сильно, но дрожал. — Следы были, но… не понять, то ли гаденыш просто излишне темпераментным оказался, то ли… Я ничего не помню. И я не хочу чувствовать себя жертвой, понимаешь?

Одно дело забеременеть по глупости — и совсем другое, когда в результате насилия. Я о таком даже думать не хотела. И не думала. Старательно не думала, пока друг вопрос не задал.

Арчи весь будто закаменел.

— Я понимаю, что этому ублюдку недолго на земле осталось.

На минуту замолчала, пытаясь подобрать слова, чтобы отговорить полицейского от очередной глупости.

— Мы же ничего пока не знаем…

Машина резко повернула направо. Истошно завизжали шины. Как не врезались в столб, только Создателю известно.

— Лил, напоить до такого состояния он тебя бы не мог. Сам бы первый под стол сполз. Я с тобой по барам ходил, я твою норму знаю. Точнее, я знаю, что ее нет. Значит, либо подсыпал что-то, либо колдовство. И воспользовался беспомощным состоянием. Это в любом случае насилие, Адамс. И я скотину если не убью, то посажу.

То, что говорил Арчи, с какой стороны ни посмотри, казалось чертовски логичным. Других причин для того, что я вдруг оказалась в одной постели с мужчиной, который не просто не привлекал, а был противен, просто не могло быть. Да к тому же еще чтобы я все напрочь позабыла… Вот память меня никогда не подводила.

— Убивать ты его не станешь, — твердо заявила я. — Не стоит в тюрьму садиться из-за такой твари. А посадить… Арчи, уже столько воды утекло с той ночи. Да и черт его знает, что тогда на самом деле произошло. В номере, кроме меня и Кана, не было никого. Разве что он на видео все заснял… Не дай Создатель…

Дэниэлс выдохнул сквозь зубы и так вцепился в руль, будто выдрать его хотел. Мой друг происшедшее воспринял куда болезненней меня самой.

— Просто поехали домой, — тихо попросила я.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Проснулась я на следующий день до сигнала будильника. Потому что какая-то тварь посмела позвонить раньше. И звали эту тварь Билл Саммерс. У него был действительно волшебный дар подгаживать приличным людям, даже не имея на то желания.

— Какого черта?! — рявкнула я, надеясь, что у фейри барабанная перепонка лопнет.

У меня отняли пятнадцать минут законного крепкого сна.

— Кан в больнице! — радостно сообщил мне Билл. — А вы с Дэниэлсом в большой заднице! Во всех новостях показывают, как Арчи красиво отправил заграничного дрища в нокаут. Пусть готовится к сеансу интима на ковре у начальства после своей выходки. Дэниэлс не беременная женщина, ему такого не спустят. И твой ухажер наверняка в суд подаст.

Я так выругалась, что и грузчика портового инфаркт бы наверняка хватил.

Вот чего-чего, а подставлять лучшего друга я вовсе не собиралась. Но подставила, сама того не желая. Только кто же знал, что при такой наглости папаша моего ребенка еще и окажется настолько хлипким? Надо было все-таки самой «скорую» ему вызывать…

Хозяин квартиры тем временем уже звенел посудой на кухне.

— Арчи! Ты знаешь?.. — вылетела я к нему прямо как была, в пижаме.

Работающий телевизор во всей красе демонстрировал, как Кан Му Ёна на каталке завозят в машину «скорой помощи». Ну прямо-таки умирающий лебедь. Кан был демонстративно бледен и утрированно трагичен. Как в своих сериалах. Точка в точку.

— Знаю, — бросил мне недовольно Дэниэлс, продолжая невозмутимо крошить салат. Наверное, представлял, что так же крошит моего обидчика. — Будет выдвигать иск — подам за клевету как минимум. Я знаю, как врезать, чтобы срочно госпитализировать пришлось. Гаденыш симулирует.

Может, и правда симулирует… Я задумчиво закусила губу.

Кан смотрел прямо в объектив камеры. Этакий взгляд с поволокой, картинный… Будто позирует. Ну или правда знатно по голове получил.

Как бы то ни было, я совершенно не желала лишних неприятностей для лучшего друга. И суда тоже не желала. Ту ночь… ту ночь же просто решила выбросить из головы и больше не мучить себя лишними подозрениями. Переживать мне теперь лишний раз не стоило. Хотя червячок отвращения то ли к Кану, то ли к себе так и остался.

— Давай его навестим? — предложила я после недолгих размышлений. — Возьмем яблок. Покрупней. Если симулирует, то закидаем ими. Будет больно.

Арчи залил салат оливковым маслом. Соли, слава Создателю, не добавил. А то ноги и так в последнее время начали отекать куда сильней обычного. Скоро придется забыть о каблуках.

— А если не симулирует? — насмешливо спросил друг, коротко чмокая меня в нос. Вариант, что тощее недоразумение действительно загибается в больнице, вообще не рассматривался как возможный.

Я призадумалась. Нет, вряд ли он на самом деле так сильно пострадал, как говорили об этом по телевизору.

— Если и правда загибается, то придется извиниться… Наверное.

Теперь на экране демонстрировали уже сцену избиения младенцев, то есть тот единственный удар Дэниэлса. Ракурс был вполне удачный. И я в кадр попала. А вот это уже слегка напрягало… Один раз оказаться в кадре с Кан Му Ёном — это еще ерунда. Но вот два раза… И оба эти раза оставили на морде звезды следы, да какие… Скоро его фанаты могут начать искать меня, чтобы отомстить за увечья своего обожаемого кумира.

— А ты знаешь, — внезапно заявил Дэниэлс, повернувшись ко мне. — Поехали и правда к сволочи. И с яблоками. У меня к нему есть много вопросов.

— Э… — опешила я, представляя, во что может вылиться наш с Арчи визит к «болящему». — Я вообще-то пошутила…

На лице друга появилась далеко не добрая ухмылка.

— А я сегодня шуток вообще не понимаю.

Пришлось звонить на работу и умолять миз Коллинз дать мне несколько свободных часов. Сама не верила ни в то, что у меня на подобное наглости хватило, ни в то, что начальница позволила. Но, как ни странно, в больницу меня отпустили. Или все дело в том, что я просто сказала, что мне нужно в больницу, и не уточнила, что к Кану? Черт его знает…

— Арчи, только не надо все еще больше усугублять, — уговаривала я друга по дороге. — Тебе что, мало проблем? Эти бы разгрести… Давай хотя бы ради разнообразия будем действовать в рамках закона. Ты же полицейский, в конце-то концов…

Мой друг так выразительно молчал, что на благополучный исход встречи с Каном надеяться уже не приходилось. Мужчины…

— Лил, я могу и один пойти, — уже у самой больницы предложил Дэниэлс.

Ага. А мне потом эпитафию сочинять…

— Не в этой жизни, — решительно бросила я, выбираясь из автомобиля.

С утра меня уже изрядно мутило, поэтому настроение было просто отвратительным. В голову закралось странное подозрение, что очередным всплеском токсикоза ребенок своеобразно выражает сочувствие папочке и неодобрение мне.

Завтрак пока еще держался внутри… Но интуиция мне подсказывала: такая удача ненадолго.

— Тебе же плохо, — с сочувствием отозвался Арчи, подходя вплотную ко мне.

Какой наблюдательный…

— А если тебя посадят, будет еще хуже, — не повелась я на провокацию. — Давай уже быстрей с этим закончим. И ты меня до работы подбросишь. А то я боюсь, как бы без меня наш офис не сгорел.

Взгляд мужчины хотя бы перестал напоминать волчий.

— Ты переоцениваешь свою значимость, — фыркнул он, беря меня под руку.

— Скорее уж ты недооцениваешь Вайолет, — грустно вздохнула я, ежась. — И вообще, прекращай меня постоянно поддерживать. Я беременная, а не больная! С бабушкой своей будешь так носиться!

Послушаться меня Дэниэлс, разумеется, и не подумал. Так и повел к входу с видом гордого собственника. И черта с два бы кто-то в тот момент поверил, что мы с ним на самом деле не только не обручены, но даже и не встречаемся.

Медсестра в регистратуре смотрела на нас двоих так, будто мы осквернили могилу ее любимого дедушки. Неудивительно, учитывая, что с дисплея ее телефона, который лежал на стойке, улыбался миру не кто иной, как Кан Му Ён. Однако противостоять Арчи — задача не из легких, явно не по силам какой-то безголовой девице. Он бывалых преступников колол, не то что медсестер. В конечном итоге нам поведали и что Кана привезли на «скорой» в отделение реанимации, но к утро перевели в интенсивную терапию, и что чувствует он себя уже терпимо, и даже сообщили номер палаты.

Узнав все необходимое, Дэниэлс повел меня к лифту. Интуиция и здравый смысл подсказывали мне, что вряд ли нашему визиту обрадуются… Но когда это кого-то останавливало?

— Что вы тут делаете? — возмущенно завопил Кан Му Ён, увидев нас на пороге своей палаты. Но мы все равно вошли внутрь. — И где охрана?!

Где-где… В обезьяннике. У Дэниэлса оказались в запасе оригинальные способы избавления от чужой охраны. Он просто заранее вызвал, как оказалось, наряд полиции, и его коллеги подоспели точно в тот момент, когда охрана заграничной звезды пыталась невежливо скрутить стража порядка. Нападение на полицейского было должным образом засвидетельствовано, а Кан остался без охраны.

Выглядел «производитель» действительно как-то не слишком хорошо. Синяк вполлица и синева под глазами. Но это как раз таки объяснимо, при сотрясении так и бывает, а приложил его мой лучший друг действительно душевно… Но губы-то почему разбиты? На руках к тому же ссадины, как будто отбиваться пытался… И при нашем появлении Кан просто с трудом сел на кровати, а не подскочил. Впрочем, даже если бы подскочил, то вряд ли удобно выяснять отношения с поставленной капельницей. Хотя его могло это и не остановить… Не остановили же его внушительные габариты Арчи.

— Через пару суток получишь своих собачек назад, — абсолютно невозмутимо откликнулся мой лучший друг. — Если они будут вести себя прилично.

— Айщ! — выдал какой-то странный, но явно недовольный звук Кан и едва не ощерился. Но тут же скривился от боли и притих.

Гляньте-ка, мелкий какой, а грозный… На иностранце больничная голубая пижама болталась как на вешалке, давая в полной мере оценить дистрофичную фигуру. Ну и куда он против Арчи-то полез, болезный?

— Ну-ка откровенно, что ты подлил Лиллен? — в лоб задал вопрос мой друг, аккуратно оттирая меня назад.

Сам полицейский слишком уж близко подобрался к своей жертве. На расстояние удара кулаком.

Последовал возмущенный вопль, который я перевести не смогла, но и не нужно было. Разгневанный Кан перешел на родной язык.

— Ну что ж ты так, — навис над врагом мой лучший друг. — Ты честно ответишь на мой вопрос, а я не буду возбуждать дело об изнасиловании.

И без того бледный иностранец сперва буквально посинел, а потом пошел красными пятнами.

— Я никого не насиловал! И ничего не подливал! — с легким налетом драматичности заявил он, гордо выпрямляясь.

Потом, видимо, в спину вступило, потому что мужчина зашипел, как будто от сильной боли, и снова ссутулился.

— Между прочим, она сама этого хотела, — почти выплюнул мерзавец.

У меня будто красная пелена перед глазами появилась. Вот что называют аффектом…

— Арчи, отойди, — мягко, почти нежно произнесла я, медленно приближаясь к кровати. — Убью, тварь…

А вот беременную женщину Кан почему-то всерьез испугался. Нет, вы представьте себе: на здоровенного мужика, который больше него раза в полтора, с кулаками полез, а при виде меня забился в угол. И смотрел как-то ну очень уж затравленно. Если бы не была настолько разозленной, то наверняка бы удивилась.

— Лил, тебе нельзя нервничать, — схватил меня за плечо Дэниэлс, пытаясь предотвратить убийство.

Я стряхнула руку друга.

— А я не буду нервничать, — отчеканила я. — Убью его — и не буду нервничать. Сама, стало быть, этого хотела?..

В тот момент я была абсолютно уверена, что мне хватит сил убить Кан Му Ёна. Собственными руками удавить. Но попробовать сделать это так и не удалось.

Неожиданно скрипнула дверь в палату, и мы услышали:

— Простите, что помешала…

Обернувшись, я увидела перед собой восточную женщину, одетую элегантно, строго и дорого, с модной стрижкой. На вид я дала бы ей лет сорок или чуть больше. Ее темные глаза остановились на мне. Незнакомка стала рассматривать меня с каким-то слишком уж большим вниманием.

И ее голос я уже прежде слышала.

— Omma… — с облегчением выдохнул Кан, понимая, что его кончина временно откладывается.

Мать. Его.

Какие только черти принесли ее в Айнвар из Корё?

— Здравствуйте, меня зовут Чхвё Ки Де, я мама Му Ёна, — степенно представилась иностранка. — Я рада, что даже в Айнваре у моего сына есть друзья, которые готовы поддержать его в трудные моменты.

Дэниэлс изрядно смутился и сперва даже не решился вот так с ходу признаваться матери Кана, что мы этому типу совершенно не друзья. Скорее даже наоборот… А я изрядно растерялась. Как бы я ни относилась к миссис Чхве, но убивать на ее глазах Кана было уже не очень удобно. Пусть мне и не казалось, будто эта женщина была достойна моего уважения. Вырастив такого-то сыночка…

— Ну как бы… Мы не друзья, — с некоторой заминкой выдавил Арчи, глядя на новую знакомую почти с паникой. Воевать с женщинами Дэниэлс не привык. В особенности с пожилыми.

Мать Кана демонстративно ничего не понимала. Совершенно ничего. Слишком хорошее воспитание.

Миссис Чхве тонко улыбалась. И пристально смотрела на меня. Только на меня.

— Му Ён, это и есть та женщина, которая родит мне внука? — спросила она, не отрывая от меня взгляда ни на секунду.

Какая занятная характеристика… Очень занятная.

Я ей не понравилась. С первого взгляда не понравилась. И именно этот факт дал мне какое-то странное успокоение. Чхве Ки Де с ее явным аристократизмом, восточным спокойствием и утонченностью настолько разнилась со мной, что у меня виски начало ломить от одного ее присутствия. Она была мне живым порицанием. И это дико раздражало. Наверняка она испытывала ко мне примерно те же чувства.

— Вам я рожать точно никого не буду, — вздернула подбородок я, давая понять, что объявляю войну.

Тоже мне, нашли живой инкубатор для создания внуков блистательной Чхве.

Кан же в присутствии матери как будто стал еще меньше и незначительней, хотя, кажется, уже и некуда было. Он даже попытался встать, выказывая матери уважение, но ноги слушались плохо, поэтому актер вновь улегся, да еще и руки на груди сложил, как покойник в гробу. Бледен он был просто мертвецки, поэтому я не заметила больших отличий от трупа.

И какого рожна только он полез в очередную ссору с Арчи? Дохляк.

— Да, мама, это она, — подтвердил «производитель», смирившись с тем, что придется остаться в кровати.

Последовала напряженная пауза, во время которой меня продолжили рассматривать со всем возможным тщанием, разве что в рот не полезли зубы пересчитывать. Чхве Ки Де поджимала губы и еле заметно хмурилась.

— Ну она хотя бы здорова, — выдала она под конец с явным разочарованием. — Но не нашего круга. Совершенно не нашего… Вам придется много работать над собой, чтобы стать достойной невесткой семьи Кан.

На лице Кан Му Ёна проступило выражение смирения и готовности принять любую судьбу. Арчи смотрел на Чхве Ки Де почти с суеверным ужасом. Ну да, на его памяти так со мной говорила только миз Коллинз, которую саму все боятся.

— Думаю, через две недели нужно встретиться семьями, — продолжала строить между тем планы иностранка, которая разглядывала меня так, будто мерки снимала. Не для гроба, так для подвенечного платья.

Сыночка деятельной мамаши от упоминания о свадьбе изрядно перекосило. Да и не его одного. Чего бы ни навоображала себе эта странная тетка, связываться с их семейкой еще хоть как-то я не собиралась.

Однако вот странность: ни слова поперек матери Кан Му Ён не сказал. Хотя перспектива получить меня в законные жены вроде бы радовала этого кобеля примерно в той же мере, в какой меня — перспектива получить его в законные мужья.

— Не стоит, — протянула я в ответ на ее заявление.

Госпожа Чхве сверкнула глазами.

— Стоит. Все должно пройти, как положено. Хватит и того, что невеста будет с животом, — упорно не понимала намеков эта странная тетка. То есть моих ругательств по телефону ей не хватило. Любая другая бы уже сто процентов не стала бы связываться со скандалисткой и уж тем более не пожелала бы видеть ее своей невесткой.

Что ж, мне не привыкать объяснять свою позицию напрямую и в лоб. В самых хлестких выражениях.

— Не будет никакой свадьбы, — отчеканила я, для убедительности уперев руки в бока. — И никакого знакомства тоже не будет. Не вернуться ли вам, Чхве Ки Де, вместе с вашим отпрыском на родину?

Мать и сын замерли. Арчи тихо засмеялся, прикрывая рот рукой. Хоть кого-то происходящее радует.

— Что? — переспросила меня женщина, совершенно опешив.

— Валили бы вы отсюда, — перевела я с вежливого на человеческий, недовольно нахмурившись. — Пока Кан Му Ёна не привлекли к уголовной ответственности. За изнасилование и преследование.

Когда дошло до оскорблений его дорогой матушки, актер все-таки подскочил на кровати, напрочь позабыв о капельнице. Та сама о себе напомнила. Я мстительно понадеялась, что это было достаточно больно.

Чхве Ки Де, услышав такие неожиданные новости о поведении сынули, побледнела пуще отпрыска. Даже губы задрожали.

— Му Ён-а… — тихо обратилась она к Кану.

Уже через секунду на побелевших щеках знаменитости начали проступать красные пятна.

— Врешь! — разъяренно рявкнул Кан Му Ён. Кажется, из последних сил. — Еще непонятно, кто кого изнасиловал!

Госпожа Чхве напустилась на сына, что-то быстро и разгневанно выговаривая на языке Корё. Это чириканье для меня не имело никакого смысла. Даже слова выделить не могла. Улавливала только интонации. Но и их хватало, чтобы понять, как отнеслась к моему заявлению эта женщина.

Кан отвечал ей настолько же недовольно и даже вроде бы как обиженно.

С каждой секундой терпения оставалось все меньше и меньше. А у меня его изначально было не так чтобы и много.

Спустя пару минут семейных переговоров Чхве повернулась ко мне и выдала свой вердикт:

— Вы женитесь. Как можно скорей. И меня совершенно не волнуют ни ваши протесты, ни ваши общие домыслы друг о друге. Раньше надо было думать, до того, как вдвоем в постели оказались.

У меня было чувство, будто я чайник на огне. И вот-вот начну закипать. А потом крышка слетит ко всем чертям.

Да кто она вообще такая, чтобы запросто лезть в мою жизнь при первой же встрече?! Я это родной матери не позволяю, не то что посторонним теткам, которые и своего-то ребенка не сумели вырастить приличным человеком! Внука ей теперь захотелось… Чтобы и его испортить, что ли?!

— Лиллен, тебе нельзя волноваться, — влез Дэниэлс, приобнимая меня за плечи и на всякий случай отводя в сторону от Чхве Ки Де.

— А я и не волнуюсь, — пожала плечами я. — Я вообще не волнуюсь. Ну ни капли. Я просто хочу убить этих двоих… Вот сделаю это — и больше вообще волноваться не буду.

Госпожа Чхве соизволила обратить свое царственное внимание на моего друга.

— А вы, позвольте узнать, кто? — подозрительно спросила она у Арчи. И весьма красноречиво посмотрела на руку, которую он с моего плеча убрать и не подумал.

Если она думала, будто сможет смутить взрослого мужчину под два метра ростом своим картинным недовольством, то зря. Арчи остался невозмутимым как скала. Ни один мускул на лице не дрогнул. Да и меня он стал обнимать еще крепче. Чтобы точно никто не сомневался в наших с ним более чем близких отношениях.

Я до этого надеялась, что после такой демонстрации матримониальные планы Чхве Ки Де на меня на повестке дня уже стоять не будут.

Зря.

— Сочувствую, — отозвалась мать Кан Му Ёна. — Но такое «счастье» вы себе еще всегда найдете. Благодарите судьбу, что вовремя избавились от подобной невесты.

Наступившую мертвую тишину разрушил только тоскливый стон Кана.

Бред какой-то…

По здравом размышлении я пришла к выводу, что Чхве Ки Де меня раздражает все-таки куда больше ее гадостного сына. Кан хотя бы претендовал на одного только ребенка, а не на меня целиком. А вот его мать полумер не признавала.

— По какому праву вы тут командуете?! — едва не лопалась от возмущения я.

Вот как так можно? Стоит посреди палаты, осуждающе поджав губы. Она же меня совершенно точно не одобряет. Совсем. Я это всей кожей чувствую. Но при этом упорно заявляет, что я все равно буду ее невесткой. Что за черт?!

— По праву бабушки того ребенка, которого вы носите под сердцем, — твердо отрезала госпожа Чхве, вскинув подбородок.

Логики Чхве Ки Де я не уловила совсем. Наверное, там у себя, в Корё, они мыслят как-то иначе, не как все другие нормальные люди в мире. Сперва Кан почему-то не пожелал отстать по-хорошему, когда его пообещали избавить от родительских обязательств, потом его мать вдруг решила сделать своей невесткой иностранку, которая от всей души нахамила ей по телефону при первом же разговоре.

— Вы-то какое отношение имеете к этому ребенку? — едва за голову не хваталась я.

Допрос Кана? Да я вас умоляю… Даже не думала больше об этом, надеясь, что моя полиция меня сбережет. Хотелось просто сбежать как можно дальше от странной женщины, которая, похоже, решила, будто она уже моя свекровь… И вела себя соответственно.

— Мама шутит… — попытался было выкрутиться из неприятной ситуации Кан Му Ён, который все еще шевелился на своей кровати, но, кажется, уже из последних сил.

Пожалуй, окажись это правдой, лучше бы было для всех. Но остановить Чхве Ки Де оказалось не под силу даже ее беспутному сыну.

— Я не шучу, — безапелляционно заявила женщина. — Я говорила уже Му Ёну, что его похождениям будет положен конец, как только появится ребенок. Ребенок скоро появится. Пора брать на себя ответственность. Вы оба взрослые люди, в конце концов.

— Мама, я готов брать на себя ответственность… Я жениться не готов! — взмолился Кан. Голос его становился все тише и тише.

У меня появилась надежда, что вот сейчас он и помрет от шока. И тогда все проблемы разом решатся сами собой.

— Тогда что ты понимаешь под «взять ответственность»?! — практически закричала на отпрыска женщина. — Высылать деньги раз в месяц?! Ты хочешь, чтобы твой ребенок видел только твои фотографии?!

— Да и фотографии его не собираюсь ребенку показывать! — решительно вмешалась я. Не хватало только моему чаду психологической травмы.

Зря, наверное. Потому что если до это ругань госпожи Чхве доставалась исключительно ее сыну, то теперь и мне перепало.

— Ты хочешь оставить ребенка сиротой при живом отце?! — взвилась возмущенная женщина, глядя на меня так, будто я только что осквернила могилы ее предков. Причем всех сразу и особо изуверским способом.

Иностранка была настолько возмущена, что даже перестала обращаться ко мне уважительно, как делала до этого.

Наверное, многие бы на моем месте смутились и прогнулись под таким давлением… Но я всю свою жизнь люто ненавидела, когда мне кто-то указывал. Так что Чхве не на ту напала. Совсем не на ту…

— Да, хочу! — рявкнула я в ответ едва ли не громче, чем мать Кан Му Ёна. Друзья всегда говорили, что я и сирену способна переорать, будь на то желание. — Лучше быть сиротой, чем всю жизнь стыдиться такого вот папаши! Я и сама не хочу до самой смерти просыпаться и видеть на соседней подушке такое счастье, как ваш сыночек! Или думать, в чьей постели он на этот раз оказался!

Чхве Ки Де посмотрела на меня едва ли не с жалостью. Как будто я была маленькой глупой девочкой, которая ляпнула ей, умудренной опытом, какую-то ужасную глупость.

— То есть до этого просыпалась — и все было в порядке. А вот сейчас Му Ён тебя устраивать вдруг перестал. Поздновато спохватилась. Свадьба будет. Через два месяца. Так и быть, я подготовлю все сама. Вам обоим нужно работать над отношениями. И находить общий язык. Ребенок должен расти в нормальной счастливой семье.

Арчи бессовестно ржал над моей бедой в углу, тактично не вмешиваясь в гневный монолог якобы моей свекрови.

— Ты! — ткнула в мою сторону женщина. — Учишься нормально готовить, следить за домом и берешься за наш язык.

Я не успела даже рта открыть, чтобы послать тетку куда подальше, как Чхве уже была у постели сына.

— Выздоравливаешь. Находишь приличный дом и обставляешь его как следует. И никаких загулов! Иначе я попрошу вмешаться отца!

Выдав всем ценные указания, мать Кан Му Ёна покинула палату с видом полководца, только что выигравшего битву. Побежденное войско еще пару минут переглядывалось промеж собой, пытаясь осознать, что же тут вообще произошло.

— Что это было? — растерянно спросила я. По идее ответить мне должен был Кан, но тот старательно не подавал признаков жизни.

Сперва казалось, будто проходимец просто притворяется, но, приглядевшись к нему получше, Арчи сказал, что мерзавцу действительно стало плохо. Пришлось вызывать врачей.

По заверению доктора, Кан Му Ёну и правда от кого-то знатно досталось и отбили ему абсолютно все. Арчи только руками развел, давая понять, что он к этому уж точно не причастен. И я ему даже поверила… У друга просто времени не было, чтобы все это провернуть, мы же постоянно с ним вместе были.

— Поговорили, что называется, — ошарашенно выдал Арчи, когда каталку с Кановым еле дышащим телом провезли мимо нас. К сожалению, пока не в морг, а только обратно в реанимацию.

— Ты только посмотри, Адамс, как человек на тебе жениться-то не хочет… Страшная ты женщина… — с тенью обычной иронии пробормотал приятель, провожая Кана растерянным взглядом.

Я только фыркнула.

— Как он вообще до таких лет умудрился дожить с такой-то мамашей… Любого же в гроб загонит, зараза восточная. Невестка. Да размечталась она. Пусть своим сынулей командует.

При одном воспоминании о Чхве Ки Де меня пробирал озноб. Только с чего эта странная тетка решила, будто я стану ей подчиняться? Пусть ищет другую идиотку, которая станет ей в рот заглядывать и покорно принимать все выходки ее тощего отпрыска, а заодно и все придирки самой Чхве Ки Де.

— Но ты знаешь, мне кажется, Кан бы не стал пытаться тебя убить, — через пару минут выдал мне друг. — Для этого слишком уж маменькин сынок. Не способен на что-то серьезное… Он от собственной матери-то отбиться не может, куда ему решиться кого-то убить. Много позы — мало дела. Хотя нервы потреплет еще изрядно.

Да мне уже и самой так казалось.

— Ну и кто тогда меня желает спровадить на тот свет? — снова задалась главным на сегодняшний день вопросом я.

 

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Проклятье… Как раньше все было просто и понятно: Кан — враг номер один, стоит справиться с ним — и все будет в ажуре. Но тут вдруг выходит, что и не враг. И непонятно, кто вообще пытается меня убить…

— Кому ты еще отдавила ногу в последнее время? Ну не считая матери Кана и тех, с кем работаешь? — тут же продолжил расследование полицейский. Его явно не устраивало, что с моим будущим опять все было неясно.

Вопрос оказался хорошим. Правильным. Вот только ответа у меня не нашлось. Ну не происходило ничего странного в моей жизни в последнее время. Не происходило, и все тут. Одна только беременность. Я не ссорилась ни с кем новым, никаких действительно серьезных скандалов тоже не устраивала. Все в рамках обычного.

— Больше никто не может держать на меня зла… Правда, не может.

Арчи бросил на меня до крайности красноречивый взгляд. Как будто я одним только фактом существования способна вывести из себя даже святого.

Я слегка смутилась.

— Ну я говорю про что-то действительно серьезное, — развела руками я.

Подошедшая медсестра любезно прощебетала, что состояние Кана не вызывает больших опасений. Наверное, посчитала, будто мы друзья этого скользкого типа и нам интересно его самочувствие. Оказывается, хоть кто-то в наше время не смотрит телевизор и не пользуется Сетью.

— То есть вообще ничего нового не происходило? — уточнил Арчи. — Подумай, Адамс, подумай.

На ум упорно ничего не приходило. Совершенно. Разве что…

— Понимаешь, это не может быть не связано с беременностью. Тот, кто пытался меня проклясть, метил именно в беременную женщину. Так миз Коллинз сказала, а ты сам знаешь, насколько она сильная ведьма… А о своем положении я особо не распространялась…

Дэниэлс покачал головой, обняв меня за талию и направляя в сторону выхода.

— А Кану зачем сообщила, горе луковое? Если уж не хотела с ним никак связываться, то лучше бы молчала.

Я закатила глаза. Ну как можно не понимать настолько очевидных вещей? Одно слово — мужчина. Думает, заделал ребенка — и все, можно считать, что все готово и можно устраниться.

— Ну я-то с ним связываться не собиралась. А куда я его чертову наследственность дену? — вскинулась я.

Гормоны требовали скандала. А ругаться с лучшим другом не хотелось. Лучше приберечь боевой настрой для офиса. Там всегда есть на ком сорваться. Причем за дело.

— Я просто попросила у него семейный анамнез. На кой черт мне дался сам Кан? Я ему и сказала сразу, что мне ни он не нужен, ни деньги его. Пусть просто расскажет, чем может болеть мой ребенок.

И тут этот бессовестный мужчина, которого я столько времени считала лучшим другом, начал откровенно ржать надо мной.

— Нет, Лил, и все-таки ты редкостная блондинка.

Оскорбилась страшно. Вот уж кем-кем, а блондинкой из анекдотов я никогда не была. И не собиралась. В моей черепной коробке мозг водился, и он вполне неплохо работал.

— Ты о чем?

Вышло угрожающе. Но Арчи почему-то только ласково потрепал меня по голове, будто младшую сестренку. Конец укладке… И сколько мне еще отучать его от этой привычки?..

— Эффект отрицания. Сказала бы ты, что хочешь как можно скорей свадьбу, большое семейное счастье и кучу детишек, твой Кан бы испарился как туман с восходом солнца, ахнуть бы не успела. А тут, понимаешь ли, ни с того ни с сего заявляешь, что он ни тебе, ни ребенку на дух не нужен. Вот парень и подорвался. Он еще долго будет носиться со своим отцовством, вот увидишь.

М-да… Когда я звонила Кан Му Ёну, то рассчитывала, что говорить буду с относительно умным взрослым человеком. Но пришлось иметь дело с мужчиной, которому теперь приспичило свою самцовость мне доказать. Зачем-то. Чертов тестостерон…

— А если я сейчас на свадьбу соглашусь, он передумает? — с надеждой спросила я, пытаясь найти хоть какой-нибудь способ заставить «папашу» забыть про меня и мое чадо.

Нет, если бы Кан Му Ён сейчас загнулся, это было бы идеально, но не стоило надеяться, что мерзавец сделает мне такой подарок. Выживет хотя бы из вредности.

— Поздно, дорогуша, — весело фыркнул в ответ Арчи, легко разрушая все мои надежды на то, что удастся легко избавиться от неудобного мне человека. — Если в игру уже его мать включилась, то пора рыть окопы. Женщина твердо намерена женить сына. А он вряд ли станет ей сопротивляться…

— Мать его… — раздраженно буркнула я, передергивая плечами.

Наверняка получу кучу проблем от этой особы. И непонятно, как можно заставить ее оставить меня в покое окончательно и бесповоротно. Вот же ненормальная. Ну забеременела я от ее сына. Велико событие. Можно подумать, будто я одна у него такая была за все время. Что-то не верится. На родине-то у Кан Му Ёна успех среди женщин был огромный. Да и даже в Айнваре нашлось бы немало девиц, которые были бы готовы на все, лишь бы только провести с ним хотя бы одну только ночь. Может, Кан вообще уже давно многодетный отец, просто его не поставили в известность. Так чего это именно мне должно счастье в его лице перепадать?

Так я размышляла до самого возвращения в офис, пытаясь придумать план, как избавиться от навязываемой мне родни.

— Ну как в больницу съездила? — тут же подлетела ко мне Вайолет, когда я наконец оказалась в кабинете. — Все в порядке?

Вопрос был задан таким тоном, что я для себя его перевела: «Когда ж ты сдохнешь наконец?»

— Лучше не бывает, — издевательски довольно пропела я.

«Не дождешься, курица».

Ви тут же вывалила на меня кучу дел, которые были срочными, совсем срочными, и то, что нужно было сделать еще вчера, но нам сообщили только сегодня.

— Все меня эксплуатируют, — пожаловалась я непонятно кому и взялась за выполнение каждодневных привычных обязанностей.

Сама ведь решила не уходить в декретный отпуск до последнего… На свою голову.

— Не тошнит? — тем временем вроде бы как любезно спросила меня напарница.

Самое мерзкое, что пока она это не ляпнула, меня и не тошнило. Ни капли. А тут возникло ощущение, будто у меня желудок решил наружу попроситься.

— Тошнит, — буркнула я.

Прихватило так сильно, что даже пришлось идти на поклон к шефу. Та же обещала мне какое-то фирменное зелье для облегчения страданий? Обещала. Пусть теперь и спасает.

Постучав, я вошла к миз Коллинз, надеясь, что она достаточно мирно настроена и готова к тому, чтобы выслушать мою просьбу.

Начальница разглядывала лежащие на столе фотографии, причем с таким выражением лица, что не понимаю, почему они еще не горели. Одна капля ведьмовской силы — и вспыхнули бы синим пламенем за милую душу.

— Джен, — робко окликнула я шефа. Чувствовала себя нашкодившей школьницей, честное слово, хотя к этим фото и не имела никакого отношения.

Главный редактор «Фейри стайл» подняла глаза. Я с оторопью поняла, что зрачки у нее были вертикальными, правда, уже через пару секунд пришли в норму.

— А, Лил, ну что там Кан? — заинтересованно спросила женщина. Явно не для галочки осведомлялась.

Ну да, не могла Дженнет подумать, будто я отправилась в женскую консультацию. Ведьма — она ведьма и есть.

— Все в порядке, в реанимации, — настолько бодро, насколько позволяла тошнота, отчиталась я. Так как мутило изрядно, миз Коллинз могла подумать из-за моего несчастного выражения лица, будто я сочувствую мерзавцу.

Правая бровь главного редактора весьма выразительно поднялась.

— Я тут вообще ни при чем! — тут же открестилась я от ухудшения состояния отца моего ребенка. — Это все его мать. Пришла и заявила, что скоро свадьба. Странная тетка, надо сказать. Кан едва ли не орал от такой перспективы, я тоже вроде как против, но она твердо уверена, что мы поженимся…

Моя тирада больше всего напоминала жалобы на жизнь. Но кому мне было еще поведать о злоключениях и этой Чхве Ки Де, которая свалилась на мою голову? Поделиться такими новостями я могла только с миз Коллинз, ну и с Беннет. Непонятно, конечно, как подруга отнесется ко всей ситуации в целом, ей в Ямато здорово мозги промыли… Но хотя бы фея Джули точно выслушает. Это в моей ситуации тоже огромнейший плюс.

— Возможно, у нее есть основания для этой уверенности. Хотя я вообще удивлена, что мать Кан Му Ёна решила, будто ты можешь стать ее невесткой. У нее много причин, чтобы не радоваться такой перспективе.

Хотелось за голову схватиться после таких слов.

— Да какое ей вообще дело? Ну ладно Кан. Как-никак в процессе создания непосредственно участвовал. Но ее-то в очереди к моему чаду и ко мне точно не было!

Дженнет собрала со стола злосчастные фото и бросила их в мусорную корзину.

— Лиллен, ты же понимаешь, что Восток — это практически другой мир. И живет он по своим законам. По ним невестка порой является в куда большей степени собственностью свекрови, а не мужа. Так что не удивляйся особой заинтересованности его матери в твоей персоне.

Нет, я в целом-то понимала, что с Корё все очень и очень сложно. Вот только неясно оставалось, почему я, айнварка, должна вдруг начинать играть по правилам, которые мне навязывали уроженцы этой самой Корё? Слава Создателю, я не имела никакого отношения к этой стране и ее жителям. Помнится, перед свадьбой я сама рассказывала Беннет страшные истории про восточных свекровей. Но моя подруга по доброй воле вляпалась в это дерьмо по уши. Она вышла замуж по взаимной любви и на свадьбу согласилась. Пусть и под некоторым давлением со стороны будущего мужа.

У меня же ситуация была прямо противоположная. Мы были друг другу нужны примерно так же, как пятая нога собаке. Это семейка Кан Му Ёна с чего-то решила загнать меня в кабалу ни для кого не желанного брака, который заранее обречен на крах.

Я представляла в общих чертах, что творится в восточных семьях, но даже и не помышляла проверять все это на собственной шкуре и, что важнее, на собственном ребенке.

— Я не собираюсь становиться собственностью кого-либо из этой чертовой семейки! — взвыла я, хватаясь за голову. — Миз Коллинз, а нельзя ли как-нибудь… Ну, вы же предлагали сделать так, чтобы отец ребенка приполз ко мне на коленях… А нельзя сделать так, чтобы он уполз? Со своей семейкой вместе. Окончательно.

Начальница рассмеялась и развела руками.

— Узы крови — это непросто, Лиллен. Легко заставить блудного отца вспомнить о своем ребенке. Заставить забыть, если помнит — вот это задача куда сложней. Тебе придется разбираться с Кан Му Ёном и его матерью своими силами безо всякой магии. Одно лишь меня радует: ясно хотя бы, что этот мужчина не замарался покушением на собственного ребенка.

Как по мне, так непричастность «производителя» скорее добавила мне проблем, чем решила их. Если бы он был виноват, то оказался бы в полиции достаточно быстро. Что делать сейчас — оставалось неясным. Или правда подать заявление об изнасиловании?..

— Велика радость… — тяжело вздохнула я, поморщившись. — Почему этому типу просто было не исчезнуть? Теперь вот еще и мать его о свадьбе заговорила. Хорошо хотя бы еще отца не подключили. Но им уже угрожали. Что за бред? И теперь совершенно непонятно, кому же мой ребенок и я мешаем…

Миз Коллинз покачала головой.

— Ну-ну, Лиллен, что за упадничество? Это вовсе не в твоем духе. Соберись. Мы решим эту проблему, можешь не сомневаться. И наверняка что-нибудь придумаем с твоим затруднением. Если, конечно, оно само не скончается.

Что за упадничество… А попробуй тут сохранять хорошее расположение духа, когда проблема следует за проблемой, да еще и беременность жить спокойно не дает.

— Возьми зелье, Лиллен, хотя бы не будешь так сильно мучиться токсикозом. Но уже можно сказать, что ребенок родится с тем еще характером. В тебя пошло чадо.

Я любовно погладила живот. Хорошо, что в меня, а не в папашу. Очень хорошо.

Флакон я тут же схватила и готова была сразу же залпом его опорожнить, но оклик Дженнет вовремя остановил.

— Чайная ложка перед едой, Лиллен! И не вздумай выпить больше!

Ну чайная так чайная…

Вайолет старательно делала вид, что работает. То есть пялилась в монитор застывшим взглядом и просто спала с открытыми глазами. На шее справа у нее расцветал лиловыми пятнами прешикарнейший засос. Страстный, судя по всему, мужчина попался.

Как бы курица следующей в декрет не пошла…

— Ви! Подъем! — рявкнула я прямо над ухом напарницы.

Та предсказуемо подскочила, заодно перевернув недопитую кружку с кофе. Коричневая жижа, которая наверняка была дешевой растворимой бурдой, залила полстола, хорошо еще клавиатура уцелела. Конец миленькому розовенькому ежедневнику, который Вайолет завела буквально два дня назад.

— Лиллен! — завопила на весь этаж напарница, едва не плача над своей невосполнимой потерей. — Что ты наделала?!

В голосе Ви явственно звучали слезы. На которые мне было глубоко плевать. Если она надеялась достучаться до моей совести, так адресат давным-давно выбыл.

— Как бы ни был шикарен мужчина, на работе нужно работать, а не спать, — издевательски фыркнула я, усаживаясь за стол.

Лицо курицы аж побагровело от смущения.

— Откуда ты… Да ничего подобного!

Заливать любит. Но не умеет. Печальное зрелище. Врать рекомендуется только тем, кто может делать это достоверно и красиво.

— Засосы надо замазывать, дорогуша, замазывать, — занудным тоном заявила я Вайолет. — Шарфики — это мило, но проблему не решит.

Девушка нервно начала теребить конструкцию на своей шее.

— Положусь на твой большой опыт, — язвительно протянула она, как бы намекая на то, что мое моральное падение было падением в бездонную яму, в отличие от ее небольшого прелюбодеяния.

Ох уж этот ее дешевый фарс…

— Положись. Эх, развлекалась я в свое время дивно…

Понастальгировать мне совершенно подлым образом не дали. Телефон зазвонил. Сперва я, грешным делом, подумала, что это опять Кан, но вряд ли бы ему кто-то в реанимации мобильным дал пользоваться. Арчи мне звонить незачем, миз Коллинз в офисе, Беннет использовала бы какой-нибудь мессенджер, она старалась не слишком сильно отвлекать меня от дел в рабочее время… Стало быть, Чхве Ки Де. На телефон я уставилась как на злейшего врага. Но абонент был совсем не тот, от которого я ожидала получить звонок.

Все было хуже, куда как хуже…

— Да, мама, — обреченно ответила я, готовясь к самому трагическому для меня развитию событий.

Надо сказать, что матушка у меня была… нет, не такой же, как я. Упаси Создатель… Но легким ее характер тоже бы никто не назвал.

Обычно мама звонила, чтобы сказать, насколько сильно я была не права в том или ином вопросе. И выражала свое недовольство она крайне… экспрессивно.

Словом, я была морально готова к крику и обвинениям.

Которых не последовало.

— Девочка моя! Я так за тебя рада! — услышала я. И ошалела от этих слов.

Такого сильного шока я не испытывала с тех пор, как Рендер, знаменитый фотограф, заявил Дженнет, что собирается разорвать с нашим журналом контракт. Те случаи, когда мама была за меня рада, я могла по пальцам пересчитать, и каждый раз события оказывались практически эпохальными.

— В честь чего? — растерянно пробормотала я, предчувствуя, что ничего доброго не узнаю.

И ведь не узнала…

— Наконец-то ты выходишь замуж! Конечно, лучше бы, чтобы о ребенке вы задумались после свадьбы… Но если уж так случилось… Думала, ты уже и не встретишь хорошего человека! — на одном дыхании выдала моя мать.

Тут брань использовать было нельзя. Иначе еще пять раз об этом пожалею. Поэтому я сперва досчитала до десяти, потом сделала глубокий вдох, выдохнула…

Простой логический анализ показал, что отколоть нечто подобное могли только два человека, один из которых еще наверняка в реанимации. Стало быть…

— Что тебе наплела эта старая узкоглазая стерва? — тихо и вкрадчиво спросила я, мечтая как минимум повыдергать Чхве Ки Де все волосы.

Как только узнала, кто моя мама и где она живет?.. И как наглости хватило заявиться к ней домой?! Думает, что таким образом удастся на меня надавить?! Не на ту напала!

— Дочка, как ты можешь?..

— Да запросто могу! Что она там тебе наплела?! Какая свадьба?! Какой «хороший человек»?! Это ее сынуля, что ли? Мама, она все врет! Просто пытается манипулировать мной через тебя! Гони в шею эту аферистку!!!

Мама не отвечала с минуту.

— Ты беременна? — уточнила она после паузы. И голос уже не звучал радостно.

Признаваться не хотелось. Но выбора мне все равно не оставили.

— Беременна.

Опять молчание.

У меня ощутимо начали дрожать руки.

— От сына этой женщины?

— Да.

И снова мне не сразу ответили. Далеко не сразу.

— То есть я стану бабушкой. Но ты не хочешь выходить замуж за отца ребенка.

Я спинным мозгом почуяла явное неодобрение родительницы. Причем меня она не одобряла сразу по обоим параметрам.

— Мама, но это моя жизнь! — попыталась я перейти сразу к обороне. Не дожидаясь атаки матери и ее здравого смысла.

— Лиллен, даже если мужчина не очень, семья-то приличная. В крайнем случае развод и алименты… К тому же не пьет. Не агрессивен. С хорошей наследственностью.

О да, я помнила, прекрасно помнила тот тихий ужас от понимания, что денег впритык и если сейчас ботинки, единственные ботинки развалятся, то купить новые будет просто не на что… Мамин здравый смысл говорил, что если кто-то предлагает помощь, то отказываться грех. Мой здравый смысл говорил, что я еще двадцать раз пожалею о своем решении.

— Мама, он бабник. Понимаешь? Клинический. А его мать — деспот. Она не оставит меня в покое, если я свяжусь с этой семейкой. И я не настолько плохо зарабатываю, чтобы добровольно сдаваться в рабство в Корё. Мама, гони ты эту Чхве, а?

— Лиллен, даже бабник в хозяйстве пригодится, — решительно заявила мать. — Если не пьет и не бьет тебя — все можно пережить. Даже любовниц. Главное, чтобы возвращался назад. А гуляет… Пусть гуляет, если делает это тихо.

От этих слов меня буквально передернуло. До конца жизни мучиться вопросом, где твой благоверный и с кем? Такой ведь может искать приключений на тощую задницу и когда поседеет… А если заразу какую принесет? Я себя еще достаточно уважаю, чтобы не связываться с таким типом. Нет, несколько лет назад я, вполне возможно, и вцепилась бы в подвернувшуюся возможность. Но не сейчас…

— Мама… — практически взмолилась я.

— Лиллен, тебе двадцать семь, ты не молодеешь, — мрачно заявила мама, не желая дать мне возможности оправдаться. — И ты уже ждешь ребенка. А сама знаешь, чтобы вырастить одного ребенка, нужна маленькая деревня. Если эти люди готовы разделить ответственность, то почему бы и нет? Ты знаешь, в твоем возрасте уже пора перестать ждать принца. Бери, что дают.

Можно подумать, если я не выйду замуж до тридцати, то моя жизнь будет кончена. Создатель… Сейчас не Средние века, чтобы бояться участи старой девы!

— Мама, нет, — тяжело вздохнула я. — Мне именно двадцать семь. Я большая девочка и как-нибудь сама разберусь со своей жизнью.

Довод просто не мог сработать. Но я каждый раз упорно пыталась его применить.

— Доразбиралась уже, — мрачно констатировала мама. — Одна как сыч, с утра до ночи на работе, все друзья — черт знает где. Только с начальницей живешь душа в душу! Лиллен! Выходи замуж, не то потом локти кусать будешь.

Может, и буду, но уж точно не из-за того, что упустила такое «счастье», как Кан Му Ён, чтобы ему из реанимации прямо в морг попасть…

Но маме же ничего не объяснишь… Она всегда все знает лучше. В особенности то, что касается меня, единственной дочери. И плевать, что видимся мы от силы раз в месяц, что она не знает толком ничего о моих друзьях и интересах… Это же мама. И от нее не спастись.

— Мама, я сказала, — выдохнула я, чувствуя, как виски начинает ломить. Опять нервничаю. А нельзя ведь. — И передай этой… Чхве Ки Де, что я на нее заявление в полицию напишу, если не прекратит меня преследовать.

После этого я сделала страшную для собственного психического здоровья вещь: я положила трубку первой. Стало быть, скоро мне устроят полноценный скандал за неуважение к матери. Но уж лучше так, чем если бы скандал маме закатила я сама…

Чем ее так прельстила Чхве Ки Де? Тем, что как будто воплощает собой достаток? Дорогая женщина в дорогой одежде, с дорогим маникюром… Ну да, меня тоже слегка впечатляло то, насколько эффектной и ухоженной выглядела эта дамочка. Вот только я имела сомнительное счастье видеть сына Чхве Ки Де — да и не только видеть, — а моя матушка — нет. Надеюсь, когда она поймет, что такое на деле Кан Му Ён, то она уже не будет настолько недовольна моим поведением.

Вайолет все это время сидела, навострив уши, и разве что не стенографировала за мной, зараза этакая… Ей всегда было дело до моей жизни. Своей бы лучше занялась. А то видела я ее жениха. Как минимум пьет… Как максимум… Не хочу предполагать, но все равно предполагаю. И выходит парочка статей уголовного кодекса. Но все равно эта курица считает, что она успешней и счастливей меня.

— Тебя что, замуж зовут? — ехидно протянула напарница, картинно округлив глаза.

Захотелось выбросить ее в окно. А потом сжечь труп, чтоб уж наверняка избавиться.

— А тебя что, это так заедает? — подошла я к ней вплотную и нависла сверху. И да, я в тот момент откровенно угрожала. И по росту, и, как показала практика, по физическим силам я обходила Вайолет и при желании могла бы надрать ей задницу. А в последнее время это желание все росло и росло, честно говоря.

Пару секунд Ви явно подбирала достойный ответ, который бы не стал причиной телесных повреждений. Но с достойными ответами у нее всегда не особо складывалось, поэтому идиотка просто промямлила мне что-то отрицательное, но неостроумное и абсолютно невнятное.

Я пожала плечами и продолжила работу. Морально я уже была готова к тому, что через какое-то время станет еще хуже. Потому что проблемы все до единой никак не решались. Они росли, накапливались, тянули за собой следующие… И конца и края этому кошмару я не видела.

Беременность… Она просто была первопричиной. И теперь уже мое положение проблемой даже и не казалось. Вовсе нет. Проблемой был неизвестный, которому мы с моим нерожденным чадом живыми не нравились, папочка этого чада, бабушка этого чада, моя собственная мать… Ну почему бы всем этим людям просто не оставить меня в покое и дать спокойно родить и воспитать малыша?

Должно быть, я еще долго мучилась бы размышлениями, но меня отвлекли более насущные дела. Запах дыма и рев пожарной сигнализации. Как-то не очень походило на учебную тревогу. Чертовски не походило.

Первой среагировала на происходящее миз Коллинз, которая вылетела из кабинета с ультрабуком под мышкой и сумкой. Ну да, работа — это всегда работа. Затем подскочила я, схватив свою почтальонку и мобильник. Ви побежала, позабыв все на свете. Ну и черт с ней. Будет потом месяц паспорт и кредитки восстанавливать — сразу станет умней.

В коридоре было жарко, как в аду, и дышать стало тут же слишком тяжело. Возгорание возникло на нашем этаже, причем огонь, как оказалось, перекрывал выход из офиса наружу.

Испуганно взвизгнула напарница, попятившись от стены огня.

— Колдовское пламя! — рыкнула главный редактор, выставляя перед собой ладони. — Совсем уже зарвались!

Начальница сделала какой-то хитрый пасс руками — и во взметнувшемся едва ли не до потолка пламени открылся просвет, в который мы побежали не задумываясь. Вслед за нами выбралось еще несколько сотрудников журнала, которых тоже заблокировало на этаже. Радовало только, что кабинет миз Коллинз находился в конце коридора и большинство наших работников успели эвакуироваться самостоятельно.

— Может, мне тебя все-таки в декрет отправить? — недовольно спросила Дженнет, сворачивая на пожарную лестницу.

Намек был не такой уж и тонкий…

— Ради меня поджигать офис «Фейри стайл»? — неверяще фыркнула я. — Да еще и с магией? У меня пока нет мании величия! Это уж скорее вы могли кому-то насолить…

Голова слегка кружилась и болела. Угарный газ.

А еще коленки подгибались. Потому что если бы не ведьмовство Джен, то мы с Вайолет просто не выбрались бы самостоятельно из кабинета. Ни во мне, ни в ней и капли магической силы не было.

— Значит, пора ею обзаводиться! — с плохо скрываемым раздражением процедила миз Коллинз, очень удачно поддерживая меня под локоть.

Нога подвернулась, и я едва не покатилась вниз по лестнице.

Чертов пожар.

Чертов дым.

— Миз Коллинз, давайте лучше я, — предложила напарница, беря меня под руку с другой стороны. — А то у вас руки заняты.

Вот тут я действительно едва с лестницы не навернулась. Вайолет — и вдруг помочь решила?

— Ты меня столкнуть с лестницы, что ли, решила? — настороженно спросила я у курицы. Как-то не хотелось, чтобы она меня угробила.

— Оптимистка, — мрачно вздохнула Ви. — Иди уже. Беременная.

А спускаться нам нужно было долго… Первый раз поняла, какая же это проблема — небоскреб. Раньше видела только плюсы в работе в таком здании.

И вот на первом этаже мне уже стало действительно плохо. Тошнота вернулась с новой силой, причем не чета той, что вызывал токсикоз. Стресс и угарный газ сделали свое черное дело, и теперь я то ли просто хотела сдохнуть, то ли уже тихо издыхала.

— Эй, Лил! — встряхнула меня за плечо Вайолет… и я начала оседать на пол, понимая, что просто-напросто позорно падаю в обморок.

Пришла в себя я уже в больнице. И, открыв глаза, тут же поспешно закрыла их обратно, мечтая, чтобы все оказалось просто игрой воображения.

Не оказалось. Рядом с моей кроватью действительно сидели две женщины: моя мать и мать Кан Му Ёна. И обе выглядели одинаково встревоженными.

— Мама? — мрачно спросила я, слыша, как отвратительно звучит голос. — Что здесь делает эта женщина? Я же, кажется, тебе уже все сказала.

— Дочка! — возмутилась было мама, но ее тут же перебила Чхве Ки Де.

— Будет тебе, девочка, я за тебя тоже переживаю. И за малыша, — ответила сама родительница Кан Му Ёна, беря меня за руку. — Как можно было не говорить собственной матери, что тебе угрожает опасность? Да еще и выйти на работу?

Я досчитала до десяти и только потом ответила:

— Да оставьте вы меня в покое! Я с вами ничего общего не имею и иметь не хочу. И обо мне прекрасно заботится Арчи. Я с ним, между прочим, даже живу! И, мама, не смотри на меня так, я тебе о таких вещах никогда не сообщала!

Мама казалась слегка растерянной. Ну да, она уже привыкла думать, что я и Дэниэлс — это большая дружба до гроба, и ничего больше. Да все так привыкли думать.

— Девочка, ну не смеши ты меня, — удрученно вздохнула Чхве, поправляя волосы. На пальце сверкнуло обручальное кольцо с внушающим большое уважение камнем. Обеспеченная семейка… И муж, должно быть, любящий.

— Прекратите со мной в таком тоне разговаривать! — не выдержала я все-таки этой фамильярности.

Женщина укоризненно вздохнула.

— Ты для меня теперь как дочь. Так что прекрати скандалить. Да тебе и вредно. Между тобой и тем парнем, которого ты продемонстрировала в больнице, нет ничего. И никогда не было. Я достаточно стара, чтобы замечать такие вещи. Вы не любовники. Это видно. Ты просто хотела отвязаться от моего сына. Но, Лиллен, сделанного уже не воротишь. Ребенок есть. И свадьба будет. Это самый простой и приемлемый для всех вариант.

Задушила бы, если бы силы оставались.

И мама еще кивает, согласна, стало быть…

Назревал скандал. Причем большой скандал. Хотелось орать во весь голос от того, что непонятно кто вдруг решил управлять моей жизнью, да еще считает, будто имеет на это полное право. Ладно еще моя мама, к ее командирским замашкам я уже привыкла, притерпелась, но мать Кана?.. Эта куда лезет?!

Да. Хотелось кричать.

Но сил не было.

Бедный мой ребенок… Я его еще до рождения явно умудрюсь достать с вечным переутомлением, стрессами и прочими радостями моей ненормальной жизни. Ну кому только понадобилось меня убивать?..

Дверь со скрипом открылась, и в палате сперва оказалась капельница, а потом и подключенный к ней Кан Му Ён. Он опирался на стойку, к которой крепилась капельница, как на костыль.

Лицо белое. Голубая пижама болтается как на вешалке. Тапочки на босу ногу… Но идет. И чего его черти принесли, он же в реанимации был…

В висках тут же застучало от бессильной злости. Если я его, болезного, не могу выставить из своей жизни и дверь закрыть, то как справляться с его пышущей здоровьем матушкой?

— Му Ён-а! — тут же подорвалась к ненаглядному ребенку Чхве с таким ужасом на лице, как будто тот должен был упасть замертво. Как по мне, так мерзавец еще всех переживет. С такой упертостью — запросто.

Тот только отмахнулся и с выражением неописуемого страдания на лице поковылял в мою сторону. Правда, разумно остановился в двух шагах от кровати.

— Ты в порядке? — спросил Кан, демонстрируя слишком уж большое участие, чтобы я поверила. — Как ребенок?

Мамин взгляд скользнул по мужчине снизу вверх. Как будто она мерки с него снимала. И с каждой секундой ее улыбка становилась все более натянутой. Ну да, одно дело, когда достоинства сыночка расписывает родная мать, и совсем другое — сыночек вживе. А вживе Кан Му Ён представлял собой жалкое зрелище. В особенности сейчас.

— Ничего страшного не случилось, — выдавила из себя мама. — А как вы себя чувствуете?

«Производитель» хотел было рассказать о своих увечьях, но ему не дали такой возможности. И слава Создателю. А то мамочка могла бы еще и начать сочувствовать ему. А этого он совершенно не заслуживает.

— Му Ён-а, это мама Лиллен, миссис Адамс. Миссис Адамс, это мой сын Кан Му Ён, — спохватилась и вспомнила о приличиях Чхве Ки Де. — С нашей Лиллен все хорошо. Надышалась угарным газом. У нее на работе произошел пожар…

— Вообще-то все чертовски нехорошо, — перебил женщину до боли знакомый голос.

И его обладатель так пихнул плечом папочку моего ребенка, что тот едва не свалился. Чхве Ки Де тут же кинулась ловить свою кровиночку. Оставалось надеяться, что на несколько минут ей будет не до меня.

Арчи. Я едва не прослезилась. Уж он-то найдет управу на этих троих. Уж кому-кому, а Дэниэлсу точно не впервой вытаскивать меня из самых разных передряг. Конечно, потом он каждый раз отчитывал, как пятилетнюю, но все равно никогда не оставлял без помощи.

— Лил, хватит, на работу тебе пока нельзя. Да и вообще никуда нельзя. Это уже не игрушки. Тебя упорно пытаются прикончить. И я не уверен, что то стекло упало совершенно случайно.

Уже и про стекло кто-то донес…

Но в целом Арчи был совершенно прав: уж слишком часто на меня покушались, поэтому разгуливать свободно по городу и не следовало.

— Миз Коллинз меня уволит, — простонала я, понимая, что придется прятаться. А значит, нельзя будет работать.

— Не уволит, — фыркнул друг и без всякого стеснения уселся прямо на больничную кровать. — Она сказала, что ноги твоей не будет в офисе, пока не разберемся в происходящем. Там из-за одного пожара ремонта на пару тысяч фунтов. Поэтому ты в отпуске. Не бледней так, с содержанием.

Мама смотрела на Арчи с тоской. Ну как же. Красивый, богатый, вполне себе приличный мужчина, но вот не сложилось у меня с ним. На Дэниэлса мамочка с первого дня знакомства поглядывала слегка хищнически… На контрасте с Артуром Дэниэлсом Кан Му Ён смотрелся еще более жалко.

— Я сам могу позаботиться о матери моего ребенка! — упорно продолжал петушиться Кан. Хотя выглядел так, будто только что явился в больницу с собственных похорон.

Арчи повернулся к иностранной знаменитости и демонстративно посмотрел куда-то выше его головы. Учитывая разницу в росте, сделать это было очень легко.

— Откуда в такой хорошей больнице взяться мыши?

Кан Му Ён только открывал и закрывал рот, очевидно не находя слов для достойного ответа.

— Мыши? — спросила за сына Чхве Ки Де. Она зло сощурила глаза, да и пальцы у нее скрючились, как будто дамочка едва сдерживалась, чтобы не выцарапать моему другу глаза.

На душе изрядно потеплело. Не все этой стерве преклонного возраста доводить меня до белого каления. На нее тоже нашлась управа.

Дэниэлс обезоруживающе улыбнулся. Это он умел, мерзавец.

— Ну как будто кто-то пищал. Мелкий такой.

Физиономия Кана меняла цвет от красного до синего. Как будто он был хамелеоном, которого каждую секунду помещали рядом с вещами разного цвета. А потом у поганца и вовсе глаза начали закатываться.

Смотреть на это было приятно, но внезапно проклятые гормоны вызвали во мне всплеск милосердия, и я со вздохом произнесла:

— Да верните его кто-нибудь назад, в реанимацию. Пока тут не помер. Мне трупы сегодня настроение испортят.

Чхве посмотрела на меня более чем недовольно, но не стала спорить или выяснять отношения другим способом. Уже хоть что-то.

— Я позову медсестру. И Му Ён вернется в свою палату, — сухо произнесла Чхве Ки Де и гордо удалилась в коридор.

Я с невольным уважением посмотрела ей вслед. Все-таки в ее годы иметь такую фигуру и так держать осанку — это определенно заслуживает уважения. Ну и, безусловно, хороший набор генов. Судя по тем документам, которые я отжала у Кана, его семейка отличается завидным здоровьем и не склонна к вредным привычкам. Следовательно, у моего ребенка будет просто отличная наследственность и меньше вероятность влипнуть в неприятности из-за алкоголя или наркотиков. Что ж, хотя бы за это можно поблагодарить папашу.

Мама тем временем заботливо усадила на стул многострадального Кана и начала вежливо расспрашивать о его самочувствии. Тот, как ни странно, упорно уверял, что у него все замечательно, а то что посинел — это просто игра света.

— Лил, ты же понимаешь, что вляпалась по-крупному? — тихо спросил Арчи, беря меня за руку. — И проблему нужно срочно решать?

Разумеется, я это понимала… Если раньше еще можно было надеяться, что все происходящее — просто череда случайностей, то теперь-то я не сомневалась ни капли, что не бывает в жизни таких вот совпадений.

— Да.

Коп удовлетворенно вздохнул.

— И ты согласна, что тебе требуется постоянная охрана? — задал еще один вопрос он таким тоном, будто прекрасно знал, каков будет ответ.

От одной только мысли, что за мной теперь должен будет постоянно кто-то таскаться, хотелось зубами скрипеть. Но я жалела свое тело, поэтому сдержалась.

— Да.

Друг ласково погладил меня по щеке. Я только вымученно улыбнулась. Я ценила свою свободу. Всегда ценила. Но, кажется, жизнь ценила все-таки куда больше.

— Держись, красавица, мы что-нибудь придумаем.

— Руки от нее убрал! — вяло рыкнул со своего стула Кан Му Ён. Но на ноги встать уже не пытался. Кажется, кто-то умнеет.

Арчи рассмеялся:

— Ты, дохляк, она — моя невеста! И не тебе мне говорить, чтобы убрал руки от Лил.

Теперь настала очередь смеяться гаденышу из Корё.

— Моя мать сказала, вы не любовники. И вряд ли станете ими.

Дэниэлс подошел вплотную к иностранцу.

— А ты, стало быть, из тех, кто верит каждому маминому слову и держится до последнего за ее юбку? Она решила тебя женить — и ты радостно делаешь, как мамочка скажет.

В этот момент Кан Му Ёна должна была накрыть безобразная истерика. С криком, соплями и угрозами. Вместо этого мужчина издевательски ухмыльнулся:

— А ты всегда все делаешь наперекор матери, только чтобы маменькиным сынком не назвали?

Я испуганно охнула.

Наступила неловкая пауза.

— Моя мать умерла, — тихо произнес Арчи, старательно не глядя на моего обидчика.

Клэрис Дэниэлс скончалась безо всяких видимых причин, когда моему другу было всего двенадцать. Билл говорил, что, скорее всего, Ричард Дэниэлс просто «выпил» свою жену досуха. Фейри могут такое провернуть. Она была не нужна ему, людей он считал чем-то средним между неодушевленным предметом и скотом. По матери мой друг сильно тосковал, пусть и никогда не говорил этого. Но я это видела.

— Соболезную, — даже с некоторой долей сочувствия (если и сыграл, то вышло чертовски убедительно) откликнулся актер. — В любом случае моя мать права, и признание этого не делает меня слабей.

Не знаю, до чего эти двое договорились бы, но, слава Создателю, Чхве Ки Де явилась вместе с медсестрой, толкающей перед собой инвалидное кресло с восседающей в нем занозой в моей заднице.

А осадочек-то остался.

— Ты знаешь, милая, а ведь мужчина не настолько плох, — озадаченно выдала моя мама. — Нет, так-то без слез и не глянешь…

— Тебя что, впечатлило, что он признает материнский авторитет? — в лоб спросила я. — Так знаешь, он мог это сказать, только чтобы порадовать тебя. И подмазаться. Актер все-таки.

Сложно было представить, честно говоря, Кан Му Ёна выстраивающим сложные стратегии по завоеванию моей драгоценной мамочки… Ну а вдруг? Временами этот тип выдает совершенно нестандартные реакции. Это смущало и немного пугало, потому что разрушало тот образ, который я создавала в своем сознании.

— Может быть, — пожала плечами мама. — Но я бы сказала, что для семейной жизни этот молодой человек вполне пригоден. К здравым советам прислушивается. Из хорошей семьи и вроде бы здоровый. Ну то есть его еще можно вылечить.

После «вроде бы здоровый» Арчи пробормотал: «Ну это пока». И лично для меня физическое благополучие Кана уже стало спорным. Более чем спорным.

— Мама, а тебя вообще не волнует, что я его не люблю? — обреченно простонала я.

Та только плечами передернула.

— Любишь — не любишь. Раньше надо было думать. Теперь уже ребенок, тут не до Любовей, милая моя. Да и знаешь, с любовью этой… Вот любила я твоего отца, и что дальше? Много счастья с ним нажила? Ты-то этого Кана таким, какой он на самом деле есть, видишь, без прикрас и иллюзий. Поэтому никогда и не разочаруешься в этом выборе. А если бред романтический глаза застил, то долго еще придумываешь что-то, оправдываешь. Может быть, так оно и лучше будет.

Ох уж эта ее логика… А я ведь хотела… на самом деле я хотела, чтобы любовь была. Настоящая. И чтобы глаза застило, как в сопливой мелодраме. И чтобы жили потом с единственным для меня мужчиной долго и счастливо. А ребенок был только долгожданный, а не как у меня с Каном: проснулись утром вместе, а потом вдруг тошнить начало.

— Мам, это не бизнес. И не сделка, — тихо сказала я, чувствуя, как уходят силы и, что самое главное, исчезает надежда. И мечта вместе с ней.

— Все рано или поздно становится сделкой, моя Лилли. Главное, выгоды не упустить. Ты отдыхай пока, дочка. Артур, вы уж присмотрите за ней. Опять ведь куда-нибудь влезет.

Арчи клятвенно заверил, что влезть мне он никуда не даст и вообще, костьми ляжет, но я буду в полном порядке.

— Они меня в гроб загонят, — тихо пожаловалась я другу, несмотря на присутствие матери. — Ну так же просто уже нельзя… Убивают, замуж выдают… Создатель, да мне ведь скоро тридцать лет стукнет! Я что, не имею права сама принимать решения?!

Арчи снова устроился на моей постели. Увидит такое медсестра — ее удар хватит.

— Прорвемся, Лил. Мерзавца, которому ты живой не нравишься, найдем и непременно посадим. Кана этого твоего выживем. И не таких выживали. А рожать ты вообще будешь в Ямато. Далеко от этого сумасшедшего дома и поближе к Джулии и лучшим в мире врачам. Она на тебя хорошо влияет и заодно присмотрит и посоветует что в первое время. С сыном она неплохо управляется.

Я фыркнула и мечтательно улыбнулась. Ямато… Звучит привлекательно. Мне там всегда нравилось. И рядом с Беннет всегда было хорошо и уютно. Особенно забавно смотреть, как она возится со своим мелким. У них с Ватанабэ получился совершенно очаровательный карапуз, до умиления серьезный.

— У Беннет уже забот хватает. Один спиногрыз в наличии и как минимум один в проекте, а тут еще и счастье в моем лице привалит. Нет. Не поеду.

Дэниэлс гаденько рассмеялся.

— Поедешь-поедешь. Джулия сказала, что, если откажешься, — она обидится. Смертельно.

Беннет… Обидится она смертельно… А то я не знаю, что она вообще не умеет обижаться на близких. А я ей близка. Ближе всех других подруг, даже несмотря на то, что характеры у нас на первый взгляд совершенно несовместимые.

— Придешь в себя — и переправим тебя тут же в Ямато от греха подальше. И никаких тебе убийц, никакого Кана… Кажется, отец одного из друзей Ватанабэ на родине в авторитете, по крайней мере, Джулия говорит, что безопасность тебе обеспечат на высшем уровне.

Ну еще бы не обеспечить, если за это берется один из самых влиятельных боссов якудза. Куда там против него Кану со всеми его деньгами. Мафия она и есть мафия.

— Хорошо-хорошо, как скажешь, — перестала спорить я, тут же успокаиваясь. Вариант показался мне весьма приятным. К тому же в Ямато отличная медицина и, значит, меньше шансов, что роды могут пойти как-то не так. Действительно будет лучше, если мой ребенок появится на свет именно там. Раз уж Беннет так хочет взвалить на себя обузу в моем лице, то не стоит ей отказывать в такой малости.

— Лиллен, я запрещаю! — тут же решительно вмешалась мама. Так и знала, что ее опять что-то не будет устраивать. Хотя, как по мне, так мой друг предложил отличный план. И вполне себе действенный.

— Мама, я все уже решила, — махнула рукой я на недовольство родительницы. — Хоть что говори — миссис Кан я становиться не собираюсь. Не в этой жизни. Раз уж оставаться в Айнваре мне опасно, то почему бы не погостить какое-то время у лучшей подруги?

— Джулия на тебя плохо влияет!

Вот после такого заявления я, честно говоря, слегка опешила. Да и Арчи изрядно растерялся после слов моей матери. Потому что как-то не укладывалось в голове, каким образом добродетельная до зубовного скрежета Беннет, которая, прости Создатель, девственницей замуж выходила, любящая жена и мать могла на кого-то плохо влиять. Да ее по нынешним временам надо к лику святых причислять при жизни.

— Пока ты не начала с ней общаться, то более здраво смотрела на вещи.

Более здраво… Циничней я смотрела на вещи, циничней. Надо все называть своими именами. Раньше бы и за Кана пошла, да и могла, наверное, сама его напоить, чтобы забеременеть. А что? Маневр вполне популярный и часто применяемый. Я многих знала, кто именно так обеспечил себе семейное счастье. Или несчастье, как посмотреть.

— Лиллен, нельзя быть такой идеалисткой! — почти что в отчаянии воскликнула мать. — Что за детство в твоем-то возрасте?.. Ну не дождешься уже ты принца! К таким, как ты, они не заглядывают. От Джулии твоей за несколько миль благопристойностью несет. И характер у нее покладистый. Вот и поймала себе идеального мужа. А твой-то норов никуда не денется и с каждым годом будет становиться только хуже.

— Миссис Адамс, давайте в коридоре поговорим, — как всегда, бросился мне на выручку Арчи.

Мама вздохнула и позволила себя увести, недовольно глянув на меня напоследок.

Мама… Ну как ей объяснить, что не жду я уже принца. Да и не принца. Никого не жду. Только вот ребенка. Потому что те, с кем я бы хотела провести жизнь, на меня не смотрят, а кому интересна я сама, мне на дух не нужны.

Почему-то меня даже неизвестный убийца теперь не так пугал, как попытки родной матери выдать меня замуж за Кан Му Ёна. Хотя если смотреть здраво, то уж скорее это Кану должно быть страшно от одной мысли, что я стану его законной супругой. Могу ведь и подушкой ночью удавить… Или в суп чего подсыпать. Останусь молодой счастливой вдовой…

Но откуда же только убийца узнал о моей беременности? Вот в чем вопрос. Либо на работе, либо от Кана… Но вряд ли миз Коллинз или даже Вайолет стали бы разносить слухи. Начальнице это просто незачем делать, она сплетнями не занимается, ей не по чину, а Ви… Ви просто мало с кем общается в офисе. Ее не особо любят на работе. Да и меня она слегка побаивается, поэтому и язык придерживает. Но вот с кем мог поделиться новостью о своем будущем отцовстве Кан Му Ён? Ну помимо матери, разумеется…

Вынуждена была признать, что об отце своего ребенка я не знала практически ничего. Точнее, знала не больше, чем любой другой человек в мире, который когда-то натыкался на его фото в Сети, его сериалы и его паршивые песни. Даже предположить не удавалось, с кем Кан откровенничает и с кем он вообще общается… Придется восстанавливать этот пробел. И искать виновника моих злоключений.

 

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

В конечном итоге я сама ближе к вечеру отправилась навестить человека, который напрочь испортил мне последние несколько дней. Чувствовала себя при этом круглой дурой. Позади ненавязчиво шел молодой мужчина в непритязательной одежде, который даже не привлек бы к себе особого внимания, если бы к тому времени коридоры больницы не были почти что пустыми. Насчет охраны Дэниэлс ни капли не шутил. Ко мне даже медсестры попасть без обыска теперь не могли. Воплей было каждый раз на полбольницы… Полицейские норовили обыскать каждую более-менее симпатичную медсестру. И делали это со всем возможным тщанием.

В идиотской больничной пижаме и тапочках на босу ногу я казалась себе коровой. Причем неуклюжей и некрасивой коровой. Еще и макияж мне кто-то заботливо смыл… Наверняка мама. Она вечно с собой влажные салфетки таскает. Хотя, может, оно и к лучшему. Это только в сериалах героини чинно лежат на подушке, поражая идеально нанесенным тональным кремом и аккуратно подведенными глазами. В жизни это все радостно оказывается на наволочке, частично размазываясь по щекам. То еще зрелище.

Но если бы на мне была хотя бы помада, то я бы себя наверняка спокойней чувствовала…

В палату Кана меня долго не пускала стоящая на страже медсестра. В ее глазах горел фанатизм поклонницы, а в руках она почему-то держала пустой одноразовый шприц. Явно уже использованный. То ли как оружие, то ли как реликвию. Скорее всего, игла этого шприца побывала в священной заднице Кан Му Ёна и тем самым приобрела свойства настоящей святыни.

Препиралась я с девицей в белом халате минут пять, пока в коридор не выглянул сам Кан, который и впустил меня внутрь, заодно отогнав от своей палаты медсестру. На шприц иностранец глядел почти что с ужасом, так что сразу становилось ясно: свои уколы он уже получил. А рука у его поклонницы оказалась не так чтобы и легкой.

— Зачем явилась? Добить? — тоскливо спросил меня «производитель», забираясь на кровать.

М-да… Если начиналось все с официального «вы», то теперь общались мы уже совершенно запросто. Но после всего, что нам пришлось пережить по вине друг друга, как-то не до правил этикета.

Я с ногами забралась в кресло. Тапочки не такая уж теплая обувь, и стопы мерзли.

Кан вздохнул и бросил мне свое одеяло, в которое я тут же замоталась.

— Хотела бы добить… Но твоя мать первая в очереди, — мрачно ответила я, морщась от чужого запаха. Одеяло напрочь пропахло Кан Му Ёном. Нет, не воняло… К сожалению. Воняло бы — было бы, наверное, даже легче. Просто запах мужского тела. Причем чужой, совершенно незнакомый и поэтому казавшийся неприятным и вызывающим тревогу.

А ведь именно запахи я запоминала лучше всего… Даже если бы я действительно в тот злополучный вечер качественно напилась, то, почувствовав запах Кана сейчас, должна была хоть что-то припомнить. Но в воспоминаниях не обнаруживалось вообще ничего.

Качественно же память отшибло. Я же с ним в одной постели несколько часов провела… Разве что совсем бревном лежала без сознания… Тогда все-таки изнасиловал… Но, если задуматься, то к чему такие сложности? Он же мировая звезда. Если не каждая первая прыгнет к нему в постель по первому зову, то каждая вторая — точно. Даже если мой отказ его действительно сильно задел, то разве это повод подставлять себя под статью? И чересчур активно он действует, вернувшись в Айнвар… Если рыльце в пушку, то не благоразумней было бы отсиживаться в Корё и не отсвечивать рядом со мной вообще? К чему этот острый приступ отцовского инстинкта на пустом месте?

— Мама… умеет иногда выводить из себя, — усмехнулся Кан, зябко передернув плечами. Потеря одеяла была для него явно чувствительной. — Но ты привыкнешь. Она действительно хороший человек. Временами, правда, слегка властная, но хорошая и любящая.

— Мне показалось, ты тоже был не в восторге от ее инициативы, — нахмурилась я, понимая, что, кажется, в войне за независимость осталась без предполагаемого союзника. Что бы ни творилось в голове Кан Му Ёна изначально, сейчас он перешел полностью на сторону своей чертовой мамаши.

Кан с улыбкой покачал головой.

— Был. Теперь передумал.

Сволочь.

— Надеешься на семейное счастье? Со мной?

Улыбнулась я мужчине так, что тут даже полный идиот оставил бы надежды на благополучное будущее.

«Папаша» поморщился, будто от зубной боли.

— Почему нет? Мы вполне можем договориться до чего-то приемлемого для нас обоих. Не знаю, что ты себе придумала, но, поверь, я тебе точно не враг.

Ну-ну. Звучит-то это все, разумеется, красиво… И даже убедительно. Ну что поделать, все-таки если певец Кан паршивый, то актер вполне себе неплохой. Но все равно не верю.

— Не враг, кому ты растрепал про мою беременность и кто из осведомленных мог попытаться меня убить?

Кан не побледнел даже, а посинел, всем видом выражая ужас и непонимание.

— Тебя пытаются убить?!

Кажется, эта новость его не слишком порадовала.

— Да, и очень старательно. С тех пор, как я сообщила тебе о ребенке.

Намек был не то чтобы слишком тонкий, но Кан его все равно не уловил. Он вообще на него никак не среагировал. Как будто в его голове в принципе не укладывалась мысль, что он может покушаться на собственного ребенка.

Наверное, этому стоит порадоваться? Хотя бы не убийца…

— Почему ты тогда ходишь на работу как ни в чем не бывало? Почему тебя начали только сейчас охранять?! — начал почти орать на меня Кан. «Почти» — потому что сил на полноценный крик ему явно не хватало. Но он очень старался.

Нет, ну вы только посмотрите на него… И этот туда же — воспитывать меня взялся. Куда мир катится? У этого-то вообще нет никаких оснований для педагогических замашек.

— Не твоего ума дело, — отрезала я, надеясь прервать поток возмущений. Размечталась, что называется.

— Именно что моего! — не желал униматься и так полудохлый мужчина. Похоже, он никогда из этой больницы не выйдет. — Как можно так безответственно относиться к собственной безопасности?! К безопасности собственного ребенка!

Ну… В чем-то он даже был прав. Но черта с два я ему скажу. И так уже решил мной покомандовать. Что за безобразие — все пытаются управлять мной!

— Я к Арчи переехала! Он коп и обо мне может позаботиться. И вообще, лучше бы сказал, кто тебя избил.

Кажется, упоминать при Кане Дэниэлса было не самой лучшей идеей. Потому что физиономия папаши моего чада стала еще более возмущенной, чем прежде. Удар у моего друга хорошо поставлен, понадобится много времени, чтобы его забыть. Годы занятий боевыми искусствами, да и крупный мужчина опять же…

— Что?! Жить с посторонним мужчиной?! У тебя стыд вообще есть?!

И все-таки у них на Востоке что-то не то с головой. Какое-то специфическое умственное отклонение. Наверное, это из-за того, что много риса едят.

— Вот спать с посторонним мужчиной я могла, а пожить у лучшего друга — уже нет?

На месте Чхве Ки Де я бы уже занялась приготовлением к похоронам. Потому что после каждой моей фразы Кану становилось все хуже и хуже.

— С каким посторонним мужчиной?!

Молча ткнула пальцем в его сторону.

— Я не посторонний! Я отец твоего ребенка!

Убийственная логика. Как будто одна проведенная вместе ночь вдруг сделала нас близкими людьми.

— Именно что посторонний. Посторонний мужчина, с которым я сама не знаю почему переспала, в результате получив в качестве бонуса незапланированную беременность. И, к твоему сведению, я вообще не помню про эту самую ночь. Ничего. Так что я была либо в стельку пьяна, либо…

— Один бокал вина, — растерянно произнес Кан Му Ён, перебивая меня. — Ты выпила за ужином один бокал вина. И вела себя как обычно. То есть нет. Сейчас-то я понимаю, что совершенно не как обычно… Но тогда-то казалось, что все в порядке…

Из его путаных объяснений я ничего не поняла. Шансов, что меня бы так развезло с одного бокала, не было. Да и если бы я действительно захмелела, то это Кан бы точно запомнил. Все запоминали… А вот отмеченные им какие-то странности в моем поведении — это уже что-то.

Я подскочила на ноги и подошла вплотную к кровати знаменитости. Кан Му Ён от моей непосредственной близости как-то разом напрягся.

— Ты что имеешь в виду под этим «вела себя обычно-необычно»?

Иностранец поднял на меня совершенно несчастные глаза и выдал:

— Ты была милой.

Пауза.

Я задумалась.

Крепко задумалась.

То есть… Я была милой, и это теперь ему кажется странным? Ах ты…

Хотелось закатить скандал, но ведь правду сказал. А нападать на кого-то за правду… Ну да, характер у меня действительно мерзкий, и в нормальном состоянии я бы не продержалась весь вечер в образе пай-девочки.

— И в отель с тобой согласилась ехать? — с подозрением поинтересовалась я, готовясь к самому худшему.

Кан испуганно зажмурился и выдавил:

— Это вообще была твоя идея…

— Что-о-о?! — не поверила я собственным ушам. Моим первым правилом всегда было: пусть мужчины за тобой бегают, а не ты за мужчинами. С моей внешностью я могла себе позволить немного гордыни. В разумных пределах, разумеется.

Но чтобы я кому-то предложила переспать?! Я?! Первая?! Да это меня упрашивали! Долго упрашивали! Едва ли не на коленях! И порой безрезультатно.

— Я точно была не в себе…

— Даже не сомневаюсь, — чуть более спокойно произнес Кан. — Не стой на холодном полу в одних тапочках. Тебе болеть нельзя.

Хотелось начать спорить. Я всегда и со всеми привыкла спорить. Но ведь прав… Поэтому я вернулась в кресло, чувствуя, как внутри разливается раздражение.

— Я никогда бы себя так не повела! И спать бы с тобой я тоже не стала! Только не с тобой!

Кан Му Ён, разумеется, возмутился, да и как ему было не возмущаться, привыкшему знать, что он свет в окошке для тысяч, если не миллионов женщин всех возрастов.

— Чем я тебя не устраиваю?!

— Меня женщины не привлекают, — отрезала я, брезгливо передернув плечами.

Нет, я знала, что мужчины Корё, да и вообще восточные мужчины сейчас пользуются бешеной популярностью у слабой половины человечества по всему миру. Но для меня эти… межвидовые связи всегда были, есть и будут дикостью. Ну ладно еще Ватанабэ с Беннет. У них великая любовь была с первого взгляда. Да и Такео вполне себе мужественный. Кан Му Ён выглядел, мягко выражаясь, андрогинно. Особенно сейчас, похудевший едва ли не до костей. Мощи неопределенного пола, но на женские похожи больше.

— Ч-что?

Я уже поняла, что разговоры о женоподобности напрочь лишают Кан Му Ёна душевного равновесия. И решила хорошенько поиздеваться над ним. За все. За ту чертову ночь. За него самого. За его чертову мать.

— Если я не мужчина, то как ты забеременела? — вкрадчиво произнес Кан, глядя на меня исподлобья. Нет, все-таки актер хороший. Что-то похожее на сексуальность вышло даже в его плачевном положении.

— Не иначе как непорочным зачатием…

Мужчина только махнул на меня рукой, первым прекращая спор. Даже обидно немного стало. Когда хорошенько поругаешься с кем-то, то напряжение уходит. Ну, по крайней мере, у меня. И теперь казалось, будто я ребенок, у которого бессовестным образом отняли конфету.

— Я обеспечу тебе лучшую охрану. И попробую вычислить, кто из моего окружения мог такое устроить. Но я тоже в новостях про твое положение не рассказывал, — уже сухо, по-деловому начал актер, закусывая губу. — Следует как можно быстрее решить эту проблему. Тебе только лишних переживаний не хватает… Попросить маму тебе отваров привезти? Она по нашим семейным рецептам делает, их сестры всю беременность пили. И чувствовали себя прекрасно.

Мысленно досчитала до десяти, чтобы не начать совершенно безобразно орать. На меня уже смотрели как на законную жену. Со всеми вытекающими последствиями.

— Охрану мне прекрасно обеспечит Арчи, а отвары — это по части миз Коллинз. Так что спасибо, обойдусь без твоей заботы. И вообще, нельзя ли как-то… оставить меня в покое? Я не хочу играть с вами в идеальную семью. И видеть тебя по утрам на соседней половине кровати — тоже не хочу. Почему бы не порадовать друг друга и не разойтись по-хорошему?

После этого я хотела было просто встать, развернуться и уйти, но настолько сильно мне никогда не везло.

Уже когда я открывала дверь, в спину донеслось:

— Перестань уже быть глупой девочкой, тебе же скоро тридцать. Ребенку лучше расти в полноценной семье. А деньги — это далеко не последний фактор. Чем я тебя не устраиваю? Или думаешь, будто я до обморока рад тому, как все сложилось? Ты тоже далеко не подарок. Вообще не понимаю, как тебя кто-то может терпеть дольше пяти минут…

Резко развернувшись, я посмотрела ему в глаза. Говорил, кажется, Кан совершенно серьезно.

— Если не рад, то почему все это затеял? Да еще и мать свою подключил? Большой ведь мальчик, не поверю, что не понимал, как она начнет действовать, едва только узнает о будущем внуке.

Самый ненавистный для меня человек ухмыльнулся.

— Понимал. Если я не смогу уговорить, то матушка возьмет измором. Кого угодно. А рад или не рад… Есть такое слово «ответственность». Я уже не представляю, почему все это произошло. Но знаю точно, что теперь я отвечаю за ребенка. И за тебя как за его мать. Обеспечить вам двоим достойную жизнь куда проще, если вы оба будете рядом со мной. К тому же ребенок не будет сомневаться в любви отца, если тот рядом всегда.

И именно в этот момент я испытала глубочайший когнитивный диссонанс в своей жизни. Потому что мне даже в страшном сне не снилось, что Кан Му Ён станет выговаривать мне, что я веду себя по-детски, и наставлять на путь истинный. Да и представить себе Кана, который еще и продумывает свои действия наперед… Создатель, я ведь искренне думала, что он просто смазливая истеричка, которая по нелепой случайности родилась не с теми половыми признаками.

— Почему ты на меня так смотришь? — насторожился мужчина, на всякий случай отсев чуть подальше.

— Я тебя совсем не знаю, верно? — растерянно спросила я, разглядывая его с трудно скрываемым напряжением. Нет, выглядел этот тип как прежде, и все так же я его не переносила… Но теперь приходилось признать, что считаться с ним в будущем придется.

— Ну… думаю, да. Ты меня действительно не знаешь. А вот я тебя уже успел неплохо узнать.

Испытала прилив гордости. Уж на мой-то счет у него нет ни малейших иллюзий, даже не сомневаюсь. И вряд ли он может предположить, что из меня выйдет прекрасная жена. Мать — может, и выйдет, но совершенно точно не хранительница домашнего очага. Такие, как я, очаг могут только разнести. До основания.

— Вот и славно, — недобро протянула я. — Тогда понимаешь, куда вляпался.

Он тяжело и трагично вздохнул, как будто невидимый режиссер крикнул: «Мотор!»

— Отлично понимаю. Но у меня есть преимущество. Даже два: твоя мать на моей стороне и… я-то прекрасно знаю, куда вляпался, а вот ты — нет. Иди отдыхай лучше, женщина. А проблемы предоставь решать мужчинам.

— Тебе, что ли? — ехидно воззрилась на него я. — Ну давай, болезный. Только раньше на кладбище не угоди.

— Я еще планирую дожить до свадьбы собственного ребенка, так что не дождешься.

Из палаты Кана я вылетела так, будто за мной Дикая Охота гналась. Мне нужен был телефон. И Беннет. Непременно Беннет. Лучшая подруга всегда выслушает и если не подскажет, как дальше быть, то хотя бы успокоит. Джули вообще отлично умеет слушать и успокаивать, за это я ее тоже ценила.

Оказавшись у себя, тут же достала мобильный и устроилась поудобней на кровати. Ноги действительно зябли.

Подруга сняла трубку после первого же гудка.

— Адамс, как ты? Давно не звонила, я уже начала волноваться, — с ходу выпалила фея Джули.

На заднем плане раздавался счастливый детский лепет. Спиногрыз явно вещал о чем-то удивительно важном. При этом его голос звучал невероятно довольно. Ребенок определенно унаследовал позитивность обоих родителей.

— Все плохо, — выпалила я. — Меня пытаются убить и выдать замуж.

Подруга пару минут ошарашенно молчала.

— Стесняюсь спросить: почему ты первое приравняла ко второму?

Тяжело вздохнула.

— Да, это я зря сделала. Второе куда страшней.

Джули от такого заявления закашлялась. Спиногрыз вопросительно агукнул, явно беспокоясь, что с его мамой что-то не так. Вообще, мелкий Ватанабэ проявлял просто пугающую для своего возраста сообразительность.

— Я твоей логикой всегда наслаждаюсь.

— Потому что она идеальна… Меня собираются выдать замуж за Кан Му Ёна… Как будто мне мало того, что я от него ребенка жду.

— Э?! — поразилась такому повороту событий. — Но… Но это же Кан Му Ён! Он спит со всем, что движется… И не только… Чья идея хоть?

— Его матери. Придурок не нашел ничего лучшего, как сообщить ей о внуке. Теперь эта зараза не дает мне спокойно жить, заполучила в союзники мою собственную мать… А Кан вроде бы как даже и согласен стать моим мужем… Сволочь косоглазая… И все в один голос твердят, что так будет лучше…

Джулия что-то сказала сыну на языке Ямато. Тот радостно пискнул. Полное взаимопонимание… Мне бы так с моим малышом.

— Ну… Лил, как бы тебе сказать… — виновато начала подруга.

— Стоп! — возмущенно завопила я. — Не говори ничего. Я уже поняла. Тебе промыли мозги в твоей Ямато. И ты тоже веришь в то, что «ребенку лучше расти в полной семье» и тому подобное! Даже если лучше… то не с таким же отцом! Это же Кан Му Ён!!! Он наверняка будет ходить по бабам!

— Адамс, понимаешь, он будет возвращаться… Они все такие. Обычно стабильно возвращаются, стабильно содержат жену и детей… И детей… их здесь любят.

Дети для Беннет всегда являлись больной темой. И самой большой фобией. Я помнила еще, как перед свадьбой она дико тряслась от одной мысли, что ее Такео запланировал с десяток отпрысков и потребует их скорейшего появления на свет.

— Сколько твой хочет-то? — заинтересованно спросила я.

Джули вздохнула, но скорее довольно и удовлетворенно. Больше ее не пугал статус многодетной матери. Ямато уже переварила мою подругу… Ужасно.

— Ну… Он ничего не говорит пока… Но… в общем, я решила, что будет трое, — выпалила подруга. — Мне одного мало. Такео и подавно мало. И лучше, если Сора не будет расти один.

Я рассмеялась. Ну да. Вечный старший брат. Карма такая у спиногрыза. Карма.

— Поцелуй за меня мелкого. И спасибо, Беннет, мне легче.

Действительно полегчало. Проблемы никуда не делись, разумеется, но теперь, когда я поплакалась лучшей подруге в воображаемую жилетку, жизнь уже не казалась таким редкостным дерьмом.

— Замуж, что ли, надумала идти? — рассмеялась та.

— Не дождутся.

— А что с убийцей?

Ну да… Еще и убийца.

— Арчи разберется. Да и Кан вроде как взялся выяснить. Хочется поизображать мужчину — пусть изображает. Это забавно выглядит.

Джули рассмеялась. Заразительно так рассмеялась. С тех пор как она вышла замуж, у нее как будто все проблемы из жизни напрочь исчезли. Всегда улыбалась и смеялась, прямо как ее муж.

А мне как раз было не до смеха. Кольцо противников вокруг все сжималось и сжималось. Да еще и неизвестный убийца… Как будто проблем мне в жизни без этого не хватало. И все-таки что такого и кому я сделала? Не Кану, это точно. Он… Ну или он действительно чертовски хороший актер.

Хотелось надеяться, что он сумеет найти злодея в своем окружении… Но не привыкла я верить обещаниям мужчин. Даже если сами они свято верили в эти обещания. Люди часто лгут… Даже не желая.

— Пока, Беннет, — вздохнула я. — Спасибо, что выслушала мое нытье.

— Не за что, Адамс, обращайся. Ешь хорошо. И отдыхай. Ты беременная, тебе нужно за собой следить, а не ввязываться в неприятности. Пообещай себя беречь хотя бы до родов. Я хочу быть крестной. Ну если ты вообще ребенка будешь крестить…

Ну что за намеки?

— Буду я беречь себя, буду. А на другую тему лучше со мной даже не заговаривай.

Беннет там в Ямато как будто подменили, честное слово. Такой стала… домашней. Все в семью, все для семьи. И пусть Джули постоянно что-то писала, вспомнив о дипломе журналиста, она все равно всегда находилась при своем Такео, а рядом ползал их спиногрыз. Семья стала работой, а все остальное — хобби.

И это фея Джули, девушка, которая готова была жить прямо в офисе… Что замужество с людьми делает…

И тут дверь в палату открылась, и на пороге появилась Чхве Ки Де, которая казалась до крайности довольной собой. Захотелось заползти под кровать и не вылезать оттуда, пока высочайший визит не будет окончен.

В руках у матери Кана были какие-то пакеты с непонятным содержимым. Да и сама женщина казалась мне крайне подозрительной.

— Ну как ты, дочка? — тут же взяла быка за рога она.

— Я вам не дочка! — возмущенно рявкнула я.

Обычно после такого тона все мои доброжелатели и недоброжелатели вылетали за дверь и больше не возвращались. Никогда. У Чхве ни единый мускул на лице не дрогнул.

— Я тебе теперь вторая мать, — пожала плечами женщина, присаживаясь на стул рядом с моей кроватью.

— Мне и одной вполне достаточно, — мрачно зыркнула я на нее. — С сыном своим лучше разбирайтесь. Ему явно не хватает материнской заботы.

— Да что с ним сделается, — фыркнула неуемная иностранка, которая уже на полном серьезе возомнила себя моей свекровью. — А ты вот себя совсем не жалеешь, дочка. Так нельзя. И не смотри ты на меня так зло, я же о тебе забочусь.

Заливала она убедительно и вдохновенно. Самой впору на сцену.

— О внуке вы своем заботитесь. И меня пытаетесь к рукам прибрать. Спасибо большое, с вашим семейством я связываться больше не собираюсь. Ни под каким видом. Одного раза по горло хватило.

— Так уже поздно, — рассмеялась Чхве.

Зубы у нее были идеально ровные и отбеленные. Не экономит на себе.

— Что поделать, с сыном у меня не все получилось, как надо. Вот дочки, его старшие сестры — те загляденье. Умницы. Обе замужем. Мои зятья в них души не чают. Хозяйки хорошие. Любящие матери. Ты, кстати, готовить умеешь?

— Нет! — мстительно выдала я.

Хотя на самом деле готовить умела. Не так чтобы замечательно, но вполне сносно. Оттачивать навыки времени не было совершенно, но отравить случайно у меня бы не вышло.

— Научу, — решительно выдала Чхве Ки Де. — Мы с тобой поладим. И Му Ён у тебя будет как шелковый, я даже не сомневаюсь. Да и кто от такой женщины налево ходит?

Стелила Чхве так мягко и говорила так вкрадчиво. А в пакете у нее были мандарины. Мои любимые мандарины. Мама сдала, тут второго варианта и быть не может. Я почувствовала себя преданной и проданной за сомнительное финансовое благополучие. И плевать, что это мое же финансовое благополучие.

— Я вам вообще-то не нравлюсь. И вашему сыну я тоже не нравлюсь. Я другого круга, у меня отвратительный характер. И хозяйка из меня отвратительная. Меняться в ближайшие сто лет не планирую. Так зачем вам весь этот фарс?

Она просто взяла меня за руку. Ладонь у матери Кана была сухая, а хватка совсем не женская. Такая вцепится — и уже не вырваться. И смотрела она на меня как-то странно.

— Все меняются после свадьбы и рождения ребенка, дочка. Я тоже была и гордой, и независимой… А потом другие заботы пошли… И я стала ценить совершенно другие вещи. Любовь — это хорошо. Но она часто проходит со временем. Через год, через несколько лет — но проходит… А вот дети связывают мужчину и женщину крепче любых цепей до самой смерти. Я это понимаю, Му Ён тоже понимает.

Создатель… Ну почему они все говорят такие правильные вещи, а я не верю. Не прописным истинам — людям этим не верю. Ни на йоту.

— Все знают, что Кан Му Ён бабник, — устало вздохнула я, обнимая себя за колени. — Я вашего сына даже элементарно уважать не могу.

Для нее Кан Му Ён — любимый сын, а для меня посторонний человек, который то ли стал причиной моих неприятностей, то ли сам мне их обеспечил. И то, что у нас будет общий ребенок, в принципе ничего не меняет. Но на моей стороне, пожалуй, остались только лишь миз Коллинз и Арчи с ребятами. Даже лучшая подруга и та тонко намекает, что нечего крутить носом. Легко ей говорить, сама-то в такой ситуации не побывала и наверняка никогда не побывает.

— Привыкнешь. Притерпишься. Не все выходят замуж по любви. Ничего страшного тут нет. Главное, ты теперь не будешь одна. Станешь частью большой дружной семьи.

Которая сожрет меня без масла…

— Не хочу. И брать от вас ничего не собираюсь.

— Даже мандарины? — коварно уточнила искусительница, вытащив один из пакета и начав демонстративно чистить. Запах был потрясающий. Тут же слюнки потекли. Но я мужественно держалась. Вот только за мандарины я еще не продавалась. Самая большая моя слабость… Но я не сдамся!

— Ну как хочешь. Но эта свадьба состоится. Я всегда добиваюсь своего. Так что тебе следует поторопиться, если не желаешь пойти к алтарю с животом.

Я едва удержалась от того, чтобы показать женщине средний палец, таким образом совершенно четко выразив свое отношение к гипотетическому замужеству.

Может, и стоило это сделать. Вдруг у дамочки пропали бы иллюзии на мой счет?

— Кого ждешь? Мальчика или девочку? — и не подумала отстать от меня Чхве Ки Де.

— Не знаю. Но хочу девочку, — сама не знаю почему призналась я. Руки сами собой переместились на живот. Я все еще не чувствовала какого-то особого умиления от своего положения, но просто все так делали… Чертов стадный инстинкт. Беременная обязана радоваться своему положению и светиться от счастья.

Чхве Ки Де посмотрела на меня с теплотой и одобрением. Она явно ценила традиционные ценности и материнский инстинкт.

— Девочка — это хорошо. Лучше бы, конечно, мальчик… Му Ён — единственный сын в семье, роду требуется наследник… Но девочка, мне кажется, даже лучше. Девочка может быть избалованной. Избалованный мальчик — это не слишком хорошо.

Я передернула плечами и посмотрела на нее недовольно.

— С чего вы взяли, что я буду баловать ребенка?

Ки Де посмотрела так, будто знала всю мою жизнь от начала и до конца.

— Ты будешь баловать, но не слишком сильно. Му Ён — точно будет баловать. Он ни в чем не знает меры.

О да… Меры он точно не знает. Особенно в женщинах. Будто коллекционирует партнерш.

— Отдыхай, дочка. Береги себя, — вздохнула Чхве Ки Де. Потом погладила меня по волосам и ушла.

Мандарины остались. Черт бы ее побрал. Коварная женщина Корё. И что с ними теперь делать? Есть как-то боязно. А вдруг потом открою глаза уже у алтаря с кольцом на пальце? Ненормальная семейка.

 

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

До ночи я мучилась раздумьями. Если все убеждают меня, что лучшим решением для меня будет выйти замуж за Кана и не знать забот до конца жизни, может, они в самом деле правы? Спокойная жизнь в достатке с нелюбимым мужчиной, который меня не бросит, ведь я рожу ему ребенка, но и вряд ли будет хранить верность, просто потому что он такой. Пришла к выводу, что даже не могу осуждать Кана за его… любвеобильность. Не осуждаю же я Саммерса за те же грехи? Разве что подшучиваю временами… Мужчины бывают разными. Если я прощаю такой недостаток другу, почему не простить его и Кану? Вот только я не смогу спокойно жить, зная, что супруг прыгает из одной постели в другую. На подобное я не закрою глаза даже ради ребенка. Тем более он или она рано или поздно вырастет. И поймет, что родители врали, когда изображали идеальную семью.

Да и… я не хотела поступаться собственной гордостью ради того, во что даже не верю.

Ночью я проснулась от того, что услышала чьи-то шаги. Казалось бы, ничего странного. Больница даже ночью не пустеет полностью. Дежурные медсестры, врачи… Но мне почему-то стало жутко. По спине мурашки побежали. И будто кто-то внутри меня говорил, что нужно прятаться. А еще лучше, бежать куда глаза глядят.

Но ведь охрана… Меня ведь охраняют.

Я тихо встала с кровати, подошла к двери и приоткрыла ее. Полицейский, которого приставили следить за моей безопасностью, мирно сопел в обе дырки, развалившись на стуле у моей двери. Настучу Арчи на этого проходимца. Нашел время для сна!

Шаги все приближались и приближались… Я сжала зубы и метнулась в палату напротив моей, а потом для верности залезла под кровать, на которой спала какая-то совсем уж ветхая старушенция. Такая проспит и конец света.

На полу было холодно, но казалось, что так, под прикрытием кровати, куда безопасней. В тонкой пижаме я быстро начала мерзнуть, и меня затрясло. Или это от страха? Сказать точно я не могла. Только от живота шло спокойное ровное тепло. Была бы из тех, кто носится с собственной беременностью, сказала бы, что чадо пытается успокоить свою непутевую мамашу. А так… просто решила, что накрутила себя и в голову предсказуемо полезла всевозможная чушь.

Шаги все приближались. Вроде бы самые обычные. Не тяжелые. Не шаркающие. Ничего пугающего. Но стало так жутко, будто на могилу разрытую смотрю. Потом неподалеку открылась дверь. Я всю жизнь паршиво ориентировалась на слух. Но на этот раз была твердо уверена, что открыли дверь именно в мою палату, и ничью больше. К горлу подкатил холодный комок, и жутко затошнило. Стыдно сказать, но, скорее всего, от страха. Хотя я всегда думала, что меня напугать — задача не из легких. А потом будто шепнул кто на ухо: «Замри!» Что там замерла… Дышать и то перестала. Дверь в мое убежище открылась. Из-под кровати я могла видеть только ноги. Обычные человеческие ноги. Их обладатель явно был мужчиной. Разум твердил, что ничего жуткого не происходит. Но на этот раз я почему-то не верила разуму.

А потом почему-то подумалось: с чего это посторонний человек расхаживает посреди ночи в больнице? Обувь на нем была явно уличная, врачи все до единого переобувались, причем определенно предпочитая кеды и кроссовки всему прочему.

Разумеется, незнакомец мог оказаться тут просто по ошибке — зашел не туда, ищет кого-то другого… Но вот проверять это у меня желания не было ни малейшего.

Сердце стучало так, будто надеялось проломить ребра и вырваться на свободу.

Я расслышала приглушенное ругательство. Языка не знала, но интонация не позволяла думать, будто сказанное было чем-то приличным.

Постояв с полминуты на пороге, чужак развернулся и ушел.

Только спустя четверть часа я осмелилась пошевелиться, хотя все тело за это время занемело от неподвижности.

— Кажется, нам с тобой сегодня повезло, кнопка, — погладила я живот дрожащей рукой. Всегда считала идиотизмом разговаривать с нерожденным ребенком. Тем более на ранних сроках. Но вот потянуло.

Что только с людьми стресс не делает…

Оказавшись снова в своей палате, я первым делом набрала номер Арчи. Я просто не знала, кому еще можно рассказать о случившемся и кто примет меня всерьез. Мама всегда думала, что я слишком уж мнительная. Проще говоря, истеричка. Хотя именно этого недостатка за мной никогда не водилось.

Дэниэлс ответил после пятого гудка. Стало быть, спал. Обычно берет после первого же. В особенности если звоню я.

— Адамс, чего не спится в ночь глухую? — недовольно буркнул друг в трубку. Но я уже по голосу слышала, что он проснулся и готов рвануть с места по первому же моему слову.

Тихо всхлипнула. Теперь, когда вроде бы пронесло, меня начало тянуть на слезоразлив. Но плакать было нельзя.

— Лил, ты там в порядке? — всполошился Дэниэлс, услышав мои подвывания. — Лил, не молчи!

Я глубоко вдохнула и только потом ответила:

— Арчи, кажется, меня убивать приходили.

— Опять? А что охрана? — обреченно спросил друг, тяжело вздыхая.

Да, он был совершенно прав. В последнее время меня постоянно норовят убить, и это чрезвычайно утомительно. Пока больше везет мне. Но долго ли удача будет на моей стороне?

Я так замерзла… и так испугалась. За нас двоих. За себя и моего ребенка. Именно в тот момент, когда тот человек стоял в палате, где я пряталась, вдруг поняла, что я — мама. И что у меня будет ребенок. Желанный и любимый. Вот так просто.

— Уснул твой охранник! Банально уснул! Арчи, мне страшно…

— Сиди на месте, я сейчас буду, — решительно велел полицейский. — Хотя нет. Иди быстро к Кану. Спрячься у него.

И тут я вдруг вспомнила.

— Арчи, тот человек, что приходил… Он говорил на иностранном языке. Не уверена, но он был, кажется, из Корё, — тихо выдавила из себя я.

Подозревать Кан Му Ёна уже не получалось. Слишком уж он рехнулся на идее отцовства. Он бы не стал… Но он точно как-то связан с происходящим.

— Черт, — выругался Дэниэлс. — Тогда сиди у себя в палате! Я быстро! И парни тоже подъедут!

— Не смей дергать О’Нила! У него дети маленькие! — возмутилась я. — Саммерса еще куда ни шло…

— Ладно! Жди! — откликнулся друг и отключился.

А что мне оставалось? Ждала. Только дверь стулом подперла. Защита, конечно, жалкая, но что еще я могла сделать?

— Ничего, кнопка, мы еще им всем покажем, — пробормотала я. Руки снова оказались на животе.

Ну, вот он, общий психоз беременных. Но от этих разговоров с животом почему-то становилось спокойней.

В мою палату друзья ворвались спустя пятнадцать минут. Стул их не остановил. Мне вообще казалось, что они могут вынести дверь вместе с косяком, только чтобы оказаться рядом со мной. Кони, чтоб их. Арчи и Билл, отродье нечистое. Учитывая, где находятся их дома и где — больница, волей-неволей начнешь подозревать, что моих ребят сюда Дикая Охота домчала.

— Лил, ты как? — хором выпалили они, кидаясь ко мне.

И Дэниэлс, и Саммерс выглядели одинаково замученными. Одежда на них была натянута явно первая попавшаяся, а Арчи еще и свитер надел наизнанку. Да… Быстро собирались. Очень быстро.

— Цела. Создатель уберег, — успокоенно произнесла я. Если рядом Арчи и Билл, то бояться точно нечего. Они меня от кого угодно защитят.

Дэниэлс прижал меня к себе покрепче.

— За что тебя только Создатель так любит, а? Другая бы уже давно в морге лежала…

Вот за что я люблю Арчи, так это за редкую позитивность мышления. И трепетную любовь ко мне.

— Не дождетесь, — буркнула я, утыкаясь ему в грудь носом. Пахло гелем для душа и немного потом. — Всех переживу.

От друга меня решительно оттащил подменыш. На шее Билла красовался свеженький засос. Кажется, я кому-то испортила вполне занимательную ночь. Впрочем, недостатка в женщинах, готовых ради него на все, Саммерс никогда не испытывал. От него не убудет.

— Хватит ваших нежностей. Не вводите людей в заблуждение. Лучше скажи мне, дорогая ты наша блондинка, это правда, что по твою душу приходил иностранец?

Билл в своем репертуаре. Он всегда сперва думал о деле.

— Ну… ругался он совершенно точно не по-айнварски, — вздохнула я, обнимая себя за плечи. Все еще мерзла. Или так шутили мои несчастные замученные нервы?

Дэниэлс нахмурился. Я видела, как он сжимал и разжимал кулаки, как будто боролся со страстным желанием врезать кому-то. Билл, казалось, просто задумался о чем-то. Именно такое выражение на его лошадином лице сулило самые большие неприятности окружающим. Фейри всегда остается фейри, даже если ему приходится притворяться человеком очень долго. А от фантазии фейри смертные страдали сотни лет…

— Корё? — напряженно переспросил Арчи.

Скажу «да» — тут же пойдет бить Кана. А этой глисте сейчас одного удара хватит, чтобы окончательно переехать на кладбище. И тогда уже лучший друг переедет в тюрьму лет на пятнадцать минимум… Да и Кан Му Ён… Черт с ним, пусть живет. Ситуация теперь казалась мне настолько странной и бессмысленной, что не получалось обвинять иностранную звезду во всем произошедшем. Связываться с ним я, разумеется, не собиралась, но и зла теперь не желала.

— Арчи, я не знаю, — махнула рукой я. — И не надо убивать Кана, пожалуйста. Хорошо?

На лице Билла расцвела ехидная улыбка.

— Что? Сменила гнев на милость, да, Адамс? Тощий хлыщ тебя все-таки очаровал?

Ну как ребенок. И предсказуем, кстати.

— Нет, Саммерс, я все еще предпочитаю мужчин, — в тон подменышу фыркнула я. — Просто, по-моему, он действительно не виноват. Так что не стоит на нем отрываться. Но, кажется, ноги у всей этой истории растут именно из Корё. Кстати, мне мать Кана притащила мандарины. Проверьте их, а? Может, что-то с ними нечисто… Да и вообще, уберите с глаз долой. Сперва мандарины берешь, потом отвар какой, а после уже встречаешься с ее сыном у алтаря. Ну к черту всю эту семейку.

Арчи тут же схватил пакет с принесенными Чхве фруктами. И мне почему-то показалось, друзья все-таки мне не поверили и решили еще потрясти Кан Му Ёна.

— Мальчики, вас же посадят, — взмолилась из последних сил я. — Отстаньте от этой сдыхоти, пока он коньки не отбросил! Пусть уматывает в свою Корё.

— Конечно-конечно, — поспешно закивал Саммерс. — Не волнуйся ты так о подобных мелочах. Этот тип не стоит твоих нервов.

— Арчи? — настороженно посмотрела я на Дэниэлса.

Тот изобразил самый наивный взгляд. И стал казаться мне еще более подозрительным.

— Не тронем мы его, не тронем. Успокойся, Лил. Собирайся, поедем ко мне. Я тебя теперь одну здесь больше не оставлю. Хватит уже рисковать. Билл… Словом, ты понял?

Вот же…

— Понял-понял! — весьма красноречиво ухмыльнулся фейри.

Я точно знала, что Билл служил Королеве Благого Двора. Но в такие минуты почему-то слабо верилось, что он благой фейри.

— Билл! — рявкнула я, вызверившись на нечисть. — Без фокусов!

Так он меня и испугался. Размечталась. Он и старшего Дэниэлса-то не особо испугался, когда пришлось с ним сцепиться. Инстинкт самосохранения на нуле.

— Какие фокусы, Лил? Ты вообще о чем? — хлопнул по-девичьи длинными ресницами фейри.

Стало быть, все совсем плохо…

Я слишком хорошо понимала, что означает это его выражение лица. Для Кана — так ничего хорошего точно. Может быть, и для остальных. Если фейри задумал пакость, то его уже не остановить.

— Адамс, не волнуйся ты так о мелочах, поехали уже домой. Тебе нужен покой и отдых. Ты же беременная, в конце концов, должна беречь себя. Ничего с этим недоумком не сделается.

Я поверила. Просто потому что была слишком измотана морально и физически. Не было сил для споров. Тем более какое мне дело до злоключений Кан Му Ёна? Со своими проблемами бы разобраться…

Полицейский, приставленный меня охранять, все так же мирно спал на своем стуле. Саммерс выругался и хорошенько потряс его за плечо. Со стула тот покладисто свалился, но просыпаться даже и не подумал.

— Нечисто, — растерянно пробормотал Арчи. — То ли подсыпали что, то ли колдовство…

— Может, то и другое, — откликнулся подменыш и мстительно пнул под зад заснувшего на посту стража порядка. Тот только недовольно всхрапнул, но в себя так и не пришел. — Ничего людям доверить нельзя!

Два следующих дня я отсиживалась у Арчи, воя от безделья и невозможности никуда выйти. Вокруг дома моего друга наворачивали круги полицейские, сам Дэниэлс домой носа не казал, пытаясь докопаться до истины. Пару раз заглядывал Саммерс, странно улыбался, постоянно норовя потрогать мой живот, и исчезал уже через десять минут, так ничего толком и не объяснив. И не понять было, то ли Билл что-то знал, но не желал мне рассказывать, то ли просто морочил мне голову, как принято у дивного народа.

А утром третьего дня зазвонил мой мобильный, и я с растерянностью увидела, что поговорить со мной желает не кто иной, как менеджер Кан Му Ёна. Это показалось удивительно странным, учитывая, что с того самого звонка, когда я попросила, чтобы Кан со мной связался, общалась я исключительно напрямую с самим «производителем», минуя всех, кто его обслуживал.

— Да? — настороженно спросила я у собеседника.

Тот носил фамилию Пак. Все равно что Смит в Англии. Таких Паков в Корё на каждом углу по двадцать штук. На лицо менеджер Кан Му Ёна был таким, что невозможно запомнить с первой попытки. Особенно невзрачным он казался рядом со своим подопечным, который пусть и не был идеалом красоты по моим меркам, но вот в память врезался намертво. Яркий он, Кан Му Ён.

— Мисс Адамс? — робко поинтересовался мужчина.

— Да! — недовольно ответила я. Как будто кто-то другой мог ответить по этому номеру.

Пак облегченно вздохнул.

— Мисс Адамс, понимаете, Кан Му Ён…

— Умер? — с затаенной надеждой спросила я.

Будь это так, моя жизнь стала бы куда спокойней и гармоничней. Нет кандидата в мужья — нет и проблемы. Нет, я, может, даже всплакну над его гробом для приличия. Я вообще сейчас готова была плакать по любому поводу.

Главное, чтобы мои парни оказались тут ни при чем, а остальное… Прискорбно, конечно, но не такая уж и большая трагедия для меня.

— Да нет, что вы! Не волнуйтесь! Он жив… — стал успокаивать меня менеджер, чем окончательно испортил настроение.

Но что-то же этакое с Кан Му Ёном стряслось, если уж его рыба-прилипала стала со мной говорить…

— Он… Он в полицию попал… Я не уверен, что правильно поступаю… Но… В общем, господин Кан просил, чтобы я вам это зачем-то сказал, когда его забирали.

С минуту у меня не было ни единого цензурного слова. Поэтому ругалась я забористо и с душой. Все благие намерения отказаться от сквернословия пошли прахом. Ну что поделать, если жизнь такая жестокая?

Спрашивать, в каком именно участке угораздило оказаться Кану, я даже и не стала. И так все было предельно ясно. Просто бросила: «Сейчас буду», — и отключилась.

Ну, дорогие друзья, чтоб вас… Я же просила… Я же практически умоляла! Но как быстро-то все провернули! Если он даже успел выйти из больницы, то далеко ли ему от нее удалось отойти, прежде чем мои милые и любящие мальчики нашли повод засадить иностранную звезду в родной айнварский обезьянник?

Выбраться из дома оказалось не так уж и легко, все же я была под охраной. Вместе со мной в жилище Арчи постоянно находились двое полицейских. Им строго-настрого запрещалось отходить от меня самим и подпускать ко мне любых посторонних. Про «выпускать из дома» не имелось никаких указаний, предполагалось, что я сама не пожелаю и шагу сделать наружу. А вот поди ж ты, пришлось… Но кто же знал, что мои дорогие любящие друзья пожелают использовать служебное положение, чтобы отомстить за мою поруганную честь? Комичная ситуация…

Теоретически я могла бы просто позвонить Дэниэлсу и потребовать немедленно прекратить эти безобразия. Практически… Вот практически мне просто в очередной раз навешают лапшу на уши. Длинную. Такие проблемы всегда сподручней решать нос к носу. А по телефону они наверняка будут на три голоса врать, что знать ничего не знают и никто не засовывал за решетку злосчастного задохлика из Корё.

— Мисс Адамс, вы не можете… — пытался встать на моем пути один из охранников, Доусон. Очень смешно. Останавливать меня — это то же самое, что останавливать поезд на полном ходу.

— Я все могу! — рыкнула я, пытаясь отодвинуть мужчину, который по габаритам, конечно, был не Дэниэлс, но что-то близкое. То есть с тем же успехом я могла бы толкать платяной шкаф.

— Но, мисс Адамс!.. Дэниэлс же нас убьет! — практически взмолился второй. Он был симпатичнее напарника и походил на фейри куда больше, чем Билл Саммерс. Хорошенький голубоглазый блондин, как с обложки дамского романа. Этакий ангелочек.

— Я его сама убью! Мне в участок срочно нужно! Как раз к Дэниэлсу! Сейчас же! Я из этого мерзавца душу вытрясу! И даже не думайте меня останавливать!

Мужчины глядели на меня с тоской приговоренных к смерти. Им нужно было как-то обеспечивать мою безопасность, я понимала это и даже немного им сочувствовала. Но я не могла оставаться тут, в доме, когда у моих дорогих мальчиков окончательно съехала крыша. Они или убьют Кана, или просто заморят… И за это их начальство по головке не погладит, уж точно.

— Мисс Адамс, вас пытаются убить, — растерянно пробормотал Доусон, как-то вдруг съежившись. — Если с вами хоть что-то случится, то сперва нас уволят, а потом Дэниэлс нас обоих прикончит. С особой жестокостью. Хоть нас пожалейте, а?

— Жалость? А что это такое? — выразительно приподняла бровь я, упорно отталкивая их от входа. И плевать, что проще сдвинуть дубовый шкаф. В крайнем случае пну под коленку. Или под дых дам. А потом бегом наружу.

— Мисс Адамс, нам же придется применить силу… — убито произнес «фейри». — Ну не надо все усложнять…

— Примените силу к беременной беззащитной женщине? — деловым тоном поинтересовалась я. — Не страшно? Я же тогда Дэниэлсу все расскажу. И Саммерсу с О’Нилом. Думаете, будет легче?

— Но мы же ради вашего блага… — обмер Доусон, поняв, что и так и этак окажется в заднице.

Демонстративно пожала плечами. Гнусность? Гнусность. Но куда без нее в этой жестокой жизни?

— А мне почему-то так не кажется. И вообще, вы двое очень подозрительные. Вдруг что-то задумали?.. Ну, всякое бывает, верно?

Подлый шантаж. Но чего только не сделаешь, чтобы помешать друзьям наделать глупостей? Особенно если ты беззащитная беременная женщина.

— А… Ну если в участок… То ведь тогда, наверное, можно… Но только если мы будем с вами, — попытался хоть как-то выкрутиться Доусон.

Он переглянулся с напарником. Тот только беспомощно пожал плечами.

«Что еще остается делать с этой бешеной стервой?» — словно крупными буквами было выведено на их лицах.

Правильно ребята сомневаются в собственном счастливом будущем, правильно… Я ведь с них живых не слезу, пока не получу желаемого. И мне будет совершенно точно плевать на последствия. По крайней мере, на последствия для этих двоих полицейских точно будет плевать.

— То есть если вы едете со мной, то вроде как все в порядке? — заинтересовалась я.

Ответом мне был слаженный синхронный вздох. Как же я люблю скручивать в бараний рог таких вроде бы крутых мужиков.

— Вообще-то далеко не все в порядке… Вы не должны покидать дома… Но я так понимаю, вы все равно не успокоитесь… — В голосе Доусона звучала тоска приговоренного к смертной казни через четвертование. Ну или через сожжение.

Да, лучше всего было бы не выходить из дома вообще, не рисковать… Но ситуация сложилась так, как сложилась. Чертов фейри! Я готова была поклясться чем угодно, что именно в голову Саммерса надуло западным ветром идею поиздеваться над моим обидчиком еще и таким вот образом. А ведь бедолаге и так уже досталось больше некуда.

Недоброе предчувствие накрыло меня еще в тот момент, когда я вышла в сопровождении полицейских на улицу. Будто что-то тянуло назад в безопасность дома Дэниэлса. Но я только сжала зубы, не позволяя себе слабость. Надо было срочно разобраться в ситуации. Пока никто не пострадал. Не пострадал еще больше, точнее.

Будет не очень удобно, если Кан умрет по вине моих друзей.

— Пока за нами вроде бы никто не следит? — слегка нервозно спросил напарника «фейри», не сводя глаз с зеркала заднего вида.

Вот хоть убейте, не могла вспомнить имени этого парня. Что-то такое… то ли Джонс, то ли Джексон… Лицо раз увидишь — уже не забудешь, а вот имя никак не желало задерживаться в голове. Может быть, потому что оно плохо сочеталось с его смазливой мордашкой.

— Черт его знает, — передернул плечами Доусон и как-то весь сжался. — Зря мы поехали. Вот зря… Нам в любом случае Дэниэлс голову оторвет. А потом к заднице приклеит.

О да, это он может. Не поспоришь.

— А ты попробуй эту ненормальную в доме удержи, — раздраженно буркнул красавчик.

За рулем сидел именно он. И автомобиль мотало из стороны в сторону, как собачий хвост. То ли руки у парня дрожали, то ли еще что-то было не так. Но в любом случае нервничал он заметно.

— Разве что силой попробовать… — не очень уверенно произнес Доусон.

— Каждый синяк покажу Дэниэлсу! И вообще, применять силу к беззащитной беременной женщине… — с откровенной угрозой протянула я. Пусть даже не думают, что удастся избежать возмездия, если что-то пойдет не по-моему. И с моей стороны, и со стороны моих друзей. Беззащитная — это относительное понятие. Очень относительное.

— Все зло от женщин… — тоскливо протянул Доусон. — Вот поэтому у меня и нет девушки.

— Даже боюсь предположить, как ты, бедняга, справляешься… — криво ухмыльнулась я, выразительно глянув в зеркало заднего вида.

Мужчины мрачно переглянулись.

— Почему подруга Дэниэлса так сильно походит на него самого? Почему не могла быть какая-нибудь милая девушка?

О да, мы с Арчи были похожи повадками, как брат и сестра. И «любили» нас совершенно одинаково.

Дверь в участок я открыла едва ли не пинком. Я и изначально была зла, так еще и накрутила себя по дороге, дойдя до точки кипения. Полицейские, которые до моего появления мирно занимались своими делами, настороженно замерли. Даже уголовные элементы, которым не посчастливилось находиться в тот момент в стенах участка, и те застыли, настолько разъяренной я выглядела.

— Мисс Адамс? — чуть растерянно спросил инспектор Райс, непосредственный начальник Арчи. — Вы что тут делаете? Вы же должны…

— Где он?! — рявкнула я. Кажется, стекла в окнах задрожали.

— А вы про кого?

Обычно я искала только Дэниэлса. Стало быть, теперь я здесь еще кого-то искать могу…

— Про обоих! — выдала я и первым делом решительно двинулась в сторону «клеток», где держали правонарушителей.

Вот сто процентов, именно туда мои дорогие мальчики Кана и загрузили. Мне его почти жалко стало. Съездил, что называется, в Айнвар, познакомился с местным колоритом так, что еще два года будет при одном воспоминании вздрагивать.

Кан Му Ён, такой же бледный и замученный, каким я его и запомнила в больнице, действительно обнаружился в обезьяннике. Иностранная знаменитость забилась в дальний угол. Помимо синих кругов под глазами, верного признака сотрясения мозга, я заметила еще и свежие ссадины на лице, которых в больнице у него точно не видела.

В клетке сидели еще трое мужчин такой наружности, что не было ни малейшей надежды на то, что сюда они попали по ошибке, но к Кану они даже и не думали приближаться. Видимо, даже в их глазах он выглядел настолько жалко, что рука не поднималась на это убожество.

— Мистер Кан? — окликнула я мужчину. Чересчур официально, в особенности после нашей последней беседы, но я как-то не решилась «тыкать» ему тут, в присутствии посторонних.

Тот поднял на меня совершенно несчастные и больные глаза. Как будто на меня смотрела избитая собака.

— Здравствуйте, мисс Адамс, — ответил он мне тихо. Даже возмущения в голосе не было слышно. — Поиздеваться приехали?

Вся поза, выражение лица выглядели так, что с Кан Му Ёна можно было икону писать. Именно так великомученики и должны выглядеть. И во взгляде такое всепрощение, что даже стыдно становилось. За себя. За друзей. За грехи мира в целом.

— Да куда уж больше-то… — растерянно пробормотала я и закусила губу от смущения.

Обнять и плакать… Иначе про Кан Му Ёна в тот момент сказать было нельзя.

— Кто это так… похудожествовал? — с тайной надеждой на лучшее спросила я мужчину.

Ну мало ли, сбежал из больницы, дошел до ближайшего бара, там подрался с местными… Мне очень хотелось верить именно в эту версию.

Кан Му Ён взглянул на меня так выразительно, что вопросы отпали сами собой. И всякая надежда пропала. Ну чем эти идиоты думали?.. Гражданин иностранного государства… В полудохлом состоянии… А если в итоге их самих посадят?

Эта же жертва обстоятельств даже не пробовала возмущаться. Вообще. То ли сил уже не осталось, то ли «папочка» начал подозревать, что все равно сопротивление не поможет.

— Мисс Адамс, скажите, у вас много друзей? — вдруг спросил самый неудачливый человек во всей Корё.

Я слегка растерялась и честно ответила:

— Да нет, не особо.

— Они уже все успели со мной… познакомиться?

— Э… Кажется, да. Те, что живут в Айнваре, — точно да.

Кан с облегчением выдохнул и прикрыл глаза.

— Тогда, может быть, еще и выживу, — изрек он и откинулся на стену, очень достоверно изображая свежий труп. Настолько достоверно, что меня так и тянуло «скорую» вызвать. Или сразу уж труповозку…

— Дэниэлс!!!.. тебя… и…!!! — в голос заорала я.

Стекла в очередной раз жалобно зазвенели.

Шпана в обезьяннике завороженно замерла, почувствовав во мне свою.

Детство в бедном районе на окраине города ни для кого не проходит бесследно.

— Мисс Адамс, не стоит нарушать общественный порядок… — взмолился инспектор Райс, косясь на Кана. — Понимаете, это наказуемо…

Я посмотрела на него в упор, подпустила в голос трагизма и продекламировала:

— И вы мне угрожаете? Мне? Слабой, беззащитной женщине? А ваши подчиненные сажают за решетку невиновного человека?

Ну если честно, то этот поступок был совершен скорее по дружескому побуждению, и о чести мундира мои товарищи в тот момент вряд ли вспоминали. Но какая разница?

— Вы за что мистера Кана здесь заперли?

— Это кто? — совсем уж растерялся несчастный полицейский, настороженно глядя, как я приближаюсь к нему шаг за шагом.

Остальные присутствующие расположились поудобнее и явно жалели, что нет попкорна. Уж тут-то знали, насколько я «слабая, беззащитная женщина».

— Это он! — ткнула я пальцем в сторону полудохлой знаменитости, которая даже проявила признаки жизни после начала моего спектакля. — Вы хоть соображаете, кто это?! Это Кан Му Ён! Мегазвезда из Корё! Гражданин другого государства, дружественного Айнвару! Да его весь мир знает!!!

Ну весь или не весь, а женская часть этого мира в большинстве своем точно в курсе, кто такой Кан Му Ён и чем таким он прославился. Даже у нас в «Фейри стайл» была парочка восторженных созданий, выкладывавших тощие мощи актера на рабочий стол компьютера. Правда, на тех мощах было несколько больше мышечной массы, чем я успела разглядеть на оригинале.

Кан после такой характеристики даже как-то приосанился. Ну как же, звезда…

Коллеги моих друзей глядели на него недоверчиво. В их головах не укладывалось, как это может пользоваться популярностью.

— Правда? — озадаченно осведомился Райс. — А говорили, просто турист напился.

Тут мое наказание за грехи последних двух жизней не выдержало такой вопиющей несправедливости и таки возопило:

— Кто напился?!

Ну да, насколько я помнила по немногим встречам, Кан не то что меру знал, он вообще пил вино, едва пригубив, как будто только для галочки. Что было для меня плюсом в данной ситуации. Стало быть, склонности к алкоголизму не наблюдается.

— Кто наплел? — мрачно спросила я, понимая, что нахожусь в одном шаге от убийства. — Чья это вообще была идея? Хотя я и так знаю… Саммерс!!! Поганое отродье!!! Немедленно поднимай свой тощий зад и тащи его сюда! Если я найду тебя сама, хуже будет!!!

Особая прелесть в общении с фейри заключается в том, что если позвать по имени, то нечистая сила услышит. Где угодно. Поэтому я была тверда в намерении оторвать голову подменышу, если он не покажется мне.

— Адамс, и незачем так орать, я тебя прекрасно слышу, — возник позади меня Билл Саммерс. Единственный и неповторимый.

И непонятно было, то ли он просто тихо подошел, то ли добирался своими дорогами, которые недоступны людям и всем, кто когда-то был человеком. Фейри все же…

Я резко обернулась. Улыбка на этом лошадином лице была самой пакостной. Развлекается, мерзавец.

— Саммерс, я тебя просила. Я тебя умоляла, Саммерс. Какого черта?! Ты у меня дождешься! Заявлюсь к тебе в квартиру — и результат тебе не понравится!

На меня тут же заинтересованно уставились все кому не лень. В участке давно делали ставки, с кем же я на самом деле сплю: с Дэниэлсом или его лучшим другом. Правильный ответ был: ни с кем. Но почему-то именно он не приходил в голову никому. Подменыш, конечно, слыл тем еще бабником. Но ведь это не означало, что уже успел покувыркаться абсолютно со всеми.

— Лил, но ведь заслужил же, — развел руками фейри и задорно сверкнул глазами.

На миг сквозь карий цвет сверкнула колдовская зелень. Заигрался, черт бы его побрал. Дивный народ — они часто как дети. Или, по крайней мере, один конкретный дивный — точно как ребенок. И еще у них навязчивая идея о воздаянии по заслугам.

Кан в клетке тихо выругался на родном языке. Саммерс зло зыркнул на него. Если я не понимала языка Корё, то фейри, разумеется, знал все человеческие наречия. Сомневаюсь, что оказавшийся по милости Билла в полиции актер сказал бы про своего обидчика доброе слово.

— Саммерс, а ты сам все ли получил, что заслужил? — в упор уставилась я на бессовестного мужчину. Однако даже учитывая, что я и без каблуков была выше Билла, он все равно не впечатлился.

Фыркнул, отойдя чуть в сторону.

— Лил, ты — это другое. С тобой нельзя, как со всеми, — понизив голос, произнес он.

Правильно. Не хватало еще, чтобы все в округе узнали о том, по какой причине Кан Му Ён загремел в полицию.

— Саммерс, — почти шипела я, — это все частности. Понимаешь, частности! Это — мои проблемы! И я просила тебя лично не решать мои проблемы таким образом! Вы ему вообще хоть дали из больницы выписаться?!

Краем глаза я следила за папочкой своего ребенка. Тот наблюдал за мной и Биллом, но без сильного интереса. Как будто заранее готов был принять любую участь. Кажется, за последние несколько дней он научился смирению…

— Обижаешь! — возмутился фейри. — Даже отойти от нее дали.

— На сколько метров?

— Ну… — развел руками бессовестный мужчина, глядя таким невинным взором, какой только у новорожденных и бывает.

— Убью, — констатировала я мрачно, пытаясь отыскать глазами двух других участников безобразной выходки. — Всех троих и убью.

Арчи в тот момент как раз пытался проскользнуть к выходу. Незаметно. Очень смешно, учитывая его габариты.

— Дэниэлс, стоять! Я все вижу! — рявкнула на него я.

— Лил, мне на место преступления нужно. Срочно, — попытался было отмазаться друг, зная, что я не стану мешать ему работать.

— Врет! — мгновенно сдал подчиненного Райс, которого вся эта идиотская ситуация явно бесила. — Нагло врет. Эх, мисс Адамс, роковая вы женщина. Сколько мужчин из-за вас глупости делают… Я готов простить их, сам был когда-то грешен. Но хорошо бы, чтобы этого больше не повторилось… Опять же превышение полномочий… Разумеется, если мистер Кан не подаст жалобу…

Я тоже всей душой надеялась на благополучный исход. Но ситуация выходила неприятной. Все-таки ребята загребли Кана ни за что ни про что… Да он еще и только что из больницы… Не очень удачно все вышло, надо признать честно. И если как-либо вредить мне Кан Му Ён вряд ли станет, ну или хотя бы не будет слишком увлекаться с мщением, то щадить еще и моих друзей у него причин не было.

— Мистер Кан подаст жалобу, — тихо, но очень даже четко произнес из своего узилища несчастный страдалец.

Услышали все, уж точно.

— Мистер Кан не подаст жалобу! — решила я разыграть свою самую безотказную карту.

Тот ухмыльнулся. Из-за разбитой губы улыбка, и так не особо приятная, стала и вовсе зловещей. Да и вообще, Кан в тот момент больше всего смахивал на смерть. Бледный, костлявый, хоть косу выдавай для полного сходства.

— Подаст!

— Не подаст. Иначе я очень расстроюсь. Я. Очень. Сильно. Расстроюсь, — отчеканила я, глядя ему прямо в глаза.

Подло? Подло. А что мне еще оставалось?

А потом начала плакать. Беззвучно. Только слезы по щекам ручьями потекли. Сейчас зарыдать для меня было делом совершенно несложным. Гормоны, расшатанные к черту нервы… Стоило только вспомнить о его матери, о моей, о том, что любви великой так и не случилось…

— Лил, ты чего? — растерялись друзья едва ли не больше занозы в моей заднице.

А я стояла и рыдала. Совершенно безутешно.

Кан сдался на пятой минуте моего безостановочного плача.

— Да не напишу я ничего! — подскочил он и подошел вплотную к решетке. — Ничего. Пусть живут! Только не расстраивайся! Ну я тебя прошу! Ну нельзя же так! Да успокойте кто-нибудь эту женщину! Ну я здоровьем ребенка клянусь, что не буду заявлять на твоих ненормальных друзей!

Успокоилась я мгновенно, как будто кто-то кнопку нажал. У меня даже мысли не было, что Кан может клясться ребенком и врать, все-таки к будущему чаду он относился с большим трепетом. А еще на душе потеплело от понимания, что ситуация опять под моим контролем. Вертеть Кан Му Ёном, оказывается, тоже можно, просто нужно использовать другие приемы и давить на другие слабости, а так… Возможно, я даже сумею заставить актера если и не отказаться от матримониальных планов его ненормальной мамаши, то хотя бы умерить ее энтузиазм, а дальше…

— Ну так что, выпускать его? — неуверенно спросил какой-то полицейский Райса.

Тому только и нужен был шанс на ком-то сорваться. Начальник участка ненавидел чувствовать себя идиотом. Но по милости моих дорогих друзей именно это ощущение его практически не покидало уже который год.

— А ты что, хочешь, чтобы мы держали под стражей невиновного человека?! Да ты совсем ума лишился!!! Немедленно выпустил мистера Кана! И извинился!!!

— А мне-то за что извиняться? — совсем уж растерялся полицейский. — Я же ничего не сделал!

— Именно! Ты ничего не сделал! Вы все ничего не сделали! На ваших глазах творилось беззаконие — но никто ничего не сделал! Вам всем нужно извиниться.

Как по мне, так Кану уже ничего от стражей порядка было не нужно, тем более извинений. Человек просто хотел унести отсюда ноги, и поскорее. Айнварского колорита ему уже явно хватило на всю оставшуюся жизнь. Но без извинений его отпускать категорически отказывались, упорно настаивая на соблюдении правил уже никому не нужной вежливости. Раньше надо было о ней вспоминать.

Покачав головой, я набрала номер менеджера Кана. Было бы удачно, если б увечного кумира забрали отсюда как можно раньше. И как можно дальше. Увы, безликий господин Пак едва ли не со слезами в голосе сообщил, что он намертво застрял в пробке, и слезно умолял не бросать его сиротку в полицейском участке одного, а добросить хотя бы до метро.

Ага. До метро. А потом искать в подземке его труп, пока крысы не сожрали…

Сжав зубы, пообещала доставить тощую немочь до отеля. Все-таки на сей раз мои друзья зашли слишком уж далеко, это не один раз по морде съездить, так что часть вины лежит и на мне самой. Придется проявить хоть какую-то заботу… Хотя глаза бы мои его не видели…

— Лил, клянусь, я был против всей этой затеи, — тронул меня за плечо Генри. Мои показательные слезы он благоразумно пересидел в каком-то укрытии и только теперь рискнул показаться на глаза. Ну да, О’Нил, разумеется, был против. Он всегда против. Но в конечном итоге всегда участвует.

— Ди нажалуюсь! — пригрозила я самым страшным.

Умница Диана, жена Генри, держала благоверного под каблуком и временами притоптывала, чтобы тот не забывал, кто в доме главный. К тому же Ди была мне подругой, пусть и не настолько близкой, как Беннет… Так что мое обещание грозило рыжему большими неприятностями.

— Адамс, без грязного шантажа! Что я мог сделать против Саммерса?! А то ты не знаешь, что такое его навязчивые идеи…

Ну да, сложно противостоять фейри, если тот чего-то сильно захотел. Но кто сказал, что будет легко?

— Да мне чихать! Ты должен был что-то сделать. И не сделал. Я очень зла! Теперь тащить этот полутруп до отеля. Если не обратно в больницу переть… Вы хоть выяснили, кто его так отделал?

Рыжий коп развернул меня к себе.

— Лил, а чего ты вдруг настолько сильно беспокоишься об этом Кане? Уже сменила гнев на милость? Случайный любовник раздражал, но будущий муж — уже другое дело?

Такое ощущение, что в последнее время все поголовно сговорились доводить меня до белого каления при каждом мало-мальски удобном случае.

— Ты его хорошо разглядел? — недобро ухмыльнулась я, прикидывая, сильно ли обидится Диана, если я чуточку попорчу рожу ее дорогому супругу. Ведь заслужил…

— Ну так деньги решают многие проблемы…

Так… Сейчас меня как минимум назвали продажной. Как максимум… Даже думать не хочется.

— Генри, ты сейчас цел только в счет нашей старой дружбы, — прошипела я, сжимая и разжимая кулаки. — Не смей говорить про меня подобные вещи. Если я и выйду когда замуж, то точно не из-за того, что меня устраивает содержимое кошелька избранника!

— Несколько лет назад…

— Я была другим человеком! — повысила голос я. Опять хотелось плакать. Создатель, скорей бы уже родить и не мучиться с собственным неуправляемым настроением!

— Лиллен, этот человек тебя чем-то расстроил? — тут же оказался рядом со мной освобожденный к тому времени Му Ён. Его рука легла мне на плечо. Омерзительное ощущение…

— Руки держи при себе! — зло прошипела я мерзавцу. — И мои отношения с друзьями тебя точно не касаются!

Надо было руку все-таки не сбрасывать… Похоже, Кан просто пытался устоять на ногах. По крайней мере, актера слегка пошатывало, как будто удерживать вертикальное положение для него было не самым легким делом. Как бы не пришлось его отправлять на родину почтой. По частям.

— К сожалению, сейчас твои отношения с друзьями меня как раз и касаются… — измученно вздохнул он и привалился к стене. — Даже чересчур сильно…

И опять этот чертов взгляд, полный обреченности и смирения. Как будто Кан Му Ён заранее готов к тому, что дальше будет только хуже. Больше всего я ненавидела… когда меня прощали. Это заставляло чувствовать себя ничтожной.

— Я могу извиниться. За них.

«Производитель» покачал головой.

— Зачем? Ты-то в случившемся не виновата… Просто друзья тебя слишком сильно любят. Хотя плохо понимаю за что.

Как будто пощечину залепил.

— Лил хороший человек. И замечательный друг, — решительно вступился за меня О’Нил. — Она сильная и храбрая женщина. Тебе просто не понять.

И все равно оставалось стойкое ощущение, будто меня только что помоями облили. Я привыкла гордиться тем, что я смелая, сильная, меня ничем не прошибешь… Но сейчас, когда Генри встал на мою защиту, стало вдруг казаться, что все мои достоинства — ничто перед недостатками. «Ну хотя бы она храбрая…» Как-то так.

И даже то, что эта отрыжка эстрады Корё нужна была мне как собаке пятая нога, не сгладило неприятного осадка в душе.

— То, что сильная и храбрая, я уже успел понять, — протянул Кан Му Ён с видом великомученика, готовящегося принять страшные пытки ради высшей цели. Страшной пыткой, судя по всему, была я.

Ну как же я уже устала от этого спектакля, в котором я играю исключительно одну роль.

Тяжело вздохнув, выдала:

— Я не образец для подражания. Но и не навязываю себя тем, кому я неприятна. Может, на этой ноте расстанемся окончательно?

Кан покачал головой, упрямо поджимая губы. Вот странный человек. Ведь уже успел столько хлебнуть за последние дни из-за меня и все равно упорно продолжает цепляться за идиотскую идею связать свою дальнейшую судьбу со вздорной айнваркой и ее чадом. Я ведь ему тоже не нравлюсь, тут и сомнений быть не может, о любви тем более говорить не приходится… Неужели в их Корё настолько все запущено с этой ответственностью перед ребенком?.. Мы практически ничего друг о друге не знаем… Поэтому я и не смогу понять его мотивов.

— Это невозможно, Лиллен, — решительно отмел Кан Му Ён тот вариант, при котором мы просто оставляем друг друга в покое. — Если ты настроена поговорить по душам, то я хотел бы сделать это в другом месте. Экскурсия в полицию была познавательной, не спорю, но с меня уже хватит. Я не выдержу еще одного приключения.

Резонно.

Нервно поправила воротник шелковой блузы и ответила:

— И то верно. К тому же ты паршиво выглядишь.

Мужчина только хмыкнул, разведя руками.

— Неудивительно, ведь испытаний у меня с твоей легкой руки было достаточно.

А вот будить во мне искусственно чувство вины не стоило. Не стоило — и все тут. Всегда этого терпеть не могла.

— Не дави на жалость, ты еще не видел меня, когда токсикоз жить не давал. Вот тогда бы точно в петлю полез, только чтобы избавиться от меня.

Кан Му Ён только улыбнулся, давая понять, что дурным настроением беременной женщины его так легко не испугать.

— Генри, дорогой, ты же докинешь Кана до отеля, а меня потом до дома Арчи? — умильно хлопнула глазами я, обращаясь к рыжему.

Саммерса с Дэниэлсом я при этом показательно проигнорировала, давая понять, что смертельно обиделась на них двоих. Нет, с Арчи-то придется помириться уже ближе к вечеру, как-никак живу у него в доме, а вот с Биллом смогу демонстративно не разговаривать еще с неделю. Чтобы полностью осознал, как накосячил. Единственная беда — у О’Нила был самый паршивый автомобиль, который уже давно находился при смерти. Но упорно выживал и даже какое-то время ездил после очередной реанимации.

— Ладно, — легко согласился Генри. — Мне как раз машину отремонтировали…

Отлично. Значит, у меня есть какая-то надежда нормально доехать. Если чертова колымага не сломается по дороге. Это убожество на колесах умирает уже лет пять. Но Генри почему-то все никак не поменяет жалкий хлам на что-то приличное.

— Лил, может… — попытался было подступиться ко мне Дэниэлс, но я картинно отвернулась, сложив руки на груди.

— Я тебя не вижу и не слышу. И вообще, я смертельно обиделась. Дома поговорим. Может быть.

Лучший друг вздохнул недовольно, но не стал навязываться и дальше. Прекрасно знал, что мне нужно было перекипеть после их выходки, и только потом я буду готова к конструктивной беседе.

 

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Из участка сперва вышел Генри, за которым увязался Билл, что-то тихо ему объясняющий. Следом за полицейскими вышла и я сама. А Кан Му Ён чуть отстал, и краем глаза я увидела, как он подошел к Арчи. Вот точно инстинкта самосохранения у человека нет. Хотела было вернуться, чтобы не дать лучшему другу добить отца моего ребенка, но Генри дернул меня за руку, не позволив вмешаться.

— Не лезь, Лил, дай ребятам по-мужски поговорить.

Ага, по-мужски. Издевается, что ли? Кан за мужчину даже безлунной ночью не сойдет.

— Но…

Однако Кан Му Ён действительно вышел спустя пару минут. И вроде бы даже без новых увечий. Подмывало спросить, что же они с Арчи обсуждали… Но ведь по глазам видела — не скажет, хоть на части режь.

Стоило только Кану подойти ко мне, как Билл вдруг в голос заорал: «Ложись!», и иностранец мгновенно подчинился приказу фейри, дернув за собой вниз и меня.

А стена рядом с тем местом, где мы стояли, вся почему-то обуглилась. Сильно завоняло гарью. И меня в очередной раз затрясло от страха.

Несколько секунд мы лежали на земле молча и глядели друг на друга, не произнося ни единого слова. Я только смотрела в дикие глаза Кан Му Ёна и вспоминала все известные мне молитвы. На этот раз уберегло меня только чудо. Или же зоркие глаза Билла. Фейри видят колдовство, как люди — предметы физического мира. Вот и подменыш заметил творимые чары и успел вовремя предупредить.

— Ты в порядке? — еле слышно спросил меня Кан, взяв за руку. Она у него оказалась сухая и чересчур горячая. Рано его выпустили из больницы. Надо обратно отправить. Если он умрет в Айнваре, это точно испортит мне карму. И всем моим друзьям заодно. Хотя, судя по последним событиям, скорее уж его убьют здесь… По крайней мере, к этому все идет. И меня убьют заодно…

— В порядке, — так же тихо ответила я.

Болел ушибленный об асфальт локоть, ныли рассаженные коленки, а перед глазами плыло, но да, все было просто замечательно по сравнению с тем, что могло бы быть.

— Какого… тут творится?! — на полквартала завопил опомнившийся Билл. — Почему застыли, кретины?! Такие чары нельзя подготовить за полминуты, ловите эту сволочь, пока с откатом мучается!

А ведь не поймают… Наверняка не поймают… Я почему-то даже не сомневалась ни на секунду, что мерзавец уже благополучно унес ноги и издалека потешается над нами.

— Лил, ты там живая? — заорал фейри, выбираясь из-под машины. Он всегда был самым храбрым из их троицы. Поэтому первый и вылез из укрытия. Ну или же оказался самым безголовым, это с какой стороны посмотреть.

— Пока да! — отозвалась я, даже не пытаясь подняться. Было не так уж и плохо, всего-то бок ушибла слегка, но высовываться не хотелось совершенно. Мало ли кто… Мало ли что… Вдруг враг все-таки не сбежал, а только и ждет, когда я потеряю бдительность.

— А этот твой?.. — великодушно поинтересовался и судьбой Кана подменыш.

«Этот мой» недовольно поморщился, но подал голос:

— В порядке. Мы оба в порядке! Спасибо за бдительность!

— Я за Адамс беспокоился! А ты можешь хоть три раза сдохнуть! — не удержался от очередной гадости дорогой друг. Фейри вообще не привык миндальничать, особенно с теми, кого терпеть не мог. Однако и друзьям от него частенько доставалось, если было за что.

Кан Му Ён скривился, но промолчал. Только руку мою сжал крепче. Видок у него был — только в гроб класть, предварительно проткнув сердце осиновым колом для верности.

— Не подыхай только тут, скоро вернешься в больницу, — тихо попросила я, сжав его руку в ответ.

В животе разливалось тепло. Я даже посчитала, будто ребенок обрадовался временному воссоединению родителей. Мыслящий эмбрион… Какая прелесть… Я точно помешалась со всем этим сумасшедшим домом.

— Нельзя мне уже в больницу. Там убить будет еще проще… — слабо отозвался мужчина, измученно прикрывая глаза. Наверное, этой ночью поспать ему не удалось. А ведь еще после больницы не успел прийти в себя. — Эту дрянь кинули в тот момент, когда я к тебе подошел. Значит, хотели одним выстрелом разом убить двух зайцев.

А ведь прав Кан… Я довольно долго на крыльце простояла, и в тот момент никто не пытался причинить мне вред. Хватило бы времени, чтобы пару раз и выстрелить, и проклясть… Но все началось, только когда ко мне подошел «папаша». Так мы что, сразу двое мешаем кому-то?

— Пока ты не свалился на мою голову, моя жизнь была идеальной, — мрачно заявила я тому, кого считала главным виновником своих бед.

— Пока я не встретил тебя, был самым счастливым человеком на земле.

Из участка уже выбегали полицейские, бестолково метались вокруг, изображая бурную деятельность, искали что-то, криминалисты начали снимать следы со стены, в которую нас должно было вплавить. О нас двоих вся эта орда разве что не спотыкалась.

— Зато теперь мы точно несчастливы, — вздохнула я, понимая, что надо бы уже и выбираться. Не в моем положении разлеживаться на земле осенью, тем более опасность уже миновала. Еще простужусь…

— Ну да. Несчастливы вместе, — легко подтвердил Кан Му Ён, первым поднимаясь на ноги. Для надежности он оперся о капот машины. Колени у знаменитости заметно дрожали, но тем не менее он помог встать и мне. Вроде как джентльмен. Настоящий мужчина. Чтоб его приподняло и шлепнуло… Хотя он и так шлепнется. Сам.

— Меня только и утешает, что вместе мучаемся, — призналась я, приняв вертикальное положение. Чуть шатало, но в целом ничего серьезного. Я чувствовала себя сносно. — Мучиться одной было бы совсем паршиво.

Полученные ссадины и синяки — это мелочи. Заживет все как на собаке. Однако мужчина, поучаствовавший в создании моего ребенка, все равно решил поддержать меня под локоть, якобы помогая. Вопрос только еще в том, меня ли он поддерживал или сам за меня держался?

— Слабоватое утешение… — с вымученной улыбкой произнес он.

Я легко согласилась с ним:

— Да не то слово…

Арчи налетел как ураган, грубо отпихнув в сторону Кан Му Ёна. Друг тут же начал проверять меня на наличие повреждений.

— Адамс! Ты цела?!

Убедившись, что со мной не случилось ничего страшного, Дэниэлс стиснул меня в объятиях так, что даже ребра затрещали и дышать стало трудно.

— Отойди от нее! — рявкнул приблудыш из Корё.

Как будто кто-то собирался его слушать. Я совершенно не хотела, чтобы Арчи меня сейчас отпускал. С ним было спокойно, надежно, как под защитой родных стен. Разве что хотелось бы, чтобы он дал мне нормально вздохнуть.

— Ты кто такой, чтобы мне указывать? — недобро поинтересовался у тощего недоразумения мой лучший друг, задвигая меня за спину. Отдавать подругу косоглазому проходимцу коп не собирался.

— Я — ее будущий муж.

Опять та же песня… Я только вздохнула и уткнулась в плечо Дэниэлсу. Ну что мне делать с этим несчастным? Что еще должно произойти, чтобы он отказался от идиотской идеи связать со мной свою будущую судьбу?

— Похоже, так думаешь только ты один, — равнодушно отозвался на такое смелое заявление Арчи, чья рука по-прежнему продолжала лежать на моей талии.

— Посмотрим, что ты скажешь на нашей свадьбе, — с полной уверенностью в собственной правоте откликнулось мое наказание за все грехи оптом, все больше наваливаясь на автомобиль и становясь все бледней и бледней. Сигнализация машины истерично заорала, но до этого вообще никому не было дела.

— Отвезите кто-нибудь это в больницу, — вздохнула я, утыкаясь носом в плечо Арчи. Хорошо бы поспать сейчас… Хотя бы с полчасика. Может, тогда полегчает. И не будет навязчивой мути перед глазами.

Дэниэлс тут же затряс меня, поняв, что я понемногу теряю сознание.

— Лил! Лиллен, не смей отключаться! Держись!

— Лиллен! Ты в порядке? — тут же каким-то непостижимым образом оказался рядом со мной и Кан Му Ён, едва ли не помиравший полминуты назад, но тут почему-то мгновенно воскресший. Ну что за напасть?

— Да в порядке я, в порядке! — недовольно пробурчала я. — Устала. Хочется отдохнуть. Перенервничала. Это не обморок, не дождетесь.

Почему-то мужчины считают, будто женщины слабые, хрупкие и беззащитные создания… Глупость какая. В особенности в отношении меня. Или Арчи позабыл, как я едва не прибила его как-то? Или Кан Му Ён мало получил от меня? Было ужасно неприятно, что со мной вдруг начали носиться, как с тухлым яйцом в кармане.

— Это скорее уж не Кана надо в больницу, а тебя… — сказал подошедший к нам Саммерс, который тоже зачем-то ко мне прикоснулся. — Ты сильная, Лил, но ты уже тоже не справляешься. Тебе нужен отдых и покой. И чем скорее, тем лучше. Вот только в больницу теперь нельзя ни тебе, ни ему. Тем, кто на вас такое заклинание готовил, защиту больницы обойти — раз плюнуть. Неудивительно, что тогда в больнице все полицейские на постах мертвым сном заснули. Нет, надо бы вас куда-нибудь запрятать, причем получше… Иначе сволочи убьют вас раньше, чем мы их поймаем.

Я зябко передернула плечами. Умирать в мои планы не входило. Но если уж фейри говорит, что заклятие было по-настоящему зверским и убойным, стало быть, все так и есть на самом деле. Билл в таких вещах не ошибется уж точно.

— К Арчи? — чуть растерянно предположила я, не представляя, где еще можно укрыться мне и моему наказанию за грешную юность.

В доме у лучшего друга я уже порядком обжилась. Даже умудрилась перетащить свою косметику для ухода за лицом и телом, а не только декоративную, как это делаю, когда намереваюсь провести где-то пару дней. Дэниэлс, правда, поначалу истошно орал и говорил, что ему некуда крем для бритья поставить… Но я ору громче. И если он может пережить местонахождение своего афтершейва где-нибудь в дальнем ящике на кухне, то я не могу выдержать неделю без пилинга для лица, скраба для тела, лосьона, тонера… и много чего еще.

— Живи хоть всю оставшуюся жизнь, — щедро предложил лучший друг, примирившийся уже с вынужденным соседством. Да и не так уж со мной было и плохо. Я у него прибиралась и даже пару раз готовила.

— Нельзя. Да и этого куда девать? Не к тебе же? Или ты готов и чмо косоглазое пустить под свою крышу?

Я начала тихо хихикать. Кан только выругался на родном языке себе под нос, но не стал устраивать очередной склоки. Кажется, он уже привыкает к тому, что все время, которое он проводит в Айнваре, преисполнено страданиями и унижением.

— Да ни за что! Пусть лучше подыхает! — разумеется, отказался от такого соседства Дэниэлс. — Да и зачем вообще брать под защиту еще и его?!

Потрясающий вопрос. Я уже готова была разъяснить, но за меня это прекрасно сделал фейри, в котором то ли ответственность проснулась, то ли вовсе отсутствовавшая столько лет совесть.

— Понимаешь, дело в том, что он тоже пострадавший от преступления. А мы как бы полицейские. Я тоже хотел бы придушить гаденыша за все, что он сделал Лил, но… но как-то не очень прилично, если на нашей территории убьют иностранного гражданина. Давай сперва разберемся с этой странной историей, а потом удавим его сами? Хорошо?

Звучало, как по мне, так вполне здраво. Тем более нас двоих пытаются убить одни и те же люди. Стало быть, мы оба им что-то сделали. И единственное, что мы могли сделать вдвоем с Кан Му Ёном, — это ребенок. Больше нас ничего не связывало. Ну разве что планы его ненормальной мамаши, которая решила завести себе невестку с другим разрезом глаз.

— Да и не подходит уже твой дом, — тем временем продолжал фейри. — Они уже наверняка прознали, где это. И не факт, что твоя защита остановит тех, кто хочет убить нашу Лил. Нужно что-то более надежное. И менее засвеченное. Наверное, попросим предоставить одну из конспиративных квартир. Все равно они чаще всего пустуют. И загрузим туда эту несладкую парочку, пусть отсидятся, пока все не утрясется.

Я от шока сперва даже подумала, будто ослышалась — ну не могли же мои друзья меня настолько сильно подставить.

Могли…

— Что? — возмущенно ахнула я, поняв по гробовому молчанию, что Билл сказал именно то, что сказал, причем на полном серьезе. — Да ты ума лишился, чертово отродье!!! Кого ты решил загнать в гроб: меня или его?!

— Она же меня ночью подушкой задушит, — совершенно верно расценил Кан свои перспективы на благополучное будущее, пятясь от меня на всякий случай. Я смотрела на него так «ласково», что он вряд ли стал сомневаться в моих черных замыслах на его счет.

И все-таки логика в поступках косоглазой образины порой отсутствует напрочь. Вот Артура, который его одним ударом может убить, он не боится. Зато боится меня, слабую, беззащитную женщину. Ну пускай не такую уж беззащитную и не такую уж слабую… Но вот что, по сути, я могу ему сделать? Разве что отравить. Он же физически меня сильней, возможно, даже сейчас… Просто я для него неприкосновенна, то ли из-за своего положения, то ли вообще… Кто их разберет, эти странные моральные нормы Кан Му Ёна…

— А ты не спи при ней, — с самым серьезным видом посоветовал подменыш. — И не ешь. И спиной не поворачивайся. А то мало ли. Нападет со спины и загрызет.

Все это Саммерс произнес настолько серьезно, что я уже и сама была готова поверить в собственные кровожадные намерения в отношении злосчастного иностранца. Хотя на самом деле было просто противно от мысли, что придется делить с ним кров. Пользоваться одной ванной, жить в одних и тех же комнатах, есть на одной и той же кухне… Это чертовски сложно даже с теми, кого долго знаешь и любишь. Нормально я себя чувствовала только рядом с Арчи, пожалуй, да еще с Беннет, остальные дико раздражали вещами, брошенными на самом видном месте, принадлежностями в ванной, которые вдруг оказывались не там, где их оставили…

— А раздельно никак нельзя? — взмолилась и я. Убить-то, может, я его не убью, но нервы мы друг другу наверняка потреплем знатно. А мне ведь нельзя нервничать.

— Если засунуть вас куда-то вдвоем, то легче присматривать будет. Ресурсы у полиции, знаешь ли, не резиновые, обеспечить качественную охрану и тому и другому не так-то просто.

Ага. Но, кажется, еще фейри было очень интересно, во что выльется наше совместное проживание. Если Арчи недовольно хмурился, то в глазах Саммерса танцевали джигу отборные черти. Экспериментатор, чтоб его.

— Я не хочу… — всхлипнула я, надеясь, что проверенный прием сработает снова.

Однако на этот раз мои страдания не нашли благодарной аудитории, Билл только махнул рукой.

— Лиллен, я не верю в твои крокодиловы слезы, можешь даже не пытаться. Оставь их для Арчи и этого своего. Они купятся. Надо — значит, надо. Ничего, несколько дней как-нибудь выдержите друг с другом. По крайней мере, у вас точно будут общие темы для разговоров.

Аж целых две темы. Ребенок и проклятая свадьба. От обеих изрядно тошнит.

— Надо маму предупредить, а то ее инфаркт хватит, — вздохнул актер с такой обреченностью, словно только что был оглашен его смертный приговор. Как будто он один будет страдать от соседства со мной. — И менеджеру сказать, что опять из графика выбиваюсь.

Надо думать, этот самый график за время визита в Айнвар у Кана был нарушен не раз, не два и даже не три. Впору уже ждать исков от его агентства, убытки-то наверняка понесены бешеные…

— Арчи, придумай что-нибудь, а? В конце концов, заставь Саммерса найти другой выход!

Обычно Дэниэлсу удавалось так надавить на нелюдя, что тот менял свои решения.

— Да бесполезно, Билла в звании повысили… Он теперь начальник… — махнул рукой лучший друг, осуждающе взирая на гадостно ухмыляющегося Саммерса.

Тот же буквально источал самодовольство. Вот же дивное отродье…

— Поэтому прости, принцесса, но злой колдун решил, что ты будешь томиться в башне вот с этим подозрительным типом за неимением под рукой приличного дракона.

Я закатила глаза и продемонстрировала Саммерсу средний палец как последний аргумент в уже безнадежно проигранном споре. Но какого черта именно Саммерса повысили, а не того же Генри? Ладно Арчи, у него выслуга куда меньше… Билл — это же просто бомба со свихнувшимся таймером, и даже заложившие ее террористы не знают, когда она в итоге рванет и рванет ли вообще.

— Не поможет, Лил. Я сказал, что будет так, стало быть, будет именно так. Кан, звони, кому хотел, и я изымаю ваши средства связи.

Я вцепилась в сумочку. Остаться без телефона?.. Да это же невозможно! Меня же будет разыскивать уйма людей, и у каждого найдется что-то срочное… Да и вообще… я не представляла, как можно выжить без мобильного в современном мире.

Нелюдь только посмеялся над накатившей на меня паникой.

— Гаджетозависимая, не трясись ты так, в квартире стационарный будет на самый крайний случай. И я вам выход в Сеть оставлю. Но нигде не логиниться и почту не проверять. Неизвестно, как они будут вас вычислять, так что лучше не рисковать лишний раз, — продолжил объяснять положение, видя мою откровенную панику. — Адамс, отдай телефон добровольно, а то отниму. Ты меня знаешь.

О да, его-то я как раз хорошо знала.

Пришлось отдать, хотя и ужасно не хотелось расставаться с любимой вещью.

— Сломаешь или потеряешь — убью, — пообещала я, вложив любимый розовый мобильный в руку друга.

Фейри улыбнулся широкой мальчишеской улыбкой, из-за которой в него, как мне кажется, и влюблялось столько женщин.

— Сломаю или потеряю — просто подарю тебе новый. Лучше. Не переживай попусту из-за такой ерунды. Тебе нельзя, Лил. Ладно? А если этот гаденыш тебя обидит, я оторву ему все, что нужно было оторвать еще при рождении.

Оторвет. Даже не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что чертов производитель, человек, от которого меня тошнит в прямом смысле, меня и пальцем не тронет и уж точно намеренно не обидит. Я вдруг поняла это. Он может быть каким угодно, этот Кан Му Ён, может спать с кем угодно, шляться где угодно… Но он не будет намеренно вредить мне или моему ребенку. Я не люблю его, мне не нужен этот мужчина, но в какой-то мере я начала ему доверять.

— Ловлю на слове. И дороже! Мне нужны мои вещи… — заикнулась было я, но больше и слова сказать не дали. Заверили, что в квартире уже и так есть все необходимое.

Знаю я их «необходимое». Мужчины… Зубная паста, пара дешевых щеток и дешевый шампунь из первого попавшегося супермаркета… Да я же запаршивею…

— Лил, ну что за истерики на ровном месте, у тебя же вся сумка косметикой забита под завязку, — прервал мои стенания о загубленной красоте Билл.

Кан посмотрел на меня с полным пониманием ужаса моего положения. Ну да, наверняка о косметике с ним можно поговорить так же, как с Беннет или Дианой. Если не более продуктивно…

— Но у меня же только декоративная, макияж поправить. А средство для снятия макияжа? А пенка для умывания? А бальзам для тела, в конце-то концов… Там ведь этого ничего наверняка нет! Еще хорошо, если мыло будет не хозяйственное! Я же не выживу в таких чудовищных условиях!

Копы переглянулись, одновременно закатывая глаза. Я буквально слышала их мысли. «Опять эта женская дурь». Посмотрела бы я, что бы они сказали, если бы из мира вдруг разом исчезла вся косметика.

Создатель… Я же умру там без своих средств по уходу за лицом и телом. Но кто же будет слушать несчастную женщину? Кан, которого я сперва считала союзником в борьбе за неестественную красоту, добил меня словами, что беременным женщинам полезнее не использовать косметику вовсе. Предатель.

Впрочем, я и сама понимала, что необходимо на этой самой безопасной квартире оказаться как можно быстрей для нашего же блага.

Дыра, в которой нам предстояло пересидеть ближайшие несколько дней, оказалась, к моему изумлению, не такой уж и мерзкой, как я опасалась. Ну или же я просто не была избалована шикарной обстановкой, как некоторые. Однако же и Кан Му Ён только пожал плечами, разглядывая слегка потертый, но целый линолеум, новые бумажные обои в цветочек и мебель, которую явно закупали вслепую в мебельном супермаркете. Обстановка была совершенно несуразной, негармоничной, однако я не была на самом деле такой уж эстеткой, чтобы падать в обморок от того, что скатерть не сочетается с диванчиком и шторами. Не слишком обеспеченное детство и юность приучили к тому, что главное — удобство, а красота… ее отсутствие можно и пережить.

Напоследок друзья пожелали мне не нервничать и не убивать Кана. Потому что из-за этого я тоже могу начать нервничать.

— У тебя удивительные друзья, — с каким-то странным выражением произнес Кан Му Ён, когда за нами закрылись двери и щелкнул автоматический замок.

Пока мы ехали сюда, он вроде бы даже немного оклемался, по крайней мере, уже мало походил на несвежий труп, да и на ногах стоял довольно уверенно. Лицо стало не мертвенно-серым, а просто бледным. Живучий… Тощий, хилый, но живучий. Несгибаемый.

— Не то слово, — со вздохом отозвалась я, а потом решительно велела: — Иди вымойся, что ли. От тебя несет кутузкой на всю квартиру. Да и неизвестно, какой заразы там нахватал.

Странное дело, он сразу же послушался. Или просто не хотел находиться со мной слишком долго в одном помещении. Я же, пока «сокамерник» занят, решила обследовать «башню для прекрасной принцессы». Квартирка была небольшой, но хотя бы имела две комнаты: в одной стояла двуспальная кровать, которая заставила меня недовольно поморщиться, во второй диван, на который я тут же решила сослать «производителя». Одного раза с ним в постели мне хватило. Компьютер тоже обнаружился. Агрегат был достаточно древним, но покладисто заурчал, когда я его включила. После положенного скрипа и попискивания окно в виртуальность заработало, к моему огромному восторгу. Доступ в Сеть позволял хоть как-то отвлечься от насущных проблем.

В поисковик я забила вполне простой запрос: «Кан Му Ён». Не так давно он сказал, будто я не знаю, с кем связалась. Пора узнать…

Каково же было мое удивление, когда среди изображений смазливого лица папаши моего ребенка я увидела и физиономию худой светловолосой восточной девушки, которая поражала голубым цветом косметических линз. Девушка была страшненькой, хотя и не без харизмы.

— Вылезет же такое… — ошарашенно пробормотала я. Но чем дольше разглядывала фото, тем больше возникало сомнений.

В итоге я решила прочитать статью под изображением… На свою голову.

— Твою ж мать… — обалдело выдавила я, не зная, то ли хохотать во все горло, то ли плакать.

Когда Кан вышел из душа, разом посвежевший и пришедший в себя, я наслаждалась музыкой. Слушала рок. Не слишком любила, но вот конкретно эту группу пропустить просто не имела права. И уже после первых тактов песни Кан Му Ён заподозрил что-то неладное. Ну или мое выражение лица его смутило.

— Я не знаю, что ты себе напридумывала, но на всё мой ответ «нет», — тут же попытался отмазаться идол миллионов.

Но было поздно. Я уже увидела столько, что впечатлений должно было хватить на ближайшие десять лет.

Повернувшись, я округлила глаза и многозначительно произнесла:

— Да ты у нас, оказывается, трансвестит?

Мужчина пошел не красными даже, а бордовыми пятнами и пару минут не мог подобрать нужных слов.

— Это сценический образ! И это было давно! Я был молод! — в конце концов начал оправдываться он.

С экрана на Кан Му Ёна укоризненно взирала девица в алой блузе, сексуально закусывающая губы. Бывают разные грехи молодости… Но почему у этого позорища именно такие?..

— Тогда в комнате точно был кто-то третий… — задумчиво изрекла я, прикрывая глаза.

Сравнив, так сказать, «оригинал» с нынешним вариантом, я пришла к выводу, что мужика из этого существа неопределенного пола явно не получится никогда. Даже с учетом того, сколько времени он провел под скальпелем пластического хирурга… Разрез глаз, скулы, губы… Трансформер, а не человек, одним словом.

— В смысле? — растерялся Кан Му Ён. Он не понимал, к чему я веду, но ни капли не сомневался, что я собираюсь выдать очередную гадость в его адрес.

Я, разумеется, разочаровывать не собиралась.

— Ты бы просто не справился с такой ответственной задачей, как зачатие ребенка! Ты же… баба!

Для наглядности я ткнула пальцем в экран. «Грех молодости» был виден там во всей красе. Девочка из Кана вышла страшненькая. Все-таки зря я грешила на его нынешнюю внешность. Раньше было куда хуже.

— Я не женщина! Доказать?! — не выдержал все-таки уроженец Корё, нервно теребя полы халата.

И что же, хочет показать свою мужскую гордость? Было бы на что смотреть…

— Ой, да знаю я твои доказательства, — мерзко ухмыльнулась я. — Показывай их кому другому. Даже если у тебя между ног что-то и болтается, то мужчиной это еще не делает.

Кан тяжело вздохнул.

— Ну почему из всех женщин именно ты, а? — несчастным голосом спросил он, плюхаясь на диван. — За что? Почему на твоем месте не могла оказаться какая-то приличная девушка из хорошей семьи? Скромная и домовитая… Почему мне досталась именно агрессивная стерва?

Я полюбовалась еще немного на «юного Кана» неопределенного пола и насмешливо ответила:

— Потому что хороших девочек мироздание бережет для хороших парней. Добрых, ответственных, которые не тащат в постель все, что движется. А у тебя карма плохая. И ты заслуживаешь только такую, как я.

Мужчина забросил ногу на ногу и пристально уставился мне в глаза.

На заднем плане симпатичные молоденькие мальчики из Корё играли рок. Вокалист был неплох. А вот барабанщик… Нет, Кан Му Ён привлекал внимание, этого не отнять. Вот только я бы постеснялась делать это таким экзотическим способом.

— По твоей логике выходит, что и ты заслуживаешь только кого-то вроде меня, — почти жизнерадостно улыбнулся он.

Я задумалась. Что ж, в этом есть резон. Да, я никогда не была святой и действительно не заслуживала принца на белом коне. Но и такое вот счастье… И мне вовсе не нравилось, в какое русло перетекает разговор.

— Это все равно не повод выходить за такого, как ты, замуж, — пожала я плечами. — Пусть кто-то другой с тобой мучается. А я не хочу.

— Можно не мучиться, а жить в свое удовольствие. Брак этому совершенно не помеха.

— Помеха не брак, а ты, — махнула рукой я, прекращая спор. Все равно не переспорю. Я уже успела понять, насколько упрямым может быть этот странный тип. Видимо, восточные мужчины в большинстве своем отличаются редкой упертостью. Ватанабэ — он такой же.

Словом, я умолкла первой, оставляя Кана наедине с его мыслями. Лучше пусть подумает о своем унижении в одиночестве. Я же решила навестить кухню и проверить, не собираются ли правоохранительные органы уморить нас голодом. Однако холодильник, к моей большой радости, оказался полон под завязку. Да и в шкафах обнаружились и крупы, и растительное масло, и лапша… Причем в таких количествах, что я начала подозревать, будто держать нас тут собираются никак не меньше месяца. Ничего готового не было, но я не особо расстраивалась, все-таки знала, что с плитой и кастрюлями делать. Так что с голода не умру точно. Ну и Кану не дам, так уж и быть.

— Ты же говорила, что не умеешь готовить, — возник на пороге Кан Му Ён. Он с удовольствием втянул ароматы, которые витали на кухне.

Я тушила мясо. Мясо с рисом. Много мяса с рисом. Моя деточка сделала меня втройне прожорливей против обычного, так что съесть я могла столько, что хватило бы на стаю волков.

— Говорила. Твоей матери. И что дальше? — равнодушно поинтересовалась я, кроша листья салата. В последнее время просто с ума сходила по зелени и овощам, хотя раньше вообще была к ним равнодушна. Обычно все больше на рыбу и мясо налегала.

— Врала, стало быть, — подвел неутешительный для себя итог Кан, беря со стола нож и принимаясь шинковать зеленый перец. Явно не в первый раз на кухню зашел. Руки у него двигались быстро и со сноровкой.

— Ну и врала. И что дальше? К тому же для тебя я готовить не собиралась, — насмешливо хмыкнула я, стараясь скрыть смущение. Нет, не из-за вранья вовсе, а из-за того, что мужчина с готовкой управляется куда лучше. Хотя… Это же Кан Му Ён. В свете последних полученных сведений мужчиной его можно было назвать только приблизительно. Весьма приблизительно. Но все-таки… Может, на кулинарные курсы сходить?.. Хотя чего это я? Как только мои парни найдут убийц, от Кана я тут же избавлюсь. И меня перестанут мучить дурацкие комплексы.

Мужчина пожал плечами и стал самым бессовестным образом оттеснять меня от кухонного стола. Ну каков наглец?

— А я сразу говорю, что готовлю отлично и готов кормить тебя хоть каждый день, — спокойно сообщил он, принимаясь за дело сам.

Мне оставалось только ошарашенно наблюдать за кулинарным таинством и хлопать глазами. Мужчины многое для меня прежде делали, было дело. И по ресторанам водили, и подарки дарили, спуская и на первое, и на второе уйму денег… Но не готовили. Разве что Арчи. Но тут мы с ним шли на равных. Да и были исключительно лучшими друзьями.

— Это попытка подкупа? — поинтересовалась я у спины. Тощей спины хозяйничающего на кухне Кан Му Ёна. Мой мир определенно сошел с ума.

— Можешь расценивать и так, — пожал плечами он. — Вот попробуешь и скажешь точно.

— В очередной раз подтверждаешь, что на мужчину не тянешь, — не удержалась от подколки я. Не так уж много у меня осталось развлечений в закрытой квартире. Так разве могла я отказаться от того, чтобы лишний раз поиздеваться над тощим недоразумением?

— Между прочим, лучшие повара — мужчины. А мужчина я или нет, тебе подскажет живот, когда расти начнет.

За упоминание о животе захотелось в него чем-то кинуть. Но под рукой оказалась только табуретка. А ее кидать было лень.

— Может, ты еще и не имеешь к нему отношения. Кан, ты ведь похож на женщину. Черт, да ты женственней меня самой! А я той ночи не помню.

Он обернулся ко мне.

— Освежить воспоминания? — с язвительной ухмылкой поинтересовался он.

Я выпучила глаза, уже склоняясь к мысли, что табуретка — это подходящее орудие мщения. Вот только тогда я еще и разнесу половину кухни…

— Да пошел ты!

— Так некуда, — откликнулся он, доставая из верхней выдвигашки какой-то порошок и щедро посыпая им мясо.

Я втянула запах и довольно улыбнулась: шафран… Шафран — это прекрасно. За это можно простить даже его наглые замечания. Я обычно готовила куда проще. Времени на кухонные дела у меня всегда оставалось предельно мало, поэтому я старалась не усложнять рецепты. Вкусно и питательно? Достаточно. А за изысками можно и в ресторан сходить.

— У тебя так и нет идей по поводу того, кому я могла помешать из твоего окружения? — спросила я, внимательно наблюдая за священнодейством.

Кан лукаво улыбался. Внимание ему льстило, похоже.

— Нет. Ни единой. Да и не ты уже, а мы. Как ты успела заметить, в последний раз пытались убить уже нас обоих. И я не уверен, что мое избиение не было связано со всем происходящим.

О да, в последний раз хотели убить уже нас обоих, тут не поспоришь.

— Ведь все дело в ребенке? — спросила я растерянно.

Руки уже привычно легли на живот. Он еще не был большим, по мне вообще нельзя было сказать, будто я в положении, но ведь я знала, что мой малыш — он там. Пусть и в слегка недоработанном варианте.

— Не знаю… Но, учитывая, сколько у нас общего…

Именно. У нас не так чтобы и много точек соприкосновения. Два почти незнакомых человека, которые даже живут в разных странах. Нас ничего не связывало, кроме той злосчастной ночи и моей последующей беременности.

— То больше вариантов нет, — пришел к закономерному выводу Кан Му Ён. — Все дело в ребенке. Вот только не понимаю, что же в нем такого особенного… Мой род известен только трудолюбием и упорством. Ничего такого, что могло бы послужить причиной для покушений… Что у тебя?

Разговаривая со мной, актер не переставал звенеть тарелками и постоянно помешивал что-то ароматное на сковородке. Задуманное мною изначально мясо с рисом превращалось постепенно во что-то более затейливое. И, надеюсь, вкусное.

В желудке красноречиво забурчало. Мы были голодны. Мы были очень голодны.

М-да… некрасиво вышло, но вот управлять бурчанием в животе никто не может.

— Сейчас-сейчас! — спохватился Кан, тут же ставя передо мной тарелки.

Мне показалось, что он вознамерился накормить целый полк, а не одну женщину в положении. А потом с ужасом поняла, что я все это не просто хочу съесть, я еще и могу! К родам наверняка разожрусь как корова. Интересно, меня тогда уволят из «Фейри стайл» за несоблюдение корпоративных эстетических норм или я буду первой в истории секретаршей в размере плюс в журнале мод?

— Мне столько нельзя! — жалобно вздохнула я, взирая на представленное мне великолепие. Ну нельзя столько есть. Нельзя! Даже если очень сильно хочется.

— Тебе столько нужно! — улыбнулся он, вкладывая мне в руку вилку. — У меня обе сестры уже с детьми, я знаю, что требуется женщине в твоем положении.

Стоило отказаться… Но это все так вкусно пахло… Даже описать невозможно, как аппетитно выглядела стряпня Кана… Особенно сейчас, когда я была голодна.

— Ешь, Лиллен, тебе нужно много сил. Вам обоим.

Змей-искуситель все-таки склонил меня к греху чревоугодия. И ему я предавалась вдумчиво и с удовольствием примерно в течение получаса. Оказалось на удивление вкусно. Сам «повар» съел едва ли треть того, что поставил передо мной. Он-то беременным не был… Нет, после тех фото, и уж тем более после тех клипов, я уже могла поверить во что угодно…

Так или иначе, знаменитости приходится поддерживать свой вес. Я помнила, сколько ел Ватанабэ. И как Беннет гоняла его от любой чересчур жирной пищи.

— Ну как, вкусно? — поинтересовался ужасно довольный собой Кан Му Ён, даже не сомневаясь в положительном ответе.

С трудом подавила сытую отрыжку. Все-таки слопала слишком много. Да я столько с детства не ела! С тех пор как я начала думать о подиуме, еда была приравнена к тяжелым наркотикам, и я изо всех сил боролась с зависимостью! На подиуме я, правда, в конечном итоге так и не оказалась, но «Фейри стайл» тоже подразумевал соответствие определенным параметрам, которые немногим отличались от тех, что существовали в фэшн-индустрии.

— Вкусно, — обреченно призналась я с тяжелым вздохом, откидываясь на спинку стула. Кажется, еще одна-две ложки — и уже лопну.

После родов в спортзале придется наверняка торчать часов по восемь в сутки. А то и больше. Бедная моя фигура… Я же тебя так берегла…

— У меня много талантов, — лукаво улыбнулся он с таким самодовольством, что я едва удержалась, чтобы не запустить в него тарелкой. Грязной. Чтобы сияние пригасить. И черта с два я ее буду мыть. Гламурные девушки не моют посуду. По официальной версии. Вот ее и будем придерживаться.

— Ты куда-то ведешь. Так вот, я не хочу знать куда. Понял?

— Понял. Иди, отдыхай. А я пока все тут уберу.

А Беннет говорила, что в Корё тоже о равноправии на кухне нет речи… Надо будет сказать подруге, что она была не права.

— Ну убирай… — пожала плечами я. И пошла смотреть телевизор.

Сопротивляться желанию мужчины навести порядок на кухне я не собиралась.

 

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

После новостей меня сморило, и я задремала прямо на диване. Проснулась от того, что меня кто-то поднял на руки.

— Кан! Уронишь — убью, сволочь! — рявкнула я, пытаясь вывернуться.

Даже при практически модельной худобе я вряд ли была пушинкой. Рост не тот. А мое косоглазое наказание вроде бы силачом не являлось. И проверять предел его физических возможностей мне, возможно, и захотелось бы, но только не являясь грузом. В моем положении приземление полезным быть не может. Как и приятным.

— Перестанешь вертеться — не уроню! — пропыхтел с явной натугой Кан Му Ён, но упорно продолжал тащить меня. Кажется, в спальню.

Тоже мне, джентльмен. Только дай возможность девушку в кровать уложить. Однако вертеться я действительно прекратила, от греха подальше.

И вот поверить не могу, но ведь допер! Сам едва живой, шатается, но на кровать меня переместил, ни разу не уронив, хотя его порой так мотало из стороны в сторону, что я едва молиться не начала.

— Вот видишь, — удовлетворенно вздохнул он, когда миссия по транспортировке была успешно выполнена. И упал без сил рядом. — Можешь спокойно отдыхать.

— То, что ты спишь на диване, нуждается в пояснениях? — поинтересовалась я, с удовольствием растягиваясь на кровати.

Матрас, конечно, был жестковат, но это все же лучше, чем ничего. Да и диван наверняка еще жестче.

— Не нуждается, — легко согласился с моим приговором Кан, неохотно поднимаясь. — Хотя я не понимаю, чем вызван приступ стыдливости. Вообще-то мы уже спали в одной кровати. Да и не только спали.

С трудом удалось не застонать от стыда. Вспоминать, что мы с ним все-таки однажды переспали, было неприятно.

— Я этого не помню, между прочим! — в который раз сообщила я, открещиваясь так от этого мерзкого эпизода. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать о произошедшем ни одного слова.

Кан Му Ён только издевательски рассмеялся.

— Мне начинает казаться, что тебе просто так удобней. Ничего не помнить. Я уже предлагал освежить воспоминания. Предлагаю еще раз.

Ага. Освежить. Знаю я такое «освежить». Что бы ни случилось в прошлом, снова наступать на те же грабли с Каном я не собиралась. К тому же я, в конце концов, приличная женщина и не собиралась идти против собственных принципов. Да и просто Кан относился к тому типу недомужчин, которым приятнее говорить «нет».

— Не в этой жизни, — отрезала я, отворачиваясь от него. — Я хочу спать, а не вести с тобой идиотские разговоры.

— Спи, — легко отступился мужчина. И в его голосе не звучало ни капли недовольства. То ли заранее готов был к отказу, то ли считал, что все равно никуда от него уже не денусь.

Я услышала удаляющиеся шаги и скрип закрывающейся двери. Меня наконец оставили в покое. Какое счастье. Но вот, как назло, сон уже не шел. Хотелось поговорить с кем-то, поделиться переживаниями… Но друзья запретили связываться хоть с кем-то из знакомых… И наверняка они были правы в этом. Нельзя давать злоумышленникам возможность найти нас с Каном. Вдруг они действительно будут использовать для этого Сеть?.. Так что поговорить можно было только с одним лишь Каном. А проверять, насколько он хороший собеседник, мне не хотелось.

Но как же хотелось просто поболтать с кем-то из друзей. С Арчи, с Джули, да даже с паршивцем Саммерсом, чтоб ему в церкви побывать. Но рядом со мной был только Кан Му Ён…

— Чего вздыхаешь? — появился он снова на пороге комнаты после получаса моих мучений.

Я, как оказалось, отвыкла быть одна.

Я крутилась на постели, пытаясь найти удобную позу, но постоянно что-то затекало… Чувствовала себя сказочной принцессой, под чей тюфяк положили горошину.

— Тебе какое дело? — буркнула я, накрываясь с головой одеялом. Даже несмотря на жажду общения, этот собеседник меня не интересовал.

«Папочка» подошел ко мне и уселся на кровать без всякого стеснения.

— Что-то болит? Пить хочешь? Что не так?

«Душа болит», — мрачно подумала я, игнорируя его вопросы.

— Лиллен, — осторожно тронул актер меня за плечо. — Лиллен, не молчи. Тебе что-то нужно?

Я тут же дернула плечом, скидывая его руку. Не хотелось, чтобы он прикасался. Да и что мне ему рассказывать? Что на меня попросту хандра напала и что мне одиноко? Вряд ли он поймет эти мои страдания. Да и какой черт его принес снова ко мне в комнату?

— Лиллен, — уже чувствительно потряс он меня за плечо. — Ты в порядке?

В голосе мне почудилась тревога. Хотя, возможно, действительно очень хороший актер.

— Да в порядке я, в порядке, — отмахнулась я от этой внезапной заботы. — Тебе-то какое дело? Надеюсь, не будешь заливать про внезапно возникшую любовь?

Повернулась специально, чтобы посмотреть в его бесстыжие глаза. Другими они у подобного типа даже и быть не могли.

Солнце уже клонилось к горизонту, комнату заливало красноватым светом, который странным образом преображал лицо моего наказания за грехи. Нет, красоты у него не добавилось, но какая-то загадочность появилась… Нужно запомнить, что Кан становится привлекательней в полумраке.

— Нет, но что-то мне подсказывает, что, когда ты здорова, у тебя настроение куда лучше. Да и вряд ли кого-то из твоих друзей обрадует твое плохое самочувствие. А я уже понял, что, когда они не рады, лучше с ними не связываться. Так что если с тобой что-то не так, лучше расскажи сразу, хорошо? И ко всему прочему… Ты ждешь нашего ребенка. Я не могу не волноваться о тебе. Даже несмотря на то, что ты меня уже до печенок достала.

Вот в эту версию я уже готова была поверить. Друзья косоглазому за меня голову оторвут. Да и не только голову. А над ребенком он даже сейчас так трясется, что я уже предчувствую проблемы в будущем.

— Хорошо. Но я действительно в порядке, — ворчливо откликнулась я, натягивая одеяло едва ли не на голову.

— Чаю с мятой принести? — предложил Кан Му Ён, стягивая одеяло с моего лица.

Чай с мятой я ценила… Очень ценила. Вроде бы и горячо, а язык пощипывает приятным холодом.

— А он тут есть? — встрепенулась я. Вот как только он спросил, так захотелось этого чая смертельно.

— Не поверишь, но есть, — заверил меня иностранец и вышел из комнаты.

Через минуту из кухни донесся приглушенный голос:

— Тебе в комнату нести или ты ко мне на кухню придешь?

Я с минуту поразмышляла, а потом решила, что лучше уж встать, если все равно сон не идет. Терпеть не могла просто так валяться в кровати.

— Приду! — отозвалась я, поднимаясь с постели.

Сонливость, разумеется, никуда не делась, ну да ладно, черт с ней. В зеркале, висевшем на стене, отразилась моя слегка помятая физиономия. Круги под глазами были такие, что панда бы позавидовала, но на самом деле бывало и хуже, просто раньше я их замазывала косметикой. Это единственное, что меня расстраивало. Ну и я беспокоилась, что мое самочувствие на ребенке плохо отразится.

Но от живота по телу растекалось уже знакомое спокойное ровное тепло. Чадо было в порядке, я даже и не сомневалась в этом. Интересно, а в кого мой ребенок все-таки пойдет характером? В меня или в папашу? Миз Коллинз говорила, в меня… Но вдруг все-таки ошиблась?

Кан уже разливал чай, и аромат по кухне разливался невероятный. Зеленый чай с мятой… Даже при том, что я всегда больше любила кофе, к чаю с мятой я была неравнодушна. Да и все равно кофе сейчас находилось под строжайшим запретом.

Чашку мне вручили даже с какой-то торжественностью.

— Держи осторожней, не обожгись, — предупредительно напомнил мне Кан.

Я устало закатила глаза от очередной дозы словесной патоки. Горячий. Нашел чем пугать. Это же и есть главное удовольствие, когда горячий напиток слегка обжигает рот, а язык пощипывает при этом мятным холодом. С такими ощущениями ничто не может сравниться.

— С чего вдруг ты стал носиться со мной? — не выдержала я такой его новой манеры общения.

Слишком заботливо.

Слишком тепло.

Слишком по-семейному.

Это явный удар ниже пояса… Вот же мерзавец.

— Просто пытаюсь наладить отношения, Лиллен, — пожал плечами он с видом ангелочка с иконы. — Что тут непонятного? Тебе не нравится, что я вежлив и любезен с тобой? И что я забочусь о тебе?

Устроилась подальше от окна. От него дуло. Не сильно, но все-таки дуло, а мне простуда была нужна меньше всего.

Признание вышло неохотным.

— Меня это нервирует. Я не знаю, чего от тебя ждать. Мне не нравится не понимать суть происходящего.

Кан Му Ён устроился напротив с большой чашкой. Она была смешной, с довольной коровой, белой в черных пятнах. И совершенно не вязалась с тем образом иностранца, к которому я привыкла. Правда, сейчас этот мужчина меньше всего походил на знаменитость. Кан, которого я видела на экране, был томным тощим слащавым красавчиком, которых так любили в Корё. Тот мужчина, который сидел передо мной, был слишком уж… настоящий.

— Суть предельно проста, — хмыкнул он, опираясь локтями на стол. А смотрел при этом так серьезно, что даже не по себе становилось. — Ты ждешь от меня ребенка, значит, я должен заботиться о тебе и всячески оберегать. Потому что я мужчина. И потому что я — отец. Я собираюсь жениться на тебе, значит, мне важно, чтобы между нами были хорошие взаимоотношения, доверительные и теплые. И если началось все сумбурно, то теперь так продолжать уже нельзя. Мы должны стать настоящей семьей.

Я поморщилась. Все та же песня. Униматься это восточное семейство не собиралось, желая получить сомнительное счастье в моем лице.

— Наладить отношения, как я понимаю, пока не получается? — спокойно уточнил он, глядя на меня едва ли не с грустью и опять становясь похожим на святого с иконы.

Разочарованным мужчина вовсе не казался. Лично я для себя это выражение лица понимала как «буду стараться еще больше».

Нет, старался он хорошо, это приходилось признавать. Я бы сказала, даже отлично. Другая бы оценила. Проблема в том, что я оставалась такой же, как раньше, да и он был все тем же Кан Му Ёном, который слишком многих женщин укладывал в свою постель.

— Я тебе не доверяю, — слегка напряженно произнесла я и сделала еще один глоток чая, прикрывая глаза от удовольствия. Просто замечательно. — У меня ни единой причины тебе верить.

— Ты мать моего ребенка, — удивленно произнес он, как будто это должно было все объяснить. — Чего ты можешь бояться? Это самая надежная гарантия из всех возможных.

Налицо конфликт менталитетов. И разная жизнь. Ну что я могла ему сказать? Что иметь ребенка, как я убедилась на примере моей матери, это в Айнваре вовсе не гарантия того, что мужчина тебя не бросит или не испортит тебе жизнь? Я помнила своего отца, слишком хорошо помнила. Он не любил мою мать, да что там не любил, он ее даже не уважал. Мама говорила, будто когда-то было иначе, но спустя десять лет брака папа превратился из принца в чудовище и с огромным удовольствием издевался над женой и ребенком. А ведь мама клялась, что выходила замуж по большой любви. А тут предлагают брак по расчету, который повлечет переезд в другую страну, где я совершенно чужая, даже внешне. К тому же я попаду в полное владение матери Кана… Оно мне надо?

— Ты знаешь, часто для мужчин это не причина… оставаться людьми, — процедила я, глядя на Кан Му Ёна почти что с ненавистью. Сейчас я видела в нем Рэймонда Адамса, моего собственного отца, с которым мы виделись год назад. Извиняться передо мной дорогой родитель даже и не думал. Вел себя так, будто не было ни маминых слез, ни моих синяков.

— Для меня — причина, — спокойно сказал Кан. — Я не знаю, что сейчас творится в твоей голове, но это точно не имеет ко мне никакого отношения.

О да. Он-то вырос в полной семье. С двумя старшими сестрами, как я недавно узнала. С обоими родителями. Ему не понять моих страхов. Наверное, я даже завидовала ему.

— Может, и имеет. Не хочу проверять. Да и знаешь, я не готова рисковать своим благополучием и благополучием моего ребенка ради семейной жизни с кем-то вроде тебя.

Отец тоже сперва только изменял. Жена — вот она, всегда рядом, дома, преданно заглядывает в глаза, угождает… Пытается удержать всеми силами. А вокруг вертятся другие женщины: моложе, красивей, эффектней. И они вовсе не прочь встретиться с привлекательным мужчиной. А отец… он был действительно красив. Я пошла в него, не в маму. Мама выглядела совершенно обычно. А потом не стало и этого — работа легко забирает привлекательность, особенно если вкалываешь по двенадцать часов в сутки, а дома тебя встречают криками и побоями.

Актер смотрел на меня так, будто пытался забраться в мою голову.

— Ты ведь и не собиралась выходить замуж, верно? — неожиданно произнес Кан Му Ён. Он казался немного растерянным и удивленным. — Ты в принципе никогда не собиралась замуж, Лиллен. Я же по твоим глазам вижу. Ты бы просто завела в будущем ребенка, верно?

Признаться, я об этом раньше не задумывалась, но… я действительно не собиралась становиться чьей-то женой. Даже мысли такой не было. Я хотела найти идеального возлюбленного, это верно. Но не идеального мужа. Брак не казался мне на самом деле чем-то действительно привлекательным.

— Какая тебе разница? — вздохнула я, не желая продолжать разговор. Тоже мне, психолог выискался…

Он все-таки сумел забраться в мою голову.

— Огромная. Хочется узнать причину твоей фобии. Ведь я собираюсь на тебе жениться. В чем твоя проблема, Лиллен?

Хотела было ответить «в тебе», но тут в дверь громко постучали, так что разговор пришлось прервать. Услышав проклятый звук, я буквально обмерла от страха.

Ребята бы сами дверь открыли. У них ключи свои. Кого тогда черти принесли?

В дверь снова стали долбить со всей дури. Как будто пожар…

— Твой бешеный приятель говорил, что квартира давно пустует и никому не придет в голову сюда явиться, — шепнул растерянно Кан. — Сиди здесь.

И сам пошел в коридор.

Ага. Вот так я и послушалась этого тощего дохляка.

Разумеется, на цыпочках пошла следом за ним.

— Соседи! Вы нас топите! — донеслось из-за двери. Поглядев в глазок, от которого сперва пришлось отпихнуть моего невольного, прости Создатель, сожителя, я увидела женщину лет сорока. В домашнем халате, раздраженная, на правом глазу тушь потекла. Ну, словом, обыкновенная домашняя клуша, у которой что-то стряслось к квартире. Ничего необычного.

Точно! Засранец же душ недавно принимал. Даже этого нормально сделать не может… Так глупо спалиться на, казалось бы, мелочи… Придется теперь открывать и разбираться…

— От тебя одни проблемы, — разозленно прошипела я, уже готовая открыть дверь, но Кан оттащил меня.

— Нет там никакой воды и не было, — напряженно зашептал в самое ухо мужчина, крепко прижимая меня к себе, чтобы я снова дверь не попыталась открыть. — Я, знаешь ли, аккуратен. Пришли за нами. Нашли…

Вместо злости теперь мной овладел липкий удушающий страх. Если Кан не врал, то нас, выходит, действительно вычислили? Так быстро? И кто?.. Как?.. И что же теперь делать?..

По телу пробежала волна дрожи. Мое наказание прижало меня к себе еще ближе. Так стало чуть спокойней. Я хотя бы была не одна. Кан пусть и не ахти какой герой, но все же мужчина. Причем, кажется, мужчина, который собирается меня защищать. Пусть и из-за своего идиотского «отцовского инстинкта».

— Что делать? — практически беззвучно прошептала я, глупо надеясь, что это подобие мужика найдет способ решить наши общие с ним проблемы. Говорила я очень тихо, но он все равно услышал и ответил мне:

— Пока просто сидим тихо и дожидаемся, когда они уйдут. На квартире хорошая защита стоит, сразу ее не взломать. У нас еще есть время. Не волнуйся. Хорошо?

Я судорожно кивнула. Хотя как тут перестать беспокоиться? Но говорил Кан Му Ён настолько уверенно… Да и верить ему хотелось… Кому мне в этот момент было еще верить, кроме отца моего ребенка?

— Они не будут ломиться сюда сразу. Попытаются сперва вытащить нас наружу обманом. Если пытаться вскрыть дверь, то кто-то непременно обратит внимание. У нас с тобой пока есть время.

Женщина действительно подолбилась в дверь еще минут пятнадцать и ушла куда-то. Я все это время смотрела на нее в глазок. И когда она спускалась по лестнице, заметила, что у нее на ногах ботинки со шнуровкой. Кто будет натягивать такую обувь, чтобы подняться к соседям, живущим этажом выше? Должно быть, Кан прав.

Но вряд ли нас оставят в покое, раз уж нашли, я это понимала. И как найти способ обойти полицейскую защиту на двери, точно сообразят… Пусть не сразу, но сообразят.

Первым делом я, разумеется, кинулась к телефону, чтобы переговорить с друзьями и вызвать подмогу. Вот только аппарат не работал. Даже гудков не было слышно.

Соединение с Сетью тоже никак не желало устанавливаться.

— Сто к одному, что они просто перерезали провода, — обреченно произнесла я, с досадой швырнув трубку телефона. Трубке пришел конец…

Мы остались без связи с миром. И без возможности позвать на помощь. Все предусмотрели, сволочи… Стало быть, дело совсем уж плохо.

— Нужно уходить! — одновременно с временным товарищем по несчастью хором произнесли мы.

Потом переглянулись и чуть нервно рассмеялись. Как легко можно достигнуть взаимопонимания, когда вас пытаются убить одни и те же люди…

— Уходить… Но куда? — задалась главным вопросом я, потирая виски. Затеряться в том же метро — это не вопрос, попробуй найди двух людей в подземке многомиллионного города. Но я, черт подери? Беременная женщина! Мне постоянно то в туалет нужно, то поесть, то голова кружится, то тошнит. Я не могу несколько суток непонятно от кого бегать. Так и до выкидыша добегаться можно!

Как оказалось, у Кан Му Ёна была идея, где укрыться. Но лучше бы он ее не озвучивал.

— К моей невесте. Она сняла номер в отеле «Плаза». Достаточно большой номер, там десять человек могут жить…

Пощечина у меня вышла звонкой. Все зло в нее вложила, а вот именно зла во мне скопилось предостаточно.

— У тебя есть невеста, и ты все равно сделал мне предложение?! — почти прорычала я, понимая, что вот именно сейчас мой ребенок осиротеет.

Я не хотела за него замуж, это верно. Но и тот факт, что, будучи обрученным с другой, Кан говорил о свадьбе со мной, вывел из себя окончательно и бесповоротно. Я жаждала крови. Здесь и сейчас.

— Я тебя убью! — прошипела я.

Ну убить, может, и не убила бы, а глаза выцарапать точно бы попыталась. Актер, которого, должно быть, жизнь научила уже общаться с разъяренными женщинами, вовремя успел перехватить мои руки, не давая добраться до своего драгоценного лица.

— Да что с тобой?! — недовольно воскликнул он.

Попыталась вырваться, но хватка у гада оказалась крепкая.

— Это с тобой что?! У тебя есть невеста, но ты говоришь о свадьбе со мной?! Да ты еще и гулял от нее налево!

В этот момент мне было обидно за себя, за неизвестную девушку, которая была помолвлена с этим проходимцем, да и за весь женский род в целом. Живет же на свете такая дрянь!

— Лиллен! Ми Сон мне скорее сестра! У нас с ней никогда ничего не было! Даже не целовались! Это была договорная помолвка наших родителей, и мы заранее условились с Ми Сон, что она будет расторгнута, когда мы встретим подходящих людей! Лиллен, я тебе клянусь, у нас с ней только дружеские отношения! Не переживай так! Тебе нельзя!

Ага. Так я сразу и поверила в эту редкостную чушь. Кто в наше-то время станет связывать себя помолвкой только потому, что так решили родители? Как будто мы живем в Средние века…

— Поэтому эта твоя Ми Сон очутилась в Айнваре, едва только тебя угораздило оказаться в больнице, да?!

Я сделала вид, что сдалась и перестала сопротивляться, надеясь хорошенько пройтись по физиономии Кан Му Ёна, едва только он потеряет бдительность и отпустит мои руки. Кан пока бдительности терять не собирался, нервно косясь на мои длинные ногти. Как раз пару дней назад я под настроение решила сделать их заостренными, так что царапины должны выйти просто превосходными. И наверняка долго не будут заживать. Если вообще шрамов не останется.

— Лиллен, нам в любом случае лучше поехать к Ми Сон. Там нас никто не будет ждать! Кому в голову придет, будто я могу повести забеременевшую случайную любовницу к невесте?

В этот момент Кан меня все-таки отпустил, и я залепила ему еще одну пощечину. Статус «случайной любовницы» меня совершенно не устраивал. Хотя и полностью соответствовал истине. Но выслушивать что-то подобное от такого кобеля, как Кан Му Ён, я не собиралась. Тем более что это в любом случае он во всем виноват.

— Лиллен! — снова схватил меня за руки актер.

На его левой щеке алели два шикарных отпечатка моей ладони, которые слегка уменьшали мои моральные страдания по поводу произошедшего грехопадения.

— Лиллен, нам некогда ссориться! — взмолился он, заглядывая мне в глаза. — Переодевайся быстрей во что-нибудь неприметное и пойдем отсюда! Нам нельзя тратить время на глупые ссоры! Нас пытаются убить!

Так. Все правильно, Лил. Вдох и выдох. Убить его можно будет и потом. А сейчас действительно лучше бежать куда подальше, пока не прикончили. Но если этот проходимец надеется, будто я забуду, что он куролесит при живой невесте, то зря. Не забуду. И не спущу. Пусть даже и сама эта злосчастная Ми Сон готова терпеть неверность будущего мужа.

— У нас есть сменная одежда? — процедила я.

— Да, в шкафу, я посмотрел. Размер, кажется, подходящий.

Отлично. Хотя вряд ли то, что я обнаружу, будет соответствовать моим эстетическим вкусам. Но, быть может, оно и к лучшему. Трудней будет узнать меня.

— И твоя Ми Сон не выбросит нас обоих в окно, когда поймет, кого ты притащил? — еще раз уточнила я. Хотя гнева невесты Кана я боялась как-то меньше, чем неизвестных убийц. В крайнем случае объясню, что я тоже пострадавшая сторона, и мы вместе с ней выбросим этого кобеля в окно.

— Да говорю же нет. Она даже рада будет с тобой познакомиться. Заодно и от меня освободится.

Да. Одежда в шкафу имелась. Совершенно уродливые дешевые джинсы, чересчур для меня большие, из тех, что продают за копейки в гипермаркетах. В таких, кажется, только подростки не брезговали ходить. Да и то не все. Несколько футболок унисекс с дикими рокерскими принтами. Тоже та еще дивная красота… Темные ветровки с капюшоном…

— Ну что скажешь? — насмешливо поинтересовался возникший позади меня Кан.

А то сам не понимает, что я могу думать об этом безобразии. Он же тоже что-то дешевое в жизни на себя не натянет…

— Чудовищно, — честно ответила я. — Не дай Создатель, кто-то из знакомых узнает меня в таком виде.

Заметив мою нерешительность, мужчина сам вытащил наугад из шкафа по паре футболок и джинсов. Навскидку все было одного и того же размера. Кан смотрел на вещи с тем же отвращением, что и я, но с тяжелым вздохом начал раздеваться.

Ну что я могла сказать… Больница не пошла ему на пользу. Выглядела звезда Корё еще более тощей и замученной, чем обычно. Все кости были видны на просвет, как и жилы.

— Женщина, у тебя стыд есть? — изумился он, поймав мой взгляд, который беззастенчиво блуждал по его телу.

— Ты о чем? — растерялась я от такой претензии.

Кан закатил глаза и пробормотал что-то недовольное на своем языке.

— Я вообще-то переодеваюсь.

И что?

— Я тебе не мешаю, — пожала плечами я, отбирая у него ту футболку, которая показалась мне больше. Можно подумать, будто в моем взгляде был какой-то эротический подтекст. Да не дождется.

— Отдай! — возмутился он. — Она тебе все равно велика!

Я только фыркнула. Велика она. Вот насмешил же.

— Это тебе она велика. А мне — в самый раз. Ты в плечах меня не шире. Да и груди у тебя нет.

— Я шире тебя в плечах! — искренне возмутился Кан Му Ён. — И отвернись наконец! Соблюдай хоть какие-то приличия!

Отвернулась я демонстративно. Все что надо я уже и так разглядела. Да и тоже мне, красна девица. Нашел кого стыдиться, учитывая, что я от него беременна. Что за двойная мораль, вообще? Вот как неприличное предложение делать — так все в порядке. А как мне его разглядывать обнаженным, причем даже не полностью, так всё, стыд мне и позор.

В конечном итоге, разумеется, отобранная мной футболка оказалась действительно мне немного велика, а Кану пришлось искать себе другую, потому что вторая трещала у него в плечах. Создатель, у Кана имеются плечи… Но я все равно чувствовала себя победителем в этой маленькой войне. Глупо… Но должны же оставаться в моей сошедшей с ума жизни хоть какие-то небольшие удовольствия?

В джинсах, футболке и кроссовках я не ходила давно. Кроссовки вообще считала обувью только для спортзала, за его пределами это убожество я не надела бы даже ради спасения жизни. Да и джинсы, одежда пастухов…

— Выгляжу чудовищно, — с каким-то странным удовлетворением подвела итог я, взглянув на свое отражение.

— Зато никто тебя в таком виде не узнает. Только волосы под капюшон спрячь. Они у тебя слишком уж приметные, — сказал Кан, проводя рукой по моей светлой гриве.

Со вздохом послушалась. Всю жизнь терпеть не могла, когда кто-то указывал мне, что делать. Даже если эти приказы были на благо.

— Ты тоже выглядишь отвратительно, — мрачно сообщила я тому, кто упорно навязывался мне в мужья. Хотелось уколоть его побольнее, чтобы знал свое место. Дурное настроение срочно требовало выхода, а других жертв не было, да и, признаться честно, я уже привыкла срывать злость на Кане. Хотя порой становилось и немного скучновато. Потому что он почти никогда не пытался дать сдачи.

— О да, ты хорошо постаралась, чтобы я выглядел отвратительно, — страдальчески вздохнул Кан Му Ён и поправил на мне капюшон.

Который раз уже нарушает мое личное пространство… Как же дико бесит!

Замахнулась, чтобы дать ему затрещину. А он мне это позволил. Даже не стал пытаться отклониться. Ну что за свинство? Все удовольствие портит.

Меня просто выводило из себя это его смиренное спокойствие. Хотелось другой реакции, хотелось злости, возмущения… Но я же, черт побери, беременная женщина, на меня нельзя злиться… Меня нужно оберегать, холить, лелеять и все спускать с рук. Нечестно.

— Бери с собой только деньги и документы, — тем временем продолжил давать мне указания Кан Му Ён. — Кредитку тоже. Но использовать ее можно только в случае самой крайней нужды. По ней тоже легко отследить.

Надо же, какие глубокие познания в конспирации. Наверное, от бывших прятался, не иначе.

— И все? — напряглась я, понимая, что в квартире придется оставить все. — Но нельзя оставлять личные вещи… По ним же любой колдун может ритуал провести. И тогда хоть бегай, хоть не бегай, а итог будет один.

Мужчина на мгновение задумался, потирая переносицу. Должно быть, очкарик… Я знала этот жест: так делают только те, кто вынужден постоянно носить очки. Но в очках я Кан Му Ёна никогда не видела. Хотя я же ничего толком о нем не знаю. Может, он исправил зрение. Или просто линзы носит.

— И куда ты это денешь? — поинтересовалась я.

— Увидишь, — подмигнул он, забирая у меня большую хозяйственную сумку, в которую я засунула все наше имущество.

И опять эти его секреты и недомолвки. Меня упорно не оставляло ощущение, что он считает себя умнее и сильнее меня. Так покровительственно со мной себя даже Дэниэлс никогда не вел. А вот он как раз был сильней и действительно мог меня защитить. В отличие от Кана.

Я уже хотела было пойти к двери, но Кан удержал меня.

— Не туда, Лиллен. Нам нужна пожарная лестница. Конечно, ждать нас могут и там, но больше шансов нарваться на засаду все-таки у подъезда.

Ч-чего? Я почему-то надеялась, что если мы выберемся из квартиры, то у нас будет какая-то фора по времени… Но, кажется, Кан считал, что не стоит на это рассчитывать.

— Нас и у пожарной лестницы могут ждать? — занервничав, переспросила я. Масштаб проблемы стал мне теперь предельно ясен.

— Могут. Они же не совсем идиоты, — как-то отстраненно ответил мне мужчина.

Тоже ведь боится… Ну я и не рассчитывала на то, что он будет строить из себя крутого супергероя из комикса. Габариты для такой роли подкачали. Да и амплуа у Кан Му Ёна не то.

— Они не идиоты, а просто психи, — буркнула я себе под нос.

Ладно, надо признать, что этот вариант еще не самый худший. Если попытаться выйти на улицу через подъезд или остаться в квартире, то шанс отправиться на тот свет куда больше.

— На это и будем надеяться, — вздохнул Кан и полез по лестнице вниз первым, предварительно сунув пакет с нашими вещами на балкон соседей сверху. Обожаю эти пожарные лестницы. Просто дивная находка для воров… И для нас.

Как только иностранец скрылся в люке, я последовала за ним, про себя пытаясь молиться. Вся проблема заключалась в том, что с Создателем отношения у меня еще с детства не заладились. Мама была не особо верующей, папа и того хуже, а мои маленькие просьбы, хоть ты тресни, никогда не бывали услышаны. Тогда я перестала просить.

А вот сейчас вроде бы и в самый раз снова обратиться за поддержкой к высшей инстанции, но, как назло, ни единой молитвы в моей памяти не обнаружилось. С религией я никогда не ладила. Когда прижимало, обычно предпочитала не в церковь бежать, а своими силами справляться… Никогда бы не подумала, что изменю свою точку зрения на этот счет.

Но раз молиться не выходит, придется как-то самим выкручиваться.

Уже начало темнеть, чему я была чертовски рада: в темноте больше шансов улизнуть. И незаметно подкрасться к ничего не подозревающим жертвам — тоже больше шансов, разумеется. Остается только надеяться, что нас с Каном высшие силы любят все-таки больше.

Под балконами как раз располагалась парковка. Отлично, за автомобилями можно будет двигаться не так заметно… Жалко, что угнать какой-нибудь не удастся, сейчас это было бы очень даже кстати.

Стоило только мне оказаться на земле, как Кан Му Ён резко дернул меня за машину и заставил пригнуться.

— Кажется, здесь нас не ждут, повезло, — шепнул мне прямо на ухо мужчина. — Но все равно следует быть как можно осторожней.

В ответ я только кивнула. Было страшно даже слово лишнее произнести. А вдруг нас кто-то услышит? Что тогда? Я хотела остаться в живых и родить своего ребенка.

Мы стали крадучись двигаться к выходу из двора… И тут везение вдруг закончилось. Сперва Кан замер, будто его в лед вморозили, я даже сначала не поняла почему, а потом тоже услышала. Кто-то негромко переговаривался на иностранном языке неподалеку. Меня от страха просто затрясло.

— Тише, Лил, тише. Успокойся. Они нас не заметят. Не бойся, — еле слышно приговаривал отец моего ребенка, прижимая меня к себе и судорожно гладя по спине.

И пусть разум истошно орал, что бояться как раз стоит… Но мне было проще поверить в сказанное мужчиной. Тем более ничего иного и не оставалось. Пытаться выбраться сейчас из укрытия — это верная смерть. Оставалось только ждать и стараться ничем не привлечь к себе внимания.

Но, должно быть, что-то все-таки насторожило этих типов, потому что голоса стали приближаться. И пусть я не понимала, что именно говорят друг другу эти люди, но тон их очень не понравился. Да и не понравилось, как закаменели руки Кана на моих плечах. Значит, точно попали.

— Когда я скажу «беги», ты побежишь к выходу из двора так быстро, как только можешь, — велел мне Кан Му Ён.

И надежды на то, что пронесет, уже не осталось. Не пронесет.

— Рехнулся? — зло зашипела я на него. Тоже мне благородный рыцарь без страха и упрека. — Они же тебя убьют!

— А так они убьют нас троих!

Я будто оплеуху получила. Ну да. Я же теперь не одна. Я отвечаю еще и за ребенка, которого нужно защитить несмотря ни на что. Но сбегать, поджав хвост, бросив тут Кана, тоже казалось чем-то неправильным. Его ведь тогда наверняка убьют.

— Лиллен, я тебя очень прошу… — практически умолял меня он.

И я с ужасом поняла, что передо мной все-таки мужчина. И не только потому, что у него нужный набор хромосом и соответствующие половые признаки.

— Я…

Кан Му Ён не стал дожидаться, что я все-таки решу ему сказать. Просто толкнул в сторону выхода из двора, а сам поднялся во весь рост, да еще и окликнул тех, кто нас искал, для надежности. Чтобы уже точно заметили.

Собиралась послушаться, честно. Благородство благородством, но жить-то на самом деле очень хотелось. Да и родить вроде бы как нужно, причем желательно здорового ребенка. Ну и не зря же Кан геройствовал, нельзя, чтобы его жертва пропала впустую. Но меня будто к земле кто гвоздями прибил. А потом вдруг ослепило ярким светом.

Когда же все снова пришло в норму, я имела счастье лицезреть ошарашенную физиономию вполне живого Кана и лежащих поодаль двух подозрительных мужиков, по виду соотечественников отца моего ребенка. Вот злодеи как раз признаков жизни вроде бы не подавали, но точно сказать я не бралась. А проверять пульс не тянуло.

— Это что сейчас такое было? — пораженно выдавила из себя я.

— Без понятия, — ответил Кан Му Ён, тут же подбегая ко мне и хватая за руку. Припустили мы от дома так, что только пятки засверкали.

 

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

К тому моменту, как мы добежали до ближайшей станции метро, я поняла четко две вещи: нас спасло настоящее полноценное чудо и Кан Му Ён проводит в спортзале больше времени, чем я. Потому что у меня уже легкие горели, а этот паразит даже не запыхался. А ведь он меня практически тащил за собой. Только что из больницы вышел к тому же. Он что, двужильный?

— В порядке? — спросил меня мужчина, когда мы уже спустились под землю. Спросил тем самым тоном, который во всех фильмах используют заботливые возлюбленные или же мужья. И ведь демонстрирует такую зашкаливающую искренность, что вроде бы и не веришь, понимаешь, что все это фальшь, но ведь язык не повернется выговаривать. Да вроде бы и не за что.

— В полном, — тяжело дыша, ответила я, на мгновение приваливаясь к нему.

— А малыш? — с тревогой спросил мужчина.

Да мне-то откуда знать? Я же не целитель, в конце концов. Да и вообще не маг. Но просто чтобы успокоить, произнесла:

— Все с ним хорошо. В тебя пошел…

Охранники смотрели на нас с подозрением. Ну еще бы, одеты как шпана, да еще и явно бежали долго. Приличным людям удирать не от кого. Хвала Создателю, прохожих вокруг сновало достаточно. Я понадеялась, что затеряться в толпе нам с косоглазым паразитом удалось. По крайней мере, никто и не подумал пялиться на нас. Даже несмотря на разрез глаз Кан Му Ёна. Да и не единственным восточным человеком в метро он оказался. Мимо нас промаршировала колонна то ли его соотечественников, то ли людей из Ямато или Чжунгэ. Одинаковые футболки, впереди человек с красным флажком… Только речовок еще не хватало, чтобы получился выезд скаутского лагеря. Вот при виде этих людей мой спутник поспешно отвернулся, пряча лицо. Значит, могли бы узнать.

— Я не думал, что ты маг, — произнес Кан, утягивая меня к автоматам, продающим билеты. — Монета есть?

— Есть.

Ну да, откуда взяться айнварской мелочовке у иностранной звезды? Везде с личным шофером. Расплачивается наверняка только кредиткой… Не то что мы, простые смертные.

Отсыпав ему в ладонь монеты, откликнулась:

— А я и не маг вовсе. С чего ты взял?

Мужчина посмотрел на меня и недоверчиво нахмурился:

— Тогда что произошло во дворе?

— А это разве не твоих рук дело? — немного растерялась я. К тому моменту, когда мы добрались до подземки, я совершенно искренне считала, что нас спасла магия Кан Му Ёна. Теперь же снова все стало совершенно непонятным и запутанным.

— Я тоже не маг.

Мы растерянно переглянулись. Нас никто не мог спасти в тот раз. И сами по себе те типы отрубиться не могли.

— Может, твои бандиты в форме?.. — предположил «папочка», потянув меня в сторону турникетов. На его лице проступила гримаса непонимания. — Могли ли они на тебя что-то подвесить? На всякий пожарный?

Вот уж обозвал так обозвал моих парней… Хотя заслужили, гады. В этом случае точно заслужили.

Я покачала головой, задумчиво закусив губу.

— Арчи и Генри с магией тоже как-то не особо… А Саммерс бы просто не стал…

Почему не стал, я озвучивать товарищу по несчастьям не собиралась. Не его ума дело. Да и не дело подставлять подменыша.

Билл не колдовал практически никогда, только если совсем прижимало. Потому что чары фейри сильно отличались от тех, что используют люди, и даже если дивный и выглядел совершенно как человек, колдовать, как обычный смертный, он был не в состоянии. Верный рыцарь Благой Королевы не подставил бы под угрозу свою миссию даже ради меня. Я была уверена.

Почти.

— Тогда кто нам помог? — задался самым злободневным вопросом мужчина.

Чтоб я знала…

— Хватит разговоры разговаривать, поехали к этой твоей… как там ее зовут?

— Ми Сон, — с какой-то слишком уж теплой улыбкой сообщил мне Кан Му Ён. И тон мне его совершенно не понравился.

Как бы все-таки не меня в окно выбросили… Слишком уж сильно изменился Кан, когда речь зашла про его фиктивную невесту, будто лампочка внутри зажглась. Любит ведь. Точно любит. Только почему тогда гуляет? Хотя… бывает, что на сторону ходят и от любимой женщины. И почему тогда навязывается мне?

Было, честно говоря, даже немного обидно… Хотелось бы, чтобы и мое имя вот так все произносили. А то обычно, когда я слышу «Лил» или «Адамс», звучит то с тоской, то с издевкой. Как будто бы я не женщина…

Ким Ми Сон, как выяснилось, жила не где-нибудь, а в «Плазе», одном из самых дорогих столичных отелей. Так что девочка тоже была далеко не из бедных. Кан предварительно позвонил невесте из автомата, в очередной раз обездолив меня на шиллинг. Разговаривал он с явным воодушевлением, поэтому я пришла к выводу: нас там не просто ждут, а еще и ждут с радостью. Хотелось спросить, что он наплел Ми Сон на мой счет и как вообще объяснил, почему с ним будет незнакомая женщина… Но я решила пока не загружать свой мозг очередными проблемами.

— Но нас точно не будут там ждать очень неласковые люди? — в тысячный раз спросила я Кана, когда мы уже входили в двери «Плазы».

Тут я когда-то мечтала отпраздновать собственную свадьбу и долгое время откладывала все свободные деньги на торжество. А вот теперь даже вспомнить не могла, на что истратила не самую маленькую сумму денег. Нашлось ей применение и получше, чем шествие до алтаря в белом.

— Успокойся, Ми Сон никогда ничего не сделает мне во вред. Она меня любит, — ясно и как-то чересчур мечтательно улыбнулся Кан.

Не выдержала — и заехала ему по плечу кулаком.

— Как ты вообще можешь так к девушке относиться?! Тем более если она тебя любит!!!

Во мне в полную силу взыграла страшная сила под названием женская солидарность. Было чертовски жалко несчастную девушку, которую угораздило влюбиться в такого редкостного паразита.

— Она меня любит как брата! — зашипел Кан Му Ён, перехватывая мои руки до того, как я снова начала его бить. — Только как старшего брата! Да мы же росли вместе! Ну не ревнуй! Я же не ревную тебя к этому Дэниэлсу!

От его последних слов я просто замерла, оскорбленная до глубины души.

— Ревновать? Да кто тут вообще ревнует? — опешила я, растерянно хлопая глазами. Кто бы мог подумать, что моему возмущению припишут именно эту причину. Тоже мне, красавец. — На тебя же без слез не взглянешь…

— Ну тогда и вовсе незачем переживать.

Ответить было нечего. Да и бить уже расхотелось. Упоминание имени лучшего друга я старательно выбросила из головы.

Разумеется, так запросто подняться в номер к Ким Ми Сон нам не дали. Это же «Плаза», в конце концов. Выглядели мы слишком уж непрезентабельно, да и отель не зря относился к лучшим в мире: покой клиентов тут оберегали всеми доступными законными способами. Это вам не придорожный клоповник, куда можно запросто и без документов вселиться.

Однако невеста Кан Му Ёна предупредила, что к ней должны будут явиться два посетителя, и после звонка с ресепшена подтвердила, что мы желанные гости.

— И все-таки, мне кажется, твоя невеста нас убьет. С полным на то моральным правом. Я бы на ее месте так точно убила, — вздохнула я, заходя вслед за спутником в лифт. Зеркальные стены в полной мере продемонстрировали, как убого я выглядела. Наверняка сейчас Ким Ми Сон не увидит во мне соперницу… Если их с Каном сосватали родители, то она точно из состоятельной семьи, да и выбранный девушкой отель тому лишнее подтверждение. А богатые женщины даже если и некрасивы, то наверняка эффектны…

— Никого она убивать не станет.

Я с тоской следила за меняющимися цифрами на табло и понимала, что, скорее всего, едем в пентхаус. Да что там, мы точно едем именно туда. Еще один удар по самолюбию. Я в таких номерах бывала, только когда ездила по миру с шефом. И то, разумеется, в таком великолепии проживала именно миз Коллинз, а для скромной ассистентки снимали номер куда проще.

Двери лифта открылись, и меня просто вытолкнули из лифта наружу.

Ким Ми Сон уже встречала нас там, не стала дожидаться, пока мы постучимся в дверь ее номера…

Сперва меня буквально снесло истошным воплем: «Оппа!!!» — а потом невеста Кан Му Ёна со счастливым визгом повисла на шее своего нареченного, что-то затараторив. Мне даже не сразу удалось разглядеть ее, настолько быстро все произошло. Просто какой-то маленький ураган в зеленом пронесся мимо. Девушка оказалась практически на голову ниже меня, тонкая, хрупкая, как фейри.

— Ми Сон-а, — с нескрываемой нежностью произнес мужчина, чуть отстраняя ее, чтобы разглядеть получше. — Это Лиллен. Лиллен, это Ким Ми Сон.

Уточнений ни в отношении статуса Ми Сон, ни в отношении моего статуса не последовало. И мне было дико, почему иностранка не возмутилась по этому поводу. Со мной-то понятно, что ничего не понятно. Но в ее-то случае все куда сложней, чем в моем. Она его будущая жена, в конце концов.

Я внимательно разглядывала Ким Ми Сон. А она разглядывала меня. С интересом, но безо всякой тени враждебности.

О впечатлениях госпожи Ким в отношении меня можно было только догадываться. Я же для себя решила, что она удивительно красива, просто сказочно. И это даже притом, что восточный тип внешности мне не особо нравился. Вся какая-то легкая, воздушная, глаза лисьи светятся лукавством, тяжелые прямые волосы опускаются до пояса.

— Вы такая красавица, — выдала мне иностранная прелестница после тщательного осмотра.

У меня слов не было для ответа. Красота моя в тот момент, что называется, не знала пределов… В зеркало без слез не взглянешь. Да и была я явно старше Ким Ми Сон года на три, и если еще пару лет назад это бы не сыграло никакой роли, то сейчас, когда тридцатилетие с каждым днем приближалось, разница уже стала чувствительной.

— Даже неудивительно, что мой оппа вас выбрал.

Слово «оппа» меня дико смешило, к тому же я не понимала, что оно означает. Скорее всего, какой-то особый статус Кана по отношению к невесте…

— Э? — выдавила я, переводя взгляд с нее на Кана и обратно.

Что значит «выбрал»?

И он, и она только улыбались так, будто знали что-то, чего не знаю я.

— Что ты ей наплел?!

Тот с видом полнейшей невинности заявил:

— Правду. Что ты мать моего ребенка и моя будущая жена.

Замечательно. И почему я все еще не вылетела в окно? И чему так рада эта ненормальная? Неужели Кан Му Ён не врал и Ми Сон только и ждет случая, чтобы разорвать помолвку? Слишком хорошо, чтобы быть правдой… Слишком хорошо.

— Хотите скажу, кто у вас родится? — тут же предложила Ми Сон, руки которой вдруг оказались на моем животе. А ведь еще несколько секунд назад стояла в двух шагах от меня. — Такое чудо!

Я испуганно попятилась. Не хватало еще, чтобы какая-то ненормальная к моему животу прикасалась.

— Ми Сон шаманка, — с гордой улыбкой пояснил мне Кан. — Она много может. Позволь ей прикоснуться.

Узнав, что девушка еще и колдунья, я тут же машинально прикрыла живот руками, пытаясь оградить от возможной угрозы. А если она что-то сделает моему ребенку? Она ведь может. И непонятно, хочет или нет.

— В чем дело? — изумился моему поведению Кан Му Ён. — Не бойся, Ми Сон только поможет. Заодно мы с тобой убедимся, все ли в порядке с малышом. Я очень волнуюсь за него. Тебе слишком много пришлось пережить в последнее время.

Он подошел ко мне сзади, обнял за плечи, чем коварно полностью лишил свободы маневров. И его проклятая невеста тут же оказалась рядом. Я уже хотела кричать и отбиваться ногами. Но… будто кто-то заморозил.

Ким Ми Сон сноровисто задрала на мне майку, ласково приговаривая: «И ничуть не страшно». Ее сухие теплые ладони легли на живот, я испуганно замерла… но ничего не произошло. Вообще ничего. Ни плохого, ни хорошего.

— Девочка, — довольно заявила мне девушка. — Здоровенькая прехорошенькая девочка, которую уже сейчас очень любят. А она любит вас обоих и очень рада, что вы сейчас вместе.

Мужчина за спиной довольно вздохнул, руки на моих плечах сжались чуть сильней. Я почувствовала, как подбородок Кана лег на мое плечо.

— Это эмбрион! Он еще не может мыслить! — возмутилась я, услышав подобную ересь.

Но если это и правда будет девочка… То это же просто замечательно! Маленькая хорошенькая девочка! Мое сокровище!

На лице против воли расплылась идиотская счастливая улыбка.

— Как можно настолько упорно ни во что не верить? — рассмеялась надо мной Ким Ми Сон. — Особенно после того, как эта милая крошка спасла вас обоих?

— Что? — в один голос завопили мы с Каном. Нет, он, конечно, сказал другое слово, но оно наверняка тоже означало «что».

Шаманка оставила меня в покое и отошла назад. Я же тут же принялась одергивать футболку, пытаясь натянуть ее едва ли не до колен. Было ужасно неприятно, что моей кожи касались чужие руки. Да и Ми Сон мне не понравилась с первого взгляда. Слишком хорошенькая, слишком милая, слишком… Все слишком! И я. Небогатая женщина, которая случайно забеременела от чужого жениха… Ненакрашенная и в дешевой одежде. Нет, если бы я сейчас выглядела идеально, возможно, я бы даже смогла испытывать какую-то симпатию к новой знакомой… Но сейчас просто хотелось ее удавить. Только чтобы не крутилась перед глазами…

— Ведь сегодня с вами случилось что-то необъяснимое, верно? — лукаво протянула госпожа Ким, глядя на нас двоих так, будто знала все тайны мира.

Чушь, разумеется. Не знала. Даже миз Коллинз не знала, а она ведь куда сильней этой девчонки.

Очередная шарлатанка… Ну точно просто очередная шарлатанка.

— Научно доказано, что зародыш не в состоянии применять магию, — отчеканила я ей прямо в лицо. Пусть дурит голову кому-то другому. — Да и как может родиться ребенок-маг, если оба родители лишены дара?

Я повернула голову, чтобы понять, каково отношение Кан Му Ёна к сказанному. Но он, напротив, внимал невесте, едва рот не открыв.

Верит. Еще как верит.

— А кто сказал, что ваша дочка маг? — задорно рассмеялась Ким Ми Сон, откинув голову назад.

Я так же смеялась. У Джули манеру подцепила в свое время. Впечатление просто убойное. Вот же зараза.

— И что ты это несешь о моем ребенке? — раздраженно процедила я, разом забыв о любой вежливости.

— О нашем ребенке, — тут же поправил меня Кан.

Я хорошенько заехала ему локтем. Послышался сдавленный стон мужчины. Била я всегда качественно.

— О моем ребенке.

Ким Ми Сон поглядела на нас двоих, покачала головой и заявила:

— Ну как дети, честное слово.

Ага, дети. Дети детей не делают.

— Эта девочка будет особенной. Она уже сейчас особенная. В ней скрыта огромная сила… Однажды этот ребенок изменит мир, — торжественно сообщила шаманка. Ее глаза светились просто ненормальным восторгом.

Мне почему-то сразу вспомнилось Святое Писание и его плачевный финал для главного героя. И захотелось кинуть в паразитку чем-то тяжелым, чтобы выбить из нее этот бред раз и навсегда. Я жду обычного ребенка. Нормального ребенка. Не избранного, не мессию. Просто ребенка. Мою маленькую хорошенькую девочку, мою принцессу.

— Хотите или нет, но все уже предрешено. Это особенное дитя, — не унималась тем временем Ким. — Больше, чем обычный человек.

— Поэтому нас хотят убить? — спросил невесту Кан, прижимая меня к себе крепче, как будто пытаясь закрыть собой от любой опасности. — Ребенок… Наша дочка может быть причиной тому, что на нас открыли охоту?

Ким Ми Сон тряхнула головой и вперилась в меня странным взглядом. Зрачки у девушки были расширенными. И глядела она как будто в пустоту… Жутковатое зрелище. Ненавижу, когда эти доморощенные провидцы внезапно впадают в транс. Это так нервирует.

— Ребенок — причина всему. От начала и до конца. Потому что она должна появиться на свет во что бы то ни стало.

Так я и знала, что ехать к Ким Ми Сон — это плохая идея. Просто чертовски плохая. Мне только для полного счастья не хватало какого-то идиотского пророчества. Тем более что непонятно толком, о чем оно. Шаманка просто подпустила тумана для собственной значимости, а сейчас, должно быть, наслаждается произведенным эффектом, потешаясь надо мной и легковерным Каном. Хотя меня особо не проняло. Вот мужчина оказался действительно впечатлен бредом своей невесты. Ну да, с театральной точки зрения вышло вполне эффектно, можно было даже поаплодировать.

— И ты думаешь, я поверю в такие дурацкие россказни? — ехидно поинтересовалась я у девушки. — Да любая гадалка за полшиллинга наплетет еще больше.

— Лиллен, — попытался было заставить меня умолкнуть Кан Му Ён, но закрыть мне рот не каждому под силу. И уж точно не под силу этой худосочной иностранной знаменитости.

Я только отмахнулась от его вялых попыток меня утихомирить. Уж этой странной девчонке я точно выскажу все, что думаю о ее спектакле.

— Думаешь, стоит заявить, будто ты шаманка, и закатить глаза, как тебе все поголовно будут верить? — стала наступать я на Ким, недобро усмехаясь. — Не смей трогать моего ребенка! Ты, курица косоглазая! У меня родится обычный ребенок! Нормальный! Ясно? И не приплетай тут никакие пророчества!

Хотелось до крови расцарапать смазливое личико Ми Сон, только бы она сказала, что просто соврала и все это было не по-настоящему.

— Простите, Лиллен, — расстроенно вздохнула девушка и покачала головой. То, что на нее накатило пару минут назад, сейчас отступило, и передо мной и Кан Му Ёном снова была только Ким Ми Сон. Нормальная. — Но я сказала вам только чистую правду. Ваш ребенок — это существо, которое может куда как больше, чем все другие люди. И не всем это придется по нраву. Те, кто охотится на вас, просто желают убить именно вашего ребенка в первую очередь. Пытаются не дать ему вовсе появиться на свет.

И вот тут я рассмеялась в голос.

— Не вяжется. Зачем тогда убивать и Кана со мной за компанию? Он что, тоже беременный, что ли? Да и чтобы организовать выкидыш, — на этом слове я поморщилась, будто во рту было что-то горькое, — совсем не обязательно убивать женщину. Это не такое уж и сложное дело.

Ладно еще как-то можно объяснить, чем же не угодила я, но «папочку»-то зачем трогать? Он-то с ребенком моим связан в некотором роде опосредованно.

Шаманка со вздохом покачала головой, признавая собственное поражение:

— Я не знаю, почему преступники пошли именно этим путем. И почему они желают убить вас обоих разом — тоже не знаю. Но как вы можете сомневаться в том, что ваша дочь — особенная? Она ведь спасла вас не так давно, верно? Да и прежде… Пусть тело ее только создается, но дух достаточно силен, чтобы творить неподвластное другим людям.

И опять этот туман, и эти кошмарные формулировки, как будто из реалити-шоу про провидцев. Создатель, как же раздражает, кто бы знал…

— Мы можем остаться у тебя на некоторое время, Ми Сон-а? — попросил Кан, но вопрос прозвучал так, будто в ответе он и не сомневался.

Несмотря на то что я нахамила ей, Ким ответила, ни секунды не колеблясь:

— Разумеется, оппа, как я могу отказать тебе и твоей беременной невесте? Тем более учитывая, что вы оба находитесь в смертельной опасности. Вам нужен отдых.

Или у нее ангельский характер, или она очень сильно любит этого тощего жалкого типа.

— И телефон, — решительно добавила я.

Там ведь Арчи поседеет, когда выяснится, что мы с моим наказанием внезапно пропали из конспиративной квартиры… А седина в тридцать лет моему лучшему другу будет не к лицу.

— Ты хочешь позвонить друзьям? — уточнил Кан немного настороженно.

Я кивнула. Следовало срочно сообщить ребятам, что со мной все хорошо и где сейчас я нахожусь. Они же изведутся наверняка. Да и охрана мне все еще требуется. Ну и не только мне, как жизнь показала.

— Разумеется.

Мужчина осторожно прикоснулся к моему плечу. Было такое ощущение, будто он решил, что я хрустальная и могу рассыпаться в любой момент.

— Лиллен, не звони никому. Нас с тобой слишком уж быстро нашли, — со вздохом сказал Кан, заглядывая мне в глаза.

Сказанное я переваривала минуты две, никак не меньше. Он же не хочет сказать… Нет, такого быть не может! Только не мои парни!!! Они же… В голове у меня такая глупость уложиться никак не могла.

— Они не могли, — твердо отчеканила я, сжав кулаки от злости. — Просто не могли.

Однако моим словам Кан Му Ён не поверил.

— Лиллен, может, они и действительно не могли… Но сама посуди. И суток не прошло, как убийцы уже точно знали, где мы с тобой укрылись. Я не хочу никого обвинять в происшедшем, но… Но и позвонить тебе друзьям не дам. Мы сами со всем справимся. Уедем в Корё, пока все не уляжется. Или… нападавшие говорили на моем языке… Где там у тебя друзья, в Ямато, кажется? Можно и в Ямато пожить до рождения ребенка. Там хорошие целители.

Позвонить он мне не даст. На похищение смахивает все больше и больше… Пусть закатает губу назад, со мной никому справиться не удастся. Я все равно найду способ связаться с друзьями. И я никогда не поверю в то, что они замешаны в покушениях. Мои парни не могли меня подвести. Они никогда не предадут. Мы вместе прошли через такое, что кровное родство и то не даст такой крепкой связи. Кан Му Ён просто не в состоянии понять, какие узы между нами.

Ну ничего. Пусть только потеряет бдительность — я тут же позвоню кому-то из парней. Номера их мобильных телефонов я помнила прекрасно, посреди ночи разбуди, и то скажу без ошибок.

Мужчина, осчастлививший меня ребенком, смотрел крайне подозрительно, явно чуя подвох. Похоже, следить будет в три глаза. Ну да ничего. Вывернусь. Из чистой вредности, а вывернусь.

— Кстати, ты! — повернулась я к Ким Ми Сон, осознав одну немаловажную деталь, которая дошла до меня далеко не сразу. — Какого черта ты меня называешь теперь невестой Кана? Это ведь ты его невеста, не я.

Шаманка улыбнулась. Будто внутри нее кто-то вдруг лампочку зажег. Так и слепило от света.

— Я была его невестой. Му Ён-оппа разве не говорил? Мы с самого начала с ним договаривались, что это лишь прикрытие, пока мы не встретим тех, с кем действительно хотели бы связать свои жизни. Раз он встретил тебя, то наша помолвка уже не имеет никакой силы. И я искренне желаю вам двоим счастья.

Я посмотрела сперва на Ким Ми Сон, потом на тощего паразита и покрутила пальцем у виска.

— Ребята, да вы оба ненормальные. Вы одной национальности. Ваши семьи одобряют ваш брак. Вы отлично ладите. И тут вдруг решили разорвать помолвку только потому, что, видите ли, Кана угораздило встретить меня. Ми Сон, дорогая, он, к твоему сведению, и до меня много кого встречал.

Кан как-то немного смущенно потупился. Можно подумать, будто ему действительно стыдно за то, как он развлекался. А его то ли нынешняя, то ли все-таки бывшая невеста посмотрела на него с укоризной.

— Что поделать… Он не идеален. Но те женщины для оппы не значили ничего. А вы — мать его ребенка, на вас он хочет жениться. И вас он решился познакомить со мной, а это уже о многом говорит.

И все-таки они просто чертовски странные. Оба. И лучше бы они поженились, честное слово. Она всегда будет терпеть его выходки. Потому что в Корё мужа принято почитать. А он станет ее уважать, в том числе и за то, что стоически терпит. Я-то в принципе не способна смолчать, если что-то будет не по мне…

Всегда считала, что связывать себя узами брака лучше с людьми одной с тобой национальности. Так правильней и проще. Куда спокойней, если твой супруг рос с тобой в одних традициях, знает те же сказки, поет те же песни. Строить семью с иностранцем можно либо по большой дурости, либо по большой любви. Любви между мной и Кан Му Ёном не было, так что остается только вариант с дуростью.

— Нужно позвонить твоей матери, — предложила Ким Ми Сон. — Она поможет выбраться вам обоим из Айнвара. Найдет надежную охрану. Да и она будет волноваться из-за вашего исчезновения. А ее волнение…

— И менеджеру Паку нужно позвонить тоже, — вздохнул Кан, морщась, как от сильной зубной боли. — Весь график нарушен. Страшно подумать, какие штрафы на меня наложит агентство.

Тут уже я возмутилась. Ну ладно мать. Мать дурного своему ребенку не пожелает. Но менеджер!

— Никаких Паков! — разгневанно рыкнула я, схватив за грудки мужчину. Ким Ми Сон взирала на это безобразие с растерянностью и изумлением. — Неизвестно, не он ли насвистел про нас с тобой убийцам. Если ты не доверяешь моим друзьям, то у меня вовсе нет оснований доверять твоему менеджеру.

— Менеджер Пак… — попытался было возмутиться Кан, аккуратно, по одному отцепляя от себя мои пальцы. Руки у него были сильными, сильней моих, так что процесс освобождения понемногу продвигался, даже несмотря на мое активное сопротивление.

— Оппа, Лиллен права, — неожиданно поддержала меня шаманка. — А если враг действительно из твоего же агентства? Такое ведь тоже не исключено. Прошу тебя, не стоит звонить менеджеру Паку. Сперва лучше обождать немного, разобраться в происходящем…

Спорить сразу с двумя женщинами актер не стал.

А я… Я неожиданно поняла, как могу дать о себе знать друзьям. И мне вовсе не нужен был телефон или компьютер. Все было предельно просто. И помешать мне Кан Му Ён в этом не сможет.

 

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Позволив Кану и его подружке считать, будто я согласна с их решением, я дала возможность отвести себя в номер. Надо было выждать. Просто выждать немного. Кое-чего эта парочка не знала о моих друзьях. Точней, об одном друге.

Фейри услышит твой голос везде, если звать его по имени.

Через полчаса я пошла в туалет с самым невинным видом. Никто не заподозрил бы, будто я что-то задумала. Как вообще может что-то замышлять девушка с настолько честными глазами? Увидь меня в этот момент тот же Арчи — он бы точно заподозрил что-то неладное. Но ни Кан, ни Ми Сон, разумеется, не знали меня настолько хорошо. Да они вообще меня не знали, если вдуматься…

Оказавшись в уборной, я в первую очередь заперла дверь, включила воду и только после этого вполголоса произнесла:

— Билл Саммерс, чтоб тебя черти побрали!.. Я сейчас…

Продолжать я не стала… Просто стояла и ошарашенно смотрела, как в зеркале проступает до боли знакомая скуластая физиономия друга… А потом он сам появляется в туалете передо мной во плоти.

— Ну ничего себе, — изумленно пробормотала я, на всякий случай ткнув пальцем в плечо Билла. Что он меня услышит в любом случае, я знала. Но даже предположить не могла, что он в состоянии прийти ко мне на зов. Сюрприз, что называется…

Подменыш был передо мной во плоти. Не галлюцинация. Едва удержавшись от восторженного визга, повисла на его шее. Нет, Арчи я была бы больше рада. Но Дэниэлс на такой фокус точно не способен.

— Как ты тут очутился? — решила я выпытать, каким чудом Саммерс такое вытворил. А то, что без чуда тут не обошлось, — это точно. Нечистая сила…

— Ты позвала, — пожал плечами друг, взлохматив волосы. — Ты не удивлялась, что я везде тебя слышу, но удивляешься, когда я пришел на твой зов? Я же все-таки фейри, принцесса. Я еще и не то могу, если захочу. Где мы сейчас? И как ты сюда попала? Квартира, где вы отсиживались, разгромлена. Парни просто по потолку бегают.

Ну еще бы. Они всегда за меня волнуются.

— Мы в отеле. В номере Ким Ми Сон, невесты Кана, — ответила я, открыв воду посильней. Лучше, если эта сладкая парочка не будет в курсе того, что я с кем-то сейчас общаюсь.

У Билла желваки заиграли.

— Так у этой скотины еще и невеста имеется! Да я его в асфальт закатаю и сверху памятник поставлю! Прямо сейчас!

Я только махнула на это рукой.

— Ой, да брось уже. Там все сложно. Как будто его невеста сейчас главная проблема… Нас очень быстро нашли. Практически мгновенно. Понимаешь, что это значит?

— Понял, не дурак, — кивнул фейри, обнимая меня. Он никогда особо сильно не демонстрировал своей привязанности ко мне, так что я даже слегка опешила. Наверное, тоже переволновался. — С тобой все в порядке? С тобой и с ребенком?

— Да целы мы оба. Только эта Ким мне сказала, что деточка у меня не самая обычная ожидается. И что охотятся на меня именно из-за нее.

Надеялась, друг скажет, что все это чушь. Он ведь не человек, видит куда лучше такие вещи.

— Думаю, она права, — подтвердил правоту шаманки дивный. Его сухая горячая ладонь легла мне на живот. — Ребенок и правда будет необычным. Очень необычным. Но ты ведь и так это понимаешь? Малышка уже сейчас показывает и силу, и характер. Твоя дочка.

Я только застонала от отчаяния, зажмурившись.

— Мы с Каном не маги. Оба. Как она может обладать колдовским даром, Билл? Ну ты же понимаешь, что так просто не бывает. Способности передаются по наследству.

Фейри немного грустно усмехнулся и снова обнял меня.

— Так там и речи не идет о магическом даре, принцесса. Это… это что-то иное, более древнее, сильное, сродни моему народу. Кажется, ты умудрилась вляпаться в пророчество, дорогуша. А это всегда увлекательно и жутко.

У меня, можно сказать, горе, а ему увлекательно и жутко. Гаденыш…

Будь все проклято… Если в слова Ким Ми Сон удавалось легко не верить — вдруг и правда всего лишь шарлатанка, то не верить другу у меня не было ни единой причины. Рыцарь Благой Королевы не мог не разбираться в подобных вещах. Он ведь сам — чистая магия, которая облачилась в плоть. Билл не мог ошибиться.

— Спасибо за моральную поддержку, — недовольно процедила я. — Кан думает, что информацию о нас слили именно в участке. Грешит на кого-то из вас троих.

Саммерс нахмурился. В изумрудно-зеленых глазах плеснула ярость.

— А сама-то как думаешь? — тихо спросил он.

— Кто-то в участке — наверняка. Но точно не вы. Вы никогда бы так со мной не поступили. Я в вас не сомневаюсь. Никогда не сомневалась.

Билл солнечно улыбнулся и обнял меня.

— Конечно, мы бы никогда не подставили тебя, принцесса, — тихо произнес он, чуть укачивая меня в объятиях, как будто я была его младшей сестрой. — А этой косоглазой образине я оторву голову и еще чего-нибудь, чем он так дорожит. Тоже мне придумал, чтобы мы — и на тебя покушались. Глупости какие…

Я только хмыкнула. Разумеется, глупости. Такого быть не может.

— Да не надо, Билл, — неожиданно даже для себя самой вступилась я за Кана. — Ты знаешь, он ведь на самом деле не то чтобы и плохой… Пытался меня защищать, как мог. Заботился даже… Он просто… мужчина. Бывает. Твои бывшие про тебя тоже, думаю, не очень-то и ласково отзываются.

Саммерс отстранил меня и пристально посмотрел в глаза, будто пытаясь там что-то отыскать.

— Не влюбилась, — вынес он свой вердикт спустя минуту. — И все-таки защищаешь. Справедливая ты наша.

Ну что поделать… Быть справедливой — это не порок, верно?

— Билл, он ведь был готов умереть, чтобы только со мной и ребенком было все хорошо. Думаешь, после такого я позволю вам и дальше над ним так же издеваться? — насмешливо спросила я, щелкнув по носу подменыша. Тот великодушно позволил мне это сделать. — Он действительно неплохой… Просто так у нас с ним сложилось. Ты же сам понимаешь, как иногда бывает…

Разумеется, фейри все прекрасно понимал. Тоже был тем еще ходоком. И периодически мы с друзьями отмазывали его от разгневанных бывших пассий.

— И вообще, я сама еще на нем не оторвалась как следует.

Саммерс настороженно глянул на меня и спросил:

— Замуж за него пойдешь?

Чего?! От такого предположения меня даже перекосило.

— Лиллен! Ответь! Лиллен, как ты? Все хорошо? — донесся из-да двери встревоженный голос Кан Му Ёна.

Друг закатил глаза, показывая, что он думает обо всей этой заботе. Слава Создателю, говорить он ничего не стал, не желая, чтобы его услышали из коридора. Думаю, мне было бы сложно переварить его очередной едкий комментарий.

— Да! Я сейчас! — поспешно откликнулась я. Будет не слишком приятно, если «папочка» вышибет дверь, чтобы проверить, все ли со мной в порядке. Как показали последние события, этот странный человек вполне в состоянии отчебучить что-то в этом духе. Тоже мне, заботливый возлюбленный, чтоб его черт побрал… — Все нормально.

Потом с паникой посмотрела на Билла. Как же он отсюда выберется незамеченным? Саммерс, кстати, едва у виска не крутил, лично наблюдая всю эту «идиллию».

— Ми Сон заказала ужин в номер! Поторопись! А то остынет!

Создатель! Хотелось головой о стену побиться… Ведет себя, как будто я уже за него вышла. Меня так раньше только родная мать дергала. Ухажеры предпочитали демонстрировать привязанность иначе. И меня это вполне устраивало, кстати говоря.

— Хорошо, я скоро! — поспешно заверила я мужчину, мечтая, чтобы он поскорей отстал.

Фейри едва не ржал. Даже рот себе закрывал для надежности.

— Лил, да ему памятник ставить надо! — шепнул он мне на ухо. — За сутки выдрессировал! Не думал, что такое в принципе осуществимо!

— Ну еще непонятно, кто кого тут выдрессировал в конечном итоге, — мрачно отозвалась я. — Но в одном он точно прав, что-то у вас в участке не в порядке, раз конспиративную квартиру вычислили в два счета. И это не может быть случайностью.

Саммерс кивнул. В его карих глазах на миг вновь проступила колдовская зелень.

— Вычислим гада, — с полной уверенностью произнес он. — И придавим. Если уж Кану голову отрывать ты запрещаешь, то оторву голову тому, кто на вас настучал. Ты держись только, Лил, хорошо?

Разумеется, я не собиралась сдаваться. У меня только жизнь начинается. Карьера складывается. Ребенок скоро родится.

— Мне пора, — чмокнул меня в щеку полицейский.

— А ты?.. — с надеждой поинтересовалась я. Хорошо бы он сумел так же легко испариться, как и появился. Не через дверь же мне его выпускать?

— Я тем же путем. Не волнуйся, — фыркнул дивный, поцеловав меня в висок.

Коснулся зеркал и исчез.

Я вышла к столу совершенно довольная жизнью, друзьями и даже захватчиками из Корё. Чему немало способствовали просто бесподобные ароматы. Пусть блюда были совершенно незнакомыми мне, но пахли удивительно приятно. Кажется, Ким Ми Сон заказала что-то из своей национальной кухни.

— Надеюсь, не очень остро? — чуть настороженно поинтересовалась я у Кана. — Я не люблю острого.

Тот покачал головой.

— Нет, не очень. Специально для тебя попросили. Но тебе лучше привыкать к специям. В Корё острое готовят постоянно.

Это замечание я уже просто проигнорировала. Устала каждый раз ругаться. Все понятно. Он будет до последнего держаться за идею пожениться. Неприятно было то, что свадьбы желает его мать, а не он. Хотя готова была признать: в последнее время Кан Му Ён значительно вырос в моих глазах. Практически стал мужчиной. Вот только признавать это я пока не собиралась. А может, и вообще не собиралась. Такому самовлюбленному типу не помешает заиметь пару-другую комплексов.

— Лил? — напрягся Кан Му Ён, похоже что-то заподозрив. Что-то явно нехорошее. За то время, которое мы с ним общались, он уже привык к тому, что ни одно его слово не остается без язвительного и злого ответа с моей стороны.

Ким Ми Сон наблюдала за нами с явным интересом, ожидая продолжения беседы. Наверняка уже наслушалась от жениха (или бывшего жениха?) о моем мерзком характере и вызывающем поведении. Ну что же, тогда ее ждет разочарование. Мое настроение было неподходящим для того, чтобы с кем-то сцепиться.

— Что? — невинно спросила я, первой усаживаясь за накрытый стол. Кажется, кто-то успел соскучиться по моему остроумию и теперь упорно напрашивался на новую его дозу.

— Ты чувствуешь себя хорошо? — чуть обеспокоенно спросил меня отец моего ребенка, присаживаясь рядом и заставляя посмотреть ему в глаза. — Почему ты молчишь? Может, тебе налить воды? Или тебе чего-нибудь хочется?

Как курица-наседка, Создателем клянусь.

— Он всегда таким был? — озадаченно поинтересовалась я у Ким Ми Сон. — Да уймись! Я себя прекрасно чувствую, и мне ничего сейчас не нужно! Ешь молча и перестань меня раздражать уже.

Ким заняла место напротив меня, наверное, чтобы обзор был лучше. Она так загадочно улыбалась, что даже становилось не по себе.

— Таким он был раньше только со своей матерью и со мной, — лукаво ответила девушка, подкладывая раза в два больше того, что я съедала обычно. Ми Сон явно не беспокоилась за свою фигуру. Впрочем, она и так была тощая как щепка, наверное, они в Корё все такие. — Но не настолько сильно. Вы — мать его ребенка, Лиллен. У оппы в крови заложено, что нужно заботиться о любимой в положении.

Бедная романтичная девочка… Хотя в том, что Кан обо мне заботится, она совершенно права. Пытается сделать для меня все, что только в его силах. И даже больше. Как же это раздражает…

— Но мы не любим друг друга, — пожала плечами я, накладывая на тарелку еще что-то на вид вкусное, но явно не идентифицируемое для меня. Почему бы ей было не заказать то, что не вводило бы меня в ступор?

На тарелке оказалась гора в три раза больше, чем та, что я поглощала обычно, до беременности. К родам наверняка растолстею… Но что поделать, если я теперь была безумно голодна почти все время?.. Моя кнопка желала кушать. Ну или это я отъедалась за пятнадцать лет жизни впроголодь, оправдывая себя беременностью.

На мои слова последовал недоверчивый и насмешливый взгляд Ким Ми Сон. Ей хотелось верить в историю истинной любви, которая способна побороть все. Добрая девушка, чистая душа, что с нее взять? В ее голове просто не могла поместиться мысль, что вся история началась совершенно банально, просто с постели.

— Мы действительно друг друга не любим, — спокойно уверила я ее.

А Кан почему-то молчал и смотрел в тарелку, как будто бы его версия развития событий несколько отличалась от моей.

— Но как же… ребенок? — недоуменно обратилась ко мне девушка. — Как тогда вы умудрились… Есть же контрацепция, в конце концов…

Я сама задавалась этим вопросом вот уже который день подряд. Ну ладно, я могла быть не в себе, но Кан-то уверял, будто помнит абсолютно все. Почему он не озаботился тем, чтобы наша ночь не имела последствий?

Именно. Идиотская история, которая никогда не произойдет с нормальным человеком. Зато со мной и с Кан Му Ёном это стряслось запросто.

— Ну… — начал было «папочка», и по тону я сразу поняла, что сейчас он будет оправдываться за свое безобразное поведение.

Но если у нас нет чувств и на самом деле мы оба не собирались вступать в брак, то чего ради ему пытаться выгородить себя перед бывшей невестой?

— Иногда такое случается, — только и развела руками я, сама не представляя, каким образом объяснить такую беззаботность. — Хотя я до сих пор не верю, что все произошло именно со мной. Я даже толком ничего не помню…

Ким нахмурилась, будто обдумывая что-то важное и не очень приятное.

— А ты, оппа? Ты помнишь, что тогда случилось? — спросила она у мужчины.

Как будто это имело хоть какое-то значение. Отец моего ребенка затравленно посмотрел на меня, покраснел, потом побледнел, но все-таки ответил:

— Я — да. Все до малейшей подробности.

Разговор сразу стал для меня куда как более интересным.

Ким Ми Сон на минуту замолчала, как будто ей нужно было подобрать слова для очередного не слишком приличного вопроса.

— А кто из вас был больше настроен против общества другого? — зачем-то захотела узнать она.

Какой смысл имелся в ее вопросе, я не поняла, но все-таки честно ответила:

— Я. Меня Кан как мужчина вообще не привлекает.

Краем глаза заметила, как Кан Му Ён пошел красными пятнами от гнева.

— Даже сейчас? — процедил он, коснувшись моей руки.

Пожав плечами, ответила чистую правду:

— Даже сейчас.

На что этот тощий бабник вообще рассчитывал? На то, что после пары более-менее героических поступков я вдруг воспылаю к нему неземной страстью и возведу его в ранг своей эротической мечты? Это он определенно зря.

Сказать, что таким словам Кан не обрадовался — значит, ничего не сказать. Мужчина просто застыл на своем стуле с таким выражением лица, что даже не хотелось думать, что же творится в его голове.

— Ребенок должен появиться на свет, это главное, — пожала плечами шаманка, как будто ее слова все объясняли. — Вы не желали иметь с оппой ничего общего… Поэтому вам немного помогли. Заставили проявить интерес.

— Кто?! — тут же потребовала я сдать виновника всех моих несчастий. Хотелось бы знать, кто повинен в моих бедах.

Шаманка разом как-то растерялась и смутилась.

— Ну, это довольно сложно объяснить человеку, далекому от сакрального… — замямлила Ким Ми Сон.

— Короче, кто мне обеспечил… то есть помог Кану обеспечить мне эту беременность?! — наплевала я на сакральное и прочую дребедень.

Кан Му Ён закрыл лицо руками. И плечи у него затряслись. Вот ведь ржет бессовестно над моей бедой, собака этакая! Ну хоть кого-то радует творящийся в последнее время бред.

— Провидение, — обреченно выдала Ким Ми Сон, тяжело вздохнув. — Это была воля высших сил, Адамс-ши. Против них никто не может идти.

Бред какой-то. Далась моя дочка этим самым высшим силам. Тем более непорочным зачатием как-то даже и не пахнет в моем случае.

— Мы жили в тысячах километров друг от друга. Мы не знали друг друга большую часть жизни и могли бы никогда не встретиться… Мы не любим друг друга. К чему все эти сложности? И одной причины хватило бы, чтобы этот ребенок никогда не появился на свет.

Да… А ведь кое в чем шаманка, может, и права. Чтобы этот ребенок был зачат, действительно требовалось вмешательство высших сил и никак иначе. С Каном я бы в постель добровольно сама точно не легла. Никогда. Ни за что. Да и сам он… Интересно, если бы мы не попали с этим пророчеством в задницу, стал бы он так настойчиво за мной увиваться? Или просто бы принял отказ и уехал? Вряд ли у него мало кандидаток в любовницы.

— А ты? — дернула я за рукав случайного любовника, с которым, оказывается, меня свела судьба в самом прямом смысле этого выражения. — Подумай, я была бы тебе нужна, если бы кто-то наверху не решил, что нам следует оказаться в одной постели?

Хотя на самом деле я подозревала, что уже знаю, какой будет ответ на мой вопрос. Он тоже не был от меня в большом восторге.

— Не знаю… Ты настоящая красавица… Но твой характер…

Осталось только вдохнуть. Сколько раз я слышала о себе именно это. Ты красавица, но с таким характером, что и близко подойти страшно.

— Не обижайся, Лиллен, — практически взмолился иностранец, видя, что я не слишком обрадовалась таким «комплиментам». — Я…

Только махнула рукой. Я на самом деле и не ожидала, будто он начнет беречь мою тонкую душевную организацию. Да и не хотела этого. Лучше горькая и обидная правда, чем сладкая ложь во спасение. Никогда не терпела лжи. Любой лжи.

— Расслабься, Кан. Ты хотя бы не врешь — уже что-то. И теперь мне примерно ясно, что же тогда случилось…

Мы оказались оба не виноваты в случившемся. Просто где-то наверху было задумано, что однажды мы с Кан Му Ёном встретимся вопреки всем обстоятельствам, проведем вместе одну только ночь, и я забеременею. И теперь все это сбылось.

— Вот только хвост тянется все-таки из Корё. Те мерзавцы, что пытались нас убить, они ведь были из твоей страны? — спросила я, вспомнив, как резала слух чужая речь.

Ми Сон подавилась чаем от такой новости. Надо сказать, с выпученными глазами и покрасневшим от удушья лицом она потеряла половину привлекательности, и это немного смирило меня с ситуацией.

— Да. Они были из Корё. И они искали нас обоих. Хотели убить. Меня собирались убить первым. Потом — тебя.

Говорил папочка моего чада так, будто потеря моей персоны для него стала бы большой трагедией.

— И тот, кто приходил за мной в больницу, он ведь тоже был иностранцем, — расстроенно вздохнула я, откинувшись на стуле. Наружу упорно рвалась сытая отрыжка. Но так низко я никогда не паду. — Айнварцы за мной пока не носятся с желанием немедленно убить. Стало быть, пророчество ваше. Или широко известно в узких кругах… Так что ты, паразит, зря на моих друзей грешишь. Парни меня никогда не подставят.

Кан Му Ён закатил глаза в ответ.

— Лиллен, сейчас никому верить нельзя. Только самым близким.

— Так друзья — самые близкие! — искренне возмутилась я.

Паршивец заставил меня повернуться к нему и заявил, глядя прямо в глаза:

— Лиллен, самый близкий для тебя сейчас — это я. И никто больше. Потому что я для тебя и нашей дочки сделаю абсолютно все. Даже жизнь отдам.

Ну да. Я ему верила. Счастливый и любящий будущий отец, черт бы его побрал. Про материнский инстинкт слышали все, но вот инстинкт отцовский был не так чтобы слишком известен. Однако этот самый инстинкт в Кане внезапно проснулся и теперь развернулся во всю мощь. И я даже не знала, радоваться этому или ужасаться.

— Мы и знакомы-то без году неделя, — ядовито заметила я.

Ми Сон смотрела на нас и как-то странно улыбалась. Очень странно. Как будто что-то такое о нас узнала, о чем мы сами не догадываемся.

— А вы точно все еще не влюбились друг в друга? — усомнилась она, когда в нашем с мужчиной споре возникла пауза.

Мы переглянулись и хором заявили с абсолютной уверенностью:

— Нет!

Как будто постоянные склоки — это признак глубоких и сильных взаимных чувств. В нашей ситуации мы стали просто жертвами обстоятельств… И вынуждены терпеть друг друга и даже заботиться о товарище по несчастью. Пусть насчет последнего я особо и не надрывалась. Ведь я — слабая и беззащитная беременная женщина, в конце-то концов.

— Ну ладно. Но если убийцы действительно из Корё, то и пророчество должно быть нашим, — задумчиво произнесла Ми Сон. Ну да, пророчество — это было больше по ее части. — Я попрошу дедушку поискать по архивам. Должно же что-то быть. Если знают преступники, то непременно должен знать еще кто-то…

На этом мы и завершили нашу не самую плодотворную беседу. Я поняла только, что меня угораздило попасть в полную задницу. Причем в не самой лучшей компании.

Ким Ми Сон сразу после ужина пошла звонить родне, а «компания» осталась со мной.

Я посмотрела на измученного Кан Му Ёна и вдруг поняла, что сочувствую ему. Ведь его жизнь тоже пошла под откос просто из-за того, что кто-то там, наверху, по собственному почину завязал на нити его судьбы лишний узел, который свел его со мной. Ведь, в сущности, Кан не такой уж и плохой человек… В нем есть много достоинств. Есть свои желания, свои стремления, от которых он запросто отказался, потому что я жду от него ребенка…

— О чем задумалась? — тихо спросил предмет моих размышлений, присаживаясь рядом.

Я втянула его запах, пытаясь понять, раздражает он меня или нет. Горечь. Полынная горечь и как будто сладковатая нотка на самой грани восприятия. Он не был неприятен, этот запах, скорее наоборот, притягивал, интриговал. И, должно быть, его обладатель мне тоже не был неприятен… Я могла шипеть и злиться, ненавидеть все патриархальные заскоки. Но это ведь не мешало понимать: Кан Му Ён тоже идет на многие жертвы ради ребенка и ради меня, и что его позиция на самом деле не неверная, а просто другая.

Я впущу его в жизнь своего ребенка. Тут уже даже не приходилось сомневаться. Потому что хочу, чтобы моя кнопка видела, как же сильно ее любит папа. Каким бы ни был Кан, но самое главное именно это: он любит моего ребенка до полного самозабвения.

— О том, что ты тоже крупно влип. И, кажется, тебе даже куда хуже, чем мне самой… — с тяжелым вздохом призналась я. Казалось, будто я даже была немного виновата перед ним…

После пережитого вместе с каждой минутой сложней было видеть в этом человеке врага. Потому что уже не хотелось. Я начинала понемногу его уважать. И это удивительно нервировало.

— Ты меня жалеешь? — спросил он, пристально глядя в глаза.

Покачала головой.

— Не умею жалеть.

Даже Беннет, и ту никогда не жалела. Злила, подбивала что-то делать, но никогда не жалела. Жалость душит, заставляет оставаться на месте.

— Это хорошо, — удовлетворенно сказал он. — Все, что я делаю, — это мое решение. Не стоит жалеть меня за мой же собственный выбор.

Ну как же. Сам. Я насмешливо фыркнула, давая понять, что в это не поверила ни на йоту. Черта с два он бы сам добровольно заговорил о свадьбе со мной, если бы его мать тогда не подняла бы этот вопрос. Точней, не поставила нас обоих перед ультиматумом. По собственному почину Кан Му Ён хотел только мелькать в жизни ребенка и помогать финансово.

— Не надо так улыбаться, Лиллен. В конечном итоге решение действительно принял я сам. Я уже давно не ребенок, и довольно сложно заставить меня сделать то, чего я действительно не желаю.

Моя издевательская ухмылка стала еще шире, но я промолчала. Для меня он все еще оставался маменькиным сынком.

— А замуж за тебя все равно не хочу, — сообщила я со сварливой интонацией. — Уж прости, ты, конечно, не такой ублюдок, каким я тебя изначально представляла. Но вот как мужчина не вдохновляешь на более близкое знакомство… Хотя как боевого товарища я тебя даже ценю.

Выражение лица у Кан Му Ёна в тот момент стало таким, будто я ему залепила пощечину по правой щеке, а потом еще и по левой для симметрии.

— И почему же я тебя не интересую как мужчина?

Ох уже этот культурный барьер… Как заставить понять человека, который на родине считается красивым, что тебе он вообще внешне не нравится?

— Кан, я в тебе мужчину даже увидеть-то не могу. Ты же этот… трансвестит! — выдала я ему как на духу. Видео с обесцвеченной косоглазой девочкой за барабанами все еще стояло у меня перед глазами. До смерти помнить буду.

— Это был просто сценический образ!!! — завопил возмущенный до глубины души мужчина. — Я нормальный! И с нормальной ориентацией!

— И в этот образ ты просто замечательно вжился, — не отступала я. — Да на тебе даже сейчас тональника бывает больше, чем на мне! И губы ты красишь! Я сама видела! И глаза подводишь тоже!

Вот лично меня как женщину это оскорбляло.

Актер подорвался на ноги и принялся расхаживать по комнате.

— Это нормально! В Корё — это нормально! И никто там не ставит под сомнение мужественность только на том основании, что человек использует косметику!

Замечательная аргументация. Вот только не для этой страны.

— Но я-то не из Корё! Я айнварка! А ты об этом постоянно забываешь!

Кан вздохнул и снова уселся рядом. Потянулся было, чтобы взять меня за руку, но потом передумал. И правильно сделал.

— Это логический тупик. И культурный конфликт, — заявил он с каким-то странным выражением в голосе.

Ну… В целом он был прав. Мы на все смотрели по-разному. На красоту. На семью. На ответственность.

— И что теперь делать? — как-то апатично спросила я, плохо понимая, к чему он ведет на этот раз. — Да и стоит ли? Мы же друг друга не любим. Зачем связывать себя никому не нужными обязательствами?

Кан Му Ён как-то странно улыбнулся… а потом вдруг поцеловал меня. Вот так взял — и поцеловал, без предупреждения, без какого бы то ни было перехода… Я даже завопить от возмущения не могла, потому что рот мне заткнули одним из самых действенных способов. Ударила его несколько раз по плечам, но то ли недостаточно сильно, то ли Кану было все равно, он впился в мои губы так, будто от этого зависела его жизнь.

Приходилось признать, что Кан умел сделать процесс поцелуя увлекательным. Явно сказывался большой и насыщенный опыт. Если сперва я отчаянно отбивалась, то через минуту уже расслабилась и решила просто насладиться процессом. Тем более что для меня этот злосчастный поцелуй ничего не значил. Насчет него — не могла сказать с полной уверенностью.

Унялся Кан Му Ён не скоро. И… когда он прекратил, я сперва даже ощутила некоторое разочарование и уже после отшатнулась.

— И что? — первым делом спросил он у меня, отдышавшись.

Вопрос был задан с явной надеждой на положительный ответ. Но я не собиралась так его радовать.

— Неплохо для трансвестита, — невозмутимо ответила я, чувствуя, как все еще горят губы. Приятное ощущение, которое я практически забыла. Да, Кан определенно умел целоваться…

Услышав не те слова, на которые рассчитывал, мужчина закатил глаза, поморщившись.

— Лиллен… Ну нельзя же быть настолько… — На этом фразу он благоразумно оборвал, хотя явно на язык рвалась какая-то гадость.

Ну хотя бы сумел удержаться в последний момент. Большинство мужчин после таких фокусов честно высказывали мне свое мнение. Нелицеприятное, признаться.

— Ну?.. — потребовала продолжения я, хитро поглядывая на отца своего ребенка. Каким же эпитетом он меня обласкает? Вдруг услышу что-то новое?

Смотрел на меня мужчина несчастным осуждающим взглядом. Как будто я его только что смертельно обидела и продолжаю это делать и дальше.

— …настолько собой… — с честью выкрутился мерзавец, заправляя мне за ухо лезущую на лицо прядь.

Жест вышел настолько… интимным, что я даже смутилась. Вот поцелуй не вывел меня из душевного равновесия, что самое смешное.

— Кан, это тебе не твои дурацкие сериалы, так что не слишком старайся, — краснея, прошипела я, отодвигаясь. Но мужчина снова притянул меня назад, поближе к себе.

— Так я и не играю, — с улыбкой сообщил он мне. И кажется, паразит был ужасно доволен собой. — Я совершенно серьезен. Совершенно. Все еще думаешь, что я не мужчина?

Ну… Я теперь уже была не настолько уверена в этой своей точке зрения, но и считать человека, которого связало со мной пророчество, этаким альфа-самцом не собиралась. Пусть и список его побед на любовном фронте к этому располагал.

Вернувшаяся вовремя Ким Ми Сон растерянно разглядывала наши физиономии. И под ее испытующим взглядом я с каждой секундой краснела все больше. Как нашкодившая школьница, которую учительница застала с парнем в пустующем классе, честное слово. Словно то, что мы поцеловались с Каном, может быть чем-то непристойным и заслуживающим смущения после того, как я уже от него забеременела.

— Договариваетесь? — чуть растерянно спросила шаманка.

— Нет! — решительно заявила я.

— Как видишь, договариваемся, — куда более уверенно ответил Кан, как-то особенно по-хозяйски целуя меня в висок. За что тут же получил удар локтем в бок и взвыл.

— Л… Лиллен, у меня же они сломаны! — простонал мужчина, сгибаясь пополам от боли. И тут же взвыл повторно.

Вот же черт… И правда ведь сломаны.

— Прости… Не хотела. Забыла… — принялась путано извиняться я, помогая актеру подняться и перебраться на диван.

Ведь и правда не хотела. Точней, не хотела делать настолько больно.

— Садистка… — страдальчески простонал он, позволяя вокруг себя квохтать. — Ты ведь так ребенка сиротой оставишь…

— Ну, может, я того и добиваюсь, — устало вздохнула я, сама не веря в правдивость собственных слов. — Ми Сон, есть что-нибудь обезболивающее? А то и правда загнется.

Девушка к нам предусмотрительно не лезла, позволив самим разобраться с нашими сложными взаимоотношениями.

— Сейчас травок заварю, поможет, — кивнула она. — Получше этой вашей химии. Дедушка сказал, что пророчество у нас действительно есть. Там указано время и место рождения родителей. А ребенок может родиться когда угодно. Единственное условие — он должен быть вашим первенцем.

— Вот почему они еще и меня пытались угробить… — вздохнув, пробормотала я. — Даже если моя девочка не появится на свет, любое другое чадо тоже обычным не будет. И так может продолжаться до смерти одного из родителей.

«Папочка» поднял голову на подушке и спросил:

— А меня-то зачем тогда убивать?

Действительно, его-то чего ради отправлять на тот свет вместе со мной? Достаточно убить одну только меня — и дело сделано. Рожать будет уже некому, стало быть, проблема будет решена.

— А потому что, как выяснилось, есть в самом конце пророчества замечательная строчка, — с усмешкой объяснила Ким Ми Сон. — Ни у кого не выйдет убить мать и ребенка, пока жив отец.

Стекло, которое упало прямо передо мной, но не на меня… Не на меня. Пожар, когда я только угарным газом надышалась… А до этого Кана сильно избили. Хорошо хоть не до смерти…

Я начала истерически хихикать, поняв всю абсурдность ситуации, а потом выдала:

— Кан, поздравляю, ты действительно крупно влип. Они от тебя не отстанут. Никогда.

Думала, что он испугается такой перспективы. А он просто разозлился. Что характерно, на меня.

— Как будто я позволил бы и безо всякого пророчества хоть кому-то тронуть тебя, пока жив. Ты — мать моего ребенка, в конце концов! — воскликнул Кан, порываясь подняться. Пострадавшие ребра, разумеется, тут же напомнили о себе — и страдалец, взвыв, снова упал на спину. И уже взвыл повторно.

— Аккуратней же нужно, калека! — зашипела я на него. — Ми Сон! Где там твои травы?

— Если бы не ты, я бы чувствовал себя нормально! Жестокая женщина! — простонал мужчина, не пытаясь больше шевелиться. Все-таки обучаем…

— Подай на меня в суд, — фыркнула я в ответ.

Ну надо же головой думать, прежде чем рыпаться.

 

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

А ведь все-таки, наверное, мужчина… Пусть жалкий, нелепый, но все-таки мужчина. Теперь я даже верила ему, потому что действительно он готов был подставиться, чтобы дать мне хоть какую-то надежду на спасение. Черт его знает, чем руководствовался в тот момент, может быть, как раз той самой моралью Корё, которая так меня раздражает сейчас… Но факт остается фактом: Кан Му Ён готов был умереть ради собственного ребенка. Ну и ради меня за компанию. Пусть и не любил меня… Парадокс. Он, тот, которого я не любила, тот, кто не любил меня, готов был сделать больше, чем иные любящие…

А теперь вот лежит на диване и демонстративно «умирает», всем видом показывая, как же ему нужны поддержка и сочувствие… Приходилось оказывать и то, и другое. В разумных пределах.

Вот же герой полудохлый… Лучше бы лежал и не дергался. Пока совсем коньки не отбросил. Но что-то подсказывало мне: возникни снова опасность, как этот странный человек понесется совершать непосильные для него подвиги.

— Сейчас принесу отвар! Му Ён-оппа! Держись, помощь уже близко! — донесся из другой комнаты веселый голос шаманки.

— Ты… извини, а? — повинилась я перед Каном. Было противно, но просить прощения иногда тоже нужно. — Я правда просто не подумала…

Тот недовольно зыркнул.

— Твое обычное состояние, как я посмотрю… — насмешливо откликнулся он. Был бы здоровым — врезала бы еще раз за такую наглость. А так пришлось сжать зубы и терпеть. — Почему только провидение выбрало тебя в матери этого ребенка?

А вот это уже явный перегиб с его стороны.

— Ну тебя же по какой-то нелепости выбрали его отцом, — не осталась в долгу я. — Кобель косоглазый.

— Стерва айнварская, — мгновенно отозвался он недовольно. Но все равно почему-то получилось необидно. Совсем необидно.

— Да у вас настоящая идиллия! — восхитилась нашим «обменом любезностями» то ли бывшая, то ли не бывшая невеста Кан Му Ёна. Она держала в руках большую кружку, от которой шел пар. — Сейчас мы тебя починим, оппа, и снова будешь скакать.

Дальше мне просились на язык вполне конкретные сравнения, но я решила держать их при себе.

— И вам все равно нельзя вечно у меня отсиживаться, — удрученно вздохнула девушка, помогая выпить пострадавшему от моих рук подозрительное, на мой взгляд, пойло. — Пока тут безопасно. Потому что вариант самый неожиданный. Но потом… Постоянными побегами решить проблему не удастся.

Логика в ее словах определенно имелась. Но вся беда заключалась в том, что и я, и Кан оказались, если вдуматься, совершенно беспомощны против неведомых врагов. Нам было не справиться самим.

— Ми Сон-а, — протянул мужчина, закатывая глаза. Он полностью разделял мою точку зрения, — ты хочешь, чтоб я на пару с беременной женщиной вышел на тропу войны? Я не герой фантастического сериала, одной левой толпу злодеев не нокаутирую. Не этому обучен…

— О, ты умеешь думать! — обрадовалась я такому здравомыслию. А то после стычек с Арчи я начала побаиваться, что Кан Му Ён мог возомнить себя кем-то вроде коммандос.

— И получше тебя порой, — окрысился Кан, но я видела, что он это не всерьез. — Но в полицию обращаться нельзя…

Я тактично промолчала, не просвещая его на тему того, что уже связалась со своими друзьями.

— Лиллен, ты же не планируешь отправить весточку своим друзьям? — похоже, по выражению моего лица заподозрил что-то «папочка». Он уже немного научился понимать меня и мое настроение.

— Нет, — совершенно честно ответила я.

«Я уже успела отправить эту весточку», — добавила про себя и коварно улыбнулась. Хорошо иметь в друзьях фейри. Хотя порой это и напрягает.

Кан Му Ён явно почуял что-то неладное. По крайней мере, посмотрел на меня ой как подозрительно. Но что он мог мне предъявить? Странную улыбку? Вряд ли дорогой родитель моего чада может предполагать, будто я могла без телефона как-то связаться с моими парнями? Тем более в запертом изнутри туалете…

— Но если нельзя обращаться в полицию, то что тогда делать? — растерянно спросила Ми Сон. — Всегда прятаться? Вечно не побегаешь… Проблему надо как-то решать…

И эта говорит дело. Вечно нам не удастся бегать. Найдут. А все то время, которое мы будем прятаться, будет действительно жутким. Вздрагивать от каждого шороха. Да и как нам это удастся? Кан должен вернуться на сцену. Я — в свой офис. Да мне и рожать нужно в нормальных условиях, а не на бегу.

— Замкнутый круг.

— Нет, если поверить моим друзьям, — вмешалась я, в красках представляя, как рожаю мою кроху в каком-нибудь фургоне. Ну уж нет. Я на такое точно не подписывалась.

Кан Му Ён посмотрел на меня, как на полную идиотку.

— Они же тебя первые и сдали.

Между прочим, сам редкостный кретин.

Поднялась на ноги, чтобы иметь хоть какое-то преимущество, и отчеканила:

— Кан Му Ён, эти трое — мои друзья. Лучшие друзья. Ради меня они нарушат закон, украдут, убьют, взорвут целый город. Если не доверять им, то, скажи на милость, кому тогда доверять вообще?

Разумеется, мне не поверили. Эти бывшие жених и невеста просто не знают, что такое быть повязанными чужой кровью. Мы с моими друзьями знали. У нас за спиной имелась одна общая страшная история, которая нас скрепила намертво. А еще куча совместных попоек, загулов… О которых теперь придется забыть окончательно. Мамы должны посвящать себя детям, а никак не поиску приключений на свою задницу. Даже если задница еще очень ничего и будет ничего никак не меньше лет пятнадцати.

— Лиллен, информация о том, где мы скрываемся, была известна только полицейским!

— Но ведь не исключительно моим друзьям, верно? — спокойно отвечала я, не желая верить в домыслы о моих парнях. — В участке работает очень много людей… Кто-то из них запросто мог проболтаться… По глупости или по злому умыслу.

— Они и проболтались, — раздался голос четвертого человека. Почти человека. Ну… совсем не человека, если уж говорить совершенно честно.

Билл Саммерс, верный рыцарь Благой Королевы, скотина с ненормальной склонностью к театральным эффектам. Нашел время и место для очередного спектакля, зараза такая…

Подменыш застыл в дверном проеме, будто давая возможность разглядеть его хорошенько. Позёр.

Фейри казался мне куда встрепанней обычного, но при этом ухмылка у него была очень уж довольная. И это явно не понравилось Кану. Хотя Кану появление в нашем временном убежище постороннего, тем более полицейского, в принципе не могло понравиться.

— Как ты сюда попал?

Актер попытался было подорваться на ноги, чтобы дать отпор врагу… Но кто ж ему это позволит? Правильно, никто. Я силой уложила мужчину. Боец полудохлый, прости Создатель.

Подменыш беззаботно рассмеялся. Глаза сверкнули колдовской зеленью.

— Тебе все равно не повторить этого фокуса, — пожал плечами дивный, нагло усаживаясь на первый попавшийся стул. — Пожрать есть чего?

Уж не знаю, по какой причине, но лопал фейри всегда как не в себя и при любой подвернувшейся возможности.

Ми Сон смотрела на моего друга неласково и ой как подозрительно. Наверное, почуяла истинную природу Билла. Стало быть, сильна, паршивка. Его раскусить не так-то уж легко. Я бы скорее сказала, что прежде никто и никогда не выводил его на чистую воду, если Саммерс сам того не хотел.

— Ну ты и наглый, — улыбнулась я приятелю. Тот в ответ шкоднически подмигнул. — Ми Сон, покорми его лучше, а то голодный он совершенно бесполезен. И может сделать гадость.

— Это ваш друг, Лиллен-ши? — подозрительно сощурившись, спросила шаманка, обходя фейри по кругу, как волк перед тем, как кинуться на добычу. Хотя на ее месте я бы не рассматривала Билла как возможную жертву. Он был чертовски могущественным гадом.

Билл подозрительно косился на нее, но большого беспокойства не проявлял. Предсказуемо, учитывая, кто он, но все же следовало быть поосторожней, когда речь заходит о женщинах. Вот один нехороший мужик как-то не подумал, что нежная и трепетная Беннет может в спину нож засадить. И где теперь тот мужик? Поди, черви уже доели.

— Друг, — подтвердила я статус фейри. — Очень близкий. Мы друг другу верим на сто процентов.

— И еще чуть-чуть, — добавил привычно Саммерс.

Это была наша общая на четверых шутка. Верим друг другу на все сто и еще чуть-чуть.

А вот Кан Му Ён явно не собирался мириться с тем фактом, что человек, который причастен к стольким его злоключениям, вдруг оказался рядом. Что ж, я могла понять его чувства.

— Лиллен, убери его отсюда срочно! Он может быть опасен.

Представитель нечистой силы заразительно рассмеялся.

— Да это скорее ты опасен, косоглазый гад, — нагло заявил Саммерс, подбираясь поближе к отцу моего ребенка.

Честное слово, захотелось спрятать бедолагу куда-нибудь. Вдруг у моего друга уже выработалась привычка над ним издеваться? А что? У фейри это легко выходит. Один раз «пошутят», а потом до гробовой доски уже не отвяжешься, так и продолжат развлекаться. Причем не из злобности, а скорее из-за идиотского чувства юмора.

Кан выдал какую-то заковыристую фразу на родном языке и опять попытался подняться на ноги. Мне снова пришлось уложить его обратно…

— Колись, уже менеджеру своему насвистел, где отсиживаетесь? — недовольно вопросил фейри, нависнув над «папочкой».

Мое наказание нахмурилось. Да и я тоже. С чего вдруг Билл завел разговор про того скучного невыразительного типа? Мне он не показался существом, заслуживающим внимания. Обычная кабинетная серость. А то, что шляется хвостом за Каном, так это мелочи, у него работа такая.

— При чем тут менеджер Пак? — напряженно спросил актер.

Он тоже ничего не понял. И был дико возмущен словами моего друга. По глазам видела, что опять собирался подняться, но покосился на меня и уже не стал даже пробовать.

Правильное решение, к слову.

— Так это ему одна курица из наших проболталась, где вас двоих можно найти. Этот типчик явился к нам в участок, и уж так истерил, так умолял… Мол, срочно надо увидеть дорогого нанимателя, дело жизни и смерти… Вот идиотка и слила адрес. А он, гад, как будто знал, у кого нужно спрашивать. Девчонка и не подумала, будто сделала что-то не то, мол, это же менеджер, практически член семьи, как он может навредить… А потом неожиданно выясняется, что кто-то разнес конспиративную квартиру ко всем чертям, а вас и след простыл. Мы с ребятами вас уже даже похоронить успели… Слава Ему, вы оказались куда сообразительней, чем мы все могли рассчитывать. Но сомнений нет, Пак по уши во всем этом дерьме увяз. Если вовсе не утонул…

Какие шикарные новости принес мой дорогой товарищ. Получается, что враг болтался за Каном вот уже несколько лет кряду… Но проявил себя только сейчас, когда мы с ним встретились.

Ну… В целом твареныш безликий даже не соврал… Дело действительно касалось жизни и смерти. В самом прямом смысле.

— Но… Но быть такого не может, — побледнел еще больше актер. — Менеджер Пак со мной уже столько лет… Быть такого не может… Он не мог меня так подставить…

Фейри рассмеялся. Колокольчики зазвенели в голосе, выдавая нечеловеческую суть.

— Так вы же в пророчество угодили с Адамс, верно?

Ой… На меня так гневно уставились, что было впору прятаться под стол.

— Лиллен, я же тебя просил! — искренне возмутился и, кажется, еще и обиделся на меня Кан. — И ты обещала! Ты ему еще и все рассказала! Как ты только могла!

Невинно улыбнулась. Запросто могла.

— Я пообещала уже после…

И ведь ни на йоту не солгала, ни на йоту. У Саммерса научилась. Фейри в совершенстве владеют искусством лгать, говоря чистую правду. Поэтому ни в одной сказке не советуют заключать сделку с Народом Холмов.

— Когда успела, в туалете, что ли?! Там вроде телефона нет. Или есть? Ми Сон?

Фейри закатил глаза, как бы говоря: «Ну что за идиот!»

Ми Сон только вздыхала, глядя на творящееся безобразие, и недовольно хмурилась. Билл ей не нравился. Но, думаю, мало кому могла бы понравиться нечистая сила в непосредственной близости. Разве что мне.

— Оппа, этому… мужчине не нужны телефоны. И двери, как я понимаю, тоже. А вы, Лиллен-ши, могли бы предупредить меня, раз решили привести такого гостя. Это не очень вежливо — впускать в чужой дом подобных созданий.

Стало немного неудобно. Да, засветив перед нечистой силой жилище шаманки, я поступила немного грубо. Но выбора-то все равно не было. Да и не станет мой старый друг пакостить девушке. Он же в целом вполне безопасен. Ну… почти безопасен, если быть до конца честной, но это ничего не меняет.

— Билл ничего дурного не сделает, — с полной уверенностью сказала я. Посмотрела на друга и исправилась: — Ну ничего слишком дурного не сделает. Мы знакомы уже много лет.

Шаманка не прониклась такой рекомендацией. Продолжала так же зло зыркать на Саммерса. Тот только хитро и злокозненно ухмылялся, что тоже доверию особо не способствовало. Мог бы ради разнообразия поизображать хорошего парня. Все-таки ведь он из Благого Двора…

— Я не понимаю, он… твой друг — еще и нечисть?!

Список претензий Кан Му Ёна к Биллу рос с каждой минутой. И что-то подсказывало мне: через некоторое время добавится еще пара пунктов. Уж фейри постарается.

Кан все-таки сел. Поморщился от боли, но сел, не захотел находиться рядом с нечистью в настолько уязвимом положении. Упертый придурок. Никак не может понять, что себя нужно жалеть и правильно рассчитывать силы.

— Ну да, нечисть, и что дальше? — издевательски протянул Саммерс, подходя ближе.

Интонация у него была точь-в-точь как у меня самой. Причем лично я не могла с полной уверенностью сказать, кто кого плохому научил. Процесс у нас был обоюдным.

— С ним ты больше не общаешься! — спустя полминуты размышлений решительно заявил мне Кан Му Ён.

Редкостная наглость. Просто неописуемая, как по мне.

— Да кто ты такой, чтобы решать за меня?! — рявкнула я, а потом вдруг неожиданно для себя самой спросила: — А менеджеру своему ты говорил о моей беременности?

По глазам его увидела, что действительно сказал. Наверное, еще и сразу после моего звонка. Как он мог скрыть такие шикарные новости от менеджера, верно?

— И ведь сразу после этого тебя едва стеклом надвое не перерубило, да, Лиллен? — невинно поинтересовался мой друг. Вот только смотрел он в этот момент на Кан Му Ёна.

От этих слов Кан буквально позеленел. И на его узкой физиономии проявилось такое чувство вины, что мне было самой впору вешаться.

— Ты не рассказывала, Лиллен…

Вот ведь… Сколько трагедии в одной только фразе.

— Не о чем было там рассказывать. Может, просто совпадение, — пожала плечами я, стараясь не навешать на него еще и это. И так уже явно грызет себя почем зря. У Кана ведь действительно не было ни единой причины подозревать того, кто столько лет провел с ним бок о бок.

Фейри, как всегда, решил помешать мне осуществить благие намерения. Ну не ладилось у него с этими самыми благими намерениями никогда.

— Вот до этого с тобой ничего не случалось, а тут стоило о своей беременности сообщить несчастливому отцу, как вдруг тут же со всех сторон посыпались неприятности, — издевательски протянул полицейский, мрачно рассмеявшись. — Ты мою подругу подставил по полной программе, образина узкоглазая. Как думаешь за это отвечать?

Что скажет Кан, я заранее знала. И это мне просто чертовски не нравилось.

— Я собираюсь отвечать за это, взяв на себя заботу о ней до конца дней. Моих или ее. Как получится, — выпятил подбородок этот упрямец. — Я хочу жениться на Лиллен.

— Ну, ты смертник… — оценил широту жеста Саммерс. — Она же любого в гроб загонит, наше белобрысое сокровище. А прикинь, если чадо в нее характером пойдет… Они же тебя на пару просто укатают до полной потери самоуважения. Не страшно? Жена — это тебе не любовница на несколько дней. Это надолго.

Кан после того, как ему расписали такие безрадостные перспективы, дрогнул. Но все-таки устоял.

— Переживу. Я знаю, с кем связываюсь.

Уверенности в голосе слегка не хватало. Но только слегка. Мужик сказал — мужик сделал. Ох уж эти заскоки носителей бракованных хромосом. Почему ему просто не повернуть назад?

— А если я разрешу тебе видеться с ребенком, когда захочешь, ты перестанешь заговаривать со мной о свадьбе? — решила я уступить в малом, чтобы избежать большего.

Кан посмотрел на меня оскорбленно, расстроенно.

— Разумеется, нет! Ребенку будет куда лучше расти с обоими родителями, а не изредка видеть одного из них! Да и ты сможешь больше не работать, следовательно, целиком посвятить себя ребенку. У тебя будет все, что только пожелаешь.

У меня задергался глаз от расписанных перспектив. Нашел, что называется, чем меня соблазнять. Фейри начал тихо ржать над моей бедой.

Если Кан Му Ён надеялся, что меня прельщает перспектива стать домохозяйкой и наседкой, то зря. Не на ту напал. Я не видела себя хранительницей домашнего очага. Совсем не видела. Беннет — та себя нашла в семье и была совершенно счастлива. Но я-то любила свою работу, любила быть самостоятельной…

— Вот не умеешь ты женщин к замужеству склонять. Не пойдет за тебя Лил, — насмешливо протянул фейри, подмигивая мне. — Слабак. Ноги у этих происшествий явно из Корё растут. И пророчество, поди, ваше… Ваше ведь?

Ким Ми Сон согласно кивнула, подтверждая правоту моего друга.

— Может, у нас тоже есть, — неуверенно пробормотала я.

Билл только рассмеялся.

— Лил, принцесса моя, Запад убивает все чудеса, тут не то что пророчеств нет… Тут даже нечисть существовать нормально не может! — отчеканил мне в лицо друг, морщась, как от сильной боли. — Нет… Пророчества — это все с Востока, и только с Востока. Черт… Как же теперь этих уродов ловить? На одни только запросы в Корё уйдут недели, а то и месяцы. И что, мне все это время вас под юбкой у старой ведьмы прятать?! Ай!

Подменыш начал тереть задницу, как будто по ней кто-то ударил со всей силы. Правильно. Нечего говорить о сильной колдунье гадости. Она их слышит так же, как фейри слышит, когда его зовут. Тем более какая же миз Коллинз старая?

— Вот же… — недовольно и почти что обиженно пробормотал Саммерс.

Ну ничему его жизнь не учит. Ведь уже не раз и не два получал за язык от моей начальницы.

— Билл, ты лучше молчи, — от всей души посоветовала я. А то ведь опять ляпнет — и опять же получит. Миз Коллинз обид никому не спускает. Даже своим.

— Но разве нет каких-то способов отследить иностранцев на нашей территории? — устало вздохнула я. — Ну, сделать запросы в миграционную службу, в конце концов.

Саммерс посмотрел на меня, как на полную дуру.

— Куда проще и быстрей будет сделать запросы в Корё. Эти сволочи из миграционной постоянно ссылаются на свою архизанятость и вообще не отвечают.

Черт… Ну как они в этих госструктурах работают-то? Если бы я что-то такое отчебучила, то меня бы начальница первая в окно выкинула. А тут вроде бы служат государству и через него народу, но все равно упорно ставят палки в колеса ближнему своему. Это все, наверное, из-за маленькой зарплаты и низкого самоуважения. Да и вообще, маленькая власть портит быстрей, чем большая.

— И что мне тогда делать? Из страны бежать? — скептически вопросила я.

Уехать куда-то далеко и надолго у меня все равно бы не вышло. Денег слишком мало для этого. Разве что у Кана занять на бедность…

А «папочка» сперва над чем-то задумался, а потом вдруг выдал:

— А нельзя ли тогда просто посмотреть, кто из моих соотечественников прибыл в Айнвар незадолго до меня или в одно со мной время? Они же не могли начать действовать до того, как Лиллен сообщила мне о беременности. Так что по времени отследить их несложно…

Билл посмотрел на меня.

— Ну тебе достался неплохой генофонд, Адамс. Парень с мозгами. Вышибить из аэропорта список пассажиров из Корё будет куда как проще. Косоглазый, очко в твою пользу.

Я ожидала очередной вспышки гнева со стороны актера, но по какой-то странной причине на Саммерса несчастливый отец моего ребенка реагировал вовсе не так бурно, как на Арчи. Вот тот был для Кана как красная тряпка для быка. И это все больше походило… на ревность? Мог ли Кан Му Ён ревновать меня, не любя? Да еще и к моему лучшему другу? Честно говоря, я не знала. Могла только надеяться на то, что нет, не мог.

— Я вообще сообразительный, — пожал плечами мужчина, вновь поморщившись от боли.

Опять стало стыдно за его увечья, которых он, как оказалось, вовсе не заслужил… Ну, возможно, заслужил не все. И не настолько тяжелые.

— Сколько все это займет времени? Вычисление мерзавцев? — по-деловому спросил Кан. — Мне нужно возвращаться к работе.

— И мне… — заикнулась было я, но тут на меня вызверились оба мужчины разом. Ну ладно этот «производитель», но Саммерс-то каким боком?

— Никакой работы! — возмущенно рявкнул Кан Му Ён. И я поняла, что первый раз он повысил на меня голос. Нет, на других-то он раньше при мне орал, но я была до сих пор особой неприкосновенной. — Ты уходишь в отпуск! И будешь заниматься только своим здоровьем! Никакой работы! И никаких переживаний!

Не знаю уж, по какой причине, но на этот раз фейри его полностью и безоговорочно поддержал:

— Лил, хватит с тебя работы. Хотя бы до родов. Да и потом… Младенцам нужна мать, которая рядом, а не мать, которая пропадает на работе и приползает домой к ночи, уставшая.

Да что эти двое понимают в детях…

— А кто будет деньги зарабатывать?! — возмутилась до глубины души я. Нет, «Фейри стайл» выплачивает в подобных случаях приличное содержание, но все же не такое большое, как моя зарплата.

— Отец!!! — возмутился до глубины души актер. — Я женюсь на тебе. Ни ты, ни моя дочка ни в чем не будете нуждаться!

— Я не собираюсь становиться домохозяйкой! — раздраженно воскликнула я. — Ищи себе для этого другую курицу! Которая будет квохтать и регулярно нести яйца!

Билл откровенно заржал над моей реакцией, да и над реакцией Кана тоже. Вместо того чтобы отступить после моих возмущенных воплей, он, наоборот, воодушевился. В глазах моего наказания за все грехи оптом загорелся охотничий азарт.

— А если не буду просить тебя бросить работу, то выйдешь за меня?

Эк его понесло-то… Какие жертвы… А ведь действительно жертвы, если хорошенько вдуматься. У него же на инстинктивном уровне заложено желать, чтобы женщина сидела дома и домом же занималась. И тут вдруг разрешать мне делать все, что только пожелаю, лишь бы согласилась на замужество. Да… Ребенка он явно очень любит уже сейчас, пока у меня даже живота толком не видно.

— Кан, не начинай, а? Мне кажется, я уже сказала свое категорическое «нет» по этому поводу! — отмахнулась я от его слов. Не хотелось вновь начинать спор, который давным-давно пошел на десятый или даже больше круг.

— Ладно, я вижу, что вы двое отлично ладите, — пожал плечами мой друг, явно потешаясь и надо мной, и над Каном. — Мы попробуем вычислить гадов окольным путем. А вы не угробьтесь тут, детки. Лил, будь хорошей девочкой и следи за режимом, хорошо? Кан, позаботься о нашей белобрысой принцессе. И не напирай пока на нее с женитьбой. Женщину нужно огорошивать такими предложениями. Попробуй для начала застать ее врасплох. Вдруг согласится?

Сказав это, фейри рассыпался пригоршней серебристых искр, не дожидаясь, пока я начну возмущенно вопить.

— Нечисть… — недовольно бросила Ким Ми Сон, развернувшись и уходя из комнаты. — Как можно было позвать на мою территорию нечисть?! А если еще заявится?

Ну я бы сказала, что он наверняка еще раз припрется. Билл обожает приходить туда, где его вообще не ждут. Фейри пакостные. На редкость пакостные. Даже если являются твоими друзьями.

— Извини… — тихо вздохнула я. — Не очень красиво вышло…

Не так часто я чувствовала себя неловко, но на этот раз ощущения были именно такими. Невольно подставила человека, который меня выручил. А что, если она теперь нас выставит? У нее есть для этого все основания.

— Ничего страшного, Ми Сон немного поворчит и перестанет. На самом деле она вовсе не сердится. Ми Сон даже не умеет сердиться. Твой друг достаточно… очеловечился, чтобы не доставить больших неприятностей… — попытался успокоить меня в очередной раз Кан, взяв за руку.

Ну что за черт?.. Почему он себя ведет так, как будто мы уже женаты? Зачем разыгрывает идеального парня? Для какой публики поставлен этот спектакль?

— Может, хватит? — устало вздохнула я, поднимаясь на ноги. — Ты же Кан Му Ён, человек, у которого все схвачено. У твоих ног весь мир и столько женщин… Найди для себя более благодарных зрителей. Как только мои парни найдут способ прижать гадов, мы разбежимся в разные стороны. Ты будешь видеться с ребенком так часто, как захочешь. Я понимаю, что ты… уже сейчас трепетно относишься к дочке. Но меня-то можно оставить в покое?

Кан мне не ответил, только забормотал что-то недовольно на своем языке, напрочь отказываясь переводить. Стало быть, точно говорил какие-то гадости обо мне…

В кои-то веки для меня день прошел спокойно. Мирно. Тихо. Безо всяких странных происшествий. Мне не нужно было нервничать. И именно это заставляло нервничать. Потому что слишком уж хорошо, чтобы оказаться правдой. Слишком. Я отвыкла от таких минут отдыха. И не только из-за последних событий. Работа в «Фейри стайл» тоже не была фунтом изюма, если вдуматься. Я принадлежала до последней капли крови журналу и миз Коллинз, но вовсе не принадлежала себе самой. Поднималась до восхода солнца, чтобы еще до начала рабочего дня выполнить пару десятков мелких и крупных поручений. Уходила с работы только тогда, когда сделано было все до последней мелочи. Я любила свою работу. Но это была любовь от безысходности, потому что больше любить было и нечего. И некого. Разве что друзей. Тех, кто рядом, тех, кто жил за тысячи миль от меня.

Последние года два думала, будто семья не для меня. Я не создана для того, чтобы быть женой, матерью… О ребенке изредка еще задумывалась, но о муже всерьез уже давно нет. А потом — беременность… И стало понятно, что материнство из возможных перспектив в далеком будущем стало будущим самым ближайшим… Теперь вот еще замуж зовут…

Что будет, если согласиться? Вот так просто — взять и согласиться. И получить то, чего у меня раньше не было, то, чего я на самом деле никогда не хотела… Тогда я буду просто не одна. Моя детка, моя кнопка — это то чудо, о котором буду заботиться я. А вот Кан — он наверняка будет заботиться уже о нас обоих.

Но он и попросит от меня многое. Я буду принадлежать этому мужчине так же, как принадлежала до этого только одной лишь работе. Если не больше. Даже если я не полюблю его, да и он не полюбит меня, все равно это будут обязательства для обеих сторон. Брак — это всегда непросто… Так говорила в минуты откровенности Беннет, устало вздыхая. А у нее все складывалось куда лучше, чем у всех остальных, кого я знала. Значит, у других должно быть еще хуже. К «другим» можно смело причислить и меня саму.

— Мне не нравятся твои мысли, — услышала я голос Кан Му Ёна позади себя. Он поднялся на ноги и встал так близко, что мог бы обнять, если бы захотел. Но учитывая, как я недавно врезала ему по ребрам, вряд ли он рискнет выкинуть что-то подобное в ближайшие… несколько лет.

Передернула плечами. Неприятная тема. И дурацкий разговор.

— Как будто ты можешь знать, о чем я сейчас думаю… — недовольно проворчала я, старательно глядя в окно.

Погода была действительно мерзкой. Скоро, наверное, пойдет дождь… Тучи висели так низко, что непонятно, почему идущие по улице люди не задевали их головами.

Мужчина рассмеялся.

— Я достаточно сообразителен и наблюдателен, чтобы понять ход твоих размышлений. И мне все это не нравится. Ты уже заранее поставила крест на нас.

У меня из горла вырвался тихий рык.

— Нет никаких «нас», — буркнула я, понимая, что еще немного и просто возненавижу его за такую проницательность.

Чем больше он давил, тем меньше мне нравилась идея совместной жизни с Кан Му Ёном. Даже теоретически. Я не исключала возможности того, что как только он наденет мне кольцо на палец, то мигом вся эта шелуха слетит. Охотник потеряет интерес к пойманной дичи. И я получу на выходе такого же мерзавца, каким был мой собственный отец. Я могла бы рискнуть собой. Но не моей кнопкой. У нее будет все лучшее. Лучшая одежда, лучший дом, лучшее образование. Лучшие родители. Пусть даже в единственном числе.

— Кто тебя так напугал? — задал чертовски правильный вопрос Кан.

Я почувствовала его дыхание на своей шее. Если бы он поцеловал меня в тот момент — я бы его по-настоящему изувечила. Но, похоже, Кан Му Ён уже уяснил правила безопасности при общении со мной.

— Ведь кто-то же тебя напугал настолько сильно, что ты сперва видишь во мне врага, а уже потом все остальное, — продолжил он.

Дождь все-таки пошел. Полил сплошной стеной, как будто начинался второй потоп. А что? Человечество достаточно нагрешило за последнюю пару тысяч лет. Очередная кара Создателя была бы вполне уместна.

— Если ты надеешься, что сейчас будет слезливая исповедь в духе ток-шоу для домохозяек, то можешь даже не мечтать. Не будет. Я не собираюсь рассказывать тебе о своем прошлом.

— Все равно ведь потом узнаю, — безразлично отозвался он. — Рано или поздно. Так, может, лучше будет, если расскажешь все сама?

— Откуда ты можешь узнать?

— Наведу справки. Расспрошу твоих друзей. Есть множество способов узнать требуемое.

Я стоически молчала. Целых пять минут.

А потом выпалила, зажмурившись:

— Мой отец изменял матери. А еще сильно пил и бил нас обеих. Мама бросила его, когда я была маленькой. Узнал все, что хотел?

Сказать удалось буднично, без надрыва. Все бывает. Думаю, у тысяч людей по всему миру была похожая история. Кому-то доставалось еще больше. Я на самом деле легко отделалась. Мама вовремя решила унести ноги от пьяницы-мужа.

Все-таки обнял. А я даже не решилась ему врезать. Во-первых, он тогда действительно может коньки отбросить, во-вторых… Это ведь было приятно, когда вот так кто-то решил поддержать, может быть, даже утешить. Меня чертовски долго никто не утешал. Даже когда я в этом особенно сильно нуждалась. Отчасти сама виновата, разумеется… Кто будет пытаться помочь тому, кто кажется достаточно сильным, чтобы выдержать все?

— Скорее узнал то, что ты в состоянии рассказать, — ответил отец моего ребенка с ноткой удовлетворения в голосе. Добился своего и теперь упивается торжеством. Ох уж эти мужчины… — Но прогресс уже пошел. Я не пью. Совсем не пью. И никогда не поднял бы руку на женщину или ребенка. Я вырос с двумя старшими сестрами, так что отношение к прекрасному полу у меня скорее благоговейное.

Ну-ну… То-то он столько лет прыгает из постели в постель.

— Поэтому ты волочился за каждой мало-мальски привлекательной юбкой, которая оказывалась в пределах видимости? — не удержалась от шпильки я.

— Выражал свое восхищение самым правдивым способом, — парировал он без особого стыда. — Почему бы и нет, если я не был связан никакими обязательствами.

— Ты бабник, — припечатала я его. — У тебя это на уровне генов заложено. Ты не способен остановиться.

— Но я честно попробую, — решительно заявил мне Кан, так и продолжая обнимать. Что же, он хотя бы сам верит в то, что сказал. Уже лучше, чем ничего.

В любом случае не стоило сейчас задумываться о будущем. Да и не хотелось. Просто было хорошо и спокойно стоять рядом с человеком, который не считает, что ты сделана из стали и титана.

Не такая уж он и сволочь.

А может, вообще не сволочь…

Каждый может ошибаться… Кажется, я немного ошибалась в нем.

Сбрасывать его руки со своих плеч не хотелось. Как и думать, куда я качусь и насколько глубокой окажется в конечном итоге пропасть, на дне которой я окажусь. Может быть, потому что пришла спокойная уверенность в том, что если я и упаду в пропасть, то снизу в любом случае окажется он.

 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

А потом мы просто сидели вместе и смотрели какие-то нелепые комедии. Заходила Ким Ми Сон, но высидеть в нашем присутствии почему-то смогла только двадцать минут. Заявила, что рядом со мной и Каном удушливая атмосфера. Не поняла, о чем она ведет речь, да и не собиралась понимать. Мы ничего не делали. Вообще ничего не делали. Просто сидели рядом, изредка бросая одинаково язвительные замечания по поводу плохой игры актеров или паршивого сюжета.

У нас кроме всего прочего оказалось похожее чувство юмора. Одинаково злое. Практически невыносимое. Наверное, из-за него шаманка и сбежала в конечном итоге, что-то раздраженно буркнув. Ну что поделать? Не всем же на этом свете быть трепетными романтиками и умиляться чувствам счастливых влюбленных. Меня порой даже от идиллической истории собственной подруги слегка поташнивало, хотя тут уж скорее от зависти.

А комедия и правда попалась совершенно идиотская. Но это никак не мешало получать удовольствие.

Сделать мы сейчас ничего не могли. Следовало просто сидеть и ждать, когда наши проблемы решит кто-то другой. Хотя бы те же полицейские. Мы оба не были супергероями и могли только красиво сдохнуть в противостоянии с превосходящими силами противника…

Но я верила, что друзья все решат. Как и всегда решали мои проблемы, а я — их. Друзья… Друзья — это лучшее, что есть в моей жизни. После дочки, разумеется. Нужно просто подождать немного. Подождать…

Когда уже стемнело, все резко изменилось. Настолько резко, что у меня даже под ложечкой засосало от испуга. Я как раз расслабилась, разнежилась во временной безопасности нашего укрытия. Кан по моей просьбе включил «Реальную любовь», фильм, который я обожала даже несмотря на то, что никогда особо не ценила пасторальности и сентиментальности во всех их проявлениях. Мой мир был почти совершенным. Почти. Но мне даже это «почти» нравилось.

К сожалению, моя жизнь, наверное, по определению не может быть счастливой. Обязательно нужно, чтобы кто-то все испортил. И обычно все портят именно мои друзья. Приоритет был у Билла. Подменыш прекрасно подгаживал, порой сам того не желая.

— Сладкая парочка, подъем! Собираем манатки, вам нужно как можно быстрее убираться отсюда! — уничтожил напрочь всю хрупкую гармонию момента в очередной раз появившийся из пустоты Саммерс.

На этот раз он возник в снопе искр, даже не пытаясь скрыть свою нечеловеческую природу. Его глаза были изумрудными и как будто даже слегка светились. Похоже, подменыш наслаждался возможностью побыть полноценным фейри. Хотя бы немного.

За друга я была рада. За себя — нет.

Кан вздрогнул и почему-то отсел от меня чуть подальше, хотя до этого мы всего лишь соприкасались коленями. Как будто бы в том, что мы с ним сидели рядом, было что-то неуместное или же неприличное.

— Что стряслось? — встревоженно спросила я у Билла, готовясь к самому худшему.

В последнее время я привыкла бояться.

Саммерс беспомощно развел руками, показывая, что ничего не может поделать с принесенными дурными новостями.

— Мы немножко походили за эти самым Паком, немножко подергали за ниточки приезжих из Корё…

И, похоже, додергались…

— А почему нам нужно делать ноги из номера Ми Сон? Что вы натворили? — настороженно спросил Кан Му Ён, поднимаясь на ноги. Он двигался все еще неловко, неуклюже. Должно быть, ребра болели сильно. Но мужчина не жаловался мне все то время, которое мы провели с ним вместе, и ни разу не упрекнул за причиненную боль.

Фейри посмотрел сперва на меня, потом перевел взгляд на Кана.

— Потому что они нашли вас. Окопаться у невесты было, несомненно, хорошей идеей, но Пак все-таки знал о ее существовании. И когда ты с косоглазым не появилась ни у твоей матери, ни у его, ни в отеле Кана, то хитро… мордый гад вспомнил, что Ким Ми Сон не так давно прибыла в Айнвар. И предложил дружкам пошуршать в отеле. А догадаться, что один мужчина восточной наружности и одна светловолосая женщина-айнварка, которые прибыли к мисс Ким, это и есть запропавшие Лиллен Адамс и Кан Му Ён, не так уж и сложно на самом деле.

Логично. Все было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Стало быть, вычислили, и пора искать другое безопасное место.

— Мы и Ми Сон втянули в неприятности, — расстроенно пробормотала я, теперь уже точно чувствуя себя виноватой.

За шаманку я тоже волновалась, как ни странно. Не так чтобы сильно, мне она приходилась никем, но я не любила доставлять кому-то неприятности случайно. В особенности хорошим людям. Вот осознанно кого-то подставлять — это совершенно другое дело.

— Ми Сон справится, — с полной уверенностью заявил мне Кан. — И мы с тобой тоже справимся. Куда нам лучше сейчас перебраться? У меня пока нет идей…

У меня их тоже не было. Разве что сбежать из страны куда подальше, сменить имя, сделать пластическую операцию, спрятаться так, чтоб не нашли ни свои, ни чужие… Но я всегда ненавидела прятаться. Слишком гордая для этого. Да и не хотелось мне разрушать всю свою гармоничную спокойную жизнь сейчас, когда мне еще предстоит ребенка вырастить и на ноги поставить. Это ведь требует денег, а значит, и стабильности, и нормальной работы…

У беглецов, разумеется, всего этого быть не могло.

— Вообще, для меня это далеко не так просто, как хочет думать Му Ён-оппа, — недовольно вздохнула Ким Ми Сон, покачав головой. — Но я и не надеялась, что обойдется без проблем, когда соглашалась принять вас у себя. А оставить без помощи оппу с беременной невестой было бы просто подло с моей стороны.

Девушка уже переоделась в уличную одежду. Кажется, ждать дольше она не собиралась. Переезжала прямо сейчас.

— Я меняю отель. Немедленно. Оппа, вы со мной? — довольно щедро предложила девушка, умудряясь каким-то образом сохранять спокойствие. Святая…

Вот я бы на ее месте уже давно вопила и топала ногами, требуя, чтобы мы немедленно исчезли ко всем чертям из ее идеальной до недавнего времени жизни. А Ми Сон еще и снова предлагает помочь.

Все-таки бы лучше Кан Му Ён женился на ней, как и задумывали изначально их родители. Девушка ангельского терпения. И из хорошей состоятельной семьи, с отличным воспитанием. Куда как лучше дочери матери-одиночки из среднего класса.

— Нет, Ми Сон-а. Это будет слишком уж опасно для тебя. Поезжай одна. Тебя они не тронут, нужны только мы двое, — ответил за нас обоих актер.

Я же кивнула, поддерживая его мнение. Не стоит приносить молодой девушке еще больше проблем. Тем более она шаманка, не маг. Если она может легко справиться с нечистью, то перед людьми практически так же беззащитна, как и мы с Каном.

— Идите-ка вы отсюда срочно, девушка. Желательно, куда-нибудь подальше, — махнул на нее рукой Саммерс. — Я этих-то двоих не знаю, как защитить… А если вы еще будете рядом крутиться, то дело вообще труба. Так и до трупов недалеко.

Ким тяжело вздохнула, поморщилась, но не стала спорить с моим другом. Просто крепко обняла Кан Му Ёна, что-то тихо шепнула ему на ухо и вышла.

— Почему бы не встретить гадов здесь? — слегка удивилась я тому, что приходится снова куда-то бежать. Хотелось, чтобы все это кончилось. Как можно быстрей. — Устроили бы засаду.

Тут же получила в наказание щелчок по лбу от Билла.

— Бестолковая! Тут ведь люди кругом. Да и помещений слишком много. Или положим кучу гражданских, или твари разбегутся в разные стороны и черта с два их словишь. Они уже сейчас должны быть очень осторожны, все-таки Пак, которого мы повязали, был их основным информатором. Его потеря не могла пройти незамеченной.

Смутилась. Ну да, ляпнула, толком не подумав, тут фейри абсолютно прав. Хотя все равно было слегка обидно.

Значит, опять бежать. Куда на этот раз? И как быстро? А я, между прочим, беременная женщина. Мне покой нужен…

— Лучше пусть зайдут, посмотрят, что здесь нет уже никого, мы их для себя отследим, а потом по одному аккуратно повяжем. Нельзя подставлять обычных людей. Потом до второго пришествия не отмоемся. А я — так и в прямом смысле. Мне потом наверняка и на милю нельзя будет к храму подойти. Ваш Создатель — он злопамятный…

Больше акцентировать внимание на своих сложных отношениях с высшими силами фейри не стал. Зато принялся нас с Каном поторапливать.

Я чувствовала себя измученной, уставшей, идти уже никуда не хотелось. Но и умирать тоже не хотелось. Хорошо хоть пожитков у нас было кот наплакал, только сумку подхватить, куртки натянуть и обуться. На этом наши сборы и закончились.

Уже у самого порога к нам снова выскочила встревоженная Ким Ми Сон. Я с удивлением заметила, что она едва не ревела. Повисла на шее у Кана, пару раз шмыгнув носом. Крепко обняла меня. Буркнула что-то с очень неубедительным намеком на дружелюбие Биллу. Тот только хмыкнул и плечами пожал. Мол, вообще ни при делах.

На прощанье Ми Сон сунула нам свой планшет со словами: «Может, пригодится еще». Дорогая игрушка, очень дорогая, я на такие в магазине давно засматривалась, но купить — жаба не давала. Да и что мне с таким делать? В игры я не играю, а со всем остальным мобильный прекрасно справляется.

— Береги себя, — с каким-то особенным трагизмом сказал Кан Му Ён, и на этой драматичной ноте мы окончательно распрощались с его бывшей невестой.

Оставалось только надеяться, что встретимся мы в следующий раз всё еще на этом свете, а не на том…

— А теперь перебежками, ребята, перебежками на парковку, — бодро начал командовать нами полицейский, стоило только шаманке покинуть номер. — И главное, не аплодируйте себе ушами, а то так и проклятие словить можно, а то и вовсе пулю. Кстати, о пуле…

Из-за пояса друг торжественно извлек револьвер. Точно из такого же меня когда-то учил стрелять Арчи. Знакомая игрушка. Так и просится в руку. При виде оружия я испытала просто неконтролируемый восторг. Ненавидела быть беззащитной. Зато теперь, с револьвером… О, теперь я чувствовала себя действительно прекрасно.

— Я не особо хорошо управляюсь с оружием, — виновато покачал головой Кан. — Поэтому лучше даже в руки его не брать…

Фейри гадостно рассмеялся.

— А кто тут вообще о тебе говорит, образина? Ты-то явно с пудреницей больше в ладах, а вот Лил и пулю в лоб вкатить может запросто. Верно же, принцесса?

Я взвесила на ладони предложенный пистолет. В руку ложился как влитой. И даже царапины все знакомые… Оказалось, что Саммерс мне привез именно тот револьвер, с которым я когда-то тренировалась. То-то я смотрю, ощущения такие знакомые.

— Еще как могу, — гордо вскинула подбородок я. — Черта с два промахнусь, уж поверь.

— Так что ты поосторожней с ней, косоглазый. Не была бы она такой модной куклой — в снайперы пошла бы. Обычно десять из десяти выбивает как нечего делать. Особенно если злая. У нее от ярости руки не трясутся.

Обреченность в глазах Кан Му Ёна обрела невиданную до этого полноту. Одно дело знать, что со злости потенциальная супруга может нос сломать, и совсем другое — понимать, что если что-то не так, то тебя запросто пристрелят.

— Ну как, все еще хочешь на ней жениться? — откровенно издевался над бедолагой подменыш, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Вот так приходишь после загула, а тебя в дверях жена встречает. И вовсе не со сковородкой. С пистолетом. И как отстрелит что-то. Хорошо, если голову, а если что важнее?

— Хочу жениться, — мужественно подтвердил свои прежние намерения мужчина, пусть и нервно косясь на оружие в моих руках. — Только пусть она сейчас идет впереди меня…

Что ж, насчет хорошего генофонда Саммерс оказался полностью прав. Я жду ребенка не от идиота. Совсем не от идиота.

Я жду ребенка от параноика. Такого же, как и я сама.

Первым проверял, безопасно ли идти дальше, сам Билл. Он обладал поистине волшебным даром не привлекать к себе внимания, если не было нужно. Уж не знаю, откуда такое взялось — из-за его нечеловеческой сущности или из-за службы в полиции.

Под чутким руководством фейри мы спустились по лестнице до самого холла без всяких затруднений (чтоб я еще раз из пентхауса в лобби шла на своих двоих), и вот уже там начались крупные проблемы. Проблем было ровнехонько три штуки, все как одна с косыми глазами, и пиджаки у них так характерно топорщились с левой стороны. Только слепой кретин не заподозрил бы, что гады вооружены.

Мы с Каном спрятались за углом у лифтов, а Билл со скучающим видом прогуливался по холлу, чем приводил в оторопь местный персонал. Отель был первоклассным, а Саммерс выглядел как среднестатистический коп со среднестатистической зарплатой. Паршиво, в общем, выглядел. Словом, живой удар по репутации. Но и по его физиономии можно было заранее предугадать, что без скандала такого не выставишь. А скандалы — они тоже приросту клиентов не способствуют.

— Они его вот-вот вытурят, — тяжело вздохнула я. Тогда, разумеется, друг просто переместится к нам, но если он снова пойдет в холл с той же стороны, то персонал рехнется, а типы из Корё что-то наверняка заподозрят. Они же не круглые идиоты, в конце концов. — И кто тогда поможет нам обойти этих сволочей у выхода?

Кан посмотрел на меня, посмотрел на уныло наматываюшего круги Билла и фыркнул.

— Конспираторы. А на что служебный выход, а? — насмешливо зашептал он мне в самое ухо.

Задумалась… Служебный выход… Ну… да…

— Там нас, скорее всего, тоже ждут, — выдала я в итоге. — Не факт, что пробраться будет легче.

— Но в служебных помещениях постоянно людно. Работники ведь на месте не сидят. Достаточно просто стащить униформу, и никто даже не поймет, что мы чужаки…

Создатель, ну почему этот человек так плохо на меня влияет? Действительно, очень плохо. Раньше я только хамила и рукоприкладствовала, теперь вот еще и воровать начну… Явно качусь по наклонной. В аду мою сковородку уже наверняка поставили на огонь, чтобы раскалилась как следует.

— Ну пошли, что ли. Попробуем, — кивнула я, морально готовясь совершить очередной грех. Хотя грехом больше, грехом меньше… Черти меня в любом случае уже давно ждут.

Фейри я просто позвала. Нет, есть все же положительные моменты в нечеловеческой природе друга, есть. Вот только обычно не удается их разглядеть за вечными шутками дивного, которыми он мог кого угодно достать.

Друг вышел из отеля, сопровождаемый облегченными вздохами персонала, чтобы уже через минуту соткаться прямо из воздуха рядом со мной.

— А нельзя Лиллен так же забрать? — неожиданно спросил отец моего ребенка. Про себя он даже не спросил. — Так ведь будет проще…

— Нельзя, — покачал головой подменыш, недовольно вздохнув. — Она теперь тяжелая из-за ребенка, по нашим дорогам ей никак не пройти. А ты к ним обоим привязан. Ни малейшей возможности… Так что придется ножками, ребятки, ножками. Лил, ты пистолет с предохранителя сняла?

Я кивнула. Сняла. Давно уже сняла. Едва только в руки получила. Опасно? Ну да. Но только потерять пару-другую секунд в критической ситуации тоже будет опасно.

Услышав это, Кан слегка побледнел, даже, можно сказать, позеленел. Оружие в моих руках его явно не радовало. Ну и зря, между прочим. Я действительно стреляла отлично, пару раз даже на стрельбы с полицейскими выезжала, Арчи как-то начальство уломал. Так они сперва подкалывали, заявляли, что я и пистолет — это пусть мило, но совершенно бесполезно. А потом им было стыдно. Потому что большинство отстрелялось куда хуже меня.

— Зачем? — нервно спросил он. — Может, лучше обратно на предохранитель поставить?

Отлично, стало быть, он хотя бы в курсе, что такое «предохранитель». Уже лучше, чем ничего.

— Эх ты, гражданский, — скривился после этих слов приятель, глядя на Кан Му Ёна с брезгливой жалостью, как будто перед ним калека. Несмотря на то что на свет Билл появился в совершенно другую эпоху, когда о порохе и думать никто не думал, с огнестрельным оружием у него сложилась взаимная любовь. Причем настолько сильная, что женщинам не на что было надеяться. — Лиллен, не обращай на него внимания. Слабак и пацифист, мне он сразу не понравился. Просто пошли в служебные помещения вдвоем, попробуем оттуда пробраться на парковку и дать деру. А он пусть делает, что хочет.

Ну, насчет пацифиста я бы поспорила. Бить физиономию Дэниэлсу он рвался как лев.

— Но среди такой толпы народу пройти незамеченными еще сложней, — слегка напряглась я, прислушиваясь к шуму за дверями с табличкой «Не входить. Только для персонала». Оттуда неприятно пахло хлоркой и кондиционером для белья. Дорогим кондиционером. Таким пользовалась горничная миз Коллинз.

Ведь наверняка погонят оттуда, стоит только войти. Даже если удастся спереть униформу.

— Ты идешь с фейри, — хлопнул меня по плечу как всегда до оторопи позитивный Билл. — Не трусь. Те, кто не ожидает нас увидеть, не увидят. Главное, не врежьтесь ни во что, иначе чары разрушатся. А все остальное предоставьте мне.

То есть можно было не переживать особо, что ли? Просто попросить нашего рождественского эльфа применить свое особое колдовство? Ну почему он об этом сразу не подумал, скажите на милость? Тоже мне спаситель.

— Лиллен, не пыхти, — шикнул на меня подменыш. — Это не так-то просто. Да и мне лишний раз не стоит светиться, знаешь ли… Не удивлюсь, если все местные маги потом еще неделю будут по окрестностям Дикую Охоту искать…

— Так ты же вроде из Благого Двора, — недоуменно спросила я.

— Как будто люди запросто могут определить, благой фейри колдовал или нет. А вот Дикая Охота им всегда вспоминается в первую очередь…

Логично…

За дверью действительно оказалась прачечная. И работа в ней, разумеется, кипела. «Плаза» была поистине огромной, так что другого я и не ожидала. В результате мы перемещались по большому залу, заполненному гладильными столами и огроменными стиральными машинами, в манере участников идиотских реалити-шоу, в которых нужно было пролезть через лазерные лучи. Не врезаться в людей или предметы оказалось не так уж и легко. Если мебель и техника покладисто стояли на месте, то люди не замирали ни на единую минуту.

Да и друг к другу Билл тоже запретил прикасаться.

А учитывая, что можно было легко поскользнуться на пролитой воде…

Настоящий ад на земле, словом. Иначе и не скажешь.

Когда мы вышли из прачечной, то я от облегчения даже перекрестилась. И Саммерс тут же недовольно зашипел. М-да… неудобно вышло.

— Ну точно издеваешься, — прошипел раздраженный фейри.

На парковке нас уже ждали. Просто не могли не ждать. Хорошо, что Билл учел этот вариант событий и подстраховался. Он специально одолжил у каких-то знакомых совершенно не засвеченную машину. И мне уже заранее было ее жаль. Наверняка ведь ей достанется если не от преступников, так от нас… А потом Биллу придется объясняться с обездоленными хозяевами. И это объяснение совершенно точно будет не самым приятным, машинка-то новая, едва ли не только-только из салона.

Придется потом просить Арчи, чтобы заплатил за меня. В очередной раз. Я так его скоро разорю. И тогда у меня не будет лучшего друга.

— Если что — куплю хозяевам новую. Лучше, — спокойно уверил Кан, разом решив все проблемы. В том числе и для Дэниэлса. — Для меня это не составит труда.

Хорошо. Значит, хотя бы друга я пока не теряю. Зато пришло понимание, что гордость гордостью, а такой вот Кан тоже в хозяйстве может пригодиться. Удивительное дело…

— Что ж, ты меня успокоил. Тогда можете хоть поджечь эту малышку, — искренне обрадовался фейри.

Я растерялась. Звучало так, будто мы должны будем ехать куда-то без друга.

— Билл? — подозрительно осведомилась я. — Ты что задумал, нечистая сила? Надеюсь, в твои планы не входит гибнуть ради победы добра?

Тот пожал плечами, не отвечая на вопрос. И это мне очень даже не понравилось.

— Вы садитесь в авто и уматываете к чертям.

Полицейский вложил мне в руку ключи от машины и явно от какой-то квартиры. А заодно и бумажку с адресом.

— Я остаюсь здесь и немного отвлекаю вот тех товарищей, которые вас караулят. Не бледней ты так. Я могу исчезнуть в любой момент, а пули у них точно не серебряные, так что мне бояться, в отличие от вас, нечего. Ну, особо нечего. Уже в машине смотрите адрес и едете туда. Ключом откроете квартиру. Это мое место для особых случаев. Только мое. О нем никто, кроме Дэниэлса, не знает. План действий ясен?

Ясен-то ясен… Но все равно как-то страшновато было за друга. Что, если все-таки его заденут? Я не знала, что может сделать с подменышем обычная пуля, пущенная в сердце или голову. Глаза начало предсказуемо щипать. Чертовы гормоны. Когда бы я до этого в нормальном состоянии плакала… А тут устроила на ровном месте мелодраму.

— Лил, спокойно. Тебе еще машину вести. И помни, тебе вообще нельзя плакать. Поэтому живо бери себя в руки.

Взяла себя в руки. Взяла. Куда мне было деваться… Руки, правда, немного тряслись, но я надеялась, что это пройдет. Нет, если придется в кого-то пулю пустить — точно пройдет, тут и сомнений нет. Вот только хорошо бы не пришлось…

— А почему Лиллен должна еще и за руль сесть? — как-то растерялся от такого расклада Кан.

Получалось, что пистолет — мне, машина — мне. Его патриархальная система мышления начала сбоить.

— Потому что ты города не знаешь…

Резонно. Правда, вожу я не очень хорошо… Ну да ладно. Если что — все равно Кан Му Ён оплатит все расходы… Главное, не убиться. Только не убиться. И доехать до нужного места.

— Ну… с Ним, в общем, — измученно вздохнул Саммерс, поморщившись. Поминать Создателя всуе ему было можно только изредка, а не всуе… И все равно последствия были неприятными. — Я пошел… Как услышите, что слишком шумно стало, — уматывайте отсюда, снося все по дороге.

С Биллом мне, честно говоря, было бы куда спокойней, чем с Кан Му Ёном. Саммерс не растеряется, не испугается и точно сделает все, как нужно. Он — коп. И больше того, он воин, рыцарь. Кан Му Ён — всего лишь актер.

— Ладно, принцесса, береги себя, — на прощанье обнял меня Билл и исчез.

Мы ждали минут десять этого пресловутого «шума». Потом раздались крики и стрельба. Я молча взмолилась высшим силам, чтобы они уберегли моего друга. Пусть он и фейри, пусть его существование должно быть противно Создателю… Но, черт подери, на свете есть люди, которые его мизинца не стоят! И ничего, живут! Так почему бы не помочь хорошему парню, забыв про то, что он вовсе не человек.

Меня начало потряхивать от беспокойства за друга. Из всех моих парней именно Саммерс был самым сильным, самым мудрым, самым непредсказуемым… И именно за него я больше всего и боялась. Потому что именно самые сильные часто зарываются, забыв о том, что всему на свете есть предел.

— С ним все будет хорошо, — попытался меня успокоить Кан, осторожно тронув за плечо. — Он явно не умирать шел. Знает, что делает.

С ним все будет хорошо. Все будет хорошо… Я повторяла слова Кан Му Ёна как молитву, убеждая то ли себя, то ли высшие силы, то ли преисподнюю еще заодно. С Биллом не должно ничего случиться. Он же воин. Рыцарь Благой Королевы Мэб, выезжавшей когда-то из-под холмов на белой лошади… Билл живет на свете столько, что я своим человеческим сознанием не могла осознать это.

Выждав пару минут, мы с «папочкой» быстро забрались в машину. Едва лишь пристегнулись — я вдавила педаль газа до упора, рванув с места на полной скорости. Как еще ни во что не врезалась, пока выезжала, ума не приложу.

Разумеется, ублюдки довольно быстро поняли, что добыча ускользнула. Нормальные люди так точно бы с парковки не выехали. Я прекрасно видела в зеркале заднего вида, как кто-то побежал за нашим автомобилем, выстрелил вслед, но уже скорее от досады, чем с надеждой попасть в машину. Билл знал свое дело и обеспечил нам достаточную фору для того, чтобы вырваться. И мы с умом ею воспользовались. Пусть теперь попробуют догнать, чертовы дети.

Я не глядя сунула в руку спутнику бумажку с адресом.

— Прочти. А то я точно в столб впишусь, если сама попробую, — попросила я, лавируя между автомобилей, безбожно подрезая. Добровольно и без крайней нужды никогда не садилась за руль. Теперь в очередной раз поняла почему.

Вслед возмущенно сигналили, но какое мне было до этого дело? Я и раньше-то не слишком ценила чужие интересы, а уж теперь, когда убийцы на пятки наступали, так и вовсе чихать хотела на все правила вежливости вместе взятые. А то, что я курица за рулем и к машинам меня даже на пушечный выстрел подпускать нельзя, я и раньше знала. Могли бы и не говорить.

Актер назвал мне адрес. Слава Создателю, я хотя бы имела представление, где это… Уже удача. Столица была огромной, и далеко не всю ее я успела изучить от и до, но именно этот район хорошо знала. Я там жила в те времена, когда подиум еще казался так близок…

На этот раз нам с Каном предстояло ютиться на окраине. Билл, похоже, подобрал для нас милую халупу, в которой квартируют еще и тараканы с мышами… Нет, может быть, конечно, случилось чудо и кто-то решил привести тот район в пристойный вид… Но что-то не верилось.

Бак был полон, умница Билл все предусмотрел. Наверняка доедем, и не нужно будет нигде останавливаться.

— За нами не увязались? — напряженно спросила я, стараясь ни на секунду не отвлекаться от дороги. Один взгляд в сторону — и мы попадем в аварию, тут даже сомневаться не приходится.

Кабриолет слева был близок… Очень близок. Еще чуть-чуть — и точно бы снесла зеркало. Учитывая цену машинки, владельца бы сердечный приступ хватил тут же, пришлось бы еще и на похороны тратиться. Правильно говорят, женщина за рулем — как обезьяна с гранатой. Вот дайте мне гранату — и все будет нормально. С оружием у меня все ладилось. С машинами — нет.

— Пока все чисто, — оглянувшись, ответил мне папочка моего ребенка. — Лиллен, может, лучше все-таки мне за руль?

Очень хотелось согласиться. Но не факт, что Кан водит лучше. Может, и гораздо хуже… Но в любом случае сейчас останавливаться я бы не рискнула, ведь из-за этого нас могут догнать.

— Плевать, доедем! — рыкнула я, решительно идя на обгон. Зубы стиснула так, что эмаль должна была, наверное, раскрошиться.

Кан Му Ён обреченно зажмурился от страха, явно не желая больше видеть то, что я творю. В благополучный исход нашего путешествия он явно уже не верил.

— Лиллен, будет очень глупо, если убьешь нас ты. Скажи, сколько ты водишь?

Обгон с помощью Создателя удался. Но водитель кабриолета, похоже, был в шаге от сердечного приступа. Ну а нечего покупать такие дорогие машины. Потом одни переживания.

— Пять лет, — отозвалась я, прикидывая, сколько еще ехать. Мой спутник о чем-то поразмышлял про себя и немного расслабился.

И тут я мстительно добавила:

— С большими перерывами.

Стон Кана заглушил звук мотора. И трагизма в голосе хватало на пятерых. А может, и на десятерых…

Но мы все-таки доехали. Не иначе как чудом. Хотя я же чудо должна родить… Вот и везет теперь, несмотря ни на что. Только бампер о бордюр разбила, когда парковалась. Но это уже классика жанра. Блондинка и автомобиль. Как в бородатом анекдоте.

— Поверить не могу, — с облегчением выдохнул Кан Му Ён, растекаясь на сиденье от облегчения. — Живы… Мы все-таки живы… Чтоб я еще раз…

Можно подумать, будто для меня эта поездка оказалась сплошным удовольствием.

— Я не настолько безнадежна, — недовольно буркнула я, заглушая мотор. Руки все-таки тряслись. И изрядно тряслись… Вождение — это точно не для меня. И чтобы я еще раз…

Мужчина погладил меня по голове.

— Разумеется. Но в следующий раз я за рулем.

Прикинула, обижаться или нет… Решила, что на правду не обижаются. Тем более что водила я действительно отвратительно.

— Без вопросов, — с легким сердцем благословила я на водительские подвиги Кана. Все равно автомобили терпеть не могу. За исключением дорогих игрушек, к которым прилагается состоятельный и обеспеченный мужчина, который ведет, разумеется.

Ключи от нашей машины я торжественно передала Кану, и тот поспешно сунул их в карман, как будто боялся, будто я передумаю и потребую обратно. Не передумаю. А если и передумаю, то у меня пистолет, если с помощью него аргументировать просьбу — черта с два откажет. И вот как раз оружие я отдавать не собиралась. Ни за что. Мое. Да и он все равно с ним толком управляться не умеет.

— Ладно, пошли смотреть наш клоповник, — вздохнула я, обреченно оглядывая загаженный двор. Накатила брезгливость.

И мерзкие воспоминания.

Я в таком месте выросла. И потом долго жила, пока думала, что смогу пробиться на подиум. Еле сводила концы с концами, мотаясь с кастинга на кастинг и работая в перерывах, чтобы было на что жить, так что на приличное жилье никогда не хватало. Когда наконец-то появилась нормальная работа в нормальном журнале, я тут же поклялась, что никогда не буду больше жить в таком гадюшнике… Что ж, иногда приходится нарушать клятвы.

Мой спутник смотрел на открывшийся перед ним вид, как святой на бордель. Разве что не крестился. Однако бурно возмущаться иностранная знаменитость не стала, чем немало меня удивила.

— А получше твой друг ничего не мог подобрать? — чуть недовольно спросил Кан, морщась. Ну да. Выглядело паршиво. И пахло не розами. Но что поделать?

Кан Му Ён. Мальчик из богатой семьи, состоятельный мужчина… Он такие места только по телевизору мог видеть.

— В нашем положении выбирать не приходится, — пожала плечами я и пошла в сторону нужного дома. Асфальт если и клали когда-то, то местами и немного. Наверное, чтобы враг не прошел. Поэтому ноги вязли в грязи. Прошедший недавно дождь, про который так легко было забыть в центре города, здесь создал настоящее болото.

В чем прелесть таких районов, так это в том, что здесь никто ничего не видит. Принципиально. Своеобразное правило выживания. Потому что если не то увидел, и уж тем более об увиденном рассказал, то можно запросто и ножом в бок получить.

Звезда Корё обреченно потопала следом. Каждый его шаг сопровождался чавкающим звуком и недовольными комментариями на иностранном языке. Слов я даже не пыталась разобрать. Ну жалуется человек на жизнь и на меня. Пусть даже на иностранном языке, все равно смысл от этого не изменится. Что ж, имеет право.

Клоповник действительно оказался клоповником. Уже в подъезде воняло тем, чем обычно воняет в подобных домах. Канализацией. Старостью. Старой мебелью. Старой тканью. Старыми людьми.

— Надеюсь, мы тут пробудем недолго… — трагично вздохнул отец моего ребенка, оглядывая с беспомощной растерянностью потертый линолеум, линялые занавески на окнах, низкие потолки.

— Не ной, — одернула его я, чувствуя одну лишь усталость. Хотелось спать. И больше ничего. Где спать — было почти что все равно. — Не от нас с тобой зависит. Ты как хочешь, а я устала как собака.

Мужчина спать, разумеется, тоже хотел. Да еще и наверняка гораздо больше меня. Ему ведь и пришлось гораздо хуже в последние дни.

Комната была одна. И продавленный диванчик, который можно было признать годным для сна, тоже имелся только один. Еще несколько дней назад я бы с дорогой душой отправила Кана спать на пол. Однако теперь мне даже было немного жаль его, поэтому оставить парня сидеть на стуле или лежать на полу мне совесть не позволила.

— Черт с тобой, устраивайся рядом, так и быть. Но сам знаешь: что не так — я тебя отделаю почище любого убийцы. К тому же я вооружена.

Кан Му Ён как-то странно хмыкнул и лег рядом, довольно сощурившись. А потом его рука легла на мой живот.

— Кан! — чуть сонно рыкнула я, возмущаясь подобной наглости.

Тело ныло, я была чертовски вымотана, и мне совершенно не хотелось, чтобы меня кто-то трогал. Но и отбиваться я тоже не особо желала. Да и что тут такого странного, в самом деле? Руки на животе — и все. Не лапает же он меня.

— Там моя дочь, — так же сонно отозвался он, едва не мурлыча от удовольствия. — Могу же потрогать собственного ребенка… Как назовем?

Я, не задумываясь, сказала: «Элизабет». Не знаю почему. Просто в голову пришло. Честно говоря, я пока еще не задумывалась над именем для ребенка. Не до того было.

— Кан Элизабет… — задумчиво произнес будущий отец, поглаживая мой живот. — Мне кажется, звучит не слишком хорошо.

Звучало и правда странновато… Фамилия явно все портила.

— Но почему Кан? Элизабет Адамс. Вполне сносно звучит, как по мне… — пробормотала я, тихонько вздыхая.

Приоткрыла глаза и увидела, как Кан Му Ён недовольно нахмурился.

— Я хочу дать ей свою фамилию и растить ее с тобой на равных. И вообще, Кан Ю Ри будет звучать куда лучше.

Кан Ю Ри… Экзотично. Сильно. Звонко. Мне определенно понравилось это имя. Но говорить я ему этого не собиралась. Ни за что.

— Не хочу, — отрезала я, закрывая глаза. — Я сама назову…

Он не стал со мной спорить вопреки моим ожиданиям. Стало быть, нужно было оставаться настороже. Если Кан перестал где-то давить, значит, просто ищет обходной путь.

— Дрыхнете! — прозвучало над самым ухом, и я резко проснулась, как от удара.

На ощупь вытащила из-под себя подушку и швырнула из всех сил в источник звука.

— Арчи, скотина! Как же можно так людей будить, — пробормотала я, мечтая еще о паре часов сна. Ну или о сутках… Да, суток возможно бы и хватило.

Потом пришли воспоминания о последних нескольких днях…

Стоп. Арчи. Но ведь я не дома и даже не у друга. Я в халупе на задворках города.

Рядом кто-то зашевелился. Кто-то явно был Кан Му Ёном. Я даже с закрытыми глазами его узнала. По запаху. Он был уже знаком мне, и он был… спокойным. Неудачное слово, но лучшего подобрать не удалось. Теперь этот запах устойчиво ассоциировался с защищенностью. И, самое страшное, с заботой.

— Лил, мы провели захват пару часов назад. Поганцы собрались на одном из складов торговой компании, у которой тесные связи с Корё. По вашу душу приехало тринадцать человек, помимо этого самого Пака. И захват прошел даже удачно…

Вот после этих слов сон тут же слетел. То есть, пока мы тут отдыхали, гадов уже повязали?

— То есть мы свободны? — первым задал интересующий нас обоих вопрос Кан Му Ён.

Он сидел на кровати и отчаянно тер опухшие глаза. Вид у актера был ужасно заспанный, но уже хотя бы не настолько болезненный, как раньше.

Арчи взирал на моего «совратителя» неласково, мрачно, но без прежней открытой агрессии. Уже что-то. А вот иностранец, к моему удивлению, выглядел как дворовый кот перед дракой. И что ему неймется… Почему именно Дэниэлса так невзлюбил? С Саммерсом такого не было, его Кан худо-бедно, но все-таки терпел.

— Боюсь, что успокаиваться еще слишком рано, — чуть недовольно произнес мой лучший друг, вздыхая.

Так… Еще что-то? Арчи не казался особенно радостным. Что-то все-таки стряслось.

— Двое от нас ушли. Только двое. Но и они проблем могут доставить достаточно. Это ведь фанатики, Лил. Настоящие фанатики. Большую часть уродов мы положили. Они просто отказались сдаваться, сопротивлялись до последнего. Пришлось стрелять на поражение. Верят, будто ты на самом деле носишь под сердцем не ребенка, а какое-то чудовище, чье рождение предвещает конец света…

Мир, стало быть, спасают от моего ребенка, твари. И при этом пытаются убить беременную женщину. Просто обожаю таких борцов за добро, которые пытаются избежать большего зла, совершив меньшее… Никогда бы не подумала, что меня угораздит влипнуть в такую идиотскую историю…

— И что нам теперь делать? — спросила я, чувствуя, как ломит виски. Чертова реакция на стресс… Сперва болит голова, потом начнется сонливость… И ни то ни другое мне сейчас не нужно.

Арчи обнял меня за плечи, грубо отпихнув второго виновника охоты на меня и мой живот. Кажется, тот навернулся, по крайней мере, я услышала болезненный стон, однако даже не стала оглядываться. Я была в тот момент настолько взволнованна, что очередные физические страдания Кан Му Ёна просто не могли меня тронуть.

— Нужно посидеть тут еще немного, — успокаивающе погладил меня по спине лучший друг. — Их осталось только двое. Мы очень скоро повяжем мерзавцев. Ты только подожди немного, принцесса. Ну и ты, косоглазый, тоже подожди.

Опять пытается задирать незадачливого папочку моего ребенка. Вот и чего ради привязался?

— А что там с Саммерсом? — спросила я с тревогой. Из-за фейри у меня сердце было не на месте.

— Плечо нашему дивному прострелили. Но к вечеру будет как новенький. Серебра по его душу у кретинов не нашлось. А свинца он никогда особо не боялся…

Все-таки подстрелили… Шустрые ребята. Не многие могут ранить рыцаря-фейри. Но, главное, он жив… Наш паршивец дивный жив. Это самая лучшая новость, какая только могла быть.

А нам действительно оставалось только ждать. И телефона мне так и не вернули. Вот ведь зараза…

 

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Ожидание выматывает. Ожидание — это мучительно. Я всю жизнь ненавидела ждать, но на этот раз все оказалось даже хуже прежнего. Металась по маленькой комнате, то и дело сшибая что-то на своем пути.

Кан время от времени хватал меня в охапку, усаживал на диван и пытался успокоить, как только мог. Получалось не очень… Долго сидеть я была не в состоянии. При первой возможности вскакивала и начинала бесцельно мерить шагами пол. И цикл повторялся снова и снова. Так несколько часов кряду. Рехнуться можно.

Кан Му Ён долго сохранял спокойствие. Упорно держался за здравомыслие и мне не давал рехнуться… Парню надо было памятник ставить за долготерпение.

Но спустя пять или шесть часов сам подорвался, пересел на подоконник, прижавшись к стеклу, и уставился в окно так, будто от этого зависела его жизнь. Наверное, я его окончательно замучила. Ведь любое терпение не бесконечно.

Тут сразу выяснилось, что биться в истерике, когда на тебя не обращают внимания, совершенно неинтересно. Поэтому я замерла на диванчике, обняв себя за колени. Опять захотелось плакать.

— В этом дворе и должно быть так оживленно? — неожиданно спросил мужчина, поднимая на меня глаза. И выражение в них мне совершенно не понравилось. Это был страх. Страх и обреченность.

— Оживленно? — напряглась я. Встала и подошла к окну, чтобы понять причину волнения.

Двое пьяных мужчин что-то втолковывали друг другу, сидя на лавочке. У каждого было по бутылке, к которым они время от времени прикладывались. Ну явно ведь не кола… Словом, ничего странного я пока не заметила.

— Ты о чем? — чуть растерянно переспросила я. — Галлюцинации, что ли? Головой еще раз где-то сильно ударился и теперь мерещится невесть что?

— Нет! В последние полчаса в этот двор постоянно заходили какие-то люди. Мужчины. И они были слишком хорошо одеты, чтобы жить где-то поблизости. Мне это не нравится…

У меня мурашки по спине побежали. Нет, Кан Му Ён, конечно, тот еще параноик, я это уже успела понять… Но то, что он не идиот, я поняла тоже. Да и в нашей ситуации паранойя — это лучшая стратегия выживания.

— Лиллен, нам с тобой нужно отсюда убираться. У меня очень плохое предчувствие. Слышишь? Мне кажется, они нас уже нашли. Те два ушедших от полиции психа. И они ни перед чем не остановятся, чтобы до нас добраться, — тихо обратился ко мне Кан. Голос у него звучал как-то тускло, невыразительно. — Срочно едем в аэропорт. По дороге закажешь нам по Сети билеты до Ямато. Там отсидимся у твоих друзей. Пусть этих фанатиков осталось лишь двое, но я не хочу тобой рисковать. Вами рисковать.

Я нервно сглотнула. На меня начала накатывать паника. Выбираться из убежища, которое дарило хоть какую-то иллюзию безопасности, не хотелось. Неизвестно, что с нами может случиться за пределами квартиры. Руки сами собой тут же легли на живот, то ли в попытке защитить самое дорогое, то ли я просто хотела получить от своего чудо-ребенка каплю-другую уверенности в благополучном исходе.

— Мне страшно, — безэмоционально сообщила я Кану, чувствуя, как внутри все холодеет от ужаса и, что греха таить, от обреченности.

Кан, которого в последнее время меня так и подмывало назвать по имени (черта с два я это сделаю даже мысленно), обнял меня. Неуверенно, некрепко, но все-таки тепло чужого тела рядом принесло какое-то облегчение.

— Я сделаю все ради тебя и дочки. Слышишь? С вами обеими будет все в порядке.

Он говорил тихо, вкрадчиво, но с той самой интонацией, с какой обычно люди говорят, что земля круглая и солнце встает на востоке. Непреложный факт. Иначе быть не может.

— Ты ведь всего лишь человек. И ты не всесилен… — тихо отозвалась я, утыкаясь носом ему в плечо, вдыхая его запах, впитывая его тепло. Нелюбимый мной, он стал за совсем короткое время кем-то очень близким, дорогим. Тем, в ком я больше не сомневалась… Пора было все заканчивать, пока он не стал еще и нужным.

Все-таки он умеет добиваться своей цели, хитрая косоглазая образина…

Мир вокруг нас замер. Пусть всего на несколько секунд, но замер. И нас было только двое. Точнее, трое. Я уже начала верить, будто наша дочка прекрасно понимает, что вокруг происходит. Понимает и пытается помогать в меру своих сил. Моя храбрая и сильная девочка. Лучшая на свете.

— Если нужно, стану даже всесильным. Стану любым, только чтобы с вами все было хорошо.

Мы просто стояли и молчали пару минут.

— Выходи за меня замуж, Лиллен. Я буду хорошим мужем, вот увидишь, — тихо попросил меня он. — Пожалуйста… Нам не надо расставаться.

Еще не так давно я легко отвечала ему «нет» на такой вопрос.

— Я подумаю. Хорошо?

На этот раз я уже колебалась. С языка упорно не срывалось решительное «нет». Не было уже той полной уверенности, что хуже мужа представить нельзя, пропала она куда-то, будто и не было никогда. И на ее место пришло спокойное понимание, что даже если он действительно будет ходить на сторону после свадьбы, то в некотором роде все остальные достоинства будут искупать этот грех. Он будет делать все для жены и детей. А дочку так и вовсе наверняка будет боготворить и баловать, как настоящую принцессу. Хотела бы я, чтобы моя девочка почувствовала себя принцессой?..

Может быть, правы те, кто твердил мне до сих пор, будто он не самый плохой вариант? Беннет, мама…

— Хорошо, — согласился Кан с явным облегчением, обнимая меня чуть крепче. — Я ведь все равно не отстану, веришь?

— Верю, — недовольно буркнула я, решительно выпутываясь из его рук. Не время для всех этих телячьих нежностей. За нами могут вот-вот явиться убийцы…

Да и поговори мы еще немного, и Кан вытянул бы из меня признание, что я ему уже верю практически во всем. Или даже не практически… Просто верю.

— Нам пора, — твердо сказала я, стараясь не смотреть в его глаза. — Они ведь уже подобрались к нам вплотную. Нужно опередить их.

— Верно, — согласился он, как-то по-особенному нежно проводя по моей щеке.

Чертов сериальный выкормыш, наверное, на съемках подцепил трюк, а потом начал активно использовать. Но почему на меня действуют все эти штампы? Настолько долго не было рядом мужчины? Не любовника, а просто мужчины, который пожелал бы стать стеной между мной и остальным миром.

Сборы заняли меньше пяти минут. Не так уж много имущества у беглецов. Паспорта, кредитки да еще подаренный Ким Ми Сон планшет, с которого мы могли заказать себе билеты прямо в дороге. Заранее покупать их было бы глупо, могут и отследить… Фальшивые паспорта оказались бы полезны… Но увы, у меня в друзьях были копы, а никак не преступники.

Из квартиры я вышла с самым дурным предчувствием. Как будто мы движемся к концу. Никогда не считала себя пессимистом. Но после стольких покушений подряд поневоле пропадают всякие надежды на лучшее.

— Лиллен, взбодрись. Мы с тобой выкрутимся, — с ободряющей улыбкой заверил меня Кан. — В Ямато будет более безопасно. Я уже списывался с твоей подругой. Она сказала, мы сможем пожить в доме ее свекрови. Там-то до нас сложно будет добраться. Прости, использовал твой ящик.

Опешила от такой наглости. Он воспользовался моими логином и паролем, чтобы связаться с моей подругой и попросить ее об одолжении. Нет, какова наглость! Это мои друзья! Моя жизнь! А он влез в нее без моего разрешения. Да и в моем ящике лежит бездна личных писем. Страшно подумать, что он мог про меня узнать.

— Ты совсем совесть потерял?! — вызверилась я, ударив Кана головой по плечу. Не слишком чувствительно, но чтобы понял всю степень моего недовольства.

Мужчина только закатил глаза, демонстрируя, что считает мои претензии глупостью.

— Это же моя лучшая подруга! Как ты только посмел?! — чересчур резко даже по своим меркам вспылила я. Но охватившая меня истерика требовала выхода. Со слезами у меня никогда особо не складывалось, зато перейти на крик получалось легко. Пусть я и понимала, что поступок Му Ёна не заслуживает столь сильного гнева.

Кан, кажется, понял мое состояние, поэтому не стал ни оправдываться, ни спорить, просто подхватил нашу одну на двоих тощую сумку и начал подталкивать меня к выходу, попутно бормоча что-то успокаивающее. Как же он меня раздражал своим постоянным всепрощением, пониманием моих чувств, убийственным спокойствием… Мы с ним совпали до малейших мелочей. Точней, он полностью совпал со мной. Подстроился.

— Откуда ты только такой появился на мою голову? — риторически вопросила я, уже когда мы сели в машину.

— Откуда явился, там таких больше уже нет, — с хитрой улыбкой ответил он. — Лиллен, пристегнись. Ехать придется очень быстро. Будешь говорить мне, где сворачивать.

Скорость я особо никогда не любила. Папе нравилось гонять очень быстро, особенно после того, как немного принимал на грудь. Один раз мы едва не разбились все втроем: он, мама и я. До сих пор становилось не по себе, когда речь заходила о быстрой езде. Но научиться водить все-таки пришлось… на свою голову. На самом деле хорошо, что на этот раз за рулем будет Кан Му Ён.

— Надеюсь, ты хоть нормально водишь? — с легким напряжением в голосе спросила я, вжимаясь в сиденье. Не хотелось бы, чтобы мы случайно разбились по дороге в аэропорт…

— Лиллен, не волнуйся, я отлично вожу. Даже в любительских гонках одно время участвовал. Все будет хорошо.

Он был совершенно уверен в собственных силах. А вот я в нем сомневалась. И очень сильно. И чем больше он разгонялся, тем страшней мне становилось. Настолько, что если бы он не спрашивал постоянно, куда дальше направляться, я бы просто впала в прострацию от ужаса. В голове против воли всплывали слова молитв, которые я, казалось, давным-давно позабыла.

— Просто верь мне, — услышала я голос мужчины. — Все будет хорошо.

И как будто по волшебству — на самом деле поверила. Поверила в то, что он действительно способен спасти нас обоих, способен довести в целости и сохранности до аэропорта.

С четверть часа мы ехали в напряженном молчании, которое нарушалось только вопросами Кана о направлении. Я редко открывала глаза, предпочитая пребывать большую часть времени в тревожной полудреме. Скорость я чувствовала всем телом, она была большой, но не иначе как чудом Кан во все повороты входил очень мягко, по-настоящему профессионально. Не соврал, стало быть, насчет своего водительского мастерства.

— Лиллен, можешь открыть глаза, мы выехали из города. Резких поворотов не предвидится, да и машин тут не очень много. Тебе будет уже не так страшно.

Неожиданно для самой себя послушалась и глаза открыла. Мы действительно уже были к тому времени за городом. Стало быть, до аэропорта оставалось совсем немного.

— Поверить не могу, что нам в конечном итоге удалось… Они же практически взяли нас. И тут вдруг упустить? Не глупо ли?

— Глупо, — согласился Кан. — Очень глупо и странно. Поэтому нам с тобой не стоит расслабляться. Слишком просто… Будем надеяться, что они нас потеряли.

Будем надеяться… Никогда не умела надеяться.

— Они нас потеряли… Но как надолго? — пробормотала я, обхватывая себя за плечи руками. Волна адреналина схлынула, оставив после себя апатию и усталость… Как же хотелось просто спать… В тепле, покое, безопасности… И черт с ним, пусть даже будет Кан под боком. Он не так уж нарушает гармонию моего мира.

— А теперь я бы сказал, что нас опять нашли, — как-то слишком уж безразлично произнес Му Ён. И я отметила, что он необычайно бледен.

Обернувшись, я увидела, что за нами на довольно близком расстоянии следует автомобиль. А учитывая, как Кан гнал, это не могло быть случайностью. Либо нашли, либо вовсе не теряли. Просто ждали, пока начнем из одного безопасного места перебираться в другое. И дождались…

Сердце оборвалось. Получается, мы сами подставились, выбравшись из убежища? Но в квартире до нас тоже легко могли добраться.

Теперь единственный призрачный шанс на спасение — это попытаться оторваться. Слава Создателю, хотя бы машина нам досталась достаточно быстрая. Впрочем, слабое утешение. Эти сектанты достаточно хитры, чтобы что-то не придумать на такой случай… Уж слишком они были последовательны все это время.

А еще я заметила, что в машине, преследовавшей нас, был только один человек.

Истерика подкатывала все ближе и ближе.

Все изначально шло слишком хорошо. Слишком хорошо, чтобы оказаться правдой… Сбежали. Обманули. Вырвались. Черта с два…

Меня затрясло мелкой дрожью. И безумно захотелось расплакаться. Мне еще было рано умирать. Рано! Я еще ничего не сделала, ничего не увидела! Моя девочка должна родиться на свет!

— Лиллен, все будет хорошо, — с просто ненормальным для данной ситуации спокойствием произнес Кан.

Его руки уверенно лежали на руле. Да и сам он казался ни капли не взволнованным. Полностью уверен в себе и собственных силах. Вот только было что-то такое в этом спокойствии ненормальное… Обреченное. Неправильное. И мне казалось, будто я поняла, о чем он в тот момент думал.

— Ты должен выжить, — практически приказала я ему. — Ты же понимаешь это? Ты должен выжить. Ты не посмеешь!..

Бросил взгляд искоса и пожал плечами.

— Как будто я так хочу умирать. Я буду стараться изо всех сил, поверь. Но… ты же понимаешь, кого я выберу, если вдруг придется решать, кому из нас следует остаться в живых?

Он себя не выберет. Я это понимала совершенно ясно. И это было сказано так равнодушно, будто речь шла о прогнозе погоды. Ни пафоса. Ни драмы.

Просто он умрет за нас. Даже не любя.

Я могла понять Беннет и ее ненаглядного, которые рисковали ради друг друга без всякого страха. Эти могли сквозь адово пламя друг за другом пойти не дрогнув. Потому что были влюблены с первого взгляда. И потому что любят до сих пор до звездочек перед глазами. Но у нас с Каном все не так. Это только… долг? Но тогда этот поводок едва ли не крепче, чем взаимная любовь…

— Понимаю. Хотя в моей голове не укладывается почему, — тихо ответила я, закрывая лицо руками. — За что нам все это? Вот скажи, чем мы заслужили?

Му Ён пожал плечами и надавил на педаль газа. Да, у нас имеется неплохое преимущество в скорости. Значит, есть шанс оторваться. Уйти от погони.

— Ну ни ты, ни я не святые, с какой стороны ни посмотри. Если уж мы заслужили друг друга… То почему бы не заслужить и все эти проблемы? Но радуйся, после такого у нас карма явно улучшится.

Потрясающий оптимизм.

— Какое мне дело до кармы, если я почувствую ее изменения только в следующей жизни?! — возмутилась я… и так и замерла с открытым ртом. Вывернувшая из-за поворота фура уверенно шла на таран. И уйти от столкновения нам уже точно не удастся. Слишком большая скорость. Слишком маленькое расстояние. Все было просчитано наперед… От этого нам не спастись.

И не нужно было обладать выдающимся умом, чтобы понять: после столкновения от нашей машины мало что останется. Да и от нас тоже…

Это конец…

Я была уверена, что проклятая фура — последнее, что я вижу в своей жизни. И последнее, что видит Кан Му Ён. Но этот паршивец в последний момент успел резко крутануть руль влево, подставляя под удар водительскую сторону и уберегая меня.

Он и правда легко выбрал, кому из нас двоих стоит остаться в живых. Сделал для меня все, что только мог.

Когда в ушах перестало звенеть, я с изумлением поняла, что все еще жива. И каким-то чудом даже не изувечена. Кан Му Ён действительно сделал для меня и моего ребенка все.

Не помнила, как выбралась наружу из покореженной машины. Ничего не помнила. Как будто не со мной все происходило. С кем-то другим. И не помню, как навела пистолет на человека, который вылез из кабины протаранившей нас фуры…

Или нет… Помню еще… Помню, как горел автомобиль преследователя, слетевший с обочины. Он даже не пытался спастись. Его задачей было загнать нас с Каном в ловушку. Он это сделал. Больше у него не имелось причин жить.

Еще я помнила черные злые глаза водителя фуры, полные торжества, когда он понял, что Кан из автомобиля уже не выберется. И, скорее всего, его уже и в живых-то нет… Нельзя убить меня и ребенка раньше отца. Отец — мертв. Теперь между мной и смертью уже никто не стоял.

— Не расстраивайся, — с жутким акцентом произнес он. — Вы совсем скоро встретитесь с Каном. Все трое будете вместе. И уже никогда не расстанетесь.

Тут мужчина улыбнулся. Так довольно. Практически счастливо. А я только понимала, что Кана… что Му Ёна больше нет на этом свете. Что он больше не дышит. И еще стало совершенно ясно, что я выжить просто обязана. Выжить и родить нашего общего ребенка, нашу кнопку. Чтобы на том свете, когда действительно встретимся, Кан не мог меня ни в чем укорить. Нельзя, чтобы он впустую пожертвовал собой, когда ему и тридцати не исполнилось.

Я вытащила из кармана револьвер и навела его на убийцу.

— Думаешь, сможешь выстрелить в человека? — ухмыльнулся он. — Ну попробуй. Ты даже не попадешь.

Это он о том, что у меня руки должны трястись, потому что я слабая напуганная женщина? Или об очередном колдовстве, которое должно уберечь мерзавца?

Плевать. Все равно всажу в него всю обойму. Спасибо Арчи за то, что когда-то научил меня обращаться с оружием. Сейчас я хотела выстрелить. Выстрелить в человека. Что бы он там ни думал, этот ублюдок, а башку я ему продырявлю. Мне нельзя было умирать. А вот он должен сдохнуть. Прямо сейчас.

Он стоял передо мной и потешался над моей якобы беспомощностью.

— Лучше сдайся, девка. Поверь, тогда умрешь быстрее и легче.

В ответ только оскалилась и нажала на курок. В животе разлилось привычное ровное тепло. Что бы ни случилось, моя дочка со мной и помогает.

«Прости, кнопка, что тебе приходится со мной проходить через все это, — взмолилась я. — Просто у твоей бестолковой матери не осталось никакого выбора».

На курок я нажала почти что с медитативным спокойствием. Время вокруг, кажется, замедлилось настолько, что можно было увидеть, как пуля летит во вражью голову. И я прекрасно понимала, что попала в цель, еще до того, как в голове ублюдка появилась лишняя дырка.

Но на всякий случай выпустила еще пять пуль. И все попали в цель.

Паршивая вышла самооборона, если честно. Больше походило на нападение…

Разрыдалась я в голос, уже когда человек, который хотел убить нас, упал на землю и больше не пошевелился.

Еще бы ему шевелиться со столькими дырками в голове…

Могла бы, наверное, еще долго рыдать, если бы не едва слышный стон, донесшийся из машины, который мигом привел в себя и заставил подорваться на ноги.

Жив.

Жив, задохлик.

Дрищ косоглазый.

Жив!

Я метнулась к нашему покореженному автомобилю, про себя молясь всем известным святым разом. Только бы дождался приезда «скорой»… Только бы дотянул до больницы… Только бы не бросал меня…

Дверь удалось открыть с третьей попытки, сил едва хватило, а после я, трясясь от ужаса, вытаскивала окровавленного мужчину наружу. Он не открывал глаз и даже дышал, кажется, через раз.

С пятой попытки удалось позвонить в службу спасения… Вот теперь руки так тряслись, что планшет Ми Сон, который чудом уцелел в аварии, несколько раз падал на землю… А Кан Му Ён казался таким бледным… И я боялась, что для него это уже конец… Не выдержит больше…

— Кан! Кан, не смей подыхать! Только не так! Ты же еще дочку не видел! Ты же хотел ей сам имя выбрать! Я тебе позволю, только выживи! Ты слышишь?! Выживи! Ты же нужен! Нам нужен! Ей нужен! Пожалуйста, только живи! Не смей меня бросать одну, когда Я вдруг поняла, что с тобой мне лучше, чем без тебя!!!

По дороге в больницу я все время держала его за руку, не собираясь отпускать ни на минуту. Как будто стоит мне это сделать, оставить его, как он тут же уйдет… Навсегда.

— Девушка, вас саму осмотреть надо! Да и молодому человеку нужно срочно операцию провести, — уже в больнице уговаривала меня медсестра, по одному разгибая пальцы.

Я в ответ кивала, но как будто плохо понимала, о чем она вообще говорит. Все звуки доносились, будто через слой воды.

— Лиллен-ши, пойдемте, слышите? — неожиданно оказалась рядом со мной Чхве Ки Де.

Его мама. Она понимала, что я чувствую.

Женщина обняла меня за плечи и помогла дойти сперва до кабинета врача, потом, когда убедились, что я практически в полном порядке, увела меня в коридор, где напоила горячим травяным настоем, который почему-то был при ней в термосе.

Чхве даже не предлагала пойти отдохнуть. Наверняка понимала, что я добровольно не покину больницу, пока не пойму, что все в порядке. Или что все кончено.

— Успокойся, девочка, успокойся, тебе нельзя волноваться, — приговаривала женщина, ласково гладя меня по голове. — Мой сын крепкий. Вот увидишь. Он выживет.

А я просто беспомощно плакала. Ничего не могла с собой поделать.

Сильный… Я слишком хорошо успела разглядеть, как его покорежило в той аварии. Слишком хорошо. Ни единого живого места. Как можно выжить после такого? Даже если ты действительно сильный.

Но ничего этого я не сказала Чхве Ки Де. Пусть хоть одна из нас двоих надеется на лучшее. Потому что помочь нам может только надежда. Или чудо.

Так я и уснула в больничном коридоре в объятиях чужой матери.

Разбудили меня голоса. Кто-то что-то очень энергично втолковывал, но слов я сквозь полудрему не могла разобрать. А потом тепло чужих рук исчезло, и я пришла в себя окончательно.

Возникло понимание: если Чхве ушла, оставив меня, стало быть, операция закончена. И теперь остается только узнать, что с ним…

В ожидании Чхве Ки Де я металась по коридору, как дикий зверь по клетке. Ждать всегда страшней всего. Теперь я понимала, почему Джули отправилась за своим ненаглядным даже смерти в зубы, наплевав на уговоры тогда еще жениха. Она просто понимала, что не выдержит ожидания…

А потом его мама снова появилась. И в ее лице я не видела ни капли радости. Ни единой чертовой капли радости…

Неужели?..

Я стояла перед Чхве Ки Де и отчаянно боялась. Боялась задать тот самый вопрос, самый важный. Боялась спросить, что с Му Ёном. Мое сердце не остановится, если его вдруг не станет. Я смогу жить дальше, заниматься любимым делом, растить дочку, но…

А Чхве стояла предо мной. Безмолвная. Строгая. Скорбная.

— Что?.. — в конце концов спросила я.

— Операция прошла неудачно, — тихо произнесла она.

И что-то у меня внутри в тот момент оборвалось. Моя дочка не увидит папы… На глаза сами собой наворачивались слезы. Ненавижу плакать. И Кана тоже ненавижу. Как только он посмел…

— Он жив, но…

Клянусь, в тот момент я едва не ударила ее. Как можно было меня настолько сильно пугать? В моем-то положении!

— Так он жив?! — не сдержавшись, воскликнула я в голос.

Со всех сторон тут же зашикали. Ну как же. Больница. Нельзя кричать. Я это знала, но как было удержаться?

— Жив, — подтвердила мать Кан Му Ёна. — Но целители говорят, мой сын, скорее всего, никогда не сможет ходить.

На этом месте женщина сделала красноречивую паузу, как будто эти слова должны были все для меня объяснить.

Вот только я все равно ничего не поняла.

— Вы… вам лучше уйти сейчас. Я сама ему все объясню.

Я начала закипать. Какого черта она творит? То тянула к алтарю, несмотря на все мое сопротивление, а теперь вдруг гонит? Теперь, когда уже я сама приняла решение?

— С чего бы это я должна уходить? — зашипела я разъяренной кошкой, уперев руки в бока. — Никуда я не пойду!

Чхве посмотрела на меня с безграничным отчаянием.

— Но вы же теперь бросите его. Будьте милосердной к моему мальчику, не причиняйте ему лишней боли.

И опять эта стерва из Корё все решила за меня. Сперва за меня решила, что будет свадьба, теперь за меня же решила, что я брошу ее сыночка. И почему? Потому что он, вероятно, больше не сможет ходить?! Какая чушь!

— Я не собираюсь бросать его, — отчеканила я, пронзая иностранку практически ненавидящим взглядом. — У меня нет ни единой причины бросать Кан Му Ёна. Не теперь точно.

Похоже, бедную женщину едва не свел в могилу глубокий когнитивный диссонанс. По ее расчетам, я уже должна была испариться из больницы и больше никогда не появляться возле Му Ёна.

— Он же теперь… инвалид.

Вот же непонятливая.

— Для меня это не играет никакой роли, — равнодушно бросила я.

Глаза Чхве понемногу увеличивались.

— Он же даже как мужчина… — пробормотала моя свекровь (и уже не отвертится!), слегка краснея. Не так чтобы сильно, но все же…

Я только вздохнула. Тоже мне велика беда… Нет, я, конечно, молодая здоровая женщина, но не инстинктами едиными жив человек. Есть вещи и куда важней.

— Ребенка мне он уже сделал, на этом его мужской долг можно смело считать выполненным.

Она хотела заплакать. Я совершенно ясно видела, что Чхве Ки Де собирается заплакать. Но она держалась.

— Лиллен-ши… Вы не понимаете… Мой сын… Му Ён не выдержит жалости. В особенности от вас.

Как будто кто-то тут вообще говорит о жалости… Такой функции в моем программном обеспечении не было изначально. Нет. Мной двигал исключительно здравый смысл. И ничего больше.

— Я никогда и никого не жалею. И Му Ёна жалеть не собираюсь. Он — отец моего ребенка. Раньше вам было достаточно этой причины, чтобы требовать нашей скорейшей свадьбы.

Женщина на мгновение закрыла глаза. И одному Создателю известно, что она от меня в тот момент прятала.

— Раньше он был богатым и успешным…

— Богатым он остался и сейчас, — пожала плечами я, не понимая, в чем, собственно говоря, проблема. На что содержать семью у Кана все равно есть.

— И он был здоровым…

— Живой. Голова на месте, — цинично перечислила я. — Остальные функции можно рассматривать как приятное, но не обязательное дополнение. Я его не брошу. Не теперь, когда поняла, что мы с малышкой для него значим.

Чхве стояла передо мной неподвижная как соляной столб и только смотрела с благоговением, не отрываясь, словно на икону в храме. И губы у нее мелко дрожали, как будто она не знала, улыбаться ей или нет.

— Но Му Ён… Он же гордый… Он не позволит…

Демонстративно ухмыльнулась. Не позволит он мне. Как же. Нашелся герой.

— Дочка…

Меня не так чтобы часто обнимали в порыве чувств. Поэтому подобный жест со стороны не так чтобы слишком близкой для меня женщины слегка деморализовал. Но… ведь свекровь ближе матери, так?

— Никуда он не денется, — с полной уверенностью заявила я матери Кана. — Женится как миленький. Я решила — и черта с два он теперь отвертится.

Нужно было действительно идти к нему немедленно. Идти и доказывать, что он мне теперь нужен. Любой. Пускай и увечный. Так ли это важно после всего произошедшего? Как по мне, так не особо. Главное, я поняла, что могу ему верить, как себе. Или даже больше, чем себе…

Оставалось только донести свою точку зрения до пострадавшего. Горький опыт подсказывал мне, что он наверняка чего-то себе уже напридумывал.

Он лежал на больничной кровати. Бледный. Изломанный. Жалкий.

Человек, который еще вчера был на вершине мира, сегодня не мог даже встать на ноги. Глаз Кан не открывал, поэтому не удавалось понять, в сознании он или нет.

— Му Ён? — тихо окликнула я его. Первый раз назвала по имени. — Му Ён, ты спишь?

Минуту ответом мне была только тишина. А потом я услышала:

— Уходи, Лиллен.

О эти сериальные интонации благородного страдальца. О этот проверенный годами сценарий. Зря надеется.

А вот черта с два я уйду! Не теперь, когда успела уже похоронить его!

— Размечтался, — ехидно ответила, нагло усаживаясь на кровати. Все равно сейчас он ничего не почувствует.

— Что ты хочешь? Поиздеваться надо мной? — измученно спросил мужчина. — Я не нужен тебе был здоровым, а теперь… я…

Я мученически вздохнула.

— А теперь ты единственный, кому бы я ответила согласием на предложение руки и сердца. И я от тебя уже так просто не отстану, можешь не рассчитывать.

И тут я увидела то, чего хотела бы никогда не видеть… По щеке Кан Му Ёна, самодовольного, яркого Кан Му Ёна скатилась слеза.

И я даже могла понять его чувства. Его жизнь сейчас была разрушена. Полностью. До самого основания. Все, что у него было, по сути, это сцена, известность… Теперь… Теперь же он мог никогда больше не вернуться к карьере. Я представляла тот ужас и отчаяние, которое он испытывал. Слишком хорошо представляла.

Схватила его за руку, сжав как можно сильней.

— Я тебя не брошу, слышишь? — почти что зло заговорила я. — Никогда тебя не брошу. Всегда буду рядом. Мне плевать, как ты ко мне относишься, плевать, сможешь ли ты ходить или нет в будущем, и на деньги твои — тоже плевать! Ты готов был отдать ради нашего ребенка все! И сейчас даже и не думаешь обвинять меня в этой жертве! Неужели ты после всего этого считаешь, будто есть кто-то лучше тебя?

— Ты не любишь меня, — обреченно вздохнул он, измученно улыбаясь. — Ты ведь не любишь меня…

Тоже мне новость.

— Не люблю, — и не подумала врать ему я.

Джули… Она рассказывала, каково это, любить. Как каждый раз сердце начинает биться быстрее только от одной мысли о нем. Как злишься только потому, что он вовремя не позвонил или не написал. Как по двадцать раз на дню решаешь все бросить, а после двадцать один раз понимаешь, что жить без него, единственного на земле, уже и не получится…

Ничего похожего я не испытывала по отношению к Кану. Рядом с ним просто становилось спокойней. Потому что он готов был делить со мной на двоих одну тяжелую ношу.

И вдруг стало ясно, что этого вполне достаточно. Достаточно просто верить человеку, с которым собираешься вступить в брак. И черт с ней, с великой любовью.

— Но я тебя уважаю. И я тебе доверяю. Ты будешь хорошим отцом. А то, что ходить не можешь… Ну, значит, бегать за каждой юбкой тебе тоже не удастся. Как для меня — так это скорее достоинство.

— Ты потрясающе умеешь успокаивать, — с грустной усмешкой откликнулся Кан. Но уже не настолько убито.

Да уж, утешитель из меня еще тот.

— Как есть. Зато вся твоя.

— Вся моя?

— Вся, — подтвердила я с абсолютной серьезностью. — А ты — мой. Весь. И только попробуй забыть.

Вот теперь улыбка у моего будущего мужа (а я таки решила, что мужа) стала действительно светлой и радостной.

— Никогда. Никогда не забуду… Твой.

 

ЭПИЛОГ

— Мать моя женщина, какой позор! — в энный раз за утро произнесла я, разглядывая себя в зеркало.

Струящееся платье не могло до конца скрыть довольно-таки объемный живот. Как-никак шесть месяцев счастью. И счастье уже себя активно демонстрировало, то и дело играя в футбол моими внутренностями. Кану-то хорошо, он, зараза, каждый раз умиляется: «Ой, малыш!» Это не ему наше общее чадо спать ночами не дает.

— Адамс, хватит ныть, все в порядке, — и не подумала сочувствовать мне подружка невесты. Она же лучшая подруга. Беннет, как мне кажется, никак не могла простить мне поведение на ее собственной свадьбе. Хотя не будь меня там, счастливая невеста могла просто сбежать и остаться в итоге одна, а не нянчить сына и мужа.

Спиногрыз Ватанабэ оккупировал коленки моей матери, пытаясь что-то донести до ее сознания со всей возможной серьезностью, которой обладает двухлетний ребенок. Мама беспрестанно умилялась косоглазому щекастому карапузу, морально свыкаясь с мыслью, что ее собственная внучка будет примерно такой же.

— Ни черта не в порядке! — не унималась я. — Что для тебя в порядке?! Невеста с животом и жених на инвалидной коляске?

Пока ходить Му Ён не мог. Страдал он по этому поводу сильно, но виду не показывал. Все держал внутри себя. И тем больше я волновалась. Если бы он закатывал бурные истерики, можно было бы сказать, что все в порядке. Но нет, Кан все трудности переживал молча. И боль терпел — тоже молча. А ее после всех тренировок и терапий на его долю выпало едва ли не больше, чем во время аварии.

— Главное, что все живы, — позитивно отозвалась Джули, внимательно осматривая подвенечное платье на предмет дефектов.

Нарядом меня обеспечила Ягучи. Которая должна была по идее зваться Кавамурой, но известную фамилию в итоге менять так и не стала, хотя муж ее по этому поводу тихо бесился. Стоило гордиться тем, что подвенечное платье для меня сшила одна из самых знаменитых дизайнеров в мире, но всю радость портил живот.

— Угу. Хотя бы все живы. Вот только скажи мне, какой скотине пришло в голову повязать на инвалидное кресло моего жениха бантик? Кана едва удар не хватил от счастья!

В своем нынешнем состоянии Му Ён чертовски плохо понимал шутки. Даже мои. А уж чужие подколки так и вовсе могли довести его до приступа бешенства.

— А то ты не знаешь, какая именно скотина это сотворила… — проворчала Беннет, втыкая мне в прическу шпильку с жемчужным цветком — одну из тех, которые были в ее собственной прическе на свадьбе. — Что-то взятое взаймы. На счастье, Адамс. Теперь все как положено.

Как я могла не знать, кто так поиздевался над будущим мужем? Выходка была слишком уж в духе Саммерса. Нечистое отродье смирилось с мыслью, что я стану женой Кана, но принимать его он явно не собирался ближайшие лет десять. А то и дольше. Для фейри время течет совершенно иначе. Да и издеваться над Кан Му Ёном было действительно забавно…

— Спасибо, Беннет. Но черт… Твоя свадьба была идеальной… А у меня…

Подруга закатила глаза.

— Адамс. Мы с Такео свалились в воду, когда шли от алтаря, если ты вдруг забыла. Потом гости как-то умудрились перевернуть один из столов. И братья в конечном итоге все-таки с кем-то подрались. Хорошо хоть не с Такео.

Ну… Да. Было такое. Но все равно никто не помнит ничего такого, кроме жениха, невесты и тех, кого уделали братья Беннет. Для гостей эта свадьба осталась самым прекрасным и романтичным событием.

А у меня жених на колесиках!!! И чадо родится уже через три месяца, о чем не знает только ленивый.

— У меня свадьба по залету!!! — продолжала страдать я над своей горькой судьбой, которая так не походила на идеальную историю любви. — По залету!!!

Беннет в который раз за это утро тяжело вздохнула.

— Адамс, чисто технически — да. Но не вздумай сказать это Кану. Он вряд ли оценит.

Мама в процесс моего успокоения предусмотрительно не лезла, отдав эту часть обязанностей на откуп подружке невесты. И правильно, кстати. Джули куда лучше понимала, что следует говорить мне в такие моменты, чтобы я не выпрыгнула в окно.

— Кстати, что там с Каном? С ногами? — понизив голос, спросила подруга, отводя взгляд.

Тема была не самая приятная, надо признать. Чертовски неприятная.

— Мы с этим работаем. Он у меня будет ходить, — твердо заявила я, ни капли не сомневаясь в своих словах.

Целители были не настолько оптимистичны. Сам Му Ён так и вовсе ни на что уже не рассчитывал. Он со смирением принимал как свою вероятную инвалидность, так и то, что я всеми силами заставляла его бороться с диагнозом. Мне порой казалось, он покорно пробовал любое лечение просто потому, что думал, будто я его брошу, когда станет окончательно ясно, что на ноги ему не встать никогда.

Не дождется. Кто же добровольно отказывается от настолько богатого мужа? Да и кто еще будет любить мою дочку настолько сильно?

Я верила за нас двоих. И упорно сражалась и с его хандрой, и с его увечьем. Хотя морально была готова и к тому, что он действительно обречен на инвалидное кресло. Как будто это что-то для меня меняло. Некрасивый. Нелюбимый. Нежданный. Но мой. Тот, кому я верю, как себе. Тот, который готов на все ради моего ребенка и ради меня.

— Девочка моя, ты твердо уверена? — зачем-то уточнила моя мама, для которой калека-зять слегка растерял привлекательность. Хотя она и прекрасно знала, что я не меняю принятых решений. Особенно если считаю их правильными. В этом своем решении я ни капли не сомневалась. Ни капли.

— Конечно, мама, я уверена, — кивнула я, беря себя в руки. Я должна была улыбаться у алтаря, чтобы ни одна собака не могла тявкнуть, будто я выхожу за Кана только ради денег. Нет, ради денег — тоже. Но если бы я искала толстый кошелек, уже двадцать раз бы успела выйти замуж и вернуться обратно.

И еще нельзя, чтобы Му Ён решил, будто я выхожу за него из жалости. Это может его добить.

Дочка одобрительно пнула по почке. Это явно не в папашу. Это уже в меня.

К алтарю я шла с гордо поднятой головой, выставив живот вперед. Если нельзя спрятать, то пусть смотрят. Смотрят и вешаются от зависти. Потому что мы с моим косоглазым задохликом будем счастливы вопреки всему.

Кан Му Ён держался стоически в своем кресле, но я видела, что делает он это из последних сил.

Поймала его взгляд и улыбнулась. Плевать на всех и все. Мы прорвемся.

И получила в ответ такую же улыбку. Счастливую.

Ну и плевать, что не получилось большой любви, а свадьбу свою я буду вспоминать как самое идиотское событие в жизни.

Можно быть счастливой, и не встретив свою великую любовь. В конце концов, если бы ее получали все, то не появилось бы столько сказок.

Спустя три месяца

Я лежала на кровати, смотрела в потолок и пыталась понять, каким образом Беннет решилась завести троих, причем уже после того, как родила своего спиногрыза. Процесс появления на свет новой жизни определенно не вдохновлял на повторение опыта. Пускай теперь и на сердце теплело только от того, что родное чадо лежит под боком… Ну да, это гораздо лучше, чем когда то же чадо отплясывает чечетку на внутренностях…

Ю Ри… Мы уже давно решили, что дочку будут звать Кан Ю Ри. Точнее, Кан решил, а я ему это милостиво позволила, как и обещала. Маленькая папина копия, пусть пока и еще более страшненькая… но это моя дочка, наша дочка. Самое большое чудо на земле.

— Надеюсь, ты вырастешь красавицей. И будешь счастливей своей непутевой матери, — тихо шепнула я спящему ребенку. Потом подумала и добавила: — Еще счастливей.

Дверь в палату открылась, и я увидела Му Ёна. Уже с тростью, а не на костылях. Это он пообещал мне на свадьбе. И вот — обещание выполнил. Как и всегда. И держался на ногах муж уже вполне уверенно. Так, глядишь, скоро опять будет бегать и танцевать. И приносить в семью деньги. А это тоже очень весомый плюс.

— Покажи мне! — практически взмолился он.

Я чуть приподняла Ю Ри. Та тут же недовольно вякнула, оказавшись оторванной от материнского тела.

— Она такое чудо, — прошептал с благоговением муж и похромал в мою сторону.

В глазах Кана был один только незамутненный восторг и никакого намека на мыслительную деятельность. Столько радости от рождения ребенка нечасто можно увидеть.

— Можно мне… подержать? — неожиданно робко попросил мужчина, нерешительно протягивая руки к нашей кнопке.

С подозрением посмотрела на колченогого родителя. Ему бы себя удержать, куда там ребенка. Но не отказывать же человеку в радости? Как-никак над созданием Ю Ри он в свое время честно потрудился, выложился, можно сказать, по полной.

— Сядь лучше, — недовольно буркнула я. — А то еще уронишь ребенка. Учти, второго я рожать не собираюсь. Поэтому не угробь.

Как мне показалось, ошалевший от восторга Кан услышал только первую часть фразы. Про сесть. И тут же доволок стул к моей кровати. Когда Му Ён устроился как следует, я торжественно вручила ему самую большую драгоценность на земле. Дочь.

Взгляд у мужа стал совсем расфокусированным. Одурел от радости…

— Мужчина, если не вернете ребенка, я заявлю о похищении! — недовольно буркнула я. — Отдай мне Ю Ри, я на нее еще сама не насмотрелась!

Му Ён недовольно посмотрел на меня, прижимая к себе нашу кнопку. Та пискнула, но как по мне, так скорее довольно. Ребенок уже с первых дней жизни любил внимание к своей персоне.

— Лиллен, не будь жадной! Она была с тобой все девять месяцев! А я вижу ее впервые!

— Нашел что сравнивать!

Наверное, я бы заставила его вернуть мне дочку… Если бы в палату не вломился радостный табор моих друзей. Хорошо хотя бы не в полном составе. Зато с довеском в виде спиногрыза. Беннет не выпускала ребенка из поля видимости ни на секунду.

— Ой, какая лапочка! — восторженно заверещали девочки, увидев мою кроху.

Сора тут же был сгружен ко мне, и все принялись сюсюкать с Ю Ри.

— Верните ребенка! — возмутилась я подобной наглостью.

— Я тебе своего одолжила пока! — весело отозвалась Джули, покачивая на руках кнопку.

— Ы? — растерялся от такой резкой смены приоритетов Сора, непонимающе глядя на меня.

Я только вздохнула. Сил вставать и отстаивать материнские права у меня не было.

— Мотай на ус, спиногрыз. Новая игрушка всегда интересней старой, — сказала я. — Понял меня?

Отпрыск Ватанабэ глядел на меня с пугающей серьезностью, которую не часто встретишь и у взрослых.

— Дя! — торжественно изрек мальчик, важно надув щеки.

— Ты уж присмотри за моей кнопкой. А то если она пошла характером в папочку, то все плохо, — с улыбкой попросила я карапуза. Потом добавила: — А если в меня — то еще хуже. Но ты-то у нас мужчина обстоятельный. Ты не дашь ей пропасть. Ну так как? Присмотришь?

С минуту ребенок молчал. Думаю, усваивал новую информацию. А потом выдал:

— Дя!