Помощница свахи

Вместо трёх дней заслуженного отдыха, который милостиво подарил мне Уинклесс, получилась настоящая каторга, по истечению которой, я уже готова была на убийство в особо изощрённой форме. И плевать, что убивцу тогда светит лет семнадцать строгого режима в местах не столь отдалённых — Эрик всё равно обещал сухари тоннами передавать, потому что, цитирую: «На твою нищенскую зарплату только плесневелый хлеб купить и можно…». Вот заметьте, сам прямым текстом сообщил, что он скупердяй в демон-знает каком поколении, и Майя Пшеничкина на него пашет чуть ли не на благотворительных началах, но на робкую попытку выторговать себе хотя бы небольшую премию или прибавочку к зарплате, окрысился и посетовал, мол, ему тогда меня легче заказать какому-нибудь опустившемуся киллеру, чем терпеть такую транжиру в непосредственной близости от себя неотразимого!

И ладно бы только шеф мозги компостировал, так нет же, и Бернардо туда же полез, засранец полосатый! Этому хмырю… Пардон, молоденькому графу удалось-таки меня уломать сдать ему комнату в своей квартире за пять тысяч золотых. Правда, младший де Лаберо клятвенно обещал выплачивать аренду по частям, потому что на данный момент у него с собой не было такого количества налички. А с учётом того, что уже был поздний вечер и кредитные предприятия давно не работали, да и фосфоресцирующий синяк под глазом явно не прибавит парню доверия, то становится понятным, почему он не рискнул показаться ни на глаза требовательным родителям, ни в банке. Итак, жадность победила инстинкт самосохранения и, как итог, мои нервы сдали на середине первого же дня.

Доползя до родных пенат в стиле «слепой ведёт хромого» (Бернардо решил блеснуть географическими познаниями совершенно незнакомого города и довести меня до квартиры коротким путём, и, как следствие, мы заблудились), и наскоро поужинали тем, что нашлось съестного. Ну, да, я не отличаюсь особой любовью к готовке, поэтому поделив по-братски заплесневелый кусок сыра, три яблока и чёрствый корж, завалявшийся в кухонном шкафчике ещё со времён моего переезда в эту квартиру, и с боем отвоёванный у зазевавшегося грызуна, завалились спать. Сил уже не было ни на что, поэтому пришлось немного потесниться, и благосклонно позволить молодому человеку спать со мной на одном диване. Честно говоря, даже думать о том, чтобы достать с антресолей разваливающуюся от старости раскладушку, найти в недрах огромного шифоньера сменное постельное бельё, подушку и одеяло, совершенно не хотелось. Кто же знал, что из-за пресловутой лени ночь превратится в натуральное извращение над моим несчастным организмом?!

Щуплый на вид парень, храпел так, что аж стёкла дребезжали. Каждые полчаса он рывком сдёргивал с несчастной меня одеяло, а на попытки вернуть себе хотя бы край тёплого покрывала, больно пинался, бормоча нечто малоразборчивое, но явно матерное. Часам к трём утра клиент напрочь забыл о том, что находится в гостях, и попытался спихнуть хозяйку с родного диванчика, заграбастав себе всё царское ложе, но номер не прошёл. Я гордо возлежала возле стенки, ещё с вечера предусмотрительно заняв любимое место, поэтому младший де Лаберо добился только моего полупридушенного хрипа и обещаний жестокой мести… Как только отковыряю себя из стены, куда была буквально вдавлена сильным телом, так сразу и начну мстить! Часа через два, когда в соседской квартире начал громко кукарекать Зольф, мне таки удалось сдвинуть к краю каменно-тяжёлого юношу и хотя бы часик нервно покемарить.

Проснулась я, как ни странно, из-за ощущения надгробной плиты на себе любимой… Первые три минуты, честно говоря, было как минимум страшно и непонятно, что же такого экстраординарного произошло, раз Майю Пшеничкину заживо похоронили, но потом, проморгавшись, прозевавшись и растолкав храпящий организм, всё-таки определила, что это Бернардо, гад такой, помимо того, что закинул на меня руки-ноги, так ещё и голову на плечо угмоздил! Вот тут моих тараканов и накрыло медным тазом, как любит выражаться знаменитая секретарша Эллочка. Поднатужившись, спихнула младшего де Лаберо на пол (не поверите, но я ему даже подушку от широты души пожаловала!..), и провокационно развалилась на честно отвоёванном диване, с головой замотавшись в одеяло. Мысленно пожелав себе счастливого свидания с Морфеем, закрыла глаза, моментально уносясь на волнах благодушно подступившего сна.

Наступивший обед встретил меня хриплым голосом какого-то постороннего мужика в квартире, который, видимо, решил на добровольных началах подработать «звонкоголосым» будильником…

— Майя, вставай, я есть хочу, — канючило это чудо в семейных «растоптанных» трусах, раскрашенных в кокетливый розовый горошек.

Глаза лихорадочно рыскали по сторонам в поисках тяжёлого предмета в непосредственной близости, например, вон той чудесной настольной лампы весом под пять кило. Ибо память настойчиво сообщала, что этого худощаво-мускулистого мужчину, с чёрными загадочными полосами на лбу, шикарнейшим бланшем под глазом и кустисто-белой бородой мы знать — не знаем! Следовательно, нужно срочно что-то делать пока квартиру не обчистили, а меня не обесчестили…

— Пшеничкина, хватит тупо глазами моргать, — переорав громкое бурчание желудка, нагло сообщил незнакомец, — я тебе за что золотые плачу?

— За что, а главное когда? — включился внутренний экономист (читай: жмот, скряга и забитый расчётливыми таракашками транжира).

— За кров над головой и комплексный обед, включающий первое-второе блюда, и компот, причём три раза в день! — отбрил бородач, нервно всплеснув руками.

Ещё раз посверлив наглого оккупанта неприветливым взглядом, сдвинула брови к переносице, старательно напрягая ресурсы, отвечающие за логическое мышление. Натужные труды всё же возымели нужный результат: неожиданно вернулась из загула память, и меня понесло по «кочкам», что карету по бездорожью:

— Бернардо, какого лешего ты прицепил себе на лицо бороду?! Меня чуть кондрашка не хватила…

— Это пена для бритья, — не обращая внимания на мою зарождающуюся истерику, спокойно возвестил парень, осторожно дотрагиваясь до своего подбородка.

— Зачем она тебе? — Сладко потянувшись до хруста в костях, поудобней закуталась в одеяло, подтолкнув его края под бока.

— Бриться собираюсь, а ты как раз успеешь сбегать в магазин и приготовить что-нибудь вкусное на обед, — а радости-то сколько, аж не хочется обламывать ему эйфорию. Ладно, побуду сегодня пай-девочкой.

Наплевав на хорошее воспитание, рывком вылезла из-под тёплого покрывала и прочапала к шкафу, откуда зловеще торчал рукав клетчатой мужской рубашки. Распахнув створки шифоньера, залезла в его недра чуть ли не полностью, но попытка найти любимый цветастый сарафан не удалась из-за отсутствия оного. В связи с этой трагедией назревает закономерный вопрос: где он валяется на этот раз? Почесав маковку, принялась в срочном порядке искать альтернативный вариант гардероба, потому что дорога обратно в кроватку преграждена голодным графским отпрыском, готовым, судя по всему, на всё, ради полноценного и калорийного обеда.

— Бернардо, помнится, мне вчера кто-то обещал заплатить за постой, — нет, это не было прозрачным намёком — я говорила прямым текстом, потому что кушать хочется всем, а в кармане только дырка от бублика, да и та уже заложена под грабительские проценты.

— Ну, так чего стоим, кого ждём? — офонарел от моей расточительности младший де Лаберо. — Пущай этот гад возвращает золотые или тебе помочь их с него выторговать?

Тьфу, блин, тоже мне рэкетир нашёлся! Или он сам себя об стенку головой бить собирается, грозно ругаясь нехорошими словами на задолженника? Тогда занимаю место в первом ряду — не хочу пропустить такого замечательного и единственного в своём экземпляре зрелища!..

— Бернардо, включи память, — окрысившись на наглеца, не удержала колкости на языке, — этим «кто-то» являешься ты, и кредит моего доверия к твоей полосатой морде составляет ни много, ни мало, а пять тысяч и один золотой!

— Стоп-стоп-стоп! — О, налицо мыслительный процесс: вон, в глазах видно, как шестеренки и болтики заворочались. — Вчера же договаривались ровно о пяти тысячах…

— Ну, так инфляция, проценты и компенсация за не выспавшийся организм, — методично перечисляла, пока натягивала голубое ситцевое платьице в розовый цветочек. Делать это приходилось в глубинах шифоньера, потому что за соблазнение графского сыночка Эрик с меня живьём шкуру спустит, и заставит платить неустойку вкупе со штрафом. Мол, с клиентами строго-настрого ЗАПРЕЩЕНО заводить какие-либо отношения, кроме чисто профессиональных, сводящихся к выполнению полученной работы, за которую предварительно заплатили в полном объёме!

— Кхм, Майя, понимаешь… — Ой, не нравится мне что-то эта виноватая мина с мыльной бородой. — Тут такое дело… запутанное…

— У тебя вообще нет наличности? — А что такого, должна же я знать всё заранее, чтобы морально подготовиться… И закатать рукава, чтобы навалять по полной программе нарушителю моего нервного спокойствия!

— Да, — прозвучало похоронным набатом.

Отлично, и что нам теперь делать? У Бернардо по нулям, у меня зарплата тоже только через три дня будет… Кошмар, мы умрём с голоду!..

Только я собралась в полной мере предаться упаднеческому настроению, как в дверь настойчиво заколотили и, судя по звукам, ногой, грозясь вынести её вместе с косяком, ежели баламутка-хозяйка не откроет. Испугавшись за сохранность честно нажитого имущества, порысила в прихожую, больше всего смахивающую на продолговатый гроб — также темно, неуютно и узко, но меня опередили. Впечатав в стенку мою многострадальную и не выспавшуюся персону, Бернардо с гордым видом распахнул входную дверь настежь и был снесён мини-тайфуном, имя которому Илока.

— Майя, ты должна мне помочь! — Схватив за плечи деморализованного парня, девушка принялась энергично его трясти, словно пыталась выбить многовековую пыль из персидского ковра. — Это вопрос жизни и золотых!

— Кхм, Илока, я здесь, — пришлось-таки подать голос, потому что прозвучало волшебное слово — «золотые».

— Подожди, не видишь, я с человеком разговариваю, — отбрили меня и попытались всплакнуть на костлявой груди клиента. Положив ладони на то место, где у женщин располагается бюст, Илока нервно вздохнула, и уткнулась сопливым носом в ложбинку между ключицами, но для этого ей пришлось немного задрать голову, что, наверное, привело её в замешательство. — Хм, вроде мы были одного роста… — Немая трёхминутная сцена, прерываемая лишь интенсивными шмыгами, и мою заклятую подружку посетило прославленное бабское любопытство. — Майя, а куда делись твои сиськи? Конечно, ты и до этого третьим размером не блистала, но твердая единичка там определённо была!

— Перестаньте меня лапать! — возмущённо пискнул молодой граф, красный, словно вареный рак, и попытался позорно сбежать, прикрыв ходы стратегического отступления моей скромной персоной.

— Майечка, ты куда?! — дурниной взвыла оскорблённая Илока и попыталась ногтями вцепиться в ускользающую «добычу».

Проорав нечто нечленораздельное, Бернардо с силой отодрал от себя руки разбушевавшейся девушки. Не удержав равновесия, позорно шлёпнулся на пятую точку, и с воплем, достойным вождя команчей, вышедшего на тропу войны, начал усердно отползать на карачках подальше от неадекватной Илоки. Подружка оскорбилась таким отношением к своей скромной и чем-то опечаленной персоне, и, наградив увесистым пинком зад парня, украшенный вульгарными жирными розовыми кружочками, резко выпрямилась… И, естественно, наткнулась взглядом на прифигевшую меня.

— Майя!?! — Эх, вот никогда бы не подумала, что могу одним своим видом вогнать в ступор девушку, которая сама с нуля подняла бизнес.

— Илока, перестань пинать моего кли… Кхм, молодого человека и объясни толком, что случилось!

Никогда не скрывала, не скрываю и не собираюсь своё место работы (как выражается прославленная Эллочка: «Сваха — это не работа, а так, пустая трата времени и золотых, но зато помощница свахи — это настоящее призвание, дарованное богами с рождения!»), но вот то, что я чуть было не проболталась о присутствии клиента на своей частной жилплощади, говорит о многом. Например, о грандиозном скандале со стороны родителей младшего де Лаберо, головомойки от непосредственного шефа и о допросе с пристрастием с позиции любопытной Илоки, до сих пор свято верящей в любовь с первого взгляда. Поэтому пущай лучше окружающие думаю, будто Бернардо мой счастливый воздыхатель, на которого противная Пшеничкина всё же обратила внимание, а не отфутболила, как десяток предыдущих кандидатов, нежели судачат о неполиткорректном отношение между помощницей свахи и её клиентом.

— Да что-что… Опять Борька воду баламутит, гад такой! — Илока смачно высморкалась в огромный голубой платочек, извлечённый из кармана широких брюк цвета «хаки». — Намедни сняли у меня весь зал — праздновать свадьбу дочери Кишмира и сыночка Марьки собрались. Ну, как полагается, золотые вперёд заплатили, продукты привезли, градусные напитки закупили, и свалили восвояси до назначенного срока, оставив на меня оформление банкетного зала и столов. Накромсав салатики, замариновав мясо и начистив мешок картошки, решила на пару часиков прилечь, а уже потом и тортик для молодоженов готовить, поэтому без задней мысли ушла домой, оставив за главного этого козла винторогого.

— А козёл — это кто? — Опа, никак графскому отпрыску любопытно стало, вон, как из-за дверного косяка тёмно-карими глазищами сверкает.

— Борька, — дёшево и сердито.

— Очень хорошо, — видимо, парень так легко сдаваться не собирался, а наоборот, включил терпение на полную мощность, — а Борька — это тогда кто?

— Сыночек мой, чтоб ему… — смачно сплюнула Илока себе под ноги.

— Так, ты ушла спать, а Борька же… — вернув разговор к первоначальной теме, почесала спину, чувствуя между лопатками далеко не ласковый взгляд любопытного клиента.

— Ну, так он, напившись из гостевого запаса, тамаду взашей вытолкал! — Всхлипнув в очередной раз, девушка достала из внутреннего кармана лёгкой курточки небольшую жестяную фляжку, и быстро сделала из неё пару жадных глотков. — Ик!.. Я теперь не знаю, что и делать, через три часа свадьба, а Зигмунд наотрез отказывается возвращаться… Я ему даже двойной оклад посулило, а он всё равно талдычит «Нет!».

— Илока заведует небольшим, но уютным ресторанчиком, который славится в округе своей радушной атмосферой, вкусной едой и собственным тамадой, который за умеренную плату не только развлечёт гостей, но и на «ура» проведёт любую свадьбу, — пояснила специально для Бернардо, опережая вопрос, уже готовый сорваться с его губ. — И что ты хочешь от меня? — это уже в сторону подруженьки.

— Помоги провести свадебный пир, а я уж в долгу не останусь!

— И как ты себе это представляешь?! — пришлось схватиться за стенку, чтобы позорно не плюхнуться на пятую точку. — Я же ни в зуб ногой не понимаю в таинствах бракосочетания, а при виде незнакомой толпы начинаю нервничать, отчего изо рта лезут всякие глупости вперемешку с глупым смехом и неконтролируемой икотой!

— А что там понимать, — округлила осоловевшие глаза девушка, — проведи парочку конкурсов, потанцуй с гостями, — сообразив, что приведённые доводы помогают мало, Илока пошла в контрнаступление, буквально каблуком наступая на мою любимую мозоль. — Ну, Майя, ты же работаешь свахой…

— Помощником свахи, которой является Эрик, и если он узнает о моей внеплановой подработке, то быть мне тогда стопроцентно безработной, — привела относительно убедительный довод, хотя на самом деле Уинклессу плевать на мои «халтурки», просто не хочется работать шутом для неадекватных после пьянки гостей.

— Так у тебя же выходной, — задумчиво вставил Бернардо (в следующий раз кляп в рот вставлю, а ещё лучше запру в комнате, чтобы никто из посторонних увидеть его не смог!..). — Сколько платишь за работу? — Панибратски перешёл на «ты» молодой человек, набравшись храбрости и таки появляясь перед Илокой.

— Двадцать золотых за час работы, — подняла планку до небес неудавшаяся работодательница, резко повеселев.

— Каждому? — требовательно вопросил младший граф, но наткнувшись на искреннее недоумение, как с моей, так и со стороны девушки, снизошёл до логичных пояснений. — Ну, не могу же я Майку одну отпустить к незнакомым мужикам, — при этих словах он сграбастал меня в охапку и прижал к своему костлявому боку, мол, ревнивый до жути. — Значит, и мне придётся идти вместе с ней, а так как без дела сидеть я не намерен, то…

— И кем же ты там будешь? — любопытство было всегда сильнее меня.

— Официантом и по совместительству вышибалой! — блеснул в улыбке ровными зубами парень, всё так же продолжая изображать пылкого влюблённого.

Окинув оценивающим взглядом тщедушную фигурку клиента, разодетую в нижнее бельё (вопрос чисто из женского любопытства и природной стервозности: богатеньких аристократов что, вообще скромности не учат?..), мы с Илокой пришли к одному и тому же печальному мнению, причём не сговариваясь. Готова ставить свой месячный оклад, что при попытке пьяного дебоша, если кого первым и вышибут ногами вперёд, то это точно будет избитый до неузнаваемости Бернардо.

— Хорошо, я согласна, — приняв соломоново решение, руководствовалась всего двумя основными пунктами: золотые лишними не бывают, да и в животе уже не урчит, а прямо-таки зверски завывает.

— Через три часа жду вас у себя, — оседлала любимого боссовского конька девушка. — Костюмчик халдея мы подберём, — скептический взгляд на холёные руки парня, которые чуть ли не вопили о том, что младший де Лаберо не привык к физическим нагрузкам, — да и тебе соответствующее случаю платье тоже обеспечим! — Не успела она ещё и фразу закончить, как выскочила за дверь и была такова — наверное, боялась, что мы с Бернардо откажемся.

Ой, что-то не внушает мне доверия её последняя фраза. Зная изысканный и оригинальный вкус закадычной подружки, со стопроцентной вероятностью могу утверждать, что платье будет… Короче, оно точно будет, но у меня на данный момент даже слов нет, чтобы описать шедевр портного, который мне услужливо нарисовала голодная, а потому окончательно озверевшая фантазия, подогреваемая распоясавшимися не на шутку таракашками. Может, пока не поздно, стоит отказаться?..

— Майя, я кушать хочу! — настойчиво потеребил меня за руку клиент, а предатель желудок поддержал его громкой и протяжной руладой.

Нет, тогда мы точно от голода лапти склеим, а так, хоть есть надежда на бесплатный сухпаёк на праздничном торжестве!..

Сваха

— Где наш сын? — Звуковая волна вынесла хлипкую дверь конторы, и в помещение влетела разъярённая Эльвира, грозно размахивая эксклюзивным клатчем от Гоборрето.

Сделав максимально круглые и кристально честные глаза, быстренько отпрыгнул с пути неадекватной мамаши, потерявшей совершеннолетнего ребёнка. Прижавшись спиной к комоду, как можно взволнованнее и правдоподобнее уточнил:

— Что значит «где»? С вами, наверное…

— Дуру из меня делаешь?! — злобно сощурила правый глаз дамочка, ибо левый уже до этого нервно и вполне активно дёргался.

— Да как вы могли такое подумать? — Неужели Майка права, и актёр из меня никудышный? Да быть того не может… — Вчера, после проведения кастинга, ваш мальчик отправился домой.

Нет, вы не подумайте, я никого не выгораживаю, даже в мыслях подобного не было! Просто Бернардо, зная своих драгоценных родителей, предусмотрел подобную аховую ситуацию, и втихаря сунул небольшую мзду, чтобы моему превосходству не пришло в голову сдать ветреного паренька любящим и оттого жутко беспокоящимся родителям. А на золотые, полученные от щедрого клиента вместо чаевых, я обязательно посещу парочку косметических салонов, специализированные магазины, где продают только брендовые вещи, ну, и, наверное, приобрету небольшой шкаф в контору, куда можно будет вешать верхнюю одежду, складировать зонтики и резиновые сапоги, так любимые Майей в дождливую погоду.

— Но он так и не пришёл домой ночевать! — Весомый довод, произнесённый на верхней ноте, возымел нужное действие — моя фантазия наконец-то заработала в нужном направлении.

— Может, к друзьям забежал на чаёк-пивко-семки? — предположил из личного опыта, присаживаясь в боссовское кресло, и проводя мягкой расческой по растрепавшимся волосам.

— Какие могут быть, к Аиду, друзья, если мы в этом городе всего три дня находимся! — упс, как-то не учёл сей малозначимый факт. — Я ещё раз спрашиваю: где мой сын?!

— Ну, так Бернардо молодой, симпатичный… — Хвалебные эпитеты, столь приятные для слуха матерей, как-то резко закончились, стоило только вспомнить, что теперь помимо полос проклятья его смазливое личико ещё и шикарный бланш украшает. — Тем более что позавчера он с Пшеничкиной ходил смотреть на очередную кандидатку в невесты, может и сейчас у неё сидит, глазки девушке строит? — Я искренне верю в Агриппину Аркадьевну и в то, что эта бабуська задержит родительскую «погоню» как минимум на сутки, а если ей несколько золотых подкинуть в качестве дотации к мизерной пенсии, то Эльвира на неделю забудет про своего сына!

— А вот об этом я не подумала, — задумчиво пробормотала взъерошенная дамочка, мысленно уже планируя свадебную церемонию, и поспешно скрылась за дверью, чуть не вынеся последнюю вместе с косяком, попутно выкрикивая имя мужа.

«Уф, кажется, пронесло!» — с облегчением мелькнула шальная мысль, а по виску скатилась предательская капля пота, портя идеальный макияж. — «Нужно предупредить Майю, чтобы они с клиентом на улице реже появлялись, да и соответствующая маскировка лишней не будет, а то чем купидоны не шутят!..»

— Здравствуйте, можно? — материализовавшаяся на пороге молоденькая конопатая девчурка, уже не один год куковавшая в нашей картотеке, приветливо улыбнулась, отвлекая меня от дельных мыслей.

Бросив быстрый взгляд в зеркальце, стоящее на столе, остался доволен своим идеальным и нереально красивым внешним видом. Послав себе воздушный поцелуй, немного ослабил узел растреклятого галстука и таки вспомнил о профессиональных обязанностях. Знаком показав девушке на свободное кресло для посетителей, степенно сложил руки «лодочкой», хотя бы таким нехитрым образом стараясь походить на прославленного сваху всея Сердечкино.

— Заходи-заходи, — радушно улыбнулся, напрочь забывая о проблемном семействе де Лаберо. — Чем могу быть полезен?..

Помощница свахи

Как я и боялась, как ни старалась сорвать голосовые связки, но платье всё равно оказалось чересчур длинным, прозрачным, ярким и скользким. Эта шелковая зараза так и норовила сползти с плеч и оголить как верхние, так и нижние девяносто… Ну, ладно, семьдесят с небольшим хвостиком, зато спина была полностью предоставлена для свободного обзора всем желающим. Стоило только Бернардо увидеть меня с макияжем, причёской и в нежно-розовом платье «а-ля Греция в нервном ударе», как он тут же громко сглотнув, предложил повесить на мою шею табличку, мол, «Руками не трогать, частная собственность!». Получив по загребущим ручкам, надулся и клятвенно пообещал ни при каких обстоятельствах не вмешиваться, если ко мне будут клеиться малознакомые полупьяные парни (тоже мне, напугал ежа голой задницей!..).

— Майка, гости приехали, иди, командуй «парадом»! — вихрем влетела Илока в служебное помещение. Поправив сползший на бок поварский колпак, девушка пинком выставила Бернардо за дверь, и сама умчалась в неизвестном направлении, оставив меня один на один с собственным недовольством.

Ну, что же, вот и пришло время отрабатывать полученную «зарплату» и соцпакет, представленный шикарным шведским свадебным столом!..

— Так товарищи, хватит галдеть, становимся в две стройные шеренги: мальчики — направо, девочки — налево. — Хорошо отработанным, приказным тоном (зря, что ли, на тараканах тренировалась?..) принялась раздавать указания, попутно вручая гостям горстки лепестков роз и миниатюрные мешочки с рисом. — Слушаем сюда…

— Куда смотреть? — проскрипел сморщенный от старости дедок, одной рукой поправляя диоптрии на переносице, а второй опираясь на скрюченную от старости клюку.

— Дед, хватит тыбзиться, а то вынесут ногами вперёд, замотанного в скатерть, — заржал молодой парень, по всей видимости, внучок, нарисовываясь рядом с глухоньким пенсионером.

— Вы можете смотреть на меня, — пришлось-таки обратить внимание на ветерана труда, пока не начались стандартные причитания на тему невоспитанности молодёжи. — Я сказала «смотреть», а не «трогать руками»! — Огрела увесистой папкой по лысому темечку старого сластолюбца и, от греха подальше, отчалила на пару метров в сторону. — Давайте ещё раз уточним ваши действия, — при желании я и роту солдат переору, а не каких-то тридцать галдящих во все глотки гостей.

— А шо уточнять-то? — вылезла вперёд дородная женщина в зелёном костюме из плиссированного половика и с лентой «Сваха», плотно перетягивающей двенадцатый размер бюста. — Молодые узоходють, а тута мы, забрасываем их ляпестками и крупой.

— Зачем вам тогда ваза? — на всякий случай уточнила, опасливо отползая назад, а то мало ли — вдруг сейчас любимую мозоль или тем паче гордость дамочки задену.

— Подарок енто, — бесхитростно возвестили мне и всучили тяжеленное изделие из глины. — Накось, посмотрь.

— Здесь они! Они тут! Молодые прибыли! — прокукарекал ворвавшийся в зал Бернардо, успешно задевая меня плечом, отчего руки предательски дрогнули, отчего аляповатая ваза чуть не шмякнулась на пол.

Злобно зыркнув на графского отпрыска, мысленно констатировала, что парень сейчас буквально притягивает женское внимание, излучая жизнерадостность и позитивную энергию, поэтому с поиском дамы сердца не должно быть особых проблем. По крайней мере, в теории. Одет молодой человек был в обычные чёрные брюки с отутюженными «стрелками», кипельно-белую рубашку, а классический пиджак и красный галстук «бабочка» ясно давали понять, что он здесь некто вроде метрдотеля. В начищенных и нагуталиненых туфлях отчётливо можно было лицезреть присутствующих, аки в импровизированном зеркале. Фингал и колдовские полосы Илока профессионально замаскировала при помощи тонального крема и килограмма пудры, а вот бесовской блеск карих глаз и ехидная улыбка парню достались совершенно бесплатно и от природы.

— А ну, приготовились… — Осторожно притулив глиняный подарок в углу празднично украшенного зала, попыталась навести порядок в разнокалиберных рядах гостей, но куда там — моего комариного писка никто даже не услышал. — Тихо, я сказала! — Освободив лёгкие от лишнего воздуха, гаркнула, рысью пронесясь к выключателю и поспешно вырубив яркий свет.

Теперь довольно большой зал освещался нежно-розовыми восковыми свечами, стоящими на столах и отлитыми в форме двойных сердечек, скреплённых стрелой вездесущего Купидона, что придавало атмосфере довольно интимный характер. За стеклянной дверью, отделявшей торжественный зал от фойе, послышались приглушённые голоса, дававшие нам понять, что новобрачные стремительно приближаются. Все напряжённо затаились, замерев в вычурных позах и зажав в кулаках рис, цветочные лепестки и золотые. Косясь на мою озлобленную персону одним глазом, а другим удерживая в поле зрения дверь, гости усиленно зарабатывали косоглазие, боясь сорвать тщательно подготовленный сюрприз… Правильно, я же виновнику тогда голову самолично откручу, и поможет мне в этом благом начинании Бернардо — он, наверное, единственный, кто сегодня решил поддерживать неуравновешенную тамаду во всём!

— Ой, как здесь темно, — тихонько пропищал женский голос (что-то мне подсказывает, что это невеста проявляет недовольство).

— Сейчас-сейчас, — засуетился мужской голос (сто против одного, что активизировался счастливый жених).

Решив не дожидаться, пока молодой муж начнёт шарить по стенам в поисках выключателя и, как следствие, наткнётся на скромную меня, изображающую часть декора — мало ли, вдруг мужик шибко нервный и ещё инфаркт на собственной свадьбе получит, решив, будто я маньяк какой-нибудь озабоченный, — сама хлопнула по выключателю. Набрав в лёгкие побольше воздуха, уже приготовилась дать отмашку к началу празднества, как меня наглым образом опередили.

— Поздравляем! — жахнула хором толпа, а Илока (вот услужила, так услужила…) подтолкнула в спины офонаревших молодожёнов в сторону «живого» коридора, ощерившегося кулаками. — Счастья, радости, долгих и счастливых лет жизни желаем! — Неистовствовали гости, а жених и невеста, приседая от ужаса, мелкими шажками двигались мимо верещащих людей, беспрерывно кидающих в их сторону неопознанные объекты. — Пусть земля вам будет пухом!

Довольно кивая в такт радостным поздравлениям, чуть не сбилась с шага, когда услышала последние слова. Сказано напутствие было мужским голосом, следовательно, индивид делился своим горьким и неудачным личным опытом, вот и старался предупредить новоявленного муженька о подводных камнях и откровенных минах, ожидающих его на протяжении всей счастливой семейной жизни. Узнаю, какая рогато-копытная тварь это ляпнула, собственными руками порву на части, а в довесок ещё и покусаю, хай, потом мучается, думая, заразится ли от меня бешенством или боги смилостивятся — пронесёт, и сорок уколов делать не придётся.

— Два сердца в такт звучат отныне. Союз скрепили два кольца. Теперь, по жизненной пучине вдвоем пойдете до конца! Желаем вам большого счастья, чтобы всегда была весна. Чтоб никогда не знать ненастья и были чистыми сердца! Бокалы выше поднимаем, любви и счастья долгого желаем! — Ополоумевшей сиреной взвыла деморализованная я, стараясь вытянуть моментально загрустившую невесту из пучины стресса, а взгляд жениха вернуть в реальность от бутылки самогона.

Гости одобрительно зашумели, засвистели, загомонили, изо всех сил стараясь загладить свою вину — чувствуют, поганцы, что могут остаться без халявных харчей и знатной попойки. И вроде бы всё идёт как по маслу, и невеста уже приобрела здоровый румянец на круглых щеках, да и жених, вон, несмело улыбается, бегая маленькими глазками по толпе, как опять кому-то смертнику жить надоело…

— Горько! — Именно с таким счастливым шумом захлопнулась надгробная крышка на карьере тамады.

— Ура! — радостно, а главное коллективно поддержали все присутствующие, а мне же уже послышался стук молотка по гвоздям, заколачивающий эту самую пресловутую крышку.

Невеста покраснела аки маков цвет, вон, аж ушки заалели, и стыдливо спряталась за цветочным веником, олицетворявшим собой элегантный свадебный букет. Жених пару минут помялся для приличия, но видя, что уже подвыпившие гости отставать не намерены, нахально протянул похотливые грабки к новоиспечённой жене. Все покорно замерли в ожидании «сладенького», как вдруг началось самое интересное и, в первую очередь, из-за своей неожиданности.

— Я те чё, козлиная морда, сказала? — вопросил голос «за кадром», опасно набирая обороты. — Ещё раз напьёшься — выгоню к хреновой бабушке! — Количество децибел росло в геометрической прогрессии, в то время как страсть молодых наоборот, затухала с каждой секундой.

— Но ма-ик-ма, — слабая попытка добиться решения проблемы мирным путём без увечий для Бориса (а это был именно он — признала по картавому произношению).

— Пшёл вон, шоб глаза мои тебя не видели! — легко взяла верхнюю ноту подруга. Неожиданно её взгляд зацепился за открытую дверь в праздничный зал. Замерев с занесённой для удара скалкой, Илока смешно скривила лицо, нервно сглотнула и, издав малопонятное «Хи-хи…», радостно помахала в воздухе кухонным инвентарём. — Продолжайте, вы нам нисколько не мешаете! — Благосклонно разрешила хозяйка ресторанчика, и, сцапав за ухо провинившегося отпрыска, стыдливо прикрыла дверь. — Мне всё равно, что ты сейчас скажешь… — раздались в удалении её слова, но и они постепенно затихли, видимо, девушка достигла своего личного рая — огромной кухни, обставленной по последнему писку технического прогресса.

— Ну, дык шо, цаловатьси ужо не будэм? — расстроено вопросила местная сваха, как бы невзначай взвешивая в руках пудовую вазу.

Молодые прониклись столь «прозрачной» угрозой и снизошли до самых обычных и распространённых плотских утех: жених сухо клюнул свою благоверную в шёчку, отчего последняя стыдливо покраснела и спряталась за полупрозрачной фатой, обмахиваясь вонючим букетиком полевых цветочков. Чувство праздника как-то быстро улетучилось, оставив как меня, так и гостей вместе с новобрачными без приподнятого настроения.

«Майечка, тебе продержаться каких-то пять часов… Хотя нет, уже четыре часа и сорок семь минут, а потом всё — свобода и немалые золотые в кармане! Держись, девочка, держись!» — жадность, скупердяйство и алчность хором уговаривали беснующуюся нервную систему, подстрекающую бросить всё, и смотаться из ресторанчика домой, успокоиться и с достоинством отыграть роль тамады.

— Гости дорогие, — читай: чтоб вам всем повылазило, — что же вы в дверях-то стоите? Проходите, присаживайтесь… — Отогнав от новобрачных гостей, грудью стала на защиту интересов невесты и жениха. — А для молодожёнов сервирован отдельный столик, — мотнув головой в нужную сторону, заметила заинтересованный взгляд новоиспеченной жены. — Да, вот сюда, правильно, — подхватив под белы рученьки виновников торжества, отбуксировала их в нужном направлении. — Сначала невеста, теперь жених… Так, минуточку, а где же свидетели: друг и дружка?

— Я же тебе говорила, что мы про кого-то забыли! — змеёй зашипела молодая супруга. — Что теперь делать будем? Ой, перед людьми стыдно…

Две пары «щенячьих» глаз уставились на меня, словно на своего личного спасителя… В подсознание закрался вполне закономерный вопрос: почему чуть что, так крайняя всегда бедная и несчастная Майя Пшеничкина, простая и ничем непримечательная помощница свахи? Как ни обидно, но ответ на поставленный вопрос упорно не находился, а молодожёны всё также продолжали сверлить меня жалобными глазами.

— Не волнуйтесь, — теперь и себя в этом убедить осталось, — на роль шафера у нас имеется прекрасная кандидатура! Молод, красив собой, спортсмен… Бернардо, быстро ко мне! — Реакции ноль целых, ноль десятых. — Бернардо! — Опять тот же отрицательный результаты. — Извините, я вас на секундочку покину…

Резко развернувшись, чуть не грохнулась: треклятый подол длинного платья с «шикарным разрезом от бедра» — цитирую дословно с бирки, предательски опутал ноги, не хуже заправских пут, и мне пришлось опереться (читай: рухнуть) на проходившего мимо халдея. Парнишка уставился на разошедшегося не на шутку тамаду круглыми от шока глазами, но потом, видимо, придя к каким-то своим личным и только ему понятным умозаключениям, понятливо похлопал по спине и по-дружески протянул бокальчик игристого шампанского.

Он меня что, за хроническую алкоголичку принял, у которой ещё и рабочий вечер толком не успел начаться, а она уже наклюкавшаяся?! Утоплю в бокале засранца!..

— Нет, гран мерси, амиго, — сто процентов, скрежет моих зубов был слышен даже в другой комнате, — не употребляю!

Удивление в глазах паренька начало зашкаливать, опасно приближаясь к точке инфаркта. Времени на то, чтобы убедить официантика в своей трезвости, и вообще негативному отношению к алкоголю в моём организме совершенно не было, следовательно, нужно в срочном порядке менять тему разговора.

— Мне бы найти молод… — неожиданно взгляд наткнулся на искомый объект, усиленно улыбающийся миловидной блондиночке. — Бернардо!

«Ух, какая же я злая… Поэтому младшему де Лаберо сейчас лучше скромно улыбаться и соглашаться со мной во всём!» — примерно такой слоган крупными буквами с неоновой подсветкой вывесили у меня на лбу родные таракашки, иначе с чего бы графскому сыночку поспешно бледнеть и пытаться спрятаться за очередное протеже, нервно заламывая пальцы?

— М-майечка, чем могу быть полезен?

— Мил человек, ответь на простой вопрос: ты сюда зачем явился? — ладно, девчонку пока оставлю в живых, вдруг пригодится.

— На работу устроился, — не почуял подвоха парень — видать, мало он ещё со мной пообщался, Эрик бы уже давно пятки салом смазал.

— Вот и отрабатывай, прихвостень несчастный, — блин, не сдержалась — ругательство само изо рта вылетело. — С сего момента будешь исполнять роль шафера жениха, а ты…

— Вы, — высоко задрала голову «облюбованная» блондинка, надменно косясь в мою сторону подведенными глазками.

— Нет, деточка, именно «ты», — заморозив взглядом гордячку, практически ласково улыбнулась, — будешь подружкой невесты. — Вдоволь налюбовавшись на удивлённые мины парочки «твиксов», удручённо почесала маковку. Ну, да, они от меня выволочки ждали, а не такого заявления… Эх, милые мои, вы ведь даже не подозреваете, какую я вам жирную свинью в кляре подкинула — теперь ни поесть, ни выпить не получится, а во всех конкурсах вы просто обязаны участвовать, заманивая и других гостей. — Вот только с лентами у нас небольшая проблемка, — взгляд наткнулся на плотный лист картона и ядерно-жёлтый маркер, сиротливо валяющиеся на столе, где лежали и другие вещи, заранее подготовленные для проведения различных конкурсов.

— Майя, я не дам себя так опозорить! — истерично вопил младший де Лаберо, зажатий в углу комнаты спустя пять минут. — А вдруг меня кто-нибудь увидит… Узнает… Родителям, в конце концов, доложит?

— Запугать меня хочешь? — словно носорог в брачный период пропыхтела, упираясь коленом парню в солнечное сплетение, из-за чего платье поднялось до «ватерлинии», и я отсвечивала кружевными чулками. — Так можешь даже не стараться, — прижав грудью извивающиеся, словно змеи, руки молодого человека, усилила натиск, — после пятилетней работы на Уинклесса, я разве что с демоном рогатым на брудершафт не выпила! — Между прочим, святая правда: наплыв клиентов как отсутствовал в первый мой рабочий день, так и не прибавился до сих пор, поэтому мы брались даже за самые идиотские заказы, коих, стоит заметить, тоже было не так уж и много, к сожалению. — Ну, Бернардо, котик, — в ход пошли ласковые слова, потому что если я ещё хоть чуть-чуть подналягу на младшего де Лаберо, он банально задохнётся, — Арике, вон, нравится затея, поэтому сделай девушке приятное — не упрямимся ты, осёл рогатый!

— И что, я же не Арика! — не согласился с моим вполне логичным доводом парень. — Майя, ну, будь человеком — от-ва-ли!

«Ладно, мой сладкий, не хочешь по-хорошему, тогда получи фашист гранату!» — злорадство радостно потёрло ручонки и спустило с поводка шантаж.

— Бернардо, либо ты цепляешь сей атрибут себе на голову, либо в течение трёх часов освобождаешь мою жилплощадь! — сложив на груди руки, отошла от жертвы произвола на пару шагов.

Графский отпрыск нервно дёрнулся, скривив лицо, будто увидел нечто уж совсем противное и до жути омерзительное. (Знаю, что удар ниже пояса, ибо он с таким бланшем дома не рискнёт показываться, а золотых на крем и пудру у него нет, но, как говорится, на войне все средства хороши!) Парень с чувством собственного достоинства склонил голову с малость подрастрепавшейся шевелюрой, покорно давая своё молчаливое согласие. Радостно вздохнув, осторожно, боясь спугнуть молодого человека, прилепила ему на лоб небольшую самодельную табличку с надписью «Друг», и осторожно завязала на морской узел небольшие верёвочи-держатели на затылке. Точно такая же картонка имелась и у Арики, только с надписью «Дружка».

— Товарищи молодожёны, прошу любить и жаловать ваших друга и дружку, — при этих словах я настойчиво подтолкнула «твиксов» к столику новобрачных. — Ну, что же, раз все на месте, приступим к самому торжеству? — и улыбка во все тридцать два.

— Ну, наконец-то пожрать можно! — ни толики не смущаясь, пробасил опрятный мужичок неопределённого возраста, прислушивающийся к нашему разговору.

— Толик, прекрати, здесь же люди! — толкнула его острым локотком немолодая женщина, заливаясь свекольным цветом.

«Майечка, осталось всего-то четыре часа, три минуты и сорок шесть секунд», — «отщёлкали» внутренние часы, подбадривая истерикующую нервную систему. — «Крепись, девонька — атаманшей будешь!»

— Под звон хрустального бокала, под шум шампанского вина, с законным браком поздравляем, желаем счастья и добра! — не дожидаясь нового витка перебранки между ворчливой парой, взвыла, незамедлительно пробегаясь с бутылкой самогонки возле столов с гостями. — А теперь предоставим слово родителям жениха!

Спихнув ответственность с больной головы на здоровую, отчалила к неприметному углублению за небольшой дощатой сценой, куда еле-еле поместился стул и квадратное настенное зеркало — личное пространство несчастной тамады. Вот уж не знаю, сколько времени я там просидела, ловя блаженный кайф от ленивой прострации и полуприглушённых голосов свадебной «кавалькады», но вывел меня из состояния вековой задумчивости болезненный удар по плечу и злобное шипение временной начальницы. Которая сейчас гневно шевелила аккуратно выщипанными бровями и чуть ли не огнём плевалась, выговаривая мне своё веское и категоричное «фи».

— Майка, там уже родители жениха и невесты, бабушки и дедушки, да и братья с сёстрами всё сказать успели, и удачно пошли по второму кругу. А ты до сих пор здесь сидишь… — Взгляд подруги зацепился за бутылку белого вина «Сакура» у меня в руках, отчего в глазах Илоки буквально потемнело. — И нагло напиваешься! А ну, быстро марш работать, бездельница!

Когда так проникновенно и душевно просят, согласитесь, трудно отказать… Особенно, если ещё и целенаправленно пинками под пятую точку выпихивают, то вообще никаких шансов на спасение не остаётся. Поэтому, выкатившись из личной коморки, радостно заулыбалась раскрасневшимся гостям, недоумённо пошевелила бровями, ловя на себе как минимум удивлённые взгляды Бернардо, и, прервав на полуслове запыхавшуюся мамашу невесты, моментально включилась в работу.

— Пусть не помер-ик-нет ни-ик-огда счастли-ик-вой жи-ик-зни-ик вашей зорь-ик-а. Пусть дружно вам воскли-ик-нут «Горь-ик-о!», чтоб слад-ик-о было вам всегда… — Вспомнив подходящий случаю поздравительный куплет, счастливо взвизгнула подвыпившая я, и первая же радостно ухватилась за высокий фужер.

— Какой «Горько»? — злобно прошипел графский отпрыск, материализуясь у меня перед носом и отнимая бокал. — С тебя уже хватит, алкошня недоделанная!

— Попрошу ик!.. без ос-ик-орблени-ик-й! — кое-как выговорила заплетающимся языком, безрезультатно пытаясь сфокусировать взгляд на вожделенном стакане с шипучим и игривым напитком.

— Гости дорогие, а чего вы всё сидите, да сидите? — вцепившись мне в плечо, проорал клиент, беря вожжи правления в свои сильные, но холёные руки. — Давайте, что ли, потанцуем: и нам развлечение, да и молодым забава!

Словно по волшебству откуда-то из-под потолка полилась громкая залихватская музыка, и младший де Лаберо, недолго думая, потащил совершенно не сопротивляющуюся меня в центр импровизированного танцпола, быстро заполняющегося дёргающимися в предсмертных конвульсиях телами. Ввинтившись в гущу танцующих пар, графский отпрыск совершил парочку запоминающихся па, затем развернул меня спиной к себе, положил руки на мою талию, и принялся раскачиваться в такт музыке. Нервно хихикнув, попыталась воспротивиться подобным домогательствам со стороны клиента, поэтому сделала решительный шаг назад, с силой становясь острым каблуком на ногу партнёра. Парень, не ожидавший от полувменяемой тамады подобной прыти, взвыл благим матом, но зато всё же удосужился развернуть меня лицом к себе, что значительно упрощало процедуру предстоящего общения.

— Майя, быстро приходи в себя! — Ощутимо потряс мою довольную до розовых соплей тушку молодой человек, отчего в голове всё перевернулось, а желудок противно сжался, стремительно рванувшись к горлу. — Нам ещё три часа, сорок одну минуту работать, — и новые колебательные движения.

Сообразив, что такими темпами и подобными методами он от пьяненькой меня ничего путного не добьётся, младший де Лаберо удручённо вздохнул, явно сетуя на свою нелёгкую судьбинушку, и бережно приподнял меня над полом на пару сантиметров. Со стороны, наверное, совершенно не было заметно, что в вальсовом танце участвует только один партнёр, а второй буквально бесформенным кулем висит у него на шее, довольно улыбаясь. Но, стоит отдать должное физической подготовке Бернардо: ему удалось-таки довальсировать до свободного пространства, а уже оттуда наше передвижение пошло намного быстрее. Двигался парень при этом уверенно, явно преследуя какую-то только ему известную цель.

«Хи-хи!» — пьяненько хихикнул тараканий генерал, с каким-то садистским наслаждением фиксируя всё происходящее. — «Романтика, кажись, попёрла!»

— Илока, протрезви её! — о, а вот и «цель»: взбешённая временная начальница с огромным тесаком в руках и нервно дёргающейся бровью… Правда, подруга могла похвастаться почему-то двумя головами, четырьмя глазами и одним ртом, который упорно перебегал с места на место по двум лицам.

— Ледяной душ применять нельзя — косметику размажем, и платье нафиг испортим, — начала отметать один за другим варианты скорейшего протрезвления давешняя подружка. — Крепкий кофе… Эх, кризис у меня сейчас, поэтому только зелёный чай и остался. Так, что там ещё в запасниках из умных мыслей есть? — Поинтересовавшись скорее для проформы, нежели ожидая рациональный ответ, девушка пристыжено замолчала, поэтому на кухне наконец-то повисла благодатная тишина. — Ладно, хоть и не люблю я это средство, но зато оно действенное и максимально эффективное.

Обрадовав последней фразой моё упорно уплывающее подсознание, Илока положила рубанок на кухонный стол — что уже не могло не радовать, тщательно обтёрла руки об фартук, бросила жалостливый взгляд на ехидно скалящуюся и вдупель пьяную тамаду, да ка-а-ак звизнет меня по щеке растопыренной пятернёй. Наверное, от подобного издевательства опешили не только я и Бернардо, но и мои родные таракашки, испытавшие на себе мозготрясение.

— Ай, больно, ик!.. — высказавшись о наболевшем, попыталась сосчитать звёздочки, вылетевшие из глаз и теперь упорно отплясывающие румбу перед моим носом.

— Мало тебе, — пошла на повторный заход конечность с острыми ноготками, — ща ещё пару раз добавлю, и будешь как новая, обещаю!

— А ты её не убьёшь? — Проявил приятную, но немного не своевременную, а точнее запоздавшую заботу обо мне Бернардо, видимо, подсознательно чувствуя свою вину за избиение милого и обаятельного помощника свахи, желающего парню только добра и обворожительную невесту.

— Не, у меня рука натренированная, даже синяков не останется, — «обрадовала» Илока, в третий раз «лаская» тамаду пятернёй. — Ну, как, прочухалась? — это уже было жалостливым тоном и в мою сторону.

Голова безвольно упала на грудь, виски сдавило железными тесками, желудок и мочевой напомнили о том, что неплохо бы было посетить «уголок задумчивости», а глаза напрочь отказывались фокусировать мир, ибо он кружился и норовил то и дело перевернуться с ног на голову. Тошнота, уже ставшая привычной спутницей, насмешливо хихикнула и ещё быстрее рванула по направлению к саднящему горлу.

— Водички, please… Если можно, конечно, — из-за пересохшего горла получилось какое-то жалобное карканье, а не мой природный и красивый дискант.

— На, горе ты моё луковое, — участливо гладили меня по спине, пока я жадными глотками поглощала литр вкусненького и такого бодрящего рассола, — и чего так наклюкалась-то, спрашивается?

— Да не рассчитала маленько силы, — стыдливо потупила очи долу, — думала, только пригубить, и сама не заметила, как опорожнила всю бутылку.

— Ладно, с кем не бывает, — ласково дотронулась Илока до нагрудного кармана фартука, сквозь который отчётливо проступала форма заветной фляжки, — а сейчас марш работать, а не то из зарплаты вычту!

Пулей вылетев за дверь, понеслась на крейсерской скорости на улицу, где сиротливо стояла голубая дощатая будочка, с прикреплённой к ней табличкой: «Здесь на „Ж“ и „М“ не делятся!». Мысленно пообещав себе отомстить противному графскому отпрыску за его предательство, уже потянулась к заветной дверке, как сзади неожиданно раздалось:

— У тебя ровно одна минута на всё про всё, и если через этот срок ты не появишься в поле моего зрения — дверь выломаю!

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться от кого исходила подобная угроза — Бернардо, паразит этакий! И что же тебе в своём графском доме на попе ровно не сиделось? Нет, видите ли, мальчик повзрослел, поэтому жену ему подавай, да не абы какую, а натуральную королевичну со званием «Мисс Сердечкино». А больше ничего не надо?! На себя в зеркало давно-то смотрелся, товарищ де Лаберо? Проклятье, полосы, поцелуй святой… Всамдельнешной… Нет, всё-таки какое-то другое слово было! Короче, любви — и всё на мою бедную, больную, а в ближайшем будущем ещё и седую головушку. Ну, почему Эрик сам не захотел приютить на время немного побитого клиента? Спихнул на хрупкую, беззащитную помощницу всю ответственность, а сам живёт в своё удовольствие, небось сейчас у Ленки борщ хрупает… Чтоб ты подавился, гад такой! А ведь шеф даже не подумал о том, что парень может и снасильничать…

— Майя, время истекло, — оповестил голос Бернардо, опасно приближаясь, — как и обещал, я вхожу!

— Только попробуй, гад, и я тебе так войду каблуком промеж глаз, что ещё неделю об косяки спотыкаться будешь! — Ну, не виновата я, что сила моих лёгких превышает силу сопротивления дверных петель… Кто же знал, что эта деревянная предательница сорвётся с креплений, и припечатает младшего де Лаберо не только по фейсу, но и по всему телу целиком?! — Бернардо, — взвыв дурниной, бросилась к постанывающему молодому человеку, растянувшемуся на земле, — тебе очень больно?

Ы-ы-ы… Из меня же Эрик чучело надувное сделает, если со столь выгодным и перспективным клиентом прогорит… Точнее, если его хладный труп придётся хоронить за счёт брачного агентства «Найдем вторую половинку», да ещё и неустойку родителям юноши выплачивать в размере трёх авансовых взносов, как было оговорено в договоре заранее. И платить-то придётся из своего личного кармана, который, как печально известно, не резиновый…

— Я тебя ненавижу! — Провозгласила дощатая дверь замогильным голосом и стремительно отлетела в сторону, распугав стайку воробьёв, которые до этого с гастрономическим умилением смотрели на несчастного дождевого червяка, вылезшего на свою бедовую голову из норки.

Радостно взвизгнув похлеще раненого поросёнка, и закивав на манер шутовского болванчика, справедливо полагая, что меня вообще мало кто «навидит», повисла не шее недобитого паренька немаленьким балластом. Дернувшись было из цепкого захвата моих загребущих конечностей, но, так и не достигнув желаемого результата — свободы, несчастный Бернардо смирился с незавидной судьбой и принялся терпеливо ожидать, когда полупьяного помощника свахи отпустит неожиданный приступ сентиментальности.

— Да твою же дивизию, — злобно прорычала Илока, весомо помахивая половником и наполовину вывалившись из кухонного оконца, — вместо того, чтобы отрабатывать тугрики, они, видите ли, обнимаются!

Испуганно подпрыгнув, справедливо решила зазря не нервировать впечатлительную и скорую на расправу нанимательницу. Выпустив живого и в меру невредимого клиента на свободу, стремительно протопала в зал к гостям и очумевшим от шума молодожёнам, горя праведным желанием, во что бы то ни стало провести эту свадьбу. Влетев в банкетный зал, буквально приросла к полу там же, где и стояла: все гости тихо-мирно восседали за столами, а молодые супруги понуро пялились в пустые тарелки, и слушали давешнего дедушку-сластолюбца. Над головами присутствующих витала до того тёмная аура, что становилось поистине удивительно, как несчастного пенсионера ещё коллективно не придушили.

— С сего года, данного дня и месяца, повелеваю молодца Ентопия и красну девицу Лукерию считать мужем и женою, обоюдно согласившихся променять свою свободную и привольную жизнь на супружескую! — Читай между строк: идиоты, да на кой вам этот геморрой нужен был? Ведь гражданский брак одна сплошная постельная прелесть, а тут такое ярмо добровольно на шею повесили! — А посему надлежит принимать оных только совместно, а порознь всерьез не принимать, ибо они суть единое целое и неделимое. Супругу быть главой семейства оного, на житье-бытье зарабатывать, на других красавиц не поглядывать… — плавно вещал дедок, вяло жестикулируя руками, и совершенно не обращая внимания на заинтересованность гостей.

«Так, пора дело брать в свои девичьи руки, а то мы с такими темпами до свадебного торта лет эдак через пять доберёмся», — дал отмашку тараканий генерал. В это же время внутренняя сорока сладко потянулась и прочистила горло, готовая толкнуть проникновенную речь, состоящую всего из парочки дельных фраз, способных вмиг разогнать тягостную атмосферу.

— Спасибо на добром слове, мил человек, — сцапав дедульку за локоток, и сбагрив его с рук на руки уже знакомому внуку, счастливо заулыбалась, усиленно мигая местному ди-джею, чтобы врубил музычку позадиристее, — думаю, самая пора конкурсов наступила!..

Помощница свахи

Шесть часов спустя

— Как же я устала, — уже, наверное, в миллиардный раз констатировала очевидное, кое-как переставляя чугунные от перенапряжения ноги по неровной брусчатой мостовой. — Вот зачем ты столько еды набрал, хапуга?

Обвешанный пакетами, что ёлка — шишками, молодой человек ничего не ответил, лишь приторно-сладко хмыкнул и прибавил шаг. Семенить за счастливым до омерзения парнем было довольно весело первые полчаса, вот только сейчас начало порядком надоедать, что в отрицательном направлении сказывалось на моём «ангельском» настроении.

— Бернардо, будешь молчать — выгоню! — пришлось пригрозить, а то идти и самой с собой разговаривать уже порядком надоело, да и попахивает развитой шизофренией. — Чего такой довольный-то?

— Да вот, думаю, что теперь не только у тебя есть возможность применять шантаж, — охотно пояснил клиент, на секунду останавливаясь и смотря на меня ехидными тёмно-карими глазами, — ведь никому не хочется, чтобы все в подробностях узнали о пьяном разгуле Майи Пшеничкиной?

«Вот гадёныш!» — задохнувшись от возмущения, аж язык себе прикусила. — «Ну, ничего, приползёшь ночью под бок греться… На полу спать будешь!» — ревниво булькнул таракашка, ответственный за пакости.

— Ну, наконец-то, а то мы уже заждались! — неожиданно отлепившаяся неясная фигура от стены родного дома, заставила меня поспешно нырнуть за мужскую спину. — Где вы так долго шлялись? И почему вы вдвоём?

На языке крутился только нецензурный ответ, поэтому я благоразумно промолчала, отходя в сторонку. Подтолкнув младшего де Лаберо в спину, счастливо зажмурилась и чуть ли не замурлыкала, предвкушая довольно интересный диалог, который должен был вот-вот произойти между настойчиво-нагловатой незнакомкой и надышавшимся алкогольными парами Бернардо.

— Девушка, а вы собственно кто будете? — не подвёл клиент.

— Одна из трёх новых конкурсанток! — а вот это уже не смешно.

И чего она орёт, словно петух на зорьке? Сейчас же от вездесущих соседей пройти нельзя будет! Блин, и откуда она только на мою несчастную голову свалилась?..

— Давайте пройдём в квартиру и уже там всё обсудим! — правильно распознал мои конвульсивные дёрганья вмиг струхнувший парень. — Майечка, не поможешь? — Поганенько так ухмыльнувшись, клиент сгрузил мне продмаг в пакетах. Распушив хвост, графский отпрыск включил обаяние на полную мощность. — Проходите, раздевайтесь… то есть разувайтесь, — словно радужный хозяин кукарекал Бернардо, стоически игнорируя мой злобный взгляд и вполне-таки матерное шипение.

Плюнув на бесполезное занятие достучаться до благоразумия младшего графа, отчалила на кухню, чтобы разобрать пакеты и поставить чайник: хозяйка я всё-таки или где? Пока крутилась на пищеблоке, пока распугивала серых дармоедов, в небольшой прихожей что-то неуловимо изменилось: оттуда раздавались не два голоса, а целых четыре! Причём три женских сопрано меня напрягали намного больше одного мужского баса. Плюнув на хозяйские замашки, так не вовремя поднявшие голову, рысью промчалась в коридорчик, готовая взашей вытолкать за порог всех посторонних.

— …вы думаете? — успела попасть на конец предложения, даже толком не уловив суть разговора.

— Это кто? — не эстетично уронила челюсть на протёртый линолеум, узрев в своей квартире трёх незнакомых представительниц слабого пола и Бернардо (ну, от последнего я ещё не скоро избавлюсь, к сожалению).

— Новые претендентки на мои руку и сердце, — «обрадовал» парень, радостно улыбаясь, — они полностью соответствуют выборочным критериям, поэтому, Майя, — ощутимый хлопок чуть пониже спины заставил меня посильнее сжать кулаки, — смело можешь заносить их в список!

Да счаз, бегу и спотыкаюсь!..

— Откуда вы вообще взялись? — должна же я хоть чуть-чуть прояснить ситуацию.

— Эрик ваш адрес дал, — скромненько потупившись, сдала с потрохами сваху рыжеволосая девушка. — Он же нам и про кастинг рассказал, да посоветовал принять активное участие в завоевании графского сердечка.

Злость на раздолбая начальника накрыла душной волной, мешая сосредоточиться и понять всю аховость сложившейся ситуации. Желание вытолкать трёх дурочек за дверь росло в геометрической прогрессии, но пока успешно подавлялось хорошим воспитанием, которым я могла гордиться. Хоть вслух я ничего и не произнесла, но внутри меня бушевал настоящий вулкан, грозящийся вот-вот пролиться лавой злости, недоумения и усталости — вместо нормальных выходных получилось демон-знает-что-и-сбоку-бантик.

«Вот зараза, паразит калечный, индюк напыщенный», — мысленно выпускала пар, пока остальные участники трагикомедии пялились на мою зверскую рожу, — «кому ты ещё информацию „слил“, позволь уточнить?! И, вообще, откуда ты этих барышень отдыбал?!»

Последний вопрос я, видимо, произнесла вслух, потому что буквально сиюминутно получила довольно исчерпывающий ответ:

— Мы числимся в вашей картотеке со дня основания агентства, — промямлила блондинка, гневно сверкая глазищами. — И, между прочим, хорошие золотые за это заплатили, чтобы достойных женихов найти!

А вот тут действительно крыть нечем, ибо за всё время существования нашего брачного агентства мы с Уинклессом, если и сформировали влюблённые парочки, то хватит пальцев одной руки, чтобы их перечислить. Одно хоть радует, семейные пары до сих пор живут счастливо, и подавать на развод, слава богам, не собираются!

— Так, вы со мной проходите на кухню, а ты, — палец упёрся в грудь довольного до омерзения клиента, — идёшь спать!..

Сваха просто летал от счастья, ну, как же, столь масштабного события мы ещё ни разу не проворачивали, да ещё с участие знаменитой графской семьи… Оглушительный успех нашему брачному агентству «Найдём вторую половинку» был просто обеспечен! Вот только он упустил из виду, что практически вся работа по созданию организационной части, проведению кастинга и прочих заданий, которые так залихватски вписывал этот прощелыга в конвертики, ложилась на мои хрупкие плечики…

По итогам трёхдневного «отпуска» наш список кандидаток пополнился ещё на два имени, и насчитывал уже семь кандидатур, что никоим образом не поднимало моего мрачно-пессимистичного настроения. Нас с Бернардо буквально осаждали — то ли Эрик «милостиво» сообщал адрес проживания помощницы, банально дав объявление в местную газету, то ли не стал особо заморачиваться и накарябал его на всех листовках-объявлениях. Поэтому к концу второго дня мы с клиентом позорно забаррикадировали дверь изнутри, и ни на какие внешние раздражители стоически не реагировали. Благо честно заработанной еды хватило с лихвой, и смерть от голодного изнеможения нам в ближайшие пять дней не грозила.

Если в первый выходной день я и младший де Лаберо усилено зарабатывали себе на пропитание, то вторые сутки банально отсыпались, через каждые три часа поочерёдно бегая открывать входную дверь. Действовали мы потом по заранее отрепетированной схеме: опрашивали новую кандидатку, и либо выставляли её вон, либо записывали в список. А в третий выходной чуть ли не выли от скуки, ибо в квартире делать было ровным счётом нечего, а на улицу боязно выходить, потому что там оккупировалась ватага охочих до мужского внимания девиц. Поэтому, когда выделенный шефом мини-«отпуск» всё-таки прошёл, я не шла, а буквально летела на крыльях на работу, ведь там так весело и спокойно… было до сегодняшнего дня. Кто же знал, что Эрик решил немного ускорить события и перенёс первые смотрины с конца недели на понедельник!