Поле битвы опустело. Низкий ветер уносит резкий дым в грязно-желтом тумане через арену. Части тела и оружие усыпаны всюду, а земля липкая с темно-красной грязью. Все работают быстро, чтобы убрать беспорядок перед рассветом так, чтобы не осталось никаких доказательств, что резня произошла в середине Парижа.
Все, что может гореть, брошено в огонь. Начинают прибывать машины скорой помощи, Винсент и Артур прямые добровольцы, чтобы носить носилки с трупами бардиии к транспортным средствам, ждущим в воротах парка. Все медики — бардия, замечаю я, что они начинают проявлять внимание к тем, раны которых несерьезны.
Медик приближается ко мне, но я киваю на Винсента.
-Сначала поработайте с ним,- говорю я.
- Храбрость? - спрашивает Винсент, поднимая бровь.
- Нет, трусость. Я ненавижу иглы, - признаюсь я с улыбкой.
Я смотрю, как небольшие порезы Винсента вымыты и перевязаны, а большие раны на его руке зашиваются. Он даже не вздрагивает, когда игла пронизывает его кожу, но наблюдает за мной спокойно с того места,на котором он сидит на расстоянии в несколько футов. Бардия привыкли к легким ранам, скоро и я тоже.
-Женевьева мертва. Нума убил её первую в борьбе,- говорит Винсент, в то время,как медик работает с ним. Он делает паузу и выглядит задумчивым. -Это, вероятно, кажется плохим, но я рад, что не был вынужден принять то решение.
Острая боль пронзила мое сердце,когда я яростно посмотрела на огонь,в котором горела моя подруга.Но в сердце,я уже отпустила ее.
-Тогда ее желание исполнилось.Она с Филлипом.
Другой медик приблизился к тому месту где я сижу,обхватив здоровой рукой Гаспара,который уже перестал плакать.Его обычная нервозность сменилась спокойствием,и он выглядел скорее мертвым, чем ошеломленным,как-будто часть его умерла вместе с его любовью.
Моя раненая рука бесполезно висит в гамаке, сделанным Винсентом, и кровь сочится из ножевой раны. Мне помогают снять куртку, медик порвал рукав рубашки и молча начинает промывать и накладывать швы на мое плечо. Гаспар положил свою голову мне на плечо, кажется, не зная, что в нескольких дюймах от его лба, кто-то пронзает мою кожу иголкой с толстой черной ниткой.
Слезы заволокли мои глаза, и мое сердце так сильно болит из-за потери друга, что боль в моем теле, похожа на раздражение. Медик перебинтовал мое плечо, завязал мою куртку за спиной, и оставил мою руку в новом и чистом гамаке.
-Вы ранены, месье Табард?- Спросил мужчина.
Гаспар покачал головой, и медик перешел к следующей группе раненных. Винсент встретился с моим взглядом. Я знаю, что он просит меня, позаботиться о Гаспаре.
"Хорошо," сказала я без слов."Иди, и сделай, то что тебе нужно." Винсент встал и стал сгонять оставшееся войско и собирать их вместе, возле огня.
Когда мы видим, что все люди собраны, я спрашиваю Гаспара:
-Как долго вы были вместе с Жан-Батистом?
-149 лет,- ответил он.
-Мне жаль,- прошептала я. На самом деле я ничего не могу сказать. Я не могу сказать, что знаю, как он себя чувствует. Это не правда. Я знаю, каково это потерять родителей, и стать сиротой. Но я не могу поставить себя на место этого человека, который потерял своего партнера, с которым был полтора века. Все эти годы жизни, те переживания, зная о победах и поражениях, разделение жизней. Это уничтожит его. Я чувствую, как дрожь проходит по его телу, так как он опирается на меня. Это уничтожает его.
-Кейт, Гаспар,- я услышала, как Винсент позвал, и мы встали, чтобы присоединиться к собравшейся бардие перед костром. Восемь из двенадцати осталось бардий из Нью-Йорка, двое из которых увезли машины скорой помощи, а двух других сожгли в костре. Шарль стоит возле Юты и четверых их родственников. Троих увезли обратно в la Maison, и с ними будет все в порядке. Один из них ушел навсегда. Из трех десятков бардий, кто воевал с нами, только шестеро сгорели.
Из пламени в воздух вырывается гнилой запах горячей плоти. Люди прикрывают руками носы и рты, а Винсент стоит спиной к костру, смотря на нас.
-У нас осталось мало времени до восхода солнца, и я хочу, чтобы все следы битвы исчезли, и наши родные уехали из парка с первыми лучами солнца. Но сначала, мы должны почтить тех, кто пожертвовал сегодня собой.
Он встречается со мной взглядом. Он пытается изо всех не заплакать. Старается быть сильным, пока не исполнит свой долг.
-Среди родственников Парижа,- продолжает он,- мы потеряли нашу любимую Женевьеву Эммануэль Лоре. Она умерла в 1943, расстреляна за то, что доставляла с контрабандистами продовольствие и медикаменты для заключенных, в тюрьму строго режима "Дранси". Женевьева была преданной и любящей женой Филиппа Лоре, умершего 4 месяца назад. Мы будем скучать, Женевьева.
Винсент посмотрел в сторону Гаспара, который делает шаг вперед, смотря на нас.-Мы прощаемся с нашим давним лидером, Жан-Батистом Алехсандр Бальтазар Гримонд де ла Рениер,- сказал Гаспар срывающимся голосом.- Он умер, жертвуя своей жизнью, чтобы спасти друга на поле боя на Бородино, 7 сентября 1812 года. Жан-Батист был предан сохранению своего родства, был готов сделать все, чтобы обеспечить их выживание.- Голова Гаспара с волнением поворачивалась, но когда он произносит это, его плечи отходят назад, и он поднимает подбородок.
Он что-то вытаскивает из-за пояса, и я узнаю его, любимый меч-трость Жан-Батиста, увенчанный резной головой сокола из дерева. Смотря на пламя, Гаспар произносит:
-Мой дорогой, Жан-Батист. Моя любовь. Я буду оплакивать твою потерю, пока мы не воссоединимся в следующей жизни.- И он бросает трость в огонь. С этим движением, его рука падает к его боку, а его голова опускается на грудь, и он снова начинает плакать.
Артур появляется возле него в мгновение ока. Положив руку на плечо старшего ревенанта, Артур уводит его в сторону транспортных средств, за ареной.
Один за другим, лидеры других групп встают и почитают родственников, которых потеряли. Наконец, Винсент говорит:
-Мы благодарны всем, кто пришел к нам на помощь сегодня, и мы обещаем помогать вам в ответ.- Собрание распадается, и я пошла к пожилому человеку, который выглядел на тот же возраст, что Гаспар, и был таким же благородным, как Жан-Батист. Он выходит вперед, чтобы поцеловать мои щеки.
-Я Пьер-Мари Ламберт из Бордо. Это было честью для меня, сражаться вместе с Чемпионом.
Я задала вопрос, который крутился у меня в голове с того момента, когда он и его родственники появились.
-Как вы узнали, что нужно приехать сюда, и так вовремя?
Он грустно улыбнулся.
-Я бы сказал ,что прибыли немного поздно. Если бы мы приехали вовремя, то потеряли бы меньше людей нашего вида.
-Итак, как вы нашли нас?
-Я провидец своего клана,- объясняет Пьер-Мари.- Я увидел твой свет два дня назад. Когда он остался, я решил приехать со своими родными. Мы встретились с другом по пути сюда.- Он отошел в сторону, чтобы следующий человек подошел к нам.
Все, как я и думала. Жан-Батист и Юта были не единственными провидцами, увидевших сигнал Чемпиона.
-Эстебан Арагон, провидец своего клана из Барселоны,- сказал темно-волосый парень, а за ним представился провидец из Бельгии. Они все увидели мой свет и последовали за ним, чтобы помочь.
-Если ты здесь, то это означает о начале новой эры,- сказала Юта.- Твоя работа только началась. Кто знает- возможно в нынешние дни, твое влияние не будет ограничено только твоим регионом, как у предыдущих Чемпионов. Я, например, с нетерпением жду, что принесет будущее с новым Чемпионом бардии.- Она склонила голову в шутливом поклоне, когда ее коллеги шумно согласились.
Винсент попросил Юту показать всем дорогу в la Maison, чтобы вымыться и найти чистую одежду. Наконец на пустой арене остаются Винсент, я и горстка бардий Парижа.
-Где Юл?- Встревоженно спросила я. Я не видела его с мемориальной церемонии.
- Он уехал. Сказал, что это слишком болезненно, находится здесь с нами в Париже. И что ему требуется немного времени прежде, чем он сможет вернутся назад. Или много,- говорит Винсент мягко.
Я понимаю, но я не люблю его. Я хочу, чтобы все мы могли быть вместе, как раньше: лучшие друзья, а не горем незнакомцев.
Но Юл никогда не будет чужим. Я уверена, он вернется. Со временем чувства меняются, или, по крайней мере, со временем уменьшаются; я знаю это на опыте. Сейчас я могу думать о своих родителях без мучительной печали. Я могу помнить их и быть благодарной за время, проведенное вместе, даже если роль родителей в моем сердце никогда не будет заполненной.
Винсент отвел меня подальше от костра.Он хотел положить свою руку на мое плечо,но посмотрев на повязку, колебнулся.
-Ты в порядке?- Спросил он, осторожно касаясь плеча.
-В порядке ли я?- сказала я в шутку.
Но как только эти слова были произнесены, я поняла насколько я вымотана. В порядке ли я? Буду ли вообще когда-нибудь? Мне захотелось обнять Винсента, но я почувствовала его сдержанность, и не только из-за страха сделать мне больно.
-Давай вернемся в La Maison,-сказал он.
И взяв меня за руку, повел меня через высокие стены коридора к воротам. Автомобиль стоял на стоянке, где мы его и оставили. Винсент начал открывать пассажирскую дверь для меня.
- Я пока что не хочу идти домой - говорю я.
Винсент выглядит удивленным.
-Я имею ввиду,мы можем этого не делать?- Спрашиваю я.- Мне кажется...нет мне нужно, прогуляться.
Мой желудок стянулся в узел, а тело истощено, но все эмоции:страх, боль, отчаяние и последующее облегчение и ликование,- вырвались наружу, и было такое чувство будто я не иду, а бегу.
Прижав мою руку к своей щеке,Винсент коснулся моими пальцами своей кожи,наслаждаясь прикосновением.Сжав мою руку,мы продолжали идти.
По мере того как мы приближались к реке,небо становилось от бархатисто черного до предрассветного серого.Мы пересекли улицу,чтобы прогуляться по набережной возле воды.
-Посмотри, где мы,-говорю я,намекая на остров Сен-Луи посреди реки,напротив нас.
Деревья вдоль террасы, где мы сидели и разговаривали прошлым летом, выступают из волн, разделяя Сену на две реки, которые огибают остров с двух сторон. Две параллельные реки, которые воссоединятся в конце Иль де ла Сите, снова становясь одной.
Я остановилась, и Винсент посмотрел на меня со ста вопросами в глазах.
-Ты можешь сказать мне, о чем ты сейчас думаешь?- Спросила я.
Он посмотрел на воду.
-Я так испугался когда ты была на арене с Виолеттой,-произнес он,с дрожью в голосе.-Когда она нанесла тебе удар,я почувствовал как будто это мне нанесли удар.Мне захотелось защитить тебя.И тогда,я впервые понял,что даже если она убьет тебя,ты вернешься.Пока я буду держать твое тело подальше от огня,до возрождения.Понял,что ты теперь как мы,как я.Это было как озарение.
- Но ты знал это в течение многих дней,- говорю я.
- Я знаю. Но это действительно не доходило до меня, пока я не увидел тебя там, находясь под
угрозой смерти.
- И факт, что я теперь такая же как и ты, заставляет тебя чувствовать иначе по отношению ко мне?
-Да.
Внезапная острая боль заставила меня отвернутся к воде.
-Как ты думаешь у нас будут из-за этого проблемы?
-Нет,Кейт.Ты не поняла,-сказал Винсент,осторожно положив свои руки мне на плечи.-Мои чувства к тебе не изменились.Но все остальное,да.Как я уже сказал,я и не надеялся на то что случилось с тобой.Я не хотел чтобы ты несла бремя жизни,в качестве ревенанта.Я не хочу видеть как ты умираешь,не хочу видеть одержимость,жажду,боль,травмы и смерть.
Он подхватил локон,который выскочил из хвоста.
-Но не важно,то что я хочу.Это твоя судьба.Теперь ты здесь.Ты одна из нас.И теперь, когда мы готовы уничтожить наших врагов,благодаря тебе,ничего не стоит на нашем пути.
Я всем сердцем хочу этого,просто не знаю как поступить.Я боюсь поверить в правдивость этого,потому что вдруг кто-то встряхнет меня и скажет,что я сплю.
-Это не сон.Я здесь с тобой,-произношу я.-И для сна довольно долго.
Через плечо Винсента виднеется, как небо загорелось оранжевым. Я делаю шаг вперед,пока не остается места между нами, и я прижимаюсь к его груди.
И пока мы целовались,солнце уже появилось над горизонтом,играя лучами на воде и мерцая первыми красными лучиками.
Все в жизни меняется так быстро.Не так давно я оплакивала смерть родителей,а теперь интересно смогу ли снова сделать это.Теперь у меня была вечность.И она преподнесена не на серебряном блюдечке,а с сопутствующими ей болью и кровью.
Но я буду с такими как я.И с парнем,которого люблю.Вместе мы сделаем много достойного и хорошего.Мы будем отдавать свои жизни ради других.Снова и снова.
У меня нет ответов на вопросы, которые стоят передо мной.Но у нас с Винсентом есть время,чтобы с ними разобраться.Все время мира.