Выходные прошли как в тумане, моё тело было в одном месте, а мои мысли возвращались к дому на улице рю де Гренель.

Я не знала, чего ожидать от Винсента.

В понедельник, когда мы с Джорджией пошли в школу, я заметила конверт, прикрепленный на входной двери и моим именем, написанным красивой старомодной прописью.

Я открыла его и достала листок белого толстого картона, на котором было написано размашистым почерком: Скоро.

В.

— Кто такой В.? спросила Джорджия, приподняв брови.

— А просто парень.

— Что за парень? — спросила она. Остановившись как вкопанная и хватая меня за руку.

— Преступник?

— Да, — рассмеялась я, высвобождаясь из её рук и потянув по направлению к метро.

— За исключением того, что он не преступник.

Он.

.

.

Он — ревенент, некто вроде нежити-ангела-хранителя, который бегает и повсюду спасает людей.

— Он просто зависает с какими-то сомнительными людьми.

— Гмм

.

.

Я думаю, мне нужно с ним познакомиться.

— Джорджия, ни за что.

Я даже не знаю, собираюсь ли я с ним еще встретиться.

Всё, что мне от тебя нужно, чтобы ты ничем не мешала и ничего не усложняла, прежде чем я действительно решу, что он мне нравится.

— О, да он тебе правда нравится.

— Ну ладно, он мне нравится.

Я имею в виду, что собираюсь с ним встретиться.

Она скептически на меня посмотрела.

— Джорджия, я не могу объяснить.

Давай просто не будем об этом говорить.

Я обещаю, что дам тебе знать, если что-нибудь произойдет.

Мы шли молча пару секунд, а потом она сказала, — Не беспокойся,

я не буду пытаться украсть его у тебя.

Я ударила её своей сумкой и мы сбежали по ступенькам в метро.

Винсент говорил, что хочет увидеть меня "через несколько дней", но прошло уже четыре дня, и я начала думать когда, если я вообще его когда-нибудь увижу ещё.

Может передумал на счет меня, когда окреп.

Или может Жан-Батист заставил его передумать.

Я просто думала о его записке и надеялась, что он появится.

После того как во вторник прозвенел последний звонок, я вышла из школьных ворот и направилась к автобусной остановке.

Я притормозила, заметив знакомую фигуру, стоящую через улицу.

Это был Винсент.

Его темные волосы блестели под сентябрьским солнцем и он излучал энергию и жизнь.

Он выглядел каким-то совершенным мифологическим созданием.

Он и есть некое совершенное мифологическое создание, напомнила я себе.

Я почувствовала, как перехватило дыхание.

Несмотря на то, что его глаза прятались за стеклами темных очков, я видела как его губы изогнулись в улыбке, когда он увидел меня, идущей через ворота.

Рядом с ним был припаркован старинный красный Веспа и когда я перешла к нему через улицу, он подал мне соответствующий шлем.

После четырехдневного ожидания, я почувствовала облегчение, когда охватила его руками.

Я засомневалась, вспоминая, как он выглядел, последний раз, когда я его видела последний раз, и отступила на шаг.

Он был на пороге смерти.

Лёжа в своей постели почти безжизненный как в сцене из старинного черно-белого ужастика.

И вот теперь он здесь, по прошествии четырёх дней, и каждая клеточка его тела пышет здоровьем.

Что со мной? Я должна убегать от него так быстро как только умею, а не наоборот.

Монстр, не человека, напомнила я себе.

он увидел, что я остановилась, и хотя он наклонился, чтобы поприветствовать меня, он сделал шаг назад и ждал, когда я сделаю шаг первой.

— Эй.

Выглядишь гораздо лучше.

.

.

более живым, — сказала я, напряженно ему улыбнувшись, пока внутри меня шла битва между импульсивностью и осторожностью.

Он усмехнулся и потёр рукой затылок, его лицо выражало нечто средние между робостью и виноватым видом.

— Ага.

походим, поболтаем.

.

.

его голос оборвался, когда он увидел моё озабоченное выражение лица.

решайся, подумала я, подталкивая себя к действию.

протянув руку, я взяла запасной шлем из его рук.

— Итак восстать из мертвых

.

.

лучший фокус вечеринки, — сказала я, натягивая шлем.

На лице Винсента сразу же появилось облегчение.

— Да, надо как нибудь показать тебе, как это работает, — рассмеялся он и перекинув ногу через скутер, подал мне руку.

Я неуверенно взяла её.

Она была теплой.

Мягкой.

смертной.

Я устроилась позади него и все свои сомнения затолкнула обратно в дальние уголки своего сознания.

— Куда мы едим? — спросила я, когда наконец позволила себе ощутить азарт, который из-за всех сил пытался вырваться на свободу.

— Просто небольшая поездка по городу, — сказал он, когда он завел Веспу и выехал на улицу.

Держась за Винсента я чувствовала, словно я на небесах, а проезжая на стареньком Веспе через Париж, я думала, что это лучшее приключение за последние годы.

Мы пересекли мост над Сеной в Париже и срезав через город поехали вдоль набережной.

В осеннем свете мерцала вода.

После двадцати минут езды, мы приехали к Иль Сен-Луи, одному из двух естественных островов в середине Сены, которые связаны с материком мостами, и мостиками друг с другом.

Винсент привязал замок скутер к воротам, а затем, взяв меня за руку, повел по длинному пролету каменных ступеней к кромке воды.

— Слушай мне жаль, что я не смог прийти раньше, — сказал он, прогуливаясь со мной за руку по причалу.

— Я должен был выполнить работу для Жан-Батиста.

Я пришел как только смог.

— Да всё нормально, — ответила я, воздерживаясь от расспросов.

я бы предпочла забывать обо всех странных событиях, будто из романов фэнтези, которые произошли на прошлых выходных.

Я хотела притворится, что мы всего навсего парень с девушкой, которые проводят день у воды.

Но у меня было такое мучительное чувство, что мечта не продлится долго.

Когда мы по узкому тротуару подошли туда, где заканчивается остров, перед нами открылась большая вымощенная терраса.

— Здесь летом всегда многолюдно, но никто и не думает приходить сюда, другое время года.

— Он весь наш, — сказал Винсент и повел меня на северную сторону.

Спустившись к краю террасы, он расстелил своё пальто на камне и протянул ко мне руку, чтобы усадить.

У меня было такое чувство, что мы кроме нас на Земле никого больше не было.

Этот рыцарь в сияющих доспехах перенес меня на свой маленький островок покоя в центре шумного города и хотел провести со мной несколько сказочных моментов.

Это не могло быть настоящим.

Мы наблюдали, как крошечные волны искрились и вспыхнули как зеркала на солнце на поверхности быстрой реки голубовато-зелёного цвета.

Гигантские пухлые облака плыли по широкому небесному простору, которые редко можно заметить, прогуливаясь среди городских зданий.

Волны громко плескались у основания стены, когда мимо проезжали лодки звуки их ударов нарастали.

Я закрыла глаза и позволила безмятежности этого места течь через меня.

Винсент коснулся моей руки, разрушая чары.

Он морщил лоб, подбирая слова.

Наконец он заговорил.

— Ты знаешь, что я такое, Кейт.

Или, по крайней мере, ты знаешь основное.

я кивнула, гадая, что же будет дальше.

— Дело в том, что

.

.

Я хочу узнать тебя

Я чувствую к тебе то, чего у меня не было долгое, долгое время.

Но, учитывая то, чем я занимаюсь, — он помолчал, — это сложно.

Видя его мученическое выражение лица, я чувствовала, как прикасаюсь к нему, утешаю его, но вместо этого я использовала каждую унцию, из оставшихся, своего самообладания, чтобы усидеть на месте и держать язык за зубами.

Он очевидно думал о том, что собирался сказать, и я не хотела его отвлекать от этого.

— Ты только что прошла через огромную потерю.

И последнее, что я хотел бы сделать всё еще более болезненным для тебя, чем уже есть.

Если бы я был обыкновенным парнем, живущий обычной жизнью, я бы даже не стал заговаривать с тобой об этом.

Мы могли бы вместе тусоваться, понять куда это нас приведет, и, если бы это сработало, было бы здорово.

Если нет, то каждый бы пошел своим путем.

— Но я не могу пойти на это с чистой совестью.

Не с тобой.

Я не могу позволить кому-то, кто, как я чувствую, мне глубоко не безразличен, начать это путешествие, не зная о последствиях.

Зная, что я другой.

Поэтому я понятия не имею, что всё это может значить, если зайдет дальше

.

.

.

Он казалось был напуган своими словами и тем, что решил их выложить.

Я ненавижу даже то, что приходится говорить с тобой об этом.

Всё слишком много и слишком быстро.

Он на мгновение замолчал и посмотрел вниз на наши руки, которые разделяли всего несколько дюймов гальки.

Кейт, я не могу удержаться от желания быть с тобой.

Поэтому я всё выкладываю перед тобой, чтобы ты всё взвесила

и решила, что ты хочешь.

Я хочу попытаться.

И понять, что у нас выйдет.

Но я могу уйти прямо сейчас, если ты дашь мне слово — то, что ты знаешь останется только при тебе.

То, что дальше будет с нами зависит от тебя.

Тебе не обязательно решить всё прямо сейчас, но было бы неплохо знать как ты относишься к тому, что я сказал.

Я подобрала свои ноги, которые болтались на краю причала, и обняла их.

Я молча раскачиваясь взад и вперед несколько минут и сделала то, что редко себе позволяла.

Подумала о родителях.

О своей матери.

Она дразнила меня за импульсивность, но всегда говорила мне следовать за своим сердцем.

— У тебя добрая душа, — однажды сказала она.

— Я бы не сказала такого Джорджии, и Бога ради не говори ей этого.

Но у неё нет такой интуиции, как у тебя.

Такой способности видеть вещи такими, какие они есть.

Я не хочу, чтобы ты боялась пройти мимо тех вещей, которые действительно хочешь от жизни.

Потому, я думаю, ты хочешь правильные вещи.

Если бы она могла бы только видеть то, что я хотела сейчас, она взяла бы свои слова обратно.

Переведя взгляд от проходящих мимо судов на Винсента, сидя неподвижно рядом со мной. Я изучала его профиль, пока он смотрел на воду, погруженный в свои мысли.

Это даже не выбор.

Какого я пытаюсь обмануть? Я приняла решение еще в первый раз, когда увидела его, и неважно, в чём мой разум пытался убедить меня с тех пор.

Я наклонилась к нему.

Дотронувшись до него, я обхватила своими пальцами его руку, проведя ими по его теплой кожи.

Он повернул голову и посмотрел на меня с такой тоской, что у меня ёкнуло сердце.

Я слегка коснулась своими губами бронзовой поверхности его щеки и собрала все силы для того, чтобы сказать слова, которые, я знала, должна была сказать.

— Винсент, я не могу.

Я не могу сказать да.

В его глазах читалась боль, даже отчаяние, но не удивление.

Мой ответ был таким, какой он ожидал.

— Он я и не говорю нет, — продолжила я, и заметно расслабился.

— Мне нужно кое-что сделать, если мы собираемся видеться друг с другом.

Он издал низкий, сексуальный смех.

— Значит ты выдвигаешь требования, не так ли? Ну, что ж давай их выслушаем.

— Я хочу неограниченный доступ.

— Звучит интересно.

к чему именно?

— К информации.

Я не могу с тобой встречаться, если не понимаю, с чем имею дело.

— Ты хочешь знать всё прямо сейчас?

— Нет, но я не хочу думать, что ты что-то еще от меня скрываешь.

— Справедливо.

пока это распространяется в обоих направлениях.

Легкая улыбка приподняла уголки его совершенно вылепленных губ.

Я отвела взгляд прежде, чем растеряла всю свою храбрость.

— Мне нужно знать, когда я не буду тебя видеть какое-то время.

Когда у тебя этот "смертельный сон".

Чтобы я не волновалась, что ты не убежал из-за моей "смертности"

или моих бесконечных расспросов.

— Согласен.

Всё довольно легко планировать, когда всё идёт нормально.

Но, если что-то случится

.

.

из ряда вон.

.

.

— Что, например?

— Ты помнишь что говорил мне, как вы остаетесь молодыми?

— О.

Точно.

Перед моим взором предстала ужасная картина, в которой Жюль бросается под поезд.

— Ты имеешь в виду, когда мы спасаем кого-то.

Тогда я буду уверен что получу слово в отношении тебя от кого-то из моих близких.

я вспомнила как он произнес слово, которое уже употреблял раньше.

— Почему ты говоришь "близкий"?

— Потому что мы так называем друг друга.

Звучит как будто мы в средневековье, ну ладно, — сказала я скептически.

— Что-нибудь еще? — спросил он, с каждой секундой всё больше походившего на школьника в ожидании понести своё наказание.

— Да.

Это не должно произойти прямо сейчас, но.

.

.

но тебе придется познакомиться с моей семьёй.

Меня изумило, что Винсент рассмеялся с удовольствием и облегчением.

Наклонившись, он обнял меня и сказал, — Кейт,

Я знал, что ты старомодная девушка.

Девушка всего моего сердца.

Я позволила себе на несколько секунд раствориться в его объятиях, а затем отстранилась и приняла наиболее серьезный вид, какой только могла изобразить.

— Винсент, я ничего не обещаю.

Только следующее свидание.

Вдруг я почувствовала себя прежней — меня до бруклинской аварии — наблюдавшей снаружи за новой мной, той, которая еще год назад не могла представить, что можно так мгновенно повзрослеть.

За мной, которая пострадала в этой трагедии.

Я удивлялась самой себе, как сидя рядом с таким, захватывающим дух, парнем, я говорила с ним, так предусмотрительно.

Как же я превратилась так быстро в такого уравновешенного человека? Как я могла сидеть там, стоически устанавливая условия для того, чего хотела больше всего на свете?

Самосохранение.

Мне на ум пришло это слово, и я знала, что поступаю правильно.

всё моё существо было разодрано в клочья, когда я потеряла родителей.

И я не хотела влюбляться в Винсента, рискуя также потерять его.

В глубине души я знала, что едва выжила, поле того, как не стало родителей.

Я другого раза я могу не пережить.